• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

“Независимая газета” 18.01.2007 г. опубликовала статью Натальи Меликовой “Фабрики невостребованной мысли” [2] с подзаголовком «При принятии стратегических решений государством интеллектуальный продукт оказывается лишним». В ней в «политкорректной» форме поставлены вопросы, которые мы вынесли в заголовок этого раздела в прямой их постановке, и предпринята попытка дать на них ответы. Начинается статья так:

«Белорусский кризис [3] вновь показал, что Россия не имеет чёткой стратегии взаимодействия с ключевыми партнёрами. В очередной раз страна заплатила огромную цену: снова реагируя постфактум, она тщетно пытается нивелировать катастрофический ущерб, нанесённый её имиджу на Западе. Между тем политологи и эксперты в сфере внешней политики в один голос говорят, что производимый ими интеллектуальный продукт властью не востребован. Кто в этом виноват? Сама власть, полагающаяся на внутренних аналитиков? Или аналитическое сообщество, неспособное предложить серьёзный продукт? И вообще - что представляют собой российские «фабрики мысли», претендующие на выработку стратегий в области внутренней и внешней политики?»

И после подзаголовка следует продолжение:

«Само понятие «think-tank», «фабрика мысли», «интеллектуальный центр» возникло в США после Второй мировой войны. Сегодня в Штатах существуют тысячи «фабрик мысли», крупнейшие из которых обеспечивают американский истеблишмент интеллектуальным продуктом в самых разных областях - от рекомендаций в сфере внешней и оборонной политики до развития экономики городов. Из ведущих американских интеллектуальных центров пришли во власть именитые американские политики. Профессор Гарвардского университета Генри Киссинджер в 1968-м стал сначала советником по национальной безопасности, а потом госсекретарём США. А в послужном списке Фрэнсиса Фукуямы, бывшего эксперта одной из самых авторитетных американских «фабрик мысли» - Rand Corporation, значится работа в отделе политического планирования Госдепа США».

И ещё:

«Отсутствие мощной финансовой базы, по мнению Павловского, - одна из причин, по которой в России до сих пор не создана существующая в США «стройная архитектура идей и кадров между независимыми политическими центрами, с одной стороны, университетским миром - с другой, и властью - с третьей». В США - это «мощные институты с огромными бюджетами, которых у нас нет ни у одного исследовательского центра», - добавляет Никонов. Замечу, что, согласно опубликованному на сайте финансовому отчёту, Rand Corporation за период с сентября 2004-го по сентябрь 2005-го получила грантов и контрактов на сумму более 200 млн. долл.».

Сетования на тему «бабла не хватает» - понятны, поскольку большинству населения «Россионии», а не только политическим аналитикам, постоянно не хватает «бабла» для того, чтобы жить так, как хочется. Но всё же есть основания полагать, что финансирование аналитики не определяет её качество, а результаты политики, проводимой на её основе, могут быть сколь угодно далеки от деклараций аналитиков о своей благонамеренности, о лояльности режиму и верности народу.

Начнём с того, что полезно всё же признать:

Для российской политики не может быть определяющим мнение Европы о России. К самостоятельности суждений о политике и судьбах человечества ещё в позапрошлом веке призывал А.С.Пушкин: «Что вся прочла Европа, нет нужды вновь беседовать о том» (XXII октава, поэма “Домик в Коломне”, октябрь 1830 год).

Дело в том, что на протяжении последних полутора тысячелетий из Европы к нам не приходило ничего, кроме:

· беззастенчивой военно-силовой агрессии с целью порабощения и ликвидации самобытности цивилизации многонациональной Руси[4];

· и «европейского просвещения», которое, как показывает анализ его содержания без пиетета перед ним, несёт:

O не соответствующую историческому прошлому концепцию истории человечества,

O вздорную социологию,

O неадекватные и потому управленчески не состоятельные экономические теории и психологию (последнее ставит вопрос и об адекватности западной школы естествознания).[5]

Такое качество европейского просвещения даёт основание к тому, чтобы и его проникновение в Россию расценивать как агрессию, но проводимую не беззастенчиво военно-силовым способом, а в скрытой форме - методом культурного сотрудничества.

Сказанное - не призыв к искоренению просвещения и взращиванию всеобщего невежества, а намёк на то, что:

· чужим умом не проживёшь, тем более, если чужой ум в чём-то дефективен;

· такое дефективное просвещение на самом деле и есть рассадник невежества.

Конкретно исторически это же означает, что:

· Запад болен давно и тяжело в аспекте нравственности и интеллекта и вряд ли в состоянии самостоятельно излечиться от нравственно-психических заболеваний, которыми он норовит заразить окружающих [6].

· Политическая аналитика, развиваемая исходя из пришедших с Запада теорий социологии, истории, экономической науки, не может быть адекватна жизни и перспективам и потому Россию ни к чему хорошему привести не может.

