* *

Эта притча приведена по тексту книги “Легенды и сказки Востока” [253]. Притчу сопровождает подзаголовок «Легенда из Талмуда», что эквивалентно: относиться критично, поскольку наряду с правдивой психологической основой, она содержит и фантазии о расовом превосходстве иудеев, навеянные им заправилами библейского . Тем не менее здравая нравственно-психологическая основа, выраженная в притче, адресована ко всем, чей строй психики не вполне человечный, а не только к ветхозаветно-талмудически запрограммированным зомби, для кого библейский персонаж, весьма отличающийся от реального Моисея, непререкаемый авторитет.

Именно благодаря тому, что все представители вида Человек Разумный являются носителями индивидуального разума, способны мыслить обособленно от сложившейся культуры общества и от образуемой в нём множеством индивидов коллективной психики, каждый индивид имеет открытую возможность выработать на основе доступной ему информации его особенное понимание всякого вопроса, относящегося к его личной жизни, к жизни общества, частью которого он является, к жизни биосферы Земли, которая породила многоплеменное человечество. Вне зависимости от того, лишен человек недостатков, либо они ему свойственны, если он этого не делает, то он, как верно охарактеризовал суть дела в притче Моисей, — “бревно”; вопрос только в том — прямое или кривое, дикое корявое или обтесанное культурой и её функционерами.

Конечно, в отличие от подавляющего большинства людей в прошлом и в настоящем, Моисей обладал наивысшим образовательным цензом: будучи воспитанником семьи фараона, он получил жреческое образование в иерархии посвящений Древнего Египта, как это можно понять из Библии. Суфийские источники прямо говорят, что кроме этого образования Моисей прошел еще одну жизненную школу: его учителем был суфий древности Хидр, и именно его подразумевает Коран в суре “Пещера” (18:59 — 81), где речь идет о периоде жизни Моисея, предшествовавшем его миссии среди древних евреев в Египте и в пустыне.

Хотя такое образование недоступно подавляющему большинству людей, тем не менее и до, и после Моисея такое же образование, а возможно и лучшее, получили многие другие, которые, однако, так и остались “бревнами”, более или менее хорошо обтесанными их учителями, нафаршировавшими их души разного рода знаниями и навыками. Дело не в образовательном цензе, а в том, что далеко не каждый творчески думает сам , и многие, даже получив высочайшее образование, бездумно существуют на основе автоматизмов-привычек, знаний и навыков, некогда вдолбленных в них в разного рода семьях и школах.

С другой стороны, вне зависимости от степени отесанности культурой и полученного образования (а подчас даже вопреки ошибочным мнениям, почерпнутым из них) каждый, кому Свыше дано быть человеком, способен ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО НА ОСНОВЕ СВОЕЙ РАЗУМНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ определить желательные изменения в себе самом; а осуществив их реально, он тем самым неизбежно вызовет изменение всех сопутствующих ему жизненных обстоятельств [254]. И это касается всякого индивидуального разума, вне зависимости от строя той индивидуальной или коллективной психики, в составе которой он пребывает: в животном, зомби, человечном, мельтешащем между ними по причине без-ОБРАЗ-ности своего «я», создаваемого каждый раз общественным окружением и другими внешними обстоятельствами.

И разум человека способен понять, что он должен опираться на инстинкты, в одних обстоятельствах давая свободу их проявлениям, а в других игнорируя их позывы; что разум и человек в целом не вправе раболепно подчиняться их диктату — в противном случае человек будет разумным животным; разум человека способен понять, что сам разум не должен закрываться как ракушка, в попытке спрятаться от той или иной информации, с которой приходится в жизни соприкасаться индивиду, и которая не свойственна взрастившей его культурной традиции (или даже порицает её) — в противном случае, субъективно исключив из бытия ту или иную информацию, человек будет неотличим в своем поведении от запрограммированного робота, автомата, программа поведения которого записана на “заезженной до скрипов и всё заглушающей хрипоты пластинке”; если человек не сведущ о Боге по причинам личной бесчувственности или порочности взрастившей его культурной традиции, то разум способен дать ему ясное понимание, что Бог есть и Он — Вседержитель; разум способен понять, что именно этот реальный факт — через разумный диалог с Богом [255] — открывает человеку дорогу из плена нескончаемой круговерти ошибок, совершать которые он обречен по причине своей разнородной ограниченности, если ему свойственна замкнутость атеизма, каковым по существу является и разного рода индивидуализм [256], поскольку только Бог во всех без исключения случаях способен дополнить ограниченность и ущербность индивида до полноты его безопасного бытия в Объективной реальности; и человек может понять, что если разум исключен из религии, а “молитва” и “богослужения” только средство эмоциональной подпитки и жизнь разделяется на церковно-культовую и светскую, каждая из которых обладает якобы независимым один от другого смыслом, а то и якобы непостижимостью, — то вероучение богоборчески лживо и античеловечно именно потому, что посягает на устранение из жизни Земли [257] данного Богом человечного разума.

