• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

В отдаленном уголке сельской Англии находится самый большой искусственный курган в Европе. Силбери-хилл в графстве Уилтшир расположен в центре необыкновенного сосредоточения доисторических монументов - от массивных многокамерных гробниц до величайшего на Британских островах каменного круга в Эйвбери. Однако из всех монументов этот холм остается наиболее загадочным. Силбери имеет форму огромного уплощенного конуса высотой 130 футов и диаметром 500 футов. Он состоит в основном из мела, выкопанного из глубокой канавы шириной 125 футов, окружающей холм. Объем мелового известняка и почвы, понадобившейся для сооружения холма, достигает 12,5 миллиона кубических футов. Оценки труда, затраченного на строительство, заметно различаются, но, по самым скромным расчетам, работа заняла не менее 15 миллионов человеко-часов. Какая цель стояла за такими невероятными усилиями?

Из-за своих масштабов Силбери-хилл всегда наводил на мысли о сравнении с египетскими пирамидами. Согласно одной из первых теорий, эта огромная структура играла роль гробницы. Около 1660 года великий английский археолог и знаток древностей Джон Обри записал местное предание, гласившее, что здесь был похоронен король Сил на коне в полном вооружении, а стены его гробницы выложены золотом. Другой пионер доисторической археологии, Уильям Стакли, в 1723 году предположил, что Силбери-хилл «является самым величественным мавзолеем на свете, за исключением египетских пирамид». Другие исследователи, в надежде найти роскошное захоронение, копали тоннели в холме в 1776 и 1849 году, но не обнаружили ничего интересного, если не считать того, что в центре мелового холма находится другой курган из почвы и торфа около 100 футов в диаметре и высотой 17 футов.

Многие вопросы, одним из которых была датировка этого загадочного монумента, оставались без ответа. В 1968 году Би-би-си выделило средства на новые раскопки под руководством Ричарда Аткинсона из Кардиффского университета, широко известного своими работами в Стоунхендже (см. «Стоунхендж» в разделе «Чудеса архитектуры»). Телевизионные чиновники ожидали, что проект привлечет достаточно большой интерес и оправдает значительные расходы. Были составлены планы передач в прямом эфире с места сенсационных открытий, но они так и не осуществились.

Аткинсон пригласил шахтеров из Уэльса для возобновления работ в тоннеле, начатых в 1849 году. Команда исследователей докопалась до самого центра кургана, но так ничего и не нашла. В Би-би-си подсчитали убытки и отказались от дальнейших раскопок.

Несмотря на отсутствие важных открытий, работа Аткинсона пролила свет на внутреннее устройство холма. Тщательное изучение слоев почвы и мелового известняка показало, что курган возводился в три этапа, начиная примерно с 2500 года до н. э. Однако, поскольку внутри не было обнаружено никаких следов древнего захоронения, цель строительства оставалась еще большей загадкой, чем раньше.

Силбери-хилл, без сомнения, является частью комплекса Эйвбери, но трудно представить, какую роль он мог играть в религиозных церемониях, которые там проводились. Холм был сооружен в естественной впадине на местности; несмотря на все усилия по выкапыванию и укладке тысяч тонн мела и земли, его уровень не превышает высоты обычных холмов в окрестностях. Силбери-хилл едва заметен от соседних монументов и не дает достаточно хороший обзор, к примеру, для астрономических наблюдений.

Создается впечатление, будто Силбери-хилл был построен без какой-либо практической цели - по крайней мере, без такой цели, которую мы могли бы сейчас понять. Доктор Элесдейр Уиттл, опубликовавший результаты раскопок Силбери-хилл в 1990-х годах, полагает, что для древних обитателей Уилтшира сооружение огромного искусственного холма, или «священного кургана», было актом любви, когда строители, преисполнясь религиозного рвения, добровольно вносили свой вклад в общее дело. Нам трудно понять, в чем заключалась причина их единодушного порыва, но у наших отдаленных предков, несомненно, существовало стремление переделывать окружающий ландшафт по причинам, которые нам кажутся иррациональными.

Примерно в 50 милях к юго-востоку от Силбери находится Гластонбери-Тор, который, согласно одной теории, представляет собой еще один замечательный пример работы доисторических ландшафтных мастеров. Хотя сам Тор (холм) имеет в основном естественное происхождение, выдвигалось обоснованное предположение, что его любопытная спиральная форма возникла в результате кропотливой работы доисторических инженеров, превративших холм в гигантский лабиринт.

Уиттл сравнивал Силбери-хилл с рукотворными курганами, сотни которых были обнаружены на юго-востоке Соединенных Штатов. Эти курганы имеют различную форму, от высоких конусов до таинственных скульптурных насыпей в форме животных и птиц. Курганы впервые привлекли внимание европейских поселенцев после англо-французской войны в 1756 году. Именно тогда огромные области между уже существующими колониями и рекой Миссисипи были открыты для новых поселений. Когда пионеры начали прибывать в долину реки Огайо, они обнаружили, что плодородная равнина усеяна курганами, которые встречались как на открытой местности, так и в густом лесу. В целом в долине реки Огайо было описано около 10 000 курганов. При заселении земель дальше к югу сообщения о курганах стали поступать из разных мест, разделенных большими расстояниями: берега великих рек американских низменностей, Огайо, Иллинойса, Индианы и Миссури, были окаймлены рядами курганов. Колонисты были настолько поражены грандиозным размахом земляных работ, что вскоре возникли теории о таинственной расе «строителей курганов». К сожалению, оставалось мало надежды узнать, кем были эти строители, из бесед с местными жителями, изгнанными со своих родных мест или погибающими от пуль и новых болезней, занесенных колонистами. Не в силах поверить, что индейцы обладали инженерными навыками, необходимыми для сооружения курганов, первые исследователи предположили, что «строители курганов» принадлежали к «высшей» расе, в давние времена переселившейся в Америку из Старого Света: египтянами, монголами, викингами, индусами или ныне забытыми племенами из древнего Израиля. Простая истина о том, что курганы были делом рук американских индейцев, старательно затушевывалась до тех пор, пока не появился правительственный доклад о происхождении курганов, подготовленный Сайрусом Томасом в 1894 году. Томас убедительно доказал, что предметы, обнаруженные при раскопках курганов, имели в основном индейское происхождение. Линию родства с культурой «строителей курганов» можно проследить в традициях разных индейских племен; о ней говорится даже в сообщении французских путешественников, которые в 1720 году были свидетелями похорон вождя племени натчез (штат Луизиана) в специально построенном для этой цели кургане.

Это не означает, что строительство курганов было сравнительно поздним феноменом. Наиболее древний известный курганный комплекс Уотсон Брэйк в Луизиане имеет радиоуглеродные датировки около 3400 года до н. э., на три тысячи лет старше, чем большинство курганных захоронений на юго-востоке США. Однако Уотсон Брэйк - не отдельное захоронение. Комплекс состоит из одиннадцати курганов, соединенных земляным валом, который окружает участок диаметром около 1000 футов.

Более поздние курганные комплексы достигали огромных размеров. Крупнейшим человеческим поселением Северной Америки до начала XIX века был город Каокия на берегах Миссисипи, неподалеку от современного города Сент-Луис в штате Миссури. Он располагался на площади шесть квадратных миль и состоял примерно из 120 курганов, разделенных открытыми площадками. Самый большой, «Монахов Курган» (названный в честь монастыря, построенного на его вершине в XIX веке), возвышается на сотню футов над центральной площадью. При размерах 1000 на 770 футов у основания он представляет собой самую большую доисторическую земляную структуру в Новом Свете и содержит примерно 22 миллиона кубических футов почвы, не считая недавно открытого слоя камня, завезенного в Каокию с расстояния от десяти до пятнадцати миль. На вершине сохранились очертания деревянной кладки длиной более 100 футов. Вокруг курганов располагались небольшие деревянные постройки, где проживала большая часть населения, которое в период расцвета Каокии (от 1050 до 1150 года н. э.) составляло до 40 000 человек. Другие крупные поселения существовали в таких местах, как Ацталан в штате Висконсин, где укрепленный город площадью 20 акров граничил с настоящим «зверинцем» из курганов, имеющих форму животных и птиц и созданных руками еще более ранних поселенцев.

Всего известно около пятидесяти групп фигурных курганов, имеющих форму животных и птиц. Наиболее впечатляющим примером является Змеиный Курган в штате Огайо, сложенный из глины на естественном возвышении в форме мыса около 1000 года н. э. Его длина достигает 1250 футов при ширине 20 футов и высоте 4 фута. Он похож на змею, которая держит (или пожирает) яйцо у себя во рту. Семь витков ее тела частично развернуты и еще три остаются свернутыми в хвосте. В «яйце» был обнаружен небольшой круг обгоревших камней - следы костра, зажигаемого с какой-то ритуальной целью.

Разумеется, во многих курганах находились захоронения, но далеко не во всех. Они использовались для разных целей даже в пределах одного поселения, как можно видеть на призере Каокии. Здесь были курганы-платформы, конические курганы и гребневидные валы, иногда большой протяженности. К платформенным курганам относится «Монахов Курган» с плоской вершиной, на которой сохранились следы крупных деревянных сооружений. Они интерпретировались некоторыми исследователями как храмы, дома вождей или религиозных лидеров. Конечно, тогда различия между этими тремя категориями не были столь четкими, как в наши дни. Более редкие конические курганы предназначались для богатых захоронений, в то время как отдельные гребневидные курганы выполняли функцию братских могил для наиболее бедных групп населения.

Другие курганы совсем неохотно делятся своими секретами. Змеиный Курган долго считался символом змеиного божества, существующего в устной традиции многих племен американских индейцев и выступающего в роли хранителя жизни, источником которой является вода. Змеиный Курган расположен над речным бассейном с большой площадью водосбора; возможно, огонь в «яйце» зажигался как знак того, что змея наблюдает за водами. Это можно понять, но почему считалось необходимым придавать символическому изображению столь огромные размеры?

Было ли нечто важное в самом акте строительства курганов? Этот вопрос с самого начала волновал умы исследователей. Озадаченные почти полным отсутствием артефактов в районе Уотсон Брэйк и крайне скудными свидетельствами человеческой деятельности после окончания строительства, археолог Джо Сондерс из Северо-восточного университета в штате Луизиана был вынужден предположить, что «возможно, цель заключалась в самом процессе строительства курганов».

Мы никогда не узнаем в полной мере, каков был истинный масштаб строительства на территории США, поскольку тысячи курганов были разрушены ранними европейскими поселенцами, чтобы расчистить место для городов, поселков и ферм, несмотря на попытки отдельных энтузиастов сохранить или описать их. Разумеется, деятельность человека маскировала или уничтожала сходные монументы и в других частях света.

Высказывалось мнение, что под очертаниями нынешней сельской местности вокруг Гластонбери в графстве Сомерсет натренированный взгляд может различить очертания колоссального комплекса из гигантских фигур, похожих на фигурные курганы в Северной Америке. Эти фигуры, образующие «звездный храм», якобы представляют собой первобытную разновидность Зодиака.

Если существование Сомерсетского зодиака - весьма спорный вопрос, то гигантские ландшафтные картины в Британии каждый может увидеть собственными глазами. В Южной Англии есть таинственные меловые фигуры огромного роста. Их «рисовали» на склонах холмов, снимая слой зеленого дерна, чтобы открыть подстилающие меловые отложения белого цвета. Такие рисунки вскоре вновь зарастали травой, поэтому для того, чтобы фигура оставалась ясно различимой, нужно время от времени отчищать мел до белизны. Известно, что в прошлом существовало значительное количество меловых рисунков, но лишь немногие из них сохранились до наших дней, в любом случае, сохранение нескольких меловых фигур, которые считаются доисторическими, указывает на замечательное постоянство местных обычаев, существующих, возможно, уже тысячи лет.

Из существующих меловых фигур наиболее известны Белая Лошадь в Аффингтоне в графстве Беркшир, Гигант из Сорн Эббес в Дорсете и Длинный Человек из Уилмингтона в Суссексе. Белая Лошадь расположена на склоне холма, обращенном к широкой долине; если стоять у подножия, ее можно видеть лишь вскользь. Для того чтобы рассмотреть фигуру целиком, наблюдатель должен находиться на расстоянии нескольких миль. Длина Белой Лошади достигает 360 футов при высоте 130 футов, хотя точная форма рисунка вызывала определенные споры. Исследователи XIX века расходятся в описаниях, изображая Белую Лошадь либо в виде истощенного животного, либо с округлым туловищем. В любом случае, наиболее характерными особенностями фигуры являются драконоподобная голова с клювом (две линии, выходящие изо рта) и ноги, отделенные от туловища.

Наиболее ранние сведения о Белой Лошади из Аффингтона содержатся в монастырской летописи, составленной до 1100 года н. э., где говорится о монахе, унаследовавшем участок земли рядом с «Холмом Белой Лошади». В течение долгого времени считалось, что фигура Белой Лошади была создана лишь за 200 лет до первого упоминания о ней, в память о победе короля Альфреда Великого, саксонского правителя, освободившего южную Англию от захватчиков-викингов в конце IX века н. э. Но в 1931 году археолог Стюарт Пигготт выдвинул хорошо обоснованные аргументы в пользу датировки Белой Лошади последним веком до н. э. (или первым веком н. э.). Его доводы были основаны на сходстве между Белой Лошадью из Аффингтона и лошадями, изображенными на монетах и чеканных украшениях на бронзовых ковшах той эпохи.

Интерпретация Пигготта одержала верх, и практически все споры о датировке Белой Лошади прекратились. Впрочем, по мнению некоторых археологов, близкое соседство с земляными укреплениями железного века, датируемыми 650 годом до н. э., позволяет предположить, что изображение лошади было вырезано в качестве племенного символа.

В 1990-х годах новая работа, выполненная оксфордскими археологами Дэвидом Майлсом и Саймоном Палмером, привела к решающему прорыву. Для испытания нового метода были проложены канавы, выкопанные в меловых отложениях прямо по очертаниям Белой Лошади. Оптический метод позволяет определить, когда захороненный слой почвы в последний раз подвергался прямому воздействию солнечных лучей. Полученные датировки варьировали в пределах от 1400 до 600 года до н. э., поэтому теперь Белая Лошадь из Аффингтона предстает как реликт бронзового или раннего железного века. Вероятно, это самое древнее свидетельство развития племенной символики в Британии.

Гигант из Сорн Эббеса в графстве Дорсет, несомненно, мог бы представлять собой могучее племенное божество. При росте 180 футов и ширине туловища 40 футов, он держит в правой руке дубинку длиной более 100 футов и имеет пенис длиной 25 футов (хотя, возможно, сейчас он выглядит гораздо внушительнее, чем раньше, так как современный вариант начертания включает его пупок). Этот знаменитый великан определенно старше 1694 года, так как в счетах сельской церкви за этот год значится выплата «за ремонт Гиганта - 3 шиллинга 0 пенсов». К сожалению, существуют серьезные сомнения в истинной древности Гиганта - самой забавной из английских меловых фигур, превратившейся в постоянный источник раздражения для местных святош. Хотя Пигготт утверждал, что Гигант изображает античного героя Геракла и был создан в период римского владычества, есть основания полагать, что на самом деле он появился гораздо позднее. Первым, кто предложил датировку и объяснение фигуры в Сорн Эббесе, был Джон Хатчинс, издавший «Историю древностей графства Дорсет» в 1774 году. Хатчинс утверждал, что фигура была вырезана для забавы в середине XVII века. Такая датировка не исключена; многие историки полагают, что обнаженные фигуры на склонах холмов появились именно в эту эпоху политического брожения, когда монархия была низвергнута, а страну раздирали гражданские войны. Другим веским аргументом в пользу более поздней датировки является полное отсутствие упоминаний об этом рисунке в ранних хрониках. Однако другие фигуры на склонах холмов, такие, как Белая Лошадь, чья древность никем не оспаривается, тоже не упоминаются в большинстве хроник, поэтому вопрос о Гиганте из Сорн Эббеса нельзя считать закрытым.

Самым таинственным из огромных меловых рисунков (и безусловно, одним из самых древних) является Длинный Человек из Уилмингтона. Хотя археологические раскопки позволили уточнить датировку этой фигуры, ее предназначение остается неясным. Длинный Человек - считается, что это мужчина - самый большой из всех меловых гигантов, ростом более 230 футов. В каждой руке он держит жезл или посох, в результате чего создается впечатление, будто он стоит в дверном проеме на крутом склоне холма. Первое упоминание о нем встречается довольно поздно; это рисунок, сделанный при съемке местности в 1710 году. Никто не мог предложить убедительную датировку для Длинного Человека до 1964 года, когда в англосаксонском захоронении неподалеку от Фиглшэма в соседнем графстве Кент была обнаружена бронзовая поясная пряжка с изображением маленькой обнаженной фигуры, держащей по копью в каждой руке.

Однако эта датировка (VI-VII век н. э.) утратила свою актуальность после открытия, сделанного в 1969 году во время реставрации фигуры. Раскопки в районе плеча одного из «посохов» позволили обнаружить кусочки римской облицовочной плитки, хотя у исследователей не было абсолютной уверенности в ее происхождении. Несмотря на это, большинство археологов сходится во мнении, что фигура Длинного Человека появилась в доисторические времена, хотя и трудно определить, когда именно это произошло. Предназначение фигуры остается неясным. Она не похожа на племенной символ или на кельтское божество; из всех известных доисторических памятников Британии ни один хотя бы отдаленно не напоминает Длинного Человека. Когда (и если) будет применен метод оптической датировки, мы сможем с большей уверенностью судить о его происхождении.

Одно из наиболее любопытных предположений относительно Длинного Человека было выдвинуто в начале XX века знатоком древностей Альфредом Уоткинсом. Он полагал, что фигура изображает доисторического землемера с визирными шестами в руках. С учетом того обстоятельства, что для создания пропорциональной фигуры таких размеров было необходимо провести тщательные измерения на местности, в этой идее есть изрядная доля иронии.

Однако предположение Уоткинса было частью гораздо более широкой теории. Хотя меловые фигуры на склонах холмов сельской Англии сами по себе являются огромными рисунками, Уоткинс рассматривал их лишь как мелкие элементы поистине грандиозной схемы. Он считал, что практически каждый древний монумент в Британии - от доисторических меловых фигур и каменных кругов до средневековых церквей - был специально помещен в узловые точки сети из пересекающихся прямых линий. По мнению Уоткинса, эти линии, или леи, как их называют, первоначально были дорогами, но отдельные пункты на их маршруте постепенно приобрели религиозное значение. Многие его последователи утверждают, что сами линии имели сакральный смысл. Единого мнения по этому поводу не существует, так как само существование лей по-прежнему является предметом горячих споров.

