• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

Как я писал в главе IV, истоки психологического вампиризма пе осознаются личностью. Но организм человека сопротивляется: появляются различные виды психологических защит. На каксе-то время это решает проблему, но впоследствии защиты уже не только не защищают, но и… Вот и приходится с ними бороться.

Психологическая защита — центральное понятие совреметтой психотерапии психоаналитических направлений, оно используется в когнитивной и гуманистической психотерапии. В данной главе я постараюсь свести Еоедино термины, которыми пользуются представители разных психоаналитических направлений. Поэтому неизбежны некоторые повторы, за что прошу прощения.

Психологическая защита — это неосознаваемые психологические процессы, направленные на то, чтобы уменьшить действие психической травмы.

Описание психологических защит начну с вытеснения, потому что этот вид психологической защиты легче всего понять.

Вытеснение — форма психологической защиты, при которой психотраемирующий фактор исчезает из сознания, вытесняясь в бессознательное.

Примером такой формы психологической защиты может служить вытеснение из сознания гибели близкого человека. Действительно, если он не погиб, то и переживать незачем. Такой вид защиты культивировался у н?.с во время войны. В средствах массовой информации, кинолентах упор делался на такие случаи, когда женщина не верила, что ее муж погиб и продолжала его ждать, а потом оказывалось, что он жив и здоров. Вред такой защиты заключался в том, что многие женщины отказывались вновь устраивать свою личную жизнь, делая несчастными себя, своих детей и претендентов на их руку и сердце. Правда же такова, что, во-первых, таких случаев было мало, во-вторых, о чем говорят клинические факты, когда пропавший без вести вдруг возвращался, это был уже совсем другой человек, который оказывался ненужным жене, да и она уже изменилась и привыкла к роли страдалицы. Внезапное возвращение супруга лишало ее этого ореола, а при анализе часто выявлялось, что жизнь с мужем у нее была тяжелой, вытеснение же позволяло ей не делать пугающую ее вторую попытку.

Что еще вытесняется? Вытесняются некоторые факты личной жизни, когда индивид проявил себя не с лучшей стороны, некоторые желания, стремления, отрицательные черты характера, враждебность к близким, Эдипов комплекс, комплекс Электры и т. д.

Вот один из примеров вытеснения нежелательных фактов обыденной жизни, рассказанный одним из моих учеников.

«Я длительное время поддерживаю отношения со своей тетей, которая очень тепло относится к моему старшему сыну, так как помогала нам, нянча его, когда он был в грудном возрасте (своих детей у нее не было). К младшему, который, кстати, больше походит внешностью на нее, она относится гораздо прохладнее. Поскольку в выражениях своей любви она весьма экспансивна, ибо отличается истерической акцентуацией, ее любимец гнал ее от себя, когда был еще в возрасте, в котором дети всегда искренни в выражении своих чувств, т. е. до 7 лет, младший же поддерживал с ней ровные отношения. Затем и старший стал относиться к ней терпимее, что было связано с ее подарками. Я ей однажды задал вопрос, чем объяснить такую дискриминацию, тем более, что в раннем детстве старший ее просто терпеть не мог. При этом я вспомнил такой случай.

Когда старшему сыну сделали операцию аппендэктомии, и уже перед выпиской она его проведала в больнице, он не позволил ей сесть на койку, гнал ее из палаты. Успокоить его не было возможности, и тетушке пришлось уйти. Кроме того, сын не хотел есть ее передачу. Когда я напомнил ей этот факт, она категорически отказалась признать его. Я даже оторопел, ибо хорошо запомнил, что тогда она обиделась… на меня, считая, что я настраиваю сына против нее. Забыть этого она не могла, i'6o намять у нее была не нарушена, и она помнила многие детали, не имевшие для нее такого эмоционального значения. Переубедить ее я не смог».

Замечу, что свидетель такого разговора стал бы на сторону тетушки моего ученика, поскольку она была уверена в своей правоте, а он выглядел растерянным. Это почти правило, которое можно взять на вооружение. Тот, кто вытесняет, побеждает в споре. Отсюда: не спорь с тем, кто вытесняет.

Вытесняются такие свойства, как любовь к власти. Об этом я писал в главе I. Вытесняются такие качества, как глупость, недальновидность. Вытесняются в бессознательное сексуальные влечения и некоторые другие потребности. На некоторое время это спасает от переживания, но неудовлетворенная потребность или неисправленный личностный недостаток рано или поздно приведет к другим формам психологической защиты или к болезни.

Я заработался и вовремя не поел, и у меня закружилась голова. Я не осознаю, что это от голода, и принимаю лекарство. Мне становится легче, но через некоторое время я чувствую слабость в коленях, опять что-то принял. Потом мне становится все хуже и хуже. Единственное, что здесь сможет помочь, это введение в сознание факта, что я голоден и должен принять пищу.

Все вытесненное необходимо вернуть теми или иными путями в сознание и осмыслить. Следует пережить гибель близкого, поумнеть, реализовать свое властолюбие реальным ростом, избавиться от неосознаваемой враждебности к близким, наладив с ними отношения. Чем больше вытесняется в бессознательное, чем хуже человек себя знает, тем менее сн ориентирован, тем чаще жизнь его будет заходить в тупик. Поэтому прежде всего познай самого себя. И можно согласиться с К. Хорни, которая полагала одной из важнейших задач врача-психотерапевта познакомить пациента с одним странным незнакомцем — с самим собой. Кстати, одна из задач психологического тренинга — стать самим собой.

Основная борьба с Еытесненкем — осознание его с помощью психоаналитических процедур, а профилактика его — бдительность. Желательно ведение дневника, четкая письменная формулировка своего мнения во время дискуссий. Когда у меня с коллегами возникали диагностические разногласия, я приучил себя записывать свое мнение на бумагу, даже если и не высказывался. Я заметил, что расхождений у меня стало больше, чем тогда, когда я этих записей не вел. Причина этого в вытеснении. Когда диагноз верифицируется, всегда начинает казаться, что именно этого мнения ты и придерживался. Через некоторое время я заметил, что точность моей диагностики повысилась.

Проекция — форма психологической защиты, при которой неосознаваемые личностные качества, потребности, влечения проецируются на другие объекты.

Человек ках бы отбрасывает тень, по образному выражению Г. Юнга, и общается фактически не с другим, а с ней. Именно этот защитный механизм вызывает чувство одиночества и изолированности. Проекция проявляется приписыванием другому на неосознаваемом уровне качеств, которые присущи проецирующему. Проекция вытесненных в бессознательное сексуальных влечений может проявиться в ханжестве, которое наблюдается у старых дев. Они действительно не испытывают сексуальных потребностей, но зато подозревают в этом каждого. И совершенно безразлично, как оденется девушка: в платье с большим декольте или с воротником под горло, проецирующий увидит в этом падение нравов. Если будет большое декольте, последует реплика: «Вырядилась! Один секс на уме!». Если воротник будет под горлышко, замечание будет следующее: «Вырядилась скромницей! Как будто я не знаю, что у нее один секс на уме!». Вытесняется стремление к власти, и по механизмам проекции во властолюбии обвиняются окружающие. А вот реплика человека, любящего власть, но подозревающего других в этом грехе: «Я здесь пока еще начальник!».

Хорни считает, что по тому, как человек ругает другого, можно понять, что он из себя представляет.

И если вы ругаете кого-то, подумайте, не относится ли это к вам.

Один из пациентов рассказал мне, что когда ему начало везти и его скоро должны были повысить в должности, он поделился этим со своим приятелем. Тот посоветовал ему никому об этом не рассказывал, чтобы не написали анонимки. Сам приятель, может быть, никогда в своей жизни и не писал анонимок, но то, что он способен это сделать, не вызывает сомнений. Будущее показало, что это действительно так.

