• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

Популярный образ Христа как «милого, нежного и кроткого Иисуса» не отвечает действительности. Он просто неверен. Конечно же, Христос был исполнен любви, сострадания и нежности. Но, кроме того, разоблачая ложь и обличая грех, особенно лицемерие, Он вступал в споры. Христос был великим спорщиком. Евангелисты то и дело рассказывают о Его постоянных разногласиях с лидерами тогдашнего иудаизма. И мы будем рассматривать эти разногласия, чтобы увидеть, какие принципы Он так ревностно отстаивал, и чтобы убедиться в том, что мы сами стремимся придерживаться именно этих принципов.

Первый спор, который мы будем анализировать, начался с вопроса саддукеев насчет воскресения из мертвых. Этот вопрос удивительно актуален и сегодня, потому что за ним кроется еще более глобальная проблема: является ли религия сверхъестественным или естественным явлением. Но и это еще не все: данный вопрос затрагивает не только характер христианской религии, но и характер христианского Бога. Так что он по–настоящему фундаментален.

Однако перед тем как анализировать вопрос саддукеев, давайте сначала побеседуем о них самих. Они представляли собой небольшую, но влиятельную партию иудеев, возникшую во времена династии Маккавеев (II — I вв. до P. X. — Примеч. ред.). По большей части, саддукеи были образованными, богатыми жрецами–аристократами, проживавшими в Иерусалиме. Семьи первосвященников состояли из саддукеев, так что Лука справедливо отождествляет «ересь лакейскую» с первосвященником и его коллегами (Деян. 5:17). В политическом отношении они были непопулярны (хотя и пользовались влиянием), ибо сотрудничали с римскими оккупационными властями. С точки зрения богословия, они были консерваторами, так как признавали только закон Моисея (хотя в очень формальном и буквальном смысле) и отрицали предания старцев, так почитаемые фарисеями. Таким образом, «у фарисеев имелось подробное учение, описывающее бессмертие, воскресение, ангелов, бесов, небесную жизнь, ад, промежуточное состояние между смертью и воскресением и царство Мессии; саддукеи же по отношению ко всему этому были агностиками»[34]. Иосиф Флавий, иудейский историк первого столетия, кратко подытожил эту разницу между двумя основными религиозными партиями. Фарисеи, писал он, «верят, что человеческие души бессмертны», в то время как саддукеи «отнимают у нас веру в бессмертие души» и вместо этого учат, что «душа умирает вместе с телом»26[35].

Эти богословские разногласия фарисеев и саддукеев точно запечатлены евангелистами. Марк упоминает о том, что саддукеи «говорят, что нет воскресения» (Мк. 12:18). Точно также Лука записывает в Книге Деяний: «Саддукеи говорят, что нет воскресения, ни Ангела, ни духа, а фарисеи признают и то, и другое» (Деян. 23:8; ср. 4:1,2).

Посему мы вполне могли бы назвать саддукеев «модернистами» древнего иудейства, хотя с богословской стороны саддукеи были консерваторами, так как признавали только закон Моисея, но они все же читали его аиpiedde la lettre (буквально. — Примеч. пер.). Они упорно не замечали силы живого Бога, открывавшейся им в Писании. Они в буквальном смысле слова отвергали все сверхъестественное.

Их современными преемниками являются люди, движимые идеями научного материализма. Вот какие вопросы задают «саддукеи XX столетия»: «Разве наука не доказала, что Вселенная является закрытой, механической системой, и тем самым разве она не отбросила всякую необходимость в Боге?»; «Разве мы не должны объяснять всю информацию, накопленную человеческим опытом, в свете естественных процессов — с тем, чтобы отвергнуть саму возможность сверхъестественного?»; «Разве сама религия не является естественным явлением, вызванным отчасти физиологическими, отчасти психологическими причинами, и именно поэтому разве неправда, что религия доказывает вовсе не существование Бога, в которого можно верить, но расстройство желез или эмоциональную неустойчивость верующего?»; «Даже если мы все еще можем, в каком–то смысле, верить в Бога как Творца и Управителя естественного порядка, не пора ли нам избавиться от старомодных представлений о том, что этот Бог когда–либо сверхъестественным образом вмешивался в человеческую историю, не говоря уже о том, что Он до сих пор способен в нее вмешаться?»

