8*

з Логические уровни научения и изменения

Понятие логических уровней научения и изменения было первоначально сформулировано для описания процесса обработки информации в поведенческих науках антропологом Грегори Бейтсоном на основе работ Бертрана Расселла в области логики и математики. Бейт-сон выделил четыре основных уровня научения и изменения. Каждый уровень заключает в себе и организовывает элементы нижнего уровня, и чем выше уровень, тем большее влияние он оказывает на человека, организм или систему.

Термин «логические уровни» в том значении, в котором я использую его в НЛП, был адаптирован из работ Бейтсона и относится к иерархии уровней процессов, протекающих в отдельном человеке или в группе. Функция каждого уровня состоит в синтезе, организации и управлении взаимодействиями на более низком уровне. Любое изменение на верхнем уровне обязательно распространяется вниз, ускоряя изменение на более низких уровнях. Изменение чего-либо на более низком уровне может затрагивать или не затрагивать верхние уровни. Эти уровни включают (снизу вверх): 1) идентичность, 2) убеждения и ценности, 3) способности, 4) поведение и 5) окружение. Шестой уровень, называемый «духовным», можно определить как некую «область отношений», которая охватывает многие идентичности, формируя ощущение принадлежности к большей системе, выходящей за рамки индивидуальной идентичности.

Немного истории

Я впервые познакомился с понятием различных логических типов и уровней научения, изменения и коммуникации, посещая курс Грегори Бейтсона «Экология разума» в Калифорнийском университете в Сайта- Крусе в 1976 году. Бейтсон (1904-1980), по образованию антрополог, отличался поразительной глубиной и масштабностью мысли, которой я не встречал ни у кого другого. Его лекции охватывали такие темы, как теория коммуникации, искусство жителей острова Бали, уравнения Максвелла для электромагнитных полей, шизофрения и генетические уродства лапок жуков. Эти лекции, однако, никогда не были бессвязным набором мыслей или путаных идей, что можно заподозрить, судя по разнообразию тем. Излагаемая Бейтсоном версия кибернетики и теории систем касалась более глубокой структуры, или «паттерна, который объединяет» все эти темы в единый чарующий узор жизни и бытия.

Сейчас я могу с уверенностью сказать, что посещение курса лекций Бейтсона было одним из самых сильных и вдохновляющих пере-

живаний в моей жизни. Его низкий голос и характерный кембриджский акцент звучали для меня как глас мудрости. Он был и остается моим «духовным руководителем». В моем сознании вспыхивали мысли, идеи и откровения; некоторые относились к содержанию лекции, а другие – к совершенно иным областям моей жизни, образования и опыта. Обычно они приходили так быстро, что я не успевал их записать. (Именно на лекциях Бейтсона я познакомился со своей будущей женой Анитой. Нас всегда связывало понимание мудрости Бейтсона.)

Это были «головокружительные» времена, когда НЛП начало обретать форму. Годом ранее Ричард Бэндлер и Джон Гриндер издали свою первую книгу («Структура магии». Т. I). Гриндер, профессор лингвистики в Калифорнийском университете в Санта-Крусе, показал Бейтсону рукопись книги, в которой были выделены паттерны языка,-известные в НЛП как «метамодель». Эта работа произвела на Бейтсона большое впечатление, и он написал в предисловии: «Джон Гриндер и Ричард Бэндлер сделали нечто подобное тому, что мы с коллегами пытались сделать пятнадцать лет назад… У них есть инструменты, которых не было у нас или которыми мы не умели пользоваться. Им удалось превратить лингвистику в основу теории и одновременно в инструмент психотерапии…, выявив синтаксис того, как люди избегают изменения, и, следовательно, как помочь им в изменении».

Именно после прочтения «Структуры магии» Бейтсон устроил Бэндлеру и Гриндеру встречу со своим давним коллегой и другом Милтоном Эриксоном, чтобы посмотреть, не удастся ли им создать подобную модель сложных паттернов коммуникации, используемых Эриксоном в его гипнотической и психотерапевтической работе. Это привело к изданию других книг и стало самым плодотворным исследованием в области НЛП.

