***

Вид Кроули согрел мне сердце. Я припарковалась перед магазином, выключила мотор и вышла, громко хлопнув дверцей. Три индейских ребенка с черными волосами и круглыми лицами на секунду застыли, рассматривая меня, но тут же побежали по направлению к реке.

- Быстрее, быстрее, - кричали они.

Через дорогу у здания местной почты на скамейке сидели старики. Они объяснялись друг с другом, активно жестикулируя, и я подумала, что являюсь основным предметом их разговора. Решив не обращать на них никакого внимания, я толкнула стеклянную дверь и вошла в магазин. Бумажки на доске объявлений зашелестели, и я остановилась, разглядывая полки, уставленные дешевыми продуктами и металлической посудой.

Владелец магазина, одетый в рубашку, расшитую розами, стоял у стойки, сложив руки на животе. Он нервно заерзал на месте и сплюнул на пол остатки жевательного табака.

- Где у вас тунец? - спросила я.

- Вон там, - ответил хозяин, указывая куда-то в глубины магазина.

- Я стала прохаживаться по магазину и складывать в сумку продукты: арахисовое масло, хлеб, желе и тому подобное.

- Ну как, нашли старуху Руби в тот раз? - спросил он, пока я рассматривала банку с яблочным соком.

- Да, нашла.

Его лицо оставалось непроницаемым, и он снова сплюнул табачную жвачку себе под ноги:

- Надеюсь, вы понимаете, что делаете.

- Да, понимаю.

- Мне тоже так кажется, - он наклонился вперед, облокотившись на прилавок, - не хочу пугать вас, но я бы на вашем месте проявил большую осторожность. Некоторые девушки, побывавшие там - я не имею в виду только белых; ведь среди них были и индианки, - так они вроде свихнулись. Я думал, что они знают, что делают, но потом, когда я встречался сними, они казались мертвыми внутри. Такое случается не так уж редко. Не стоит валять дурака с такой женщиной, как Руби.

- Я вовсе не собираюсь «валять дурака» с Руби. Женщину, к которой я приехала в этот раз, зовут Агнес.

Казалось, от лица мужчины отхлынула вся кровь и он чуть было не поперхнулся своей жвачкой:

- Агнес Быстрая Лосиха?

- Да.

Он казался очень испуганным.

- Вы знаете ее?

- Да.

Он вдруг выпрямился и, суя мне в руки блок сигарет, сказал извиняющимся тоном:

- Возьмите это. А насчет Руби, так это была просто шутка.

Меня поразила эта внезапная перемена. Простое упоми-ие имени Агнес заставило запаниковать этого немолодого индейца- Он вышел из-за стойки и направился к проходу, размахивая все тем же блоком сигарет.

- Бот, возьмите этот табак, - громко закричал он, вручая мне блок сигарет.

- Но я не курю, - сказала я запинаясь.

- О, ничего, ничего. Все равно возьмите. Ладно? - он был очень настойчив и пытался выдавить из себя улыбку.

- Спасибо, - ответила я недоуменно. Я совершенно не представляла, что я буду делать с сигаретами.

Затем я вспомнила, как Хаймейостс Сторм говорил мне, что табак почитается индейцами как священное средство. Я положила сигареты в сумку вместе с другими покупками, а хозяин вновь занял место у стойки.

Я бросила сумку с продуктами в багажник автомобиля, забралась на переднее сиденье и покатила по дороге. Ехала я медленно, чтобы успеть разглядеть простые хижины, старые автомобили и обветшалые здания.

Впереди замаячили две фигуры, идущиепо краю дороги. Это были те самые парни, которые наблюдали за мной, когда я меняла колесо. Поравнявшись с ними, я опустила стекло.

- Подвезти? - спросила я. - Не забыли меня?

- Конечно же, мы тебя помним, - со смехом ответил тот, что повыше.

Они забрались на заднее сиденье и устроились там как ни в чем не бывало. Казалось, они ожидали, что именно я их подвезу.

- Как вас зовут? - спросила я.

- Его Бен, меня Драм, - ответил высокий парень.

- Бен и Драм, надо же! Я постоянно встречаюсь с вами. Молчание.

- Прошлый раз, ребята, я чуть не лопнула от злости, когда вы не захотели помочь мне сменить колесо.

Снова тишина. Бена и Драма нельзя было упрекнуть в болтливости.

- Как у вас дела?

- Отлично, - откликнулся Драм.

Воцарилась новая неловкая пауза, но меня отвлекал вид из окна. Я сделала большой глоток свежего воздуха и постепенно начала расслабляться.

Вдруг Драм, склонившись над спинкой переднего сиденья, прошептал:

- Линн, останови машину.

- Что? - спросила я, автоматически нажимая на тормоза. - А?