Это типичные вопросы «современных саддукеев». С ответами на них нам придется подождать. Давайте сначала посмотрим, как Иисус отвечал своим оппонентам (см.: Мк. 12:18–27; Мф. 22:23–33; Лк. 20:27–38). Однажды саддукеи подошли к Христу и начали: «Учитель! Моисей написал нам…». Обратите внимание: они цитировали Пятикнижие, находившееся у них в особом почете, и, кроме того, считали, что слова Писания должны иметь применение в их жизни («Моисей написал нам…»[36]). Саддукеи имели в виду конкретный закон о женитьбе и семьях братьев, живущих вместе (Втор. 25:5 и дал.). Согласно этому закону, овдовевшая и бездетная женщина не должна была выходить замуж «на сторону за человека чужого», но ее деверь, брат умершего мужа, должен был взять ее в жены, чтобы «созидать дом брата своего». Заданный саддукеями вопрос был, таким образом, основан на моисеевом законе. В Новом английском переводе Евангелия от Марка так передаются их слова:

Было семь братьев: первый взял жену и, умирая, не оставил детей. Взял ее второй и умер, и он не оставил детей. Также и третий. Брали ее за себя семеро и не оставили детей. После всех умерла и жена. Итак, в воскресении, когда они вновь вернутся к жизни [саддукеи имели в виду то воскресение, в которое верили фарисеи, но которое они сами отвергали], чьей женою она будет? Ведь все семеро имели ее женой[37].

Несомненно, саддукеи считали себя ужасно умными. Им казалось, что с помощью этой гипотетической ситуации они одним махом разоблачат всю нелепость учения о воскресении. Они собирались вдоволь посмеяться. Доводы их заключались в том, что жизнь создает столько аномалий, что продолжать ее после могилы было бы немыслимо. Жизнь после смерти просто увеличит и умножит проблемы предыдущей жизни. Возьмите несчастную женщину, которую они обрисовали Иисусу. Вокруг нее столпилось бы семеро мужчин, и каждый из них ожесточенно оспаривал бы свое право владеть ею. Что же ей делать? Отвергнуть всех семерых (что было бы несправедливо по отношению к ней самой) или всех, кроме одного (что было бы нечестно по отношению к остальным шестерым)? Или на небе будет разрешено многомужество и она сможет быть женой всем семерым одновременно? Саддукеям казалось, что этой проблеме нет разрешения. Они полагали, что загнали Иисуса в угол и заперли Его там дилеммой, от которой невозможно убежать.

Иисус начал и закончил Свой ответ недвусмысленным разоблачением их ошибки. «Вы заблуждаетесь! — сказал Он (Мк. 12:24). — Вы весьма заблуждаетесь» (ст. 27). Должен признаться, что Его прямота действует на меня прямо–таки освежающе. Иисус не начал с комплиментов в адрес собеседников (как, наверное, поступили бы мы сами). Он не стал выискивать в их словах важное зерно истины или вносить свое ценное замечание в текущие богословские прения. Нет. Саддукеи «заблуждались», вернее, «весьма заблуждались» — то есть совершали серьезную и печальную ошибку.

Далее Иисус объяснил причину их заблуждения. По Его словам, они ошибались, потому что были невежественны. «Приводитесь в заблуждение, потому что не знаете…» (ст. 24). Эти образованные аристократы, священники и вожди Израиля, веровавшие в закон Моисея и считавшие себя исключительно умными, на самом деле не знали двух истин: они не знали «ни Писаний, ни силы Божьей» (ст. 24). Незнание Писания было непосредственной причиной ошибочных выводов о воскресении. Однако самой значительной, основной причиной этого невежества было то, что они не знали Божьей силы. В этом порядке мы и рассмотрим обе причины (хотя Сам Иисус сделал это иначе). Это значит, что стих 25 нам пока придется пропустить.

Мы не будем уделять этому вопросу слишком много внимания, потому что высший авторитет Писания — это тема следующей главы. Однако кое–какие комментарии необходимо сделать уже сейчас.

В общем, Иисус усмотрел, что корнем саддукейской ереси является незнание Писания. (Большинство ошибочных доктрин в сегодняшних церквах, особенно таких, которые вызывают ненужные споры, точно также возникает из–за невежества или неуважения по отношению к Библии.) Исключительно важно отметить, что в Своих столкновениях как с фарисеями, так и с саддукеями Иисус всегда прибегал к Писанию как к арбитру для любых дебатов, как к окончательному, Верховному суду. Всякий раз, когда они подходили к Нему с вопросом, Он обычно отвечал встречным вопросом, ссылаясь на Писание. Например, когда один из учителей закона спросил Его о вечной жизни, Иисус ответил ему так: «В законе что написано? Как читаешь?» (Лк. 10:26). Когда фарисеи заинтересовались Его взглядами на развод, Он тут же сказал им в ответ: «Не читали ли вы..?» и «Что заповедал вам Моисей?» (Мф. 19:4; Мк. 10:3). Тоже самое происходило и с саддукеями. «Разве не читали вы в книге Моисея?» — упросил Он их (Мк. 12:26). У Иисуса, на первый взгляд, было много общего с Его оппонентами: они процитировали Писание — Он процитировал Писание; они упомянули Моисея — Он тоже упомянул Моисея. Однако в то же самое время Он не мог не огорчиться их неверному пониманию Библии: они настолько искажали смысл Писания, что их понимание можно было приравнять к невежеству.