И это статистически неизбежное понимание поставит индивида перед выбором:

· либо остаться тем, кем он был прежде обретения такого рода знания, и сетовать на судьбу, от полноты дальнейшего сотворчества которой в единстве эмоционального и смыслового строя души, выверенного по камертону «Вечных Ценностей», он сам же и отказался, отдав предпочтение статусу первородного или культурно обделанного “бревна”;

· либо всё же, как о том повествует притча о Моисее, пересилив инерцию прошлой судьбы, целенаправленно приступить к каждомоментному осмысленному сотворчеству своей человечной судьбы в Богодержавии, перестав быть “бревном”.

В первом случае знание о возможности альтернативы станет для индивида убийственным, поскольку он — после осознанного отказа от сотворчества своей будущей судьбы по здравому смыслу в Любви — пустоцвет по отношению к Высшему, а то и активно агрессивный паразит, узурпировавший место другого возможного Человека под Солнцем Земли. И только вопрос времени, когда в его существовании всё, ставшее ему привычным, будет прервано так, что ему самому невозможно будет что-либо изменить…

В случае же выбора и следования по пути к человечности, индивиду предстоит многое преодолеть в себе самом и столкнуться с необходимостью решить множество проблем, возникающих у него в отношениях как с отдельными людьми, так и с окружающим его обществом в целом. Разного рода проблемы встанут перед ним как следствие изменения им же самим строя его психики, который будет всё более и более отличаться от нечеловечных типов психики, численно преобладающих в обществе, частью которого он является.

Это во многом подобно тому, что описал Хидр в приведенной ранее притче “Когда меняются воды”, с тою лишь разницей, что всё происходит еще в тот период реальной истории, пока старые “воды” количественно преобладают над новыми “водами”. При такой господствующей статистике с точки зрения тех, кто преисполнен всем привычных старых “вод”, и кто мог бы залить ими всё Мироздание, психически ненормальными и врагами являются именно “водолеи” новых “вод”; то есть те, кто осознанно или бессознательно изменяет себя в направлении к человечности в процессе взаимодействия разных уровней его психики с “царской информацией”.

Но через такого рода отчужденность или даже конфликт с обществом следует пройти непреклонно и по возможности щадяще по отношению к окружающим носителям старых “вод”, поскольку, как было показано ранее, именно носители старых “вод” являются врагами себе самим, будущим поколениям, биосфере Земли, Космосу, вне зависимости от того, понимают они это или нет. Щадящее отношение к индивидам, существующим старыми “водами”, необходимо потому, что с изменением соотношения эталонных частот биологического и социального времени почти все они находятся под воздействием потока “царской информации”, и пока такой индивид, существуя привычным ему образом, не сделал осознанного выбора в пользу сатанизма или дальнейшего своего существования недолюдком, не следует пресекать ему возможностей стать человеком, отвлекая его и свои ограниченные психические ресурсы на участие в конфликте между вами; если же он сделает осознанный выбор в пользу сатанизма или дальнейшего пребывания недолюдком (что почти одно и то же), либо проявит лицемерие, то только после этого вопрос об отношении к нему переходит в область социальной гигиены из области человеческих отношений.

И только после такого выбора им своей будущей судьбы по отношению к нему осуществится принцип «положение обязывает, а если положение не обязывает к тому, что должно, то оно же и убивает», поскольку пока человек был в неведении относительно себя самого и обстоятельств своей жизни, водительство Свыше прямо или опосредованно ограждало его от многих возможных бед, сопряженных с тем, чего он не знал вообще или о чём имел ложные или ошибочные понятия.