Теперь последователи Уоткинса могут черпать дополнительную уверенность из того факта, что огромные системы из прямых линий были обнаружены в ряде регионов обеих Америк. Самыми знаменитыми, конечно, являются линии на плато Наска в Перу: запутанный комплекс из прямых линий и гигантских фигур, вычерченных в пустынной почве во многом так же, как меловые фигуры в Англии. Есть также таинственные «дороги» исчезнувшей народности анасази на юго-западе США. Как и Силбери-хилл в Англии, эти дороги создают обманчивое впечатление, что они были созданы с понятной целью, но при более тщательном рассмотрении это оказывается совсем не так.

Анасази - неудачное название, так как оно означает «древние враги» на языке индейцев навахо. Далекие потомки из племени пуэбло называют их «праотцами». Они жили на засушливых землях Аризоны, Нью-Мексико, Юты и Колорадо, начиная примерно с 850 по 1300 год н. э., когда многие поселения внезапно были покинуты. С археологической точки зрения эта культура наиболее известна своими замечательными «Большими Домами» - общинными многоэтажными зданиями, напоминающими современные многоквартирные дома. В таких домах имелось до 650 комнат, где жили, возможно, тысячи человек. Центром культуры анасази был плотно населенный каньон Чако в штате Нью-Мексико, где обнаружены девять Больших Домов, построенных в период между 950 и ИЗО годом, с превосходно обработанными стенами из песчаника. На строительство полов и крыш понадобилось не менее 20 000 деревьев, причем древесина частично завозилась из мест, расположенных на расстоянии 80 миль.

Не так давно было сделано удивительное открытие. Каньон Чако находится в центре сложной сети дорог, сотни миль которых были разведаны с помощью аэрофотосъемки. Наиболее древняя из до сих пор открытых дорог соединяет каньон с поселением, расположенным на расстоянии 62 миль от его центра. Дороги представляют собой прямые трассы шириной от 13 до 40 футов, проложенные главным образом с помощью обычной расчистки земли от камней; такой же метод использовался для создания линий на плато Наска в Перу. Но ближе к каньону есть настоящие мостовые, высеченные в камне, с бордюром из глиняных кирпичей.

В 1970-е годы, когда дорожная сеть начала появляться на аэрофотоснимках, всем казалось, что она была создана с чисто экономическими целями. Множество памятников культуры анасази за пределами каньона Чако имеет архитектурные элементы, сходные с Большими Домами в долине, включая отдельно стоящие Большие Дома и Большие Кивы (крупные подземные религиозные структуры), а также мелкие поселения. «Феномен Чако», как его окрестили археологи, охватывает около 150 поселений, разбросанных по северным районам штатов Нью-Мексико и Аризона. С учетом культурных связей, археологи естественным образом предположили, что система дорог была создана для объединения разрозненных общин. Древесина доставлялась в каньон Чако вместе с экзотическими товарами, такими, как бирюза из центральной части штата Нью-Мексико и перьями попугаев макао из Мексики. В засушливые периоды продукты из основных сельскохозяйственных угодий поставлялись для оказания помощи уединенным поселениям.

Однако по мере того, как на карте появлялись все новые Дороги, «простое и понятное объяснение» разваливалось на глазах. Экономические выгоды и удобство передвижения, очевидно, играли далеко не главную роль в строительстве. Дороги не только шли по прямой, отказываясь следовать удобным изгибам местности и не отклоняясь перед встающими на пути холмами; они даже не являлись кратчайшими маршрутами между поселениями. На некоторых участках дороги шли параллельно друг другу. К примеру, в Большой Северной Дороге, идущей точно на север, насчитывается от двух до четырех параллельных трасс. Едва ли можно поверить, что они были продолжены на основе экономических расчетов, отражающих плотность дорожного движения. Более того, когда дороги подходят к каньону, они часто превращаются в лестницы, высеченные на крутых склонах утесов с помощью каменных молотов и зубил, что требовало поистине героических усилий от строителей. На самых крутых участках приходилось даже возводить леса, чтобы подниматься по практически отвесным кручам. Хотя эти лестницы действительно ведут к Большим Домам, по ним так трудно передвигаться, что любой человек, особенно с тяжелым грузом, рисковал сорваться на дно каньона при малейшей неловкости. И наконец, есть дороги, которые ведут в никуда и попросту исчезают вместо того, чтобы заканчиваться у какого-нибудь поселения. Хотя некоторые участки дорог могли быть эродированы или размыты дождями, странные тупиковые окончания встречаются так часто, что нужно искать другое объяснение.

Для поисков альтернативного объяснения был учрежден проект «Солнцестояние» со штаб-квартирой в Вашингтоне. Сотрудники проекта решили, что происхождение загадочных дорог будет гораздо легче понять, если относиться к ним, как к религиозным сооружениям. Помимо нефункциональных элементов дорог, они указывали на то, что по обочинам нескольких трасс встречаются небольшие строения, очень похожие на святилища современных индейцев пуэбло. Понятие «прямого пути», ведущего на север, занимает центральное место в религии пуэбло. По этому пути движутся духи, приходящие в наш мир и уходящие из него, а само слово «дорога» переводится как «канал дыхания жизни». Нетрудно понять, что Большая Северная Дорога имела символическое значение, по меньшей мере не уступающее современному.

Но может ли религиозная интерпретация дать ключ к пониманию всего феномена дорожного строительства в окрестностях каньона Чако? Стивен Лексон из университета штата Колорадо уверен в этом. Недавно он выступил с утверждением, что дороги являются видимым аспектом замечательной системы связей, соединяющих мир индейцев анасази. Если продолжить линию Большой Северной Дороги от каньона Чако, то она в конце концов приведет к Ацтекским Руинам - группе Больших Домов в 55 милях к северу. Хотя в настоящее время это продолжение не прослеживается, возможно, археологи смогут обнаружить дорогу, соединяющую эти два центра.

Гораздо менее правдоподобно выглядит предположение Лексона, что, если продолжить линию Большой Северной Дороги на юг, то гипотетическая Большая Южная дорога в конце концов достигнет Каса-Гранде в Мексике на расстоянии 390 миль от каньона Чако. Каса-Гранде представляет собой огромное древнее поселение, где удивительным образом сочетаются элементы построек индейцев центральной Мексики и народности анасази-. среди небольших курганов, похожих на ступенчатые пирамиды с плоскими вершинами, расположены дома из глиняных кирпичей, почти такие же, как в каньоне Чако.

Большую Южную Дорогу пока что можно проследить лишь на расстоянии 20 миль до развилки. Не смущаясь этим обстоятельством, Лексон подчеркивает важное значение меридиональной «линии силы», идущей с севера на юг. В любом случае, три крупных центра власти - Каньон Чако, Ацтекские Руины и Каса-Гранде - достигли расцвета в разное время. Ацтекские Руины стали играть заметную роль лишь вскоре после того, как Каньон Чако был заброшен, а поселение в Каса-Гранде возвысилось около 1250 года - примерно в то время, когда Ацтекские Руины вместе с другими поселениями в землях анасази были внезапно покинуты людьми. Поэтому гипотетическая дорога, соединяющая их, не могла служить какой-либо практической цели; скорее это была «дорога сквозь время», образующая зримую связь между этими тремя центрами, предположительно связанными одной духовной традицией.

Считается, что британские леи, проложенные еще в доисторические времена, идут строго по прямым линиям. Поэтому английские энтузиасты, называющие себя «охотниками за леями», поспешили провести аналогии между структурами Старого и Нового Света. Однако Большая Северная Дорога все же не настолько прямая, как может показаться из высказываний Лексона и других авторов. Хотя она действительно идет от каньона Чако более 30 миль к Большому Дому у Твин-Энжелс Пуэбло (Twin Angels Pueblo). Затем дорога слегка отклоняется к северо-западу и идет к Лососевым Руинам (Salmon Ruins). Ацтекские Руины находятся прямо к северу оттуда.

Как можно видеть, строители анасази не были полностью подчинены меридиональному направлению; возможно, для них было не менее важно соединить крупные поселения. Их дороги были не так уж похожи на предполагаемые леи в Британии. Есть и еще одно заметное различие между леями и меридиональными ориентировками дорог в окрестностях каньона Чако: дороги анасази соединяют поселения, построенные представителями одной культуры за период, не превышающий двести лет, в то время как огромное большинство леев соединяет исторические и доисторические памятники совершенно разного рода, иногда разделенные на тысячи лет.

Независимо от того, можно ли провести аналогию между дорогами анасази и европейскими леями, перед нами по-прежнему стоит вопрос, почему прямые линии играли столь важную роль в расположении древних монументов. Исследователи линий на плато Наска в Перу часто предполагали, что они были сооружены для ориентировки на точки восхода и захода некоторых ярких звезд. Однако современные работы, проведенные на плато Наска, приводят к совершенно иному выводу о ведущей роли шаманских ритуалов и племенных традиций. Шаманы утверждают, что они совершают магические путешествия (часто в облике животных или птиц), когда их дух летает над землей в отдаленные места. Линии на плато Наска и предполагаемые леи в Британии могли использоваться как ориентиры для таких путешествий, хотя остается неясным, насколько прямым мог быть «духовный полет» шамана.

Интерес к шаманским верованиям и практикам, с недавних пор проявляемый «охотниками за леями», развился из их более ранних поисков человеческих способностей, граничащих со сверхъестественными. Многие авторы сочинений о леях полагали, что чувства древних людей были гораздо острее наших и что они осознавали присутствие таинственных сил самой Земли, которые мы теперь лишь начинаем понимать. Сам Уоткинс уклонялся от обсуждения этой темы, но в работах его последователей вопрос о происхождении леев тесно переплетается с поисками скрытых «земных энергий».

Во главе движения стояли британские лозоходцы - люди, которые утверждали, что с помощью гадательных орудий и других инструментов они могут определять местонахождение подземных вод (см. «Вступление» к разделу «Археология и сверхъестественное»). После стремительного расцвета верований Новой Эры (New Age) в 1960-х годах лозоходцы вышли далеко за пределы своих обычных изысканий, и многие из них стали ревностными «охотниками за леями». В Стоунхендже, Эйвбери и других великих мегалитических памятниках Британии лозоходцы сообщали об открытии странных эффектов и необычайных воздействий. Они определяли места слияния подземных источников под монументами, создававшие приливы и отливы некой неосязаемой силы, возможно, электромагнитного происхождения.

Лозоходство, несомненно, является древним искусством (хотя никто не знает, насколько верным). Поэтому лозоходцы твердо верят, что их предшественники в доисторические времена работали с такими же энергиями. Многие из них утверждают, что могут проследить движение этих энергий от одного древнего памятника к другому; идея Уоткинса о «старом прямом пути» возродилась в 1960-е годы в виде концепции о линиях таинственной силы. Было выдвинуто предположение о том, что древние специально строили свои великие Монументы над местами слияния потоков энергии, где ее было легче уловить и использовать для достижения неведомых Целей. Хотя подобные исследования в основном ограничивались территорией Британии, если бы команды лозоходцев добрались до плато Наска, Огайо или земель анасази, они, несомненно, пришли бы к таким же выводам.

Понятие «земных энергий» оставалось весьма неопределенным до тех пор, пока некоторые исследователи не решили провести практические опыты. В середине 1970-х годов Фрэнсис Хитчинг, популярный писатель, интересующийся доисторическими тайнами, устроил эксперимент с целью подтвердить или опровергнуть высказывания о мегалитических монументах, сделанные Биллом Льюисом, валлийским фермером, который считался одним из лучших лозоходцев в Британии. По словам Льюиса, он мог определить потоки энергии, движущиеся по спиральным маршрутам вверх и вниз под стоячими камнями. С учетом того обстоятельства, что спиральные узоры встречаются в творчестве большинства доисторических культур, эксперимент мог пролить свет на многие, казалось бы, неразрешимые вопросы. Хитчинг связался с Джоном Тейлором, профессором математики из Королевского колледжа в Лондоне, который в то время интересовался возможностью связи между паранормальными способностями (такими, как сгибание ложек взглядом) и электромагнитными силами.

Тейлор возглавил проект и пригласил в качестве независимого консультанта физика Эдуардо Балановски. Вооружившись портативным магнитометром, Балановски отправился вместе с Хитчингом для исследования отдельно стоящего камня в Ллангинайдре (Уэльс) неподалеку от дома Льюиса. То, что они обнаружили, поразило их. Льюис отметил мелом места, где он чувствовал воздействие потоков энергии как покалывание в кончиках пальцев. Настроив свой прибор для измерения местной фоновой энергии, Балановски провел измерения на поверхности камня. В точках, отмеченных Льюисом, он обнаружил магнитные аномалии. Стрелка магнитометра отклонялась гораздо дальше, чем «несколько тысячных или сотых Гаусса, составлявших естественный магнитный фон местности». Это произвело глубокое впечатление на физика:

«Все было очень просто: лозоходец рассказал нам об этом, мы отправились на место и обнаружили нечто, поддающееся измерению. Возможно, причина аномалий содержится в самой структуре камня или в его геологической истории. С другой стороны, они могут быть вызваны каким-то явлением, которого мы еще не понимаем».

Вскоре после этого Тейлор присоединился к Балановски, и они повторили эксперимент с таким же успехом (на этот раз Хитчинг снимал происходящее на видеопленку).

Эта многообещающая, хотя и не общепринятая линия исследований была продолжена в 1980-е годы под эгидой проекта «Дракон», в котором участвовала группа заинтересованных ученых, лозоходцев и энтузиастов исследования паранормальных явлений под общим руководством Пола Деверо, издателя журнала «Лей хантер». Участники проекта в течение ряда лет проводили полевые работы в Англии, занимаясь поисками аномалий (электромагнитных и радиоактивных) в окрестностях доисторических монументов и составлением каталога фольклорных и анекдотических свидетельств о «силе» древних стоячих камней, якобы обладающей целительными свойствами. Увы, все их усилия оказались бесплодными. Золотое правило научного тестирования заключается в повторяемости экспериментов. Отчасти из-за недостатка финансирования и отсутствия строгой научной организации, результаты работ, проведенных в рамках проекта «Дракон», были разрозненными и недостоверными. Потенциально интересные измерения не были воспроизведены с использованием другого оборудования или контрольных устройств. Проверки показателей фоновой радиоактивности и магнетизма были небрежными либо вовсе не проводились, и можно с полным основанием сказать, что книга «Места силы», опубликованная Деверо в 1990 году, не содержит ни одного примера, который мог бы убедить скептиков. Не было достигнуто ни одного результата, превосходящего первоначальные эксперименты Хитчинга-Тейлора в Ллангинайдре, и даже эти эксперименты не были воспроизведены должным образом. Все, чего смог добиться Пол Деверо, - это комментарий от профессора Тейлора, что результаты новых тестов в Ллангинайдре «оказались немного противоречивыми».

Некоторые любопытные результаты, полученные при исследовании доисторических мегалитов, могут иметь важное значение, хотя и по совершенно иной причине, чем полагали энтузиасты «земных мистерий». Многие виды горных пород и минералов, которыми пользовались древние строители, обладают необычными свойствами. Гранит с крупными включениями кварца часто служил строительным материалом - возможно, из-за блеска и оттенков цвета, от белого до розового, который кристаллы кварца придают этому в общем-то невыразительному камню. Как известно, кварц обладает пьезоэлектрическими характеристиками. (Пьезоэлектрические зажигалки работают по принципу давления на миниатюрный кристалл кварца, «выстреливающий» поток электронов.) Поэтому, наверное, не удивительно, что при исследовании некоторых стоячих камней могут быть получены «аномальные» показания электромагнитной активности. Но как высоко древние люди ценили пьезоэлектрические свойства кварца и было ли им вообще известно об этом - совсем другой вопрос.

При отсутствии серьезных экспериментов и научных публикаций интерес к исследованию «аномальных энергий» в районах доисторических монументов тихо угас за последние десять лет. Вместе с ним постепенно пропало желание объединять группы древних монументов линиями таинственных энергий. К 1990 году даже лозоходец Том Грейвс, который за двадцать лет до этого был одним из главных энтузиастов связи между леями и земными энергиями, начал осторожно дистанцироваться от этой темы. К сожалению, лозоходство представляет собой интуитивный навык, не поддающийся научному тестированию и повторению в лабораторных условиях (см. «Вступление» к разделу «Археология и сверхъестественное»). Из многочисленных диаграмм и рисунков подземных потоков, якобы обнаруженных лозоходцами под Стоунхенджем и другими монументами, нет двух более или менее совпадающих версий.

Идея о таинственных земных энергиях так и не смогла объяснить причины непонятной тяги древних строителей к изменению ландшафта и созданию огромных узоров на местности. На самом деле это всего лишь попытка объяснить одно неизвестное другим.

Но если движущей силой было не что-то, находящееся в земле, то, может быть, стоит поискать наверху? Не пытались ли древние зеркально отразить рисунок небосвода, создавая огромные фигуры или модели звезд и созвездий (см. «Мистерия Ориона» в разделе «Глядя в небо»)? Именно об этом говорят сторонники теории «Сомерсетского зодиака», а линии на плато Наска часто интерпретируются как гигантская схема звездного неба. Эти и другие теории остаются весьма противоречивыми, если не сказать больше, однако сама возможность того, что древние пытались осуществить подобные грандиозные замыслы, безусловно, заслуживает внимания. Так много монументов было разрушено природными катаклизмами или руками человека, что теперь нам трудно установить какие-либо закономерности в их расположении. Мы все еще очень мало знаем о побуждениях, двигавших строителями древних земляных структур и мегалитов, поэтому нужно продолжать поиски, даже если некоторые линии исследования приводят к странным и неожиданным результатам.

В 1944 году ирландский бизнесмен Джеффри Расселл увидел необыкновенно яркий сон. Проснувшись, он немедленно перенес на бумагу образ, все еще стоявший у него перед глазами. Это был спиральный символ, состоящий из одной линии, закрученной в семь витков. Немного озадаченный, Рассел спрятал рисунок и долгое время почти не вспоминал о нем.

Восемнадцать лет спустя он перелистывал журнал «Кантри лайф» и внезапно увидел фотографию резного рисунка на камне, недавно обнаруженного в окрестностях Тинтагеля, знаменитого замка времен короля Артура в Корнуолле (см. «Король Артур» в разделе «Легендарная история»). К своему изумлению, Расселл узнал в рисунке образ из давнего сна - то, что он нарисовал, по сути дела было архетипом древнего представления о лабиринте. Вскоре он снова увидел этот символ на античной монете с острова Крит. Там, согласно древнегреческой легенде, когда-то существовал гигантский лабиринт, где жил Минотавр (см. «Тесей и Минотавр» в разделе «Легендарная история»).

