Причина и следствие

Хаббард утверждал, что эта Вселенная была создана “на основе согласия посредством коммуникации, возникшей в результате общей реальности и аффинити” [84].

Любая коммуникация предусматривает наличие источника передачи (причины), точки приема (следствия), а также расстояния, которое необходимо перекрыть. Вспомним, что “вначале была причина, и единственной целью этой причины было создание следствия”.

Очевидно, что наибольший эффект достигается там, где точкой приема является другое живое существо, т.е. равноценный терминал, собеседник. Собака, дерево, стена или сама личность-источник не являются удовлетворительными партнерами по коммуникации – они слишком слабо отвечают на нее, вы не видите ожидаемой реакции. Люди, которые долго находятся в одиночестве, начинают вести беседы сами с собой, и их душевное здоровье рано или поздно ухудшается.

Существуют две крайности: жизнь, являющаяся причиной, и материя, которая является следствием. Материя ничего не делает сама по себе – она подчиняется указаниям жизни. Чистый холст, которого не касалась кисть художника, не оказывает никакого воздействия. Пуля не стреляет сама по себе.

Каким образом осуществляется передача воздействия от источника к точке приема?

Важную роль здесь играет расстояние. Для того чтобы вызвать эффект на другом конце коммуникационной линии, необходимо преодолеть пространство. Если бы это было не так, если бы причина и следствие были одним и тем же, люди разговаривали бы сами с собой.

Протяженность преодоленного пространства также имеет важное значение. Личность, преодолевшая большее по размеру пространство и вызвавшая некое следствие, чувствует себя намного более удовлетворенной, чем если бы она преодолела меньшее расстояние с подобным же результатом. Особенно ярко это проявляется в спорте. Представьте себе ситуацию, когда нападающий забивает гол, вплотную приблизившись к воротам. А теперь сравните реакцию игроков и болельщиков, когда гол забивается с тридцати метров или когда игроку удалось поразить ворота противника ударом со своей половины. Об этом потом долго говорят.

Подобное можно наблюдать и при игре в дартс. Чем меньше расстояние до диска, тем больше вероятность попадания в центр. Я могу подойти вплотную к диску и воткнуть дротик в самую середину. У тех, кто наблюдает за мной, это не вызовет даже вялой улыбки. Степень восхищения растет пропорционально увеличению расстояния.

Причина и следствие являются неотъемлемыми компонентами игры. Игра возникает только в том случае, когда имеет место чередование причины и следствия, когда происходит обоюдный обмен ролями.

Возьмем игру в теннис. Игрок, делающий подачу, является причиной. Игрок, принимающий мяч является следствием. Затем стороны меняются ролями. Возникает взаимная, двухсторонняя коммуникация. Очевидно, что без такой коммуникации игра бы не состоялась.

Отдельный цикл коммуникации можно свести к простой формуле: “причина – расстояние – следствие”.

Принимающая на себя воздействие сторона должна быть готова допустить его. При этом источник воздействия должен быть готов к ответному, равносильному воздействию. Этот естественный вывод перекликается с древней мудростью, которая гласит: “не делай другим того, чего ты не хотел бы испытать сам”. Данное правило является не столько строкой из кодекса чести, сколько всеобщим законом природы. Каждый может спросить себя: “Способен ли я пережить все то, что сотворил в отношении всего спектра динамик?”. И это не рассуждение на тему морали. Это, скорее, технический вопрос. К каким последствиям я должен готовить себя, вырубая, к примеру, леса в Южной Америке, лишая, таким образом, Землю ее легких? Или что я должен быть готов пережить, если похищаю и убиваю людей и торгую органами их тела? Или если я отправляю тысячи людей в газовые камеры или позволяю делать это другим?

Жизнь с ее восьмью динамиками выступает в данном случае в качестве беспристрастного судьи. Ни один суд мира не сможет так жестоко наказать человека, как он сам.

Будем исходить из того, что данная Вселенная действительно создана посредством коммуникации и что все следствия, в конечном итоге, также возникают в процессе коммуникации. Тогда возникает вопрос:

что произойдет, если кто-то не готов быть следствием, не готов принять на себя воздействие со стороны.

Тот, кто не желает принимать воздействие, покидает систему коммуникации и начинает создавать всяческие барьеры для того, чтобы оградить себя от других игроков. Он начинает сокращать свое игровое поле и попадает во все более сужающуюся спираль уменьшающегося пространства. Таким образом, он подходит вплотную к начальной точке из которой вошел в игру. Он постоянно концентрируется на том, чтобы не допустить воздействия. Он начинает тратить больше времени на поддержание своих барьеров, чем на саму игру. К нему поступает все меньше и меньше коммуникации. Коммуникация становится все более материальной. Средства, при помощи которых она осуществляется, также приобретают все более материальный облик.

