• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

Легенды про «Летучего Голландца» знают все. В сумерках появляется на горизонте корабль без команды и капитана. Чей? Откуда? Где порт его приписки? Никому неизвестно. Появился и пропал. Корабль-призрак. Корабль-сон. Но, оказывается, существуют «летучие» судебные экспертизы. Они ложатся в основу явно заказных и преступных судебных решений, но копнешь – никто эти экспертизы не заказывал и черт его знает, откуда они вообще появились. Приведу только два примера из собственной практики. Слабонервных и верящих в «справедливость и честность россиянских судей и прокуроров» прошу не читать – инфаркт и депрессия обеспечены.

Речь пойдет о нашумевшем в свое время деле по статье «Оранжевая» колба». Напомню общую канву той ситуации. 1 июля 2006 года в юбилейном номере газеты «Советская Россия» была опубликована моя статья «Оранжевая колба». Буквально неделю спустя, ее (с чуть измененным названием – «Оранжевая» колба» - и значительными сокращениями) напечатала местная северодвинская газета «Северный рабочий». И вот тут начался цирк абсурда.

Торговец финскими лакокрасочными изделиями из Архангельска по фамилии В.А. Гауптман написал в прокуратуру области «заявление» с требованием покарать автора статьи за «экстремизм». Было бы у этого торговца не только «полное среднее образование», то он бы, возможно, не стал такую галиматью строчить. Хотя не факт. Ведь заказ есть заказ. Заявление спустилось по «вертикале власти» до северодвинской городской прокуратуры, где попало в руки зам. прокурора города Н.Е. Быстрых. Тот накатал заявление в суд с требованием найти в статье признаки «экстремизма». Где этот самый «экстремизм» усмотрели Гауптман и Быстрых – непонятно. Но в статье, где речь шла о необходимости защиты страны от иностранной вооруженной интервенции в случае ее возникновения, от «оранжевого» путча и не упоминалась ни одна национальность, эти граждане нашли «национальную рознь» и даже «призывы к насильственному свержению конституционного строя». Оказывается, по мнению этих «борцов с экстремизмом», противодействие агрессору в случае его вторжения на территорию РФ, недопущение «оранжевого» переворота – «экстремизм». Тут уж вопрос клинический. То ли они сами сторонники «оранжада», то ли не способны адекватно понимать довольно простой текст на русском языке, то ли, что стало уже ясно, просто нужно было любым путем продавить через суд «заказ» на «экстремистское» дело.

Не буду в очередной раз перечислять ту массу откровенных и топорных нарушений закона, что совершили в ходе судебного процесса и Гауптман, и прокурор Быстрых, и его «представитель» - помощник прокурора блондинка М.С. Антонова (ныне – Вербина), и судьи Северодвинского городского суда А.К. Лопатин и В.В. Ларионов, и многие другие работники городской и областной прокуратур. Об этом уже было сказано не один десяток раз. Да и для того, чтобы перечислить все нарушения закона в этом деле прокурорами в грязных мундирах и судьями в мятых мантиях, понадобится огромная статья на несколько полос. Как и для того, чтобы процитировать все те лживые отписки, что я получал и получаю на свои заявления с требованием проверки действий всей этой «братии». Ведь в «правоохранительной» системе Эрэфии (особенно в провинции) живет и процветает принцип «корпоративной этики» - защищать своих коллег, сколько бы законов они ни нарушили и сколько бы подлостей ни совершили. Скажу только, что в настоящее время дело прекращено, поскольку прокуратуре, поджав хвост, пришлось с позором отозвать из суда свое заявление. Гражданин Н.Е. Быстрых покинул ряды «голубых мундиров» прокурорских работников и, по слухам, покинул территорию Архангельской области. Судья В.В. Ларионов поспешил уйти на пенсию. Видимо, так они хотят избежать заслуженного наказания за все свои преступления. Ну-ну…

Я хочу рассказать о «летучих» экспертизах, с которыми пришлось столкнуться. Уверен, что подобные случаи имеют место по всей России в рамках катка заказных русофобских дел, в которых наша прокуратура и суды проявляют просто чудеса «раскрываемости». Да и страна должна знать поименно тех «экспертов», что изготавливают такие «заключения» по просьбе прокуратур, судов и торговцев лакокрасочными изделиями.

