• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

“…отсутствие идеалов и бедность умственных и нравственных задач, эта низменность стремлений, заставляющая колебаться в выборе между Шиллером и городовым, очень существенно и горько отзовутся не только на настоящем, но и на будущем общества, — в этом не может быть ни малейшего сомнения. Время, пережитое в болоте кляуз, раздоров и подвохов, не пройдет безнаказанно ни в общем развитии жизни, ни перед судом истории. История не скажет, что это было пустое место, — такой приговор был бы слишком мягок и не согласен с правдою. Она назовет это время ямою, в которой кишели бесчисленные гадюки, источавшие яд, которого испарения полностью заразили всю атмосферу. Она засвидетельствует, что и последующие поколения бесконечно изнывали в борьбе с унаследованной заразой и только ценою мучительных усилий выстрадали себе право положить основание делу человечности и любви”.

(М.Е.Салтыков-Щедрин)

Людей убивают. В России это стало обыденным делом.

В столице убивают чаще чем где бы то ни было. Это тоже мало кого удивляет и возмущает. Уж по крайней мере, никто не дергается в конвульсиях от вида брызг и луж крови, которые попадают на телеэкраны из криминальной хроники, из репортажей о Чеченской войне, с видеокассет. Никто не вздрагивает и от газетных или телевизионных живописаний насилия. Даже полностью сгоревший вместе с пассажирами троллейбус посередь Москвы становится предметом беспокойства только на два-три дня. Выходит постановление об ограничении передвижения по городу цистерн с огнеопасным наполнением — и бюрократическая машина успокаивается, демократическая пресса умолкает, и все идет прежним манером.

Журналистов и политиков тоже иногда убивают. Не чаще, чем солдат, предпринимателей и бандитов. Легкая печаль проходит по рядам пишущей братии, и она спокойно смыкает ряды. В октябре 1993 г. убили несколько журналистов и несколько сот безоружных граждан. Ни власти, ни прокуратура, ни пресса в этом особой трагедии не усмотрели. Все пообвыклись и продолжили в меру спокойную жизнь посреди подлости и нарастающего запустенья.

Но вот срабатывает взрывное устройство в редакции газеты “Московский комсомолец”, убит журналист Дмитрий Холодов1. Затем происходит нечто непонятное — обвал публикаций, заявлений, пресс-конференций, телерепортажей. Рядовая трагедия нашей жизни превращена в дело государственной важности. Почему бы это?

Еще вчера на страницах многострадального “Московского комсомольца” можно было глумиться над смертью соотечественников, а сегодня уже нельзя принимать даже единичную смерть иначе как всероссийское потрясение. Еще вчера как бы и не было никакой коррупции в высших эшелонах власти, а теперь говорится, что коррупция всюду. Еще вчера, если кто-то из высшего начальства “кое-где у нас порой” делал что-то незаконно, то уж непременно это было легитимно и способствовало благотворным реформам и демократии. И вот после убийства Холодова “кое-где” обрело реальную форму и умывающийся слезами редактор “Московского комсомольца” объявляет, что теперь-то он начнет писать всю правду, а в смерти журналиста виноваты армейское руководство и ФСК. Еще вчера “Московский комсомолец” с наглостью шута поливал грязью слабосильных врагов власть имущих, а сегодня он замахивается на ближайшее окружение “всенародно избранного”.

Нравственная революция? Ничуть не бывало! МК как был, так и остался грязной газетенкой, лгущей напропалую, ее редактор — таким же лизоблюдом и трусом, каким был всегда. Тут и доказывать нечего — газета говорит сама на себя, предлагая глядеть на окружающий мир как бы через задницу. Уточним: через демократическую задницу.

Не успел остыть первый всплеск эмоций по поводу смерти журналиста, как ситуацию подогрело убийство популярного телеведущего и генерального директора ОРТ Владислава Листьева. С 1 апреля 1994 должно было вступить в силу решение Листьева об отстранении фирм “Реклама-Холдинг” (ЛогоВАЗ, Березовский) и Премьер-СВ (Лисовский) от монопольной перепродажи рекламного времени первого телеканала. Потеряли этих фирм и контролирующих их криминальных группировок должны были составить около 100 миллионов долларов. 3 марта в 21.15 Владислав Листьев был убит в подъезде собственного дома. Истекающего кровью несчастного нашли соседи, которые и вызвали “скорую помощь”. Милиционеры засуетились, но никого не поймали. Расследование быстро зашло в тупик, созданный влиятельными силами.

И опять мы будто вернулись в осень 1991. Судорога пронзила “демократическую общественность” снизу доверху. Если “низы” ощетинившихся работников “Останкино” буквально смели с должности телевизионного политкомиссара А.Н.Яковлева, то “верхи” использовали момент, чтобы слегка припугнуть заносчивого Лужкова и ослабить его окружение — какие, мол, безобразия творятся в столице!

Наказали, конечно же не безвинных, но виноватых в совсем другом. Да и экзекутор — “президент всех россиян” Ельцин — был главным организатором и даже символом веры всех этих виновных в криминальном беспределе лиц. Именно ему было выгодно разводить шумиху вокруг смерти, чтобы оправдать затраты ощутимым политическим эффектом.

Впрочем, оговоримся, что один безвинный все-таки был. Для того, чтобы оправдаться перед журналистами, требующими доведения до конца следствия по убийству В.Листьева, демо-прокурорами изобретается мнимый подозреваемый. Подозреваемого задерживают и сажают. Ведущий следствие прокурор (просто прокурор, без всяких “демо”) получает “сверху” (от любимого Ельциным, но впоследствии обвиненного во взятках, и.о. Генпрокурора Ильюшенко) задание доказать, что именно этот несчастный и есть убийца. Прокурор упирается, его отправляют в незапланированный отпуск, а затем отстраняют от дела. Принявшему дело новому прокурору снова ставится задание доказать виновность безвинно сидящего в тюрьме человека… Как известно, в таких случаях общаться в камере с уголовниками можно годами.

Третья смерть, о которой тоже много (но недолго и бесполезно) говорили, — смерть известного предпринимателя и общественного деятеля Ивана Кивелиди, отравленного какой-то гадостью. На этот раз смерть уже не была столь помпезно обставлена. Всего неделю пошумели-повздыхали средства массовой информации и снова принялись за свое повседневное паскудство, надругательство над жизнью и смертью.

На внеочередном конгрессе предпринимателей, которому пришлось избирать новое руководство “Круглого стола бизнеса России”, говорилось прямо: “Мы дошли до предела: мы даже не мыслим себе жизни без возможности применения насилия. Когда мы слышим, что один крупный банкир угрожает другому — это не вызывает отторжения. Смерть любого из нас, даже если причиной станет простуда, ни у кого не оставит сомнений в том, что это дело рук наемных убийц.” (Президент АО “Мосэкспо”, О.Киселев, Ч&Л, № 15, 1995).

У нас есть “дело Холодова”, “дело Листьева”… А еще Мень, которого убили уж восемь лет назад не пойми за что. Тут все к услугам публики — даже личное кураторство расследования президентом. Или вот криминального авторитета Наума рядом с Петровкой 38 завалили. Вопят: “Это вызов общественному мнению!” Афганцев взорвали на кладбище — тоже против конкретных людей все устраивалось.

Но есть куда более ужасные и тихо исчезнувшие из поля зрения политиков и журналистов взрывы. С точки зрения социального сознания, куда более существенными являются безадресные взрывы. Они не становятся менее значимыми оттого, что там погибли никому неизвестные люди. Кто вспомнил о них, кто назвал их в ряду самых громких дел хоть раз?

Всем ясно, что Листьева убили за “бабки”. Он что-то там не поделил и получил пулю. Может быть даже и заказа-то на убийство не было, а был заказ на решение проблемы. Проблему решили вот так — завалив конкретного человека за конкретного дела.

Холодов тоже был конкретной жертвой. Ведь не стали же взрывать весь вокзал сотней килограммов тротила!

Безадресные взрывы говорят каждому гражданину: тебя могут разорвать в клочки просто так, даже если ты никакого отношения к криминальным разборкам или политическим проблемам не имеешь. Ты зашел на вокзал справить нужду и попал под обрушившийся потолок.

Несмотря на колоссальную значимость взрывов, которые произошли перед выборами, они толком не расследуются или не становятся объектом пристального внимания прессы, как это мы имеем в случае смерти Холодова и Листьева. Более того, эффект шока используется. Уже через полчаса после взрыва в метро начинают вопить: “Это красно-коричневые, это им выгодно дестабилизировать..!” Это же тот же поджог Рейхстага! У меня никаких иллюзий нет по поводу того, кто этот взрыв организовал. Это дело власти. Именно поэтому после выборов все закончилось. Ни уголовникам, ни чеченцам это не надо. Было бы надо — обязательно сообщили бы, что причастны к этому делу.

Отметим, что террористы, выполнявшие задачу власти — наши совки! Они взрывали и уязвлялись совестью. Взрывали вагон метро, который уже идет в парк — народу не битком. Взрывали троллейбус, только что высадивший всех на конечной остановке. Вот такие гуманные мерзавцы! Это не итальянские мясники, что взорвали вокзал в Болонье, угробив 200 ни в чем не повинных людей. Наши мучаются — работу выполнил и сердце щемит, убил и переживает, взорвал и уговаривает себя, что это его жизнь заставила, а сам он не хотел.

Надо сказать, всякая кампания, развернутая вокруг единичной смерти в море других смертей, выглядит фальшиво и постыдно. Как-то уж больно заинтересованно организован весь этот поток возмущения и фонтаны слез перед заблаговременно развернутыми телекамерами.

Мгновенно всплывающая в таких случаях официальная (или общепризнанная) версия случившегося наводит на мысль, что события подобного рода ждут с нетерпением — сюжет все-таки!

Именно так сподобились отметить убийство демократки Галины Старовойтовой. Только на этот раз никто в политическую версию уже поверить не мог. Хоть сначала и поговорили о происках коммунистов, но как-то быстро обнаружилось, что Старовойтова везла в Питер сумки с деньгами на избирательную кампанию. Об этом знали ее соратники, один из которых ее и сдал уголовникам. Любопытно также, что наличие денег у Старовойтовой упорно отрицал ее спутник, симулировавший тяжелое ранение, но в реальности только упавший в обморок при первом же выстреле. Его не убили — это тоже странно. В таких случаях гуманистов не нанимают.

А вот генерала Рохлина убили — и версия была сразу бытовой и нелепой до предела. Якобы собственная жена прикончила лидера одного из оппозиционных движений из его же именного пистолета. И тут можно с полной уверенностью говорить, что убийство было политическим. Если бы это было не так, то бытовую версию СМИ сразу бы отбросили.

Зададим себе традиционный вопрос: кому это выгодно? Ответив самим себе, мы найдем без всякого расследования истинных виновников смерти Холодова, Листьева, Кивелиди, Старовойтовой. Не биороботов-исполнителей, а именно виновников — тех, кто планировал последствия этой смерти.

Кто больше других получил от этих смертей? Это мы видим по составу публики, использовавшей повод для появления на телеэкране и на страницах газет. Публика представлена так называемыми “демократами” и “новыми русскими”. Они как-то сразу определяют, что эти смерти — политические убийства, направленные против “нарождающейся” (который уже год!) российской демократии. Что ни кровавая разборка — все против демократии! А может быть это демократия так расправляется с теми, кто использует ее для поживы? Заодно, конечно, жизни лишаются и вовсе невинные люди.

Вот в Чечне — сколько убийств тех же журналистов, а пафос обличения у их соратников какой? Прекратить войну в Чечне! Не бандитов выловить и наказать, а прекратить этих бандитов истреблять! Что ж тогда удивляться, что журналистов убивают и убивают.

Пока бандиты будут вооружены и организованы, а газеты будут пропагандистами и организаторами их побед, трупы журналистов будут на совести тех же журналистов, пока предприниматели будут делать “бабки”, используя рэкет, мошенничество, подлоги — их будут “мочить” свои же. Те и другие — просто соучастники. Но почему от этого должны страдать случайно попавшие под бандитские пули люди?

Или вот хоронят банкира. Родственники рыдают, а соратники по цеху — хорошо если хоть чуточку печальны.

В большинстве своем финансовые воротилы провожают своего собрата в последний путь как бы отбывая служебную обязанность. Они прекрасно знают насколько банковский капитал сросся с криминальными структурами, что бандиты служат телохранителями, банды служат “крышами”. Ну а смерть — это свидетельство профессионального провала. Все равно, сам ли Кивелиди проглотил ядовитую гадость, сведшую его в могилу, или кто-то ему ненавязчиво помог. Ну а коль так, то смерть финансиста будет у нас делом обычным — настолько, что и опечалиться порой не успеешь.

Нет ничего удивительного в том, что к веренице убийств прибавляются убийства правительственных чиновников. Летом 1997 Чубайс потерял своего верного соратника — главного приватизатора Санкт-Петербурга. Вице-губернатор второй столицы среди бела дня был расстрелян из автомата. Его похороны были полностью идентичны похоронам какого-нибудь мафиози. Вполне в духе “крестного отца” Чубайс высказался на этих похоронах: “Мы достанем всех. Мы или они”. У гроба толпились другие члены клана — Егор Гайдар, Альфред Кох, Сергей Беляев, местный раввин. Разумеется, никого не достали и не нашли.

Кстати, этот иудейский клан напрямую связан с московским мэром, который много сделал для победы на губернаторских выборах в Питере В.Яковлева, который не стал противиться тесному сотрудничеству с Маневичем, хорошо известным в качестве доверенного лица Чубайса, который в свою очередь слыл врагом Лужкова.

Возвращаясь теме заказных убийств, оставим сожаления по поводу ушедших из жизни чиновников и бизнесменов и зададимся куда более важным вопросом: кто ответит за случайные невинные жертвы?

Пока смерть по одному поводу (обычно криминальному) будет использоваться по другому поводу (обычно политическому), пока смерть будет служить поводом для растравливания ненависти, готовой сконцентрироваться на первой попавшейся цели, она — мощный инструмент в политической борьбе. Кому-то (ясно кому!) каждый очередной всплеск ненависти чрезвычайно выгоден. В момент финансовой дестабилизации, Чеченской войны и предвыборного вранья нужно отвлечь население чем-то ярким и знакомым. Вот и развернули пляски дикарей вокруг погребальных костров. Мистический ритуал помогает сплотиться против общего врага, который, быть может, к данной смерти и не имеет никакого отношения. В общем — политическая бесовщина посреди погребальной процессии.

Такую же бесовщину устроили, впрочем, и коммунисты на похоронах генерала Льва Рохлина, убитого, вне всякого сомнения, по заказу Кремля. Но ельцинская свора, конечно же, в этой истории была еще отвратительнее ампиловских старух. Шкурники из прокуратуры не постеснялись изобразить, будто бы жена подкралась к спящему мужу и хладнокровно двумя выстрелами погрузила его в вечный сон.

Некрофильская увлеченность плясками смерти — вот истинная причина шума вокруг гибели журналистов и предпринимателей. Желающих поучаствовать в остросюжетном представлении немало — сколько работников пера и телекомментаторов кормятся вокруг этого! Чувство остроты ощущений испытывают и сами потенциальные жертвы. Их некрофильская привязанность к смерти дорого стоит и окружающим. Но это некрофилов мало волнует. И выход один — посадить их за решетку и лечить, лечить, лечить…

Кое-кто из этих персон с невыраженными симптомами садо-мазохизма, проявляющих порой особую резвость в погоне за смертью, остановить уже никогда не представится возможности. Часть их, агитировавших против государственного единства, сгинула в межэтнических конфликтах. Другая часть, покрывавшая “демократическое” беззаконие, теперь тонет в рыданиях по поводу родных и близких, уничтоженных криминальным беспределом. Третья, бросившаяся в 1993 году по призыву Гайдара защищать “демократию”, сначала нарвались на омоновские пули, потом на беспросветную нищету, подвигающую к суициду.

Пляска смерти поддерживает сама себя, душа человеческая сгорает в ней, замещаясь легкостью освобожденного разума. Вы поставляете обществу свой образ мыслей — оно возвращает вам трупы. Вы усиливаете кипение своего возмущенного разума — трупов становится больше. Вы заходитесь в истерике от негодования, и тут убивают кого-то из близких. Может пора заметить какую-то связь? Может быть стоит усомниться в искренности всхлипываний комсомольца Павла Гусева, фальшивой решительности Ельцина в борьбе с преступниками? Может хватит использовать смерть и горе для злого зубоскальства?

Сегодня мы с уверенностью можем сказать, что обладатели второй древнейшей профессии с “демократическим лицом” являются основными союзниками номенклатурного мятежа, средой для подготовки идеологов уголовной смердяковщины. Именно вы бесчувственно готовили убийство своих коллег и многих других наших сограждан. И вы же ищете сочувствия?

Во многом благодаря высокому авторитету у российских реформаторов обладателей этой “древнейшей демократической профессии” у нас при взрывном росте преступности “блестяще” работает комиссия по смертной казни — в 1993 году из 56 человек, приговоренных к смертной казни помилованы 55, в 1994 — 149 из 153, в 1995 — 152 из 154 (Правда-5, № 28, 1995). Ну а в 1999 Ельцин скопом помиловал 700 самых отпетых подлецов. Усилиями “гуманистов” смертная казнь, вопреки законам и общественному мнению, у нас просто отменена.

Безнаказанность преступников дорого обошлась для простых граждан. Чеченские террористы разгуливали по столице, совершенно не беспокоясь усилиями милиции, привыкшей гонять бабусь, торгующих зеленью у метро.

Самым страшным, но далеко не единственным, эпизодом в походе террористов против оставленных государственной властью граждан, стал взрыв в пешеходном переходе на Пушкинской площади 8 августа 1999 унес жизни 19 человек, 105 человек были ранены, многие стали инвалидами. Лужков распорядился восстановить движение по переходу к утру. В результате вместе с мусором были сметены и все улики. Потом эксперты говорили, что огненная вспышка сделала поиск улик невозможным — они сгорели. Но опытные сотрудники спецслужб привели примеры, когда даже при взрыве самолета в воздухе удавалось добыть ценный материал для следствия. Лужков просто позволил преступникам скрыться.

Убийцы и насильники ходят по улицам российских городов, будучи абсолютно уверены в том, что их зверства не будут наказаны полной мерой. Зато все мы, наши дети приговорены и ходим под страхом внезапного исполнения этого приговора.

* * *

После президентских выборов и возобновлении ударов по чеченским бандитам в Москве подряд прозвучали два взрыва в троллейбусах. К этому моменту криминальные взрывы уже никого не удивляли и особенно не волновали. Обычность насильственной смерти — вот признак Москвы конца тысячелетия.

Что касается нашумевших убийств, тем же летом 1996 года в прессе промелькнуло сообщение, что Д.Холодов являлся некоей “рабочей моделью” для спецслужб. В его окружение спецслужбы внедряли своих сотрудников и отрабатывали методики сбора информации.

Одна из версий гибели Холодова состоит в том, что он вышел на связующее звено между расхитителями Западной группы войск в Германии и казанской преступной группировкой. Эту версию сформулировал депутат Госдумы Сергей Шашурин (МК 14.11.96), который заявил, что из ЗГВ были доставлен нелегальный самолет с оружием, включая 150 автоматов. Эти автоматы были переданы органам внутренних дел, а затем оказались в распоряжении казанской и московских криминальных группировок. Два таких автомата с номерами ЗГВ, как уже документально доказано, были подброшены сотрудниками МВД в багажник автомашины С. Шашурина и ему пришлось проходить длительную процедуру разбирательства в следственных органах.

За неделю до убийства Д.Холодова Шашурин передал свои сведения в официальном заявлении генералам МВД, посетившим его Казанском следственный изоляторе. Однако руководство МВД не только не приняло никаких мер, но утаило этот документ. В дальнейшем министр внутренних дел Ерин воспрепятствовал расследованию убийства Холодова.

Для расправы с Холодовым были использованы казанские бандиты. Не случайно В.Ерин, его первый заместитель И.Узбеков и многие другие высокопоставленные сотрудники МВД связаны с казанскими делами, а бомба, от взрыва которой погиб Холодов, хранилась на Казанском вокзале Москвы.

Равнодушие к смерти у основной массы населения современной России и чесоточное стремление к смерти у значительной части “образованцев” дополняется еще и всеобщим оправданием всякого рода изуверств.

В 1993 году российская общественность достаточно равнодушно восприняла информацию о том, что столичные медики торгуют человеческими органами, вывозя их за рубеж. Много лет пытался привлечь внимание к изуверскому обращению к пострадавшим в катастрофах людям бывший депутат Моссовета А.Мироненко (см. развернутую статью в “Новой газете” № 22, 1996). Тщетно. Даже православная общественность обратила внимание на эту проблему только в 1997 году.

Примерно та же реакция была и на леденящие душу кадры в программе “600 секунд”, где демонстрировали изувера, хранящего в морозильнике младенческие трупы.

Столь же вялая реакция общественности последовала и в начале 1996 года на демонстрацию фильма об изготовлении медицинских препаратов из расчлененных недоношенных младенцев в московском Международном институте биологической медицины.

Как стало известно из материалов, переданных российским тележурналистом немецкой кампании “Шпигель-ТВ”, этот институт ведет чудовищные операции, вынуждая женщин на стимулированные роды за два месяца до нормального срока, превращающие вполне сформировавшихся новорожденных в “биоматериал”. “Биоматериал” шевелит ручками и ножками, но его заворачивают в полиэтилен и заталкивают в морозильник. При этом у женщин берут письменное согласие на расчленение рожденных ими детей.

Вместо того, чтобы сразу арестовать вампиров в белых халатах, государственные органы выжидают нашей с вами реакции. Пока адекватная реакция запаздывает, вампиры и вампирши организуют специальную коллегию Министерства здравоохранения, которая сразу объявляет, что не позволит дискредитировать отечественную медицину. И действительно не позволяет. Только вместо медицины защищены у нас оказываются именно вампиры.

Вспоминаются эксперименты над людьми в фашистской Германии, тоже направленные на то, чтобы за счет людоедства обеспечить выживание тем, кто служит людоедам. Вспоминаются и опубликованные ранее показания очевидцев, наблюдавших за тем, как разбирали на “запчасти” живого человека в японской секретной лаборатории времен войны. Здесь человека перед разборкой “гуманно” усыпляли наркозом.

Наши “гуманисты”, подучившиеся у “демократов”, открыли способ объявить богоугодным делом самое гнусное преступление, которое только можно измыслить.

Они объявляют, что ловят сачком трупы младенцев перед мусорным ведром. Если бы им было выгодно, то они размахивали сачком и перед крематорием. Им нет дела до очевидных аналогий собственной деятельности с самыми изуверскими экспериментами инквизиторов и гестаповских садистов. Правящему режиму тоже нет дела до царящего в медицине воровства и беспредельной бесчеловечности. Ворон ворону глаза не выклюет. Эти падальщики слетелись на разлагающееся тело нашей страны, пищи хватает всем…

Тут есть еще одна сторона дела. Вампиры пользуются тяжелым социальным положением в стране и распадом нравственности. Два этих фактора вместе позволяют находить женщин, готовых за плату совершить детоубийство. Медики-вампиры привлекают к сотрудничеству нравственно нестойких или вконец разложившихся людей, считающих возможным зарабатывать деньги, продавая душу дьяволу.

Как и всякая другая гнусность, медицинский вампиризм привлекает иностранных проходимцев. Там их преступная деятельность по временному омолаживанию организма за счет эмбриональных тканей запрещена. Только в России и Китае можно заниматься такой изуверской практикой. Но если в Китае живет такое количество населения, что лишь нравственный аспект должен останавливать чудовищное надругательство над человеком, то в России другая ситуация. В вымирающей стране, в условиях демографической катастрофы убиение младенцев — двойное преступление. Это преступление медиков и правителей, это преступный союз между ними.

Вопрос в том, до каких пор все мы — люди далекие от особых клиник, дорогостоящих лекарств, правительственной системы — будем терпеть надругательство над нашим миром? Сколько нам терпеть речи о нравственности, исторгаемые помойными ямами их ртов?

Расчеты Менделеева и других великих умов прошлого столетия показали, что к концу нашего века в России должно жить полмиллиона русских. Куда делись 350 миллионов? Такую потерю ни войнами, ни репрессиями не объяснить. Объяснить ее можно такими цифрами. В России на 1000 женщин приходится 76 абортов (в Голландии, например, только 5). За год совершается 3 млн. абортов. Это же война с собственным будущим!

Мы не говорим о том, что одной из первых акций парламентской демократии в России была отмена налога на бездетность. Теперь расплачиваемся тем, что ежегодно численность русских сокращается на миллион человек. (Кстати сказать, средняя продолжительность жизни в Москве на 7 лет меньше, чем по России.) Конца-края этому процессу не видно. Поэтому в будущем веке мы будем своей малочисленностью провоцировать алчные замыслы тех, кто сильнее нас.

Если уж русские решили вымирать окончательно, то, может быть, и вовсе перестать плодить потомство, которому в будущем ничего не светит? По-видимому, именно на это и рассчитывает наша продажная номенклатура. Это было бы для нее лучшим свидетельством могущества вроде взрыва нейтронной бомбы — населения нет, а материальные ценности присваиваются кучкой негодяев.

В ту же сторону действуют и всякие подлые организации, завезенные к нам вместе с порнографией и СПИДом. Главная из них — Российская ассоциация планирования семьи. РАПС — организация, порожденная аналогичной организацией, название которой в буквальном переводе несет несколько более откровенный смысл — Международная федерация ограниченного родительства.

На деятельность РАПС из бюджета были выделены немалые средства, чтобы разрабатывать программы снижения рождаемости. Они добились своего, а некая мадам Прилепская, президент Российского общества по контрацепции на юбилейной конференции РАПС так и сказала: “Призывающие повысить рождаемость в России забывают о проблеме перенаселения в мировом масштабе. Нам не нужен прирост. Нам нужны здоровые дети”. Гендиректор РАПС Гребешева и вовсе объявила о необходимости принудительной стерилизации безработных. Под эти бредни правительство выделило деньги на создание 200 центров “планирования семьи” по всей стране (программа “Планирование семьи” — часть ельцинской программы “Дети России”). Это вдобавок к 52 филиалам РАПС и 43 филиалам общества по контрацепции.

Всю эту мразь пригрела под своим крылом лидер липового движения “Женщины России” Е.Лахова, насобачившаяся с необычайно легкостью рассуждать с телеэкрана о проблемах контрацепции и половом воспитании и стремящаяся оседлать нездоровое стремление некоторых эмансипированных персон делить политиков на партии по половому признаку. Именно она стала главным “толкачом” законопроекта “О репродуктивных правах граждан”, долженствующем развернуть широкомасштабное наступление на деторождение и пропаганду абортов.

Под покровительством Лаховой в рамках “Планирования семьи” разрабатывались программы полового воспитания, которые можно расценить только как попытку растления подрастающего поколения. Подросткам предлагалась информация о гомосексуалистах, некрофилах, проституции, о пользе мастурбации, эротическом фетишизме и т. п. Заказав такого рода программы, Министерство образования разослало их в школы. Кое-где все это безобразие начали внедрять с первоклашек, а Институт социологии РАН разработал для малолетних специальные анкеты со 150 чудовищными вопросами на тему “Что ты знаешь о сексе?”. Когда общественность подняла шум, руководство института прикинулось, будто оно тут не при чем.

В ноябре 1997 г. РАПС провела акцию-тест: открытие секс-трамвая, который должен был курсировать по Москве и обучать старшеклассников “безопасному сексу”. Лужковская номенклатура, зная слабость московского мэра к мадам Лаховой (она лично участвовала в акции) даже сняли с занятий учащихся ПТУ — чтобы обеспечить массовость.

К счастью тест показал относительную устойчивость москвичей к лозунгу “Долой стыд!”. Прохожие остановили лаховский трамвай, а кто-то баллончиком с краской начертал на нем слово “бордель”. От разгрома бордель спасли лужковские менты (“Русский вестник”, № 1–2, 2000).

РАПС — звено агентурной сети борцов с родом человеческим. Именно они записывают в программу ЮНЕСКО “Здоровье и образование” бесстыдные строки, которых говорится о необходимости “все мировые ценности объединить в одну, чтобы православный, католик, буддист или кришнаит распространяли средства контрацепции и обучали их применению”. Именно с их подачи президент США Клинтон выражает удовлетворение тем, что Америка помогает “женщинам во всем мире предупреждать миллионы незапланированных беременностей”, проявляя “заботу о самых бедных семьях на планете”.

Нам надо не упустить тот факт, что Лахова оказалась близкой соратницей Лужкова по “Отечеству”, разрабатывала часть программы этого малоприличного движения по проблемам семьи. На заседании программной комиссии “Отечества” Лахова приняла как оскорбление утверждение, что русских в России более 80 %. Она полагала, что уже умертвила с помощью своих “технологий” достаточно русских младенцев, чтобы русские не поминали о своей роли в создании России.

Вполне в том же духе отвратительного цинизма действовала и семья Ельцина. Огромные деньги выбрасывались лишь ради того, чтобы “первая леди” перерезала очередную красную ленточку и сказала несколько банальностей в телекамеру.

Например, в Москве был открыт первый хоспис — заведение для неизлечимых раковых больных. На этот последний приют, рассчитанный на 25 персон, было потрачено 9 млрд. рублей. при этом на одного больного должны были расходовать 1.5 млн. рублей, а зарплата рядовых сотрудников должна была составлять где-то 200 тыс. рублей. Очевидно, что здесь “проводы в последний путь” организовывались для неслучайных клиентов и за счет тех, кому помощь необходима для продолжения жизни. Предельно лживо прозвучали слова, что пребывание здесь не будет привилегией избранных.

Вампиризм — общий признак и кремлевской, и московской власти, порожденной в эпоху “демократических бурь”. Он проявляется не только в физическом издевательстве над плотью, но и в издевательстве над душой. Доказательство тому — московские учебники, которые начали снабжаться жутковатой иллюстрацией — осклабленной физиономией Лужкова, выполненной в красно-желтых тонах, а также разного рода реверансами в адрес московского мэра. В одном из предисловий можно увидеть две фамилии — Лужкова и Лермонтова. А на уроках учителям предложено задавать детям вопрос: “Заботится ли Лужков о москвичах?” и требовать “правильного” ответа — как во времена советского патриотизма требовали от неокрепших душ выражения признательности партии и правительству.

Некрофилия в качестве нормы жизни навязывалась российской обществу. Если раньше можно было как-то обособиться от разного рода лиц с садистскими наклонностями, то гайдаро-чубайсовкая экономика перемешала жулье с простыми гражданами. Вторые вынуждены были жить по правилам первых — слушать их песенки по всем телеканалам, шарахаться от их шикарных машин, платить им и продаваться тоже им…

Известно, если сел играть с шулерами, не плачь потом, что обчистили дотла. Этой бытовой истины народу хватало, чтобы худо-бедно поддерживать свое благосостояние. Но вот пришла перестройка, демократизация и либерализация — и этой бытовой истины стало как бы недостаточно. “Пудрить мозги” начали столь изощренно, врать так нагло, что удержать что-либо в карманах стало почти невозможно.

Если наперсточники на столичных улицах продержались где-то год-полтора, удовлетворив потребность узкого слоя доверчивых и рисковых граждан в щекочущих нервы развлечениях, то шулерские методы экономической ограбиловки вошли в нашу жизнь прочно и надолго.

Кто таков шулер-наперсточник сегодня? Во-первых, это политик-лжец, который обещал одно, а делает другое (за что и получает “соответствующее вознаграждение”). Во-вторых, это чиновник высшего звена, которому плевать на своих сограждан, и который не торопится вводить санкции за шулерство, наблюдаемое повсюду невооруженным взглядом (за что тоже получает “соответствующее вознаграждение”). В-третьих, это мелкий чиновничек — тот жучок-червячок, который сидит-восседает в системе распределения. Но уже не на узлах товарного распределения, а в финансовой системе. Государство прочно защищает его права. Этот-то жучок и приносит “соответствующее вознаграждение”, приобретаемое им в рамках закона (того самого, “демократического”, о коем чаяли диссиденты-шестидесятники). Себя жучок тоже не забывает — богатеет невероятно. При скромнейшей зарплате ездит в дорогой “иномарке” и загородную виллу в три этажа строит, в отпуск в круизах пропадает, а детей отправляет учиться в зарубежные колледжи. И никто ему в глаза сегодня не плюнет, никто за шиворот не возьмет и отчета не потребует о том, отколь деньги на все эти красоты.

Я плохо представляю, как в нашей экономике можно, вложив доллар на год, рассчитывать вернуть его с прибавкой хотя бы в один цент. То, что его можно пропить, проесть — понятно. А вот какого ума должен быть человечище, чтобы, будучи затраханным налогами, вложив доллар в производство, получить в конце года дополнительно к нему еще один цент.

Пожалуй, единственная прибыльная отрасль — вскрытие месторождений и вывоз сырья в обмен за завозную кампанию бумажной “капусты”. Тут к концу года на вложенный доллар можно получить два, закрыв глаза на то, что через чудовищную брешь за границу хлещет поток нефти.

Наши монетаристы при этом умудряются делать глубокомысленные выводы о том, что инфляция подавляется прекращением печатания денег. Про то, что наплодили всякие ГКО, море векселей и других заменителей денег, да еще ввез немеренное количество зеленых бумажек, молчат! А ведь все это работает как деньги, только хуже! Какое же это подавление инфляции, если, как только не хватает рублей, тут же переходят на доллары.

Если была бы эмиссия денег, то за выпущенную продукцию любой смог бы получить деньги. Вместо этого ему подсовывают вексель. Это значит, что кто-то заработал на выпуске ценной бумаги, кто-то получил за операцию его продажи. Производственник в делах финансовых институтов — лопух. Он умеет доски строгать, а в области финансов его дурят все подряд. Поскольку, пока дело дойдет до ликвидной наличности, завод дай Бог получит половину от выплаченных ему денег. Возникает целая инфраструктура, которая ничего не делает, только продает эти векселя.

То же самое и с долларом происходит. Здесь мы финансируем паразитическую инфраструктуру, а там — напрямую бюджет господина Клинтона. Он нам резанную бумагу, мы ему — сырье. Мы стали крупнейшими держателями долларовой наличности. Кажется ее уже и в США меньше, поскольку там предпочитают пользоваться пластиковыми карточками.

Вопрос, почему правительство не пойдет на эмиссию? Ведь за выпущенные рубли можно постепенно скупить доллары (не спеша, не создавая ажиотажа) и представить целый состав валюты в уплату за наши долги Западу — подавитесь! Вот обиделся бы Клинтон, вот бы рожу скривил! Это все равно что прийти к Мавроди и получить с него деньги за “мавродики”. Клинтону пришлось бы всю эту бумагу в топках спалить. У него вся экономика пошла бы псу под хвост. А Мавроди просто послал бы такого “доброхота” к такой-то матери, как посылал без всякого труда много раз.

У нас рубль — внутренне конвертируемая валюта. Заменить доллар на рубль для экономики безвредно. Нам главное — не пускать доллар в свой денежный оборот. А разницы для экономики нет никакой — обслуживается она рублевыми бумажками или долларовыми. Обмен долларов на рубли даже формально денежную массу не увеличивает. И Клинтону нечего обижаться. Он-то нам эту массу “капусты” уже впарил! Так что, будьте добры, получить обратно.

Первый, наиболее скромный вариант грабежа — разнообразные бесплатные завтраки и безвозмездные подарки. Без-воз-мезд-но, то есть даром! Да кто ж не купится на дармовщинку! И пошли веселые граждане к избирательным участкам, воздавая хвалу сильным мира сего, обещавшим обратить камни в хлебы, воду в вино…

Это шулерство — средней руки, политическое. Раз-другой использовал и придется погодить, иначе не поверят вновь, ибо дурь не успеет накопиться в мозгах народных. Но через политику открываются пути к настоящему шулерству. От политических авантюр надо лишь вовремя перейти к экономическим. Тут только успевай поворачиваться: были сбережения на сберкнижках — как корова языком слизнула (в качестве насмешки правительство постановило возместить убытки тем, кому за восемьдесят), были общественные фонды потребления — сгинули без следа, был золотой запас государства — не стало. А стоило только в 1990–1991 году подтасовать кое-что, поднамудрить. Например, подделать всего пару бюллетеней при голосовании кандидатур на пост председателя Верховного Совета РСФСР (в чем признался режиссеру Говорухину автор этой авантюры).

А после — чего ни хватишься, всюду дыра от бублика, всюду будто Мамай прошел. Только в офисах прохлада от кондиционеров и евро-ремонтом все блистает. В все потому, что с признаками прежней — пусть не очень веселой, но понятной — жизни политэкономические шулеры расправились быстро и принялись свои шулерские игры насаждать во всероссийском масштабе.

Делается, например, так. Нарезаются полоски цветной бумаги, называются новым словом “ваучер” и за небольшую плату раздаются гражданам. На бумажке написано 10000, а плата всего 25 рублей, потому и берут с охотой. Гражданину — бумажку, шулеру — собственность. Сыграли эту партию до конца — ко всеобщему удовлетворению (опять же некрофильского свойства). Граждане прозрели потом, стали возмущаться, да поздно уже. От политического изобретения под названием “свободный рынок” шулеры уже перешли к экономическим изобретениям.

Пришли в нашу жизнь и такие игры. Нарисовали бумажку, назвали “акция” и стали продавать доверчивым гражданам и зазевавшимся хозяйственникам с “рыночным” мышлением. Не беда, что акция — вовсе не акция, а производная ценная бумага (свидетельство о депонировании), или того хуже — какой-то “билет Мавроди”, никакими законами не предусмотренный.

Хитрецы добились, чтобы простецы принесли свои денежки и сыграли с ними (хитрецами) в игру “котировка” или “купля-продажа на вторичном рынке”. Пока бумаг у хитрецов много, они готовы и сами котировать акции, и на бирже обеспечивать активный рост стоимости своих бумаг. Как только у простецов удается выкачать необходимую сумму, котировки резко падают, а то и вовсе прекращаются. Многим поверившим в “свободный рынок” приходится снова сдавать свои акции хитрецам по бросовой цене. Тем же, кто рассчитывал на дивиденды, придется покориться решению владельцев контрольных пакетов акций (те же шулеры) о необходимости направить все средства “на развитие”. Тому же, кто все-таки кое-что получит, придется немало удивиться тому, что обещанные 1000 % годовых исчисляются не к вложенным (и проиндексированным) средствам, а к номиналу, а номинал при изменившихся в десятки и сотни раз ценах — гроши. Им в лучшем случае достанется на руки не более банковского процента (а иногда и очень сильно менее). Это называется “собственник” или “партнер”. А супердемократы-недоэкономисты назвали это “нормальным народным капитализмом с человеческим лицом”. Так вот, эти человекоподобные награбили у населения никак не меньше 50 трлн. Рублей — в ценах до 1996 (впрочем, это сумма на порядок, а то и два, не дотягивает до того, что уворовано у граждан руками гайдаро-чубайсовской своры).

