Наступление на интеллект.

Одной из составляющих общей стратегии глобализации по отношению к странам, не входящим в «золотой миллиард», является демодернизация, включающая целенаправленное разрушение науки и образования. В России, подпавшей под власть плутократии, она проводилась ускоренными темпами. Речь идет о продуманных системных действиях. Согласно реформаторам образовательное учреждение должно дать «набор ключевых компетенций в интеллектуальной, гражданско-правовой, коммуникативной, информационной и прочих сферах», а не систему знаний, как было ранее[6]. Быстро нарастают негативные явления. Разрушается единое образовательное пространство, поскольку создаются свои нормативы для каждой школы; уничтожается систематичность и системность образования; отпадает вся практическая часть естественнонаучного образования[24]. Реализуются планы демонтажа школьного естественнонаучного образования, согласно которым на все предметы естествознания (включая математику!) дается столько же времени, сколько на изучение одного английского языка, причем полное раздолье дается различным «паразитическим» дисциплинам. Итогом станет деквалификация преподавателей естественных дисциплин, а затем и массовая их безработица.

Одновременно ухудшается и материальное положение учителей. Их заработная плата в 2-3 раза меньше средней по промышленности, хотя, согласно законодательству должна быть равной.

О постепенном начале прозрения людей, связанных с системой образования, говорится в статье В. Аванесова[25]:

«27 февраля 2001 года стало днем масштабной акции протеста учителей против планов правительства РФ по «модернизации» образования. В этот день по всей стране прошли митинги, забастовки, шествия, сбор подписей с требованиями погашения задолженности по зарплате и повышения оплаты труда не менее чем на 50 процентов. Требования митингующих на этот раз не ограничивались только вопросами оплаты их труда. «ОТСТОИМ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАНИЕ ДЛЯ НАРОДА!» – таков был главный лозунг и главный призыв, прозвучавший от Калининграда до Камчатки».

Программа масштабной коммерциализации образования встревожила не только ректоров вузов, но и все население страны. И даже детей. Не говоря уже об их родителях, большинство которых просто не в состоянии платить за возрастающие образовательные услуги. Общий вывод статьи [25]:

«Нынешний курс социальной и образовательной политики правительства РФ стал опасным для большинства граждан страны: он уже привел к фактическому расслоению народного образования на элитарное и массовое, резко снизил качество среднего и высшего образования в стране, сократил до минимума дошкольное образование, превратил в нищих учителей и профессоров, цвет российской нации».

Сейчас уже многие открыто говорят, что последствия планируемой «реформы образования» окажутся не менее тяжкими, чем Беловежские соглашения, сделавшие русских разделенным народом. С одной стороны, она ведет к уничтожению интеллектуального потенциала страны, с другой – к созданию непроходимой пропасти между 5-7% благополучного населения и 80-90% людей, находящихся на грани выживания. История как бы повторяется. На рубеже 90-х годов шахтеры под действием СМИ и временных прибавок к зарплате поддержали «реформаторов». Но результатом стало закрытие многих предприятий угольной отрасли, резкое ухудшение условий труда и падение заработков. Этот же прием собираются повторить реформаторы-плутократы. Смысл его в том, что в течение небольшого срока «реформаторы» поделятся частью доходов от легализованной коррупции, но, в конечном счете, масса учителей пополнит армию безработных и отверженных. Об этом свидетельствует краткая характеристика изменений в состоянии образования[17]:

«В последние годы, образно говоря, в храме просвещения наступили сумерки. Государство ушло из сферы образования, бросило его на произвол судьбы. Материальная база школ, вузов, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Упал престиж школьного учителя, равно как и профессора. Они получают мизерную зарплату. Но и эти крохи им выплачивают не всегда вовремя. Образование стало доступным далеко не всем. Миллионы детишек не ходят в школу. В этом году перейден символический Рубикон в вузах – 51 процент студентов платят за обучение. Цифра вдвое превышает долю тех, кто способен оплачивать образование все 5 лет. Не случайно, что заканчивает вуз лишь каждый второй поступивший на платное отделение».