Часто идет по проекционным механизмам ревность. Выявление проекций — важная диагностическая процедура, после которой следуют лечебные рекомендации. Целая группа психологических тестов относится к проекционным или, как принято называть их в психологии, прожективным. Таковыми являются получившие у нас распространение тесты Люшера, Роршаха, тематический апперцептивный тест, ассоциативный эксперимент Юнга, тест «Неоконченные предложения», «Несуществующее животное» и т. д. Проекционные механизмы лежат в основе сновидений и подмечены в некоторых народных пословицах: «У кого что болит, тот о том и говорит», «На воре шапка горит».

По механизмам проекции, по-видимому, происходит и отбор значимого материала. Можно предположить, перефразируя вышеприведенную пословицу, что у кого что болит, тот то и видит. Я как-то был свидетелем беседы двух преподавателей 30 лет. Она, старая дева, с вытесненными сексуальными влечениями возмущалась тем, что студенты на нее бросают нескромные взгляды. Он, красивый мужчина, счастливый в браке, ответил, что в его группах не было ни одной студентки, которая проявила бы к нему сексуальный интерес.

Проекционные механизмы вскрыты в известном: «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить».

В психотерапии есть правило, согласно которому врач, прежде чем начинать лечение, должен избавиться от своих неосознаваемых комплексов, иначе он будет решать не проблемы больного, а свои собственные, т. е., как поступил бы он, если бы попал в аналогичную ситуацию. Об этом мы уже говорили. Если врач сам не свободен от вытесненных неосознаваемых комплексов, он их будет проецировать на своего пациента. Врач должен быть просветленным, как зеркало, глядя в которое больной постепенно начинает узнавать себя, ибо по тем же проекционным механизмам больной на врача проецирует все свои проблемы и свои личностные качества.

По законам проекции в магазине я каждого считаю покупателем, а в толпе, идущей на стадион, в каждом вижу болельщика. Я уже знаю, о чем в том или другом случае можно говорить. В магазине я могу обратиться к идущему к выходу посетителю с вопросом о наличии товара на третьем этаже, а на стадионе спросить у соседа, не знает ли он состава команд. Но не исключено, что в магазине я встретил слесаря, который не интересовался наличием товара, и на стадионе был не любитель футбола, а отец, следящий за своим сыном. Начало разговора может быть не вполне удачным.

Иногда проецируются на другого и положительные качества. Вы надеетесь, что у вашего обидчика «заговорит совесть». Не надейтесь, не заговорит, так как ее нет. Это еы свои качества спроецировали на негодяя. Лучше добивайтесь своего.

Многие начальники жалуются на непонятливость своих подчиненных, сердятся на них, кричат, что подчиненных не делает более понятливыми. Я таким людям рассказываю про механизмы проекции и объясняю, что если бы его подчиненный был таким понятливым, как он сам, то неизвестно, кто стал бы начальником. Но не исключено, что здесь проецируется глупость начальника. Он не понял подчиненного, когда принимал его на работу, или не понимает, что его подчиненный просто не в состоянии выполнить возложенной на него задачи. Если подчиненный перспективен, его следует направить на учебу, если кет — постараться от него избавиться или определить для него такой круг обязанностей, с которыми он мог бы справиться.

Знание законов проекции показывает, почему нельзя обращаться за психологическими советами к друзьям и приятелям. Ведь они будут решать свои проблемы или советовать делать то, на что не решились сами. Об этом мы тоже уже немного говорили.

Приведу два примера.

Врач-терапевт советовал своему сыну стать хирургом, ибо он считал, что з хирургии легче сделать карьеру. Сын послсдозал его совету. Но он унаследовал от своего отца тревожно-мнительные черты характера, и работа хирурга вызывала у него выраженное волнение. Он не знал ни минуты покоя. Уже к 27 годам у него была гипертоническая болезнь II стадии, а в 28 — предынфарктное состояние. Хирургию он вынужден был бросить. Когда он расспросил отца, то выяснил, что тот не стал хирургом, так как побоялся, что не справится с волнением во время операции. А ведь окончил он мединститут в годы войны, когда стать хирургом ке было проблемой!

У одного моего пациента были неприлтности с начальником. Друзья давали разные советы: смириться, подать жалобу в гышестоящие инстанции, смело высгупить на профсоюзном собрании и дать открытый бой, плюнуть на все и уволитьсч, написать анонимку. Ко смириться он не мог, ибо уже начинал заболевать. Подать жалобу в вышестоящие инстанции не хотел, так как боялся прослыть склочником. Вступить в открытый бой не решался, так как терялся во время выступлений, да и самочувствие было неважным. Уволиться не хотел, так как считал, что не найдет такого престижного места. Написать анонимку мешала порядочность. Когда он прошел курс лечения, то, используя навыки психологически грамотного общения, просто иатадил отношения с начальником.

Проекция грубо нарушает общение, делая человека или чрезмерно подозрительным, или чрезмерно беспечным. И то и другое может привести к неприятностям. Лучшей профилактикой проекции является самокритика. А когда начинаешь критиковать другях или обвинять их в чем-нибудь, подумай, нет ли этого качества у тебя, и «чынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучек из глаза брата твоего».

Если вытесненный отрицательный недостаток не удается спроецировать, то нередко он подвергается трансформации.

Трансформация — форма психологической защиты, при которой вытесненные в бессознательное отрицательные черты характера превращаются в положительные.

Тогда глупость объясняется эмоциональностью или сильной волей. Защищающийся объясняет свою невыдержанность, грубость и жестокость этими хорошими качествами, хотя на самом деле из-за неумения понять, что происходит, раздражается, а из-за неспособности убедить и доказать своему партнеру что-либо, применяет волю.

Довольно часто вытесняется в бессознательное трусость и объясняется гостеприимством при накры-вании слишком обильного стола, то принципиальностью при страхе пойти на риск, то предусмотрительностью при страхе вступить в открытый конфликт, то храбростью при страхе осуждения. Началом борьбы с трансформацией является признание своих недостатков. Но и после этого часто трудно поступить храбро.

Сублимация — форма психологической защиты, при которой вытесненная в бессознательное энергия нереализованной потребности переводится в другой канал.

Сублимация обычно сочетается с вытеснением. Например, энергия вытесненных бессознательных сексуальных влечений может быть переведена в творческую деятельность и не беспокоить индивида. Длительное время может наблюдаться компенсация, но, как указывал Фрейд, что-то следует использовать и по прямому назначению. В качестве аналогии Фрейд привел анекдот о лошади города Ганновера, которая хорошо работала, но много ела. Жители этого городка решили отучить ее есть и постепенно уменьшали рацион. И в день, когда она должна была работать и уже совсем не есть, она их подвела — она околела. Длительная сублимация ведет к неврозам. Исследователи после Фрейда отметили, что сублимироваться может не только вытесненное сексуальное влечение, но и другие потребности.

На практике я наблюдал неврозы, развившиеся при сублимации потребности в творческом росте.

Один из моих пациентов, научный работник, после неудач на основном своем поприще с 35 лет увлекся игрой в настольный теннис, получил I разряд и даже участвовал в областных межвузовских соревнованиях, где занимал призовые места. Однако это не уберегло его от невроза с выраженными психосоматическими расстройствами. Выздоровел он тогда, когда в результате анализа понял причину своих неурядиц и с помощью психологического тренинга довел свои научные разработки до логического конца — защитил диссертацию, написал монографию и получил признание научной общественности, а самое главное, самого себя. От болезни не осталось и следа. В настольный теннис играть сейчас ему некогда. А когда он иногда играет, то не испытывает при поражении того волнения, которое у него было в период интенсивной сублимации.

