• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

Об историях с географией рассказано и написано немало. А вот диктор Центрального телевидения народный артист РСФСР лауреат Государственной премии СССР Игорь Кириллов вправе утверждать, что попал в историю не только с географией, но и с металлургией впридачу.

Как-то однажды в новогодний вечер он читал в эфир сводку последних известий. Все новые и новые листки со свежими новостями "прибывали" на дикторский стол. Взяв в руки очередную страничку, диктор пробежал ее глазами: сообщалось, что в канун Нового года на одном из ферросплавных заводов досрочно вошла в строй мощная электропечь и получены первые тонны ферросилиция. Но машинистка ошиблась и вместо "ферросилиция" напечатала "ферросицилия". Диктору на размышление отпущены считанные мгновенья.

"Не опечатка ли, думаю, — вспоминает Игорь Леонидович, — ведь правильно — ферросилиций; хотя наука идет вперед, может, ферросицилий тоже появился. Все эти мысли вихрем пронеслись у меня в голове, а телезрителям я без задержки сообщил, что получен ферросицилий".

Прошло несколько дней, и почта принесла И. Л. Кириллову письмо от одного московского профессора: "Дорогой Игорь Кириллов, — писал он, — поздравляю Вас с Новым годом, с открытием нового материала — ферросицилия и имею основания ждать, что в следующем году Вы откроете ферросардиний… "

В конце XVIII века в Мадриде при дворе испанского короля Карла III работал французский химик и металлург Пьер Франсуа Шабано. Много внимания он уделял платине и одним из первых научился получать ковкие слитки из этого металла. Однажды его лабораторию посетил некий маркиз Аранда. Заинтересовавшись лежавшим на столе небольшим (со стороной 10 сантиметров) кубиком платины, маркиз хотел взять его в руки, но не тут-то было: слиток весил около 22 килограммов. "Вы смеетесь надо мной, — вскричал вельможа, — металл чем-то приклеен к столу!"

В 1891 году выпускник Гарвардского университета Роберт Вуд (впоследствии знаменитый американский физик) приехал в Балтимор, чтобы позаниматься химией у известного профессора А. Ремсена. Поселившись в университетском пансионе, Вуд вскоре прослышал от живших там студентов, что хозяйка, якобы, частенько готовит утреннее жаркое из… остатков вчерашнего обеда, собранных с тарелок. Но как это доказать?

Вуд, большой любитель находить для любой задачи оригинальное и вместе с тем простое решение, не изменил себе и на этот раз. В один из дней, когда на обед был подан бифштекс, ученый, оставив на тарелке несколько больших кусков мяса, посыпал их хлористым литием — совершенно безвредным веществом, похожим по виду и вкусу на обыкновенную поваренную соль. На следующий день кусочки жареного мяса, поданного студентам на завтрак, были "преданы сожжению" на горелке спектроскопа. Красная линия спектра, присущая литию, разоблачила чрезмерно экономную хозяйку пансиона.

В середине 50-х годов прошлого века англичанин Генри Бессемер, проводя многочисленные эксперименты по получению ковкого железа и стали, пришел к выводу, что углерод, содержащийся в чугуне, "не может в условиях белокалильного жара находиться в присутствии кислорода, не соединяясь с ним и, таким образом, не производя горения. Следовательно, достаточно привести в соприкосновение кислород и углерод так, чтобы значительные количества их подвергались взаимному действию, чтобы получить температуру, не достигнутую до сих пор в крупнейших печах". По его мнению, для этого нужно было продуть расплавленный чугун воздухом.

Эта гениальная идея, совершившая поистине переворот в металлургии, в то время многим казалась по меньшей мере нелепой. Первым, кто отнесся к ней весьма скептически, был литейщик, которого изобретатель нанял для проведения практических плавок в своей мастерской.

Когда Бессемер сказал ему, что хочет продуть холодный воздух через жидкий металл, чтобы его разогреть, на лице литейщика появилось такое выражение, которое запомнилось изобретателю на всю жизнь. В нем, вспоминал Бессемер, "смешалось удивление и жалость к моему полному невежеству". "Металл весь скоро превратится в глыбу", — без тени сомнения заявил мастер. Велико же было его удивление, когда после продувки ослепительная струя металла полилась по желобу в ковш, а оттуда в изложницу. Через несколько минут их взорам предстал слиток металла."Я не в состоянии передать, — писал Бессемер, — что я чувствовал, когда увидел эту раскаленную массу, медленно поднимающуюся из формы. Это был первый большой слиток литого железа, который когда-либо видел человеческий глаз".