Времена сознательной телепатической коммуникации для большинства людей давно прошли. Посмотрите: когда мы дружелюбны, мы используем слова, когда настроены враждебно, применяем пушки и бомбы. Из-за того, что наша коммуникация становится все более материальной, мы все больше приближаемся к состоянию бытия физической вселенной.

Во что же превратилось это духовное существо?

Существо поселилось в теле человека. Оно надеется, что там с ним ничего не произойдет. Мы ведь видим только тело, а не его самого. Тело представляет собой барьер для коммуникации. Входящая коммуникация как бы фильтруется телом. Если она слишком сложна и неприятна, то можно спастись потерей сознания.

С другой стороны, что мы можем изменить? Мы живем в созданных нами границах. Наше тело становится все более подвержено болезням, браки распадаются все чаще, и многие из нас пока не в состоянии осознать последствия того, что мы натворили при обращении с Землей.

Мы можем придумать себе оправдание, сказав, что все это – дело рук нашего правительства. Мы предоставили ему власть и выбрали его для того, чтобы не думать о подобных вещах. Мы перекладываем свою личную ответственность на различные инстанции с надеждой, что они будут действовать в наших интересах. Но так ли это в действительности? Да, у нас демократия, но решает ли это все наши проблемы? Говорят: “вся власть народу”. А что в результате? Если народ не желает использовать эту власть, ее забирают другие.

Мы находимся в таком положении, когда имеем незначительный выбор партий среди теневых правительств. Собственное правительство уже не такое, каким мы его выбирали – посмотрите на США. Мы спрашиваем себя, как могло случиться, что мы задолжали десятки миллиардов? Кому принадлежит наша страна? В состоянии ли правительство, правящее страной, но больше не принадлежащее ей, действовать на благо народа, или оно действует лишь по указанию кредиторов? Кому мы принадлежим? Предыдущая глава ясно показывает, что к этому вопросу нужно относиться очень серьезно.

Какие уроки можно извлечь из всего сказанного выше? Надо смотреть на вещи прямо, не боясь увидеть их такими, каковы они есть. Нельзя решить проблемы, если постоянно убегать от них. Не нужно винить кого-то в собственных бедах и неудачах. Гораздо эффективнее будет принять на себя ответственность за происходящее.

Чем ниже мы опускаемся по шкале тонов, тем большее воздействие на нас может оказывать физическая вселенная.

С повышением уровня сложности игры все труднее становится определить, произвела ли причина желаемое следствие. Каким образом я могу понять, вызвал ли я воздействие? В теннисе это довольно легко установить. Я ударяю по мячу, мой соперник может его принять или нет. Чем сложнее для него становится принятие мяча, тем сильнее воздействие, которое я произвел.

Но что произойдет тогда, когда я не смогу с такой легкостью установить, добился ли я нужного следствия? Если расстояние между мной и моим партнером по коммуникации будет больше, чем я могу обозреть? А если я должен буду преодолеть еще и барьеры?

Любое следствие лучше никакого. Игрок хочет видеть следствия своих действий. Деятель искусства, покоривший публику, узнает об этом по количеству аплодисментов. Он может наблюдать за произведенным им эффектом на определенном количественном уровне, узнавая, таким образом, хороший он или плохой. Если в него летят помидоры и тухлые яйца – очевидно, коммуникация была плохой. Плохо или хорошо, но он произвел воздействие. Хуже было бы, если бы публика его совсем не замечала, если бы она проигнорировала его коммуникацию.

Что ему тогда делать? Он увеличивает усилия и делает свою коммуникацию более мощной. Великие певцы, например Карузо, ни разу, наверное, не пользовались микрофоном, чтобы охватить зрителей в последних рядах. Они знали, что творят эффект. Они осуществляли коммуникацию на более высоком эстетическом уровне. А как это выглядит сегодня? Сцены забиты различными вспомогательными электронными средствами. В усилия по оказанию определенного эффекта на публику все чаще подключается физика. Можно задаться вопросом, действительно ли подобный вид представлений все больше заменяет качество собственной коммуникации? Вспомогательных средств – микрофонов, усилителей, лазеров, прожекторов и т.д. – становится ровно настолько больше, насколько уменьшается собственное воздействие артиста на публику.

