Глава 5. Печаль и горе

Для любых родителей такое событие хуже самого страшного кошмара. Представьте, что ваш сын внезапно ушел из дома без видимых для этого причин. Через несколько месяцев вы узнаете, что полиция раскрыла банду гомосексуалистов–убийц, которые обманом заманивали, мучили и убивали мальчиков. Затем вам сообщают, что тело вашего сына было обнаружено в месте массового захоронения жертв этой банды, а затем опознано. Полиции это место показал семнадцатилетний Элмер Уэйв Хенли. Он был арестован за убийство своего тридцатитрехлетнего друга Дина Корла, совершенное после ночной оргии, сопровождавшейся приемом наркотиков. Хенли рассказал, что он был членом банды убийц, поставлявших мальчиков для Дина Корла. Когда Корл заявил, что Хенли будет его следующей жертвой, Хенли его застрелил. Находясь в тюрьме за убийство Корла, Хенли рассказал полиции об убийстве мальчиков, назвав свои показания «услугой, которую он хотел бы оказать их родителям». По его словам, однажды он почувствовал, что родители должны были узнать, что случилось с их сыновьями. В итоге в месте захоронения были обнаружены тела двадцати семи мальчиков.

Бетти Ширли — мать одной из жертв этой банды. Ее горе не знает границ, ее страдания так сильны, что каждый, кто видит выражение ее лица, понимает чувства этой женщины. Возможно, кому–то даже покажется, что он слышит ее рыдания. Сообщения, передаваемые лицом и голосом, повторяют друг друга, когда не делается попыток регулирования проявлений эмоции.

Смерть ребенка является универсальной причиной печали и горя родителей.[94] Возможно, нет другого события, способного вызвать такое сильное и продолжительное чувство горя. Когда я проводил исследования в Папуа–Новой Гвинее в 1967 г., я просил людей из племени форе показать мне, каким бы стало выражение их лица, если бы им сообщили, что у них умер ребенок. Видеозаписи их усилий позволяют увидеть такое же выражение, какое было у Бетти Ширли, хотя и чуть менее интенсивное, так как они всего лишь изображали, а не переживали утрату.

Печаль могут вызвать разные виды потерь и утрат: потеря друга или возлюбленной; потеря самоуважения вследствие невозможности достичь поставленной карьерной цели; потеря части тела или утрата определенной функции по причине несчастного случая или болезни, а для некоторых людей — и потеря ценного для них предмета. Имеется много слов для описания человека, находящегося в состоянии печали: «разочарованный», «унылый», «грустный», «подавленный», «обескураженный», «огорченный», «несчастный», «скорбящий» и т. д.

Ни одно из этих слов, по–видимому, не подходит для описания эмоции, отражающейся на лице Бетти Ширли. Мы с Уолли Фризеном предположили, что эта эмоция имеет две составляющие: печали и горя.[95] В состоянии горя проявляется протест; в состоянии печали наблюдается больше покорности и безнадежности. Горе подразумевает попытки активного воздействия на источник потери. Печаль более пассивна. Часто горе выглядит не имеющим конкретного назначения — когда ничего нельзя сделать для возвращения того, что было утрачено. Мы не можем сказать по выражению лица, показанному на этой фотографии, испытывает ли Бетти печаль или горе. Это было бы более понятно, если бы мы могли увидеть выражения ее лица в течение нескольких секунд, услышать ее слова и понаблюдать за ее жестами. Действительно, было бы очень тяжело слышать стенания Бетти, выражающие ее отчаяние или душевную боль. Мы можем отвести взгляд от лица, но мы не можем не слышать голосовых проявлений эмоции. Мы учим наших детей подавлять неприятные звуки, ассоциируемые с некоторыми эмоциями, особенно рыдания, выражающие отчаяние или горе.

Печаль — это одна из самых продолжительных эмоций. После периода протестующего горя обычно наступает период смиренной печали, в течение которого человек ощущает себя абсолютно беспомощным, а затем вновь возникает протестующее горе, пытающееся вернуть потерю, затем снова наступает черед печали и т. д. Когда эмоции проявляются умеренно или даже слабо, они могут продолжаться всего несколько секунд, могут сохраняться в течение нескольких минут, пока не возникнет другая эмоция (или не наступит полное отсутствие эмоций). Сильная эмоция, испытываемая Бетти Ширли, может проявляться волнообразно, снова и снова, а не сохраняться непрерывно на уровне максимальной интенсивности. В случае таких тяжелых утрат всегда возникает фоновое печальное настроение, которое сохраняется в течение какого–то времени и затем, по окончании периода траура, начинает постепенно ослабевать.

Даже при такой глубокой печали в какие–то моменты могут ощущаться и другие эмоции. Иногда опечаленный человек может гневаться на свою жизнь, на Бога, на людей или предметы, ставшие причиной его тяжелой утраты, на умершего человека за то, что он умер, особенно если покойный сознательно подвергал себя какому–то риску. Человек может гневаться на самого себя: за то, что не предпринял каких–то действий, за то, что не высказал важное чувство, за то, что не смог предотвратить смерть. Даже если разумом человек понимает, что эта смерть была неизбежной, все равно он испытывает вину и гнев, оттого что не сумел сделать невозможное.

Бетти Ширли почти наверняка испытывала гнев в отношении двух мужчин, убивших ее сына, но фотограф запечатлел ее в другой момент: когда она испытывает печаль и горе. Мы чувствуем гнев в отношении человека, ставшего причиной ее тяжелой утраты, и одновременно мы чувствуем печаль и горе по поводу утраты как таковой. Человек может испытывать только один гнев, если потеря происходит не навсегда, как в случае смерти, а на какое–то время. Но даже в такой ситуации может возникнуть печаль при ощущении произошедшей потери. Здесь нет каких–то жестких правил, так как довольно часто скорбящий человек, который чувствует себя покинутым, в какие–то моменты испытывает гнев по отношению к умершему.

Время от времени скорбящий человек испытывает страх перед тем, как он будет жить дальше, и страх из–за того, что он никогда не сможет оправиться от своей тяжелой утраты. Такой страх часто перемежается с ощущением неспособности продолжать жить после такой личной катастрофы. Если потеря близкого человека еще не произошла, то именно страх, а не печаль или горе, может быть преобладающей эмоцией.

Время от времени во время сильной печали могут кратковременно переживаться даже позитивные эмоции. Возможны мгновения радости, возникающие при воспоминаниях о счастливых периодах жизни с покойным. Иногда на похоронах или поминках друзья и родственники покойного делятся воспоминаниями о таких приятных моментах, вызывая у присутствующих негромкий смех. На короткие мгновения могут возникать позитивные эмоции при виде близкого друга семьи, пришедшего выразить свои соболезнования семье покойного.

Когда я работал в труднодоступных районах Новой Гвинеи, я познакомился с еще одним проявлением скорби. Как–то раз я вы шел из деревни, в которой мы жили, и отправился пешком в расположенный в районном центре австралийский госпиталь, чтобы принять там душ и подзарядить аккумуляторы моей кинокамеры. Женщина, жившая в соседней деревне, также направилась в госпиталь с тяжелобольным ребенком, который, к сожалению, вскоре умер. Австралийский доктор собирался отправить женщину вместе с ее мертвым ребенком обратно в деревню и пригласил меня поехать вместе с ними. Женщина тихо села в «лэндровер» и молча держала на руках мертвого ребенка в течение всего нашего долгого путешествия. Но когда мы приехали в ее деревню и она увидела своих родственников и друзей, она начала плакать, демонстрируя свое глубокое горе.