Делается, например, так. Аферист-экономист Березовский, благодаря своей невиданной пронырливости, втирается в доверие к руководству крупнейшего производителя легковых автомобилей — Авто ВАЗ. Он убеждает недалекого гендиректора (оттого потом его и взяли в правительство), что пора раскручивать идею “народного автомобиля” и собрать у алчущего вцепиться в баранку персонального средства передвижения населения деньги. Выделяются средства на массированную рекламную кампанию. Народ, что называется, сдает валюту. Выпущено 37 миллионов акций Автомобильного всероссийского альянса (АВВА) номиналом от 10 тысяч до 10 млн. рублей. Указом президента альянс освобождается от налогообложения прибыли, уплаты акцизов и таможенных платежей, автогигант тоже освобожден от всех налогов за поставку продукции для альянса. Альянс также становится первой российской фирмой, которой Минфин разрешает выпуск ценных бумаг “на предъявителя” — те самые свидетельства о депонировании акций (СДА) — да еще не по единой цене, как полагалось по закону, а по котировкам. Это давало возможность проводить массовые операции без регистрации сделок.

Экономический эффект, исчисляемый как рост доходов проходимцев, от деятельности альянса с обезьяньим именем был невероятным. Удалось даже прокормить целую свору государственных чиновников. А потом чиновники, регистрировавшие проспект эмиссии альянса, просто стали чиновниками АВВА (даже включая заместителя гендиректора АВВА).

Лишь позднее по стопам Березовского пошел Мавроди и другие любители наживы за счет простодушных граждан. Жулье, по всей видимости, объясняло себе причину своей наглости тем, что простодушие “хуже воровства”, а значит — жулик лучше, чем тот, кто купился на его наживку.

Для “обувания” дурачья из промышленных магнатов отцы-основатели АВВА выбили и для АвтоВАЗа особый режим приватизации. Хоть АвтоВАЗ по своим масштабам и должен был приватизироваться на всероссийском чековом аукционе, все было сделано так, чтобы распределить дармовую собственность среди своих. Тольяттинский аукцион позволил захватить огромные пакеты акций автогиганта махинаторам из АВВА (13.5 %, позднее — 29 %) и МММ-инвест (10.6 %).

Для мало-мальски грамотного специалиста несбыточность проекта АВВА была совершенно ясна. Собрать на строительство первой очереди машиностроительного завода порядка 300 млн. долларов в стремительно нищающей стране было невозможно. Но на время доказать всем, что мираж может обернуться реальностью удалось — дурачья всюду хватало. Правительство тоже прикинулось, что поверило Березовскому. Видимо, тоже не без пользы для себя. Зато с ужасными последствиями для страны.

Когда финансовые аферы других “комбинаторов” начали осыпаться как осенняя листва, акции АВВА тоже стремительно потеряли в цене, нанеся своим владельцам существенный материальный ущерб. Инициаторы этой аферы, разумеется не относились к тем, кто остался в накладе.

Собранные 30 млн. долларов Березовский решил направить на развитие автомобильной промышленности Финляндии, где и начали в 1996 году собирать штучные образцы “народного автомобиля”. Выпустили их может штук двадцать, а то и двести — показали всем, а потом все как-то забылось, ушло на второй план. Народного автомобиля никто и в глаза не видывал, зато появился “олигарх” Березовский со своей шпаной.

Дивиденды дуракам, купившим акции в период бума, разумеется никто выплачивать не собирался. Мало того, акции AВВA оказались замешанными в деле печально известного банка “Чара”, облапошившего чудовищное количество своих сограждан. По представлению суда счет этого банка был заморожен.

Видимо, пытаясь как-то сбить накал страстей, руководство “Чары” сделало 11 ноября 1994 довольно оригинальный ход, объявив, что теперь клиенты банка могут получить причитающиеся им выплаты в виде облигаций АО АвтоВАЗ и акций АО Автомобильный всероссийский альянс. При этом “Чара” заявила, что выплаты облигациями АО АвтоВАЗ производятся только клиентам, сделавшим вклады на сумму более 4,5 млн. рублей, а остальные клиенты банка получат по своим вкладам акции АО Автомобильный всероссийский альянс. При этом “Чара” оценивала их в $5, в то время как их биржевой курс был на тот момент чуть выше 5,5 тыс. руб. То есть одни фальшивки сменили другими при полном непротивлении властей.

Есть, надо отметить, акции все-таки более солидные, обеспеченные собственностью и даже интересами крупных промышленных воротил. Это акции топливно-энергетического комплекса, энергетической системы, акции добывающих предприятий, транспортных монстров и пр. Но эти акции распределяются среди своих. В крайнем случае, их уступают иностранным инвесторам (среди них тоже немало хитрецов и подлецов).

Как тут “обувают” всю страну интересно посмотреть на примере создания нефтяного холдинга “Сибнефть”, который вошел в лидирующую группу крупнейших нефтяных фирм мира.

Образование “Сибнефти” стало абсолютной неожиданностью не только для профильного правительственного ведомства — Минтопэнерго, но, что самое главное, и для государственной компании “Роснефть”. “Роснефть” не без основания рассчитывала заполучить “Ноябрьск-нефтегаз” и Омский НПЗ в свой состав — постановление правительства об этом уже было “на выходе”. Но этим планам не суждено было свершиться, и исключение двух нефтяных “звезд” нанесло серьезный и практически невосполнимый удар по экономическому потенциалу “Роснефти”.

27 ноября 1995 Борис Ельцин подписал указ “Об управлении и распоряжении акциями открытого акционерного общества “Сибирская нефтяная компания”, находящимися в федеральной собственности. В тот же день, когда был подписан указ, вышло информационное сообщение Госкомимущества о проведении залогового аукциона по акциям АО. Стартовая цена пакета — 5100 млн. “Ноябрьскнефтегаз” ($130 млн. за 51 % акций) и Омского нефтеперерабатывающего завода ($55 млн. за аналогичный пакет).

Несмотря на то, что первой в списке претендентов на победу в залоговом аукционе стояла та же “Роснефть”, государственной компании не удалось взять “Сибнефть” под контроль. Победителем аукциона стала “Нефтяная финансовая компания” (НФК) (кредитор — “Столичный банк сбережений” Смоленского, гарант — банк “Менатеп” Ходорковского), предложившая государству кредит в размере 100 млн. 300 тыс. долларов при стартовой цене лота в 100 млн. долларов. Заявка “Инкомбанка” не была допущена к участию в аукционе под надуманным предлогом, аналогичным тому, который был использован при выпихивании его из состава учредителей ОРТ.

Необходимо отметить, что учредителями НФК являются Объединенный банк и ООО “Вектор-А”. Владельцами первого являются АвтоВАЗ, АвтоВАЗбанк и ЛогоВАЗ, а второго — сама “Сибнефть”. Все под контролем Березовского. Мало того, победа в аукционе была обеспечена деньгами Омского НПЗ и “Ноябрьскнефтегаза”, входящих в холдинг “Сибнефть”. То есть налицо ситуация криминального сговора — переложили деньги из кармана в карман, а получили в собственность колоссальную кампанию.

Второй примечательный факт этой истории — убийство директора Омского НПЗ, которого прочили в директора “Сибнефти”. Ехал человек мимо холодной сибирской реки и вдруг вздумал искупаться. Через сутки его извлекли из воды и поставили диагноз — острая сердечная недостаточность. Все сделали вид, что в это поверили.

Наконец, примечательным фактом является образование “группы дружественных инвесторов” “Сибнефти”, в которую, помимо предприятий “Сибнефти” и НФК, вошли Объединенный банк, Русский индустриальный банк, Столичный банк сбережений, Нефте-комбанк. Вместе с перечисленными выше структурами все это спекается в какое-то паучье гнездо.

Для чего все это делается — почти не скрывают. Средства массовой информации открыто говорили, что вся история с “Сибнефтью” разыграна для обеспечения избирательной кампании Бориса Ельцина. О масштабах соответствующих выплат можно судить хотя бы по тому факту, что за время держания залога НФК выудила из “Сибнефти” только по балансовой прибыли порядка 1.1 трлн. рублей (“Правда-5” № 18, 1997).

А вот схема ухода от налогов, доступная лишь тем, кто продал душу Чубайсу.

Норильский горно-металлургический комбинат, выпустивший в 1996 году продукции на 10 трлн. Рублей, оказался должником по налоговым выплатам на 1.5 трлн. рублей (на май 1997). Как говорится, где деньги, Зин? Оказывается, с осени 1995 контрольный пакет акций РАО “Норильский никель” принадлежит ОНЭКСИМбанку, само РАО по договору является агентом по реализации продукции комбината, а значит, фактически распоряжается продукцией по своему усмотрению и решает, выплачивать ли партнеру какие-либо деньги или нет. Благодаря ОНЭКСИМбанку оказалось возможным игнорировать Указ Ельцина № 1212 от 18.08.96 о перечислении всех полученных агентом денег на счет партнера в течение трех банковских дней. Из своих 10 трлн. в 1996 комбинат получил только 100 млрд. А чтобы окончательно замести следы, РАО “Норильский никель” заводит себе еще одного партнера — ЗАО “Интерросимпекс”, через которого реализует свою продукцию. Контрольным пакетом опять-таки владеет ОНЭКСИМбанк” (см. “Казначей ВМ”, 25.06.97).

Коль скоро мы упомянули банковские депозиты, то немного и о них.

Наслушавшись известий о крахе всяких там компаний, русский простец несет свои деньги в банк. В обмен ему дают договор с указанием, что банк может пересматривать процентную ставку по депозиту. Если доверчивый клиент и замечает эту запить, то рассчитывает, что его вовремя уведомят, и он сможет подыскать своим деньгам более доходное место. Не тут то было! Об изменении ставки (разумеется, в сторону уменьшения) клиент узнает только в момент получения жалких процентов. То-то обрадуется! (Хотелось бы тут недобрым словом помянуть сверхсолидный НГС-банк, что в Москве близ Центробанка располагался. Но близость тут не в надежности и порядочности, а в другом — оба учреждения были инструменты наперсточников.)

Банковская система России — монстр, выживающий из страны все соки. Крупные банки (около трети банков) аккумулировали 86 % бюджетных средств, 94 % депозитов, 86 % средств предприятий, 90 % всех банковских активов. Но реальное кредитование граждан и предприятий находилось на чудовищно низком уровне и составило 11 % от ВВП (в Германии — 113 %, в США — 119 %, в Японии — 193 %, в Румынии — 24 %, Словакии — 41 %, Чехии — 98 %). Удельный вес ссуд населению составил всего 2,4 % (в США 10 %, в Германии — 15 %). Банки занимались преимущественно спекуляциями с бюджетными деньгами. 76 % всех инвестиций банков приходились на государственные ценные бумаги — ГКО, ОФЗ и пр. Значительная часть банков работала на нелегальный бизнес, преступность, занималась “отмывкой” грязных денег и переправкой капиталов за рубеж. Из 1496 банков около 400 были напрямую инкорпорированы в организованную преступность (ВМ, 29.12.98).

Мы уж не будем объяснять того, что чем хуже работает банковская система, тем выгоднее банкам. Чем медленнее ведутся расчеты, тем больше средств для собственной финансовой деятельности получают банки. Потому то их и расплодилось так много. Крупные предприятия стремятся обзавестись собственным банком, чтобы не давать снимать пенки со своих прибылей кому-то постороннему. Ну а созданный банк сразу же старается залезть в карман бедному нашему гражданину. На случай же каких-то особенно разорительных авантюр можно просто стать банкротом. Как, например, Московский городской банк, прославившийся свой простой и эффективной рекламой — мол, МГС — устойчивый банк.

Следующее изобретение — рынок государственных краткосрочных облигаций (ГКО). Тут и бумагу резать не надо. Все пошло через компьютерный учет. Государство начало брать в долг у предприятий временно свободные средства под проценты, смущая их высокой ликвидностью и солидной доходностью этих “ценных бумаг” на специально организованных торгах. Построили пирамиду: со старыми вкладчиками стали рассчитываться вновь поступившими средствами. Пирамида завалилась аккурат через год. Как раз к осени, когда нужны были средства, чтобы под новый урожай расплатиться со старыми долгами. Вот и обобрали госчиновники доверчивых вкладчиков: сыграли на бирже на понижение курса ГКО и вынудили сдать их по низкой цене (деньги-то свободными бесконечно быть не могут!). Но тогда завалили как бы наполовину — только для того, чтобы обобрать мелких вкладчиков, которые и не знали как манипулируют их деньгами. Окончательно пирамида рухнула в августе 1998. Причем тут охнула вся страна. Потому что под видом страшного крушения рынка банки ограбили всех своих вкладчиков и клиентов. Украденные деньги при полном непротивлении властей перекачали в новоиспеченные банки.

Теперь международное шулерство. Нарисовали зеленую бумажку, назвали “доллар” и привезли в Россию. Очень много привезли! А из России за эту бумагу пошли такие потоки сырья, что мировой рынок им поперхнулся и стал понижать цены. А у нас гуляют туда-сюда потоки зеленой бумаги. Простецы, желающие в валюте сохранить свои деньги от инфляции, вынуждены окунаться в эти потоки и снова напарываться на шулеров. То старинную бумажку подсунут, которую никто потом на рубли менять не согласится, то устроят колебания курса и цен… И называется это “конвертируемостью рубля”.

“Демократы” очень стараются, чтобы этой игрушки у них не отняли. Право такое придумали — право на владение твердой валютой! Только ждите момента — шулерская реквизиция не за горами. Не дадут же вам, в самом деле, от инфляции спастись! В августе 1998 была только репетиция реквизиции.

И вот всю эту катавасию с акциями-неакциями, резаной бумагой, дутыми уставными фондами, липовыми ставками депозитов и прочая, прочая… назвали модно — “фондовый рынок”! Международный валютный фонд посоветовал.

Нет, авторы не против банков, ценных бумаг и валютных операций! Авторы против шулерства, когда банками называются меняльные конторы с криминальными наклонностями, ценными бумагами — цветные фантики, а государством — воровскую малину.

“Малина” действовала, например, так. “Финансовый гений” замминистра финансов Вавилова изобретает такой инструмент, как Облигации внешнего валютного займа. В результате государство сдавало свои средства под 25 % годовых, а заимствовало под 100 %. На этом ОНЭКСИМбанк и “Менатеп” “наварили” миллиарды долларов, что потом позволило Вавилову затратить невероятную сумму на выборы в освободившемся округе депутата Госдумы в Алтайском крае (оценочно — 50 млн. долларов). Там, правда, его “наказали”, что позволило прокуратуре продолжить следствие по его душу.

Еще один инструмент воровства — обмен векселями между Сбербанком и банком “Национальный кредит”. Векселя первого были высшей категории надежности, векселя второго шли по цене бумаги, ибо крах банка ожидался со дня на день. Запрограммированный крах “Национального кредита” стоил сбербанку, а вместе с ним и всем гражданам России 100 млн. долларов. И как с гуся вода — никто из чиновников не то что на плаху не лег, даже не икнул.

Для полноты картины мы должны еще вспомнить историю руководителя Национального фонда спорта (НФС) Б.Федорова (хоть разница и невелика, не путать с бывшим министром финансов, в последующем — главой налоговой службы, а с недавних пор — гайдаровца-“праводельца”). Весной 1996 года он был арестован по надуманному обвинению в хранении наркотиков, а потом отпущен на свободу. Для стороннего наблюдателя было вполне очевидно, что это предупреждение чиновников, с которыми, по всей видимости, не поделились “левыми” доходами.

В течение достаточно длительного времени НФС возглавлялся одним из ближайших сподвижников Ельцина — Шамилем Тарпищевым, который пользовался замечательной “спортивной” льготой по ввозным пошлинам на спиртное и курево (а потому и стал основным импортером зарубежного зелья), а также особым расположением начальника Главного управления охраны М.Барсукова (позднее — начальника ФСБ) и начальника службы безопасности Президента А.Коржакова.

Вырученные от льгот средства — миллионы долларов (Фонд откачивал из госказны по 20 млн. долларов в месяц). Спорту они, разумеется, достались лишь в некоторой малой доле. Не случайно после ареста Федорова на его место в период избирательной кампании попал полковник из ельцинской службы охраны Стрелецкий, пока и того не прогнали Чубайс с компанией. Этот, видать, тоже не очень точно знал потребности своего хозяина и его дворни. Но обиделся сильно и даже вслед за Коржаковым книжку про кремлевских шулеров написал. Прочли обе книги все, кому не лень. Прокуроры — тоже. И снова жулье никто давить не стал. Знаем, мол, что воруют, знаем кто и как, да вот только пахан верховный не велит трогать, дабы демократию в стране блюсти.

Поскольку надуманное обвинение, использованное ельцинистами против своего собрата из НФС, начавшего допускать вольности, провалилось, его из тюрьмы-то выпустили. Зато через несколько дней подослали убийцу. Наемник прострелил несчастного почти насмерть, а потом пытался добить ножом. Бедняга чудом выжил и попытался скрыться за границей в одной из клиник, кляня за все своего предшественника и патрона — Тарпищева.

Как отмечалось в книге “Мятеж номенклатуры”, негодяи все время сбиваются в кучку и случайных людей меж ними нет. Это подтверждает и разоблачительная публикация о связях ельцинских телохранителей со “спортивными” капиталами, а также с криминальными кругами, оперирующими миллионами долларов (“Новая газета”, № 25, 1996). После таких материалов должны следовать посадки крупных чиновников, всяких там генералов, скоропостижно найденных в демократической капусте. У нас же наперсточники отделываются легким испугом. Да и то, если только газеты читать не разучились.

Примечательна и связь НФС с банков “Национальный кредит”, который по сходной цене был сдан Федорову одним из “демократических” финансистов — концерном “Олби”. Заодно передавались и функции незаконного финансирования политики. Федоров таскал каштаны из огня для Ельцина миллионами долларов. По свидетельству Стрелецкого, на докладной Ельцину об ущербе государству от деятельности НФС в размере 1,8 млрд. рублей, “всенародный” без подписи и даты выскреб искалеченное словечко “поже”. То есть, дал Федорову карт-бланш, оставив решение его судьбы на время “поже”. А “поже” Федоров вдруг умер, унеся с собой немало тайн о финансировании режима и грабеже страны.

Избирательная кампания Ельцина в 1996 году стала просто золотым дном для махинаторов, которые получили полную свободу рук для незаконных махинаций. По свидетельству того же Стрелецкого, Альфа-банк, “Российский кредит” и ОНЭКСИМ сумели в этот период перегнать за рубеж более 100 млн. долларов. Расходы на кампанию Ельцина при этом уже к 23 мая 1996 составили 300 млн. долларов (из которых тоже немало прилипло к рукам наперсточников). В дальнейшем вскрылся и механизм “перегонки” — биржевая система, которая позволила Чубайсу в свободное от работы время (пауза, в которой он не числился в правительстве) легализовать солидную сумму.

Иной вариант — это фальшивые кредиты. Например, СБС-агро (Смоленский) выдал кредит “на развитие гражданского общества” фонду “Гражданское общество”, возглавляемому бывшим чубайсовским пресс-секретарем и героем истории с “коробкой из-под ксерокса” Евстафьевым. Разумеется, кредит был не для того, чтобы возникали какие-то общественные структуры, способные контролировать власть и иметь собственное независимое мнение. Во время выборов, как становится ясно из публикации стенограммы тайного разговора Илюшина с Чубайсом, рядом с Белым домом можно было в любой момент арестовать 15–20 человек с сумками, набитыми незаконными деньгами.

Примечательно и другое околоспортивное действо — обращения ряда спортивных клубов в поддержку Ельцина на президентских выборах. Мы имеем в виду футбольные клубы — московский и владикавказский “Спартаки”, волгоградский “Ротор”, питерский “Зенит”. Решиться на такой позор спортивные герои, олимпийские чемпионы могли только ради одного — ради выживания своих клубов. Нет ли тут невидимой руки истинных хозяев Национального фонда спорта? Или все-таки герои спорта не так уж мужественны, когда дело касается гражданских поступков?

Наконец, последнее изобретение ельцинистов — Государственная налоговая служба, которая вовсе не пополнением бюджета, как выяснилось, занимается. Как показала проверка, средства Централизованного фонда развития ГНС расходовались таким образом, что “шишки” центрального аппарата ГНС смогли обзавестись весьма просторным жильем, оплатив его из средств налогоплательщиков (“Правда-5”, 18.12.96). Первый заместитель руководителя ГНС нагрел бюджет на сумму более полумиллиарда. Другой заместитель умудрился “приватизировать” более миллиарда и стремительно уволился из ГНС. Без законных оснований улучшил свои жилищные условия 61 работник аппарата ГНС. Лишь трое из них сдали государству свои старые квартиры, остальные переоформили их на родственников.

Мало того, ГНС оформило договор со строительной фирмой “Люкон”, которая должна была построить квартиры для сотрудников уважаемой службы. На деле же выделенные деньги в корпорации “Люкон” прокручивались в пользу проходимцев в течение трех лет — более 2 трлн. рублей. Аналогичный договор был заключен с АО “Викюр”, которая в течение двадцати месяцев “крутила” около 5.5 трлн. рублей.

А теперь обратимся к наперсточникам столичным.

Одна из привилегированных вотчин империи Лужкова — все те же банки, сформировавшие свой капитал на торгово-посреднической деятельности и сомнительных финансовых операциях с государственными средствами. Именно стараниями Лужкова и криминальных кругов Москва стала центром банковской деятельности, высасывая из страны все, что позволяли произвольные трактовки закона и активная (и отнюдь не благотворительная) поддержка высшего чиновничества.

Лужков опирался на такие банки, как “Менатеп”, Технобанк, “Национальный кредит” (до его кризиса в 1995), “Столичный”, “Орбита” и др. (не говоря уже про всем известный “Мост”). Среди 400 московских банков всегда найдутся те, кто не просто сговорчив, но готов на все, лишь бы деньги из бюджета города исправно поступали на его счета и использовались для приобретения прибыли.

Примером услуги Московского правительства частной структуре может служить передача “Инкомбанку” земельного участка в 6 га на 49 лет, совместно с требованием к прежнему владельцу — ФСК — возместить затраты по незавершенному строительству. Когда в 1996 году конкуренты “Инкомбанка” стали с использованием Центробанка распускать слухи о его близкой неплатежеспособности, Лужков взял своего любимца под опеку. “Инкомбанку” пришлось раскошелиться на 5 млн. долларов, перечислив их на строительство Храма Христа Спасителя. Такая внушительная акция благотворительности может быть объяснена либо очень удачной закулисной сделкой, либо найденным способом “отмывания” теневых доходов.

Тем временем, в газете “Вашингтон таймс”, ссылаясь на секретный доклад ЦРУ, пишет, что 25 крупнейших российских банков связаны с деятельностью криминальных структур. Поздравим с этим достижением криминал-демократов московского правительства.

Помимо Лужкова в аферы наперсточников, как хорошо видно из книги Стрелецкого “Мракобесие”, был погружен и В.Черномырдин вместе со своим ближайшим окружением. Например, отказ ЧВС ввести в налоговую базу операции по продаже алюминиевого сырья стоили бюджету 25 трлн. рублей. Но это, как говорится, другая история, требующая своего исследователя. Или просто следователя.

Не стоит и говорить, что все вышеприведенные истории — лишь вершина того айсберга, основная масса которого скрыта под толстым слоем лживой газетной публицистики, ворохом законов, указов и постановлений.

Наперсточники нагло грабили страну. Но, увлекшись добычей, они не замечали, что топор уже занесен над их раскормленными загривками. Раз за разом этот топор опускался и журналисты говорили об очередных “разборках”. Потом головотяпство происходило все чаще и чаще. Наступала эпоха, когда отвечать приходилось не перед милостивым к преступникам законом, но — своей головой.

В самом конце 1997 года Правительство Российской Федерации поручило федеральному министру топлива и энергетики г-ну Кириенко заключить договор доверительного управления акциями РАО “Газпром” в количестве восьми миллиардов двухсот восьмидесяти пяти миллионов семьсот двадцати девяти тысяч пятьсот пятнадцати штук (8.285.729.515 тыс.), составляющих 35 процентов от общего количества выпущенных акций этого “юридического лица”. Поскольку каждая акция Газпрома имела номинал в 10 рублей, треть “номинальной” стоимости активов Газпрома исчислялась в кругленькую сумму, составляющую почти 83 миллиарда рублей “эпохи реформ” или 83 миллиона рублей в масштабе наступившей с 1 января 1998 года “эпохи стабилизации”.

По поводу “Газпрома” Президент РФ издал указы № 399 от 20 марта 1996 года и № 478 от 12 мая 1997 года, а Правительство приняло постановление № 1603 от 19 декабря 1997 года. Такое внимание со стороны высших властей понятно — речь шла об управлении самым мощным в финансовом отношении предприятием государства, монополии, приносящей больше всего доходов казне и акционерам.

Договор, которым определялось, как надо управлять самой крупной корпорацией РФ и кому, уместился всего лишь на пяти с половиной страницах. Его оформили со скоростью курьерского поезда — на другой день после того, как вышло правительственное постановление. Значит, оно было не настоящим документом, а формальностью, на которую надо было только сослаться. А договор был приготовлен заранее и ждал лишь подходящего момента, чтобы его подписали.

Что тут нас насторожило? Правительственное постановление так и не появилось в “собрании законодательства”, где должны публиковаться все без исключения нормативные акты, начиная с законов и кончая распоряжениями Правительства. В “собрание”, где можно прочитать даже самые мелкие правительственные акты, относящиеся к ничтожным событиям (издание за 1996 год содержит 11504 стр. мелким шрифтом, за 1997 — 10672 стр.), не нашлось места решению, определяющему благополучие или неблагополучие страны.

Но если познакомится с содержанием причины, породившей договор, не удалось, то сам договор не составил тайны.

Оказалось, что доверительным управляющим Правительство избрало не начальника “Газпрома” г-на Вяхирева как частное лицо, о чём, не имея на то никаких оснований, писали все газеты и электронные СМИ, а само российское акционерное общество “Газпром”. Г-н Вяхирев в этом “обществе”, как известно, являлся председателем правления. Таким образом, Правительство в качестве держателя акций, для того чтобы влиять на правление “Газпрома”, назначило “доверительным управляющим”, призванным контролировать правление, это же самое правление. Стало быть получается, что Правительство в действительности, вместо того чтобы сохранить свое влияние на “Газпром”, утратило это влияние. Оно de facto передало долю государственной собственности из своего управления в управление той самой структуры, которой должно было бы управлять. А правление “Газпрома”, заключив этот договор, в действительности избавилось (или попыталось избавиться) от посторонней опеки, приняв полномочия на… самообладание. Оно теперь, если и надзирал Вяхирев, то за самим собой.

Более абсурдной управленческой ситуации, чем та, которая сложилась между Правительством РФ и РАО “Газпром”, трудно представить. И, тем не менее, таково содержание договора, если иметь в виду его участника, взявшего на себя роль “доверительного управляющего”.

Ещё большее удивление вызывает то обстоятельство, что в качестве второй стороны договора выступает Правительство РФ. Оно обозначено сразу в двух качествах — “учредителем управления” и “выгодоприобретателем”.

Как известно, в трастовом договоре, предметом которого всегда должно являться конкретное имущество, учредителем управления может выступать лишь его собственник. Спрашивается, обладает ли Правительство РФ правомочиями собственника в отношении имущества Российской Федерации? Ответ очевиден — нет, не обладает. Собственником имущества Российской Федерации является сама Российская Федерация, иначе говоря — нация в целом. Именно так сформулированы статьи 123–127 Гражданского кодекса. Что же касается Правительства РФ, его министерств и ведомств, даже палат Парламента и Президента РФ, то они лишь пользуются государственным имуществом для осуществления своих полномочий, но не в качестве собственников, а в качестве, если угодно, квартирантов. Даже Кремль, так называемый Дом правительства на Краснопресненской набережной, кварталы Старой площади, здания в Охотном ряду, Барвиха, Горки-9 и т. д. и т. п. — это резиденции, имущественные комплексы, в которых размещаются органы государственной власти, обеспечивающие их материальными условиями. Но всё это богатство отнюдь не собственность этих органов.

Вопреки столь очевидным положениям, обусловленным природой государственной (то есть общенациональной) собственности, анализируемый договор, помимо того, что он заключён ненадлежащими лицами, содержал положение, согласно которому выгодоприобретателем по нему является не Российская Федерация — собственник государственного имущества, — а “учредитель управления” — всё то же Правительство РФ. Поскольку выгодоприобретатель в трастовом договоре одновременно не может быть и “учредителем управления” (см. ст.1012 ГК), Правительство РФ присвоило это звание себе, надо полагать, по недоразумению. Называясь сразу и тем и другим, оно демонстрировало, с одной стороны, юридическую некомпетентность, с другой — признаки новой формы душевной недуга — раздвоения личности “юридического лица”.

Если говорить серьёзно о содержательной части договора, то складывается впечатление, что члены Правительства не понимали разницы между управлением предприятием как определённым хозяйственным комплексом, предназначенным для производства определённых товаров, материальных ценностей или услуг, и “управлением акциями”. Очевидно, что управлять акциями “Газпрома” и управлять “Газпромом” как “имущественным комплексом, используемым для осуществления предпринимательской деятельности” (ст. 132 ГК) — суть принципиально разные вещи. Отождествлять их так же нелепо, как если бы считать синонимами понятия “милостивый государь” и “Государь Император”. Но договор составлен был таким именно образом, в связи с чем возникало смешение “квадратного” и “зелёным”.

Так например, правление “Газпрома” — это исполнительный орган Акционерного Общества. Оно управляет. Но не акциями “Газпрома”, а имущественно-производственным комплексом “Газпрома”. Правление не собственник Общества, а его управляющий, отвечающий за результаты своих действий (или за своё бездействие) перед собственниками РАО, точнее говоря — перед собственниками его акций. Но если брать “Газпром” как акционерное общество, управляет им не “правление” во главе с г-ном Вяхиревым и даже не органы государственной власти, а “общее собрание акционеров”. Именно в их число и должен входить “доверительный управляющий” с пакетом акций, который даёт ему 35 % голосов на этом “собрании”. Из указанного договора следует, что Правительство РФ доверило “правлению” выступать в “собрании акционеров” не в качестве управляющего, ответственного и подотчётного “общему собранию”, а в роли “акционера”. Функции, принадлежащие разным субъектам права, которые не могут совмещаться и совмещение которых не допускается законодательством (в противном случае неизбежны злоупотребления), тем не менее, оказались совмещенными, причём сделано это не “солнцевскими”, “иерусалимскими” или “вашингтонскими” братками, а исполнительной властью РФ — его Правительством.

Итак, под одним названием “Газпром” скрывается и предприятие, и собственность, которые свидетельствуют, что перед нами экономическое явление, обладающее двойственной природой. Что в таком случае подразумевают под управлением не предприятием “Газпром”, а его акциями? Как правило, здесь имеются в виду полномочия, связанные с принятием решений по следующим вопросам: (а) изменение устава общества, принятого при его образовании, (б) изменение его уставного капитала, (в) избрание членов совета директоров и ревизионной комиссии, (г) образование исполнительных органов общества, (д) утверждение годовых отчётов, бухгалтерских балансов, счетов прибылей и убытков, (е) распределение прибылей и убытков, (ж) реорганизация или ликвидация общества.

Ничего подобного в договоре обнаружить невозможно. Нет ответа на вопрос, какую политику должен от имени Правительства осуществлять “доверительный управляющий”, что он, управляя акциями, должен конкретно делать в течение срока действия договора (с 20.12.97 по 1.03.99 гг.)? Об этих прозаических вещах, которые и должны составлять сущность трастового договора, в нём нет ни пункта, ни строчки, ни слова, ни намёка.

Зато там содержится пункт, согласно которому “доверительный управляющий”, словно он является не иначе как “главнокомандующим” и ему принадлежат функции исполнительного органа “Газпрома”, должен реализовать Указ президента РФ от 28.04.97 г. № 426. Этим Указом “одобрены” Основные положения структурной реформы в сферах естественных монополий.

Но надо руководствоваться не всеми этими “положениями”, а только разделом “задачи структурной реформы в сферах естественных монополий”. Чем не приснопамятные времена “партийного руководства” народным хозяйством? Только должности и организации звучат иначе, по-современному, в рыночной, так сказать, интерпретации. Вместо “генсека” — “президент”, вместо Политбюро — Правительство, вместо Мингазпрома — просто “Газпром”, вместо отрасли народного хозяйства — “акционерное общество”. Но суть дела осталась прежней. Она нисколько не поменялась. И это ещё не всё.

Как раз по тем вопросам, которые и должен выполнять “доверительный управляющий”, в договоре специально оговорено, что он по ним “не вправе голосовать акциями без письменного согласия учредителя управления”. Вот тебе раз! Что это за договор о доверии, в котором между строк читается: “Не доверяем вам и шагу ступить, г-н Вяхирев, со всем вашим правлением”.

Следовательно, от главного условия совершения договора доверительного управления — доверия учредителя управления к доверительному управляющему — ничего не остаётся. Напротив, подписав его в такой редакции, стороны недвусмысленно констатировали, что между Черномырдиным и Вяхиревым, Правительством и “Газпромом” господствовали подозрительность и полное недоверие.

Значит, когда договор с помпой и под пламенем “юпитеров” подписывался, когда произносились речи и поднимались бокалы с шампанским, имелось в виду что-то совсем другое. Надо было не навести порядок в самой деньгодобывающей отрасли страны, а, вероятнее всего, избавиться от назойливости критиков, обвинявших в конце 1997 года Чубайса, Немцова, Черномырдина и прочих “писателей” в расточительности, некомпетентности, бездеятельности, злоумышленности и кумовстве.

Тогда стоял шум по поводу принятия бюджета на 1998 год. Ельцина заставили или упросили появиться в Думе. И уже не в виде “Савла”, грозящего Парламенту кулаком, а, превратившись на несколько минут в “Павла”, он уговаривал депутатов быть паиньками и не шалить. И они не шалили, а словно завороженные, дружно проголосовали за бюджет, которому суждено было так и остаться “рулоном туалетной бумаги”.

Договор был нужен не взаправду, а понарошку. Под видом серьёзного документа создавалась некая видимость, информационный повод, фикция. “Вы хотели определённости. Получите её. Вам не хватало договора. Вот он, с пылу с жару. Вы подозревали нас во всех смертных грехах, предусмотренных “уложением об уголовных наказаниях”. Ничего подобного: мы правим, чтобы было хорошо. Вы подозревали нас в сговоре за вашей спиной. Отнюдь. Между нами полная открытость, а эта конвенция — символ нашего братского единства. Вы верили тому, что дни Вяхирева сочтены, и со дня на день его ждёт отставка. Как бы ни так. Не дождётесь. Лучше его у нас никого нет и не будет”.

Таким образом, договор о доверительном управлении “Газпромом” — имитация властной деятельности. Он ничего не значил. Он ничего не изменил и не улучшил в положении ни страны, ни газовой промышленности, ни государственного бюджета. Г-н Вяхирев как управлял “Газпромом”, словно феодал, так и продолжал управлять им. Как держал г-н Черномырдин контрольный пакет, именуемый акциями, в собственных руках, так и продолжал его держать, никому не доверяя и не передоверяя. Как оставалось для публики неизвестным, что кому должно принадлежать в газодобыче и газопереработке, так и теперь всё покрыто туманной дымкой.

Однако есть в договоре и содержательная, меркантильная сторона. РАО “Газпром” должен получать вознаграждение в размере “2 процентов от сумм, полученных выгодоприобретателем в виде дивидендов по акциям” Что возмещается — работа, риск, ответственность? Из текста видно, что возмещается не деятельность, а “неудобства”, обязанности, которых в действительности нет никаких, имитация, синекура. Но в каких абсолютных величинах выражаются эти проценты?

В 1994–1995 годах на долю государственных акций начислили 378 млрд. рублей дивидендов, из которых на возмещение “трастовых неудобств” было израсходовано почему-то 144 млрд. Сверх того на “техническое перевооружение “Газпрома” — частной, а не государственной компании — Правительство, никогда не отличавшееся щедростью, пожертвовало 189 млрд. государственных средств. До государственной казны тогда дошло примерно 40 млрд. руб. — десятая часть того, что должно было поступить. По данным за 1996 год сумма дивидендов на госпакет акций “Газпрома” существенно снизилась, составив 189,4 млрд. руб. Но два процента от этой суммы — почти 4 млрд. руб. Таким образом, государственный бюджет за три года (1994-96) из 567 млрд. руб., которые можно было получить из доходов “Газпрома”, получил не более 225 млрд. И после этого из месяца в месяц обществу вешают лапшу на уши, лицемерно стеная по поводу нерадивости промышленности, которая не “платит налогов”. Потому, якобы, нет средств для финансирования армии, пенсионеров и другие бюджетные расходы.

Здесь же речь идёт не о налогах, а о коммерческих доходах казны, которых лишилась страна из-за закулисного сговора власти и промышленников. Правда, в 1995 и 1996 годах, как известно, были выборы, за которые надо было платить, а чтобы платить — надо было изыскать непересыхающий финансовый источник, который, кажется, и был найден партией власти в лице “Газпрома”.

Но вернёмся к договору. Одной стороной в нём является “РАО “Газпром”. Оно должно выплачивать вознаграждение доверительному управляющему. Кто является доверительным управляющим? Тот же РАО “Газпром”. Выходит, “Газпром” должен платить вознаграждение самому себе. С точки зрения платёжной техники вместо выплаты вознаграждения совершается удержание двух процентов на счетах “Газпрома”. Правительство — доверитель управления, получает не всю сумму дивидендов, а на два процента меньше.

За этим невинным, на первый взгляд, пунктом скрыт банальный приём уклонения от налогообложения. Правительство, которое в данном случае выступает в качестве тривиального собственника, хотя таким и не является, должно фигурирует как юридическое лицо. Значит, оно налогоплательщик. Но, занижая причитающиеся от “Газпрома” — как РАО — платежи на 2 процента, оно не уплачивает с них налоги. В свою очередь “Газпром”, не оформляя бухгалтерские проводки и не показывая полученные 2 процента дивидендов как доход, тоже не уплачивает налоги. Если приведённые выше цифры не изменят своего порядка, лишь за одним этим условием скрывается неполученная бюджетом сумма порядка 5 млрд. руб.

Можно ли после таких приёмов, которые применяют для собственного неправомерного обогащения министры и дельцы, ворочающие сотнями миллиардов, преследовать отдельных нарушителей налогового законодательства, у которых в руках — жалкие обесцененные миллионы? И можно ли сажать на правёж мелкую сошку, если за те же самые действия акулы предпринимательства выходят сухими из воды?

