• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

1 Итак укрепляйся, сын мой, в благодати Христом Иисусом. 2 И что слышал от меня при многих свидетелях, то передай верным людям, которые были бы способны и других научить.

Первая глава закончилась на печальной ноте: Павел рассказал Тимофею об отступничестве Асийских христиан (1:15). Только Онисифор и его близкие не оставили апостола. Далее Павел внушает Тимофею, что он, находясь в самом центре всеобщего распада веры, должен стоять непоколебимо. Это первое из целого ряда схожих увещеваний, где Павел призывает Тимофея не поддаваться охватившему всех настроению. Между тем застенчивый и слабый Тимофей оказался руководителем церкви в местности, жители которой отказались признавать авторитет апостола. Павел как бы говорит ему: «Не обращай внимания на то, что думают, говорят или делают другие люди. Не обращай внимания на свою слабость и робость. Несмотря ни на что, Тимофей, укрепляйся!»

Если бы Павел ограничился этим призывом, то вряд ли это было бы осуществимо. Призывать человека с характером Тимофея «укрепляться» равносильно тому, чтобы просить улитку ползти побыстрее или пытаться заставить коня полететь. Но призыв Павла рассчитан не только на христианскую силу духа. Тимофей должен «укрепляться» не собственными силами (стиснуть зубы и держаться), а «укрепляться внутренне, душой, опираясь на Господа», на «благодать Христа Иисуса»[35].

НАБ дает несколько расширенный вариант этого предложения: «Укрепляйся в благодати Господа, которая стала доступной нам через Христа Иисуса». Источником силы для Тимофея должна послужить благодать Божья (1:9), которая и спасает нас, и дает силы выполнить свое предназначение.

Далее Павел определяет то служение, ради которого он призывает Тимофея «укрепляться». До сих пор речь шла о том, чтобы держаться «образца здравого учения» и хранить «добрый залог» (1:13,14). Однако служение сводится не только к защите истины; Тимофей должен передать ее дальше. Если отступничество Асийской церкви побуждало верно и преданно охранять истину, то приближающаяся смерть апостола обязывала Тимофея сделать все возможное, чтобы донести истину грядущим поколениям. Процесс передачи истины из рук в руки Павел делит на четыре этапа.

На первом этапе Христос вручил Павлу истину веры, которую апостол называет «залог мой» (1:12). Он не сам придумал ее, а получил в «залог». Павел — апостол Иисуса Христа, поэтому он повторяет снова и снова, что Евангелие создано не им или кем–то другим, оно вообще «не творение человека» и совершенно не в духе человеческих традиций. Напротив, он пишет: «…Евангелие, которое я благовествовал, не есть человеческое; ибо и я принял его и научился не от человека, но чрез откровение Иисуса Христа» (Гал. 1:11,12).

На втором этапе Павел вручает Тимофею свой «залог», который фактически становится «залогом твоим» (1:14). Эту истину Тимофей слышал от Павла. Выражение «ты слышал от меня», встречавшееся в 1:13, повторяется в 2:2, но уже с уточнением, что Тимофей слышал это «при многих свидетелях», то есть не только во время собственного крещения и посвящения. Использованная здесь форма прошедшего времени наводит на мысль о многократных публичных выступлениях апостола на протяжении многих лет. Тимофей неизменно присутствовал на них. Упоминание о «многих свидетелях» говорит о том, что апостольская вера не была секретом, доверенным лично Тимофею (как считают по отношению к себе гностики), а провозглашалась в присутствии множества свидетелей, которые слышали слова Павла и впоследствии могли бы заметить, что Тимофей стал уклоняться от учения апостола.

Слова Павла приобрели большое значение в следующем столетии, когда достиг расцвета гностицизм. Например, Тертуллиан из Карфагена в 25 главе своего труда «Предписания по борьбе с еретиками» (приблизительно 200 г. н. э.) уделяет особое внимание гностикам, которые утверждали, что, с одной стороны, имеют свои собственные откровения, а с другой стороны, получают от апостолов тайные, никому другому не известные послания. Тертуллиан не допускал мысли, что апостолы «сообщали некоторые сведения открыто и всем, а некоторые — тайно и немногим»[36]. Он аргументировал свои слова тем, что в призыве к Тимофею «хранить добрый залог» нет намека на какую–то тайную доктрину, а есть требование не принимать никакого другого учения, кроме слышанного от самого Павла и высказанного открыто, при «многих свидетелях»[37].

На третьем этапе Тимофей должен передать «верным людям», сохранившим веру в окружении множества Асийских отступников, то, что слышал от Павла. Под «верными людьми» Павел подразумевал «служителей слова», людей, занимавшихся сохранением традиций, например, христианских старейшин, которых он называет «Божьими домостроителями» (Тит. 1:7), потому что им доверены и Божий дом, и Божья истина. А главное требование к домостроителям — надежность (1 Кор. 4:1,2). Они должны быть «верными людьми».

На четвертом этапе среди этих людей необходимо отобрать тех, «которые (hoitines) были бы способны и других научить». Тимофей должен отбирать людей честных и верных, а также умеющих учить других. Такой человек должен быть didaktikoi, «учителей», — слово, которое использует Павел, характеризуя служителей Божьих в 1 Тим. 3:2, и к которому он вернется позже в этой главе (2:24).

Итак, Павел рассматривает четыре этапа передачи истины: от Христа к Павлу, от Павла к Тимофею, от Тимофея к «верным людям», от «верных людей» к «другим». Такова истинная «апостольская преемственность». Это непрерывный ряд «верных людей», в начале которого находятся апостолы Христа. Но здесь важны не столько люди, распространяющие учение, сколько само учение, которое меньше всего касается служения апостолов, их жизни, авторитета и оставленных ими распоряжений. Важно, чтобы их учение дошло до грядущих поколений без малейших изменений, передаваемое из рук в руки, точно олимпийский огонь. Новый Завет — это и есть «добрый залог». В идеале именно его следует называть Священным Писанием, потому что церковь должна передавать из рук в руки библейскую веру. А библейская вера — это вера апостолов.

В конце второй главы своего послания Павел останавливается на особенностях служения, к которому был призван Тимофей. При этом он прибегает к шести ярким метафорам. Первые три — воин, атлет и земледелец — излюбленные образы Павла. Он уже использовал их в предыдущих посланиях, чтобы показать многогранность истины. Здесь с их помощью он хочет подчеркнуть: труд, ожидающий Тимофея, потребует от него не только напряженных усилий, но и повлечет за собой страдание.

3 Итак переноси страдания, как добрый воин Иисуса Христа. 4 Никакой воин не связывает себя делами житейскими, чтоб угодить военачальнику.

Тюремное заключение предоставило Павлу возможность понаблюдать за римскими воинами и провести параллель между воином и христианином. В своих ранних посланиях он уже упоминал о том, что христианину приходится вести войну «против начальств, против властей», «в слове истины, в силе Божией, с оружием правды» (Еф. 6:12 и далее; 1 Тим. 1:18; 6:12; 2 Кор. 6:7; 10:3–5; ср. Рим. 6:13,14). Но здесь он употребляет выражение «добрый воин Иисуса Христа», потому что речь идет о воине посвященном, который готов как к страданию, так и к полной отрешенности от всего, что не связано со служением.

Воин, находящийся на действительной службе, не рассчитывает на безопасность и спокойное существование. Он знает, что в его жизни будут трудности, риск и страдание. Вот как Тертуллиан в своем труде «Обращение к Мученикам» высказывается по этому поводу: «Воин отправляется на войну и участвует в боевых действиях, покидая не роскошную и удобную спальню, но временную тесную палатку, где ему приходится терпеть трудности и неудобства сурового быта»[38]. Христианин также не должен рассчитывать на легкую жизнь. За преданность Евангелию его ожидают непонимание и насмешки. Он должен «переносить страдания» вместе со своими «товарищами по оружию».

Воин обязан отрешиться от всего, кроме своей службы. Находясь на действительной службе, он «не связывает себя делами житейскими». Напротив, старается освободиться от них, чтобы лучше исполнять свои обязанности и не вызывать недовольство вышестоящих офицеров («чтоб угодить военачальнику»). Как пишет Е. К. Симпсон, «военная дисциплина требует от человека полной отдачи»[39]. Так, во время Второй мировой войны люди с горькой улыбкой говорили друг другу: «Война идет, ничего не поделаешь…» Эти слова объясняют и вынужденный аскетизм, и самоотречение, и воздержание от любой самой невинной деятельности на благо лично себе, потому что ситуация чрезвычайная. Христианин, который не намерен удаляться от мира, не может, конечно, избежать обычных обязанностей перед семьей, работой и обществом. Напротив, именно как христианин, он должен добросовестно выполнять эти обязанности, не стремясь уклониться от них. Он должен помнить о том, о чем Павел напоминает Тимофею в своем Первом послании, а именно: «…всякое творение Божие хорошо и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением» или что нужно уповать «на Бога живого, дающего нам все обильно для наслаждения» (1 Тим. 4:4; 6:17). То, что запретно для доброго воина Иисуса Христа, не относится к «мирской» деятельности как таковой; скорее речь идет о чрезмерной увлеченности ею. «Мирская» деятельность может отвлечь от сражений во имя Господа. Об этом необходимо помнить любому служителю церкви или пастору, который призван посвятить себя обучению Христовой паствы и заботе о ней. В Священном Писании по этому поводу совершенно ясно сказано, что по возможности он не должен брать на себя никаких дополнительных «мирских» дел.