Доктор решил, что она вела себя неискренне и использовала ритуальное выражение горестных эмоций, чтобы произвести впечатление на соседей по деревне. Он полагал, что если бы она действительно испытывала отчаяние, то проявляла бы его во время поездки с нами.

Но доктор не понимал, что по–настоящему пережить горе можно лишь в присутствии других людей, разделяющих горечь утраты. Мы знаем, что произошло, но значение этого события становится для нас более глубоким, когда мы рассказываем о нем другим или видим их реакцию на нашу потерю.[96] Это был предельный случай проявления данного феномена, так как эта женщина принадлежала культуре каменного века, которой не были известны ни спички, ни водопровод, ни зеркала, ни какая–либо одежда, кроме юбок из травы. Контекст, в котором произошла смерть ее ребенка, был лишен для нее какого–либо смысла. Современная больница со всем ее оборудованием сделала опыт, полученный этой женщиной, нереальным — как будто она слетала на Марс и затем вернулась на Землю. Другая возможность заключалась в том, что она держала свое горе в себе в присутствии двух иностранцев — доктора и меня. Возможно также, что она была в шоковом состоянии и должно было пройти какое–то время, чтобы она из него вышла и смогла ощутить и проявить свое горе. Если бы прошло больше времени, то ее горе проявилось бы независимо от места, в котором она находилась. Был период, когда специалисты по психическому здоровью считали, что близкие усопшего, не показывавшие сильного горя, не осознавали факта утраты и, следовательно, были уязвимы к возникновению у них серьезных психиатрических проблем. Последние исследования говорят о том, что это не всегда так, особенно когда покойный умирал медленно и у всех было достаточно времени, чтобы свыкнуться с мыслью о его скорой смерти. В таких случаях близкие усопшего не испытывали сильного горя, а лишь испытывали печаль, когда смерть действительно наступала. Если же отношения с покойным были непростыми и сопровождались многочисленными ссорами и проявлениями недовольства, то его смерть может вызвать у близких облегчение, а не отчаяние.

Если смерть любимого человека оказывается внезапной и неожиданной, не дающей времени подготовиться к ней, то родственникам нередко кажется, что покойный еще жив. Доктор Тед Райнерсон, изучавший, как люди реагируют на внезапную смерть любимого человека, обнаружил, что близкие покойного часто продолжали разговаривать с ним, поскольку верили, что он может их слышать и отвечать им.[97] Когда смерть наступает в результате несчастного случая, убийства или самоубийства, то такие беседы с погибшим могут продолжаться годами и его близким требуется много времени, чтобы полностью смириться с его уходом из жизни.

Сильное выражение горя, подобное наблюдаемому у Бетти Ширли, может появиться даже тогда, когда человек, предвидящий скорую тяжелую утрату, внезапно получает известие о том, что его возлюбленный жив и здоров. В первый момент испытываемого облегчения горе, находившееся внутри, вырывается наружу. Горе, которое ожидалось, но сдерживалось, проявляется открыто. В такой момент человек испытывает одновременно и горе, и облегчение. Отложенные эмоции, сдерживавшиеся по той или иной причине, вырываются наружу, когда испытывать их становится совершенно безопасно, даже если эти эмоции не имеют больше отношения к текущей ситуации.

Есть еще одно возможное, но недостаточно исследованное объяснение того, почему иногда наблюдаются признаки горя, дополненные слезами, когда человек слышит радостные новости. Возможно, в таких случаях сильная радость переполняет эмоциональную систему и исключительно сильная эмоция вызывает кратковременные проявления горя. Гнев может служить защитой против горя, заменой горю, а иногда и лекарством от него. Когда отвергнутый влюбленный испытывает гнев при воспоминании о полученном отказе, его отчаяние ослабевает. В моменты гнетущего одиночества печаль возвращается, а затем снова уступает место гневу. У некоторых людей гнев постоянно находится «в резерве», готовый вспыхнуть при малейшем признаке утраты, чтобы не допустить возникновения чувства горя.

Некоторые психотерапевты утверждают, что продолжительные печаль и горе, возникающие как реакция на утрату, являются следствием гнева, обращенного вовнутрь. Если бы страдающий человек мог бы направить свой гнев наружу, на покойного за его смерть, на бессердечную возлюбленную, на супругу, учителя или босса, то тогда печаль и горе оказались бы «излеченными». Хотя это действительно может произойти, я сомневаюсь, что такая реакция является типичной. Нет ничего необычного в том, чтобы испытывать чувство гнева в отношении человека, ушедшего из жизни, но гнев никоим образом не является при этом единственным чувством, а его выражение не может быть обязательным или надежным лекарством от испытываемых печали или горя.

В наши дни люди часто принимают медицинские препараты, предназначенные для ослабления сильных проявлений печали и горя, для облегчения испытываемой скорби. У меня нет возражений против использования препаратов для ослабления депрессии — эмоционального расстройства, о котором мы поговорим в этой главе. Но я гораздо меньше уверен в том, что для людей полезнее не испытывать печали или горя по поводу тех естественных утрат, с которыми мы сталкиваемся на жизненном пути, если только депрессия человека не носит клинического характера. Печаль и горе могут помочь залечить рану, нанесенную тяжелой утратой, и без них страдание, вызванное такой утратой, могло бы продолжаться дольше.

При приеме соответствующих препаратов человек не будет выглядеть испытывающим страдание, и это может быть очень плохо. Печаль и горе, отражающиеся на лице и в голосе, взывают к другим людям о помощи. Такая социальная поддержка в виде заботы со стороны друзей и родственников оказывает исцеляющий эффект. Человек, принимающий лекарства для того, чтобы не проявлять печали и горя, может получать меньше такого полезного внимания. Я не собираюсь предлагать намеренно проявлялись выражения печали и гнева на лице и в голосе ради получения помощи от других людей. Эти выражения являются непроизвольными, а не преднамеренными, но одна из их эволюционных функций состоит в том, чтобы заставлять тех, кто видит эти выражения, проявлять участие и заботу.

Другая функция выражений печали и горя состоит в обогащении восприятия того, что означала понесенная потеря. Мы прекрасно знаем, что мы ощущаем при плаче, знаем о страдании, ощущаемом на нашем лице после многократных выражений горя и печали. Вряд ли бы мы не знали, что означала для нас потеря, если бы на лице не было никакого выражения эмоции; разумеется, мы бы это знали, но мы бы не ощущали потерю в полном объеме, если бы медицинские препараты ослабили бы наше проявление отчаяния. Еще одна функция печали состоит в том, чтобы позволить человеку восстановить свои ресурсы и сохранить свою энергию. Разумеется, этого не может произойти, когда печаль заменяется горем, которое истощает ресурсы.

Я хотел бы предупредить читателя. Нет надежных данных о том, как люди, принимающие лекарства, проявляют реакции печали и горя, когда скорбят по умершему или когда страдают от потери другого рода. Мы не знаем, что здесь можно посоветовать, и я могу лишь предложить читателям самим заняться изучением этих вопросов. И вновь я подчеркиваю, что не рассматривал ни патологические реакции на потерю, ни случаи клинической депрессии (в конце этой главы я объясню, чем клиническая депрессия отличается от печали и горя).

Следующая история произошла летом 1995 г. в лагере для боснийских беженцев в Тузле. Во время войны на Балканах европейцы и американцы объявили некоторые зоны находящимися под защитой войск НАТО. Но сербы проигнорировали это заявление и вошли в одну из таких зон вблизи города Сребреница. Там сербы зверски убили многих местных жителей мужского пола. Беженцы, двигавшиеся в сторону Тузлы, видели вдоль дороги тела мирных жителей и развалины дымящихся домов, сожженных сербами вместе с находившимися там людьми.