Но этими перлами договор не ограничивается. Обратимся к мерам ответственности. Что грозит “доверительному управляющему”, если он нарушит свои обязанности и пренебрежёт своими правами?

Приводим ответ на этот вопрос из договора дословно: “Все действия, совершенные Доверительным управляющим в нарушение настоящей статьи, не влекут юридических последствий”.

Какая прелесть, эти наши реформаторы! Какой шедевр вышел из-под пера г-на федерального министра! Какой замечательный юридический образец для подражания изобрело Правительство РФ! Один пункт договора наделяет управляющего некими правами и обязанностями. Другим пунктом эти обязанности фактически аннулируются. Третьим пунктом за роль репродуктора, повторяющего реплики “учредителя управления” не пользующийся никаким доверием “доверительный управляющий” получает вознаграждение, исчисляемые миллиардами. И, наконец, на сладкое, управляющему даруется всеобщая индульгенция — от всех грехов по управлению акциями, которые он может совершить. Рахат-лукум, да и только.

Правда, на это авторы договора могут возразить: “Вы ничего не понимаете. Речь идёт не об авансовом списании всех грехов за недобросовестное выполнение обязанностей доверительного управляющего. Имелось в виду совершенно другое — недействительность решений, принятых “общим собранием акционеров” с учетом голоса доверительного управляющего, если он голосовал, не имея на то полномочий Правительства”. Возможно, так хотели. Но получилось с точностью до наоборот. Вместо того чтобы выгородить “Газпром” от неправомерных действий управляющего, на практике выгородили управляющего от ответственности за любые действия. И получилась восхитительная нелепость — сапоги всмятку.

Наконец, несколько слов о “реквизитах сторон”. Они тоже весьма интересны. Интересны тем, что в договоре, за исключением почтового адреса, ничего не указано. Отсутствует главный признак, подтверждающий дееспособность и состоятельность контрагентов — банковские счета. Если же в тексте договора, по общему правилу гражданского права, отсутствуют обязательные реквизиты, его нельзя признать состоявшимся. На этом можно, пожалуй, покончить с текстом договора и перейти к контексту.

В действительности договор свидетельствует о более важных вещах. Он ставит под вопрос состоятельность самих участников договора, их компетентность, солидность, квалифицированность, добросовестность, наконец.

С РАО все понятно. Эта корпорация, трестировавшая по сути дела целую отрасль национальной промышленности, оказалось вне общественного и государственного контроля. Газпром автономен, независим, транснационален. Он оказывает властвующему в государстве режиму неоценимые услуги и за это получает от него противозаконные привилегии, оформляемые фиговыми листами, вроде сомнительного и по форме и по содержанию договора о трасте.

Совсем непонятно происхождение “Газпрома” как хозяйственно-производственной монополии, его трансформация из государственной в частную организацию, законность появления на экономическом небосклоне России. Разумеется, уже никому не приходит в голову оправдывать разрушение экономического потенциала страны под видом его приватизации. И если с кого и надо будет начинать деприватизацию, то первым в этом списке должен значится “Газпром”.

Однако больше всего вопросов возникает в отношении Правительства и природы трастовых договоров, которые оно заключает направо и налево. Правомерно ли отдавать государственную собственность в доверительное управление, вот в чём вопрос.

Что по этому поводу можно почерпнуть в законодательстве? Конституция РФ в этом отношении прямо устанавливает, что управление государственной собственностью является обязанностью Правительства РФ. Из этого следует, что вне зависимости от того, как складываются экономические обстоятельства или каких взглядов придерживаются те или иные политики на вопросы экономического развития, Правительство РФ не имеет права кому-либо передоверять свои полномочия по управлению имуществом до тех пор, пока оно является государственным. Правительство не может отказаться от исполнения обязанностей, возложенных на него Конституцией точно так же, как и другие государственные органы власти. Президент не вправе передоверять никому исполнение своих обязанностей, Парламент — своих. Это аксиома, опровергать которую могут лишь глупцы или изменники.

И Гражданский кодекс, на который мы уже ссылались, в этом отношении вполне логично определяет договоры доверительного управления как форму сделки, в которой инициатором и стороной может выступать лишь действительный собственник. А так как никакой орган власти по отношению к государственному или муниципальному имуществу не является его собственником, получается, что эта собственность вообще не может быть предметом договоров доверительного управления. Государственной и муниципальной видами собственности вправе управлять только орган государственной власти либо местного самоуправления непосредственно. Иначе говоря, государственной и муниципальной собственностью не может распоряжаться и не может управлять никакой “доверительный управляющий”.

Однако управляющий, даже если в этом качестве выступает Правительство РФ, не собственник и не может, само собой разумеется, распорядиться государственным имуществом как собственностью. Как, в таком случае, следуя духу и букве действующего права, Российская Федерация может распорядиться принадлежащим ей имуществом — предприятиями и ценными бумагами, дворцами и усадьбами, произведениями искусства, золотом, бриллиантами, лесами, землёй и т. д.?

Каждый раз, когда в этом возникает необходимость или целесообразность, оно должно выразить по каждому такому “имущественному комплексу” государственную волю. Единственной формой такого волеизъявления является федеральный закон.

Если речь идёт о собственности области, края, иного “субъекта федерации”, её распоряжение должно найти правовую форму в “законе субъекта федерации”. Соответствующим образом должно поступать и в отношении муниципальной собственности: чтобы распорядиться ею, требуется принятие правового акта органом местного самоуправления. Все остальные формы, преобразующие статус государственного или муниципального имущества, выражающиеся в односторонних актах Президента РФ, Правительства РФ, глав региональных или местных администраций по природе своей незаконны и, по сути, являются преступными акциями злоупотребления доверием. Они, в свою очередь, не порождают никаких правоотношений, за исключением неизбежной и неотвратимой реституции.

Что же касается заключённой между министром Кириенко и предприимчивым газопромышленником Вяхиревым сделки от 20 декабря 1997 года, то в силу изложенных выше причин она должна быть признана неконституционной, незаконной и юридически ничтожной со всеми вытекающими из этого печального факта последствиями.

Всем и каждому сегодня ясно, что гайдаро-чубайсовская приватизация была откровенным и наглым грабежом национального достояния. Но мало кому известно, что не меньший ущерб стране наносил и наносит иной процесс — процесс перетекания госсобственности в частные руки, организованный внешне вполне законно, в соответствии с опытом Остапа Бендера, знавшего сто “относительно законных” метода отъема денег.

Этот процесс начался еще с кооперативного движения, когда правящая номенклатура начала создавать при крупных предприятиях небольшие фирмы, снимающие пенки с тех экономических проектов, которые вело предприятие-донор. Обогащалась за счет такого рода паразитических структур узкая группа лиц. Затем (после 1991 года) доминирующим способом присвоения госсобственности стало смешение государственного и частного имущества. Игра с превращением и перевоплощением одних юридических лиц в другие привела к тому, что появилась та самая группа “олигархов”, деятельность которой мы можем сегодня воочию наблюдать. Тогда же возник политический бизнес — каждый член гайдаровского правительства без всякой приватизации смог присвоить себе тот или иной кусок госсобственности.

Помимо указанных, есть еще три очень эффективных метода “отъема денег”. Первый — заимствование у государства средств для того, чтобы покупать пакеты акций государственных компаний. Второй — неплатежи, которыми можно оправдать все — и деловую непорядочность, и невыплаты зарплаты, и невыплаты в бюджет. Третий — подкуп представителей государства в частно-государственных акционерных обществах частными владельцами крупных пакетов акций. Все три метода предполагают формирование олигархического альянса между государственной бюрократией и вышедшими из ее среды “олигархами”.

Конец 90-х годов ХХ века в этом плане представляет собой неуклонный “отъем” у государства Россия последних крупнейших государственных компаний — “Газпрома”, “Лукойла”, РАО ЕЭС. Эти предприятия-монополисты еще числятся как государственные, но уже практически не работают на бюджет. Зато отношения межу ними и множеством паразитирующих на госсобственности фирм и лиц образуют тесный клубок, нити которого опутали всю страну. Только по итогам 1997 г. граждане России все вместе задолжали ТЭКу 454 млрд. рублей.

Клубок олигархов сплетается из взаимопроникновения капитала, который числится за государством, но используется в частных целях. К началу 1998 года картинка складывалась такая. Главный добытчик российского газа “Газпром” находится на 11 месте по добыче нефти, совместно с “Лукойл” владеет банком “Империал” (по 12,5 % акций), совместно с “Лукойл” рассматривал возможность покупки “Роснефти” (100 % госсобственность). У РАО “Газпром” основной должник (до 40 % долгов, порядка 35 млрд. рублей) — предприятия электроэнергетики, преимущественно подконтрольные РАО “ЕЭС России”. В то же время долги потребителей перед ЕЭС оцениваются в 100 млрд. руб. (до 50 % — бюджетные организации). В СМИ такая же картина: “Газпром” связан с группой “Мост” через НТВ (владеет 30 % НТВ, переданными в доверительное управление “Мост-Медиа”), “Лукойл” — с группой ОНЭКСИМ через совместное владение газетой “Известия”. Вместе “Газпром” с “Лукойлом” связаны через банк “Империал” и журнал “Профиль”.

Топливно-энергетические “олигархи”, опираясь на сложившуюся систему власти, высасывают последние соки из российской экономики, фактически паразитируя на среднем классе, разоряя мелкий и средний бизнес, опустошая казну.

Возьмем, к примеру, все тот же “Газпром”. Относительно законный отъем денег у госбюджета “Газпрому” облегчает тот факт, что из 40 % газпромовских акций, закреплены в федеральной собственности, 35 % переданы в доверительное управление самой компании. Часть акций оформляют связи топливно-энергетического клубка с госчиновниками и прочими “олигархами”: 5 % у — Мингосимуществу, 0,9 % — у Российского фонда имущества, 2 % — у иностранцев, 15,7 % — у российских юридических лиц (что это за лица никто не знает, но есть основания считать, что к ним причастны структуры Березовского и Потанина). 10 % “Газпром” выкупил как бы сам у себя, показав, что образованное государством юридическое лицо может использовать часть своих (государственных) средств, чтобы выкупить у государства же часть собственности. Остальные акции — у мелких собственников, не имеющих никаких прав в управлении кампанией: 15 % — у членов трудового коллектива, 5 % переданы народам Севера (чем это эти народы так отличились по сравнению с остальным населением России?).

Кстати, по первоначальному договору о доверительном управлении акциями правительства с “Газпромом”, последний имел право выкупа большей части государственного пакета акций по номинальной стоимости (12–16 млн. долларов) при рыночной стоимости в 5–7 млрд. долларов. Подписание этого договора (теперь измененного) можно считать крупнейшей финансовой аферой, которая едва не привела к огромному ущербу нашей стране. В случае продажи государственного пакета акций России был бы нанесен прямой ущерб. Сегодняшняя ситуация наносит не меньший ущерб, но в косвенной форме.

Теперь возьмем РАО ЕЭС, которое сформировано примерно по тому же принципу. Госпакет акций — 54 % (треть — в управлении регионов). Олигархические связи обеспечиваются 30 % акций у иностранных акционеров и 8,5 % у Национального резервного банка (дочерняя структура “Газпрома”). Остальное — у полумиллиона бесправных граждан России, которым от доходов РАО вряд ли чего-нибудь достанется. Если кто-то вознамерится разобраться, как используется вверенная руководству РАО (Чубайсу или любому другому “распорядителю кредитов”), то в офисе случится очередной пожар. Оперативные учения в этом предприятии—ведомстве состоялись в 1998. Бухгалтерия была поглощена пламенем, как только там появились проверяющие из Счетной палаты.

Почему правительство Кириенко в 1998 г. вцепилось в “Газпром”? Во-первых, у правительства практически не осталось прибыльных отраслей. Нечем наполнять бюджет, ибо большая часть госсобственности, способной приносить прибыль, разворована. А это чревато преждевременной отставкой или полным крушением всего политического режима Во-вторых, “нижегородским мальчикам” правительства Кириенко-Немцова хотелось бы повторить успех “чикагских мальчиков” Гайдара-Чубайса — присвоить себе часть госсобственности. Но оказалось, что это не так просто.

Вместо того, чтобы полностью владеть инициативой и назначать в госконцерне того руководителя, который сегодня необходим, еще правительство Черномырдина поставило дело так, чтобы Р.Вяхирева практически невозможно было снять. Он неизменно мог иметь большинство в Совете директоров, консолидируя с помощью разного рода ухищрений пакет акций, больший, чем у правительства. Это означает, что госпредприятием управляет человек, чьи интересы расходятся с интересами государства (точнее — сегодняшнего правительства, которое должно отстаивать интересы государства).

В конце концов “Газпром” и иже с ним сломали правительство — сумели не только избавиться от ГКО накануне финансового кризиса в августе 1998 и отказа правительства Кириенко платить по своим долгам, но и свалили само правительство, немало нажившись на последующей кадровой чехарде.

Кстати, следует отметить, что попытка не платить по долгам была для правительства авантюрой, которая могла кончиться либо отставкой, либо присвоением огромных финансовых ресурсов, выделенных России для того, чтобы иностранные инвесторы могли сбросить ГКО и уйти с российского финансового рынка. Правительство же решило оставить выделенные деньги в России. Разумеется, мощные механизмы мирового финансового управления пришли в движение и Ельцин отправил кабинет Кириенко в отставку.

Некоторые политики полагают: что хорошо для “Газпрома” (“Лукойла”, РАО ЕЭС и т. п.), то хорошо для России. Это ложное утверждение (как и то, что развал “естественных монополий” пойдет на пользу экономике). Оно может стать верным, если государство вернет себе контроль за стратегическими отраслями производства.

В феврале 1996 г. министр МВД Куликов утверждал на заседании правительства, что доля государства в топливных отраслях составляет всего 40 %. Контроль за этой стратегически важной частью экономики фактически утрачен.

Действительно, например, нефтяная отрасль просто захвачена кланом паразитов. “Юкос” — у Ходорковского, “Сибнефть” — у Швидлера, “Роснефтегазстрой” — у Мазура, “Тюменская нефтяная компания” — у Кукеса. Мы не знаем, кто из лиц со славянскими фамилиями еще не под колпаком у этого сброда. Что до г-на Кукеса, то он 17 лет работал в США (НГ — фигуры и лица № 6, март 1999), и вряд ли там обрел любовь к России.

Что до правительственных чиновников, то они действуют та, как один из членов паразитической семейки Яков Уринсон. В бытность замминистра экономики он участвует в выбивании из Международного банка реконструкции и развития 250 млн. долларов на реконструкцию угольной отрасли. Параллельно выпрашивается довесок на 20 млн. долларов для некоей общественной организации “Реформуголь” — якобы на пропаганду реформ в угольной промышленности. Обе суммы исчезают бесследно, как только поступают в Москву (июль 1996). Первую находят через полгода и отправляют доворовывать в регионы, вторую даже не ищут — договор составлен так, что контроль расходования займа невозможен (“Сов. секретно”, № 6, 1998).

Отметим, что и превышение государственной доли в акционерном капитале топливных кампаний до 50 % мало чего добавляет, если власть состоит сплошь из воров и изменников. Частные владельцы крупных пакетов акций всегда могут направить часть своей прибыли на “подмазку” чиновника, контролирующего принятие решений со стороны государства. Как известно, чиновники не останавливаются в том случае, если для получения тысячи долларов нужно втоптать в грязь миллион долларов государственных средств.

Сложившаяся система олигархического грабежа страны может быть преодолена лишь следующими мерами:

1. Частный и государственный капитал должны быть строго разделены. Должны существовать либо на 100 % государственные предприятия, либо полностью частные. Иное — открытое попустительство коррупции.

2. Чиновник не должен иметь право владеть акциями своего предприятия или предприятий-учредителей, получать какие-либо доходы помимо зарплаты. Иначе мы будем иметь таких чиновников, которые обеспечат себе баснословные состояния с помощью “относительно законного отъема денег”. Например, личное состояние главы “Газпрома” оценивается журналом “Форбс” в 1,1 млрд. долларов, состояние главы “Лукойла” — в 1,4 млрд. долларов. Другой пример — затраты на личное содержание недавнего главы РАО ЕЭС Б.Бревнова — месячная зарплата с учетом разного рода выплат — 22 тыс. долл., частная поездка в США за счет предприятия — 520 тыс. долл., обустройство дачи — 387 тыс. долл., ремонт квартиры -150 тыс. долл.

3. Должна быть запрещена благотворительная деятельность госпредприятий. Благотворительность — дело частное. Иначе такие предприятия будут заниматься благотворительностью за наш счет. Например, “Газпром” в 1997 году истратил на эти цели 35 млрд. руб.

4. Государство, выдавая лицензию на тот или иной вид деятельности, должно давать гарантию добропорядочности владельца лицензии. Все, пострадавшие от недобросовестной коммерческой деятельности (включая разного рода вкладчиков), должны страховаться государством. В противном случае население будет хранить сбережения в чулках или годами судиться с мошенниками.

5. Невыплата зарплаты на госпредприятии или неуплата налогов должны расцениваться как должностное преступление. В противном случае “относительно законный отъем денег” у государства будет продолжаться.

Третий номер “Собрания законодательства Российской Федерации” проинформировал об Указе г-на Ельцина, изданного 15 января т1998 года за № 15: “В связи с обращением Президента Республики Татарстан принять предложение Управления делами Президента Российской Федерации о безвозмездной передаче в собственность Республики Татарстан загородного хозяйства “Истра” (посёлок Петрово-Дальнее Красногорского района Московской области), находящегося в ведении Управления делами Президента Российской Федерации. Правительству Российской Федерации оформить передачу указанного загородного хозяйства в установленном порядке” (курсив наш).

За этим лаконичным и, казалось бы, малозначительным фактом в действительности скрываются весьма серьёзные обстоятельства. Речь не идёт только лишь о нескольких десятках гектаров подмосковной земли, которая оказывается в собственности одной из сепаратистских региональных группировок (хотя и это немаловажно). Проблема в другом. В природе власти, существующей в стране, в политическом режиме, олицетворением которого являются герои этого пресловутого указа — гг. Ельцин и Шаймиев.

Определимся для начала с предметом “безвозмездной передачи”. Что это — имущество, вещи, неимущественные права, предприятие? Нет. Передано “загородное хозяйство”, то есть, надо полагать, Татарстану досталась некая совокупность земельных угодий, дворцов, особняков и построек, машин и инструмента, рабочего скота и… работающих в хозяйстве наёмные работников. Разве без рабочей силы мёртвые вещи что-либо значат? Они никому не нужны. Поэтому, если к “хозяйству” приписаны ещё и жилые дома с огородами, даже если они, так сказать, частные, то “переданы” и эти дома, а заодно и те, кто в них живёт.

Передано “хозяйство”. Но что можно называть хозяйством в наше время?

Конечно же, это не сельскохозяйственное предприятие, вроде колхоза или совхоза. Эти категории принадлежат ушедшей эпохе. Вряд ли “загородное хозяйство” можно отнести и к предприятию. Предприятием согласно ст. 132 Гражданского кодекса следует считать “имущественный комплекс, используемый для осуществления предпринимательской деятельности”. А в Петрово-Дальнем, как и по всему Рублёвскому шоссе, предпринимательства не сыскать днём с огнём. Там отдыхают и блаженствуют сильные мира сего.

В законах нет юридических лиц типа “хозяйство”. Закон использует иные правовые термины — производственный кооператив, хозяйственное товарищество либо общество, унитарное предприятие, но отнюдь не “хозяйство”. Значит, с юридической точки зрения, г-н Ельцин передал в “собственность Татарстана” то, “чего не может быть”. А раз так, то это “нечто”, не имеющее правовой определённости, “передать” г-ну Шаймиеву — президенту республики Татарстан — невозможно, если конечно же не следовать лозунгу феодального высокомерия: “государство — это я”. Тем не менее, нечто по имени “хозяйство” предписано “передать”.

Что подразумевает закон под этим термином, обозначающим обязательство? Существует ли вообще такой вид обязательства?

Если обратиться к всё тому же ГК, то окажется, что в нём этого “вида обязательства” нет. Даже если термин “хозяйство” является всего лишь неким синонимом “юридического лица”, им можно было бы распорядиться. Но распоряжение над ним могло произойти не иначе как в предписанных законом формах. Его можно было бы, не нарушая закона, продать, заложить, арендовать, в конце концов даже “ликвидировать”, но не совершить над ним акт “передачи”. Ибо в гражданско-правовом смысле никто не имеет права совершать над тем или иным объектом, независимо от того, в какой форме он существует и кому принадлежит, действия, не предусмотренного законом. Следовательно, г-н Ельцин в качестве должностного лица учинил действие, которое не могло быть официально совершено.

Теперь пришёл черёд заняться полномочиями президента. Вправе ли Президент осуществлять по отношению к федеральной собственности правомочия собственника (а дело может идти именно о собственности такого рода)? Может ли он, к примеру, распорядиться продать завод, потратить бюджетные деньги, чтобы купить порт или причал, обменять один корабль на другой, подарить или “передать” хозяйство? На все эти вопросы, под каким бы соусом они ни подавались, существует только один ответ: “Конечно же, нет!” Таких полномочий у президента как должностного лица нет и не может быть. Почему? Потому что даже в своей резиденции или на даче он не хозяин, а квартирант, чей срок проживания в лучшем случае — восемь лет. Даже Император Всероссийский, при заполнении листа переписи 1897 года назвавший себя “хозяином земли Русской”, и тот не был в состоянии совершить такие сделки. Он являлся собственником лишь в отношении имущества, принадлежащего лично ему.

Чем, в таком случае, может распоряжаться президент? Одними лишь государственными денежными суммами, выделенными на его содержание в законе о федеральном бюджете и, следовательно, переданными в его распоряжение. Обычно это называется цивильным листом. И только.

Таким образом, в качестве президента г-н Ельцин может делать только то, что прямо записано в Конституции или в соответствующих законах. Он глава государства, но не его собственник. Он верховный главнокомандующий, но он не может демобилизовать армию. Он вправе назначать или увольнять министров, но не в его власти принять решения об изменении правового статуса хотя бы одного предприятия, даже если оно имеет статус унитарного или казённого. Президент имеет право подписать или не подписать закон, но ему не позволено нарушить хотя бы одну строчку из тех законов, которые им самим подписаны.

Поставим вопрос иначе. Быть может, если президент не обладает полномочиями собственника в отношении федеральной собственности, ею может распорядиться правительство РФ? Именно правительству г-н Ельцин поручил “оформить передачу” хозяйства “Истра” в “собственность Татарстана”. Ничего подобного. Правительству согласно Конституции (ст. 114) и закону о Правительстве (ст.14) принадлежит лишь право “осуществлять управление федеральной собственностью”. Оно может передать то или иное федеральное имущество из сферы управления одного министерства в другое, но оно не может его продать или подарить, разрушить или “ликвидировать”. Значит, оно не вправе решать вопросы, которые принадлежат собственнику.

Кому же, в таком случае, принадлежит право распоряжаться федеральной собственностью, когда речь идёт об имуществе? Ответ на этот вопрос содержится в ст. 125 Гражданского кодекса. От имени РФ (подчеркнём, не своим именем, а именем Российской Федерации) приобретать и осуществлять имущественные права и обязанности вправе лишь органы государственной власти — “в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов”.

Здесь мы вынуждены остановиться. Из-за неряшливости законодательства, которое не даёт возможности понять, какие из ныне существующих властных органов соответствуют статусу “органов государственной власти”, а какие таковыми не являются. По крайней мере из текста Конституции (ст. 71) следует, что “федеральные органы государственной власти” и “федеральные органы исполнительной власти” — не одно и то же. Если это так, то даже министерства и ведомства не могут наделяться правом распоряжаться государственной собственностью. Они могут ею только оперативно управлять.

Как же в таком случае можно, соблюдая общие принципы права, распорядиться государственной собственностью? По всей видимости такие распорядительные акции можно оформлять лишь согласно разовым федеральным законам (парламент и президент представляют интересы собственника — нации в целом), инициированным Правительством РФ (управляющим).

Если предмет, которым распорядился г-н Ельцин — не имеет надлежащей правовой формы, если само распорядительное действие не находится в системе правового регулирования, если распорядитель не обладает правом на действие, которое он совершает, занимая государственную должность, как это следует называть? С точки зрения уголовного права данное деяние недвусмысленно относится к преступлению. Чиновник, какую бы должность он ни занимал, если он превышает свои полномочия или злоупотребляет ими, он преступник, которым должна заняться уголовная юстиция.

Какие деяния могут быть инкриминированы участникам “передачи” федеральной собственности в “татарскую”? В области преступлений против собственности: мошенничество (ст. 159), присвоение или растрата (ст. 160), даже грабёж (ст. 161). Преступления против государственной власти: злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285), их превышение (ст. 286) и присвоение (ст. 288). Такой вот букет вырастает из только одного президентского указа.

Однако г-н Ельцин может продолжать свою деятельность по разделу РФ на множество “хозяйств” и их “безвозмездной передаче” в собственность своим многочисленным друзьям и приятелям. Народ, проголосовавший за Конституцию, предложенную в декабре 1993 всё тем же г-ном Ельциным, бережёт своего “всенародно избранного”. Во-первых, он “обладает неприкосновенностью” (ст. 91), а во-вторых, никому, кроме Бога, неподсуден (ст. 93). Следовательно, уголовная сторона, при всей её очевидности, должна быть, хотя бы на время, предана забвению. Она неактуальна.

А вот социально-экономическая сторона открывается в самом неприглядном виде. Созданный в результате “великой демократической реформы” строй оказался новым изданием грубо-примитивного феодализма, переполненного, как ему и положено, откровенным произволом, абсолютизмом. Тех, кого официально именуют на иностранный манер президентами, в действительности приобрели права владетельных особ, которые в своих вотчинах могут делать всё, что им угодно.

Одаривать землями, имуществом, деньгами, даже людьми фаворитов и приближённых. Отнимать и то, и другое, и третье, если их владельцы окажутся в опале. Сводить счёты и выяснять отношения со своими вассалами, не брезгуя ни применением наёмной армии, ни обменом подвластной территории между новоявленными удельными князьями. Разгонять неугодные парламенты, заключать в тюрьмы удачливых конкурентов, закрывать глаза на очевидные преступления, если их совершают “свои мэры, губернаторы или карманные президенты”. Не соблюдать ни одного закона, считая себя выше права и справедливости. И воровать, воровать, воровать без удержу и счёту, следуя известному девизу Людовика XV — после нас хоть потоп.

Крайне отрицательно относясь к тому, что на протяжении 10 лет исходит от г-на Ельцина, всё-таки, справедливости ради, надо помнить, что он отнюдь не первый, что у него есть предшественники, его “товарищи по партии”. Сразу же после того, как произошёл Октябрьский переворот, Ульянов-Ленин предоставлял направо и налево “независимость” княжествам, царствам и губерниям, находившимся в составе России, предполагая, что со дня на день наступит мировая революция, которая сотрёт с лица земли всякие границы. Когда же проект “всемирной республики труда” пришлось положить под сукно, именно его настойчивости мы обязаны тем, что единая и неделимая страна Россия (которая с 1918 года официально называлась РСФСР) было растащена на восемь “этнических уделов” (социалистических советских республик) со своими правительствами, законами, компартиями и иными псевдогосударственными атрибутами.

Несколько позже Джугашвили-Сталин по причинам, которые находятся вне здравого смысла, отхватил большую часть территории ампутированной к тому времени РСФСР, произвольно оформив из неё пять “союзных республик” и дюжину “автономных”, создавая на воссоединённых землях новые “союзные республики”, закладывая тем самым под национальное и территориальное единство тысячелетнего государства мины необыкновенной разрушительной силы.

Хрущёв, в свою очередь, начал свою карьеру премьера тем, что отказался от части территорий, находящихся во владении России, в пользу Китая и Финляндии, а затем стал передавать целые области из одной “союзной республики” в другую, нисколько не заботясь о последствиях. Один Крым, которым распорядились, словно вещью, чего стоит!

Шесть лет Горбачева у кормила власти — непрерывная цепь предательств переродившейся и выродившейся партийной номенклатуры. Она разложилась до такой степени, что изменила всем национально-государственным интересам страны. Вряд ли в мировой истории можно найти хотя бы подобие столь очевидной, сознательной измены на таком уровне. Изменниками оказались главы республик, высшие партийные чины, министры, генералитет, парламент страны и парламенты республик.

На счету г-на Ельцина подвигов такого рода нисколько не меньше. Беловежский сговор — не импровизация, как пытаются представить дело теперь его клевреты. Ему предшествовали, к примеру, сердечные соглашения с этношовинистами Прибалтики в 1990–1991 годах — задолго до ГКЧП. Затем юридическое уничтожение территориального единства РСФСР в марте 1992 под видом так называемого Федеративного договора, по которому Российскую Республику превратили в Российскую Федерацию, состоящую, якобы, из 89 “субъектов”, в которых созданы по 89 “элит”, президентов, парламентов, законодательств, а проще говоря — банд, каждая из которых готова разорвать Россию на мелкие части и пустить каждую из частей в распыл: не своё, не жалко, на их век хватит!

День 29 января 1998 года должен войти красной строкой в анналы отечественной экономической мысли. Речь идет о признании не соответствующими Конституции любых норм права, где установлено какое-либо различие между наличным или безналичным рублём.

В “Российской газете” опубликовано официальное письмо Б.Н.Ельцина палатам Федерального собрания, в котором президент сообщает, что он отклонил один из принятых законов, и предъявляет “городу и миру” соответствующие аргументы. Причина, побудившая г-на Ельцина высказаться столь радикально, состоит в том, что в принятом законе, относящимся к изменению установленного ранее налога на “покупку иностранных денежных знаков и платёжных документов, выраженных в иностранной валюте”, предусматривается налогообложение только тех операций по покупке наличной иностранной валюты, которые оплачиваются наличными рублями.

Г-н Ельцин пишет: “Таким образом, устанавливается фактическое неравенство при осуществлении одних и тех же операций с использованием наличных и безналичных рублей. Неравенство же наличного и безналичного рубля по своей сути не соответствует смыслу статьи 75 Конституции Российской Федерации, установившей, что “денежной единицей в Российской Федерации является рубль”, и приводит к юридическому закреплению существования вместо единой “денежной единицы” двух “денежных единиц”, обладающих разной покупательной способностью”.

Таким образом, существовавший в течение многих десятилетий принцип деления отечественной валюты на наличную и безналичную, а также принцип придания им различного правового статуса, рухнул.

Гарант соблюдения Конституции 1993 года, лишь в этом качестве обладающий правом подписания или отклонения законов, принятых парламентом, Ельцин признал в принципе неконституционными любую норму права, административный акт, исполнительный приказ или практику деятельности органов власти, физических и юридических лиц, если они вводят или применяют различный режим для этих форм “российского рубля”. Более того, чтобы окончательно исключить любую возможность вольного толкования сказанного, а заодно демонстрируя тонкое знание вопроса, г-н Ельцин добавляет: “Кроме того, в результате предлагаемых Федеральным законом изменений, с одной стороны, юридические лица освобождаются от уплаты налога при покупке наличной иностранной валюты (если покупка осуществляется за безналичные рубли) и при получении наличной валюты в погашение депозитов, открытых в рублях, что сокращает налогооблагаемую базу, а с другой стороны, увеличивается ставка налога при тех же операциях, осуществляемых в основном физическими лицами. То есть фактически увеличение налога перекладывается на плечи граждан, при этом крупнейшие продавцы и покупатели наличной валюты — юридические лица освобождаются от налога при оплате наличной валюты безналичными рублями”.

Из текста следует, что признано недопустимым не только делать какую-либо разницу между наличной и безналичной формами национальной валюты, но и между физическими и юридическими лицами, которые ею пользуются. Правовой режим различных видов и форм валют не может быть различным ни при каких обстоятельств.

Налицо ещё один переворот в стране — на этот раз в денежно-валютных отношениях. В результате не могут применяться никакие указы президента, постановления правительства, приказы и инструкции министерств и ведомств, судебные решения, в которых прямо или косвенно устанавливаются ограничения или преимущества в отношении оборота рубля, в зависимости от того, имеют они наличную или безналичную форму.

Что, спрашивается, следует из этого?

Отныне никто не может отказать в приёме или отправлении платежа только на том основании, что не соблюдена предписанная “неконституционными указами, постановлениями и инструкциями” формы, в которых платёж выражен. Стало быть, физические и юридические лица правомочны самостоятельно определять форму оплаты. Недопустимы предписания, как это делалось до сих пор, чтобы юридические лица (предприятия, организации, учреждения) производили платёжные операции только в безналичной форме, а физические лица — преимущественно в наличной. Антиконституционны все правила, направленные на то, чтобы диктовать субъектам гражданского оборота обязательные формы, в которых может быть выражена национальная валюта. Лишаются юридической силы все указания, связанные с ограничениями на использование наличных рублей, когда дело идёт о оборотной или кассовой наличности.

Тем, кто имеет дело с практикой денежных расчётов, должно быть понятно, что произошло бы с финансовыми потоками в результате реализации объявленного переворота в денежно-финансовой сфере. Началась бы ожесточённая борьба между банками и фискальными службами, с одной стороны, и коммерческими группировками — с другой. Первые должны были бы протестовать и игнорировать, вторые — настаивать на неукоснительном исполнении.

Слава Богу, всех этих безобразий не состоялось. Но мы должны заметить, что имеем дело не с мнением какого-нибудь недалекого должностного лица, а с позицией “гаранта Конституции”. Сколько же дури должно быть у этого “гаранта”, чтобы городить нелепицы, от которых одно средство — сделать вид, что их на свете просто не существует и продолжать жить по-старому.

* * *

В правительственной “Российской газете” 31 января 1998 появился текст заключения Б.Н.Ельцина, в котором отклоняется разработанный в Государственной Думе законопроект “О выплате пени в связи с нарушением сроков выплаты заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и других социальных выплат”.

Что Кремль вне всякого сомнения не будет ни инициировать, ни поддерживать, ни тем более подписывать подобные законы, в этом не было никаких сомнений. Социальная доктрина “партии власти”, получившей большинство на последних президентских выборах, состояла в том, чтобы до предела минимизировать роль государственных институтов, в том числе законов.

После того, как большую часть рабочих мест приватизировали и передали в частную собственность, а цены оказались брошенными на произвол судьбы и вознеслись “главою непокорной выше Александрийского столпа”, увеличившись примерно в 10000 раз, кризис денежного оборота и массовая задержка на месяцы и годы всех видов социальных выплат — явление неизбежное. Так как стоимость основного капитала в номинальном отношении многократно возросла, а накопленные за десятилетия в отраслях реальной экономики оборотные средства превратились в прах, промышленность была поставлена на колени и оказалась в финансовой кабале созданных президентом процентщиков — Березовских, Гусинских, Смоленских и иже с ними.

Впрочем, все это не было Божьей карой. Безобразия были осуществлены планомерно, последовательно и целеустремлённо. Превратить 90 % населения РФ в нищих, поставить и их на колени в грязь, придавить угрозой реального голода, создать армию безработных, заставить десятки миллионов унижаться и просить, как величайшую милость, подаяние всё у тех же Смоленских, Гусинских, Березовских и иже с ними — сладкая мечта номенклатуры, превратившейся в слой скоробогачей.

Вот только в чём нельзя упрекнуть “всенародноизбранного”, так это в обмане. О том, что все лишатся личных денег, что общенародный характер собственности на средства производства будет ликвидирован, что вместо реального богатства каждому будет вручена бумажка на предъявителя с непонятным названием “ваучер”, что безработным окажется каждый пятый, что предприятия остановятся и окажутся грудой никому не нужного металла — обо всём этом страна была предупреждена ещё в 1991 году. Но все почему-то были уверены, что при разделе страны и собственности каждому достанется жирный кусок — равная доля богатства, разделенного на всех. Голосами рабочих и крестьян, пенсионеров и домохозяек был избран именно г-н Ельцин. К тому же народ одобрил его страсть к разрушениям на референдуме в апреле 1993 — он согласился на его самовластное правление. Этот же народ дал ход его проекту Конституции на референдуме в декабре 1993. Наконец, все тот же, но уже основательно помордованный, народ летом 1996 вновь избрал Ельцина себе в президенты.

Теперь, когда из горькой чаши “реформ”, казалось бы испито всё, цель реформаторов близка, как никогда, а в Думе, этом скопище политического разврата, возникают сомнительного свойства законопрожекты, которых даже рассматривать неприятно, появляется инициатива, чтобы в какой-то мере стимулировать своевременную выплату заработанного, начисленного, назначенного. Так нет же, г-н Ельцин проявляет непреклонность истового либерального реформатора!

Вот как объясняется невозможность установления штрафных платежей за задержку выплаты зарплаты: “В проекте федерального закона не учитываются особенности формирования фондов оплаты труда в организациях, финансируемых за счёт средств соответствующих бюджетов, например федерального. Задержка поступлений средств из федерального бюджета, несомненно, повлечёт за собой задержку выплаты заработной платы работникам конкретной организации, финансируемой из данного источника, однако в таком случае вины самой организации в этом нет. Следовательно, выплата пени… может быть произведена только из средств федерального бюджета. А это означает, что при отсутствии в федеральном бюджете на соответствующий финансовый год средств на указанные цели выплата пени будет производиться за счёт сокращения расходов по другим статьям расходной части бюджета, что в свою очередь может негативно сказаться на реализации тех или иных социальных программ”.

А вот аргументы, по которым можно не выплачивать пенсии и пособия: “Средства, расходуемые на пенсионное обеспечение…, аккумулируются в Пенсионном фонде РФ, при этом сами пенсии назначаются соответствующими органами исполнительной власти, а их выплата производится предприятиями связи либо отделениями Сбербанка РФ. При этом задержки выплаты пенсий возникают зачастую в результате решений о повышении размеров пенсий без учёта реальных возможностей Пенсионного фонда”.

Наконец, дана причина, из-за которой отфутболиваются санкции за несвоевременную выплату пособий. Этим занимается ещё одна контора — Фонд социального страхования, но он и вовсе ни при чём: “Нарушение выплаты пособий может возникнуть только по причине отсутствия у страхователя достаточных сумм страховых взносов, формируемых из средств, идущих на оплату труда, то есть не по вине организации (которая производит выплаты пособия)”.

Итак, куда ни кинь, везде солидные обстоятельства, благодаря которым штрафовать некого и не за что.

Незадолго до смерти, столкнувшись с невероятным бюрократизмом им же самим созданного госаппарата, В.И.Ульянов-Ленин произнёс запомнившуюся фразу: “Формально правильно, а по существу издевательство”, И потребовал у своих помощников наказания виновных. В нашем случае издевательство остаётся, но “формально правильным” даже не пахнет.

