• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

Я, как вы заметили, оставил место для отдельного частного письма на случай, если вы захотите прочесть то, другое вашим британским "Братьям и Сестрам", и для нескольких намеков о предполагаемом новом журнале, о перспективах которого полковник Гордон писал вам так обнадеживающе. Я едва ли знал, пока не начал наблюдать за развитием этой попытки воздвигнуть бастион в интересах Индии, как глубоко пал мой бедный народ. Подобно человеку, который у постели умирающего наблюдает за признаками уходящей жизни и считает слабые вздохи, чтобы понять, есть ли еще место для надежды, так мы, арийские изгнанники в нашем снежном убежище внимательно следим за исходом этого дела. Не имея права применять какие-либо сверхъестественные силы, которые могли бы повредить Карме нации, но всеми законными и обычными средствами пытаясь стимулировать рвение тех, которые считаются с нашим мнением, мы видели, как недели превращались в месяцы, но цель не была достигнута. Успех ближе, нежели когда-либо раньше, но все еще под сомнением. Письмо Гвиндана Лала, которое я попрошу Упасику послать вам, показывает, что имеется прогресс. Через несколько дней в Мадрасе должно состояться собрание туземных капиталистов, на котором будет присутствовать м-р Олькотт и которое может принести плоды. Он будет видеться с Гейкваром в Бароде и Холкаром в Индоре, и сделает все, что в его силах, как он уже это делал в Бехаре и Бенгалии. Не было еще времени, когда Индия более нуждалась в помощи такого человека, как вы. Мы это предвидели, как вы знаете, и из патриотических побуждений пытались облегчить вашу дорогу для быстрого возвращения. Но – увы! Следует признаться: слово "патриотизм" теперь едва ли имеет какую-либо электризующую силу над сердцем индийцев. "Страна – Колыбель Искусств и Верований" кишит несчастными существами, плохо обеспеченными и взбудораженными демагогами, которые все должны добывать настойчивостью и наглостью. Мы все это знали в общих чертах, но никто из нас, арийцев, не исследовал всей глубины индийского вопроса, как мы это делали в последнее время. Если бы было позволено символизировать субъективные вещи объективными феноменами, я сказал бы, что психическому глазу Индия кажется покрытой удушливой серой мглой – моральным атмосферным явлением – одической эманацией ее порочного социального состояния. Там и сям мерцает точка света, которая отмечает сколько-нибудь духовную сущность, человека, стремящегося и борющегося за высшее знание. Если маяк арийского оккультизма должен быть когда-либо вновь зажжен, то эти рассеянные искры должны быть собраны для его пламени. И это задача Т. О., это приятная часть его работы, в которой мы так охотно приняли бы участие, если бы не были задержаны и отброшены самими предполагаемыми учениками. Я вышел за наши обычные пределы, чтобы помочь вашему специфическому проекту, будучи убежден в его необходимости и потенциальной полезности; раз я начал, то и продолжу, пока не станет известным результат. Но в этом неприятном опыте вмешательства в коммерческое дело я рискнул подойти к самому дыханию горнила мира. Я так страдал от этого вынужденного заглядывания с небольшого расстояния в моральное и духовное состояние моего народа и был так потрясен этим более близким ознакомлением с эгоистичной низостью человеческой природы (всегда сопровождающей проход человечества через нашу ступень эволюционного круга); я так ясно увидел несомненный факт, что этому нельзя помочь, что в дальнейшем воздержусь от какого-либо повторения этого невыносимого эксперимента. Будет ли ваша газета иметь успех или нет – а в последнем случае это будет исключительно благодаря вам лично, благодаря несчастной мысли от 17-го числа, опубликованной в "Таймс", я больше не буду иметь никакого дела с финансовой стороной этих мирских дел, но ограничусь нашей главной обязанностью – приобретать знание и сеять через все доступные каналы те крупицы, какие человечество в целом готово ассимилировать. Я, конечно, буду интересоваться вашей журналистской карьерой здесь, если смогу превозмочь и смягчить горькое чувство, какое вы пробудили в тех, кто больше всего доверял вам, этим несчастным и несвоевременным признанием, какой бы честной ни была его цель, и вы всегда можете полагаться на мою искреннюю симпатию; но гений м-ра Дейра должен руководить вашим счетоводством так же, как ваш – редакторским бюро. Великое огорчение, какое вы мне причинили, ясно показывает, что я или ничего не понимаю в политике и поэтому едва ли смогу надеяться быть мудрым коммерческим и политическим "контролем", или что человек, которого я считаю настоящим другом, каким бы честным и благонамеренным он ни был, никогда не поднимется над английскими предрассудками и грешной антипатией к нашей расе и цвету. "Мадам" скажет вам больше.