Люди, показанные на этой фотографии, — это боснийские мусульмане в лагере под Тузлой, еще одной якобы безопасной территории. Им только что прочитали список тех, кто остался в живых, и многие из них узнали, что больше никогда не увидят своих отцов, братьев и мужей.

Трудно не захотеть утешить ребенка, испытывающего подобное горе. Такой импульс к «поддержке ближнего» и предоставлению помощи имеет фундаментальное значение для любого чувства общности. Он вызван, по крайней мере частично, страданием, которое мы испытываем, когда видим страдания другого человека, особенно страдания беспомощного и несчастного ребенка. В этом состоит одна из функций или задач этого выражения: взывать о помощи, дать почувствовать страданию одного человека многим другим людям, чтобы получить от них помощь. А помощь, оказываемая другому человеку, — облегчение его положения, избавление его от несчастий — позволяет тому, кто оказывает эту помощь, испытывать позитивные чувства.

Те же самые чувства — желание помочь и утешить — могут возникать при виде выражения лица Бетти Ширли, но, возможно, не такие сильные. Большинству из нас легче попытаться утешить ребенка, чем взрослого человека, даже если его страдания проявляются так отчетливо. Социолог Эрвин Гофман отмечал, что имеется мало факторов, способных сдержать наше желание коснуться незнакомого ребенка, чтобы утешить его в несчастье или каким–то образом развеселить. (Он писал об этом в 1960–х гг., когда проблема педофилии не стояла так остро.)

Я сам слишком чувствителен к страданиям других. Телевизионные репортажи, даже если они посвящены чрезвычайным событиям, с последствиями которых удалось благополучно справиться, мгновенно вызывают у меня слезы и душевную боль. Самые примитивные рекламные телеролики, рассказывающие о чьей–то неудаче, способны заставить меня прослезиться! Но таким я был не всегда. Я уверен, что моя нынешняя чувствительность является результатом исключительно болезненного опыта, полученного тридцать лет назад во время хирургической операции. Из–за ошибки врачей я не получал нужных обезболивающих препаратов и в течение пяти дней вынужден был испытывать такие страдания, что временам помышлял о самоубийстве. Эти ужасные боли разрегулировали мою систему эмоций печали/страдания. Теперь я стал подобен контуженому солдату, преувеличенно остро реагирующему на любой звук, напоминающий звук орудийной стрельбы. Очень интенсивный и плотный (повторяющийся снова и снова) эмоциональный опыт способен стать отправной точкой возникновения у меня любой эмоции.

Следует отметить, что не каждый хочет получать помощь, когда он испытывает печаль или горе. Кто–то предпочитает уединиться, чтобы не показывать окружающим свое состояние. Такие люди могут стыдиться своей слабости и беспомощности, стыдиться своей зависимости от другого человека, своей привязанности к нему. Все это заставляет их испытывать печаль и горе, когда они теряют этого человека навсегда. Есть люди, которые гордятся тем, что никогда не проявляют своих негативных эмоций, а лишь показывают «напряженную верхнюю губу». Но один лишь факт того, что кто–то не хочет проявлять свои чувства, еще не значит, что этот человек полностью преуспеет в своем намерении; это не значит также, что он не испытывает эмоций благодаря тому, что подавляет (насколько может) их выражения. Как объяснялось в главе 4, выражения эмоций являются непроизвольными; они начинают проявляться даже тогда, когда мы этого не хотим. Мы можем подавить их лишь частично и никогда полностью. Если бы мы могли полностью устранять выражения эмоций — так, чтобы не было их следов на лице, в голосе и движениях тела, — то тогда мы должны были бы считать эти выражения столь же ненадежными, как и произносимые нами слова.

(Я намеренно использовал в предыдущем параграфе местоимения мужского рода, так как такое поведение чаще наблюдается у мужчин, хотя я не собираюсь утверждать, что его нельзя наблюдать у женщин или что оно характерно для всех мужчин. Традиции культуры и воспитания в конкретной культуре, а также, возможно, и характер, играют важную роль в формировании установок, определяющих, как человек будет переживать и проявлять печаль и горе.)

Каждое выражение распространяет набор родственных сообщений. Сообщения о печали и горе передают следующую информацию: «Я страдаю; утешьте меня и помогите мне». Когда мы видим эти выражения, наша реакция оказывается не отстраненной или умозрительной, даже когда эти выражения мы видим на фотографиях в книге. Мы созданы таким образом, чтобы отвечать эмоцией на эмоцию; обычно мы чувствуем направляемое нам сообщение. Но это не всегда означает, что мы чувствуем именно ту эмоцию, которая нам направляется.

Не каждый чувствует страдание других; не у каждого возникает стремление поддержать и утешить несчастного человека. Некоторые люди проявляют гнев при виде чужих страданий. Они могут чувствовать, что им направляется нежелательное, необоснованное требование о помощи: «Почему он не может позаботиться о себе сам? Что хнычет?» Сильван Томкинс считал, что фундаментальное различие между людьми заключается в том, как они реагируют на страдания других. Чувствуем ли мы, что страдаем сами и хотим им помочь, или же мы порицаем страдающего человека за то, что он оказался в таком положении и теперь выставляет нам какие–то требования?

Иногда человек или группа людей — такие, как боснийские мусульмане, евреи, американские индейцы, африканские рабы или цыгане — могут вообще не рассматриваться как человеческие существа, подобные нам. Их могут приравнивать к животным, чтобы показать, какую малую ценность они представляют. Хотя страдания животных принимаются близко к сердцу многими людьми, все же они волнуют не каждого, как не каждого волнуют и страдания тех, кого он считает неполноценными человеческими существами. Их страдания могут рассматриваться как заслуженные или по крайней мере как не способные причинить беспокойство видящему их человеку. Есть также люди, получающие наслаждение от страданий других. Они с удовольствием причиняют боль, физическую или душевную, другим людям, потому что им приятно проявлять свою власть и наблюдать мучения других. Выражение, подобное тому, которое имеет один из этих мальчиков, может только раззадоривать их аппетит и побудить их к тому, чтобы причинять больше, еще больше, страданий своим жертвам. (О таких людях я расскажу в конце главы.)

На страдающем лице мальчика из Тузлы можно увидеть следы слез. В западной культуре разрешается проливать слезы детям и взрослым женщинам, но до недавнего времени слезы печали и горя у взрослых мужчин рассматривались как проявления слабости. Слезы, появившиеся на лице кандидата в президенты Эдмунда Маски в то время, когда он описывал свою реакцию на клеветнические заявления газетчиков в адрес своей жены, по общему мнению, стоили ему победы на первичных выборах в 1972 г. Сегодня, по–видимому, ситуация несколько изменилась. И Боб Доул, и Билл Клинтон не скрывали своих слез во время выборной кампании 1996 г, и никто их за это не критиковал. Масс–медиа и многие учителя обращают внимание на допустимость проявления мужчинами эмоций вообще и печали и страдания в частности. Я сомневаюсь, что такое мнение разделяется всеми сегментами американского общества, но мы не имеем исходных данных для сравнения сегодняшней ситуации с ситуацией тридцатилетней давности.

Слезы характерны не только для печали или горя. Они могут появиться также при сильной радости и во время приступов смеха, хотя недавний анализ научной литературы позволил обнаружить немало описаний того, как взрослые люди плачут от ощущения своей беспомощности.[98] Люди сообщают о том, что, поплакав, они начинают чувствовать себя лучше, и хотя плач может вызываться разными причинами (например, попытками управлять выражением лица), по–видимому, он является универсальным выражением эмоции. Кое–кто утверждает, что плач характерен только для людей, однако существует немало документальных подтверждений того, что в некоторых трагических ситуациях плакать могут также и приматы.