Посмотрим на проблему с точки зрения одного только права. Работник, состоящий с работодателем в отношения трудового договора, должен добросовестно выполнять свои обязанности, А каковы обязанности работодателя перед работником? Своевременно выплачивать зарплату! При нарушении этих условий должны следовать санкции. Если виноват работник, его можно уволить, если виноват работодатель — он должен выплатить компенсации. При этом работнику всё равно, из-за чего нет выплат. За это должна отвечать администрация организации. Казалось бы, всё ясно. Но г-н Ельцин предлагает считать трудовой договор не двусторонней, а односторонней сделкой — обязанности возникают только у работника. Что же касается администрации, то ей выписана индульгенция. Раз источником является бюджет — с него взятки гладки. Государство не считает нужным нести никаких обязательств по своевременности платежей, снимая одновременно любые формы ответственности и с организаций, если они выполняют не частные, а государственные заказы.

Таким образом, в письме г-на Ельцина содержится ещё один важный намёк: предприятиям реального сектора экономики дают понять, чтобы они перестали заключать подряды на выполнение заказов, финансируемых из средств бюджета. Для иностранцев или частных заказчиков — в первую очередь, заказы же на нужды собственного государства — никогда и ни за какие коврижки. Такова суть политики “реформаторов” — и молодых, и тех, из кого сыпется песок.

Смехотворна причина невыплаты пенсий — их уровень слишком (подумать только!) высок. Пенсии перестают платить, так как некие злоумышленники “повышают их размеры”, а Пенсионный фонд не располагает необходимым количеством банкнот. “Нас должно быть меньше”, - говорил в таких случаях ранний Жванецкий.

Г-н Ельцин почему-то считает, что при временном отсутствии средств в Пенсионном фонде он не в состоянии воспользоваться льготным кредитом Госбанка или обеспечить выплаты пенсий за счёт эмиссии. Если следовать за логикой президента, избранного, кстати, именно голосами пенсионеров, если в этом фонде не окажется средств, пенсионеры вообще должны скопом “заставить себя уважать” по причине голодной смерти. Конечно, зачем им тогда какие-то “пени”!

При таких взглядах президента на зарплату и пенсии вспоминать ещё и необходимость ответственности за несвоевременные выплаты социальных пособий даже неприлично. Зато очень даже вовремя и жестко собираются штрафы и пени, которые нещадно дерут с граждан, если они, канальи, посмеют не вовремя оплатить, к примеру, какой-нибудь коммунальный платёж. Попробуйте задержать оплату телефона — тут же он будет отключен, и придётся оплачивать “будто бы” его новую установку.

Так как за г-на Ельцина и его “социальную политику” активно проголосовало (придя на избирательные участки) 40 и пассивно (оставшись дома) 35 миллионов человек, поделать ничего нельзя. Снявши голову, по волосам не плачут. Поэтому, завершая наш реквием, воспользуемся словами г-на Ельцина: “Учитывая изложенное, предлагаю снять проект федерального закона с рассмотрения”. И добавим: “Снять с повестки дня все жалобы, охи и вздохи те, кто на свою голову выбрал такого президента и до сих пор позволяет ему измываться над собой”. Аминь.

В начале своей политической карьеры Ельцин всячески кичился близостью к народу — демонстративно проехал две остановки на трамвае, продемонстрировал журналистам ботинки фабрики “Скороход”, иногда обедал в рабочей столовой — и тем заслужил всенародную любовь. Ради чего он так мучался, для чего искал народной любви стало ясно довольно быстро. Оказалось — ради феноменальных по роскоши апартаментов, шикарных выездов, загородных вилл, но главное — ради возможности без счета тащить из казны для себя и своих ближних родственников.

Книжка “Записки президента”, создаваемая в поте лица приближенными к Кремлю журналистами, вышла кособокой и прибыли большой не принесла. За рубежом тиражи не расходились. На открытый счет поступило всего около 100 тыс. долларов. Но потом оказалось, что счет пополнился не весть откуда взявшимися 5 миллионами “зеленых”. Потом придворный олигарх купил для президента виллу в Ницце за 25 млн. долларов, дочке Тане понравилось коллекционировать платиновые часы, зятю отошел пополам с Борей Абрамовичем Березовским “Аэрофлот”, любимый глава администрации поделил с БАБом телекампанию ОРТ (КП 24.09.98) и т. п.

Последняя информация, ставшая известной, благодаря бывшему ельцинскому охраннику Коржакову, и озвученная любителем такого рода сенсаций депутатом В.Илюхиным, вызвала комментарий замглавы президентской администрации (по совместительству — любимца Лужкова и протеже Чубайса) Е.Савостьянова: “Что касается акций ОРТ, то здесь никакого криминала нет. Президенту передавались права на них только на срок исполнения им своих обязанностей. Можно сравнить эту передачу с получением служебного жилья. После ухода с госслужбы человек квартиру обязан сдать” (“Сегодня” 26.11.98).

Как сдают госквартиры чиновники мы знаем хотя бы по истории с чубайсовским протеже Беляевым. Но это не единственный случай присвоения. А ОРТ — просто один из наиболее ярких примеров. Это кладезь для получения незаконных доходов в течение всего периода “исполнения своих обязанностей”.

Нет, не сдаст Ельцин своему преемнику ни гроша. Все, что вычерпано им лично, его Семьей, его ближайшими и отдаленными соратниками, его сторонниками и просто ворьем — все это останется у них. На страже украденного у нашей страны и простоватого (и вороватого) народа будут стоять иные правительства и государства, в которых на десятки и сотни миллиардов долларов накуплено имущества, возникшего в результате организованного ельцинистами воровства.

Для нас может быть одно утешение — кого не успеем поймать, заклеймить плевком, кого поймаем — подвесим за гениталии для всеобщего одобрения. Можно еще пустить по следу особо шустрых расхитителей мастеров с ледорубами. Но это так — экзотика. В целом придется признать, что народ наелся ельцинизма вдосталь — вывернул свои карманы по доброй воле, сдался мерзавцам без сопротивления, стал предателями для своей страны. Ни жалеть, ни спасать этот сброд не стоит. Надо ждать, когда из этой кучи нечистот пробьется, наконец, расточек новой человеческой общности, которой можно будет без стыда присвоить звание “русская нация”.

Ограбление России и русских режимом Дудаева началось по воле российских властей, предпочитавших не замечать, что перечисленные средства из федерального бюджета на выплату пенсий в Чечне расходуются совсем не по назначению. До марта 1993 г. в Чечню успели перекачать 2.5 млрд. рублей.

Как оказалось, преступность и борьба за “суверенитет” — это просто одно и то же. В 1993 году Дудаеву пришла помощь из Эстонии. Изъятые из обращения российские рубли самолетом были переброшены в Грозный. Только первым рейсом было доставлено 18.2 тонн денег. Финансовая провокация со стороны Эстонии осталась безнаказанной. Сепаратисты объединяли свои усилия в деле ограбления России.

Российские чиновники тоже внесли в это дело свой вклад.

Ничем иным, как попустительством российских властей, было извлечение преступным режимом Дудаева денег со счетов Российских банков по фальшивым чекам и авизо. Сумма хищений составила примерно четыре триллиона рублей (по другим данным — четверть бюджета страны). По данным МВД к уголовной ответственности за операции с фальшивыми авизо было привлечено более 500 чеченцев, а еще 250 чеченцев находились в розыске.

Деньги переводились не только по фальшивым документам, но и открыто. Так, Кредо-банк в 1994 году перевел в Чечню $700 тыс., а потом еще $650 тыс. И это в тот момент, когда преступная сущность режима и криминальное использование любых финансовых источников были очевидны практически для всех, кто принимал подобного рода решения. Кстати, Кредо-банк известен нам, как одна из первых коммерческих структур, финансировавших Ельцина еще до того, как он сам стал назначать себе придворных банкиров. То есть и там, и тут банк действовал, скорее всего, из идейных соображений. Не то что банкир Смоленский (банк “Столичный”), тоже нагревший руки на этих самых авизо. Его интересовала прибыль и только прибыль.

Немалая часть из ворованных триллионов осела в карманах российских чиновников, остальная позволила Дудаеву содержать сильную армию, умело встретившую русских солдат в конце 1994 года в Грозном.

В особенности можно отметить деятельность московских чиновников, позволявших чеченцам вкладывать огромные суммы, полученные преступным путем, оплаченные жизнями людей, в экономику города. Ворье чиновное смыкалось с открытым бандитизмом. Москва наполнялась чеченскими бандами и огромным количеством вывезенного из Чечни оружия.

Кремль не воспользовался даже внутричеченскими разборками 1993 года, предпочитая бороться с собственным парламентом, как это делал Дудаев. В то время, когда противники Дудаева в Грозном организовали бессрочный митинг, Ельцин выступил со своим ОПУСом, подготавливая разгром российского парламента. Ему было не до борьбы с бандитизмом — от воевал со своей страной.

За четыре месяца ведения боевых действий в Чечне общероссийский уровень фальшивомонетчества снизился примерно на треть. Причина тому — пресечение целой индустрии изготовления фальшивых денег в Чечне. После штурма Грозного груды фальшивых купюр, которые можно было перемещать лишь бульдозером, неторопливо рассеивал ветер. В иной ситуации их развеяли бы в самом начале производства. А пока Ельцин воевал с Россией, бандиты сумели напечатать горы фальшивок.

В началом восстановительных работ в Чечне механизм хищений заработал с новой силой. Только предварительные расходы на восстановление (в первые четыре месяца 1996 г.) составили 2 трлн. рублей. Это при том, что ведение боевых действий российскими Вооруженными Силами было профинансировано государством лишь на треть. Эти деньги, как и деньги на восстановление Грозного, после двух штурмов в 1996, можно считать по большей части похищенными.

За 1995 год доходы, полученные правительством Завгаева составили всего 95 млрд. рублей, российские инвестиции в бюджет Чечни составили почти триллион (МК 11.03.96). По уточненным данным в 1995 году Чечне было выделено 6,8 трлн. рублей, а в 1996 году планами правительства России предусматривалось выделение 16,2 трлн рублей и 1 млрд. долларов (“Сегодня”, 17.04.96). Так Чечня стала не только фактором нестабильности, но и черной дырой для российских финансов. Там, где природа и история положила быть пустыне, трудом русских должна была возродиться цветущая страна — заповедник бандитизма и живодерня для тех же русских.

А вот как расходовались дудаевцами украденные деньги.

Проведение митинга на площади перед президентским дворцом 7 сентября 1995 года обошлось Дудаеву в 500 тыс. долларов (РГ, 2.04.96). Единовременное вознаграждение боевика при заключении контракта колебалось от 500 до 5000 долларов, “суточные” достигали 800 долларов. Особенно ценились наемники, воевавшие в Карабахе, Абхазии, Афганистане и Боснии. Расценки за уничтожение живой силы примерно таковы — от 200 долларов за убитого российского солдата, до 1000 — за офицера. Отдельные расценки установлены за уничтоженную или выведенную из строя технику федеральных войск.

По данным чеченских источников за 1992 год по нелегальным каналам из Чечни было вывезено 4031 тыс. тонн дизельного топлива, 1631 тыс. тонн бензина, 125 тыс. тонн осветительного керосина, 43 тыс. тонн технического масла. Нефтепродукты спихивались за рубежом по демпинговым ценам — на 20–25 % ниже среднемировых. Ни главный производитель нефтепродуктов завод “Чеченингнефтепродукт”, ни республика в целом за все это ни деньгами, ни товарами ничего не получила.

Чечня для России была скорее не источником нефти, а центром нефтепереработки. Сюда перекачивалось большое количество нефти — Грозненский НПЗ получал в три раза больше нефти из других регионов, чем от местной добычи, что и составляло основу хозяйственного благополучия Чечни. Производство товаров народного потребления составляло всего лишь 25 % производства. Остальное брали через “отхожие промыслы” — организацию частной коммерции и бандитизм. Нефть была “стартовым капиталом” чеченского мятежа и важным элементом российского теневого бизнеса.

Политические верхи России, поставившие себе задачу полного развала страны, активно содействовали Дудаеву. Несмотря на неконтролируемое развитие событий в Чечне, туда продолжала поступать нефть от продажи которой выручались средства на укрепление бандформирований. Правительство Гайдара разрешило перекачать в Грозный около 20 млн. тонн российской нефти. Эта и другие незаконные нефтяные операции дали Дудаеву и его окружению около миллиарда долларов. Часть этих денег была в частном порядке вложена в недвижимость и банки за рубежом. По данным депутата Госдумы РФ от Чечни генерала Ибрагима Сулейменова в течение 4 лет правления в Чечне Д.Дудаева из республики ежегодно вывозилось 22 млн. тонн нефти, средства от продажи которых шли на личные счета Дудаева (“Интерфакс”, 12.04.96).

Убытки, принесенные режимом Дудаева в 1991–1993 гг. только нефтяной отрасли, составили не менее 4 трлн. рублей. Тут был налажен конвейер хищений со специальной системой сокрытия посредников. Расплата за поставленную нефть производилась с добывающими предприятиями за счет потребителей приобретенной в Чечне нефтепродукции. При такой системе замести следы оказывалось очень несложно. Минтопэнерго России качало нефть Дудаеву из Сибири до мая 1993 года, а дагестанская нефть поступала практически до начала боевых действий. Только в июле 1993 г. неторопливый “специалист по межнациональным отношениям” С.Шахрай направил президенту Ельцину записку о целесообразности прекращения поставок нефти в Чечню (“Россия”, № 32, 1995).

Нефть и нефтепродукты Дудаев продавал в ближнее и дальнее зарубежье, пренебрегая какими бы то ни было правилами квотирования и лицензирования. Тем более, что бланки нефтяных лицензий получили необходимую форму защиты от подделок только в 1993 г. Это был спланированный саботаж номенклатуры, наживавшейся на выкачивании ресурсов за рубеж вместе с Дудаевым.

По данным Минтопэнерго квоты на экспорт нефти давались Дудаеву и в 1992, и в 1993, и в 1994 году. Причем в 1994 году квоты оказались на 65 тысяч тонн больше, чем в 1993 году (“Кавказский край”, № 32, 10–17.08.95).

Общий доход от незаконных нефтяных операций, по некоторым оценкам, составил примерно 25 млрд. долларов. А у дудаевского “миротворца” Масхадова, столь любимого российскими журналистами, была даже собственная нефтяная вышка. Именно поэтому им санкционировалось подписание мирных соглашений местного значения в Ножай-Юртовском районе. Но в конце марта 1996 года федеральные войска уничтожили вышку Масхадова (НГ, 10.04.96).

Деньгами, вырученными от продажи нефти, украденной совместно российскими чиновниками и чеченскими бандитами, были оплачены поставки оружия, которым встретили головорезы Дудаева российскую армию в Грозном, которое использовали террористы Басаева и Радуева против мирных граждан. Между тем, Гайдар на заседании “комиссии Говорухина” объяснял необходимость поставок нефти бандитам очень просто — мол, надо было обеспечивать нефтепродуктами посевную кампанию на Северном Кавказе.

Чеченская “самостоятельность” была выгодна не только российской номенклатуре. Влиятельные международные силы стремились овладеть выгодами транзита азербайджанской и казахской нефти. Так, правительства Грузии, Азербайджана и Турции весной 1996 подтвердили намерение транспортировать эту нефть через порты Грузии и Турции, но не через Новороссийск, куда через Чечню должен был пройти нефтепровод.

Ранее американские нефтекомпании, работающие на каспийском шельфе Азербайджана заявляли о том, что маршрут нефтетранзита через Россию (Каспий — Чечня — Новороссийск) не имеет альтернативы. Вместе с “самостоятельностью” Чечни и чеченской войной альтернативы появились. 1.5 млрд. долларов — вот цена, которую могли получить Грузия и Турция за транзит в обход России (“Век”, № 13, 1996).

Не случайно, выходит, дудаевцы проводили свои наиболее дерзкие операции именно в момент обсуждения нефтяными компаниями США и другими заинтересованными сторонами маршрутов экспортного транзита каспийской нефти.

В руки авторам попались копии документов (трудночитаемые ксерокопии, подобранные среди развалин правительственных зданий Грозного), свидетельствовавшие о расхищении средств, выделенных на восстановительные работы в Чечне.

Вот решение Арбитражного суда ЧР (дело № А-77-49-96) от апреля 1996, удостоверяющее факт приобретения филиалом “Алан” АО “Плоды” объекта незавершенного строительства. Из решения следует, что в сентябре 1991 г. на волне демократизации-приватизации данная организация заключила договор аренды недостроенного предприятия с правом последующего выкупа с Минсельхозом республики. 23 января 1992 г. выкуп состоялся, государству было выплачено 4.774.800 рублей, но оформление в собственность почему-то отложено до полного завершения строительства.

Договор купли-продажи от 29 мая 1996 г. перемещал недостроенный завод быстрозамороженной продукции из частной собственности филиала “Алам” АО “Плоды” (написание названия филиала в разных документах почему-то отличается, хотя речь идет об одном и том же) в государственную собственность. Казне это стоило 38600 млн. рублей. Со стороны государства покупателем выступило Госкомимущество Чеченской республики. Реализован ли договор, неизвестно, но его замысел прозрачен — дешево забрать у государства и дорого ему же продать.

Вот дело, похожее как две капли воды на предыдущее (дело №А-77-43-96 от 22 мая 1996). Теперь факт собственности по отношению к объекту незавершенного строительства установлен по просьбе Республиканского Центра культуры и творчества Госкома ЧР по профтехобразовани. В республике война, все архивы Центра сгорели, а сам Центр существует, демонстрирует симптомы юридического лица.

Наконец и вовсе удивительный комплект документов. Первый из них — распоряжение правительства ЧР за подписью С.Хаджиева № 462-р от 19 сентября 1994 (аккурат накануне войны), которым создается “исходя из предшествующих достижений футбольных команд Чеченской Республики” республиканский футбольный клуб “Эрзу”. Госкомимуществу ЧР поручалось передать на баланс клубу стадионы им. У.Ахтаева и У.Садаева, а также базу отдыха “Чишки”. 28 сентября того же года уже был подписан договор о купле-продаже стадиона им. Садаева, согласно которому Госкомимущество ЧР приобретало его у футбольного клуба за 1680 млн. А еще через год 23 октября 1995 г. за подписью того же С.Хаджиева появляется постановление № 733 “О выкупе стадиона им. У.Садаева у ФК “Эрзу””. Минфину ЧР пришлось раскошелиться на те же 1680 млн. рублей.

А теперь несколько историй из КРУ Минфина (МК 17.12.96).

В январе 1996 г. оказалось, что Минфин Чечни вместо расходования средств на пенсии и компенсации, образовал бюджетный остаток в размере 142 млрд. рублей. Эти “лишние деньги” были розданы в виде кредитов и беспроцентных ссуд. Сроки прошли, а 2/3 средств (без малого 100 млрд.!) так и не возвращены в бюджет. Примечательно, что поживиться здесь удалось ряду московских фирм: АОЗТ “Костер”, ТОО “Раст-Маркет”, ТОО “Миро-Трайд”.

К августу 1996 г. Минсельхоз ЧР получил 108 млрд. рублей (кто пашет-то во время войны!?). Удалось установить, что 38 млрд. израсходованы не по назначению. Минсельхоз ЧР переводил деньги фирмам, задолженность списывал на нижестоящие предприятия, которые либо ничего не получили, либо могли легко списать исчезновение материальных ценностей на войну. Например, загнал Минсельхоз 2 млрд. на покупку семенного картофеля. Часть его просто выбросили, остальное то ли не дало всходов, то ли вовсе не было посеяно. (Поди ж ты, еще и зарплату за посев выплатили с премиальными!) Тем временем замминистра — “женщина сказочной красоты” — за государственный счет шикарно “представительствовала” в Москве, да еще построила домик в Грозном сметной стоимостью в 849 млн. рублей, из которых половину выплатила подрядчикам Дирекция по восстановлению и строительству агропромышленного комплекса Чечни.

Ну а строительный “бизнес” и вовсе сделал для себя войну золотым дном. Поганым роем облепили бюджетный источник разнообразные строительные фирмы. На восстановительные работы поставляли списанные и испорченные материалы, строили тяп-ляп (все равно разрушат!), а то и вовсе не строили — что трудиться, коли все равно разбомбят. Если же не разбомбят, то всегда можно найти энтузиаста среди военных, чтобы “освежил” якобы восстановленное здание парой прямых попаданий.

Мэр Москвы, увидевший, что президент успешно перенес операцию на сердце, и в ближайшее время “патриоты” в правительственных кругах востребованы не будут, поторопился отправить в Грозный делегацию с богатыми дарами и обещаниями в ближайшее время безвозмездно оказать материальную помощь на сумму 13 млрд. рублей (“Градские вести”, 20.11.96).

Немало помогла мэрия Москвы и пройдохам из пресловутого Комитета солдатских матерей, в котором мачехи перегрызлись за начисленную им врагами России “альтернативную Нобелевскую премию” в размере 83 тыс. долларов, а потом организовали коммерческое предприятие под названием “Земной поклон”, в котором при финансовой поддержке Союза мусульман предполагалось на костях погибших воинов устроить многодневный карнавал (КП 28.05.98). Позднее Лужков пригрел дезертирских матерей в своем “Отечестве”, где они стали играть не последнюю роль.

Вот таким образом и уплывали российские деньги в бездонную криминальную прорву. И верно отметил один из наблюдателей, что воевать перестали только потому, что исчерпались источники доходов, связанные с войной. С какого-то момента мирные технологии обворовывания страны оказались более эффективными. То-то засуетился свежеиспеченный специалист по национальной безопасности Борис Березовский! Суетился он и на посту исполнительного секретаря СНГ. И как-то все норовил попасть в Чечню или вокруг Чечни построить какой-нибудь экономический проект.

Как мы помним, финансирование Чечни проводилось премьером Черномырдиным, а политическое обслуживание бандитов обеспечивалось “демократами”. Когда террористы захватили в Буденновске женщин и детей, прикрывшись ими как живым щитом, переговоры с ними вел сам премьер. В результате 120 трупов мирных российских граждан остались неотомщенными. Не отомщены оказались и российские солдаты, которых в условиях одностороннего перемирия чеченские бандиты убивали в течение всего 1995 года каждый день. В это время посланцы Черномырдина вели бесконечные беседы с убийцами по поводу урегулирования “конфликта”. И позднее Чечня была переполнена заложниками и русскими рабами. И все это оплачивал Кремль.

* * *

Кириенковский вице-премьер В.Христенко (после правительственных пертурбаций августа 1998 оставленный замминистра финансов, а потом снова угнездившийся в вице-премьерах) как-то прислал в Госдуму ответ на депутатский запрос, посвященный проблеме выплаты вынужденным переселенцам из Чечни задолженностей по зарплате, пособиям на детей и компенсаций за утраченное жилье и имущество. В ответе говорилось, что задолженность по зарплате должна выплачиваться теми организациями и предприятиями, которые допустили указанную задолженность. Таким образом, пострадавшие от войны люди должны, по мнению В.Христенко, обращаться по этому вопросу либо в захваченные боевиками учреждения, либо самостоятельно искать правопреемников предприятий, уничтоженных в результате войны. Правительство, непосредственно причастное к развязыванию войны и ее последствиям, иметь отношение к возвращению гражданам заработанных ими денег не собирается.

В.Христенко писал, что “в 1997–1998 годах в соответствии с федеральными законами о федеральных бюджетах на соответствующие годы средства на выплату ежемесячного пособия на ребенка в Чеченской республике учтены при расчете финансовой помощи субъектам Российской Федерации в виде трансферта”. “Задолженность по выплате пособия должна быть погашена по прежнему месту назначения и выплаты пособия, т. е. по прежнему месту жительства”.

Иными словами, вынужденным переселенцам из Чечни предлагалось искать выделенные правительством деньги там, откуда пришлось бежать под угрозой смерти. Но вряд ли нашелся хоты бы один человек, который согласился действовать в соответствии с рекомендациями вице-премьера. А это значит, что переведенные в Чечню бюджетные деньги были с ведом правительства использованы по усмотрению бандитского режима Масхадова.

Вице-премьер указывал, что беженцы, прибывшие в Стравропольский край из Чечни в 1997–1998 годах не могут пользоваться порядком назначения и выплаты компенсации за утраченное жилье и имущество, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 30.04.98 г. № 510. Но поскольку иных путей компенсации не существовало, а правительство, вместо того чтобы решать проблемы, отделывалось ссылками на собственные же постановления, беженцам оставалось считать свое переселение блажью, а утраченное имущество и жилье — подарком изгнавшим их бандитам. Правительство Кириенко отказывалось от ответственности за продолжающийся геноцид гражданского населения (преимущественно русских) на территории Чечни, от помощи тем, кто страдал от этого геноцида.

Продемонстрированный в ответе вице-премьера В.Христенко уровень цинизма можно считать традиционным для режима, которое многие годы держался за счет народа и перекладывает тяжесть своих ошибок (а выражаясь прямо — преступлений) на плечи простых людей. Пока ворье процветало на войне, номенклатура доказывала гражданам, что делает все возможное для борьбы с бандитами и обеспечения социальной защиты.

Например, шеф МФД Рушайло объявил, что вытаскивать заложников из чеченского плена “должны только профессионалы”, а вмешательство депутатов последним только мешает. Оно и видно, “профессионалы” работали не покладая рук несколько лет, договаривались с бандитами, выкупали, обменивали на уголовников, а численность заложников не уменьшалась, оставаясь на уровне 800-1000 человек. Такой вот совместный бизнес номенклатуры и чеченских бандитов.

* * *

Чечню финансировали из госбюджета. Из этих денег Масхадов финансировал не только банды, но и выплачивал денежные компенсации семьям погибших террористов.

Возглавляемое Чубайсом РАО ЕЭС ежедневно перекачивало в Чечню 2 млн. кВт электроэнергии. При этом деньги за электроэнергию чеченцы не платили с 1995 года и долг перевалил где-то за 30 млн. долларов. Чубайс объяснял свою лояльность к боевикам тем, что якобы, только правительство могло принять решение о прекращении поставок электроэнергии.

Примерно такую же сумму подарил чеченам “Газпром”, закачивая в Чечню бесплатный газ.

Минфин только за первое полугодие 1999 перечислил в Чечню сумму, эквивалентную 6 млн. долларов. В соответствии с принятым Думой законом о бюджете. В ту же прорву посылались ежемесячно около 2 млн. долларов пенсионных денег, которые до пенсионеров, разумеется, не доходили (“Мир за неделю” № 5, 1999).

Вот откуда у чеченских бандитов оказались деньги на новейшее вооружение, содержание огромной массы живодеров, одетых, обученных и накормленных.

Моральную поддержку боевикам оказывал все тот же генерал-предатель Лебедь. Он говорил: “Любой чеченский командир… никогда не стал бы выбрал бы в качестве целей простых и безвинных людей” (“Мир за неделю” № 5, 1999). Это после взрывов в Москве и нападения на Дагестан, после захватов сотен заложников и жесточайших издевательств над ними.

Для того, чтобы доказать свои нехитрые умопостроения, Лебедю приходится лгать и изворачиваться. Сравнивая чеченскую войну с Кавказской, он говорит, что Чечня и Дагестан в XIX веке были единой территорией. Эти оправдывается стремление боевиков иметь “окно” к Каспийскому морю. На деле в XIX веке ни единой Чечни, ни единого Дагестана и в помине не было. Были княжества и горские сообщества, воюющие между собой.

Лебедь лжет о кавказской войне, утверждая, что русские “после 49-летней войны приняли имама Шамиля, отвезли его в Калугу и предложили ему там гарем. Ему дали звание офицера царской армии и создали для него “дикую дивизию”. Таким образом проблема была решена”. Все это, разумеется, гомерическая чушь. Русские, в действительности, сначала перебили бандитов, загнали их в горы и пленили Шамиля. Никакого гарема, офицерского звания и шамилевской дивизии не существовало. Все это бред воспаленного ума, помутненного предательством.

Поддерживали бандитов и сепаратисты из клана Шаймиева. Показателен хотя бы скандал по поводу того, что в одном из татарских медресе готовили боевиков в помощь чеченским мятежникам.

Помогали бандитам и московские власти. Не только выхаживанием чеченского криминального бизнеса прямо в столице — под стенами Кремля, в подвалах Манежа. Москва стала центром пропаганды предательства своей собственной армии. Здесь из подлежащих призыву 52 тыс. человек осенью 1999 планировалось призвать в армию только около 5,5 тыс. (“Мир за неделю” № 5, 1999).

Лично Лужков встал на защиту террористов, когда началась операция по уничтожению банд в Дагестане и Чечне. Он говорил: “Федеральному центру нужна была быстрая победа. Эта победа обернулась практически катастрофой. 200 тыс. человек, среди которых большинство так же ненавидит террористов, как и мы в вами, оказалось беженцами. Остальные 200 тыс. ждут своей участи. Мы в данном случае по существу развернули операцию на против террористов, а против Чечни, чеченского народа. Мы этими действиями сплотили очень разрозненное чеченское общество опять вокруг террористов” (ВМ 17.12.1999).

Заметим, что все это говорилось тогда, когда уже были известны факты чудовищных зверств боевиков, когда среди “беженцев” десятками вылавливали боевиков, когда перелом в боях уже наступил. И одновременно, в тот момент, когда Ельцин все еще мог по науськиванию Шаймиева и Лужкова ударить в спину своей армии и заставить ее отступить.

Здесь подлые замыслы номенклатуры, паразитирующей на разложении российской государственности, очевидным образом смыкаются с мерзостью “творческой интеллигенции”, страстно желающей России быстрой гибели. В концентрированной форме эта позиция была сформулирована Сахаровым, чью неизвестную запись 1970 года опубликовала лужковская газетка “Вечерний клуб” в период решительного наступления на чеченские бандформирования: “Вне зависимости от нашего отрицательного отношения к выступлениям сепаратистов, к их политическому лицу и международным связям, мы в любом подобном вопросе выступаем с принципиальных позиций права наций на самоопределение вплоть до отделения; мы можем считать отделение нецелесообразным (эта точка зрения разделяется всеми прогрессивными силами, она высказана также Генеральным секретарем ООП), но никогда не одобрим попытку бороться с сепаратизмом военными средствами, которые приводят к бессмысленной гибели многих людей, приводят к последствиям во сто крат более тяжелым, чем отделений той или ной провинции…”.

Теперь мы точно знаем весомость этих строк, пропитанный кровью будущих жертв Чеченской войны — заложников чеченских казематов, истерзанных в чеченских застенках русских солдат, похищенных детей, взорванный в своих квартирах мирных жителей.

Ситуацию в стране нетрудно определить по физиономическим достоинствам ее предводителя. По лицу Ельцина образца 1994–1999 гг. можно было видеть, что страна смертельно больна, что попраны самые элементарные нормы нравственности, но костюм власти по прежнему выглядит безукоризненно и демонстрирует высочайшее благосостояние облегаемого им тела. Опубликованная Ельциным декларация о доходах (см. комментарий А.Баранова, “Правда-5”, 03.06.97) — дополнительное подтверждение тому, что номенклатура одновременно бесится с жиру и уверяет граждан в том, что живет очень скромно.

Президентская супружеская пара, как свидетельствует из декларации, владеет собственностью без малого 1 млрд. 200 млн. рублей, а доход ЕБН в 1996 году составил 243 млн. рублей. Из этих цифр можно заключить, что в течение 6 лет президентства бедный Ельцин почти ничего не тратил, только накапливал. Если же вспомнить, что за этот срок зарплату ему приходилось поднимать неоднократно (инфляция, господа!), то и вовсе получается, что покупательная способность президента с годами сильно упала. Между тем, у Ельцина, по всей вероятности, были специальные поставщики, готовые себе в ущерб продавать президенту весьма недешевые товары. Так, личный “БМВ” Ельцина оценен в 12 тыс. долларов при реальной стоимости не ниже 20 тыс., личная дача площадью 452 кв. м. на участке в 4 га в престижном районе оценена в 200 тыс. долларов при реальной стоимости не менее нескольких миллионов долларов. По утверждению Ельцина его доходы составляются из зарплаты (на тот момент — 10 млн. рублей) и процентов по вкладу в Сбербанк, который является гонораром за книги. Выходит, что проценты в 1996 г. составили не менее 123 млн. рублей, что означает размещение вклада в размере никак не меньшем миллиарда рублей.

Благосостояние номенклатуры, по всей видимости, — один из главных показателей состояния страны. Скорее всего, рост его тождественен разорению народа. Это можно подтвердить цифрами и фактами, которые не допустят иных трактовок. Наглая ложь на счет стабилизации и даже некоторого оживления “капиталистического хозяйства” России без труда опровергается этими цифрами, которые можно взять напрямую из официальных справок и сводок.

Вот сравнение состояния на начало обвальных реформ начала 1992 со “стабилизацией”, обнаруженной Ельциным во время своей избирательной кампании в 1996 (справка депутатской группы “Напродовластие”, Госдума):

Валовой внутренний продукт упал в 1996 г. до уровня 50.7 % к уровню 1990 года, производительность труда снизилась до 56,9 %, реальная зарплата — до 41.2 %, покупательная способность на душу населения снизилась с 3,09 прожиточных минимума до 2,02, а пенсия до 0,99.

Отмена квотирования и лицензирования экспорта нефти привела к резкому скачку цен на нее на внутреннем рынке. За 1995 года рост цен на нефть для потребителя составил 2,5 раза, а в целом по топливу — в 2,9 раза. При этом цена бензина для российских автомобилистов оказалась в 1,92 раза дороже среднемировых.

Ценовый беспредел царил и в других сырьевых отраслях. Черные металлы в России оказались в 1.5–2 раза дороже, чем на мировом рынке, пропилен дороже на 67 %, никель — на 21 %, алюминий — на 10 %.

Ко всему этому добавилась проблема разведки новый месторождений. С 1993 года прирост разведанных запасов практически по всем видам минерального сырья (исключая уголь и железную руды) был ниже объемов добычи. При объеме добычи нефти в 1995 году в 307 млн. тонн разведка составила всего 191 млн. тонн.

В 1995 году продолжилось обрушение российской промышленности. Доля убыточных предприятий возросла на 7 %. Транспортные перевозки сократились на 12 % при росте тарифов в 2.5–3 раза.

В 1995 году собран самый низкий урожай зерна за последние 30 лет. Продукция пищевой промышленности сократилась на 9 %, легкой промышленности — на 31 %, машиностроения — на 10 %. (“Правда” 07.03.96). В 1996 г. продукция сельского хозяйства сократилась еще на 6 %, хотя казалось, что дальше сокращаться уже некуда.

При всех социальных и экологических бедах общемировые расходы на вооружение достигли 800 млрд. долларов в год, что соответствует половине доходов всего населения. США запланировали потратить в 1996 году по этой статье 267 млрд. долларов (примерно на четверть меньше прежнего). Это потому что военно-промышленный потенциал России упал с 80 % от потенциала США (в СССР) до 12 %. Америка сказала “демократам” “большое спасибо” и готова была кормить их мелкими подачками из сэкономленных сумм.

При всем при том, Россия вовсе не рассматривалась американцами в качестве дружественной страны, которую удалось переделать на свой лад. Поверженного соперника, скорее всего, постараются добить. Мешает этому только еще уцелевший кое-где ядерный щит.

В 1995 году продолжалась грабительская приватизация, доходная для ворья и иностранных авантюристов. Собственность сдавалась им за бесценок. К началу 1995 года 500 крупнейших предприятий России стоимостью в 200 млрд. долларов были проданы за 7.2 млрд. Аналитики оценили, что крупнейшие российские заводы (типа Уралмаша, Челябинского металлургического, Кировского механического, Челябинского тракторного) продавались по цене небольшой хлебопекарни или колбасного цеха. В результате было расхищено около триллиона долларов.

Приватизация была настолько “эффективной”, что госсобственность таяла буквально на глазах. Оказалось, например, что СССР владел за рубежом 29 тысячами объектов стоимостью в 120 млрд. $. Российская Федерация обнаружила, что у нее осталось всего 2,5 тыс. объектов стоимостью 2,5 млрд. $ (СГ 17.10.98). То есть 98 % нашей зарубежной собственности было просто разграблено беззастенчивым чиновничеством.

В 1996 году приватизация была практически завершена, 12.793 предприятия перешли в руки частных лиц. В 22 субъектах Федерации приватизировано более 98 % предприятий. В 1996 году от приватизации рассчитывали получить в бюджет 12,4 трлн. рублей, реально получили лишь 1.4 трлн. Оставшиеся у государства 30.5 тыс. предприятий и пакеты акций в 3 тыс. АО в 1996 году принесли доход всего в 120 млрд. рублей. (РФ № 8, 1997). Фактически при попустительстве властей в 1996 г. было завершено разворовывание национального достояния.

Ельцинисты порушили самые высокотехнологичные предприятия ВПК. К концу 1997 г. 80 % предприятий, конструкторских бюро, научных институтов ВПК были заморожены. Правительство представило в Думу бюджет на 1997 г., в котором доля финансирования гражданской науки оказалась всего 2.6 %, несмотря на то, что в законе ясно сказано: “не менее четырех процентов расходной части федерального бюджета”. Зато Россия стала источником интеллектуальных ресурсов для остального мира. Еще в конце 1994 года Служба внешней разведки докладывала, что объем закупленных Западом у России технологий таков, что НАТО учредила для их обработки целую программу. Результатом обработки станут, надо полагать, новые системы оружия, направленные против России.

В этом плане характерен такой пример.

В результате двух аварий при запусках разведывательных спутников находящийся на орбите “Космос-2320” остался без смены и вышел из строя. Россия потеряла последний разведывательный спутник оптико-электронной разведки и лишилась последней возможности контролировать соблюдение договора о сокращении стратегических вооружений. Что же касается фоторазведки, в которой у России было некоторое технологическое преимущество, то с лета 1996 г. Главное разведывательное управление приступило к продаже ЦРУ фотопленок из своего архива. (“Известия”, 15.11.96).

К этому добавим еще один факт.

Как выяснилось, подставные российские фирмы скупили у нашего правительства 37 % авиакосмического комплекса. Причем скупали самое лучшее — Тушинский машиностроительный завод (космические корабли “Буран”), Воронежское авиапредприятие (ИЛ-86), “Люлька-Сатурн” (космические двигатели), МНПК “Авионика” (системы управления военно-авиационной техникой), КБ “Аэросила”, авиационная корпорация “Рубин”, МПО им. Румянцева и т. д. 26 ведущих оборонных предприятий попали под полный или частичный контроль американской фирмы “Ник энд Корпорэйшн” (тоже, вероятно, подставной). Акции наших лучших предприятий российские чинуши спустили за бесценок — за 51.1 млн. долларов, а в США они были оценены в 54.5 млрд. долларов (РФ, № 3, 1997).