Когда дело об «Оранжевой» колбе» началось, де-юре не существовало никакой экспертизы статьи. Т.е. прокурор Быстрых обратился в суд, не имея на руках заключения эксперта, подтверждающего бредовые прокурорские измышления. Единственным основанием для обращения в суд явились «комментарии» обладателя «полного среднего образования» В.А. Гауптмана, которые тот благосклонно изволил дать по нижайшей просьбе прокурора. В Северодвинске, как теперь понятно, основанием для судебных преследования ни в чем невиновного человека служат не факты и экспертные заключения, а мнение торговца красками, занимающего, по совместительству, пост лидера местной еврейской национальной автономии. Но де-факто экспертиза, как оказалось в последствии, была в наличии. Более того, она была выполнена по просьбе областной прокуратуры, а именно прокурора Т.А. Гармаш (кстати, эта мадам также уже покинула ряды работников прокуратуры), доцентом и зав. кафедрой русского языка Поморского Госуниверситета им. М.В. Ломоносова Н.А. Петровой. Никакого «экстремизма» в статье найдено не было и… И эта крайне неудобная для прокуратуры экспертиза попросту исчезла. Именно исчезла. Прокуратура ее скрыла и от участников процесса, и от суда. Таким образом, тут речь идет не только о моральном образе наших «честных и неподкупных» прокуроров, но и о намеренном сокрытии улик. Только с помощью компетентных служб удалось найти эту экспертизу. Так что все разговоры о прокурорской «чести», все эти сериалы с «честными и неподкупными» госпожами прокуроршами вызывают исключительно смех и отвращение.

Итак, де-юре экспертизы не было. Но Гауптман, прокурор Быстрых и его помощница-блондинка Антонова, чьим кредо на процессе было упорное желание «не вдаваться в тонкости русского языка» (слушая ее косноязычные «выступления», действительно становилось ясно, что тонкости русского языка могут нанести непоправимую травму ее неокрепшей прокурорской психике), судья А.К.Лопатин поняли, что какая-то экспертиза будет нужна. И на судебном заседании 31 октября 2006 года вдруг появляется «частная справка об исследовании», выполненная по частному запросу лакокрасочного «магнатика» Гауптмана работником все того же Поморского ГУ Т.А. Сидоровой, 30 октября Сидорова свою «справку» изготовила, а уже 31-го октября «справка» оказалась с самого утра в руках Гауптмана и Антоновой (которая начала сбивчиво ее читать, напоминая второклассницу, вступившую в бой с букварем). Какая оперативность и быстрота! Просто вижу, как Сидорова неслась из Архангельска в Северодвинск сквозь осеннюю тьму, чтобы успеть передать «справку» заказчику и прокурору. Разумеется, Сидорова экстремизм «нашла» (надо же клиента уважить). Правда, заключался «экстремизм» в некой «подстрочной форме» и «частотности употребления слова русский». Подобный «шедевр» творческой мысли «эксперта» должен войти в книгу рекордов Гиннеса. Другими словами, в самом тексте статьи (что и неудивительно) «эксперт» Т.А. Сидорова экстремизма найти не смогла. Но поскольку задача перед ней заказчиком была поставлена четкая и ясная, то она углубилась в некую «подстрочную форму», которую, при желании и хорошем заказе, можно обнаружить даже в детской считалочке. А уж ее изыски о «частотности употребления слова русский» ничем, кроме тяжелого наследия доктора Геббельса, объяснить нельзя. Об остальных «перлах» неустойчивого сознания этого «эксперта»-русофоба я уж умолчу.

