• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

11 Когда же Петр пришел в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию.

12 Ибо, до прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных.

И Вместе с ним лицемерили и прочие Иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием.

14 Но когда я увидел, что они не прямо поступают по истине Евангельской, то сказал Петру при всех: если ты, будучи Иудеем, живешь по–язычески, а не по–Иудейски, то для чего ты язычников принуждаешь жить по–Иудейски?

15 Мы по природе Иудеи, а не из язычников грешники;

16 Однако же, узнавши, что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона: ибо делами закона не оправдается никакая плоть.

Этот эпизод, без сомнения, можно назвать одним из самых напряженных и драматичных в Новом Завете. Мы видим двух ведущих Апостолов Иисуса Христа, стоящих лицом к лицу в открытом конфликте.

Действие происходит уже не в Иерусалиме, иудейской столице, как в начальных стихах этой главы, а в Антиохии, главном городе Сирии и, пожалуй, даже Асии, где и началась языческая миссия, где последователей Иисуса впервые назвали христианами. Когда Павел пришел в Иерусалим, Петр (вместе с Иаковом и Иоанном) подал ему руку общения (ст. 1–10). Когда Петр пришел в Антиохию, Павел лично противостал ему (ст. 11–16).

И Петр, и Павел были христианами, Божьими людьми, знавшими, что значит получить прощение через Иисуса Христа и принять Святого Духа. Далее, оба они были Апостолами Иисуса Христа, особо призванными, наделенными властью Самим Христом. Обоих их почитали в Церкви как вождей. Через них обоих Бог явил Свое могущество. Книга Деяний фактически разделена на две части, первая из которых повествует о Петре, а вторая — о Павле.

Но вот Апостол Павел лично противостоит Петру, возражая ему, обличая его, осуждая его за то, что тот устранился и отделился от христиан–язычников и не хотел больше есть с ними. Не то чтобы Петр отрицал евангельское учение, — ведь Павел всеми силами показывает нам, что и он, и иерусалимские Апостолы одинаково понимали Евангелие (ст. 1–10), и он вновь повторяет это (ст. 14–16), — Петр оскорбил Евангелие своим поведением. По словам Дж. Б. Филлипса, «поведение его противоречило истине Евангелия».

Нам надо внимательно рассмотреть эту ситуацию, в которой столкнулись два ведущих Апостола. В особенности важно заметить, что сделал каждый из них, почему он это сделал и к чему это привело. Начнем с Петра.

Сначала, когда Петр только пришел в Антиохию, он ел с христианами–язычниками. Несовершенный вид глагола показывает, что это было в его обычае. «Он… ел [т. е. это было для него привычным] вместе с язычниками». Он преодолел былую иудейскую щепетильность. Он не считал, как раньше, что бесчестит себя или становится нечистым, общаясь с необрезанными язычниками. Напротив, он приглашал их есть вместе с собой и ел с ними. Петр, христианин–иудей, радовался общению с верующими из Антиохии, христианами–язычниками. Это, скорее всего, значит, что они просто вместе обедали и ужинали, хотя, несомненно, они также участвовали вместе в Вечере Господней.

Но однажды в Антиохию пришли люди из Иерусалима. Все они исповедовали христианскую веру, но были иудеями по происхождению, а именно, строгими фарисеями (Деян. 15:5). Они пришли «от Иакова» (Гал. 2:12), возглавлявшего иерусалимскую церковь. Это не значит, что он наделил их своими полномочиями, ибо в дальнейшем сам Иаков это отрицает (Деян. 15:24); однако, они притязали на такие полномочия. Эти люди вели себя, как апостольские посланники. По прибытии в Антиохию они начали проповедовать: «Если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись» (Деян. 15:1). По всей видимости, они пошли еще дальше и учили, что обрезанным иудейским верующим неприлично сидеть за столом с необрезанными верующими–язычниками, даже если те уверовали в Иисуса и приняли крещение.

Эти иудействующие учителя обратили в свою пагубную веру одного очень известного человека, Апостола Петра. Ибо Петр, до этого евший вместе с христианами–язычниками, теперь устранился и отделился от них. По–видимому, ему при этом было очень стыдно. Как замечает епископ Лайтфут, «здесь описано осторожное устранение робкого человека, пытающегося избежать всеобщего внимания».[24]

Почему Петр пробил такую ужасающую брешь в общении христиан Антиохии? Мы уже видели непосредственную причину этого, а именно, «некоторых, прибывших от Иакова». Но почему Петр покорился им? Неужели пришедшие убедили его в том, что он неверно себя ведет, общаясь с христианами–язычниками? Такого не может быть.

