• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

“Мы всегда были охотники полгать, но не могу сказать, что между прежним, так сказать, дореформенным лганьем и нынешним такая же разница, как между лимоном, только что сорванным с дерева, и лимоном выжатым. Прежнее лганье было сочное, пахучее, ядреное; нынешнее лганье — дряблое, безуханное, вымученное.

Дореформенные лгуны составляли как бы особую касту (не всякий сознавал себя достаточно одаренным), вроде старинных “явных прелюбодеев” или нынешних рассказчиков народного быта. Они лгали не от нужды, а потому, что “веселие Руси есть лгати”. Поэтому лганье их было восторженное, художественно-образное и чуждое всякой тенденциозности. Память о лгунах нашей черноземной полосы жива и поднесь; но увы! старые тамбовцы-лгуны постепенно вымирают, а потомки их, пропившиеся и прогоревшие, довольствуются невнятным бормотанием. <…>

Словом сказать, еще немного — и эти люди рисковали сделаться беллетристами. Но в то же время у них не было одно очень ценное достоинство: всякому с первого же их слова было понятно, что они лгут. Слушая дореформенного лжеца, можно было рисковать, что у него язык отсохнет, а у слушателей уши, но никому не приходило в голову основывать на его повествованиях какие-нибудь расчеты или что-нибудь серьезное предпринимать.

Нынче на сцену выступили лгуны малоталантливые, тусклые по форме и тенденциозные по существу.

По форме современное лганье есть ни что иное, как грошовая будничная правда, только вывороченная наизнанку. Лгун говорит “да” там, где следует сказать “нет”, — и наоборот. Только и всего. Нет ни украшений, ни слез, ни смеха, ни перла создания — одна дерюжная, черт его знает, правда или ложь. До такой степени “черт ее знает”, что ежели вам в глаза уже триста раз сряду солгали, то и в триста первый раз не придет в голову, что вы слышите тристапервую ложь.

По существу, современное лганье коварно и в то же время тенденциозно. Оно представляет собой последнее убежище, в котором мудрецы современности надеются укрыться от наплыва развивающихся требований жизни; последнее средство, с помощью которого они думают поработить в свою пользу обезумевшее под игом злоключений большинство.

Дерюжность формы в особенности делает нынешнюю ложь опасною. Она принимает возможность выяснить цели лганья, а стало быть, в устеречься от него. Сверх того, лжец новой формации никогда не интересуется, какого рода страдания и боли может привести за собою ложь, потому что подобного рода предвидения могли бы разбудить в нем стыд или опасения и, следовательно, стеснить его свободу. Раз навсегда сбросив с себя иго напоминаний и уколов, он лжет нагло, бессердечно и самодовольно, так что даже достаточно проницательные люди внимают ему в недоумении или же, в крайнем случае, видя в его лганье простую бессмыслицу. <…>

Нынешний лгун… лжет на всякий случай, но лжет не потому, что у него в горле застряла случайная бессмыслица, а потому, что ложь сделалась руководящим принципом его жизни, исходным пунктом всей его жизнедеятельности. Или, говоря другими словами, он лжет потому, что, по нынешнему времени, нельзя назвать правду по имени, не рискуя провалиться сквозь землю. <…>

Прежде мы лгали, чтобы скрасить правду жизни; нынче — лжем потому, что боимся притронуться к этой правде.”

(М.Е.Салтыков-Щедрин)

“Реальная демократия” в России — это номенклатурный обман, профанация государственного управления, использование государственного механизма и формальных процедур народовластия в личных целях некоего круга лиц. Лживость всех разговоров о демократии хорошо видна на примере выборов народных депутатов.

На выборах, проведенных по законодательству 1990 года уровень поддержки депутата избирателями составлял около 30–40 %, по закону 1993 года — в лучшем случае 15 %, а чаще всего — 10 % от числа избирателей. Если мы добавим к этому существенное усечение прав высшего представительного органа страны, да еще и давно наметившуюся тенденцию к снижению его профессиональных достоинств от выборов к выборам, обнаружим явный подрыв легитимности режима и перспектив выправления положения в рамках установленных правил.

В сложившейся ситуации не стоит утешать себя тем, что все идет согласно Конституции и законодательству. Под сомнением сама политическая система, порождающая непредставительный и неполномочный парламент. Поэтому лучше все-таки думать над сменой “правил игры”, чем упиваться “романтикой” законопослушности перед абсурдным законом.

Наиболее существенная концентрация абсурда содержится в законодательстве об общественных объединениях и практике взаимодействия с ними органов государственной власти. Политические партии, и вообще любые структуры, которые пытаются выдвигать и разрабатывать концепции общественного развития, разрушаются, так и не став заметным явлением. В результате партии подменяются структурами совсем другого профиля. На сегодняшний день собаководы куда более уважаемы и приемлемы для власти, чем политики. Но стоит ли из этого надо делать вывод, что первым надо отдать в пользование парламент, а последних затоптать как нечто совершенно ненужное?

Несовершенство законодательства об общественных объединениях проистекает из позиции властей, предпочитающих имитировать свое внимание к возведению конструкций гражданского общества. Зарегистрировал Минюст организацию — и с глаз долой, пусть живут как хотят! Даже если все документы — чистейшая липа, даже если ни одного человека в очередной “партии” уже не осталось, даже если вся мощь организации сосредоточена в печати, присвоенной одним из членов организации! Именно поэтому на выборах 1995 никто не стремился проверить реальность той или иной организации, приносящей в Избирком свои фальшивые протоколы о выдвижениях кандидатов в депутаты и формировании избирательных списков. По закону списки кандидатов от избирательного объединения утверждаются на съездах тайным голосованием. Никакого контроля за законным порядком созыва съездов и процедурой выдвижения кандидатов не было.

Так под прикрытием фальшивого статуса продолжалась атомизация общества, обман граждан, полагающих, что они действительно пользуются правом выбора…

Газета “Коммерсант-дейли” рассказала и о таком поразительном факте. В распоряжение журналистов попал заполненный подписной лист избирательного объединения “Социал-демократы” с печатью ЦИК. Если один подписной лист мог исчезнуть из сейфов ЦИК, то можно с уверенностью предположить, что сейфы ЦИК — просто “проходной двор”.

Государственные “верхи” не обеспечивали разумного отношения к общественным объединениям со своей стороны. То есть власть не собиралась укореняться, искать опору среди граждан, а значит — стремительно деградировала. С 1995 всякое обсуждение законодательства стало дурным спектаклем в условиях разложения политической системы.

Особо стоит упомянуть о полном провале новоиспеченного избирательного законодательства. Прогноз резкого сокращения количества избирательных блоков на выборах 1995 года по сравнению с выборами 1993 года оправдался с точностью до “наоборот”.

Но главное, что профанировало российский парламентаризм “демократического” образца — отсутствие финансового контроля за избирательной кампанией со стороны государственных органов. Выборы были превращены в праздник Золотого Тельца без всяких ограничений. Побеждал не тот, кто прав, а тот, кто смог собрать больше средств.

В 1995 году сумма в сто миллионов рублей, выделяемая денежными мешками на выборы, для кандидата в одномандатном округе была смехотворно незначительной. Откуда появлялись и на что тратились эти колоссальные средства? Избирательные комиссии это не интересовало.

Не секрет, что перед выборами (и даже за долго до их объявления) можно было за несколько миллионов рублей “купить” общественную организацию с общероссийским статусом и правом формировать партийные списки. То есть, можно было из нуля, из политического ничто делать нечто, действительно влияющее на весь расклад политических сил, на развитие страны. Причем, собаководы здесь опасны лишь своей политической некомпетентностью. Более серьезную опасность составляют преступные элементы, купившие место в политике на ворованные деньги.

Тем, кто занимался выборами в 1993 или в 1995 годах прекрасно известно как собираются подписи для выдвижения кандидатов в депутаты. Подавляющее большинство подписей — типичные фальшивки, изготовление которых стало профессиональным делом. За плату вам могут “изготовить” любое количество подписей. Причем в нашей “демократической” системе “изготовленные” подписи мало чем отличаются от “собранных”. Как, например, можно было бы в 1995 году устроить передачу собранных подписей “ДемРоссии” Явлинскому (“Известия” 10.03.99)? Только подделать.

Центральная избирательная комиссия не в состоянии вычислить фальшивки и выловить подделки. Разве что для вида отбросит несколько тысяч подписей сомнительного качества.

За полгода до выборов 1995 ЦИК пугал всех потенциальных участников избирательной кампании обостренным вниманием к финансовой стороне дела. За подкуп избирателя угрожали даже Уголовным кодексом. Но в избирательной законодательстве не оказалось запрета оплачивать работу сборщика подписей. Следить же за тем, чтобы не платили избирателям за подписи, никто и не собирался. Так “рынок” стал элементом избирательной кампании. Началась приватизация политики, разодранной на куски.

Взять хоть тех же демократов. Они зачастую сами не воруют, что позволяет им считать себя порядочными людьми. Но, как известно, использование “грязных” денег не может считаться “чистым” делом. А в избирательной кампании 1995 года грязные деньги использовались в полной мере.

Вот например, господин Борщев — депутат Госдумы от “Яблока” в 1993 и 1995 году (а в прошлом — депутат Моссовета), диссидент, увивавшийся вокруг Солженицына и даже ездивший встречать его на Дальний Восток. Конкуренты Борщева рассказывают (врут, поди!), что бедный диссидент обеспечил всех детей дошкольного возраста в своем избирательном округе зимними сапогами. Детям и их родителям это было, безусловно, приятно. Но вряд ли им было бы приятно узнать, что заплаченные за сапоги деньги почерпнуты из их собственного кармана.

Другой пример. Бедный диссидент и “правозащитник” С.Ковалев заплатил за свою избирательную кампанию по оценкам его оппонентов (эти тоже, разумеется, врут) около миллиона долларов. Кончено не все выплачивалось наличными. В такую сумму избирательная кампания обошлась бы любому кандидату, будь он на месте Ковалева. Ведь ему бы пришлось оплачивать коммерческий канал телевидения по очень ощутимой цене (Ковалев занимал его по полчаса в день). Конкурент Ковалева О.Румянцев смог выйти в эфир только однажды — всего на десять минут.

“Бедные” демократы просто завалили Москву своими цветными буклетами. В одном из избирательных округов нам довелось видеть цветное изобилие, изданное для избирательных кампаний “демократов” Гусмана и Мурашева. Тираж был впечатляющий — по буклету досталось буквально каждому избирателю. Кто же устоит перед Гусманом, если в его буклете есть все — от адресов и телефонов магазинов и местного чиновничества до кулинарных рецептов.

Избирательная кампания вообще может быть превращена в коммерческое предприятие. Ведь Законом предусмотрено выделение бюджетных средств для каждого блока или объединения. При отсутствии шансов пройти в Думу можно участвовать в выборах не для того, чтобы выиграть, а для того, чтобы присвоить около 2 млрд. бюджетных средств и воспользоваться бесплатной телерекламой. Затраты на фабрикацию подписей сторицей окупались государством, выделяющим немалые средства каждому зарегистрированному кандидату. (Впрочем, за исключением оппозиционеров, которым деньги перечисляли только когда выборы уже состоялись, По этой причине деньги забирали обратно.) Последствия такой профанации политики как для “верхов” общества (правящей номенклатуры, имущественной элиты), так и для “низов” весьма существенны.

Сюда добавляется также ответственность государства по искам пострадавших подрядчиков избирательной кампании, доверившихся неправомочным субъектам (блокам), оформившим фиктивные договоры. К этому подталкивала специальная инструкция ЦИК, предписывающая средствам массовой информации заключать договора с избирательными блоками, которые, не являлись юридическими лицами и не могли, согласно действующим законам, нести ответственность по своим договорам.

Избирательный блок в результате шизофренического законотворчества оказался таким субъектом выборов, который, в отличие от избирательного объединения, не является даже общественным объединением, и был избавлен от ответственности перед законом с момента завершения выборов. С одной стороны имелись избирательные объединения со своими уставами и регистрационными документами, руководящими органами и всей полнотой ответственности перед законом; с другой — избирательные блоки без уставов и регистрационных документов, полностью освобожденные от ответственности перед законом. Это прямо противоречило Гражданскому кодексу, но “демократам” и их Избиркому до этого дела не было. Им выборы подавай!

За деньги можно вполне справится с избирателем, обработав его рекламными роликами и цветными буклетами. Кроме того, дополнительным ресурсом избирательной кампании становится неполитическая известность. При прочих равных условиях, диктор телевидения или популярный артист легко выиграет выборы у любого политика. Поэтому дальновидные и состоятельные “политики” на время избирательной кампании ангажировали известных персон для своей свиты. Политика тут не при чем. Поэтому и парламент получился что в 1993, что в 1995 к политике не причастный. То есть — фальшивый.

Плата за подпись в ходе кампании 1995 года колебалась в разных регионах страны от 500 рублей до 5 тыс. На излете избирательной кампании в условиях цейтнота расценки поднимались до 10 тыс. за подпись. Платили все кандидаты и избирательные объединения без исключения.

Огромное количество подписей хождением по квартирам или стоянием в пикетах не соберешь. Поэтому фамилии с адресами и паспортными данными добывались в жилконторах, общежитиях, гостиницах и отделах кадров. После этого команда оплаченных “энтузиастов” устраивала конвейер по изготовлению подписей. Некоторые финансово слабосильные партии торговали собственными подписными листами, позволяя переписывать их своим более обеспеченным конкурентам.

Центризбиркому все это было, что называется, до лампочки. Даже несмотря на то, что фальшивые подписи на одном подписном листе оказывались подозрительно похожими и не составляло большого труда их выловить.

К 1995 году Ельцин уже пережил им же созданный режим и Россия вступила в период постельцинизма — в тягучую стадию подковерной борьбы за наследство, которым никто не хотел владеть, но все хотели разворовать окончательно. Борьба шла за право разграбить то, что не разграбили проходимцы ельцинского призыва.

Политика в этот период окончательно утратила понимание высших ценностей, ее язык становился лживым по определению. Это означало, что людям чести в политике делать нечего. Если, конечно, не превращаться в партизан и не пускать под откос номенклатурные программы.

Следствием профанации стало разложение центров публичной власти, полное недоверие к политикам со стороны населения, неприятие режима культурными слоями общества. Конфликт и очередной передел власти в таком случае просто неизбежен, даже если избиратели будут так же исправно посещать участки для голосования, как это было во времена не столь отдаленные. Правды от политиков все-таки еще ждут. Только от новых политиков, не запятнавших себя сотрудничеством с ельцинистами и коммунистами.

Второе следствие — безнадежный провал парламентаризма, многопартийности, а с ними и всего института права, так или иначе, задающего правила экономической и политической конкуренции. Дальнейшее неизбежное развитие кризиса — замена политики борьбой мафиозных кланов, в которой интеллект и интересы страны ценятся меньше всего. Парламентаризм как инструмент разрешения конфликтов, изучения общества, система организации законодательной деятельности исчезает, покрывается непрерывным “стебом” избранников народа, от которых уже больше ничего другого не ждут.

Третье следствие — ликвидация возможности апелляции к народу, бессилие доводов разума, приводимых политиками. Для населения России исчезает “ощущение” государства как рациональной силы, стремящейся к справедливости и благу народа. В результате народ самоотчуждается от власти, утрачивает правосознание и мотивы к честному труду.

Если перечисленные следствия признаются кем-то явно нежелательными, необходимо определиться, какие же меры нужны, чтобы не допустить их наступления. Никаких других инструментов, кроме политической воли, тут нет. “Верхи” общества должны проявить волю к самоорганизации и утверждению иных “правил игры” в политике, чем те, которые действуют сегодня. Поняв подлость ситуации и собственную подлость, эти “верхи” должны раскаяться хотя бы внутренне, чтобы не протухнуть окончательно, и приступить к деятельному переосмыслению свой роли в истории России, почувствовать ответственность за ее судьбу.

Избавиться от опасной перспективы полной профанации политики можно использовав то законодательство о выборах, которое действовало на выборах в 1990 году (исключительно мажоритарные выборы, полное равенство кандидатов в средствах агитации, упрощенный порядок выдвижения), а также опыт зарубежных стран (например, установление ценза оседлости для кандидатов, введение денежного залога, который не подлежит возвращению, если кандидат набрал менее 5 % голосов, обволакивание парламента сетью исследовательских центров и пр.).

Необходимо принципиальное изменение отношения к партиям и общественным объединениям в целом. Должен быть введен жесткий контроль, направленный на то, чтобы партии действительно таковыми становились, выдвигали бы политические концепции, пропагандировали их среди населения, профессионально оппонировали правящим силам и отвечали бы перед избирателями за свои официальные предвыборные платформы. Тогда этот процесс происходил бы при содействии государства, под его контролем, была бы известна реальная обстановка с общественной поддержкой режима, а не удобная иллюзия.

Другая необходимость — восстановление единообразного исполнения законов на территории России. Ведь ельцинская Конституция стала фиговым листком для прикрытия наглого сепаратизма и антигосударственных мятежей.

Особенно остро продемонстрировали это выборы в регионах в 1996–1997 гг. Нарушая принцип равенства граждан России, руководство Бурятии, Ингушетии, Коми, Марий Эл, Чечни, Якутии объявили, что избранными в этих республиках могут быть только их граждане. В Якутии, Адыгее, Дагестане, Калмыкии, Карелии, Туве, Алтайском и Хабаровском краях, Амурской, Брянской, Иркутской и других областях был установлен "ценз оседлости", что неплохо для культурно развитых регионов и ужасно для регионов, разложившихся, пронизанных коррупцией и уголовщиной. Обстоятельство, что для избрания главой республики Саха надо прожить на ее территории 15 лет, может наносить системе власти только вред. Для Адыгеи, Башкирии, Бурятии, Кабардино-Балкарии, Коми этот срок — 10 лет, для Карелии и Хакасии — 7 лет. По Закону России этот срок составлял лишь 1 год ("Век", № 43, 1996).

Ценз оседлости, если и вводить, то только для избирателей, а вовсе не для кандидатов на властные посты. Вместо этого России в республиках и областях номенклатура подсунула свои правила, которые вели к одному — расчленению страны по уделам.

Ну а Центризбирком на любых выборах делал вид, что просто захлебнулся в потоке нарушений российского законодательства, правоохранительные органы самоустранились, правительство отмолчалось. В итоге все “наелись” — получили на выборных постах практически сплошь недееспособных людей.

Есть еще одна проблема, связанная с выборами. В отличие от предыдущей, которая ясна и легко разрешима при наличии желания, данная проблема еще не стала предметом обсуждения и осмысления даже в тех интеллектуальных кругах, которые обязаны ее осмыслить и предложить пути решения.

Практически все внимание как на состоявшихся в 1995 году, так и на первых в истории существования “независимой” Российской Федерации президентских выборах-1996 сосредоточивалось лишь на одном вопросе — за какую партию или за какого кандидата будут голосовать избиратели. Наши аналитики, журналисты, политические деятели, средства информации России в этом отношении мало чем отличались и отличаются от североамериканских, когда подобные выборы происходят в США. Но РФ — отнюдь не США и подобная роскошь для нас выяснения вопроса не о том, как будут голосовать граждане РФ, а о том кто голосует в качестве граждан РФ? Проблема гражданства, на которую в РФ никто не обратил внимание при ликвидации СССР, теперь становится решающей.

Дело в том, что СССР, где существовал институт единого союзного гражданства, не осуществлялось оформления гражданства “союзных республик”. Считалось само собой разумеющимся, что гражданин СССР одновременно является гражданином той “союзной” республики, на территории которой он постоянно проживает в данный момент времени. Следовательно, русский, приезжая, допустим, из Воронежа в Ригу, а из Риги в Ташкент, оставаясь гражданином СССР, в то же время был то “гражданином” РСФСР, то Латвийской ССР, то Узбекской ССР. Все понимали (в том числе и власти), что “республиканское” гражданство является иллюзией. Так как не существовало “республиканских” паспортов, то не было и реального “республиканского” гражданства. Никто и никогда этого гражданства не оформлял, в этой процедуре не было практической необходимости.

Положение изменилось принципиально, когда на месте СССР образовалось почти два десятка “суверенных” государств, когда прекратилась (была взорвана и растоптана) более чем двухтысячелетняя история “старой России” и началась история “новой России”.

На естественный вопрос, кого следует считать гражданином этого никогда ранее не существовавшего государства, последовала ссылка на “закон” РСФСР от 28 ноября 1991 года, то есть на правовой акт, принятый в условиях, когда “суверенной новой России” еще не существовало, а ее территория представляла собой часть иного государства — Советского Союза (Советской России). В этом “законе” гражданами РСФСР, разумеется, признавались “все граждане… СССР, постоянно проживающие на территории РСФСР на день вступления в силу настоящего Закона, если в течении одного года после этого дня они не заявят о своем нежелании состоять в гражданстве РСФСР”.

Возникла, таким образом, парадоксальная ситуация. “Старая Россия” распалась по этническому признаку — на государства русских, украинцев, молдаван, грузин, армян, казахов, туркмен и т. д., а совместно жившие в едином государстве народы их руководители продекларировали взаимно возникшую, мягко говоря, неприязнь друг к другу и дальнейшую неприемлемость совместного политического развития. Власть “новой России” при этом, как ни в чем не бывало, сохранила ранее действовавший (абсолютно фиктивный), признак приобретения “республиканского” гражданства. Был сделан вид, что при ликвидации СССР (“Старой России”, с 1918 года “советской”) не произошло ничего необычного, в том числе и в вопросе приобретения гражданства в новом (действительно новом!) государстве.

Но как бы власть РФ не игнорировала действительное положение вещей, проблемы возникли сразу же после оформления Беловежских и Алма-Атинских соглашений 1991 г. Оказалось, что власти новых государств не столь наивны, как их российские коллеги. Они сразу же приступили к юридическому оформлению национальной правосубъектности, предоставляя преимущества лишь титульной нации. Поскольку признано существование, к примеру, “суверенного” Казахстана, то это государство и на самом деле должно быть формой самоопределения казахской нации, а вовсе не всех проживающих на территории Казахстана граждан “бывшего” СССР. Еще более последовательными в этом вопросе оказались власти стран Прибалтики. Они немедленно ввели в отношении приобретения гражданства право крови, право, фактически существующее во всех государствах Европы.

После того, как во всех новых государствах, созданных на месте старой России (кроме РФ) стал реализоваться принцип “цивилизованного” права в отношении приобретения гражданства этих государств, оказалось, что русским (и даже всем русскоязычным) в этих государствах жить крайне “неуютно”. Везде они очутились в положении дискриминируемого меньшинства, повсеместно их положение приравняли к положению апатридов, “мигрантов”, “оккупантов”, людей второго или третьего сорта, одним словом — к положению неграждан или неполноценных граждан. Оказалось, что применять механически законодательство о гражданстве, существовавшее в СССР, к гражданству новых государств просто-напросто невозможно. В противном случае политический статус более чем 50 миллионов человек — граждан бывшего СССР — ставится под вопрос.

Однако это обстоятельство во сути дела проигнорировано государственными органами Российской Федерации. Они на протяжении последних лет, в течении всего переходного срока существования властных институтов, созданных в рамках старой России, так и не урегулировали проблему гражданства для новой России. В результате спорным становится легитимность всех так называемых федеральных органов власти, которые должны избираться “гражданами Российской Федерации”, поскольку именно они, в силу общепринятых международных традиций, являются единственным источником суверенитета.

На практике это привело к следующим противоречиям. Формально право голоса в качестве граждан РФ по закону 1991 года приобрело чуть больше 107 млн. человек — те, кто оказался застигнутым в день распада СССР на ее территории и кто приобрел гражданство РФ по “праву жильца”. Только их учитывают местные органы исполнительной власти и только они включены в избирательные списки.

Следовательно, более чем 50 миллионам человек, которые относят себя к русским или к другим коренным народам территории “новой” России фактически отказано в российском гражданстве, и они отстранены от участия в определении судьбы своего подлинного Отечества.

Народный суверенитет — основной принцип любого современного государства — проигнорирован, так как треть русских по крови и духу отстранены от участия в выборах, так как более 30 млн. избирателей оставлено за пределами избирательных списков. При этом совершенно безразлично, где эта часть русского народа фактически проживает. Поскольку за пределами Российской Федерации их гражданский статус не признается, то они должны быть полноценными гражданами новообразованного “русского” государства, и они должны иметь право и реальную возможность участвовать в выборах органов власти новой России.

Имеется и другая, не менее парадоксальная сторона проблемы “российского гражданства”. Не признавая русскими гражданами более трети русских людей, законодательством признаны в качестве полноценных граждан РФ те ее “жильцы”, которые не считают себя русскими в новой России, а относят себя, и вполне обоснованно, к тем нациям, которые только что или несколько ранее приняли решение о суверенном государственном существовании вне России. Почти 10 млн. человек, заявившие о своей нелояльности в отношении новообразованного русского государства, тем не менее приобрели гражданство этого государства, являясь по сути иностранцами на ее территории. Не менее 7 млн. из них включены в избирательные списки и определяют теперь судьбу России — судьбу страны, к которой они, в лучшем случае, равнодушны.

На самом деле эта часть жителей РФ является и не может объективно не являться “пятой колонной” тех стран, официальные власти которых именно сейчас враждебны России, ибо проводят откровенно антирусскую политику, дискриминируя местное русское население. Спрашивается, есть ли здесь логика?

Поскольку украинцы, белорусы, литовцы, латыши, эстонцы, грузины, армяне, азербайджанцы, казахи, туркмены, киргизы, узбеки, таджики, как народы, разорвали в течении 1990–1992 годов узы национального и государственного единства с русским (великорусским) народом, то какой логикой, спрашивается, можно объяснить, что законодательство РФ автоматически признает представителей именно этих народов полноценными гражданами РФ и предоставляет им право решать судьбу новообразованного русского государства? Ведь именно с Российским государством именно эти народы не желают иметь ничего общего!

Одновременно лишаются российского гражданства собственно русские, а также казанские татары, башкиры и другие представители коренных народов на том только основании, что их постоянное место жительства в день принятия РФ закона о гражданстве в 1991 году было за пределами “административных” границ РСФСР. Такое законодательство не может не быть признано дискриминационным, но не в отношении “чужих”, а как раз в отношении своих. Следовательно, оно оказывается не действительным законом, а форменным издевательством над законностью.

Эта юридическая дискриминация тем более нетерпима и недопустима, что она осуществляется властями РФ “переходного периода” как раз тогда, когда другие новообразованные государства признают своими граждан лишь по “праву крови” вне зависимости от места их проживания.

К сожалению, надо признать, что политика дискриминации в “новой России” русского и других коренных народов не является признаком некомпетентности власти или фактором ее “недосмотра”. Как раз наоборот. “Переходная” власть, и не только законодательная, как можно было бы полагать, достаточно последовательна в своих действиях. В подтверждение этого мнения сошлемся еще на один пример.

Исполнительная власть РФ фактически проигнорировала важнейшее решение Конституционного Суда от 16 мая 1995 года по жалобе гражданина Смирнова в отношении закона о гражданстве. Суд признал считать гражданами РФ всех граждан бывшего СССР, которые родились на территории, входившей на момент их рождения в состав РФ (РСФСР), если они проживали за пределами РФ, но впоследствии вернулись на постоянное жительство в пределы РФ. Таким образом с 16 мая 1996 года количество граждан РФ должно было увеличится не менее чем на 3–5 млн. человек, поскольку Казахстан и Киргизия до 1936, а Таврия до 1954 года являлись территорией РСФСР. От 1,5 до 3 млн. человек так и не было после этого решения включено в избирательные списки, и они не знали, что имеют право участвовать в выборах.

Даже по одному этому основанию выборы как минимум надо было бы отсрочить, чтобы местные администрации смогли осуществить регистрацию “новых” граждан, а избирательные комиссии обеспечить условия для их участия в выборах. Но ничего этого не было сделано.

Какой вывод напрашивается после этого?

Российская Федерация оказалась государственным образованием, в котором не только не были определены ее границы, но где так и не был цивилизованно решен вопрос о гражданстве. В сущности не создано законных условий для того, чтобы можно было формировать полноценные, а не “переходного периода” органы власти и определять пределы суверенности.

Пять лет, прошедших с момента принятия Декларации о государственном суверенитете РСФСР, были истрачены, по большому счету, попусту. Они свелись к изготовлению разнообразного законодательного “мусора”, к демагогии, под прикрытием которых происходило своекорыстное присвоение и расхищение материального богатства достаточно узким слоем “номенклатуры” и той части “жильцов” (а вовсе не граждан), которые теперь получили название “новых русских”.

Следствием всего этого стало фактическое устранение от участия в определении судьбы страны примерно 25–30 млн. взрослых жителей бывшего СССР, которые и по совести и по праву должны являться подлинными гражданами России, ибо принадлежат к ее коренным народам. Одновременно до 6 млн. человек, которые в сущности являются “гостями”, предоставлено право гражданства и, возможно, именно их пристрастное голосование определяло, кому занимать парламентские, президентское и иные властные места.

Пока более чем трети граждан “новой” России отказано в праве гражданства, у нас нет и не может быть настоящей национальной демократии. Поэтому нет основания и для того, чтобы считать переходный период конституирования “новой России” завершенным, а выборы парламента и президента, региональных представительных и исполнительных властей — подлинно законными и по-настоящему легитимными.

Велико на Руси стремление сделать все “как у них”. Особенно остро это стремление проявилось после падения “железного занавеса”, когда все положительные стороны западных демократий казались ясными, а негатив практически не был виден. Именно в такой обстановке зарождалась российская многопартийность.

На подготовительной стадии перед созданием партий посткоммунистического образца особенной популярностью пользовалась социал-демократическая идея, которую обществоведы достаточно хорошо изучили в прежние времена. Казалось, что в рамках разрешенного “плюрализма” КПСС может позволить рождение только такого типа политических инициатив — родственных собственным программным установкам. Повсеместно создавались партклубы, марксистские, социалистические, социал-демократические и даже большевистские кружки. Высшим пиком общественной активности на этом этапе было создание в начале 1990 г. Социал-демократической ассоциации (СДА), в которую вошло множество известных деятелей “демократического” движения, включая радикальных либералов Межрегиональной депутатской группы.

Очень скоро обнаружилось, что КПСС практически не в состоянии препятствовать появлению самых разнообразных политических воззрений. Страх прошел, публикации, подобные письму Нины Андреевой, после которого ожидались репрессии к инакомыслящим, никого уже не повергали в шок. Наоборот, оказалось, что антикоммунистическая риторика дает любому общественному деятелю шанс попасть в историю или в парламент (что представлялось как одно и то же). Создатели СДА разошлись по собственным партийным квартирам, формируя организации не на основании какого-либо комплекса идей, а “под себя”.

В 1990 году партийный плюрализм развернулся в полном масштабе. После выборов почти мгновенно политическое пространство по оси “коммунизм-антикоммунизм” было заполнено разнокалиберными организациями. Все их можно было расставить в ряд, различая лишь по признаку лояльности к идеям марксизма-ленинизма. Между тем, идентификация партий по их положению на оси “левый-правый” была чисто внешней и не отражала реальной мировоззренческой ориентации партийных активистов. Программное разнообразие подчас исчерпывалось различиями в пересказах положений “Декларации прав человека”. Самоопределение партийных лидеров происходило скорее не на основании продуманных мировоззренческих установок, а по принципу заполнения одной из пустующих ячеек на оси “левый-правый”. В результате при формальном разнообразии политические группировки отличались друг от друга лишь повадками лидеров, но не идеологией.

Идеологическое однообразие позволяло аморфным движениям вытеснять партии из сферы политической конкуренции, что и было с успехом сделано блоком “Демократическая Россия”. Лидеры этого движения не несли перед ним никакой ответственности, позволяя “массам” поддерживать их “путь во власть”. Такая схема оказалась куда более эффективной, чем партийная, предусматривающая ответственность перед осведомленными во многих деталях членами организации.

По мере того как демократическое движение завоевывало все большее влияние, нарастал и энтузиазм партийного строительства. После провала ГКЧП и ликвидации КПСС одновременно и тихо исчезло движение “Демроссия”, в котором номенклатура уже более не нуждалась. Зато на пике послепутчевого энтузиазма партии демократической ориентации стали получать офисы, учреждать новые и захватывать старые газеты. Но, странное дело, получив ресурсы, российские партии начали стремительно терять авторитет.