Это правда, что сам апостол нередко зарабатывал себе на пропитание изготовлением шатров. Однако причина того, что он тратил часть своего времени на такое занятие, объяснима: он делал это потому, что хотел иметь возможность благовествовать «о Христе безмездно», «дабы не поставить какой преграды благовествованию Христову» (1 Кор. 9:12,18). И все же Павел считал за правило для себя и для каждого служителя Христова, что «Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования» (1 Кор. 9:14), то есть заниматься только им или в первую очередь им. Он рассчитывал, что такой подход станет основным правилом для служителей церкви. И об этом необходимо помнить в наши дни, когда угрожающе возрастает «вспомогательное», «дополнительное» и «сокращенное» рабочее время служителей церкви, в результате чего свои прямые обязанности они выполняют все реже.

Вряд ли можно сказать, что эти служители идут против Священного Писания. И все же их подход трудно примирим с предписанием апостола избегать чрезмерной вовлеченности в дела мирские. В англиканской церкви при посвящении в сан епископ наставляет кандидатов следующими словами: «Не забывайте о том, что вы должны прилежно читать и изучать Священное Писание… и что вы должны оставить, отложив в сторону настолько, насколько это возможно, все мирские заботы и дела… полностью отдаться Служению… посвятить себя ему целиком, чтобы оно стало вашей единственной заботой и занятием».

Однако сказанное в этом стихе имеет отношение не только к пасторам. Смысл его гораздо шире. Каждый христианин — воин Христа, даже если он так же робок, как Тимофей. Нам не избежать конфликтов, связанных с христианской деятельноетью. И поскольку все христиане призваны быть «добрыми воинами Иисуса Христа», мы не должны уклоняться от сражений; напротив, нам следует готовить себя к жизни, полной суровых испытаний, и избегать всего постороннего, что может помешать исполнению долга.

3. Метафора II: атлет, соблюдающий правила соревнований (стих 5)[40]

5 Если же кто и подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться.

От образа римского воина Павел переходит к образу спортсмена, участвующего в греческих играх. Ни в одном из видов спортивных игр, практиковавшихся в древнем мире, невозможно было продемонстрировать силу или мастерство чисто случайно. Вероятность этого была ничуть не больше, чем во время современных соревнований. Каждый вид спорта имел правила, обязательные не только для соревнований, но и для тренировок во время подготовки к ним, а также свои награды. И в качестве наград на греческих играх присуждались не золотые медали, не серебряные трофеи, а венки из вечнозеленых растений. И ни один атлет не «увенчивался», если не «придерживался правил». Вот почему атлет не мог выиграть соревнования случайно — для победы ему требовалось выполнить большое количество условий. «Не соблюдены правила — нет венка». Такова была «железная» установка того времени. Христианская жизнь в Новом Завете часто уподобляется ристалищу Не в том смысле, что мы соревнуемся друг с другом (мы должны быть «братолюбивы друг ко другу с нежностью», Рим. 12:10); здесь имеется в виду, что мы должны быть столь же усердны в обучении (1 Кор. 9:24–27), в преодолении всех препятствий (Евр. 12:1,2) и соблюдении правил, как атлет на соревнованиях.

Мы призваны сражаться на христианском ристалище nomimos, «с соблюдением всех правил». Вопреки так называемой «новой морали», в соответствии с которой категория закона или правил упразднена Христом, христианин обязан жить «по правилам», повиноваться нравственным законам Христа. Не потому, что это способ спасения (и без того дарованного ему Господом), но ради соблюдения определенных моральных норм. Господь настолько далек от того, чтобы отменить Свой закон, что послал Своего Сына умереть за нас, «чтобы оправдание закона исполнилось в нас», а теперь каждый день посылает Своего Духа Святого жить в нас и «вложить закон» Свой в сердца наши (Рим. 8:3,4; Иер. 31:33)! О каком «венке» (или, точнее, «венце») может идти речь при ином подходе? Если для нас нет никакого закона, никаких правил, то это служит нам оправданием в собственных глазах; и тогда мы не можем относиться к тем людям, которые были оправданы Господом.

Однако смысл требования состязаться, «придерживаясь правил», нужно рассматривать гораздо шире, чем простое соблюдение нравственных норм. Павел пишет не столько о христианской жизни, сколько о христианском служении. Похоже, этими словами он хочет подчеркнуть, что награда за служение зависит от верности. Христианский наставник должен учить истине, опираясь на собственные знания и основываясь на учении Христа. Только тогда «дело, которое он строил, устоит» (1 Кор. 3:10—15). Задача Тимофея передать «добрый залог» «верным людям». Он выиграет сражение только в том случае, если, подобно Павлу, будет держаться стойко и доведет свое дело до конца. Только сохранив и передав веру дальше, Тимофей может рассчитывать получить самую желанную из всех наград — «венец правды» (2 Тим. 4:7,8).

6 Трудящемуся земледельцу первому должно вкусить от плодов.

Если атлет должен честно соревноваться, то земледелец должен много работать. Первое же слово этого стиха указывает на тяжесть его труда. В самом деле, необходимо упорно работать, чтобы получить хороший урожай. Тем более, если речь идет о слаборазвитых странах, где крестьянский труд практически не механизирован. В таких условиях успех зависит как от умения, так и от количества пролитого пота. Почва может быть бедной, климат суровым; все равно, земледелец должен продолжать работу. Положив руку на плуг, не следует оглядываться назад. Епископ Моул пишет об «усердном и скучном каждодневном труде» земледельца. Его жизнь, столь непохожая на жизнь воина и атлета, «полностью лишена ярких событий и того своеобразного очарования, которое придают ей как постоянная опасность, так и восторженные аплодисменты зрителей»[41].

И все же именно «трудящемуся земледельцу первому должно вкусить от плодов». Он заслужил это. Хорошим урожаем он прежде всего обязан собственному тяжкому труду и упорству. Вот почему бездельник никогда не станет хорошим земледельцем, как утверждает Книга Притчей. Он никогда не соберет с поля всего, что то может дать, поскольку либо спал во время жатвы, либо ленился пахать осенью, либо позволил заполонить все поле сорнякам и крапиве (Прит. 10:5; 20:4; 24:30,31).

Какой урожай имеет в виду апостол? В соответствии с Библией можно дать два ответа на этот вопрос.

Во–первых, урожаем можно назвать святость. Поистине, она — «плод… духа», поскольку Дух Святой — главный земледелец, выращивающий плод прекрасных христианских качеств в душе и жизни каждого верующего. Но и мы не можем оставаться при этом в стороне. Если мы хотим собрать урожай святости, то должны «поступать по духу» и «сеять в дух» (Гал. 5:16; 6:8), следуя Его внушению и дисциплинируя себя. Многие христиане удивляются, что слишком медленно продвигаются по пути святости. Может быть, необходимо прикладывать больше усилий, «возделывая поле» своего характера? «Что посеет человек, то и пожнет» (Гал. 6:7). Епископ Райл в своей великой книге «Святость» подчеркивает, что «не бывает духовной победы без усилий».

Он пишет: «Земледелец не может рассчитывать на хороший урожай, если, засеяв поле, до самой жатвы даже не взглянет на него; так и верующий не добьется большой святости, если не будет прилежен в чтении Библии, молитвах и достойном проведении своих воскресных дней. Бог совершает в нас Свою работу с помощью именно этих средств, и Его благодать никогда не коснется души того человека, который, претендуя на высокую духовность, пренебрегает ими»[42].

Как пишет об этом Павел, первый плод достается «трудящемуся земледельцу». Святость и есть этот первый плод.

Во–вторых, появление новообращенных — это тоже своеобразный «урожай». «Жатвы много», — сказал Иисус о тех, кто, услышав Благую весть, стал ее приверженцем (Мф. 9:37; ср. Ин. 4:35; Рим. 1:13). Этот урожай, конечно, «возрастил Бог» (1 Кор. 3:6,7), но и мы должны вносить свою лепту. Сеять Божье слово в сердца людей и добиваться, чтобы оно принесло урожай, — дело непростое, особенно учитывая то, что тружеников на этой ниве не слишком много. Завоевать душу для Христа нелегко, для этого недостаточно произнести заклинание; нужны слезы, и пот, и труд, нужны неустанные молитвы и жертвенная дружба. Но ничего не поделаешь. Вспомним, что только «трудящийся земледелец» может ожидать хорошего урожая.

Считать христианское служение тяжелым трудом стало непопулярным в некоторых кругах весьма беспечных современных христиан, потому необходимо еще раз остановиться на этом. Уже упоминалось о том, что первое слово стиха — однокоренное с глаголом, значение которого «тяжко трудиться». В ГАЛ указывается два его смысловых оттенка: «уставать, утомляться» и «трудиться тяжело, прилагать большие усилия, бороться». Сам глагол (kopiao) и однокоренное существительное (kopos) всегда были излюбленными словами Павла, и мы также должны помнить, что часть христианского служения — это напряженный труд.