Большинство эмоций играют ключевую роль в формировании черт нашего характера и возникновении конкретных эмоциональных расстройств. Рассмотрение длительности каждого феномена является простейшим способом проведения различий между эмоциями (которые могут продолжаться несколько секунд или много минут), настроениями (которые могут сохраняться несколько часов или даже один–два дня), личностными чертами (которые могут окрашивать целые периоды человеческой жизни, такие как отрочество, юность, а иногда и всю жизнь).[99] Хотя эмоциональные расстройства могут быть эпизодическими, длиться несколько недель либо месяцев или же продолжаться годами и десятилетиями, не их продолжительность, а то, как они влияют на нашу способность жить нормальной жизнью, отличает их от наших эмоциональных личностных черт. При наступлении расстройства эмоции выходят из под нашего контроля и могут влиять на нашу способность жить с другими людьми, работать, принимать пищу и спать.

Находясь в грустном настроении, мы можем испытывать печаль в течение многих часов; меланхолик легко поддается грусти или унынию; а депрессия — это психическое расстройство, в котором печаль и горе занимают центральное место. Разумеется, часто люди используют эти слова как равнозначные, говоря, к примеру, что кто–то испытывал депрессию из–за невысокой оценки, полученной на экзамене. Но психические расстройства имеют свои отличительные особенности, которые выводят их за пределы нормальных эмоциональных реакций.

Прежде всего они длятся намного дольше. «Депрессия», вызванная невысокой оценкой, быстро пройдет, если произойдут какие–то другие важные события. Настоящая депрессия длится днями, месяцами, а иногда даже годами. В случае эмоционального расстройства определенные эмоции начинают преобладать в жизни человека, занимая в ней монопольное положение, в результате чего он лишь изредка может испытывать какие–то другие эмоции. Эти доминирующие эмоции регулярно испытываются в острой форме. Они выходят из–под контроля, и человек не может их регулировать или сдерживать. Они влияют на способность человека выполнять многое из того, что крайне важно для его нормальной жизни: есть, спать, поддерживать семейные отношения и работать. Образно говоря, эмоции затопляют всю его жизнь.

Если в депрессивном состоянии доминирует печаль, то мы говорим о затяжной депрессии; если более заметным оказывается горе, то мы говорим об ажитированной депрессии. Люди, испытывающие депрессию, не только чувствуют неспособность изменить свою жизнь, они испытывают чувство безнадежности. Они не верят, что их жизнь когда–нибудь станет лучше. Помимо печали и горя у них возникает сильное ощущение вины и стыда, так как они чувствуют свою ненужность. Депрессия может быть реакцией на какое–то жизненное событие, на чрезмерную ответную реакцию или даже возникнуть без повода и причины, когда никакое событие не может считаться послужившим для нее стартовым импульсом. Печаль и горе не являются единственными испытываемыми во время депрессии эмоциями; также часто проявляются гнев, направленный вовнутрь или наружу, и страх. Если наблюдаются повторяющиеся переходы от депрессии к приподнятому настроению и возбуждению и обратно, то такая депрессия называется биполярной или, используя старую терминологию, маниакально–депрессивным психозом. Мало кто сомневается во влиянии генетических факторов на нашу подверженность депрессии и в возможности медикаментозного лечения этого расстройства. Психотерапия сама по себе или вместе с приемом лекарств также может принести пользу, хотя в научной литературе продолжаются споры по поводу того, может ли в случае тяжелой депрессии применение одной лишь психотерапии быть столь же эффективным, как использование только медикаментозного лечения.

В ходе нашего обследования людей, страдающих депрессией, мы не обнаружили никаких специфических выражений лица, ничего такого, что нельзя было бы увидеть у здоровых людей, испытывающих печаль или горе. Любой тридцатисекундный период наблюдения мог показать лишь то, что человек был несчастен, а не то, что он испытывал клиническую депрессию. Именно повторяемость и сила эмоций, проявляющихся снова и снова в течение часа, делали очевидным отражение на лице именно депрессии, а не просто печали или горя, вызванных тяжелой утратой.

Глубина печали зависела от диагноза, поставленного пациенту. Меньше печали проявляли те, кто страдал от так называемой легкой депрессии, и больше — те, кто страдал от сильной депрессии. Помимо нескольких выражений печали пациенты, страдавшие маниакальным расстройством, демонстрировали много видов улыбок, но это не были улыбки удовольствия. (Различия между улыбками удовольствия и другими типами улыбок объясняются в главе 9.)

При обследовании пациентов нашей клиники мы обнаружили, что различия в типах эмоций, проявляемых в то время, когда пациенты принимались в клинику, позволяли предсказать, насколько хорошо они будут реагировать на последующее лечение, т. е. на то, какие улучшения будут достигнуты через три месяца.[100]

Распознавание печали у самих себя

Теперь я хотел бы поговорить о том, как мы внутренне переживаем свою печаль. Вы можете начать испытывать печаль или горе, взглянув на лицо Бетти Ширли или мальчика из Тузлы. Если это произошло, то взгляните еще раз, и если вы начали испытывать эмоцию, то позвольте ей усиливаться для того, чтобы вы могли рассмотреть реакции своего тела. Если вы не почувствовали печали, когда смотрели на эти снимки, то попробуйте взглянуть на них еще раз и позвольте этим чувствам появиться. Если они действительно возникнут, то дайте им возможность достичь максимальной интенсивности.

Когда вы смотрите на фотографии, то, возможно, вспоминаете время, когда сами испытывали печаль по поводу понесенной утраты, и это воспоминание приводит в действие вашу печаль. Для некоторых людей печальное событие было настолько важным в их жизни, что они готовы легко вспоминать и заново переживать его, ощущать свою переполненность этими грустным чувствами. Их печальная история ждет возможности быть разыгранной еще раз. Такие люди очень подвержены печали; они имеют потребность переживать ее снова, потому что испытываемая ими печаль не пережита до конца. Некоторые виды получаемого опыта имеют такие тяжелые последствия — например, смерть любимого ребенка, что печаль не может полностью исчезнуть никогда. Человек, переживший такую душевную травму, легко может разражаться слезами и быть очень уязвимым к любым намекам на страдания других людей.

Если вы по–прежнему не чувствуете печали, если фотографии не вызывают у вас чувства сопереживания и если у вас не возникает никаких спонтанных воспоминаний, то попробуйте спросить себя: было ли в вашей жизни время, когда после смерти дорогого вам человека вы испытывали печаль. Если да, то представьте себе эту сцену и позвольте вашим чувствам проявить себя снова. Когда этот метод начнет работать, позвольте вашим эмоциям нарастать и обращайте внимание на то, что вы ощущаете лицом и телом.

Если вы снова не ощутите печали, постарайтесь выполнить следующее упражнение.

Повторите движения мышц лица, позволяющие воспроизвести выражение печали, показанное на лице Бетти Ширли. (Вам может потребоваться зеркало для контроля за правильностью выполняемых вами движений.)

• Приоткройте рот.

• Опустите уголки губ вниз.

• Держа уголки губ опущенными вниз, попытайтесь приподнять щеки, как вы это делаете, когда прищуриваетесь. Это движение потянет уголки губ в обратном направлении.

• Сохраняйте это напряжение между приподнятыми щеками и опущенными уголками губ.

• Направьте взгляд вниз и опустите верхние веки.

Если вы все еще не ощущаете печали, попытайтесь придать бровям такое положение, как у Бетти Ширли. Для большинства людей намеренно выполнить такое движение оказывается намного труднее.

• Потяните внутренние уголки бровей вверх только в средней части, а не все брови целиком.

• Вам будет легче это сделать, если вы сведете брови вместе и станете поднимать их в средней части.