Кроме того, с 1991 г. в стране “победившей демократии” основные программные принципы партий-победительниц стали частью правительственной программы или элементами ее пропагандистского оформления. Партийным деятелям, фактически лишенным права вкусить плоды победы, оставалось лишь заниматься внутренними “разборками” в собственных организациях. Началась эпоха партийных расколов, через которую без ущерба не прошла практически ни одна партия. Это означало еще большее ослабление партийной системы, которую в Кремле могли уже совершенно не замечать. Там складывалась своя партия — “партия Кремля”, “партия власти”, партия новой номенклатуры. Эта неофициально существующая структура, оформленная в большей степени не единством мировоззрения, а единством административной системы и интересом консолидированной бюрократии, в последующие годы в наибольшей степени влияла на расстановку политических сил и их влияние на положение в стране. Сложенная практически полностью их элементов хозяйственных “верхов” прежней номенклатуры и поглотившая наиболее амбициозных лидеров демократического движения, новая номенклатура постепенно превращаясь в своеобразную суперпартию, несущую на себе ряд черт, унаследованных ею от КПСС.

Объединительные попытки в этот период проваливались именно из-за того, что их пытались использовать либо для того, чтобы въехать в Кремль, либо войти в руководство оппозиционных сил, а через него — тоже в Кремль. Проваливается ряд инициатив создания блока некоммунистической оппозиции: Российское народного собрание, блок патриотов Русский национальный Собор (от Зюганова до Стерлигова и Баркашова), блок “объединенной оппозиции” Фронт национального спасения, “центристы” Гражданского союза (от Руцкого до Шумейко).

К 1993 году в стране фактически была восстановлена однопартийная система. С тех пор в публичной политике лишь КПРФ имеет какую-никакую идеологию и социальную базу. Сравним: численность партийных организаций всех демократов вместе взятых в Москве — оплоте и историческом центре демократического движения — в двадцать раз меньше, чем численность парторганизации КПРФ.

Сферы влияния были поделены между КПРФ и кремлевской номенклатурой в октябре 1993 года. А все промежуточные звенья уничтожены. Система местного самоуправления, представительные органы на местах (Советы), способные стать базой для разнообразных политических структур, были выкорчеваны, вырублены под корень.

В 1993–1995 партийная среда окончательно деградировала. Партии “съеживались” в избирательные штабы лидеров общественного мнения, а группировки, организованные на идеологических основаниях, превращались в маргинальные и невлиятельные обломки многопартийности. Парламентские выборы 1995 года особенно отчетливо это показали — был поставлен рекорд по изобилию ранее никому не известных партий-однодневок и движений-призраков.

Маргинализации партийной системы способствовало обновленное после 1993 г. избирательное законодательство, не ставящее никаких преград нарушению равенства условий предвыборной агитации. Несмотря на попытки создания системы контроля за финансированием избирательных кампаний в 1993 и в 1995 годах, все они были скорее имитациями. Реально в избирательных кампаниях беспрепятственно покупались подписи избирателей при выдвижении кандидатов (в том числе и фальшивые, составленные по базам данных коммунальных или правоохранительных служб), журналистские перья, места в избирательных списках. Причем определенный законодательством порядок формирования избирательных фондов и расходования поступивших в эти фонды средств контролировать было некому. Даже возникший уже после выборов 1993 скандал по поводу участия иностранного капитала в финансировании ряда избирательных объединений не привел к каким-либо последствиям. Правоохранительная система действовала по принципу “победителей не судят”.

Фактически только объем финансовых вложений в рекламную кампанию и личная известность кандидатов в депутаты определяли расклад голосов. Конкуренции идей на выборах не возникало. Все сводилось к примитивно простой дилемме: “за реформы” или “против реформ”. После того, как избранные депутаты занимали свои места в парламенте, даже эта дилемма отходила на второй план.

В 1995–1997 в связи с исключительно финансовой формой политической конкуренции общепринятой стала технология “мыльных пузырей”. Эта технология предполагает создание организаций на базе уже существующих структур путем покупки подписных листов, необходимых для официальной регистрации. В дальнейшем никаких региональных структур не создавалось, и действовал лишь штаб лидера, ведущего непрерывную избирательную кампанию.

Вторая характерная черта виртуальной многопартийности — иллюзия строительства мощных межпартийных блоков. Так, коммунисты, отдавшие победу на президентских выборах своим противникам, создают Народно-патриотический союз России (НПСР), куда входят 150 (!) партий и движений. А.Лебедь, создавая свою Народно-республиканскую партию, говорил о вступлении в нее 50 (!) партий. На либеральном фланге тоже десятками маломощных или мифических организаций непрерывно создаются коалиции. Во всех частях политического спектра организуются союзы “мыльных пузырей”: у демократов — блок “Новая Россия”, ОКДОР, ОДЦ, Коалиция либеральных и правоцентристских партий и движений, Поколение рубежа, РНК и т. п.; у социалистов — СДС, “блок Ивана Рыбкина”, движение “Союз реалистов”; у коммунистов — СКП КПСС, Роскомсоюз, Союз народного сопротивления; у патриотов — социал-патриотическое движение “Держава”, СПНОР. Большая часть этих коалиций рассыпалась.

Еще один признак современной многопартийности в России — бум социалистического строительства. Количество социалистических, социал-демократических, социальных партий превышает все мыслимые масштабы (партии Л.Вартазаровой, И.Рыбкина, М.Шаккума, Ю.Петрова, В.Брынцалова, А.Яковлева, Г.Попова, осколки СДПР, позднее — организации А.Николаева, А.Исаева…).

В зазор между суперпартиями (коммунистами НПСР\КПРФ и “партией Кремля”) пытались внедриться многие общественные деятели, не принятые у тех и других. Даже радикально либеральные взгляды для этих целей отбрасывались — ведь либеральная микропартийность с очевидностью потерпела поражение на всех фронтах, образовав целое кладбище провалившихся политических проектов (ПРЕС, ПЭС, “Вперед, Россия!”, движение “Выбор России”, Федерально-демократическая партия “ДемРоссия” и т. п.). Отсюда и возникает суета в социалистическом секторе, конкуренция между многочисленными “поправевшими коммунистами” и “полевевшими либералами”.

Между тем, несмотря на усилия многочисленных энтузиастов, буферной зоны между двумя суперпартиями не возникло. Это обусловлено совершенно различным характером их деятельности. Коммунисты стремятся осваивать чисто политические технологии (все менее успешно), а “партия Кремля” — чисто манипулятивные (тоже все менее успешно). Борьбы за умы не возникает вовсе. Скорее возникают внутренние фракции, порождаемые лидерскими амбициями или экономическими интересами: в КПРФ — “ортодоксы” и “традиционалисты”, в “партии Кремля” — “фракция Старой площади” и “фракция Краснопресненской набережной” (позднее добавилась и третья фракция — фракция московской номенклатуры “Отечество”).

В период 1993–1999 г. политическое пространство почти без остатка поделено между двумя суперпартиями — КПРФ и “партией Кремля”, действующими каждая в своей особой зоне.

В борьбе за тотальный контроль собственного пространства каждая из суперпартий действует специфическим образом. Коммунисты стараются монополизировать сферу идеологии, осваивают не столько марксистско-ленинское наследие, сколько идейное наследие антикоммунистов начала века, адаптируют его под себя. По сути дела внутри самого коммунистического движения создается буферная зона, в которую втягиваются ранее идеологически неприемлемые группировки. Так, по технологии “мыльного пузыря” рождается движение “Духовное наследие”, да и сам миф о народно-патриотическом движении — НПСР, мирно почивший уже к лету 1999.

“Партия Кремля”, напротив, делает ставку на технологию — создает рекламные концерны для грядущих избирательных кампаний, формирует сеть непартийных фондов, гуманитарных организаций, обществ защиты прав налогоплательщиков и т. д., патронируемых госструктурами и выполняющих их установку на достижение победы в очередном туре борьбы за власть.

Неприемлемость для “партии Кремля” публичных технологий показывает опыт создания и деятельности движения “Наш дом — Россия”. Относительный успех на выборах 1995 года обернулся для НДР образованием крайне аморфной фракции, вопреки ожиданиям так и не ставшей проводником правительственной политики в Думе. Это не удивительно, поскольку на изначальную недееспособность НДР в качестве политической группировки указывало полное отсутствие собственного политического лица. Как поведал лидер движения “Духовное наследие” А.Подберезкин в интервью “Независимой газете”, даже программы НДР к парламентским выборам 1995 года готовили его эксперты. (Данное обстоятельство является также яркой иллюстрацией своеобразного симбиоза двух противостоящих друг другу суперпартий.)

То же самое произошло и с инспирированным из Кремля созданием системы “Народных домов”. Предоставленные ресурсы к 1998 по большей части достались организациям, вошедшим в Коалицию либеральных и правоцентристских партий и движений, настроенных к власти более чем критически.

Спокойное отношение к деятельности экстремистских организаций со стороны властей (а возможно и косвенная их поддержка), по всей видимости, объясняется попыткой пробудить у общества симпатии к основной политической линии власти, пользы тоже не принесла. Даже специально разрекламированный в СМИ съезд РНЕ, собравший более тысячи делегатов, не менял ситуацию — опасностью “фашизма и национализма” были озабочены не более 3 процентов граждан России.

Аналогичным образом можно утверждать, что коммунистическая оппозиция неизменно терпит провал при попытках вторгнуться в область административных технологий. Попытка стать “системной оппозицией” привела к потере несколько влиятельных персон, “ушедших во власть”, а заодно была подмочена репутация КПРФ в глазах радикальных противников современного курса Кремля. В полгода исчерпался ресурс правительства Примакова с сильной группировкой “левых”. Кремль легко расправился с ним.

Падение популярности двух суперпартий, по всей видимости, приведет их к необходимости заимствовать пропагандистский материал у социалистов и национал-патриотов, привлекая идеологические заготовки из соответствующих секторов политического спектра. В 1997–1999 такого рода заимствования делались с нарастающей энергичностью. От этого неразличимость “суперпартий” еще более укрепилась.

Утрата властью контроля за привычными ей рычагами, ставшая особенно очевидной после региональных выборов, а также потеря коммунистами перспектив объединить протестный потенциал общества на президентских выборах 1996, породили многочисленные инициативы “третьего пути”.

Ранее такого рода попытки возникали лишь на периферии политической жизни — в движении “Память”, мелких “русских партиях”, микрогруппировках “русских фашистов”… Вместе с тем практически весь маргинальный слой голосующей публики концентрировался на поддержке ЛДПР как наиболее влиятельной организации в некоммунистической оппозиции. Научившись лавировать между двумя суперпартиями, ЛДПР то и дело меняет облик, становясь то респектабельной силой, то свитой шута.

Самый длительный проект “третьей силы” принадлежит Явлинскому, который попытался превратить разнородные региональные организации, составившие движение “Яблоко”, в “демократическую оппозицию”. К 1996 стало ясно, что этот проект не поддержан демократическим движением в целом (которое само находилось в глубоком кризисе) и фактически выродился в одну из мелких социалистических инициатив (соответствующим образом была выстроена программа Г.Явлинского на президентских выборах 1996). В 1999 “Яблоко” выделялось только на фоне полного распада всех прочих “демократических” организаций, оставаясь при этом бестолковым альянсом самых разных людей.

Наиболее заметная попытка игры в “третий лишний” — кампания Лебедя, который умудряется говорить о “третьем пути”, практически ничем не отличающимся от идеологических установок радикальных либералов, объединяя вокруг себя именно таким образом настроенных политиков (наиболее яркой фигурой в этом отношении стал Г.Каспаров, хорошо известный своим радикализмом еще членам ДПР “травкинского призыва” — 1990 г.).

Среди попыток создать “третью силу” есть и вовсе анекдотическая — инициатива В.Шумейко с движением “Реформы — новый курс”, которое в 1997 году переориентировано на создание движения “Россия православная”. Созванное в тайне от православной общественности, оно было нацелено скорее всего на то, чтобы заблаговременно утопить всякие попытки использования православного мировоззрения при решении политических вопросов — точно так же, как были “утоплены” незадолго до того все попытки использования в политике монархических взглядов.

Современная квази-многопартийность в России характеризуется непрерывным дроблением на флангах политического спектра. Вероятно эти фланги (радикальные демократы, радикальные коммунисты, патриоты-экстремисты) будут пребывать в состоянии раздробленности всегда. Единственная польза от них — формирование среды, из которой мобилизуются наиболее здравые молодые профессионалы, получающие наглядный опыт того, “как не надо делать”.

Признак российской партийной системы — надпартийная деятельность лидеров, вступающих в самые причудливые политические союзы и закулисные соглашения. Мы имеем пример Лебедя, сходившего во власть “послужить”, и изменившего за год свои политические взгляды до неузнаваемости, пример альянса Чубайс-Гайдар (аппаратчик с оппозиционером), пример Жириновского, не раз высказывавшегося в поддержку правительства, пример деятельности фракции КПРФ в Госдуме (предельно жесткая критика правительства и мирные голосования за утверждение председателя правительства и за бюджет в течение 1994–1999) и т. д.

По сути дела на верхних этажах политики происходит формирование слоя лидеров общественного мнения, которые лишены серьезных мировоззренческих различий и не связаны никакими идеологиями. Идеологическая обособленность демонстрируется лишь для публики, становящейся объектом манипуляции.

Поскольку инструментом борьбы за голоса избирателей являются избирательные штабы, то в них основную роль начинают играть не идеологи, а аппаратчики, специалисты по избирательным технологиям. Политические менеджеры становятся движущей силой политики, снабжая лидеров новыми рекламными разработками, планируя их публичные подвиги. Идеология превращается в служебный атрибут технологии.

Сложившаяся политическая система России находится сегодня практически в том же состоянии, в котором она была накануне краха КПСС. Партии, лишенные какой-либо возможности участвовать во власти, вынуждены блокироваться с единственной целью — снести старую систему и попытаться занять более достойное место в условиях нового плюрализма.

В сложившейся ситуации, при непротивлении государства и общества сложившимся тенденциям, заложено полное повторение сценария 1987–1993 гг. Ведь блокирование партий идет снова не по идеологическим мотивам и даже не исходя из интересов стоящих за партиями социальных и финансовых групп, а “под лидеров”, которые снова не берут на себя никаких обязательств, меняя свои взгляды и лозунги применительно к обстановке, исходя из текущей конъюнктуры.

Пресечь хождение по кругу может только осознание национальной элитой России своих интересов, которым соответствует эффективная система формирования власти в условиях жестко регламентированной партийной конкуренции. Рекламная конкуренция во время избирательной кампании, не затрагивающая проблем общества по существу, ведет только к пустой трате времени и средств и воспроизводству недееспособной власти. Выгоду из этого могут извлекать лишь те, чьи интересы реализуются в ситуации разложения российской государственности, коллапса российской экономики, распада общественного сознания.

Сказка о многопартийности должна кончится вместе со свободой изобретения новых и новых средств психологической “обработки” общества. Из виртуального мира фальшивой многопартийности мы должны шагнуть в реальный мир политических интересов, политических идей, политического выбора.

А пока вместо многопартийности по стране вышагивают блудливые колонные номенклатуры.

Одна история из разряда “маленьких предвыборных трагедий” достойна того, чтобы быть зафиксированной в летописях и использоваться в качестве классического примера.

Предвыборная кампания 1995 была торопливой по темпам и истеричной по способам агитации. Не успев собрать необходимое число подписей, чтобы быть зарегистрированными депутатами, некоторые не в меру торопливые претенденты начали агитационные мероприятия. Особенно удобно это было делать под прикрытием депутатского статуса.

Одним из таких мероприятий была встреча депутата Госудмы, убежденного, но тихого радикал-демократа П.Медведева с гражданами, организованная под видом обсуждения с избирателями проблемы их переселения из обветшавших пятиэтажек. На встрече оказался бывший председатель Черемушкинского районного Совета г. Москвы С.Пыхтин (впоследствии тоже кандидат в том же округе от избирательного объединения Конгресс русских общин). Он-то и рассказал авторам книги об этой встрече с нескрываемой иронией. Авторы записали рассказ, а рассказчик по старой дружбе позволил дать аранжировку стенограммы, записанной на магнитофонную пленку.

Мы воспроизведем то, что было опубликовано в газете “Завтра”, убрав редакционную правку, несколько ослабившую иронию С.Пыхтина.

“Депутат Государственной Думы Павел Алексеевич Медведев созвал население своего избирательного в пустующий кинотеатр “Тбилиси”. Мне сам Бог велел там присутствовать, ибо еще в 1992 Черемушкинский райсовет разработал совместно с институтами ГлавАПУ и утвердил программу реконструкции пятиэтажек, чем стимулировал принятие администрацией Москвы специального постановления. Правительство Москвы торопилось закрепить свой приоритет. Бог в помощь — мы ничего не имели против. Для нас было главным решить проблему пятиэтажек и людей, которые в них живут.

Итак, прихожу я в кинотеатр “Тбилиси” и обнаруживаю, что зрителей полон зал. По залу бродят какие-то нетрезвые личности. Один из пьяных даже прорвался к микрофону одним из первых и произнес какую-то невнятную, но очень гневную филиппику, чем развеселил публику. Несмотря на крайне невразумительную речь, экспрессия была замечена и поддержана гулом голосов. Народный трибун, гордый и довольный своим успехом, плюхнулся на кресло возле меня и сказал: “Ну, как я их?”. Я его успокоил, но потом он еще раза два прорывался к микрофону и, наконец, был извлечен из зала сострадательными гражданами.

В общем, вижу я знакомую атмосферу демократических “тусовок”.

Павел Алексеевич Медведев — мягкий интеллигентный человек, профессор, как потом выяснилось, живущий в пятиэтажном доме, за все шесть лет своей бурной политической карьеры ничего путного для себя не приобрел, и теперь желал выступить спасителем народа, мало отличимым от самого народа. Странный, однако, факт — народный избранник за все эти годы не смог приобрести себе автомобиля, в то время как его помощники это сделать смогли и теперь подвозят своего патрона на встречи с публикой!

Так вот, этот самый человек собрал жителей, чтобы поведать им, что он очень озабочен. Главная проблема, которую сейчас намеревался решать депутат — это отделение тех, кто готов был обменять свою “хрущебу” на удобоваримое жилье где-то у черта на куличиках (в Южном и Северном Бутово), от тех, кто ни при каких условиях не желал трогаться с места, но требовал улучшения жилищных условий. Так избиратели Юго-Западного административного округа Москвы поделились на две партии. Депутат Медведев увещевал партию, не желающую ехать в Бутово, упрашивал стойких жильцов составить списки, в которых были бы указаны фамилия, имя и отчество, место жительства, паспортные данные и другие атрибуты, знакомые всем, кто имеет дело с избирательной кампанией.

Хитрый маневр бдительные граждане тут же раскусили. Не все присутствующие были наивными чудаками и расшифровали драматическую интригу. Поскольку большая их часть поняла в какое мероприятие Павел Алексеевич намеревается их втянуть (может быть в большей степени этого желали его помощники), уже на двадцатой минуте начался отток граждан в направлении тех самых пятиэтажек, о которых говорилось на мероприятии. То есть, публика от такого оборота дела в буквальном смысле “тащилась” — преимущественно из зала.

В зале было огромное количество примелькавшихся по прежним политическим персонажей и зрителей. Были активисты “ДемРоссии”, бывшие депутаты Московского Совета, Черемушкинского и Севастопольского райсоветов. Это были стойкие слушатели, которые не желали покидать зал до полного выяснения всех обстоятельств, до финала. (Один из них в начале собрания гордо сказал мне, указывая на людей: “Ну что, ты видишь — я собрал их!”)

Действие продолжалось. Павел Алексеевич, зная о сносе старых и не очень старых пятиэтажек, обещал похлопотать перед властями, написать прошение или что-то в этом роде. Пусть люди пишут, подписываются, а он будет относить все это куда следует. Но главное — составить списки. Без списков никак нельзя!

Публика вынуждена была реагировать.

Поскольку на встрече с депутатом изначально присутствовало 600–800 человек, среди них, как это обычно бывает, нашлось два десятка тех, кто захотел лично обратиться к депутату через микрофон. Поэтому выстроилась очередь желавших получить такое удовольствие.

Люди выступали долго и подробно. Некоторые излагали обстоятельства своей личной жизни, вспоминали своих предков, детство и юность. Народ, у которого тоже было что сказать, начинал закипать. И вот в этот момент до микрофона добрался активист КПРФ. Он начал с того, что ласково поблагодарил Павла Алексеевича за то, что тот собрал людей и мило поинтересовался, к какой фракции Думы Павел Алексеевич принадлежит.

Павел Алексеевич изменившимся тембром голоса произнес, что он избирался как независимый депутат, но уже в Государственной Думе после определенных колебаний вступил во фракцию “Выбор России”. За это он был удостоен от оратора соответствующих эпитетов. Было сказано, что с Павлом Алексеевичем все ясно, что это он вместе с Гайдаром довел страну до такого состояния. (Как потом оказалось, Павел Алексеевич не просто является коллегой Е.Гайдара по фракции, но и его “духовным отцом”, научным учителем. Те знания, которые его ученик предъявил за последние годы, вряд ли устраивали собравшихся в зал.)

После этого ласковый активист поблагодарил Павла Алексеевича еще раз за убедительный ответ и задал ключевой вопрос. Его интересовало как Павел Алексеевич голосовал за разные законы в Госдуме. Помощник депутата попытался остановить разбирательство и заявил, что это к делу не относится, что зал не хочет все это выяснять. Но зал затаился и с интересом наблюдал чем же закончится очередная сцена. На вопрос пришлось отвечать, особенно в части голосования Павла Алексеевича о законе против коррупции.

Павел Алексеевич пошел пятнами. Дело в том, что депутат Медведев голосовал против этого закона! Сказать об этом вслух он не мог, и конфуз неумолимо надвигался. Без всякой надежды пытаясь увильнуть от прямого ответа, депутат заявил, что голосовал против коррупции. Но на этом его не оставили в покое. Въедливый гражданин клещом вцепился в Павла Алексеевича и потребовал не уходить от ответа: “Вы отвечайте прямо. Вы голосовали за закон или против закона?”

Павел Алексеевич ответил, что это не такой простой вопрос, и он готов после собрания лично побеседовать с въедливым гражданином, готов в личной беседе объяснить ему все тонкости борьбы с коррупцией. Зал засвистел. Последовали эпитеты, комментарии. Было высказано все, что коммунист может сказать о “Выборе России”.

Зал окончательно ожил и забурлил. К микрофону прорвалась какая-то энергична женщина, которая, живописав в преамбуле судьбу своей семьи, сказала, что каждый кандидат в депутаты пытается спекулировать на проблеме пятиэтажек, а мы (она обратилась к залу) как идиоты за них голосуем.

Заговорили о мытарствах последних пяти лет, начали искать виноватых. Вдруг кто-то вспомнил о Станкевиче. Это воспоминание повергло всех в состояние транса. Оказалось, что одна эта фамилия вызывает святую ненависть. Все тут же забыли, что существует Павел Алексеевич, суетящиеся вокруг него помощники, непонятные просители на сцене. Дух Станкевича, его пошлый образ витал над возбужденной публикой.

Я подумал, что если бы Станкевич в эту минуту появился бы в зале, суд Линча был бы восстановлен минимум на пять минут, справедливость восторжествовала бы, и Станкевич был бы торжественно похоронен как жертва демократической революции. Но Станкевич благоразумно не появился.

Так вот. Женщина сквозь шум сказала: “Мы прекрасно понимаем зачем вы нас здесь собрали. Вы думаете мы будем вас поддерживать на очередных выборах?!” Я сидел далеко, но, кажется, комбинация из трех пальцев вознеслась над ее головой. “Мы не такие уж дураки, чтобы в очередной раз попадаться на эту дешевку, чтобы снова наступать на те же грабли!” — звенел гневный голос.

В это время публика, ругаясь и отплевываясь, непрерывно покидала зал. Оставались самые упорные и злые. Павел Алексеевич с опрокинутым лицом что-то лепетал, призывая к спокойствию. Помощники депутата метались по залу как тараканы. Наконец, положение было спасено тем, что рядом с Павлом Алексеевичем появилась женщина, которая представилась как председатель Комитета по переселению. Женщина призывала куда-то записываться, а Павел Алексеевич объяснял, что надо войти в его положение, что он не в силах помочь каждому, зато готов лично писать письма с просьбой решить проблему. Но это уже никого успокоить не могло. Мечта о будущей светлой жизни в благоустроенном жилище развеивалась, не успев родиться.

В общем, мероприятие срывалось на глазах.

В начале встречи я написал записку Павлу Алексеевичу с просьбой дать возможность выступить, потому что Черемушкинский райсовет занимался проблемами пятиэтажек еще в 1992 году. Естественно, на записку никто не обратил внимание. Тогда я решил тоже встать в очередь к микрофону. Не успел я это сделать, как помощники депутата Медведева меня вычислили и тут же свернули мероприятие.

В это время собравшиеся бросились к начальству. Павла Алексеевича обступила толпа, но места вокруг него не хватало. Может быть поэтому во мне тоже признали начальство. Кто-то спросил, не из префектуры ли я. Я ответил, что не имею чести представлять уважаемое заведение, но меня быстро распознали как бывшего председателя Черемушкинского райсовета и не оставили без внимания. Пришлось отвечать на вопросы.

На какое-то время образовалось два центра притяжения. Но на сцене наметилась драка между двумя женщинами и Павел Алексеевич поспешил стремительно покинуть помещение.

Итак, интеллигентного демократа быстро расшифровали, а мероприятие, выглядевшее как попытка посоветоваться с гражданами по насущному вопросу, было определено ими как предвыборное мероприятие.

Тут стоит добавить еще один эпизод. У депутата Медведева спросили, чем он там вообще занимается в Думе. Павел Алексеевич, как человек честный, ответил, что он делает закон о банках. Граждане, которых “кидали” всевозможные банки и фонды, восприняли эту информацию как личное оскорбление. Но если бы граждане знали, что Павел Алексеевич занимается титаническим трудом исключительно на поприще банковского законодательства уже в течение шести лет — и в Верховном Совете, и в Государственной Думе, они не стали бы вспоминать о Станкевиче и не посмотрели бы на то, что Павел Алексеевич оказался таким чудаком, который при этом все еще живет в пятиэтажке. Они бы расценили это как форму сокрытия доходов, заподозрили бы любителя банковского законодательства в наличии у него дачи на Канарах, двух десятков счетов в швейцарских банках. Да и что могут подумать люди о Павле Алексеевиче, если о его коллегах по фракции “Выбор России” идет молва, как об отпетых коррупционерах? Ведь именно они завалили закон о борьбе с коррупцией.

Но самое удивительное, что мне удалось узнать, так это то, что в программе Павла Алексеевича, которую он приготовил к очередным выборам имеются потрясающие строки. Там черным по белому написано, что “главная проблема России сегодня — это проблема безопасности сбережений.” То есть люди, у которых нет сбережений, которые распрощались с ними благодаря тому самому законодательству о банковской деятельности, которым занимался Павел Алексеевич, уже не входят в сферу интересов последнего!

Более того, в качестве одного их главных законов, которые Павел Алексеевич собирается пробивать в будущей Государственной Думе, является закон об отмывании денег! Прямо так черным по белому и написано.

Нет, с Павлом Алексеевичем что-то произошло. Он имеет непонятную храбрость уже в третий раз обращаться к обитателям пятиэтажек с предложением избрать его в депутаты — на этот раз на основании склонности лоббировать в Думе закон с каким-то блатным названием!

Павла Алексеевича, как видно, подменили или что-то сотворили с его психикой. Ведь это был один из самых приличных депутатов 1990 года. Или он настолько наивен и доверчив? Но ведь депутат не может быть доверчивым, это противоречит его профессии!

За наивность (реальную или разыгрываемую) придется рано или поздно отвечать.”

Рассказанная история могла бы не иметь продолжения. Но продолжение все-таки состоялось, причем самым непредсказуемым образом. В результате появилась статья, которая была передана в газету “Завтра”, но до публикации дело так и не дошло. Здесь мы воспроизведем эту статью, для которой рассказанная история служит лишь прологом.

“Включая диктофон во время беседы со своим давним знакомым Сергеем Пыхтиным, я не мог предполагать к каким подвижкам в мировоззрении это может привести…

Но сначала о другом.

Мы живем в условиях странной избирательной кампании, в которой противоборствующие стороны стараются друг друга не замечать. Это навевает скуку на избирателя и он вздыхает по тем временам, когда схватки демократов с коммунистами были всерьез публичными, когда сталкивались концепции и программы, ценилось ораторское искусство и владение приемами полемики. Сейчас — не то.

В свое время морское сражение имело своей кульминацией абордажный бой. Два корабля, сцепившись между собой, позволяли своим командам выяснить отношения в рукопашной схватке. Потом расстояние между противниками стало увеличиваться — они стали обмениваться ядрами, позднее — снарядами и торпедами. И наконец дело дошло до того, что авианесущий флот стал воевать не видя своего противника глазами. Палубная авиация и дальнобойные орудия наносили ему ущерб, нащупывая врага в пространстве с помощью специальной техники.

В политике тенденция удаления противников друг от друга была продолжена. Они в конце концов разошлись на такое расстояние, что даже палубная авиация оказалась не в силах добраться до врага. И тогда вся огневая мощь политических флотов была обрушена на океан избирателей. Уже сам избиратель стал главным врагом политиков.

Подвергая избирателя листовочно-газетной и теле-радио бомбардировке, конкурирующие кандидаты уже не вспоминают о своих противниках и могут на презентациях и фуршетах даже не узнать друг друга.

Теперь представим себе, что неумелый политический полководец случайно приблизился к вражеской эскадре и подставил борт. Он, без всякого сомнения, по старой традиции морского боя должен получить в этот борт торпеду или артиллерийский залп.

Представим себе такое развитие событий. Получивший торпеду неудачливый флотоводец радирует флагману вражеской эскадры о том, что поразивший его торпедный катер нарушает современные правила игры, действует варварским архаическим манером и должен быть наказан. При этом флагман, вместо того чтобы добавить к торпедной атаке залп главного калибра, переносит весь огонь на свой же торпедный катер.

На флоте такого быть не может, в современной российской политике — пожалуйста. В истории, которая последовала за упомянутой выше беседой, это и произошло.

История развивалась примерно так. По мотивам беседы с С.П.Пыхтиным мною была написана статья, которая, провалявшись почти два месяца в редакции газеты “Завтра”, вышла таки в № 46 под заголовком ““Хрущебы” как трамплин”. Эта статья стала своего рода рецензией на один из спектаклей политического театра, который разыгрывается в Черемушках.

Суть статьи проста. В одном из кинотеатров этого района столицы была проведена встреча с депутатом Госдумы П.А.Медведевым (будущий “демократический” кандидат на парламентских выборах), а С.П.Пыхтин (будущий кандидат от КРО) поделился впечатлениями об этом событии со мной. Дело в том, что П.А.Медведев решил использовать свое депутатское право встретиться с жителями “хрущеб” для того, чтобы подготовиться к будущей избирательной кампании (дело было еще в сентября, когда сбор подписей еще только начинался). Интрига состояла в том, что плохо подготовленное собрание скорее напоминало митинг, проваливший все надежды П.А.Медведева извлечь из этой встречи какую-либо пользу.

Сочувствуя не столько КРО, сколько С.Пыхтину я постарался дать беседе такую аранжировку, чтобы она выглядела как можно более ироничной и превратилась в “торпеду”, заряженную изрядной порцией сарказма. К этому провоцировал “подставленный борт” П.А.Медведева.

Вслед за статьей последовало событие, которое превратило рядовое явление (каких только статей сейчас не публикуется!) в нечто неординарное.

В нашей истории сложился четырехугольник из трех кандидатов в состав будущей Госудмы (двое из них — действующие депутаты российского парламента) и озадаченного писателя. Страдательное действующее лицо этой истории — депутат Госдумы от московских Черемушек Павел Алексеевич Медведев. Этот тот самый флотоводец, который появляется на сцене с рассказом как его не по правилам бомбят. Второе действующее лицо — депутат Госдумы, один из лидеров КРО Сергей Юрьевич Глазьев, который выскочив из-за кулис дает залп в третье действующее лицо — кандидата в депутаты от КРО в тех же Черемушках, конкурента первого персонажа Сергея Петровича Пыхтина — и исчезает со сцены, оставив после себя примечательный документ, о котором речь ниже. Наконец, есть некий Андрей Кольев, объявленный между делом журналистом газеты “Завтра”, не являясь таковым в действительности.

