|
||||
|
|
Глава 8. Великий роман
Несколько лет назад на восточном побережье Северной Америки я читал курс лекций о вечности группе одиноких мужчин и женщин, которые всю свою жизнь посвятили карьере. Однажды во время обеденного перерыва несколько женщин подошли ко мне и попросили уделить им немного времени. Я почувствовал, что они хотят задать вопрос, который им неудобно будет задать мне во время общей дискуссии. После нескольких минут нервного перешептывания и невнятного бормотания они подошли к главной теме разговора. Несмотря на то что они достигли немалых успехов в своем деле, они страдали от боли и разочарования, связанного с их одиночеством. Годы проносились мимо, и они уже не чувствовали себя молодыми. Перспектива остаться в одиночестве становилась все более отчетливой для каждой из них, а сердце желало совсем другого. То, что я им рассказывал о жизни на небесах, определенно казалось им привлекательным, но они по-прежнему не могли отделаться от страха, что никогда не испытают одной из самых больших радостей человеческой жизни. «А будут ли на небесах интимные отношения?» Я улыбнулся смелости той женщины, которая задала этот вопрос; это тот вопрос, который многие не позволяют себе задать, хотя он их и волнует. Союз, которого мы так жаждемЧтобы понять всю важность этого вопроса, надо признать, что есть боль, которую, кажется, можно унять, лишь вступив в интимные отношения. Бог, как вы помните, создал Еву из ребра Адама. Никто из нас полностью не оправился от этой операции. И каждый день нашей жизни мы ощущаем некое одиночество, некую неполноту. Как часто вы чувствуете, что вас по-настоящему понимают? Есть ли у вас родственная душа, одного взгляда которой достаточно, чтобы понять, что с вами происходит? Есть ли у вас кто-то, с кем вы можете соединиться в любви? Познать другого человека и быть им познанным — вот чего так страстно и неудержимо жаждет наша душа. Это наша самая сильная боль, которая утихает, лишь когда мы соединяемся с кем-то другим. Даже на физическом уровне мы ощущаем эту неполноту, до тех пор пока наше тело не сольется с другим. Но давайте рассмотрим этот вопрос более подробно. Что мы ищем в человеке противоположного пола? Возлюбленная из Книги Песни Песней Соломона уловила нечто, чего ищет каждое женское сердце:
Давайте вспомним несколько первых кадров из фильма «Последний из могикан». Идет 1757 год. Англия воюет с Францией за владение американскими колониями. Три человека, последние представители исчезающего народа, находятся на западном рубеже реки Гудзон. Перед нами открывается широкая панорама нетронутой дикой природы. Горы и леса простираются вдаль, насколько хватает глаз. Затем камера переносит нас в лес, и мы видим мужчин, бегущих что есть мочи по непроходимым зарослям. Перепрыгивая через овраги, они мчатся по перелеску, и становится ясно, что эти люди выполняют какую-то ответственную миссию. Так мы знакомимся с Натаниелем, героем этой истории. Воспитанный в племени могавков, он силен, необуздан, полон жизни. От этих людей, находящихся здесь, на самом рубеже, исходит какая-то опасность. Но это не пугает нас; более того, нам очень нравятся эти люди. В этой сцене никто не произносит ни слова; слова тут ни к чему. Перед нами настоящие мужчины. Именно это мужское начало так волнует сердце женщины из Песни Песней, когда она видит, как силен ее возлюбленный. И она приглашает этого мужчину, ставшего для нее воплощением силы, прийти к ней:
В каждой женщине есть пустота, которую может заполнить только мужчина. Разве это не правильно с точки зрения физиологии? Но речь идет не только о физиологии. Наши тела — внешнее выражение нашей внутренней сущности. Поэтому точно так же и женщина дополняет мужчину уникальным, прекрасным образом. «Приди ко мне, — говорит она, — и пусть твоя сила найдет свое полное выражение в саду моей красоты». Разве не это приглашение заставляет биться мужское сердце? Ведь именно красота женщины привлекает возлюбленного из Песни Песней. Он говорит:
Проходит несколько начальных кадров, и мы впервые видим главную героиню фильма «Последний из могикан» — Кору. Как контрастирует ее образ с образами воинов, которых мы видели перед этим! Кора — англичанка, на ней прекрасное белое платье, украшенное кружевами и ниспадающее до земли. Перед нами воплощенная красота и изящество. Летняя широкополая шляпа на мгновение скрывает глаза Коры, яркие и глубокие, как озеро, кроткие, как у голубицы. Она кажется загадочной, но не неприступной. Она пленительна. Ее губы такие же алые, как у возлюбленной из Песни Песней, и обтягивающий лиф ее платья не выглядит непристойно, скорее соблазнительно. Отряд вооруженных гуронов не смог захватить Натаниеля, а женственная Кора легко пленяет его; он «наголову разбит, поражен» ее длинными черными волосами, совсем как возлюбленный из Песни Песней.