• Направьте взгляд вниз и опустите верхние веки.

Наши исследования показывают, что если вы выполняете эти движения на своем лице, то вы вызываете физиологические изменения в деятельности как мозга, так и организма в целом. Если вам удалось выполнить эти движения, то позвольте вашим чувствам стать настолько сильными, насколько это будет возможно.

Если вы смогли почувствовать печаль или горе, глядя на фотографию Бетти, вспоминая грустный эпизод или следуя инструкциям по выполнению движений лицом, попытайтесь добиться этого результата еще раз. Сконцентрируйтесь на том, как ощущаются эти чувства. Обращайте внимание на то, что происходит, когда эмоции только начинаются, как эти эмоции отображаются, какие изменения происходят в вашем теле и вашем сознании. Позвольте чувствам нарастать и становиться настолько сильными, насколько это будет возможно. Наблюдая за происходящим, отмечайте, что чувствуют ваши голова, шея, лицо, зев, спина, руки, живот и ноги. Это те ощущения, которые вы испытываете при печали; они очень неприятные. Они могут стать почти что болезненными, если окажутся очень сильными и будут продолжаться долго.

Ваши веки могут стать тяжелыми. Ваши щеки могут начать приподниматься. Вы можете почувствовать боль в области задней стенки горла. Ваши глаза могут увлажниться слезами. Все это нормальные реакции в состоянии печали, и они также могут считаться нормальными при взгляде на человека, испытывающего сильную печаль. Реакции сопереживания являются вполне обычными, и они служат для нас средством установления связи с другими, даже совершенно незнакомыми нам людьми. Эти чувства заставляют вас проявлять внимание к Бетти или страдающему мусульманскому мальчику, и они же вызывают у вас желание помочь этим людям. Бетти Ширли переживает самое ужасное несчастье, которое только может выпасть на долю матери; мальчик испытывает самый сильный страх, который только может испытывать ребенок.

Глядя на фотографию Бетти, или вызывая в памяти печальное событие, или выполняя заданные мышечные движения, большинство людей испытывают печаль, а не горе. Если чувство печали становится очень сильным или продолжительным, то оно может превратиться в чувство горя. Лучше узнавая эти чувства благодаря размышлениям о том, как они ощущаются, вы получаете больше шансов на их распознавание тогда, когда они только начинаются, т. е. тогда, когда вы начинаете понимать, что чувствуете тяжесть понесенной утраты.

Я описал наиболее типичные ощущения, испытываемые в состоянии печали, или, если хотите, тему печали, но каждый индивид имеет собственные вариации того, как ощущается печаль или любая другая эмоция. Почти каждый человек считает, что его способ переживания эмоции является единственно правильным. Но люди различаются по тому, насколько легко у них может возникнуть чувство печали, как быстро печаль сменяется горем, а горе печалью и как долго обычно сохраняется печаль, которую они испытывают. Знание своего стиля переживания эмоции и того, как он отличается от стиля переживания человека, о котором вы заботитесь, может помочь вам лучше распознать неправильные коммуникации и случаи недопонимания, которые могут возникнуть в вашей жизни из–за этой эмоции.

Некоторые люди могут получать удовольствие, испытывая печаль, хотя и не такую сильную, как у Бетти Ширли. Такие люди читают романы, иногда называемые «выдавливающими слезу», ходят в кино на грустные фильмы и смотрят грустные телепередачи. Но есть и другие люди, у которых печаль или горе вызывают абсолютное неприятие, которые готовы любой ценой избегать ситуаций, чреватых возникновением таких эмоций. Они могут сознательно не допускать возникновения глубоких привязанностей, так как забота о других людях делает их уязвимыми к неизбежным потерям и к печали.

Распознавание печали у других людей

Теперь давайте переключим наше внимание на то, как отображается эмоция печали на увиденных нами лицах. Мы начнем с анализа того, как выглядит эта эмоция в своем крайнем проявлении, а затем обратимся к более тонким признакам печали и горя. Давайте еще раз взглянем на выражение лица Бетти. Ее сильная печаль (или горе) отображается на всем лице. Заметным и надежным симптомом печали являются изогнутые углом вверх внутренние уголки бровей. Этот симптом надежен потому, что немногие люди способны выполнить это движение намеренно и поэтому оно редко имитируется сознательно. (Но этого нельзя сказать о некоторых других выражениях лица, описанных ниже.) Даже когда люди пытаются не показывать, что они чувствуют, эти изогнутые брови часто выдают скрываемую печаль. Взгляните на пространство между ее бровями. У большинства людей между бровями появляется вертикальная морщина, как появляется она и у Бетти, когда ее брови приподнимаются и сводятся вместе. У некоторых людей эта морщина запечатлевается на лице навсегда, и в этом случае она будет углубляться и становиться более заметной, когда внутренние уголки бровей станут сводиться вместе и подтягиваться кверху.

Чтобы оценить значение бровей, закройте рукой расположенную под ними остальную часть лица Бетти. Ее лицо все равно выглядит печальным, даже когда вы можете видеть только брови. В результате такого движения бровей Бетти верхние веки приобрели треугольную форму. Иногда это может быть единственным признаком печали.

Сильная печаль Бетти ясно отражается и в нижней части ее лица. Ее губы вытянуты по горизонтали, ее верхняя губа приподнята кверху, а нижняя губа, как мне кажется, слегка дрожит. Ее широко открытый рот еще больше усиливает проявление этой эмоции. Другой важный признак ее печали — это приподнятые щеки, которые являются другой важной составляющей отображения этого сильного чувства на лице. Уголки губ, возможно, оттягиваются вниз, но это движение бывает слишком слабым, чтобы его можно было увидеть, когда губы так явно вытянуты по горизонтали, а щеки приподняты кверху. Взгляните на участок кожи между верхней частью подбородка и нижней губой, который анатомы называют выпуклостью на подбородке. Он сморщен и подтянут кверху в результате сокращения мышцы подбородка — мышцы, которая, сокращаясь сама по себе, придает лицу недовольное выражение. Нижняя губа Бетти не приподнята кверху в гримасе недовольства, потому что она сильно растянута по горизонтали.

Далее давайте обратим внимание на выражение лица более молодой женщины, стоящей за спиной Бетти Ширли. Мы видим лишь часть ее лица, но этого вполне достаточно для того, чтобы заметить, что внутренний угол одной из бровей подтянут кверху и смещен в направлении к центру и что ее щеки приподняты. Эти два симптома совпадают с теми, которые мы видим на лице Бетти Ширли. Губы на лице молодой женщины не приоткрыты, но они могут быть слегка сжаты в попытке сдержать громкие рыдания.

Теперь давайте снова взглянем на мальчика из Тузлы. Его брови не изогнуты «домиком». Это объясняется тем, что когда человек плачет, его брови иногда могут опускаться вниз и сводиться вместе, особенно при сильном приступе плача. У него приподняты щеки и сморщен подбородок — такие же симптомы печали мы видим и на лице Бетти. Подтягивание щек кверху иногда приводит к тому, что уголки губ также слегка приподнимаются — как при усмешке. Закройте верхнюю часть лица мальчика рукой, чтобы открытой осталась часть лица ниже нижних век. По–прежнему остается очевидным, что эта улыбка — не улыбка радости и что нижняя часть лица выражает печаль. Некоторые ученые оказывались сбитыми с толку такими лицами, выражающими подобие улыбки, и доказывали, что эти «улыбки» не имели ничего общего с удовольствием, потому что они проявлялись — и так оно и было на самом деле, — когда человек явно испытывал страдание. Но здесь необходимо понимать, что уголки губ приподнимаются в результате усилий мышц щек, а не мышц, которые работают, когда на лице появляется улыбка. Отметьте, что выпуклость на подбородке мальчика совершенно такая же, как и у Бетти. Возможно, но маловероятно, что этот мальчик пытается замаскировать свое горе с помощью улыбки, чтобы показать, что он способен справиться со своим несчастьем (возможно, он не хочет становиться бременем для своей семьи).