Следует добавить, что П.А.Медведев — ветеран руководства движения “Выбор России”, С.Ю.Глазьев — недавно проявившийся лидер Конгресса русских общин, С.П.Пыхтин — один из основателей КРО, а писатель Кольев — беспартийный симпатизант КРО, давний знакомый С.П.Пыхтина, никогда не входивший в штат газеты “Завтра” и не получавший ни от нее, ни от своего знакомца никаких гонораров.

Итак, статья вышла, и наша история перешла в новую фазу.

Очень скоро вслед за статьей в недрах Госдумы появляется любопытный документ за подписью депутата С.Ю.Глазьева, в котором он уведомляет П.А.Медведева, что с большим сожалением узнал о “некорректном поступке” некоего С.П.Пыхтина, опубликовавшего в газете измышления по поводу честности П.А.Медведева. Мало того, С.Ю.Глазьев (КРО) за своей подписью выдал П.А.Медведеву (“Выбор России”) индульгенцию, уведомив его о том, что тот является бесспорно честным человеком. С.Ю.Глазьев уведомил П.А.Медведева еще и о том, что С.П.Пыхтин безусловно будет наказан силами избирательного штаба КРО.

Итак, главный калибр КРО бабахнул по своим. Доброжелатели принесли копию замечательного документа С.П.Пыхтину, тот для верности осведомился у С.Ю.Глазьева о достоверности подписи под документом, и, получив подтверждение, поведал действительному автору “измышлений” А.Кольеву о последствиях его творческой активности.

Дело вовсе не в том, что С.Ю.Глазьев читал статью (или вовсе не читал, а поверил на слово честнейшему П.А.Медведеву), скорее всего, между таких строк. Можно ли назвать “измышлениями” описание какого-либо события (пусть даже весьма своеобразное) или предположения (пусть даже несправедливые)? Ведь речь в статье шла только о том, что у фракции “Выбор России” достаточно дурная репутация. Нюанс один — репутация П.А.Медведева и репутация “Выбора России” до этой статьи были разными, после — начали в чем-то сближаться. Только и всего!

Действительно, знает ли сегодняшний избиратель, что скромнейший и честнейший П.А.Медведев долгое время входил в группу экономических советников Ельцина, являлся “духовным отцом” и учителем Е.Гайдара, потом был сопредседателем движения “Выбор России” и председателем Московской организации этого движения, членом фракции “Выбор России” (впоследствии отошедшим от фракции в связи с ее позицией по Чечне)? Вряд ли. Даже в среде политизированной публики о депутате и экономисте Медведеве вспоминают с трудом, путая его с однофамильцами. Вместе с тем, как-то нужно же ему разделить меру ответственности за политику “Выбора России”, к которой П.А.Медведев имеет непосредственное отношение!

Может быть именно страх ответственности, о которой без обиняков говорится в напугавшей П.А.Медведева статье, и вынудил его обратиться за помощью к С.Ю.Глазьеву? Его испугало, что в газете опубликованы результаты голосования его, П.А.Медведева по поводу борьбы с коррупцией, компенсации задержек при выплате зарплаты, порядке индексации пенсий, ассигнований на научные исследования, об увековечении Дня Победы…

Ладно бы нашелся чудак, попросивший удостоверить его честность — это еще куда ни шло. Но нашелся и другой чудак, который выдал такое удостоверение в письменном виде на бланке народного депутата и снабдил его исходящим номером! Окститесь, Сергей Юрьевич! В том же округе против С.Пыхтина и КРО выступают и другие достойные кандидаты, которым бы тоже для уравнения шансов надо выдать индульгенцию — остроумный кавээновец и депутат Юлий Гусман, оригинальный философ и телепублицист Сергей Бурлацкий и прочие. В чем П.А.Медведев честнее их, почему лидер КРО дает отпущение грехов только ему?

Это те вопросы, которыми я был угнетен, испытывая определенное уважение (хотя и с некоторым критическим оттенком) ко всем упомянутым персонам и эпизодическим фигурам. Может быть все дело в том, что Гусман с Бурлацким просто не имели повода зайти к Глазьеву за получением бумаги, подобной той, что была направлена Медведеву? Впрочем, почему же только к Глазьеву? Найдутся и другие авторитеты, выписывающие справки о честности и добропорядочности. Только к ним не ходят и не требуют таких справок, ибо честность и порядочность не совместима с подобного рода справками.

Размышления над этими вопросами привели меня к неутешительным выводам. Ведь налицо осуждение Конгрессом русских общин той практики, которая в течение нескольких лет реализовалась “Выбором России”, его сторонниками, а в особенности — руководством. И вот две внешне противостоящие друг другу политические группировки оказывается давно уже подружились через своих лидеров!

Через комплиментарную пару Медведев-Глазьев легко выстроить очень короткую цепочку комплиментарности, например, от Гайдара к Скокову, от Чубайса к Лебедю. И все это проявилось уже потому как один из лидеров противостоящих блоков пожаловался другому на нижний чин, после чего нижний чин был приговорен к экзекуции. И не просто приговорен, а приговорен с помощью специального указа со всеми реквизитами официальной бумаги! Причем суть “неблаговидного” поступка нижнего чина в этом документе не обсуждалась.

Оказывается, несмотря на конкуренцию, два антагонистических предприятия вполне могут договориться через свое начальство, образовав номенклатурную коалицию против собственной массовки. Оказывается, политическая элита уже спеклась в единый конгломерат и П.А.Медведев, несмотря на свою принадлежность к противоположному политическому лагерю, считается в КРО милейшим человеком, деятельность которого чрезвычайно полезна Отечеству. Он не находится в списке КРО только потому, что это трудно было бы объяснить избирателям. В остальном же — единомышленник и соратник! Только наивный кандидат Пыхтин, не менее наивный писатель Кольев, да опубликовавшая статью газета “Завтра” не вписались в сложившуюся коалицию и вызвали небольшой переполох и приключения на свою голову.

Выходит, что политическое противостояние — это спектакль для дураков, решивших, что им предоставляется возможность выбирать. В действительности, кого бы они не выбирали, все это будут люди из одного и того же теста! Уважаемый Сергей Юрьевич Глазьев, как оказалось, даже готов цензурировать политические статьи в пользу политических оппонентов КРО! (Вот теперь-то и становится понятным почему столь скучно проходит избирательная кампания, почему нет живого столкновения доктрин, концепций, программ.)

Все это вынуждает автора статьи про П.А.Медведева, навеянной беседой с С.П.Пыхтиным, снять все упоминания про честность и интеллигентность первого. Если С.Ю.Глазьев дал справку П.А.Медведеву о его честности, то тем самым он эту честность (да и мужское достоинство) своего протеже как раз и поставил под сомнение.

Тут вспоминается пассаж Бориса Ельцина, который как то похвалил “умницу Скокова” за то, что тот слова дурного про него не сказал. Теперь понятно почему. Ведь точно так же, по тем же причинам Сергей Глазьев слова дурного не скажет про Павла Медведева!

Как же должен чувствовать себя Сергей Пыхтин, поверивший в искренность лидеров КРО, когда поддержка его сопернику приходит именно от этих лидеров? И какова роль Кольева, попытавшегося направить полемические стрелы против противников близкого его сердцу КРО? Оказывается КРО в этих стрелах не просто не нуждается, а категорически заинтересовано чтобы их не было.

Итак, Андрей Кольев поддерживал КРО, считая, что это вполне самостоятельная сила, и противостоял всем фрагментам “Выбора России” (как бы они не назывались), а тут получается, что они сговорились. Какой после этого должен быть сделан вывод?

Вывод только один. Я не могу больше никого поддерживать. Даже несчастного С.П.Пыхтина, игра которого при таком раскладе в Черемушках заведомо проиграна. Политическая элита не включает в свой сговор подобных людей.

Младший офицерский состав в потешных боях разнообразных блоков обречен на уничтожение и политическое небытие. Элита уже давно определилась со своими интересами и только нижние чины, которым вход на верхние этажи власти закрыт, еще пытаются вырабатывать политические доктрины, формировать многопартийность и участвовать в политических боях всерьез.

Мне жаль младший обслуживающий персонал российской политики, я ему искренне сочувствую. В этот персонал входим все мы — избиратели, и нас мне тоже очень жаль.

Так давайте же пожалеем друг друга, обнимемся как братья, за кого бы мы не голосовали — за “Выбор” или КРО, за НДР или ЛДПР, за КПРФ или за “Женщин России”. Между этими блоками нет никакой разницы! Они срослись вершинами, а нас заставляют устраивать сражения у подножия. Между нами тоже нет никакой разницы. Если мы не будем затрагивать тему политики, не будем наивными исполнителями воли политической верхушки, мы вполне можем быть друзьями!”

Итог таков. Сергей Пыхтин выборы проиграл, депутатом в злосчастном округе снова стал Павел Медведев, а Сергей Глазьев провалился на выборах вместе с КРО. В этой ситуации хотелось бы спросить Глазьева словами Тараса Бульбы: “Ну что, сынку, помогли тебе твои ляхи?”

Глазьев на некоторое время попытался устроиться при генерале Лебеде, который пошел в гору на президентских выборах усилиями штаба Ельцина-Чубайса. Когда один из въедливых корреспондентов поинтересовался у генерала, как он чувствует себя в окружении руководителя своего избирательного штаба из движения “Наш дом…” А.Головкова и изобретателя ваучеризации В.Найшуля, Лебедь, имея в виду Глазьева, сказал (“Партинформ”, № 24, 1996): “Я не против того, чтобы при головном честнейшем человеке были и люди немного других взглядов”.

Вероятно 1996 году был для Глазьева переломным. Его мировоззрение в результате личных неудач сменилось. Доказательство тому — книжка “Геноцид”, в которой бывший либерал по косточкам разносит стратегию российских реформ Гадйара-Черномырдина. Вероятно именно сменой мировоззрения следует объяснять сближение Глазьева с православными общественными организациями в 1997–1998, а также возвращение в КРО в конце 1998 года. Последнее, правда, можно расценить и как чисто конъюнктурный шаг, ибо в этот момент КРО выступал как соучредитель лужковского “Отечества” и на горизонте забрезжили перспективы победить на выборах в Думу по списку этого объединения. Потом отношения у КРО с “Отечеством” расстроились, а Глазьева ни в штаб-квартире КРО, ни на заседаниях руководящих органов никто не видел.

Добавим, что немного погрешили против истины, подозревая в Ф.Бурлацком порядочного человека. Этот деятель в застой консультировал Л.Брежнева, в период перестройки писал “классические” марксистские книжки (вроде “Основ марксизма-ленинизма”), потом обхаживал Г.Попова в передачке, финансируемой “Мост-банком”, а во время президентской избирательной кампании 1996 года объявил, что лучше мириться с меньшим злом и поддерживать Ельцина, а не коммунистов. С привычным цинизмом заявлял философ об “огромной внутренней эволюции”, которую якобы прошел Ельцин.

Гаврилопоповскую передачу Бурлацкий использовал также и в личных целях — для примитивной саморекламы и многословного “ответа Пыхтину”, покритиковавшему его в одной из газет. Его конкурент по избирательной кампании своей передачи не имел, но это неравенство возможностей как-то не взволновало избирательную комиссию. Впрочем, “ляхи” не помогли и Бурлацкому. Депутатом он тоже не стал.

Политические замыслы “партии власти” в современной России чем-то похожи на австрийское стратегическое планирование времен Наполеона — первая колонна, вторая колонна… Если во времена КПСС с верой в свою необоримую мощь номенклатура шла в бой огромной неорганизованной кучей, то теперь выстраивается колонны, чтобы втащить во власть всякую нечисть и не дать шансов нормальным людям.

На выборы 1995 года были выстроены три таких колонны.

Первая колонна в 1995 году была образована движением “Наш дом — Россия” — правительственной группировкой, обрабатывавшей граждан на изъятые у них же деньги. “Мы выходим из тени”, — говорил премьер В.Черномырдин, лидер движения.

Обычно “выходят из тени” известно кто — разбойники. Для битвы в чистом поле подобные шайкообразные формирования малопригодны. Это было видно хотя бы по непроходимому косноязычию и безосновательности идеологических установок широкомордых номенклатурщиков, объявивших нашу родину своим домом. Но сами мордатые главари просто неуничтожимы!

Приведем в качестве примера неуничтожимости одного из генералов черномырдинской армии — губернатора Подмосковья Тяжлова. Кроме раскатистого “р” (уж не из чувства ли неполноценности?), напористого размахивания кулачком — “нам нужны прррофессионалы, умеющие ррработать!”, показать ему было в общем-то нечего. (Какие это профессионалы, мы хорошо знаем. Они, пожалуй, двух строк грамотно не напишут, не то, что хозяйством управлять!) Зато Тяжлов умеет сочинять стишки для начальства и не смущается произносить их с трибуны. Что-то колченогое с подобострастной фразой “газуйте, Черномырдин!”.

Тут стоит вспомнить прототип — первого секретаря ЦК ВЛКСМ товарища Пастухова, который, уже будучи в этом высоком чине, читал с трибуны Кремлевского Дворца на комсомольском съезде юношеские стихи Брежнева, якобы отысканные любознательными комсомольцами в старых газетах. Позорище было еще то! И ничего, карьеру Пастухов этой гнусностью себе не поломал — стал первым заместителем министра иностранных дел!

Неуничтожимость лидеров первой номенклатурной колонны гарантируется солидарностью шайки — никому пропасть не дадут. Разбитая к 1999 вдребезги НДР никак не потянула на дно того же Черномырдина, который успевал заниматься и благотворительностью, и дипломатией, и проблемами газовой отрасли.

Вторая колонна 1995 года — блок спикера Думы И.Рыбкина. Это была типичная ложная цель, пустышка, “ложняк”. Тут номенклатура применила старый способ обмишурить противника — зажечь костры в пустом лагере, совершая в это время обходной маневр.

Тут и другой метод срабатывал — если нельзя остановить, то нужно возглавить. Рыбкин возглавил разные полупустые организации и утопил их вместе со своим блоком. Телевизионный ролик “Голосуйте за Ивана” с говорящими коровами помог самому Рыбкину приобрети депутатский мандат — и только. А за ликвидацию конкурентов Рыбкину дали пост секретаря Совета Безопасности и возможность выпустить большими тиражами свои речи, запись которых не велась разве что в отхожем месте. Интеллектуальное содержание речей — соответствующее.

В 1999 такого рода “ложняков” усилиями Администрации президента было нашатмповано в избытке и во всех секторах политического спектра. “Слева” в качестве альтернативы КПРФ объявился блок Тулеева, в номенклатурная сердцевина породила “Голос России” и “Всю Россию”, потом пошли потоком какие-то партии пенсионеров, женские конгрессы, социал-демократы всех мастей…

Третья колонна номенклатуры в 1995 году, как это ни покажется кому-то странным, была составлена Конгрессом русских общин под командованием отставного гендиректора Ю.Скокова. Сюда сбежались из первой колонны номенклатурщики средней руки (которым не по чину читать стихи с трибуны), предвидящие неизбежный передел власти. Им вполне подошла организация, из которой Ю.Скоков выскреб всю начинку, оставив только вывеску. Скоков тоже утопил всех — и активистов КРО, поверивших в перерождение старого номенклатурного волка, и ДПР с С.Глазьевым, и многие другие структуры поплоше.

Точно также сыграл свою роль провокатора Ю.Лужков со своим “Отечеством” — заманил каждой твари по паре (начав с патриотов из КРО и “Державы” — чтобы не испугались демократического зверинца и не разбежались), а потом дал понять, что рассчитывать они могут только на платоническую любовь московского мэра, у которого уже все коврижки расписаны по голодным ртам московской номенклатуры. Поэтому от Лужкова отвалился сначала КРО, наученный горьким опытом прежних лет, потом Фонд политического центризма большого лужколюба Степана Сулакшина…

Кто в 1995 или 1999 мог претендовать на роль Наполеона, способного разгромить эти три колонны? Среди “демократов” таковых просто не было. У них свои колонны, свои замыслы и своя “междемократическая” грызня в любовном треугольнике Гайдар-Явлинский-Немцов (или какой-нибудь Б.Федоров). Среди невнятных “центристов” капризные С.Федоров и С.Говорухин не смогли вынести друг друга чем окончательно сняли свои команды с предвыборной дистанции. Жириновский свою наполеоновскую роль уже сыграл в 1993. Генерал Руцкой, корчивший Наполеона несколько дней в 1993, утратил непобедимость, перессорившись буквально со всеми — при совершенно “белой” программе 1995 года руцкисты из “Державы” представляли собой плохо обученные отряды ополченцев под знаменами “розового” оттенка.

В 1995 антиноменклатурную роль попытались сыграть коммунисты. Что-то наполеоновское проглянуло в лобастой физиономии Геннадия Зюганова, напихавшего в коммунистическую программу много здравого (что, впрочем, там и погибло, перепачканное марксизмом). И все-таки не было тут наполеоновского блеска — из за спины Зюганова выглядывали такие убогие “фейсы”, что оторопь брала, а номенклатурная колонна Ельцина казалась не такой уж убогой. К 1999 эти люди были уже совершенно не способны к серьезной драке и опутаны заукулисными обязательствами перед номенклатурой.

Рассчитывать, что из небытия вдруг появится какая-то фигура, способная осуществить наполеоновский план разгрома номенклатурных колонн, всерьез не приходилось. И парламент 1995–1999 образовался как малоспособное к чему-то собрание, в котором тонула любая талантливая индивидуальность и напрочь отсутствовала стратегия победы — если не над номенклатурой, то хотя бы над тотальным беззаконием.

И все-таки хочется помечтать. Хотя бы о том, что именно сегодня где-то складывается крепкая команда, которая на следующих выборах выбросит ко всем чертям надоевшую колоду политических перестарков.

* * *

Выборы ставят перед теми, кто готов идти на избирательные участки проблему: кому отдать свой голос. Какие критерии формируют предпочтения? Обычно избиратель действует наугад. Мы же хотим предложить ему подумать о собственном выборе, прежде чем отдаться на волю эмоций, которые, как показывает практика, легко навязываются средствами информации.

Можно встать на пессимистическую точку зрения, что избирателю никогда не известно истинное лицо тех, за кого он проголосует. Носителей высокой репутации не так уж много. Но много ли нам надо? Чтобы сформировать дееспособный парламент, нужно по одному на полмиллиона взрослых, обладающих правом голоса граждан. Разве не отыщем?

Выбирать приходится чаще всего исходя из биографических данных или из программы кандидата.

Если предположить, что необходимо выбирать деятелей, а не их программы, то подход тут простой. Если кандидат в депутаты не смог представить избирателю свою репутацию, за него не следует голосовать. Это значит, что он скрывает свою биографию или не знает, что именно в ней свидетельствует в пользу его доброго имени, то есть не имеет представление о “добре” и “зле”.

Нам конечно же мешают “герои” телевидения, которые одни только и допущены к тому, чтобы им сделали авторитет. Поэтому и голосуют часто просто за известных людей, за эти говорящие головы, — исходя из принципа: на безрыбье и рак рыба.

Телевидение вполне способно создать миф о том, что женственнее Хакамады или умнее Черномырдина никого нет. А происходит это только от того, что эта дама и этот господин получили возможность профигурировать на телеэкране во всех ракурсах и во всех интерьерах. Для неискушенного зрителя они могли показаться умными, как когда-то казался Г.Попов или С.Станкевич.

Телевидение способно сделать и из Явлинского подобие профессора Доуэля. Любимцу владельцев ТВ делать ничего не надо — только рот открывать. Изобретать что-то умное не надо — повторяй себе одно и то же. Опровергать тебя никому не позволят.

Это, кстати, очень удобно — не иметь туловища. Говорящая голова функционирует в автоматическом режиме. Произносить можно все что угодно — любой фразе можно придать невероятную значимость. Не важно, что словарь говорящей головы не богаче, чем у Эллочки Людоедки. Десяток банальностей — вполне достаточно для “имиджа”.

Политическая и пропагандистская системы сейчас существуют в таком виде, что авторитет не имеет местного значения. Говорящие головы или дамы в интерьерах толкуют только о глобальном. Местной власти, местной проблематики, местных независимых газет для граждан не существует. Люди должны довольствоваться общением с назначенными им в наказание чиновниками и потому предпочитают от этого общения уклоняться. А как раз этого чиновнику и нужно, — чтобы никто над душой не стоял и не мешал преследовать шкурные цели, эксплуатируя свое доходное место.

В Москве, например, есть только мэр! В редких случаях в кадр попадают люди их его свиты. Какое-нибудь расплющенное в лепешку лицо г-на Цоя — большого специалиста по средствам массовой информации и связям мэрии с этими средствами.

С некоторых пор, правда в столице появились местные газетки. Но и там — одно лицо власти. Какой-нибудь Фазиль Морданович — и баста.

Местная система информации становится приложением местного же властного клана. Дело доходит до того, что население не знает, к кому обратиться по простейшему житейскому поводу. Гражданам своими услугами не досаждают ни ЖЭК, ни отделение милиции. Нет ни народного контроля, ни участкового, ни прокурора, ни сантехника… Подобные структуры живут как бы сами по себе. Как говорил один одесский юморист, главное — процесс!

Итак, мы видим, что выбор не программ, а людей — дело сложное, основательно замутненное всяческой кривдой и рекламными выкрутасами.

С выбором на основании программ дело обстоит еще хуже. Ведь крайне трудно проверить, собирается кандидат выполнять обещанное или только делает вид, что озабочен проблемами населения. Недоверие к авторам различных политических программ — дело нормальное, потому что написать логичную, выверенную программу может каждый десятый политик. Поэтому проблема состоит не в том, чтобы выбрать правильную программу, а в том, чтобы выбрать правильных людей с правильной программой. Они, исходя из компактного набора критериев, определяется по ходу дела в нашей непрерывно меняющейся обстановке. Их главная задача — провести наш корабль сквозь бури.

Какой курс у этого корабля? Этого сейчас, во время социально-экономического шторма, не может сказать никто. Следовательно, выбирается не программа (мало ли что можно написать на бумаге!), а команда и капитан. Для преодоления стихии бессмысленно строить программы.

Участвуя в выборах сегодня, мы должны сказать, какая должна быть власть.

Тут возникает три требования принципиального характера, которым должен удовлетворять кандидат в депутаты, чтобы ему можно было отдать свой голос.

Тезис первый — власть должна на всех уровнях принадлежать гражданам и осуществляться избранными представителями граждан. Вытекающее из этого следствие состоит в том, что с господством и произволом бюрократии необходимо покончить. То, что у нас происходит в последние годы — это мятеж бюрократии, бунт чиновничества. Это они вышли из-под контроля, а не простые люди, которые контроль за собой не потеряли! Они по-прежнему хотят спокойно, без излишеств и фантазий, без революций и потрясений, жить по-человечески. Поэтому те, что будет представлять во власти граждан, должны обладать способностью подавить теперешнее беснование бюрократии. Самим бюрократам — не место во власти. Чиновник, пропагандирующий себя за счет бюджета, собранного из средств граждан — просто вор, и относиться к нему надо соответственно.

Второй тезис — власть всегда в долгу перед своим народом. Отсюда вывод — власть должна осуществляться для народа (точнее — нации), а не народ существовать для власти. Вопрос должен стоять так: этот кандидат будет использовать народ в целях захвата и удержания власти или народ будет использовать своего представителя для разрешения неизбежных социальных противоречий и защиты общенациональных интересов?

Нам надо прийти к старой формуле — депутат слуга народа. Сомнение в репутации политика следует трактовать в пользу пострадавшего, а чаще всего пострадавшим бывает у нас именно народ.

Так как люди во власти не только следуют законам, но и создают их, от политика требуется нечто большее, чем гражданское послушание. Критерий тут другой — наличие или отсутствие доверия. Голосовать за подозрительных типов нельзя ни под каким видом! Только абсолютно прозрачная биография может становиться поводом для того, чтобы отдать свой голос ее обладателю.

Третий тезис, на который надо опираться, выбирая людей, а не программы, состоит в том, что целями власти должны быть порядок, справедливость и достаток. Речь должна идти не о законности, демократии или других отвлеченных понятиях — тертые политики трактуют их вкривь и вкось. В России испокон веку живут не по закону, а по справедливости, не по праву на собственности, а по праву на достаток, не по абстрактным принципам западной демократии, а по требованиям русского социального порядка.

По народным обычаям критерии порядка, справедливости и достатка скромны. Нас не роскошь влечет, но скромная, достойная жизнь. Нас привлекает не педантическое буквоедство, а элементарная чистота на улицах, организованность в учреждениях, защищенность от уголовщины. Нас не суд присяжных и пышный парламентаризм прельщает. Мы ждем минимальной ответственности от предпринимателей и хотим видеть представление о должном от чиновников. Мы не ожидаем, чтобы нам мгновенно был представлен газон, подстригаемый вот уже триста лет. Но хотя бы урны в метро и на автобусных остановках расставьте! Мы не хотим жить на помойке!

Если мы совместим представление о человеке, которому можно доверять на основании данных его биографии, то от него в качестве, кандидата в депутаты, можно потребовать стремления к порядку, справедливости и законности, к подавлению произвола чиновничества, а также понимания своей миссии как служения. Кандидат в депутаты должен совмещать данные, свидетельствующие о его высокой репутации, с пониманием своих общественных задач.

Только за такого кандидата стоит отдать голос. Он подобен вам, но лучше, а значит — защитит ваши интересы.

* * *

Накануне президентских выборов 1996 года в России с особой остротой стоял вопрос о том, какое будущее предопределяет поддержка того или иного кандидата на этот пост. Выбирая Президента страны мы имели редкую возможность поставить над собой человека с практически диктаторскими полномочиями. Поэтому национальное бытие — от глобальных вопросов государственного строительства до элементарных проблем бытового благополучия — связано с личностным потенциалом того, кто должен был взойти на политический Олимп в результате выборов.

Естественное желание каждого избирателя, концентрирующееся в коллективную волю, состоит в том, чтобы избрать для себя настоящего лидера, защитника и хозяина страны. Россия ждет и жаждет национального лидера, а его все нет и нет. Отсутствие национального лидера в течение многих лет подрывает духовный и культурный потенциал страны, размывает национальную идентичность населения России, дезорганизует трудовую мораль. Национальная идея, лишенная конкретного человеческого образа, перестает восприниматься. Важнейшая задача президентских выборов — вернуть Национальной Идее видимый и ощутимый образ.

Утрата национального лидера в России всегда была связана с наступлением Смутного времени и крайне болезненным преодолением естественных в жизни любого государства кризисных периодов. Наиболее жестоким потрясением было для России разрушение монархии и убийство Николая II и его семьи. Доказательство права Ленина на роль национального лидера обернулось страшной гражданской войной. Второй раз в ХХ веке национальное лидерство было утрачено Хрущевым. После него лишь на небольшие промежутки времени роль "отца нации" смогли сыграть Горбачев (1985–1989) и Ельцин (1989–1991).

Какие же политики имели реальные шансы быть избранными, насколько серьезными были их претензии на роль национального лидера? Разобравшись в этих вопросах, мы в другой раз быстрее поймем кого мы собираемся выбирать, по каким правилам нам предлагают это делать, что мы можем получить в результате?

Политическое «меню» в 1996 году было очень скудным. Если правящий режим мог выставить для участия в «забеге» лишь Ельцина или Черномырдина, то оппозиция способна была ответить всерьез лишь фигурами Зюганова, Жириновского, Явлинского и Лебедя.

Предвыборные программы кандидатов вчерне можно было увидеть в программах соответствующих избирательных боков недавних парламентских выборах, а программные установки Ельцина и его команды почерпнуть из президентских посланий. Но предвыборные программы кандидатов практически ничего нового не принесли — ни новой мысли, ни нового образа.

Нетрудно убедиться в том, что Ельцин и Жириновский в своей политической практике не стремились особенно следовать высказанным мировоззренческим установкам, программы Явлинского и Черномырдина были похожи на правительственные предложения — не более того, а Зюганов и Лебедь имели за душой практически только эклектичные программы, в которых нельзя было разобраться.

В связи с тем, что более или менее связные идеологии не появляются лишь в связи с выборами, а кристаллизуются годами и усилиями многих умов, надежды на появление во главе государства лидера со сформировавшимся воззрением на будущее страны уже в самом начале президентской гонки не было никакой. Оставалось только уповать на здравый смысл и верно направленный творческий потенциал будущего президента России. Но был ли он у тех, кто годами не мог сформулировать, что же он предлагает стране? Ясно было, что Ельцин упорствует в том, чтобы продолжать разрушение, а остальные хотят приостановить этот процесс. Как — неизвестно.

Впрочем, и избиратели толком не знали, что они хотят от политиков. Просто всего хорошего — вот и все требования. Кроме того, предпочтения граждан в значительной мере носили иррациональный характер и были направлены лишь на перспективу мести за состоявшееся унижение. С другой стороны, им противостоял прагматический мотив — стремление избежать мести. Сначала мстить хотели коммунистам, потом — “демократам”. И в первом, и во втором случае ориентация на перспективу, на идеи, ценности практически отсутствовала.

Наиболее соответствовал роли мстителя в 1996 году образ Зюганова, который с большим трудом осваивал навыки народного трибуна, произнося злые слова с каменным выражением лица. Негативным фактором его избирательной кампании стало и качество стоящей за спиной коммунистического лидера команды, взгляд на которую сразу порождал вопрос: "А не будет ли хуже?". Пугал образ старого мертвенного Политбюро, которое кроме мести, действительно, уже ни на что не годилось. Да и отомстить могло вовсе не обидчикам народа, а самому народу.

Наиболее сильной фигурой, способной уберечь от мести, являлся в глазах поживившихся в период реформ граждан, очевидно, Ельцин. С активным началом избирательной кампании оказалось, что Ельцина рано списали как публичного политика. Оказалось, что и без всяких способностей можно быть политиком, если заставить себя превратиться в марионетку. Вместе с тем, ряд факторов показывал, что защита Ельцина не может быть долговременной и надежной. Он слишком часто повторял, что он в прекрасной форме, а это порождало подозрения, что с формой-то как раз и не все в порядке. Наконец, роль «хозяина» не выдерживалась, происходили срывы на политический радикализм: Ельцин публично сожалел о том, что его оппоненты не сидят в Матросской тишине, говорил, что «коммуняк» он не допустит. То есть, срывался на мотив мести и обострял противостояние в обществе.

Потенциальным защитником от мести мог числиться в глазах избирателей и Явлинский, в образе которого запечатлены некоторые воспоминания о возможности новых идей и новых людей во власти. Но Явлинский тщательно затаптывал собственное своеобразие, стараясь выглядеть сверхволевым и респектабельным политиком. Явно переигрывая, он смотрелся озлобленным, переутомленным, чванливым, мало на что способным. К тому же его программа — безадресное послание, разработка экономических мер для не понятно какой страны. В этой программе не было человеческого измерения, она походило на само лицо ее автора, приобретшее болезненный вид.

Лебедь для большинства избирателей был неясен, ибо сочетал в своем образе и черты мстителя, и черты защитника от мести. Стараясь выглядеть все-таки защитником и умиротворителем, он имел очень неустойчивые перспективы. Кроме того, ему не удавалось избавиться от "рентгеновского взгляда" и "металлического голоса", которые, впрочем, удачно камуфлировались профессионалами рекламных роликов. Негативным фактором для Лебедя было и отсутствие квалифицированной команды идеологов. Генералу фактически нечего было предложить по части программных разработок даже на уровне ритуальных обращений к избирателю. Уже в процессе избирательной кампании Лебедю пришлось взять полный комплект услуг у либералов, чем и вовсе запутать и самого себя, и своих соратников.

Жириновского ненавидели и обожали за одно и то же — политический эпатаж, профанацию политики. В этом он был очень похож на большинство средств массовой информации. В то же время, Жириновский в своей кампании оставался крайне прагматичным и не предпринимал ничего лишнего. Он знал, что шансов у него нет и стремился запомниться избирателям именно в качестве мстителя, потрясающего наручниками с парламентской трибуны. Этот образ серьезно поможет ему на любых других выборах.

Специальные социологические исследования говорят о том, что для Ельцина в качестве кандидата в президенты преимущество перед остальными кандидатами заключалось в готовности к использованию силы, для Черномырдина — в опыте хозяйственного руководителя, для Зюганова — в стремлении учитывать интересы простых людей, для Явлинского — в честности, для Лебедя — в умении и готовности говорить правду. Но все это были оценки по абстрактным параметрам — не более того.