Совершенно очевидно, что это слово в равной степени может означать и физический труд; Павел не раз применяет его, говоря об изготовлении шатров, которым он занимался.

Он имел все основания написать: «…трудимся, работая своими руками» (1 Кор. 4:12; ср. Еф. 4:28; 1 Фес. 4:11). Духовная работа требует не меньших усилий. Павел подмечает основательность и трудолюбие в людях, он посылает им специальные приветствия, например, в конце своего Послания к Римлянам: «Мариамь, которая много трудилась для нас» и «Персиде возлюбленной, которая много потрудилась о Господе» (Рим. 16:6,12). И, конечно, нельзя считать, что Павел, рассчитывая на других, не готов был трудиться сам. Его собственный труд ради Евангелия поистине неоценим. Он имел право написать о себе: «В труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде…» (2 Кор. 11:27), потому что точно так же, как Господь незадолго до этого, часто бывал слишком занят, чтобы спать или есть. И он имел право, сравнивая себя с другими апостолами, утверждать: «…я более всех их потрудился» (2 Кор. 6:5; 1 Кор. 15:10; ср. Гал. 4:11; Флп. 2:16). О том, какой именно труд он имел в виду, можно ответить словами из Деян. 6:4: «…в молитве и служении слова». Недаром в своем Первом послании к Тимофею он упоминает тех служителей церкви, «которые трудятся в слове и учении» (1 Тим. 5:17), недаром говорит колоссянам, рассказывая о себе: «…я и тружусь и подвизаюсь силою Его, действующею во мне могущественно» (Кол. 1:29; 2:1; ср. 1 Тим. 4:10), причем подчеркивает, что «подвиг» этот он совершает ради них.

Павел, не зная усталости, трудился ради Господа еще и потому, что благословение Господне распространялось на него в совершенно исключительной степени. Этому можно найти множество объяснений. Но нельзя не принять во внимание его собственное усердие, энергию и почти одержимую преданность делу. Он не задумывался о цене своих усилий; сражался, не обращая внимания на раны; тяжко трудился, почти не отдыхая; работал, не ожидая никакой награды, кроме радостного сознания того, что выполняет волю Господа. И его усилия не пропали даром. Он был как раз тем самым «трудящимся земледельцем», который вкушает от плодов.

Итак, мы рассмотрели три метафоры, с помощью которых Павел иллюстрирует обязанности христианского служителя. И Тимофей, и все, кому был вручен «добрый залог» и кто хочет передать его другим, должны обладать тремя качествами: уметь целиком отдаваться своему делу, как «добрый воин»; соблюдать правила, как атлет; упорно трудиться, подобно земледельцу. Чтобы получить результат, необходимы все три условия. Никогда не победит армия, в которой воины не отдают себя служению целиком; никогда не получит наград атлет, который будет действовать нечестно или «незаконно»; земледельцу не собрать хорошего урожая, если он не будет тяжко трудиться.

7 Разумей, что я говорю. Да даст тебе Господь разумение во всем.

Этим стихом заканчивается первый раздел главы. Таким образом этот раздел приобретает очень важное, по–библейски мудрое равновесие. Чтобы знать и понимать ту истину, в которой его наставляет Павел, Тимофей должен подойти к ней с двух сторон: Божественной и человеческой. Тимофей сам должен «разуметь» (или «соображать» (НАБ)), пытаясь понять учение апостола, внимательно прислушиваясь к его словам. Только тогда Господь даст ему «разумение во всем». Последнее предложение стиха можно расценить не просто как пожелание со стороны Павла, но и как обещание: все произойдет именно так.

Каждый, кто хочет получить от Господа дар понимания, может сделать выводы из этого сочетания человеческого «разумения» и Божественного вдохновения.

Во–первых, чтобы получить разумение от Господа, мы должны обдумывать сказанное апостолом. Павел понимал, что, как апостол, пользуется авторитетом. Он требует, чтобы Тимофей обдумывал его учение, потому что лишь в этом случае Господь даст ему «разумение во всем» и поможет понять истину. Павел считает, что может давать объяснения, потому что его учение внушено ему Господом и является, собственно говоря, учением Самого Господа. В последующих стихах он даже почти незаметно уравнивает свое «благовествование» (8) и «слово Божие» (9).

Во–вторых, чтобы получить от Господа понимание, мы должны очень хорошо обдумать слова апостола. Некоторые христиане никогда не изучали Библию всерьез. Причины выдвигаются разные, например, «физические»: я слишком ленив. Или, напротив, «духовные» (хотя правильнее было бы назвать их «псевдодуховными»): я убежден, что понимание придет ко мне от Духа Святого, без усилий с моей стороны (такое противопоставление является ложным в принципе). В результате такие христиане бессистемно просматривают некоторые библейские стихи, надеясь (и даже молясь об этом), что Дух Святой разъяснит им смысл каждого из них. Но они не выполняют указания апостола: «Разумей, что я говорю».

Другие изучают Библию достаточно прилежно. Они — «трудящиеся земледельцы». Они стараются вникнуть в текст Священного Писания, понять его. Сравнивают различные версии, используют указатель слов и изречений, встречающихся в Библии, и размышляют над комментариями. Но они забывают о том, что лишь Сам Господь дает истинное «разумение» и что дает Он его как дар.

Не нужно разъединять то, что Господь соединил. Чтобы понять Священное Писание, необходимо сочетать умственные усилия и молитвы. Мы, со своей стороны, должны думать над текстом, и тогда Господь, с Его стороны, даст нам «разумение».

8 Помни (Господа) Иисуса Христа от семени Давидова, воскресшего из мертвых, по благовествованию моему, 9 За которое я страдаю даже до уз, как злодей; но для слова Божия нет уз. 10 Посему я все терплю ради избранных, дабы и они получили спасение во Христе Иисусе с вечною славою, 11 Верно слово: если мы с Ним умерли, то с Ним и оживем; 12 Если терпим, то с Ним и Царствовать будем; если отречемся, и Он отречется от нас; 13 Если мы неверны, Он пребывает верен, ибо Себя отречься не может.

Прежде чем перейти к этой части послания, апостол проиллюстрировал с помощью трех метафор качества, которыми Должен обладать христианский служитель. Суть приведенного выше отрывка можно кратко выразить словами: «Что дается легко, то недорого стоит» или, иначе говоря: «То, что дорого стоит, никогда не дается легко». И воин, и атлет, и земледелец не могут рассчитывать на хорошие результаты без труда и усилий.

Далее Павел развивает эту тему, исходя из опыта Христа (8), затем своего собственного (9,10) и, наконец, всех верующих христиан.

На первый взгляд указание «помнить Иисуса Христа» кажется несколько странным, Возможно ли, чтобы Тимофей забыл Его? И все же ни для кого не секрет, что человеческая память чрезвычайно ненадежна: бывают случаи, когда человек забывает даже собственное имя! Эпитафия на могилах евреев выглядела так: «Скоро память о них исчезнет». Христос, учитывая нашу вопиющую забывчивость, сознательно ввел вечерю как праздник напоминания о Себе; лейтмотивом которого являются слова: «Не забывайте Меня». И несмотря на это, церковь сплошь и рядом по–настоящему «не помнит» Иисуса Христа, подменяя Его собой, своими мелкими проблемами, бесплодными богословскими дебатами, чисто человеческой суетой и местными приходскими делами.

Как и почему мы должны помнить Христа? Прежде всего потому, что именно Он —- средоточие Благой вести, основа «доброго залога». Павел говорит о Христе, что Он — сердце «благовествования моего», которое «не придумано мной, но вручено мне»[43] как «залог мой» (1:12). Значит, поскольку Тимофей должен «сохранить» этот «залог» и передать «верным людям», он должен «помнить Иисуса Христа… по благовествованию» Павла.

В особенности же Христа нужно помнить потому, что Он единственный, Кто, будучи «от семени Давидова», воскрес «из мертвых». Вникнув в смысл этих слов, мы поймем, насколько удивительно они отражают всю полноту благовестил: рождение, смерть, воскресение и вознесение Иисуса. И они напоминают нам о Его двойственной природе (с одной стороны, Божественной, с другой — человеческой), а также о задаче нашего спасения, которую Он выполнил.

Прежде всего, Его природа. Слова «от семени Давидова» подчеркивают человеческую сущность личности Христа и напоминают, что в Своем земном существовании Он происходил от Давида. Слова «воскресшего из мертвых» указывают на Его Божественность, поскольку свидетельствуют, что Он «открылся Сыном Божиим в силе… чрез воскресение из мертвых»[44].

Далее, Его деятельность. С этой точки зрения фраза «воскресшего из мертвых» означает, что Он умер за наши грехи и воскрес, чтобы Его искупительная жертва даровала нам спасение. Слова же о Его происхождении «от семени Давидова» несут смысловую нагрузку, которая отчетливо выражена в Лк. 1:32: «…и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его». Эти фразы указывают на Его двойную роль Спасителя и Царя.