Оба эти утверждения, касающиеся как финансирования, так и научной обоснованности политической аналитики, прекрасно иллюстрируются историей СССР, необходимые факты для понимания которой, приводятся в рассматриваемой статье в “НГ”:

«“В России устойчивой системы, традиции взаимодействия власти с центрами разработки политики на сегодняшний день не существует, как, впрочем, и не существует и длительной истории таких центров”, - утверждает глава Фонда эффективной политики Глеб Павловский. Крупнейшие мозговые центры в СССР (не считая КГБ) существовали либо внутри партийной системы, либо принадлежали к академической среде. Наиболее известные из советских think-tank’ов: Академия общественных наук, Институт марксизма-ленинизма, Институт мировой экономики и международных отношений и Институт США и Канады (ИСКРАН). «В советское время академические институты были завалены заказами со стороны руководящих органов», - отмечает руководитель фонда «Политика» Вячеслав Никонов. Символично, что до сих пор находящийся на бюджетном финансировании ИСКРАН за последние 15 лет получил всего два заказа от государства».

Все названные институты АН СССР и «при ЦК КПСС» финансировались в СССР во вполне достаточном (по масштабам того времени) объёме. Надо понимать, что в те времена дорогостоящей оргтехники не было и потому структура расходов государства на обеспечение собственно политико-аналитической деятельности этих институтов включала главным образом расходы «на чернила и бумагу» [7]. Плюс к этому - расходы на заработную плату персоналу, на содержание зданий институтов в исправности, на оплату инфраструктурных услуг (водо-, электроснабжение, канализация). Стоимость «чернил и бумаги» в сопоставлении с непосредственными расходами на проведение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ в естествознании и отраслях инженерного дела, ничтожна. Т.е. всё это говорит о том, что проблемы политической аналитики и в СССР, и в России обусловлены главным образом не объёмами финансирования, а чем-то другим.

Может быть высказано мнение, что в СССР академическая наука была умна и политически прозорлива, но тупые аппаратчики ЦК КПСС и не менее тупые члены Политбюро, были настолько тупы, что не могли понять глубины мысли, дальновидных прогнозов и рекомендаций интеллектуалов из названных институтов. Однако, даже если аппаратчики ЦК и члены Политбюро действительно были столь тупы, как это можно подумать, то при том авторитете, каким обладали в СССР до начала перестройки носители учёных степеней и званий, таких как академик, член-корреспондент академии наук, доктор наук, профессор, предположение о безпредельной тупости аппаратчиков ЦК и членов Политбюро означает, что:

Реальная идейная власть в СССР принадлежала именно Учёным советам таких институтов АН СССР и «при ЦК КПСС», как названные в статье Н.Меликовой: Академия общественных наук, Институт марксизма-ленинизма, Институт мировой экономики и международных отношений, Институт США и Канады.

Т.е. реально директора названных институтов, решали:

· какие проблемы существуют, а какие нет;

· какие темы актуальны для разработки, а какие нет;

· что есть истина, а что заблуждение.

И помимо их воли ни одна проблема не могла быть освещена в плановом порядке, а если что-то появлялось в инициативном порядке, но не отвечало их представлениям о реальности и тенденциях, то такие материалы не выходили из стен институтов, а если их авторы были настойчивы, то авторитетные академики, член-коры, доктора, профессора, прекращали их карьеру: чиновники госаппарата и партаппарата, во всём полагались на мнения авторитетных светил науки, вследствие чего никогда не вдавались в рассмотрение по существу разногласий «авторитетов» и неуправляемых «выскочек», имевших «особое мнение».

Т.е. карьеристы-аппаратчики ЦК, как и все прочие бюрократы, свою интеллектуальную мощь понапрасну, т.е. без корысти для себя, не транжирили. Но при этом не были они и настолько тупы, как это сейчас многие пытаются представить. Поэтому руководство названных институтов находило с ними (включая и главу КГБ Ю.В.Андропова) взаимопонимание и говорили они в общем-то на одном и том же языке. И хотя СССР рухнул, но институты так или иначе сохранились; а если не сохранились сами институты, то никуда не исчезли в их большинстве их аналитики и руководители. Вот некоторые персональные данные:

· Если академик Арбатов (в советском прошлом директор Института США и Канады) и ушёл на пенсию, то дело отца продолжает его сын.

· В советском прошлом замдиректора этого института А.Кокошин и ныне не последнее лицо в структурах власти «Россионии».

· А.Ципко - как упражнялся в политической аналитике в ЦК КПСС, так и ныне продолжает заниматься тем же делом.

Это только фамилии, приходящие в память сразу же. Но кроме них в государственной катастрофе СССР всплыли ещё многие новые.

Иными словами, есть основания полагать: В.И.Ленин, когда утверждал, что интеллигенция в России - не мозг нации, а нечто другое, - был прав. Тем более она и не совесть нации. Такая интеллигенция не тонет даже в катастрофах государства, с руки которого кормилась. В этом-то и состоит проблема качества политической аналитики в России и построения практической политики на её основе - кадры решают всё: каковы кадры - такова и аналитика, такова политика, таковы все сферы деятельности.

И если в США сложилась и функционирует более или менее успешно система взаимодействия разного рода аналитических центров и государственной власти, то дело не в финансировании аналитики и не в особо выдающихся показателях IQ [8] американских аналитиков и бюрократов - потребителей продукции политической аналитики. Дело в специфике США как общества, несущего в преемственности поколений определённую культуру мировосприятия и мироосмысления, отличающую США от России. А финансирование политической аналитики в США - только средство обеспечения производства аналитического продукта, но никак не средство его генерации: доллары сами собой в политическую аналитику не превращаются.