Хотя вы не "просите заняться этим снова", я все же хочу сказать еще пару слов о затруднениях м-ра Мэсси относительно письма нашего Брата Х., бывшего тогда в Шотландии и посланного ему окружным путем через "Ски". Будьте справедливы и милосердны хотя бы к европейцу. Если бы м-р Мэсси "заявил английским спиритуалистам, что у него имеются сношения с Братьями оккультным путем", он сказал бы простую истину. Потому что не только однажды, но дважды он имел такую оккультную связь: один раз с перчаткой своего Отца, посланной ему М. через "Ски", и потом вновь с запиской, о которой идет речь, при доставке которой употреблялось то же практическое посредничество, хотя без такой же траты сил. Его случай, как вы видите, является еще одним примером той легкости, с какой даже высокий интеллект, самопорожденный Майей, может обмануть себя в оккультных делах. И, что касается второго случая, разве нельзя отметить – я не адвокат и потому выражаюсь осторожно – как смягчающее обстоятельство для обвинений, что м-р Мэсси даже до сего дня не уверен, что д-р Биллинг не перехватил письмо Симпсон к его жене, не оставил его у себя, чтобы использовать против нее при удобном случае, и фактически не использовал его теперь? Или, даже допустив, что письмо доставлено адресату, не знал, каков был ответ, если такой вообще был написан? Не пришла ли вашему наблюдательному другу на ум мысль, что в то же самое время там была женская злоба – намного худшая, нежели одиум теологов – злоба медиумов: между м-с Симпсон и м-с Холлис-Биллинг по поводу претензий их обеих на благосклонность ее Ски? В результате чего м-с Биллинг называла "Ски" ее "друга" м-с Симпсон "поддельным привидением", а д-р Биллинг горько жаловался Олькотту и Е. П. Б. на обман, совершенный м-с Симпсон, которая пыталась выдавать ложного Ски за истинного – старшего и наиболее надежного "контролера" его жены. Спор попал даже в газеты. Странно, что в то время, когда м-с Б. ее публично упрекала за ее претензии быть контролированной ее Ски, м-с С. просила бы ее о такой деликатной и опасной услуге! Я повторяю, выражаясь осторожно, я никогда серьезно не вникал в это обвинение и знаю о нем лишь потому, что мельком увидел ситуацию в голове Олькотта, когда он читал письмо м-ра К. К. М. Но этот намек, может быть, будет полезен. Но одно я знаю и говорю: ваш друг опрометчиво заподозрил и несправедливо осудил невинную и тем повредил сам себе духовно. Он действительно не имеет права обвинять даже Е. П. Б. в преднамеренном обмане. Я очень настойчиво протестую, что с этой женщиной обходятся так немилосердно. У нее не было намерения обмануть, если только умалчивание факта не является прямым обманом и ложью, по теории suppressio veri, suggestis falsi – юридический принцип, о котором она ничего не знает. Но тогда по этой теории нас всех (Братьев и Учеников) следует рассматривать как лжецов. Ей было приказано позаботиться, чтобы письмо было доставлено; у нее в то время не было другой возможности это сделать, как через "Ски". У нее не было силы послать его непосредственно, как это было сделано с перчаткой. М. не хотел ей помочь по некоторым своим и очень веским причинам, как я узнал после. Она знала, что м-р К. К. М. не доверял Ски, и была достаточно безрассудна верить, как это доказывает ее письмо, что м-р Мэсси отличает медиума от "духа". В чистой и неэгоистичной преданности к нему ей очень хотелось, чтобы он видел, что, наконец, отмечен истинным Братом. Из-за этого она пыталась скрыть факт, что Ски участвовал в этом деле. Более того, через час после того, как она послала свое письмо м-с Б. для передачи его через Ски, – письмо, читанное в то время, не случайно найденное, как утверждали, она забыла о нем, как все забывает. Ни одна идея, ни одна мысль о малейшем обмане с ее стороны никогда не приходила ей в голову. Если бы м-р Мэсси попросил ее сказать ему честно всю правду, после того как письмо было ему показано, она вероятно или послала бы его в одно очень горячее место и не сказала ничего, или честно сказала бы всю правду. Она просто сочла лучшим, чтобы предполагаемое хорошее воздействие известия Брата не было уничтожено возбуждением в уме м-ра К. К. М. враждебного расположения, плода такого необоснованного подозрения. Мы, мои дорогие сэры, всегда судим о людяхпо их мотивам и моральным следствиям их действий; для неправильных стандартов и предрассудков мира у нас нет уважения.