На фотографии лагеря в Тузле видны две женщины, проявляющие отчаяние или горе. Женщина справа имеет архетипически изогнутые брови, растянутый рот, слегка опущенные уголки губ и приподнятые щеки. Женщина, стоящая за мальчиком, фактически повторяет выражение его лица.

Мальчик, показанный на с. 132, шел по лесной тропе, проложенной в лесах Новой Гвинеи, и внезапно увидел меня, незнакомого ему человека. Насколько мне известно, он никогда прежде не видел европейцев, за исключением, быть может, случайного исследователя или миссионера. Он и большинство людей его культуры находились в визуальной изоляции от европейской цивилизации — и именно по этой причине я приехал туда, чтобы их изучать. Он никогда не видел фотографий, журналов, кино–и видеофильмов и поэтому не мог с их помощью научиться придавать своему лицу те или иные выражения.

Я вызывал у этих людей огромный интерес, так как практически все, что я делал, было им неизвестно. Даже то, что я разжигал свою трубку с помощью спичек, вызывало у них удивление, так как спичек они никогда не видели. Меня окружали многочисленные зрители, когда по вечерам я печатал на машинке отчеты о проведенной за день работе. Они думали, что моя пишущая машинка — это особый музыкальный инструмент, издающий одинаковые звуки. Я мог не беспокоиться о том, что они будут проявлять стеснение при их съемке на кинокамеру, поскольку они попросту не знали, что такое киносъемка.

Я не имел понятия, о чем думает этот мальчик или почему его лицо имеет такое печальное выражение, так как я не говорил на местном языке, а переводчик, обычно помогавший мне в работе, был далеко. У некоторых людей мышцы, сокращающиеся для поднятия внутренних уголков бровей, не вызывают движения кожи лба, но вместо этого создают эту характерную структуру морщин. В своей книге «О выражении эмоций у человека и животных» Чарльз Дарвин писал об этой структуре что, она «может, для краткости, быть названа мышцей огорчения… Она создает на лбу характерный знак, напоминающий по форме подкову».

То же самое мышечное сокращение, хотя и более слабое, придает лбу тот же вид, который мы наблюдаем у Бетти Ширли, но у мальчика из Новой Гвинеи вверх поднимаются не брови, а кожа в центральной части лба. У некоторых людей именно таким образом появляется непроизвольное выражение на лице, вероятно, по причине специфики их анатомии. Хотя кому–то может показаться, что мальчик испытывает недоумение, а не печаль, так как его брови сведены вместе, следует отметить, что подковообразная морщина может появиться только вместе с эмоцией печали. Для сравнения взгляните на стоящего за ним другого мальчика, брови которого просто сведены вместе, что является признаком недоумения или концентрации. Ни щеки, ни рот мальчика не дают никаких указаний на то, что он испытывает печаль. Здесь мы имеем пример неполного выражения. Сигнал подается только одной частью лица в отличие от случаев полного выражения, которое можно наблюдать на двух предыдущих снимках. Такое неполное выражение могло бы появиться в том случае, если бы он пытался контролировать проявление своей эмоции, так как бровями управлять труднее, чем нижней частью лица. Или, возможно, чувство является слишком слабым, чтобы отображаться на всем лице.

Теперь давайте исследуем некоторые составляющие выражения печали и его более тонкие признаки. Для этого мы воспользуемся фотографиями моей дочери Евы, сделанными четыре года тому назад. Я не велел ей изображать конкретные эмоции; вместо этого я показывал ей на своем лице те или другие мышечные движения и просил ее их повторять. Я сделал тысячи снимков, прежде чем получил те, с помощью которых я мог объяснять, как происходят слабые изменения выражений лица. В качестве модели я привлекал только одного человека (хотя я сделал также несколько снимков самого себя, показанные в последующих главах), чтобы ваше внимание не отвлекалось на специфические черты лица, которое вы рассматриваете, и чтобы вы могли сфокусироваться на том, как изменяются эти выражения.

Я начну с области глаз, т. е. с век и бровей. На рисунке Б показано нейтральное, неэмоциональное выражение, для того чтобы вы могли сравнивать с ним другие выражения, имеющие изолированные и иногда малозаметные изменения. На снимке А показаны опущенные верхние веки, на снимке В показан легкий намек на поднятие внутренних уголков бровей. Даже когда происходят такие слабые изменения, то кажется, что они полностью изменяют все лицо.

Б (нейтральное)

Чтобы помочь вам увидеть, что только верхние веки слева и только брови справа способны направлять особое сообщение, я сделал две составные фотографии, объединив обе эти характеристики на изображениях, показанных в нижнем ряду. На снимке Г верхние веки со снимка А помещены на нейтральное лицо со снимка Б. На снимке Д брови со снимка В также помещены на нейтральное лицо со снимка Б. Это должно убедить вас в том, что даже очень незначительные изменения способны повлиять на общий вид всего лица. В данном случае лицо на снимке Д выглядит чуть менее печальным, чем лицо на снимке В. Это происходит потому, что на снимке В имеется легкий намек на то, что верхние веки слегка опущены. Этого нельзя было бы заметить без сравнения снимка В со снимком Д, полученным в результате наложения бровей со снимка В на нейтральное лицо.

Снимок В имеет очевидные признаки печали; это может быть легкая печаль, контролируемая печаль или печаль, начинающая ослабевать. Не каждый способен распознать ее без достаточной практики, особенно если эта печаль непродолжительна. Снимок А более неоднозначный. Он может нести признаки легкой или контролируемой печали, но может и просто указывать на то, что человек скучает или хочет спать, так как слегка опущенные веки являются единственным подаваемым этим лицом сигналом.

Отметьте, что происходит, когда слегка опущенные веки дополняются поднятием бровей. Снимок Е является составным: он получен путем наложения бровей со снимка В и век со снимка А на нейтральное лицо. Та же комбинация слегка опущенных век и приподнятых внутренних уголков бровей показана на снимке Ж, но на этом нормальном, а не составном снимке движение бровей выражено сильнее. Теперь нет никаких сомнений. Это очевидная печаль, которую можно неправильно интерпретировать только в том случае, если ее проявление будет очень кратковременным.

Следующий ряд снимков показывает другие изменения в области глаз. На левом снимке З брови ровные, но взгляд направлен прямо перед собой, а верхние веки не опущены. На снимке И брови прямые, верхние веки слегка опущены, а нижние веки слегка напряжены. Сравните нижние веки на снимке И и на нейтральном лице на снимке Б. На снимке К мы видим типичное выражение печали, при котором взгляд направлен вниз. Вы видели такой взгляд как часть общего выражения печали на фотографии Бетти Ширли. Разумеется, люди смотрят вниз, когда они читают или когда они устали, но когда такой взгляд добавляется к печальным бровям, то направляемое сообщение становится однозначным.

Брови — это очень важный и очень надежный индикатор печали. Они редко принимают такую конфигурацию, если печаль в действительности не ощущается, так как лишь немногие люди способны намеренно выполнить такое движение бровями. В их числе можно назвать Вуди Аллена и Джима Керри: и тот и другой часто выполняют это движение. В то время как большинство людей подчеркивают смысл речи, поднимая или опуская брови, эти два актера часто используют печальные брови для подчеркивания значения отдельных слов.