Более ранняя работа Бейтсона, на которую oft ссылается в своем предисловии к «Структуре магии», была попыткой применить к психотерапии и пониманию психопатологии принципы кибернетики и теории коммуникации. Вдохновленный работами основателя кибернетики Норберта Винера, Бейтсон адаптировал кибернетическое мышление к человеческой коммуникации и взаимодействию, чтобы сформулировать обобщения о поведении и психических особенностях индивидуумов, групп и семейств и влияний, приводивших к образованию функциональных и дисфункциональных систем. На идеях Бейтсона выросло целое поколение исследователей поведения и психотерапевтов. Вирджиния Сатир, Мара Сельвини Палаццоли, Джей Хейли, Джон Викланд и другие светила психологии применяли формулировки Бейтсона для разрешения индивидуальных и семейных проблем.

Одна из центральных идей, введенных Бейтсоном в поведенческие науки, – идея «логических типов» коммуникации и научения, которые

I он назвал «самым важным» критерием «разума» в своей книге «Разум и природа» (Bateson, 1979). Бейтсон вывел понятие различных логических типов коммуникации и научения из математической теории логических типов Бертрана Расселла, которая постулирует, что класс объектов не может быть членом самого себя. По Бейтсону («Экология разума»):

Наш подход базируется на той части теории коммуникаций, которую Расселл назвал теорией логических типов. Центральный тезис этой теории состоит в том, что существует разрывность между классом и его членами. Класс не может быть членом самого себя, и при этом один из членов класса не может быть классом, так как термин, используемый для обозначения класса, находится на другом уровне абстракции – то есть относится к другому логическому типу – по отношению к терминам, используемым для обозначения членов этого класса.

Например, класс четных чисел не может сам по себе также быть четным числом. Точно так же класс котов не является отдельным котом. Аналогично физический объект «кот» нельзя рассматривать как тождественный классу котов. (Классу котов не нужны молоко и подстилка, а членам класса они очень даже нужны.) Другими словами, понятие логических типов проводит различие между конкретной «картой» и «территорией», с которой имеет отношение карта, то есть между мысленной «формой» и ее «содержанием».

Истоки модели Бейтсона

Бейтсон впервые формально ввел понятие «логических типов» в статье «Теория игры и фантазии» (Bateson, 1954). В этой работе Бейтсон утверждал, что «игра» предполагает проведение различия между логическими типами действий и сообщений.

Бейтсон отметил, что когда животные и люди участвуют в «игре», они часто демонстрируют те же самые формы поведения, которые связаны с агрессией, сексуальностью и другими «более серьезными» аспектами жизни (например, когда животные борются в процессе игры или дети играют в «доктора»). Однако, так или иначе, животные и люди большей частью способны понять, что игровое поведение – это особый тип или класс поведения, и оно «не настоящее». По Бейтсону, проведение различий между классами поведения требует сообщений другого типа. Бейтсон называл эти сообщения «метасообщениями» – сообщениями о других сообщениях, утверждая, что они также относятся к иному «логическому типу», чем содержание конкретной коммуникации. Он полагал, что эти «высокоуровневые» сообщения (которые обычно передаются невербально) имеют большое значение для эффективной коммуникации и взаимодействия.

Например, животные при игре могут передавать сообщение «Это – игра», виляя хвостом, подпрыгивая или выполняя некоторые другие действия, чтобы показать, что их поведение не стоит воспринимать как настоящее. В такой ситуации укус – это укус «понарошку», а не реальный. В исследованиях, проведенных на людях, также обнаружено использование особых сообщений, которые позволяют другим распознавать игру почти таким же способом, каким это делают животные. Фактически люди могут передать вербальное «метасообщение», заявив, что «это игра», или же они могут смеяться, подталкивать собеседника локтем или сделать что-либо необычное, чтобы показать свое намерение.

Бейтсон утверждал, что многие проблемы и конфликты – это результат смешения или неверного истолкования этих сообщений. Хороший пример – трудности, с которыми сталкиваются люди из различных культур при интерпретации тонкостей невербальной коммуникации друг друга.