Но с того момента, как обладателю разума предоставлено определенное знание, положение качественно изменилось: осмысленное отношение к предоставленной информации должно способствовать тому, чтобы человек изменил свое поведение и тем самым оградил бы себя сам от обусловленных прежним его неведением возможных бед; если он от этого уклоняется, то ограждать его Свыше от них, как то делали прежде в период его неведения, больше не будут.

Именно в результате выхода через “царскую информацию” на осмысленное выражение в своей жизни «Вечных Ценностей» — в душе индивида, преисполненного старых “вод”, возникают капельки “вод” новых [258]. И если человек не останавливается на этом пути, испугавшись непривычных ему изменений в себе самом, то капельки новых “вод” в его душе умножатся и сольются воедино в поток-богатырь.

Иными словами, каждому человеку ныне, после изменения соотношения эталонных частот биологического и социального времени, открыта возможность стать живущим источником “вод” новых — “водолеем” [259].

Однако на пути к этому могут возникнуть проблемы исключительно личностного характера, в которых непосредственно не выражаются отношения индивида с окружающими. Дело в том, что в ходе изменения эмоционально-смыслового строя души, прежние радости и наслаждения, свойственные животному строю психики или строю психики зомби перестанут восприниматься в качестве таковых даже, если в процессе приобщения к ним они и будут по-прежнему доставлять удовольствие; но после завершения очередного “приобщения”, всё будет оцениваться совершенно иначе вплоть до переживания омерзительности себя и глубокого сожаления о случившемся очередном “приобщении”.

Однако это отличается от памятного многим со школы лермонтовского «из всякой радости, бояся пресыщенья, мы соки лучшие на веки извлекли»; и тем более это отличается от пресыщенности жизнью, хотя непривычное “безэмоциональное” состояние может восприниматься как духовное опустошение. И возможно, что человеку предстоит пережить более или менее длительный непривычно “безэмоциональный” период.

Но это не духовное опустошение, а своеобразный переходный период, в течение которого иерархически многоуровневая психика будет вырабатывать новое единство эмоционального и смыслового строя души сообразно выявленным ею «Вечным Ценностям», разрешая внутренние (возможно даже не выходящие на уровень сознания) неопределённости отношения человека ко взаимосвязям «Вечных Ценностей» и разного рода житейской информации. Пока этот процесс длится (он вовсе не обязательно совершается как мгновенное изменение, хотя возможно и такое), то психика оказывается просто не способной формировать на уровне сознания большинство прежних эмоций в обстоятельствах, сходных с ранее бывшими, что может оцениваться самим человеком как отупелость, бесчувственность и безэмоциональность.

Если в силу разных причин человек остановится на этом этапе, не позволив бессознательным уровням психики завершить его естественным образом, жизнь его может стать действительно тягостной, поскольку из одного жизнеспособного состояния он уже вышел [260], а в новое психическое жизнеспособное состояние еще не только не вошел, но даже остановился на пути к нему.

Попытка же вернуться к прежнему строю психики, в прежнее психическое состояние оказывается невозможной: она требует из памяти всю ту информацию, соприкосновение с которой дало начало перестройке нечеловечного строя психики индивида. Разного рода психотехники (гипноз, аутотренинг и т.п.) у индивида, пребывающего в таком состоянии, при попытке с их помощь вернуться к прошлому психическому комфорту, могут только вызвать иллюзию “обнуления памяти”, так как все психотехники в такого рода задачах в их существе сводятся к внедрению в психику разного рода алгоритмов-блокираторов доступа сознания к информации, объявленной для индивида “запретной”; то есть они наращивают внутреннюю разобщенность различных компонент его психики, разрушая тем самым её мозаичную целостность. Это в принципе чревато тем, что заблокированная информация когда-нибудь взорвется как информационная мина, и это будет иметь непредсказуемые последствия для индивида и его окружающих, включая и “вспомоществовавших” ему “психотехников”. Ничто на Земле не проходит бесследно: ни соприкосновение с “царской информацией” и «Вечными Ценностями», ни попытка избавиться от них при помощи разного рода “психотехник”…

Если такого рода информационная “мина” взорвется, то в лучшем случае чары психотехники рухнут и в одно мгновенье психика необратимо примет человечный строй, разом вспомнив всё в переосмысленном заново виде; в худшем случае произойдет самоликвидация индивида в тех или иных обстоятельствах, что возможно будет внешне выглядеть как неизлечимая болезнь или убийственный несчастный случай.