Появлению национального лидера мешала больше всего профанация политической системы, крайняя бедность политического «меню» и отсутствие разговора с избирателем и оппонентами по-существу. “Голосуй или проиграешь!” — какое тут существо? Избирательная компания была связана исключительно с разворачиванием рекламных идей, а не смысловых конструкций и реальных программных разработок. В конкуренции рекламных идей были погребены вопросы, связанные с существованием России в XXI веке. Это указывает на промежуточный характер выборов президента в 1996 году.

Настоящее самоопределение России с достойными кандидатами на президентских выборах еще впереди.

(Б.Ельцин и Ю.Лужков)

Выборы мэра в Москве в 1996 проходили одновременно президентскими. Тем самым снова был использован "метод паровоза", изобретенный в свое время Г.Поповым. Только на этот раз локомотив избирательной кампании Лужкова в большей степени тянул выдохшийся паровоз избирательной кампании Ельцина.

Лужков точно сформулировал свое кредо ("Президент", март 1994): "Одна любовь — Москва, одна любовь — жена, одна любовь — Президент". Трижды однолюбец — это оригинально! Кроме того, на счет жены можно было бы промолчать, женившись второй раз неравным браком на молодой даме преклонных лет, на счет Москвы — как бы не предъявили счет за такую «любовь», на счет президента — просто глупо (любить начальника — обязанность чиновника, но говорить об этом вслух — это уж слишком!).

Вся Москва была увешана плакатами с изображением пожимающих друг другу руки Ельцина и Лужкова. Еще до голосования надписи на них гласили "Москвичи свой выбор сделали". Москвичи, обращая внимание на этот плакат, украшавший чуть ли не каждый столб, говорили: "Хорошо висят!"

В одном из телеинтервью Чубайс проговорился, что сбор подписей для кандидата в президенты Ельцина, был практически провален. За три дня до окончания срока сдачи подписей положение смог выправить Лужков, заявивший потом, что пришлось усердствовать почти так же, как это было перед открытием мемориала на Поклонной горе. Так работают только от большой любви или от страха за то, что придется отвечать за такую “любовь”.

Впрочем, не так уж далеко простирается любовь к Ельцину в его собственном окружении, чтобы даром собирать за него подписи. Именно Лужков сделал огромную услугу Ельцину, материализовав эту далеко небескорыстную любовь.

Бог шельму метит, как говорят в народе. Вот и Ельцин в 1996 начал свою избирательную кампанию голосом Генсека КПСС Л.И.Брежнева, вещающего из преисподней. Это выступление было отмечено тем, что президент предложил в случае своего поражения на выборах положить на рельсы уже не себя самого, а Россию. Акцией же самовозложения на рельсы, которую он обещал в случае снижения уровня жизни, Ельцин назвал апрельский референдум 1993 года. Это конечно же ложь, как и практически все, что говорил Ельцин избирателям. Никаких последствий для него этот референдум иметь не мог.

Коль скоро Ельцин сказал, что на рельсах он уже успел полежать на апрельском референдуме, то он косвенно признал, что своих предвыборных обещаний не выполнил и ходит теперь с отрезанной поездом головой. Судя по тому, что произносила эта голова, она действительно была нетвердо прикреплена к плечам и основательно протухла.

Такая жуткая картинка не всякому придется по душе. Более оптимистично сравнение Ельцина с монитором компьютера, который показывает то, что заложено в системном блоке, стоящем под столом. Показывает этот монитор плохо, неразборчиво, поскольку сделан из бутылочного стекла. Зато системный блок изготовлен по стандартам IBM и по заказу Чубайса.

Многим помнится картинный жест Ельцина в 1991, который, стоя на танке, эффектным хлопком раскрыл сложенный вчетверо листок. Своих слов даже в момент торжества у него не было. В 1996 году слов у него тоже не было. Все свои запальчивые речи он произносил, считывая текст со специальных электронных экранов, которые очевидцы этих захлебывающихся энергичным пустословием речей, могли и не замечать — Ельцин навострился ловко косить глазами. К журналистам же он выходил с незаметным микрофончиком, вставленным в ухо. Почти не понимая что у него спрашивают, Ельцин, как попка-дурак, повторял за суфлером, блуждая вокруг отсутствующим взглядом и делая неестественные паузы.

Когда же Ельцин воспроизводил изобретенный Горбачевым метод общения с народом (вхождение в толпу подготовленных бабусь или женщин преклонных лет, оттесняемых многочисленными охранниками), он нес бессвязную чепуху, которую в теленовостях препарировали, составляя из обрывков видеозаписи нечто пригодное для очарования всей страны.

Хуже всего у Ельцина выходило, когда он отрывался от текста или не мог пользоваться услугами суфлера. Например, у него на встрече на каком-то заводе вырвалось игривое приглашение перезнакомить обитателей близлежащей ткацкой фабрики и военного училища. Президент посчитал, что от этого будут рождаться дети. Но он не знал, что ткачихами работают женщины, которым за 40, а курсанты, как на подбор — не старше 20. Вот вам и взгляд на жизнь через бутылочное стекло!

Для того, чтобы набрать очки в президентской гонке Ельцин решил сыграть на самом больном — на выплате зарплаты, которую его правительство умыкнуло у миллионов людей. В течение марта 1996 практически все средства были перечислены в региональные бюджеты. Вывод отсюда простой — гражданам необходимо добиваться ежегодного переизбрания президента, который ежегодно же будет возвращать им долги. Если соответствующую поправку удастся провести в Конституцию, то стоило бы не забыть о процентах, которые должны набежать на задержанную сумму.

Ельцин и его команда применила все возможные средства для того, чтобы не разбить голоса своих сторонников. К примеру, телевизионным работникам и журналистам прямо намекали на то, что они могут пострадать, если хоть как-то упомянут конкурентов Ельцина в своих сообщениях. Режиссеру Говорухину, ставшему доверенным лицом Зюганова, не дали выступить перед телезрителями, объявив его ролик "мракобесием".

Запрет не касался только фигуры Зюганова, подавить которую не было ни сил ни желания — эта фигура сама себя подавляла, отбивая у граждан охоту за нее голосовать.

Антикоммунизм продолжал составлять главный ресурс ельцинской пропаганды, а анализ показывал, что во втором туре Ельцин может победить только Зюганова. Лебедь или Явлинский не оставили бы ему никаких шансов.

Не случайно из многих инициативных групп, занимавшихся сбором подписей за кандидатуру Ельцина, последний выбрал своих старых соратников — своего бывшего уполномоченного по Москве "окончательного демократа" Камчатова, Льва Шемаева с испитым лицом, президента фонда «Содружество» С.Трубе, пропагандировавшего Ельцина через газету «Позиция» еще в 1989, и прочих подобных персон, соединившихся в одну команду.

Ельцин и Зюганов — близнецы-братья. Так считали не только представители «белой» оппозиции ельцинизму. С таким тезисом выступила и Е.Боннер перед парижской русскоязычной публикой ("Век", № 21, 1996). Явлинский, воспользовавшийся в своей президентской кампании поддержкой "окончательных демократов" — Боннэр и С.Ковалева, тоже поначалу вторил им: "Только непорядочные люди могут голосовать за Ельцина", "Ельцин — гарант отсутствия всяких гарантий". Позднее он смягчил свою позицию, надеясь на благосклонность власти при формировании нового правительства. И получил во время ельцинско-черномырдинского триумфа: "Кто такой Явлинский, что он сделал? Программа 500 дней? Знаем, проходили. Хорошо, что не дошли". Этим вопрос об участии Явлинского в правительстве был закрыт.

Не только передемокраченным демократам, но и не слишком заинтересованным наблюдателям было достаточно очевидно, что Ельцин на практике решил реализовать в предвыборной кампании программу Зюганова. Ельцин направо и налево раздавал миллиарды, заключил мирное соглашение с чеченскими бандитами и, объявив что мир в Чечне восстановлен, уволил досрочно с армейской службы тех, кто воевал в "горячих точках" или был призван на 1.5 года (несколько сот тысяч человек покинуло армию, укомплектованную только наполовину).

Предвыборная кампания Ельцина нанесла хозяйству России колоссальный ущерб. Вот лишь часть обнародованных расходов Ельцина на предвыборную кампанию ("Век", № 21, 1996, с.3):

— Екатеринбург — миллион долларов кондитерской фабрике и медикаменты на 250 млн. рублей местной больнице;

— Краснодар — 18 млрд. рублей на жилой дом для ветеранов, товарный кредит на 5,1 трлн. рублей сельхозпроизводителям, 800 млрд. рублей землепользователям на приобретение земли;

— Волгоград — 10 млрд. рублей для научной библиотеки;

— Ахтубинск — спортивный самолет ЯК-52 в подарок спецшколе ВВС;

— Красноярск — компьютерный класс в подарок одной из школ;

— Воркута — 133 млрд. рублей финансовой помощи угольной промышленности, понижение железнодорожных тарифов на 40 %, 9 млрд. рублей на летний отдых детей шахтеров;

— Архангельск — 40 млрд. кредита под 20 % годовых деревообрабатывающей фабрике (при обычных ставках не менее 100 %);

— Свердловская область — 3 млрд. рублей на завершение строительства роддома, 5 млрд. — на реконструкцию госпиталя для ветеранов;

— Кострома — 2.4 млрд. на завершение строительства общежития.

И прочая, прочая, прочая… Вроде бы все это — для людей. Но не забудем, что сразу за выборами начались повальные невыплаты зарплаты. То есть, граждане были подкуплены Ельциным за их же деньги.

Всего с 15 апреля по 29 мая 1996 из "Резервного фонда президента" и других бюджетных источников выплачено под рекламные подвиги Ельцина около триллиона рублей с гаком. Но это только прямые выплаты. Есть еще затраты на избирательную кампанию и посулы из бюджета, которые тоже фантастичны по своим размерам.

Все это привело к тому, что пришлось к началу июня «опустить» Центральный банк России на 5 трлн. рублей, что эквивалентно дополнительной эмиссии пустых денег. Впрочем, и сам ЦБ напечатал 13 трлн. рублей ("Сегодня" 11.06.96). Вероятно, именно такова цена, которую Россия заплатила за избирательную кампанию Ельцина. Но это только первый взнос, вершина финансового айсберга. Общая растрата, произведенная Ельциным из бюджета России оценивается, примерно в шестьдесят триллионов рублей.

Что касается обещаний, Ельцин копировал не Зюганова, а Жириновского. Он не скупился и лгал без перерыва. Причем в любом раскладе Ельцин не собирался уступать власть. Хранитель тела “всенародно избранного” Коржаков свидетельствовал, что с коммунистами велись закулисные переговоры о переносе выборов: мол, власть все равно не отдадим, переносите выборы решением Думы.

Чего только не наобещал Ельцин в своей предвыборной кампании. Он обещал, что социальная защищенность граждан в течение ближайших лет будет на уровне ведущих европейских стран, что к 2000 году в армии служить будут только контрактники и т. д. и т. п. Как беззастенчиво пишет Коржаков, “обманывали ради реформ и демократии”.

Мы уже слышали байку про рельсы, на которые Ельцин собирался улечься в случае снижения уровня жизни в России. На этот раз поверить Ельцину мог только полный дебил. Таковых нашлось немало, но большинство все же только сделало вид, что поверило, объясняя себе и окружающим свое неприятие коммунистов. Обещанную им зарплату наивные избиратели будут ждать еще долго. Особенно шахтеры, которым сразу после выборов пришлось объявить массовую голодовку.

Зато Америка не только поверила в Ельцина, но и открыто поддержала его кредитами, выделив режиму непосредственно в предвыборный период более миллиарда долларов, а буквально накануне голосования — еще 330 млн. долларов.

К этому был добавлен куш в 3 млн. долларов от российских банкиров, предназначенный для финансирования деятельности Чубайса и его группы, включая дочь Ельцина Татьяну Дьяченко, которой не терпелось разделить лавры с Раисой Горбачевой. Об этом рассказывал в одном из интервью Борис Березовский, считавший себя главным организатором всех побед объединенной команды ельцинистов и финансистов (“Правда-5”, 1–8.11.96).

Любовь Америки к Ельцину понята. При нем на руках российского населения оказалось как минимум 20 млрд. долларов — больше, чем где-либо. При таком количестве денег, находящихся за рубежом (2/3 всей зарубежной долларовой наличности), США не страшна никакая эмиссия — выпуск ничем не обеспеченной зеленой бумаги. К таком выпуску они и приступили опять же в период избирательной кампании 1996 г. в России.

Понятна любовь к Ельцину со стороны всяческого жулья. Ведь 20 % всех долларовых купюр являются поддельными. При том, что внутрироссийский долларовый оборот составляет сотни миллиардов, фальшивки можно легко менять на товар.

Понятна и любовь к Ельцину со стороны президентов постсоветского пространства. Крах ельцинизма в России означал бы для них личный политический крах. Поэтому все эти бесенята единодушно поддержали российскую "демократию".

У всех сторонников Ельцина влечение к нему не было бескорыстным. В ряде средств массовой информации был опубликован реестр расходов Ельцина, почерпнутым его командой из государственного кармана (например, "Русский курьер", № 3, 20–27 декабря 1996, с. 16–18). Из этих данных следует, что разворовано по меньшей мере полмиллиарда долларов.

Полмиллиона долларов передано Фонду «Согласие» (И.Рыбкин), столько же на прокат фильмов Михалкова, 800 млн. рублей — совершенно выродившемуся к тому времени движению "Женщины России", 1.7 млрд. рублей — "Гражданской инициативе", 850 млн. рублей казачкам, движению "Выбор России" (П.Медведев) — 100 млн. рублей, партии «ДВР» — 249 млн. рублей, движению "Вперед, Россия!" (Б.Федоров) — 150 млн. рублей, Российской объединенной промышленной партии (Вольский) — 250 млн. рублей, Конгрессу национальных объединений России (КНОР) — 100 млн. рублей, ПРЕС (Шахрай) — 250 млн. рублей, 100 млн. рублей «Демроссии» (Л.Пономарев), гаденькой газетенке «Президент» 500 млн. рублей, российской партии социальной демократии — 250 млн. рублей, несуществующему Союзу "Живое кольцо" — 310 млн. рублей, 1 млрд. рублей — Союзу землевладельцев, 15 млрд. — липовому Российскому воинскому братству, 145 млн. рублей — Союзу журналистов. В итоговой калькуляции указана общая сумма финансирования Общественного движения в поддержку Президента (ОДОП) — 48,667 млрд. рублей. На культурно-массовые и общественно-политические мероприятия избирательной кампании Ельцина из казны потрачено еще 83 с лишним миллиарда рублей, на социологические исследования — 34 миллиарда, на "поддержку регионов" — без малого 160 млрд.

НТВ выплачено 78 млн. долларов, ОРТ — 169 млн. долларов "закрыто налоговыми освобождениями", «Интерфаксу» — 250 тыс. долларов. Общая сумма затрат на электронные СМИ — 336.813 млрд. рублей, на остальные СМИ — 77.291 млрд. рублей. Только на рассылку полиграфической продукции (540 тонн) выделено аж 4.6 млрд. рублей.

Есть тут и такая замечательная запись: "Празднования 12 июня (Пономарев Л.А.) Пришло от Филатова. Б-215 от 02.05.96. Направлено на согласование с Лисовским". Не в процессе ли этого согласования выносились из дома правительства полмиллиарда долларов, вокруг которых разгорелся целый скандал уже в июне 1996?

Есть и другие именные проекты. Например, на "спецпроект Шахновского" выделено почти полмиллиона долларов, на "проект А.Козырева" — четверть миллиона долларов, Осталось неясным, реализован ли не отринутый сразу проект организации сеансов А.Чумака (вероятно тоже в политических целях) ценой в 1.6 трлн (!) рублей.

Все это изобилие цифр некоторые хидромудрецы пытались представить как фальшивку. Мол, все изготовлено шутами под предводительством Марата Гельманом, которые выставили этот продукт в качестве произведения искусства на тему “Компромат. Сделай сам.” В пользу того, что это была хитрость, нейтрализующая утечку информации, говорит тот факт, что в документе нет ни одной ошибки. Фамилии, суммы, любимые инициативы составитель должен был знать досконально.

Есть и другое подтверждение достоверности указанного документа. Несколько раз в нем упомянут Национальный фонд спорта, вокруг которого позднее разгорелся скандал и криминальщина. Откуда взял НФС деньги для финансирования избирательной программы Ельцина видно из таких данных ("Новая газета № 27, 29 июля — 4 августа 1996):

Данные из закрытой справки таможни за 1995 г.

Крупнейшие импортеры табака млн. $ млн. шт.

НФС 284.7 40.2

Московское представительство

АО "Нефтяная компания Эвихон" 44.7 4.0

ГП ВЭО «Технопромэкспорт» 0.6 2.6

АООО "Игры доброй воли-94" 19.0 2.2

Федерация хоккея России 4.2 1.4

ТОО «Акция» 12.8 1.4

Фонд 50-летия Победы 11.1 1.0

АОЗТ «Нова» 2.8 0.9

ООО «НФС-Нева» 7.3 0.9

"НФС-плюс" 6.8 0.8

Крупнейшие импортеры водки

НФС 200.6 159.4

ООО «НФС-Нева» 75.3 42.6

Федерация хоккея России 13.4 15.2

Олимпийский комитет России 4.6 3.5

Проф. футб. клуб «Ротор» 2.9 3.1

АООО "Игры доброй воли-94" 1.8 0.8

Российский фонд инвалидов войны в Афганистане 0.1 0.15

Крупнейшие импортеры крепких спиртных напитков

НФС 100.4 56.3

Проф. футб. клуб «Ротор» 47.0 11.8

ООО «НФС-Нева» 26.2 11.4

Федерация хоккея России 7.4 10.9

АООО "Игры доброй воли-94" 3.2 2.0

Олимпийский комитет России 1.8 0.7

Все это «спортивное» изобилие проистекает из Указа Ельцина № 1973 от 22 ноября 1993 г.: "товары, импортируемые в РФ и предназначенные для обеспечения и проведения международных спортивных соревнований… освобождаются от уплаты таможенной пошлины, налога на добавленную стоимость и акциза". Только для финансирования "Приза «Известий» НФС поназаключал столько контрактов, что налоговые освобождения составили около 1 млрд. долларов. Реально же на турнир было потрачено 2,37 млн. долларов. Возникающие было разбирательства гасились и.о. генпрокурора А.Ильюшенко, которого потом пришлось арестовать. Но даже последующая отмена таможенных льгот указом от 6 августа 1995 г. не коснулось НФС.

Так ковалось реальное "золото партии" ельцинистов, позволившее ей победить в фальсифицированных выборах 1996 г. Одного из “кузнецов” — бывшего главу НФС и ельцинского партнера по развлечениям на корте — Тарпищева, которого стало неприлично держать вблизи верховной власти, пригрел у себя Лужков. Якобы в качестве бесплатного советника. Обычно такого рода советники получают широчайшие возможности, чтобы повышать свое благосостояние, не расписываясь в ведомости за получение зарплаты.

Возникшие в ходе избирательной кампании скандалы следует отнести, вероятно, к типу конфликтов, которые могли иметь место между "партией Бормана" и "партией Гиммлера". В российской ситуации это были "партия Коржакова" и "партия Чубайса".

Дрались они между собой жестоко. Об этом свидетельствует публикация стенограммы беседы Чубайса с первым вице-премьером Илюшиным и зампредом Администрации президента Красавченко (МК 15.11.96), по поводу которой разгорелся было скандал, да утих — никаких сил затолкать проходимцев за решетку у осторожных парламентских горлопанов не было.

Затишье в правоохранительной системе не смогли сломить даже слова Чубайса: “Я же говорю, что тут язык абсолютно однозначный. Только в лоб ему сказать, что либо заткнитесь, ребята, либо посадим. Все. У нас материалов столько с документами, что хватит лет на 15 каждому. Про все воровство, про все убийства, про всю кровь, которая за ними стоит. <…> Если с любым из нас что-то происходит, мгновенно эти материалы публикуются. Схему я лично проработал до мельчайших деталей, сделал два месяца назад, потому что знал с кем имею дело.”

Операция Чубайса чуть не сорвалось. Он сам испугался им же затеянной интриги. Судя по стенограмме, предполагалось даже эвакуация его ближайших компаньонов Лисовского и Евстафьева через Финляндию в Турцию с использованием музыканта-демониста Ростроповича, машину которого не должны были трогать при пересечении границы.

Спасло лишь то, что в операцию оказалась втянутой дочь Ельцина Татьяна Дьяченко. Чубайс успел к Ельцину до Коржакова с Барсуковым и выложил два аргумента: предвыборный штаб может мгновенно прекратить работу, под ударом одновременно и избирательная кампания, и семья президента. Вереница персон, оказавших в этот период воздействие на слабую психику Ельцина, была оглашена Коржаковым, давшим после своей отставки скандальное телеинтервью: Березовский, Гусинский, телекомментатор Киселев, губернатор Немцов.

Ельцинская избирательная кампания стала парадом паскудства. В его поддержку выступали скопом целые трудовые коллективы, целые отрасли. Журналисты и вовсе обезумели. Хорошо еще, что масса населения в значительной мере дебильна. А то бы вменили с помощью СМИ такую шизофрению, что не приведи Господь.

Антикоммунистическая истерия в поддержку Ельцина достигла небывалых высот. Крестьяне говорили, что у них коммунисты могут отобрать коров, журналисты заверяли, что снова начнутся массовые расстрелы,

На политиков во время выборов напала последняя стадия безумства. После первого тура, в котором по данным Центризбиркома с небольшим перевесом вперед вышел Ельцин, политики, ранее проявлявшие самостоятельность мысли, заговорили о необходимости правильного выбора, опасности разворота общества вспять от демократии (будто ее где-то видать). Даже вдова Дудаева (мнимая?) благословила убийцу своего мужа (и убийцу русских солдат, сложивших голову в Чечне) на победу в президентских выборах.

Социологи вообще превратили свою профессию в аналог психической патологии. Например, известная проправительственная служба ВЦИОМ объявляла, в прессе, что в первом туре Ельцин превзойдет Зюганова на 12 %, а в Центризбирком те же исследователи сдавали данные о победе всего тремя процентами.

Перед вторым туром прогнозы были еще фантастичнее. К прогнозистам присоединился корифей всех наук — Ю.Лужков. Во втором туре он предрекал победу Ельцину 10–12 процентами, а в Москве заблаговременно обещал своему хозяину перевес в 4 раза.

Средства массовой информации начали распространять провокационные слухи о том, что люди запасают крупы, спички и сахар, а ожидающие победы коммунистов администраторы, мол, тайно начали печатать талоны на такого рода товары.

Все сплошь ссылались на "последние 70 лет", забывая о последних пяти. Наконец, Ельцин всенародно был объявлен конем, которого на переправе, как известно, не меняют.

Переправа, переправа… Как писал Твардовский, "кому — память, кому — слава, кому — темная вода". Пять лет шла эта переправа и троянский конь, упершийся в берега апокалипсического Хроноса, стоит — ни тпру, ни ну. Ни жить не дает, ни умереть достойно.

* * *

Программа Лужкова на мэрских выборах 1996 года была немудреной. Он постоянно повторял на разного рода собраниях одно и то же — тезисы из книги "Мы дети твои, Москва" да из бюрократических отчетов его чиновников — без конкретных цифр.

Если излагать предельно коротко, то позиция Лужкова сводилась к следующим тезисам (МН, № 13, 1996):

— утверждение самоуправления в качестве заказчика у городских властей и в виде иерархической системы (то, от чего все предшествующие годы Лужков бегал, как черт от ладана),

— перенесение налогов с производителя на потребителя и собственность (то, чего в рамках московских решить невозможно принципиально),

— проведение приватизации ради выгоды, а не ради политических принципов (вопрос о выгоде понимается Лужковым крайне своеобразно — см. раздел "Воплощенное невежество"),

— подавление паразитического капитала (последнее теоретическое нововведение Лужкова более чем сомнительно, см. там же).

И это все. Более подробная программа, опубликованная в ряде газет — интерпретация лжи, ранее опубликованной на глянцевой бумаге. Даже очень заинтересованному читателю освоить эту бюрократическую писанину крайне затруднительно — слишком уж низок интеллектуальный уровень ее создателей. Обычная номенклатурная брехня.

За эту пустышку Лужкова выдвинули на уже занимаемый им пост продажные московские профсоюзы. Лужков, разумеется, не стал отказываться от этой чести.

Профсоюзные активисты обосновали свое решение так: "Лужков обеспечивает главное — чтобы в городе было тепло и ходил транспорт". Сразу вспоминается идиллия коммунистического недалеко в интерпретации известного комедианта: "Трамваи ходют, посуду принимают — жизнь идет."

Лужков на встрече со своими холопами в институте нефти и газа по поводу своего согласия баллотироваться на пост мэра привел слова Остапа Бендера: "Как порядочный человек, теперь я уже не могу не жениться". Мэр забыл, что Остап был жуликом, чтящим уголовный кодекс лишь до той степени, в которой этот кодекс мог контролировать его деятельность. Поэтому его цитата — снова чисто фрейдистская оговорка. Разорив Москву, мэр уже "не мог не жениться".

Другая блестящая фраза мэра, прозвучавшая в выступлении: "Если мы будем все время долбить фундамент, то у нас рано или поздно поедет крыша". Естественно, под "поехавшей крышей", подразумевалось сумасшествие. Относя фразу мэра на него самого, мы все-таки не утверждаем, что он сошел с ума. Мы лишь доказываем, что его поведение предельно непрофессионально и безнравственно. Это тоже вариант "поехавшей крыши". Пожалуй даже более опасный для общества, чем простое сумасшествие. А все от того, что все время долбит “фундамент”.

Лужков взял себе в вице-мэры старого номенклатурного волка от КПСС — префекта Шанцева (политическая кличка "Павлиныч"). Видать, Лужков не хотел отстать от Ельцина, умудрившегося в период избирательной кампании восстановить в статусе государственного флага красное знамя (под видом "знамени Победы", которое, впрочем, является уникальным экземпляром и не подлежит размножению даже в условиях политического словоблудия). Не забыл Лужков и услуг коммунистической фракции Моссовета, которая все время его существования (1990–1993) занималась тихим саботажем сначала во главе с А.Брячихиным (ставшим префектом у Лужкова), а потом — во главе с В.Шанцеваым (тоже получившим пост префекта).

Гарантированное вице-мэрство Павлиныча по-видимому вызвало повышенный интерес к нему со стороны криминальных структур. В начале июня 1996 на него совершено покушение. Радиоуправляемое взрывное устройство попортило не только костюм, но и нашпиговало тело немолодого двойника Лужкова мелкими осколками. "Все эти выборы…", — промолвил с досадой «Павлиныч», очнувшись.

А выборы шли своим чередом. Покалеченный Шанцев оказался очень удобен. Лужков сразу выдумал байку про «левацкие» группировки, а его завхоз Шахновский, исполняющий то и дело обязанности политкомиссара, объявил журналистам, что все это «происки». Чьи происки — всем как будто было ясно. Но вот свидетельство о том, что Шахновский якобы в момент взрыва оказался на собственном балконе, став очевидцем покушения, заставляет сомневаться в ясности.

Господин Шахновский был в то время одним из членов избирательного штаба Ельцина. «Вхожесть» в такие круги достигается двумя факторами — этнической принадлежностью (которую в некоторых случаях подобные персонажи готовы сменять на пару судимостей) и умением подавать теннисные мячи. Вторым искусством Шахновский овладел вместе с другими "молодыми да ранними" на теннисном турнире для привилегированных проходимцев "Большая шляпа".

Когда же в московском метро прозвучал взрыв, унесший четыре жизни (кстати, среди фамилий раненных парадоксальным образом почти не оказалось русских фамилий), у Лужкова никаких сомнений не осталось — он заявил о связи взрыва с предвыборной ситуацией. Только кому этот взрыв был нужен? Уж не Ельцину ли с Лужковым? По крайней мере, никто другой никаких дивидендов от этого взрыва не получил.

Взрыв взрыву рознь. По политическим мотивам могут и персональное покушение заказать. Может быть, Зюганов в период выборов тоже мечтал, чтобы Тулеева “завалили”. Поэтому Ельцин берег Тулеева больше, чем собственную жену.

По поводу взрыва тела Шанцева — все вопросы к Лужкову. Другого заинтересованного в этом взрыве человека найти крайне трудно. Скорее всего, Шанцев это прекрасно понимает. У человека, которого взорвали, чувства обострены до предела, и от него трудно скрыть истину. Лужков тоже это понимает. Так и живут.

По поводу взрыва Лужков выразился привычным жаргоном, сказав, что в связи с возможным поражением у некоторых "очко играет". Здесь, правда, самым неравнодушным оказался именно Юрий Михайлович.

Об этом говорит хотя бы тот факт, что к вечеру того же дня Лужков истерически орал на митинге "Россия!!! Ельцин!!! Свобода!!!". Казалось, что он, срывая голос, старался, вымолить у истории пощаду, а у своего патрона — благосклонность. Он не понимал, что одно с другим не вяжется принципиально.

С этого момента любой криминал в стране приписывался коммунистам, "рвущимся к власти". Когда убили мэра Жуковского, глава подмосковной администрации Тяжлов тут же припаял этому делу политику. Хотя было известно, что новоизбранный мэр до того вел далеко не стерильную коммерческую деятельность.

Тем временем клуб любителей Лужкова, оккупировавший московские телевидение радовал жителей столицы байками о том, что Лужков в течение рабочего дня озабочен одной мечтой — отправиться домой и вымыть своих дочек. И невдомек «лужколюбам», что эту байку Лужков рассказал сам про себя несколько лет назад. За это время дочки, поди, выросли.

Другой довод, звучащий как одобрение, — о стабильности команды Лужкова. Оно и понятно. Старые номенклатурные связи, полученные еще в период борьбы за коммунизм, обязывают мэра и сегодня. Отсюда и вывод: коммунисты нам не угрожают, они нами правят.

На единственной пресс-конференции конкурентов Лужкова, показанной по телевидению, Александр Краснов назвал и мэра, и президента ворами. Краснов был бы полностью прав, если бы уточнил, что речь идет не о примитивных кражах, а о наглом разбойном казнокрадстве, производимом не глазах у равнодушной публики. И казнокрадство это — не стыдливое влезание в карман государству, а нахрапистое, с сознанием своей правоты растаскивание страны многолюдной шайкой.

Такого рода воровство можно сравнить с одним экспериментом, показанным по телевидению. На заполненной людьми остановке автобуса здоровый детина не скрываясь открывал сумочку зазевавшейся дамы, вынимал оттуда бумажник, прятал его в свой карман и спокойно удалялся. Скрытая камера запечатлевает реакцию окружающих. В единственном случае «вора» хватают за шиворот. В остальных вариантах окружающие после паузы изумления толчками «оживляют» зазевавшуюся даму, направляя ее в сторону «вора» — догоняй, мол, защищай свою собственность. Вот так и к расхищению казны относятся — догоняй, мол, ментошка, со своей дубинкой вон ту банду, что до зубов вооружена и только что банк грабанула.

Краснову заявить о воровстве позволил, по всей видимости, также тот факт, что на кандидатский счет Лужкова средства были перечислены городскими бюджетными организациями — департаментом строительства, Главснабом и Мостепло. Сумма перечисления составила 126,5 млн. рублей ("Сегодня" 14.06.96). Пролужковские журналисты, отговорились тем, что эти суммы выплачены вовсе не из бюджета, а из внебюджетных фондов. Нам же остается только добавить, что внебюджетные фонды как раз и стали с 1992 года основным инструментом чиновничьего воровства, ибо наполнялись, как и бюджет, из карманов москвичей, а растрачивались бесконтрольно и в интересах бюрократии.

Мы добавим к этому еще и премию в 100.000 $, которую Лужкову вручила подставная фирма, созданная, видать, именно для того, чтобы провести конкурс "Мэр России — 95" и обеспечить в конкурсе победу московскому мэру. К кругленькой сумме прибавили еще и золотого болвана — символ, напоминающий золотого тельца, которому поклоняется московское чиновничество и ворье всех оттенков.

К растратам Лужкова можно отнести и 85 млн. рублей, потраченных для рассылки писем молодым избирателям. Но это траты только на конверты. Еще пришлось задействовать базу данных спецслужб, которая давала возможность обратиться к каждому по имени и отчеству. Ну а Ельцин тем же макаром рассылал открытки ветеранам и пенсионерам, давно забывшим уважительное отношение к себе. Сердца этих людей на минуту растаяли, и они поплелись голосовать за Ельцина. Наутро, разумеется, болела голова, а в душе оставался привкус предательства.