В частности, Иисус процитировал из Исх. 3:6 отрывок о горящем кусте, где Бог называет Себя Моисею «Богом Авраама, Богом Исаака и Богом Иакова». По словам Иисуса, в этом имени Бога, которое Он Сам дал Себе, уже заключена мысль о воскресении, ибо «Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых» (Мк. 12:26, 27), здесь, с одной стороны, необходимо заметить, что речь идет не просто о выживании древних патриархов, но и об их воскресении. Христос начал Свой ответ словами: «А о мертвых, что они воскреснут…» (ст. 26). Это основано на том, что, согласно Писанию, человек, созданный Богом, — это цельное существо, в коем тело нераздельно с душой, чье предназначение не может исполниться только в бессмертии души, ибо для него также необходимо и телесное воскресение.

Рассмотрим и вторую сторону вопроса. Справедливы ли доводы Христа? Даже если Бог назвал Себя «Богом Авраама, Исаака и Иакова», почему нужно обязательно делать вывод о воскресении? Может, здесь просто имеется в виду, что Он является Богом истории, Богом, открывшим Себя сменявшим друг друга патриархам? «Бог наших отцов есть Бог их наследников рода».

Однако нет. Божье имя подразумевает большее, гораздо большее. Доводы Иисуса основаны не только на предложении: «Я Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова» и уж, конечно, не на временной форме глагола в этом предложении (потому что, в любом случае, в еврейском оригинале здесь вообще нет глагола), но вытекают из контекста. Бог, обращающийся здесь к человеку, является одновременно вечным Богом, Который существует Сам по Себе и открывает Себя людям как «Сущего», и Богом завета, заключенного с Авраамом, Исааком и Иаковом. С Авраамом Он заключил «завет вечный в том, что Я буду Богом твоим и потомков твоих после тебя» (Быт. 17:7), а потом подтвердил этот завет Исааку и Иакову (ср.: Исх. 2:24). Кроме того, обетования заключенного завета были слишком велики, чтобы исполниться еще при жизни патриархов, — и они это знали. Согласно Посланию к евреям, они были «странниками и пришельцами на земле», которые «стремились к лучшему [отечеству], то есть к небесному» (Евр. 11:13–16). Итак, называя Себя Моисею «Богом Авраама, Исаака и Иакова», Господь имел в виду не только то, что Он был их Богом уже в течение многих столетий, но и то, что Он и по сей день остается их Богом и будет Им до конца, сохраняя заключенный с ними завет и оберегая их Своей непоколебимой любовью. Бог древнего обетования был Богом вечного исполнения этого обетования. «Бог же не есть Бог мертвых, но живых, ибо [как добавляет Лука] у Него все живы» (Лк. 20:38). Все люди были сотворены и избраны именно для того, чтобы жить для Него и у Него.

Немыслимо было бы заключить, что такое предназначение не исполнится, что его оборвет смерть. Бог Авраама, Исаака и Иакова Сам является живым Богом, а живой Бог — это Бог живых.

Итак, таков был первый ответ Иисуса на вопрос саддукеев. Они не знали Писания. Как говорит об этом Лука, «а что мертвые воскреснут, и Моисей показал…» (Лк. 20:37). Несмотря на свое хваленое почтение к Моисею, саддукеи отвергли свидетельство самого Моисея. Их разум помутился либо из–за предубеждения, либо из–за стремления объяснить все рациональным способом, либо из–за влияния греческой культуры. Они перестали подчиняться Божьему откровению.

Однако самой главной причиной ошибки саддукеев было невежество другого рода: они не знали не только Слова Божьего, но недооценивали и Божью силу.

По всей видимости, они на самом деле были уверены в том, что одного их вопроса о законе женитьбы для братьев будет достаточно для развенчания понятия «воскресения». Они полагали, что жизнь после смерти принесет с собой такие проблемы, которые невозможно будет разрешить. Они надеялись, что этот рассказ о женщине с семью мужьями позволит им посмеяться над учением о воскресении и навсегда исключить его из обсуждения. Иногда мне кажется, что я почти слышу, как они подавляют довольные смешки.

Но одновременно у меня возникает искушение посмеяться над их невероятной наивностью. Ибо их доводы основаны на ложном предположении о том, что если жизнь после смерти существует, то она точно такая же, как и жизнь предыдущая. По всей видимости, саддукеи и подумать не могли, что Бог способен сотворить иной порядок существования, новую другую жизнь, где неразрешимые земные проблемы нашли бы свое разрешение. Они недооценивали Божью силу.