Позвольте мне напомнить вам, что, как записано в Деян. 10 и 11, незадолго до этого Петру было дано непосредственное, особое Божье откровение как раз по этому поводу. Одажды днем, будучи на кровле дома в Иоппии, Петр пришел в исступление. Он увидел большое полотно, привязанное за четыре угла и опускаемое с небес на землю; в этом полотне находились всякие нечистые существа (звери, птицы и пресмыкающиеся). Затем он услышал голос, обращающийся к нему: «Встань, Петр, заколи и ешь». Когда он запротестовал, голос продолжал: «Что Бог очистил, того не почитай нечистым». Для большей убедительности видение повторилось трижды. Из этого Петр заключил, что ему нужно сопровождать посланников–язычников, пришедших от сотника Корнилия, — а для иудея подобный поступок был противозаконным. В своей проповеди для домашних Корнилия он сказал: «Истинно познаю, что Бог нелицеприятен». Когда Дух Святой сошел на уверовавших язычников, Петр согласился, что они должны принять христианское крещение и присоединиться к христианской церкви.

Можно ли предполагать, что Петр забыл видение в Иоппии и обращение семьи Корнилия? Или что он пошел против данного ему Божьего откровения? Конечно нет. Во 2 главе Послания к Галатам не говорится, что Петр изменил свое мнение. Но почему тогда он устранился от общения с христианами–язычниками в Антиохии? Павел сообщает нам об этом. Он «устранился, опасаясь обрезанных» (ст. 12). «Вместе с ним лицемерили и прочие Иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием» (ст. 13). Греческое слово «лицемерие» означает «притворство», «игру». Именно этим они и занимались. Они «притворялись».

Обвинения Павла серьезны, но предельно четки. Он обвиняет Петра и остальных в том, что они действовали неискренне, не из личных убеждений. Их отстранение от общения с верующими–язычниками не было продиктовано каким–либо богословским принципом, а произошло из страха перед небольшой кучкой людей, оказывавших на них давление. Фактически, Петр в Антиохии сделал то, что Павел отказался сделать в Иерусалиме, а именно, сдался под давлением извне. Тот же Петр, ранее отрекшийся от Господа из страха перед слугами, теперь снова отрекался от Него из страха перед обрезанными. Он все еще верил в Евангелие, но не мог жить согласно своим убеждениям. Его поведение не соответствовало Евангелию. Петр практически противоречил Евангелию своими поступками, потому что ему не хватало смелости отстаивать свои убеждения.

Мы уже видели, что «вместе с ним лицемерили и прочие Иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием» (ст. 13). «Их притворство, — пишет Лайтфут, — как поток, увлекло всех за собой».[25] Даже Варнава, надежный друг и соратник Павла в его миссии, твердо стоявший с ним в Иерусалиме (ст. 1, 9), теперь, в Антиохии, не устоял. Это важно. Если бы Павел в этот момент не выступил против Петра, либо вся христианская церковь была бы увлечена в поток иудейства и там осталась, либо между языческими и иудейскими христианами образовалась бы постоянная трещина: «Один Господь, но два стола Господня».[26] Изумительная смелость Павла в этой ситуации, его противостояние Петру спасли и истину Евангелия, и международное братство церкви.

Теперь мы оставим Петра и обратимся к Павлу.

Стих 11: «Павел «лично противостал» Петру. Павел поступил так потому, что Петр «подвергался нареканиям». Это значило, что Петр вел себя неверно. Кроме того, Павел обличил Петра «при всех» (ст. 14), открыто, на людях.

Павла не остановило почтение к Петру. Он признавал Петра как Апостола Иисуса Христа, назначенного раньше самого Павла (1:17). Он знал, что Петр был одним из «столпов» Церкви (ст. 9), которому Бог вверил благовестив для обрезанных (ст. 7). Павел ничего не забыл и ничего не отрицал. И все–таки это не помешало ему выступить против Петра. Он не побоялся также сделать это при всех. Он не слушал тех, кто, наверное, уговаривал его быть поосторожнее и не выносить богословский сор из дому. Он не пытался замять это дело или поговорить с Петром конфиденциально (как, наверное, поступили бы мы), в отсутствие публики и прессы. Совещание в Иерусалиме проходило только между Апостолами (ст. 2), но обличение в Антиохии должно было произойти открыто. Устранение Петра привело к общему возмущению, поэтому надо было публично обличить его. Итак, Павел «лично противостал Петру» (ст. 11) и «при всех» (ст. 14). Это было именно таким открытым, прямым столкновением, которого современная церковь стремится избежать любой ценой.

Как же Павел осмелился противоречить такому же, как он, Апостолу Иисуса Христа и притом публично? Может, он просто легко раздражался и не мог сдержать ни свои чувства, ни свой язык? Может, ему просто нравилось спорить и выставлять все напоказ? Может, он считал Петра опасным соперником и постарался использовать предоставившуюся возможность унизить его? Нет. Павел действовал совсем не из подобных низких побуждений.