После этой странной череды совпадений поиски загадочного лабиринта и его предназначения стали личным делом Расселла. Во время поездки в Гластонбери в 1966 году он объявил об открытии еще одного лабиринта, который (если его подлинность подтвердится) сможет по праву считаться одной из самых впечатляющих археологических находок.

Городок Гластонбери в графстве Сомерсет в Западной Англии окружен большим количеством легенд и причудливых теорий поборников Новой Эры, чем любое другое место в Британии (см. «Сомерсетский зодиак» в этом разделе, «Могила короля Артура» в разделе «Мистификации» и «Общество Авалона» в разделе «Археология и сверхъестественное»). В средние века он привлекал так много паломников, что его окрестили «Вторым Римом». В более позднюю эпоху он словно магнитом притягивал мистиков, включая знаменитую исследовательницу оккультного Диону Форчун (1891 - 1946), которая в 1920-х годах поселилась в Гластонбери в доме у подножия холма Тор, средоточия легенд Гластонбери. Тор - внушительный холм высотой около 500 футов и видимый на расстоянии до 25 миль. На его вершине стоят остатки средневековой часовни св. Михаила, но наиболее поразительная особенность холма Тор заключается в самой его форме. Диона Форчун описала ее в 1934 году:

«При наблюдении с расстояния Тор представляет собой совершенную пирамиду, но по мере приближения… начинаешь видеть, что он имеет очертания лежащего геральдического льва с башней на вершине… Его пирамидальная форма, словно вырастающая в центре широкой равнины, слишком замечательна и соразмерна для природного образования, не исправленного работой человеческих рук С близкого расстояния ясно виден террасированный маршрут, в три яруса огибающий ядро холма; несомненно, это было сделано человеком».

В то время, когда появилось это вдохновенное описание, было принято считать, что террасы холма Тор либо имеют целиком природное происхождение, либо были обработаны средневековыми земледельцами. Когда в Гластонбери прибыл Джеффри Расселл, он увидел иную картину, гораздо более масштабную, чем предстает в интерпретации Дионы Форчун. Странно, что она увидела лишь «три яруса» на холме Тор - с разных углов можно увидеть еще несколько. Расселл опознал в Гластонбери ту самую спиральную форму с семью витками, которая много лет преследовала его в снах и наяву. Согласно его теории, весь холм Тор был превращен в огромный трехмерный лабиринт еще в доисторические времена.

Предположение Расселла было с радостью подхвачено энтузиастами исследования Гластонбери и стало частью современного фольклора, связанного с этим замечательным местом. Однако было ли его «открытие» реальностью или всего лишь попыткой выдать желаемое за действительное, подобно некоторым другим гипотезам о древних ландшафтных работах в Британии (см. «Сомерсетский зодиак» в этом разделе)?

Расселл немедленно приступил к экспериментальному подтверждению своей теории. Сделав серию песчаных моделей холма Тор, чтобы проиллюстрировать его связь с классической формой лабиринта, он выполнил аэрофотосъемку местности, позволившую точно нанести на карту контуры холма. Результаты исследования, казалось, подтверждали его первоначальную догадку о спиральной форме холма Тор.

Впоследствии дело Расселла было продолжено Джеффри Эшем, корифеем в области исследования эпохи короля Артура (см. «Король Артур» в разделе «Легендарная история»), который, как и многие другие писатели, был очарован волшебством Гластонбери и переселился в эти края. Эш купил тот самый дом, где некогда жила Диона Форчун. После многих лет неторопливых прогулок в окрестностях холма Тор он, наверное, знает эту местность лучше, чем кто-либо еще. Заинтересовавшись теорией спирального лабиринта, Эш заметил, что Расселл «так и не попытался доказать свои доводы самым элементарным методом» - то есть прогулкой по предполагаемой спиральной тропе. Сам Эш провел этот эксперимент летом 1979 года; преуспев в достижении цели, он опубликовал результаты своих открытий в том же году.

Путь, по которому он следовал, начинается в самом нижнем (юго-западном) конце холма Тор - наиболее удобном месте для начала восхождения. В начале подъема маршрут отмечен большим валуном, который, по мнению Эша, является специальным знаком, обозначающим вход. Далее путь петляет взад-вперед по серии кривых и в конце концов приводит к центру лабиринта, вершине холма Тор. На одном или двух участках маршрута четкое направление не прослеживается, но в защиту Эша можно сказать, что эти места подверглись эрозии или были замаскированы более поздней человеческой деятельностью. Спираль из семи витков, предложенная Расселлом и подробно нанесенная на карту Джеффри Эшем, несомненно существует.

Возможность того, что холм Тор был превращен в огромный лабиринт, поднимает ряд важных вопросов. Поскольку не сохранилось никаких исторических записей о столь грандиозном предприятии, Расселл и Эш пришли к выводу, что лабиринт в Гластонбери является доисторическим сооружением. Для его постройки понадобились колоссальные усилия, возможно, сравнимые со строительством другого великого доисторического монумента - Стоунхенджа (см. «Стоунхендж» в разделе «Чудеса архитектуры»).

В общем и целом Эшу удалось доказать, что строение террас вокруг холма Тор действительно напоминает лабиринт с семью спиральными витками. Но, по признанию самого Эша, это еще не означает, что весь холм был создан с какой-то ритуальной целью. Лишь археологи могут доказать или опровергнуть это предположение.

К сожалению, раскопки здесь были весьма ограниченными, отчасти из-за крайне неблагоприятных погодных условий. В 1960-е годы, когда Филип Ратц из Бирмингемского университета изучал плоскую вершину холма (работы финансировались из средств фонда, основанного Расселлом), он столкнулся с многочисленными трудностями. Помимо того, что снаряжение каждый день приходилось переносить вверх и вниз по крутым склонам холма, члены команды Ратца страдали от пронизывающего ветра в ненастные дни, а в ясные дни наверху было «жарко, как в печке». Исследователи обнаружили предметы римской эпохи, Темных веков (IV-IX вв. н. э.) и средневековья, представляющие значительный интерес (см. «Король Артур» в разделе «Легендарная история»). Труднее оказалось определить следы человеческой деятельности в более ранний период. Средневековые строительные работы и интенсивная эрозия, усугубляемая последствиями небольших землетрясений, уничтожили большую часть доисторических артефактов. Однако Ратцу и членам его команды удалось доказать, что холм Тор был известен и посещался во времена каменного века. Среди находок, сделанных археологами, были обработанные кремни, датированные палеолитом и неолитом (10 000-2000 лет до н. э.), а также полированный топор из зеленоватого камня эпохи неолита.

Ратц не располагал достаточным временем и материальными ресурсами для более широких исследований, необходимых для проверки теории Расселла. Он не стал проводить раскопки на террасах холма, хотя у него возникало такое искушение. Такие «ненаучные» построения, как теория Расселла, обычно сразу же отметаются археологами, но в случае со спиральным лабиринтом в Гластонбери дело обстояло иначе. На основании анализа поверхностных элементов холма Тор Ратц пришел к выводу, что теория Расселла заслуживает серьезного внимания. Он считает, что спираль могла быть сооружена только в эпоху неолита или бронзового века (4000- 2000 год до н. э.). Инженерные навыки строителей того времени более чем очевидны на примере впечатляющих земляных работ, понадобившихся для сооружения искусственного кургана Силбери-хилл (см. «Вступление» к этому разделу). Ратц также считает, что теория Расселла поможет определить роль Гластонбери как крупного духовного центра: «Лабиринт скорее всего был главным культурным и религиозным центром этого района, положив начало неувядающей славе Гластонбери в более поздние времена».

Аргументы в пользу теории лабиринта безусловно привлекательны, а доводы против - неубедительны. По словам Джеффри Эша, «главная линия возражений… основана не на контраргументах, а на догме, что вся система должна иметь простое и очевидное объяснение». Однако, как подчеркивает Эш, «простые и очевидные объяснения» могут заметно различаться в зависимости от того, с кем вы говорите. Геологи полагают, что террасы образовались в процессе эрозии. С другой стороны, Рональд Хаттон, профессор истории Бристольского университета, утверждает: «Для археологов террасы на склоне холма выглядят как совершенно обычная система земледелия в холмистой местности, характерная как для железного века, так и для средневековья». Но оба мнения не могут быть правильными. Какое из них выбрать?

Идея эрозии, предложенная геологами, звучит правдоподобно, но лишь до определенной степени. Холм Тор состоит из четырех разных слоев горных пород, начиная с песчаниковой вершины, образующей его пик. Можно допустить, что из-за разной плотности слоев в процессе выветривания между ними образовались ступеньки. Но до сих пор никто не представил геологическую модель процесса, который мог бы привести к формированию замысловатого лабиринта с семью витками, обнаруженного Расселлом и Эшем.

В отсутствие обоснованной геологической модели Ратц и другие исследователи придают больший вес теориям о рукотворном происхождении террас. Из возможных видов человеческой деятельности можно сразу же исключить оборонительные работы, так как террасы совершенно не похожи на огромные земляные валы кельтских фортов, возведенные в железном веке. Наиболее распространенное объяснение (принятое Национальным Трестом 19, на попечении которого сейчас находится Гластонбери-Тор), что террасы были проложены для земледелия - точно так же, как ступенчатые склоны холмов во Франции и Германии, выровненные для выращивания винограда, или на Филиппинах для культивации риса. С доисторических времен английские земледельцы обрабатывали южные склоны холмов и долин, превращая их в длинные и узкие «полосчатые» поля.

До осушения в XVIII-XIX веках (см. «Сомерсетский зодиак» в этом разделе) район Гластонбери был в основном заболоченным, поэтому стремление максимально увеличить ценность любого клочка сельскохозяйственной земли было совершенно естественным. В таком случае, возможно, террасы были построены средневековыми монахами или даже до римского завоевания. На первый взгляд это здравая мысль. Древним британским земледельцам было проще обрабатывать легкие, хорошо дренируемые почвы на склонах холмов, чем тяжелые почвы низменностей.

На карте 1844 года некоторые из нижних террас южного и восточного склонов холма отмечены как «Tor Linches» (linch, или lynchet, обозначает земляную террасу, достаточно широкую для вспашки). Некоторые участки специально обустраивались с этой целью, другие появлялись по мере выравнивания при регулярной сельскохозяйственной обработке. Не подлежит сомнению, что в XIX веке нижние террасы холма Тор использовались для фермерских посадок, но высказывалось мнение, что весь холм когда-то был приспособлен для террасированного земледелия.

Однако из всех систем террасирования, известных в доисторической, древней и средневековой Британии, нет ничего достаточно похожего на Гластонбери-Тор. (Впрочем, такие изолированные холмы сами по себе встречаются редко.) Хотя теория сельскохозяйственной обработки считается «очевидным» археологическим объяснением, никто не подвергал ее критическому анализу. Ее просто принимали как должное, несмотря на определенные проблемы.

На склонах многих холмов в Англии есть террасы, но нигде они не огибают весь холм и не выражены с такой четкостью. Большинство известных террас по очевидным причинам занимает горизонтальное положение. В противоположность этому, террасы на холме Тор далеко не горизонтальны и временами образуют крутые склоны, едва ли пригодные для вспашки: первый же ливень увлек бы всю вспаханную землю вниз по склону. Выдвигалось альтернативное предположение, согласно которому террасы использовались средневековыми монахами для выращивания винограда. Земля, на которой растут виноградные лозы, обрабатывается мотыгами без глубокой вспашки. Однако трудно представить себе, как виноград мог расти на северных склонах холма. Вершина и верхние склоны Гластонбери-Тор слишком подвержены воздействию ветров и перепадов температуры для любого вида сельскохозяйственной деятельности. Поднявшись на вершину холма, нетрудно понять, что ростки, высаженные на верхних террасах, будут погублены ветром и дождями в течение нескольких дней, если не часов. Когда Ратц и члены его команды занимались раскопками, ветер буквально швырял почву им в лицо, и они не успевали выбрасывать ее. Возможно, именно это обстоятельство привело Ратца к выводу, что «спиральная теория» Расселла заслуживает внимания.

Итак, сельскохозяйственное объяснение далеко не так убедительно, как может показаться. Без археологического обоснования его недостаточно для того, чтобы отказаться от теории Расселла; по крайней мере, если система террас в Гластонбери-Тор была предназначена для земледелия, она совершенно исключительна и не имеет аналогов. Даже Национальный Трест, официально предпочитающий сельскохозяйственную теорию, с уважением относится к идеям Джеффри Расселла. В 1980 году, когда возникла необходимость в ограниченных ремонтных работах на склонах холма Тор, комиссия Треста постановила, что «работы ни в коем случае не должны нанести ущерб элементам лабиринта».

Теория Расселла имеет такое же право на существование, как и сельскохозяйственная теория. Некоторые исследователи, вроде Джеффри Эша, считают ее более предпочтительной.

Но, если Гластонбери-Тор действительно играл роль доисторического религиозного центра, какие ритуалы совершались в его окрестностях?

Современные посетители Гластонбери сразу же обращают внимание на необычную форму холма Тор. Если «лабиринтная теория» верна, то в древние времена он представлял собой гораздо более впечатляющее зрелище, остров, спиралями поднимающийся из тумана над окружающими водами, словно призрачный замок. Но если Тор когда-то был своеобразным религиозным храмом, неужели о нем не сохранилось никаких упоминаний в местных мифах и традициях?

Намек на возможную связь можно найти в манускрипте XVI века под названием «Житие св. Коллена», который, по мнению историков, является подлинной копией раннего средневекового текста. Св. Коллен был валлийским святым VII века. После ухода из аббатства Гластонбери он вел жизнь отшельника у подножия холма Тор, где однажды услышал беседу двух крестьян, разговаривавших о замке Гвинна, сына Нудда, скрытом внутри холма. Гвинн был королем Фаэри (народа фей) и правителем Аннона, кельтского аналога Нижнего мира. Коллен счел этот разговор суеверной чепухой, но в ту же ночь призрачный посланец обратился к отшельнику и пригласил его в замок. Приглашение повторялось каждую ночь, и в конце концов Коллен согласился. Вооружившись бутылочкой святой воды, он поднялся на вершину холма, был проведен через тайный вход в глубины Нижнего мира и оказался в сияющем замке Гвинна, где нарядно одетые феи и эльфы праздновали и пировали под чудесную музыку. Св. Коллен отказался от предложенной еды, которая была бы смертельна для него, и, в ответ на уговоры Гвинна, начал разбрызгивать вокруг святую воду. Замок исчез вместе с его обитателями, и Коллен оказался на одинокой вершине холма Тор.

Гвинн, чье имя означает «белый» - хорошо известный персонаж валлийского фольклора. Он был дохристианским кельтским божеством, точно так же, как его отец Нудд 20, или Ноденс, которого почитали в юго-западной Британии и во времена римлян. История о волшебном замке Гвинна, скрытом внутри холма Тор, позволяет провести интересную параллель со «спиральной теорией». В культурных традициях разных стран есть намеки на то, что форма лабиринта часто использовалась в древности как символ Нижнего мира; спиральные тропы, ведущие внутрь и наружу, символизировали смерть и возрождение. Средневековая вера в то, что вход в Аннон находился на вершине холма Тор, хорошо сочетается со «спиральной теорией».

Историю о св. Коллене можно сопоставить с другой средневековой легендой. По мнению Расселла, спираль Гластонбери конкретно упоминается в средневековой валлийской поэме под называнием «Добыча Аннона», датируемой X веком н. э.

Она содержит наиболее ранние известные стихи о короле Артуре, в которых он пытается добыть сокровища Нижнего мира, приплыв туда на корабле со своими воинами. В каждом рефрене упоминается название одного из неприступных замков кельтской преисподней. Названия замков, которые могут быть вариантами названия одного и того же места (входа в Аннон), действительно наводят на мысли о Гластонбери. Каэр Педриван, который назван «вечно вращающимся», в переводе означает «четырехугольный замок»; Гластонбери-Тор имеет форму грубого ромба. Каэр Видир означает «замок из стекла», которое валлийцы - правильно или неправильно - ассоциируют с Гластонбери. Каэр Веддвайт, «замок пиршеств», напоминает о пиршественном зале в замке Гвинна, скрытом в холме Тор. Каэр Сиди, что означает «спиральный замок», рассматривался Расселлом как конкретное указание на лабиринт в Гластонбери. (Альтернативное прочтение, «Каэр Сидди», означает «Замок волшебного народа (сидов)».) В поэме неоднократно Упоминается магическое число 7, как число воинов Артура, выживших после атаки на каждый замок.

Образ входа в Нижний мир через спиральный замок, окруженный водой и связанный с числом 7, является общим для замков из поэмы и Гластонбери-Тор. Другая средневековая поэма, в которой говорится, что король Артур однажды осадил замок Гластонбери, подтверждает эту связь. Его жена Гвиневра была похищена Мелвасом, чьей цитаделью был Тор (см. «Король Артур» в разделе «Легендарная история»). Мелвас - одно из других имен правителя Нижнего мира, который предстает перед св. Колленом в образе Гвинна.

Итак, описание «спирального замка» в поэме «Добыча Аннона» хорошо подходит для Гластонбери. Но мог ли Гластонбери-Тор послужить прототипом для замка Каэр Сиди из старинного предания? Другие описательные элементы поэмы хуже сочетаются с этой теорией - например, упоминание о море, окружающем волшебный замок, - хотя болота и озера, окружавшие Гластонбери, могли рассматриваться как внутреннее море. Валлийская устная традиция указывает на другие, настоящие острова, как на подходящие места для расположения замков из Нижнего мира. К ним относится остров Уайт (определенно имеющий четырехугольную форму) и крошечный островок Ланди неподалеку от побережья Уэльса.

Маловероятно, что Гластонбери-Тор был источником вдохновения для всей символики кельтского Нижнего мира, которая содержится в поэме «Добыча Аннона». Возможно, кельты считали, что есть несколько входов в Аннон, и Гластонбери-Тор был одним из них, хотя и очень важным.

Мог ли Гластонбери-Тор играть роль физического воплощения входа в Нижний мир, куда приходили верующие для посвящения в таинства смерти и возрождения? Мы знаем, что спираль как символ загробной жизни использовалась на Британских островах задолго до появления кельтских племен; фактически, наиболее ранние образцы датируются периодом неолита. К примеру, гробница в Ньюгрейндже, построенная около 3500 года до н. э. (см. «Мегалитические астрономы» в разделе «Глядя в небо»), украшена десятками спиральных узоров. Если Гластонбери-Тор действительно был превращен в спиральный лабиринт в III или И тысячелетии до н. э., его символика, впоследствии принятая кельтами, которые насытили ее образами своих мифов, может пролить новый свет на религиозные верования в доисторической Британии.