Многие деятели искусства и культуры возмущались положениями Фрейда о том, что их творчество является одним из проявлений сублимации. Может быть, они правы. Но я знаком с писателями и поэтами, которые в своих произведениях высказывали весьма оригинальные и точные мысли, но действовали иначе и вели свою обычную невротическую жизнь. Вот и А. С. Пушкин возмущался тем, что Татьяна и Онегин не соединились, но его гений отразил истину. Татьяна не любила Онегина, да и он предложил ей не любовь:

Я знаю: век уж мой измерен; По чтоб продлилась жизнь коя, Я утром должен быть уверен, Что с вами днем увижусь я.

Как хотите называйте это, но это не любовь. Ведь «труд упорный ему был тошен».

Полагаю, что не только уход в дело и творчество может быть сублимацией сексуального инстинкта, ко и донжуанизм может быть сублимацией вытесненной в бессознательное потребности в творческом труде. Сублимация нередко проявляется во всевозможных хобби, общественной и политической деятельности. А если эти виды активности начинают занимать слишком много времени и сил, физических и душевных, то не лучше ли их сделать своей профессией? Ибо, как говорил 3. Фрейд, в этом мире есть только две вещи, которые стоит делать, — это любить и работать. А все остальное — сублимация. Поэтому борьба с сублимацией — это раскрепощение творческой и сексуальной активности.

Идентификация — форма психологической защиты, при которой на неосознаваемом уровне приписываются себе свойства и качества, которые имеются у других людей (чаще авторитетов), их идеи и социальные нормы.

У ребенка в первые годы жизни идентификацию следует рассматривать как психологическое свойство брать пример с окружающих. Так идет процесс воспитания во всем животном мире. «Делай, как я!». А так как мы принадлежим к отряду приматов, это качество у нас развито чрезвычайно хорошо. Сначала ребенок идентифицирует себя с родителями. Если родители — люди достойные, счастливые и адаптированные в этом мире, то, подражая их поведению, ребенок тоже вырастает достойным, счастливым и адаптированным. Известно правило, основанное на феномене идентификации: воспитывают не слова, а поступок. Ребенку нужно не рассказать, а показать, как жить. К сожалению, основной тезис невротиков, воспитывающих своих детей, звучит примерно так: «Делай не так, как я делаю, а так, как я говорю». Естественно, механизмы идентификации, воздействующие на бессознательное, оказываются сильнее слов, адресующихся сознанию. Ребенок, подражая родителям, становится несчастным, и, пытаясь найти себе другой пример для подражания, ищет объект идентификации на стсроне, в результате чего и попадает из «огня да в полымя», ибо этот объект по всем Законам судьбы чем-то напоминает родителей или является их прямой противоположностью в худшем варианте.

Если в семье жизнь не складывается, ребенок начинает идентифицировать себя с воспитателем в детском саду, затем с учителем. Известно, что дети лучше изучают тот предмет, преподаватель которого пользуется у них любовью и уважением.

В подростковом периоде начинается идентификация себя с героями улицы, ребятами более старшего возраста нередко с делинквентными формами поведения. В юношеском возрасте может произойти идентификация с литературными героями, знаменитыми личностями, и человек отрывается от реального мира, не приобретая необходимого опыта. Так произошло с пушкинской Татьяной, которая идентифицировала себя с героинями прочитанных романов, не обращала внимания на соседей, а ждала героя, который придет со стороны. Поэтому неслучайно она влюбилась в Онегина, и только потом работа ума позволила ей задать себе вопрос: «Уж не пародия ли он?». У Эллочки-людоедки из романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» такого ума не было, и ее идентификация с заграничной миллионершей привела к распаду семьи.

Во взрослой жизни идентификация приобретает вид психологической защиты. У каждого из нас есть тенденция к росту, к тому, чтобы сделать себя. Если я не знаю, как сделать себя, т. е. стать самим собой, жить в соответствии со своей природой, то начну кому-нибудь подражать. Но тот, кому я буду подражать, не я. Я буду действовать в рамках его, а не своих способностей. В результате не смогу его обойти, и свои способности не разозью. Рано или поздно начнется внутриличностный конфликт, который отчасти будет сниматься с помощью идентификации. Тогда я начну критиковать начальство, политического деятеля или любое другое лицо, добившееся большего, чем я, и в этот момент буду чувствовать себя немного лучше. Если я робкий, то буду это делать не открыто, а в курилке или у себя в семье. Тогда по механизмам идентификации жалобщиками станут мои дети. Если я посмелее, то буду критиковать начальника на собраниях и совещаниях или уйду в общественную деятельность.

Кстати, я предлагаю начальникам, педагогам и родителям дать возможность таким идентификаторам побыть в их шкуре.

Одна курсантка во время занятий все время критиковала мои схемы. Я дал ей три часа для разъяснения своих позиций. Через 15 минут ее перестали слушать. Больше она ничего не критиковала и стала заниматься более углубленно. Один главный врач, уйдя в отпуск, вместо себя оставил заведующего отделением, который все время его критиковал. Когда на того свалились все заботы, о которых он и не подозревал, и он сам стал объектом критики, его пыл заметно уменьшился.

Почему критикуют вышестоящих? Потому, что во время этого критикующий чузствует себя умнее того, кого критикует. Психологическая защита — идентификация — действует, но проблемы роста не решает.

Осознанно или неосознанно (скорее всего, неосознанно), власть имущие пользуются этими механизмами для успокоения масс. Каждому должности не дашь, но-когда человек приходит на стадион и кричит на любимого нападающего за то, что тот промазал, в этот момент он идентифицирует себя с ним и даже чувствует себя лучше и умнее, ибо он в такой ситуации, естественно, забил бы гол. Напряжение снято, и он может потом в течение недели подчиняться, накапливая напряжение, которое снимет на очередном матче. Я сейчас говорю не о всех болельщиках. Многие из них получают эстетическое и интеллектуальное наслаждениз от игры. Я говорю только о невротиках.

Идентификация облегчает принятие решений, но ведет к одиночеству. Один раз обманутый, идентифицируя свойство обманщика со свойствами всех людей, начинает настороженно относиться к любому. Так формируется национальная, сословная, возрастная и т. д. рознь. На приеме я часто чувствую, что больной, который первый раз меня видит, относится ко мне с предубеждением. Последнее основано на механизмах идентификация. Психотерапевт, которого он посетил ранее, нанес ему какой-то ущерб, и он ждет этого и от меня. Идентификатора можно узнать по фразе: «Я их знаю! Все они (мужчины, женщины, врачи, строители, политики, журналисты) одинаковы». На какое-то зремя идентификация приносит облегчение. Индивид перестает общаться с мужчинами, женщинами, врачами, строителями, политиками, журналистами, но при этом остаротся потребности, которые можно удовлетворить, общаясь только с этой категорией лиц. Неудовлетворенные потребности будут сигнализировать симптомами болезни.

Такую же роль играют к телесериалы типа «Сан-та-Барбары». Недоразумение, которое можно решить за пять минут, мусолится на протяжении десятков серий. Невротичные зрители (духовно здоровый человек не будет тратить Бремя на просмотр этих телесериалов) успокаивают себя тем, что есть люди глупее их. И это действительно так. Опять действует психологическая защита. Однако от этих сериалов умнее человек не становится и по механизмам идентификации в своей реальной жизни растягивает решение мелкого вопроса на несколько лет.

Что же делать?

Необходимо пересмотреть нормы, по которым живешь, и если они устарели, отбросить, что не так легко сделать даже тогда, когда нормы осознаны как малоадаптивные. Это отреагирование Эдипова комплекса в системе классического психоанализа, разрушение внутреннего Родителя в системе трансакт-ного анализа, «переваривание» интроекта в системе гештальттерапии, блокирование малоадаптивных мыслей в системе когнитивной терапии и т. д.

Таким образом, идентификация является одной из форм психологической защиты, которая возникает у будущей невротической личности. Она наиболее тяжела для купирования, ибо входит в структуру характера и представляется личности как нечто само собой разумеющееся.