И еще по одной причине Тимофей должен помнить «Иисуса Христа от семени Давидова, воскресшего из мертвых». Дело не только в том, что эти факты являются сутью Евангелия, которое должен проповедовать Тимофей; с их помощью демонстрируется, что смерть — это на самом деле дверь в жизнь, а страдание и труд — дорога к славе. Он, который произошел «от семени Давидова», Он, который был мертв и воскрес, теперь царствует во славе на престоле Давида. Эти слова еще раз подчеркивают, что возвышение невозможно без унижения.

Кажется, будто апостол говорит: «Вот почему, Тимофей, если на трудном пути служения у тебя появится искушение уклониться от непосильной работы, унижения, страданий и смерти, вспомни Иисуса Христа и хорошенько подумай, прежде чем сделать неверный шаг!»

Павел страдает за Евангелие. Он вынужден терпеть унижение из–за уз, которые надеты на него, как на «самого обыкновенного злодея» (НАБ). Упоминание о злодеях встречается в Новом Завете еще раз — когда говорится о тех, кто был распят вместе с Иисусом (Лк. 23:32,33). А ведь Павел был римским гражданином и не совершал никаких преступлений. Тем не менее он в узах; «но для слова Божия нет уз». И поэтому на первом допросе, получив возможность говорить, он высказал все, что считал нужным, «дабы… утвердилось благовестие, и услышали все язычники».

То же самое чуть позже сообщит он Тимофею (4:16,17). Но кроме Павла и Тимофея, которому была уготована особая роль, Евангелие могли также распространять (и распространяли) другие люди.

Однако страдания Павла и мощная, действенная сила Евангелия — это не просто один из контрастов: «Я в узах; Божье слово — нет». На самом деле именно эта взаимосвязь — причина и следствие того, что происходит с Павлом: «Посему я все терплю ради избранных, дабы и они получили спасение». Становится ясно, что доктрина избранности не освобождает от необходимости проповедования Евангелия, а напротив, делает его особенно важным. Ведь Павел проповедует и страдает (говоря дословно), «дабы и они получили спасение во Христе Иисусе с вечною славою». Избранные получат спасение во Христе потому, что, познав Евангелие, сами теперь проповедуют его.

Но, чтобы спастись, необходимо не только проповедовать Евангелие, а почти наверняка и страдать за него. Заявление Павла о том, что мы своим спасением обязаны и его страданиям, может в первый момент поразить нас. И все же это именно так. Конечно, его страдания не столь искупительны, как страдания Христа, но, проповедуя Евангелие, он способствует спасению избранных на их пути к «вечной славе».

Здесь Павел почти дословно цитирует отрывок из широко распространенного раннего христианского гимна[45]. Его строки — это основные аксиомы христианской жизни и опыта. Они касаются абсолютно всех верующих. В первых двух говорится о тех, кто остается верен истине и терпеливо переносит все страдания; во вторых двух — о тех, кто отступился и стал на путь безверия:

«…Если мы с Ним умерли, то с Ним и оживем;

Если терпим, то с Ним и царствовать будем»

((116, 12а).)

Слова о нашей смерти объясняются не столько тем, что, придя ко Христу, мы ценой Его смерти умерли для греха, сколько тем, что, крестившись и последовав за Христом, мы умерли для себя и заботы о собственной безопасности. Павел уже писал об этом раньше в Рим. 6:3 («Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились?»); позднее в 1 Кор. 15:31 («Я каждый день умираю») и в 2 Кор. 4:10 («Всегда носим в теле мертвость Господа Иисуса»), Мысль, заключенная в этом фрагменте гимна, становится предельно ясной, если учесть тот факт, что слова о «смерти с Христом» и «терпении» поставлены рядом.

Итак, в этом отрывке христианская жизнь предстает перед нами как жизнь постоянного «умирания с Ним», жизнь, полная «терпения». Только умирая вместе с Ним здесь, на земле, мы обретаем вместе с Ним жизнь на небесах. Только если мы вместе с Ним страдаем и терпим, мы впоследствии «вместе с Ним и царствовать будем». Потому что путь к жизни проходит через смерть, а путь к славе — через страдания (ср. Рим. 8:17; 2 Кор. 4:17).

«…Если отречемся, и Он отречется от нас; Если мы неверны, Он пребывает верен, ибо Себя отречься не может»

((126, 13).)

В этой паре фраз рисуется ужасающая каждого христианина картина неверия и отречения от Христа. Первая фраза «если отречемся, и Он отречется от нас» звучит как эхо предупреждения, сделанного Самим Господом нашим Иисусом: «А кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным» (Мф. 10:33).

Что в таком случае означают слова: «Если мы неверны, Он пребывает верен, ибо Себя отречься не может»? Часто они воспринимаются как очень удобное, успокаивающее заверение в том, что даже если мы отворачиваемся от Христа, то Он не сделает этого по отношению к нам, потому что по природе Своей не может быть неверным. Действительно, Бог никогда не проявляет такой переменчивости и неверности, которая свойственна человеку.

И все же логика этого христианского гимна, учитывая то, что две последние фразы не должны нарушать его внутреннего равновесия, подсказывает другое толкование. «Если отречемся» и «если мы неверны» — своего рода параллели, и, чтобы сохранить смысловую целостность, вторые части этих фраз («Он отречется от нас» и «Он пребывает верен») тоже должны выстраиваться в одном направлении, а не идти вразрез друг с другом. При таком подходе Его «верность», проявленная в случае нашего неверия, будет верностью Его же собственным предостережениям. Уильям Хендриксен поясняет это так: «Его верность означает, что на нас больше не распространяются ни Его угрозы… ни Его обещания»[46]. То есть Он полностью отрекается от нас, как сказано в первой из этих фраз. Потому что если Он от нас не отрекается (а это означало бы, что Он неверен Своим Собственным предостережениям), то, следовательно, отрекается Сам от Себя. Но что бы мы ни думали о Боге и какие бы сомнения по отношению к Нему ни испытывали, бесспорным остается то, что Он «Себя отречься не может».

Многие люди совершенно не допускают мысли о том, что Бог чего–то «не может» делать. Получается, Он не всемогущ? Нет, Бог всемогущ, но Его могущество должно быть правильно понято нами. Он не тоталитарный тиран, Он действует не по прихоти и делает не все, что Ему, как говорится, «в голову взбредет». Могущество Бога в том, что Он может делать то, что считает нужным. И Его выбор — делать добро, то есть то, что отвечает совершенству Его характера и воли. Бог поступает так, чтобы оставаться Самим Собой. Он не может действовать вопреки Своей природе, поэтому «Себя отречься не может». Вот почему во все века Он остается Самим Собой, Богом милосердия и справедливости, верным Своим Собственным обещаниям (касаются ли они Его благословения или Его приговора), дарующим нам жизнь, если мы умираем вместе с Христом, и Свое Царство, если мы терпим, но отрекающимся от нас, если мы отрекаемся от Него, в точном соответствии с Его предостережениями, потому что Он «Себя отречься не может».

Проанализировав снова первую часть этой главы (стихи 1–13), мы увидим, что апостол Павел в ней все время внушал нам один–единственный урок. Опираясь на мирские аналогии (воин, атлет, земледелец) и на духовный опыт (Христа, свой собственный, любого христианина), он снова и снова настойчиво повторяет, что благословение дается только ценой страданий, плод можно взрастить только ценой тяжкого труда, жизнь обрести только через смерть, а славу — через испытания. Таков неизменный закон христианской жизни и служения.

С какой стати мы в таком случае должны рассчитывать на легкую жизнь сами или обещать ее другим? Ни человеческая мудрость, ни Божественное откровение не дают нам оснований надеяться на это. Почему же мы вводим в заблуждение себя и других? Истина как раз в прямо противоположном, а именно: «Нет страданий, нет и награды» или «Нет креста, нет и венца».

Этим принципом руководствовался Христос, явившийся в наш мир человеком. Он родился по земным законам и испытал позорную смерть, чтобы потом воскреснуть во славе и обрести Царство небесное. Так же и Павел, оказавшийся в тюремной камере, закованный в кандалы, терпел все это ради «избранных, дабы и они получили спасение во Христе Иисусе с вечною славою». Именно эта истина заставляет воина сносить все трудности, атлета — придерживаться правил, а земледельца — тяжко трудиться. Поэтому просто нелепо рассчитывать на то, что наша христианская жизнь и служение ничего не будут нам стоить.

Во второй части этой главы послания (стихи 14—26) Павел продолжает образное описание того, как должен вести себя Тимофей, чтобы выполнить свою миссию учителя, а также передать веру другим людям. Подобного поведения должен придерживаться любой христианский служитель, чем бы он ни занимался. Павел советует Тимофею быть «делателем неукоризненным» (15), «сосудом в чести» (21) и «рабом Господа» (24).

Каждая метафора по–своему ярко характеризует образ христианского служителя.