В период выборов Москву увешали плакатами "Москва свой выбор сделала", на которой Ельцин и Лужков пожимают друг другу руки. Стоимость плаката оценивается примерно в 1000$, стоимость аренды рекламного столба на месяц — примерно во столько же. Несколько тысяч плакатов по Москве дали рекламный эффект на миллионы долларов. Откуда такие деньги в разграбленной стране?!

Выборы 1990 года были проведены без давления денежных мешков, без информационных кампаний. Все дальнейшие выборы не носили характера свободных выборов.

Первые выборы президента РФ и мэра Москвы были объявлены таким образом, что срок для агитации был всего две недели. Это теперь всем понятно, в результате отсутствуют равные условия для кандидатов.

Потом была история с блокадой выборов после того, как Попов ушел со своего поста, а Лужков противозаконно воссел на его место. Финансирование выборов, объявленных Моссоветом, было пережато Лужковым, которому помогали бюрократы российского уровня.

Я тогда, в 1993 все имеющиеся ресурсы пускал на то, чтобы выборы состоялись, чтобы создавалась иллюзия, что предвыборная агитация уже покатилась. Цель была не выиграть на этих выборах, хотя я был все-таки сравнимой величиной рядом с Лужковым — я мог бодаться с ним, по крайней мере, в области информационных ресурсов. Главное, что сам Лужков эти выборы тогда не выиграл бы. Поэтому и заблокировал их.

Потом вообще равных выборов не было. Даже по тиражам собственных деклараций. Полностью равенства быть не может, поскольку разнятся индивидуальные способности, да и невозможно полностью проконтролировать использование средств на избирательную кампанию. Но когда официально созданы такие условия, при которых один вкладывает в выборы сотни миллионов долларов неконтролируемых денег, а остальные не обладают даже сотой частью финансирования и информационных ресурсов фаворита, то это не выборы, это имитация — киношная показуха.

У Лужкова были тысячи качественных плакатов по всей Москве, масса скрытой и прямой рекламы по центральному телевидению. Среди кандидатов в мэры только у Лужкова была возможность за последние три года потратить порядка 100 млн. долларов на создание своего имиджа. А все, что дали в 1996 сделать за счет избирательной комиссии мне — это десятиминутная передача по кабельному телевидению, которое смотрит ничтожная часть населения, да крохотная публикация в газете типа “Экстра-М”, которая вышла уже после того, как выборы состоялись.

Выборы — это процедура с соблюдением правил равноправной конкуренции. Поэтому настоящих выборов мэра у нас не было.

Киношность выборов мэра в 1996 была во всем — привлечение каких-то актерских шутов, театральных паяцев, деятелей культуры, концерты на Красной площади… Никакого разговора по существу просто не было. Конкуренция по поводу того, кто громче крикнет! Я этих выборов, их результатов не признаю.

Зюганов здорово просчитался, когда признал итоги президентских выборов. Он мог бы сказать: “В этих виртуальных выборах, выдуманных под Ельцина, выиграл тот, кто был записан в победители по сценарию. В реальности были не выборы, а имитация, кино про выборы с заранее известным финалом.”

Если из Дома правительства выносят коробку с полумиллионом баксов, ясно, что это не основная касса выборов. Ясно, что эти деньги ни в какие легальные фонды не лезут, ясно, что это деньги беззаконные. Это даже хуже, чем если бы эти деньги были просто украдены из бюджета. Ведь если они внебюджетные, то кто-то получил приличные льготы, чтобы освободить их от контроля, а значит, немалую часть оставил для себя. То есть, бюджет пострадал еще больше, чем от прямого воровства! Уотергейт — смехотворная вещь по сравнению с этим полумиллионом долларов, который таскали туда-сюда.

Больше всего на выборы воздействовали нетематические передачи, к которым больше всего доверия и которые больше всего смотрят. Например, идет сюжет “Пожар в Хабаровске!”. Дают комментарий: “Скорее всего, это зажгли коммунисты, но смелые пожарники ликвидировали опасность и сказали, что все равно проголосуют за Ельцина.” Или сюжет: “Мы с удивлением выяснили, что сторонник Зюганова изнасиловал женщину, а тот, кто его задержал, сказал, что он за Борис-Николаича”.

Я не люблю коммунистов, но изображать, что у них рога, копыта и кровью налитые глаза, а “Ельцин такой молодой и юный — как Гайдар, что шагает впереди” — это не из правил демократических выборов. Подобные выборы в мире никому не нужны. Это пустая трата денег. Лучше просто их сэкономить и объявить пожизненное правление тех, кто сегодня у власти!

В феодальном обществе вообще не может быть выборов. Это просто праздник под названием: “Смотрите как вы все сейчас дружно за меня проголосуете”. Выкатывают бочку вина на площадь и спрашивают: “Кого сегодня будем выкликивать нашим царем?”. Ну конечно нашего князюшку!

От феодализма эта система отличается только тем, что сотовые телефоны появились.

Как уже говорилось, в своей избирательной кампании Лужков использовал "метод паровоза". Плакаты, сделанные совместно, шли за счет избирательной компании его патрона или вовсе за счет бюджетных средств на наглядную агитацию. Остальным кандидатам пришлось довольствоваться дыркой от бублика и рукавами от жилетки. Городская избирательная комиссия (опять же контролируемая Лужковым) не дала кандидатам в мэры ни гроша. Ну а накоплений конкурентов Лужкова не хватило бы, чтобы покрыть даже 1 % тех возможностей, которые задействовал для саморекламы Лужков.

* * *

Итоги выборов 1996 г. известны. Но многим неизвестно, что подтасовки на выборах не только были, но и носили определяющий характер.

Прямых свидетельств мы не имеем и не собираемся их придумывать. Их и не может быть. Цена таких свидетельств куда больше цены жизни или чести людей, которые могли ими обладать. Мы имеем только косвенные свидетельства.

Первое косвенное свидетельство о массовых подтасовках состоит в том, что в ряде регионов процент голосов, поданных за Зюганова, упал во втором туре по сравнению с первым. Локальное проявление этой закономерности и специфичность регионов, в которых она проявилась (Татарстан, Дагестан и т. п.) чрезвычайно подозрительна. Тем более, что электорат Зюганова очень дисциплинирован и устойчив, а между турами не случалось ничего сверхординарного, что заставило бы зюгановцев, уже участвовавших в первом туре голосования, остаться равнодушными к исходу второго тура. Общая недостача голосов составила здесь более 500 тысяч.

Второе косвенное свидетельство связано с тем, что пополнение электоральной базы Ельцина могло происходить в основном за счет "третей силы" — голосов Лебедя, Явлинского и Федорова. В ряде регионов этот потенциал был подозрительно перекрыт прибавкой голосов за Ельцина. При том, что явка на избирательные участки не только не возросла, но даже немного упала, общее превышение разумной цифры составило более 700 тыс.

Наконец, третье, самое существенное свидетельство. Оно основано на не раз звучавшем предположении аналитиков (в том числе и президентских), что увеличение явки на избирательные участки дает Ельцину дополнительные голоса. Если же построить зависимость прибавки голосов "за Ельцина" от первого ко второму туру выборов от прибавки активности избирателей, то прибавка голосов “за Ельцина” от первого ко второму туру в регионах России происходила практически вне зависимости от явки избирателей. Это противоречит рациональному тезису о том, что повышение явки связано с активизацией достаточно благополучных слоев общества, которые более склонны к сохранению сложившегося положения. Смущает также и резкое повышение числа голосующих в ряде регионов.

Для тех, что считает подтасовки в процессе выборов трудно осуществимой операцией, отметим, что нет ничего проще, чем просто подделать протоколы избирательных комиссий субъектов федерации. Для этого придется задействовать в операцию не более тысячи человек. А то и просто заменить одну компьютерную дискету на другую.

О том, что именно такой способ подтасовки имел место, говорят свидетельства очевидцев, наблюдавших за процедурой передачи документов избирательной кампании. Участковые избирательные комиссии заставляли предоставлять в окружные комиссии незаполненные копии протоколов с подписями членов комиссий и печатями, далее вся схема корректировалась в соответствии с теми «нормами» подтасовки, которые были спущены «сверху» — вот и все.

В данном случае известная сталинская фраза "неважно как голосуют, важно кто подсчитывает голоса" получила в технологии «демократов» новое воплощение "неважно как голосуют, важно кто предъявляет результаты голосования". Считать могут кто угодно и как угодно.

Но дело не только в подтасовке, которая, скорее всего, носила лишь страховочный характер и предполагала гарантированный перевес в 10–15 %. Дело еще и в технологии оболванивания масс и обрубании перспектив для соперников.

Стратегия борьбы за высший государственный пост со стороны команды Ельцина оказалась чрезвычайно эффективной. Без этого надуть тщедушный рейтинг в 6 % было совершенно невозможно.

Как это делалось?

Во-первых, на ранней стадии был снят с дистанции Черномырдин, олицетворявший собой устойчивость власти и опыт хозяйственного и государственного руководства. В результате в лидирующей группе кандидатов Ельцин остался единственным обладателем этих признаков, как бы присвоив себе политический капитал блока "Наш дом…".

Во-вторых, команде Ельцина удалось блокировать Явлинского, который и сам успешно проваливал свою избирательную кампанию неудачными клипами и слабо аргументированными нападками на власть.

В-третьих, в процессе избирательной кампании наиболее удачным образом был разыгран двуполюсный вариант политической интриги, чрезвычайно выгодный для именно для Ельцина. Как мы уже отмечали, избирателям был предложен рациональный мотив поддержки Ельцина, связанный с защитой от бессистемной мести коммунистов и связанной с этим общей нестабильностью. Зюганов фактически подыграл кампании Ельцина, пытаясь выставить себя миротворцем и все время оправдываясь.

В-четвертых, Ельцину удалось создать образ объединителя, перехватив объединительную инициативу у Зюганова. Скажем более, Зюганов просто опоздал со своими инициативами коалиционного правительства, вполне возможными еще в январе-марте 1996. Стратеги КПРФ, находясь под влиянием результатов парламентских выборов, просто не оценили фигуру А.Лебедя.

В действиях команды Зюганова легко распознавалось и желание прикрыть доминирование КПРФ мифом о народно-патриотическом блоке. В таком блоке заметно эффективнее Зюганова мог бы выполнить роль лидера даже аутсайдер президентской гонки олимпийский герой Юрий Власов.

Как и в некоторых спортивных состязаниях, для команды Зюганова сложилась ситуация, в которой ему была бы присуждена только «чистая» победа. Для этого требовался определенный риск, непрерывный "прессинг по всему полю", на который у КПРФ духа не хватило. В команде Ельцина, наоборот, разумный риск присутствовал и приносил дополнительные очки. В целом команда Ельцина чутко уловила перелом в настроении электората, желавшего уже не политических рисков, а стабильности вплоть до контрреформ.

На выборах победила не идеология (программы кандидатов в президенты, как отмечалось многими, были чрезвычайно близки), а технология. Наполовину она была обеспечена раскручиванием невероятной кампании "промывания мозгов", на которую ухнули по разным оценкам от 20 до 30 трлн. рублей. Вторую половину обеспечили прямые подтасовки в ходе выборов. В итоге народ опять надули.

Беда обманутого народа еще и в другом — в повальной политической проституции всех, на кого этот самый народ мог рассчитывать. На этот счет известный «демок» Л.Радзиховский с поразительным бесстыдством писал: "…я сам одним из первых и вполне откровенно сказал — нет-нет, надо срочно "ложиться под власть", деваться некуда. А если в процессе этой работы удалось подмолотить деньжат, да еще постонать от наслаждения — так это замечательно, можно лишь поздравить! И те, кто морщат носы, — они-то и есть фригидные завистники" ("Огонек", № 28, 1996).

Своеобразие Москвы состоит прежде всего в том, что политическое мнение ее населения ни разу за весь период “реформ”, если верить официальным источникам, не совпадало с мнением остальной России. Отчетливо показывают это цифры голосований, порожденные референдумами и выборами.

Спросим себя, вследствие каких обстоятельств могло возникнуть подобное противоречие? Что послужило его источником? Можно ли рассматривать сложившееся различие точек зрения Москвы и России положительным фактором развития или же его продолжение является источником, а может и первопричиной кризиса?

Но сначала приведем некоторые цифры, характеризующие полярность, противоположность политических и экономических ориентаций жителей Москвы с одной стороны и провинциальной России с другой.

Если положительно на вопрос о “сохранение СССР” высказался на референдуме в марте 1991 года 71 % всех избирателей РСФСР, то в отдельно взятой Москве — только 50 %. Большая часть москвичей (если к голосовавшим отрицательно приплюсовать и тех, кого судьба России не интересовала) была убеждена и заинтересована в желательности развала Российского государства. Она фактически состояла в “партии”, которую тогда возглавили Сахаров и Бурбулис, Г.Попов и Ельцин, Старовойтова и другие тому подобные политические экстремисты.

Альянс московского населения с этим политическим лагерем состоялся задолго до событий так называемой перестройки. Те и другие лишь нашли в этом процессе друг друга. Их объединило общее чувство — равнодушие, безразличие или ненависть к России (СССР).

Тогда же решался вопрос о введении поста президента РСФСР — в Москве положительно проголосовало 78 %, в Российской республике в целом — 70 %. Москва со всей определенностью была настроена на активное противостояние не просто надоевшему всем горбачевскому руководству, которое еще совсем недавно она же готова была носить на руках. Своим голосованием столица давала санкцию на уничтожение политического единства. Из чего следует подобный вывод? Из того очевидного факта, что наличие двух президентов и двух правительств в одном городе неизбежно порождало конфликт между ними и должно было рано или поздно завершиться открытым, непримиримым столкновением.

Поэтому не случайно при избрании президента РСФСР Ельцин в Москве набрал 72 %, когда как по РСФСР в целом у него оказалось 57 % голосов. Но если Россия ошибалась в своих предположениях, то Москва знала, что делала — она шла на конфликт вполне сознательно.

И в дальнейшем столица и страна, Москва и Россия, космополис и русская национальная провинция расходились во мнении. На плебисците по доверию органам власти РФ, состоявшемся в апреле 1993, за доверие Ельцину голосовало 75 % москвичей (по РФ -59 %), одобрили политику “реформ”, начатую годом раньше, 70 % (по РФ — 53 %). Относительно досрочных выборов президента “за” высказался только 21 % и 32 % по РФ в целом.

Ельцин как политический деятель и его экономическая политика, уже превратившая большинство граждан РФ в нищих пролетариев, тем не менее пользовались большой популярностью. Большинство, особенно в Москве, еще надеялось урвать себе от общенационального пирога жирный кусок.

По отношению к российскому парламенту, оказавшемуся в итоге в оппозиции Ельцину и его курсу, Москва незначительным большинством, но требовала переизбрания — за это голосовал 51 %. Страна же в целом сохранила к депутатскому корпусу доверие: за досрочные всеобщие парламентские выборы высказалось 43 % избирателей.

Ситуация не изменилась и после государственного переворота в сентябре-октябре 1993 года. Большинство москвичей радовалось, что Дом на Краснопресненской набережной публично, с телевизионным репортажем на весь мир расстрелян и сожжен. Они приняли конституционный проект Ельцина 70 % голосов. Общий результат голосования по РФ, согласно сведениям избирательной комиссии Рябова, составил за конституционный проект Ельцина 55 %.

Отметим при этом, что почти что все независимые аналитики подвергали эти общие цифры аргументированной критике и утверждали, что имела место целенаправленная фальсификация. По их расчетам выходило, что проект конституции не набрал необходимого относительного большинства и, следовательно, считать его принятым не было никакого основания.

Состоявшиеся тогда же выборы в Государственную Думу дали результаты, подтверждающие всю предыдущую историю. За партии, поддержавшие распад страны и государственный переворот (ВР, ЛДПР, ЯБЛ, ПРЕС, ЖР) проголосовало 70,5 %, в целом по РФ они тоже получили ощутимое большинство — 61 %.

Приведенные здесь данные будут еще более разительными, если представить их в сопоставлении Москвы не с РФ в целом, а с провинциальной Великороссией. Применив такую методику, мы увидим, что столица и остальная Россия — это две разные страны, между интересами которых — пропасть.

Приведем в качестве примера данные парламентских выборов декабря 1995 года, и президентских выборов июня 1996 года. Тогда наметился некоторый перелом в настроении избирателей, что немедленно отразилось в итоговых данных.

При выборах депутаты партий прозападной и, следовательно, антирусской ориентации получили в Москве 67 % голосов, в провинциях — лишь 17 %. Соответственно, патриотический, национально ориентированный электорат составил в столице примерно 30 %, в провинциях более чем вдвое больше — 64 %. На выборах президента противостояние, как известно, достигло предельно обостренной, истеричной формы. За Ельцина и других прозападных кандидатов в столицах голосовало 72 % избирателей, в провинции 50 %, за патриотически ориентированных кандидатов проголосовало в столицах 28 %, в провинции, естественно, также 50 %.

Следовательно, неоднократные голосования, проводившиеся на протяжении восьми лет, продемонстрировали не консолидацию так называемого российского общества, а его конфронтацию, обособление в нескольких противоположных фракциях — коммунистов, либералов и националистов. По данным Н.Петрова, использовавшего принятую в корпорации “российских политологов” терминологию, в 1995 году каждая из этих идеологий имела в обществе соответственно 53, 21 и 24 процента сторонников (см. “Парламентские выборы 1995 года в России”, Московский центр Карнеги, Научные доклады, вып.9, М., 1996, с.19).

Если же оперировать региональными результатами голосований, опираясь на разделение избирательного корпуса согласно границам так называемых “субъектов федерации”, то общая рассогласованность общественного мнения приобретает форму игрушечного калейдоскопа или вид вдребезги разбитого большого разноцветного стекла. На этом основании заведомо необъективная, предвзятая социология создает фантастический образ Великороссии, распавшийся в ее представлении на “красный пояс”, “Красное Черноземье”, “Национальный Северный Кавказ”, юг Сибири как “бастион коммунизма” и так далее.

Однако сумбур в мыслях, различие политических пристрастий или экономических интересов, проявляемый в политических голосованиях, не тождественны расколу общества, не сводятся к нему. Линия раскола проходит в действительности не между регионами страны, не в ее отдельных этносах или разнообразных социальных или религиозных группах. В наиболее отчетливой форме он существует, но лишь между столицей и остальной Россией. Если и имеет место раскол общества, то его граница совпадает с МКАД, физически отделяющей многомиллионный московский мегаполис, влюбленный в Ельцина и Лужкова, от шестой части мировой суши, которые к этим двум деятелям относятся более чем критически.

Простая констатация данного факта абсолютно недостаточна. Следует понять, отчего он произошел и какую угрозу может представлять. Для этого надо разобраться что происходило с населением Москвы?

Лет десять тому назад наибольшее раздражение в общественном мнении, наряду с привилегиями высшего партийного чиновничества, торговым дефицитом повседневных потребительских продуктов и отсутствием свободного доступа к гражданским правам, вызывало представление о засилии во всех сферах жизни многомиллионных масс бюрократии. Несколько лет в прессе мелькала цифра в 18 млн. этих “изгоев” общественного возмущения. Одно их упоминание могло возбудить общественный протест. Парадокс состоял в том, что больше всего это благородное чувство имело распространение как раз там, где столь презираемый класс имел наибольшую популяцию, где его концентрация превышала все мыслимые пределы. Москва кипела негодованием против расплодившегося племени социальных паразитов, не подозревая, что сама чуть ли не на четверть состоит из них самих. Когда наступил непродолжительный период многочисленных демократических митингов, заполнявших то площадку для отстоя машин в Лужниках, то Манежную, то Триумфальную площадь, оказывалось, что среди их участников различного рода столоначальников было не меньше, чем представителей племени младших научных сотрудников.

Чиновники оказались умными бестиями — не имея возможности предотвратить общественный протест, они постарались его возглавить. Из памяти многих людей до сих пор не изгладились картины громких протестов, возглавлявшихся то ректорами и директорами, то секретарями горкомов и райкомов, то, кто бы мог представить, членами и кандидатами в члены Политбюро ЦК КПСС. В конце концов во главе похода против бюрократического засилия оказались отпетые бюрократы. Результат не замедлил сказаться.

После того как “революция” победила и ненавистная “империя зла” была повержена, чиновничество, вместо того чтобы депопулировать, выросло, словно на дрожжах. На этот процесс не повлияли ни уменьшение территории и населения страны, ни сокращение экономического потенциала более чем в четыре раза, ни роспуск вооруженных сил наполовину. Удельный вес чиновничества в столице РФ отнюдь не снизился, — он вырос, увеличившись чуть ли не в четыре раза по сравнению с 1989 годом.

Не удивительно, что для размещения чиновников не хватает ни союзных, ни республиканских административных зданий. Поэтому “офисы” плодятся, как грибы после дождя. Чего стоят многочисленные фешенебельные комплексы банков, или дворец Газпрома, или объявленная недавно программа возведения нового здания парламента. Двадцать тысяч курьеров, представление о которых гипнотизировало образованное русское общество на протяжении многих десятилетий, — жалкая цифра на фоне грандиозного и повсеместного торжества номенклатуры. После одержанных ею побед Москва является столицей не России или Российской Федерации. Она фактически превратилась в столицу торжествующего чиновничества, самодовольной бюрократии, дорвавшейся до абсолютного, ничем не ограниченного, непосредственного господства.

Производство материальных и духовных благ, которое является единственным реальным базисом самой жизни, давно превратилось в непереносимое бремя, несовместимое со столичным статусом. Вместо того чтобы производить, москвич посредничает. Значительное количество инженерно-технических специалистов, еще недавно служивших в многочисленных научных учреждениях и оборонно-производственных организациях, переквалифицировались в мелких торговых экспедиторов. Москва, которую в недавнем прошлом упрекали в том, что она выполняла для центра страны функцию перевалочной продовольственной базы, теперь всего лишь заменила “пищу” “одеждой”. Колбасные, мясные, сервилатные электрички сменились грузовыми фурами и автобусами, вывозящими с так называемых “ярмарок” промтовары в ближнее и дальнее Подмосковье. Москва оказалась промежуточной перевалочной базой, живущей за счет торговых наценок, которые в условиях своекорыстного разгула представляют собой не нормативный, а спекулятивный доход.

Если же вам придет желание выяснить, кто все еще участвует в целесообразной производственной деятельности, то кажется, что рабочие места в городе заняты турками, молдаванами, украинцами, белорусами, “лицами кавказской национальности” и другими тому подобным человеческим материалом.

Подобно древнему Риму, все виды удовольствий столица свела к двум — хлебу и зрелищам, но не просто свела, а преуспела в них. Зрелищ и хлеба в Москве хватает с избытком. Пока русская провинция нищает, превращаясь в депрессивную часть земной суши, ее столица купается в роскоши, демонстративно опровергая классические эпитеты, которыми в прошлом ее награждали поэты и писатели России.

Следует признать, что Россия больна не окраинами, а своей столицей. Необходимо констатировать, что в стране произошло поражение ее главного политического органа — мозга, вследствие чего вышла из строя и центральная нервная система государства. Политические действия, данные о которых были приведены выше, лишь свидетельствуют о симптомах болезни, подобно тому как показания градусника — о повышенной температуре.

Есть две теоретически возможные стратегии лечения. Первая из них состоит в том, чтобы (по примеру Петра Великого или большевиков образца 1918 года) перенести столицу России в более благоприятное в духовно-нравственном отношении место страны. Этот метод маловероятен. Для его осуществления необходим национальный лидер, обладающий неограниченной властью и здравым смыслом. Вторая стратегия значительно радикальнее. Она предполагает “хирургическое вмешательство” — освободительный поход, аналогичный тому, что совершило земское ополчение в 1612 году. Земское войско, как известно, вымело из столицы “новых русских XVII века”, а заодно и пытавшийся их защищать вооруженный сброд, съехавшийся тогда со всей Европы для утверждения на Руси “общечеловеческих ценностей” (конечно же не бескорыстно).

“Москва, как много в этом звуке для сердца русского слилось, как много в нем отозвалось…”. Теперь ничто не может отозваться в русской душе при произнесении названия столицы РФ. Ничего, за исключением чувство горечи и стыда. Москва перестала быть русским городом. Она является раковой опухолью, разлагающей организм русского общества и русской государственности.

Согласившись в 1996 на союз с Ельциным и пост секретаря СБ Лебедь, как кур в ощип, попал в политическую интригу. Влип с разбега в заранее подготовленное дерьмо.

То, что мы так неэстетично назвали, проистекает из закулисной интриги "группа Чубайса" против "группы Коржакова-Барсукова и примкнувшего к ним Сосковца". Первая группа была отстранена от кормушки лишь по причине раздражения Ельцина за слишком слабый результат черномырдинского «Нашдома» на парламентских выборах. Чубайс — хитрая бестия — не стал сопротивляться и разоблачать своих противников. Он тихо и покорно ушел в тень вместе с невидимыми нитями финансовых махинаций, позволявших извлекать колоссальные средства на политику.

Вице-премьер Сосковец, которому поначалу было поручено организовать сбор подписей за выдвижение Ельцина кандидатом в президенты, как хозяйственник старого образца, решил, что достаточно команды — и все пойдет как по маслу. Не тут то было!

Чубайс выдержал паузу, что называется, до упора. Всего за несколько дней до провала всей операции, он позволил уговорить себя взять бразды финансового управления избирательной кампанией Ельцина в свои руки. Техническую работу за привлеченные Чубайсом финансы выполнил, как ни странно, его давний оппонент по вопросу о способе ведения приватизации Ю.Лужков.

На следующем этапе команда Чубайса, успешно организовав блокирование информационных и финансовых каналов избирательного штаба Лебедя, стремившегося собрать подписи для регистрации кандидатом в президенты, подготовила заносчивого генерала к своим услугам. Промаявшись январь-февраль 1996, Лебедь был готов принять комплексную поддержку от посланцев Чубайса. С 4 апреля 1996 года они начали формировать из смутного мифа о подвигах генерала четкую рекламную конструкцию.

Прежний штаб Лебедя остался не у дел. Теперь вокруг него появился экстра-демократ спичрайтер Л.Радзиховский 1, упомянутый теоретик чубайсовского пошиба В.Найшуль (его даже Гайдар назвал радикалом), специалист по избирательной кампании «Выброса» и «Нашдома» А.Головков, разные психологи, имиджмейкеры и прочая сволочь (от слова "сволакивать"). Избирательная кампания пошла как по маслу. Лебедь стал привычной фигурой и в прессе, и на телевидении. Качество почти во всем (за исключением, быть может, реальной программы) было — экстра класс. Третье место в первом туре выборов Лебедю было накануне голосования предсказано практически всеми аналитическими службами. Обойдя Явлинского по голосам почти вдвое, Лебедь оказался истинным героем толпы.

Сразу после выборов состоялось соглашение Ельцина и Лебедя об объединении программном и политическом. Чубайс к этой ситуации готов. Он наносит упреждающий удар против своих противников в ельцинском окружении.

По наущению Чубайса (а может, по торопливой дурости) один из генералов Генштаба сообщил Лебедю, что окружение Грачева склоняет того к демонстрации силы. Лебедь «съел» эту информацию (стенограммка грачевской "тусовки") и принял меры по подавлению «ГКЧП-3». Генерал приехал на командный пункт Московского военного округа, "встретил там достойнейших людей" и за 20 минут успел отправить в войска телеграмму-шифровку. В телеграмме констатировалось назначение Лебедя главой Совета Безопасности и помощником Президента по безопасности, сообщалось об отстранении от должности Грачева (формально тот все же подавал прошение об отставке, которое было удовлетворено, а не просто выставлен за дверь, как многие хотели бы)1. Ко всему этому было предложено заниматься плановыми мероприятиями и "казенных денег на телеграммы соболезнования не тратить — взыщу!".

Уже через двое суток Лебедю пришлось заявить, что слова о попытке переворота были шуткой, и его поняли слишком прямолинейно. Но еще через короткий промежуток времени все названные в первоначальном заявлении Лебедя генералы были сняты со своих постов. Вот тебе и шуточки! Лебедь-то шутил, а вот пенки снимали другие — Чубайс со своей камарильей.

По нашему мнению, Грачев и его сподручные слишком трусливы, чтобы предпринимать действия, чреватые лефортовской камерой. Генералы и секретарши просто заходили попрощаться и прочувствовать настроение — вдруг патрон планирует вернуться, а его отставка — лишь эпизод в предвыборной кампании (как у Чубайса). Незадолго до того в прессе было опубликовано анонимное письмо офицеров Генштаба, которых застращала, замучила Елена Агапова — пресс-секретарь Грачева. Не смогли бравые офицеры сладить с фавориткой министра. Потому даже к опальному начальнику побежали засвидетельствовать почтение.

В вечернем интервью по поводу случившегося Лебедь, каменея лицом, сообщил, что любой мятеж, "ввергающий страну в кровавый хаос", будет жестоко подавлен. Но успокоил всех не Лебедь, а Черномырдин, разыгравший перед журналистами искреннее удивление: “Какой переворот? Не знаю никакого переворота!” К полуночи любителям политических интриг стало казаться, что Лебедя выставляют дурачком. Но на следующий день вся история получила забавное продолжение.

На этот раз снова сработала команда Чубайса, то ли подстроившая Лебедю западню заранее, то ли воспользовавшись его простоватостью. Объектом провокации на сей раз стали телохранители Ельцина — Коржаков с Барсуковым. Им подкинули информацию о том, что из Белого дома в коробке из-под компьютера некие лица будут выносить полмиллиона долларов неучтенных средств. Взяв их с поличным можно будет уличить команду Чубайса в сокрытии этих средств в личных целях и вновь занять доминирующее положение у сапог хозяина.

Служба безопасности Коржакова заглотила крючок. Вечером 19 июня были задержаны Сергей Лисовский — продюсер избирательной кампании Ельцина, и Аркадий Евстафьев — бессменный помощник Чубайса.

Имя первого из них так или иначе связывали с коррупцией на телевидении и убийством Владислава Листьева. Второй был известен лишь в узком кругу лиц как создатель роликов, посвященных ваучерам, и еще как "рука Чубайса" в средствах массовой информации. Он уже однажды был использован в качестве подсадной утки, которую поймала охрана В.Полеванова, сменившего по протекции все того же Коржакова на посту председателя Госкомимущества все того же Чубайса. Полеванова тогда выставили мракобесом, как теперь самого Коржакова, и быстро отправили на покой.

Коржаков попался на простейшую уловку. О неучтенных средствах Ельцину, похоже, было известно. Они предназначались для программы "Голосуй, а то проиграешь!", в которой корифеи эстрады выступали якобы совершенно бесплатно, проявляя к Ельцину число платонические чувства. На самом деле “творческая интеллигенция” получала “черным налом” за каждый совместный концерт по расценкам бенефиса. Деньги мошенническим путем изымались из казны с участием первого замминистра финансов Г.Кузнецова, который был “кассиром” штаба Ельцина.

В этой истории маразматического президента подменяла его супруга, которая до смерти запугала шефа ФСБ М.Барсукова, потом по телефону обрабатывала вступившего в игру Лебедя (отказавшись позвать к телефону супруга). Мелькнул в этой истории и выкормыш московской демократии Е.Савостьянов, сменивший кабинет начальника московского ФСБ (шапка была не по Сеньке, уровень которого — прораб) на кабинет зама Чубайса. Этот первым начал трясти коржаковских подчиненных с целью выяснить, на кого эта команда насобирала компромат.

После разоблачения Коржакова и его соратников в махинациях с целью срыва избирательной кампании Ельцина (а чуть ранее — в склонности к силовым решениям проблем политического противостояния), Чубайс выступил на пресс-конференции в поддержку Ельцина, ни сном, ни духом не знающего обо всей этой интриге. Общественное мнение было готово к роли, приписанной Лебедю Чубайсом, предшествующей историей с ГКЧП-3, от которой генерал начал открещиваться. Чубайс такой трактовке развиться не дал, хотя сам все время трусил и боялся, что Ельцин может переиграть все его планы.

Таким образом, Чубайс решил главную проблему выборов. Вместо того, чтобы стать объектом публичной показательной экзекуции, он сам примерным образом наказал своих противников. Именно они замахнулись на демократию, именно Лебедь остановил этот замах. Так Чубайс нейтрализовал сценарий предвыборной кампании, по которому нацеленный на борьбу с коррупцией Лебедь должен был арестовать (или наказать как-то иначе) как раз Чубайса, известного каждому своими воровскими ваучерами.