Разумеется, частная «справка» не могла стать основанием для вынесения судьей Лопатиным нужного решения. И потому на следующем судебном заседании он (как всегда своим почти неслышным голосом и с выражением глобальной скуки на лице) вынес на обсуждение сторон вопрос о назначении судебной лингвистической экспертизы. Стороны согласились, и данная экспертиза была назначена. А теперь внимательно следите за игрой суда. Как говорится: «ловкость рук – и никакого мошенства». На первый взгляд, разумеется.

Проведение судебной экспертизы оказалось поручено… той же самой Т.А. Сидоровой. Т.е. гражданин А.К. Лопатин, будучи действующим федеральным судьей, «не знал», что изготовившая по заказу Гауптмана «частную справку об исследовании» Сидорова уже является заинтересованным экспертом (позволю себе усомниться, что заказ от Гауптмана она получала не лично от последнего, а посредством Архангела Гавриила) и что проведение судебной экспертизы не может поручаться заинтересованному эксперту. Ну «не знал» этого гражданин А.К. Лопатин, носящий судейскую мантию и получающий за свое «незнание» весьма приличную судейскую зарплату. Как «не знал» он и того, что при поступлении экспертизы в суд стороны, участвующие в деле, должны быть в обязательном порядке извещены об этом. Однако оставим эти моменты, поскольку речь о другом. Упомяну лишь, что «судебная экспертиза» Сидоровой слово в слово повторяла ее «частную справку», что кассационный суд дважды отменял решения Северодвинского суда по делу, вынесенные на основании сидоровской «экспертизы», поскольку творение этого «эксперта» не содержало в себе «юридически значимых выводов» и проводилось «заинтересованным экспертом». Кассационный суд все это увидел, а вот гражданин А.К. Лопатин и блондинка-прокурор Антонова – нет. Почему? Риторический, господа, вопрос.

Так вот. По мнению гражданина (назвать его судьей язык не поворачивается, а тем более – «их честью») А.К. Лопатина, суд, якобы, направил определение о проведении экспертизы в Поморский ГУ, руководство которого уже само решало, кому проведение экспертизы поручить. Запоминайте внимательно – А.К. Лопатин отправил якобы свое определение в Поморский ГУ. А теперь представляю вашему вниманию любопытный документ за номером 11-29/52 от 04 августа 2009 года (я его получил в ответ на свой запрос уже после окончания дела об «Оранжевой» колбе»):

«Поморский государственный университет им. М.В. Ломоносова не имеет возможности подготовить и выслать в Ваш адрес заверенные копии определения Северодвинского городского суда от 16 ноября 2006 г. и ходатайства… В.А. Гауптмана от 26 октября 2006 года, так как названные выше документы (оригиналы) в общий отдел (канцелярия) университета не поступали. Таким образом, администрация университета не могла реально дать поручение Т.А. Сидоровой…о подготовке справки об исследовании текста статьи «Оранжевая» колба» и проведении судебно-лингвистической экспертизы указанной публикации. Ректор И.Р. Луговская»

Для тех, кто не понял всей «фишки», поясню. Университет не получал определения гражданина А.К. Лопатина о проведении судебной экспертизы статьи «Оранжевая» колба» и потому не мог поручить эту экспертизу Т.А. Сидоровой. Дошло? Возникает сразу ряд вполне законных вопросов: если определение суда в ГУ не приходило, то на основании чего и каких нормативных документов Сидорова свою ахинею состряпала? кто ей дал право на ее проведение? почему гражданин А.К. Лопатин врал, будучи судьей, что определение ушло в Поморский ГУ? как эта «экспертиза» могла вообще быть использована судом, если ее проводил «эксперт», на то вообще никем не уполномоченный? И еще есть много вопросов. Зато сразу видно, что, стараясь выполнить заказ, гражданин А.К. Лопатин воспользовался «летучей» экспертизой. Это ли не преступление, совершенное судьей в мятой мантии? Но не расслабляйтесь, это еще не конец.

После отмены кассационным судом решения гражданина А.К. Лопатина дело попало в руки гражданина Ларионова В.В. (его судьей тем более не назовешь, да в суде он уже не работает – отправлен на пенсию). Этот низкорослый старичок, не читающий, по собственному признанию, газет, пошел куда дальше своего предшественника.