14 Сие напоминай, заклиная пред Господом не вступать в словопрения, что ни мало не служит к пользе, а к расстройству слушающих. 15 Старайся представить себя Богу достойным, делателем неукоризненным, верно преподающим слово истины. 16 А непотребного пустословия удаляйся; ибо они еще более будут преуспевать в нечестии, 17 И слово их, как рак, будет распространяться. Таковы Именей и Филит, 18 Которые отступили от истины, говоря, что воскресение уже было, и разрушают в некоторых веру. 19 Но твердое основание Божие стоит, имея печать сию: «познал Господь своих»; и: «да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа».

На некоторое время мы отложим рассмотрение стиха 14 и перейдем сразу к стиху 15. Из призыва к Тимофею быть «делателем неукоризненным» можно сделать несколько выводов.

Во–первых, мы знаем, какого рода работа христианского служителя имеется в виду. Тимофей призван преподавать «слово истины».

Во–вторых, можно выделить два типа «делателей». С одной стороны, те, кто «достоин», «верен и чист» (ГАЛ), кто испытан и закален, точно металл, кого можно отметить «высшей пробой»[47]; с другой стороны, те, кто не выдержал испытания и, следовательно, не достоин. Относящие к первой группе делают свое дело «неукоризненно», им нечего стыдиться; тем же, кто относится ко второй группе, следует стыдиться самих себя — они заслужили порицание.

В–третьих, есть разница, насколько «верно» эти две категории «делателей» преподают «слово истины».

Далее Павел, усиливая контраст между теми и другими, называет конкретных людей, относящихся к каждой группе. Тимофей (15) должен быть «Богу достойным», «делателем неукоризненным». Именей и Филит (17), напротив, делатели, заслуживающие укора и потерявшие право называться «Богу достойными» (вопреки тому, что они, возможно, многими людьми воспринимались как весьма достойные).

Деятельность этих разных «делателей» отличается тем, что одни преподают «слово истины» «верно» (15), а другие «отступили от истины». Имеет смысл разобраться в различиях между ними.

В стихе 15 используется глагол orthotomeo, который в русском варианте Библии переведен словосочетанием «верно преподающий», в ИСВ имеет значение «трактовать верно», в АВ — «оделять верно», но наиболее приближенным к тексту можно считать вариант «кроить верно». Это необычное слово всего трижды встречается в Библии — один раз в Новом Завете (в этом стихе) и дважды в Притчах; то, как оно переведено в Притчах в русском варианте, можно считать наиболее приближенным к его подлинному значению, а именно: «Он направит стези твои» (Прит. 3:6) и «Правда непорочного уравнивает путь его» (Прит. 11:5).

Как же должен был Тимофей обращаться со «словом истины»? Конечно, не как с жертвой во время жертвоприношения, которую крошат на куски (такого мнения придерживались многие древние комментаторы); не как с буханкой хлеба, которую «разламывает или разрезает отец, желая оделить хлебом всех детей»[48]; не как с лентой, которую следует разрезать на узкие полоски, или с участком земли, который разбивают на небольшие наделы (таково своеобразное современное учение, ратующее за то, что Божья истина «разделена» между всеми людьми); даже не как с камнем, который каменотесы должны Долбить на соответствующие куски, возводя из него строение (как считает Баррет)[49]; скорее всего, здесь речь идет о пути, или Дороге, или, говоря современным языком, шоссе, которое Должно быть правильно проложено через какую–то местность. Действительно, ГАЛ определяет этот глагол как «прокладывать путь в правильном направлении» или «прокладывать дорогу через местность (которая сильно заросла лесом и потому труднопроходима) в правильном направлении, с тем чтобы путешествующий по ней не заблудился, добираясь до места своего назначения». Или, возможно, за этой метафорой стоит образ борозды, которую также следует правильно прокладывать, на основании чего НАБ, вслед за Христом, трактует его как «прокладывание верной борозды при провозглашении истины».

Под «словом истины» подразумевается апостольская вера, которую Павел вручил Тимофею для передачи другим. Для нас это, проще говоря, Священное Писание. «Прокладывать правильный путь» (или «верно преподавать») — значит излагать эту истину очень точно и предельно доступно. Софокл назвал это «разъяснять правильно» (ММ). Так должен действовать «делатель неукоризненный». Он не должен фальсифицировать или «повреждать» Священное Писание, как сказано в 2 Кор. 2:17[50]. Не следует и вводить людей в заблуждение или, иными словами, «совращать» их «с прямых путей Господних» (Деян. 13:10), как это делал «Елима волхв». Напротив, «делатель неукоризненный» должен преподавать «слово истины» чрезвычайно точно, чтобы и самому не сбиться с пути и, придерживаясь «большака» и избегая всяческих «боковых тропинок», облегчить таким образом идущим следом движение по «правильному пути».

Опираясь на текст послания, можно прийти к выводу, что скверного «делателя» нужно рассматривать не как плохого инженера–строителя или земледельца, а как стрелка из лука. С этой позиции представим истину не в виде правильного пути или верно проложенной борозды, а в виде цели, в которую нужно попасть. Глагол в стихе 18 (astoched) происходит от существительного stochos, «цель», и переводится как «не попасть в цель» или «отступить, отклониться от чего–то». Он встречается в Пасторских посланиях три раза:

«Имея веру и добрую совесть, которую некоторые отвергнувши, потерпели кораблекрушение в вере» (1 Тим. 1:19); «…отвращаясь негодного пустословия и прекословии лжеименного знания, которому предавшись, некоторые уклонились от веры» (1 Тим. 6:20,21). «Которые отступили от истины…» или, как сказано в НАБ, «стреляли мимо цели, которой является истина» (2 Тим. 2:18).

Теперь понятно, перед каким выбором, по мнению Павла, стоит каждый христианский учитель, получивший в свои руки истину для передачи другим: он должен определить для себя, каким «делателем» собирается быть, «безукоризненным» или скверным.

Слово истины — это цель. Стреляя в эту цель, он либо попадет в нее, либо промахнется.

Слово истины — это путь. Он либо будет прокладывать этот путь правильно, либо свернет в сторону.

И то, как он учит других, непременно окажет соответствующее воздействие, хорошее или дурное. Если он прокладывает путь правильно, люди последуют за ним и будут держаться этого пути. Если, используя образ стрелка, он не попадет в цель, внимание зрителей окажется отвлечено от нее, потому что их взгляд будет следовать за стрелой, летящей не в том направлении.

Именно об этой опасности Павел предупреждает Тимофея. Среди Асийских оказалось немало последователей неправильного учения (Именей и Филит). Вместо того чтобы проповедовать благовестие (как это делал апостол), в основе которого — рассказ о даре «Иисуса Христа… воскресшего из мертвых» (8) и спасающего нас (и служащего примером того, что воскресение вообще возможно для людей), они утверждали, что «воскресение уже было» (18). Конечно, в каком–то смысле это так: когда Христос воскрес, все Его люди тоже духовно воскресли вместе с Ним. Но не физически; воскресение тела — дело далекого будущего. Лжеучителя, однако, отрицали даже факт телесного воскресения Иисуса (Деян. 17:32; 1 Кор. 15:12). Возможно, они принадлежали крайним гностикам, которые считали тело дьявольской обузой, следовательно, концепция какого бы то ни было телесного воскресения для них столь же невероятна, сколь и вообще нежелательна. Поэтому они рассматривали воскресение (как бы «одухотворяя» его) как полное освобождение от плоти через gnosis (знание); или же, подходя с другой позиции, заявляли, что мы «воскресаем» во Христе, когда принимаем веру и проходим обряд крещения. И сегодня кое–кто считает, что слово «воскресение» не следует понимать буквально и нужно говорить исключительно о «воскресении веры» в сердце христианина.

Еретики подменяли «слово истины», вступая «в словопрения», как пишет об этом Павел (14). Глагол, на основе которого сделан перевод этой части стиха 14 (logomacheo), больше не встречается в Новом Завете, хотя существительное logomachia, «словесные баталии» (ГАЛ) или «страсть к состязаниям и словопрению» (как в русском тексте Библии), мы находим в 1 Тим. 6:4 и Тит. 3:9, где говорится о том, что нужно избегать «глупых… состязаний и родословий, и споров и распрей». Похоже, Павел имел в виду нечто «вроде мелочных, педантичных ковыряний в тексте, которыми так увлекались схоласты»[51] в средние века. Еще он называет это «непотребным пустословием» (16), kenophonia, и «пустой болтовней»[52].

Павел советует Тимофею «избегать» этих скверных «делателей», или лжеучителей, «не вступать в словопрения, что ни мало не служит к пользе, а к расстройству слушающих» (14). «А непотребного пустословия удаляйся; ибо они еще более будут преуспевать в нечестии, и слово их, как рак, будет распространяться» (16, 17а).

