— 32—

Навестивший Валерия в больнице Иванов не узнал его вначале. С койки, мимо которой он прошел, Валентина Козьмича окликнул совершенно незнакомый человек…

Усилиями хирургов и стоматологов что-то, конечно, сделали для приближения к былому облику, но подбородку прежней формы не вернули. Срезанность подбородка и утрата медальных, монетных черт лица искажали внешность непоправимо, но живостью разговора и выражением глаз он в хорошие минуты напоминал себя прежнего — осенью он уже появился на людях. И пытался держаться браво.

Конечно, после тяжелой мозговой травмы опасались за его рассудок. Когда лежал в больнице, навещавшим приятелям иногда казалось, что он заговаривается — просит, например, принести ему плавки: он на пляж собрался… И все же внешне оклемался он быстрее, чем можно было предполагать. И, повторяю, не позволял себе уныния. Делал, во всяком случае, вид, что не отчаялся, что все поправимо. Среди солнечных отпечатков осени шестьдесят восьмого года в памяти моей и день, когда мы мчимся вдоль Суворовского бульвара на машине моего приятеля Авдеенко, а из поравнявшейся с нами машины — приветственные сигналы и мы видим в ней смеющегося Воронина с женой Валей, а за рулем Рубен Петросов, чья мама делала Валерию новые челюсти. Мы останавливаемся — разговор о том, что они сейчас едут в институт физкультуры, который, наконец-то, у Воронина выдалось время закончить.

Сезон шестьдесят восьмого в тренерской карьере Валентина Иванова — один из лучших, причем первый из проведенных им в новом качестве от начала и до конца. Он нашел хорошего помощника в лице Бориса Батанова. Интересно проходят тренировки с участием молодых наставников… Обычно потерявший место в сборной большой футболист понимает, что карьера его завершена — и он доигрывает. Но беззлобный Стрельцов оказался задетым таким к себе отношением предупрежденного им Якушина. Вообще-то нередко его лучшие игры бывали реакцией на обиды. Когда Маслов работал с киевлянами, он обычно предупреждал подопечных: «Не злите Стрельцова». Они его как-то — году, по-моему, в шестьдесят шестом — не послушались и поплатились двумя голами подряд… Вторую половину сезона шестьдесят восьмого Эдуард провел в свою истинную силу — и «Торпедо» ему во многом обязано и третьим призовым местом в чемпионате и кубковой победе, когда «Пахтакор» в финале уперся и в торпедовской атаке все стопорилось, но Эдик «фирменно» своей пяткой вывел Савченко на удар прямо перед воротами…

Поздно осенью Валентин Иванов отмечал в ресторане свой тридцать четвертый день рождения. Назавтра праздник продолжался у него дома на Ленинском проспекте — приехал Воронин с Валей, ожидали, что «подгребет» и Стрельцов. В разговоре за столом само собой подразумевалось, что с лечением вот-вот будет покончено — и нет сомнений, что футбольная карьера продолжится. В газетном интервью — их тогда публиковалось неизмеримо меньше, чем сейчас, — Воронин, отбросив суеверия, заявлял, что думает о мировом чемпионате семидесятого года.

Оглавление