Фарисеи, наверное, смутились бы от заданного саддукеями вопроса, ибо их представления о грядущей жизни были сугубо материалистическими. Например, «земля непременно вернет всех мертвых, которых принимает сейчас, чтобы сохранить; она никак не меняет их вида, но как приняла, так и вернет»[38]. Поэтому «всевозможные загадки о воскресении были любимым развлечением саддукеев — и часто порядком смущали фарисеев»[39]. Но подобные вопросы не смущали Иисуса, потому что Он знал, что, благодаря Божьей силе, жизнь после воскресения будет совершенно иной. «Когда из мертвых воскреснут, — сказал Он, — тогда не будут ни жениться, ни замуж выходить, но будут, как ангелы на небесах» (Мк. 12:25).

Согласно повествованию Луки, Иисус объяснял это следующим образом: «Чада века сего женятся и выходят замуж; а сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят, и умереть уже не могут, ибо они равны ангелам и суть сыны Божий, будучи сынами воскресения» (Лк. 20:34–36). Здесь Иисус следует иудейской традиции и разделяет историю на два века, век настоящий и будущий, «сей век» и «тот век». Он подчеркивает, что жизнь в «веке том» будет значительно отличаться от жизни в нынешнем веке: «Чада века сего женятся и выходят замуж». С другой стороны, «сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых [никто из людей не достигает этого сам, но некоторые, по Божьей благодати, «сподобятся»] ни женятся, ни замуж не выходят». А почему? Потому что «умереть уже не могут». А почему? Потому, что «они равны ангелам и суть сыны Божий, будучи сынами воскресения».

Другими словами, новый век будет населен новыми существами, которые будут жить новой жизнью при совершенно новых обстоятельствах. Люди будут подобны ангелам. Смертные станут бессмертными. Говоря словами апостола Павла, они «воскреснут нетленными» (1 Кор. 15:52). Посему необходимости в продолжении рода больше не будет. Заповедь «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю» (Быт. 1:28), данная людям при сотворении мира, будет отменена. А поскольку продолжение рода является одним из основных предназначений брака, люди уже не будут жениться. Это не значит, что исчезнет любовь, ибо «любовь никогда не перестает» (1 Кор. 13:8). Однако любовь выйдет за рамки сексуальности, и личные взаимоотношения людей не будут ни исключительными по характеру, ни физическими по своему выражению.

И все это — новая жизнь в новом окружении, в новом веке — совершится благодаря Божьей силе, которую саддукеи недооценивали.

У саддукеев много последователей — таких же умных, таких же глупых. Некоторые из них почти слово в слово повторяют доводы своих предшественников. Они изображают «воскресение» в карикатурном виде с целью полностью развенчать даже само это понятие. Они говорят о нем в грубо материалистических тонах, как будто «воскресение» это то же, что и возвращение к жизни с помощью искусственного дыхания. Им представляется, что под «воскресением» христиане понимают чудесное материальное восстановление земного тела, которое затем возобновит свою прежнюю жизнь и функции. Они скептически спрашивают о том, что же будет с теми, чьи тела были разорваны в клочья при взрыве (в нашем столетии это был самый распространенный вопрос во время мировых войн), или с теми, чьи тела были кремированы и в виде пепла развеяны по ветру. И они на самом деле полагают, что подобные вопросы должны повергнуть христиан в смущение и тем самым развенчать учение о воскресении как абсурдное и нелепое! Они никак не поймут, что, согласно Новому Завету, воскресшее тело (хоть оно и сохранит какую–то связь с прежним, земным телом) будет совершенно иным, что сила Божья даст людям новые и славные тела. Слыша их незрелые суждения, вспоминаешь, как апостол Павел бранил коринфян, когда те спрашивали его: «Каким же образом воскреснут мертвые? В каком теле они явятся?» «Безрассудный!» — отвечает одному из них апостол. — То, что ты сеешь, не оживет, если не умрет. И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или другое какое; но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело… Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное» (1 Кор. 15:35–38,42–44).

Другими «современными саддукеями» являются научные материалисты, о которых я упоминал уже раньше. Их взгляд на реальность ограничен лишь тем, что могут воспринять пять человеческих чувств. Они отрицают все, что невозможно доказать на опыте. Они полагают, что Вселенная — это закрытая, саморазвивающаяся система, которую можно объяснить, лишь исходя из нее самой, и которая управляется так называемыми естественными законами. Из этого следуют, по их мнению, два логических вывода.