Последнее как раз дало бы голоса Ельцину во втором туре за счет дополнительного всплеска популярности Лебедя. Вместо этого Чубайс убедил президента в том, что логичнее и полезнее для целей избирательной кампании разгромить антидемократическую фракцию в своем окружении. А заодно «опустил» Лебедя, развенчав образ неподкупного генерала в глазах избирателей. В действительности все это на выборах не давало никаких преимуществ, ибо постельничих ненавидели лишь "окончательные демократы", коих в России — ничтожные доли процента. Зато существенным образом меняло судьбу самого Чубайса.

Спасенная Лебедем демократическая общественность запомнит как страшный для номенклатуры генерал превратился в ощипанного гуся, вляпавшись в дурную историю. После всего этого надо потратить не один месяц (если не год), чтобы отмыться и вновь приобрести горделивую осанку.

Есть подозрение, что Лебедь вляпался в союз с номенклатурой все-таки не во время выборов, а гораздо раньше. Об этом свидетельствует такой фрагмент интервью в «Правде-5» (№ 16, 1996).

Корр.: "В Москве существует своего рода Бермудский треугольник: мэр Лужков, «Мост-банк» и газета "Московский комсомолец". На вашем столе лежит книга "Мятеж номенклатуры", где целая глава посвящена мэру. Почитав ее, лишний раз убеждаешься, что Лужков и Черномырдин делают одно дело, что никакой национальной буржуазии нет и не может быть, как нет и национального капитала. И вот пресс-конференция Скокова и Лебедя, которую ведет главный редактор «МК». Похоже, что могущественный треугольник превратится даже не в четырехугольник, а…"

Лебедь: "Мне бы не хотелось, чтобы вы натягивали эту шкурку на кисель. Я поясню что произошло, а потом судите, что к чему. Книга, которую вы назвали, действительно, лежит на моем столе. Вообще на нем много чего лежит, что приходится читать, изучать. При всем при этом, я пока не готов рассуждать о наличии треугольника и о моем к нему отношении.

По поводу пресс-конференции и того, что треугольник во что-то там превратился… Создалась достаточно странная коллизия. Была оговорена пресс-конференция в Доме журналистов. Предполагалось, что вести ее будет Дмитрий Рогозин, который умеет это делать. Когда приехали на место, нас встретил главный редактор «МК» Павел Гусев. Лично у меня к нему вражды нет. Прошли в зал, и Гусев занял место во главе стола, сам, без согласования взяв на себя роль ведущего. Не скандалить же перед десятками телекамер!"

Если в сентябре 1995 Лебедь был наивен, то в июле 1996 — далеко нет. Полистав книгу "Мятеж номенклатуры", он знал на что идет, когда объединял свои усилия с мэром Москвы в борьбе с преступностью. Лишь крутой оборот событий в Чечне вынудил Лебедя организовывать совместные патрули милиции с бандитами не в Москве, а в Грозном.

Лужков в своих высказываниях по поводу Лебедя был откровеннее и, в каком-то смысле (весьма условном), честнее. Чувствуя в Лебеде соперника, московский мэр уцепился за его промах в Чечне и постоянно ненавязчиво напоминал публике об этом промахе.

Например так, внешне миролюбиво Лужков говорил о поступке Лебедя: "Первый несоответствующий интересам России шаг был сделан Лебедем, подписавшим Хасавюртовские соглашения, в которых нетрудно прочитать заявку на выход Чечни из состава России, на ее государственную независимость. Потом это было поддержано Черномырдиным и Чубайсом, и с тех пор в Чечне пошло укрепление власти сепаратистов, боевиков. Они стали вести себя как победители." (АиФ, № 51, 1996).

Лебедь вел себя иначе, отделяя Лужкова от остальных, определяя его как “лучшего представителя хозяйственной номенклатуры”. Это было проявлением болезни, которую Лебедь подцепил от чубайсовской команды. Не случайно при учреждении лебедевской Народно-республиканской партии генерал в докладе практически не пользовался риторикой патриотов. Он уже не был патриотом, маска с его лица осыпалась, как старая краска с забора.

В 1997 году Лебедь полностью поменял взгляды, пригласив в соратники Гарри Каспарова, который широко известен как чемпион мира по шахматам, а в узких кругах — как радикальный демократ. Впрочем, это скорее Каспаров пригласил генерал-предателя и профинансировал очередной тур его рекламной кампании.

После неудачи Каспарова в состязаниях с компьютером дело Лебедя тоже пошло прахом. В конце концов он попался на примитивную спецоперацию чубайсовско-немцовской команды, расчищавшей себе пространство. Лебедю подсунули на подпись статью, в которой без труда узнавалась работа одного из авторов “Независимой газеты”. “Известия” с удовольствием опубликовали плагиат, а потом разыграли смущение и стыд за генерала.

А чуть раньше Лебедь доехал до жизни такой, что отправился в Чечню поздравлять главаря бандитов Масхадова с победой. Мало того, что пожелал Масхадову “здоровья и ослиного упрямства”, еще и папаху чеченскую напялил на себя. Как пошутили журналисты, на “Аллах акбар, Александр Иванович!” ему надо было бы ответить: “Воистину акбар!”

Якшаясь с головорезами, Лебедь пытался выставить себя в качестве борца с преступностью. При этом объектом его критики стал шеф МВД А.Куликов. 9 июля 1997 суд признал утверждение А.Лебедя о том, что Куликов является “крестным отцом” организованной преступности несоответствующим действительности, и постановил взыскать с зарвавшегося обличителя 5 млн. рублей за моральный ущерб (“Партинформ” № 28, 1997). Симптоматично, что свое заявления Лебедь сделал, находясь в Америке. Может быть в России духу у него для подобных слов не нашлось?

Противоречия для вляповшегося в некрасивые дела генерал-предателя — ничто, а для избирателей — все-таки кое-что. Рейтинги Лебедя с 1996 года сползли к нулевой отметке. Ну да что за беда — малые рейтинги, когда можно купить целый кусок русской земли. Кремль за неоценимые услуги уступил в 1998 году Лебедю Красноярский край.

Выборы губернатора в Красноярском крае оказались событием неординарным. Оказалось, что на победу Лебедя в Красноярском крае делают ставку влиятельные силы федерального уровня, включая структуры Администрации президента. Для победа Лебедя открывала новые возможности в борьбе с конкурентами за контроль над ресурсами, для других это был способ показать организационную несостоятельность своих конкурентов на рынке избирательных технологий (в последние годы это дело стало очень прибыльным), для третьих — попыткой связать руки одному из весьма перспективных претендентов на президентское кресло.

Помимо действующего губернатора Валерия Зубова, в Красноярском крае было достаточно достойных кандидатов на высокий пост. Лидерство Зубова, отличавшегося мягкостью характера, интеллигентностью манер и слабостью команды, не было бесспорным. Его отношения с собственной администрацией, с руководителями районов и крупных промышленных предприятий нельзя считать безоблачными. Между тем, появление Лебедя в крае означало, что выборы будут происходить не из восьми зарегистрированных кандидатов, а из двух. Приходилось выбирать между Зубовым и Лебедем. Остальные кандидаты, несмотря на обоснованность претензий на власть, в сложившейся ситуации не имели никаких шансов быть избранными.

Но не это стало отличительной особенность кампании в Красноярском крае. Эту кампанию можно считать беспрецедентной по размаху агитации и лживости, которой она была переполнена. Выборы были отмечены грубыми провокациями, насилием и грязными измышлениями о конкурентах. Главным источником всего этого стал штаб кандидата в губернаторы Александра Лебедя.

Кроме того, на выборах в Красноярском крае проявился феномен, обычно скрытый за фасадом административных задний и массивными дверями чиновников. Страх с самого начала кампании начал расползаться по краевой администрации, глава которой — губернатор Валерий Зубов — стал на выборах главных конкурентом Александра Лебедя. Чиновники были убеждены, что в случае победы Зубова их всерьез преследовать не будут, а вот от Лебедя достанется всерьез, особенно тем, кто помогал Зубову или хоть слово сказал против генерала. Поэтому работа в поддержку Зубова не началась, а текущая хозяйственная деятельность стала все более замирать.

Оказалось, что местная администрация не имеет ни одного стратегического партнера для проведения предвыборной агитации — телеканала или газеты, которые можно было бы постоянно использовать. У Лебедя же такая опора была — телеканал ТВК (руководимый лебедевским соратником из движения “Честь и Родина”), газета “Красноярский комсомолец” (скуплена на корню после того, как поместила критическую статью-размышление над книгой бывшего пресс-секретаря А.Лебедя), “АиФ на Енисее” (переполнена заказными материалами), а также миллионные спецтиражи чисто лебедевских газет “Честь и Родина”, “Красноярский край”, “Красноярский курьер”, которые начали издаваться именно для целей избирательной кампании.

Против Лебедя по собственной инициативе работали лишь одна местная телекомпания “Прима-ТВ”, вещающая лишь на часть Красноярска, да газета “МК в Красноярске” с тиражом всего 20 тыс. экземпляров. Остальные ждали инвестиций за каждый материал по рекламным расценкам (примерно по 500-1000 долларов за газетную полосу и до 650 долларов за 30 секундный телевизионный ролик). Средства массовой информации оказались на поверку коммерческими предприятиями, работающими на тех, кто может больше заплатить. Лебедь смог заплатить не просто больше, а гораздо больше, чем все его основные конкуренты вместе взятые.

Система власти в Красноярском крае была парализована страхом не только по поводу предвыборной деятельности Зубова, но и перед лицом массовых, наглых нарушений всех норм и правил ведения избирательных кампаний. Ни милиция, ни спецслужбы, ни краевая избирательная комиссия ничего не делали, чтобы пресечь криминальные методы ведения избирательной кампании. Край просто был отдан на растерзание уголовникам, которые вели состязание за губернаторского кресло на основе своих понятий о справедливости. Например, страх не дал властям пресечь выпуск тиражей газеты “Красноярский край”, содержащей откровенную клевету. Правоохранительными органами был изъят лишь один из пяти 850-тысячных тиражей, а источники финансирования издания так и не были установлены. Несмотря на то, что в газете указан адрес редакции, совпадающей с адресом штаба Лебедя, представители последнего заявили, что газета к нему прямого отношения не имеет, как и тысячи цветных плакатов с изображением Лебедя, которыми были оклеены крупные города края.

Избирательная кампания в Красноярском крае характеризовалась тем, что избиратели знали Лебедя лишь по сообщениям СМИ, которые, собственно, и создали миф о Лебеде-герое. Незнакомец, окутанный ореолом славы, попал, по сравнению с действующим губернатором, в весьма выгодное положение. Ему в крае никто не мог предъявить претензий, никто не мог опровергнуть его самооценок и разоблачить лживость рассказов о самом себе.

Так, миф о своей роли в августе 1991 года Лебедь создал под лозунгом: “Я солдат, а не палач”. Рассказывалась история о том, что кто-то предлагал ему стрелять в толпу, а он отказался. Симпатии избирателей, разумеется, такая позиция привлекала, да только рассказанного Лебедем в действительности не было. Наоборот, известно, что Лебедь так и не понял, что же происходило в Москве, и выполнял все, что ему говорил П.Грачев.

Миф второй касается того же периода и содержит объяснение, почему Лебедь, пробыв в компартии 19 лет, будучи делегатом XVIII съезда КПСС, перестал иметь дело с этой партией. Мол, люди у нас в стране были хорошие, а система власти КПСС плохая, вот она и рухнула, когда все от нее отказались — ни один секретарь не встал на защиту своего обкома или райкома, не появился ни один партизанский отряд приверженцев коммунистической идеи… Но что сам-то наш герой делал? Он ведь тоже не ушел в подполье…

Самый важный для Лебедя миф — миф о его приднестровском подвиге, о том, что он “остановил войну”. Этому мифу противоречат факты. Например данные о времени приезда Лебедя в Приднестровье. Он появился в зоне конфликта, когда боевые действия фактически были прекращены. Никакой войны он не останавливал.

Во время встреч с избирателями Лебедю постоянно задавали вопрос о политической коалиции в Ельциным, которая состоялась в июне 1996 года между двумя турами президентских выборов, а также о передаче голосов Ельцину во втором туре голосования. Лебедь уверял, что никакой передачи голосов организовать невозможно, а во власть он шел лишь ради того, чтобы добиться мира в Чечне. Между тем, известно, что в 1996 году Лебедь говорил Ельцину: “Сработаемся!”, а также соглашался с тезисом об объединении политических программ. Более того, социологические данные показывают, что до первого тура голосования в1996 году из сторонников Лебедя собирались голосовать во втором туре за Ельцина менее процента, а после приглашения Лебедя в Кремль — около 45 %.

Миф об “остановленной войне” в Чечне Лебедю удавался менее удачно. Ему все время говорили о беженцах, военнопленных и подвергающемся геноциду русском населении. Генерал парировал тем, что после Хасавюрта ему не дали реализовать разработанный план, и он просто “выполнил свой долг. солдата-профессионала перед неучами-пацанами”. Он говорил о том, что в соглашениях с Масхадовым важным было лишь объявление об откладывании вопроса о статусе Чечни, а остальное — “муть”.

В избирательной кампании Лебедь предпринял попытку доказать, что он не бросил наших солдат в Чечне. Все газеты обошли фотографии вызволенного из плена в период выборов красноярца прапорщика Огаркова (“Мне недавно доложили, что вытащили 28-го”). Но при тщательном разборе ситуации выяснилось, что это была акция чисто агитационного свойства. Если бы прапорщик не имел родственников в Красноярске, то шансов на освобождение у него не было бы никаких. Впрочем, эти подробности донести до сведения избирателей в условиях предвыборной горячки и доминирования “лебедят” в прессе было невозможно.

Олег Маковеев, председатель русской общины Чечни, специально приехав в Красноярск, рассказал красноярцам о реальных результатах “миротворчества” Лебедя. В ответ “лебедята” постарались оскорбить Маковеева в печати и на встречах с избирателями выставить его сторонником войны. А ведь дом Маковеева в Чечне взорван боевиками, несколько его ближайших соратников по русской общине захвачены в заложники, сам он мыкался по чиновничьим кабинетам в поисках защиты для 50 тысяч русских, все еще проживавших в Чечне, и помощи тем 300 тыс. русских, которые изгнаны оттуда.

Именно Олег Маковеев в одном из переполненных залов бросил в лицо генерал-предателю обвинение в сотрудничестве с бандитами. Лебедь закипел, увидев сочувствие собравшихся к форме и смыслу обвинения. Маковееву лебедевская челядь начала выкручивать руки, а сам генерал прошипел: “Из тебя хороший штрафничок получится!” и едва сдержал замах готовой ударить руки.

Полковник В.Алкснис, которому можно предъявить любые претензии идеологического порядка, но усомниться в честности которого нет причин, рассказал красноярцам историю о том как Лебедь выдал имена бывших сотрудников рижского ОМОНа, на который велась охота спецслужб. В ответ “лебедевцы” постарались сорвать пресс-конференцию Алксниса, а потом и прямой эфир на местном телеканале (сначала угрозами сотрудникам телестудии, потом — перерубанием кабеля).

Активисты движения “Женщины Приднестровья”, активные участники событий 1992 года и последующей борьбы за независимость ПМР пытались рассказать красноярцам о том, что Лебедь — всего лишь одна из эпизодических фигур этого процесса, и беззастенчиво приписывает себе несовершенные подвиги. Сторонники Лебедя пытались силой сорвать пресс-конференцию приднестровцев и организовать травлю по телеканалу ТВК. Лебедь же назвал этих женщин “профессиональными плакальщицами”.

Представители ведущих общественных объединений Тулы, поддерживавших в свое время Лебедя, обратились к красноярцам: “Не наступайте на наши грабли!”. Депутаты законодательного собрания Тулы начали процесс лишения Лебедя звания почетного гражданина города. В ответ “лебедята” распространили через прессу брань в адрес оппонентов и домыслы о том, что туляки по-прежнему любят и уважают Александра Ивановича.

На Конгресс русских общин и его лидера, депутата Госдумы Дмитрия Рогозина лебедевцы тоже обрушились с оскорблениями, которые даже пересказывать неприлично. Лебедь лично рассказал перед телекамерой грязный анекдот по поводу своего бывшего соратника. В эфир бросалась информация о якобы имеющихся документах, согласно которым некие госчиновники докладывают о необходимости выделить Д.Рогозину 50 тыс. долларов. Расчет был на то, что во временные рамках избирательной кампании судебное разбирательство по данному поводу уложиться не могло.

Развенчивать ложь Лебедя во время избирательной кампании было крайне трудно, ибо любая правда о его действительных шагах истолковывалась как попытка недобросовестной агитации, зачастую блокировалась или превратно комментировалась в СМИ при полном непротивлении со стороны властей. Огромные материальные ресурсы были брошены на то, чтобы поддержать образ Лебедя-правдолюбца, Лебедя-героя, Лебедя-“крутого мужика”. Какую газету не открой — всюду Лебедь или его фанаты, всюду недобросовестная критика губернатора Зубова.

Напластования лжи, созданные СМИ в течение нескольких лет прорвать было крайне трудно. На это Лебедь и рассчитывал. Исходя из собственных понятий о чести, он опирался на привычку ко лжи, уже сформировавшуюся в публике независимо от политических пристрастий.

Лебедь понимал, что выдать себя за экономиста ему не удастся. Вместо этого приходится показать, что генерал без всякого труда заткнет за пояс любого: “Назовите фамилию экономиста, который где-то обеспечил успех?” Ясно, что рядовому избирателю не под силу ответить на такой вопрос, как и на многие другие. Например, на задачку генерала “Назовите хотя бы один закон, по которому кому-то конкретно стало жить лучше?”. Отсутствие ответов на встречах с избирателями не означало, что такого рода вопросы столь уж сложны. Специалист мог бы ответить на них без труда. Но микрофон держал в руках Лебедь, телекамеры снимали именно его.

Второй тезис Лебедя в области экономики связан с тем, что Запад, якобы, вынужден вкладывать деньги в Россию только потому, что боится превращения ее в большую Колумбию. Мол, для того, чтобы удержать Россию “в цивилизованной плоскости” Запад раскошелится: “Боитесь — будете платить”. Кое-кто этому поверил, считая, что инвестиции — это такое чудо, от которого производство вдруг оживет и зарплату начнут платить вовремя. Между тем, слову Лебедя в мировой экономике, вопреки его уверениям, никто не верит. Таких профанов нет. Верят государственной политике и профессиональной добропорядочности. Первую генерал не контролирует, вторым не обладает. Но это его не смущало. Как говорил сам генерал, “выборы — это война, а на войне обманывать не только можно, но и нужно”.

Последнее обстоятельство объясняет, почему Лебедь уверял, что ему под силу в течение полугода создать “цивилизованное законодательство”, “обеспечить цивилизованные условия для банков”, почему он говорил, что в состоянии компенсировать потери доверчивых вкладчиков земляными наделами (по квадратному километру тундры в крае выделить можно, но кому она нужна?), акциями предприятий (это тех, которые годами не выплачивают дивидендов?), товарами народного потребления (они что, достанутся Лебедю-благодетелю бесплатно?).

Лебедь заразился от своих чеченских друзей анекдотической поговоркой: “Кто кого обедает, тот того и танцует”. Эту поговорку он выдал на встрече с жителями Дивногорска в порядке обоснования права энергетиков платить за электроэнергию меньше, чем другие. Шутки шутками, но может быть все-таки полагается выплачивать нормальную зарплату, а не обещать льготы? Может тогда селянам раздать зерно и мясо, металлургам — прокат, врачам — лекарства и т. д.? Пусть получают бесплатно, а потом обмениваются — вот это будет экономика, основанная на справедливости!

Всеми этими экономическими “идеями” Лебедь изобличил себя, как профана. Для того, чтобы заболтать свою профессиональную непригодность к губернаторской службе, он твердил: “У нас ничего не понятно. Не разобрались в инвестиционной деятельности, не обеспечили разграничения полномочий… Где законодательство, где гарантии инвесторам, где закон о губернских программах, где цивилизованное предпринимательство?..” Ему-то, действительно, было непонятно… Непонятно было и избирателям, и они смекали — генерал “свой”, похожий на недоумевающую толпу. Именно образ “своего” интересовал Лебедя и его штаб, а не предложение каких-то планов подъема экономики.

Принцип управления у генерала простой: “Я найду решение, специалисты его обоснуют, я приложу волю, чтобы воплотить его в жизнь”. Здесь все очень “по-нашему”. Профан выдумает решение, придворные специалисты объявят его гениальным и единственно верным, а потом всем объяснят, что решение будет выполнено при любых условиях. Где-то это мы уже видели? Был у нас корифей всех наук, много кровушки из народа повыпил… Неужели новый ему на смену шествует? И действительно, лозунг Лебедя: “Нужна твердая рука, опирающаяся на закон” вызывает массу аналогий. То у Лебедя законов нормальных нет, то он на закон опираться собирается, то в полгода все законы хочет сменить…

Разрешение парадокса Лебедь, кажется, нашел. В двойной морали. Он без зазрения совести рассказывал, что его кампанию финансируют “немного жулики”, а потом заявлял: “Не могу позволить себе нарушать закон в силу своей оппозиционности. Если бы за мной что-то было, давно бы уже раскопали”. Этот парадокс тоже вполне укладывался в то состояние “шизофрении общественного сознания”, которое не обошло Красноярский край стороной.

С чем Лебедь собирался во власть было видно лишь внимательному наблюдателю, способному отсеять из выступлений генерала шелуху, шутки-прибаутки, солдатский юмор и игру со зрителем.

Например, можно увидеть противоречивость взглядов Лебедя на тех, кем он собирается управлять его отношению к людям. Он то объявляет каждого избирателя личностью, которую трудно заставить что-либо сделать против ее интересов, то утверждает, что национальный вид спорта “литрбол” уже вывел из строя 60 % населения.

Говоря о крахе системы в 1991 году, генерал вдруг заявляет, что все люди тогда были честными, что система рухнула просто потому, что всем надоело ее подпирать. Неужели за семь лет люди из честных стали сплошь ворами? Что-то не верится. Как не верится и в отсутствие сил, которые в 1991 году боролись не столько с системой, сколько с Россией и намеренно рушили ее, рассчитывая нагреть на этом руки.

Впрочем, что же удивляться генеральским парадоксам после заявления: “Нас все в мире считают за воров, мошенников и идиотов. Мы все без исключения — воры. Все — воры. Только одни воруют понемногу, а другие… Если может жить без зарплаты, значит ворует.” Что же тогда от своих соратников требовать? Они же тоже относятся к категории “все”, да к тому же оказываются вблизи генеральских “серых денег”, которые вместо поступления в бюджет тратятся на политику — отчего же не распорядиться ими “как все”, как сам генерал?

Вообще, что касается людей, то они в лебедевской системе управления — лишний элемент. Людей можно и нужно селекционировать — убежден генерал. Как он это делает? Об этом хорошо известно из книги его пресс-секретаря А.Бархатова, которого Лебедь на одной из встреч обвинил в получении за свою книгу 170 тыс. долларов то ли гонорара, то ли взятки (генерал не уточнял, пугая слушателей массивность самой цифры). Соратников, которые не дают из себя веревки вить и не воздают генералу президентских почестей, он вышвыривает вон, снабжая кличкой “детей лейтенанта Шмидта” и обвиняя в “сшибании кредитов” от его имени — мол, склонны к воровству.

Своим бывшим соратникам по КРО он тоже “повесил” финансовый должок. Он утверждал, что за провал КРО на выборах 1995 года его лидерам было заплачено 5 млн. долларов. Но ведь Лебедь тогда входил в число лидеров КРО! К тому же есть данные о том, что он сам получил 5 млн. долларов от “Инкомбанка” (“Афанасий-биржа”, № 10 (Тверь) март 1998). Так “он украл или у него украли”? Впрочем, какая разница, если “все воры”..?

Еще две нестыковки, доступные проницательному наблюдателю, относятся к вопросу национальному и вопросу конфессиональному, которые Лебедь то и дело затрагивал на выборах.

“В России масса полукровок — говорит Лебедь. — Сам — полу-хохол, полу-русский”. А потом: “Я не варяг. Я русский, я из России. Это все моя земля”. Так русский или полу-хохол? Если остановиться на втором, то почто же генерал недобрым словом вспоминает своего бывшего соратника Скокова, который заявлял, что “русских нет, а есть хорошо забытые евреи или плохо забытые татары”?

На тему веры и религии Лебедь городит чудовищную, с точки зрения верующего человека, ересь, намереваясь, по примеру одного из московских префектов, на одном участке построить храмы основных конфессий. Тут и обоснование: “Бог один на всех, только имена разные.” (Остается передать привет экуменистам всего мира!) Зато в прямом эфире местной телекомпании Лебедь на вопрос “Верующий ли вы?” отвечает: “Я крещеный, православный…” Следуя другим утверждениям генерала, можно было бы в окончание фразы добавить: “…но неверующий”.

В потоке пропаганды явные проколы Лебедя и его истинные цели не были заметны. Только после усилий экспертов из КРО удалось очистить видеозаписи выступлений Лебедя от шелухи и выделить главное в одном из контрпропагандистских роликов: “Задача стоит в том, чтобы обвалить власть как в 1991 году.” “Необходимы структуры, которые подхватят падающую власть”“Горбатых будем выпрямлять” “Осталось выиграть выборы”… Беда в том, что избирателю, отчаявшемуся в своих ожиданиях хоть каких-то разумных шагов от власти, как раз такой “герой” и нужен был. Отчаяние заставляло людей выбирать по принципу “чем хуже, тем лучше”, “мне будет плохо. а им — еще хуже”.

И у тех, кто стоял за Лебедем, во время кампании нервы сдали. После того ушата грязи, который вылил на Зубова в программе “Время” С.Доренко, не осталось сомнений в том, что за плечами Лебедя стоит Борис Березовский. Не осталось сомнений в том, что выборы превращены в грязную возню. Редкая по наглости смесь лжи и злости, вылившаяся на Красноярск 12 апреля 1998 с контролируемого Березовским канала ОРТ, перепачкала и Лебедя, и Зубова. Компромат на Лебедя, который якобы был изготовлен штабом Зубова, Доренко не постеснялся огласить на всю страну: генерал “писается в постель” и это подтверждается данными ЦРУ! Вот таким методом возбуждалось у избирателей сочувствие к генералу.

Демарш Доренко в Красноярске сразу был истолкован как игра Березовского. На этот счет штаб Лебедя сделал опровергающее заявление, которое было тут же нейтрализовано выступлением самого Березовского в программе “Герой дня”. Борис Абрамович прямо заявил о своей поддержке Лебедя. Прокол был налицо, но были и явные положительные моменты в использовании возможностей ОРТ.

Нет сомнений в том, что невзоровский фильм “Чистилище” был показан именно к выборам в крае, “Кавказский пленник” — за день до голосования. Бездарность первого фильма и лживость второго беззастенчиво использовались Лебедем. Полностью укладывается в кампанию Лебедя и многосерийный “Ермак” (штабисты Лебедя с самого начала кампании старались напялить на своего героя костюм исторического героя и даже выдумали факт, что у Ермака была двойная фамилия Лебедь-Ермак), и говорящее название фильма “Не стреляйте в белых лебедей”.

После провала доренковской акции с энурезом, очередная программа “Время” была, правда более сдержанной в отношении Красноярского края, хотя и содержала слезливую и полностью лживую историю о деревне Бирюса в 50 дворов, несколько лет живущей без электричества. Рядом с Красноярской ГЭС. Вину Доренко, разумеется возложил на губернатора Зубова, а заодно выразил несгибаемую уверенность в победе Лебедя. Проверка показала, что репортаж в доренковской передаче — стопроцентная ложь. Между тем, “домашняя заготовка” пролебедевского телеканала ТВК предполагала реакцию на фразу местного жителя: “Если Лебедь привезет нам три цистерны солярки, мы все за него проголосуем”. За два дня три бензовозы с плакатом “Честь и Родина” прибыли. Камеры ТВК были развернуты заблаговременно, чтобы выплеснуть на телеэкраны очередную порцию лжи.

В последние дни перед выборами один из федеральных телеканалов упорно крутил ролик, посвященный выходу журнала “Итоги” с фразой “Генерал Лебедь отказывается от войны компроматов”, что было прямой ложью. Накануне первого тура голосования Красноярск был наполнен невероятным количеством материалов с самыми грязными измышлениями. В почтовые ящики разбрасывались листовки о том, что Зубов состоял на учете в психиатрической больнице и являлся гомосексуалистом, от его имени распространялись листовки о немедленной выплате всех долгов по зарплате до 20 апреля (дата появления листовки — 23 апреля), о введении платы за остановку городского транспорта, о выплате пенсий за счет сокращения армии и т. п.

Лебедь использовал слабость правоохранительной системы и пошел на простую уловку для того, чтобы не быть стесненным в привлечении финансов на изготовление агитационных материалов и пропагандистские мероприятия. Штаб Лебедя отказывался признавать своими практически все тиражи распространяемых в крае листовок и газет, а также пикеты, в которых платные агитаторы распространяли материалы “за Лебедя” на каждом углу.

Команда Лебедя стремилась создать неопасный, почти благостный образ генерала, но криминальный стиль все время прорывался наружу. Состоялась целая серия полубандитских выходок с перерубанием кабеля телекомпании “Прима-ТВ”, насильственным захватом сотрудников штаба В.Зубова с тиражом листовок (под предлогом того, что в листовках указан заниженный тираж), откровенные оскорбления в адрес тех, кто пытается рассказать о том, каков на само деле Александр Лебедь. Сам генерал на встречах то и дело пользовался тюремной лексикой.

Поражала массированность грязной пропаганды. По оценкам наблюдателей, на каждого избирателя края агитационных и контрагитационных материалов, работающих в пользу Лебедя, приходилось 4–5 единиц. В Красноярске работало 120–150 пикетов в поддержку Лебедя (каждый пикетчик получал 100 рублей в день, каждые десять пикетов обслуживал микроавтобус). Им противостояли всего 10–15 пикетов КРО, против которых непрерывно проводились силовые акции и провокации. Все заборы и стены города ежедневно заклеивались полноцветными плакатами Лебедя, где он изображен с распростертыми руками над лозунгом “Это моя земля!”. В целях “пропаганды” штаб Лебедя пользовался даже раздачей водки.

Заметим, что по закону каждый кандидат мог использовать на агитацию не более 417 тыс. рублей из своего предвыборного фонда. Правоохранительная система и избирательная комиссия, как это было и в прежние времена, ограничивались лишь грозными заявлениями. Фантастическое по размаху нарушение избирательного законодательства оставалось безнаказанным.

К сожалению, в грязную игру Лебедю удалось втянуть в свою игру целую плеяду артистов. В роликах лебедевцев агитировали за него В.Соломин, А.Петренко, С.Светличная, А.Панкратов-Черный, Л.Дуров, Жженов, Жариков и другие. Аргументы, нарезанные из достаточно длинных интервью, были оставлены исключительно эмоциональными: “Он честный. Я ему верю.”. Апофеозом такого рода агитации стал визит в Красноярск знаменитого французского актера Алена Делона (известного еще и гомосексуальными склонностями), который приехал в Сибирь якобы только ради того, чтобы поздравить “своего друга” — с которым познакомился два месяца назад — с днем рождения. Избирателям внушалось: для Лебедя нет задач невыполнимых.

Когда встал вопрос, откуда у Лебедя деньги на кампанию, он начал ссылаться сначала на гонорары за книги, потом на некий “банковский пул из шести средних банков”, наконец, говорить, что деньги на кампанию ему дает собственная партия, в которой есть люди, умеющие уходить от налогов и приносить “серые деньги”. В качестве оправдания такого подхода Лебедь стал то и дело заявлять: “У нас все воры”. Или вот такой пассаж: “Пофамильно никого не назову, потому что они, как и все в этом зале — немножко жулики и к ним завтра придет прокурор”. Не случайно Лебедь характеризовал тех, кто воевал против бандитов так: “Кто был в Чечне — сволочи и жертвы одновременно. Людей нет.”, а вот о боевиках отзыв был иной: “Уровень благородства чеченских полевых командиров выше, чем у сторонников наведения конституционного порядка”.

Итоговый автопортрет Лебедя: “Я не умею ни врать, ни воровать.” Красноярцы, неискушенные в “избирательных технологиях”, почти захлебнувшиеся в водопаде лжи, поверили в это.