Еще один текст, возможно, имеющий отношение к загадке холма Тор, был обнаружен Джеффри Эшем. Это отрывок из сочинения греческого энциклопедиста Диодора (I век н. э.), где содержится любопытное описание некоторых религиозных монументов древней Британии. Взяв основные сведения у географа Гекатея, жившего в IV веке н. э., Диодор описал страну гипербореев, название которой означает «те, кто живет за северным ветром». Гипербореи жили на острове посреди моря, за страной кельтов (то есть Галлии, или Франции). Поскольку «остров был больше, чем Сицилия», ясно, что речь идет о Британии:

«Аполлона они почитают превыше других богов… На острове есть величественный алтарь Аполлона и замечательный храм сферической формы, украшенный многими обетными и дарственными подношениями. Далее, там есть город, посвященный этому богу. Большинство жителей умеет хорошо играть на кифарах (разновидность древней лютни); они постоянно играют музыку в храмах и поют гимны в честь божества, прославляя его деяния».

Упоминание о «сферическом» храме навело многих историков на мысль, что речь идет о Стоунхендже. Аполлон был древнегреческим богом солнца, а из всех астрономических ориентировок Стоунхенджа лишь солнечные можно считать полностью доказанными (см. «Стоунхендж» в разделе «Чудеса архитектуры»). Джеффри Эш соглашался с этой интерпретацией до тех пор, пока не присмотрелся повнимательнее к словам Диодора. Строго говоря, Стоунхендж имеет кольцеобразную, а не сферическую форму. Точный смысл слова, использованного Диодором, означает «шаровой, шаровидный». Трудно представить себе храм сферической формы, поэтому в том виде, как он есть, текст выглядит немного абсурдно. Поэтому Эш предположил, что при переписывании текста с греческого манускрипта копировщик допустил ошибку, которая вводит нас в заблуждение. По-гречески слово «сферический» пишется spharoeides. Очень похожее слово speiroeides означает «свернутый витками», или «имеющий спиральную форму». Так может быть, Диодор имел в виду знаменитый спиральный храм в Британии? Тогда этот храм мог находиться лишь в Гластонбери. (На роль «величественного алтаря» Аполлона подходит Эйвбери, огромный мегалитический комплекс, расположенный в 40 милях от Гластонбери.) К сожалению, пока мы не обнаружим оригинальный манускрипт Диодора или исходный текст Гекатея, эту дразнящую возможность можно лишь добавить к списку гипотез в постоянно растущей тайне Гластонбери.

С предположением о том, что Гластонбери-Тор некогда был храмом солнечного божества, знаменитым во всем древнем мире своей необычной спиральной формой - или вообще был религиозным храмом, - мы вступаем в царство рассуждений о других рассуждениях.

Однако есть одно обстоятельство, помогающее отвлечься от абстракций. Гластонбери-Тор обладает интересной географической особенностью: его ромбовидная форма создает ориентировку приблизительно с юго-запада на северо-восток, причем длинная ось проходит через гребень холма, где стояла часовня св. Михаила. На этой линии оказывается и большой камень, который Джеффри Эш рассматривает как отметку входа в лабиринт. Стоит отметить, что эта ось расположена под углом 63 градуса к востоку от севера - в направлении восхода солнца в день 1 мая. (Теперь это 6 мая из-за смены юлианского календаря на григорианский.) В кельтской культуре от раннего средневековья до наших дней первый день мая, или Белтайн, был самым важным праздником года, отмечающим возрождение солнца после зимы и приход лета.

Но это еще не все. Если продолжить ось, проходящую через холм Тор, как воображаемую линию в обоих направлениях, она пересечет другие важные точки. В десяти милях к юго-западу расположен Бурроубридж-Мамп, необычный конический холм, похожий на миниатюрный вариант Гластонбери-Тор. Он находится точно на оси - если смотреть с Бурроубридж-Мамп, солнце поднимается прямо над Гластонбери-Тор утром в первый день мая. Это может быть совпадением, но если продолжить линию в северо-восточном направлении, она пройдет через южный вход огромного каменного круга в Эйвбери, который находится в центре самого большого комплекса доисторических структур на Британских островах. «Охотники за леями» продолжили эту линию еще дальше в обоих направлениях, нанизав на нее огромное количество доисторических и священных мест в Южной Англии (см. «Леи» далее в этом разделе).

Оставив в стороне далеко идущие предположения, достаточно обратить внимание на тот простой факт, что три ландшафтных элемента, созданных самой природой - вершина Бурроубридж-Мамп, длинная ось, проходящая через вершину холма Тор, и точка восхода солнца в первый день мая, - находятся на одной линии. Скептики обычно затруднялись комментировать это обстоятельство и сосредоточивали огонь своей критики на слабых сторонах гипотетических леев, соединяющих исторические и доисторические монументы. Однако проблема Гластонбери заключается в другом. Леи часто критикуют за то, что в них не содержится ясных свидетельств человеческой деятельности в доисторический период. Однако этот вопрос не возникает при обсуждении восхода солнца над Гластонбери-Тор в первый день мая. Ориентировка образована самой ромбовидной формой холма. Если добавить к этому Бурроубридж-Мамп, как-то трудно поверить, что доисторические бритты, с их повышенным интересом к астрономическим наблюдениям и особенно к движению солнца (см. «Мегалитические астрономы» в разделе «Глядя в небо»), пропустили такое поразительное природное совпадение.

Здесь кельтские мифы и фольклорные истории снова вступают в игру, предлагая объяснение на первый взгляд неуместной ассоциации между холмом Тор как моделью подземного мира и той ролью, которую он мог играть в древнем солнечном культе. В сохранившейся кельтской традиции празднования Белтайна на Британских островах можно видеть, что основное ритуальное действо представляет собой поединок между Летним и Зимним Солнцем, где призом для победителя служит рука Королевы Мая. Между армиями, выступавшими на стороне Зимы и Лета, устраивалось потешное сражение, и, после шумной свалки, Лето одерживало победу. Затем предводитель партии Лета становился Королем Мая, который «брал в жены» Королеву Мая и проходил вместе с ней по деревне во главе торжественной процессии.

Отголоски этого ритуала можно видеть в легенде о короле волшебного народа Гвинне. Гвитир, сын Грейдаля, был помолвлен с девой Крейддилад (которая появляется под именем Корделия в шекспировском «Короле Лире»), но незадолго до свадьбы появился король Гвинн и насильно увел ее с собой.

Гвитир собрал армию и пошел войной на Гвинна, но король Артур вмешался и заставил их заключить мир на следующих условиях:

«Дева должна остаться в доме своего отца, не отдав предпочтения никому из претендентов. Гвинн, сын Нудда, и Гвитир, сын Грейдаля, будут сражаться каждый год первого мая вплоть до Судного дня, и тот, кто одержит победу, возьмет девушку в жены».

Нетрудно понять, что эта ежегодно возобновляющаяся битва является параллельным вариантом истории о войне между королем Артуром и королем Мелвасом. В валлийской легенде Мел вас похищает Гвиневру (Гвинехвар), жену Артура, и увозит ее в свою крепость на Гластонбери-Тор. Артур ищет ее в течение одного года, потом собирает армию и осаждает замок Мелваса. Лишь вмешательство аббата Гластонбери позволяет заключить мир между двумя королями. Эта история стала излюбленной темой средневековых рыцарских романов, где особо подчеркивалось, что королева Гвиневра была похищена злым сэром Меллигаунсом (производное от «Мелваса») как раз в то время, когда она собирала весенние цветы утром Майского Дня.

И Гвинн, и Мелвас имеют четкие ассоциации с Гластонбери. Образцы средневекового фольклора свидетельствуют по меньшей мере о том, что связь между восходом солнца в канун праздника Белтайн и Гластонбери-Тор не была впервые открыта современными «охотниками за леями». Учитывая важное значение этого праздника в кельтском календаре, мы можем полагаться на постоянство древней традиции. Гластонбери некогда был средоточием весенних празднеств, где происходил поединок между Зимним и Летним Солнцем в борьбе за благосклонность Королевы Мая.

Эти легенды позволяют установить ряд связей - от предполагаемой структуры лабиринта до ориентировки на восход солнца в первый день мая. Если Гластонбери был центром древнего культа, где проводились ежегодные церемонии, теория о спиральных террасах получает новое подтверждение. Лабиринт мог рассматриваться как символическое владение Старого Солнца (Гвинна или Мелваса), повелителя Нижнего мира.

Интересные возможности, открытые исследователями Гластонбери-Тор, пока вызывают больше вопросов, чем ответов; лишь археологические данные по результатам раскопок на террасированных склонах могут стать решающим доказательством. Однако, как ни удивительно это может показаться, идея о земляных работах на склонах холма, который впоследствии играл роль крупного ритуального центра, не противоречит современным археологическим представлениям о британской культуре периода неолита и раннего бронзового века. За последние несколько десятилетий археологами пришлось признать, что значительные территории постепенно упорядочивались и превращались в «ритуальные ландшафты», состоящие из взаимосвязанных монументов. К ним относятся не только каменные круги, но также погребальные курганы и прямолинейные канавы, иногда достигающие нескольких миль в длину (см. «Леи» далее в этом разделе). Эйвбери, самый большой каменный круг на Британских островах, был построен в центре района, где концентрировались монументальные земляные сооружения, одно из которых (Виндмилл-хилл) имеет диаметр 3/4 мили. Чтобы выкопать канаву, окружающую его, понадобилось извлечь более 13 000 тонн мела. И, как будто этого было недостаточно, в миле от каменного круга древние строители возвели колоссальный курган из мела и земли - Силбери-хилл (см. «Вступление» к этому разделу). Размах работ достигал поистине грандиозных масштабов.

Несмотря на то, что лабиринт в Гластонбери-Тор является единственным в своем роде сооружением, он хорошо сочетается с тем, что нам известно о помыслах и устремлениях замечательных строителей древней Британии. Трудно представить, что они упустили бы шанс включить такой яркий самоцвет, как Гластонбери-Тор, в свое ожерелье ландшафтных сооружений. Хотя на самом холме сохранилось мало следов доисторической деятельности, в окрестностях Гластонбери есть достаточно свидетельств инженерного искусства периода неолита и раннего бронзового века. Привлеченные изобилием рыбы и дичи, доисторические первооткрыватели создали систему деревянных троп, или гатей, проложенных по окрестным болотам. «Путь Аббата», проложенный между двумя островками возле Гластонбери около 2500 года до н. э., был сделан примерно из 10 000 древесных стволов, расколотых пополам, которые затем укладывались на кучи хвороста и ветвей кустарника, удерживаемые на месте длинными кольями, погруженными глубоко в болотистую почву. Другая тропа, известная под названием «Свежий Путь», была сооружена еще раньше; если подтвердится датировка «3807 год до н. э.», полученная в результате анализа древесных колец, то это будет вообще самая старая дорога в мире.

В сомерсетских болотах было невозможно осуществлять крупные земляные работы или воздвигать каменные монументы для строительства религиозного центра. Так может быть, Гластонбери-Тор, с его природной ориентировкой на восход солнца в день главного праздника по кельтскому календарю, был идеальным кандидатом на эту роль?

Однако здесь возникает другой вопрос. Если Гластонбери-Тор действительно был выбран как место ритуального центра, археологам предстоит разобраться с проблемой его взаимоотношений с Эйвбери. Линия восхода в первый день мая, при наблюдении с холма Тор, проходит через центр Эйвбери. Означает ли это, что каменный круг в Эйвбери был сооружен именно в этом месте из-за расположения Гластонбери-Тор?

Означает ли это, что Гластонбери-Тор гораздо старше, чем Эйвбери?

Хотелось бы надеяться, что продуманные археологические раскопки на террасах холма когда-нибудь позволят проверить вдохновенную догадку Джеффри Расселла и подтвердить или опровергнуть идею о том, что в Гластонбери спрятан ключ к разгадке ритуальных ландшафтов Древней Британии.

Представьте себе, что целый природный ландшафт, от холмов и долин до речных русел, был превращен руками человека в гигантские фигуры звездных богов. По мнению многих исследователей, именно это произошло в графстве Сомерсет в западной Англии; их взгляды образуют ядро одной из наиболее грандиозных теорий, выдвинутых в области неформальной археологии. Состоящий из огромных звездных символов, Сомерсетский зодиак имеет диаметр около 10 миль при длине окружности свыше 30 миль. Он в буквальном смысле слишком велик для наблюдения с земли и становится заметным лишь при изучении карт местности и аэрофотоснимков.

Центром этой необыкновенной структуры является Гластонбери, сонный английский городок, привлекавший внимание религиозных паломников и мистиков еще в средние века. Ныне он считается колыбелью христианства в Британии и стал настоящей Меккой для энтузиастов Новой Эры и поборников различных маргинальных течений в археологии. Выдвигалось много поразительных гипотез об истории этого места (см. «Общество Авалона» в разделе «Археология и сверхъестественное» и «Спираль Гластонбери» в этом разделе). Но гигантский зодиакальный крут, предположительно окружающий его, по своему масштабу превосходит все остальные смелые гипотезы о доисторической культуре Британии.

Местный скульптор и мистик Кэтрин Мэлтвуд (1878- 1961) открыла Сомерсетский зодиак (знаки которого имеют форму предметов, птиц и животных) в 1920-х годах. Она глубоко интересовалась символикой из романов о Святом Граале, особенно из французской средневековой легенды, известной под названием «Благородная история о Святом Граале» (или Perlesvaus). Автор утверждал, что он переписал ее из латинской книги, хранившейся в «священном доме веры» на острове Авалон, где были похоронены король Артур и королева Гвиневра. Это наводило на мысли о Гластонбери, так как именно здесь в 1190 году монахи якобы обнаружили кости Артура и Гвиневры (см. «Могила короля Артура» в разделе «Мистификации»). Если Авалон находился в Гластонбери, говорила Мэлтвуд, то разве приключения рыцарей короля Артура в поисках Святого Грааля не могли происходить среди холмов и болот Сомерсета?

Одним из врагов, встреченных рыцарями в поисках Грааля, был свирепый лев. Естественно, Кэтрин Мэлтвуд была заинтригована, увидев на современной карте местности, что изгибы русла реки Кэри (к югу от Гластонбери) напоминают очертания нижней части львиного туловища, от грудной клетки до передней части задней ноги с когтями. Ручьи, впадающие в реку Кэри, создавали другие элементы львиного облика, такие, как нос, грива и хвост, а детали львиной морды просматривались в очертаниях древних дорог и земляных укреплений. Посмотрев на карту новым взглядом, миссис Мэлтвуд вскоре смогла увидеть целый ряд фигур в очертаниях рек, ручьев, старинных троп и границ между полями.

После дальнейшего изучения карт и аэрофотоснимков миссис Мэлтвуд определила 12 гигантских зодиакальных фигур длиной до 6000 футов (с некоторыми дополнительными символами), выложенных на холмах, реках и полях к югу и востоку от Гластонбери. Она сравнила их масштабы с огромными фигурными курганами в Соединенных Штатах (см. «Вступление» к этому разделу). В распределении фигур наблюдалась даже некая закономерность: «холодные» зимние знаки попадали на северную половину круга, а «теплые» летние знаки - на южную половину, причем десять знаков располагалось в правильном зодиакальном порядке. Последователи Кэтрин Мэлтвуд утверждали, что возможность случайного появления таких «рисунков» составляет 1/149 000 000 или даже 1/479 000 000.

За кругом зодиакальных знаков находилась дополнительная фигура, которую миссис Мэлтвуд назвала «Большим Псом Лэнгпорта»; согласно ее интерпретации, это был страж, охраняющий колоссальный зодиак.

Масштаб работ, необходимых для создания фигур, выглядит еще более впечатляюще, особенно с учетом ранней датировки, предложенной миссис Мэлтвуд для Сомерсетского зодиака. Воспользовавшись астрономическими ориентировками, которые якобы содержались в зодиакальных фигурах, она датировала свой «звездный храм» 2700 или 2000 годом до н. э. (поздний каменный век). На основании своеобразного лингвистического анализа она распознала в строителях древних мореплавателей, прибывших сюда в поисках металлов из Шумера в Южной Месопотамии (нынешний Ирак). Шумеры, будучи представителями развитой цивилизации, назвали новую землю «Сомерсетом» в память о своей родине. Через тысячи лет, по мнению миссис Мэлтвуд, Сомерсетскии зодиак стал известен как Круглый Стол короля Артура. Эта ассоциация притянута из другого французского романа, «Поиски Святого Грааля», написанного около 1200 года, где говорится, что Мерлин создал Круглый Стол как символ небесного круга звезд и планет.

Догадки Кэтрин Мэлтвуд и ее идеи о забытой истории сомерсетских ландшафтов не получили распространения за пределами эзотерических кругов, хотя она опубликовала несколько небольших книг, посвященных этой теме. После ее эмиграции на остров Ванкувер в Британской Колумбии вместе с мужем, богатым бизнесменом, о ее теории долгое время никто не вспоминал.

В I960 годах зодиак Кэтрин Мэлтвуд пережил второе рождение вместе с многими другими идеями альтернативной археологии. «Сад Гэндальфа» - журнал, названный в честь мага из трилогии «Властелин Колец» Джона Р. Р. Толкиена, - опубликовал статью Мэри Кейн, которая привлекла внимание широкого круга читателей к фигурам из Сомерсета. С тех пор Сомерсетский зодиак стал считаться темой, достойной самого серьезного обсуждения среди энтузиастов альтернативной археологии. В ряде мест Британии, включая Уинчестер и Кингсон-на-Темзе в Англии, Прискелли в Уэльсе, Глазго и Эдинбург в Шотландии, были обнаружены другие гигантские зодиаки, но ни один из них не захватывал воображение так сильно, как детище Кэтрин Мэлтвуд.

Тем не менее официальная археология не торопилась признавать Сомерсетский зодиак великим открытием. Почему? Во-первых, потому, что сходство между обычными знаками зодиака и знаками из Гластонбери имеет лишь поверхностный характер. К примеру, созвездие Весов изображается в виде голубя, а не старинных весов, созвездие Рака - в виде лодки, а созвездие Водолея - в виде Феникса, а не кувшина с водой. Созвездие Кита почему-то появляется на зодиакальном круге Гластонбери, хотя оно не входит в число фигур зодиака. Естественно, это не решающее возражение, так как зодиакальные символы могли измениться со временем или подвергнуться местным интерпретациям, а при ландшафтных работах могли быть добавлены новые фигуры.

Гораздо более удивительно, что не сохранилось никаких древних манускриптов или хотя бы фольклорной традиции, связанной с сооружением Сомерсетского зодиака. (Некоторые исследователи утверждали, что о нем упоминается в сочинениях ученого и мистика Джона Ди, жившего во времена королевы Елизаветы, но источник так и не был обнаружен.) Поэтому Сомерсетский зодиак мог быть создан только в доисторические времена, как, собственно, и считала Кэтрин Мэлтвуд.