За счет платы за обучение многие преподаватели вузов, проводящие занятия на платных отделениях, повысили свой жизненный уровень, который приблизился у них к прожиточному минимуму. Выполнялась задача определенного расслоения работников высших учебных заведений.

Предложения вместо экзаменов устроить тестирование в принципе преследует те же цели. О пагубных последствиях написано достаточно[18]. Но все возражения отметаются в сторону ссылкой на цивилизованные страны. В ряде стран существует единый экзамен, а не единое тестирование. Как отмечает С.И. Валянский[20]:

«А это разные вещи. Например, во Франции есть единый экзамен. Это экзамен на аттестат. И для поступления в ведущие университеты существует специальный отдельный прием, к которому поступающие готовятся два года, и каждый вуз принимает по своим собственным принципам. То есть сама система единого экзамена не является основным фактором для поступления в вуз.

В США есть общий национальный тест на знание школьной программы. Он учитывается при поступлении в вуз, но каждый вуз принимает абитуриентов по собственным принципам. Никакого единого экзамена для поступления в вузы в Соединенных Штатах нет.

А вот пример Японии. Десять лет тому назад, имея весьма сильное среднее образование, они перешли на систему единого экзамена и тестирования. Через шесть лет они заметили серьезное падение уровня этого образования. В результате серьезного исследования они убедили общественность и руководство страны в том, что надо возвращаться обратно к нормальной системе нормальных экзаменов в выпускных школах и к приемным экзаменам в университеты и высшие учебные заведения. И уже четыре года единого экзамена нет».

В России введение единого экзамена в условиях весьма различной подготовки в разных школах и регионах создает такие условия, что большая часть поступивших в вузы должна будет их покинуть из-за неподготовленности к требованиям. Это приведет, с одной стороны, к дезорганизации работы вузов, с другой – создаст систему коррупции в средней школе и приведет к противоречиям в учительской среде.

Общий итог основных тенденций образовательного будущего России подводит известный аналитик С.Е Кургинян[26]:

«Образовательная элита, педагогическая элита нашей страны, разрабатывает новые планы построения средней школы в России. Разрабатывает их достаточно комплексно. Для примера назову только одну цифру в новых программах. Количество часов, которое ученик средней школы должен тратить на изучение, например химии, падает больше чем в 8 раз. Фактически то же самое происходит по всем дисциплинам, которые определяют технократическую составляющую уровня образованности населения. Я не говорю о том, что даже и это обучение уже развертывается отнюдь не для всех слоев населения и не во всех точках страны. И не является обязательным».

С.Е. Кургинян подчеркивает, что все это – составная часть единого процесса невиданного расслоения общества и наступления антицивилизации в России:

«На Дальнем Востоке, рядом с Петропавловском-Камчатским, фактически образуются квазилатиноамериканские структуры по типу фавелл и бугенвилей, структуры вторичных хижин и трущоб. Они возникают за счет того, что население сначала использует зону, предназначенную для рекреации, – так называемые дачные, пригородные, приусадебные поселки. Приусадебной хозяйство становится даже не приусадебным, а основным, потому что зарплату в городе перестают платить. Затем население начинает прятаться в этих приусадебных хибарах от холода, а также при отключении городских сетей. Город – самое удобное место с точки зрения обычных биологических нужд, пока городская инфраструктура работает. Но город же – самое уязвимое место, когда она перестает функционировать».

Плутократы, ограбившие страну, присвоившие ее богатства и сырьевые ресурсы, все поделили между собой. В этих условиях приватизация образования, нажива на детях сулит огромные сверхприбыли. Поэтому олигархи, используя связанный с ними криминал, действуют беспощадно, широко используя СМИ, а также деньги для подкупа аппарата и беспринципных деятелей в области образования. С другой стороны, за «реформами» стоит Запад. Именно организации, управляемые США, через коллаборационистов проводят политику разрушения науки и образования. Они пытаются сделать ситуацию необратимой, пока народ еще в полной мере не осознает происходящее. В этом наступлении на интеллект используются всевозможные вспомогательные приемы.