Во второй половине прошлого столетия резко возрос интерес к редкоземельным элементам. Подобно тому как во времена золотых лихорадок тысячи любителей наживы устремлялись в пески Калифорнии и к берегам Клондайка, в последней четверти XIX века на побережье "архипелага редких земель" высадился многочисленный десант ученых — искателей химических кладов. Открытия новых редкоземельных, металлов посыпались как из рога изобилия, но, увы, подавляющему большинству из них (а всего их оказалось свыше ста) не хватало "документов", требующихся для постоянной прописки в таблице элементов. Зато какие красивые имена давались новорожденным их счастливыми "родителями": филиппий и деципий, демоний и метацерий, дамарий и люций, космий и неокосмий, глаукодидимий и викторий, эвксений и каре-линий, инкогнитий и ионий, Кассиопей и альдебараний… Теперь эти звучные названия можно найти лишь в списках ложнооткрытых химических элементов.

Издавна было известно, что металлические сплавы зачастую гораздо прочнее чистых металлов, входящих в их состав. Вот почему, когда в конце прошлого века металлургам удалось разработать промышленные способы получения алюминия, многие ученые занялись поисками тех "компаньонов", которые, вступив в союз с этим легким, но недостаточно прочным металлом, помогли бы ему "окрепнуть". Уже вскоре пришел успех, причем, как не раз бывало в истории техники, едва ли не решающую роль при этом сыграли случайные обстоятельства.

Однажды (это было в начале XX века) немецкий химик Альфред Вильм приготовил сплав, содержащий, помимо алюминия, добавки меди, магния и марганца. Прочность сплава была выше, чем у чистого алюминия, но Вильм подумал, что сплав можно еще более упрочить, подвергнув его закалке. Ученый нагрел несколько образцов сплава примерно до 600 °C, а затем опустил их в воду. Поскольку результаты механических испытаний различных образцов оказались неоднородными, Вильм усомнился в исправности прибора и точности измерений.

Несколько дней исследователь тщательно выверял прибор. Забытые им на время образцы лежали без дела на столе, и к тому моменту, когда прибор был вновь готов к работе, они оказались уже не только закаленными, но и запыленными. Вильм продолжил испытания и не поверил своим глазам; прибор показывал, что прочность образцов возросла чуть ли не вдвое.

Вновь и вновь повторял ученый свои опыты, и каждый раз убеждался, что через пять — семь дней после закалки его сплав становится прочнее. Так было открыто интереснейшее явление — старение алюминиевых сплавов после закалки.

Сам Вильм не знал, что происходит с металлом в процессе старения, но, подобрав опытным путем оптимальный состав сплава и режим термической обработки, он получил патент и вскоре продал его одной немецкой фирме, которая в 1911 году выпустила первую партию нового сплава, названного дюралюминием, или дуралюмином, в честь немецкого города Дюрена, где было начато производство сплава.

После того как в начале нашего столетия экспериментальным путем была показана возможность превращения одних химических элементов в другие, перед учеными вновь встал вопрос, который в свое время не давал покоя средневековым алхимикам: "А нельзя ли получить золото из неблагородных металлов?"

В 20-х годах нашего века один японский исследователь пытался "добыть" золото из ртути, воздействуя на ее пары мощными электрическими разрядами. Много времени и труда потратил он, и вот, наконец, пришел успех: в ртути появились первые следы золота. Радость экспериментатора не знала границ. Каково же было разочарование, когда выяснилось, что желанный металл попал в ртуть с… золотой оправы его собственных очков. Поправляя очки руками, на которых были мельчайшие капельки ртути, ученый переносил золото в виде амальгамы в исследуемую ртуть.

Вскоре после революции один из руководителей советской промышленности А. П. Серебровский (1884–1938) дважды посетил США. В своей книге "На золотом фронте" (М.-Л., 1936) он рассказал о курьезном эпизоде, связанном с открытием месторождения цветных металлов в пору, когда США были охвачены эпидемией "золотой лихорадки".