Во–первых, у них не остается места для Бога. В прежние столетия в мире науки было принято разделять естественный закон и вмешательство Бога. Естественный закон должен был объяснять наиболее явные процессы, в то же самое время оставляя место для Бога в тех сферах, где такого закона (пока) не было заметно. Согласно этой точке зрения, великий Бог творения «съежился» и превратился только в простого «Бога белых пятен». Один из самых явственных тому примеров мы найдем в письме Исаака Ньютона, в котором он писал магистру своего колледжа в Кембридже так: «Суточное вращение планет невозможно объяснить силою тяготения. Для того, чтобы они так вращались, необходимо вмешательство руки Божьей»[40]. Иными словами, естественный закон (в данном случае, закон о силе тяготения) объясняет вращение Земли вокруг Солнца, но вокруг своей оси ее вращает Бог. Как замечает профессор Коулсон, «подобные заявления могут привести к катастрофе». Если Бог всего лишь «затыкает» собой белые пятна, то по мере продвижения науки и заполнения этих белых пятен, Бога постепенно вытеснят из Его собственной Вселенной.

Но христианский Бог никогда и не был «Богом белых пятен», даже если некоторые христиане и представляли Его именно таким. Когда маркиз де Лаплас «услышал упрек Наполеона за то, что не упомянул Бога в своем великом труде, посвященном небесной механике», он справедливо ответил ему: «Государь, у меня нет необходимости в этой гипотезе»[41]. Своими словами он вовсе не отрицал существование Бога, ибо сам был христианином. Он отвергал именно попытки использовать Бога в качестве затычки для научных «щелей». Таким же образом во время дебатов с Т. Г. Хаксли в I860 году, на знаменитом заседании Британской ассоциации в Оксфорде, епископ Самьюэл Уилберфорс ошибочно утверждал, что дарвиновская теория эволюции является попыткой «низвести Бога с Его престола»[42]. Совсем не обязательно заключать, что дарвиновская теория пыталась достичь чего–либо подобного и, тем более, что ей это удалось. В своем заблуждении христиане нередко стремились сохранить ту или иную «территорию» от вторжения науки и тем самым «отстоять» эту территорию для «Бога». Отчасти именно поэтому такие люди, как Джулиан Хаксли, с презрением отбрасывают само понятие «Бога»: «Понятие Бога как сверхъестественной личности является всего лишь способом объяснить неизвестное, используемым для того, чтобы заткнуть прорехи там, куда еще не дошла научная мысль»[43]. Несомненно, нам придется согласиться с профессором Дональдом Маккеем, сказавшим, что этот «спор заслуживает забвения, ибо на самом деле прения шли не между наукой и христианством, а между неверными взглядами обеих сторон»[44].

Существует и второе логическое заключение, выводимое научными материалистами из мнения о том, что Вселенная управляется естественными законами. Они отрицают a prioriуже саму возможность сверхъестественного. «Чудес быть не может, — утверждают они. — Следовательно, чудес не бывает». Такую позицию обычно называют «натурализмом». Для приверженцев натурализма сказать о ком–то, что он «верит в сверхъестественное», является почти оскорблением. Если кто–то из них и исповедует христианскую веру, то его христианство оказывается начисто лишенным всего чудесного.

Как же нам ответить таким критикам, которые сначала удаляют Бога из всех естественных процессов, а затем начисто отбрасывают все сверхъестественное? Лучше всего повторить слова Самого Христа: «Заблуждаетесь, не зная… силы Божьей» (Мф. 22:29).

Прежде всего, Бог Библии — это Бог природы, Сам давший (и дающий) ей последовательность и порядок. Теория о «Боге белых пятен» была удобной для объяснения всего непонятного. Она провела произвольную границу между тем, что поддавалось и не поддавалось (в данное конкретное время) рациональному научному объяснению. Бог сохранялся для разъяснения всего непонятного и изгонялся отовсюду, где достаточно было науки. Если наше представление о Боге так убого, мы воистину заслужили презрительное замечание Джулиана Хаксли: «Гипотеза Бога больше не имеет никакой прагматической ценности для объяснения и понимания природы. Более того, часто она стоит на пути лучшего и более истинного объяснения. В практическом смысле, Бог становится похожим не на правителя мира, а на последнюю, бледнеющую улыбку вселенского Чеширского Кота»[45].

На самом деле, ни один христианин, верящий словам Библии, не может принять разделение между естественным законом и божественным вмешательством, которое лежит в корне всех этих заблуждений. Ибо естественный закон — это не альтернатива Божьему вмешательству, но отличный способ указать на присутствие Бога во Вселенной. Так называемые естественные законы просто описывают упорядоченность природных процессов, которую подметили ученые.