- Посмотри на меня, - продолжал он, - увидь меня, - он приложил ладонь к подбородку, словно собирался сдуть с нее пыль мне в лицо. - Я смотрю в лицо богине.

- Что ты несешь?

- Никогда прежде я не видел такой небесной красоты, - его глаза как-то странно заблестели.

Казалось, он вдувал в меня слова. Он не вторгался, нет, его выражение было бесстрастным. Ритм его речи казался знакомым.

- Это не кри, Линн, я говорю на древнем языке. Вникни в само сердце моих слов.

Однажды, восьмилетним ребенком, я наблюдала за тем, как работник зоомагазина кормит змею мышью. Маленький зверек понял, что его ждет, и, смирившись со своей участью, застыл за секунду до того, как змея прыгнула. Необъяснимые слова Драма несли в себе ответ на эту загадку: я тоже смирилась.

Для того чтобы выйти из этого состояния, мне пришлось собрать всю свою волю. Я начала кричать:

- Прошу тебя, прекрати, прекрати!

- Прекратить что? - Спросил Драм. Выражение его глаз изменилось.

- Зеленый свет, леди, - сказал Бен.

Меня охватила дрожь. Я вновь выехала на дорогу. Машина шла рывками. Драм откинулся на сиденье, игнорируя меня.

- Куда направляешься? - спросил Бен.

- К Агнес Быстрой Лосихе, - ответила я, - мне нужно будет оставить машину у Руби Много Вождей, а затем я доберусь до Агнес пешком.

Бен и Драм издевательски захохотали.

- Нет, этого не нужно делать, - заявил Бен. - Есть дорога, ведущая прямо к дому Агнес Быстрой Лосихи.

- Где же она? Агнес никогда не говорила мне об этой дороге.

Драм снова наклонился вперед, опершись локтями о спинку моего сиденья:

- Конечно же, она не скажет тебе об этом. Она ни за что и времени дня не сообщит правильно. Она - ведьма. Всем это известно.

- Дорога начинается прямо здесь, - сказал Бен, куда-то указывая рукой, - сверни на нее, и ты окажешься не далее чем в сотне ярдов от ее хижины.

- Она не говорила мне об этом, - повторила я.

- Ух, эта старая карга! - воскликнул Драм, все еще опираясь о спинку. - Такая девушка, как ты, не может быть из наших мест. Откуда ты явилась?

- Беверли-Хилс, Калифорния. Драм улыбнулся:

- Не там ли живут все голливудские кинозвезды?

- Некоторые живут.

- А ты сама не кинозвезда, случайно? - спросил Бен.

- Нет.

Драм снова откинулся назад.

- Думаю, ты должна возвратиться домой.

- Почему ты так говоришь?

- Да потому что последний белый цыпленок, который приезжал сюда, был найден привязанным к колу, вбитому в муравейник.

- Очень забавно, - ответила я.

- Стой, приехали. Мы хотим выйти у этой развилки.

Я свернула к обочине и затормозила. Бен и Драм стали выбираться из машины. Драм потоптался на месте у открытой дверцы.

- Мы живем в конце этой тропинки, - сказал он, - если тебе потребуется помощь или просто захочется нас навестить, приходи. Ради тебя мы готовы приструнить старуху Агнес.

- Да, мы приструним ее будь здоров! - захохотал Бен.

- Что ж, спасибо, - сказала я, - если она окажется ведьмой, я обязательно обращусь к вам за помощью.

- Мы работаем на белого человека, - продолжал Драм, - он очень умен. Ты должна повидаться с ним. Ему нравятся хорошенькие женщины, - он захлопнул дверцу. - И он им нравится тоже, - крикнул он вдогонку.

- Увидимся в резервации, - закричал Бен. - Не покупай деревянных бизонов.

Они вместе зашагали по тропинке, ведущей к далеким холмам, поросшим травой. Я еще просидела несколько минут при работающем двигателе. В животе у меня возникло странное ощущение. Вдруг передо мной предстало безумное лицо индейца, лопотавшего что-то на непонятном языке. В глазах у меня потемнело. Я потеряла сознание, и крылья смерти, казалось, зашелестели надо мной. Смерть была где-то рядом.

Придя в себя, я сделала глубокий вдох и повела машину дороге. Лучи солнца, пробивающиеся сквозь ветровое стекло, казались теплыми. Дорога петляла между зелеными холмами и упиралась прямо в отвесный утес. Хижины нигде не было видно, но я заметила узкую тропинку, идущую вдоль подножия холма, и пошла по ней. Честно говоря, я и не надеялась, что она приведет к хижине Агнес.

И все же прямо подо мной появилась знакомая хижина. Из трубы вился дымок. Я пустилась бегом с холма, неслась почти в припрыжку и, завернув за угол, чуть не налетела прямо на Агнес. Она смерила меня строгим взглядом. В темных глазах - злость. Я остановилась как вкопанная.