Понимая (в отличие от блондинки-прокурора Антоновой), что на сидоровской «экспертизе» в выполнении заказа далеко не уедешь, он выносит определение о назначении новой судебной лингвистической экспертизы и поручает ее Петрозаводскому Госуниверситету. Хорошо. Петрозаводск, так Петрозаводск. Экспертиза оттуда приходит. Но не та, которую назначал суд. Ее проводили два эксперта – Г.Б. Гурин и М.Б. Михайлова. Т.е. это комиссионная экспертиза. Но ведь в определении суда ничего не было сказано о комиссионной экспертизе. На основании чего она была проведена? Вопрос этот был задан самому гражданину В.В. Ларионову. Он, чуть виднеясь над столом, прохрипел, что «если вам интересно, то сами и выясняйте». Вот как выходит – суд получает не ту экспертизу, которую заказывал, но выяснять причину не хочет. Оно и понятно – заказ нужно выполнять, а не вдаваться в такие тонкости. Тем более что эксперта он предупредил об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного экспертного заключения по статье 307… ГПК РФ. То ли от возраста старичок такой финт проделал, то ли решил внести новое слово в российскую юриспруденцию.

Кроме комиссионной экспертизы в суд пришла и некая «культурологическая экспертиза», проведенная гражданином В.М. Пивоевым – доктором философских наук, зав. кафедрой культурологии Петрозаводского ГУ. О самом содержании этой «экспертизы» говорить не приходится, поскольку никакого содержания, описания хода экспертного исследования попросту нет. Пивоев (с перепугу ли или в состоянии сильной неадекватности) всего на одной страничке указал, что «экстремизм» нашел (только не указывает в чем конкретно и на основании чего) и что с решением гражданина А.К. Лопатина он «согласен». Согласие или несогласие с решением суда в сферу компетенции эксперта вообще не входит. Такую «экспертизу» Пивоев мог состряпать либо потому, что даже понятия об экспертизах не имеет, либо потому, что находился в непонятном состоянии, либо потому, что всеми силами стремился выполнить порученный ему заказ.

Любопытно тут другое. Пивоев утверждает, что свой бред составил на основании определения Северодвинского городского суда. Странно… В определении гражданина Ларионова ничего не говорится о назначении по делу культурологической экспертизы. Я обратился в Петрозаводский ГУ и получил ответ за подписью ректора Воронина А.В.:

«26.02.2010 №1704/867

На Ваше письмо от 15.12.2009 г. поясняю следующее:

В адрес ГОУ ВПО «Петрозаводский государственный университет» не приходило писем и определений Северодвинского городского суда Архангельской области с поручением о проведении культурологической экспертизы статьи «Оранжевая» колба»».

Опять «летучая» экспертиза. Никто Пивоеву ничего не поручал, а он пишет, что калякал свой «шедевр» по поручению Северодвинского суда. Вот скажите, не достаточно ли этого для тотальной проверки деятельности подчиненных председателя Севгорсуда Феопентова и привлечения к ответственности граждан Лопатина А.К. и Ларионова В.В.? Мне кажется, что более чем достаточно!

Разумеется, я обратился в прокуратуру республики Карелия с таким заявлением:

В прокуратуру Республики Карелия

Прокурору Республики Карелия

В августе 2006 года зам. прокурора г. Северодвинска Быстрых Н.Е. на основании крайне безграмотного письма гражданина с полным средним образованием Гауптмана В.А. обратился в Северодвинский городской суд с заявлением, в котором просил установить «признаки экстремизма» в публикации «Оранжевая» колба» (газета «Северный рабочий»). 02 декабря 2008 года, после двух с половиной лет, это абсурдное, надуманное и явно заказное дело развалилось и прокуратуре пришлось с позором отозвать из суда свое заявление (сам Быстрых Н.Е. в органах прокуратуры г. Северодвинска более не работает).