Такие лжеучителя причиняют двойной вред. Прежде всего их учение уводит людей от Бога. В стихе 16 так и сказано: «…они еще более будут преуспевать в нечестии», то есть, как считает Патрик Файебайрн, будут «способствовать движению людей в неверном направлении»[53]. Кроме того, их «нечестие» станет распространяться в общине, точно инфекция. Трижды на протяжении этого отрывка Павел подчеркивает, какой вред они могут причинить: их влияние «ни мало не служит к пользе, а к расстройству слушающих» (146); «И слово их, как рак, будет распространяться» (в английском варианте ДБФ эта фраза выглядит следующим образом: «Их учение так же опасно, как яд, попавший в кровь и отравляющий тело, и распространяется, точно сепсис от раны» (17а); они «разрушают в некоторых веру» (186)).

Таковы две наиболее разрушительные тенденции еретических лжеучений. Сталкиваясь с тем или иным учением, мы должны подумать, каково отношение этого учения к Богу и какое влияние оно оказывает на людей? В любом лжеучении — устойчивая связь между этим моментами: если оно бесчестит Бога, то непременно вредит и людям. Истинное же учение всегда почитает Бога, способствует воспитанию набожности (ср. Тит. 1:16) и всегда указывает своим слушателям верное направление. Оно не только не ведет их к «катастрофе», katastrophe, (14), а, напротив, укрепляет в вере, любви и благочестии.

Человеческая вера может быть разрушена (186), «но твердое основание Божие» стоит непоколебимо. Этим основанием является истинная церковь — здание, которое возводит Сам Бог. На нем — двойная «печать», или «надпись» (ДБФ, НАБ). Первая — тайная, невидимая, неявная: «познал Господь Своих». Вторая открыта всем взорам: «да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа». Поступив так, верующий дает Богу возможность совершить Свою работу по его духовному преображению. По–видимому, это намек на рассказ из Ветхого Завета о восстании Корея, Дафана и Авирона; то, что Павел называет «печатями», — смысловые цитаты из Чис. 16:5,26. «Только Сам Господь, — говорит Павел, — знает, кто Его люди, и только им Он поможет отличить правду от лжи, поскольку их сердца открыты Ему». Конечно, люди не способны читать в сердцах друг друга, но мы наблюдаем за ходом жизни, а жизнь строится и протекает на основе того, что скрыто в сердце. Поэтому, внимательно приглядываясь к ней, можно многое понять. Однако важны обе печати, Божественная и человеческая, видимая и невидимая. Вместе они — действительно «твердое основание Божие», Его истинная церковь.

Затем Павел, вновь используя метафору, переходит к разговору о необходимости не поддаваться разъедающему воздействию зла.

20 А в большом доме есть сосуды не только золотые и серебряные, но и деревянные и глиняные; и одни в почетном, а другие в низком употреблении. 21 Итак, кто будет чист от сего, тот будет сосудом в чести, освященным и благопотребным Владыке, годным на всякое доброе дело, 22 Юношеских похотей убегай, а держись правды, веры, любви, мира со всеми призывающими Господа от чистого сердца.

Нарисованная апостолом картина предельно ясна. В каждом доме есть разнообразная посуда: горшки, кастрюли, тарелки и прочее. В «большом доме», а тем более в величественном особняке, всего этого —- в изобилии. Домашние сосуды можно разделить на две группы. Это «сосуды… золотые и серебряные», находящиеся «в почетном… употреблении» или, как сказано в ИБ, «для особых случаев», которые хозяин дома использует не повседневно. Есть также сосуды «деревянные и глиняные», которые не только дешевле стоят, но имеют низкое (служебное) назначение и используются на кухне или в буфетной.

С какой целью апостол прибегает к этой метафоре? Вряд ли кто–то будет сомневаться, что под «большим домом» подразумевается Божий дом, то есть церковь. Но что это за «сосуды»? Использование этого термина в других местах Нового Завета наводит на мысль, что речь идет не о простых прихожанах, а скорее о церковных учителях. Например, Иисус так сказал Анании о недавно обращенном Савле Тарсянине: «…он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое пред народами и царями и сынами Израилевыми» (Деян. 9:15). Спустя годы Павел прибегает к этому же образу, описывая себя и своих товарищей по благовествованию: «…сокровище сие мы носим в глиняных сосудах» (2 Кор. 4:7). В этих отрывках (как и в Послании к Тимофею) Павел использует одно и то же греческое слово skeuos, обозначающее любой вид посуды. Павел говорит о том, что он и его соратники носят сокровище в глиняных сосудах; с помощью этой метафоры он подчеркивает свою телесную немощь, но вовсе не имеет в виду, что он годится только для «низкого употребления». Однако в этих стихах четко проступает тема служения. Задача Павла в том, чтобы возвестить имя Христа неверующим, а в глиняном сосуде он несет сокровище — Евангелие. Так хрупкая глиняная лампа несет людям свет.

Таким образом, эти два вида сосудов, имеющихся в большом доме («золотые и серебряные… в почетном… употреблении», «деревянные и глиняные… в низком»), олицетворяют не только истинно преданных и неискренних членов церкви, но подлинных наставников и лжеучителей в ней. Фактически Павел снова обращает наше внимание на два типа учителей в церкви, которых он прежде назвал «неукоризненными» и скверными «делателями», противопоставляя таких, как Тимофей, богоотступникам вроде Именея и Филита. В данном же случае он использует другую метафору, сравнивая их с сосудами для почетного и низкого употребления.

Неоценима привилегия, которую апостол обещает Тимофею в стихе 21. Сказанное относится также к любому христианскому служителю, который по своим качествам отвечает чрезвычайно важному условию: «…кто будет чист от сего». Даруемая такому служителю привилегия описана очень образно: «…тот будет сосудом в чести». И сразу же разъясняется, что стоит за этими прекрасными словами: «…тот будет сосудом в чести, освященным [и, следовательно, занимающим особое положение] и благопотребным Владыке, годным на всякое доброе дело». Невозможно даже представить себе чести выше, чем быть инструментом (или «сосудом») в руке Иисуса Христа, способствовать осуществлению Его намерений, всегда находиться в Его распоряжении, быть готовым послужить Ему в любой момент и в любом качестве.

«Владыка» выдвигает при этом одно–единственное условие — сосуды, которые Он использует, должны быть чисты. Его обещание зависит от этого. Для того чтобы Христос мог использовать нас в качестве «сосуда», необходимо самоочищение того или иного вида. Но все же как определить, что стоит за словами «чист от сего»? Слова «от сего» (аро toutdri) возвращают нас к предыдущему стиху, который заканчивается упоминанием о сосудах «в низком употреблении». От чего в таком случае мы должны себя очистить? Это никак не означает, что мы должны просто держаться подальше от тех членов церкви, которых мы подозреваем в неискренности, или тем более стараться избавиться от них, поскольку еще Сам Иисус в одной из Своих притч говорил о том, что сорняки растут среди пшеницы и могут быть уверенно отделены от нее, только когда придет время жатвы. Учитывая весь контекст послания и тот вывод, который мы сделали насчет двух типов сосудов, можно предположить, что речь идет о том, что необходимо держаться подальше от любого типа лжеучителей. Таких, как Именей и Филит, отвергающих сами основы Евангелия (в соответствии с 1 Тим. 1:19,20), «веру и добрую совесть». Павел требует от нас даже большего: избегать не только всякого контакта с такими людьми, но, что гораздо важнее, не поддаваться их влиянию, ибо их заблуждения разрушительны и несут зло. Очищать себя «от сего» означает не допускать, чтобы их лжеидеи завладели нашими умами, а их безнравственность проникла в нашу жизнь и сердца. Итак, основным условием того, чтобы получить право служить Христу, является чистота (и доктрины, и жизни).

То, что наша интерпретация верна, подтверждается тем фактом, что слова о «большом доме» и сосудах помещены между двумя призывами менять свое поведение в сторону чистоты и набожности: «…да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа» (19) и «Юношеских похотей убегай, а держись правды» (22). Бывает, что высшее Божественное провидение избирает нечистые сосуды для осуществления как Своего приговора, так и даруемого Им спасения. В дни Ветхого Завета Господь говорил о язычнике Ассуре: «О, Ассур, жезл гнева Моего!» Он послал его против израильского «народа нечестивого», дав «повеление ограбить грабежом и… попирать его, как грязь на улицах», а потом попросту отбросил Ассура (Ис. 10:5 и далее). Он также называл Вавилонского царя Навуходоносора Своим «рабом» и использовал его для наказания людей, вызвавших Его гнев, а персидского царя Кира — Своим «пастырем» и «помазанником», предназначенным для освобождения их (Иер. 25:9; 27:6; 43:10 и Ис, 44:28; 45:1). Но то были исключительные случаи, носящие к тому же общенациональный, а не личностный характер. В целом в Священном Писании подчеркивается то, что Бог избирает для осуществления Своих намерений чистые сосуды, «орудия праведности» (Рим. 6:13). Неудивительно, что Павел призывает Тимофея очиститься, раз ему предстоит стать сосудом, «благопотребным Владыке».