Поэтому тем, кому непреодолимо трудно или боязно стать человеком, для возврата к прежнему существованию недолюдком с животным строем психики или строем психики зомби-автомата более “безопасно” не искать психотренинговой или “экстрасенсорной” экзотики, а избрать традиционный алкогольный способ, медленно уничтожающий структуры головного мозга в процессе их деятельности вместе с обрабатываемой ими информацией. Если разрушение нервной системы алкоголем идет темпами, опережающими обработку ею “царской информации”, то возврат в недочеловеческое состояние практически неизбежен; конечно, если такое поведение не будет пресечено Свыше тем или иным образом.

Попытка вернуться к прошлому стилю жизни, искусственно увеличив нагрузку суеты, аналогичной суете предшествующего периода, не принесет удовлетворения, поскольку, как сообщалось ранее, вследствие уже успевших свершиться изменений эмоционально-смыслового строя души, всё то, что прежде доставляло удовольствие, будет в худшем случае безвкусным, а в лучшем — омерзительно неприемлемым. Но такая попытка возврата во вчерашний или позавчерашний день только замедлит выход из периода тягостной “безэмоциональности” в новый строй психики, с иным эмоционально смысловым строем жизни.

Поэтому лучше принять “безэмоциональность” как должное, чтобы она “сама собой” исчезла естественным образом вследствие завершения глубинной работы бессознательных уровней психики, решающих самую значимую задачу в жизни индивида: обеспечить, если не окончательный и необратимый выход его в человечность, то хотя бы существенное приближение к ней.

Когда завершится первый такт [261] этого процесса, будут сообразны выявленным человеком «Вечным Ценностям» и человек войдет в состояние, которое можно назвать “эмоциональной самодостаточностью”; то есть исчезнет эмоциональная зависимость от внешних приходящих и проходящих жизненных обстоятельств, а сами эмоции перестанут быть обусловлены ими. и эмоции, несообразные смыслу «Вечных Ценностей», (т.е. разного рода страсти и суета) исчезнут, но эмоции будут изливаться во внешний мир из души человека неотделимо от выявленного им смысла жизни и деятельности, низводящих «Вечные Ценности» в повседневность. И хотя будет и усталость, и трудности и необходимость быть стойким к разного рода ущербу, но самодостаточная радость будет сопутствовать и уму, и сердцу человека во всех обстоятельствах временной жизни его тела; даже за внешней оболочкой печалей, неизбежных в жизни нынешней эпохи, будет ощутима радость .

Но взращивание человеком иного строя психики не проходит незаметным и для многих окружающих и так или иначе воспринимается ими. И человечный строй психики (или устремлённость личностного развития в направлении к нему) не всегда и не всем будут приятны. И не всегда будут терпимы к проявлениям человечности [262] те, кто живет с иным эмоционально-смысловым строем души, и кто сознательно или бессознательно полагает, что все прочие должны жить в том же разрыве эмоций и смысла «Вечных Ценностей», в котором почти постоянно (за исключением редких мгновений их жизни) существуют они сами [263].

Именно эта несмешиваемость старых и новых “вод” и лежит в основе возможных проблем в отношениях с теми окружающими, кто преисполнен через край старых “вод”. Конечно, от окружающих возможно изолироваться более или менее эффективно и в вещественном мире, и в мире духовном, но это будет не выражением человечности, к которой должно устремиться, а всё еще выражением античеловечного индивидуализма, аналогичного индивидуализму монахов, уходивших от жизни общества и его проблем и оправдывавших себя в этом греховностью мира и своей якобы приверженностью безгрешным «Вечным Ценностям» [264].