С точки зрения монотеистических религий, это нарушение заповеди «Не делай себе кумира». А что же вместо поверженных кумиров? Фрейд дал ответ, сказав, что «наш бог — разум». И только тот, кто избавится от греха идентификации и положится на свой разум, может избавиться от невротических реакций, болезней и достичь вершины счастья, двигаясь по пологому и легкому пути Законов природы. Основой хорошего самочувствия является также профессиональная самостоятельность, своя точка зрения на жизнь.

Образование противоположных реакций — форма защиты, при которой вместо вытесненных в бессознательное определенных мыслей и чувств выражаются прямо противоположные.

Наиболее простым примером этой формы защиты является неоднократно наблюдаемый в жизни подростков такой эпизод. Мальчик всячески обижает девочку, к которой испытывает симпатию. Происходит это часто неосознанно. Не сумев добиться взаимности, мальчик испытывает чувство обиды. Последняя вместе с чувством симпатии вытесняется в бессознательное и вместо этого в сознании возникает чувство неприязни, которое проявляется в соответствующем поведении. Да и девушки часто выставляют на посмешище тех юношей, к которым испытывают влечение. При такой форме защиты восстанавливается чувство самоуважения, но человек лишается необходимого ему тепла и любви. Если сюда еще примешиваются такие формы защиты, как рационализация и интеллектуализация, происходит теоретическое обоснование жесткого, вплоть до садизма, отношения к ближним. Может наблюдаться и заласкивание детей, которых по-настоящему не любят.

Противоположные реакции наблюдаются не только в личной жизни, но и на производстве. Осознава-ние этого факта довольно часто ничего не меняет в поведении, а только увеличивает страдания. Подобные ситуации часто лежат в основе сюжета многих художественных произведений. Но здесь все, как правило, заканчивается благополучно, а в жизни часто нет happy end.

Мой опыт психологического консультирования и психотерапии показывает, что противоположные реакции часто сочетаются с заниженной самооценкой пациента. При этом он неосознанно снижает статус человека, к которому испытывает позитивные чувства.

Особенно наглядно видно это при проведении психотерапевтической игры «Королевский двор». Суть игры заключается в том, чтобы разводящий распределил роли, которые имеются в королевском дворе: король, королева, шут, палач и т. д. Невротические личности нередко берут себе роль мальчиков (девочек) для битья, а члену группы противоположного пола, к которому испытывают симпатию, нередко дают какую-нибудь непопулярную роль типа палача. Но если после длительной игры, снимающей защиты, разводящий возьмет себе первую роль короля (королевы), то униженному ранее участнику игры он даст роль королевы (короля). У одной женщины во время игры произошел инсайт, и она вспомнила, как в юности высмеивала мальчика, который преданно за ней ухаживал и который ей нравился, но происходил из семьи с более высоким статусом. В конце концов он не выдержал ее издевательств и прекратил ухаживания. Семейная жизнь пациентки оказалась неудачной, что и привело ее к болезни.

Образование противоположных реакций формируется в раннем детстве под влиянием родительского воспитания. Родители удовлетворяют потребности ребенка и заботятся о нем. За это ребенок их любит. Но они же ограничивают его в удовлетворении некоторых желаний. При этом у ребенка формируется враждебное отношение к ним, которое вытесняется в бессознательное, а при определенных условиях проявляется в образовании противоположных реакций.

Бороться с этой формы защиты следует путем выражения правдивых мыслей и чувств. Я советую быстрее показывать людям, что хорошо к ним относишься, пока не заработали защитные механизмы.

Образование «симптомов» — форма психологической защиты, при которой во время действия психотравмирующего фактора возникают психосоматические явления, позволяющие отложить решение проблемы.

Хочу подчеркнуть, что речь идет о симптоме. Болезни как таковой еще нет, но интенсивность симптома позволяет больному отвлечься от пснхотравмнрую-щего фактора и заняться ликвидацией симптома. Это могут быть головные боли, боли в кишечнике, неприятные ощущения б области сердца, кашель и пр. При самом интенсивном обследовании не выявляется никакой патологии. Конечно, какой-нибудь диагноз врачи ставят и лечение назначают, если они сами без психологической защиты. Но делается это только для того, чтобы что-нибудь поставить и что-нибудь назначить. Конечно, если так продолжается достаточно долго, то какое-нибудь заболевание и разовьется. Но пока это только форма психологической защиты — возникновение симптомов.

Приведу один пример.

Г., 23 лет, мастер спорта по бегу на длинные дистанции, обратился с жалобой, ка то, что два раза в неделю на 4 -5 часов у него поднимается температура до 40°С, потом резко падает. На следующие сутки он плохо себя чувствует, а потом все в порядке до следующего подъема температуры. Это был спортсмен, выступающий на международных соревнованиях, и на ноги был поднят весь врачебно-физкультур-ный диспансер, но какой-либо определенной патологии не выявили, и он был направлен на консультацию ко мне.

Анализ полученных данных показал, что у пациента сформировался комплекс психологических защит. В возрасте 15 лет у него был сексуальный срыв, который он пережил очень тяжело. Потом он начал интенсивно заниматься спортом и ему было не до женщин. Их он даже начал презирать. Сексуального влечения не испытывал, да и эрекции практически не было (вытеснение и образование противоположных реакций). В спорте он быстро достиг больших успехов (сублимация), став ведущим стайером на Дону. Несколько месяцев назад начал встречаться с девушкой. Симпатия была взаимной. Девушка была достаточно активной, и инициатива сближения исходила от нее. Когда ее родители уехали на дачу (дгло было во Еторник), она пригласила его к себе. Он охотно согласился. По дороге ощутил легкий озноб, а когда пришел к девушке, то уже весь герел. Измерили температуру. Она приближалась к 40°С. Его подруга за ним заботливо ухаживала, дала жаропонижающее, однако температура упала только через три часа. К этому времени вернулись с дачи родители. Утром, в среду, он чувствовал легкую разбитость, но к вечеру все прошло, и они договорились встретиться в пятницу. Подъем температуры повторился. И так два раза в неделю. Психотерапевтическое лечение дало довольно быстрый эффект. Подъемы температуры прекратились.

В данном случае дело кончилось благополучно благодаря активности больного, которую он проявил при исследовании причин своего состояния.

В клинической практике довольно часто наблюдаются такие симптомы, как частые позывы к мочеиспусканию и дефекации при нарушенном общении с лицом противоположного пола; головные боли, кашель нередко отмечаются при нарушенных служебных отношениях. Я знал одного пациента, которого несколько лет мучил лающий кашель. В результате он не мог присутствовать на производственных совещаниях. Он настолько утомлял всех, что его с удовольствием отпускали. Психотерапевтическое лечение сняло кашель. Конечно, ему ставился диагноз атрофического бронхита. После психотерапевтического лечения бронхит остался, но приступы кашля прошли. Лишь иногда по утрам он подкашливал.

Вымещение — форма психологической защиты, при которой негативная эмоциональная реакция направлена не на ситуацию, вызвавшую психическую травму, а на объект, не имеющий к психотравме отношения (чаще всего это люди, которые слабее или зависят от личности, находящейся в психологической защите).

Эта форма защиты имеет самое широкое распространение в нашем обществе как в семье, так и на производстве. Уже даже выработан «порядок долбления». Первое лицо в коллективе ругает своего заместителя, заместитель — начальника отдела, и так до самого низа, до рядового члена коллектива. Тот, кто не имеет возможности сорвать зло в коллективе, срывает его дома на жене и детях. Защитный характер вымещения достаточно эффективен, но проблема при этом не решается, так как ухудшаются отношения с близкими. Ребенок знает, что он провинился. Но он также знает, что провинился он на рубль, а наказывают его на десять. Но самое главное, агрессия и энергия, которые должны уйти на ликвидацию конфликта, растрачены впустую. Кроме того, возникает порочный круг. Ребенок выместит свое раздражение на сверстнике. Тот может оказаться сыном начальника. Дома начальнику устроит

концерт жена, а он опять все выместит на подчиненном, и невдомек ему будет, что он сам инициатор раздражения своей жены. Эта ситуация хорошо отражена в карикатуре Бидструпа. Босс отругал заместителя, заместитель — клерка, клерк — рассыльного, рассыльный, выходя из офиса, пнул ногой собаку, собака укусила выходящего в то время на улицу босса.

