Русские всегда умели быстро и правильно использовать опыт войны. Так, например, использовав опыт русско-японской войны, в 1914 г. они ошеломили массированным применением пулеметов, ручных гранат и поразительно высоким уровнем подготовки в деле сооружения полевых укреплений. В ходе минувшей войны они исключительно быстро учли опыт первого этапа войны и приспособились к немецким способам ведения боевых действий. В частности, они заимствовали у немецкой армии использование крупных соединений бронетанковых войск для решения оперативных задач, массирование артиллерии и танков на решающих направлениях и непрерывное наращивание сил из глубины.
Таким образом, русские в 1944–1945 гг. придерживались в основном методов ведения боевых действий немецкой армии периода 1941–1942 гг. А немецкие «учителя» уже не могли что-либо противопоставить своему ученику, так как приказы Гитлера мешали применению испытанных немецких принципов ведения боя. Бессмысленная потеря немецких соединений под Москвой и Сталинградом, ведение войны на многих фронтах, а также недостаток сырья основательно ослабили мощь немецкой армии и привели к невыгодному для немцев соотношению сил. В результате этого, несмотря на применение целого ряда вспомогательных средств, не удавалось предотвратить прорывы русских танковых масс. Приказы Гитлера сковывали инициативу немецкого командования как в оперативном, так и в тактическом отношениях.
В результате получилось так, что русские получили возможность вести боевые действия по принципам, применявшимся нами в 1941–1942 гг., а мы были вынуждены вести боевые действия и управлять войсками, вопреки положениям, изложенным в наших уставах.
В русской армии управление войсками, построение боевых порядков и использование соединений, частей и подразделений, а также постановка им боевых задач были направлены на то, чтобы ввести противника в заблуждение, заманить его в ловушку и нанести внезапный удар. Постоянно проводимая маскировка, строгое соблюдение тайны, распространение ложных слухов, систематическое применение ложных позиций — все это характеризовало русские приемы ведения боевых действий.
Русские войска неуязвимы от внезапных ударов. Однако если удается нарушить строгую схему, по которой организован бой, или лишить командиров подразделений возможности влиять на своих подчиненных, то среди русских солдат на мгновение возникает паника. Правда, ожидать такой момент и слишком рассчитывать на это не следует.
Основным видом боевых действий русской армии является наступление. В русском полевом уставе 1943 г. было указано, что «только наступление, проводимое с твердой решимостью уничтожить противника в ближнем бою, приносит победу».
Постоянное стремление во что бы то ни стало наступать и ограничение инициативы низшего звена командного состава приводило к непрерывным повторениям захлебнувшихся атак и к большим потерям. С целью снижения потерь в 1943 г. для соединений были установлены полосы наступления «минимальной ширины».
Согласно полевому уставу 1943 г. «среднеукомплектованная дивизия, действующая в составе армии, во всех случаях получает полосу наступления шириной 4 км, но не меньше 3 км».
Тот же устав требовал, что «от обороны также необходимо стремиться перейти к наступлению, так как только переход в наступление может привести к уничтожению противника».
В русской армии рода войск по своей важности рассматриваются в следующей последовательности: артиллерия, бронетанковые войска, пехота и тактическая авиация.
В ходе войны степень сосредоточения артиллерии и танков на направлении главного удара в важнейших операциях непрерывно увеличивалась. В частности, плотность артиллерии и танков на 1 км фронта в крупнейших операциях выражалась следующими цифрами.
П л о т н о с т ь а р т и л л е р и и: в 1942 г. под Сталинградом — 300 орудий, в 1944 г. в битве под Корсунь-Шевченковским — 350 орудий, в 1945 г. под Берлином — 620 орудий.
П л о т н о с т ь т а н к о в: в 1942 г. под Сталинградом — от 25 до 40, в 1943 г. под Курском — 60, в 1945 г. в сражении в Померании под Штеттином — 220 танков.
При рассмотрении русской тактики нельзя не учитывать искусства русского командования, способности русских людей переносить непогоду и их умение быстро преодолевать трудные участки местности. Однако на воплощении тактических принципов в жизнь отрицательно сказывалась громоздкость организационной структуры армии и несамостоятельность массы русских солдат.
Интересно представить себе, будет ли русская тактика массирования сил на направлениях главных ударов совместима в будущем с проблемами атомной войны?