Однако, в ходе рассмотрения дела в Северодвинский городской суд поступило некое культурологическое «заключение эксперта» статьи «Оранжевая» колба», проведенное гражданином В.М. Пивоевым, который, якобы, является работником Петрозаводского Государственного Университета, экспертом в области философии и культурологии, зав.кафедрой культурологии Петрозаводского Госуниверситета и доктором философских наук.

Само «экспертное заключение» В.М. Пивоева не выдерживает никакой критики ни по форме, ни по содержанию (в чем Вы сами сможете убедиться) и наводит на мысль: а в адекватном ли состоянии этот гражданин его составлял и действительно ли он является тем, за кого себя выдает? Я обратился к ректору Петрозаводского ГУ с письмом (15.12. 2009года) с просьбой пояснить, кем и на основании чего было поручено проведение культурологической экспертизы В.М. Пивоеву, если Северодвинский городской суд вообще не выносил определения о назначении таковой. В ответ я получил письмо за подписью ректора Петрозаводского ГУ А.В. Воронина. В письме черном по белому говорится, что никаких писем и определений Северодвинского городского суда с поручением культурологической экспертизы статьи «Оранжевая» колба» в адрес Университета не поступало.

Возникает вопрос: на основании чего тогда гражданин Пивоев проводил свою «экспертизу»? Кто ему поручал ее проведение? И как он вообще узнал о деле с «Оранжевой» колбой»? Получается, что гражданин Пивоев действовал по просьбе либо Гауптмана В.А., либо Быстрых Н.Е. Иначе откуда он вообще мог узнать обо всем происходящем и какой интерес ему был в изготовлении этого бредового «заключения эксперта»? По моему мнению, только личным контактом Пивоева с указанными участниками процесса и объясняется вся ситуация с этой смехотворной намеренно ложной «экспертизой».

На основании всего вышеизложенного

ПРОШУ:

1) Провести проверку и выяснить: каким образом гражданин В.М. Пивоев узнал о процессе по поводу статьи «Оранжевая» колба», получил доступ к делу, на основании чего и по какому праву он сделал свое абсурдное и не выдерживающее никакой критики «заключение эксперта», кем конкретно гражданину В.М. Пивоеву было поручено проведение «экспертного заключения», если писем и определений с поручением проведения культурологической экспертизы в адрес ГОУ ВПО Петрозаводский Госуниверситет из Северодвинского городского суда, согласно ответу ректора ПетрГУ, не приходило. А также имел ли гражданин В.М. Пивоев личный контакт с кем-либо из участников процесса.

2) Рассмотреть вопрос о возможном возбуждении в отношении гражданина В.М. Пивоева уголовного дела по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного экспертного заключения.

Приложение:

- Копия настоящего заявления.

- Копия ответа ректора ПетрГУ А.В. Воронина (от 26.02.2010 г.) на мое обращение от 15.12.2009 года.

- Копия «заключения эксперта» В.М. Пивоева от 30 сентября 2007 года».

Посмотрим, чем дело кончится и чем карельская прокуратура нас порадует.

Получается, что на протяжении двух с половиной лет северодвинская прокуратура и суд, выполняя заказ, использовали «летучие» экспертизы, которые были незаконны по своей сути, поскольку на деле никем не назначались и нет никаких документов об их назначении и проведении. Скажите, это ли не преступление, совершенное прокурорами в грязных мундирах, судьями в мятых мантиях и «экспертами» с подозрительной репутацией?

Вот так, без тени смущения или стыда, в Северодвинском городском суде и северодвинской городской прокуратуре при выполнении заказных дел против невиновных людей используются «летучие» экспертизы. Гражданин А.К. Лопатин продолжает вершить свое «правосудие» (сколько еще таких липовых «экспертиз» он использовал и назначал?). Блондинка Антонова (ныне Вербина) также работает в прокуратуре. И их коллеги костьми ложатся в настоящее время, чтобы не допустить расследования и справедливого наказания нечистоплотных любителей «летучих» экспертиз. Такая вот «диктатура закона» в Северодвинске, господа премьер-министр и президент. Да здравствует закон!

