«…Не видать народа»

После ноябрьских праздников вождей нашей либеральной интеллигенции какая-то муха укусила, и они вдруг опять взбрыкнули. Интересно, кто у них такой заводной? Сначала написали Ельцину патетическое письмо: Отечество в опасности, фашизм прет из всех щелей, вот-вот съест отцов русской демократии! Даже непонятно, что их так разобрало. Обидно, что демонстрацию 7 ноября ОМОН не измолотил? Так ведь это недешево, господа, а вы некредитоспособны.

Выпросили у Ельцина аудиенцию, да в истории небывалую — попросили с нее удалиться прессу! Надо же, разговор с совестью нации — при закрытых дверях! Чего же так застеснялась наша совесть? Фашистов боится? А может, выпрашивала подачек?

Но после аудиенции взбодрились и тряхнули стариной — собрали вечер престарелых поэтов в честь «Литературной газеты», а то с подпиской у нее швах. Впереди, как знамя революции, Евтушенко в алом пиджаке. Много музыки — постарались Кот Базилио и Лиса Алиса нашей перестройки, супруги Никитины. В зале, как жемчужины, рассыпаны Чубайс и Яковлев, Шапошников и Козырев — вся, как любит выражаться Козырев, политическая шпана демократии. Видна была общая потребность «прикоснуться друг к другу плечами», взбодриться. Отдохнуть душой — ведь за стенами зала бушует русский фашизм. Как пропел под гитару Булат Окуджава, «слишком много сброда, не видать народа». Казалось бы, радоваться должен, что еще не видать.

Под конец выступили стволы главного калибра — вечные придворные мыслители и вольнодумцы. Они сказали кое-что любопытное. Андрей Вознесенский пожаловался от имени русской интеллигенции всех времен и народов: «Что это в последнее время обвиняют интеллигенцию — она, мол, социализм придумала, а теперь и вовсе страну разрушила? Это не мы, это полуграмотные террористы, а никакая не интеллигенция». Дескать, не читайте, детки, Достоевского да Бердяева — я вам сам все расскажу.

Это — восстановление исторической правды «по-демократически»! До такого ни один Суслов никогда бы не додумался. Герцен, Чернышевский, Плеханов да Бухарин — полуграмотные террористы (называю только любимые имена Вознесенского). А уж если о террористах, то не вы ли, господа демократы, пытались поднять на щит интеллигента-убийцу, самого кровавого террориста истории Савинкова? Ах, это писатель Ропшин! Ах, борец с коммунизмом! И не думайте, что у людей настолько отшибло память, что они не вспомнят принципиального факта истории: большевики под влиянием здравого мышления «рабочего сброда» отвергли терроризм — в отличие от радикальных интеллигентских партий.

А что «нынче совсем разрушили страну», так тут Вознесенский даже и не спорил. Или он академика Яковлева да доктора наук Гайдара считает «полуграмотными террористами»? Уж во всяком случае не террористы — лично они на мокрое дело не пойдут. Я даже не назвал бы их полуграмотными — зря поэт намекает на это смягчающее обстоятельство.

Защитив интеллигенцию столь сомнительными аргументами, Вознесенский решил поднять настроение и прочел «жизнеутверждающий» стих «Сексуальная контрреволюция» — дал как бы фрейдистское толкование перестройки и реформы. Были тут и светлые лирические мечтания — чтобы «нудисты на Маяковке козла побрили».

Но главное — радостная концовка: наконец-то в результате свершившейся контрреволюции молодежь «поднимет традиционное знамя Ильича… Петра Ильича!» Лозунг любопытный, и в контексте стихотворения он по-новому освещает образ самого поэта.

Евтушенко тоже начал с обид за интеллигенцию, но его совсем уж занесло не туда. Оказывается, «в стране идет отстрел шестидесятников». Тут даже маршал Шапошников, который весь вечер от души смеялся самым убогим шуточкам, посуровел. Вот ужас, отстрел идет! Неужели на фоне того, что происходит в стране, самой жертвенной и не защищенной от пули и дубинки группой оказались именно перестройщики — шестидесятники? Да нет, взглянув на сытые лица этих вечно молодых революционеров, понимаешь: им не дай очередного ордена или премии — и это уже для них отстрел. Ай, убили!

А потом Евтушенко понесло — так, что даже демократическая паства в зале стала морщиться. Я, говорит, ждал-ждал, чтобы молодежь нас поблагодарила за то, что мы так самоотверженно боролись за ее свободу. Не дождался, сам написал «Оду шестидесятникам». Так сказать, проявил свойственную ему на протяжении всей поэтической карьеры гордость. Как же он хвалит «борцов за свободу», этих власовцев «холодной войны»? А вот как: «Пусть мы продажные, пусть мы оплеванные, все равно мы — легендарные!»

Тут, как говорится, и сказке конец. Никакой патриот-мракобес не смог бы дать более гадкой квалификации. Комплекс Герострата в сочетании с продажностью! Вот и пишите сами себе оды. И получайте оплеухи вроде стихотворения, которое прочел поэт Чичибабин — об убийстве его родной страны.

1995

Оглавление