Профилактика этой формы защиты заключается в умении доводить конфликт до его логического завершения — сближение точек зрения или спокойный разрыв отношений, если они уже изжиты. Мое психологическое айкидо (см. главу I) — это специальная система поведенческих навыков в конфликте.

Уход — форма психологической защиты, при которой субъект неосознанно избегает психотравми-рующей ситуации.

Своего рода страусиная политика. Действительно, уход из ситуации дает временное облегчение, но при этом довольно часто остаются нереализованными стратегические цели и не удовлетворены существенные потребности и желания, что является поводом для последующих глубоких душевных переживаний. Клиническая практика часто сталкивается с негативными последствиями такой формы психологической защиты, когда из-за конфликта с каким-либо сотрудником человек уходит из коллектива, который он ценит и где его ценят, а потом годами в тоске ходит проведывать бывших друзей. Сюда же относятся необдуманные разводы, переезды и пр. Это не значит, что нельзя увольняться с работы, разводиться или переезжать. Можно, но только тогда, когда старые отношения начинают тормозить развитие личности и нельзя этого делать, когда находишься в конфликте.

Перенос (замещение) — форма психологической защиты, при которой чувства, стремления, желания, влечения, цели, которые должны быть направлены на один объект, направляются на другой.

Например, когда нарушены взаимоотношения между супругами, перенос предохраняет их от скандала, развода. Создается видимость хорошей семейной жизни.

Приведу пример.

Цветущая деятельная женщина, занимающая видное общественное положение, обратилась ко мне за помощью в состоянии достаточно выраженной депрессии, связанной со смертью собачки, которая прожила у нее около десяти лет. Мысли об этой собачке мешали ей работать. Она подробно рассказала мне всю историю, как беспородная маленькая больная собачка попала к ним домой, как они ее выходили, как она себя вела и как они пытались спасти ее от смерти и пр. Она была признательна за то, что я ее внимательно выслушал, но с негодованием отвергла предложение завести другую собачку: «Моего Славика (так звали собачку. — М. Л.) мне никто заменить не сможет». Нетрудно догадаться, что к своему мужу она большой любви не испытывала. Перенос позволил ей избежать побочных связей и мирно жить в соответствии со своими моральными устоями.

Однако понятно, что полного удовлетворения от жизни она не получала. На работе она слыла крутым начальником и конфликтовала с подчиненными и заказчиками (вы уже знаете эту форму защиты — вымещение). Кстати, подчиненные знали ее слабость — любовь к собачке — и умело этим пользовались.

Обращает на себя внимание обилие объектов пе-реноеа. Это всевозможные хобби, дальние и близкие родственники, животные и даже предметы домашнего обихода. На какой-то период удается компенсировать действие психотравмы, но личностный крах неизбежен.

Еще один пример переноса.

Привлекательная женщина 33 лет, незамужняя, бездетная, преподаватель одной из школ небольшого городка обратилась са помощью в связи с переживаниями по поводу болезчи своего 26-летнего брата, который лечился в нашей клинике. Она навещала его почти каждый день, просила врачей его спасти, говорила, что ом ей как съш, так как, когда он бь:л маленький, она занималась его воспитанием. Кстати, родители тоже его проведыв?ли и вели себя спокойно. Заболевание протекало дсполыэ благоприятно, по она с тревогой говорила о каких-то малесуп;е:тзеш:ых признаках. Разъяснения ее не успокаивали. Когда мы провели с ней анализ и когда она осознала, что ей следует попытаться решить свою основную проблему — наладить личную жизнь — она успокоилась. Какое-то время она посещала тренинги, а потом сг«~зь с ней была потеряна. Лет через пять к нам в клинику вновь поступил ее брат. Родители приходили к нему в установленное для свиданий время, но она в клинике не появлялась. Я с ней случайно столкнулся в воскресенье, когда она забежала на минуту к брату (к тому времени он уже три недели у нас лечился). Во время беседы я почувствовал, что она торопится. Со смущением она рассказала, что вышла замуж, что у нее сын трех лет и что она торопится, так как запланировано семейное мероприятие.

К сожалению, перенос не всегда заканчивается так благополучно.

Ко мне за советом обратился мой коллега, 47 лет, терапевт высшей категории, с жалобами на подавленность, чувство бесцельности существования и ощущение, что жизнь кончилась. Меня это удивило, так как он слыл острословом и весельчаком. При работе с ним выявилось следующее: в школе он учился отлично и имел большое количество талантов: рисовал, писал стихи и участвовал в художественной самодеятельности. Уровень его способностей был таков, что он мог стать профессиональным художником или поэтом. Но по совету отца, профессионального художника-оформителя, он поступил в мединститут, где, кстати, успешно учился и одновременно писал стихи, рисовал и участвовал в художественной самодеятельности. И врачом он стал очень хорошим. Но побочные занятия, на которые уходило много времени, помешали ему стать врачом выдающимся. Он готовил концерты художественной самодеятельности, писал стихи, рисовал. Делал он это с удовольствием, но не как профессионал.

По своим интеллектуальным способностям он вполне мог бы защитить и кандидатскую, и докторскую диссертацию, по как-то не хватало времени, да и семейные заботы отвлекали. К 43 — 45 годам, когда подросли дети, появилось чувство подавленности, которое постепенно усиливалось, и мысль о том, что теперь он просто доживает. Когда я предложил ему сосредоточиться на чем-то одном: или бросить все увлечения и окончить диссертацию, или издать книгу стихов, или организовать выставку своих картин и карикатур, он отказался и перестал пользоваться моими услугами. Сейчас он продолжает слыть весельчаком, но когда я иногда встречаюсь с ним, мне от его шуток невесело.

Довольно часто, особенно у женщин, объектом переноса становятся дети. Дело в том, что при создавшейся демографической ситуации проблема замужества является более сложной, чем проблема женитьбы, и женщины выходят замуж за мужчин ниже их по социальному статусу или культурному уровню. Попытки «дотянуть» мужа до своего уровня оканчиваются неудачей. Тогда женщины всю свою любовь сосредоточивают на детях. Когда дети взрослеют, такие матери препятствуют им при вступлении в брак, напрямую или косвенно высмеивая их избранниц или избранников. А иногда они просто заявляют, что умрут, если дело закончится браком. Обычно браки заключаются. Иногда после этого матери умирают, но чаще остаются живыми, а результаты переноса потом тяжело сказываются на молодых семьях.

Довольно часто семейные конфликты возникают на почве разных взглядов у супругов на воспитание детей. Особенно тяжелы эти конфликты, когда речь идет о сыновьях. Муж считает, что сыну пора становиться более самостоятельным, что жена зря его так опекает. Жена утверждает, что мальчика следует освободить от домашней работы, чтобы он мог больше внимания уделять собственному развитию. Отец считает, что сыну следует поменьше есть, чтобы не быть полным, и не так тепло одеваться, чтобы стать закаленным. Мать старается поплотнее накормить и потеплее одеть его. Между матерью и сыном разгорается скандал, к которому подключается и отец, становящийся на сторону сына. Все начинают кричать.

Один мой пациент сообщил мне, что после таких сцен у него сильно повышается давление и что быть свидетелем таких конфликтов он не в состоянии.