В современной России мы видим практически сложившийся альянс между авантюристом Березовским и авантюристом Лебедем, который подобен альянсу между Гитлером и промышленными магнатами периода Веймарской республики в Германии. Навязывание Березовским представлений о том, что Лебедь будет “уравновешивать президентские амбиции Лужкова”, являются недобросовестной подтасовкой. Устремления Лебедя лежат вне плоскости законной конкуренции на выборах. Его метод — наращивание массового психоза, дестабилизация обстановки, приход к власти на волне искусственно возбужденных страстей.

Масштабы финансирования избирательной кампании (оценочно около 15 млн. долларов только в первом туре) говорят об иностранных источниках средств на ее ведение. Не случайно непосредственно перед началом кампании Лебедь посетил США и встречался с Бжезинским, для которого расчленение России является задачей всей жизни.

Есть основания считать, что Лебедь выдвигается в качестве лидера всех сепаратистских течений России. В случае победы Лебедя в Красноярском крае противостояние Центру со стороны национальных республик будет дополнено противостоянием Центру одного из русских регионов, который сможет объединить вокруг себя все заинтересованные силы в других русских регионах. возникнет коалиция национал-сепаратистов и региональных сепаратистов.

Действия Лебедя и его штаба показали, какого рода команда действовала в Красноярском крае и будет выносить своего кандидата к власти на президентских выборах. Они говорят о порядке, но несут только хаос и страх. Они говорят о чести, но давно забыли что это такое. Они говорят о неподкупности и законности, но используют в избирательной кампании “серые деньги” и “серые методы”. Сила этой команды основана на объединении политического и финансового авантюристов, на неспособности власти противопоставить их деструктивной стратегии что-либо конструктивное.

Даже когда из администрации президента донеслись вкрадчивые слова о происшедшей в результате выборов революции, в столь эпохальное событие мало кто поверил. Между тем, революция все-таки состоялась. Парламентские выборы показали, что эпоха Ельцина преждевременно (или наконец-то) закончилась, и Россия усилиями власти оказалась в совершенно незнакомой для себя ситуации — накануне масштабных контр-реформ, которых у нас не было несколько десятилетий.

Главная интрига выборов сложилась как-то сама собой. Москва, всегда бывшая витриной победившей демократии, не могла не порождать политических амбиций у сплоченной группировки столичной олигархии. Ее лидер Лужков всегда был необъявленным преемником Ельцина, наиболее влиятельным персонажем президентского окружения. Единственное, чего не хватало Лужкову, чтобы оправдать свои претензии на ведущую роль в политике России — своей партии. Летом 1998 она сложилась на базе региональных отделений Конгресса русских общин и отчасти — профсоюзных активов Союза Труда, а потом обросла местным чиновничеством, которому никакие общественные структуры не были нужны. КРО и некоторые другие организации из лужковского “Отечества” ушли, СТ вместе с другими предпочел в нем раствориться. Образовался мощный конгломерат, поглотивший к тому же кремлевскую заготовку к парламентским выборам — движение “Вся Россия”.

После побега “Всей России”о конфронтация Лужкова с Кремлем была неизбежной, и Лужков, ободренный еще и поддержкой Пимакова, сам пошел на обострение. Но Лужков просчитался — Кремль уже подготовил чрезвычайно простую и эффективную технологию противодействия столичной группировке. В условиях неизбежного поражения тандему Примаков-Лужков Администрация президента нашла единственно верный ход — доверилась политическим менеджерам, которые ее и спасли, переместив незаметно для других своих клиентов в постельцинский период. Поэтому Лужкову и всей его контр-элитной инфраструктуре пришлось бороться с ветряными мельницами — сначала с безответным Президентом, потом — с безответным Березовским и ехидным Доренко. Тем временем, блок “Единство” набирал и набирал очки, не испытывая никакой конкуренции со стороны ОВР и прочих участников предвыборной гонки.

Таким образом, действия Лужкова, который слишком рано ушел со старта, спровоцировали эту самую “революцию”, главным содержанием которой стало не соревнование на дистанции, а первенство у финиша за счет своеобразного “туннельного эффекта”. “Единство” прошло по “тоннелю” первым, затем подтянулись СПС и блок Жириновского.

Общий итог выборов показал, что постельцинская эпоха уже наступила, а “старые” партии умерли или агонизируют. КПРФ испытала последний пароксизм, “Яблоко” едва зацепилось за край пропасти, в которую неизбежно падает, ЛДПР превратилась в камерную проправительственную марионетку. Успех сопутствовал новым образованиям — чем больше новизна, тем больше успех. Главным оказался не материал (идеи), а образ (имидж, PR-концепция и пр.), не деньги (у НДР их было не меньше, чем у ведущих блоков), а мощность контролируемых информационных ресурсов.

Постельцинская Россия, как уже ясно многим, характеризуется резкой авторитаризацией власти, которая объявляет себя хозяином всех госресурсов и готова защищать свою собственность, как минимум, методами промывания мозгов. Вероятно, есть готовность и к более крутым мерам. Методичное добивание чеченских мятежников — тому доказательство.

Вторая характеристика постельцинской России — готовность населения принять авторитарную власть и ее пропагандистские методы. Насыщение информационного пространства архетипическими символами (“Медведь” — второе имя блока; “Спаситель” — мифическое имя лидера блока, руководителя Министерства по чрезвычайным ситуациям и т. д.) оказалось важнее идеологических предпочтений.

На авторитарный подход указывает хотя бы история со «Спасом», снятым за нарушения, которые оперативно придуманы Минюстом. Аналогичные нарушения, например со стороны организаций, образовавших «Единство», просто проигнорированы. Между тем, у объединений, ставших носителем для блока Шойгу, порой нет просто и десятка региональных отделений, а в ряде случаев — только печать в кармане лидера.

Избирательное применение правовых норм и переход власти от манипулирования собственностью к манипулированию сознанием и отказу от имитации демократических условий политической конкуренции демонстрирует появление силы, которой страна нужна целиком. Не уделами и отраслями, доставшимися тому или иному клану в кормление, а именно целиком — иначе источники богатства иссякнут.

В этих условиях обиды на центральную власть, которая решала задачу изничтожения контр-элиты (имевшей отчетливо проявленные антигосударственые задачи) и блокировала все мешающие ей политические проекты, вряд ли уместны. Беда “старых” партий состоит в том, что они не узнали новой эпохи, которая уже была на дворе и требовала совершенно иных технологий в борьбе за место в политической элите.

В связи с задачами административной революции, законодательство о выборах подошло как нельзя кстати. Глубокая бюрократизация правового сопровождения избирательного процесса обеспечивалось не только включением в “старый” закон циковских инструкций, но и новым нормотворческим восторгом. Фактически с помощью ЦИК можно было пресечь существование любого избирательного объединения. “Взвешенное” состояние отразилось на энергичности полемики, которая либо была излишне осторожной и миролюбивой, либо велась из позиции “сбоку”, чтобы не затронуть судьбу какого-либо объединения.

Такое положение дел более всего было выгодно крупным объединениям, которые имели ресурсы для содержания огромного аппарата, занимавшегося обеспечением абсурдных требований закона. Но и здесь штабы просто выматывались до полуобморока, чтобы ублажить чиновников ЦИК.

Крупные блоки вообще не замечали “малых сих”, предпочитая жаловаться друг на друга за использование государственных ресурсов. Так, особенно циничным выглядят обличения “проекта Доренко” со стороны лидеров ОВР. Обвиняя некую “власть”, они позабывали, что сами представляют точно такую же власть и точно также (хотя и в меньших объемах) пользуются государственными ресурсами для своей избирательной кампании.

Подавление мелких конкурентов путем лишения их ресурсов (изданий, эфира и т. п.) было на этих выборах не менее циничным, чем на предыдущих. В то время, когда страна ждала дискуссии по поводу самоопределения, ОРТ объявляло цену рекламы в 40.000$ за минуту эфира, а дебаты показывало в “несмотрябильное” утреннее время. Телекомпания “Россия” пошла еще дальше, запрещая к показу неугодные ей ролики и заменяя тем самым суды. Зато обе телекомпании с последовательной регулярностью рекламировали блок “Единство”, высасывая из пальца информационные поводы и натужливо пытаясь выдавить из лидеров этого блока хоть какие-то связные мысли.

Точно так же действовали и подконтрольные группировке Лужкова телекомпании. Известен произвол президента Башкирии, запретившего транслировать передачи первого и второго телеканалов. Малоизвестен, но показателен другой факт — телекомпания “Московия” предложила каждому блоку выступить в “бесплатном” эфире в течение 52 секунд и заплатить за подготовку к эфиру по 120 долларов. (К этому вспоминается как на городских выборах 1993 года кандидатам в Мосгордуму предоставляли на радио 30 секунд для изложения биографии и 40 секунд на изложение программы.)

Таким образом, дойти до избирателя могли только те, кто получал бесплатные возможности выступать в передачах, формально не относящихся к предвыборным. Этот ресурс нельзя было компенсировать никакими средствами агитации, кроме акций “от двери к двери”, которые могла организовать только КПРФ.

Более равноправной оказалась ситуация в газетах, которые, с одной стороны, не были слишком привлекательны для политических конкурентов, а с другой, требовали от избирателя хоть каких-то интеллектуальных усилий. Последнее обстоятельство обесценивало ангажированность печатных изданий, которые не могли вынудить читателя к чисто эмоциональному выбору, подобно тому, как это делало телевидение. Печатным изданиями приходилось подбирать крохи доходов и славы, уступая во всем телевидению. Наиболее удачным газетным проектом можно считать беспрерывную рекламу по телевидению обложки журнала “Эксперт” с физиономией Кириенко. В остальном роль прессы свелась либо к простому “обозначению территории”, либо к обслуживанию телевизионных проектов (ссылки, обзоры прессы).

Региональную специфику ресурсных преимуществ в избирательной кампании можно считать вторым по важности фактором, обеспечившим своеобразие прошедшей избирательной кампании. КПРФ, став “узким местом широкого патриотического движения” на этот раз хватило только на клеветнические кампании против конкурентов своих выдвиженцев в некоторых регионах, контролируемых “красными” губернаторами. ОВР обеспечил себе преимущества (и, вероятно, не только угрозами увольнений инакомыслящих, но и подделкой результатов выборов) в Москве, Татарии и Башкирии. В столице, к примеру милиции было отдано распоряжение начать охоту на граждан, пожертвовавших деньги в избирательные фонды. Дело дошло до засад и ночных посещений.

Прошедшие выборы стали золотым веком журналистики, которая получила за 2–3 месяца годовую норму “живых” денег. Помимо официально введенного тройного тарифа на политическую рекламу (в сравнении с коммерческой), огромные суммы были поглощены в рамках так называемых “пиаровских” проектов. По неофициальным данным “черным налом” были оплачены передачи с участием лидеров ведущих избирательных блоков на общую сумму в 3 млн. долларов, перешедших из рук в руки только при посредничестве агентств (в среднем — по 500.000 долларов на блок). Так, получасовая вечерняя беседа с популярной ведущей стоила на одном из ведущих каналов от 15 до 30 тыс. долларов наличными.

К этому следует добавить масштабные траты наличными на содержание штабов в центре и в регионах, на закупку компьютерной техники и аренду транспорта, на оплату распространителям печатной продукции и многое другое.

Невероятные деньги, постоянно находящиеся в обороте, послужили поводом для выдумок о покупке кандидатов в депутаты, которых якобы вынуждали покинуть блок ОВР. К.Затулин объявил цену за свою персону в 800 тыс. долларов. Его примеру последовал лидер РНЕ А.Баркашрв, оставленный за бортом избирательной кампании и привлекший к себе внимание заявлением о предложении в 1 млн. долларов за поддержку КРО.

Бриллиантовый дым, тем не менее, был не той концентрации, как о нем думают. Не менее половины избирательных блоков мало уступали итоговым победителям по части финансов. Беда лишь в том, что они пользовались устаревшим представлением, оставшимся от предыдущих выборов, что деньгами можно “проломить” себе место в Думе. Оказалось, что ни за какие деньги победить на этих выборах без санкции власти (центральной или региональной) нельзя.

С точки зрения идеологии, административная революция означала, что произошла всеобщая “консерватизация” политической среды. Ранее запретные слова о возрождении России, укреплении государственности, наведении порядка и т. д. стали просто общим местом любого политического выступления. Даже недавние ненавистники какого-либо государственного порядка переписались из разрушителей в спасителей, позаимствовав у своих самых яростных оппонетов значительную долю идейных принципов. Слова “патриот” и “государственник” стали привлекательными буквально для всех партий и блоков. Даже “русский вопрос” на этих выборах внезапно заинтересовал многих (при том, что ведущие политические блоки возглавлялись нерусскими людьми).

Вместе с тем, усвоенные на уровне лозунгов идеологические ориентиры подавляющим большинством участников выборов не расшифрованы в конкретных программах. Принципиальные моменты политического противостояния в кризисном обществе, как и полагается, оказались непроявленными в публичной политике, но сохраненными для закулисных боев.

Вопросы бытия страны с народом никто из ведущих блоков обсуждать не захотел (быть может, кроме Солженицына, выпущенного в эфир НТВ только за похвалу Примакову). Всегда и всюду презентировалось наличие политической или экономической программы, но не сама программа, не ее принципы, не какая-либо интеллектуальная традиция (что все-таки имело место на заре горбачевской перестройки).

Сообразно идейной бедности оказались бездарными и те рекламные проекты, которые только по виду были успешны, а по сути рассеяли идеологическую определенность электората. Например, Явлинский стал конкурировать с КПРФ за голоса стариков, а СПС пытался охватить молодежь. При всей пустопорожности рекламы “Единства” серьезных конкурентов по части политической рекламы у него не было.

Сразу после выборов ВЦИОМ провел опрос, определивший в частности современное состояние идеологических предпочтений сторонников различных блоков.

Из приведенных данных видно, что преимущества в борьбе за власть получили те силы, сторонники которых с трудом определяются в привычных идеологических “координатах”. В этих координатах готовы мыслить около половины избирателей (причем более половины из этой группы — приверженцы коммунистов).

Чем меньше определенности по части привычных идеологем, тем больше перспектив, поскольку электорат способен воспринимать новые идеологические установки. Пожалуй, определенность-то уже есть, только ее пока в явном виде боятся артикулировать. Если в опросы внести, скажем, идентификацию по признаку “государственник”, то неопределенность, скорее всего рассеется. Причем, под “государственником”, как показали выборы, избиратели понимают тех, кто поддержан властями (государством) и готов им служить.

Если судить о политической ориентации избирателей по более дифференцированной схеме, то стоит обратить внимание на данные, РНСИП (апрель 1999):

Мы снова видим, что почти половина граждан не определяется в своих политических ориентациях, но из приведенных данных можно понять внутреннюю структуру электоратов новых парламентских партий (часть коммунистов оказываются социал-демократами или националистами и т. д.), а также возможную перегруппировку сил по идеологическим предпочтениям.

Как отмечает Л.Г.Бызов (Политическое сегментирование электората и идентификация участников избирательного процесса, “Политический маркетинг” № 8, 1999), обсуждая приведенные данные, только около трети коммунистов являются собственно “левыми” — сторонниками приоритета социальной справедливости. Значительно прочнее среди них ориентация на консервативно-государственнические ценности (укрепление государства, наведение порядка). Аналогичным образом дробился и “демократический” электорат.

Действительно, на выборах, как нетрудно было видеть, помимо привычных идеологических позиций, возникали странные идеологические “смеси”, из которых наиболее существенной стала смесь “демократической” и “государственнической” риторики — “Единство”, ОВР, СПС. Любопытно было бы проследить, какие ценности среди избирателей этих блоков побеждают, если сталкиваются государственнические и либеральные ориентации?

Если исходить из того, что переворот в мировоззрении населения так или иначе закрепляется в публичных организационных формах, то следует ожидать либо адаптации идеологических разработок получившими кредит доверия политическими группировками, либо их быстрого краха (по типу НДР) и прихода к власти новых политических сил. Знание этого продемонстрировано правительственными кругами в создании Центра стратегических разработок, возобновляющим процесс разработки Национальной доктрины России, прерванный одной из чисток в Администрации президента.

Воля к власти у группирующихся вокруг Путина проявилась в достаточной мере уже самим фактом уничтожения итогов номенклатурной революции — подавлением лужково-примаковского блока ельцинистов, разгром мятежников в Чечне, восстановлением разумной военной доктрины с возможностью применения ядерного оружия первыми, жесткими нотками в диалоге с Западом, за которыми угадывалось изменение политики, и т. д. Поэтому с закатом номенклатурного мятежа, с завершением задач административной революции следует ожидать мероприятий консервативной революции: антишоковых контр-реформ.

Всюду лезут общечеловеки

Победа в Австрии национал-консервативной Партии свободы, которая в коалиции с народными консерваторами сформировала правительство, вызвала шквал совершенно наглой пропаганды в «российской» и западной прессе. Было объявлено о том, что Австрия чуть ли не вернулась ко временам нацизма. По началу осторожное россиянствующее телевидение распоясалось не меньше, чем их коллеги из Израиля, чей посол убрался из Австрии к себе домой. США и ЕС требовали нарушить австрийскую Конституцию и не пускать националистов в правительство. А наше дурачье стало на все лады склонять Путина к осуждению итогов австрийских выборов. Пока ничего путного из этого ора не вышло. И славненько!

Пилят сук, на котором сидят

Кучма с демократами разорил свой парламент. Если у нас капризники просто устроили себе каникулы за народный счет, то в Киеве “демократы” образовали свою коалицию большинства вне парламента, избрав нового спикера и поделив руководящие посты. Этот противозаконный шаг был поддержан Кучмой, который и сам законов соблюдать не привык.

Открытие узких глаз

Аман Тулеев, став претендентом на президентское кресло (которого ему все равно не видать), вдруг прозрел и обнаружил, что государство у нас устроено не так, что управлять 89 субъектами невозможно. А потому, мол, надо субъекты объединять, а губернаторов — назначать. Старая идея, не раз высказанная Конгрессом русских общин, дополнена поистине иезуитским довеском — “объединять и назначать” Тулеев отнес не к Москве и Питеру и не к национальным республикам. То есть, предложил еще раз курочить Конституцию, не меняя ничего в принципе.

Как с писаной торбой

Журналюжная братия до дыр истрепала языки по поводу гражданских прав сотрудника иностранной радиостанции “Свобода” Бабицкого, которого задержали в Чечне за сотрудничество с бандитами. Последние предоставили Бабицкому и еще семерке отважных инородцев фотографировать трупы русских солдат с выколотыми глазами. Когда Бабицкого обменяли на пленных русских солдат (потом выяснилось, что не обменивали, а просто отпустили), журналюги всех мастей во главе с Явлинским просто взвились от негодования. Мол, гражданина даже с его согласия нельзя менять на солдата. Раньше десятками меняли самых отпетых уголовников — и все молчали. И понятно почему. Плевать они хотели на русского солдата. Им Бабицкий — милее всего на свете. Потому что они сами такие же бабицкие — стопроцентные отморозки.

Хакамадячье бабье

Русфобская передача “Акуна матата” (РТР) пригласила на дискуссию “Кому нужна эта война” (в Чечне) худенького студента в очках, которого за его взгляды надо было унизить и заставить раскаяться, сказать, что он больше не будет ненавидеть кавказцев. Но парень оказался стойким — не поддался на визг и оскорбления подсадных соплячек с трибун, на снисходительные уговоры главы госкомитета по молодежной политике (к сожалению, с фамилией Деникин). Молодец, Серега! Нам тоже русский мальчик ближе, чем чеченская девочка. Мы тоже знаем, что кровь не у всех одинаковая.

Чьи это игры?

Общественность заволновалась в связи с осуждением русских летчиков в Индии. Не заметили, что эти летчики вовсе не русские, а латвийско-подданные. Трое из них приняли «российское» гражданство только в тюрьме. Кроме того, летчики участвовали в поставках вооружений сепаратистам. По пути из Прибалтики (куда, кстати, поставляют вооружение США — недавно для 4 тысячной армии Эстонии бесплатно отгрузили 40 тыс. автоматических винтовок М-14) эти ребята сбросили груз с оружием (якобы не зная, что творят). За это и получили пожизненное заключение. Не понятно, почему к этой проблеме прониклась вниманием Русская Православная Церковь? Дома что ли дел не хватает? Кому выгоден этот холодок между Россией и Индией, возникший сразу после того, как Путин объявил Индию стратегическим партнером? Или тут опять провокация — как с захваченным в Персидском заливе русским танкером (частной принадлежности), который, не ведая что творит (тоже? Sic!), перевозил контрабандную нефть из Ирака?

Не жильцы

Демократическая общественность умылась слезами. На похоронах Собчака его надменная жена падала в обморок, Путин сидел с заплаканным лицом, Чубайс говорил, что-то энергичное (точно как на похоронах своего любимца и спеца по госсобственности Маневича), а поток благодарных питерцев судачил о том, что “умерла наша надежда” (точно как на похоронах Старовойтовой). Нам все это почему-то напомнило еще и похороны Свердлова. Того замучили враги пролетарской революции, этого — затравили Скуратов с Яковлевым и Вощанов с Коржаковым (по словам Чубайса, с высоким подтверждением со стороны Путина). Так крал ли покойный или не крал? У нас сомнений нет. Все они таковы.

Шустрик

Есть такие люди, которые при любых правителях выдаются за образец мудрости и авторитета. Так, к Федору Бурлацкому взывают сегодня по поводу того, стоит ли обращаться в суд с целью пресечь показ порнографии и всякого рода пошлости по телевидению. Создатель действующего закона о СМИ и обладатель рабоче-крестьянского псевдонима (в свое время это нужно было для пропаганды марксизма-ленинизма) заявил, что это бессмысленно, и все, чем располагает общество для влияния на СМИ, — это социологические опросы. Второй проныра — малоизвестный кандидат в президента и ближайший гаврилопоповско-ельцинский соратник г-н Савостьянов. Этот тоже приобщился к созданию “новой Конституции”. Только вот звания заслуженного юриста вместе с остальной шарашкой не получил, потому что имел юридического образования. Зато получил генеральские погоны, когда из Кремля ему отписали должность начальника ФСК по Москве и Подмосковью, а заодно — обязанность обслуживать банкира Гусинского. И вот этот проныра теперь уговаривает “демократическую общественность” голосовать против бюрократов Путина и Зюганова. Провокаторам-проходимцам мешок на голову и кирпич на шею!

Под зад

Лучше бы в морду. Тележурналистов погнали, когда они попытались организовать съемку наших убитых в Чечне солдат. Получив пинок и недвусмысленную угрозу навалять еще, журналюги нажаловались начальству, представив ситуацию как “избиение”. Они никак не могут понять, что их вмешательство в вопросы жизни и смерти — предельное хамство. Они считают, что можно тыкать объективом в лица убитых в бою, в их развороченные пулями и осколками тела и все это показывать несчастным родителям в новостях. Они думают, что несут кому-то важную информацию, когда снимают лицо матери, только что узнавшей о гибели сына.

Пиночет надул Лондон. Лондон рад

Захватив Пиночета на больничной койке, английские радетели прав человека решили, что достали экс-диктатора и смогут устроить судилище — чтобы самим считать себя святее Папы Римского. Рано радовались. С течением времени стало ясно, что суд будет явно не в пользу западной Фемиды, а крики “правозащитников” делали ситуацию просто неприличной. Вымотав сами себя, власти Великобритании объявили Пиночета полумертвым и отправили назад в Чили. Тот принял игру, но, вернувшись на Родину, как ни в чем не бывало поднялся с инвалидного кресла и пошел, улыбаясь и помахивая рукой ликующей толпе сторонников.

Пинг-понг русофобов

Хозяин медиа-империи Гусинский организовал на своем радиоканале “Эхо Москвы” выступление главаря чеченских бандитов Масхадова и тут же сам тиснул во французской “Монд” свое интервью с уверенным требованием “отпустить Чечню”. Это безобразие сомкнулось с провокацией НТВ и мелкой баварской телестудии, смонтировавшим видеопленку о “зверствах российской армии в Чечне”. Поскольку две случайности вместе со всеми предыдущими “случайностями” — явный признак закономерности, можно сказать, что Гусинский на сегодня стал прямым исполнителем информационной войны против России. Кроме тюрьмы этому карточному шулеру (кто не знает — таково начало “предпринимательской” карьеры Гусинского) пожелать нечего.

Гаденыш высказался

Родовой демократ Юшенков, услышав, что Путин “не исключил возможности вступления России в НАТО”, заявил: “Еще пару таких высказываний, и я буду голосовать за него”. Вот и славненько. Поскольку Путин еще и против расширения НАТО на восток, то США придется двигаться на запад, где они и упрутся в радушно открытый Дальний Восток с Юшенковым в кандалах.

Не жильцы — 2

Сначала съехала крыша у Хинштейна, потом за Собчаком на тот свет отправился Артем Боровик, попавший в авиакататсрофу вместе с чеченским делягой. Сходства с “собчачьим” вариантом тут было два: 1) деятели прежней эпохи в новых условиях теряли жизнеспособность и элементарное везение; 2) родственники и соратники усопших превращали смерть в рекламное мероприятие, безотчетно следуя своим некрофильским наклонностям, проявленным в прежней эпохе. Как-то совсем уж гнусно выглядели интервью Генриха Боровика, пустившего в свою квартиру журналистов уже через несколько часов после известия о гибели сына.

Наши павшие

В Чечне в районе селения Улус-Керт геройски погибли 84 десантника под командованием подполковника Марка Евтюхина, не пропустивших полуторатысячную банду в Дагестан. Они сначала выстелили ущелье трупами бандитов, а затем — вызвали огонь артиллерии на себя. В живых осталось всего 6 человек. Телевидение показало одну из вдов с годовалым ребенком на руках. В отличие от мегер т. н. Комитета солдатских матерей, эта женщина была прекрасна и в своем горе. Она сказала, что не будет удерживать своего сына, если он захочет пойти по стопам отца. Вот на таких женщинах, а не на дезертирских защитницах, держится Россия. Телевизионщики понятно почему предпочитают ковыряться в своих болячках не иначе, как под пристальным вниманием телекамер.

Ублюдок

Рекламный ролик. Солдаты отстреливаются от наседающих боевиков. Один из них: “Я тебе говорил, что надо за экономиста голосовать — за Явлинского! Мы бы тогда их по-другому сделали”. Врать Гришка Отрепьев может еще долго. Пока у Гусинского деньги не кончатся, пока власть не перейдет от слов (которых теперь по поводу того и другого проходимца сказано уже много) к делу — к тюремной лечебнице для больных некрофилией и русофобией.

Война будет

Весь мир готовится к войне. В «Молдове» при аховом экономическом кризисе разрешена свободная продажа стрелкового оружия гражданам. В «Эстонии» гранатометы и автоматы лежат под койкой у каждого резервиста. Мы тоже воюем — но только своей северо-кавказской “грудиной”. Страна в целом не умеет ни стрелять, ни выживать на поле боя.

Отчего мы такие бедные?

От простоты душевной… Опрос, проведенный в благополучной Швейцарии показал, что там 60 % населения считает себя антисемитами. А все потому, что еврейское лобби начало потрошить швейцарские банки под видом компенсации за Холокост. Благополучную Швейцарию еще только хотели начать раздевать, как в ней поменялись настроения. Нас же в порядке компенсации за коммунизм единородцы Гусинского обчистили до нитки, а антисемитов у нас — крохи. Может оттого и живем по уши в грязи и вместо щей дерьмо лаптем хлебаем?

Кого любит НТВ

Телеканал НТВ явно небезразличен к поклонникам бесноватого Адольфа. Так уж строится подача материала о шествии латышских фашистов. Его представляют как солидно организованное многочисленное шествие. А вот альтернативные пикеты русских жителей Латвии с протестами подаются как “группа в несколько человек”. Этой группе, разумеется, на НТВ слова не дают (хорошо хоть на ОРТ дали), зато поклонникам эсэсовцев — пожалуйста! Ну что поделаешь, если НТВшники любят фашистов больше, чем русских… Кстати, и чеченцев они тоже любят. Не случайно все время показывают плакаты “Русские вон из Чечни!”, которые заставляют держать беженцев (чаще — детей) полоумные агенты боевиков. Плакаты уже замусолились, так часто их достают, чтобы сунуть в камеру НТВ. И еще на тему любви. Комментатор Киселев как-то очень трогательно попросил телезрителей посмотреть очередную передачу “Куклы”. “Поверьте, это очень смешно!” — заявил Киселев. А показали просто фантастическую порнографию. Нечто про публичный дом, в котором бродят персонажи, похожие на известных политиков. Это выглядело не смешно, а как-то особенно пакостно.

Тушите свет

Надоело Путину чувствовать у себя за спиной подобострастное дыхание московского мэра, и он уступил навязчивому стремлению Лужкова подружиться. Местом примирения была выбрана строящаяся станция московского метро. Но, как только лужковско-путинская свита втянулась под землю, потух свет. Путин вынужден был прижаться к группировке с видеокамерами, которые были единственным источником света. Пришлось отвечать на дурацкий вопрос об отношениях с Лужковым. “Вы хотите, чтобы я похвалил Юрия Михайловича? (мысль работает: “Что бы такое сказать?”) Я сделаю это с удовольствием (“Что же такое выдумать, чтобы было не очень высокопарно?”) В Москве в некоторых местах (ой!) достигнуты серьезные успехи. Некоторые объекты могут на долгие годы служить памятником (ой!) деятельности Юрия Михайловича…”. В общем, получилось предупреждение всем: если эти двое сговорятся — тушите свет. Будут строить сами себе памятники.

Поздновато прозрели, Станислав Сергеевич!

Кандидат в президенты и по совместительству кинорежиссер Станислав Говорухин на этих выборах лишился слепоты и обнаружил, что в политике все делается за очень большие деньги. А ведь можно было бы прозреть и пораньше. Например, наблюдая за кампанией блока ОВР, куда Говорухин вступил все-таки в полном сознании, хотя некоторое возрастное беспамятство могло не позволить ему вспомнить избирательной кампании Лужкова в 1996. Но в 1999-то он видел, как ОВР скупает эфиры и заклеивает Москву цветными плакатами? Или он думал, что все это делается даром? Или считал, что каждому плакату цена копейка? Нет, нельзя принять прозрения Говорухина за чистую монету. Либо он наивен, как ребенок (что вряд ли), либо обида на сильных мира сего, не давших ему денег на выборы, заставляет его с особой яростью трепать Явлинского, которому деньги дают и иностранные фонды, и отечественные негодники. Впрочем, и на этом спасибо, Станислав Сергеевич. Мы готовы аплодировать, когда Вы макаете этого недоноска мордой в дерьмо.

США подложили Европе балканскую Чечню

Во время вторжения НАТО в Югославию по этой европейской стране было выпущено 2000 крылатых ракет. Бомбардировки НАТО осуществлялись с применением ядерных наполнителей, заражающих местность. Под бомбами погибло более 2,5 тыс. человек. Разрушена практически вся экономическая инфраструктура. Налицо геноцид. После вторжения НАТО Косово покинули более 300 тыс. сербов. В столице Косово Приштине из 45 тыс. сербов осталось не более 200. Гуманитарную помощь оказывают из расчета суммы на год, равной затратам на день бомбардировок. Налицо гуманитарная катастрофа. За истекший после оккупации Косово год произошло более 800 убийств на межэтнической почве. Большинство убитых — сербы. Албанцами разрушены 63 православных храма — почти все. Налицо геноцид. На территории Косово действует прототип Масхадовского режима — многочисленные вооруженные банды албанцев, стремящихся к продолжению войны. Они занимаются поставками наркотиков, оружия и проституток для всей Европы. Создан бандитский анклав, охраняемый войсками НАТО.

Цинизм журналистов

ОРТ раскручивает скандал о подкупе мурманской журналистки, которой какой-то представитель Жириновского за освещение визита лидера ЛДПР в Мурманск дал 1000 долларов. Дамочка прикинулась овечкой и предварительно сбегала в ФСБ. Передачу денег засняли, но представителя Жириновского почему-то упустили. Журналюги явно хотят сделать вид, что тех десятков миллионов долларов, которые без всяких деклараций перекочевали в их руки из рук политиков на парламентских и президентских выборах, просто не было! А ведь они были, были! 1000 долларов для телевидения — вообще не деньги. Там за минуту в эфире в самое завалящее время надо такую сумму класть в карман ведущему! Когда же мы наконец заткнем им поганые глотки и перестанем слушать это наглое и ежечасное вранье?