Ни один союз на земле нельзя сравнить с любовными отношениями мужчины и женщины. Никакая другая связь не обогащает так, как эта; никакая другая страсть не бывает столь сильной. Люди не бросаются с моста из-за того, что потеряли свою бабушку, и не убивают друга, если тот нашел себе нового друга. Никто не ставит под угрозу свой дом или свою карьеру из-за свидания в библиотеке. Троя пала не из-за того, что кто-то потерял любимую собаку. Страсть, возникающая между мужчиной и женщиной, инстинктивна, иррациональна, сильна и, я не побоюсь этого слова, бессмертна. Как сказано в Песне Песней,
Неудивительно, что для многих людей страсть, чувственное влечение — это самый высокий трансцендентный опыт, который они переживают на земле. Эта любовь, являясь источником самой прекрасной земной поэзии, изобразительного искусства и музыки, превосходит все другие виды любви. Влюбленные воспаряют к звездам, чтобы найти слова, которые способны выразить, насколько дорога им их любовь, но и этих слов бывает недостаточно. Чаще всего они утрируют чувство, выражая скорее мечту, чем реальность. В этом и заключается моя главная мысль. Дело не просто в гормонах и физиологической потребности. Это путеводная нить к высшей реальности, доступ к тому, что действительно существует. Поскольку эта удивительная близость была дана нам как образ чего-то иного, чего-то воистину не от мира сего. Наш роман с БогомПосле того как Господь создал эту потрясающую картину полного единения, когда мужчина и женщина становятся единым целым, Он перевернул мир с ног на голову, сказав нам, что именно этого Он ждет и от союза с нами. Более того, по словам Павла, Бог создал мужской и женский пол, секс и брак, чтобы все это стало для нас живой метафорой. Сначала апостол цитирует Книгу Бытие, а затем выражает эту мысль предельно ясно: «Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть. Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви» (Еф. 5:31–32). Это действительно великая тайна. Самая непостижимая из всех. Крест — это великая тайна, но чтобы лучше понять ее, мы можем обратиться к Ветхому Завету и найти там прообраз жертвенного агнца. Верующие, жившие во времена Ветхого Завета, не понимали полностью значение жертвоприношения, которое они совершали. Но с пришествием Христа целая эпоха, в течение которой совершался ритуал жертвоприношения, предстала в другом свете, и в конечном итоге это дало нам более глубокое понимание Креста. Чтобы понять вышеприведенный отрывок, нам необходимо сделать то же самое — нам нужно обратиться к прошлому и увидеть в Библии то, чем она и является на самом деле. Увидеть в ней самый великий роман из всех когда-либо написанных. Бог создал нас для близости с Собой, создал как Своих возлюбленных. Мы видим это с самого начала, когда Он дает нам величайшую степень свободы — мы вольны отвергнуть Его. Причина здесь очевидна: любовь возможна лишь тогда, когда выбор избранника сделан свободно. Настоящей любви не добиться принуждением, наши сердца невозможно взять силой. Поэтому Господь начинает ухаживать за Своей возлюбленной и делает ее Своей царицей:
Если вы пишете роман, то в центре его будет любовь, и вы должны допускать возможность измены. Именно так назвал Господь наш поступок, когда мы отвернулись от Него. Евреи думали, что Бог будет доволен, если они будут совершать определенные ритуалы и исполнять закон. Он же назвал Свой народ «неверной женой»:
Сердце Героя этого романа было разбито. Он воспылал праведным гневом, который знаком лишь отвергнутому влюбленному:
Но история не закончилась разводом. Настоящая любовь не умирает, она живет вечно. Господь начинает сражаться за Свою возлюбленную. Поэтому Ветхий Завет заканчивается обещанием примирения:
«Тот день» настал, когда на сцене появился Иисус и объявил себя Женихом (Мф. 9:15). И когда Он сказал нам: «В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: „Я иду приготовить место вам. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я“», — Он сделал нам предложение (Ин. 14:2–3). В те времена такие слова мог бы сказать молодой человек своей невесте. Как только жениху была обещана невеста, он возвращался в дом своего отца и строил дополнительную комнату, которая должна была стать «номером для новобрачных». (Молодожены переезжали в дом родителей жениха.) Вот что значило «приготовить место». Когда все было готово, жених приходил за невестой и уводил ее с собой, чтобы она была там, где и он. Мы, возлюбленные, обручены с Женихом. Иоанн Креститель сказал: «Имеющий невесту есть жених, а друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется, слыша голос жениха» (Ин. 3:29). Сейчас мы ждем того времени, когда Жених вернется. В конце этой истории любви, описанной в Книге Откровение (22:17, 20), Церковь уже томится в ожидании Иисуса Христа:
Обратите внимание, что томится в ожидании именно невеста. Она томится так, как будто страстно желает видеть любимого, который долго был в отъезде. Она томится, как возлюбленная из Песни Песней: «Приди, возлюбленный мой, выйдем в поле… там я окажу ласки мои тебе» (Песн. 7:12–13). Мы ждем, когда придет наш Возлюбленный. Блаженный Августин сказал: «Вся жизнь доброго христианина — это святое стремление. К тому, чего вы так страстно желаете, хотя и не можете увидеть… Лишая нас возможности увидеть это, Бог усиливает наше стремление; благодаря стремлению Он раздвигает границы души, благодаря этому душа учится принимать». Поэтому, продолжает Августин, «давайте будем желать, потому что наши желания должны исполниться… Наша жизнь и состоит в том, чтобы пройти испытание жаждой». А когда Жених нашей души придет, что тогда? Помолвка должна привести нас к исполнению супружеских обязанностей. Брачные отношения(Что по сути означает слово «служить»?) Клятвы, которые давали, вступая в брак, христиане прошлых веков, содержали вот такие удивительные слова: «Телом моим буду служить тебе». Возможно, наши предки не были такими уж ханжами и разбирались в интимных отношениях намного лучше, чем мы. Когда отдаешь себя другому, страстно и самозабвенно, когда обожаешь тело, душу и дух другого человека, то понимаешь, что в сексе есть что-то особенное, что-то сопричастное тайне. Интимные отношения требуют доверия и самоотдачи, которые берут начало в безоговорочной преданности. Разве не называются такие отношения служением? В конце концов Бог использует откровенно сексуальные термины, чтобы описать верность (или неверность) Ему. Для нас, существ из плоти и крови, интимная близость — самый понятный образ для описания настоящего служения. Даже в миру знают это. Иначе почему именно сексуальный экстаз заменяет нам общение с Богом? Самые лучшие подделки могут одурачить нас именно потому, что их практически невозможно отличить от того, что они имитируют. Мы служим сексу, потому что не знаем, как служить Богу. Но мы узнаем. Как пишет Питер Крифт,
Не позволяйте своему печальному опыту увести вас от понимания этой истины. Мы выросли в обществе, которое цинично относится к возможности существования настоящей близости. И дошли до того, что отказались от поиска родственной души, стремясь найти простое физическое удовлетворение, чтобы избежать боли. Но такой союз неполноценен; оргазм становится ущербным, лишаясь своей основы. Многие сильно пострадали от этого. Иногда нам нужно учиться исходя из того, чего мы не знаем; пусть это учит нас тому, как все должно быть. По замыслу Бога двое должны были стать одной плотью. Физическое единение должно было стать выражением полного слияния двух существ. Так стоит ли удивляться тому, что мы так страстно желаем этого? Мы перестаем чувствовать себя одинокими, пусть даже на мгновение, и по странному парадоксу любви именно в этот момент мы бываем познаны и поднимаемся над собой. В своей книге The Mystery of Marriage Майк Мейсон утверждает:
Как сказал Аллендер, наши сердца живут ради «служения, которое наполняет наши существа радостью и таким благоговением перед другим человеком, что мы едва помним себя». У многих людей не получается достичь подобного единения с Богом. В основном из-за того, что всю свою жизнь они считали Его бесконечно далеким, хотя и относились к Нему с почтением. Наше поклонение Богу и отдаленно не напоминает того, что мы испытываем во время брачной ночи. Мужчинам же в особенности тяжело представить Бога в образе Жениха, данном в Писании. Может быть, нас раздражает образ невесты, который мы должны принять в наших отношениях с Богом? Что значит познать Бога как нашего Возлюбленного? Красота и сила ГосподняИстина, о которой я сейчас буду говорить, может показаться трудной для понимания. Бог соединяет в Себе все черты, которые мы так ищем друг в друге. Ведь разве не являемся мы подобием Божьим? Разве не несем в себе Его образ? А раз это так, то мы подобны Богу и в том, что обладаем определенными признаками пола (мужского или женского). «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1:27). Теперь внимательно следите за моей мыслью. Пол — мужской и женский — отражает то, как именно мы несем в себе образ Божий. «Я думал, все души одинаковы, — ответил на это один мой друг, шокированный этой истиной, — и Бог просто поместил эти души в мужские и женские тела». Многие люди думают примерно так же. Но это противоречит Слову Божьему. Мы как мужчины и женщины несем в себе Его образ, но у Бога нет тела, поэтому мы должны быть подобны Ему на уровне души — нашего бессмертного начала. В Писании ясно об этом сказано: мы были созданы мужчинами и женщинами по образу и подобию Божьему. Бог хотел явить миру Свою силу. Разве Он не великий воин? Разве Он не предпринял отважную попытку спасти Свою возлюбленную? Именно поэтому Бог и создал мужчину. Мужчины подобны Богу в том, что обладают опасной, но все же притягательной силой. Женщины тоже несут в себе образ Божий, но совсем по-другому. Разве нет в Боге великой тайны и красоты? Разве нет в Самом Всевышнем чего-то нежного и трогательного? Именно поэтому Он и создал женщину. Читатели-мужчины сразу поймут, что имел в виду Мейсон, хотя, возможно, сами они никогда не проводили таких параллелей:
И действительно, каким Он должен быть? Бог — это источник мужской силы, но Он также и воплощение женской притягательности. Давайте задумаемся над этим. Он — источник всего, что когда-либо покоряло ваше сердце, будь то могучая сила водопада, нежность цветка, волнующие звуки музыки или тонкий вкус вина. Мужское и женское начало, которое пронизывает все творение, произошло от одного сердца. Все, чего мы искали, все, чего мы вкусили отчасти с нашими земными возлюбленными, ждет нас при встрече с нашей истинной Любовью. Потому что пустота, которую мы пытаемся заполнить в объятиях наших земных возлюбленных, не может быть заполнена до конца. Союз не может длиться вечно, что бы ни говорили поэты и певцы. Наступает утро, и нам надо выбираться из постели и начинать новый день, который не принесет удовлетворения, как и все остальные. Но ведь когда-нибудь пустота будет заполнена, мы будем пить сколько пожелаем из источника, который был практически недоступен для нас, мы сможем плавать в море, которым раньше любовались, стоя на берегу. Поэтому такой человек, как Чарлз Уэсли, мог написать подобные слова: «Иисус, Любовь души моей, позволь мне воспарить к Твоей душе»; а Екатерина Сиенская могла молиться: «О Огонь, Ты сильнее других огней, ибо Ты один можешь гореть, ничего не уничтожая! …И все же Ты опаляешь душу, не причиняя ей вреда, но питая ее ненасытной любовью». Мадам Гийон, французская писательница-мистик, писала: «Я не спала всю ночь, потому что Твоя любовь, о мой Бог, переливалась во мне, как драгоценное масло, и жгла, как огонь… Я люблю Бога намного сильнее, чем самый пылкий любовник любит свою земную возлюбленную». А св. Иоанн Креста сказал:
Где еще мы слышали о масле и лилиях? В Книге Песни Песней. Есть ли на небесах интимные отношения? Лучше было бы спросить, можно ли служить на небесах. Разделенная радость любви«О, ликуйте! Пишите золотыми письменами на нерушимых каменных скрижалях…» Это восклицание завершает пьесу Шекспира «Буря». В чем причина такой невероятной радости? В том, что несмотря на предательство, нечестную игру и кораблекрушение, из-за которых надолго были разлучены влюбленные, разделены семьи и даже королевства, все они потом воссоединились. Когда надежды уже не оставалось, они вновь обрели друг друга. В этом плаванье счастливом Господь создал Царство, в котором столько любви, что мы не сосредотачиваем эту любовь целиком на Нем, но изливаем ее и на других, которые тоже дороги нам; и в этом проявилось смирение Господне. Даже в Эдеме, до падения, когда Адам гулял с Богом в раю, Господь сказал: «Не хорошо быть человеку одному…» (Быт. 2:18). Он дал нам радость общения, радость иметь семью и друзей, с которыми мы делим наши чувства, развивающиеся в Священном романе. Разве настоящая любовь не предполагает щедрости в любви? Это одна из причин, по которой семейные пары стремятся иметь детей, — они хотят, чтобы другие разделили с ними их счастье. Объятия влюбленных не сковывают их; благодаря союзу любящих строится дом, ведется хозяйство. Так и наше стремление к близости выходит за пределы нашего «одного-единственного». Мы приходим к мысли, что другие люди тоже много значат для нас. Нет большей радости, чем радость встречи, потому что нет большей печали, чем печаль разлуки. Самое большое горе — это потерять тех, кого любишь, и не знать, увидишь ли их снова. В 1991 году Эрик Клептон потерял своего единственного сына, пятилетнего Коннора. Малыш выпал из окна их квартиры на Манхеттене, пролетев сорок девять этажей навстречу своей смерти. Клептон переплавил свою скорбь в трогающую до глубины души песню «Слезы на небесах» (Tears in Heaven). В ней звучит один из тех вопросов, которые мучат нас больше всего: Узнаешь ли ты мое имя, Ах, как много скрывается в слове «если»! Иисус Христос плакал на похоронах Своего дорогого друга Лазаря. Я не уверен, что мы понимаем причину Его слез, так как нам непонятно Его странное безразличие к смерти. Он неоднократно говорил нам, чтобы мы не боялись ее. (Когда приблизился час Его собственной смерти, Он сказал Своим самым близким друзьям, чтобы они радовались во имя всего святого.) Обращаясь к скорбящей сестре Лазаря, Марфе, Иисус произнес удивительные слова о том, что верующий в Него «не умрет вовек» (Ин. 11:26). Затем он подошел ко гробу и прослезился. Безусловно, Он оплакивал не Лазаря, потому что, следуя тому, что Он сказал, Лазарь чувствовал себя прекрасно. Иисус плакал из-за Марфы и Марии и из-за всех нас, кто много страдает. Я думаю, он плакал не только из-за наших утрат, но еще и из-за нашей неспособности увидеть то, что будет с нами дальше. А возможно, и из-за нашего нежелания это увидеть. Я знаю, что такое боль утраты, мне приходилось пить из этой горькой чаши. Это одно из самых ужасных переживаний земной жизни. Смерть действительно является врагом (см.: 1 Кор. 15:26). Но чаще всего мы испытываем скорбь, потому что не изгнали это «если» из своего сердца. Как объясняет Уиллард,