Однако такой уход из мира несовместим с человечным строем психики, поскольку Человек сам должен вносить в действительно греховный мир человечность по мере того, как, понимая существо своей греховности, освобождается от приверженности и подневольности ей. Для понимания греховности и освобождения от неё уединение действительно может быть необходимым, поскольку является одним из средств освободить психику от загрузки в неё избыточной информации, что открывает благоприятные возможности для упорядочивания образа мыслей и эмоций в ходе диалога сознательного и бессознательных уровней психики. Для этого может потребоваться даже длительное уединение, однако , дабы передать им выстраданное в уединении зернышко своей человечности, облегчая им тем самым уже их собственный путь к ней.

О разрешении проблем в отношениях между людьми в непреклонной добродетельности в одном из мест Корана сказано так:

«Не равны доброе и злое. Отклоняй же „зло“ тем, что лучше, и вот — тот, с которым у тебя вражда, точно он горячий друг. Но не даровано это никому, кроме обладателя великой доли. А если нисходит на тебя какое-нибудь наваждение от сатаны, то проси защиты у Бога, — ведь Он — слышащий, мудрый!» — Коран, 41:34 — 36.

Поэтому возможно возникающие проблемы отношений с окружающими лучше терпеть. О том же говорится у Марка, 8:34 — 38; о том же и русская пословица «терпенье и труд всё перетрут».

И всё, сказанное о терпении, — не проповедь мазохизма [265], поскольку благодаря терпению делателей — в их осмысленной целеустремленности — в Мир снисходит с их помощью Высшее благо для всех и каждого. [266] По этой причине выход на путь к человечности исключает замкнутость в беспроблемном индивидуализме, в общем-то легко достижимом простым обрывом социальных связей и “уходом в себя”.

Но поскольку проблемы в отношениях с окружающими в процессе изменения строя своей психики неизбежны, а терпеть их неограниченно долго без смысла и цели человек в течение своей ограниченной жизни не может, то это приводит к необходимости уметь разрешать конфликты и проблемы не путем ухода от них, не путем подавления и устранения их внешних носителей, а путем выхода обеих конфликтующих сторон на новый качественно иной уровень миропонимания, нравственности и этики каждой из сторон, при которых, во-первых, их прошлые конфликты утрачивают значимость для общего им дальнейшего будущего, а, во-вторых, новые разногласия того же характера становятся невозможными: то есть необходимо уметь искренне и терпеливо устранять зло тем, что лучше.

Несмотря на бедственность нынешнего общества, несмотря на господство нечеловечного строя психики в нём, умышленная агрессивность, тем более такая, в основе которой лежит осознанная долговременная стратегия, обращенная против кого-либо персонально, — явление достаточно редкое. По этой причине подавляющее большинство конфликтов и выражений взаимной нетерпимости между людьми по существу являются недоразумениями разной глубины и тяжести, вызванными неупорядоченностью и распущенностью психики и прежде всего — неприкаянностью разума большинства индивидов. Язык в данном случае точен: психологическая причина конфликтов — различное осмысление участниками конфликта-недоразумения на разных уровнях иерархии психики каждого из них того, что произошло в жизни и того, что ещё не свершилось, но последствия чего возможно уже определённо различимы в будущем.

И так сам язык дает подсказку к построению бесконфликтных отношений между теми, кто стремиться изжить в себе животный строй психики или строй психики зомби и быть Человеком, помогающим окружающим на общем пути к человечности: постоянно ДОРАЗУМЕВАТЬ, чтобы не возникало недоразумений, выражающихся во взаимной нетерпимости, перерастающей в открытые конфликты. [267]

Это не означает, что «не мытьем, так катаньем» следует навязать оппоненту свое мнение, так или иначе перепрограммировав его психику или подавив его волю к деятельности; либо же успокоить оппонента и усыпить его активное противоборство, сказав ему, что он безусловно прав, а самому остаться при своем неизменном мнении и продолжать вести скрытно от него деятельность прежнего характера.

«Доразумевать» в данном случае означает: постоянно выявлять нравственные, мировоззренческие причины, особенности мироощущения и мышления (как процесса), в результате которых разные люди в одних и тех же обстоятельствах, на основе вроде бы одной и той же информации приходят к взаимно исключающим мнениям (на разных уровнях их психики), что является основой внутренней конфликтности психики индивидов и выражается в их поведении как “борьба с самим собой”, так и конфликты-недоразумения между ними.