- Эти двое молодчиков, с которыми ты сегодня беседовала, - ученики Рыжего Пса. Ты должна была рассказать мне о них еще в прошлый раз, после того, как подвезла их.

- Но как же я могла знать, что они могут представлять для тебя какой-то интерес?

- Бен и Драм пытались убить в тебе силу и обнаружили, что ты ею необладаешь. Во всяком случае, пока не обладаешь. Ты еще глупее, чем я думала. Ты совершила свою первую ошибку.

- Откуда тебе известно, что я подбросила их на машине? Не говоря ни слова, Агнес развернулась и побрела в хижину. Я уныло поплелась за ней.

- Сядь, - сказала она, выдвигая стул и указывая на него рукой.

Я села. Стол, стоящий передо мной, был покрыт всевозможными травами, которые Агнес начала увязывать в пучки.

- С таким же успехом ты могла бы отправиться прямо к Рыжему Псу и объявить о своем прибытии. Хорошо еще, что ты не забыла надеть сережку, а то бы они точно убили тебя.

На минуту я потеряла дар речи.

- Как бы они убили меня?

- Маги никогда не убивают собственноручно. Они делают так, чтобы люди сами убивали себя.

- Как это?

- Если маг возьмет в руки ружье и выстрелит в тебя, то потеряет свою силу. Он либо заставит тебя саму наложить на себя руки, либо сделает так, что тебя убьет кто-то другой.

Я рассказала Агнес о том, что произошло в машине между мной и Драмом.

- Ты можешь объяснить мне, что это было? - спросила я.

- Драм вспохминал тебя. Он возвратился к одному из твоих прошлых жизненных циклов или воплощений.

- О чем ты говоришь, Агнес?

- Драм пытался вернуть тебя в то время, когда ты еще не родилась. Ты бы не смогла возвратиться оттуда. Ты слишком слаба. Серьга, которая была в твоем ухе, заговорила с этим воспоминанием. Только поэтому тебя не унесло туда. Тебе просто повезло.

- Ты хочешь сказать, что Драм мог убить меня, просто поговорив со мной?

- Да, и это ему почти удалось. Ты должна проснуться и держать глаза открытыми. Сновидящие уверены, что в тебе есть сила, но я даже представить себе не могу, где она.

Энтузиазм, с которым я ждала приключений, вдруг начал иссякать.

Агнес встала и начала развешивать пучки травы над - рукомойником. Затем зачерпнула жестянкой воды из открытого ведра и выпила ее. Лишь после этого она вновь обернулась ко мне.

- Теперь расскажи мне с самого начала, что произошло между тобой и учениками Рыжего Пса.

Я рассказала все, что могла припомнить о том, как Бен и Драм подошли ко мне, когда я чинила колесо. О второй встрече я рассказала более подробно. Лицо Агнес не выражало никаких эмоций.

Но почему же ты не рассказала мне о дороге, ведущей к твоей хижине? - спросила я после того, как закончила делиться воспоминаниями.

Рассказать тебе? А ты и не догадываешься? Мы хотели, чтобы ты немножко поумнела, - ответила она, покачивая головой.

Когда мы вышли, чтобы разгрузить вещи, я заметила, что одна из дверец машины открыта.

- Обычно я не оставляю дверцы открытыми. Это странно, - замети лая.

Мы обошли машину, и я открыла багажник.

- Это что еще такое? - спросила Агнес Быстрая Лосиха, упираясь руками в бока.

Она холодно взирала на два чемодана, сумку с косметикой, надувные матрасы, спальный мешок и три сумки с продуктами. Она взяла в руки две сумки и блок сигарет, поставив все вещи одну на другую, так что поклажа уперлась ей в подбородок. Затем Агнес быстро зашагала по тропинке, а я побежала за ней, ухватив два чемодана. Оставив чемоданы в хижине, я отправилась за остальными вещами. Когда я снова возвратилась в хижину, то увидела, что Агнес выставила на стол два полугаллоных контейнера с мороженым и что под ними расползается коричневатая лужа. Агнес посмотрела на меня вопросительно.

- Откуда мне было знать, что мороженое так быстро растает?

- Ты - васичу, - сказала она.

Она взяла столовую ложку и стала подбирать жидкое мороженое прямо со стола. Затем она выбросила пакеты с остатками мороженого на улицу.

- Довольно вкусная штука, - сказала она, - собакам должна понравиться.

- У тебя что, нет холодильника или ледника?

- У меня был очень большой ледник прошлой зимой. Она надула мой матрас. Это заняло совсем мало времени.

Когда матрас был готов, Агнес положила его на пол параллельно своей кровати. Затем она раскатала мой спальный мешок и уложила его на матрас. Продукты были извлечены из сумки и аккуратно расставлены на полках. Когда все было сделано, Агнес сняла с колышка пальто и надела его.