"Из Колорадо по своему маршруту я должен был поехать в штат Вашингтон на рудники, расположенные около Спокэна, затем в Сиэттл и, наконец, в Аляску. Рудники около Спокэна расположены в районе Кер-д'Ален… Это полиметаллическое месторождение, из которого добывается не только золото, но и цветные металлы.

В течение многих лет носились упорные слухи о наличии золота в этом районе, но вести там поисково-разведочные работы было очень опасно из-за враждебности индейцев.

Золотая лихорадка началась там только в восьмидесятых годах прошлого века, когда в район Кер-д'Ален хлынула буквально орда золотоискателей, преимущественно из штатов Монтана, Колорадо и Южная Дакота.

Со сказочной быстротой в этом районе вырос городок Мюррей, сразу ставший центром золотодобычи. Торговлю захватили в свои руки два предприимчивых американца, основавших там фирму Купер и Пек. Эта фирма снабжала золотоискателей в кредит продовольствием и инструментом, взамен чего они обязывались отдавать фирме половину своей добычи золота.

В числе прочих фирма Купер и Пек законтрактовала некоего Ноя Келлога, золотоискателя, и снабдила его на этих условиях мулом и на сумму 18 долларов 75 центов продовольствием… и сверх того ему дали пару ботинок за 2 доллара 75 центов.

Ной Келлог по условию с фирмой обязан был вести разведки на золото в южной части реки Кер-д'Ален. Когда через месяц исчерпался запас взятого им с собой продовольствия, Келлог вернулся и вместо проб золота, которого он не нашел, он принес с собой несколько кусков железняка, содержащего свинцовый блеск. Образцы эти он показал Куперу, но они его не заинтересовали, так как он в них ничего не понимал.

Несколько позднее Келлог показал их ирландцу Филиппу О'Рурку, работавшему до того в Лидвиле (штат Колорадо) и знавшему немного толк в серебряно-свинцовых рудах.

Полагая, что обязательства в отношении фирмы Купер и Пек у него кончились, Келлог вместе с О'Рурком сделали заявки на открытие им месторождения, и тут-то фирма Купер и Пек по существу потребовала половинной доли.

Суд встал на сторону богатой фирмы и решил, что не Келлог открыл месторождение, а мул, которым его снабдила фирма и который в поисках корма, якобы, набрел на обнаженные выходы месторождения".

В конце 20-х годов зарубежная металлургическая фирма обратилась к директору одного из заводов цветных металлов в Сибири с выгодным, казалось бы, предложением: продать ей за довольно солидную плату отвалы пустой породы, скопившиеся около заводской территории. "Неспроста, должно быть, иностранцы заинтересовались отходами производства", — подумали работники завода. О том, что фирма действовала не корысти ради, разумеется, не могло быть и речи. Где же собака зарыта? И заводские химики принялись тщательно исследовать старые отвалы.

Вскоре все стало ясно: оказалось, что "пустая порода" содержала редчайший металл — рений, открытый за несколько лет до описываемых событий. Поскольку мировое производство рения измерялось в то время буквально граммами, цена на него была поистине фантастической. И не мудрено, что представители зарубежной фирмы готовы были раскошелиться, лишь бы заполучить в свои руки драгоценные отвалы. Но к их великому огорчению, сделка по вполне понятным причинам не состоялась.

Когда началась Великая Отечественная война, оставшиеся во временно оккупированных врагом городах рабочие уходили с заводов и шахт в села, скрывали от захватчиков свою специальность.

Один из лучших сталеваров Мариупольского (ныне Ждановского) завода им. Ильича И. А. Лут в те трудные дни, как и многие другие кадровые металлурги, не явился по требованию немцев на свой завод. До войны в течение тринадцати лет он варил в мартеновском цехе № 2 мирную сталь, был одним из участников возникшего в то время в стране движения сталеваров за скоростные плавки. В период оккупации, чтобы прокормиться, Лут вынужден был валять валенки и продавать их на рынке. Как-то раз ему довелось выслушать строгую критику своей продукции. "Эх ты, — неодобрительно попрекнул его старик-покупатель. — Даже валенки и те сделать не мог. А если бы тебя заставить сталь варить?". Трудно было признанному мастеру сталеварения сдержать улыбку. "Придет время и сталь сварим", — ответил он ворчливому старику.