Именно здесь теория Сомерсетского зодиака сталкивается с неприятными проблемами. В своих усилиях восстановить историю развития современных ландшафтов археологи привыкли к изучению аэрофотоснимков, карт и остатков древних земляных работ, таких, как валы и канавы. В 1983 году появилось два независимых исследования - Яна Барроу и Тома Уильямсона в соавторстве с Лиз Беллами, - где анализировались различные черты ландшафта, образующие фигуры Сомерсетского зодиака, и устанавливалась степень их достоверности. Археологи действовали по стандартному методу для ландшафтных исторических исследований: сначала исключить все, что связано с современным фермерством, затем попытаться установить возраст отдельных элементов, образующих части фигур, и наконец, прибегнув к экстраполяции, установить примерную дачу создания самого зодиака.

Полученные результаты были вполне убедительными. Некоторые элементы фигур зодиака, такие, как реки, ручьи и холмы, имеют безусловно древнее происхождение. Однако современные русла рек и ручьев претерпели существенные изменения за последние несколько тысяч лет. В любом случае, это черты природного ландшафта, и у нас нет оснований усматривать в них признаки человеческой деятельности. Для археологов, привыкших к дешифровке аэрофотоснимков, было совершенно ясно, что другие элементы предполагаемых фигур появились по ошибке, из-за неопытности и неправильной интерпретации сельского ландшафта при наблюдении с большой высоты. К примеру, «глаз» созвездия Рыб, определенного Кэтрин Мэлтвуд, скорее всего был участком вытоптанной и перемешанной с грязью земли, оставленной стадом коров у ворот пастбища, а «глаз» Козерога был обычным стогом сена. Теперь понятно, почему впоследствии эти элементы просто исчезли. Другие черты, образующие участки фигур Сомерсетского зодиака, существуют лишь в определенное время года - например, тень от холма Гластонбери-Тор, которая очень четко видна на снимках, сделанных в середине зимы, и была включена в зодиак как «горло» феникса, обозначающего знак Водолея.

Еще больше смущает то обстоятельство, что многие линии фигур образованы границами полей, дренажными канавами и дорогами, появившимися за последние двести-триста лет. Хотя многие сторонники теории Сомерсетского зодиака утверждают, что все эти элементы обозначают важные точки ландшафта, существовавшие еще в глубокой древности, в это трудно поверить. К примеру, западное «крыло» феникса в знаке Водолея образовано дорогой, проложенной вокруг Гластонбери после 1782 года (на старинных картах 1620 года видно, что у этой дороги не было более ранних аналогов); «передняя лапа» Льва образована дорогой, направленной в обход во время строительства новой железнодорожной линии в 1905 году; лодка, обозначающая знак Рака, состоит из сети прямых троп и дренажных канав, появившихся в конце XVIII века после осушения крупного заболоченного участка.

Глядя на общий ландшафт местности вокруг Гластонбери в период неолита, которым датируется создание Сомерсетского зодиака, мы видим, что в природной среде этого низменного региона с 3000 года до н. э. и далее преобладали безлесные топи и пруды с застойной водой, разделенные мшаниками и отдельными участками, поросшими пушицей и вереском. К такому выводу позволяет прийти анализ остатков растений и животных, сохранившихся в местных торфяных отложениях. В болоте были проложены редкие деревянные гати, фрагменты которых чудесным образом до сих пор сохранились в торфяниках. Они змеились по мшистым топям, огибая участки с открытой водой, но ни одна из известных «дорог» периода неолита не совпадает с очертаниями зодиакальных фигур. Если бы глубокие и прямые дренажные канавы, образующие элементы Сомерсетского зодиака, существовали в каменном веке, то не было бы никаких болот и деревянных гатей. Точно так же не было бы и таинственного острова Авалон в Гластонбери, гордо возвышавшегося над туманными топями в средневековые времена. Ландшафт совершенно преобразился благодаря дренажным канавам, выкопанным в конце XVIII - начале XIX века.

Как ни странно, именно работа Мэри Кейн, возродившая интерес к Сомерсетскому зодиаку в 1969 году, с наибольшей ясностью продемонстрировала главную слабость теории в целом. В своих попытках усовершенствовать зодиак, она перевернула Скорпиона вверх ногами, добавила «монаха» в знак Близнецов и изменила очертания Козерога, Весов и Льва. Эти искренние усилия по улучшению схемы, которую она считала в принципе верной, на самом деле показывают, как мало нужно для того, чтобы до неузнаваемости изменить первоначальные представления Кэтрин Мэлтвуд.

Таким образом, Сомерсетский зодиак является классическим образцом предвзятого мышления, попыткой выдать желаемое за действительное. Определенные линии ландшафта можно соединить и придать им очертания фигур не потому, что в самих этих линиях есть что-то особенное, а потому, что они укладываются в схему, желанную для интерпретатора. Точно так же, как в чернильных тестах Роршаха, некогда очень популярных у психиатров, в линиях на карте можно рассмотреть что угодно, и результат будет зависеть от наблюдателя, а не от ландшафта.

Прошло уже более 75 лет с тех пор, как Альфред Уоткинс во внезапной вспышке озарения стал создателем идеи о леях. Археолог-любитель, фотограф и знаток сельской Англии, Уоткинс посетил деревню Блэкуордайн в своем родном графстве Хирфордшир в один из летних дней 1921 года. Взглянув на свою карту, он с удивлением заметил, что несколько вершин холмов, увенчанных древними руинами, можно было соединить прямой линией.

Им овладело странное чувство, и разыгравшееся воображение позволило ему увидеть гигантскую систему прямых линий, соединявших все примечательные места в окрестностях. Вершины холмов, церкви, стоячие камни, перекрестки дорог, средневековые замки, погребальные курганы, старинные колодцы и другие освященные временем места представали перед ним в переплетении линий, образующих сложную систему, похожую на паутину. Несколько лет спустя Уоткинс написал следующие слова, скорее всего отражающие его впечатления в тот летний день:

«Представьте себе волшебную цепь, протянутую от одного горного пика к другому, насколько хватает глаз, а затем вытравленную таким образом, чтобы она прикасалась к «высоким местам» земли в ряде хребтов, холмов и косогоров. Затем представьте курган, круглый земляной вал или рощу деревьев на этих вершинах, а в низменных участках долины - другие курганы, окруженные водой, которая видна даже на большом расстоянии. Время от времени путь отмечают огромные стоячие камни, а на высоком берегу, ведущем к подножию горного хребта или вниз, к речному броду, - глубоко врезанную тропу, которая как будто образует направляющую метку на линии горизонта, когда вы поднимаетесь вверх».

Для Уоткинса понятие о системе прямых линий, соединяющих точки древнего ландшафта, было чем-то гораздо большим, чем игра воображения. Напряженная работа над составлением карт для Военно-геодезического управления и полевые наблюдения убедили его в том, что «особые места» древней Британии действительно были расположены вдоль прямых линий.

Работа Уоткинса о леях, как он назвал эти линии, вызвала маленькую сенсацию, когда она появилась в виде книги, озаглавленной «Старый прямой путь», в 1925 году. Археологи энергично отрицали «нелепое» предположение о том, что древние люди были способны проложить огромную сеть линий по всей стране. В 1927 году, когда был основан ведущий британский археологический журнал «Antiquity», его издатель отказался рекламировать книгу Уоткинса. Эта антипатия существует и в наши дни. В то же время Уоткинс имел сотни преданных последователей, «охотников за леями», которые проводили много увлекательных часов, прослеживая ориентировки между древними курганами и монументами в сельской Англии.

На него произвел особенно сильное впечатление тот факт, что от большого кургана, известного под названием «Замок», можно было провести линии, точно проходившие через северные и южные края трех поселений железного века (Твин-и-Гаэр, Фенни-Фах и Пен-и-Краг).

Охота за леями привлекает людей с разным уровнем образования и интересов, от восторженных поклонников мистиков и оккультных наук до убежденных скептиков вроде доктора Дона Робинса, химика-исследователя из Института археологии при Лондонском университете. Робине прочитал книгу Уоткинса из праздного интереса, а потом приехал на выходные дни в Хирфордшир и решил проследить некоторые из предполагаемых леев просто для развлечения. К своему удивлению, он обнаружил, что ориентировки не только существовали на самом деле, но и были «невероятно точными, с погрешностью не более нескольких ярдов в каждую сторону».

Робине продолжил свои полевые изыскания на границе Уэльса. На основании базовых леев, уже определенных в этом районе, он предсказал наличие других узловых точек и обследовал линии в надежде обнаружить их. Конечно, он нашел приметные валуны, которые, по всей видимости, отмечали путь.

У многих людей есть сходный опыт. Проследив или обнаружив леи с помощью несложной методики наложения проверочной линейки на три или четыре характерные точки на крупномасштабной карте, они находили в полевых условиях другие точки, не обозначенные на картах. Для практичных «охотников за леями» это убедительное доказательство того, что они не гоняются за призраками, а изучают остатки систематической работы наших предков по расположению важных общественных и священных мест вдоль прямых линий, с какой бы целью это ни делалось. Но почему тогда, если охота за леями имеет успех, сама идея Уоткинса остается презираемой археологами?

Спор о самом существовании леев едва не затерялся в потоке гипотез об их природе и предназначении. Уоткинс интерпретировал леи в ясных и простых терминах, резко контрастировавших с утверждениями более поздних авторов. Его леи имели чисто практическую природу и символизировали одно из самых ранних открытий человечества: кратчайший путь между двумя точками проходит по прямой линии. Уоткинс считал, что леи возникли как доисторические торговые маршруты для перевозки соли, кремня и керамических изделий. Лишь впоследствии они приобрели культовое значение.

Многие последователи Уоткинса в деле «охоты за леями» этим не ограничились. Вместо того, чтобы видеть в леях проявление человеческой деятельности, разного рода теоретики (с 19б0-х годов и далее) описывали их как «линии космической силы», пути движения неизвестной энергии, протекающей по местности. Основная идея заключалась в том, что люди в доисторические и древние времена ощущали энергию этих линий и располагали свои монументы соответствующим образом. Многие считали, что лозоходство (см. «Вступление» к этому разделу) помогает определить направление потоков таинственной «земной энергии». Часто предполагалась связь с НЛО, где леи играли роль эфирных трамвайных линий, снабжающих энергией инопланетные корабли.

Такие рассуждения теоретиков Новой Эры (New Age) не вызывают восторга у археологов, которые - плохо это или хорошо - стараются ограничивать свои исследования доказуемыми фактами. Очевидные успехи «охотников за леями» в полевых условиях тоже не слишком убеждают скептиков. Хотя одним из критериев достоверности научной теории является ее способность предсказывать результаты будущих экспериментов (что и произошло с Робинсом, открывшим четыре «указательных камня»), нескольких таких случаев еще недостаточно для доказательства существования леев. Скептики обоснованно полагают, что если у человека есть излюбленная теория, ему нетрудно собрать данные в ее поддержку. Они указывают на десятки случаев в истории науки, когда результаты экспериментов успешно «предсказывались» на основании неверной научной модели. На самом деле реальным тестом на достоверность научной гипотезы является не ее возможность привлекать доказательства в ее поддержку, а возможность опровергнуть ее. Итак, если утверждается, что прямая линия, соединяющая несколько древних монументов, не является простым совпадением, как мы можем опровергнуть такое утверждение?

Уоткинс сам пытался справиться с этой проблемой:

«Когда мы говорим о том, что курганы, границы, маяки и межевые камни расположены по прямым линиям во всей Британии, на самом деле важно лишь одно обстоятельство: появились ли эти линии в результате случайного совпадения, своеобразного фантома воображения, или же по замыслу человека».

То, что его теория могла оказаться огромным мыльным пузырем, сильно беспокоило Уоткинса, и он решил провести простую статистическую проверку. Взяв карту района окрестностей Андовера в графстве Гемпшир в Южной Англии, он насчитал 51 церковь и стал искать леи между ними. Он обнаружил 38 линий, соединявших три церкви, 8 линий, соединявших четыpe церкви, и одну линию, соединявшую пять церквей. Для грубой проверки Уоткинс как попало нанес на лист бумаги размером с карту 51 чернильную точку и насчитал 34 совпадения для трех точек, но лишь одно совпадение для четырех точек. Для пяти точек совпадений вообще не было.

Уоткинс был удовлетворен результатом. Он пришел к выводу, что линии, соединявшие только три точки, могут быть случайными, но «построения из четырех точек убедительно указывают на то, что мы имеем дело с неким замыслом, а не с игрой случая». Разумеется, пять точек на одной линии были еще более сильным аргументом.

Однако археологов это не убедило. В конце концов, если леи предположительно являются остатками доисторической системы, то закономерности в расположении средневековых церквей, даже самые четкие и определенные, не имеют отношения к делу. Это приводит к другой, более широкой проблеме. Исследование Уоткинса о закономерностях расположения церквей в окрестностях Андовера является редкостью среди сотен других описанных им случаев в том смысле, что все узловые точки на линиях образованы монументами одного рода. Все церкви были построены в Средние века или позднее. Однако типичная линия лей в представлении Уоткинса и других «охотников за леями» обычно состоит из весьма странного и сомнительного сочетания разных элементов, датируемых совершенно разными периодами: стоячие камни эпохи неолита и бронзового века (воздвигнутые от 3000 до 1000 года н. э.) вписываются в ту же схему, что и земляные форты железного века, построенные за несколько сот лет до н. э., или средневековые церкви.

Отвечая на критику, Уоткинс выдвинул встречный аргумент, согласно которому древние священные места часто использовались повторно с течением времени даже приверженцами других религий. Классическим примером является Иерусалим, наполненный синагогами, мечетями и церквями, построенными за последние две тысячи лет. Способность раннехристианской церкви включать обычаи, празднества и священные места других религий в свою традицию хорошо известна. В 601 году папа Григорий послал в Британию гонца с интересным указанием для Августина (первого архиепископа Кентерберийского), который тогда пытался обратить в христианство англосаксонских язычников:

«Мы тщательно обдумали состояние дел в Англии и пришли к выводу, что храмы идолов в этой стране ни в коем случае нельзя разрушать. Августин должен уничтожить идолов, но сами храмы необходимо освятить, поставить алтари и разместить там священные реликвии… Таким образом, мы надеемся, что люди, хорошо видевшие, что их храмы не подверглись разрушению, могут отказаться от идолопоклонства и начнут приходить в эти места, как и раньше, чтобы познать и прославить истинного Бога».

Если исходить из предположения, что Августин выполнил указание папы римского, некоторые из наиболее ранних средневековых церквей в Англии должны быть построены на месте языческих храмов.

Конечно, пример Августина возвращает нас лишь во времена англосаксонских поселенцев в Британии, прибывших туда лишь в начале V века н. э. (см. «Король Артур» в разделе «Легендарная история»). Но он хорошо иллюстрирует принцип постоянства использования священных мест. Известно, что некоторые христианские церкви были построены прямо на месте расположения мегалитических монументов. Один яркий пример можно наблюдать в городе Аррихинага в Испании, где огромный мегалит находится внутри церкви Св. Михаила, построенной на месте его предполагаемого скита. В Северной Англии, во дворе церкви в Радстоне (графство Йоркшир), расположен самый большой стоячий камень на Британских островах высотой 25 футов. Есть много известных примеров, указывающих на то, что память о священных объектах сохранялась у местных жителей, несмотря на изменение религиозной веры. Покойный Глен Дэниэл, профессор археологии Кембриджского университета, однажды написал-.

«Возможно, это звучит слишком прямолинейно, но мне трудно представить, почему христиане строили свои храмы на месте некоторых мегалитических сооружений, если не существовало настоящей традиции, подчеркивавшей их важное значение как особых и священных мест, - традиции, перешедшей из бронзового века и раннего железного века варварской Европы в исторические времена».

Все это звучит лестно для тех, кто верит, что леи образуют систему, начало которой было положено в доисторические времена. Однако этот аргумент, к сожалению, нельзя превратить в общее правило. Не говоря уже о том, чтобы разобрать сотни церквей и провести раскопки под ними, невозможно проверить предположение, что все они были построены в местах, уже считавшихся священными на заре британской истории. Довод о преемственности религиозной традиции не применим для многих монументов, предложенных Уоткинсом и другими авторами в качестве узловых точек леев. Некоторые земляные укрепления, построенные в железном веке, включали культовые центры, но было бы большой натяжкой утверждать, что это справедливо во всех случаях. А как быть со средневековыми замками и другими абсолютно светскими элементами культурного ландшафта, которые «охотники за леями» уверенно помещают на свои линии? Или, еще хуже того, как быть с неопределенными объектами - например, с прудами или «указательными камнями» (которые могли просто обозначать границы между полями)? Некоторые из них появились в XIX или даже в XX веке.

Принадлежность узловых точек леев к разным периодам истории и наличие множества разных функций всегда было слабым местом «охотников за леями». Как можно доказать, что конкретный элемент ландшафта, включенный в построение - например, природный холм, превращенный в крепость, - представлял собой нечто большее? Никак, если отказаться от логически абсурдного заключения, что он представляет нечто большее, потому что попадает на линию.

Здесь мы вступаем в царство «фантомов», о которых говорил Уоткинс, в область путаных логических доводов, замыкающихся друг на друге. Поскольку никто не может вразумительно объяснить, чем на самом деле являются леи, и лишь немногие «охотники за леями» согласны друг с другом, как можно доказать или опровергнуть их существование? Если леи были созданы человеком, то «доказательства» их существования разбросаны в обозримом историческом периоде продолжительностью 5000 лет и выглядят крайне неубедительно. Если леи не были созданы человеком и их узловые точки отмечают пути движения неизвестной земной или космической энергии, «доказательство» их существования представляет собой все ту же неубедительную мешанину различных построек и монументов, сооруженных за тысячи лет людьми, которые испытывали осознанное или неосознанное влечение к подобным местам. Скептики могут с полным основанием утверждать, что на Британских островах, изобилующих археологическими и архитектурными памятниками, многие святилища, монументы и заметные точки ландшафта просто должны располагаться по прямым линиям, хотя бы по чистой случайности.

Это лишь некоторые из проблем, вставших перед исследователями леев в 1970-е годы. С другой стороны, у них было одно явное преимущество перед Уоткинсом. Благодаря новому методу радиоуглеродного анализа было доказано, что культуры, создавшие великие мегалитические монументы по обе стороны Атлантического океана, не зависели от более «цивилизованных» регионов Эгейского моря и Ближнего Востока, как считалось ранее (см. «Вступление» к разделу «Чудеса архитектуры»). В то же время работа таких исследователей, как Александр Том, хотя и не подтвердилась в некоторых деталях, навеки рассеяла миф, будто каменные круги в Британии и континентальной Европе были сооружены полудикими варварами (см. «Мегалитические астрономы» в разделе «Глядя в небо»). Становилось все более ясно, что строительство подобных монументов требовало значительного инженерного искусства.