- Я хочу, чтобы ты отвезла меня к дому Руби, мненужно забрать мою трещотку. Когда мы возвратимся оттуда, я поработаю с тобой. Моя трещотка обладает некоторой шаманской силой, а у тебя есть одна проблема, которую можно будет разрешить с ее помощью.

Но машина не заводилась.

- Похоже, тебе придется пройтись, - сказала Агнес Быстрая Лосиха, неотрывно глядя на какую-то незримую точку прямо перед собой (похоже, так индейцы всегда ведут себя, когда сидят в машинах). - Впрочем, ты можешь отп равиться за ней и завтра. Надеюсь, за это время непроизойдет ничего драматического. Вообще-то трещотка понадобится тебе очень скоро, но сейчас уже темно, а ночью эта дорога опасна. К тому же ты не привыкла гулять в темноте? Верно?

- Пройти этой дорогой в темноте? Мне самой? Зачем?, - такая перспектива пугала меня не на шутку.

- Что ж, не хочешь, тогда идем домой, - сказала она.

Мы возвратились назад в хижину. Агнес так и не сняла своего пальто.

Тебе придется остаться тут одной на ночь. Я должна пойти на встречу шаманов. А за трещоткой ты отправишься завтра поутру, когда я вернусь.

Остаться здесь? Одной?

- Да, иди в постель. Не забывай запереть дверь на засов хотя засов вряд ли можно назвать надежной защитой.

- Рыжий Пес иногда бродит здесь по ночам.

Я невольно вздрогнула.

- Жаль, что у нас нет с собой трещотки. Будь готова ко всему.

Я стояла у окна, наблюдая за тем, как фигура Агнес исчезает за холмом. Если что-то произойдет, у меня не будет возможности выбраться из этих мест иначе чем пешком. Я зажгла керосиновую лампу, мысленно похвалила себя за то, что догадалась захватить с собой книги и дневник, затем разделась и смыла с лица остатки косметики. Забравшись в мешок, я придвинула керосиновую лампу к себе поближе, раскрыла дневник и стала записывать свои впечатления.

Через некоторое время до меня донесся запах дыма. Печь начала издавать глухое шипение. Отложив дневник, я поежилась в своем теплом спальном мешке. Мысли вновь улетели куда-то вдаль.

Вдруг до меня дошло, что, если Рыжий Пес вздумает ворваться в хижину, я окажусь совершенно беспомощной в своем спальном мешке. Я тут же выбралась оттуда, оделась и уселась на расшатанный стул. В темном окне отражалось совиное крыло и трещотка, висящая на противоположной стене. Северное сияние то и дело озаряло небо - казалось где-то полыхает осажденный город. Деревья у окна - зловещие черные тени - раскачивались и скребли по стеклу в призрачном танце. Среди ветвей дерева, что росло рядом с хижиной, кричала сова. Со своего места я могла отчетливо рассмотреть ее силуэт.

То и дело хижина сотрясалась от порывов ветра. Иногда слышались звуки падения каких-то предметов на жестяную крышу - наверное, это были сорванные ветром еловые шишки. Я вскакивала, как ужаленная, при каждом громком звуке. Северное сияние стало бледнеть, и тени, притаившиеся в углах, начали смыкаться вокруг меня плотным кольцом.

Я всегда любила эти вспышки света, но сейчас они несли с собой тревогу.

Я зажгла еще одну лампу, встала со стула и, громко топая, подошла к умывальнику, чтобы умыться холодной водой еще раз.

- Черт подери, что это еще такое? - громко сказала я.

Раздалось приглушенное рычание, а затем звук, который мог издавать лишь большой зверь, пробирающийся сквозь кустарник. Я сняла одежду и нырнула в защитную оболочку - теплый спальный мешок. Не удовлетворенная всеми предпринятыми мерами предосторожности, я еще раз выползла из своего спальника, чтобы расставить керосиновые лампы по обе стороны от постели. Керосин в них подходил к концу, но я боялась отправляться на поиски запасов горючего. Вдалеке послышался вой волка или койота. Жуткий звук приближался. Ветер гремел жестью крыши. Казалось, он вот-вот сорвет и унесет ее. Хижина покачивалась и постанывала. Вдруг я увидела лицо мужчины, глядящего на меня через окно. Послышался хруст, словно собака поедала птичьи кости.

Обе лампы начали плеваться и мерцать.

- Агнес! - закричала я.

Лампы потухли: сначала одна, через минуту другая. Се-е сияние озарило дальнюю от окна стену, и я увидела, что из-под кровати Агнес на меня смотрят два глаза. Я забралась с головой в утробу своего спального мешка и мгновенно заснула, словно провалилась куда-то.