Затем Бейтсон применил понятие логических типов для объяснения некоторых симптомов серьезных психологических проблем и психических расстройств. В «Эпидемиологии шизофрении» (Bateson, 1955) Бейтсон утверждал, что неспособность правильно распознавать и интерпретировать метасообщения и проводить различия между разными классами, или логическими типами, поведения лежит в основе многих явно психотических или «ненормальных» форм поведения. В качестве примера Бейтсон приводит молодого пациента психиатрической клиники, который зашел в больничную аптеку. Медсестра за прилавком спросила его: «А что для вас?…» Пациент не мог понять, было ли это сообщение угрозой, сексуальным заигрыванием, замечанием за нахождение в неправильном месте, искренним любопытством и т. д.

Бейтсон утверждал, что если человек не способен проводить подобные различия, он, как правило, будет действовать неадекватно. Он сравнивал это с телефонной системой, которая не может отличить «код страны» от «кода города» и местного номера телефона. В результате система переключения неадекватно рассматривала бы номера, относящиеся к коду страны, как часть телефонного номера или части телефонного номера как код города и т. д. Вследствие этого человек, набравший номер, как правило, попадал бы «не туда». Даже при том что все числа (содержание) были бы правильными, классификация чисел (форма) была бы ошибочной, что создавало бы трудности. [Следует отметить, что описанная проблема коммуникации существенно отличается от простого «шума» на телефонной линии, который делает неясными набранные цифры. Причины путаницы логических типов совершенно иные, чем причины шумовых сигналов.]

В работе «К теории шизофрении» (в соавторстве с Доном Джексоном, Джеем Хейли и Джоном Викландом, 1956), Бейтсон применил

понятие различных логических типов в качестве ключевого элемента «двойной связи». По Бейтсону, двойные связи (особые ситуации, в которых человек обнаруживает, что он «не прав, если делает это, и не прав, если этого не делает») – это следствие беспорядков и парадоксов, созданных противоречивыми сообщениями различных логических типов, которые приводят к противоречиям в поведении.

Бейтсон полагал, что способность выделять различные логические типы сообщений и классификации, лежащие в основе двойных связей, существенна для эффективного лечения. Исследование идеи Бейтсона о применении теории логических типов к коммуникации и психотерапии продолжили его коллеги Вацлавик, Бэйв-лас и Джексон в книге «Прагматика человеческой коммуникации» (Watzlawick, Bavelas Jackson, 1967).

Приложение к процессу научения

Следующая область применения теории логических типов Бейтсона связана с процессом научения. В работе «Логические категории научения и коммуникации» (Bateson, 1964) он расширил понятие логических типов для объяснения различных типов и феноменов научения и коммуникации. Он определил два фундаментальных типа, или уровня, научения, которые необходимо учитывать во всех процессах изменения: «Научение I» (выработка условных рефлексов типа «стимул – реакция») и «Научение II», или вторичное научение (обучение распознаванию более широкого контекста, в котором возникает стимул, так что можно правильно интерпретировать его значение). Основной пример Научения II – это формирование установки, или ситуация, когда животное становится «осведомленным о тесте», то есть когда лабораторные животные могут все быстрее и быстрее обучаться выполнению новых задач, которые относятся к одному и тому же классу действий. Это имеет отношение к обучению целым классам действий, а не отдельным действиям.

Например, животное, у которого выработана реакция избегания, сможет быстрее обучаться различным типам избегания. Однако другим типам обусловленного поведения (например, слюноотделению при звуке звонка) оно будет обучаться медленнее, чем животное, у которого ранее вырабатывали условную реакцию в данном классе действий. То есть оно быстро научится идентифицировать объекты, связанные с ударом электрическим током, и избегать их, но будет медленнее обучаться реакции слюноотделения при звуке звонка. С другой стороны, животное, имеющее опыт выработки условных рефлексов павловского типа, будет быстро обучаться реакции слюноотделения в ответ на

новые звуки и цвета и т. д., но медленнее научится избегать объектов под электрическим напряжением.