Его счастье, что с работы он может приходить поздно. Используя другую форму защиты — рационализацию, он объясняет это требованиями производства и необходимостью побольше заработать. В последнее время, когда начинается конфликт, он приспособился уходить из дома под любым предлогом. Он пытался уговорить сына уступать матери. На это сын ответил примерно следующее: «Тебе хорошо, ты приходишь поздно и контактируешь с матерью редко. А когда я готовлю уроки, она ко мне пристает: то предлагает поесть, то сделать перерыв б занятиях, то надеть теплые носки, то закрыть форточку. Если принять одно предложение, то последует другое. Но после того как я накричу на нее, она обидится, и часа полтора я могу спокойно заниматься».

Несложный анализ показывает, что здесь в корке всего лежит перенос любви, которую должен получить муж, на сына, не нуждающегося в этой любви. Присутствовать при ссоре, которая фактически является аналогом полового акта между сыном и матерью, отец не в состоянии. Ведь даже у обезьян развивается инфаркт, когда они являются свидетелями полового акта между другим самцом и их самкой (такой эксперимент проводился в обезьяньем питомнике. Вожака посадили в клетку, и на его глазах другой более слабый самец совокуплялся с его подружкой). Ведь это только на социальном (сознательном) уровне мои дети остаются моими детьми, даже если они уже имеют своих детей. На биологическом (бессознательном) уровне для мужчины его сын просто молодой самец, к которому пристает его самка. Социальные нормы, как клетка, не позволяют мужчине расправиться с соперником, но вынести этого он не может. Тогда у него развивается инфаркт миокарда и кровоизлияние в мозг или он вынужден уйти из дома в виде протеста против такого поведения жены. Есть еще один вариант — найти любовницу. Но не она является причиной распада семьи.

Борьба с переносом — сохранение первичной цели. В производственных ситуациях — это раскрытие до конца своих профессиональных возможностей (еще Сенека говорил, что это единственная возможность счастья). В семейных ситуациях — это любовь, налаживание отношений между мужем и женой. EciH эта цель потеряна, обязательно начнется перенос. Ведь необходимо, чтобы тебя любили и чтобы ты любил. Но если объект любви противоестественный, связанный с переносом, полного удовлетворения потребностей не будет, и рано или поздно разовьется невроз.

Перенос наблюдается и в процессе лечения. Чаще всего больной видит во враче родителя или другую авторитетную фигуру и переносит на него свои чув-стза. Нередко врач в процессе переноса становится объектом сексуальных влечений больного. Если процесс лечения идет успешно, то при переносе правильное поведение врача способствует коррекции незерных установок больного. Он освобождается от неосознаваемых комплексов и приобретает навыки практической жизни.

Но часто перенос мешает лечебному процессу. Если больной начинает видеть во враче соперника, он срывает лечение, чтобы у врача не было успеха, чтобы посрамить его. То же происходит, если на неосознаваемом уровне пациентка начинает считать врача своим возлюбленным. Особенно часто лечение срывается тогда, когда появляется контрперенос (например, не только врач является объектом сексуальных фантазий больного, но и больной становится объектом сексуального влечения врача). Э. Берн в своей статье «Врач и хорошенькая пациентка» предупреждает: если пациентка соблазнит врача физически или духовно, то, несмотря на временное улучшение, истинного лечебного эффекта не будет. Врач просто сыграет еще одну сценку в ее сценарии. В стратегическом плане наступит ухудшение, ибо растопить потом лед недоверия к врачебному сословию, возникший по механизмам идентификации, другому врачу будет значительно труднее.

Рационализация — форма психологической защиты, при которой неприемлемые для морали импульсы, исходящие из сферы влечений (ОНО) заменяются ложными мотивами, которые мораль (сверх-Я) допускает и даже требует.

Возникает временное равновесие. С одной стороны, человек чувствует себя самостоятельной личностью, поступающей по собственному разумению, с другой стороны, ему не приходится вступать в конфликт с неприемлемыми для него социальными нормами и догмами.

Э. Фромм считает рационализацию способом остаться в стаде и в то же самое время чувствовать себя личностью. Когда я предлагаю своим слушателям перестать встречать Новый год и вообще отмечать все праздники, т. е. недосыпать, переедать, перекармливать гостей и пр., то выслушиваю массу рационализации. «Как же лишить себя такой радости?», «Меня будут осуждать», «Новый год — это так прекрасно!» и т. д. Тогда я говорю, что, с точки зрения природы, все дни одинаковы, а для организма необходимо соблюдение правил гигиены ежедневно, что при скромном столе перестанут нас посещать только обжоры, которые пришли не ради нас, а ради еды, что все равно всем не угодишь, что радость лучше иметь каждый день, добиваясь успехов в любви и работе и т. д. На какое-то время слушатели замолкают, но потом приводят еще ряд доводов в пользу отмечания праздников. Когда же их доводы оказываются исчерпанными, они все равно продолжают настаивать на своем. Но даже если во время занятий они со мной соглашаются, то я уверен, что поступать они будут по-прежнему, ибо потом без меня найдут еще какой-нибудь довод.

Особенно наглядно рационализация видна при реализации постгипнотического внушения. Больному внушают, что через две минуты после выведения из гипнотического состояния он почувствует сильную жажду и попросит у гипнотизера воды. Когда его будут спрашивать, почему он не пошел в буфет или не обратился еще к кому-нибудь, он что-нибудь придумает и будет убежден, что действует по своей воле, хотя все видят, что он выполняет чужое распоряжение. Вот почему сейчас многие возражают против применения гипнотерапии в лечебных целях. Ведь фактически у большинства больных весь процесс воспитания являлся процессом внушения правил поведения без их мыслительной проработки и без объяснения, почему «должен» и почему «нельзя». И эти «должен» и «нельзя» оказываются основными правилами, влияющими на поведение индивида. В дальнейшей жизни он не пытается пересмотреть эти отжившие, устаревшие и причиняющие ему вред положения постгипнотического внушения, и всю силу своего ума использует для их обоснования.

Борьба с рационализациями крайне трудна. На первом этапе следует признать истинность своих желаний, мыслей и чувств, а йотом осмелиться поступить в соответствии с этими желаниями, мыслями и чувствами хотя бы один раз. Тогда станет значительно легче. На последующих этапах наступает большое облегчение.

Вот рассказ моего пациента, который боролся со своими рационализациями.

«После того как я понял нелепость отмечания на производстве дней рождения, получения премий и пр., то увидел, что иа всех этих праздниках нет ничего истинного. Хозяин праздника, взволнованный, беспокоится, чтобы его не осудили за то, что на столе нет черной икры, балыка или московской колбасы, гости явно тяготятся и словно отбывают наказание, ибо у всех много дел. Они улыбаются фальшиво и бодро, поднимают тосты за здоровье своих врагов и желают им счастья. Мне на этих праздниках становилось тошно. Уже все поняв, я не решался ни перестать ходить на чужие праздники, ни устраивать свои.

Но уже стало немного легче. Когда ко мне подходили за данью, я не спрашивал, по какому поводу, а узнавал, сколько и когда. Я продолжал участвовать в торжествах, но попутно умудрялся сделать кое-какне дела. Если торжество проходило на работе, я то и дело отлучался звонить, если я был в гостях, то интересовался библиотекой хозяина, если устраивал праздники сам, просто давал кому-нибудь из любителей все это организовывать деньги, и уже меня не волновало, есть ли на столе селедка, голландский сыр и нарзан. Прошла еще пара лет, и, наконец, я решился не праздновать свой день рождения, но сделал это как-то трусливо: взял однодневную командировку, разочаровав, как я считал, своих сослуживцев. Я думал, что у меня испортятся отношения с коллегами. Ничуть не бывало! Ко мне по-прежнему обращались со всякими просьбами те, кто воспринял мое поведение спокойно. Да и те, кто осудил, тоже. В последующем я уже никуда не уезжал, ничего не устраивал, и никто меня не осуждал. Я понял, что общаются со мной из-за моих навыков, возможностей, влияния, может быть, из-за личностных качеств, а не из-за того, устраиваю я праздники или нет. Ну а если кто-то и перестал со мной общаться, то я этого не заметил. На несколько обжор и дураков стало меньше. Окончательно успокоившись, я увидел, что многие коллеги теперь ко мне относятся еще лучше. Ведь я сэкономил своим поведением их время и деньги».