И это время пришло. Немало отличной стали сварил после войны Иван Андреевич Лут. В 1958 году одним из первых на заводе он был удостоен звания Героя Социалистического Труда.

В технике широко применяют сплавы меди с бериллием — бериллиевые бронзы.

Из них делают многие детали, от которых требуются большая прочность, хорошая сопротивляемость усталости и коррозии, сохранение упругости в значительном интервале температур, высокая электро- и теплопроводность. Подсчитано, что в современном тяжелом самолете свыше тысячи деталей изготовлено их этих сплавов. Благодаря своим упругим свойствам бериллиевая бронза — прекрасный пружинный материал. Пружины, изготовленные из нее, практически не знают усталости: они способны выдерживать несколько миллионов циклов нагрузки. Поистине неутомимый металл!

Кстати, именно с пружинами связан любопытный эпизод из истории второй мировой войны. Промышленность фашистской Германии была отрезана от основных источников бериллиевого сырья. Мировая добыча этого ценного стратегического металла практически полностью находилась в руках США. И гитлеровцы пошли на хитрость. Они решили использовать нейтральную Швейцарию для контрабандного ввоза бериллиевой бронзы: американские фирмы получили от швейцарских "часовщиков" заказ на такое ее количество, которого хватило бы на часовые пружины всему миру лет на пятьсот, а то и больше. Хитрость, правда, была разгадана, но все же в новейших марках скорострельных авиационных пулеметов, поступавших на вооружение фашистской армии, появлялись пружины из бериллиевой бронзы.

В годы гитлеровской оккупации Варшавы на городской электростанции действовала подпольная организация польских патриотов. Вынужденные волей судьбы работать под началом врага, подпольщики пользовались каждым удобным случаем, чтобы сорвать планы оккупантов.

Испытывая потребность в меди, фашисты решили демонтировать и вывезти в Германию полторы тысячи тонн медных проводов варшавской электросети. Подпольная организация поручила инженеру Шиманскому помешать врагам в осуществлении этой грабительской операции.

Оккупационное начальство видело, с каким рвением и старанием инженер Шиманский трудился на благо великой Германии. Правда, он попросил немного отсрочить демонтаж медных проводов, чтобы подготовить проект замены их алюминиевыми. Власти дали исполнительному работнику отсрочку и тот начал проводить необходимые эксперименты. Однако дело "оказалось" необычайно трудным. Шиманский доложил руководству электростанцией, что, видимо, польским мозгам такая задача не по силам, и поэтому нужно воспользоваться высоким интеллектом арийцев. Начальству было приятно согласиться с такой формулировкой, и Шиманскому разрешили обратиться за научной помощью в Берлинский политехнический институт.

Трудно сказать, по каким причинам берлинские специалисты не торопились дать квалифицированную консультацию. Шли месяцы, но научные исследования никак не удавалось завершить. Конец операции положило восстание жителей Варшавы в 1944 году.

А "тугодум" Шиманский, ставший вскоре после войны профессором, с удовольствием вспоминал впоследствии, что оккупантам так и не досталось ни одного грамма варшавской меди.

Вторая мировая война подходила к концу. Понимая, что ближайшее будущее не сулит ничего хорошего, правители "независимого" Словацкого государства задумали кое-что припрятать на черный день. Проще всего, как им казалось, было запустить руки в золотой фонд, созданный трудом словацкого народа. Однако группа патриотов, занимавших ответственные банковские посты, решила не допустить этого. Часть золота тайно перевезли в швейцарский банк и блокировали там до конца войны в пользу Чехословацкой Республики; кое-что удалось переправить к партизанам. Но часть золотого запаса все же оставалась еще в сейфах Братиславского банка.

Один из главарей марионеточного правительства по секрету сообщил немецкому послу в Братиславе о ценностях, хранящихся в бронированных подвалах, и попросил выделить солдат для "банковской операции" по изъятию золота. Пришлось, правда, брать третьим компаньоном еще и генерала войск СС, но зато в успешном проведении грабежа можно было не сомневаться.

Эсэсовцы окружили здание банка, и офицер, угрожая служащим расстрелом, приказал сдать ценности. Через несколько минут ящики с золотом перекочевали из сейфов в эсэсовские грузовики. Дельцы радостно потирали руки, не подозревая, что в ящиках хранятся слитки "золота", предусмотрительно изготовленные директором Монетного двора из… олова. А служащие банка еще раз проверили замки на тайниках, где хранилось настоящее золото, и стали с нетерпением дожидаться освобождения своей страны от гитлеровских войск.