Бейтсон указывал, что эта способность изучать паттерны или правила целого класса процедур обусловливания – научение другого «логического типа», она не функционирует согласно простым последовательностям «стимул – реакция – подкрепление», используемым для научения отдельным формам поведения. Бейтсон отмечал, например, что подкрепление «исследования» (средства «научения научению») у крыс имеет иную природу, чем подкрепление «тестирования» конкретного объекта (знакомство с исследуемым содержанием). Он пишет (Bateson, 1972):

…можно дать крысе подкрепление (положительное или отрицательное), когда она исследует отдельный незнакомый объект, и она научится приближаться к нему или избегать его. Но цель исследования состоит в том, чтобы получить информацию, к каким объектам вообще нужно приближаться, а каких следует избегать. Поэтому обнаружение того, что данный объект опасен, – успех в деле получения информации. Этот успех не будет мешать крысе в будущем при исследовании других незнакомых объектов.

Способность исследовать, решать задачи на дифференциацию или проявлять креативность – более высокий уровень научения, чем определенные действия, составляющие эти способности, и на этом более высоком уровне существуют иные движущие силы и правила изменения.

Бейтсон также выделил несколько других уровней научения, каждый из которых ответствен за осуществление корректирующих изменений и усовершенствований в другом классе научения.

Нулевое научение характеризуется конкретностью реакции [то есть определенным поведением в определенном окружении. - Р. Д.], которая – независимо от того, правильная она или неправильная – не подвержена коррекции.

Научение I- это изменение в специфике реакции путем коррекции ошибок выбора из имеющегося набора альтернатив.

Научение II- это изменение в процессе Научения I, например корректирующее изменение в наборе альтернатив, из которых делается выбор, или же это изменение в пунктуации последовательности.

Научение III- это изменение в процессе Научения II, например корректирующее изменение в системе наборов альтернатив, из которых делается выбор.

(Bateson, 1972)

Бейтсон также определил уровень Научения IV, который предполагает изменение в Научение III. То есть Научение IV предполагает изменения в большей «системе систем».

«Логические уровни научения» по Бейтсону

Я подробно рассмотрел данную модель в главе 6 этой книги, предоставив примеры и упражнения, в которых применяется каждый из уровней научения Бейтсона, чтобы помочь в модернизации «стратегии выживания».

В главе 6 уровни научения Бейтсона резюмированы следующим образом.

• Научение 0 - это отсутствие изменения. Оно включает повторяющиеся формы поведения, при которых человек, группа или организация действуют привычным образом или оказываются «внутри ящика», – привычки, сопротивление, инерция.

• Научение I- это постепенное, нарастающее изменение. Оно включает корректирование и адаптацию через поведенческую гибкость и расширение навыков. Хотя эти модификации могут помочь

расширить способности отдельной группы или организации, они все еще остаются «внутри ящика»; это может быть развитие и усовершенствование новых приемов и способностей.

• Научение II – это быстрое, резкое изменение. Оно предполагает мгновенную замену реакции на совершенно иную категорию или класс действий. По существу, это переключение с одного типа «ящика» на другой, например изменение в политике, ценностях или приоритетах.

• Научение III – это эволюционное изменение. Оно характеризуется существенными изменениями, которые выходят за рамки текущей идентичности человека, группы или организации. Мы могли бы сказать, что они находятся не только вне «ящика», но и вне «здания», – например смена роли, марки или идентичности.

• Научение IV – это революционное изменение. Оно предполагает пробуждение к чему-то полностью новому, уникальному и преобразующему. На уровне Научения IV человек, группа или организация находятся вне «ящика» или «здания» и в новом мире, что характеризуется, например, полностью новыми реакциями, технологиями или способностями, которые открывают дверь к ранее неизвестным и не отмеченным на карте возможностям. _у

Если использовать компьютерную аналогию, то хранящиеся в компьютере данные подобны Научению 0. Они неизменны и многократно используются независимо от того, какая программа выполняется на компьютере. Выполнение программы проверки правописания с этими данными подобно Научению I. Программа проверки правописания делает корректирующие изменения в конкретном наборе данных.

Однако если проверяемые данные – не текст, а числа и финансовые данные, которые нужно обновить, то сколько бы мы ни вызывали программу проверки правописания, это не поможет нам внести надлежащие исправления. Вместо этого пользователь должен воспользоваться соответствующим программным обеспечением для ведения бухгалтерской отчетности. Переход от одной программы к другой подобен Научению II.