Вопрос только в том, как и на какой основе «доразумевать», тем более, что нынешняя культура, семья и школа не учат людей с детства, как строить отношения между собой так, чтобы конфликты между ними не возникали, а возникшие быстро утрачивали свою значимость и завершались согласием. Но и об этом тоже невозможно сказать ничего принципиально нового: издревле известна пословица «ум — хорошо, а два — лучше».

Однако, классическая психология общества индивидуалистов обходит молчанием вопрос, почему два ума, лучше чем один? почему три ума не лучше двух? и почему, хотя «Бог троицу любит», но всё же «третий лишний» и не только в отношениях между мужчиной и женщиной? И хотя древнее наблюдение утверждает, что «ум — хорошо, а два — лучше», но поскольку оно умалчивает, почему именно два ума , это придется понять самостоятельно.

Для этого необходимо вспомнить, как разные общества в разные исторические эпохи относились к вопросу о построении общественно значимых властных структур. Можно заметить, что в разных обществах структуры строились на взаимно исключающих друг друга принципах.

Общества, в которых повышенное внимание уделяли принятию решения методом голосования, заботились о нечетном количестве участников, если не каждого из возможных его голосующих “комитетов”, то наиболее значимых из них, чтобы автоматически обеспечить принятие [268] решения большинством минимум в один голос. Один из наиболее известных примеров — триумвираты [269] в истории Древнего Рима; нынешние разного рода “трехсторонние” комиссии и т.п.

Но в истории можно увидеть и общества, которые строили свои властные структуры так, чтобы однозначно исключить возможность принятия решения большинством в один голос, будь то голос монарха, либо же голос одного из участников постоянного или временного “комитета”, облеченного теми или иными полномочиями.

Так в древней Спарте было два царя; греческое войско систематически возглавляли — вопреки принципу единоначалия — два равноправных стратега одновременно, хотя в отдельные периоды они командовали “повахтено”, чередуясь между собой, а в боевой обстановке полноту единоначалия принимал на себя один из них; Иисус посылал апостолов на проповедь попарно, как о том сообщает Новый Завет (Марк, 6:7); Альбер Ревиль в книге “Иисус Назарянин” [270] особо обращает внимание на то, что и во главе Великой Синагоги древней Иудеи приблизительно после 230 г. до н.э. раввины стояли по двое, однако он, будучи носителем индивидуалистического мировоззрения, не смог найти удовлетворительного объяснения этому факту, вызвавшему его удивление.

А высшее жречество древнего Египта стояло особняком и сочетало в организации своей деятельности оба принципа: нечета и чёта. Во времена, предшествующие исходу евреев из Египта, оно состояло из десятки высших посвященных Севера и десятки высших посвященных Юга [271], а каждая из десяток возглавлялась одиннадцатым жрецом, её первоиерархом и руководителем.

То есть, каждый из руководителей десяток, в случае голосований в ней [272], по своему разумению, будучи наивысшим из посвященных, т.е. наиболее знающим в составе одиннадцати, поддерживал одно из двух мнений, между которыми могли поровну разделиться ему подчиненные жрецы десятки, знающие меньше чем он по условиям построения иерархии. Это обеспечивало неизбежное принятие определённого решения по каждому из вопросов каждой из , хоть на Севере, хоть на Юге, вне зависимости от того, как разделилась во мнениях десятка, подчиненная своему первоиерарху.

Но если обе команды работали вместе, то ситуация “голосований”, в которой мнения разделялись 11 — «за», 11 — «против», не только не была однозначно исключена, но была статистически запрограммирована самими принципами построения системы, поскольку высшие посвященные первоиерархи, руководившие каждой из десяток были равноправны, а их мнения были равно авторитетны для всех прочих.

Если голоса даже не обеих команд в целом, а только их первоиерархов разделялись поровну между двумя взаимно исключающими друг друга мнениями в отношении одного и того же вопроса, то равноправие руководителей команд ставило их в положение, в котором они обязаны были вдвоем прийти к общему для них единому мнению.

Таким образом, высшая властная структура древнего Египта математически описывалась весьма своеобразной формулой:

Оглавление