Далее апостол подробно объясняет, что нужно для этого делать и чего делать не следует. Не следует предаваться «юношеским похотям». Эти слова, конечно, означают не исключительно сексуальное вожделение; здесь речь идет также об «отстаивании личных притязаний и потакании своим слабостям»[54], об эгоизме и амбициях, о своевольном упрямстве, самонадеянности и прочих «порывах, свойственных переменчивой юности» (НАБ). Но Тимофею следует держаться «правды, веры, любви, мира» — всего того, без чего нельзя быть подлинным христианином. Он должен делать это не в одиночку, а вместе с добрыми друзьями, со «всеми призывающими Господа от чистого сердца», жаждущими праведности и от всего сердца молящими Господа утолить эту жажду.

Если мы хотим лучше понять нравоучения Павла, важно не упустить из виду отчетливый контраст между их негативным и позитивным аспектами и, в частности, между двумя глаголами «убегай» и «держись», Над ними стоит подумать. Pheugo («убегай») буквально имеет значение «стараться уклониться от опасности, убегая от нее» или просто «спасаться бегством» (ГАЛ). Он не раз используется в Библии, когда речь идет о необходимости избежать физической опасности, например, когда Моисей сбежал от гнева фараона или святое семейство — от Ирода (Деян. 7:29; Мф. 2:13), Также «наемник… видит приходящего волка и оставляет овец и бежит» (Ин. 10:12), а иудейские христиане, когда в 70 году н. э. Иерусалим был окружен римскими легионерами, были вынуждены бежать в горы (Лк. 21:21).

Этот же глагол в переносном смысле (по аналогии) означает «бегство от духовной опасности». Все грешники стремятся «бежать от будущего гнева» (Мф. 3:7). Все христиане должны «убегать» от идолопоклонства, безнравственности, духа материализма и страсти к наживе (а также от «юношеских похотей») (1 Кор. 10:14; 6:18; 1 Тим. 6:11). И, поскольку мы должны противостоять дьяволу, не исключено, что он убежит от нас (Иак. 4:7). Но мы должны непременно отдавать себе отчет в том, что грех исключительно вреден для души. Нам не следует «заключать» со своей греховностью никаких соглашений, нельзя даже «вступать в переговоры». И мы не должны медлить, обнаружив свой грех, чтобы не уподобиться Лоту в Содоме (Быт. 19:15,16). Напротив, нужно стараться как можно быстрее и дальше «убежать» от него. Так, как сделал это Иосиф, когда жена Потифара соблазняла его (Быт. 39:12).

Глагол dioko (в русском тексте «держись») имеет прямо противоположное значение. Если pheugo означает «убегать от чего–то», то dioko — «бежать за чем–то», «преследовать, гнаться» (если речь идет о войне или охоте) (ЛЕК). Для обозначения погони этот глагол используется в Новом Завете около тридцати раз. Павел и сам воспользовался им, описывая свою деятельность до того момента, как он был обращен. Тогда он «жестоко гнал Церковь Божию» (Гал. 1:13) и «в чрезмерной против них [христиан] ярости, преследовал даже и в чужих городах» (Деян. 26:11). В переносном смысле с помощью этого глагола выражаются cтpeмлqния христианина выполнить волю Божью. Павел говорит: «Стремлюсь к цели, к почести вышнего звания…» (Флп. 3:14). В 1 Тим. 6:11 Павел призывает христианина к тому, чтобы преуспевать «в правде, благочестии…» с точно таким же усердием, с каким Израиль искал закон праведности (Рим. 9:31). В других местах речь идет о «мире со всеми и святости» (Евр. 12:14) и других добродетелях. Итак, мы должны держаться (и, конечно, стремиться к ним) «правды, веры, любви, мира» (как сказано здесь), или «правды, благочестия, веры, любви, терпения, кротости» (1 Тим. 6:11), или просто «любви» (1 Кор. 14:1). В частности, по отношению к тем, кого называют «странноприимниками» (Рим. 12:13). Мы должны желать «добра и друг другу и всем» (1 Фес. 5:15) или просто «мира», этой всеобъемлющей благодати, «мира и… взаимного назидания» (Евр. 12:14а; 1 Пет. 3:11; Пс. 33:15; Рим. 14:19). Во всех этих стихах используется один и тот же глагол dioko.

Итак, осознав оба призыва Павла, мы придем к выводу, что должны одновременно «убегать» от духовной опасности и «держаться» духовного добра. Об этих двух обязанностях каждого христианина — негативной и позитивной — снова и снова повторяет нам Священное Писание. Суть их в том, что мы должны в определенном смысле отказаться от себя и последовать за Христом. Отбросив прежние привычки, решительным образом изменить свою жизнь. Все земное должно перестать волновать нас, а разум должен открыться для небесного. Необходимо умерщвлять плоть и «ходить в Свете». Отказ от одного вкупе с непреклонным стремлением к другому — вот секрет святости, предписываемой нам Священным Писанием. Только в этом случае сможем мы надеяться стать «сосудом, благопотребным Владыке». Только тот, кто «чист», может стать «сосудом в чести»,

23 От глупых и невежественных состязаний уклоняйся, зная, что они рождают ссоры; 24 Рабу же Господа не должно ссориться, но быть приветливым ко всем, учительным, незлобивым, 25 С кротостью наставлять противников, не даст ли им Бог покаяния к познанию истины, 26 Чтобы они освободились от сети диавола, который уловил их в свою волю.

Одна метафора сменяется другой. Разговор о домашнем сосуде сменяется разговором о рабе, чей труд также используется в домашнем хозяйстве. Skeuos трансформируется в doulos. Прежде чем наметить линию поведения, которой должен придерживаться «раб Господа», Павел снова возвращается к обстановке, в которой тот должен жить и работать, напоминая о том, что он называл «словопрениями» в стихе 14 и «непотребным пустословием» в стихе 16.

Слово, переведенное как «состязания» (23) (zetesis, существительное), обычно означает либо «судебное расследование», подобное «рассмотрению» обвинений, выдвинутых против Павла (об этих обвинениях Фест говорил царю Агриппе, что он «затрудняется в решении этого вопроса» (Деян. 25:20); либо словесное «состязание», или «споры», или «разногласия» (такие, как, например, между апостолами и иудеями по поводу обрезания (Деян. 15:2,7). Если бы это слово использовалось здесь Для описания философских разбирательств, то, скорее всего, было бы переведено как что–то вроде «теоретических рассуждений». Совершенно очевидно, что здесь оно приобретает свое второе значение.

В Пасторских посланиях оно встречается трижды, по одному разу в каждом (1 Тим. 6:4; 2 Тим 2:23; Тит. 3:9); или четырежды, если добавить к этому перечню стих 1 Тим. 1:4, где однокоренное слово ekzetesis имеет другое, усиленное значение («споры»), в особенности если учесть, в каком контексте оно там присутствует («басни и родословия бесконечные»). В конце этого послания, однако, слово zeteseis встречается вместе со словом logomachiai. Это словосочетание переведено как «негодное пустословие», порождающее «зависть, распри, злоречия, лукавые подозрения, пустые споры между людьми поврежденного ума» (1 Тим. 6:4,5а). Все это снова наводит нас на мысль, что слово, о котором мы говорим, используется в значении «словесные баталии» или «состязания».

Может быть, вовсе и нет необходимости выбирать между этими двумя значениями. Мы находим их в комбинированном варианте в Тит. 3:9, где Павел советует Титу избегать «глупых… состязаний (zeteseis) и родословий, и споров (ereis) и распрей (machas) о законе». Последнее приведенное здесь греческое слово встречается также и в 2 Тим. 2, когда Павел предостерегает, что zeteseis «рождают споры» (опять machas, стих 23), а «словопрения» (logomachein) ведут «к расстройству слушающих» (стих 14, ср. 1 Тим. 6:4), а в стихе 24 говорится о том, что «не должно ссориться» (machesthai). Перевод Кальвина («вздорные рассуждения») хорошо передает значение рассматриваемого слова[55].

Основные качества «раба Господа» — «приветливость и кротость» (24,25а). Мы уже определили основную задачу его служения — это обучение. Для этого ему необходимо быть «учительным» (didaktikos), то есть наделенным даром или способностями к преподаванию. Ему придется не только разрешать, но и запрещать. Иначе говоря, он будет не только учить истине людей, доверившихся ему, но и исправлять их ошибки. Он не должен уклоняться от того, чтобы «наставлять противников», «которые станут спорить с ним» (ИБ). Но чем бы он ни занимался, разъяснял истину или корректировал поведение христиан, он должен обладать определенными качествами. Главное, для него недопустимо «ссориться», необходимо быть «приветливым ко всем» и вести себя «с кротостью». В другом месте Павел использует слово, переведенное как «приветливый» (epios), характеризуя «кормилицу», которая «нежно обходится с детьми своими» (1 Фес. 2:7). Слова «с кротостью» (anexikakos) буквально имеют значение «не противясь злу» (ГАЛ) или «проявляя терпение в ответ на человеческую недоброту», терпение по отношению к безрассудству и слабостям человеческим. Недопустимость «ссориться» (prautes) требует «смирения, вежливости, уважения и мягкости» (ГАЛ). Качества, прямо противоположные дерзости, надменности и грубости.