- Я знала, что тебе нужна трещотка силы. Поднимайся, ты идиотка. Дверь казалась открытой. Эти черти стащили твою одежду, - это были первые слова, какие я услышала при пробуждении. Затем Агнес разразилась недобрым смехом и продолжала: - Они забрали все, чем ты владела. Они забрали твою одежду, забрали твои харчи, они унесли с собой все.

Светлился из окон. Было раннее утро. Я вскочила на ноги и, стоя раздетой посреди комнаты, стала задавать бессвязные вопросы:

- Кто? Взял что?

Оба мои чемодана исчезли. Сумка с вырванной подкладкой валялась в центре комнаты. Кредитные карточки и деньги были разбросаны по полу. Даже косметичка, и та исчезла.

- О нет, нет, - застонала я.- По крайней мере, они не прихватили с собой ничего моего. Сев за стол и обхватив голову руками, я осознала, что у меня отрезали толстую прядь волос. Я стремглав бросилась к маленькому зеркалу, висящему над умывальником.

Агнес хлопнула себя руками по бедрам и залилась смехом.

- Агнес, взгляни на мою прическу. Она испорчена. Испорчена безнадежно!

В ответ Агнес лишь ухмылялась.

- Кто мог обрезать волосы? Что произошло этой ночью? - я чувствовала себя как ребенок, который стоит в чем мать родила посреди комнаты, где полно взрослых. Слезы катились по моим щекам.

Агнес протянула мне старое вязаное платье, потрепанные джинсы невероятного размера и веревку, чтобы подвязать штаны. Кроссовки всю ночь пролежали у меня под головой, и я с радостью отметила, что они остались на месте.

- Почему? - спросила я, завязывая веревку на талии.

- Они нанесли тебе удар. Так Рыжий Пес старается унизить тебя, - она взяла в руку прядь моих волос, - если бы Рыжий Пес проделал бы это со мной, ему было бы чем гордиться. С тобой же он просто развлекался.

Агнес отпустила мои волосы.

- Рыжий Пес? - спросила я, глядя на Агнес широко открытыми глазами.

- Да, этот дрянной щенок. Когда-нибудь я выставлю для него яд как приманку.

- Ты хочешь сказать, что Рыжий Пес явился сюда посреди ночи и украл все это? - мои глаза невольно покосились на прочный железный засов на двери.

- Да, но, по крайней мере, он не перерезал тебе горло. Любой другой вор мог бы сделать и это.

- Но это ужасно,-воскликнула я, лишь сейчас начиная осознавать в полной мере положение, в котором очутилась. - Да я наложу на себя руки!

- Действительно, а почему бы и нет? - спросила Агнес Быстрая Лосиха с серьезным лицом.

- Конечно же, плевать ты хотела на все это!

- Нет, мне не безразлично - убив себя, ты не сможешь оправдать ожиданий сновидящих. А до всего остального мне… - она лишь пожала плечами, так и не окончив фразы.

Ты можешь либо убить себя, - продолжала она, чуть поостыв, - либо взглянуть в глаза фактам. А факты свидетельствуют о том, что ты глупа. Теперь садись за стол и выпей чаю.

Я разозлилась по-настоящему:

Ладно, Агнес, все здесь говорят о каких-то сновидящих. По крайней мере, ты могла бы рассказать мне о них подробнее. Что такое сновидящие или кто такие сновидящие. Мне кажется, я вправе это знать.

- Что ж, ты права, Линн. Теперь можно приступить к этой теме. Но слушай внимательно - это тайна, - Агнес Быстрая Лосиха уселась поудобнее и продолжала: - Сновидящий - это тот, кто знает, как проникнуть в священный крут и покинуть его по собственной воле.

- Что ты подразумеваешь под священным кругом?

- Их семь, этих священных кругов, и они находятся под контролем сил качины. Первый круг - это обычная повседневная жизнь, тот мир, который мы воспринимаем как само собой разумеющееся. Второй круг - это сон. Третий круг - это то, куда уходят сновидящие.

Агнес на минуту задумалась и продолжала:

- Я должна переводить с языка индейцев. Это называется проходить в дверь между мирами. Если мы останемся в них, то станем духами, и это будет называться смертью.

- Иными словами, сновидящие явились в мой второй круг и увели меня в пространство между мирами?

- Это верно, но у тебя еще недостаточно силы, чтобы запомнить что-то, кроме снов.

- Но почему же они являются ко мне?

- Да потому, что ты попросила о силе, осознанно или неосознанно.

- Иными словами, Агнес, «всегда думай, о чем просишь»? - я возвратилась в мыслях ко всем тем годам, которые я посвятила изучению мистицизма.