Иногда используемый компьютер не способен выполнить необходимую программу, и нужно заменить либо компьютер, либо операционную систему. Это подобно Научению III.

Разработка полностью нового устройства, например программируемой молекулярной вычислительной машины, составленной из ферментов и молекул ДНК вместо кремниевых микросхем, была бы подобна Научению IV.

Развитие теории «Нейро-логических уровней»

Бейтсон обобщил теорию логических типов на многие аспекты поведения и сферу биологии. По его мнению, логические типы – это «закон природы», а не просто математическая теория. Он утверждал, что образованная группой клеток ткань, например, является иным логическим типом, чем отдельные клетки, – характеристики мозга в целом отличаются от характеристик клетки мозга. Мозг и клетки мозга могут влиять друг на друга через косвенную обратную связь, то есть работа и связи всего мозга могут влиять на функционирование отдельной клетки мозга, а работа одной клетки мозга вносит вклад в функционирование всего мозга. Действительно, можно сказать, что клетка воздействует на саму себя через всю структуру мозга.

На своем курсе лекций «Экология разума» Бейтсон привил мне идею о важности рассмотрения логических типов и уровней во всех аспектах жизни и опыта. Поскольку я познакомился с этими идеями в то время, когда начал заниматься НЛП, подход Бейтсона навсегда стал неотъемлемой частью моего понимания НЛП. Выделение им различных логических типов и уровней научения имеет особенно большое значение.

Например, в написанной мною в ноябре 1976 года статье (опубликованной в «Roots of NLP», 1983) я попытался провести различие между логическими типами и логическими уровнями.

Я отчетливо помню, как обсуждал возможности бейтсоновских понятий логических уровней и логических типов со слушателем курса лекций по НЛП, который я читал в 1986 году в Осло. Этот человек был также знаком с работами Бейтсона, и мы размышляли над важностью логических типов и уровней научения. Однако мы согласились с тем, что эти идеи не были применены настолько полно и прагматически, насколько они могли бы быть применены. Помню, тогда я сказал: «Да, кто-то действительно должен применить понятие логических уровней в практическом повседневном смысле». Как только эти слова сорвались с моих губ, я как будто дал себе команду.

Эмпирически я уже знал, что существует важное различие между физическими действиями и поведением людей и более глубокими когнитивными репрезентациями и стратегиями в их сознании. Было также очевидно, что процессы на уровне поведения отличались от процессов на ментальном уровне. Например, если связать человека, это может помешать ему физически отомстить кому-либо, но не помешает продолжать планировать месть; такие действия зачастую даже поощряют это. Было также ясно, что развитие когнитивных способностей предполагает иные движущие силы, чем простое физическое влияние на человека. Моя работа со стратегиями научения, напри-

мер, убедила меня в том, что куда целесообразнее обучать человека; правописанию, обеспечив эффективную стратегию проверки орфографии, а не просто наказывая его всякий раз, когда он неправильно пишет слово.

Я также начал работать с убеждениями и системами убеждений людей. В процессе этой работы стало очевидно, что это не просто стратегии другого типа. Люди проявляли склонность оперировать частными стратегиями. То есть определенное убеждение могло служить мотивацией или препятствием для развития стратегии.

Это, казалось, должно было согласовываться с понятием «иерархии» логических уровней Бейтсона. Термин «иерархия» происходит от греческих слов hieros, что означает «мощный, сверхъестественный или священный», и arche, что означает «первопричина». Из этого следует, что уровни иерархии приближаются к источнику или началу того, что является священным или мощным. Этот подтекст также привел к тому, что термин «иерархия» стал использоваться для обозначения любых ранжированных или упорядоченных последовательностей, таких как «иерархия человеческих ценностей», или «иерархия реакций» машины. Под этим подразумевается, что элементы на вершине иерархии «более важны», чем элементы на более низких уровнях.

Именно этот аспект иерархии заставил меня выбрать конкретные названия для описания различных уровней в моей модели нейро-ло-гических уровней. Как и в случае всех ключевых понятий НЛП, эти названия не возникали в результате рационализации. Скорее в процессе проведения тренингов по НЛП я часто учил участников семинаров использовать набор разработанных мною вербальных паттернов рефрейминга, известных как «Фокусы языка». Нередко это предполагало реагирование со стороны участников тренинга на негативные утверждения, сделанные о них другими людьми. Я начал замечать, что людям сложнее отреагировать на утверждения определенного типа, даже если тип высказываемой оценки был по существу одним и тем же. Например, сравните следующие утверждения:

Этот объект в вашем окружении опасен.