Георгий ЗНАМЕНСКИЙ

Уважаемый... И тут я задумался, как писать дальше?.. Просто "г. Президент" - как-то нехорошо: некоторые отчаянные головы могут подумать плохое; "г-н" - тоже непонятно: "гражданин" или "господин"? Это во Франции два века назад в период Великой французской революции слово "Гражданин" было поднято на небывалую высоту, потом как-то померкло и усреднилось до всеобщего употребления. У нас его свели до такого уровня, что, когда к тебе так обращаются, чувствуешь себя если не подследственным, то уже осужденным, как говорят крутые прокуроры. Всегда в таких случаях вспоминается герой фильма "Калина красная", великолепно сыгранный Шукшиным: "Гражданин... Какой я вам гражданин? Я вам друг, товарищ и брат".

"Господин" допустим при высоком политическом общении. В простом понимании "господин" - это тот, кто над кем-то или чем-то господствует, властвует, повелевает. К примеру, господин олигарх, господин управляющий (банком), господин директор (завода, прииска), господин фермер (на худой конец). Ведь не звучит, даже как-то оскорбительно выглядит: господин шахтер, господин сантехник...

Для своего народа президент по определению не может быть господином: в демократическом обществе ведь все по закону равны, но кто-то должен же быть prima inter pares - первым среди равных - и вот тогда народ избирает его просто первым и называет "Президентом", а он в своей благодарственной речи называет себя "слугой народа". Какой уж тут "господин"? Или это не у нас?

Вот совсем недавно Европарламент долго напрягал извилины и наконец обнародовал систему обращений жителей Евросоюза друг к другу и чтобы при этом всё было демократично, толерантно и гендерно. Жаль, наша демократическая Дума отстаёт в этом вопросе.

Любители классической русской литературы знают, что в старой России с незапамятных времён существовало, нет, просто было общеупотребительным обращение "сударь" и "сударыня". Как мило и органично для русского языка и никаких прогибов перед Западом.

В Советском Союзе после бурных событий, связанных с революцией и Гражданской войной, в этом отношении даже не напрягались: в жизнь прочно и надолго вошло простое и понятное слово "товарищ", оно никого не умаляло и не возвеличивало: товарищи рабочие и колхозники, товарищ инженер, товарищ академик и даже товарищ Генеральный секретарь. Вот только Генсеки оказались не теми товарищами...

Крутые ельцинские демократы кинулись было давить всё советское, как нынешние украинские правители, но нашлись всё же умные головы, и в армии осталось жить обращение "товарищ".

Так, наверное, и поступлю. Итак...

Товарищ Верховный Главнокомандующий!

К Вам обращается простой советский человек (я не боюсь этого словосочетания, с ним родился и вырос), отдавший служению Родине 51 год своей жизни из имеющихся в наличии на сегодняшний день семидесяти двух, в том числе Военно-Морскому Флоту 36, из них непосредственно Северному - 32. Так что о военной службе знаю не по рассказам вездесущих журналистов и передовицам газет "Красная звезда", "Военное обозрение" или "На страже Заполярья". Тем, кто не знает, что такое флотская служба, можно почитать кое-что из написанного совсем недавно Александром Покровским. Армейские тут же скажут: "Подумаешь! Вот у нас марш-броски с полной выкладкой по бездорожью, окопы, преграды и всё такое прочее...". А наша славная милиция, поддержанная сплоченными рядами Внутренних войск, хором запоёт: "Наша служба и опасна и трудна". И только лётчики с высоты своего положения будут с лёгкой улыбкой наблюдать за всей этой словесной вакханалией: "Уж мы-то знаем...".

Тут мне хочется немного пофилософствовать. Вот какая разница между сигарами, папиросами и сигаретами? Какой-нибудь быстро соображающий госслужащий тут же изумится: "Да тут невооружённым глазом видно - размеры, фактура, мундштуки, бумага, фильтры...". А я так скажу - от невооруженности и результат. Не в фактуре и размерах дело, и разницы никакой, вся эта разрекламированная красота обозначается одним коротким словом - вред! О чём-нибудь хорошем не скажут: "Дело - табак!" Позволю себе заметить: при различии в форме у Флота и Армии одно содержание - военная служба. А это - не просто служба, не просто работа, не просто труд.