Это помогает им выглядеть проявляющими сочувствие, чуткость и доброту, но это не обязательно оказывается отражением того, что они чувствуют на самом деле. Для тех, кто используют приподнятые внутренние уголки бровей для подчеркивания смысла своей речи, это имеет мало значения, но для большинства других людей такие брови являются важным сигналом печали.

Теперь давайте посмотрим, как выглядит в состоянии печали рот. На снимке Л уголки губ слегка опущены вниз. Это движение более заметно на снимке М и еще более на снимке Н. Это еще один признак легкой печали, хотя уголки губ могут опускаться и тогда, когда люди пытаются сделать свою печаль менее заметной для окружающих. Снимок Н настолько выразителен, что когда это лицо показывается само по себе, без печальных бровей или глаз, то, вероятно, оно воспринимается как выражающее не печаль, а что–то другое. Возможно, такое движение ртом делается некоторыми людьми для выражения неверия или отрицания.

На следующих снимках показано выражение, возникающее исключительно за счет подтягивания вверх нижней губы. На снимке О лицо выражает недовольство. Это выражение может возникнуть само по себе, когда человек только начинает чувствовать печаль как предвестницу плача. Оно может также возникнуть тогда, когда человек находится в угрюмом состоянии. На снимке П движение оказывается слишком сильным, чтобы служить признаком печали, когда оно появляется само по себе: без печальных бровей и век или опущенного взгляда. Напротив, оно может служить символом неопределенности, наподобие пожимания плечами. Снимок Р сочетает подтягивание нижней губы вверх, как на снимках О и П, со сжиманием губ.

Часто такое выражение служит символом решимости или концентрации, а также может быть проявлением манерности некоторых людей, в частности президента Клинтона. Кое–кто добавляет к этому выражению немного улыбки, и оно становится символом их намерения с улыбкой переносить любые трудности.

На следующих снимках показаны смеси двух эмоций. На снимке С показано сочетание печальных бровей с улыбкой во весь рот. Закройте на снимке рот рукой, и вы увидите, что лицо выглядит печальным; если же вы закроете рукой глаза и брови, то лицо будет выглядеть счастливым. Это выражение возникает вместе с горько–сладкими выражениями, вызванными, к примеру, воспоминаниями о счастливых мгновениях жизни, окрашенными грустью из–за того, что эти мгновения остались в прошлом и никогда уже не повторятся. Оно может возникнуть также, когда человек использует улыбку, чтобы попытаться скрыть или замаскировать печаль.

На снимке Т показана комбинация страха и печали, выраженная с помощью печальных бровей и широко открытого от страха рта. Сначала закройте на снимке рукой брови и отметьте страх в глазах; затем закройте на снимке глаза, и вы увидите, что брови, безусловно, являются печальными, подобными тем, которые мы видели раньше. Снимок У может показывать смесь печали и удивления, потому что губы на лице раздвинуты, а глаза открыты, хотя и не так широко, как на среднем снимке, показывающем смесь страха и печали.

На последнем снимке Ф показана комбинация всех признаков печали, которые мы уже видели, с одним новым. Внутренние уголки бровей приподняты, верхние веки слегка опущены, уголки губ оттянуты вниз. Новой характеристикой является приподнимание щек, приводящее к появлению морщин, идущих вниз от ноздрей Евы к уголкам ее губ. Эти морщины получили название носогубных. Мышцы, которые приподняли ее щеки, вызвали появление этих морщин и подтянули вверх кожу под глазами, в результате чего глаза Евы сузились.

Регулярный просмотр этих фотографий, а также фотографий, приведенных в начале этой главы, поможет вам лучше понимать, что чувствуют люди, даже когда они не рассказывают вам об этом сами. Вы сможете усовершенствовать свои навыки распознавания легких признаков печали (и эмоций, о которых рассказывается в других главах), если обратитесь к веб–сайту http ://www .emotionsrevealed.com

Использование полученной информации

Далее я хочу рассмотреть материал, который позволит вам правильнее понимать информацию об эмоциях, предоставляемую лицами других людей и вашими собственными автоматическими реакциями. Вполне очевидно, что следует делать, когда печаль отчетливо проявляется на чьем–то лице, как у мальчика из Тузлы, у Бетти Ширли и у Евы на снимках 3, И, К и Ф. На всех этих снимках люди, испытывающие печаль, не пытаются ее скрывать. Когда печаль проявляется в предельной форме, человек, показывающий такое выражение, может ощущать эту эмоцию на своем лице и ожидать, что другие смогут узнать об испытываемом им чувстве. Выражение лица сигнализирует о потребности в утешении — иногда для этого вам достаточно положить ему руку на плечо или сказать ему несколько теплых слов.

Ну а если на лице проявляются только слабые симптомы, подобные тем, которые вы видели на снимках А, В и Л? Что вам следует делать с этой информацией? Вспомните, что выражения эмоций никогда не говорят вам об источнике эмоций, — ведь есть много причин, по которым человек может испытывать, к примеру, печаль. Не уверяйте себя в том, что вы знаете, почему человек опечален. Когда вы видите слабое выражение эмоции, нельзя сказать наверняка, хочет ли человек, чтобы вы знали о его чувствах, и вам не следует полагать, что вы должны притворяться, будто его чувства вам известны. Одно дело, когда вы видите слабые признаки эмоции, а другое дело, когда вы видите выражения эмоции на лицах Бетти Ширли или мальчика из Тузлы; эти двое прекрасно знают, что они чувствуют и что отражается на их лицах, а вы обязаны реагировать на проявления их чувств.

Если выражение эмоции трудноуловимо, то первый вопрос заключается в том, является ли это выражение симптомом начинающейся печали, слабой печали, предчувствием разочарования или же это выражение является признаком сильной, но контролируемой печали, испытываемой человеком? Иногда вы можете сказать, что это такое, непосредственно в тот момент, когда оно возникает. Если оно возникает в самом начале беседы, то скорее это не начало наступающей печали, а предчувствие печали — печали, импортированной из памяти или из ранее произошедшего события. Если выражение печали возникает во время беседы, то оно может быть симптомом начинающейся печали или более сильной, но контролируемой печали. Все зависит от того, о чем вы говорите со своим собеседником.

Предположим, что одно из таких слабых выражений печали появляется у вашего подчиненного, когда вы сообщаете ему о его перспективах на получение повышения. Это может быть выражение ожидаемой печали, или, если новость не очень хорошая, выражение легкой печали, или, если новость совсем плохая, выражение контролируемой более сильной печали. Если вы знаете, что чувствует человек, то это не значит, что вы обязательно захотите это открыто подтвердить. Многое зависит от ваших отношений с этим человеком. К тому же эта информация окажется для вас полезной при определении того, как вы будете реагировать на этого человека сейчас или позднее.

В некоторых ситуациях взаимодействия с людьми простое выражение сожаления по поводу доставленного им разочарования может оказаться очень полезным. Но подобное выражение сожаления может унизить или даже разгневать некоторых людей, поэтому при общении с ними в таких ситуациях лучше не говорить ничего. Признание его разочарования или заявление об испытываем вами сожалении может показаться неискренним или даже вызвать гнев. Но если имеется другая возможность для развития карьеры этого человека, то подтверждение вами обоснованности его разочарования одновременно с предложением помощи при появлении следующей вакансии может обеспечить укрепление ваших отношений.