Так, планируется «реформа» правописания и грамматики. В статье председателя Комиссии по вопросам преподавания литературы и русского языка Отделения литературы и языка РАН в. Троицкого[27] приводятся положения «реформаторов»: «орфография – это не язык, а мундир языка» и «язык ушел вперед, а его костюм сшит по моде пятидесятых годов». На деле же, как отмечает М.В. Рыжаков[24], подобное реформирование связано с серьезными смысловыми утратами, с повреждениями культурной преемственности и трудностями в восприятии текста. Например «реформаторы предлагают вместо слов «парашют» и «брошюра» писать «парашут» и «брошура». Такая «реформа» должна подорвать грамотность населения и провести водораздел с тем, что было издано раньше. Фактически в современных условиях это ведет к всеобщей безграмотности. Люди с трудом смогут читать произведения великих русских писателей. Но именно эти цели и преследует плутократия. И сейчас все чаще можно услышать в образовательной среде утверждение, что министерство образования проводит антирусскую политику, а во главе России стоит антирусское правительство.

Наступление на интеллект проявляется и в непрерывном повышении цен на книги. Особенно резкий скачок произошел с января 2002 г. Вот как описывает открытие выставки «Книги России» газета «Московский комсомолец» в статье «Российская книга нашла свое место в сортире»[28]:

«То, что выставку открывали депутаты, книжников озадачило. Это все равно как если бы в разгар Великой Отечественной москвичи увидели группу немецких туристов, расхаживающих по Кремлю. Именно депутаты утвердили новый Налоговый кодекс, который делает убыточным любое издание книг в России. А теперь явились «торжественно открывать».

А пока в России идет погром интеллекта. Согласно [1] в настоящее время Россия вкладывает в науку в 34 раза меньше, чем США, и в 4 раза меньше, чем Китай. Делается все, чтобы заставить ученых бросить науку, уехать за рубеж, не дать им возможности вернуться к исследованиям в России. Отвергаются реальные проекты выдающихся ученых, которые должны были бы дать большие дивиденды за счет научных исследований. Уходит из жизни старшее поколение, а молодое отлучают от науки. Падает качество образования, растет число неграмотных, а Россия лишается своего главного преимущества – высокого интеллектуального потенциала.

К середине 2002 г. становится заметным изменение настроений научных работников. Впервые за длительное время прорывается чувство ожесточения. Люди, которые хотят развивать науку в России, приносить пользу своей стране, становятся гражданами второго сорта. Обратимся к фактам. К этому времени высшая зарплата ученых РАН (17-й разряд) составляет 2100 руб. Для сравнения: кондуктор троллейбуса зарабатывает 3500 руб., разносчик телеграмм – 3700 руб., киоскер от 5000 руб., уровень бедности (нищеты) – 2300 руб.

Происходит нечто невиданное в истории человечества. Людей, достигших высшей квалификации, опускают на социальное дно, переводят в разряд люмпенов. Многие зарубежные коллеги, когда им сообщают о заработках ученых в России, думают, что их разыгрывают. По сути, унижение интеллекта носит демонстративный характер. Более того, талантливой молодежи, ставшей носителями знаний и желающей работать в науке, фактически говорят: вон из России, если ты не работаешь непосредственно на Запад. Твоя зарплата будет в полтора-два раз ниже уровня нищеты, а сам ты люмпен и быдло. Об этом уже открыто говорит большинство научных работников.

Что касается образования, то принятое решение о введении единого экзамена в школе, по результатам которого (среднему баллу) должен проходить прием в вузы, то, как утверждают, истинная цель этого мероприятия перекрыть талантам в области математики и физики путь к высшему образованию. (О других конкретных действиях по разрушению образования подробно говорилось выше). Многие ректоры, а также крупнейшие математики страны четко показали тяжелые последствия этой акции. Но к их мнению не только не прислушались, но направили в институты, где работают эти ректоры, комиссии по проверке их деятельности. В этой связи ряд людей трактует действия верхушки министерства образования как начало репрессий против инакомыслящих. В этой связи ряд ученых и преподавателей выдвигает предложение о проверке личного состава этой верхушки на предмет выявления получения взяток с Запада за уничтожение образования и науки в России. А может, к этому мнению и стоит прислушаться?

Оглавление