Интеллектуализация — форма психологической защиты, при которой индивид при помощи пространных рассуждений, построения гипотез и теорий пытается объяснить неудачи в своей жизни сложившимися обстоятельствами, а не личностной несостоятельностью.

Эта форма защиты весьма распространена в нашей жизни. Ученики объясняют неудачи в учебе необъективностью учителей. Взрослые свои жизненные провалы объясняют тем, что им не повезло (с детьми, мужем, женой, начальником, подчиненными, социальными, климатическими условиями и т. д.). «Как

можно чего-либо добиться в таких условиях?». Появляется возможность быть пассивным. На какое-то время это успокаивает, но потребности не реализуются, и возникновение заболевания неминуемо.

Чаще всего сложной интеллектуализации подвергается поведение начальника. Трактуется своеобразным образом каждое его слово, каждый жест. Многие формы ревности носят характер сложных форм интеллектуализации. Иногда индивиду при помощи интеллектуализации удается привлечь на свою сторону других людей, вызвать на какое-то время сочувствие и получить существенную помощь, не меняя самого себя. Но через некоторое время становится ясно, что неудачи связаны не с внешними обстоятельствами, а со структурой его личности. Менять же себя он не хочет, да и не осознает своих недостатков (по тем же механизмам психологической защиты).

Вот типичный пример таких интеллектуализации: «Разве в нашей стране женщина (мужчина, старик, человек той или иной национальности, врач, артист и т. д.) может добиться успеха?». Далее следуют пространные рассуждения, почему этой категории лиц счастье не светит. Возражения вызывают новый поток интеллектуализации. Призывы проанализировать, как тот или иной человек добился успеха и самому сделать так же, редко остаются услышанными. На помощь приходят другие формы защиты — различные симптомы, бурные эмоциональные реакции, рационализация.

Рационализация и интеллектуализация используют для защиты один и тот же психический процесс — мышление. Только при рационализации человек пытается обосновать свои неверные поступки, а при интеллектуализации он объясняет свое бездействие объективными обстоятельствами.

Оглушение — форма психологической защиты, при которой эмоциональное напряжение, связанное с психотравмой, снимается с помощью алкогольных напитков или наркотиков.

После выпивки становится легче, мир и все люди прекрасны, человек сам себе кажется могущественным. Если малых доз не хватает, можно допиться до оглушения, при котором сигналы неблагоио 1учия перестают доходить до сознания. Многие объясняют свое пристрастие к алкоголю желанием расслабиться. Но ведь напряжение имеет причину, которую выпивка не устраняет. Наоборот, к существующей проблеме прибавится еще одна — проблема, связанная с употреблением спиртных напитков. Внутреннее, иногда неосознаваемое, напряжение усилится. Для следующего оглушения потребуется еще больше алкоголя, а реально существующая проблема углубится. Может сформироваться порочный круг, и следствие — прием спиртного — станет причиной и приведет к развитию хронического алкоголизма.

Если имеют место неудачи, проблема не решена, возникают отрицательные эмоции {тревога, страх, тоска). Польза отрицательных эмоций заключается в том, что они активизируют мыслительный процесс, который может способствовать решению проблемы и привести к реальной радости, а не к оглушению. Прием спиртных напитков, временно снимая отрицательные эмоции, оглушая, блокирует мыслительный процесс, и решение проблемы откладывается.

Лучшая профилактика оглушения — это систематическая тренировка мыслительного процесса, достижение высокого профессионализма и овладение психологическими навыками. Ведь отрицательные эмоции, согласно теории П. К. Симонова, появляются при дефиците информации. А дефицит информации часто связан не с тем, что мало фактов, а с тем, что из-за нетренированного мышления человек на основании имеющихся фактов не может сделать верных выводов. Высокий уровень профессионального мастерства также успокаивает человека. Все на собственном опыте знают, как они волновались, когда были новичками, и какое обрели спокойствие, когда овладели своей профессией. А знание психологии общения позволяет не впасть в ошибку, когда знакомишься с новым человеком, избежать конфликтов в общении с близкими, выйти из конфликта, если уж он случился, с наименьшими потерями. Следует также подчеркнуть, что успешно проходящий мыслительный процесс сопровождается выработкой эндорфинов (о них мы уже говорили).

А как же быть с прекрасным обычаем — иногда выпить бокал шампанского? Это уж как хотите! Но с точки зрения того, что было сказано, это можно сделать только после успешно завершенной работы. Кстати, в это время в крови уже будет приличное количество алкоголя. Извне потребуется его совсем немного, если вообще потребуется. И не для того, чтобы снять напряжение, а для того, чтобы приблизиться к небесам.

Экранирование — ферма психологической защиты, когда для снятия эмоционального напряжения принимаются транквилизаторы.

Несколько напоминает оглушение. Но есть разница. Человек остается трезвым. Он не подвергается осуждению, у него даже восстанавливается работоспособность. Транквилизаторы помогают при тревоге, навязчивостях, обладают иногда релакеиру-ющим, а иногда и стимулирующим действием. Но ведь при этом нет работы с причинами. Человек продолжает делать то, что делал раньше, т. е. проблемы углубляются. Рано или поздно наступает еще более выраженное обострение. Фактически при помощи экранирования мы, как вор с отмычкой, залезаем в неприкосновеннные запасы организма. Создается видимость благополучия, а потом наступает еще более тяжелый срыв.

К сожалению, транквилизаторы помогают, а иногда и очень быстро. Я боюсь этих быстрых улучшений. В моей практике часто наблюдались такие случаи, когда после быстрого улучшения от лекарственного лечения больные возвращались в активную жизнь, бросали психологическую подготовку и. психотерапевтическое лечение, продолжали вести себя прежним образом, а потом поступали в клинику в еще более тяжелом состоянии, и помочь им было гораздо труднее. Конечно, препараты иногда назначать нужно, но в таких дозах, чтобы они не снимали полностью всей симптоматики, но доводили пациента до такого состояния, в котором он мог бы воспринимать психотерапевтическую информацию, участвовать в психологическом тренинге и анализировать причины своего нервного срыва.

Играные ролей — форма психологической защиты, при которой усваивается какой-то шаблон поведения, не меняющийся несмотря на изменение ситуации.

Так, на первый взгляд, легче жить. Учитель, считающий, что он все время должен «сеять разумное, доброе, вечное», играет роль учителя в любой ситуации, а не только на школьном уроке. Тогда он становится невыносимым в семье, неприятным при неформальном общении на дружеских встречах, вступает в конфликты с незнакомыми детьми и их родителями в общественных местах, делая замечания детям и упрекая родителей за то, что те не следят за своими детьми. Военный, играя роль, начинает по уставу воспитывать жену и детей. Лектору, если он в роли, не задашь дополнительного вопроса. Всем нам знакомы начальники, которые никак не могут выйти из роли.

Как и при других формах психологической защиты, играние ролей предохраняет от «уколов», но одновременно лишает теплых взаимоотношений, так необходимых для благополучного существования. Изменение к лучшему объективных условий существования мало что меняет в лучшую сторону в судьбе человека, находящегося в роли.

Так, женщина в роли Жены Алкоголика сколько бы раз ни выходила замуж, все равно будет жить с алкоголиком. А Золушка, если не выйдет из роли, никогда не избавится от грязной и тяжелой физической работы, а если материальное положение семьи улучшится, ее положение станет еще более тяжелым. Об этом я уже говорил в главе III.