Истинная природа и степень развития «мегалитической науки» остается неясной. Но, по крайней мере, больше никто всерьез не утверждает, что доисторические бритты не обладали достаточными способностями или организованностью для расположения монументов по прямым линиям, даже на больших расстояниях, каким бы бессмысленным ни казалось это занятие из современной перспективы.

В 1970-х годах «охотники за леями» могли сравнить результаты наблюдений Уоткинса в сельской Англии со структурами, существование которых было неопровержимо доказано, но уже не в Европе, а в Южной Америке. Линии на плато Наска в Перу, которые впервые привлекли внимание западных читателей благодаря книге фон Дэникена и школе «древних астронавтов», были явным результатом огромных усилий, приложенных обитателями пустынной равнины Наска. Некоторые линии выровнены с удивительной точностью и тянутся на несколько миль (см. «Линии на плато Наска» в этом разделе). Сходные линии длиной до 16 миль недавно были обнаружены и в западной Боливии.

Археология больше не может отрицать существования загадок; пора приступить к их обсуждению и интерпретации. Широкое использование аэрофотосъемки позволило обнаружить, что Британия, к примеру, буквально усеяна следами «хенджей», погребальных курганов и других доисторических земляных сооружений в количестве, значительно превосходящем ожидания исследователей. В статьях обсуждается проблема древних «священных ландшафтов», где монументы, расположенные на большой территории, специально упорядочивались и сопоставлялись друг с другом; эта проблема не могла всерьез рассматриваться археологами во времена Уоткинса. Разумеется, «охотников за леями» очень радует, что их, казалось бы, узкоспециализированное занятие теперь становится частью гораздо более широкой картины. С учетом недавних открытий новое отношение к леям кажется вполне оправданным.

Современное исследование леев возглавляет Пол Деверо, который стал главным редактором английского периодического издания «Лей Хантер» в 1976 году. Преисполнившись решимости раскрыть тайну, Деверо начал составлять каталог всех леев, сведения о которых появлялись в печати, и попросил своих читателей сообщать ему неопубликованные подробности о недавно обнаруженных линиях. Затем Деверо и его коллеги приступили к проверке сотен предполагаемых леев. Для начала они воспользовались подробными картами, чтобы отсеять самые одиозные экземпляры. После нескольких месяцев работы выяснилось, что «эти линии большей частью либо были очень неточными, либо проводились между крайне сомнительными точками вроде сельских ферм».

Некоторые из наиболее известных леев проходят вдоль дорог. Возможно, самая большая из предполагаемых линий была обнаружена английским писателем Джоном Мичеллом, чья провидческая работа «Взгляд через Атлантику», опубликованная в 1969 году, сыграла ключевую роль в возрождении интереса к леям. Линия лей св. Михаила была открыта Мичеллом, когда он обратил внимание на линейное построение между двумя холмами - Барроубридж-Мамп и Гластонбери-Тор - и направлением на восход солнца в первый день мая (см. «Спираль Гластонбери» в этом разделе).

Отметив, что на вершинах Барроубридж-Мамп и Гластонбери-Тор находились средневековые церкви, посвященные св. Михаилу, Мичелл продолжил линию в обоих направлениях и обнаружил, что она проходит через множество других мест, имеющих ассоциации либо со св. Михаилом, либо с местными преданиями о драконах. Линия проходила от кургана св. Михаила на границе Корнуолла в юго-западной Британии, через Гластонбери и ряд других мест, связанных с именами св. Михаила и св. Георгия, далее через центр крупнейшего доисторического комплекса в Эйвбери и, наконец, через знаменитое аббатство св. Эдмунда в Бери, упираясь в восточное побережье около Лоустофта. Эта линия протяженностью четыреста миль пересекает южную Британию поперек в самом широком месте, что само по себе производит сильное впечатление.

Хотя Мичелл утверждал, что линия была «замечательна своей длиной и точностью», на самом деле это не совсем так. Центральный отрезок, проходящий от Барроубридж-Мамп через Эйвбери к церкви Св. Георгия в Огбурне, действительно очень точен: погрешность составляет не более нескольких ярдов в каждой узловой точке. Однако его продолжения на юго-запад и северо-восток далеко не такие точные; некоторые пункты отклоняются от прямой линии более чем на полторы мили. Это было больше похоже на «коридор», чем на линию, и, несмотря на привлекательность идеи, наиболее прилежным «охотникам за леями» в конце концов пришлось отказаться от лея св. Михаила. (Другой проблемой, которую никто из них не затрагивал, является огромное количество церквей, посвященных св. Михаилу в Южной Англии. Их так много, что между ними можно провести линии практически в любом направлении.)

Линии, выдержавшие картографический экзамен, были проверены в полевых условиях Полом Деверо и его коллегами. Описание 41 лея, которые сочли достойными изучения, было опубликовано в 1979 году в книге Деверо «Пособие для охотников за леями». Он пришел к выводу, что наилучшими потенциальными леями были наиболее короткие линии и что лей должен включать по меньшей мере пять узловых точек (хотя для очень короткой линии было достаточно и четырех).

В то же время Деверо инициировал серьезные исследования в области статистики, которая всегда была больным местом «охотников за леями». Статистическая формула, недавно выведенная математиком из Кембриджского университета Майклом Берендом, показывает, что случайные линейные построения между точками возникают гораздо чаще, чем можно было бы ожидать. Воспользовавшись формулой Беренда, математик Боб Форрест, известный своим благосклонным отношением к проблеме леев, проанализировал «хорошие» леи, которые Деверо выделил с помощью картографического анализа и полевой работы. Общие выводы, представленные в журнале «Нью Сайентист» в 1982 году, вероятно, были потрясением для многих ревностных «охотников за леями».

«Старое утверждение многих энтузиастов о том, что территория Британии вдоль и поперек исчерчена леями, почти наверняка является ложным… Подавляющая часть работы, проделанная «охотниками за леями» за последние пятьдесят лет, сводилась к выявлению случайных построений и ориентировок».

Тем не менее Деверо и Форрест полагали, что некоторым линиям все-таки удалось выжить, побывав в жерновах статистики. Несомненно, лучшими из них являются две линии, проходящие через «Стрелы Дьявола»: группу из трех стоячих камней бронзового века в окрестностях Барроубриджа в графстве Йоркшир на севере Англии.

Эти гигантские монолиты, возможно, воздвигнутые в период между 1800 и 1200 годом до н. э., сами по себе весьма примечательны. При весе около 30 тонн каждый и высоте от 18 до 22 футов, они являются самыми высокими стоячими камнями на Британских островах за исключением монолита в Радстоне. Их название происходит от местной легенды, согласно которой дьявол однажды попытался уничтожить соседний городок Элдборо, а камни были его стрелами, которые пролетели мимо цели.

Три камня, расположенные по немного изогнутой линии, образуют исходный пункт для некоторых интересных построений. Одна линия, протягивающаяся на 5 миль в северо-западном направлении, проходит через края двух камней, пересекает Кэна-хендж, погребальный курган и еще один хендж в Хаттон-Мур. Другая линия проходит от центральной «Стрелы Дьявола» через Нанвик-хендж и три хенджа в Торнборо, протягиваясь на расстояние примерно 11 миль. (В отличие от Стоунхенджа большинство доисторических хенджей представляли собой земляные валы, хотя камни иногда использовались для разметки входа.)

Этот комплекс производит очень внушительное впечатление. По расчетам Боба Форреста, вероятность случайного возникновения линейных построений крайне мала. Более того, в отличие от очень неоднородных леев, все монументы на линии «Стрел Дьявола» являются доисторическими: хенджи принадлежат к периоду палеолита (около 3000-2500 г. до н. э.), а курган и стоячие камни к бронзовому веку (монументы этих двух периодов часто бывают связаны между собой). По выражению Деверо, «было бы мошенничеством утверждать, что это случайное совпадение».

Пять других предполагаемых леев имели статистически Доказанное значение. Для Деверо это обстоятельство стало долгожданным успехом в охоте за леями. Хотя статистика никоим образом не подтверждает «реальность» леев, она в принципе допускает существование некоторых линий. Деверо был убежден, что при наличии достаточных ресурсов он сможет провести дополнительные исследования и определить новые линии, которые не возникли в результате случайного совпадения.

Однако статистика не оказалась спасательным кругом, на который надеялся Деверо. Проблема заключалась в том, что изобретение математических формул для определения случайности или закономерности в линейном расположении объектов было сравнительно новым предприятием. Оно требовало все более сложного математического моделирования, при котором приходилось принимать в расчет значительное количество факторов. Одну из основных трудностей представляла разница в размере узловых точек, или элементов линейного построения. Некоторые «мишени» (например, стоячие камни) были относительно небольшими, другие (церкви) - более крупными, а третьи (земляные валы и форты) - просто очень большими. Ясно, что расчет вероятности линейного построения объектов с погрешностью в несколько ярдов - это одно дело, но расчет вероятности «случайного попадания» в огромный земляной комплекс вроде холма-форта Олд-Сэрам, занимающего площадь 27 акров, который является одним из излюбленных мест «охотников за леями», - совсем другое. Стоунхендж, другая популярная узловая точка для леев, занимает площадь 2,5 акра, хотя он считается отдельно стоящим монументом.

Вот лишь отдельные факторы, которые приходилось учитывать Бобу Форресту и Майклу Беренду в начале 1980-х годов, когда они продолжили поистине геркулесову работу по статистической оценке леев. Было опробовано несколько методов, включая один, разработанный для документального фильма Би-би-си под названием «Странное происшествие на Старом прямом пути», съемки которого происходили в феврале 1986 года. С помощью специальной программы на компьютере была смоделирована копия крупномасштабной карты с таким же взаимным расположением объектов, как на реальной местности. Эта процедура оказалась очень полезной для оценки «настоящих» леев. Вместе с другими методами она позволила ученым прийти к выводу, что более раннее предположение, согласно которому короткие линии редко бывают случайными, «вполне могло быть совершенно неверным».

Благодаря этому исследованию даже некоторые из первоначальных «статистически значимых» леев стали выглядеть менее убедительно. К ним относились леи в Сейнтбери около Костуолда и Крайгирн в окрестностях Абердина, которые, вместе с построениями от «Камней Дьявола», служили показательными примерами для статьи в журнале «Нью Сайентист». Всего лишь через три года обе эти линии снова были поставлены под сомнение. Наверное, не удивительно, что, приступив к исследованию без всякой предубежденности, Боб Форрест начал терять интерес к предприятию в целом - впрочем, как и Майкл Беренд.

В 1994 году Деверо опубликовал исправленное и дополненное издание своего справочника о леях и с некоторым сожалением упомянул о «кончине» линии в Сейнтбери как о статистически доказанном факте. К этому времени он утратил веру в способность статистики доказать правоту «охотников за леями» и обратился к другим аргументам. Одним из них было то обстоятельство, что ряд леев, протягивавшихся в приблизительно меридиональном направлении, имел сходную особенность: все они включали такие элементы, как «священные холмы», церкви, старинные кресты и одну из гигантских меловых фигур, вырезанных на фоне окружающего ландшафта (см. «Вступление» к этому разделу). Вполне естественно, что скептики остались глухи к этому доводу, в котором автор снова возвращался к идее линий, соединяющих культурные памятники разных исторических эпох.

Деверо выступил с другим, более сильным доводом-, он утверждал, что строгий статистический анализ в конечном счете вряд ли уместен для решения этой проблемы. Когда Форрест пропустил лучшие британские леи через свою статистическую мясорубку, осталось лишь два действительно «значимых» примера: те линии, что начинались от «Стрел Дьявола». Однако, как отмечал сам Форрест в 1981 году, мы должны внимательно относиться одновременно к переоценке и недооценке точности, с которой доисторические люди располагали свои монументы. Возможно, жесткие требования статистического анализа просто не соответствовали требованиям того времени. Предположим ради интереса, что леи были сконструированы доисторическими строителями. Если мы предположим, что они могли сооружать линейные построения с такой же точностью, какая достижима в наши дни - со всеми преимуществами современного картографического оборудования, аэрофотосъемки, детальных карт и компьютерных программ, - то, мягко говоря, перегнем палку.

Проще говоря, хотя статистическая школа исследования леев (поощряемая самим Деверо) позволила выполнить очень важные эксперименты, исследователи вполне могли выплеснуть младенца вместе с водой.

Так или иначе, лучшие «охотники за леями» сами загнали себя в угол, логически доказав слабую вероятность их существования. Стоит ли тогда ставить крест на этой истории? Может быть, и нет.

Не исключено, что мы можем достигнуть более позитивного результата, если просто откажемся от термина «Леи». Прямые линии, которые начинаются от «Стрел Дьявола», почти наверняка возникли не случайно; по некой причине целая группа хенджей и стоячих камней была расположена вдоль двух пересекающихся линий. Следует признать правоту Деверо, утверждавшего, что «такие построения… не возникают на пустом месте».

Однако есть ли необходимость называть «леями» визирные ориентиры между «Стрелами Дьявола» и другими доисторическими памятниками в окрестностях? Линия длиной 8 миль, образованная тремя хенджами в Торнборо и одним в Нанвике, видна достаточно четко. Эти четыре хенджа даже сходны друг с другом: каждый имеет два входа - на северо-западной и юго-восточной стороне. Археологи согласны с тем, что хенджи расположены в ряд, но, по их мнению, это произошло потому, что все хенджи находятся на дне долины, которая на данном участке тянется почти по прямой линии. Если «охотники за леями» правы, то несколько сотен лет спустя, когда были воздвигнуты «Стрелы Дьявола», одна из них была специально расположена так, чтобы продолжить это построение. Но даже тогда у нас нет веских оснований вводить термин «Леи», со всеми ассоциациями, которые он вызывает, - от «прямого пути для торговли солью» Уоткинса до мистических линий земной энергии. «Доисторическое линейное построение с неизвестной целью» - звучит гораздо лучше.

Что касается открытия впечатляющих линейных построений доисторического периода - официальная археология ныне опередила «охотников за леями». Пока последние сосредоточивали свои усилия на анализе постоянно уменьшающегося количества коротких и довольно необъяснимых линий, полевые археологические работы позволили открыть грандиозные линейные структуры, наложенные на ландшафт, по сравнению с которыми леи могут показаться крошечными. Речь идет о курсусах.

Первый курсу с был открыт в 1723 году знатоком древностей Уильямом Стакли примерно в полумиле к северу от Стоунхенджа. Стакли считал, что это была римско-британская трасса для лошадиных скачек, и, соответственно, назвал ее «cursus» (от лат. «ипподром, скаковой круг»). Поскольку курсусы не содержат никаких структур и представляют собой сильно вытянутые прямоугольники, образованные параллельными линиями валов и канав, их трудно обнаружить, если наблюдатель находится на уровне земли. Большинство из примерно 50 курсусов, известных до сих пор, были открыты с помощью аэрофотосъемки за последние несколько десятилетий. Следы, найденные в канавах, позволяют датировать их периодом неолита, между 3400 и 3000 годом до н. э. Длина некоторых курсусов не превышает нескольких сотен ярдов, другие простираются на милю или еще больше. Замечательный образец был обнаружен неподалеку от лондонского аэропорта Хитроу - длиной более двух миль; по сравнению с ним взлетно-посадочные полосы кажутся маленькими.

Причина, побудившая людей эпохи неолита соорудить эти огромные структуры, остается абсолютно непонятной, хотя их форма наводит на мысль, что они использовались для религиозных процессий. Раскопки, проведенные на колоссальном Дорсетском курсусе длиной шесть с половиной миль, позволили сделать некоторые выводы. Курсус был построен таким образом, что он включал два более ранних погребальных кургана, известных как «длинные курганы» (из-за их формы); по обе стороны от оконечности курсуса есть еще несколько «длинных курганов». Профессор Ричард Брэдли, археолог из Ридингского университета, предложил рассматривать Дорсетский курсус как доисторическую «Аллею мертвых». Предположительно, духи умерших и тех, кто хотел пообщаться с ними, путешествовали по этим громадным ритуальным переходам. Вопрос о том, были ли все курсусы построены с одной целью, до сих пор обсуждается.

Некоторые курсусы очень прямые - например, тот, что в районе Стоунхенджа. По обе стороны от него расположены погребальные курганы, и, если провести воображаемую линию на восток от оси его северной канавы, она пройдет через другие монументы: мегалит, известный под названием «Кукушкин камень», и Вудхендж, небольшой хендж эпохи неолита, заключавший в центре круг стоячих бревен вместо камней. Это построение впервые было замечено археологом Дж. Ф. Сю Стоуном в 1947 году. Трудно сказать, имеет ли оно важное значение; район Стоунхенджа так богат древними монументами, что продолжение линии от курсуса, в какую бы сторону она ни была направлена, почти наверняка пройдет через какой-нибудь памятник.

Форма других курсусов далека от прямолинейной. Многие, такие как Дорсетский курсус, представляют собой гигантские полумесяцы, соединяющие еще более древние ритуальные объекты. Некоторые изгибаются то в одну, то в другую сторону по неизвестным причинам. Но среди курсусов, которые идут по прямой линии, как в районе Стоунхенджа, есть такие, которые несомненно «указывают» на другие элементы древнего ландшафта вроде курганов и стоячих камней. В некотором смысле курсусы являются «настоящими леями», обнаруженными археологами. Забавно, что, если бы они не сохранились в столь осязаемом виде, никакой статистический анализ не смог бы доказать их существование по той простой причине, что они редко бывают совершенно прямыми. Доисторические люди явно не разделяли страсть современных «охотников за леями» к прямолинейным построениям. Еще большая ирония заключается в том, что, будучи ритуальными монументами для процессий живых и мертвых, курсусы по своей природе гораздо более таинственны, чем абсолютно прямые маршруты «торговых путей», представавших перед мысленным взором Уоткинса, когда он думал о леях.

Курсусы также образуют рисунки, более загадочные, чем все переплетения линий, некогда проведенных «охотниками за леями» через каждый исторический объект на местности. Судя по аэрофотоснимкам окрестностей Радстона в Йоркшире, четыре курсуса (ни один из них не идет по прямой линии) почти сходятся в одной точке. Их концы образуют грубый квадрат, в центре которого возвышается гигантский мегалит, ныне расположенный на церковном дворе. Здесь мы имеем нечто гораздо более реальное и многозначительное, чем гипотетические связи между разными объектами, намечаемые леями: в средние века люди хоронили умерших в месте соединения четырех «духовных переходов», сооруженных в эпоху неолита. Может быть, строители церкви осознавали значение монолита и не решались трогать его?