С потным лбом

Место на телеэкране, как магнитом, привлекает всякого рода ничтожества. Вот и начальник Госстроя с труднопроизносимой татарской фамилией и повадками полового устроил пресс-конференция — всего лишь для того, чтобы пожаловаться на взятки (которые приходится давать при регистрации частных построек, не взирая на чины) и заявить, что дотировать из бюджета обслуживание жилья таких богатеев, как Жириновский, нецелесообразно. Бестолковость такого рода пресс-конференций наводит на мысль, что они заказываются только с одной целью — в преддверии формирования правительства попасть на глаза начальству. Причем непременно со вспотевшим от энергичности лбом — пусть даже за этим лбом угадывается крайне скудное содержание “серого” вещества.

Ассамблея уродов

В ельцинскую эпоху Россию насильно запихнули в Европейский союз, а депутатов вынудили ходить на поклон на Парламентскую ассамблею СЕ. Теперь наша страна должна терпеть издевательства собранных со всей Европы “правозащитников” вроде придурочного лорда Джада, которому место в психушке, или председателя ПАСЕ Рассела Джонсона, который с большим удовольствием беседует с чеченскими убийцами, чем с нашими парламентариями. Об уровне развития последнего говорит тот факт, что только в апреле 2000 года он обнаружил, что пленных русских солдат чеченские бандиты расстреливают, и по этому поводу пригрозил Масхадову, что “прервет с ним отношения”. А пока боевики чувствуют себя среди правозащитников вполне комфортно — лучше, чем в Чечне. Один из этих ублюдков набросился на нашего депутата с криками: “Пристрелю!”. В Чечне его самого бы тут же пристрелили, а тут — только за руки придержали. Если на сессии ПАСЕ наших депутатов просто выставили за дверь, лишив права голоса и объявив ультимативное требование замириться с террористами до лета, то в ООН дело до этого пока не дошло. Зато к нам направляют с делегациями таких же отморозков, как и лорд Джад — например, верховного комиссара ООН по правам человека Мэри Робертсон, которая никак в толк не возьмет, почему ей все время говорят о преступлениях террористов, когда ей надо знать только о нарушениях прав человека со стороны русских военных. Они с Джадом в Грозный только и ездили, чтобы получить впечатления, подкрепляющие их лицемерные выпады против России. В Косово они предпочитают не ездить.

Чем занимается прокуратура?

Боевой офицер полковник Юрий Буданов сломал шею чеченской снайперше, погубившей немало русских солдат. За это его арестовали, ранив при задержании, обвинили в изнасиловании и преднамеренном убийстве “беззащитной девушки”. Потом оказалось, что и девушка не была беззащитной, и изнасилования не было, но полковник все равно сидит с уголовниками. На кой черт нам такое правосудие? Может оно посадит Буданова в одну клетку к Радуеву и Темирбулатову? Нет, в нормальном государстве наши офицеры ломали бы им шеи, и не испытывали бы при этом никаких нравственных неудобств или ментовского интереса.

Вот что написал отец “пострадавшей”: “Да, Буданов совершил тяжкое преступление. Виновный арестован, идет следствие. Мы надеемся, что виновный понесет суровое наказание. Но нам надо жить дальше, и только вместе, помогая друг другу, мы сможем освободиться от террористов, наладить мирную жизнь. Ислам — мир терпеливых и любящих, он учит нас быть великодушными, уметь прощать ради создателя нашего Аллаха. Мы считаем, что нельзя путать всю российскую армию с такими, как Буданов, как нельзя смешивать весь чеченский народ с террористами. Мы делаем шаг навстречу друг другу”. Они сделают шаг, потом еще шаг, потом появится новый Дудаев. Нет уж, лучше мы будем отождествлять всю русскую армию с Будановым, а всех чеченцев — с террористами. По крайней мере до того момента, пока в Чечне кто-то хранит по подвалам оружие.

Теодор, не хлопай Россию по плечу!

Глава Московской высшей школы экономики и социальных наук Теодор Шанин — подданный Великобритании специалист по русскому крестьянству еврейского происхождения (естественно, по происхождению Шанина, а не крестьянства). Его раздражает в России грязь в общественных туалетах и отсутствие культуры компромиссов. Грязь мы тоже не любим, но компромиссы с теми, кто потрошит Россию — тоже. Шанину легко говорить про русскую грязь и неуживчивость. Он ведь не чувствует себя хоть в чем-то причастным к трем интервенциям Европы против нашей страны в ХХ веке (две мировые и одна “холодная”). Он может сколько угодно называть английский колониализм “странным явлением”, но мы его чуем на своей шкуре — как индусы в прошлом веке. “Умом Россию не понять” — так не нравится Шанину, что он спрашивает: “А чем понимать, задницей, что ли?”. У кого что есть. У Теодора — задница, у России — вера (“в Россию можно только верить”).

Второй Израиль

Израиль потребовал внести в символику Международного Красного Креста не только красный крест и полумесяц, но и Звезду Давида. США тут же поддержали это требование, объявив, что в случае его невыполнения перестанут выплачивать свой взнос в эту организацию. Теперь мы точно знаем, кто правит в США

Сатанизм шагает по стране

Вот что происходит, когда люди при власти кичатся своим атеизмом или “многоконфессиональностью”. В г. Тура Красноярского края сатанистом-кришнаитом совершено ритуальное убийство православного священника отца Григория Яковлева. Верная рука баптистов направила руку убийцы, вооруженную сначала заточенным электродом, а потом перочинным ножом, которым подонок отпиливал голову бездыханному телу. Потом он обнёс голову ритуальными кругами вокруг аналоя и водрузил в алтаре на Святое Евангелие.

Любовь через пупок

“Любовь по-американски” — фильм, получивший все мыслимые и немыслимые “оскары”. Его рекламируют у нас, рисуя пупок во всю стену с романтическим цветочком. А делов-то в фильме — измена мужа с подружкой дочки. Примитив, пошлость, непристойность. Это, братцы, Америка. Такие они люди. Им бы лечиться, а они нам в учителя навязываются.

Заразная болезнь — ненависть к своей стране

Путин взял в помощники очередного недоэкономиста — Илларионова. Тот возьми, да и брякни: проблемы утечки капиталов за рубеж у нас нет. Мол, будем правильно себя вести, тогда капиталы потекут обратно. Мысль, прямо скажем, достойная недоумка Гайдара. Не дай Бог, Путин подцепит эту заразу — можно будет снова Ельцина в президенты выбирать.

Любовь втроем — опыт демократов

На экранах появился давний герой ранней перестройки — Ю. Чурбанов, осужденный за взятки на 12 лет, отсидевший 7 и с полным сознанием своей непорочности проживающий в “демократической России”. “Не было никаких бриллиантов, никакого золота, — говорит плод сношений тяни-толкая Гдляна-Иванова с кучей жира по фамилии Адвокатмакаров. — А что носила жена, так это ее дело”. И сочувствуют бедолаге несчастные корреспонденты НТВ, и очень не любят Гдляна, требовавшего для Чурбанова смертной казни, и очень любят Макарова, порушившего большую часть обвинения. Тогда, помнится, и Макаров прославился своей правозащитной удачей (светился весь своими масляными глазками!), и Гдляна чуть не на руках носили. Оба стали примерными демократами. Теперь к этому же отряду примкнул и Чурбанов. Типичный диссидент. Всем бы диссидентам у него поучиться. На должности кочегара какой-нибудь сибирской или приполярной колонии. И чтоб Гдлян с Макаровым уголек подтаскивали.

Умеют торговать чужим добром

Больше ничего. Наши “братские”-среднеазиатские республики за прошедшие годы полностью распродали свою оборону, оставленную им в наследство Россией, ужавшейся до “Эрэфии”. Потом это оружие всплывало в Чечне, Ираке, Афганистане, Таджикистане. Вице-президент Киргизии лично распродавал лучшие образцы оружия. Несколько десятков вертолетов “толкнул” по бросовым ценам. Вероятно, после задушевных бесед с Дудаевым. А еще прямо в топку гражданской войны в Таджикистане бросил 150 тыс. автоматов Калашникова. Из них потом убивали и стращали русское населения, которое от этого всей полумиллионной численностью в товарных вагонах съехало в Россию. Теперь киргизский вице-президент сидит в тамошней тюрьме, а за его судьбу очень беспокоятся Госдеп США и ОБСЕ.

Наши таланты

ФСБ арестовала народного умельца, смастерившего уникальное подслушивающее устройство, которое легко подключается к любому телефону с любого другого телефона. Вместо того, чтобы дать умельцу премию в сотню тысяч долларов и принять на работу, его начали трамбовать в тюремную камеру. Так дураки делают себе имя на растаптывании умников.

Нрав инородцев

Переселенец-чеченец враз порешил отца с матерью, дядьку и двоих несовершеннолетних братьев. У них так принято, — объяснил убивец. Мол, детей надо было убить только потому, что после “отсидки” они бы достали своего братца-живодера. Удивляет тут не беспримерная жестокость, а спокойствие, с которым русские люди допускают, чтобы инородческие традиции существовали у них под боком. Например, в Центральной России или в Москве. В столице русские терпят власть, которая создает условия для нашествия цыган со всего света. Цыгане торгуют наркотиками и попрошайничают, чиновники через милицию стригут купоны, а русские — расплачиваются деньгами, ворованными и посаженными на иглу детьми, собственными жизнями.

Хватит трусить

Гусинскому предъявили претензии по поводу присвоения им госсобственности на 10 млн. долларов (а попутно — два заказных убийства в руководстве “Русского видео” и взятка в миллион долларов ее главе). Речь идет о широко распространенном способе “приватизации” госимущества путем создания цепочек из акционерных или долевых компаний, в которых доля государства быстро сокращается. Пальма первенства здесь явно не у Гусинского, которому путь от карточного шулера до главы мощнейшей фабрики лжи помог пройти Лужков. Если не носить розовых очков и не талдычить о том, что “преступником назвать человека может только суд”, то надо прямо сказать, что гусинских наплодили Ельцин, Гайдар, Чубайс, Черномырдин и Лужков. Именно эти деятели системным образом создавали сеть преступных сообществ, разоряющих Россию. Пока суд не приравнял их к самым отвратительным убийцам-садистам. Но мы уже приравняли. И ждем только конкурса на выбивание табуреток из-под этих патентованных висельников.

Котлован либерала

По каплям просачивается информация о безобразиях, творимых либералами в хозяйстве регионов страны. Один из примеров — котлован самарского губернатора Титова, который отрыли по его приказу для раковой лечебницы. За котлован заплатили полмиллиона долларов — неслыханная цена! Ладно бы лечебница заработала. Нет, уже 7 лет под бдительным оком либерала Титова стройка хиреет без надежд хотя бы извести буйство бурьяна среди разрушающихся стен.

Баданье ягнят

Московский завод “Кристалл” стал ареной конкуренции Лужкова и Березовского. Лужковский директор Свирский, будучи снят с должности акционерами, остался на своем посту, поскольку агенты мэрии распропагандировали трудовой коллектив и не пустили на завод вновь назначенного директора Романова из “Сибнефти”. Два волка предпочитают открытой грызне баданье своих туповатых протеже.

Родить и продать

“Московский комсомолец” регулярно публиковал объявления типа “усыновим вашего будущего ребенка” и “приглашаем для вынашивания нашего ребенка”. И вот только теперь — через несколько лет — этот сатанинский промысел начали замечать. Оказалось, что уже много лет действует цепочка перепродаж детей, которых доставляют через Узбекистан и Молдавию в США. Приглашают и напрямую в Америку, чтобы там родить, получить деньги и выметаться восвояси. Здесь привлекает внимание не только криминальная сторона дела и долговременное равнодушие к ней правоохранительных структур, но и единство менталитета МК и американцев. Это ведь совершенно больные люди. Если всю Америку на принудительное лечение не отправишь, то “московских комсомольцев” можно и нужно изолировать от общества, дабы зараза не распространялась.

Любя себя

Никита Михалков вновь занял 1-й канал телевидения слюнявым фильмом о своей дочке, которую он с детства заставлял говорить глупости, а сам их глубокомысленно комментировал и разбавлял правительственной хроникой. Бедная девочка то и дело плакала — то по детским мелочам, то после кончины бабушки, то от предстоящей разлуки перед отправкой на учебу за границу (sic!). И в этих слезах Михалков всегда находил что-то важное, чтобы сунуть в лицо дочке кинокамеру и умучить ее вопросами. Все это должно было создать значимость не безвестной девчонке, но самому Михалкову. Перед фильмом автор давал обширные ответы на глупые вопросы, упивался неприкрытой лестью ведущего и фальшиво вибрировал голосом, говоря о “счастье нужности людям”. И тут возникает какая параллель. В фильме автор с грустью показывает первые шаги шлягерника-педераста на эстраде, указывая, что теперь он имеет возможность обеспечить трансляцию своего дня рождения по первому каналу телевидения. Но ведь и сам Михалков теперь любим теми же, у кого педерасты в почете… Кстати, к чему бы это Михалков поехал на юбилей к русофобу Назарбаеву?

Страсти по Гусю

Пока подлюка сидел в тюряге, многое было сказано гадостей про нашу страну. Главный довод — мол, не положено таким людям сидеть в Бутырке — не для таких (олигархов, к тому же, евреев) строили этот клоповник. Но главное за всех сказал Явлинский. Он прямым текстом объявил, что арест олигархов — это разрушение страны. Его “страна” — это кишение свободных от совести общечеловеков и изведение под корень русской цивилизации. Для нас надежды на сохранение страны связаны с прямо противоположным — с уничтожением криминальной шайки, в которой Гусинский с Явлинским занимают не самое последнее (но и не первое) место. Поэтому, что против них — значит за нас, а что за них — против нас.

Как “опустить” президента

Шаймиев и Рахимов пригласили Путина на сабантуй. Точно так же они обрабатывали и Ельцина. Ведь это только Сталин был способен сегодня дуть водку со своей братвой, а завтра — подписывать всей этой братве смертные приговоры. Теперь вожди измельчали — их покупают за рюмочку, за девочку… Им подсовывают “для колорита” тюбетейки, кипы и другие ермолки — чтобы “был как мы”, “был наш”. И — незаметно уздечку в губу. Вот Путин на сабантуе дарит детям подарки, выпивает, танцует. И не замечает, что его уже взнуздали. Что теперь скажешь Шаймиеву, который далеко послал Генпрокуратуру, заикнувшуюся о необходимости приведения татарской Конституции в соответствие с общефедеральной?

Дурят дураков дураками

Ельцин попытался дать потомкам казаков привилегии вроде ветеранских, полученных “афганцами”. И там, и там пошел криминал — пришлось притормозить. Потом кинули казаков в политику, соблазнив бесполезным госреестром (сегодня уже 600 тыс. нарегистрировали!). Опять не в дугу — дурь одна. Теперь пришел Путин. И тут снова нашлись специалисты по казачьей дури. Нагнали лампасников — полный Кремлевский дворец — и давай создавать из этого сброда общественно-политическое движение “Казаки России”. И ведь снова толку не будет — одна дурь для дураков.

Играют в наивность

В Лондоне показали документальный фильм о чеченских заложниках — “Рынок рабов”. Реакция: а почему нам об этом раньше ничего не рассказывали? И рассказывали, и показывали, и делегация российская в пресловутом ПАСЕ оставила жуткую кассету об издевательствах бандитов над русскими и нерусскими… Их опять не информировали! Точно так же, как и о преступлениях албанцев в Косово. В ПАСЕ даже не постеснялись признаться, что прекрасно осведомлены о зверствах чеченцев. Но они не видят здесь связи с проблемой прав человека. Вот если бы этих общеевропейских парламентариев подвесили бы за гениталии в чеченском зиндане — тогда другое дело. А тут русских режут на ленточки — какая может быть связь? И действительно, какое нам дело до “прав человека”? Это для европейских шкурников придумано, не для нас. Ну вот и не надо ходить на совет нечестивых и убеждать их, что мы права человека хотим уважать. Не хотим и не будем. Мы должны точно знать, что простой народец в Европе мало чем отличается от нашего — так же легковерен и туп. Политики и журналистская сволочь — тоже как наши. Лгут и подличают точно также. А все потому, что стали общечеловеками-гуманоидами. Как только теряют чутье своего рода и племени, теряют и совесть, и способность ощущать боль за страну, за граждан, терзаемых в застенках бандитов.

Бандит бандиту о бандитах

Кремль назначил бывшего бандита Ахмада Кадырова главой администрации Чечни. Раньше у него у самого была банда, теперь будет сразу несколько банд — другие банды уже готовы переметнуться к нему от бандита Масхадова. И теперь Масхадов обращается к своим бандитам, чтобы не брали пример с тех бандитов, что решили бандитствовать под началом Кадырова, чтобы верно служили своему бандитскому делу. Пока бандиты под руководством Кадырова делят технику, скот и семена, направляемые им в помощь из России, а также восстановленные элеваторы и будущий урожай, бывший генерал Казанцев ставит задачу: армия в чеченском вопросе должна отойти на второй план. Теперь, мол, надо думать о политических и экономических решениях. После разорения хозяйства Северокавказского военного округа и провороненной агрессии против Дагестана, Казанцев теперь вздумал учить экономике и политике.

Торгаши против воинов

На Алтае чинуши попытались отключить электричество в ракетной дивизии стратегического назначения. Комдив Свидерский приказал своим бойцам захватить четыре подстанции. Чинуши нажаловались Кремлю. Генералу дали по шапке. А от имени власти выступил Чубайс, сказавший, что за любой товар надо платить, что военные использовали “неприемлемые способы”. Ну а что Чубайс мог еще сказать, коль его самосознание сформировано за прилавком торговца цветочками. Рыжий просто не в состоянии понять, что государственная миссия в том и состоит, чтобы не заниматься перекладыванием денег из кармана в карман, не превращать госструктуры в торгово-посреднические фирмы, а чиновников — в торговцев помидорами. Чубайс — просто больной, его лечить надо. А вот генералу Свидерскому следовало бы вынести благодарность от лица Министерства обороны и от Верховного главнокомандующего. Увы, Путин оказался не на высоте положения и предпочел не заменить, что генерал спас престиж Вооруженных сил и достойно защитил национальные интересы России.

Дохлый шакал

Ельцин превратился в персонаж светской хроники — вроде вдовствующей императрицы. Губернатор Россель обеспечил визит Ельцина в Екатеринбург (пес вернулся на свою блевотину) по императорскому разряду, телевидение на радостях осветило каждый шаг пенсионера, озвучило каждую его невнятную реплику, которые он так и не научился доводить до конца. Для телевидения глупость и гнусность — дело повседневное. Но что Россель-то тут искал, какой популярности? Зачем добровольно макаться в дерьмо? А вот зачем. Россель, активно присоединившись к антипутинской коалиции губернаторов, активно использовал “всенародно избранного” для организации давления на нового президента.

Последняя взятка

Черномырдина убрали с поста председателя правления РАО “Газпром”, выплатив ему 350 тыс. рублей отступных. Вероятнее всего, эта цифра — только для отвода глаз. В конвертике Виктору Степановичу принесли, скорее всего, раз в десять больше — за боевые заслуги. Чтобы и на дворец, и на дворню хватило, и на прокорм семейства.

Уморят всех

Министр экономического развития и торговли — должность странная. То ли торговля каким-то образом обеспечивает развитие, то ли экономика — будущее торговли. Но нашим либералам не привыкать — и не такие дела заваливали. Пошел на эту кособокую должность Герман Греф, состряпавший экономическую программу путинизма, в которой выдуман какой-то “социальный контракт”. В переводе — “общественный договор”, который понимается как “борьба с бедностью”, становящаяся “основной национальной проблемой”. Судя по предшествующей практике либералов и личной практике Грефа, мы должны это понимать как объявление о тотальном уничтожении 90 % населения России. Ну а коль скоро речь о “национальной проблеме”, то мы должны ясно понять, что уничтожать будут именно русских. Пора либо с Грефом что-то делать, либо заготавливать гробы.

Негры — чемпионы Европы

Сильнейшей футбольной сборной стала команда Франции, в которой наиболее заметные игроки — либо негры, либо алжирские арабы. Второй по мастерству весь чемпионат выглядела команда Нидерландов, в которой также ведущую роль играли выходцы из Африки. Похоже, Европа повторяет судьбу Америки. Здесь тоже все больше негров становятся “национальными героями”, сталкивая представителей коренного населения со спортивных пьедесталов. Не за горами время, когда черные, латиносы и китайцы начнут занимать ключевые позиции и в политике. Глава ООН уже щеголяет гуталиновой смуглостью.

По стопам Дудаева

Пособник бандитов Руслан Аушев подтвердил свою репутацию врага России, предприняв меры к срыву выборов депутата Госдумы в Ингушетии. После снятия судом ставленника президента Ингушетии, руководители избирательных комиссий республики, контролируемые Аушевым, отказались выполнять свои обязанности. Показательно, что Аушев демонстративно отказался от участия в совещании, которое Президент России провел в Моздоке с целью пресечения терактов на Северном Кавказе. Вероятно, тому, кто эти теракты планирует, неудобно обсуждать их пресечения. Точно также как и зачинщику очередного мятежа — проводить честные выборы.

Измена всюду

Министр Печати Лесин личным участием обеспечил продление лицензии каналу ТВЦ. Именно его голос стал решающим после того, как голоса конкурсной комиссии поделились поровну между телекампанией “Вид” и ТВЦ. Таким образом, Лесин сыграл в пользу Лужкова (предварительно между ними состоялась продолжительная беседа). То есть — против Путина. ТВЦ позволено снова подыгрывать НТВ в деле разрушения российской государственности. Измена гнездится и в Думе. Коммунисты горой встали в защиту губернаторов-феодалов. Не желая расставаться с ельцинизмом, с расставленными на всех углах депутатскими кормушками, они стремятся не допустить поступления налоговых сборов в бюджет государства, не дать реформировать верхнюю палату парламента, отправив губернаторов заниматься своим делом в регионах. Таким образом, коммунисты соревнуются с либералами за нанесение России наибольшего ущерба.

Гадливый Назарбай

Президент Казахстана за последнее время отличился целый рядом удивительных по своей лживости и наглости высказываний. Будучи лично причастным к разрушению единства страны, Назарбаев заявил, что плакал, когда распался Советский Союз. Будучи инициатором геноцида русского населения Казахстана, Назарбаев сообщил, что намеревается стимулировать переселение русских в Россию. Мол, Россия заинтересована в дешевой рабочей силе. Наконец, Назарбаев посмел “сделать вклад в строительство Храма Христа Спасителя” — выстелить казахским камнем дорожку перед входом. Вместе с Лужковым они сделали немало, чтобы превратить православный храм в интернациональную стройку и “украсить” стены храма золочеными табличками со своими именами и именами других христопродавцев, а также своей шкодливой рукой нарисовать крестик на фресках.

Интернационал педерастов

В Риме геи и лесбиянки устроили шествие, насчитывающее 200.000 извращенцев. Пожалуй, в Италии это наиболее влиятельная партия. В России эта партия не менее влиятельна, но пока устраивает митинги под видом защиты свободы прессы.

Надежда на “дядю”

В русском обществе почему-то крепки совершенно беспочвенные надежды на заграницу, которая нам непременно поможет. И вот Путин просит канцлера ФРГ Шредера списать с России долги СССР. Шредер отвечает, что Россия — не страна третьего мира, чтобы прощать ей долги. И он прав. Только к этой правоте надо вспомнить, что в 1946-49 годах западногерманские власти в сотрудничестве с США недовыплатили по репарациям около 88 млрд. долларов. Эта сумма с лихвой покрывает русские долги, которые сделали состояния выкормышам Чубайса и Черномырдина. Почему-то в России до сих пор сильны симпатии к Франции. Но вот происходит история с захватом русской собственности и арест счетов дипломатических представительств в этой стране. А все потому, что французский суд почему-то стал радеть за права жульнической конторы “Нога” швейцарского происхождения. Наглость судебно-полицейской системы простерлась столь далеко, что накануне встречи “большой восьмерки” в порту Брест было арестовано наше парусное учебное судно “Седов” — крупнейшее в мире, часть национального достояния страны. Этот акт должен о многом сказать русским. Что же до наших долгов, то России давно пора вступить в права зарубежной собственности Российской Империи, которая только в Палестине оценивается в 100 млрд. долларов по ценам начала века. Пора предъявить также претензии на русское золото, украденное в разное время странами Антанты и Японией. Но для всего этого Россия должна вступить во владение духовными ценностями Российской Империи, стать по-настоящему русской страной. “Эрэфии” никто ничего не должен, это она все должна. Россияне обречены на нищету и плевки в физиономию со всего света. Русские, напротив, имеют все шансы на достаток и уважение. Выбор только таков: либо быть русскими, либо холопьим отродьем.

Из Высоцкого делают Рабиновича

В рамках акции “20 лет без Высоцкого” комментаторы-демократы пытаются сделать из его диссидента: мол, раз Высоцкий называл свою квартиру трехкомнатной камерой, то это означает, что вся страна — тюрьма, а творчество несвободно. Аналогичным образом высказался украинский аналог Гусинского: “То, что Гусинского выпустили — еще ничего не значит. Просто его камера увеличилась до размеров страны”. Фамилия этого аналога — Рабинович. Что до свободы творчества, то оно после снятия запретов свелось к выступлениям на русских подмостках всякого рода ублюдков — например, американского сатаниста, о котором известно, что во время одного из представлений он откусил голову живой курице.

Пугальщики

Нас пугаю авторитаризмом, а мы только и ждем, кто бы этих пугальщиков рассадил на нары. Ельцинский аналитик Г. Сатаров заявил, что в случае усиления давления на олигархов, вся экономическая система “посыплется вплоть до лавочников, где мы покупаем молоко и памперсы”. Да, памперсов понадобится немало — чтобы аналитики прежнего режима не ходили с мокрыми брюками. Лавочники же двумя руками проголосуют, чтобы казнокрады и обслуживающие их аналитики сели в тюрьму. Памперсы по такому случаю выделят бесплатно. Лично Сатарову — двойную пайку.

Просвещенье через безголовье

Русские военные до сих пор не возьмут в толк, что чеченцы на русских непохожи. Если у нас зовут в гости, то вряд ли собираются убивать. У них это — в порядке вещей. И сказки про обычаи горского гостеприимства — из другой жизни. Два русских подполковника, которым никто не рассказал про коварство чеченцев, решили, что огромный их труд по восстановлению Ведено защитит их вместе с хозяином свадьбы, куда их зазвали. Итогом были две отрезанные головы, которые через несколько дней подбросили в расположение воинской части, где служили несчастные подполковники. Этот пример — другим наука. Пора бы уже хоть чему-то научиться. Тем временем миротворцы повязали по рукам и ногам генерала Шаманова, который совсем уж собрался на гражданку, раз кремлевские политики считают, что отрезанные головы не требуют ответных мер. Может быть, нам начать резать головы миротворцам? Иначе как их лечить от дури?

Их плюрализм

В Америке президентские выборы обещают превратиться в противостояние русофобов и семитов. Республиканцы считают, что им Россию надо прижать к стенке своей системой ПРО (чем, вероятно, очень будет рад г-н Грызлов из “Единства”, весело покатавшийся на слоне во время предвыборного съезда партии Буша-младшего). Демократы выдвинули в дополнение к Альберту Гору (любимцу Черномырдина) кандидатом в вице-президенты лицо библейской национальности, о котором сообщили, что оно блюдет еврейскую субботу, но голосует за поставки вооружений Саудовской Аравии. Ну — типичный… У нас таких и в Думе, и в правительстве, и среди журналистов — хоть отбавляй.

Их надо перебить всех до единого

После взрыва на Пушкинской площади в Москве состоялся другой взрыв — возмущения русских против чеченских бандитов. Телефонный опрос в весьма умеренном с точки зрения патриотизма Санкт-Петербурге дал 95 % поддержки самым жестким мерам против чеченцев на всей территории России. А в столице у пунктов переливания крови выстроились трехчасовые очереди желающих бесплатно отдать кровь жертвам террора. В ответ представитель временной чеченской администрации, некий Бено, провел пресс-конференцию, на которой объявил, что выведет на улицы Москвы 100.000 чеченцев, которые потребуют либо признать независимость Чечени, либо обеспечить им такие же права, как и другим гражданам. Вопрос: кто кого?

Дошел до ручки

Режиссер Говорухин прошел свой творческий путь от “России, которую мы потеряли” (обеспечившей победу Бени Ельцина на выборах Председателя ВС РСФСР), через фильм и книгу “Великая криминальная революция”, дружбу с московским ворьем из “Отечестве” до объединения с одной из самых одиозных фигур нашей страны — с Беней Березовским. Объединению способствовало присутствие писателя-диссидента Василия Аксенова, давно забывшего, что такое Россия, и представления о надвигающемся авторитаризме. Таким образом, борец с коррупцией и мафией, борец с чеченским терроризмом и ельцинизмом открыто перешел в стан врагов русского народа.

Вредительство

Атомная подводная лодка “Курск” с пятилетним сроком службы (новенькая!) бездвижно и безмолвно со всем экипажем легла на дно Баренцева моря в условиях небоевого столкновения с неопознанным объектом (напоролась то ли на американскую подлодку, то ли на мину второй мировой войны, то ли была торпедирована в упор тихим морским охотником). Вопрос: кто построил эту драгоценную по затратам, но слепую и хилую железяку? Как вышло, что надежда и опора нашей обороны теряет связь раньше, чем погиб весь экипаж? Как это чудо техники плавает в море, не видя, что у нее под носом? Наконец, что это за флот, который всеми имеющимися силами не может ни поднять лодку, ни пристыковаться к ней спасательным аппаратом? Наконец, о чем до сих пор думал командующий Северным Флотом (тоже был слеп, как и его лодка, и способен только гальюны обнюхивать — как в недавнем репортаже о нем), генеральный конструктор и тьма контролеров всех инстанций? Не пора ли этих лиц вызвать на сцену и прилюдно — во всероссийском телеэфире — спросить: вы почто Родину предали?

Путин не имеет никакого права списывать неудачу спасательной экспедиции тем, что моряки погибли до того, когда им могла быть оказана помощь. А если бы не погибли? Тогда им пришлось бы десять дней сидеть в кромешной тьме, в холоде, без пищи и воды, под огромным давлением — ждать когда норвежские водолазы откроют люки. При той организации спасения подлодки, которую наблюдала вся страна, экипаж погибал в любом случае — независимо от исходных обстоятельств. И это повод не для “тщательного расследования”, а для полного пересмотра всей государственной системы, в которой нищета армии, бесстыдство олигархии и подлость СМИ являются правилами.

Гори-гори ясно

Наркотический шпиль Останкино перегрелся и занялся пожаром. Потоки мерозости, отравлявшие сознание граждан, стали дымом, отравляющим атмосферу. На краткий период мы вздохнем свободнее — Москва и область на время избавлены от ядовитых смесей, приготовляемых самыми отпетыми врагами русской цивилизации. Кончились передачи “зеленых кирпичей” (пачек валюты), кончились гнусные информационные кампании против армии, кончились благоглупости популярных русофобов… Чем больше сгорит этого поганого имущества, тем лучше.

Последний патрон

Истерпевшиеся за время вынужденного безмолвия русофобы включились с новой силой в процесс заполнения эфира всякого рода мерзостями. Чуя свой последний час, они торопятся сказать и в адрес власти все самое гадкое. Гусиный Кисель дошел до того, что выпустил в эфир мат в адрес Президента России. В ту же качель кинулись и гнусномольцы — самым крупным шрифтом и самым черным цветом кинули в читателя: “Порол ли Ельцин Путина?” видать, в Павла Гусева у самого задница готова зардеть от розги.

Опять все списали на фашистов

Безобразия на футбольных стадионах стали правилом, а не исключением. Но вот очередное побоище на столичном “Динамо” было выдано за разгул некоего “фашизма”. Якобы, бесчинствовали не болельщики, а некие “наци”, стремящиеся сорвать матч нашей национальной сборной, а заодно — надавать зуботычин омоновцам (которые сами охочи зуботычины раздавать). Все это ложь. Просто власти и журналисты стараются закрывать глаза на подготовку боевых дружин буквально во всех спортивных дисциплинах. Олимпийские герои становятся криминальными авторитетами (вспомним недавний арест нашего чемпиона Тихонова, обвиненного в подготовке заказных убийств), футбольные клубы — рекрутскими центрами для бандитской сети. Вопрос, кому это выгодно?