Тогда почему он это сделал? Ответ прост. Павел вел себя таким образом именно потому, что осознавал важность богословского принципа, о котором шла речь. Мартин Лютер замечательно выразил суть этого: «У него в руке не пустячное дело, а наиглавнейший вопрос всего христианского учения… Ибо что такое Петр? Что такое Павел? Что такое Ангел с небес? Что такое все остальные твари, когда речь идет об оправдании? Ибо, если мы знаем его, то идем в свете; оставаясь о нем в неведении, мы находимся в самой жалкой темноте».[27]

Какой же богословский принцип стоял тогда на карте? Дважды в этой главе Апостол называет его «истиной благовестия». Об этом шла речь в Иерусалиме (ст. 5), об этом же речь идет в Антиохии (ст. 14). Павел «видел» это. Посмотрите, на какое духовное зрение претендует Павел по отношению к такому фундаментальному вопросу, — он говорит, что Петр и все остальные «не прямо поступают по истине Евангельской» (ст. 14). Он уподобляет евангельскую истину прямой и узкой дороге. Вместо того чтобы идти по ней, Петр сворачивал в сторону.

Что же тогда есть истина евангельская? Каждый читающий Послание к Галатам должен знать ответ на этот вопрос. Это Благая Весть о том, что мы, грешники, виновные и заслуживающие Божьего наказания, можем получить прощение и примириться с Богом только Его благодатью, только по милости Его, благодаря смерти Его Сына, а не на основании наших заслуг и добрых дел. Еще короче, истина Евангелия — это учение об оправдании (т. е. о том, что Бог нас принимает) только по благодати, только через веру, о чем Павел и говорит далее в стихах 15–17.

Павел просто не мог потерпеть никаких отклонений от этого Евангелия. В начале Послания он произнес страшную анафему на тех, кто искажал его (1:8–9). В Иерусалиме он отказался покориться иудаистам хоть на час, «дабы истина благовествования сохранилась у вас» (2:5). И теперь в Антиохии, побуждаемый той же самой страстной преданностью Евангелию, он лично противостоит Петру, потому что поведение того противоречит истине. Павел намерен защищать и сохранять Евангелие любой ценой, даже ценой публичного унижения собрата–Апостола.

Кто–то может поинтересоваться, каким же образом устранение Петра противоречило истине Евангелия. Внимательно рассмотрите рассуждения Павла. Стихи 15 и 16: «Мы [т. е. Петр и Павел],., узнали, что человек [любой человек, иудей и язычник] оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа». Это часть того, что Павел сказал Петру в Антиохии. Он напоминает Петру то Евангелие, которое они вместе знали и сохраняли. По этому вопросу их мнения не расходились. Они соглашались в том, что Бог принимает грешника через веру в Христа и через совершенное Им на кресте. Это путь спасения для всех грешников: и иудеев, и язычников. В грехе между ними нет различия; поэтому нет различия и в обретении спасения.

Если же Бог оправдывает иудеев и язычников на равных основаниях, через простую веру в распятого Христа, не делая различия между ними, какое мы имеем право устраняться от общения с верующими язычниками, если они не обрезаны? Если Бог не требует дела закона, называемого обрезанием, как смеем мы предъявлять им требования, которых не предъявляет Он? Если Бог принял их, разве можем мы их отвергнуть? Если Он допускает их в Свое общение, разве можем мы отказывать им в нашем? Он примирил их с Собой, разве можем мы устраняться от тех, с кем примирился Бог? Этот принцип прекрасно выражен в Послании к Римлянам 15:7: «Принимайте друг друга, как и Христос принял вас».

Кроме того, сам Петр был оправдан верой в Иисуса. Он не только «узнал» учение оправдания через веру, но и жил согласно этому учению и «уверовал» в Иисуса, чтобы быть оправданным (ст. 16). И Петр больше не соблюдал иудейских законов о пище. «Если ты, — говорит ему Павел, — будучи Иудеем, живешь по–язычески, а не по–иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по–иудейски?» (ст. 14).

В данном отрывке не сказано непосредственно о результатах действий Павла, но о них мы узнаем из дальнейших событий. Это происшествие предопределило решение будущего Иерусалимского совета, описанного в Деян. 15. Возможно, Павел написал Послание к Галатам как раз по пути в Иерусалим на этот совет. Из Деян. 15:1–2 мы знаем, что именно из–за разногласий, вызванных иудеями в Антиохии, был собран совет. Павел, Варнава и некоторые другие были посланы церковью в Иерусалим к Апостолам и старейшинам как раз по этому вопросу. Нам известно и решение Иерусалимского совета — не требовать обрезания от верующих–язычников. Таким образом, отчасти благодаря твердости Павла в Антиохии, когда он противостоял Петру, была одержана великая победа для Евангелия.