В России, как и в других цивилизованных государствах, несколько видов деятельности.

Есть у нас такая категория трудящихся, которые гордо именуются госслужащими. Государству они служат! Служба тяжёлая, ответственная (не буду углубляться дальше), поэтому оклады высокие и пенсии не чета какому-нибудь шахтёру или металлургу.

Есть служители Мельпомены. Попробуйте кого-нибудь из них оскорбить вопросом: "Вы где работаете?" - такую отповедь получите, что не дай и не приведи...

Есть так называемая прослойка - интеллигенция: писатели, врачи, учителя... Последние вообще неизвестно чем занимаются, потому и получают по минимуму, лишь бы сводили концы с концами - государство-то у нас заботится о народе, а не о прослойках..

Ну и остальной народ - трудящиеся и пенсионеры.

Помню, не было ни одного гарнизона или военного городка, где бы не висели лозунги и плакаты: "Военная служба - это почётный ратный труд во имя любимой Родины!" Самый ходовой лозунг политработников Советской Армии и Флота. Мы прикидывали, и получалось - работали действительно политработники (ещё их называли просто политрабочие), все остальные, кто при погонах, - служили.

Незадолго до окончания действительной военной службы я получил последнюю награду - медаль "Ветеран военной службы". В военкомате, где стал на учёт, при получении пенсионного удостоверения получил и удостоверение "Ветеран военной службы". И таких в новой России было немало. Но в конце 2004 года я был поставлен в известность, что моё последнее удостоверение недействительно (так решили верхи!), и после некоторых проволочек, уже в бывшем Собесе, мне вручили в порядке длительной очереди удостоверение "Ветеран труда".

Сразу вспомнил об ещё одной важнейшей народно-руководящей категории трудоголиков - Государственной Думе и Правительстве с соответствующими министрами обороны и социального обеспечения. Уж там точно знают, что между просто работой и просто военной службой никакой разницы нет. К примеру, какая может быть разница между бухучётом, стрельбой из танка на ходу по пересеченной местности и, скажем, запуском баллистической ракеты из подводного положения в океане? Да никакой, считают министры и хором их тут же поддерживают соответствующие комитеты в Госдуме: и там бух, и там бух-бух, и там бабах да ещё и с пузырями.

Я как озвучил эту мысль в порядке диспута, так старый мичман враз отреагировал (как в бою: промедление - смерти подобно): "А почему же они тогда форму одёжи не носят, строевым шагом не ходят, по вечерам не чистят свои автоматы, карабины, пушки и ещё там чего, не вскакивают по ночам по "боевой тревоге" и не болтаются месяцами в океане, в том числе под водой в прочном корпусе в обнимку с атомным реактором?"

Действительно, подумал я, посмотришь на наших думцев - какая уж тут напряжённая служба, они и на работу-то не особенно ходят: как ни покажут в теленовостях зал заседаний, сердце от боли за наших перетрудившихся избранников сжимается - сидит на рабочих местах человек 50-70, одни со скучающим видом слушают заранее известные речи назначенных ораторов, другие листают газеты... Честно скажу: ни разу не видел, чтобы кто-нибудь играл в "крестики-нолики" или, на худой конец, в "морской бой".

Вот первые сессии вновь избранного "парламента" всегда проходят бурно и при отсутствии свободных мест: делятся портфели, кабинеты, устанавливается новая повышенная планка ответственности (в рублях, разумеется, а может, и в у.е. Отбыл свой срок - и ты уже заслуженный пенсионер, а государство с уважением готово отстегнуть пенсию в несколько десятков тысяч). Правда, и простые российские труженики не остаются в стороне - им тоже регулярно повышают пенсии, но так, чтобы инфляцию не испортить, скромненько; объявляется об этом событии торжественно и несколько раз (особенно в прошлом году): "Российским гражданам, вышедшим на пенсию, пенсионное довольствие - ее трудовая составляющая, а также страховая часть - будут повышены в течение года дважды... через месяц - трижды... ещё через месяц - четыре раза!" А уж проценты - те просто зашкаливают! При этом о военных пенсионерах ни слова не услышишь. Такое впечатление, что их либо вовсе нет, либо это страшная военная тайна.