Рассмотрим еще один аспект. Существуют передающая и принимающая стороны. На каком уровне должен осуществлять коммуникацию человек – певец или художник – чтобы вызвать определенный эффект у своей публики? Какие эмоции переполняют публику? Певец это знает. Своими эмоциями он может управлять публикой. Если он исполняет печальные мелодии, публика становится меланхоличной, если исполняет подвижные песни, публика воодушевляется.

Рассказ человека, находящегося в тоне апатии, об идеале или о том, как прекрасен мир, выглядел бы не совсем правдоподобным и вызвал бы у партнера по коммуникации разве что чувство сострадания.

На каком эмоциональном уровне находится наше общество? На каком уровне с нами осуществляют коммуникацию, когда мы смотрим новости по телевидению? Войны, преступность, убийства, катастрофы, секс. Эта коммуникация по самой своей природе создает массовое воздействие. Но каково следствие такого воздействия? Что чувствует в данном случае человек? Она приводит к появлению чувства страха, она заставляет всегда помнить о том, что жизнь весьма опасна. Как вы думаете, поднимается ли эмоциональный уровень от подобной коммуникации или опускается еще ниже?

Знакомо ли вам чувство: вы возвращаетесь домой после приятно проведенного вечера с друзьями или после просмотра эстетичного фильма, включаете приемник, слушаете новости – и…? Что происходит с положительными чувствами, мечтами, идеями? Не правда ли, вы очень быстро опускаетесь “на грешную землю”. Какая там главная новость – поджог лагеря для беженцев или новые ужасы войны в Югославии? Вывод один: жизнь опасна, и только сильное правительство может защитить нас!

Что происходит в такие моменты с вашей инициативой, с вашим отношением к политике, с вашим желанием изменить этот мир? Многие люди инстинктивно создают коммуникационные барьеры. Они не желают больше слышать этот вздор. Они уходят от подобных сообщений. Они не представляют, каким образом могут улучшить жизнь за пределами своих четырех стен.

Для кого принимается большинство законов? Для людей, которые сохранили этические установки и придерживаются их вне зависимости от того, существует ли подобный закон или нет?

Мы живем в обществе, которое сосредотачивает основное внимание на отрицательном. А каков результат? Стало ли отрицательного меньше? Было бы хорошо, если бы усилия правительства, направленные на борьбу с преступностью, сократили бы число преступлений. Но происходит ли это в действительности? Очевидно, нет. Методы профилактики становятся все сложней и распространяются на все большую часть населения. Мы читаем о “прослушивании” населения, о мощных компьютерных базах данных с информацией о каждом жителе страны. Идеи о “необходимости введения чрезвычайных мер”, чтобы подавить левые и правые радикальные группировки или организованную преступность, открывают двери для подавления всего населения. И это делается под предлогом защиты народа от преступных элементов.

Мы создаем свою жизнь путем передачи “единиц восхищения”. Единицами восхищения могут быть деньги, бюллетень для голосования. При помощи денег оплачиваются средства массовой информации, которые предоставляют нам информационные сценарии. Мы платим за этот ужас. А что с правительством? Мы выбираем его. Таким образом, власть уходит от народа. Глупость ли это, апатия или незнание?

Чего пытался достичь Хаббард при помощи саентологии? С учетом всех динамик он пытался изолировать то, что подавляет людей. Он пытался отфильтровать все мешающие факторы и разработать технику, способствующую улучшению уровня жизни во всех областях жизнедеятельности. В результате он превратился в “persona nоn grata” – нежелательную личность.

Что может подавлять человека?

Его могут подавлять его собственный образ жизни или неправильно выбранные цели. Он может быть подавлен своим “разумом”. Он может подавить себя своей “кармой”.

Он становится подавленным, когда от него скрывают правила игры.

Он становится подавленным, когда манипулируют его духовностью через средства массовой информации, философию, религию.

Он становится подавленным, когда ему навязывают войны и межнациональные конфликты.

Подавление может происходить на любых динамиках. Необходимо вовремя распознавать нарушения в этих динамиках и принимать решение не поддерживать больше “нарушителей”, поскольку они не обладают властью кроме той, которую мы сами им дали.

Какой человек может позволить себе личную этику или честность? Какое мнение он может составить для себя, наблюдая постоянные сообщения в средствах массовой информации о скандалах и коррупции? Не будет ли глупостью сохранять такие атрибуты, как “честность” или “безупречность”, если каждый день мы видим, как наша экономическая и политическая верхушка обращается с миллионами или миллиардами или какую ценность имеют все предвыборные обещания? И не живем ли мы в период всеобщего вымирания, когда цель оправдывает любые средства?

Оглавление