Христиане же объясняют эту упорядоченность Божьим постоянством. Далее, если какой–то процесс можно истолковать с научной точки зрения, это вовсе не значит, что Бог здесь ни при чем или Его просто нет. Умение дать чему–нибудь научное толкование, скорее, означает умение «вслед за Богом думать Его мыслями», по словам астронома Кеплера, и постепенно осознавать Его пути и способы действия.

Сама Библия должна была удержать нас от мысли о том, что Бог просто «затыкает щели» неизвестного людям или оперирует подобно машине. Ведь Бог Библии живет не только в «белых пятнах», а наполняет Собою любое место, каким бы оно нам ни казалось — пустым или полным. «„Не наполняю ли Я небо и землю?" — говорит Господь» (Иер. 23:24). И природные процессы оказываются не автоматическими механизмами, а результатом Его собственных действий. Так, например, в Библии сказано, что Бог во Христе «держит все словом силы Своей» и «все Им стоит» (Евр. 1:3; Кол. 1:17). Если это так во всей Вселенной, то это так и на планете, где мы живем. «Господня земля и что наполняет ее», ведь Бог обещал, что «впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся» (Пс. 23:1; Быт. 8:22; ср.: Деян. 14:17). Сам Иисус в Нагорной проповеди подтверждает, что это Бог Отец «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5:45). Он есть Бог как природы, так и истории; Он руководит всеми передвижениями племен и устанавливает пределы обитания народов (Ам. 9:7; Деян. 17:26). Он Сам дает «всему жизнь и дыхание и все», так что «мы Им живем и движемся и существуем» (Деян. 17:25,28). Он дает жизнь и низшим творениям, кормит животных и птиц, одевает полевые лилии (Пс. 103:27—30; Мф. 6:26—30).

Конечно, все это ненаучные и даже наивные слова. Во внимание не принимается второстепенная причинность, и существование и связь всех вещей, от величайших до самых малых, объясняется непосредственно постоянной Божьей деятельностью. Но это, тем не менее, остается правдой. Научный и библейский взгляды на мир не противоречат, а дополняют друг друга. Каждый из них объясняет что–то такое, что не объясняет другой. Придется нам согласиться с профессором Коулсоном: «Либо Бог присутствует во всей Вселенной, а не в каких–то там прорехах, либо Его вообще там нет… Если мы не можем увидеть Бога, анализируя то, к чему пришла наука, нам надо привести Его туда с самого начала и никогда не выпускать Его из виду. Мы поступили неверно, резко противопоставив науку и религию… Из создавшегося положения есть только один выход: провозгласить, что наука является одним из аспектов Божьего присутствия…»[46].

Как только мы это уясним, то поймем, как же отвечать материалистам. «Именно по этому вопросу христианин сможет возразить научным гуманистам, — замечает профессор Коулсон. — Это не значит, что христианин отвергает их науку. Но он справедливо порицает узость их мышления… Отрицание Бога практически всегда является результатом того, что человек закрыл один глаз. Может быть, как раз для этого Бог и дал нам не один, а два глаза»[47].

Итак, Бог, открытый в Писании, — это не волшебник или маг, каждое движение которого является чудом. Обычно Он действует согласно естественным законам, установленным Им Самим. В то же самое время Он не скован природой или ее законами. Было бы неразумно предположить, что творение теперь управляет собственным Творцом. Он способен отойти от установленного Им Самим порядка, и, как говорит Библия, иногда Он так и поступает. Но Его чудеса не рассеяны по Библии равномерно, а расположены там как бы гроздьями. Их очевидное предназначение — объявить о наступлении нового этапа Божьего Самооткровения Его избранному народу[48]. Своими конкретными, сверхъестественными делами спасения, откровения и суда Он как бы «творчески вмешался»[49] в Свой собственный мир.

Давайте возьмем, к примеру, воскресение — ведь именно к нему придрались саддукеи. Естественный процесс, установленный Богом отчасти в результате сотворения и отчасти суда, включает в себя рождение, рост, старение, смерть и разложение. Это природный цикл. Он касается и человека: «Прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3:19). Поэтому само понятие «воскресения» уже является сверхъестественным. При воскресении Христа естественный процесс физического тления был не только остановлен, не только повернут вспять, но фактически заменен, вытеснен полностью. Вместо того, чтобы рассыпаться в прах, Его тело было преображено в новый, исполненный славы сосуд для Его души. Вообще Новый Завет называет воскресение Иисуса высшим проявлением Божьей силы. В своей молитве за ефесских христиан Павел просил о том, чтобы очи их сердца просветились и они познали неизмеримое величие Божьего могущества в нас, «верующих по действию державной силы Его, которою Он воздействовал во Христе, воскресив Его из мертвых…» (Еф. 1:18–20).