Я буду более подробно говорить об этом деле в следующей главе. Сейчас же нам, по словам Уилларда, важно понять следующее: «Жизнь, которая есть у нас, людей, сейчас, продолжится в мире, в котором мы сейчас существуем». Без всякого сомнения, мы будем знать имена друг друга — не если, — а когда увидим друг друга в великом Царстве Божьем. Мы будем держать друг друга за руки, и даже более того, мы будем наслаждаться настоящей близостью, настоящим взаимопониманием, которым наслаждаемся, общаясь с Богом. Джордж Макдоналд писал: «Я думаю, мы будем проникать в души друг друга по своему желанию, узнавая мысли другого человека и его сущность, как и свою, и в этом будем подобны Богу». Брент называл это многократной, но не беспорядочной близостью. Именно такую близость в древности называли «общением святых». Радость, которая уготована нам в море Божьей любви, будет возрастать все больше и больше по мере того, как мы будем делиться ею друг с другом в великой истории любви. Об этом прекрасно написал Джон Донн:
Представьте себе истории, которые мы услышим. И все вопросы, на которые в конце концов будут даны ответы. «О чем ты думал, когда выехал на старом „Форде“ на лед?» — «Ты слышал, что Бетти и Ден снова вместе? Хотя, конечно, слышал; возможно, ты даже помог им помириться, не так ли?» — «Как получилось, что ты никогда не рассказывал нам о том, что было с тобой на войне?» — «Понимала ли ты когда-нибудь, как сильно я тебя любил?» И ответы не будут односложными, одна история будет сменять другую, это будет праздник изумления, смеха и слез радости. Преддверием этого праздника будет великий пир, брачное торжество Агнца. Вам придется выбросить из головы сценарий баптистских праздников, когда люди слоняются по залу церкви, сжимая пластиковые стаканчики с пуншем, не зная, чем бы себя занять. Лучше представьте себе итальянскую или, еще лучше, еврейскую свадьбу. Сворачиваются ковры, отодвигается мебель, и устраиваются танцы: «Тогда девица будет веселиться в хороводе, и юноши, и старцы вместе…» (Иер. 31:13). И начинается праздник: «И сделает Господь Саваоф на горе сей для всех народов трапезу из тучных яств…» (Ис. 25:6). (Можете себе представить, каким поваром должен быть Господь?) И наполняются бокалы — Господь сказал, что праздник, который Он готовит, будет включать «трапезу из чистых вин, из тука костей и самых чистых вин». Ведь во время Тайной вечери наш Жених сказал, что не будет «пить от плода виноградного, доколе не придет Царствие Божие» (Лк. 22:18). Когда же это случится, Он откупорит бутылку вина. И сошелся народ, Эти строки, написанные Йетсом, очень нравились Бренту. Стейси напомнила мне об одном вечере, когда Брент последний раз был у нас в гостях. В течение нескольких лет мы очень тесно общались с Брентом и Джинни и еще двумя парами наших дорогих друзей. Мы встречались около двух раз в месяц, чтобы поговорить о жизни. На этих встречах мы узнавали друг друга, мы укрывались от непогоды и бури, бушующей в окружающем нас мире, и «чинили свои паруса». В тот вечер я попросил всех приготовить любимые фрагменты произведений искусства — отрывки из песни, стихотворения или, может быть, из фильма. Искусство приоткрывает наши сердца, поэтому когда кто-то делится с вами тем, что тронуло его душу, вы многое узнаете о нем самом. Во время нашего разговора, когда мы обсуждали «окно в мир души» каждого из присутствующих, мы то смеялись, то плакали. Вечер близился к концу, когда Ли предложила прослушать песню, которую она принесла. «Когда я ее слушаю, я думаю о небесах», — сказала она, немного смущаясь. До этого момента мы не говорили о небесах. Это была радостная, ритмичная песня, слушая которую хотелось встать и пуститься в пляс, и вскоре именно так мы и поступили; двигаясь в такт музыке, мы кружили по гостиной. Танцорами мы были неважными, но зато от души веселились в предвкушении грядущего Пира. Это была наша последняя встреча. До того дня, когда начнется Пир. |
|
||
|
Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх |
||||
|
|
||||