Пол Деверо, старейшина британских «охотников за леями», недавно рекомендовал отказаться от всеобъемлющего термина леи для оздоровления процесса исследований. К нему присоединился Дэнни Салливан, нынешний главный редактор журнала «Лей Хантер», который в своей публичной лекции в апреле 1997 года категорически заявил, что «такой вещи, как леи, не существует». В частности, он осудил распространенную веру в существование леев как маршрутов движения таинственных земных энергий.

Это не означает, что Деверо, Салливан и новые «охотники за леями» отказались от идеи строительства монументов по прямым линиям. Отвергая практику Уоткинса, объединявшего всевозможные прямые линии в одну систему, они тем не менее полагают, что прямолинейные построения, принадлежащие к разным эпохам и сооруженные с различными целями, необходимо тщательно исследовать.

К группе реальных построений, содержащих только доисторические памятники, принадлежат курсусы и линии хенджей в Торнборо. Здесь открываются новые манящие возможности. В примеру, для курсуса в районе Стоунхенджа Деверо предложил гипотетическое продолжение на восток от Вудхенджа, вплоть до природного холма под названием Бикон-хилл. Справедливо это или нет, такой подход является шагом в правильном направлении; при наличии курсуса у исследователей, по крайней мере, есть твердая основа для дальнейших построений.

Деверо также предложил выделить и изучить класс средневековых линейных построений. С точки зрения здравого смысла уместно предположить, что построение, обнаруженное Уоткинсом при исследовании церквей в Андовере, было создано в средние века, а не пытаться увязать его с предполагаемой системой линий, соединяющих монументы разных эпох вплоть до неолита. По наблюдениям Деверо, леи, которые ранее проводились между церквями, на самом деле соединяют не религиозные памятники как таковые, а примыкающие к ним кладбища. В поддержку этой идеи он собрал впечатляющий объем фольклорного материала о «путях духов», почерпнутого из традиционных культур по всему свету.

К примеру, в Голландии многие прямые пути до сих пор известны под названием мертвых дорог (Doodwegen). Они были проложены голландцами в средние века для того, чтобы соединять деревни с кладбищами; по этим дорогам двигались похоронные процессии. Переноска тел по прямому пути к месту захоронения была не только обычаем, но фактически законодательно установленным предписанием в средневековой Голландии. Местные власти несли ответственность за содержание дорог и регулярно расчищали их до установленной ширины б футов. В Германии существовало поверье, что человек чаще всего может встретиться с духами на прямых тропах, по которым они путешествуют. Не отклоняясь в сторону, эти «пути духов» проходят через горы, долины, реки и болота, заканчиваясь (или начинаясь) на кладбище.

Сходные представления существуют не только в Европе, но и в Южной Америке и на островах Тихого океана. К примеру, на островах Гилберта в Полинезии считается, что духи, оставляющие тело, должны двигаться к следующему пункту назначения по совершенно прямому пути. Технология обработки и компьютерного анализа аэрофотоснимков, применяемая в НАСА, позволила обнаружить в Коста-Рике систему линий, в чем-то сходных с линиями на плато Наска в Перу и датируемых V веком до н. э. Линии в целом прямые и иногда проходят по сильно пересеченной местности. Одна линия проложена через вершину холма между деревней и погребальным курганом (также датируемым V веком до н. э.) и до сих пор иногда используется для переноски умерших и строительных материалов на кладбище.

Деверо воспользовался этой информацией для переоценки традиционных представлений о британских церковных леях. Он считает, что многие из них могли быть средневековыми тропами для похоронных процессий или «духовными путями», иногда совпадающими с «прямыми тропами», открытыми Уоткинсом. Антропологические данные позволяют объяснить, почему считалось, будто духи передвигаются по прямым линиям. Деверо заметил, что шаманы (жрецы или знахари многих племенных обществ) совершают так называемые внетелесные путешествия в состоянии транса, часто вызванного употреблением галлюциногенных препаратов. В некоторых описаниях говорится, что их души «летают» по прямым путям, когда выходят из тела. Возможно, шаманский опыт положил начало распространенной вере в то, что духи (как живых, так и мертвых) путешествуют по прямым линиям.

Недавно теория Деверо получила частичное подтверждение в результате независимого исследования линий на плато Наска. Группа историков и археологов выступила с предположением, что создатели линий действовали под руководством шаманов, чьи духи «летали» над местностью и определяли направление. Затем линии использовались в качестве ритуальных дорог для процессий, обращавшихся к богам с просьбой одарить землю животворной влагой (см. «Линии на плато Наска» в этом разделе).

Несмотря на то, что Деверо собрал любопытные образцы британского фольклора в поддержку своей теории, ему еще предстоит доказать идею о «путях духов». Легко представить, что если люди верили в духов, движущихся по прямым линиям, то они прокладывали прямые дорожки между деревнями и кладбищами для того, чтобы указывать направление душам умерших. Можно понять, каким образом эта вера превратилась в обычай, предписывающий переносить тела покойников по тем же тропам. Но к чему устанавливать связь между кладбищами? Для удобства сообщения между духами умерших?

Немецкий «охотник за леями» Ульрих Магин предложил совершенно иной подход к линейным построениям между церквями. Изучив такие построения на своей родине, он утверждает, что многие из них могли появиться в результате раннесредневекового обычая располагать церкви по сторонам света относительно главного собора. Таким образом, церкви возводили к северу, востоку, югу и западу от собора, создавая так называемый «соборный крест». Со временем количество таких построений увеличивалось. По словам Магина, семь церквей в Вормсе расположены на линии длиной лишь две мили, которая на протяжении одной трети идет параллельно дороге. Он подчеркивает, что этот обычай был принят только в средние века и не имеет ничего общего с идеей Уоткинса о «развитии» или смене предназначения священных мест, начиная с доисторических времен. Он также отмечает различие между этими построениями и теорией Деверо: «Эти линии предназначались не для умерших людей, а для Святого Духа, увеличивая благодатную силу собора».

Несмотря на свою спекулятивность, новые подходы, предложенные Полом Деверо и другими авторами, безусловно заслуживают изучения - и здесь нужно полагаться на энтузиазм «охотников за леями». Всегда были и будут ложные пути и ошибочные гипотезы, но напряженная полевая работа является лучшим методом проверки любых теоретических построений в области археологии.

Было бы большой глупостью считать, что нам уже нечего узнать о том, как древние люди - будь то в эпоху неолита или в средние века - располагали свои священные монументы. Здесь старомодная «охота за леями» все еще может сыграть важную роль, потому что немногие люди способны в любую погоду с таким энтузиазмом бродить по глинистым полям Британии и континентальной Европы, как последователи Уоткинса, и немногие обладают столь глубокими знаниями о деталях и историческом развитии местных ландшафтов. Возможно, для археологов и «охотников за леями» настало время зарыть топор войны и попытаться объединить свои знания и ресурсы. Результаты могут быть очень интересными.

В сентябре 1936 года американский археолог Альфред Кребер и перуанец Торибио Меджия проводили раскопки древнего кладбища в окрестностях города Наска у подножия перуанских Анд. Как-то вечером после целого дня утомительной работы в жаре и пыли они поднялись на холм за лагерем экспедиции. Заходящее солнце отбрасывало резкие тени от стен давно заброшенных домов, и археологи надеялись заметить какую-нибудь интересную особенность, указывающую на связь между руинами и захоронением, которое они раскапывали. Вместо этого они увидели нечто, на первый взгляд гораздо менее впечатляющее: длинные прямые линии в пустынной почве, которые они сначала приняли за борозды от стока поверхностных вод, обычные на этой сухой высокогорной равнине. Разочарованные, они вернулись в лагерь, где сделали несколько коротких записей в журнале раскопок.

Истинная природа их открытия начала вырисовываться лишь после полетов над пустыней в конце 1930 годов, когда пилоты сообщили о большом количестве разнообразных линий, вычерченных на природном полотне высокогорной равнины. Меджия вернулся на плато Наска и зарисовал несколько грубых прямых линий, которые, как он теперь считал, могли представлять собой нечто вроде культовых дорог. Его интерес был прикован главным образом к замечательным подземным водным каналам, которые протягивались на много миль под долиной и собирали подпочвенные воды для ирригации пампы. Поэтому он довольствовался лишь кратким размышлением об этих пустынных линиях.

Меджия представил предварительные результаты своей работы на международном археологическом совещании в Лиме в 1939 году. Среди его слушателей был историк Пол Косок из Лонг-Айлендского университета в Нью-Йорке. Косок был увлечен ролью ирригации в развитии древних культур, поэтому в 1940 году он взял академический отпуск, прервав на год свою преподавательскую деятельность, и приехал в Перу для дальнейших исследований. В качестве переводчика он нанял немецкого математика Марию Райхе, поскольку она уже выполняла эту работу для Торибио Меджии в Национальном музее.

Косок приехал посмотреть на линии на плато Наска в июне 1941 года, надеясь установить их связь с древней ирригационной системой. Вместе со своей женой Розой Косок приступил к исследованиям в том месте, где пустынная дорога пересекала одну из линий. Прямая как стрела линия протягивалась по обе стороны от дороги на расстояние двух миль. Один ее конец находился на вершине отдельно стоящего холма, другой упирался в гряду холмов. Поднявшись на холм, супруги Косок обнаружили, что он находится в центре целого комплекса линий; некоторые из них были очень узкими, другие шириной более десяти футов. На вершине, откуда открывался прекрасный вид на равнину, они нашли кучи камней, обозначавшие концы линий, и грубо прямоугольный участок, полностью очищенный от камней. Прослеживая очертания этого участка, Косок обнаружил серию других линий: они не были прямыми и соединялись в некое подобие гигантской фигуры. Однако на месте было невозможно определить, что это за фигура.

Располагая свободным временем, Косок решил поискать другие группы линий. Изучение аэрофотоснимков позволило установить, что открытый им участок был далеко не единственным. Косок определил по меньшей мере десяток «радиальных центров» и направил свои усилия на составление карты этих странных комплексов, пытаясь найти сходные черты между ними.

После возвращения в Лиму Косок заручился помощью Марии Райхе в упорядочении и обработке своих записей. Нанесенные на бумагу, путаные линии, расходившиеся от «первого холма», превратились в силуэт огромной птицы с хвостом длиной около 160 футов. Предварительный анализ Косока привел к настоящему открытию: пустыня не только была покрыта сетью прямых линий, тянущихся на целые мили и расходящихся в центральных точках, но также содержала большие участки, полностью очищенные от камней, и - что было самым необыкновенным - гигантские картины животных и птиц. Косок предложил Марии Райхе плату за продолжение картографических работ на плато Наска, когда год его работы подошел к концу. Райхе была зачарована точностью и масштабами линий, поэтому она согласилась взяться за дело.

И что это оказалось за дело! Линии покрывали площадь более 150 квадратных миль, и обычная геодезическая съемка постепенно превратилась для Марии Райхе в главное и единственное занятие, продолжавшееся до самой ее кончины сорок лет спустя. Когда масштабы ее работы более или менее прояснились, археологи объединили с ней свои силы для расшифровки этого уникального наследия древних перуанцев. Американские экспедиции I960-1980-х годов помогли завершить грандиозную задачу по записи этих огромных рукотворных полотен, а также инициировали археологические исследования пампы и окрестных долин.

Полвека напряженной работы дают нам ясное представление о том, как были созданы линии. Высокогорная равнина вымощена камнями, верхний слой которых покрыт черно-коричневым налетом «пустынного загара». Для того чтобы создать линии, эти потемневшие камни убирали, обнажая слой желто-белой песчанистой почвы под ними. Со временем линии становится труднее заметить, так как в непогоду темные камни закатываются обратно в выемки, а светлая почва вымывается дождями. Многие фигуры животных было невозможно увидеть с высоты (хотя по отметинам на земле можно было проследить их очертания) до тех пор, пока Мария Райхе не прошла вдоль каждой из них и не расчистила их от наносов.

Тщательные наблюдения Райхе привели к новым важным открытиям. Большинство расчищенных участков имеет форму трапецоидов - то есть четырехугольников с верхними и нижними линиями разной длины. Следующей распространенной формой являются треугольники, а прямоугольники встречаются довольно редко. Обнаружено около сорока силуэтов животных и других фигур (в том числе обезьяна, паук, собака, касатка, лама и несколько птиц, а также, возможно, растений). Почти все они расположены в уголке пампы над долиной Ингенио, образованной одной из сезонных рек, прорезающих высокогорную равнину. В этой области также отмечается наиболее плотная концентрация линий и расчищенных участков. Может быть, это древнейшая и наиболее важная часть рукотворного ландшафта?

Исследователи открыли другую группу рисунков: спиральные узоры, состоящие из одной непрерывной линии. Огромная двойная спираль в долине Ингенио достигает около 300 футов в диаметре. Неподалеку от центра этого узора Мария Райхе обнаружила небольшой камень, поставленный вертикально и украшенный рисунками отрубленной головы и змеи. Это навело ее на мысль, что спирали символизируют змей.

Когда работа Райхе стала лучше известна за пределами Перу, над рисунками нависла угроза туристического нашествия. Ее попытки сохранить линии еще более затруднились после того, как Эрих фон Дэникен опубликовал свой бестселлер «Колесницы богов». Количество посетителей резко увеличилось, как и размеры ущерба, который они наносили хрупким рисункам. Хотя правительство объявило этот район национальным заповедником, наблюдение за порядком было так плохо организовано, что Райхе пришлось нанять собственных охранников, которым она платила из денег, полученных от продажи своей книги.

Мнение фон Дэникена о линиях на плато Наска и об их создателях, как всегда, отличалось оригинальностью: «Если смотреть с высоты, то создается впечатление, что 37-мильная равнина Наска представляет собой аэродром». Он также считал, что линии «могли быть проведены в соответствии с инструкциями, полученными с воздушных аппаратов». В воздушных аппаратах, разумеется, находились космонавты фон Дэникена, помогавшие сооружать древние монументы по всему миру (см. «Вступление» к разделу «Чудеса архитектуры»).

Нельзя отрицать разительное сходство между большими участками, расчищенными от камней, и взлетно-посадочными полосами аэропортов, но как быть с длинными линиями и фигурами животных? Фон Дэникен не совсем игнорировал фигуры, так как под одной из фотографий в его книге есть надпись: «Нечто напоминающее ангары для самолетов в современном аэропорту». На самом деле на фотографии изображена нога гигантской фигуры птицы. «Ангары» являются лишь незначительной частью гораздо более крупного силуэта; на самом деле они слишком малы для любых самолетов. Фон Дэникен объяснил этот ляпсус ошибкой редактора, хотя он появлялся без исправлений во всех следующих изданиях его книги.

Есть ли зерно истины в идее фон Дэникена? Те, кто изучал линии на плато Наска, дают резко отрицательный ответ. Трудно представить, что цивилизации, способной совершать межзвездные путешествия, могут понадобиться взлетно-посадочные полосы. Даже если бы на плато Наска садились космические корабли, то они, скорее всего, завязли бы в песке; в наши дни на плато могут садиться лишь самые легкие самолеты, а расчищенные участки - самые мягкие из всех из-за убранного слоя камней.

Если космонавтов фон Дэникена и можно где-то найти, то, во всяком случае, не на плато Наска. Однако это не исключает возможность того, что линии наблюдались с большой высоты. Интересное исследование в области экспериментальной археологии показало, что древние жители плато Наска могли сооружать воздушные шары, наполненные горячим воздухом. Специалисты из Международного общества путешественников со штаб-квартирой в Майами изготовили воздушный шар, сделанный из очень плотной хлопковой ткани, которую иногда находят в старинных перуанских захоронениях. 25 ноября 1975 года член общества Джим Вудмен и английский воздухоплаватель Джулиан Нотт поднялись на высоту 380 футов в тростниковой корзине, подвешенной под шаром, оставались в воздухе в течение нескольких минут, а затем благополучно приземлились. Хотя это само по себе не доказывает, что создатели линий летали на воздушных шарах, такая возможность вполне реальна.

Тем временем археологи на земле трудились над более рутинной, но не менее важной задачей, пытаясь датировать создание линий и больше узнать об их создателях. Датировка линий была нелегкой проблемой, так как на расчищенной земле удалось найти лишь совсем немного предметов, имеющих археологическую ценность.

Для решения этой задачи были использованы три разных подхода: поиск мест, где линии пересекали друг друга, с целью получить свидетельство очередности их создания; радиоуглеродные датировки деревянных столбиков, связанных с некоторыми линиями, и поиски предметов, оставленных строителями или древними посетителями. В районе сосредоточения фигур в долине Ингенио есть ряд мест, где фигуры животных впоследствии были частично уничтожены расчищенными участками - точно так же, как первый экземпляр, обнаруженный Косоком. Радиоуглеродная датировка не оказала действенной помощи, так как лишь в двух случаях столбики, установленные на линиях, сохранились до наших дней; полученные результаты указывают середину первого тысячелетия н. э. Это не может служить ориентиром для датировки всего комплекса, да и в любом случае нет никакой гарантии, что столбики принадлежат к периоду прокладки линий.

Задача систематического поиска предметов, оставленных создателями линий, показалась исследователям настолько трудоемкой, что они откладывали ее до 1968 года, когда американские археологи наконец собрали артефакты из комплекса в долине Ингенио. Найденные ими обломки керамики давали четкое указание на человеческую деятельность в период между I веком до н. э. и I веком н. э. Но было ли это типично для плато Наска в целом? Лишь в 1982 году началась работа по проверке этого предположения.

Персис Кларксон, аспирант университета Калгари, исследовал некоторые линии за пределами долины Ингенио. За три рабочих сезона Кларксон прошел сотни миль вдоль линий, собирая каждую крупицу полезного материала. Результаты его работ были удивительными, так как они явно противоречили более ранним находкам. Наиболее распространенные образцы керамики датировались 900-1450 годами н. э., причем более ранняя керамика в основном была ограничена поселениями в долине Наска, в десяти милях от долины Ингенио, где есть несколько известных поселений этого периода. Кларксон пришел к выводу, что фигуры животных почти на тысячу лет старше подавляющего большинства прямых линий. Таким образом, появилось предположение что две группы наземных рисунков были сделаны по разным причинам.

Внимание не было сосредоточено исключительно на археологии района Наска. Следы замечательной ирригационной системы, впервые исследованной Торибио Меджией, теперь были обнаружены на обширной территории пампы. Вода поступала из сезонных рек, русла которых проходили через ирригационные каналы. Многие археологические находки в районе плато Наска были сделаны на кладбищах; в захоронениях нередко встречаются тонкие хлопковые ткани и ярко раскрашенные горшки, украшенные изображениями животных (включая касаток, кошек и колибри) или съедобных растений, таких, как перец и бобы. Некоторые из этих рисунков очень похожи на фигуры животных, прочерченные на поверхности плато Наска. Существование бойкой торговли такими горшками на рынке коллекционеров означает, что многие захоронения продолжают подвергаться разграблению. Древние кладбища испещрены оспинами кратеров и усеяны человеческими костями. Меньше внимания уделялось поселениям древних обитателей плато Наска, значительно менее богатых находками, но археологи установили, что маленькие деревни с деревянными домиками располагались в низовьях окрестных долин в течение всего периода строительства линий.