В сущности, христианство — это религия воскресения. Понятие «воскресения» находится в самом его центре. Если его изъять, христианства не будет. Позвольте мне показать, почему это так.

В Новом Завете говорится о трех различных видах воскресения.

Во–первых, воскресение Христа. Через тридцать шесть часов после смерти Его душа (побывавшая в преисподней, в обиталище мертвых) и его тело (лежащее на каменном возвышении в гробнице) вновь соединились. В то же самое время Его тело было «воскрешено». Это значит, что оно было преображено в то, что Павел называет телом Его славы (Флп. 3:21), и наделено новыми и доселе неизвестными силами. В этом воскресшем теле Христос вырвался из гробницы, проходил через закрытые двери, являлся Своим ученикам, исчезал и, в конце концов, несмотря на законы тяготения, вознесся на небеса, скрывшись из людского поля зрения.

Во–вторых, телесное воскресение. Новый Завет учит, что воскресение Христа является одновременно и доказательством нашего телесного воскресения в последний день и образцом того, как это произойдет. Как Он воскрес, так воскреснем и мы; это будет обязательно и произойдет именно так, как уже было однажды. Апостол Павел совершенно ясно говорит об этом: «Как мы носили образ перстного [т. е. Адама], будем носить и образ небесного [т. е. Христа]» (1 Кор. 15:49). А когда Христос вернется, то «уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его» (Флп. 3:21). В великий день Христова возвращения и нашего воскресения нам будут даны тела, подобные Его телу.

В–третьих, воскресение грешников. Подчеркивая тот факт, что христианство является религией воскресения, я имею в виду не только то, что христиане всего лишь вспоминают воскресение Христа, произошедшее девятнадцать с половиной столетий назад, и с нетерпением ждут всеобщего воскресения мертвых. Между свершившимся воскресением Христа и грядущим телесным воскресением происходит еще одно воскресение — нынешнее духовное (хотя и не менее сверхъестественное) воскресение грешников. Сам Иисус говорил, что принять вечную жизнь — значит перейти от смерти к жизни, воскреснуть из мертвых: «Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь. Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут» (Ин. 5:24,25). Апостол Павел объясняет это подробнее: «И вас, мертвых по преступлениям и грехам вашим, в которых вы некогда жили… Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которою возлюбил нас, и нас, мертвых по преступлениям, оживотворил со Христом, — благодатию вы спасены, — и воскресил с Ним, и посадил на небесах во Христе Иисусе» (Еф. 2:1–6).

Что именно представляет собой это третье воскресение? Что это — приукрашенное и преувеличенное описание того, что происходит, когда люди решают начать жизнь заново? Нет. Нельзя приравнивать воскресение, совершаемое Божьей силой, к изменениям, происходящим по решению человека! Это совершенно разные вещи. В Евангелии говорится, что процесс под названием «обращение в христианство» есть не что иное, как воскресение из мертвых, избавление от духовной могилы, куда завели нас грехи и провинности. Это наделение человека новой жизнью, которая называется «жизнью вечной» и которую человек проводит в общении с Богом, так что христиане — это воистину люди, «ожившие из мертвых» (Рим. 6:13; ср.: 2 Кор. 5:15). Это значит, что человек «восстает из гроба», воскресает к жизни, возвышается к небесам. Это чудо, такое же сверхъестественное чудо свыше, как и воскресение тела. Оно происходит не против природы. Оно вообще находится вне природы, выше ее, поскольку ни один человек не способен поднять себя из могилы и дать себе новую жизнь. «После грехопадения Адама состояние человека таково, что он не может обратиться и своей собственной естественной силой подготовить себя к тому, чтобы уверовать и призывать Божье имя»[50]. Будучи воскрешенным Богом из духовной смерти, христианин живет обновленной жизнью. Будучи «воскрешенным со Христом», он стремится «искать горнего, где Христос сидит одесную Бога» (Кол. 3:1).

Эти три воскресения являются неотделимой частью Евангелия, проповеданного Павлом. К тому же они появляются уже в учении Иисуса. «Сыну Человеческому… должно… быть убиту, — говорил Он, — и в третий день воскреснуть» (Мк. 8:31). Точно так же и все люди воскреснут в последний день. Да и вообще, «что мертвые воскреснут, и Моисей показал» (Лк. 20:37). А пока «Сын оживляет, кого хочет», пробуждая в вечную жизнь тех, кто был духовно мертв по своим грехам (Ин. 5:21 и дал.).