Тем, что с неба может упасть железо, сегодня никого не удивишь: о железных метеоритах знает каждый школьник. А вот о падающем с неба золоте слышали, должно быть, немногие.

Произошло это в Индии в один из апрельских дней 1944 года. В пригороде Бомбея жил старый сапожник-индиец. Под вечер он сидел на пороге своей хижины. Внезапно раздался грохот, хижина заходила ходуном, а у ног старца врезался в землю упавший с неба какой-то предмет, похожий на кирпич. Старик решил потрогать его, но, обжегшись, отдернул руку. "Кирпич" оказался раскаленным слитком золота. Откуда же свалился драгоценный металл?

Старожилы Бомбея до сих пор помнят этот злополучный день: в 16 часов 6 минут в результате пожара взорвался стоявший в порту английский грузовой пароход "Форт Стайкин", на борту которого находилось свыше полутора тысяч тонн сильных взрывчатых веществ. Чудовищный взрыв поднял в воздух и разбросал на сотни метров все, что находилось в трюмах и на палубе парохода. Некоторые обломки судна пролетели при этом почти километр: один из паровых котлов оказался на улице города в 900 метрах от места взрыва, а трехтонный пароходный якорь рухнул на судно, стоявшее в километре от "Форта Стайкина".

Среди грузов, взлетевших в воздух, было 155 слитков золота весом по 22 килограмма. Один из них и свалился с неба, едва не угодив в старого сапожника. Позже, узнав о происхождении небесного золота, честный старик сдал слиток портовым властям. Остальные 154 слитка обнаружить не удалось.

У стен индийского города Биджапур сотни лет пролежала ничем не примечательная древняя пушка. За долгие годы она потемнела, покрылась слоем пыли и ни у кого не вызывала интереса. Однажды местные власти решили обновить архитектурные памятники города. Пушка оказалась в поле зрения реставраторов, и вот тогда-то обнаружилось, что орудие это не простое, а в буквальном смысле золотое: оно отлито почти из чистого золота.

Неожиданное открытие произвело настоящую сенсацию в стране. Еще бы: мыслимо ли, чтобы столько золота веками валялось у всех на виду…

Уникальная пушка взята под охрану государства и получила статус национального сокровища.

Ежегодно сотни морских судов терпят аварию. Каких только причин кораблекрушений не знает история судоходства: столкновения и взрывы, айсберги и подводные рифы, ураганные ветры и пожары — этим, пожалуй, никого уже не удивишь, но то, что произошло несколько лет назад с норвежским грузовым судном "Анатина" было, видимо, в диковинку даже для страховой компании Ллойд, "собаку съевшей" на морских авариях.

"Анатина", трюмы которой были заполнены медным концентратом, шла к берегам Японии. Внезапно прозвучал сигнал тревоги: судно дало течь. Выяснилось, что виновником этого происшествия стал казалось бы вполне безобидный груз: содержащаяся в концентрате медь образовала со стальным корпусом "Анатины" гальваническую пару, а испарения морской воды послужили электролитом. Возникший гальванический ток разъел обшивку судна, оказавшуюся в этой ситуации "анодом", до такой степени, что в ней появились солидные бреши, и океанская вода ринулась "в гости", не дожидаясь особых приглашений.

Крупнейшим поставщиком бокситов на мировой рынок минерального сырья является Ямайка. Огромные запасы этого основного источника получения алюминия были обнаружены здесь сравнительно недавно — чуть больше четверти века назад, причем произошло это при довольно любопытных обстоятельствах.

Один из жителей острова надумал как-то заняться разведением помидоров. Высадил он на своей плантации рассаду этих овощей и стал ждать урожая. Но не тут-то было: вся рассада зачахла и быстро погибла. Повторная попытка закончилась для любителя томатов столь же плачевно. Горько сетуя на явную несправедливость фортуны, незадачливый огородник решил докопаться до причины неудач и послал пробу своей не слишком щедрой почвы на анализ в одну из лабораторий США с просьбой объяснить, почему на ней не растут помидоры.