Программа приватизации на 1998 г. предусматривала продажу 35 % акций НПО “Автоматика” (системы наведения баллистических ракет подводных лодок, военные компьютерные системы); 25 % акций НПО “Геофизика” (разработка высокоточных систем управления крылатыми ракетами); 35 % акций завода “Авангард” (уникальные зенитные комплексы С-300); 25 % акций МАПО “МиГ” (уникальный истребитель-бомбардировщик Су-34); 35 % акций Новосибирского авиационного ПО и 35 % акций Рязанского приборного завода (база для производства многоцелевого истребителя Су-37, самолета XXI века); 25 % акций Нижнетагильского вагоностроительного завода им. Кирова (крупнейший в мире производитель танков). Причем продажу “блокирующих” пакетов акций планировалось осуществить по бросовым ценам (“Интерфакс-АиФ”, № 38–39, 1997).

Налицо государственное преступление, уже нанесшее чудовищный ущерб национальной безопасности. Кто за него ответит?

Посмотрим как “черономырдизация”, наступившая вслед за “гайдаровщиной”, отозвалось на социальном положении граждан, придавленных ельцинскими “реформами”.

К началу 90-х годов доля мирового дохода беднейших слоев населения уменьшилась с 5 до 1.4 %. Соотношения уровней доходов богатых и бедных увеличилась с 13:1 в 60-х годах до 60:1 в наши дни. Пятая часть жителей планеты использует 85 % всех благ и ресурсов, а 1.3 млрд. живут в беспросветной бедности. Около 700 миллионов постоянно недоедают. По прогнозу Всемирного банка, к концу столетия их число может возрасти еще на 200 млн. Рост этот, надо полагать, будет во многом за счет обнищания России (“Правда-5”, № 3, 1996).

В России 3 % богатейших граждан получают более 60 млн. рублей в месяц. Это “новые русские” Из них десять процентов имеют доход свыше 376 млн. Почти все богатеи с такими доходами живут в Москве. Слой состоятельных людей, доход которых составляет от 5 до 50 млн. рублей в месяц, — примерно 10–15 % населения (“Правда”, 06.01.96). Остальные — сплошная нищета, считающая рублишки до получки или месяцами ждущая, когда же им государство выплатит доги по зарплате. По данным Госкомстата в 1996 году соотношение доходов 20 % самых богатых и 20 % самых бедных составило 45 % к 6.5 % всех денежных доходов населения (РФ № 3, 1997). Поскольку значительная часть доходов богатых сегодня скрывается путем личного пользования имуществом предприятий, этот разрыв в реальности еще больше.

(“Правда” 07.02.96, EIR № 9, 1997)

По оценке всемирной организации здравоохранения, государство должно выделять на здравоохранение не менее 6 % валового продукта. При этом Западная Европа расходует 10 %, США — 13.5 %, а Россия — 1.5 %. Надо бы при этом еще учесть, что ВВП за время реформ похудел в 2 раза. Так что вспышки чумы, холеры и прочих забытых болезней для нас не должны быть неожиданностью.

В пересчете на душу населения расход на здравоохранение в США составляет около 3 тыс. долларов в год, в Западной Европе — 1–1.5 тыс. долларов, в России — менее 50 долларов. (“Правда России”, 25.01.96). Куда мы катимся заботами реформаторов?

Ниже мы приводим таблицу, демонстрирующую переход большинства граждан России к положению физического вымирания.

Потребление основных продуктов питания, кг/год на душу населения:

К этому мы добавим ежегодную убыль населения на миллион (русских — на миллион двести тысяч), три миллиона ежегодных абортов, распад 856 браков на 1000 заключенных браков (1995).

Итогом варварского отношения к гражданам России, изощренной формы геноцида, примененной ельцинистами, является снижения продолжительности жизни в 1995 году у мужчин — до 57 лет (1982 — 62 года), у женщин — до 71 года (1985 — 74 года).

Если в 50-е годы в России рождалось 2.8–2.9 млн. детей, то в 1993 — 1.38 млн., 1994 — 1.41 млн., в 1995 — около 1.4 млн. Если для нормального воспроизводства численности населения необходимо иметь коэффициент суммарной рождаемости на уровне 2.14-2.15, то в России он составил 1.4. Страна просто вымирала, особенно в русских областях. Из 37 миллионов детей России 25 млн. оказались больны. Что до этого ельцинистам?

Наука в прежней России была в почете. Циолковский на учительское жалование построил двухэтажный особняк и содержал большую семью. В 1957 году в СССР зарплата профессора в четыре раза превышала среднюю зарплату в промышленности. Потом номенклатура начала плодить свою бесталанную профессуру и прожрала достояние прежних лет. Соответственно упала и зарплата ученых и преподавателей, которым платили едва ли выше уровня физиологического выживания.

В 50-е годы у молодежи СССР специальными методиками замерялся коэффициент интеллектуальности. По этому коэффициенту наша страна разделили второе-третье место с Канадой, уступив только США. В 80-х годах мы откатились во третий десяток, в 1989 — на 52 месте (“Русский восток” декабрь 1996). А все потому что в 1950 мы тратили на образование 10 % национального дохода, в 1992 — 2.5 %.

Российская наука только в 1990–1994 гг. потеряла 650 тыс. ученых, лишившись 15 % профессоров, 10 % доцентов. Несколько десятков тысяч самых ценных для страны ученых выехало за рубеж и работает на благо других стран.

За 1991–1995 численность работающих в науке и научном обслуживании в Москве упала от 900 тыс. чел до 425 тыс. (“Обратная связь”. Москвичи о социальной сфере, бизнесе и правопорядке. № 12, Комитет по телекоммуникациям и средствам массовой информации правительства Москвы, 1996). При этом число докторов наук в науке сократилось в полтора раза, число кандидатов — почти в четыре раза. В 1995 году выпущено вдвое меньше аспирантов, чем в 1989. Кроме того, уровень диссертаций, фонтанирующий, скажем, из Академии госслужбы был просто катастрофическим. Там обслуживали скорее запросы номенклатуры, стремившейся добавить к своим регалиям еще и научные звания.

* * *

Растратив казну в политических баталиях, добившись сохранения в президентском кресле мощей Бориса Ельцина, номенклатура к концу 1996 года обнаружила, что даже продажа золотого запаса страны не дает возможности погасить долги по зарплате в размере 43 трлн. рублей и долги по пенсиям в размере 14 трлн. (“Правда”, 31.10.96).

Пенсионный Фонд оказался инструментом ворья и казнокрадов (“АиФ № 46, 1996). За 4-й квартал 1995 года и первое полугодие 1996 года ПФ “нерационально израсходовал” 667 млрд. рублей. Бесследно исчез из ПФ казенный автомобиль “Волга”, да еще на 8 млрд. компьютеров и прочего имущества. Задолжав пенсионерам 16 трлн. рублей, ПФ ведет строительство стоимостью 2 млн. долларов в Подмосковье и 16.6 млн. долларов в Москве.

Механизм казнокрадства здесь очень прост. ПФ и его отделения учреждают банки и превращают их в партнеров, прокручивая в своих банках деньги, предназначенные для выплаты пенсий. Например, ПФ перечислил учрежденному м самим Республиканскому социальному банку 384.7 млрд. рублей “не предусматривая получения какого-либо дохода”. А этот самый банк дает кредит АМО-банку под 2 % годовых, а через неделю занимает деньги у него же под 65 %.

В некоем АОЗТ “Гарант-Инвест” ПФ четыре года без всяких дивидендов хранились 500 тыс. долларов и 3 млн. рублей (положенных туда еще до взлета цен в 1992 г.). В Карелии за счет ПФ были приобретены квартиры 21 чиновнику Фонда. Несмотря на то, что ПФ имел своих 13 машин, за обслуживание еще 2-х платил полмиллиарда в год Управлению делами Президента РФ.

Поразительно, но ПФ оказался негосударственной структурой и на его чиновников не распространяются меры, применяемые к госслужащим, не предполагает ответственности за должностные преступления.

Весьма примечательна в плане близких, но еще не начавшихся следственных разбирательств фигура управделами Администрации президента П.П.Брородина, который оказался в центре внимания публики, когда стали известны масштабы затрат бюджетных денег на ремонт Кремля и правительственных зданий, а также возникли подозрения в коррупции при определении победителей тендера на выполнение этих работ.

В передаче “Подробности” (23.03.99) Бородин предстал в образе барина, которого зря потревожили по пустякам. На предположение о том, что именно от него исходит инициатива снятия Генерального прокурора Скуратова, начавшего распутывать дела о коррупции вокруг кремлевского ремонта, Бородин, не подбирая слов, высказался в том плане, что если бы ему понадобилось снять Генпрокурора, то никаких проблем с этим у него не было бы, ибо Совет Федерации полностью зависит от него — и обслуживание здания, и ремонт, и снабжение. Мол, с губернаторами всегда договорился бы.

Это, конечно же, наглость. Но совсем не наглость номенклатурного чиновника должна привлекать наше внимание, а масштабы его деятельности. Структура УД АП не только обслуживает и строит все ключевые государственные здания (на Бородина работают 150 личных подчиненных, 200 фирм и 100 тыс. работающих). УД проводит ежегодно до 4–5 тыс. “операций” по улучшению жилищных условий госчиновников, строит по 2000 квартир стоимостью 300–900 тыс. долларов каждая (в сумме — примерно на 1 миллиард долларов!). Один только ремонт Кремля обошелся нищей стране в 340 млн. долларов. При этом, как признался сам Бородин, в силу важности объектов, на одного работающего человека приходится десять наблюдающих за ним.

Получив такую кормушку, Бородин, естественно, души не чает в своем патроне, которому только и подчиняется. Он говорит о том, что Ельцин — порядочный человек, и вокруг него, якобы, работают только порядочные люди. Судя по приведенным цифрам, эти “порядочные люди” ежедневно и весьма энергично разоряют страну.

Страна подыхала, как забитый камнями мамонт, а чиновники, загнавшие ее в ловушку, жирели, обворовывая и без того тощий бюджет. В 1995–1996 гг. щедро финансировалось строительство жилья для чиновников: 215 млрд. рублей для Управделами президента (ранее выбивали средства под ремонт Кремля), 12 млрд. — для Минфина, 2,5 млрд. — для Миннаца, Минэкономики и Госкомстата, 4,5 млрд. — снова для Управделами, 19 млрд. — снова Миннацу и Минэкономики, 20 млрд. для Аппарата правительства… Бюджетными деньгами подкармливались нужные фирмы. Например, банк “Стратегия”, возглавляемый братом министра Уринсона. Именно через него финансировалось строительство дома со сметной стоимостью в 15 млн. долларов. (ОГ № 35, 1998).

А вот еще нераспутанный клубок, свалявшийся вокруг кириенковского министра сельского хозяйства В.Семенова, который появился в правительстве путем, в свое время использованным Гайдаром, — в результате набора на высшие посты всяких недоспециалистов. Вот и Семенов, всю жизнь проторчавший в номенклатурном совхозе “Белая дача” и обслуживавший барский стол ЦК КПСС, попал сразу на руководство аграрным сектором всей страны и пробыл там год.

Ладно бы, набрался человек опыта, как-нибудь и справился бы. Но за Семеновым тянулся шлейф люберецкой братвы, которая помогала ему “обувать” доверчивых предпринимателей. (Так, нам довелось беседовать с предпринимателем, которой обеспечил “Белой даче” выгодный контракт на поставку кирпича, но был оставлен без прибыли и разорен, да еще зверски избит, чтобы не повышал голоса.). Одно время Семенова даже охраняли 12 автоматчиков, послуживших веским аргументом в криминальных разборках. А еще Семенов намеревался бежать за границу, в случае обострения отношений с правоохранительными органами или бандитами. Заблаговременно он переправил дочку в Канаду (якобы в бесплатный колледж!), сам подал документы для оформления вида на жительство. Да тут подоспело назначение в правительство — стал Семенов недосягаем ни для бандитов, ни для милиции, ни для обманутых им людей. Кстати, в процессе приватизации “Белой дачи” Семенов получил 0,25 % акций, а потом сумел довести свой пакет до 20,5 % (КП 06.03.99).

Коль скоро у нас не берут под белы руки таких персон, как Бородин или Семенов (а также десятки им подобных), как должны вести себя менее осторожные, менее умные, более склонные к риску чиновники рангом пониже? А вот так, как ведут — выметают богатства страны “под ноль”. И все-таки, если первую категорию номенклатуры режим не дает рассаживать по камерам, то “середнячков” иногда щиплет.

Например, в августе 1995 года был арестован замминистра ВЭС Андрей Догаев, причастный к контрабанде в 1992 году медного лома на сумму 300 тыс. долларов, а также к деятельности фирмы “Балкар-Трейдинг”, только за весну 1994 г. прокачавшей 2,5 млн. тонн нефти на сумму 100 млн. долларов, которая пошла на избирательную кампанию будущего президента Украины Леонида Кучмы. Через месяц был арестован глава фирмы Петр Янчев. В феврале 1996 г. был задержан по подозрению в получении взятки бывший и.о. Генпрокурора Ильюшенко, связанный с фирмой “Балкар-Трейдинг” деловыми и семейными узами (“Новая газета”, № 30, 1996).

Чего не может номенклатура, хотя и хочет иногда, так это остановить криминальный беспредел, ужасный рост тяжких преступлений. Ведь и номенклатурщикам иногда приходится ходить по улицам.

Тем временем, война уголовщины против народа достигла угрожающих масштабов. Каждый восемнадцать минут в России совершается убийство или покушение на убийство. За 1995 год правоохранительными органами взято в производство без малого 40 тыс. умышленных убийств. Ежегодно гибнут около 70 тысяч человек, большая часть которых становится жертвами преступлений. Почти 15 тысяч исчезают бесследно — поиски их родственниками и правоохранительными органами ни к чему не приводят. Закрыв глаза, можно представить себе эту гору трупов — апофеоз войны, которую номенклатура позволяет вести на территории России.

Наконец, как обстоят дела с теми, кто подирает за номенклатурным ворьем? Застуканного по мелочи, ожидает ужасная судьба.

По данным Общественного центра содействия реформе уголовного права количество заключенных на 100 тыс. населения находятся на таком уровне:

в начале ХХ века — в конце ХХ века

Россия 60 — 780

Австрия 100 — 53

Англия и Уэльс 53 — 72

Бельгия 167 — 35

Дания 67 — 47

Нидерланды 70 — 31

Норвегия 49 — 47

Франция 78 — 47

Швейцария 120 — 54

Налицо абсурдная система, в которой при уровне преступности в 3–8 раз ниже, чем в развитых странах, количество заключенных на 100 тыс. населения несообразно велико. Расходы же на содержание мест заключения равны расходам на здравоохранение. И это при жуткой антисанитарии и продовольственных пайках, вызывающих в тюрьмах повальную завшивленность, туберкулез и дистрофию.

За сто лет количество убийств в мире возросло в 13 раз, в России — всего в два с половиной раза. Зато средний срок наказания в виде лишения свободы за это время возрос с 2-х месяцев до 5-ти лет. Если в 1917 году 2/3 заключенных содержалось в отдельных камерах, то сейчас большинство заключенных содержится в камерах на 15–20 человек с нарушением всяческих санитарных норм.

К 1992 году 15 % (16 млн.) взрослого населения России прошли через тюрьмы и лагеря, за три последующих года было арестовано еще 1.6 млн. человек. Тенденция сохраняется.

Выходит, арестовывают не тех. Если б начать с Кремля, то может быть и не пришлось бы забивать тюремные камеры до отказа.

Концентрированный итог деятельности Ельцина и его соратников был подведен в попытках начать процесс импичмента, который Госдума готовила несколько месяцев и с позором провалила в мая 1999.

Вот вкратце обвинения, которые специальная думская комиссия сформулировала в адрес Ельцина:

Организация заговора с целью захвата государственной власти, выразившаяся в заключении вопреки действующему законодательству и воле народа, выраженной на референдуме 17 марта 1991 года Беловежских соглашений, повлекших за собой расчленение страны. Соучастие в этом процессе других высших должностных лиц и, в частности Верховного Совета РСФСР, ничуть не умаляет вины самого Б.Ельцина.

Организация по сговору с другими лицами насильственного захвата власти в сентябре-октябре 1993 г., сопровождавшееся грубым попранием Конституции и гибелью сотен людей. Налицо заговор с целью захвата власти, превышение служебных полномочий с применением оружия и умышленные убийства при отягощающих обстоятельствах.

Грубое превышение должностных полномочий при принятии решения о применении вооруженных сил на территории Чечни, повлекший за собой гибель сотен тысяч людей и тяжелые последствия для населения и для международного престижа страны. Необходимость подавления бандформирований, захвативших власть в республике никоим образом не оправдывает произвол и применение негодных методов такого подавления. Тем более, что применению вооруженной силы предшествовал период явного пособничества бандитам, безнаказанно попиравшим права граждан и российский суверенитет в 1991–1994 гг.

Государственная измена, выразившаяся в политике, направленной на удовлетворение геополитических интересов США и нанесении тяжелого ущерба национальной безопасности России. Российская армия фактически разрушена. В общевойсковых соединениях насчитывается всего 12 полков постоянной боевой готовности, в вооружениях преобладают устаревшие образцы, в ВВС исправными являются только 55 % боевых самолетов, в ВМС 75 % стратегических подводных крейсеров требуют немедленного ремонта, моральный дух армии разрушен безденежьем и отсутствием смысла службы.

Геноцид российского народа, выразившийся в целенаправленной и корыстной политике резкого ухудшения условий жизни большинства граждан ради создания привилегированного слоя крупных собственников, служащих опорой режиму. Результатом геноцида стало сокращение в 1991–1997 гг. численности населения РФ на 4,2 млн. человек и необратимые процессы, приводящие к 2015 году к сокращению населения еще на 8,6 млн. человек. Россия вымирает под пятой античеловеческого режима в муках и позоре: реальные доходы населения в течение всего периода правления Б.Ельцина падают, госаппарат всячески способствует деятельности преступных финансовых и олигархических группировок (вспомним ограбление населения в результате либерализации цен в 1992, расхищение общенародной собственности во время приватизации, разрешенное воровство десятков фирм-”пирамид”, изъятие сбережений населения после августа 1998).

Обсуждение выдвинутых обвинений достаточно ясно выявило позицию ведущих политических сил.

Фракция НДР не только резко выступила против каких-либо попыток отрешить Б.Ельцина от должности, но фактически выполнила работу администрации президента — подготовила развернутые возражения, суть которых сводится к объявлению выдвинутых претензий юридической несостоятельными и противоречащими народному волеизъявлению на выборах 1991–1996 гг. Даже блестящая речь лидера фракции В.Рыжкова, попытавшегося перед голосованием приобщить к ельцинизму фракцию КПРФ (что было вполне справедливо в любой другой обстановке), никак не оправдала заступничество, противное подавляющему большинству населения, включая даже антикоммунистов.

Фракция “Яблоко” (в особенности ее представители в Комиссии, выступившие с особым мнением по каждому пункту) признала в целом выводы Комиссии, но отказывалась видеть возможность юридических следствий из этих выводов. “Яблоко” ставило лишь вопрос о политической ответственности Б.Ельцина, полагая, что в его действиях нет состава уголовного преступления. Фракция яблочников голосовала только за пункт обвинений по Чечне, да и то не в связи с виной Ельцина за проигранную войну, а в связи с тем, что боевиков начали бить “не по закону”.

Наиболее вычурной была позиция руководства КПРФ, которое использовало работу Комиссии в качестве политического аргумента в политическом торге. С одной стороны, лидеры КПРФ в ущерб целенаправленной работе на результат все время срывались на ругань (которая, как известно, “на вороте не виснет”), с другой — проявляли чудеса иезуитской изворотливости, дабы в рамках посиделок во имя согласия между властями выторговать для своих правительственных ставленников особые полномочия.

С декабря 1998 года работа Комиссии намеренно затягивалась, коммунисты все время ждали особо удобных условий для себя. И дождались. Выгодными условиями для коммунистической фракции оказались такие, при которых импичмент не прошел, но голосов за него удалось набрать много.

Такое положение оказалось по душе и Лужкову, который несколько раз для разный аудиторий многозначительно повторил: “Импичмент не прошел, но оценка состоялась. И об этом власти нужно задуматься”. Вероятно и сам Лужков задумался о своей ответственности за активное соучастие в разорении страны.

Приведенные выше цифры и факты — прямое свидетельство преступлений ельцинского режима. Номенклатура, сменив коммунистическую маску, продолжала уничтожение собственного народа.

Говорят, что на вопрос о том, можно ли построить социализм на практике, канцлер Германской империи Бисмарк ответил: можно, но делать это надо в стране, которую не жалко. В России конца XX столетия осуществлялся процесс, который в своих главных чертах был попыткой строительства иной, чем социализм, социально-экономической системы. Обычно ее называют капитализмом. Делается этот новый строй такими методами, что ответ железного канцлера невольно переносится и на сегодняшнюю российскую действительность. Капитализм, оказывается, в современную эпоху тоже можно построить. Но опять-таки в стране, которую не жалко.

И все-таки к концу эпохи ельцинизма возникло то почти неуловимое ощущение перемен, которое почувствовали почти все. Мздоимцы и проходимцы, наперсточники и ворье, казнокрады и предатели, вампиры и врали — все зашевелились, завозились в ставших неуютными креслах. Они почуяли беду, опасную близость расплаты… Нам бы не хотелось обмануть их ожидания.

Палача сюда!

Когда произносятся высокопарные, бессмысленно-благодарственные речи по адресу интеллигенции, чем-то напоминающие раздумья Васисуалия Лоханкина, то надо иметь в виду, что за пределами МКАД таковых особей найти непросто. Если сословие интеллигентов еще и водится в стране, то местом ее обитания является по преимуществу московский асфальт, дачные поселки в непосредственной близости от нее и отдельные немногочисленные колонии выходцев из России в землях обетованных — на Гудзоне, Сене, Темзе, Рейне и Иордане.

Что же касается остальной России, то интеллигентов в том смысле, который имеет в виду обыденное сознание, фактически нет. Если относить к этой категории людей с дипломами о высшем образовании или так называемых работников умственного труда, то их грязная роль в разрушении страны до такой степени постыдна и омерзительна, что не приходится удивляться тому, что по-видимому последний широко известный интеллигент России, живший в XX веке, Л.Н.Гумилев, незадолго до своей кончины, публично проклял русскую интеллигенцию и отрекся от нее.

Русская история завершает двадцатое столетие замечательным и крайне прогрессивным явлением. Она наконец-то расстается с русской интеллигенцией как с самостоятельным классом, физическому существованию которого приходит конец. Ее замещает качественно новый антропологический вид — интеллектуалы, владеющие главной современной производительной силой — интеллектом.

Однако, исчезнув по сути дела как вид в провинции, интеллигенция все еще продолжает свое рептильное существование в Москве, составляя значительную часть ее жителей.

Каким Богам она поклоняется? Какие идеи владеют ее сознанием? Что предлагает она обществу, испытывая тщеславное, но ни на чем не основанное чувство превосходства?

Она поклоняется барышу, хотя и не признается в этом. Сущность ее сознания воплощается именно в поклонении золотому тельцу, культе денег, превратившихся из материального богатства в тривиальную цветную бумажку с изображением президентов США. Причем интеллигенты, когда им не удается самим овладеть этими цветными бумажками, из кожи лезут вон, чтобы другие вставали на колени перед властью спекулянтов, воров и изменников, набивших карманы “зеленкой”.

Общественный идеал столичной интеллигенции — все доступные ее воображению виды и формы мошенничества, измены, нравственного разложения и цинизма. Ее кумиры воплощены в образах, словно сошедших с офортов Босха и рисунков Гойи — “защитник гражданских прав” С.Ковалев, “русские офицеры” Юшенков и Воробьев, “символ красоты” Хакамада, “образец изящества” адвокат Макаров, “знаток земледелия” Черниченко, “истинные русские патриоты” и одновременно завсегдатаи всех демократических фуршетов Гербер, Осовцов, Боровой, Нисневич, Бунич. Именно им московские избиратели доверяли места на скамьях Государственной Думы и Совета Федерации. Они олицетворяют собой Москву, они и есть современная Москва.

Лучше других сущность столичной интеллигенции выражает, по видимому, В.Новодворская, призывавшая в 1991 году на митингах к убийству Горбачева “рукой народного мстителя”, а в 1993 в одной из своих публикаций в “Московской правде” заявившая: “Если для того, чтобы стереть с лица земли коммунистов, фашистов и империалистов, нужно стереть с лица земли эту страну вместе со всем ее населением, — мы не дрогнем и благословим свою собственную погибель. Когда-то наши предки подожгли Москву, чтобы не оставить ее врагу. Сегодня есть средства не оставить врагу всю Россию”.

Те демократы из “творческой” интеллигенции, что были попроще, не высовывались с такими откровенными декларациями, а предпочитали наниматься на службу номенклатуре. Для таковых придумали название — партия “зеленых” (в смысле, “зеленых баксов”).

Пожалуй, наиболее крупной покупкой для номенклатуры стал известный режиссер и актер, монархист и традиционалист Никита Михалков. Сняв свой худший фильм “Утомленные солнцем”, он решил ангажироваться в “партию начальников” — блок “Наш дом — Россия”. Своим авторитетом он помог всякому ворью пробиться в парламент, а сам отказался от депутатского мандата. Вместо него депутатское кресло занял кто-то из нижней части партийного списка НДР. Ко всему прочему Михалков заявил, что не видит иного президента, кроме Ельцина (ВМ 06.01.96). Это действительно — его президент. Он выбрал себе именно такого монарха.

Тут понятна подоплека. Она состоит в том, что “художнику дали работать” и тем самым поймали на крючок. Михалкову фактически дали ввязаться в дела Фонда культуры, который он возглавил то ли по глупости, то ли по злому умыслу1. Фонд на глазах стал разваливаться, огромные средства, еще не поступив на счет Фонда, исчезали бесследно (будто бы отданы в траст банку). Ельцин (или Черномырдин) спас Михалкова тем, что объявил о преобразовании Фонда из общественной организации в “некоммерческую”. Преобразование покрыло все безобразия (НГ, 17.02.96).

Умер политик, умер и художник — это закономерно. Войдя раз в политику, из нее уже не выйдешь по собственному желанию. Платой за такой выход может стать творческая смерть или грязные пятна на репутации. Так стало с Михалковым. Фильм “Утомленные солнцем” оказался пошлым перепевом прошлых замечательных лент (“Неоконченная пьеса для механического пианино” и “Обломов”) и не продвинула к пониманию сталинизма ни на шаг. После всего, что стало известно о том периоде, фильм — просто подлое вранье. Зато правительственные мафиози отметили “успех” своего собрата-интеллигента ретроспективой всех его фильмов и шумным праздником в честь 50-летнего юбилея, превращенного в пропагандистский вечер НДР. К этому добавился приз на Каннском кинофестивале — тоже двусмысленный.

Те, кто способен оценивать кинопродукцию не по голливудским стандартам, могут, положа руку на сердце, сказать, что в Каннах фильм Михалкова получил приз именно потому, что он вписался в представление о нашей истории, которое хотят иметь о нашей стране сильные мира сего на Западе. В этом представлении, как и в фильме, нет ни слова правды.

Скажем более. Постперестроечная киношная элита оказалась ровным счетом не в состоянии высказать правду о сталинизме. Единственный фильм на эту тему, достойный уважения — “Холодное лето 53-го”. Все остальное — примитивная ложь. И бездарнейший фильм полу-поэта и гражданина мира Евтушенко о похоронах тирана, и бредоподобная поделка “Завещание Сталина”… Все это паскудство годилось разве что для избирательных кампаний 1995–1996.

К слову, Москва усилиями Лужкова и его компании сначала избавилась от кинотеатров, а потом и от привычки ходить в них. Когда ту же заокеанскую дребедень можно потребить через телевизор “забесплатно”, покупать чудовищно дорогие билеты никто не хочет. Вот так и идет процесс — кинотеатры переходят в руки нечистоплотных дельцов, билеты дорожают, репертуар опошляется, люди все меньше ходят в кино, кинотеатры пустеют и закрываются. Залы заполняются в лучших случаях на 1/20. А Михалков всюду получает почести. Правда, с некоторых пор его наградили еще и парой яиц, пущенных меткой рукой рисковых юнцов, не побоявшихся тумаков от михалковской дворни.

Вернемся к прочей интеллигенции, к коей лучше всего подходит ленинское определение: “интеллигенция — это не мозг нации, а дерьмо”.

Накануне выборов президента 16 июня 1996 года свою квалификацию в самой древнейшей профессии подтвердил кинорежиссер Эльдар Рязанов. Он с той же подобострастностью побывал дома у “всенародно избранного”, что и в апреле 1993. Давние друзья, освоившие торговлю собственной совестью и нашей Родиной, нежно облобызали друг друга и сделали это лобызание общедоступным, благодаря телевидению.

А вот другой пример, показывающий что примитивный антикоммунизм делал с людьми чудеса. Например, в беседе известного телеспикера Караулова с придворным комиком Юрием Никулиным первый, чтобы перейти к нужной для него теме, задал такой вопрос: “А к вам в цирк фашисты ходят?” Никулину вопрос показался странным, но Караулов тут же подкрепил фашистов коммунистами и предложил разрешить вопрос, каким образом народ, воевавший с гитлеризмом, терпит союз фашистов с коммунистами? Нет сомнений, Караулов прекрасно знал, что на выборах коммунистов никакие фашисты не поддерживали. Как раз даже наоборот. Русское национальное единство Баркашова, которое в некоторых кругах принято считать фашистским, активно поддержало Ельцина и даже грозило помочь исполнительной власти в подавлении беспорядков. Национал-большевики под руководством Э.Лимонова тоже высказались в пользу Ельцина. Уже на финише избирательной кампании свою любовь к Ельцину подтвердило движение “Память”. Так кто же поддерживает фашистов, и кого поддерживают фашисты? С этой глупостью интеллигенты лезут к интеллигентам, а также к случайным жертвам. Им бы про фашизм поговорить — хлебом не корми!

Со столичной интеллигенцией вообще случилось что-то страшное. Какая-то болезнь. Она сдавалась номенклатуре перед любыми выборами просто пачками. В состав Совета черномырдинского “Нашдома” вошли известные актеры Баталов и Калягин, директор Пушкинского музея и директор “Эрмитажа”, президент Академии наук и президент Академии госслужбы… В период президентской кампании, наряду с многими и многими любимцами публики, без стыда стал доверенными лицами Ельцина актер Олег Янковский. Он последовал совету, данному одному из его героев: “Присоединяйтесь, граф!”. Герой Янковского оказался более стоек, актер же подтвердил, что его профессия не может быть уважаема, каких бы уважаемые образы она не порождала…

Потом вся эта публика была сконцентрирована в Совете при президенте по культуре и искусству (Указ № 1434 от 14 октября 1996 г.). Тут и Марк Захаров, записной “демократ”; тут и припавший на старости лет к сапогу хозяина Ролан Быков со своим Фондом; тут и Галина Волчек с обласканным властями “Современником”; и Юрий Корякин, вошедший в историю не своими литературными опытами, а фразой “Россия, ты что, сдурела?!”; тут и Никита Михалков, и Булат Окуджава с Эльдаром Рязановым, и Михаил Ульянов с Геннадием Хазановым; тут и пара физиков — Велихов с младшим Капицей (большие специалисты по культуре!) и, наконец, Зураб Церетели, вице-президент Российской академии художеств со своими “художествами”. Возглавил Совет при себе самом сам Ельцин, а в секретари записал гаврилопововского выкормыша С.Красавченко.

Просто прелесть что за интеллигенты развелись в России после перестройки! Был вроде порядочный и не бесталанный человек, а стал — типичный ублюдок.

Например, смотрим мирную беседу корреспондента с “котом Матроскиным”, который вдруг, вспоминая свое прежнее амплуа, на глазах превращается в Шелленберга. Краснея лицом и металлизируя голос он заявляет, что молодые люди, с которыми он общается, выбрали эту Россию и никакой другой страны им не надо. А вот Дума, по мнению обладателя покрытой пигментными пятнами физиономии, принявшее решение о денонсации Беловежского сговора, пытается диктовать этой самой молодежи в какой стране ей жить. И это свидетельствует, якобы, о каком-то дьявольском упоении властью, о предельной наглости.

Хотелось бы спросить у этого неплохо устроившегося в жизни “мэтра” (благодаря постоянной поддержке Ельцина и Лужкова), с чего он взял, что “золотая молодежь”, проституирующая вокруг него, отражает взгляды всей молодежи России? Может быть кто-то референдум проводил на счет поддержки разорителей страны? Или эта проституирующая публика вместе со своими нравственно сгнившими мэтрами чует “что народу надо”?

На эти вопросы ответы ясны. И мы можем сказать Олегу Табакову: “Врете, сударь! Тут дело в интересе — примитивном и поганом, в чистогане, в подачках, которые получаются исправно”. Мы еще должны ткнуть паяца в физиономию его собственным сыном, который не весть на какие деньги (наверное, на студенческую стипендию) приобрел целую сеть ресторанов. Или это тайное золото ельцинистов, к которой табаковская семейка так плотно прильнула, когда это было выгодно?

Вот ведь гнусь какая — хотят пакостничать ежедневно, да еще порядочными людьми себя считать, давать уроки нравственности всем встречным и поперечным! Как же они все надоели…

Интерес, о котором мы говорим, проявился, например, в том, что упомянутый театр “Современник” за лизоблюдство главного режиссера театра перед “всенародно избранным” получил от последнего миллиард рублей “на покупку зрительских кресел”. Ну какая же здесь мораль? Может нам как раз представляют примеры антиморали? Точно, так оно и есть.

А вот для также помянутого поэта в прошлом и “гражданина мира” в настоящем (кстати, достигшего своего идеала благополучия в роли преподавателя частного американского колледжа) Евгения Евтушенко дело вовсе не в подачках. Тут, похоже, психическое расстройство на почве длительного пребывания за границей. “Антикоммунячная” поэма Евтушенко “Тринадцать” — просто бред помешанного, опубликованный “Литературной газетой” скорее в интересах клинического опыта. Тут не надо быть врачом или знатоком поэзии. Отклонение от нормы столь велико, что заметно невооруженным взглядом. Главное в этом бреде — воспевание ельцинизма, который тоже является своего рода болезнью.

“Граждане мира” просто млели от маразматического президента, олицетворяющего для них свободу. Такой вот кривобокий у них символ… Нельзя было без острого чувства стыда смотреть как этот символ устраивал собственный бенефис на сцене “Ленкома” под предлогом награждения артистов к 70-летию театра. Артистическая богема смотрела на разболтавшегося кумира увлажнившимися от почитания глазами. Отвратительные сцены, когда Ельцин целовал об себя режиссера Марка Захарова, а славный актер Леонид Броневой припадал к всенародно избранному телу, аки к родной матушке, вызывали в зале лишь умиление. У нас — омерзение.

Но всей этой мерзости либеральной публике мало. Она старается присвоить себе души тех, кто отошел в мир иной, не поклонившись грязной власти, не перепачкавшись во лжи.

Мы приведем лишь один пример.

Перед нами статейка некой либеральной дамы из “Новой газеты” (27.10.97). Повод для ее публикации — 75-летие со дня рождения недавно скончавшегося артиста Папанова.

Что можно вспомнить о замечательном артисте? Сыгранные в театре и в кино роли. Особенно в кино. От “Приходите завтра”, снятого в 1961, до “Холодного лета 53-го года”, появившегося в 1987. Все они перед нашими глазами, их не надо извлекать из запасников Госфильмофонда. Здесь трудно, практически невозможно солгать. И без сомнения талантливый артист, и его герои все еще перед нашими глазами. И, скорее всего, надолго. Тем не менее автору и газете неймется. Юбилей использован как повод для желчного злословия, параноидальной фальсификации и ролей Папанова, и времени, в которое он перевоплощался.

В сатирической комедии Гайдая “Бриллиантовая рука” Папанова, оказывается, некая неведомая сила “заставляла грубо “комиковать”. Отношения между Папановым и “советскими режиссерами” якобы носили характер “эксплуатации”. Предмет эксплуатации критикесса углядела в “интеллигентности” актера, сочетающейся с “фельдфебельской внешностью”, что было (?) типичным для образов “положительных рабочих и водителей такси”. При этом ни с того ни с сего Папанову, игравшему самые разные роли, приписывается амплуа “комика”.

Роль комкора Серпилина в “Живых и мертвых” (1963) дает искусствоведу-либералу возможность изложить свое понимание Великой Отечественной войны. Для газеты г-на Явлинского Россия, одолевшая самое страшное в ее истории нашествие — “бездарное государство”. А вынесший в эти годы обязанности главы государства, верховного главнокомандующего и лидера нации Сталин, “трус, скрывавшийся в кремлевском бункере”. Погибших русских солдат походя именуют “солдатским мясом”, которое за просто так этот негодяй, отсидевшийся за стенами Кремля, “бросил в ненасытную пасть вермахта, под бомбы “Люфтваффе”, под колеса моторизованных частей”. А Папанов, как утверждается, воплощал в фильме не талантливого военачальника, стремившегося нанести немцам максимальные потери и победить, а “муку и вину”.

“Белорусский вокзал” показывают по разным каналам ТВ несколько раз в год. Бухгалтера Дубинского, образ которого создал Папанов, вряд ли надо представлять. Так вот, в руках автора статьи педантичный, скромный, честный и твердый служака, который требует от своего начальника-демагога точного исполнения законодательства, когда тому надо, чтобы его нарушили, оказывается “насмерть перепуганным “гражданкой” (т. е. мирной жизнью) бухгалтером”, который “робеет перед начальником”.

Помните тот эпизод в фильме, когда его герои оказываются в квартире медсестры, наскоро готовят более чем скромный стол, вспоминают боевое прошлое, поминают командира, на похоронах которого были утром? Чувства переполняют их, заставляют плакать. Для автора “Новой газеты” слезы героя Папанова — лишь предчувствие, “что один за другим они скоро уйдут не из кадра, уйдут вообще”.

Фильм “Берегись автомобиля” (1964) оказался притчей, он позабавил, но не предупредил. Над образами тестя-барыги и зятя-фарцовщика, созданными Папановым и Мироновым, в то время зритель добродушно посмеивался, сочувствуя честному вору Деточкину, а не невезучим мелким жуликам, у которых угнали автомобиль. Теперь эти отрицательные образы — герои нашего времени. Жизненная философия куркулей и пижонов взяла верх. Но киновед вместо разъяснения конкретного фильма впадает в сослагательные пророчества. “Что было бы, если бы Папанов в наши дни снимался в “фарсе о “новых русских”?” Кстати, либералы так ненавидят русских, что современных дельцов-спекулянтов, которые грабят Россию, именуют не иначе как новые “русские”. А русские с доверчивой глупостью повторяют эту пакостную кличку, их всех оскорбляющую.

Так вот, в чем ответ либерала: “Папанов своего куркуля непременно бы вывел на отвратительно режиссированный анпиловский митинг под красным знаменем, прикрывающим зарытую в огороде кубышку”. Н-да, тут обсуждать нечего, эта болезнь не лечится…

Наконец, “Холодное лето”. Яблочно-либеральный экстаз достигает высшей точки. Кипит критический разум, призванный в который раз обличить мрачные годы сталинщины и бериевщины. Ложь хлещет из всех щелей.