Ваши действия в данном контексте были чреваты опасностью.

Ваша неспособность давать правильные оценки вызывает опасения.

Ваши убеждения и ценности опасны.

Вы – опасный человек.

В каждом случае утверждается, что нечто является «опасным». Однако интуитивно большинство людей чувствуют, что «пространство» или «территория», подразумеваемая каждым утверждением, все больше расширяется, и с каждым утверждением испытывают все более интенсивные эмоции.

Если кто-то скажет вам, что определенная поведенческая реакция была чревата опасностью, это существенно отличается от сообщения о том, что вы – «опасный человек». Я заметил, что, если я использовал одно и то же суждение, но заменял в нем одно и то же понятие на окружение, поведение, способности, убеждения и ценности и идентичность, люди чувствовали, что их все больше оскорбляют или восхищаются ими, в зависимости от позитивного или негативного характера суждения.

Опробуйте это на самих себе. Представьте, что кто-то высказал в ваш адрес каждое из следующих утверждений.

Ваше окружение (глупое/отвратительное/исключительное/превосходное).

Ваше поведение в этой конкретной ситуации было (глупым/отвратительным/исключительным/превосходным).

Вы действительно обладаете способностью быть (глупым/отвратительным/исключительным/превосходным).

То, в чем вы убеждены и что вы цените, - (глупое/отвратительное/исключительное/превосходное).

Вы (глупы/отвратительны/исключительны/превосходны).

Снова отметьте, что оценки, данные в каждом утверждении, не меняются. Меняется лишь точка зрения человека, к которому обращено утверждение.

Окружение

Поведение

Способности

Убеждения и ценности

Идентичность

Эта интуитивная чувствительность, по-видимому, отражает некие фундаментальные «нейро-лингвистические» особенности, связанные с этими утверждениями.

Эти различия стали еще более очевидными, когда мне пришло в голову, что они соответствовали шести фундаментальным вопросам, которые мы задаем, чтобы организовать нашу жизнь: где, когда, что, как, почему и кто.

Окружение: Где? Когда?

Поведение: Что?

Способности: Как?

Убеждения и ценности: Почему?

Идентичность: Кто?

Именно осенью 1987 года я впервые применил названия, известные сегодня как «Азы НЛП»:

A. Чем я являюсь – идентичность.

Б. В чем я убежден – убеждения и ценности.

B. На что я способен – способности. Г. Что я делаю – поведение.

Д. Каково мое окружение.

Мое понимание того, как функционировал каждый уровень, было аналогично понятию различных уровней научения Бейтсона:

• Конкретная поведенческая реакция в конкретном окружении – Научение 0.

• Изменение в действиях предполагает развитие новых способностей – Научение I.

• Изменения в способностях являются результатом изменений в убеждениях и ценностях (отнесение к другой категории контекста или допущений о причинах и следствиях применительно к контексту) – Научение II.

• Изменения во всей системе убеждений и ценностей, способностей и поведения, по существу, привели бы к изменению в идентичности – Научение III.

• Выход за рамки системы (в большую «систему систем», то есть «область» или «дух») был бы необходим для достижения изменения конкретной системы – Научение IV.

Каждый уровень функционирует, интегрируя нижний уровень и влияя на него. Наборы изменений или действий на любом конкретном уровне также будут влиять на верхний уровень. Рассмотрим следующие примеры.

• Скорость автомобиля – это изменение расстояния за определенное время {окружение).

• Нажатие ногой на педаль газа или тормоз автомобиля – это поведение, которое изменяет его скорость.

• Способность сохранять ограничение скорости – это функция интеграции ментальной карты с восприятием в целях регулирования того, как человек использует свою ногу.

• Соблюдение ограничений скорости – это результат оценки законов и убеждения в том, что неизбежны определенные последствия, если превысить допустимую скорость. Если человек не ценит огра-

Оглавление