Кроме того, каждое из трех воскресений является чудом, сверхъестественным событием и совершается силой Божьей. Так, например, Христос воскрес из мертвых именно «по действию державной силы Его» (Еф. 1:19). Павел хотел все больше познавать именно «силу воскресения Его», и именно эта сила могущественно действует во всех верующих (Флп. 3:10; Еф. 1:19,20). И когда Христос вернется, именно эта Божья сила «уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его, силою, которою Он действует и покоряет Себе все» (Флп. 3:21).

Сегодня церковь Иисуса Христа столкнулась с глубоким кризисом веры. На карту поставлено не что иное, как сама сущность и характер христианства: является ли христианская религия естественной или сверхъестественной? Совершаются многочисленные попытки избавить христианство от всякой веры в сверхъестественное, переписать его заново, вычеркнув? оттуда все эти несовременные чудеса. Но подобные попытки останутся бесплодными, ибо руководит ими заблуждение. Нельзя создать что–либо заново, если для этого сначала придется полностью его разрушить.

Подлинное христианство — христианство Христа и Его апостолов — это сверхъестественное христианство. Это не прирученная, безвредная этика, состоящая из пары–тройки нравственных постулатов и слегка приправленная религией. Напротив, это религия воскресения, жизнь, существующая силой Бога. Та сила, что воскресила Христа из мертвых и однажды поднимет из могилы и нас, сейчас способна дать нам новую жизнь, преобразить наш характер и поведение или (говоря словами, взятыми из англиканской погребальной службы) «воскресить нас из смерти греха в жизнь праведности».

Кл. Льюис однажды удивительно емко подытожил суть того выбора, который лежит перед церковью. Сразу после начала Второй мировой войны в письме к сестре Пенелопе он писал:

«Для меня подлинный выбор лежит… между религией с настоящими сверхъестественными чудесами и спасением, с одной стороны, и всеми разбавленными, модернистскими ее вариантами, с другой»[51].

Таков старый спор между Иисусом Христом и саддукеями. И сегодня циничные, «современные саддукеи» все также продолжают упорствовать: «Воскресения нет!» И сегодня Иисус Христос все также отвечает им: «Вы весьма заблуждаетесь, не зная ни Писаний, ни силы Божьей».

Примечания:

3

Autobiography by G. K. Chesterton (Hutchinson, 1937), pp. 223,224.

4

Letters of C. S. Lewis edited by W. H. Lewis (Bles, 1966), p. 267

5

Это происходит, однако, только на Западе. В других местах, например в Индонезии, в некоторых областях Центральной и Южной Америки, сегодня наблюдаются поразительные действия Святого Духа, обращающего людей к вере и взращивающего церкви.

34

Article 'Pharisees' by Hugh M. Scott in Hastings' Dictionary of Christ and the Gospels (vol. II, 1908), p. 351.

35

From The Works of Flavius Josephus, translated by William Whiston (1737): The Antiquities ofthe Jews xviii.l .3,4 and The Wars of the Jews ii.8.14.

36

В качестве дальнейших примеров живого применения запечатленного откровения ср. Мк. 12:26 («…разве не читали вы… как Бог сказал ему» [т. е. Моисею]) с Мф. 22:31 («…не читали ли вы реченного вам Богом?»).

37

Саддукеи процитировали закон, по которому деверь должен был «восстановить семя [т. е. родить детей] брату своему» (Мк. 12:19). Здесь употреблен греческий глагол, который означали также «воскресение». Вполне возможно, саддукеи хотели подчеркнуть, что сами они верили лишь в одно воскресение — жизнь в потомстве: после смерти человек живет в своих детях.

38

Откровение Bapyxa 49:2,3 и 50:1,2.

39

The Gospel of Luke (The Century Bible). Commentary by E. Earle Ellis (Nelson, 1966), p. 236.

40

Quoted by Professor C. A. Coulson in Science and Christian Belief (OUP, 1955), Fontana edition (1958), pp. 32, 33.

41

Coulson, p. 41.

42

Ibid., p. 27

43

Religion without Revelation by J. Huxley (Ernest Benn, 1927), p. 12.

44

Science and Christian Faith Today by Donald M. Mac Kay (Falcon, 1960), pp. 3, 5.

45

Religion without Revelation (1927), 2nd edition (Parrish, 1957), p. 58.

46

Coulson, pp. 35, 44.

47

Ibid., pp. 103, 104.

48

О том, какое предназначение было у чудес, совершенных Христом через апостолов, см., напр.: 2 Кор. 12:12; Евр. 2:3,4.

49

The expression is Dr J. I. Packer's. It occurs in Guidelines (Falcon," 1967), pp. 22, 23.

50

Article X, Of Free Will.

51

Letters of С S. Lewis edited by W. H. Lewis (Bles, 1966), p. 170.