- Девочка, - сказала Агнес Быстрая Лосиха и, вдруг сменив гнев на милость, подлила мне чаю, - Рыжий Пес знает тебя. Он снова унизит тебя. Он хочет, чтобы ты убралась отсюда туда, откуда приехала. Потому отправляйся, не мешкая, к Руби Много Вождей за трещоткой. Поспеши, пока Рыжий Пес не сделал чего-то худшего.

Мы выпили чаю и позавтракали.

- Помнишь ли ты дорогу к Руби? - спросила у меня Агнес.

- Да, - ответила я, - как я могу ее забыть!

- Ладно, а после всего того, что здесь стряслось, домой вернуться не хочется?

- Нет, - ответила я упрямо.

- Ну, тогда побереги свою задницу. Рыжий Пес хочет оседлать тебя и проехаться на тебе до самого города. Этот ночной трюк - всего лишь легкая шалость в сравнении с тем, что он может сделать с тобой.

Я громко сглотнула и откашлялась:

- А ты пойдешь со мной?

Агнес Быстрая Лосиха скрестила руки на груди:

- Давай поторапливайся!

Я вышла из хижины и быстро зашагала по направлению к жилищу Руби, удивляясь тому, каким незнакомым кажется мне ландшафт. Я прекрасно сознавала нелепость своего одеяния и громко рассмеялась, когда порыв ветра надул штанины моих непомерно широких джинсов. Концы веревки, повязанной вокруг талии, болтались возле колен и хлопали по ногам при каждом шаге. Я вспомнила о своей старой подруге Цирене и подумала о том, как бы та стала хохотать, узри она меня в таком виде. Но я тут же отогнала посторонние мысли. Мне нужно было следить за тем, чтобы моя голова оставалась ясной, чтобы усвоить как можно больше нового. Я побежала по тропинке, спускающейся к поросшему цветами берегу ручья. До меня доносился шум бурлящей воды, и я ловила блики, играющие между стволов тополей. Моя одежда до сих пор пахла дымом, и я вдыхала этот запах, наслаждаясь, словно это был тончайший аромат изысканных духов.

Я то шла, то бежала битый час по тропинке, пока передо мной не замаячила хижина Руби. Я остановилась. Мой желудок свело от воспоминаний и предчувствий.

Сделав первый шаг по направлению к хижине, я услышала звуки флейты. Их доносил до меня ветер. Чем ближе я подходила, тем громче становилась музыка.

На пороге сидела хрупкая девушка и играла на флейте. Волосы цвета вороньего крыла доходили ей до пояса. Я сразу заметила, что девушка очень красива, помахала ей рукой, но не получила ответа. Закричала - но та не отреагировала и продолжала играть.

- Красивая музыка, - громко сказала я, поравнявшись с крыльцом.

Девушка ничего не сказала на это и продолжала дуть в свою флейту.

- Эй! - крикнула я.

Опустившись на колени, я попыталась заглянуть ей в глаза, но девушка продолжала играть все ту же мелодию. Я помахала рукой перед красивым удлиненным лицом, но не добилась никакой реакции - пустые глаза продолжали смотреть в одну точку. Тело девушки было напряженным и неподвижным, как камень. Мне вспомнились слова хозяина магазина, высказавшегося насчет того, что случается с посещающими Руби девушками.

Дверь хижины внезапно распахнулась, и оттуда вылегела Руби:

- Прекрати беспокоить ее. Это ни к чему хорошему не приведет!

Я невольно отпрянула.

- Не говори с Джули, она не может тебя понять.

Я желала лишь мира. Девушка продолжала смотреть прямо перед собой и беспрерывно выдувала из флейты все ту же мелодию.

- Чего тебе нужно, васичу?

- Агнес прислала меня за своей трещоткой.

- Какой еще трещоткой?

- Она сказала, что ей нужна трещотка, чтобы помочь мне.

- Мне не нужна ее чертова трещотка. Почему Агнес не явится за нею сама?

- Не знаю.

Руби смотрела на меня в упор. Брезгливое выражение не сходило с ее лица.

- Наверное, она имеет в виду дождевую трещотку. Она хочет занять ее у меня. Не уверена, что эту трещотку стоит давать тебе. Это очень опасно.

- Но Агнес сказала, что ей нужна трещотка, - сказала я, запинаясь.

- Что ж, а ты уверена, что можешь так рисковать?

- Рисковать чем?

- Жизнью. Чем еще можно рисковать? Если дождевая трещотка прикоснется к матери-земле особым образом - считай себя покойницей. Если ее не успокоит тот-кто-знает-как, она вызовет духов, которые убьют тебя. Если я доверю тебе трещотку, а ты совершишь ошибку, никакие силы в этом е не смогут спасти тебя от смерти. Ну как, согласна рискнуть?

- Агнес велела мне принести ее.

Безусловно, Руби не нравилась вся эта затея. Я поняла это по тому, как она отводила от меня глаза. И тут я вспомнила, что Руби слепа. Сейчас здесь было два человека, которые, казалось, не видят меня.