Расконвоированный, вышедший из лагеря на поселение герой Папанова превращен в горячечном воображении критикессы в “члена похоронной лагерной команды”. Человек, сохранивший в многолетнем заключении и чувство собственного достоинства, и веру в справедливость, и способность постоять за себя и других называется “лагерным придурком”. Несмотря на то, что в фильме есть сцены, в которых герой Папанова искренно мечтает вновь вернуться к своему любимому делу, критику-либералу мерещится: “он и свободе-то не видит повода радоваться”.

Герой Папанова заставляет Лузгу (артист Приемыхов) вспомнить, что он капитан-разведчик и потому банде, захватившей остров, надо дать бой. И он погибает в бою с оружием в руках, погибает, потому что даже против убийц не может действовать из засады. Но автору “Новой газеты” такой финал не подходит. Она не замечает подвига. Ее вдохновляет образ кладбища. Кладбищем для таких авторов является вся Россия. “Приемыхов закапывает Копалыча, хоронит чеховское никчемное, потому что в этом мире действует только ветхозаветное или блатное: “око за око” или “умри ты сегодня, а я завтра””.

В таких случаях принято говорить: в огороде бузина, а в Киеве дядька. Для русских подобное отношение к искусству и одному из его выдающихся деятелей, сохранившего честь, в отличие от большинства своих соратников по цеху, — кощунство, достойное презрения.

Впрочем, каково яблоко, такова и яблоня.

В качестве крайне симптоматичного примера, мы приведем здесь позабытую историю раскола Театра на Таганке.

Спайка “деятелей культуры” и властей, не брезгующих криминальщиной, сложилась как традиция в период сталинский репрессий. В дальнейшем эта традиция закрепилась настолько, что даже диссиденствующие “свободные художники” всего лишь только ждали своего часа пасть в объятия сильных мира сего. Считая, что настрадавшись они должны сторицей получить от победителей прежнего режима, они становились необычайно капризны и требовательны ко всем, кто не мог им слова сказать поперек.

Примечательная в этом плане история раскола Театра на Таганке раскрывающая образ столичной интеллигенции эпохи ельцинизма.

В годы застоя этот театр был отдушиной интеллигенции, пытавшейся найти в запутанных аллегориях спектаклей этого театра закамуфлированную критику режима. Руководил театром верующий член КПСС Ю.Любимов — верующий одновременно и в “светлое коммунистическое далеко”, и в Иисуса Христа. Вера в Бога и вера в коммунизм позволяли сочетать умеренную оппозиционность с умеренной номенклатурной правоверностью. И стричь купоны там и сям.

В 1991 г. надобность имитировать веру в КПСС отпала. Зато появилась нужда приобщиться к “рыночным отношениям”. И Любимов в тайне от актерского коллектива сговаривается с мэром Москвы Г.Поповым о своеобразном контракте, где признанный мэтр должен был наделяться приоритетным правом покупки театра с привлечением иностранного капитала. Все работники театра должны были заключать контракт уже с самим Любимовым.

Когда актерам стали известны закулисные интриги, разразился скандал. Любимов не пожелал объясняться с ними. С этого началось противостояние. Все сомневающиеся были объявлены врагами Любимова. В опалу попал и Николай Губенко, немало сделавший для возвращения Любимова на родину и сохранения театра. Пригретый на Западе мэтр решил оставить при себе 15–20 послушных оруженосцев, а остальных вышвырнуть на улицу. Причем практически вся работа лбимовской группы должна была сосредоточиться за рубежом, а московское здание назначено было пополнять фонд зарплаты арендными платежами посторонних организаций. Это означало смерть театра.

Обе стороны конфликта стали апеллировать к самому президенту Ельцину. Ельцин ответил почему-то Лужкову, отписав ему: как решит общее собрание, так тому и быть. 23 сентября 1992 г. на общем собрании произошло выделение из Театра на Таганке театра “Содружество актеров Таганки”. За разделение театра тайным голосованием высказалось подавляющее большинство трудового коллектива театра.

К конфликту был подключен Моссовет, поскольку театр был муниципальной собственностью. В апреле 1993 г. после долгих проволочек и закулисных согласований “Содружество актеров Таганки” получило самостоятельный статус (учредителем театра выступил Президиум Моссовета, а Малый Совет своим решением провел разграничение имущества).

“Случайные депутаты” (по выражению Любимова) разрешили было конфликт. Но началась затяжная тяжба из-за помещений. Снова вмешался Моссовет, который отдал в полное хозяйственное ведение “Содружеству…” “новую” сцену, оставив любимовской группе “старую” и малую” сцены.

Все как бы в конце концов утряслось. Но у товарища-господина Любимова оказался покровитель — мэр Лужков. При его поддержке Любимов многократно атаковал судебные инстанции на предмет собственности театра. Арбитражный суд Москвы раз за разом подтверждал права “Содружества…” (решения 29.06.93, 28.01.94, 20.04.94, 26.05.94). Аналогичную позицию заняли и Высший арбитражный суд (решение 15.12.93), и Генеральная прокуратура. Тогда просто так переступить закон все эти инстанции были не в силах.

Обилие решений объяснялось форменной войной, которую вели против актеров два номенклатурных сотоварища с демократическим лицом — Любимов и Лужков.

Лужков пытался опротестовать решение Моссовета о разделе театра. Даже верный мэру Мосгорсуд не смог признать его законоподобную казуистику основанием для отмены депутатских решений.

Дважды правительство Москвы постановляло выгнать непокорных актеров (02.11.93 и 28.04.94), “Содружество…” было отлучено от дотаций, которыми пользовались другие городские театры. Городская Дума образца 1993 года, составленная в результате мэрских подтасовок (см об этом в “Мятеже номенклатуры”), отказалась принять на себя функции учредителя, которыми ранее пользовался Моссовет.

В условиях войны театр практически не мог работать. А тем временем Любимов во время своих кратковременных визитов на родину проводил репрессии: сдавал сцены театра в аренду, увольнял недовольных, отменял готовые спектакли. Обнаглевший замдиректора Театра на Таганке (письмо от 23.11.93) потребовал от директора “Содружества…” “освободить незаконно занимаемое Вашими людьми помещения” на основании “Постановления Правительства г. Москвы, которое отменяет решения всех судов и отменяет все дела, находящиеся в настоящее время в производстве (!!!). Далее следовали угрозы применить силу. И применили. Любимов не побрезговал вызвать ОМОН, чтобы не пустить своих бывших друзей в театр

Верные иностранному капиталу Лужков и Любимов планировали создать на базе уникального театра некий Международный экспериментальный центр искусств. Активно способствовало номенклатурной коалиции наглого администратора и капризного режиссера ельцинское Министерство культуры.

И все-таки Моссовету удалось отстоять права тех, кто не хотел плясать под дудку ополоумевшего в своем стремлении набивать карманы “зеленью” режиссера. Огромную роль сыграли в этом зампред Моссовета Ю.П.Седых-Бондаренко и замечательный актер и режиссер Николай Губенко. “Содружество…” выдержало. Но это была одна из последних побед. Нечисть шествовала по стране, пожирая судьбы одних и репутацию других.

* * *

Считается, что интеллигенция — хранительница культуры. Может быть когда-то так оно и было. Но не в период номенклатурного мятежа, не в момент, когда интеллигенция вылизывала номенклатуре нижнюю часть спины до мозолей.

Приведем пример, которого вполне достаточно для того, чтобы хвататься за пистолет, когда интеллигенция приближается к национальному достоянию или вообще выдавливает из себя хоть слово о культуре.

В начале декабря 1997 года московские телеканалы произвели серию информационных залпов о печальном состоянии, в котором оказалась Третьяковская галерея. Объект всероссийского значения, где сосредоточены баснословные коллекции произведений искусства, оказался без охраны. Нет денег, чтобы содержать милицейские посты, чтобы выплачивать заработную плату милиционерам. Последние, вместо выполнения гражданского и служебного долга, вынуждены подрабатывать, подряжаясь в услужение финансовым авторитетам, так сказать браткам. Праведная истерия в эфире, нагнетаемая в течение нескольких дней, завершилась пресс-конференцией, на которой несколько директоров московских музеев обличили федеральную власть (сиречь Чубайса и примкнувшего к нему Черномырдина) во всех смертных грехах. Там же находился в качестве председателя думского комитета по культуре и г-н Говорухин, подтверждавший одним только присутствием самые мрачные прогнозы криминальной революции. Но вслед за этим наступила тишина, которая кажется весьма многозначительной. Как будто чья-то цель оказалась достигнутой.

Картинная галерея, основанная купцами Третьяковыми, общеизвестна, даже если кто-то и не сумел или не захотел побывать в ней. Все-таки она была в ремонте более 10 лет, и за этот срок выросло целое поколение, которые не могли увидеть шедевров русского искусства. Зато привычной стала информация о том, что любая часть национального достояния может стать объектом хищения, контрабанды, порчи по халатности или надругательства полоумных русофобов (как, скажем, случилось с “Данаей” в Эрмитаже). На фоне только что начавшегося “книжного дела” (главными героями которого являлись приближенные президента, не погнушавшиеся смехотворными гонорарами в 90 тыс. долларов США за ненаписанные произведения) пустая казна главной картинной галереи страны могла лишь добавить порцию народного гнева по отношению к очередным “кремлевским мечтателям”.

Если в хорошо известном романе “Остров сокровищ” попугай, восседавший на плече пирата Сильвера непрерывно повторял “пиастры, пиастры, пиастры”, то наши правительственные попугаи, посаженные на административные шестки президентскими указами, могут без устали повторять другую философическую мелодию — “нет денет, нет денег, нет денег”. Но все дело в том, что деньги есть и в больших количествах. Они сконцентрированы в бездонных фондах, которыми распоряжается лично президент, выращенный им молодняк хищников-реформаторов, финансовые банкиры-олигархи, предприимчивые уголовники. Стоит лишь оглянуться по сторонам, чтобы убедиться в том, что сотни тысяч состояний уже существуют.

Но это, так сказать, общий взгляд на вещи, когда имеются в виду деньги вообще. Если же покопаться вокруг Третьяковки и в ней самой, то окажется, что нарисованная картина финансового краха, в котором оказалась Галерея, более чем преувеличена.

Дело в том, что за несколько дней до криков о помощи, с которыми на телеэкраны выскочили руководители Третьяковки, в ее здании посетители могли обнаружить подметное письмо — и в залах, и на подступах к ним, и даже в общественных туалетах. В письме анонимные авторы, скрывшиеся за псевдонимом “коллектив Государственной Третьяковской галереи”, приводили факты, которые доказывали — денег куры не клюют.

Вот его текст, приводимый с незначительными купюрами:

(…)“Под эгидой Третьяковки пристроились различные организации и фирмы. (…) Проводятся многолюдные ночные банкеты. Деньги за аренду — наличные. (…) Спрашивается, куда идут деньги трех десятков спонсоров? (…) стоило затеять миллиардный ремонт крыши на Крымском валу, как заместитель директора приобрел “жигули”, Аветисянц — помимо “жигулей” — отремонтировал за счет Галереи трехкомнатную квартиру (…) и дачу. (…) с мая 1995 по декабрь 1996 по одному (…) договору № 32–95 от 18.04.95 было присвоено или растрачено на “техническое обслуживание и мелкий ремонт светотехнических установок Инженерного корпуса и Основного корпуса 1.191.111.108 руб. (…) Судя по приложениям к договору (…) в здании Третьяковки, открытой в 1995 г. после реконструкции 28 инженерно-технических работников, включая шоферов, каждый день ремонтируют светильники. Какие “услуги сторонних организаций” понадобились в Лаврушинском переулке на сумму более 700 миллионов в год? Ведь обслуживанием и текущим ремонтом (…) должен заниматься отдел электротехнического оборудования, в котором по штатному расписанию 98 человек. Только в службе освещения и светотехники 60 человек. (…) В 1997 г. под такой же фиктивный договор предусматривается уже 960 млн. руб. Выделяется 720 млн. на обслуживание электросилового оборудования и 360 млн. на очистку люстр. На обслуживание систем кондиционирования и вентиляции, систем пожарной сигнализации, хладоснабжения предусматривается соответственно 1800, 1500 и 840 млн. руб. Эти средства отнесены к “постоянно действующим договорам”. Но техническое обслуживание и текущий ремонт должны выполнять (…) соответствующие службы главного инженера. По штатному расписанию только в Лаврушинском пер. 396 работников. На содержание их регулярно из бюджета выделяют деньги. Поэтому привлечение подрядных организаций необоснованно, требует больших дополнительных финансовых затрат и представляет широкие возможности для разного рода махинаций и хищений.

Привлечение подрядных организаций, деньги по липовым договорам — прямой интерес непорядочных руководителей ГТГ.

Проводится планомерная и целенаправленная политика по уничтожению собственной инженерной службы с перспективой передать все работы (…) подрядчикам.

(…) На наших глазах продолжаются банкетные пьянства в вечерне-ночное время на Крымском валу. Здесь не нужны посетители, экскурсии. Главное, есть наличная валюта. Всевозможные банки (столы на 400 чел.) куражатся с курением и горячительными напитками да 4-х утра. Вместе с верхними эшелонами власти ГТГ гостей обслуживают наши пожарные и милиция. И никому нет дела, что подобное творится в хранилище произведений искусства. (…)

Казалось бы, перед нами свидетельство обычной грызни начальников, не поделивших жирный пирог, склоки подельников, анонимка обиженных и обойдённых, на которую официальные лица или правоохранительные органы не вправе обращать внимание. Но вот выдержки из служебного письма, с которым один из заместителей генерального директора Третьяковки обратился в Государственную Думу:

“Генеральный директор (…) заключает договоры с коммерческими фирмами в ущерб интересам Третьяковской галереи, усугубляя и без того существующие серьёзные финансовые проблемы. Так, заключен договор с (…) ЗАО “Артсервисцентр” о сдаче в аренду 1000 кв. м площади по адресу: Крымский вал, 10 по цене 220 тыс. руб. за кв. м площади в год, что составляет около 37 долларов США.

Один кв. м. выставочной площади в той же галерее стоит 2 доллара в день. В год 720 долларов. Банк (…) арендует площадь в этом здании по 600 долл. На 1 кв. м в год. Таким образом, аренда 1000 кв. м в год должна составить от 600.000 до 720.000 долл., в не 37.000 долл., которые галерея получит по договору.

В такой тяжелой ситуации подписание договора по столь мизерной цене говорит либо о полной некомпетентности директора, либо о банальной взятке.

Другой пример также наводит на размышление.

В музее Голубкиной (входит в объединение) с 1994 г. АОЗТ (…) занимает 400 кв. м площади, не внося в кассу галереи ни копейки. В музее срочно необходим капитальный ремонт системы отопления и канализации, охранной и пожарной сигнализации. На каких условиях договорились два директора, (…) неизвестно. Известен факт — в галерею деньги не поступают.

Бюджетные средства расходуются не должным образом. Примером тому является финансирование охранной фирмы “Гарант”. Договора на 1997 год с новыми подрядчиками заключаются на невыгодных для галереи условиях.

Так, вместо АО (,), которое обслуживало охранную и пожарную сигнализацию за 50 млн. руб. в месяц, заключается договор с АО (…), где эта работа стоит уже 160 млн. руб. в месяц.

Работу, которая выполнялась сотрудниками отдела главного энергетика, теперь будет выполнять ТОО (…) за 1600 млн. руб.

Ремонт окон фирма (…) или (…) готовы были выполнить за 60 млн. руб… Договор заключен с АО (…). Цена 441 млн. руб. (…)”

Мы не публикуем имен администраторов и наименования предприятий, которые упоминаются в письмах. Нельзя исключить, что отдельные факты изложены недостоверно, а оценки их деятельности предвзяты. Для того чтобы обвинять, надо иметь убеждение, что информация, которое здесь приводится — соответствует действительности. Но пока не проведено расследования, такого убеждения быть не может. Вместе с тем, есть уверенность в другом: следствия всегда имеют причины, частности подчиняются закономерностям.

Можно ли сохранить культуру, если разрушено государство? Можно ли защитить от воров предприятие (даже если его название — Государственная Третьяковская галерея), когда разворовывается вся страна? Если казнокрадством заражены самые верхние этажи власти, может ли оставаться честным её частица? Ответы на этот счёт очевидны.

Что же касается скандального снятия милицейской охраны, навязчивого рекламирования отсутствия денег, то здесь не стоит заблуждаться. К проблемам самой Третьяковки данная информационная интервенция отношения не имеет. Как известно, чтобы скрыть преступление, надо организовать, устроить, спровоцировать другое, более тяжкое. Причины, по которым у организации, финансируемой из бюджета, отсутствуют средства, могут быть самые экзотические. Это может быть интрига против генерального директора, место которого решил занять какой-нибудь заместитель министра, приятель Шабдурасулова, иностранный резидент или агент больших денег, скрывающийся в тени. Дефицит могла организовать сама дирекция Галереи, чтобы создать объективную причину, на которую можно списать все что угодно, например, уже состоявшее хищение произведений искусства из запасников. Как знать, быть может эта история является эпизодом глухой вражды московских властей с “российской”? У Черномырдина и Чубайса денег на Галерею нет, а у Лужкова, как всегда, есть. Передайте Третьяковку из федеральной собственности в московскую, и средства появятся как из рога изобилия.

Строить версии можно до бесконечности, и каждая из них может оказаться правдивой. Скорее всего, истиной окажется что-то еще более подлое.

Современные летописи приобретают особую остроту, если их действующие лица, также как и авторы, еще не покинули этот бренный мир, и они продолжают находиться на политической арене. Тогда мы становимся свидетелями невероятных разоблачений, жертвами которых оказываются самые безупречные репутации, а их скандальными участниками — то удачливые политики, то солидные финансисты, то популярные генералы.

Короли, как правило, оказываются голыми, герои — несостоятельными, народные трибуны — продажными. Кумиры, восхищавшие истеричные толпы поклонников, в своей закрытой от посторонних глаз жизни предстают проходимцами, алкоголиками, извращенцами и казнокрадами. И это в лучшем, так сказать, случае, поскольку за каждым таким негодяем в мантии государственного деятеля скрывается либо предательство, либо заговор, либо убийство.

Автор одной современной летописи — отставной генерал Коржаков, явивший миру книгу объемом в 25 печатных листов, имеющую двусмысленное название “Борис Ельцин: от рассвета до заката”.

И автор, и главный герой, и большинство других персонажей книги — люди широко известные. Все они так или иначе принадлежат (или в самом недалеком прошлом принадлежали) к тому общественному слою, который оказался на самом верху власти примерно в 1990 году. С одной стороны перед нами хроника, описывающая события, которым автор был свидетелем (а зачастую и участником), с другой — повседневность придворной кремлевской жизни “от рассвета до заката”.

Вроде бы все это или подобное было описано, представлено, изображено — Болдиным, Попцовым, Костиковым и другими. Благодаря множеству свидетельств, широкой публике хорошо известно и о купании в Москве-реке возле Николиной горы, и о мертвом часе в Шенноне, и о дирижерском экстазе в Германии, и о столь естественном (ну приспичило же!) отправлении малой нужды возле авиационного шасси. Но это все были разрозненные слухи, полуправда. А тут — свидетельство из первых рук!

Герой книги, подобно Фоме Опискину, знает Россию и Россия его знает. Русское общество, осведомленное о своем многолетнем кумире во всех или почти всех подробностях, демонстрирует ему тем не менее поразительную преданность, раз за разом давая возможность Ельцину и ельцинистам оставаться в московских кабинетах власти, что бы они ни делали со страной и в стране.

Несмотря на это почти слепое обожание, которое демонстрирует публика, книга Коржакова вызвала бурю негодования как раз там, где, казалось, должны были хранить дипломатическое молчание. Ведь язык, тем более в политике, предназначен для того, чтобы скрывать свои мысли. Но молчание в России зачастую опаснее, чем слова. И вот то одно, то другое “демократическое” издание, вроде “Московского комсомольца”, “Новой газеты”, “Московских новостей” или “Огонька”, либо публикует гневную отповедь, либо благородно негодует, либо иронизирует, либо натужно шутит по поводу книги Коржакова. Примечательно, что главный предмет всех этих критических публикаций — отнюдь не герой книги, а ее автор, посмевший (каналья этакая!), рассказать некоторые эпизоды из жизни своего… Нет, ИХ “хозяина”.

Для “демократической” клаки двухзвездный генерал Коржаков, возглавлявший охранное президентское ведомство, штатная численность которого по разным оценкам составляла от 20 до 50 тыс. человек, всего лишь выскочка, лакей, президентский холуй. Но это теперь. Пока он исправно нес службу, пока был слепым орудие в руках Ельцина, Березовского или Чубайса, его терпели и даже принимали в своем “демократическом” обществе. Стоило ему, еще находясь в штате и фаворе, предпринять самостоятельные действия, показавшиеся опасными для семьи президента и ее ближнего круга, как он был тут же изгнан ими без какого-либо сожаления. Мавр, сделавший свое дело (единственная его заслуга, как они полагают — это действия генерала по захвату Дома Советов России 4 октября 1993 года), должен уходить молча, скромно, незаметно, навсегда.

Что же такое рассказал и показал очевидец, чтобы заслужить у своих бывших соратников лютую ненависть?

Прежде всего замечательны многочисленные фотографии, мало кому известные и никогда у нас не публиковавшиеся. На них практически нет трезвых людей. Бани и пленэр, пикники и застолья, рыбалка и пляж, теннис и охота, приемы и похмелье — такова многотрудная жизнь “всенародно избранной демократии” с повадками Ельцина и его домочадцев, министров и егерей, обслуги и дворни.

Десятки обязанностей, возложенных на президента Конституцией, которые никому нельзя перепоручать, законодательствование, предполагающее личное изучение президентом сотен и тысяч страниц текстов ежедневно, служебное общение с министрами, губернаторами, политиками, дипломатами, главами многочисленных государств мира, банкирами, предпринимателями, деятелями религии и культуры, наконец все то, что именуется в официальной прессе “работой с документами” — все это, как следует из труда Коржакова, есть мираж, фикция, иллюзия.

Мы не видим ни в тексте книги, на фотографиях Ельцина за исполнением своих должностных обязанностей. Книга и перо, серьезный собеседник и вдумчивый консультант, “мозговые штурмы” и рабочие совещания, чтение или размышление — сюжеты, которых нет и не может быть возле человека, для которого автор был не только самым доверенным помощником, но и членом Семьи, другом, ставшим в буквальном смысле “кровным братом”. “В знак верности” Ельцин и Коржаков по-мальчишески “дважды резали руки и смешивали кровь” (с.223).

Если же внимательно и неспешно всмотреться в лица и сцены, которые попали в объектив и застыли в кадрах книги, то обнаруживается нечто объединяющее. Объединяет их постоянное присутствие алкоголя на столах и следы опьянения на физиономиях. Читателю не найти в них главного, что должно отличать членов высшей государственной администрации от большинства так называемых простых граждан, — интеллекта, признака напряженной умственной работы, общей культуры в конце концов. Все, кто оказался в объективе фотоаппарата (а позируют они с видимым удовольствием), находятся в расслабленном состоянии “кайфа”, полученного от уютного времяпрепровождения. “Кайф” лежит печатью на лицах и фигурах вне зависимости от возраста и государственного ранга, изобличается в костюмах — майках, шортах, трусах или пижамах. Хари вместо лиц, телеса вместо тел! Не каждодневный труд во благо Отечества, а непрерывный отдых, изнурение едой, вином и весельем изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год — вот их образ жизни.

Перед читателем оказываются не высшие должностные лица страны, вот уже 10 лет находящейся в состоянии все углубляющегося, изматывающего кризиса, а теплая кампания ни в чем себе не отказывающих дачников, которым не до чего нет дела, вся страсть которых уходит на то, чтобы наслаждаться дармовым достатком и казенной роскошью.

Текст книги приобретает, таким образом, не самостоятельное, а вспомогательное значение, оказывается в действительности всего лишь подстрочным комментарием к фотографиям, который завершает общую картину духовно-нравственного и общественно-политического разложения режима.

Вот несколько наиболее запоминающихся и ярких примеров.

1987 год. Ельцин выступил на пленуме ЦК КПСС, чуть позже на пленуме Московского горкома, где неожиданно “признал прежнее поведение ошибочным, покаялся перед партией”. Оказывается, Ельцин заболел и в тот день, когда проходил второй пленум, был в больнице. “Перед отъездом врач влил в Ельцина смертельную дозу баралгина”, после чего он “перестал реагировать на окружающих и напоминал загипнотизированного лунатика”. В таком состоянии и выступал. Врач, Д.Д.Нечаев, о котором идет речь, затем стал личным врачом Черномырдина. Автор книги вскользь замечает, что “вся семья ненавидела этого человека”, а Ельцин, увидев его раз вместе с Черномырдиным, “просто остолбенел” (с.65–66). Вот только почему-то автор запамятовал написать о насильственной смерти Нечаева в 1994 году, тайна которой так и остается за семью печатями.

1991 г. Незадолго до начала первых выборов президента в РСФСР Ельцин колеблется — кого избрать вице-президентом? Первый кандидат — Бурбулис, “выдававший себя за проницательного психолога, интеллигентного философа”. Но он все сам испортил. Живя в подмосковном Архангельском, там же, где и семья Ельцина, он однажды, находясь в кампании с женой и младшей дочерью своего шефа, “во время тоста начал материться”, а затем “от спиртного ему сделалось дурно, и он, особо не стесняясь, отошел в угол комнаты и очистил желудок, а затем как ни в чем не бывало продолжил тост” (с.120–121).

Тайная вечеря в Вискулях, так называемый “беловежский сговор”. В каком состоянии были три политика, прозванные зубрами, когда они принимали решение развалить “союз независимых государств”? Вся “троица”, свидетельствует Коржаков, была разгорячена “беловежскими” напитками” (с.128). Так вот спьяну и принимали решения.

События августа 1991 года. Ночь с 20 на 21 в подвале Белого дома. “Там нас ждал накрытый стол”, - вспоминает автор, — было человек 20, включая Лужкова с женой, мэра Москвы Попова”. “Горячих блюд не подавали, жевали бутерброды, запивая их либо водой, либо водкой с коньяком”. Застолье было настолько горячим, что Попов так “захмелел”, что его “двое дюжих молодцов… еле вынесли под руки…, а уборщицы жаловались, что с трудом отмыли помещение после визита Гавриила Харитоновича” (с.95–96).

Сразу после “судьбоносного августа”. Горбачев и Ельцин назначают теперь высших чиновников СССР сообща, так сказать, дуэтом. Кого определить на КГБ? “Единодушно” сошлись на Бакатине. Коржаков пишет: “Потом многие думали, что именно Бакатин по своей инициативе разрушил одну из самых мощных спецслужб мира. Но это очередное заблуждение. Он просто добросовестно выполнил поставленную перед ним “историческую” задачу” (с.117–118).

Книга Ельцина “Записки президента” приносит большой доход. Как гонорары оказываются в распоряжении автора бестселлера? Их “черным налом” “тысяч по шестнадцать долларов… ежемесячно приносит литературный обработчик мемуаров” В.Юмашев, теперешний глава президентской Администрации. Ельцин “складывал деньги в свой сейф” (с.136–137).

Эпопея с московской квартирой Ельциных в доме на Рублевском шоссе. Соседями президента стали не работники “кремлевской больницы”, для кого он строился, а самые близкие соратники, особо нуждавшиеся в улучшении жилищных условий — Шахрай, Сосковец, тот же Юмашев, Грачев, Черномырдин, Тарпищев, Лужков, Барсуков, Ресин, Гайдар. Баранникову здесь дали квартиру, но после “сделки с совестью”, якобы совершенной осенью 1993 года, отобрали, и эту квартиру получил верный Ерин. Сатирику Задорнову отказать не могли, так как у него “был очень плохой район” и “в подъезде пьяницы туалет устроили”. Казанник “уже мебель на 80 тысяч у.е. привез в одну из квартир”, но в связи с амнистией “для участников событий 93-года повел себя странно, подвел президента, Ельцин ему в квартире отказал” (с.140–146).

Нереализованный в марте 1993 года “ОПУС” — особый порядок управления страной. Планировалось арестовать Съезд народных депутатов РФ, если он проголосует за выражение недоверие Ельцину. Но как это сделать? Отключить в Кремлевском дворце, где он тогда заседал, свет, воду тепло и канализацию. Выкурить депутатов из помещений хлорпикритом, расставив на балконах канистры, поскольку “противогазов у парламентариев нет”. Вынести их из зала и на автобусах увезти куда-нибудь подальше. “Борис Николаевич утвердил план без колебаний” (с.158–159).

Но не пришлось план реализовывать: нужного количества голосов для “импичмента” не набралось. И тогда “все собрались в белой столовой, на третьем этаже. Там были Черномырдин, Грачев, Илюшин, Баранников… Посидели минут сорок, выпили за победу, хорошо закусили и мирно разошлись” (с.160).

Почему Хасбулатов и Ельцин стали из друзей врагами, откуда такое противостояние, расстрел здания парламента, сотни жертв? Да потому что однажды Руслан Имранович совершил “роковую бестактность”. В сауну, где находился и Ельцин, он пригласил своего массажиста. “Я уже знал, — пишет Коржаков, — Хасбулатова он долго терпеть не станет” (с.155).

Подготовка государственного переворота в начале сентября 1993. Все буднично, спокойно, размеренно — проблемы решаются на даче с охотой, сауной, ужином. Составлен документ с известным номером 1400. “Указ одобрили все”, он “никому не показался ни антиконституционным, ни экстремистским” (с.155–156).

Как вел себя Ельцин в ночь с 3 на 4 октября 1993 года? Оказывается, “часов около одиннадцати он пошел поспать” (в этот момент “мятежники” штурмовали Останкино). Ночью, когда выяснилось, что и Грачев у себя в здании Минобороны спал, ничего не предпринимая, Ельцина “пришлось разбудить”, съездить в Министерство обороны, “выбить десять танков”, принять “решение о штурме”, после чего, вернувшись в Кремль, “Борис Николаевич опять заснул в задней комнате” (с.166–170).

После того как Белый дом был расстрелян и сожжен, а “главарей мятежа” сдали “с рук на руки в Лефортовскую тюрьму”, Коржаков с Барсуковым, “приехав в Кремль на доклад, Президента не застали в кабинете”, так как “он был в банкетном зале”. Коржаков пишет, что “с удивлением обнаружил, что торжество в честь победы началось задолго до победы и уже подходит к концу” (с.198).

Как происходило пиршество победителей, начавшееся по объяснению кремлевских официантов “с четырех часов дня”, когда автор “делал самую неприятную работу”? Мемуарист скуп: военачальникам “налили до краев по большому фужеру водки”, Грачев “сиял с рюмкой в руке”, Филатов был “пьяненький”. Получив от Барсукова на память “личную трубку Хасбулатова”, Ельцин ее “швырнул в угол с такой силой, что глиняная вещица разлетелась на мелкие кусочки” (там же).

Накануне президентских выборов Ельцин решил назначить вице-премьера Сосковца руководителем избирательной кампании. Коржаков возражает: “А как же правительство? Он же один из немногих, кто там по-настоящему работает!” Ответ Ельцина: “А мне наср… на это правительство, мне главное — выборы выиграть” (с.320).

За несколько месяцев до президентских выборов 1996 года Березовский наставляет Барсукова, начальника ФСК: “…если вы не понимаете, что мы пришли к власти, то мы вас просто уберем. Вам придется служить нашим деньгам, капиталу” (с.289).

Чуть позже в разговоре с Черномырдиным Коржаков говорит о словах Чубайса, которые он сказал тому же Барсукову: “Если этот президент не будет выполнять того, что мы ему скажем, то поменяем президента” (с.367).

После задержания коробки с полумиллионом долларов на КПП Дворца правительства, связанного с этим скандала и публичного заявления Чубайса о том, что это “заговор” против демократии, а он к этим деньгам отношения не имеет, между Чубайсом и Г.Рогозиным, замом Коржакова, состоялся такой разговор. Чубайс: Георгий Георгиевич, попроси, чтобы мне деньги вернули. Это же мои 500 тысяч. Рогозин: Как же так, Анатолий Борисович!? Вы же сказали, что эти деньги подкинули. Чубайс: Ты же сам понимаешь, что это не так (с.21).

О нравах “команды реформаторов”, борцов за демократию, врагов тоталитаризма и прочая, прочая, прочая можно сказать одним словом — пьют. Вот несколько примеров для восстановления аппетита.

Ельцин после “странного путча” 1991 года выгоняет Горбачева из Кремля. Совещаются. “Они часа три заседали в кабинете, им подавали для расслабления коньячок и кофе” (с.129).

То что предшествовало Шеннонскому инциденту. Находясь в Вашингтоне, во время завтрака с Клинтоном Ельцин “опустошил несколько бокалов”, оказавшись в самолете, отметили “очередную дипломатическую победу”, при этом, как пишет летописец, “выпили совсем немного” (с.205, 208–209). Ночью, в полете, находясь над Атлантикой, за три часа до запланированной встречи в Дублине, Ельцин “встал, упал, описался”. Жена нашла его “лежащим без движения” (с.209). Дальше разворачивается такая сцена. Коржаков находит своего патрона “неподвижно лежащим на полу, с бледным, безжизненным лицом”, приподнимает, подлезает снизу (а ведь там моча!), заползает с телом на кровать. Диагноз врачей — сильный сердечный приступ или микроинсульт (с.210). Что было дальше в аэропорту — всем известно. Роль президента пришлось исполнить Сосковцу.

Берлин 30 августа 1994. Эвакуация (в сущности бегство) русских войск из Германии. Ельцин прибыл с официальным визитом. Утром “Борис Николаевич уже устал”, “расслабился перед церемонией”. Нашатырь, парикмахер — “шеф вроде протрезвел”. Но днем “солнце пекло, как в пустыне”. Затем возложение венков и парад. “Во время обеда он выпил много сухого вина, а солнце усиливало действие напитка”. В результате — “президент резвился: гоготал сочным баритоном, расковано жестикулировал и нес откровенную ахинею”. С чего бы это? Потому что на параде “наши воины маршировали несравненно лучше солдат бундесвера”. Апофеоз — под улюлюканье и вопли немецких зевак Ельцин начал “музицировать около мэрии вместе с оркестром полиции Берлина”, что выражалось сначала в дирижировании “палочкой”, потом в пении дурным голосом куплетов из “Калинки-малинки” (с.211–219).

Вот Коржаков с Барсуковым принимают своих “американских коллег” из секретной службы охраны президента США — Боурона и Гриффина. Русское сало, мясные деликатесы, “каждый выпил граммов по семьсот” (с.225).

Коржаков встречается с Явлинским. “Я предложил выпить шампанского. За два часа мы выпили бутылки три” (с.248). Еще одна встреча “примерно за год до выборов”: “я достал бутылку водки…” (там же). То-то Явлинский в последние годы обрюзг, приобрел вид сильно пьющего человека.

Поездка Ельцина в Красноярск. Экскурсия по Енисею на трехпалубном теплоходе. Пресс-секретарь Костиков, находясь “в подпитии”, конечно же “не мог не дурачиться”. Команда Ельцина Бородину, Барсукову и Шевченко: Костикова за борт! Команда тут же выполняется. Затем человеколюбивый приказ “шефа”: немедленно угостить Костикова, чтобы не простудился (с.253–254).

Решается вопрос о том, кого назначить начальником ФСК. Выбирают Барсукова, приглашают на обед. “Ельцин приказал принести бутылочку” (с.275).

Если Ельцин, делится автор наблюдениями, “хотел выпить”, он “приглашал кого-нибудь из доверенных людей на прием. Встречи Ельцина с Черномырдиным, например, всегда заканчивались для Ельцина необходимым расслаблением”. И здесь же: у Виктора Степановича мат был нормальным языком общения (с.303, 309). Помнится, кто-то из демократов говаривал, что Ельцин мата не любил и всегда кривился, если Горбачев в его присутствии “проходился по матушке”. Теперь ясно, что это было форменное вранье. Ясно также, почему и у Черномырдина, и у Ельцина иной раз нормальные русские слова не проходят сквозь глотку — не хватает привычных оборотов с тюркскими корнями и русскими приставками и суффиксами.

Бывали дни, когда “президент вызывал кого-нибудь из дежурных в приемной и приказывал: “Иди и купи” (с.304). Еще один пассаж. “Не дать водки вообще, увы, было невозможно. Даже после шунтирования, несмотря на строжайший запрет врачей, Наина Иосифовна проносила супругу коньячок” (с.304).

Блиц-поездка Ельцина в Грозный накануне выборов в 1996 году. Лобов, представитель Ельцина в Чечне, “устроил в Ханкале потрясающий обед. Столько яств на приеме в Кремле не отведаешь” (с.314).

Пихоя, спичрайтер Ельцина, составлявшая ему речи, заглядывает как-то в президентский буфет. “Она, видимо, уже отметила чей-то юбилей и пребывала в слегка хмельном состоянии” (с.321).

Шумейко и Баранников выколачивают из Коржакова визу на проекте указа о назначении “генерала Димы” (скандально известного Якубовского) координатором правительства по всем силовым структурам: “Мы выпили коньяка бутылки четыре” (с.378). Генерал-Дима был нужен Шумейко в качестве гаранта немалой пожизненной ренты. Шумейко готовил себе местечко за границей с окладом в 1 млн. долларов в год. Заметим, что в 1998 Шумейко швырял деньгами в разного рода круизах и ругает Ельцина в прессе. А должен был бы сидеть на нарах.

Весной 1995 года Коржакову сделали операцию по поводу грыжи. Через день его посетил Ельцин: “приехал в пять, уехал около одиннадцати”. Что же там делал президент в течение шести часов? “Прямо в палате накрыли стол. Пришлось выпивать” (С.392).

Ельцин встречается с Кучмой в подмосковном Старом Огареве. Накануне президентских выборов на Украине. “После ужина уже обоих пришлось в прямом смысле сначала поддерживать, а Кучму потом и выносить. Шеф же, выходя из дома, не удержал равновесия и полетел головой вперед, прямо на дверной косяк” (с.393).

Увидев Коржакова уже после его отставки на хоккейном матче, Черномырдин уединился в комнате отдыха, где “выпил одну за другой четыре рюмки водки” (с.386).

Однако пьянство, в волнах которого вместе со своим принципалом постоянно пребывает президентское окружение, не отменило еще одного качества, существовавшего на Руси издревле. Помните вещее слово историка Карамзина, сказанное почти два века тому назад, — воруют. Воруют, не просыхая, и пьют, не останавливая казнокрадства, воровства, мошенничества, злоупотребления властью.