Выход из положения — разрушение игр. Наиболее подробно это описано в работах Е. Bern (1988) и его учеников.

Окаменелость — форма психологической защиты, при которой чувства практически не имеют внешнего проявления.

Действительно, к человеку с каменным лицом не подойдешь. При окаменелости человека трудно обидеть, но невозможно и приласкать. На какое-то время это защищает, но потребность в теплых отношениях не удовлетворяется. Развивается чувство одиночества, и появляются невротические срывы или психосоматические заболевания. «Близкими людьми» становятся врачи. Окаменелость у нас воспитывается наиболее интенсивно. С раннего детства ребенка обучают сдерживать свои чувства, держать себя в руках. Хочется чуть ли не убить своего обидчика, но нельзя. От бессильного гнева кулаки сжимаются так сильно, что ногти впиваются в ладони. И человек убивает не другого, а самого себя. Если так продолжается достаточно долго, неотреагированный гнев приводит к язвенной болезни желудка, к гипертонической болезни.

Окаменелость формируется постепенно. Вначале человек осознает, что он себя сдерживает, потом привыкает и уже не ощущает, что не дает выхода своим эмоциям. Тем не менее при этом тратятся мышечные усилия и, следовательно, расходуется энергия. Окаменелость проявляется соответствующими масками лица. Например, если вытесняется и сдерживается гнев, человек поджимает губы, сводит брови, раздувает крылья носа. Постепенно напряжеиие перестает ощущаться и осознаваться как гнев, но у такого индивида постоянно недовольное выражение лица. Каждое вытесненное в беесознательное чувство имеет свои мышечные зажимы и характерную маску лица, по которым мы узнаем труса, тревожного человека, глупца и пр.

Сутулость и иные дефекты осанки t характерные позы тоже позволяют судить о том, какие чувства сдерживаются при помощи окаменелости. Формируется характерный мышечный панцирь (Райх, Лоуэн).

Лечение Райх рассматривал как распускание мышечного панциря, состоящего из семи защитных сегментов в области глаз, рта, шеи, груди, диафрагмы, живота и таза. Хочу обратить внимание, что эти сегменты почти совпадают с чакрами индийской йоги. Когда находящийся в таком панцире человек начинает двигаться, ему приходится преодолевать неосознаваемое им фоновое напряжение мышц. При этом движения теряют плавность, появляется характерное выражение лица, поза и жестикуляция, которые можно легко пародировать. А. Пиэ (1994) полагает, что по такой позе, мимике и движениям можно судить о чувствах и намерениях человека.

Если окаменелость продолжается долго, происходит отвердение характера. Полностью теряется спонтанность. Индивид перестает удовлетворять свои потребности, а выполняет требования своего характера. Исчезает психологическая гибкость, существовать человек может только в таких условиях, когда требования характера одновременно полностью соответствуют требованиям среды и потребностям организма. Малейшее изменение ситуации делает человека полностью д скомпенсированным. Он как бы превращается в насекомое, которое гибнет, как только изменяются условия обитания.

А. Адлером (1995) онисаны такие формы защиты, как компенсация и гиперкомпенсация.

Компенсация — форма защиты, при которой чрезмерно развивается одна наиболее выраженная способность в ущерб другой.

Например, умный, яо физически слабо развитый мальчик компенсирует свой недостаток тем, что интенсивно изучает шахматную игру и добивается в этой области заметных успехов. На какое-то время это успокаивает, но рано или поздно соматическое неблагополучие может привести к болезни, а плохая осанка и хилый вид помешают добиться взаимности в любви.

Гиперкомпенсацыя — форма психологической защиты, при которой интенсивно развиваются навыки, к приобретению которых нет способностей.

Например, физически слабый подросток занимается в секции ушу, чтобы обучиться борьбе и потом избить своего обидчика. На какое-то время гиперкомпенсация успокаивает, но вряд ли приведет к счастью одностороннее развитие любой способности.

Юмор — форма защиты, которая используется индивидом для скрытия от себя и других вытесненной в бессознательное недостигнутой щли.

В таких случаях юмор становится формой самоутверждения. Нередко последней пользуются люди с блестящим и живым умом. Они легко н отлично учатся. Живой юмор делает их душою общества и компенсирует их не всегда блестящие «непшие данные. Они не концентрируют все усилия на приобретении профессии. В компании они вызывают обиду у тех, над кем подшучивают. Это про них сказано: „Ради красного словца не пожалеют и отца“. У таких людей много не столько врагов, сколько недоброжелателей, которые используют их шутки в других местах. Но главное, в процессе дальнейшей жизни они отстают от тех, над кем подшучивали, не могут достигнуть той цели, которая вызвала бы успокоение в душе. И постепенно они становятся повышенно тревожными и озлобленными. Нередко подшучивание над другими является у них единственным способом самоутверждения. На эту форму защиты в свое время обратил внимание Ф. Ницше: „Ирония уместна лишь как педагогическое средство в общении учителя с учениками. В других случаях ирония — это бесчинство. Кроме того, привычка к иронии портит характер, она постепенно придает ему черту злорадного превосходства: под конец начинаешь походить на злую собаку, которая, кусаясь, научилась к тому же смеяться“.

Эта форма защиты распространена в компаниях нашей молодежи и кажется весьма безобидной, но, как и все формы защиты, она весьма энергоемка и отвлекает от поставленных целей, ибо, как алкоголь и наркотик, быстро дает насмешнику наслаждение. Больше пользы она приносит тому, над кем шутят: он начинает думать. Шутник его как бы шлифует. При кажущейся простоте рекомендация перестать шутить над другими вызывает массу рационализации и интеллектуализации. Поскольку вред этой формы защиты выявляется слишком поздно, избавиться от нее бывает так же трудно, как от наркотика. Тем, кто всерьез решил покончить с ней и не хочет отказаться от применения своего остро отточенного оружия, можно рекомендовать подшучивать над собой. Лучше уж шлифовать себя, чем другого, да и безопаснее.

Послушайте рассказ пациента, который воспользовался моими рекомендациями.

«Я долгое время работал с конструктором, который, с моей точки зрения, не блистал умом, и довольно тонко подшучивал над ним. Он, как я тогда думал, не обижался. Отношения у нас были формально дружеские. Когда я стал заниматься психологическим тренингом, то перестал подшучивать над ним, а начал подшучивать над собой. Я говорил, что не понимаю его необычного мышления. По-видимому, у него, кроме наглядного, образного и абстрактного, есть четвертый вид мышления, которого нет у меня. Все смеялись, и он тоже. Я стал внимательнее прислушиваться к его „глупостям“. Глобальных идей он не высказывал, но иногда у него были интересные догадки, которые, к сожалению, он не мог теоретически обосновать. Перестав смеяться над ним, я узнал, что у него золотые руки. Он мог исправить, починить, сделать практически все. Вот это ему и надо было бы афишировать.

У каждого пациента есть целая система психологических защит, на формирование которых уходит много энергии. Вначале ее хватает и на удовлетворение реальных потребностей. Но возникновение хотя бы одной из форм психологической защиты приводит к появлению другой. Рано или поздно потребности перестают удовлетворяться и развивается невроз.

Но и сам невроз становится формой защиты. Человек, перегруженный защитами, из океана жизненных бурь попадает в спокойную гавань болезни. И тогда задачей лечения становится снятие защит и обучение человека плаванию в океане жизни, да так, чтобы еще он получал удовольствие от плавания в бурных волнах.

Когда снимается груз психологических защит, защитой становится психологическое движение с учетом Законов жизни. Янки, который по воле Марка Твена попал из XX века во времена царствования короля Артура, когда проходил поединок, не стал надевать на себя стальные доспехи, а сел на легкого коня. И когда на него налетал противник, защищенный латами, он просто отскакивал в сторону.