Джули продолжала играть на флейте, а Руби глядела куда-то вдаль.

- Я принесу тебе эту трещотку, - сказала она и удали лась в хижину.

Прошло довольно много времени.

- Вот она, - буркнула Руби, появляясь наконец на пороге, и швырнула мне трещотку.

Трещотка казалась очень старой и уже приобрела темно-коричневый цвет. Длиной она была около девяти дюймов и завершалась резной ручкой. Шар величиной с теннисный мяч красовался на другом конце, и я могла слышать, как внутри что-то перекатывается - судя по звуку, вроде семечки. Звук показался мне жутковатым.

Пока я изучала ее, Руби протянула руку и потрогала мою голову.

- Похоже, у тебя здесь нет волос, - сказала она со смехом, - кто учудил такое?

- Рыжий Пес.

Она разразилась приступом истерического смеха, похлопывая себя по ляжкам и сгибаясь пополам.

- Да, Рыжий Пес настоящий грубиян, - наконец смог ла выдавить из себя Руби, утирая глаза. - А теперь послушай меня, - продолжала она, - я делаю Агнес большое одолже ние, давая возможность попользоваться этой трещоткой. Потому я хочу, чтобы ты взамен оказала мне маленькую услугу. Возьми с собой Джули и скажи Агнес, что я желаю чтобы она присмотрела за девчушкой пару деньков. Джули все еще играла на флейте.

- Конечно же, Руби, с удовольствием, - ответила я, - но прекратит ли она играть когда-нибудь?

- Никогда. И не вздумай отбирать у нее флейту. Это убьет ее. Эта музыка сводит меня с ума, вот почему я хочу чтобы Джули немного побыла с Агнес.

Звуки флейты лились, не прекращаясь.

- Ты можешь приказать ей идти со мной?

Руби рывком поставила Джули на ноги и заговорила с ней на языке кри.

- Она пойдет с тобой, - сказала Руби, оборачиваясь ко мне.

Старуха вынесла мне сандвич с арахисовым маслом и стакан сока и стала объяснять, как действовать; трещотка во что бы то ни стало должна оказаться в руках у Агнес до прихода темноты. Я попрощалась и вместе с Джули отправилась назад к дому Агнес.

Я прижимала трещотку к груди, обхватив ее обеими руками. Устала, но боялась останавливаться на отдых. Небо было серебристо-голубым, в воздухе уже не ощущалась утренняя прохлада. Я шла медленно, осторожно переставляя ноги - ведь главное не оступиться. Джули брела за мной, удерживая одну и ту же дистанцию, и беспрестанно наигрывала одну и ту же мелодию.

Солнце стояло высоко в небе, и у меня еще было полно времени. Я не опасалась, что смогу не поспеть к дому Агнес до темноты. В глубине души я начала подозревать Агнес и Руби в сговоре с целью выставить меня в роли деревенской дурочки. Какая такая сила могла заключаться в трещотке? Каким образом дождевая трещотка могла убить меня, коснувшись земли не так, как нужно? И почему же тогда Руби швырнула ее мне с крыльца так небрежно?

Музыка начинала действовать мне на нервы, а мышцы стало сводить от усталости. Ну нет, я совсем не так наивна, как они себе представляют! Через мои руки прошло предметов силы больше, чем их повидал любой из моих знакомых в своей жизни. Я покупала и продавала их десятками. Сила таилась в их красоте - ведь во всякой красоте заключена сила. Но это была их единственная сила.

Через час я почувствовала, что у меня закружилась голова, и остановилась. Джули продолжала идти, наигрывая на флейте какой-то мотив. Постояв минуту, я пошла быстрее, чтобы догнать девушку. Ветер усиливался, песок и листья кружились в воздухе. Джули шла, словно погруженная в транс, то и дело спотыкаясь, но ни разу так и не взглянула себе под ноги. Она просто шла. Ее флейта не замолкала ни на секунду. От музыки невозможно было избавиться.

Звуки флейты стали раздражать меня, и я начала трясти трещоткой, перебрасывая ее из одной руки в другую. Когда мы с Джули начали пробираться по каменистой почве, я стала подбрасывать трещотку вверх и ловить ее на ходу. Нет, этим старухам не удастся сделать из меня полную дуру! Конечно же, существовал риск случайно уронить трещотку на землю, но он был совсем невелик. Я даже почувствовала искушение нарочно упустить ее из рук.

Вдруг я остановилась. Я вспомнила выстриженное место у меня на голове и поняла, что Руби могла и не лгать.

Ворона пролетела прямо над моим левым плечом и, усевшись на ветку, сложила крылья. Джули тоже остановилась и застыла у самого дерева, не отрывая флейту от уст.

- Идем же, Джули, - закричала я.