В 1992 году Ельциным улучшали жилищные условия, предложив представительскую квартиру Горбачева — апартаменты в шесть комнат. “Спальни французских королев поблекли бы рядом с будуаром Раисы Максимовны… Спальный гарнитур из карельской березы с изящной инкрустацией… потом перевезли на личную дачу Ельциных” (с.136).

О даче Ельцина в Барвихе-4: “Огромная территория огорожена. За забором — речушка, мостики, сады, детские площадки, вольер для собак”. “Наина подозревала, что Раиса всю мебель с казенной дачи куда-то вывезла” (с.139). Из Барвихи вскоре съехали, когда увидели, что из себя представляет Огарево, в котором один лишь главный дом — роскошный особняк с царской обстановкой (с.140, 232).

Сколотив некий кондоминиум единомышленников для заселения дома на Рублевском шоссе, Ельцин устроил “коллективное новоселье в Доме приемов на Ленинских горах. Весело было. Все пришли со своими семьями. Прекрасно поужинали. Играл президентский оркестр, и мы танцевали. Поздравляли друг друга с удачным бесплатным приобретением” (с.146).

Не понравился президентский Ил-62, доставшийся от Горбачева — ни роскоши, ни комфорта в отделке салона. Пришлось Управлению делами в 1993 году выделить полмиллиона долларов. Самолет-таки не приняли — отсутствовал отдельный президентский санузел. Отделали в Швейцарии другой самолет — Ил-96 (с.206–207). За ценой, по обыкновению, не постояли. Да и кому считать-то?

Дочь Ельцина Татьяна Дьяченко. Самая сильная черта — “обожает подарки”. Березовский преподнес ей сначала “Ниву”, потом “Шевроле” (с.284). И приняла, и возможно, не только от него.

Начальнику аналитической службы Группы “Мост” и телеконцерна НТВ Ф.Д.Бобкову, в прошлом — зампреду КГБ СССР, Гусинский выплачивает “десять тысяч долларов в месяц” (с.296). В год это составляет не менее 0,7 млрд. рублей. Неплохо устраиваются господа чекисты, очень неплохо! Что же касается баснословного состояния Гусинского, то его происхождение — “народная” приватизация, это мы уже знаем.

Коржакову поручено контролировать финансовые дела избирательной кампании. Он пишет: “если бы в штабе так открыто и нахально не воровали, никакого скандала, связанного с деньгами для избирательной кампании Ельцина, не случилось бы” (с.325). То есть, воровать надо, но только без наглости — и все будет шито-крыто!

Накануне первого тура президентских выборов Ельцин устраивает в резиденции в Старом Огарево банкеты с командой Чубайса. Туда приглашаются Гусинский, Березовский, Малашенко, Сатаров и др. Дочери Ельцина Татьяне, пишет Коржаков, “хотелось показать себя хозяйкой, принять этих деятелей за казенный счет как можно роскошнее” (с.327).

Мелкий штришок в этом заливном блюде бывшего “борца с привилегиями”. Когда переехал из Свердловска в Москву, “сразу выхлопотал для семьи Лены” — старшей дочери — “отдельную жилплощадь” (с.354).

Для тех, кто интересуется распорядком жизни, привычками или характером Ельцина, представим их в предельно конспективном виде: спать ложится в десять вечера; в час ночи пробуждается; днем после обеда засыпает; проснувшись ночью и надев “тоненький японский халат”, “куролесит” (с.202). Любит вкусно и обильно поесть, обожает жирное мясо, “свинину предпочитает жареную, с ободком из сала”, “баранину просит сочную, непременно рульку”(с.302). Капризен, замечания выражает злобным тоном, вечно ноет (с.319). Обожает разговоры о себе (с.320). Телевизор не смотрит, газет не читает (с.328). Случаются “приступы безудержного сочинительства” (с.332). Если выпивает на жаре — становится агрессивным (с.334). Танцевать не умел никогда (с.357). Млеет от комплиментов (с.208). Предельно пунктуален (с.237).

Словом, книга Коржакова не оставляет никаких сомнений в том, что Ельцин — глубоко и неизлечимо больной человек, страдающей (и достаточно давно) множеством серьезных недугов. Он инвалид с детских лет. Всем известно, что отсутствие трех пальцев на левой руке — не результат какого-нибудь ординарного несчастного случая, а результат баловства с взрывателем, из-за которого погиб другой ребенок. У него “травмирована спина” (с.152), он наполовину лишен слуха, так как одно ухо у него совсем не слышит (с.78), он перенес пять инфарктов (с.248, 274–275), причем наиболее серьезный из них был за несколько дней до второго тура президентских выборов 1996 года (с.298, 319). Незадолго до первого тура выборов здоровье его резко ухудшилось (с.333). В итоге, история Ельцинских болезней — это “четыре увесистых, толстых тома, сантиметров по пятнадцати каждый” (с.202). Но главная болезнь, надо думать, пришлась на голову.

Отсюда серьезные основания полагать, что главный герой “свидетельских показаний начальника Третьего отделения канцелярии его величества” не мог участвовать в президентской кампании 1996 года, по крайней мере во втором туре выборов, из-за так называемого медицинского критерия, установленного ст.92 Конституции РФ 1993 года. Впрочем, это может быть отдельной темой, заслуживающей специального расследования.

Жанр, который использован автором разобранной нами книги, обязывает читателя быть предельно осторожным. Их нельзя отождествлять. Котлеты отдельно, мухи — отдельно. У читателя не должно создаться впечатления, что Коржаков сам по себе заслуживает какого-то уважительного отношения. Отнюдь. Это человек, не случайно оказавшийся в свите Ельцина. Описывая гнусности, связанные с политикой режима, он ничуть не раскаивается, что непосредственно участвовал в деятельности, которую невозможно ни понять, ни оправдать, ни простить. Пособнику очень трудно выдать себя за свидетеля, потерпевшего, тем более за прокурора или судью.

Его книга, таким образом, не показание, которое можно принимать на веру. Там многое отсутствует, отдельные эпизоды искажены, имеются двусмысленные намеки, понятные лишь посвященным в кремлевские тайны.

И все-таки есть в книге два абзаца, которые можно привести почти полностью. Во всяком случае в них можно найти ключ к внутреннему авторскому миру.

“После августовского путча мне казалось, что России выпал счастливый лотерейный билет. Такие выигрыши бывают в истории раз в тысячу лет. Власть почти бескровно перешла в руки демократов, вся страна жаждала перемен. И Ельцин действительно мог использовать этот “золотой” шанс… У него было все, чтобы грамотно провести реформы, предотвратить коррупцию, улучшить жизнь миллионов россиян. Но Борис Николаевич поразительно быстро был сломлен всем тем, что сопутствует неограниченной власти: лестью, материальными благами, полной бесконтрольностью… И все обещанные народу перемены свелись, в сущности, к бесконечным перестановкам в высших эшелонах власти. Причем после очередной порции отставок и новых назначений во власть попадали люди, все меньше и меньше склонные следовать государственным интересам. Они лоббировали интересы кого угодно: коммерческих структур, иностранных инвесторов, бандитов, личные, наконец. Да и Ельцин все чаще при принятии решений исходил из потребностей семейного клана, а не государства” (с.359).

Заканчивается книга платоническим диалогом автора с хозяином, в котором отставленный генерал сводит счеты со своей бывшей жизнью: “…надоели все эти мистификации и про ваше здоровье, и про интенсивный труд во имя Отечества. Раньше мы с вами думали. что обманываем людей ради продолжения реформ, ради демократии… А нынче ясно, что все это вранье нужно лишь вашей семье да горстке людей, приватизировавших власть…” (с.394).

* * *

Наверное не стоило бы читать, а тем более анализировать труд другого ельцинского прихлебателя — бывшего пресс-секретаря В.Костикова “Роман с президентом”. Сладенькое название предвещает какую-нибудь мерзость. Но такова участь летописцев — читать надо.

Эта книжка смахивает на упражнения графомана по сравнению с яркими воспоминаниями телохранителя Коржакова. Да и пишут почти об одном: Костиков — с умолчаниями и недомолвками, Коржаков — открыто.

И все-таки, в отличие от Коржакова, Костиков был тем, кто мотивировал деятельность президента, формировал его мировоззрение. Телохранитель, если и пытался подталкивать Ельцина его на отдельные поступки, так и не смог стать его “вторым Я”. Костикову Ельцин поддался, а потому книга пресс-секретаря помогает проникнуть в потемки президентской души.

В Кремле все знали, что Костиков пишет книгу. Ходили и боялись. Кто припугнуть пытался, кто подольститься. Даже Ельцин боялся вышвырнуть Костикова взашей. Но и рядом с собой держать было страшно — вдруг еще чего-то чего лишнего узнает, да понапишет об том. Налил на прощанье фужер коньяку и назначил Костикова послом в Ватикан.

Костиков, судя по его книге, оказывается осведомленным скорее о застольях, чем о содержании деятельности “команды Ельцина”. Как и Коржаков, он все больше пишет о том, кто и сколько мог выпить, кто был допущен к президентской сауне и т. п.

Милые шуточки были приняты в среде “приближенных к телу”. В качестве намека на скорое назначение в Ватикан, как рассказывает Костиков, ему подарили карикатурную фигурку молящегося монаха. “Когда фигурку слегка поднимали, из-под сутаны выскакивал огромных размеров член радикально-фиолетового цвета”. (с.15). Таким образом, по свидетельству пресс-секретаря мы можем представить себе атмосферу дворцовых скабрезностей, так слабо сочетающихся с задачами государственного служения.

Костиков пишет, что президент осознавал себя воссоздателем величия России, но тут же оговаривался, что воссоздавалась пустая помпезность, что пар уходил в “Президентские фанфары”, написанные специально для обозначения явления президента народу (с. 129). Вместо упорной работы на благо страны, Ельцин то и дело “брал тайм-аут” и ожидал “когда прорежется внутренний голос” (с. 128), “когда либо эксперты дадут вразумительный анализ или совет, либо его самого “осенит”” (с. 186). Государственное служение у Ельцина заменялось составлением списков приглашенных на приемы в Грановитой палате и согласованием меню (с.130).

То же касается и алкоголя. Холопьим удовольствием пованивает от строк о том, как Костиков вкусно ел и пил при дворе своего хозяина: “А вот вина, как правило, [подавали] плохие. Французские или итальянские вина на президентских приемах, как правило, не подают, и, наверное, правильно делают. Но свои хорошие вина оказались за границей, в ближнем зарубежье. Запасы же кончились. Когда в кремлевских подвалах еще оставались запасы от щедрот Советского Союза, подавали прекрасное молдавское каберне. Но потом и оно кончилось. Разливают красное с экзотическим названием “Царское”. Но это порядочная дрянь. Кто его придумал, я просто не знаю. Того, кто убедил президента, что это хорошее вино, я бы заставил пить уксус. Хорошо, что снова стали подавать водку. В 1992 году, когда я только начал работать в Кремле, водку не подавали — видимо, по инерции трезвенных лигачевских времен. Впрочем, всегда можно было мигнуть знакомому официанту, он, спрятавши бутылку под хрустящую салфетку, нальет стопочку-другую. Благо, что закуска, будто специально изощрена под графинчик “беленькой” (с. 131–132).

Так может писать только крепко пьющий человек, такие слюни, такой утробный стон, такие задушевные строки могут исходить только от человека, упившегося своим сладострастием.

В ельцинском окружении сложилось благодушное отношение к пьянству. Костиков рассказывает как на церемонии подписания Договора об общественном согласии к президентскому столику рвался Жириновский с целым ящиком водки, а когда его не пустили, начал раздавать бутылки всем подряд (с. 32–33). Пропрезидентские политики, наравне с оппозицией, расхватывали дармовую “огненную воду”. Да и в прочих случаях рюмки, судя по книге Костикова, опрокидывались по любому поводу.

Костиков рассказывает как “рабочая группа” готовила послания президента. Было принято “вознаграждать себя небольшим застольем”. “После нескольких рюмок водки человек становится откровеннее и разговорчивее. Да и, попросту говоря, надоело все время держать себя за язык.” Холопы играли своих господ, распределяя между собой их роли и произнося от их имени тосты (с. 11). Ельцин относился к этой братии именно как к холопам. Он практически никогда не благодарил за выполненную работу. Холопы ублажали себя сами — говорили друг другу приятные слова (с. 101).

К этому упомянем еще одно место в мемуаре бывшего пресс-секретаря. Костиков пишет как Ельцин и польский президент Валенса соревновались кто кого перепьет, а дворня, наблюдающая за этим, переживала про себя: “Да закусывай же, закусывай, Борис Николаевич!” Потом Костиков признается, что в тяжелой ситуации “хочется по-шкиперски хватануть стакан рому. Но в России, как известно, в почете другие напитки…” (с.162). Вот и получается “Ельцин со стаканом, Ельцин с бутылкой, Ельцин “вприпляс”, Ельцин с раздобревшим лицом после дегустации кумыса в Калмыкии…” (там же). Одним словом — алкоголизм чистейшей воды. Ладно бы один такой затесался в госаппарат, а то — целая команда мастеров закладывать за воротник.

О чревоугодии, которое удовлетворялось в Кремле за государственный счет и говорить не приходится. Костиков со сладострастием описывает приемы и не удерживается даже от того, чтобы не опубликовать меню. Вероятно он полагает, что это кого-то может интересовать, что для истории меню представляет собой ценное свидетельство.

Не удивительно, от нездорового питания и непомерного употребления алкоголя лицо у Ельцина оплывало. Психологи посоветовали не демонстрировать физиономию президента на телеэкране, заменяя телеобращения радиовыступлниями (с. 163). К радиообращениям Ельцин таки перешел, но не отказал себе в удовольствии нести в массы свой светлый образ. Поскольку самостоятельно удерживать определенную эмоциональную окраску своих выступлений он уже не мог, референты подчеркивали в листочках слово “улыбнуться” и делали дубли, когда он забывал состроить из останков своего лица нечто добродушное (с.165).

“Роман с президентом” свидетельствует, что в Кремле царила политическая интрига, и ничего по существу не предпринималось ради судьбы страны, разрешения ее проблем.

Костиков пишет о том, как Ельцин без зазрения совести запускал руку в карман государства ради того, чтобы поднять свой авторитет среди чиновничества: “В период первых своих поездок по стране уже в качестве президента России он брал с собой сотни миллионов рублей, чтобы “сделать подарок трудящимся”. Ездил, как отмечает Костиков, все больше по “личным друзьям” (с.120). Поездки эти проходили “по канонам “партхозактива””. “Считалось, что в поездках он узнает много нового и интересного, слышит голос правды и голос России. Но это была совершеннейшая чепуха” (с. 121).

Практически исключив из повествования истории о принятии важных государственных решений, Костиков остановился разве что на том, как Ельцин торговался с японцами из-за островов. Японцы не хотели давать сто миллионов долларов, Ельцин не хотел отдавать острова даром — вот и вся игра, которой Костиков попытался придать вид психологического противостояния.

“Блестящая фраза”, которую подкинул Костиков Ельцину для выступления перед американцами, симптоматична: “Сегодня свобода Америки защищается в России” (с.56). То есть, прямым текстом говорилось, что Ельцин защищает интересы американцев. Прочувствовать смысл произнесенной Ельциным фразы, ее автору оказалось не дано. Самому Ельцину — тем более.

Самое поразительное в людях типа Костикова и Ельцина состоит в том, что они считают себя русскими. Костиков говорит про Ельцина — “это русский человек, русский патриот”, “более русского человека, чем Ельцин, даже по физиономии, найти трудно”. Про себя и своих соратников: “Мы, русские, живем, чтобы работать”. Как тогда понимать откровение: “Гайдар для Ельцина был вторым “я””? (с.157). Гайдар — тоже русский? Тогда мы кто? Нет, тут надо для себя вполне и однозначно определиться: либо они русские, либо мы. У нас все разное — вплоть до мелочей. В том числе и физиономических.

Костиков вряд ли отдает себе отчет, что описывает команду Ельцина с неприязнью. Он пишет о шефе Министерства иностранных дел: “Козырев той поры был одной из “священных коров” на демократическом пастбище”. Качество другого своего коллеги по “пастбищу” — тихого первого помощника В.В.Илюшина — оценены так: “Виктор Васильевич предпочитал не высказывать идей, не формулировать предложений. Как правило, он присоединялся к мнению президента” (с.83). Про получившего недавно одну из высших государственных наград режиссера Марка Захарова Костиков пишет, что этот представитель “творческой интеллигенции” на совещаниях президентского “мозгового центра” постоянно требовал “раздавить гадину” — Верховный Совет (с. 73.). Понятно, за что он получил орден из рук президента.

Костиков изобличает сам себя, как автора антифашисткой истерии, бурно реагирующего на каждую бабку со значком Сталина или на распространение “откровенно фашистских изданий”. Всюду ему чудилась “тень нового мирового порядка”. Причем, этот страх в команде Ельцина был всеобщим. Большинство сугубо гражданских советников Ельцина ходило с пистолетами под мышкой (с. 21). Такая вот детская непосредственность людей, которых охраняют десятки профессионалов. Не могут отказать себе в способности пальнуть в кого-нибудь. Вероятно, по той причине, что улица для них наполнилась неприязнью к “соучастникам режима”. Незнакомые люди высказывали Костикову (значит, и многим другим) все, что думают, а один раз пресс-секретаря чуть не поколотили. (с. 29–30).

Костиков до небес превозносил организационные достоинства Фронта национального спасения. Это показывает его полную профессиональную несостоятельность. Он принимал пустышку за серьезного противника, бездарей — за талантливых организаторов. С такого рода аналитическими способностями — лучше моль ловить в президентских кабинетах, как это делали другие, менее словоохотливые помощники Ельцина (с. 215).

Обострение политической ситуации, как выясняется из “романа”, в тот период организовывали, помимо Костикова, еще Бурбулис, Полторанин, Чубайс и Козырев, которые “вынуждены были идти на нарочитый политический эпатаж, чтобы привлечь внимание к остроте ситуации” (с. 121) заявлениями о возможности государственного переворота. Начали они свой гадостный спектакль еще в октябре 1992 года. После пресс-конференции, рассчитанной исключительно на Ельцина, последний своим указом распустил оргкомитет ФНС, и этим противозаконным актом только подлил масла в огонь. Кстати, это был тот самый момент, когда Ельцин с Чубайсом и Гайдаром вывалили в народ море фальшивых свидетельств на право собственности — ваучеров.

Костиков выбалтывает подробности ельцинского путча 1993 года, фактически совершая ценные для будущего следствия признания в том, что вооруженное свержение законной власти было заранее подготовлено и осуществлено при участии значительного числа представителей столичных СМИ и “творческой интеллигенции”.

Отрадно и то, что ложь Костикова не вышла за пределы привычных журналистских штампов, повторяемых из года в год в оценках событий октября 1993 года. Значит страх разоблачения остается, как остается и страх расплаты. Ведь не случайно мимоходом признается дутость власти “демократов”: “Если бы не контроль над силовыми структурами, который президент взял на себя после 1991 года, то, боюсь, политическую борьбу за власть демократы в 1992–1993 годах проиграли бы. Тот факт, что в октябре 1993 года президенту все-таки пришлось прибегнуть к “последнему доводу королей”, и вывести к Белому дому танки, в сущности, говорит о том, что политическую партию мы проиграли” (с.84).

Вся книга бывшего пресс-секретаря представляет собой описание закулисной борьбы с конституционным строем и установление единоличной власти Ельцина — личности деградирующей, злобной, ставшей инструментом предельно бесстыдных и подлых людишек. Но что обиднее всего, книга подтверждает наше знание о том, что Ельцин — тряпка и трус, развалина в физическом, интеллектуальном и духовном отношении. Не победить его в политической схватке могли только совершенно неспособные к организации и дисциплине люди, не имеющие мировоззренческого стержня.

Таким образом, главный вывод, ради которого стоило читать “Роман с президентом”, состоит в том, что нынешний режим и оппозиция стоят друг друга — они принципиально недееспособны и не нужны России. Пришло время иных политических сил, новой генерации политиков и общественных движений.

Проведенное властями современной России захоронение “екатеринбургских останков” — это продолжение того преступления, которое состоялось в доме купца Ипатьева. Выстрелы в последнего российского Императора отозвались в ельцинской России.

Прежде всего, захоронение — это предательство потомков династии Романовых, которых на церемонии похорон участвовало более полусотни. Большинство из которых не говорит по-русски, служит интересам других государств и не имеет никакой связи с Россией. По хорошему, всем этим людям должно быть раз и навсегда заказано появляться в России.

Надо отметить, что ветвь Кирилловичей, в лице великой княгини Марии Владимировны и ее семьи, отчасти реабилитировала грех оторванности от России и грех заискивания перед кремлевскими демократами. Неучастие Кирилловичей в церемонии захоронения в условиях организованного Кремлем и НТВ массового психоза, как и пунктуальное следование законам имперского престолонаследия, у здравых людей может вызывать только уважение. К сожалению, и здесь восприятие большинства искажено — тычут в глаза нерусским происхождением (будто императоров когда-нибудь назначали, следуя чистоте крови, а не династическим законам о престолонаследии!), клятвой Георгия в Иерусалимском храме (будто он в синагоге принимал присягу!)… Известно для чего чернь требует от подвижников святости — чтобы распять.

Действия властей по организации “похорон последнего царя” во всех элементах совпадает со злодеянием большевиков, равнодушие большинства населения — с предательством Государя в начале века. Тожество ситуации дополнено и тем, что мистическим образом к повторному предательству Государя оказался причастен разрушитель Ипатьевского дома — Борис Ельцин. Какая-то неведомая сила втянула его накануне “похорон” в путешествие в Ипатьевский монастырь (что сопровождалось ураганом, пронесшимся над Кремлем). Петля исторического парадокса замкнулась в удавку, наброшенную на шею России.

Первейшим организатором похорон стал Борис Немцов — представитель моноэтнического правительства, ставший председателем Госкомиссии, работавшей при закрытых дверях и организовавшей всякого рода препятствия для высказывания мнений, отличных от того, которое было заказано этим самым правительством.

К похоронам оказался причастен известный коммунистический идеолог, профессиональный провокатор и патентованный предатель Александр Яковлев — первый гробокопатель (1964 год), потом изобретатель “русского фашизма”, а с недавнего времени — поклонник церкви Муна. Кстати, именно в 1964 комиссией, возглавляемой Яковлевым, были затребованы документы из уральского архива, исчезнувшие сегодня бесследно. Вероятно тогда же исчезли и документы, привезенные в столицу расстрельщиком Юровским, и закрытая для исследователей “История уральского ЧК”, где расстрелу Царя была посвящена целая глава.

Кстати, А.Н.Яковлев, выпертый с телевидения озлившимися после смерти Листьева журналистами, был вдобавок к этому вполне однозначно изобличен в предательстве России. Офицерами госбезопасности по этому поводу было опубликовано открытое письмо (“Правда России”, 21.12.95).

Известно, что в 1995 году Генпрокурор Ильюшенко и питерский мэр Собчак (оба убежденные “демократы”, оба уличены во взяточничестве) пытались прекратить следствие по делу об убийстве Царя и его семьи. Известно также, что и главный “специалист по останкам” Немцов относится к той же группировке, что и оба упомянутых субъекта. За ним тоже причастность к последствиям “демократических реформ” и нижегородскому делу о растраченном государственном кредите (“дело Клементьева”).

Президент Ельцин появился на похоронах, хотя и собирался устраниться от этого мероприятия. Без него — главного заказчика — фарс был бы неполон. Действительно, те, кто убивал Царя и его семью, должны были олицетвориться в новых персонах, чтобы еще раз совершить свое черное дело, пытаясь закрыть проблему окончательно, закопать ее на веки веков, не признав своей вины ни в чем. Надо было, чтобы гнуснейший представитель большевистской номенклатуры произнес в этом фарсе ключевые реплики о злодействе, в котором он сам принял деятельное участие.

Симптоматично, что на церемонии похорон рядом с президентом стоял академик Лихачев — бывший соловецкий вертухай и действующий придворный академик, а за правым плечом маячил “яблочный” думец Борщев — страстный борец за права “нетрадиционных религий”, причисленный к лику “правозащитников” в компании Глеба Якунина. Иных примечательных персон рядом с Ельциным не было. Даже, те, кто пришел то ли полюбопытствовать, то ли засвидетельствовать близость к власти, сторонились “демократического президента”, как зачумленного. Через головы толпящейся челяди поглядывал на процедуру режиссер Михалков, а генерал Лебедь, по законам жанра, обошел храм с тыла и взял его штурмом — через заграждения — хотя с фронта ему ничего не препятствовало.

Ценно, что в нашей стране есть шут, который, дразня правителей своими выходками, проговаривает за них всю правду, доводит до логического конца их недодуманные инициативы. Действительно, самым откровенным образом отметил похороны “старого режима” Жириновский, устроивший в Думе попойку для потерявших представление о чести морских офицеров — с распеванием дурными советскими голосами “Боже, Царя храни!”

Таким образом, мы можем вполне составить нравственный портрет тех, кто торопливо закопал “екатеринбургские останки”, надругавшись над памятью народной и русской историей.

Организованная группой лиц экспертиза, якобы доподлинно установившая принадлежность екатеринбургских останков, для русского человека не может быть признана законной и достоверной. Дело в первую очередь не в оценке работы тех, кто проводил генетическую экспертизу. Дело в доверии к власти, которая все это организовала. Если нет веры организаторам, то как можно доверять нанятым ими экспертам?

Большевики, по всей видимости, все-таки боялись ответственности. Именно поэтому не состоялся намеченный Лениным суд над Николаем II. Именно поэтому приказ о расстреле пришел в виде телефонограммы, авторство которой установить невозможно. Наконец, именно поэтому для грядущего расследования были расставлены “ловушки”, в которые попали и следователи прокуратуры, и оставлена агентура, продолжившая “дело Ленина” и обеспечившая фальсификацию современных экспертиз.

На присутствие в государственных органах тех сил, которые убили Царя, говорит тот факт, что “демократическая революция” открыла архивы только для своих. Дали поработать над материалами только Волкогонову и Латышеву, а написанные ими книги были использованы только для одного — для борьбы наследников февральского предательства против наследников октябрьского переворота.

Заметать следы вторично взялись сегодняшние наследники чекистского интернационала. Правительственная комиссия, внезапно возглавленная Немцовым — выдвиженцем Ельцина и участником организации расстрела Белого дома в 1993 — как стало известно, была создана как раз для того, чтобы выполнить политическую установку Кремля — закрыть вопрос. С самого начала следствие 1991–1998 гг. полностью укладывалось в рамки чекистской дезинформации 30-х годов. Версию о злонамеренной подтасовке материалов оно принципиально не рассматривало. Иными словами, мы сталкиваемся с продолжением обмана и соучастием в преступлении.

Вполне вероятно, что кремлевской агентуре диктует волю некий внешний центр силы — те, кто заинтересован, чтобы Россия никогда не предъявила претензии истинным организаторам расстрела, а также не вознамерилась вернуть вклады, золотой запас и зарубежную собственность Российской Империи.

Примечательно, что еще до всяческих экспертиз извлеченные из раскопа останки были объявлены царскими. В дальнейшем экспертиза проводилась вне всякого контроля, образцы могли быть подменены в любой момент, в работу беспрепятственно могли включиться представители западных спецслужб и т. д. Очевиднейшие факты просто не брались во внимание.

Гробы для захоронения “екатеринбургских останков” сделаны так, что открыть их невозможно. Ельцин и организаторы похорон хотели, чтобы вопрос был закрыт раз и навсегда, обеспечить условия, когда задумавшего провести повторную экспертизу можно будет обвинить в кощунственной эксгумации.

Фактом захоронения проблема выяснения всех обстоятельств убийства последнего Российского Императора не снята. Наоборот, обстоятельства захоронения есть величайшее оскорбление русской истории и русского народа, за которое организаторы похорон должны ответить сполна. Вопрос об обстоятельствах гибели Царя и фальсификации этих обстоятельств — дело грядущего следствия судебного разбирательства, а не многократно дискредитировавших себя политиков, доказавших свою ненависть к России.

Сторонники “демократической” версии гибели царской семьи говорят, что вопрос Священного Синода РПЦ о ритуальном характере убийства бессмысленен, ибо даже в известном деле Бейлиса не удалось доказать, что у евреев такого рода убийства вообще практикуются. (Кстати, оговорка о евреях возникла сразу же, как только был поставлен вопрос о ритуальном характере убийства. С чего бы это? За язык никто не тянул…) Между тем ритуальные убийства и цареубийства известны с древнейших времен. Прежде чем возникли замещающие жертвы, цари древней Индии и Греции твердо знали день своей кончины (неизбежной или весьма вероятной), а всякого рода вампирические ритуалы даже стали популярными в наше время за счет кинематографической чертовщины.

Не забудем того факта, что убийство Царя готовилось многие годы. Для целого поколения революционеров цареубийство стало вожделенной целью. Причем, убийство Царя было тожественно убийству России — к этому стремились либеральные “образованцы”, профессиональные революционеры, народовольцы, искровцы, марксисты, эсеры и прочие, прочие, прочие.

Версия о том, что в сейфе у Ленина стояла заспиртованная голова Николая II не лишена оснований. В начале ХХ века спиртовать части человеческого тела в “просвещенных” кругах не считалось чем-то особенным. Заспиртованные головы преступников могли быть вещдоками еще до 1917. При большевиках в Москву присылались, например, заспиртованные головы убитых главарей басмаческого движения. Вполне возможно, что из кремлевских подвалов голова царя перекочевала сначала в захоронение на Коптяковской дороге, а потом стала “образцом” для экспертизы.

Возможен и другой оборот дела. Якобы изъятые из захоронения, а потом возвращенные туда в 1979 году два черепа могли на самом деле изыматься из какого-то другого источника. (Кстати, тогда костная мозоль на одном из черепов была зафиксирована — оставшаяся от удара самурайского меча во время визита Николая II, а потом почему-то исчезла.) В этом случае можно говорить об использовании останков в ритуальных целях, а далее — в целях фальсификации следствия.

Результаты работы экспертов, проводивших генетическую экспертизу, не просто недостоверны. Сам порядок организации экспертизы говорит о нарочитой подтасовке. Пробы для экспертизы брались без свидетелей и без описи. Сама экспертиза проводилась почему-то за рубежом. Под заключением американских и британских экспертов стоит лишь подпись эксперта Павла Иванова. Иностранные исследователи ограничились описанием методологии экспертизы в специальных статьях, предпочитая не делать никаких заключительных выводов.

Версия с сожжением части трупов убиенных членов Царской Семьи заставляет задуматься, не была ли попытка имитировать сожжение намеренным способом повести следствие по ложному пути? Если трупы не удалось сжечь до конца или их сжигать вообще не собирались, то где они? Не используются ли они по сю пору в качестве ритуальных предметов в сатанинских культах?

Такого рода предположение выглядит вполне основательным, если учесть торопливость, выявленную организаторами похорон “екатеринбургских останков”, не пожелавших считаться с тем, что значительная часть православных верующих почитает Николая II как святого. Объявление останков неизвестного происхождения останками Николая II должно вынудить верующих к почитанию их в качестве мощей. Между тем, если эти останки являются псевдомощами, то подмена равнозначна невольному соучастию в игре инфернальных сил. Вот во что нас стараются втянуть организаторы похорон!

Мы не можем исключать ритуальной версии убийства Царя. Во-первых, убийство Царя и его семьи произошло в обстановке, когда превратить его в ритуал не представляло особого труда. Во-вторых, причастность большевистской власти к организации убийства говорит в пользу именно ритуального характера расправы. В-третьих, подозрительная связь между расстрельщиками и нынешним политическим режимом (бесспорная, с политической точки зрения, и весьма вероятная, с точки зрения единства задачи — убийства России) может означать, что ритуал творится до сих пор.

* * *

Да, жить в помойной яме или даже на расстоянии чувствовать ее удушливые миазмы омерзительно. Однако ж, живем. Меньшинство корчится в муках, большинство, в силу угасшего обоняния, испытывает лишь легкий дискомфорт. И тем, и другим стоит подумать о том, чтобы из человеколюбия и естественного стремления к чистоте завалить смердящую яму вместе с ее обитателями и заровнять, оставив лишь на память лишь летописи, да инструкцию против распространения помойной заразы.

РТР.ОРТ.НТВ. Телевизор прекрасное средство общения. Его критики, видящие в программах самых разнообразных телекомпаний одну лишь политическую порнографию, не ведают, до какой степени ТВ правдиво. На протяжении 6 месяцев мы чуть ли ежедневно имеем возможность благодаря ТВ убедиться, что г-н президент вот-вот выздоровеет и приступит к выполнению своих должностных обязанностей. Выздоровление приобрело хронический характер. Кто бы мог подумать, что в наше злосчастное время еще есть люди, которые могут выдержать такой продолжительный прессинг врачей и при этом сохранить надежду остаться в живых. 10.01.97.

РТР. Показан в Рождественские дни банкет московской финансово-политической элиты, учредившей “Фонд согласия и примирения”. Г-н Познер нудно спрашивал, а гг. Черномырдин, Гурченко и др. томно и многозначительно отвечали. Они ели и пели, разговаривали и обменивали вещества. Певица Зыкина мучилась на сцене, сострадая кому-то или чему-то, — оказывается, “благородству России”. Отрадно, что певица — принципиальный участник политический тусовок — после 5 лет реформ ощутимо похудела. 11.01.97.

НТВ. Г-н Гольдман (его почему-то называют Гульдиманом), представляя в РФ так называемое ОБСЕ, бесхитростно сообщил, что передал от 300 до 350 тыс. долларов США чеченским мятежникам для проведения на контролируемой ими территории так называемых выборов. Благодаря ТВ об этом деянии, предусмотренном уголовным законодательством, узнали все. Все, но не исполнительная власть РФ. Она даже не дернулась. Оказывается, можно получать деньги из-за границы для политических мероприятий. Теперь можно. 11.01.97.

ОРТ.НТВ. Порадовал премьер. Во-первых, оказалось, он прямой потомок династии Романовых. Так прямо и сказал — мы потомки Петра Великого. Разумеется, людям доверчивым могло померещиться, что речь шла о делах. О каких делах? Современные правители Руси вернули страну к допетровским пределам. Так что тут преемственностью и не пахнет. Значит, речь шла о природном родстве. Не пресекся род романовский. И второе. Как раз когда г-н Гольдман мило сообщал о попрании российского суверенитета, премьер как ни в чем не бывало сообщил, что главное дело России — организовать в Петрограде очередные Олимпийские игры. 11.01.97.

ОРТ.РТР.НТВ. Если бы не телевидение, разве можно было собрать в одну информационную программу сообщение из Приморья о веерном отключении тепла и электричества и о заседании правительства, озабоченного элитарными видами спорта. 11.01.97.

МНТК. Кто бывал в Москве и оказывался на Серпуховской площади, непременно обращают внимание на дом, выходящий торцом на площадь как раз напротив станции метро. Торец не имеет ни дверей, ни окон. И когда-то давно на нем было выполнена мозаика. Она изображает стилизованные фигуры двух мужчин и женщины с большой надписью поверху — “Мы строим коммунизм”. Став частью здания, панно пережило все “антикоммунистические” катаклизмы. Но власть бдит. В течение нескольких лет к панно был прикреплен стенд некого частного предприятия с надписью большими буквами “А мы строим великую Россию”. В 1996 году панно задрапировали каким-то плакатным изображением в духе Остапа Бендера и Кисы Воробьянинова. Наверху появилась надпись “Согласие и примирение”. Недавно то ли ветер, то ли недоброжелатели сорвали бумажное прикрытие и на какое-то время опять взору предстали три строителя коммунизма. Над крышей дома развивались остатки текста о “примирении”. Теперь торец прикрыт аляповатым изображением герба Москвы. 11.01.97.

НТВ.РТР. На протяжении пятидесяти дней в Белграде так называемая оппозиция организует митинги, распаляя главным образом молодых людей. Спрашивается — кто платит за всю эту музыку? Ответ очевиден. Другое — где были эти сторонники “демократической” Сербии, когда шла война против их собратьев в Сербской Крайне и Республике Сербской? Они сидели в ресторанах и кафе, ловили кайф. Никто не пошевелил даже пальцем. Никто не стал волонтером. А теперь они беснуются на улицах. Для чего? Чтобы изнутри разгромить Югославию. Чтобы отделить от Сербии Черногорию. Чтобы превратить Сербию в клиента большого западного брата. Раскручивают истерию. 11.01.97.

РТР.ОРТ.НТВ. Откровенные комментарии обозревателей ТВ о протестах США и Турции по поводу контракта о продаже русских ракетных комплексов правительству Кипра. Такое впечатление, что на ТВ сидят служащие ЮСИА, нанятые для того, чтобы поливать грязью Россию. Ребята честно отрабатывают свой хлеб. 11.01.97.

МНТК.НТВ. Заметки фенолога — если Лужков не сходит с экранов — быть новым президентским выборам. 11.01.97.

РТР и НТВ начали показывать генерала Лебедя. Репортаж с малолюдного собрания военных пенсионеров. На трибуны генерал выглядел устрашающе. Говорил нечто невообразимо непонятное. Должно понравится женщинам, которые смотрят телевизор. 11.01.97.

На РТР генерал Грачев. Изображает из себя приличного человека. Ни грана покаяния за бездарное проведение афганской операции. Специалист по выводу войск. Пацифист. Жена-еврейка, которую ему сосватал певец-предприниматель Кобзон. Афганистан, наркотики, дружба с бизнесменами, отличная репутация. 11.01.97.

НТВ. Программа “Панорама”. Ненавязчивая реклама марихуаны и гомосексуализма. Оказывается, марихуана — обезболивающий препарат. Ведущий — журналист Овчинников, извлеченный из небытия. 11.01.97.

На РТР рекламный фильм о человеке, которого многие знают как Лужкова, немногие — как Каца. Снят “Союзом щит” во главе с Московченко. Безудержное обливание елеем, в котором участвовали Гусман, Дейч, Рязанов, актер Михайлов, Никольский, его зам, глава пограничников Николаев. Блестящее отсутствие известных политиков и общественных деятелей. Мэр — милейший человек, труженик, близок к народу, его любимец. Прямо-таки второй Бухарин. Забыто активное участие в развале СССР, в трех государственных переворотах, организация избиений нескольких демонстраций в 1992, постыдное поведение на протяжении всего 1993, вызывающее неисполнение с 1990 любого закона, самоуправство под покровительством Ельцина, присвоение городской казны, доходов и собственности. Не хватает ревизии деятельности этого “своевременного человека” с 1986, чтобы всем стало ясно, что из себя представляет московский мэр. Делается третий идол после идола Горбачева и идола Ельцина. 11.01.97.

НТВ.ОРТ. Беспорядки в Софии. Организатор, по-видимому, старый президент Желев и новый — Стоянов. Хулиганствующие “демократы” с благословения полиции разгромили здание парламента. Погромщики требуют досрочных парламентских выборов, т. к. правительство формируется парламентским большинством, которое у социалистов. Готовят “мягкий” государственный переворот. Очевидно, что при полной недееспособности власти в РФ НАТО добивает последних потенциальных союзников России. Впрочем, в XX веке Болгария трижды предавала Россию. 11.01.97.