Именно так должен вести себя «раб Господа», и Павел сознательно повторяет здесь черты того образа, который мы находим у пророка Исайи. Изображенный там «раб Господа» получил от него «язык мудрых», чтобы учить людей и помогать им. Это о нем сказано: «…не возопиет и не возвысит голоса Своего, и не даст услышать его на улицах; трости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит; будет производить суд по истине». И если люди набрасывались на него, он не платил им той же монетой: «…лица Моего не закрывал от поруганий и оплевания». «Он истязуем был, но страдал добровольно…; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен» (Ис. 50:4; 42:2,3; 50:6; 53:7). Таков же был и Иисус из Назарета, раб Божий par excellence, который говорил о Себе: «Я кроток и смирен сердцем» (Мф. 11:29). И те наши современники, которые сегодня считают себя «рабами Господа», тоже должны обладать «кротостью и снисхождением Христовым» (2 Кор. 10:1).

Более того, истинный христианин, проповедующий учение Христа, всем своим обликом должен соответствовать этому учению. Если он терпелив, мягок по отношению к вздорным людям и «с кротостью наставляет противников», то может совершить переворот в их душах. Через такого Своего кроткого и незлобивого служителя Бог может «дать им покаяние» и таким образом спасти их.

Давайте внимательно прочтем стихи 256 и 26, где говорится о том, как следует вести себя с «противниками» апостольской истины. Совершенно очевидно, что они большие грешники, поскольку стоят на ложном пути и нуждаются в «покаянии».

Им еще только предстоит прийти к «познанию истины». Но основной упор сделан на то, что их зло и заблуждения возникли не сами по себе. Они — результат того, что эти люди попались в «сети диавола, который уловил их в свою волю»; необходимо помочь им освободиться от его влияния. И сделать это может с помощью Своего раба, кротко наставляющего их, Сам Господь, который «даст» им (или «одарит их», doe) покаяние. Он приведет их «к познанию истины» и тем самым освободит от сетей сатаны.

В английском варианте Библии (ИСВ) Бог совершает по отношению к противникам истины два действия. Там сказано: «Бог даст им покаяние и приведет к познанию истины». Нельзя сказать, что это абсолютно неверно, но все же в исходном греческом тексте буквально сказано: «Бог даст им покаяния к (eis) познанию истины». То есть покаяние сразу же сделает возможным для них познание истины. Здесь, как и во многих других местах Священного Писания, указана связь между нравственностью и знанием. Прямая связь между верой и поведением известна всем. Но многие упускают из виду обратную зависимость, а именно: поведение, в свою очередь, формирует веру или разрушает ее. Утратив совесть, человек теряет веру (1 Тим. 1:19).

Толкование последней фразы стиха 26 вызвало много споров. Причиной этому, видимо, послужила некоторая неопределенность исходного текста. Заметим, что и в ИСВ, и в Синодальном переводе Библии она выглядит как «который уловил их в свою волю». У некоторых комментаторов возник вопрос: кто именно «уловил» и в чью «волю»? Бог или дьявол? Некоторые полагают, что речь идет о Боге, который уловил людей в Свои сети и тем самым освободил их от дьявола. Бог «уловил их и сделал объектом Своей воли» (НАБ). Глагол «уловил» (zogreo) буквально означает «взять в плен или захватить живым» (ГАЛ). Еще один только раз он используется в Новом Завете в Лк. 5:10, где Иисус говорит рыбаку Симону: «…отныне будешь ловить человеков». Возможно, именно по этой причине некоторые комментаторы относят этот глагол в стихе 26 к словам «рабу Господа», считая, что здесь речь идет об «улавливании» им людей. Например, Локк полагает так: «Может быть, это мне предстоит "улавливать" людей, и спасать их при жизни, и приводить их к Господу, чтобы они выполняли Его волю?»[56]

Другие считают, что «уловил» людей дьявол, а в дальнейшем, освободившись, они должны выполнять Божью «волю». При таком подходе стих 26 выглядел бы так: «Чтобы они освободились от сети дьявола, который уловил их, и выполняли Его [то есть Божью] волю» (ИСВ, пояснения).

Но большинство комментаторов, вслед за АВ и ИСВ, придерживаются мнения, что здесь в обоих случаях речь идет о дьяволе (и кто уловил, и в чью волю); они считают, что эта часть стиха просто объясняет нам, что значит оказаться в сетях дьявола. «Дьявол уловил их и держит в рабстве» (ИБ). Признав это объяснение правильным, мы получаем возможность увидеть то, что происходит в деле христианского служения «за сценой». Там, недоступное человеческому зрению и слуху, идет духовное сражение невероятной мощи. Зло дьявола изображено достаточно наглядно. Он подобен охотнику, который стремится «уловить» свои жертвы живьем в искусно изготовленные «сети» или ловушки. Он действует на них, как наркотики или алкоголь, недаром слово, переведенное как «освободились» (ananepho), буквально означает «стать трезвым» или «прийти в себя» (ГАЛ) (как после долгого периода жесточайшей интоксикации). Если человек угодил в расставленную дьяволом ловушку и вдобавок оказался одурманен им, только Сам Бог может освободить его, дав «покаяние к познанию истины». И делает Он это через одного из Своих верных «рабов», которые избегают ссор и учат людей с приветливостью, незлобивостью и кротостью.

Заново перелистав вторую главу, мы можем теперь отчетливо представить себе образ идеального христианского служителя, который нарисовал нам Павел, пользуясь различными метафорами и примерами. Как добрые воины, дисциплинированные атлеты и трудящиеся земледельцы, мы должны полностью посвятить себя делу служения. Как делатели неукоризненные, мы должны давать свои объяснения понятным языком, точно придерживаясь истины. Как сосуды для почетного Употребления, мы должны быть чисты в своих намерениях и поведении. И как рабы Господа, мы должны вести себя с людьми кротко и незлобиво. Таким образом, каждая метафора обращает наше внимание на какую–то одну особенность характера и поведения христианского служителя, добавляя свой штрих к образу в целом и одновременно разъясняя, как именно эта особенность проявляется на практике. Только отдавая себя служению без остатка, как воин, атлет или земледелец, мы можем рассчитывать на положительный результат. Преподавая истину верно, ни на пядь не отступая от нее, мы заслужим одобрение Господа и сможем считать себя «делателями неукоризненными», которым нечего стыдиться. Только очистив себя от греха и заблуждений, мы станем «сосудами в чести, освященными и благопотребными Владыке». Лишь через нашу кротость и незлобивость Бог даст противникам нашим «покаяние к познанию истины» и освободит их от сетей дьявола.

Вот такова наша нелегкая обязанность — трудиться и страдать во имя Благой вести и ради нее. Поэтому неудивительно, что глава начинается с призыва укрепляться «в благодати Христом Иисусом».

Примечания:

3

Этот канон, обнаруженный ученым Мураторием в Миланской библиотеке, содержит исторический обзор почти всех новозаветных книг (см.: Толковая Библия. 2–е изд. Стокгольм.: Институт перевода Библии, 1987. Т. З.С.6.). — Прим. пер.

4

Евсевий, III.3.5.

5

Хендриксен. С. 4–33.

35

Элликот. С. 121. Этот же глагол в разных формах встречается и в Других посланиях: «Все могу в укрепляющем меня (Иисусе) Христе» (Флп. 4:13); «…укрепляйтесь Господом» (Еф. 6:10); «Господь… укрепил меня» (2 Тим. 4:17).

36

Раннее романское богословие. — Early Latin Theology, edited by S.L. Greenslade (Vol. V of the SCM Library of Christian Classics, 1956), p. 47.

37

Там же.

38

Тертуллиан. Обращение к Мученикам, — Tertullian. Address to Martyrs, chapter 2, para. 3. Alfred Plummer's translation, p. 346.

39

Симпсон. С. 131.

40

Этот параграф целиком основан на английском варианте данного стиха, который выглядит следующим образом:

5 Атлет не добьется успеха, если будет состязаться, не придерживаясь правил.

В русском варианте Библии образ атлета отсутствует. Таким образом, рассуждения этого параграфа могут быть соотнесены ^с Русским вариантом Библии только в самом общем смысле. — Прим. пер.

41

Моул. С. 77.

42

Райл Д. К. Святость. — Ryle J. С. Holiness (James Clarke, 1952), p. 21.

43

Локк. С. 95.

44

Рим. 1:4. Обратите внимание, что в Рим. 1:3 также сказано, что Он «Родился от семени Давидова по плоти».

45

В Пасторских посланиях есть четыре схожие цитаты, каждая из которых начинается словами: «Верно слово» (см: 1 Тим. 1:15; 3:1; 4:9; Тит. 3:8).

46

Хендриксен. С. 260.

47

Симпсон. С. 136.

48

Кальвин. С. 313.

49

Баррет. С. 105.

50

Весьма показательно, что существительное orthotomia, однокоренное с рассмотренным нами глаголом, использовали и Клемент из Александрии, и Евсевий для «Ортодоксии».

51

Симпсон. С, 136.

52

Несколько другой вариант этих же слов см,: 1 Тим, 6:20.

53

Файебайрн. С. 345.

54

Локк. С. 101.

55

Кальвин. С. 312.

56

Локк. с. 98.