Еще один серьезный вопрос заключается в том, насколько важной является плохая новость, которую вы собираетесь сообщить. Если она действительно несет этому человеку несчастье, то тогда тонкий намек на печаль может стать результатом попытки ослабить проявления других, гораздо более сильных чувств. Если это так, то любое признание вами вашего понимания того, что он чувствует, может вызвать более интенсивное проявление этих печальных чувств. Вы хотите, чтобы это произошло? Вы берете из выражения лица человека ту информацию, которую он пытается от вас скрыть. Стоит ли вам демонстрировать или комментировать ее? Предположим теперь, что плохую новость от своего начальника получаете вы и выражение легкой печали появляется на его лице, когда он сообщает вам, что вы не получите повышения. Вероятно, это означает, что начальник вам симпатизирует, что он сожалеет о необходимости сообщить вам плохую новость. Чем обусловлено желание подсластить горькую пилюлю: симпатией к вам, несогласием с таким решением высшего руководства или проявлением сочувствия к вам после появления на вашем лице признаков легкой печали? Намек на печаль на его лице не сообщит вам ничего нового, но он позволит вам понять, что начальник озабочен случившимся, а это стоит отметить. Не исключено, что это фальшивое выражение озабоченности, но большинство мышечных сокращений, придающих лицу выражение печали, не так–то легко выполнить преднамеренно.

Если бы легкое выражение печали появилось на лице вашего друга, когда он рассказывал вам о полученной им плохой новости, то вы могли бы захотеть пойти дальше. Вы могли бы пожелать вербально выразить ваше огорчение, высказать сочувствие по поводу его непростого положения и дать ему возможность полнее раскрыть свои чувства. И вновь вы должны помнить о том, что это выражение может быть результатом попытки контролировать или скрыть более сильную печаль. Есть ли у вас право вторгаться в частную жизнь вашего друга? Были ли ваши прошлые отношения достаточно искренними, для того чтобы он мог рассчитывать на получение от вас ободрения и утешения? Не будет ли лучше ограничиться ни к чему не обязывающим: «У тебя все в порядке?» — и предоставить другу самому решать, стоит ли ему подробнее рассказать о своих чувствах?

Предположим, что такое выражение появляется на лице вашей двенадцатилетней дочери после того, как вы спрашиваете ее о том, как она провела сегодняшний день в школе. Как отец вы имеете право, а кто–то сказал бы, что вы просто обязаны, знать о чувствах вашего ребенка. Однако, вступая в пору отрочества, ребенок все активнее защищает свое право на неприкосновенность своей собственной жизни, право самому решать, кому и о чем рассказывать. Были ли ваши отношения близкими и можете ли вы потратить свое время на расспросы именно сейчас, даже если ваш комментарий по поводу ее чувств вызовет поток слез? Я считаю, что лучше спрашивать, лучше получать подтверждения случившегося, чем притворяться, что ничего не произошло. Но это мой стиль отношений, и он не обязательно должен стать вашим. Есть тонкая грань между назойливостью и безразличием, и вы можете, не переходя ее, проявить свою заботу о человеке. Если речь идет о подростке, то, возможно, будет разумно дать ему шанс самому разобраться в случившемся, просто спросив: «У тебя все в порядке?» или «Тебе нужна какая–то помощь?»

Печаль часто проявляется при прощании, когда два человека, беспокоящиеся друг о друге, предвидят долгую разлуку. Чаще всего, хотя и не всегда, для большинства таких форм отношений уместным оказывается проявление сожаления при расставании. Одни люди настолько плохо переносят печальные чувства, что им очень трудно открыто подтверждать их наличие у себя. Другие люди могут полностью утрачивать контроль над собой, когда испытываемое чувство печали требует словесных комментариев. Если бы в ваших отношениях фактор разлуки играл действительно важную роль, то вы наверняка понимали бы другого человека достаточно хорошо, для того чтобы знать, как вам следует проявлять свои реакции.

Эти примеры призваны показать, что само по себе наличие информации о чувствах, испытываемых человеком, ничего не говорит вам о том, как вам следует действовать. Оно не дает вам права и не налагает на вас обязанности сообщать этому человеку о том, что вы знаете о его чувствах. У вас есть разные варианты действий в зависимости от того, что представляет собой человек и какие у вас с ним сложились отношения, каковы особенности текущего момента и какое поведение будет для вас более комфортным. Но обнаружение печали, когда она еще слаба, не скажет вам о том, что с человеком происходит или произошло что–то важное, что это событие сопряжено с утратой и что этот человек нуждается в утешении. Само по себе появление выражения печали не скажет вам, подходите ли вы на роль утешителя и уместно ли будет утешать человека в данный момент. Перед тем как обращаться к следующей главе, приведите в порядок ваши нервы. Она посвящена самой опасной эмоции — гневу. Не начинайте читать ее, прежде чем вы успокоитесь и почувствуете себя в состоянии померяться силой с этой эмоцией.

Примечания:

Johnson, H. G., Ekman, P. & Friesen, W. V. 1975. «Communicative body movements: American emblems». Semiotica, 15 (4): 335—353.

Моими сопровождающими были Уолли Фризен, первая жена Диана Рассел и Невилл Хоффман с супругой. Во время моей первой экспедиции в Новую Гвинею в 1967 г. Невилл работал по двухлетнему контракту в составе группы австралийских врачей в больнице, расположенной в близлежащем районном центре, куда могли обращаться за помощью больные местные жители. В окрестных деревнях Невилла хорошо знали и очень любили. Кроме того, он и его жена могли разговаривать на языке пиджин.

Исключением может быть смерть ребенка, страдавшего от неизлечимой болезни, или, как бывает в некоторых культурах, смерть младенца, которого не может содержать семья.

Мы использовали страдание вместо слова горе, но последующие исследования показали, что душевное страдание является более широким понятием, поскольку оно содержит также элемент страха. Ekman, Р. & Friesen, W. V. 1975. Unmasking the Face: A Guide to Recognizing Emotions from Facial Clues. Upper Saddle River, N.J: Prentice Hall.

Психолог Нико Фрейда сделал сходное замечание: «Горе часто ощущается человеком не тогда, когда ему сообщают о чьей–то смерти или чьем–то отъезде; такое уведомление состоит только из слов. Горе ощущается тогда, когда человек оказывается один в пустом доме».

Rynearson, E. K. 1981. «Suicide internalized: An existential sequestrum». American Journal of Psychiatry, 138: 84–87.

Vingershoets, A. J. J. M., Cornelius, R. R., Van Heck, G. L. & Becht, M. C. 2000. «Adult crying: A model and review of the literature». Review of General Psychology, 4: 354.

Что вызывает их и как они влияют на нашу жизнь — это еще один способ определения различий между эмоциями, настроениями, эмоциональными чертами и эмоциональными расстройствами, но мы не будем его рассматривать.

100

Ekman, P., Matsumoto, D. & Friesen, W. V. 1997. «Facial expression in affective disorders»: P. Ekman & E. L. Rosenberg (eds.), What the Face Reveals: Basic and Applied Studies of Spontaneous Expression Using the Facial Action Coding System (FACS). New York: Oxford University Press. Мой первый грант помог провести обследование пациентов с психическими расстройствами, но в то время я не знал способа измерения движений лица и поэтому концентрировал внимание просто на движениях тела. Результаты, описанные в этой книге, были получены спустя 20 лет, после того как я разработал описанную в гл. 1 Систему кодирования движений лица. В середине 1960–х гг. под влиянием Сильвана Томкинса и благодаря получению средств на проведение межкультурных исследований я переключился с изучения душевнобольных пациентов на изучение непосредственно эмоций, а не эмоциональных расстройств. В то время мы не имели ни методов проведения таких исследований, ни необходимых базовых знаний. Теперь многие исследователи, используя Систему кодирования движений лица и другие методы анализа выражений лица и оттенков голоса, могут выполнять эту работу более эффективно; многочисленные примеры этого можно найти в: What the Face Reveals.

Глава 6. Гнев

Оглавление