НТВ пропагандирует руководителей чеченских мятежников — прежде всего Яндарбиева, Масхадова и Басаева, продолжая свою принципиально русофобскую работу. Не удивительно, так как владельцем НТВ является лидер Конгресса евреев России банкир Гусинский, который одновременно является и банкиром г-на Лужкова-Каца. Недавно последний заявил, что готов за счет строительных мощностей столицы восстанавливать Грозный, если ему передадут средства из федерального бюджета. Губа не дура. 11.01.97.

ТВ-6. Программа “Обозреватель” вытащила на экран генерала Лебедя. Человек, не сомневающийся, что станет президентом, не смог ответить ни на один вопрос. Устрашающее косноязычие. Заявил, что у него нет денег, но если кликнет, то будут. Из соратников назвал лишь шахматиста Вайнштейна, взявшего фамилию Каспаров. Хорош спаситель России. Крайне неуважительно высказался о министре обороны, кандидатуру которого несколько месяцев назад прославлял. Вряд ли он толком знает, что из себя представляет вне шахмат г-н Вайнштейн: то же, что Кобзон за пределами сцены. 12.01.97.

ОРТ. Шахрай, вспоминая прошлое, заявил, что до 1993 года поправки в Конституцию использовали как метод борьбы за власть. Он же и использовал, находясь в партии Ельцина. Публика, наверное, уже забыла, что именно Ельцин начиная с 1990 года вместе с большинством Съезда народных депутатов вносили поправки сотнями. Не смогли поделить табачок, когда разошлись интересы, после чего Шахрай в кампании Ельцина совершил государственный переворот. Теперь он изображает из себя представителя президента в Конституционном суде. Сидит в синекуре и откровенно врет. 12.01.97.

РТР. Правительство распорядилось заменить в РФ русские почтовые конверты на евроконверты. Казалось, что здесь особенного? Особенность в мировосприятии. В Европе мысль человека идет от частного к общему, в России — наоборот, от общего к частному. Поэтому у нас писать адрес, начиная с фамилии и заканчивая указанием страны, нелогично. Вводя евроконверты, власть и здесь насилует русское сознание. 12.01.97.

ОРТ. Гусман в программе “Тема” использует лишь “своих” — Кобзона, Каца (Карцева), приятеля Бюльбюль-оглы из Баку, старца Игоря Кириллова. Последний выглядел приживалом. Все это было представлено как встреча православного русского Нового Года. Гусман глумливо вспоминал, что “мы все жили в одной стране”. Сам же активно принимал участие в ее разрушении. 13.01.97.

РТР. Возле “Дома правительства на Краснопресненской набережной” пикет “бастующих учителей”. Оказывается, им тоже не платят зарплату. Бодрое сообщение — представителей пикетчиков приняли “домушники” и 3 часа вели переговоры. Учителя Москвы, подкармливаемые от щедрот московского городничего, играют роль штрейкбрехеров. Но главное дело в другом — чему учат эти учителя — потому что вся мразь, всплывшая в последние годы — продукт воспитания и образования учительства. Их не волнует, чему они учат и кого они фабрикуют. Они действуют, как шахтеры — путь развалится страна, лишь бы нам было тепло и чисто. Пикет так хорошо смотрится, что невольно возникает вопрос — кому выгодная эта забастовка. Ясно, что это провокация для того, чтобы дискредитировать правительство. 13.01.97.

ОРТ. Гнуснейшие комментарии относительно провокаций в Вильно в 1991 году, которые могли бы написать и на “Голосе Америки”. Злорадное удовольствие оттого, что удалось развалить Государство Российское. 13.01.97.

НТВ. Пока Гусман праздновал православный Новый Год на ОРТ, на канале Гусинского некий Разбаш вел разговор в “Часе пик” с доктором наук Спеховым о медленном умирании русской науки. Спехов на днях прекратил очередную голодовку протеста — у него боли в сердце, — а Гусману впору садится на голодную диету. 13.01.97.

НТВ. Повтор передачи “Старые песни о главном”. Песни 30-40-50 годов озвучены так называемыми популярными исполнителями сегодняшнего дня. Все сделано для того, чтобы опошлить тексты песен и время, когда они создавались. 13.01.97.

ОРТ. Министр Куликов заключил соглашение с “министром” внутренних дел дудаевцев Махашевым о борьбе с уголовщиной. Таким образом, принципиальность генерала Куликова, еще совсем недавно метавшего в горских бандитов громы и молнии, проверена на прочность. Порядочные офицеры в подобных случаях либо уходили в отставку, либо стрелялись. Генерал поступил проще — он реабилитировал бандитов. 14.01.97.

РТР. Концерт, поводом которому послужило 275-летие создание в Государстве Российском прокуратуры. Прокуроры и их женщины, щедро показанные операторами, блаженствовали и веселились. Чему? Подобного беззакония не было со вменен Шемяки. Какое отношение “новая Россия” имеет к России Петра I? Никакого. Кощунственный праздник и неуместный концерт. 14.01.97

РТР. Помощник Ельцина по правовым вопросам Краснов перестал бриться и превратился в подобие попа-расстриги. 14.01.97

НТВ. Не проходит дня без появление на канале Гусинского генерала Лебедя. Теперь показан его прилет во Франкфурт-на-Майне. Генеральша в богатой, кажется соболиной, шубе. Это в Европе-то, где нет морозов. Генерал катастрофически толстеет. Из Германии он поедет в Вашингтон на церемонию введения в должность Клинтона. Приглашен. Очередной, после Горбачева и Ельцина, любимец “свободного мира”. 14.01.97.

НТВ, ОРТ. Генерал Лебедь обрушил свой гневный рык на проект решения, появившийся в Думе, относительно прекращения полномочий Ельцина в связи с болезнью. Он, видимо, уже забыл, что сам неделю тому назад призывал “дедушку” уйти в отставку по болезни. Но что позволено быку, то не позволено Юпитеру. 14.01.97.

ОРТ. Пресс-служба Ельцина сообщила, что ее патрон в очередной раз вот-вот поправится. Он два часа работал с документами. Какими? Зачем? Что из этой работы воспоследовало? У нас такая Конституция, что требует от занимающего высшую должность не менее 20 часов непрерывной и интенсивной работы. Уже 7 месяцев в РФ нет президента. И ничего. 14.01.97.

НТВ. Безопасный Рыбкин и защитник прав чеченского народа С.Ковалев обсуждали, как проводить выборы в “Чечне”, чтобы не нарушались законы. Крокодиловы слезы о “беженцах”, которым не дают возможности проголосовать за одного из трех или четырех паханов, претендующих на должность “президента независимой Ичкерии”. 14.01.97.

РТР. Министр юстиции Ковалев заявил, что Россия готова установить такие права для “субъектов федерации”, которых свет еще не видывал. Очевидно, что власть, сидящая в Кремле, готова на любую сделку с этническими или территориальными сепаратистами, лишь бы усидеть “у кормила”. Такого фарисейства и цинизма еще не было. 14.01.97.

ОРТ. Представитель Ельцина в Думе Котенков договорился до того, что “по болезни” прекратить полномочия может только тот, кто не в состоянии выполнять обязанности президента. Такова, якобы, Конституция. Итак, даже если президент окажется в состоянии комы, невменяемости, тяжелейшей травмы и т. д., он все равно должен издать указ о собственном увольнении “по состоянию здоровья”. Бред сивых меринов из президентского окружения. Несут околесицу от страха. 14.01.97.

ОРТ. Какие прекрасные люди управляют Россией. Культурой — Шабдурасулов, госимуществом — Кох, финансами — Лифшиц, госадминистрацией — Чубайс, экономикой — Ясин, внешними делами — “Примаков”, оборонпромом — Пак, транспортом — Цах, трудовыми отношениями — Меликьянц, безопасностью — Березовский, столицей — Лужков-Кац, прокурорами — Скуратов, в премьерах — Черномырдин. В политике, по благословению русского народа, одни гоголевские и щедринские типы. 14.01.97.

НТВ. ОРТ. Несколько раз прокручено интервью с Жириновским, в котором сын “женщины и юриста” выдвигал себя на премьерство. Специально организованное шутовство, в котором Ельцин сравнивался с Гинденбургом, а Жириновский — с Папеном или Шлейхером. Нам не нужен Гитлер, — сказал г-н Ж. с серьезной миной на лице. Главный либерал-демократ нарочно озвучивает правильные мысли, чтобы их опошлить. Это его роль в фарсе, который разыгрывают для публики, чтобы она и дальше пребывала в невменяемом состоянии. 14.01.97.

НТВ. Ежедневно в комментариях и репортажах высмеивается сама идея об объединении РФ и Белоруссии. Лукашенко изображается методами монтажных трюков вторым Жириновским. Ни одного серьезного и авторитетного ученого, специалиста, общественного или политического деятеля, которых допускали бы до экрана. Мельтешение одних только “шестерок” от политики и журналистики. 14.01.97.

НТВ. В Минводах круг казачьих атаманов с участием сатаненка Бори из Совета безопасности. Боря побратался с казаками и присоединился к их требованию о вооружении. “Иначе я в этой администрации работать не буду”, заявляет иудей Боря. “Любо, любо”, - скандируют ряженые в старинной казачьей амуниции. Есть сведения, что под него усиленно копают его же сородичи из земли обетованной. Тем более, что компромата на Борю возы. Его дни, по-видимому, на государственной службе сочтены. Поэтому мог и пошутить в казачьем кругу. Его словам грош цена. 15.01.97.

ОРТ. НТВ. Лицемерные комментарии с участием “нового чеченца” С.Ковалева о “выборах” в мятежных горах Кавказа. Готовят мнение обывателей, что на юге все успокаивается и с бандитами можно договориться. Требования казаков о передаче трех районах в состав Ставропольского края и оружии так смонтированы и так откомментированы, что угроза миру теперь исходит не со стороны чеченских банд, а со стороны безоружных ряженых мужиков. 15.01.97.

НТВ. Руководители чеченских бандформирований категорически отказались признавать голосования на территории пребывания беженцев. Позиция русских должна быть простой — выборы, кто бы их ни проводил, есть фарс. Бойкот. Непризнание. Территория так называемой Чечни на самом деле — это земли Терского казачьего войска. 15.01.97.

ОРТ. РТР. НТВ. Открытие сессии Госдумы. На фоне тенденциозного видеоряда идут пристрастные комментарии тележурналистов или ведущих новостей: Селезнев сказал, Илюхин сказал, и т. д. Что происходит в парламенте в действительности — зрителю не сообщается. Если и дают кому слово — так это Жириновскому или Боровому. 15.01.97.

ТВ-5. В передаче “Событие” гнуснейшие рассуждения о стоимости спасения рыбаков, которых уносит в море. Вместо того, чтобы критиковать власть Петрограда, которая игнорирует естественную потребность прибрежных жителей порыбачить на льду, какой-то негодяй от авиации призывал огородить берега Финского залива и Ладожского озера колючий проволокой. На Ельцина тратятся миллиарды, возят кардиологов черт знает откуда, хотя свои медики лучше. Это не считается расточительством. А сколько тратят на спасение рыбаков — тут же сообщают, что затраты идут “за счет налогоплательщиков”. 15.01.97.

ОРТ. Передачи Познера “Мы” и “Человек в маске” навязчиво пропагандируют воинствующий либерализм, то есть полное отчуждение гражданина от своего Отечества. Его главная задача состоит в прививке зрителям чувства неприязни к России, с которой русский должен находится в состоянии постоянной войны, судится с нею, подозревать ее, не доверять ей. Русский как агрессивный сутяга — таков идеал Познера. 16.01.97.

РТР. Продолжается специально организованная забастовка учителей. Бросили работу преподаватели, после общения с которыми вырастают особи, ненавидящие свою страну. Разве такие учителя не опаснее, чем раковые клетки. Платить зарплату этим мерзавцам — вот где настоящее преступление. От этой генерации духовных растлителей требуется избавится, как от заразы. Они превратили школы России в духовные лепрозории. 16.01.97.

НТВ. Приручение русского телезрителя к уличным беспорядкам на примерах Белграда и Софии. Самоочевидно, что центры по дестабилизации восточнославянской цивилизации приступили к новому этапу “Войны за советское наследство”, использую полностью разложившееся население столиц Сербии и Болгарии. Главный удар будет нанесен, конечно же, по Минску. Недаром во время демонстраций в ноябре там действовали бандеровцы из УНА-УНСО. Операция будет повторена, чтобы не состоялось объединения РФ и Белоруссии и начата скорее всего в феврале-марте. Все ТВ непрерывно дискредитируют Лукашенко. 16.01.97.

ОРТ. Человек, который именуется “Батурин”, объявил о сокращении контингентов русской армии на 600 тыс. чел. Карательные силы, наоборот, наращиваются. Об этом на ТВ ни звука. В 1997 году дееспособность русской армии окончательно исчезнет. Русские офицеры предали родину: они безразлично бездействуют. 16.01.97.

НТВ. Анекдот, наполненный кровью: правозащитник С. Ковалев будет наблюдать в “Чечне” за демократическим характером “выборов”. 16.01.97.

МНТК. Единственная русская передача на всем столичном ТВ — “Русский дом” Крутова. Генерал Лобанов дал Рыбкину уничтожающую характеристику. Это ничтожество конечно же позорит власть России. Призыв к Ельцину самоотречься от власти. Услышан не будет: они любят не власть в себе, а себя во власти. И поэтому “комплекс Герострата”, который свирепствует в рядах организаторов трех государственных переворотов, неизлечим. 16.01.97.

РТР. Поездка Лужкова в Севастополь по поводу сдачи еще одного построенного дома для офицеров флота. Верноподданический комментарий — дом построен на деньги московского правительства. Это ложь. Деньги являются собственностью города Москвы. Они принадлежат городской казне. Чиновники, а мэр всего-навсего чиновник, не вправе ими распоряжаться по собственному усмотрению. Они могут действовать лишь в соответствии со сметой расходов, утвержденной Городской думой — представительным органом власти москвичей. Но власть в Москве узурпирована Лужковым, и он, куражась, тратит средства города произвольно. Таким образом, вместо того, чтобы прославлять Лужкова, его необходимо привлечь к уголовной ответственности по подозрению в должностных злоупотреблениях. Что касается жилых домов, которые строятся в Севастополе за счет средств города Москвы, то они становятся собственностью Украины — оказываются подарком от Лужкова Кучме. Сама же поездка московского мэра в Крым — откровенная провокация на фоне Совещания премьеров стран СНГ. В свите Лужкова замечены шуты от политики и искусства — Затулин, В.Лысенко, Московченко, Абдулов, Апина. 17.01.97.

РТР. Комментарий по поводу требования казаков о их вооружении сводится к тому, что казаки не желают отдавать чеченцам земли по левому берегу Терека. Тем самым внушается мысль, что правый берег Терека России уже не принадлежит. Владельцы государственного ТВ — откровенные сторонники чеченских мятежников. Они — сообщники государственных преступников, но эти преступники в законе и во власти. 17.01.97.

ОРТ.РТР.НТВ. Совещание стран СНГ находит сдержанное отражение на ТВ. Очевидно, что Содружество так и не состоялось, несмотря на 789 подписанных соглашений. Бывшие руководители КПСС — Алиев, Шеварднадзе, Каримов и Ниязов отказались подписывать итоговые документы встречи. Черномырдин делает вид, что все замечательно. Блиц-визит Лужкова в Севастополь, где он сделал провокационные заявления о принадлежности России только Севастополя, сделает и Кучму врагом Москвы. 17.01.97.

РТР. Министр внутренних дел Куликов отказал казакам в вооружении. Замечательна аргументация — если мы вооружим казачество, то чеченцы их всех уничтожат. 17.01.97.

ОРТ. Длинный благожелательный репортаж о митинге сторонников Черепкова во Владивостоке, демонстрирующих против губернатора Ноздратенко. Ноздратенко против передачи русской территории Китаю под видом демаркации границ. Митингующие требовали отставки губернатора. Прокитайское мероприятие и антирусская политика ТВ. 18.01.97.

ОРТ. На карте Югославии территорию Черногории отделяют от Сербии. Приручают зрителя к распаду союзного России государства. То же самое при демонстрации карты Северного Кавказа, на которых “Чечня” отделена от РФ. 18.01.97.

НТВ. Многочисленные аварии систем инженерного обеспечения городов и производственных предприятий. Дело не в нерадивости персонала или случайностях, о чем толкуют в комментариях. Разрушена система жизнедеятельности всего национального хозяйства. 18.01.97.

ОРТ. Поразительная беспомощность министра обороны в отношении движения НАТО на восток. “Пусть расширяются, но мы против”. Именно эту слякотную фигуру Лебедь в пору своего “помпадурства” продвигал на министерскую должность. 18.01.97.

РТР. Черномырдин заявил, что на олимпийскую рекламу Петербурга в качестве кандидата на игры 2004 года будет выделено столько денег, сколько потребуется. А требуется более 11 трлн. руб. Губернатор города заявил, что Петербург заражен олимпийскими играми и только об этом и мечтает. “Зрелищ, зрелищ, зрелищ”, - такова потребность современной черни, которая выбирает себе в начальники таких специалистов по организацию пиров по время чумы, какими являются Ельцин, Лужков и Яковлев. 18.01.97.

НТВ. Благожелательный показ демонстрации мелких торговцев-перекупщиков на центральном рынке в Минске. Повод — решение администрации рынка о выделении торговых мест непосредственно сельскохозяйственным предприятиям, что должно снизить цены. Журналисты, разумеется, все вывернули наизнанку, выдавая спекулянтов за борцов с “диктатурой Лукашенко”. Опустившиеся старухи, нанятые перекупщиками, с заранее написанными плакатами против Лукашенко. 18.01.97.

НТВ. Уголовные дела о налетах чеченских банд на Святой Крест (Буденновск) и Кизляр, оказывается, прекращены Прокуратурой РФ еще в сентябре прошлого года. Басаев, Радуев и члены их банд тем самым признаны законопослушными гражданами РФ. Таким образом, отныне грабить, бандитствовать, насиловать, убивать, вооружаться, свергать законно созданные власти не является в РФ уголовным преступлением. Молодец Скуратов — око государя Ельцина, держит нос по ветру. 18.01.97.

ОРТ. Телеканал Березовского руками Доренко дал критический анализ деятельности Лебедя. Последний показан как самодур и недалекий человек, который, к тому же, еще и врет на каждом шагу. Скандальная информация о том, что генерала на торжества по введению Клинтона в должность пригласил один из сенаторов в частном порядке, а не официально — как заявил Лебедь в Бонне. Итак, клан Березовского против Лебедя, клан Гусинского — за. Березовский в союзе с Черномырдиным, Гусинский — с Лужковым. Кстати, показан эпизод все с того же казачьего круга, в котором г-н Березовский, находясь в президиуме, крестился на православную икону. 18.01.97.

ОРТ. Более точное наименование программы Прошутинской — женщина-иудейка и мужчины-иудеи. Встретить русского в этой передаче практически невозможно.19.01.97.

ОРТ.РТР. Муссирование вопроса объединения Белоруссии с РФ. Политики и журналисты упражняются в злословии и интриганстве. Особенно старается клуб Явлинского, именующий себя партией. Они навязывают своекорыстный подход, запугивая непомерной “ценой интеграции”. Любимов, Сванидзе, Гончар и иже с ними стараются представить дело таким образом, что речь идет о таком же точно процессе, какой имеет место в западной части Европы. Это ложь. Нельзя попасться на удочку интеграции. В действительности у нас речь может идти только о воссоединении. 19.01.97.

ОРТ.РТР.НТВ. Беспардонное вранье по всем каналам о событиях января 1990 года в Баку и января 1991 в Вильно и Риге. Повторяются инсинуации о, якобы, неправомерных действиях войск и органов правопорядка. Провокаторы-шовинисты и бунтовщики-погромщики представлены в виде невинных жертв. Фарисейство о том, что виновные до сих пор не наказаны. Выгораживается клика Горбачева, которая вместо беспощадного подавления местного сепаратизма поощряла и провоцировала его своей бездеятельностью и безволием. 20.01.97.

НТВ. Продолжение дискредитации Лукашенко. Сначала информация о коррупции Сосковца и его связях, в том числе через Тарпищева, с еврейскими мошенниками и бандитами, присвоившими алюминиевые заводы. Через день “утка” о том, что Лукашенко назначает Сосковца премьер-министром Белоруссии. После этого гнуснейшие комментарии Шушкевича, подписанта Беловежских соглашений. Затем невнятное опровержение. Сегодня подленький комментарий о привлечении в правительство Белоруссии некоторых функционеров ЦК КПБ. При этом скромно умалчивается, что команда Лужкова переполнена людьми со Старой площади: Никольский — 2-й секретарь ЦК АзКП, Брячихин и Шанцев — секретари ЦК КПРФ, Орджоникидзе — член ЦК ВЛКСМ, и т. д.; у Ельцина — члена Политбюро — Примаков и Яковлев — члены Политбюро ЦК КПСС, Черномырдин — член ЦК КПСС. 20.01.97.

ОРТ. Чубайс, поздравляя в Казани Шаймиева с 60-летием, отметил его ценный вклад в сохранение единства России. В действительности политика Шаймиева разрушительна. В 1990 она спровоцировала распад России (СССР). Юбиляр один из организаторов Ново-Огаревского процесса, ратовавший за придание автономиям союзного статуса и провозглашавший “суверенитет” Татарии. Политик, мечтающий об уничтожении России и внедряющий в сознание казанских татар ненависть к русским. 20.01.97.

МНТК.ОРТ.НТВ.РТВ. Продолжение предвыборной президентской компании. МНТК и РТР раскручивают Лужкова, ОРТ — Черномырдина, НТВ — Лебедя. Генерал оказывается наиболее управляемой, зависимой, несамостоятельной политической фигурой, не имеющий ни собственных финансовых ресурсов, ни организационных структур, ни интеллектуальной поддержки. Поэтому именно он становится фаворитом США, ФРГ и еврейского капитала Израиля, представителем которого является Гусинский (председатель Конгресса евреев России). Ельцин еще не освободил кресло президента, но уже покинул политическое поле. 20.01.97.

ОРТ. Инициатива Илюхина рассмотреть в Думе нормативный акт о порядке прекращения полномочий президента в связи со стойкой утратой им трудоспособности оказалась для корпорации журналистов полной неожиданностью. Замечательным образом он и Исаков, руководитель Правового управления Думы, обвели высокомерных и недалеких репортеров вокруг пальца. Последние сначала убедили население в том, что Ельцин неизлечимо здоров, и теперь все понимают, что предмет думского законопроекта почву имеет. Недаром Шохин, потеряв голову от страха, что проект имеет шанс набрать нужное количество голосов, стал пугать думцев новым государственным переворотом, если они поддержат Илюхина. 21.01.97.

НТВ. Безудержный восторг по поводу заключения Чешско-Германского соглашения. Прага признала депортацию немцев из Судет после 1945 года аморальным актом. Бонн принес извинения за оккупацию Богемии и Моравии Германией. Чехи в XX веке трижды предали Россию, а значит и самих себя. 21.01.97.

РТР. Повтор вчерашнего интервью Лужкова Киевскому ТВ, который уже демонстрировался по МНТК. Главная тема — принадлежность Севастополя Российской Федерации. Лужков, разумеется, использует город для раздувания своей известности в глубинке. Он явно торопится, и его поездка была связана не со сдачей дома, а лишь нескольких секций дома. В действительности Севастополь — часть России, а не созданной партией Ельцина РФ. Мэр Москвы демонстративно подчеркнул, что он не подчиняется Правительству РФ, что выше него только Ельцин. К несчастью, мало кто понимает, что может произойти с Россией, если Лужков окажется на месте Ельцина. В интервью он сокрушался по поводу того, что милиция Севастополя избивала демонстрацию стариков. В 1992 году по его приказу избивали демонстрации пожилых москвичей трижды, а во время государственного переворота именно Лужков обеспечивал блокаду Дома Советов России и избиение тех, кто собирался вокруг него из чувства солидарности с парламентом. 21.01.97.

ТВ-5. Передача, в которой престарелый Лихачев рассуждал обо всем. Бормотание о том, что в результате революции 1917 года “к власти пришла серая масса”, а теперь в России “перевелись люди”. Маразм крепчал. 21.01.97.

НТВ. Оппозиционные фракции Думы обвинили Чубайса в уклонении от уплаты налогов с личных доходов, которые исчисляются сотнями тысяч долларов, которые были им получены в период президентской кампании, и потребовали его увольнения от должности. К несчастью для страны, такие обвинения можно предъявить каждому чиновнику. Все они ходят под десятками статей Уголовного кодекса, начиная с г-на Ельцина. 21.01.97.

ОРТ. Министр Шойгу (МЧС) заявил о катастрофическом износе оборудования нефтепроводов. Страну ждут многочисленные катастрофы. Шойгу обычно не врет 21.01.97.

НТВ. Текст письма Ельцина Лукашенко так и не опубликован, что дает ТВ повод для продолжения спекуляций. По-видимому в действительности письмо направлено не для ускорения процесса воссоединения, а для его принципиальной невозможности. Ельцин, в частности, потребовал приватизировать все крупные предприятия Белоруссии, то есть отдать контроль над экономикой и этого края международному капиталу. Лукашенко вряд ли на это пойдет. Таким образом, объединение откладывается до тех пор, пока не сменится хозяин в Кремле. Поблагодарим за это гг. Чубаса и Черномырдина. 22.01.97.

ОРТ.НТВ.РТР. Строев (СФ) и Куликов (МВД) хором выступили против вооружения русских жителей на Северном Кавказе, прежде всего казачества. Аргументация ублюдочна: если русских вооружить, то их чеченцы вырежут; вооружение русского населения приведет к войне на Кавказе. Такое впечатление, что они не понимают, что все туземные горские племена уже вооружились, что чеченские племена находятся в состоянии вооруженного мятежа, что почти 1 млн. русских уже изгнано, что не менее 100 тыс. русских убито кавказской сволочью, что там осуществляется геноцид русских, что ни Вооруженные силы, ни органы правопорядка не обеспечили защиту русских. Следовательно, лишение русских оружия для самозащиты обрекает их на уничтожение. 22.01.97.

ТВ-5. Ссылка на мнение бывшего фаворита Ельцина Илюшина, который теперь является вице-премьером, о том, что социальный взрыв неизбежен. Нашему бы теляти… События последних трех-четырех лет показали, что русские неспособны на гражданские поступки. Они не только безмолвствуют, но и хронически бездействуют. Что делает сын, когда глумятся над его матерью? Он наказывает обидчика. Что делают русские, когда издеваются над Россией? Они присоединяются к негодяю. 22.01.97.

РТР.ОРТ.НТВ. Если верить ТВ, то вся РФ состоит из Москвы и Чечни. Остальные города и веси появляются на телеэкранах лишь по случаю каких-либо неприятностей — катастроф, убийств, скандалов. Если информация из провинции дискредитирует Россию, ее тиражируют с явным удовольствием. Все каналы ТВ стараются убедить зрителей, что в “Чечне” все спокойно, как некогда в Багдаде по ночам. 23.01.97.

НТВ.МНТК. Вновь фарисейские измышления по поводу сотни квартир в год, выделяемых в Москве для депутатов парламента. И это на фоне массовой распродажи миллионов квадратных метров жилья инородному и иногороднему ворью, которая превращена Лужковым в норму. 23.01.97.

НТВ. Заявление Попцова о предполагаемом акционировании РТР. После присвоения ОРТ Березовским, Чубайсом, Яковлевым и K°, в РФ возможно все, что угодно 23.01.97.

ОРТ.РТР. Черномырдин оценил обсуждение Госдумой проблемы болезни Ельцина как неконституционный. А когда он участвовал в государственном перевороте в сентябре 1993, - это было конечно же конституционно. 23.01.97.

ОРТ. Родионов (МО) бросил перчатку Батурину (СО) относительно военной реформы. Секретарь СО предпринял поездку по военным округам, чтобы организовать их руководителей против военного министра. 23.01.97.

РТР. Интервью с Лукашкнко. Долг РФ Белоруссии 840 млн. долларов, а Белоруссии — РФ 200 млн. Лукашенко имеет компромат на большинство высокопоставленных чиновников РФ, которые он еще не передал Ельцину, но обещает это сделать. Лукашенко дал понять коррупционерам в Москве, что они у него в руках. Здесь он все-таки ошибается. Кража миллиардов делает жулье неуязвимым. 23.01.97.

РТР. Рассмотрение в Госдуме проекта решения о прекращении полномочий Ельцина по состоянию здоровья. Представитель Ельцина Котенков и Явлинский оказались в одной связке — они высмеивают саму постановку вопроса. Партия Ельцина смертельно боится представить дело в его истинном свете. Что делать, если на должности президента окажется неработоспособное лицо? В данном случае фракцию КПРФ не в чем упрекнуть, кроме формы — необходим закон, а не постановление. 24.01.97.

РТР. Бюджетная суета в парламенте. Принятие в первом чтении закона о бюджете развития на 1997 год. Речь идет на самом деле о ничтожной для РФ сумме — трех миллиардах долларов. Все тот же г-н Я преподносит дело, как способ фракции КПРФ присвоить эти деньги, почему-то говоря об одном млрд. Но на самом деле проблема не в беспочвенных обвинениях г-на Я. Разве может быть “бюджет развития”, если страна не имеет плана развития? 24.01.97.

ОРТ. Доренко под видом понедельной аналитики занялся рекламой кандидатов в “президенты Чечни” — Басаева, Масхадова, Удугова. Демонстративное пренебрежение бывшим “поэтом” Яндарбиевым — Чубайсовско-Березовские штучки. Все каналы ТВ ставят “чеченские выборы” на первое место. Чубайсовщина пробилась в злобном предложении Доренко — после скандала с уклонением Анатолия Борисовича от налогов — проверить доходы депутатского корпуса. 25.01.97.

ТВ-6.ОРТ.НТВ.РТР. Постоянное возвращение к теме, которую именуют так: расширение НАТО на Восток. Убеждают, что РФ не в состоянии предотвратить этот процесс. Вранье. Для России есть лишь проблема вхождения государств Восточной Европы во враждебный ей военно-политический блок НАТО. С позиции силы возможно все — но в Кремле нет воли использовать силу. 27.01.97.

НТВ. Черномырдин заявил, что Ельцин “возвращается в строй”. Очевидно, что “в строй” будет возвращен “вечно выздоравливающий и недееспособный человек”. 27.01.97.

ОРТ. Известный в прошлом в качестве “правозащитника” Щаранский появился в Москве членом правительства Тель-Авива и тут же появился в передаче “Час пик”. Ранее его принял Лужков. Какое трогательное внимание к бывшему уголовнику и шпиону, а теперь министру промышленности Израиля. 27.01.97.

НТВ. Опала министра по делам “тенниса” Тарпищева, фаворита Ельцина, сопровождается назначением ранее отстраненного от должности Федорова, вице-президентом Фонда спорта. Это тот самый Федоров, который давал скандальные интервью и на которого совершались покушения. 27.01.97.

РТР. ТВ-5. Все чаще на ТВ происходит информационная “раскрутка” нижегородского губернатора Немцова, одного из членов “клуба друзей Лужкова”. Ничего полезного для России этот деятель, конечно же, не причинил, кроме вреда. Кто не помнит его истеричный вопль, обращенный к Черномырдину во время государственного переворота в октябре 1993 — “давите, давите их, Виктор Степанович, уничтожайте быстрее”. Немцов является, как ни странно, новым теплым другом Руцкого, которого, вероятно, так же будут раскручивать, но не раньше, чем избирательная кампания окажется неизбежной. Престарелому, запенсионному Лужкову необходимо подходящее окружение. Чем-то все это напоминает троицу 1995 года — хозяйственника Скокова с Лебедем в форме и вечно молодым Глазьевым слева и справа. 27.01.97.

ОРТ.РТР.НТВ. Главное событие в РФ, если верить ТВ — “выборы президента Чечни”. Ельцин и правительство унизили, оскорбили, дискредитировали страну, которой они, якобы, руководят. Ничего подобного. Российской Федерацией управляют басаевы и масхадовы — только с разнообразными кликухами и псевдонимами. Посмотрите на телеэкран и поймете, кто заказывает музыку у этих негодяев. 27.01.97.

ОРТ.НТВ.РТР. Все станции львиную долю времени отводят “выборам в Чечне”. Работают не только чеченские, но и московские и западные деньги. Умысел состоит в том, чтобы представить фальшивку в доброкачественном виде. Недопущение беженцев к выборам и участие в них членов мятежных банд делает всю эту кровавую демократию омерзительной. 28.01.97.

НТВ. Масюк и Глускер, корреспонденты этой гнусной, вражеской по отношению к России телекомпании, одна из “Чечни”, другой из Давоса каждый день занимаются неприкрытой клеветой на страну пребывания. После такой деятельности можно понять состояние Гиммлера, который хватался за револьвер от одного только слова “культура”, если за нею стояла такая же сволочь. 28.01.97.

ОРТ.РТР. Ясин, министр экономики, заявил, что русская экономика находится в плачевном состоянии. Но главное не в этом. Главное — что первопричина экономического краха в демократических процедурах, в многочисленных голосованиях. Россию разорила демократия. Каков хлюст? 28.01.97.

РТР. Незаметное принятие бюджета на 1997 год Госдумой в четвертом чтении. Принят голосами Жириновского, Беляева, Зюганова и Рыжкова. Явлинский против из-за склочного характера. Очевидный сговор Черномырдина с Зюгановым и Жириновским. Предпосылка для будущих предвыборных сговоров. КПРФ и ЛДПР не могут без Правительства, а правительство нуждается в политическом обеспечении, чтобы заполучить голоса многочисленного плебса. 28.01.97.

РТР.ОРТ.НТВ. Продолжение фальсификаций событий в Терском крае (Чечне). Особенно старается ТВ Гусинского. Масхадов изображается как вполне достойный и легитимный “руководитель Чечни”. Селезнев принял участие в признании Масхадова, поучаствовав в программе “Герой дня”, вступив в дискуссию с “вице-президентом Чечни”. Этот субъект развязно доказывал, что “Чечня является субъектом международного права”. Досадно, что даже оппозиция смирилась с безграничной конфедерализацией РФ и ее постепенном распадом. Все таки все они одного поля ягоды. 29.01.97.

НТВ. Щаранский на пресс-конференции по поводу расчленения СССР заявил, что это “наша общая победа”. В комментариях нет необходимости. 29.01.97.

РТР. Ельцина показали в течение нескольких минут, но не в эфирном исполнении. Старость не радость. Больная старость несовместима с исполнением государственной должности. Впечатление от внешнего вида и поведения Ельцина — не жилец. Туманов, этот клеврет Ельцина, председатель Конституционного суда, уходящий в отставку, произнес несколько успокаивающих фраз. Кажется, “двор” принял решение пропускать через Ельцина под софитом разных циников, вроде Туманова, чтобы демонстрировать “выздоравливающего дедушку”. Не поможет. 30.01.97.

ТВ-5. Передача с Собчаком. Дифирамбы работоспособности, образованности, компетентности и, что самое смешное, честности г-на Чубайса. Честность Чубайса — это перл. 30.01.97.

МНТК. Еще раз порадовал “Русский дом” Крутова и его постоянный собеседник генерал Ларионов. Корректный и потому беспощадный разбор событий на Северном Кавказе. До мятежа на этой территории проживало примерно 500 тыс. избирателей. Война унесла примерно 100 тыс., изгнано более 300 тыс. Но оказалось, что избирателей — опять 500 тыс. Это не может быть, потому что не может быть никогда. Убеждение, что Чечня отпала, что вслед за этим такой же процесс охватит Дагестан и Ингушетию. Генерал Аушев был все эти годы тыловой базой дудаевщины и теперь проводит постоянные пресс-конференции, на которых клевещет на Россию. Вот кому давала возможность выслужиться вся эта коммунистическая мразь в последние 10–20 лет существования СССР. Ни одного приличного генерала или адмирала на действительной службе. Мародеры в звездах. 30.01.97.

ОРТ.РТР.НТВ. До безобразия пустой день. Значит, что-то надо было скрыть от обывателя даже в предельно извращенной, фальсифицированной форме. 31.01.97.

НТВ. Показываются митинги Анпилова и съезд РКРП Тюлькина. Анпилов призывал советскому человеку захватить улицу по примеру Белграда и Софии. Тюлькин, напротив, заключил, что рабочие неспособны на политические действия и могут заниматься лишь экономическими требованиями. 01.02.97.

НТВ. Рекламная передача о Немцове — губернаторе Нижегородской области. Спортсмен, летчик, домосед, семьянин, любитель домашних животных, кровь с молоком. Ни пятнышка, ни царапины, ни одной ошибки. Доступен и мудр. О действительной роли Немцова в установлении власти олигархии, о его участии в госперевороте 1993 года, о его воеводстве в области. 01.02.97.

ОРТ. Передача Гурвича и Новоженова “Старая квартира” о 1948 годе. Авторы-евреи, ненавидя страну, в которой они живут и мучаются, строят представление о прошлом с одной только точки зрения “необоснованных репрессий”. Главные герои — осужденные работники искусства Фрид, Козин и погибший Михоэлс. Им отвели четверть времени. Затем сессия ВАСХНИЛ по биологии. Если верить тому, что неслось с экранов, Лысенко и стоящий за ним Сталин были озабочены только тем, чтобы уязвить память евреев-биологов — Вейсмана и Моргана. Узнав, что Мендель не еврей, они перестали упоминать его имя. К сожалению, в этой лживой передаче участвовали артисты Васильева и Зельдин, ветераны-футболисты и другие добропорядочные лица. Вряд ли они понимали, на кого работали. Но фальшивку опровергали съемки улицы, человеческие лица тех времен. 01.02.97.

НТВ. Ельцину исполнилось 66 лет. Спи спокойно, дорогой господин президент. 01.02.97.

ТВ-5. Передача “Еще одна Россия” показывает ингуша Аушева, помогавшего чеченскому мятежу и превратившего Ингушетию в тыловую базу Дудаева, в качестве положительного руководителя, перспективного политика. С приходом Яковлева на должность губернатора Петрограда ТВ-5 становится органом этнических и региональных сепаратистов, возглавляемых Лужковым. 02.02.97.

НТВ. Ельцин поздравил Масхадова с победой. Кремль фактически признал этого главаря мятежников законным руководителем одной из русских территорий. Длящийся позор продолжается во все увеличивающимся объеме. 02.02.97.

РТР.ОРТ.НТВ. Блиц-визит Ширака к Ельцину. Приехал, обнюхал и уехал. Никто не скрывает, что президент Франции выполнил миссию нотариуса или священника при соборовании. 02.02.97.