Джули никак не отреагировала на мой призыв.

Ворона распушила перья.

- Да собираешься ли ты идти?

Начинало смеркаться, а ведь Руби предупредила меня что, если я не отдам трещотку Агнес до наступл ения темноты дух трещотки дождя уничтожит меня. Джули, казалось, могла простоять под деревом целую вечность. Чувствовалось, что ворона притягивает ее к себе. Я подумала: если мне удастся заставить птицу улететь, девушка вновь будет послушно идти за мной.

Оглянувшись, я увидела несколько камней. Осторожно пятясь, я подошла к тому месту, где они лежали, и наклонилась, следя за тем, чтобы трещотка не коснулась земли. Подняв камень, я запустила им в ворону. Он пролетел рядом с целью, но птица даже не пошевелилась. Я бросала все новые и новые камни, но ворона почти не реагировала на них. Когда камни пролетали совсем близко, птица делала несколько взмахов крыльями, взлетала в воздух, но тут же возвращалась на ветку. Наконец я устала от этой игры.

- Мы должны добраться до Агнес, - крикнула я, хватая Джули за рукав.

Она словно остолбенела.

- Джули, - заорала я изо всех сил, - неужели ты не понимаешь? Мы должны идти!

Она продолжала играть на флейте, а угольно-черные глаза оставались пустыми.

Ворона закаркала над головой.

- Черт бы подрал! Двигайся! - я дернула ее за руку изо всех сил, оступилась и упала навзничь. Трещотка вылетела из моих рук и покатилась по земле. Мне показалось, что сейчас придет конец всему.

Темная тень упала на землю. Холодный ветер пронизал меня до костей, а над головой прокатился первый удар грома.

Холодные капли дождя начали падать на землю. Молния колола небо на две части. Я подняла глаза вверх, на темные тучи, заслонившие от меня солнце. Погода испортилась внезапно. Мне даже показалось, что мой разум решил подшутить надо мной. Щеки Джули округлялись, когда она дула в свою дудку. Ворона прошлась по ветке и, взмахнув крыльями, звилась ввысь. Казалось, Джули вновь обрела способность передвигаться. Я развернула ее лицом к дому Агнес, и мы двинулись в нужном направлении. Я шла как оглушенная. Казалось, сердце вот-вот выскочит из груди. Я наклонилась и подняла трещотку. Ветер никак не унимался. С деревьев капало, но дождь прекратился. По небу бежали серые, недобрые облака.

Как только мы вышли из-под дерева, небо начало проясняться. Скоро оно стало почти безоблачным, лишь над тем местом, где я уронила трещотку, вздымался прямо к небу густой темно-серый столб тумана.

Флейта Джули продолжала издавать заунывные звуки. Наконец мы пришли к Агнес. Горизонт был залит кроваво-красными лучами закатившегося солнца. Агнес уже поджидала нас.

- Побыстрее дай мне трещотку дождя, - приказала она, - ты едва не погибла!

Мое сердце чуть было не выпрыгнуло из груди. Ухватив трещотку, Агнес тут же бросилась в хижину. Джули взобралась на крыльцо и, прислонившись спиной к столбу, продолжала играть на флейте.

Когда я вошла в хижину, Агнес протянула мне ведро со словами:

- Иди, набери поскорее воды из ручья!

Вскоре я возвратилась в хижину с полным ведром.

- А теперь ешь, - распорядилась Агнес.

Я уселась за стол и начала есть. Агнес устроилась напротив.

- Теперь расскажи мне все, что произошло с тобой, не пропуская ни одной детали, - приказала она.

Выслушав до конца мой рассказ, Агнес поднялась со стула и обошла стол. Одним ловким движением она ухватила меня за шею и потянула вперед. Меня поразила огромная сила, таившаяся в этой женщине. Она крутанула меня за голову так, что мое лицо оказалось напротив корзинки, где лежала трещотка.

- Посмотри на нее, - сказала Агнес, медленно ослабляя хватку. - Не отворачивайся от нее, скажи, какое почтение ты испытываешь к ней.

- Ты хочешь, чтобы я поговорила с трещоткой?

- Да, хочу - ведь ты оскорбила ее.

Я совершенно потеряла присутствие духа из-за внезапной агрессивности Агнес. Ничего не соображая, я стала выкрикивать:

- Я извиняюсь, я испытываю почтение.

- Не надо извиняться. Просто прояви почтение, - сказала Агнес.

- Я испытываю почтение.

- Завтра можешь сходить к Руби и принести нужную трещотку. Ты принесла мне дождевую трещотку, а мне нужна Матушка-трещотка. Матушка-трещотка сделана из панциря черепахи.

- Так что, мне придется проделать весь этот путь еще раз?

- Завтра. А сейчас отправляйся в постель. Заснула я под музыку флейты.