Какой урок можем извлечь мы из противостояния Петра и Павла? Может, это было только недостойное, неприглядное столкновение двух индивидуальностей без каких–либо значительных последствий? Напротив, полемика между Павлом и Петром вновь повторяется в современных церковных дебатах, особенно по вопросам общения различных деноминаций. Место действия сменилось. Это уже не Сирия и Палестина, а другие страны, и Англия среди них не последняя. Сменились и участники. Это не Апостолы первого столетия, а церковные деятели столетия двадцатого. Сменились и темы споров, ибо речь идет уже не об обрезании язычников, а о вопросах второстепенной важности, например, о епископальной конфирмации или о том, как должно проходить крещение, каким должно быть служение церкви. Тем не менее, основной вопрос остается тем же самым, а именно: на каких основаниях верующие общаются друг с другом и на каких основаниях они должны отделяться друг от друга и исключать кого–либо из своего общения. Ответ на эти вопросы дан в Евангелии. Евангелие — это Благая Весть об оправдании грешников благодатью Божьей. Оно говорит нам, что Бог принимает грешников только через веру, совершенно независимо от дел. В этом заключается евангельская истина. Как только мы полностью осознаем ее, мы поймем наши обязанности по отношению к ней.

Недостаточно верить в Евангелие (Петр в него верил, ст. 16), даже сохранять его, как делали Павел и иерусалимские Апостолы в противовес иудаистам. Нам нужно идти дальше. Нужно применять его в жизни; именно это и не удалось Петру. Он прекрасно знал, что вера в Иисуса является единственным условием, на котором Бог принимает грешников. Но сам он добавил обрезание в качестве дополнительного условия, на котором он был готов общаться с верующими, — противореча тем самым Евангелию.

И сегодня многие христианские организации и отдельные верующие повторяют ошибку Петра. Они отказываются общаться с верующими, исповедующими Христа, если те не были полностью погружены в воду (никакое другое крещение им не подходит), или если они не прошли епископальную конфирмацию (им кажется, что для ее совершения подойдут только руки епископа, принявшего сан в качестве исторического преемника), или если у человека иной цвет кожи, или если его не вынули из какого–то определенного социального ящика (обычно самого верхнего) и т. д.

Все это — настоящее оскорбление Евангелия. Оправдание приходит только через веру; мы не имеем никакого права настаивать на каком–то определенном виде крещения или конфирмации, или на каких–либо других конфессиональных, расовых или социальных условиях. Бог не требует ничего подобного, чтобы взять нас в Свое общение; поэтому и мы не должны этого требовать. Что это за церковная исключительность, которой занимаемся мы, и которой не существует для Бога! Получается, что мы — педанты и недотроги, а Он совсем не такой. Единственным препятствием в общении с Богом, а значит, и друг с другом, может быть неверие, отсутствие спасительной веры в Иисуса Христа.

Конечно, мы не анархисты. Существует и должна существовать здоровая церковная дисциплина. Каждая церковь вправе учредить собственные правила для своих членов. Эта дисциплина существует для того, чтобы убедиться (насколько это возможно), что каждый, желающий стать членом общины, получил оправдание верой. Но не допускать собрата–христианина (верующего, крещенного, причастного к духовному общению члена другой церкви) к участию в хлебопреломлении только из–за того, что он не был полностью погружен при крещении или не прошел конфирмацию, сделал или не сделал что–то в этом роде, — это оскорбление для Бога, оправдавшего этого человека, это оскорбление для брата, за которого умер Христос, это противоречие евангельской истине. Я не хочу есть вместе с собратом–верующим, потому что считаю его нечистым? Нам нужно вновь услышать голос с небес: «Что Бог очистил, того не почитай нечистым» (Деян. 10:15).

Если трения, возникшие между нами, незначительны, надо быть как можно более гибкими. Но если встает вопрос об истине Евангелия, нужно стоять твердо. Мы благодарим Бога за Павла, лично противостоявшего Петру; за Афанасия, вставшего против всего мира, когда христианство ударилось в арианскую ересь; за Лютера, не побоявшегося бросить вызов даже папству. Где же сегодня люди такого масштаба? Многие из них составляют громогласные группы, которые оказывают давление на современную церковь. Мы не должны из страха поспешно покоряться им. Если они противоречат евангельской истине, мы, не колеблясь, должны противостоять им.

Примечания:

2

Коул Р. Алан. «Послание к Галатам» — The Epistle of Paul to Galatians, by R. Alan Cole (Tyhdale New Testament Commentaries, Tyndale Press, 1965), с 31.

24

Лайтфут, с. 112.

25

Лайтфут, с. ИЗ.

26

Нилл Стефан К. «Галатам от Павла» — Paul to Galatians by Stephen С. Neill (World Christian Books, Lutter worth, 1958), с. 32.

27

Лайтфут, с. 114.