Виноват, оговорился. Несколько лет назад В.В. Путин, будучи президентом, во всеуслышание заявил, что пора навести порядок с денежным содержанием военных, а то в надбавках путаться начинают; да и военным пенсионерам пенсии повысить пора, мы запланировали это сделать в следующем году два раза...

И тишина.

Нет, военным пенсионерам что-то там перепало.

А вот с денежным довольствием военных просто беда: оклады у них (их два - оклад по должности и оклад по званию, отсюда и пенсия исчисляется) чуть побольше, чем у сельских докторов и учителей, зато надбавок - тьма, почему Путин и возмутился: тут тебе и за особые условия службы, и за ночные дежурства, и за выполнение распорядка дня, и за несение патрульной службы, и за работу свыше положенного норматива, и за своевременное прибытие к месту общего сбора, и за почищенные ботинки, и за короткую причёску, и за чёткое отдание воинской чести, и за умение ходить строевым шагом, и за обещание не ругаться матом при детях и подчинённых, и за... Тут финансисты МО вспотели от перегрузки и решили: хватит надбавок (президент ведь недоволен), внедрим в жизнь премии. И внедрили (премии тоже на пенсии никак не влияют)! Скажем, командование назначило какого-то взводного отличником боевой и политической подготовки, на офицерском собрании все проголосовали "за" (а куда денешься), тут большой начальник встаёт и говорит: "Вот, товарищи офицеры, пример вам, как надо служить. Отныне старший лейтенант Иванов будет в ведомости расписываться за 35 тысяч, а вы, глядя на него, подтягивайтесь...". Представляю, как на него начинают смотреть его коллеги, за те же "успехи" им подтягиваться как минимум пару-тройку лет.

А тут ещё под конец года вбросили в массы очередное заморское словечко - валоризация, опять же применительно к тем, кто трудился, т.е. работал в недавние времена. Военным и в этом "определении" места не нашлось, как и в поздравлении Главного иерарха всея Руси Кирилла по случаю Рождества: всех вспомнил, кроме тех, что всё ещё денно и нощно стоят на страже безопасности России. В самый раз и новогодний анекдот появился: "Без обеда, зато до вечера, без выходных, зато зарплата маленькая - это бардак. То же, но в погонах - романтика".

Ох, завели меня в словесные дебри пенсионные вопросы. И всё же, когда в СМИ торжественно объявляется о всё возрастающем повышении пенсий гражданам России, так и хочется узнать: в этом контексте "военные пенсионеры" входят в понятие "граждане России"? Или вопрос об их "обеспечении" все еще витает в воздухе и кризис, не то что российский, а и весь мировой, им нипочём?

Нам, отслужившим Родине не один десяток лет и оставшимся военными навсегда, хочется чувствовать заботу государства не от случая к случаю, а постоянно; не измерять днями период своего дожития, а познать, что и старость может быть счастливой. Мне вот повезло, а многие мои боевые товарищи ушли из жизни, другие мужественно борются с недугами - не отмеряет настоящая военная служба светлых, радостных и долгих лет. Нет, не отмеряет...

Товарищ Верховный Главнокомандующий и Президент Российской Федерации, ответьте, пожалуйста, всего на два вопроса:

1. Справедливо ли военных пенсионеров лишили почётного звания "Ветеран военной службы"?

2. Когда в СМИ звучат слова заботы о российских пенсионерах, это относится и к военным пенсионерам?

Или тут всё же другой подход: сделал своё дело и...

Е. ВИКБЕР, капраз, отставленный далеко в сторону