Пожалуй, самый крупный археологический монумент находится в Кахаучи, на паводковой равнине реки Наска. Кахаучи представляет собой огромный комплекс зданий, пирамид и площадей вместе с кладбищем, расположенный на участке длиной около двух миль и шириной 2/3 мили. Уильям Стронг из Колумбийского университета впервые провел раскопки в Кахаучи в начале 1950-х годов и пришел к логичному выводу, что он имеет дело с крупным городом. Обнаруженное им большое количество отрубленных голов, которые к тому же часто изображались на раскрашенных горшках, навело его на мысль, что Кахаучи был центром весьма агрессивной империи милитаристского типа. В ритуальном центре Кахаучи находилась пирамида из глиняных кирпичей высотой 70 футов и культовые здания, построенные вокруг природного холма. У этой пирамиды, которую Стронг назвал «Большим Храмом», он нашел следы жертвоприношений, включая птичьи перья, кости лам и множество разбитых глиняных свирелей.

Теория Стронга о воинственной империи продержалась до новых раскопок, проведенных Элейн Сильверман из Техасского университета в 1980-х годах. Хотя она подтвердила находки Стронга, связанные с отрубленными головами, и, согласно ее расчетам, примерно каждый двадцатый из общего населения долины Наска встретил свой конец таким образом, она придерживалась совершенно иного мнения о Кахаучи. Сильверман почти не обнаружила следов обычного жилья. Значительная часть поселения оставалась пустой, в то время как остаток был занят храмами и пирамидами, возведенными на природных холмах. Сильверман пришла к выводу, что Кахаучи играл роль ритуального центра, периодически посещаемого большим количеством паломников, которые проводили важные религиозные празднества, какие сейчас устраиваются во многих христианских храмах Перу.

Кахаучи, по-видимому, был основан в I веке н. э. и пришел в упадок около 600 года после продолжительной засухи. Сильверман рассуждает о возможной связи этих двух событий:

«Возможно, фундаментальные принципы религии Наска были поставлены под сомнение вместе с ролью жрецов как посредников между людьми и богами. Жрецы оказались не в состоянии вызвать дождь; скорее всего, поэтому люди и ушли оттуда».

Связь между Кахаучи и некоторыми линиями на плато Наска начала прослеживаться в 1985 году, когда было установлено, что группы длинных прямых линий в Пампа-де-Атарко указывают на храмы на вершинах холмов ритуального комплекса Кахаучи. Однако эти линии не были маршрутами для древних паломников, поскольку керамика, собранная оттуда Элейн Сильверман, по датировкам совпадала с керамическими изделиями, обнаруженными Кларксоном в других местах пустыни (позднее VIII в. н. э.). Кахаучи явно оставался важным местом даже после того, как он был заброшен.

Когда Кахаучи пришел в упадок, всего лишь в двух милях от него, в местечке под названием Ла-Эстакерья (по-испански это означает «место столбов») был сооружен другой ритуальный центр, расположенный на террасе над рекой Наска. Там, на прямоугольной платформе из глиняных кирпичей, был воздвигнут целый лес из древесных стволов. Шестифутовые столбы были расставлены в 12 рядов по 20 штук, тянувшихся с запада на восток. Теперь это место почти полностью уничтожено фермерами, растаскивавшими прочную древесину; осталось лишь несколько обрубков. Однако фотографии, сделанные во время его открытия, по-прежнему существуют, и на них видно, что почти все столбы первоначально были раздвоены на вершине. Возможно, они поддерживали поперечные балки низкой крыши. Раскопки, проведенные Стронгом в 1950-х годах, позволили обнаружить остатки керамики и резное деревянное изображение человеческого лица, но с тех пор в этом загадочном месте не было сделано ни одной важной находки.

Сколько бы информации об устройстве общества древних жителей плато Наска ни было собрано археологами, мы должны вернуться к фигурам и линиям, если хотим найти объяснение причин их создания.

С 1940-х годов, когда началось систематическое исследование линий, многие авторы предполагали, что они имеют астрономическое значение. Во время первого визита супругов Косок на плато Наска они как-то перед заходом солнца поднялись на вершину холма, стоявшего в центре группы линий. Глядя вдоль одной из линий, они вдруг осознали, что солнце садится точно над ней. Это произвело на них глубокое впечатление, так как случай имел место 21 июня - в самый короткий день года в южном полушарии (зимнее солнцестояние). Позднее Пол Косок вспоминал:

«Мы с восторгом осознали, что нашли ключ к решению загадки. Несомненно, древние обитатели плато Наска проложили эту линию для того, чтобы отмечать закат в день зимнего солнцестояния. Если это так, то другие линии, вполне возможно, были связаны со своими астрономическими ориентирами… В тот момент нам показалось, что самая величайшая астрономическая книга на свете лежит раскрытой перед нами».

Мария Райхе впервые посетила плато Наска 21 декабря 1941 года и увидела, как солнце заходит над определенными линия-Ми. Это послужило для нее подтверждением теории Косока.

Райхе придерживалась астрономической интерпретации линий на плато Наска до конца своей жизни. Она также утверждала, что ряд фигур животных может символизировать созвездия; например, паук соответствовал созвездию Ориона. К сожалению, ни Райхе, ни Косок так и не опубликовали подробный отчет о том, какие линии, по их мнению, имели астрономически значимые соответствия.

Но почему древние перуанцы пошли на такие трудности в своем желании соединить землю с небосводом? Косок полагал, что в долине Наска и окружающей пампе «на протяжении двух тысяч лет существовало общество, в котором правили жрецы, пугавшие народ демонами и призраками». Он считал, что жизнью обитателей долины управляла могущественная каста жрецов-астрономов, сооружавшая линии для демонстрации своей власти. Однако ни один другой археолог не усмотрел признаков жрецов-астрономов в архитектуре, керамике или захоронениях этой культуры.

Мария Райхе имела более взвешенный взгляд на роль астрономии для жителей этой пустынной и засушливой местности. Когда в программе Би-би-си в 1963 году ее спросили, почему древние перуанцы прилагали такие невероятные усилия, чтобы создать на земле астрономические ориентировки, соответствующие восходу определенных звезд и движению солнца в дни солнцестояния, она уверенно ответила, что они исходили из чисто практических побуждений:

«Они руководствовались сельскохозяйственными соображениями. Люди, жившие в долине, должны были знать, когда реки, русла которых оставались сухими большую часть года, будут наполняться водой. Перед этим им нужно было прочистить ирригационные каналы и подготовить к посадке семена растений».

Она также провела аналогию между одной из наиболее известных фигур - гигантской обезьяной в долине Ингенио - и звездным календарем. Райхе считала, что древние перуанцы отождествляли обезьяну с созвездием, которое мы теперь называем Большим Ковшом или Большой Медведицей. Под фигурой обезьяны, соединенная с ней линией, идущей от хвоста фигуры, находилась длинная широкая линия, около 1000 года н.э. указывавшая на Бенеташ, звезду, образующую кончик хвоста Большой Медведицы.

Когда интерпретации Марии Райхе стали достоянием широкой общественности, они привлекли внимание известного специалиста по древней астрономии, доктора Джеральда Хоукинса из Бостонского университета, знаменитого своими работами в Стоунхендже (см. «Мегалитические астрономы» в разделе «Глядя в небо»). Хоукинс прилетел на плато Наска в декабре 1967 года; весь следующий год его команда проводила изыскания в пустыне над долиной Ингенио. Пять картографических групп осуществляли геодезическую съемку линий и собирали старинную керамику.

Хоукинс действовал по простому и проверенному методу. После точного визирования около 100 линий, расположенных в районе геодезической съемки, эти потенциальные ориентиры были введены в компьютер с целью определить, существует ли в этой группе согласование солнечных, лунных или звездных ориентировок. В случае положительного ответа компьютер должен был определить, к какой дате относятся эти ориентировки. К сожалению, расчеты не прибавили оптимизма исследователям: вскоре из Бостона пришло сообщение, что лишь малая часть линий имеет какое-либо астрономическое значение. Лучшие ориентировки были получены для «солнечных» и «лунных» линий: 39 из 186 возможных соответствий указывали на главные точки траектории Солнца и Луны. Хотя эта величина вдвое превосходила случайный результат, несколько линий были сориентированы на точки солнцестояния и, следовательно, считались дважды (прямая линия, указывающая на летнее солнцестояние в одном направлении, неизбежно укажет на зимнее солнцестояние в другом направлении). Сам Хоукинс был уверен, что линии на плато Наска не выдержали проверку: «Теория солнечного и лунного календаря была убита компьютером».

Это был тяжелый удар для астрономической теории Марии Райхе, но она ответила возражением, что для надлежащей оценки ее идеи необходимо было провести гораздо более широкое картографическое исследование. Однако ни она, ни ее сторонники не занимались этой работой, и все астрономические расчеты свелись лишь к интерпретации отдельных линий и монументов. Даже предполагаемая связь между фигурой обезьяны и созвездием Большой Медведицы была подвергнута критике, так как фрагменты керамики, собранные членами команды Хоукинса в этом районе, принадлежали к периоду на 1000 лет раньше того, когда могла возникнуть ориентировка на звезду Бенеташ.

Другая теория Райхе - о том, что для создания линий понадобились точные геометрические и математические расчеты, - столкнулась со сходными трудностями. Она предположила, что мельчайшие детали фигур животных «должны были иметь скрытую цель: основные элементы, использованные в этих тщательно выполненных геометрических конструкциях, могли, к примеру, обозначать цифры». Со временем Мария Райхе предложила несколько стандартных единиц измерения, которые, по ее мнению, использовались при сооружении фигур. Различие систем измерения затруднило для других исследователей работу по проверке ее идеи, но интенсивное изучение геометрии ряда фигур не подтвердило ее выводы об использовании точных стандартов измерения.

В 1984 году был проведен успешный эксперимент по расчистке прямоугольного участка и прокладке двух длинных дуг без предварительной разметки с помощью линий или использования любых технических средств, кроме колышков и бечевки. Полученный силуэт был не менее совершенным, чем те, которые, с точки зрения Марии Райхе, были созданы с помощью точных геометрических и математических расчетов.

Астрономические исследования на плато Наска возобновились во время экспедиции 1981 - 1984 годов, возглавляемой профессором Энтони Эйвени из Колгейтского университета в Нью-Йорке. Его команда произвела картографическую съемку гораздо более обширного участка территории пампы, чем группа Хоукинса, и нанесла на карту сотни линий для изучения их ориентировки. Как и Хоукинс, они обнаружили некоторые астрономические соответствия, в частности для Плеяд (местные жители называют это рассеянное звездное скопление «хранилищем») и точек зимнего и летнего солнцестояния. Эти астрономические ориентиры были определены как важные элементы традиционного андийского календаря Доктором Гэри Уртоном, антропологом из Колгейтского университета.

Профессор Эйвени старался осмыслить значение линий на плато Наска в более широком контексте культурной традиции коренных народов Южной Америки. Длинные прямые линии встречаются не только в высокогорьях Перу, но и в ряде других стран этого континента. Наибольший интерес представляют боливийские линии, открытые французским антропологом Альфредом Метро. Поднявшись на высоту 12 000 м над уровнем моря, он достиг отдаленной горной деревни Чипайя. Религия местных индейцев аймара представляла собой любопытное сочетание языческого культа с элементами христианской веры. В окрестностях Чипайи было много семейных часовен и гробниц, где по-прежнему совершались жертвоподношения. Все указывало на то, что места расположения этих часовен и гробниц считались священными задолго до того, как здесь появилось христианство.

Альфред Метро обнаружил, что одна группа часовен была расположена в центре целой сети горных дорог.

«Дороги шириной 5-6 метров шли по прямой линии в различных направлениях. Судя по всему, никто уже давно не пользовался этими превосходно сохранившимися маршрутами. Мне так и не удалось пройти по ним до конца… а индейцы не желали делиться информацией об их предназначении. Священник из Гуаякиля, с которым я беседовал, сказал мне, что они служили для «суеверных» целей и что он ничего не хочет знать о культах и языческих обрядах, тайно совершаемых в этих местах».

Связь с линиями на плато Наска очевидна.

В своих исследованиях Эйвени исходил из предпосылки, что линии на плато Наска «безусловно предназначались для того, чтобы по ним ходили». Это возвращает нас к ранним рассуждениям Торибио Меджии, предположившего, что прямые линии были некой разновидностью религиозных дорог. В инкских записях, которые не рассматривались предыдущими исследователями, говорится о линиях, расходящихся от крупных центров и предназначенных для ходьбы по ним. Археологи из Колгейтского университета насчитали 762 прямых линии, которые соединялись в 62 центрах: природных Колмах или искусственных курганах, часто с кучами камней на вершине.

Поскольку линии были узкими, то любая группа людей, движущихся по ним, неизбежно имела бы вид церемониальной процессии. Это свидетельствует о неких религиозных обрядах и может быть связано с тем фактом, что ряд линий указывает на старинный религиозный центр Кахаучи.

Но можно ли применить идею о культовых шествиях по линиям к другим рисункам на плато Наска? Некоторые археологи твердо уверены, что это так. Во время телепрограммы Би-би-си в 1979 году, когда перуанского археолога Дэвида Брауни спросили, что он думает о предназначении больших расчищенных участков, он ответил, что они могли быть местами для сбора организованных групп, шествующих вверх и вниз по линиям:

«Я почти уверен, что речь идет о религиозных процессиях. Фактически, я обнаружил на южном кургане этого трапецоида два маленьких фрагмента глиняной свирели, характерной для культуры Наска. В Национальном музее есть образец замечательной росписи, на которой изображена торжественная процессия со свирелями. Поэтому я убежден, что если бы мы могли перенестись в прошлое, то обязательно увидели бы ритуальные шествия, сопровождаемые звуками свирелей, флейт и барабанов».

Даже фигуры животных могли использоваться для религиозных процессий, поскольку все они состоят из одной линии, которая не пересекает саму себя и имеет исходную и конечную точку. Но кто мог ходить по очертаниям животного или растения? Наиболее вероятными кандидатами являются шаманы, которые в наши дни играют роль знахарей в андийских сообществах и магическими способами превращаются в Животных, чтобы сражаться со злыми духами. Если в культуре Наска существовали шаманы, они вполне могли ходить по линиям, образующим силуэты животных, с целью вступить в контакт с их могущественными духами.

Почему для процессий было выбрано место на этой сухой и пыльной равнине, непригодной для человеческого обитания? Ориентировки на Плеяды и точки солнцестояния позволяют отчасти ответить на этот вопрос. Как считала Мария Райхе, древний календарь использовался главным образом для того, чтобы знать время наступления дождей. Но как быть с большинством линий, которые вроде бы не имеют никакого «календарного» предназначения?

Антрополог Йохан Рейнхард доказал жизненно важное значение воды в местных верованиях, особенно в связи с хорошо заметной из долины огромной белой песчаной дюной Керро Бланко, которая разрослась до размеров хребта высотой около 7000 футов. Местные фермеры называют Керро Бланко «водным вулканом» и верят, что когда-то он извергался, заполняя водой систему ирригационных каналов, которые так захватили воображение Торибио Меджии. Рейнхард также записал легенду об огромном подземном озере, источнике всей воды в окрестностях, которое якобы находится под РР~ ной. Может быть, линии имеют какое-то отношение к жизненно важной роли воды в этой пустыне?

Самым важным открытием экспедиции Колгейтского университета была четкая закономерность в расположении центров линий:

«Мы обнаружили, что, за редким исключением, центры расположены у основания холмов и вдоль приподнятого края пампы, граничащего с двумя главными речными долинами и их ответвлениями».

Когда над холмами Наска идет дождь, вода стекает в реки и орошает поля, расположенные в низменной части долины. Длинные прямые линии указывают на места, которые, с точки зрения древних перуанцев, были наиболее удобны для связи с богами, посылающими дождь.

Как быть с расчищенными участками? Исследования профессора Эйвени показали, что они тоже связаны с водой в том смысле, что многие из них расположены рядом с реками и ручьями и тянутся либо параллельно направлению потока, либо перпендикулярно ему, заканчиваясь близко к реке. Хотя почти все расчистки имеют форму трапеций или треугольников, а прямоугольники встречаются весьма редко, можно с некоторым основанием говорить, что они указывают в конкретном направлении. Когда трапеции находятся под прямым углом к руслу, их широкие концы расположены прямо на краю крутых склонов речной долины.

Итак, существует четкая связь между руслами рек, центрами линий и трапециевидными расчистками. Фигуры животных, как наиболее ранние рисунки на плато Наска, могли быть первой попыткой установить контакт с богами, за которой последовали более целенаправленные усилия, когда боги рассматривались в первую очередь как податели дождя.

Могло ли какое-то конкретное событие привести к созданию линий? Элейн Сильверман недавно предположила, что начало работ, особенно над фигурами животных (или геоглифами) и трапецоидами, связано с многолетней засухой, которая, по ее мнению, роковым образом подорвала авторитет жрецов Кахаучи, оказавшихся неспособными вмешаться в ход природного бедствия:

«С упадком Кахаучи мы наблюдаем резкое расширение работ по созданию геоглифов в пампе. Возможно, расчистка трапециевидных участков (особенно тех, которые указывают на источники воды) и огромный масштаб геоглифов были попытками обитателей долины Наска без помощи жрецов привлечь внимание богов, чтобы к ним наконец пришел дождь».

Боги действительно снизошли к древним перуанцам. По крайней мере, засуха кончилась, но недостаток воды всегда был суровым фактом жизни сельских общин, обитавших в долинах посреди высокогорных пустынь. Возможно, отдельные расчистки были предназначены для направления воды в конкретную долину, чтобы добиться преимущества над соседями. Независимо от того, удалось ли строителям в конце концов привлечь внимание богов, они определенно преуспели в привлечении интереса исследователей к загадочным фигурам и линиям на плато Наска.

Примечания:

1

Платон. «Тимей», 25d. Пер. С. С. Ароновича.

2

Платон. «Критий», 114d. Пер. С. С. Арановича.

19

Национальный Трест - организация по охране исторических памятников, достопримечательностей и живописных мест в Великобритании. (Прим. пер.)

20

Нудд - валлийский аналог Нуаду, одного из богов племен богини Дану в ирландской мифологии; его имя предположительно переводится как «собиратель облаков». Ноденс - родственное божество, связанное с культом вод и источников, почитавшееся в Британии в период римского владычества. (Прим. пер.)