Ответ не заставил себя долго ждать. Смысл его сводился к следующему: "Какие же помидоры может родить земля, состоящая на 99 % из бокситов?"

Прошло всего несколько лет, и на землях Ямайки вместо помидоров выросли горнодобывающие предприятия, продукция которых поступает сегодня на алюминиевые заводы США, Канады и других стран мира.

В отличие от золота, серебра или драгоценных камней, руды металлов не принадлежат к числу традиционных предметов контрабанды. И тем не менее…

Малайзия и Сингапур связаны дамбой через пролив Джохор. Проложенное по дамбе шоссе всегда заполнено автомобилями, направляющимися в ту и другую сторону. В один из дней к контрольно-пропускному пункту на малайзийской стороне границы подъехал автопоезд, груженный огромными бетонными столбами. Столбы как столбы, однако что-то в них показалось таможенникам подозрительным, и они решили "прощупать" груз: приказали шоферу отъехать в сторону, при помощи автокрана сняли один из столбов с машины, а затем тяжелым молотом раскололи его на части. И что же?

Профессиональное чутье не подвело работников таможни: в каждой болванке был запрятан металлический контейнер с оловянной рудой, которая в большом количестве добывается на рудниках Малайзии и является желанным сырьем для владельцев оловоплавильного завода в Сингапуре. Всего в бетонной "упаковке" оказалось 127 тонн оловянной руды стоимостью почти 200 тысяч американских долларов.

Давно ли бушевали споры о том, каким материалам суждено играть главную роль в будущем — металлам или пластмассам? Постепенно "прения сторон" прекратились, так как стало ясно, что позиции металлов во многих областях непоколебимы, но и пластмассам скучать без дела не придется.

Любопытные события, связанные с конкуренцией металлов и пластмасс, произошли в английском городе Ноттингеме, где вблизи знаменитого старинного замка установлен бронзовый памятник Робин Гуду. В руки легендарного героя британской истории, наводившего в свое время ужас на богатых феодалов, автор скульптуры вложил лук, а к поясу подвесил колчан со стрелами. Так бы и стоял здесь грозный Робин Гуд во всеоружии, готовый в любой момент обрушить на своих врагов град бронзовых стрел, но вот беда: среди туристов, посещавших замок, попадалось немало любителей сувениров, и поэтому запас стрел в колчане благородного разбойника постепенно таял. Однажды кто-то не постеснялся даже оставить героя без лука. Разумеется, живой Робин Руд сумел бы сурово наказать своих обидчиков, но отлитый в бронзе, увы, был бессилен.

Местный муниципалитет пытался восполнять потери в "боевой технике", однако бронзовые сувениры продолжали исчезать. Тогда-то ноттингемские власти вспомнили о пластмассах и решили впредь изготовлять из них лук и стрелы для памятника. Авторы этого предложения полагают, что пластмассовые сувениры окажутся не столь популярны, как бронзовые, но, даже если расход "боеприпасов" останется прежним, затраты на их восполнение будут менее обременительны для городского бюджета.

Уже много лет собаки помогают геологам в поисках полезных ископаемых. Четвероногие "геологи" обладают "повышенной проходимостью" и проникают в такие места, которые недоступны для человека. Радиус действия живого "прибора" с тончайшим обонянием в десятки раз больше, чем обычных физических приборов, применяемых для геологической разведки. Собаки имеют еще одно достоинство: чтобы "осмотреть" десяток ящиков с образцами, им нужны лишь считанные секунды, тогда как даже опытному геологу для этого потребуется несколько часов.

Любопытный эпизод произошел во время экзамена, который был устроен группе овчарок, прошедших курс специального обучения. Среди многих образцов они должны были найти ртутный минерал киноварь. Собаки быстро обнаруживали этот камень, но не успокаивались на достигнутом: все они, словно сговорившись, принимали за киноварь еще и розовый кальцит. Геологи сначала снисходительно посмеивались, но затем решили докопаться до причины этой общей ошибки "экзаменующихся". И что же оказалось? Внутри розового кальцита находились вкрапления киновари. Реноме четвероногих "специалистов" было восстановлено.

Не менее интересны проведенные на Урале с помощью собак поиски вольфрамовой руды — шеелита. По законам геологии, зафиксированным во всех учебниках, скопления шеелита должны встречаться в скарновых горных породах, а присутствовать в так называемых амфиболитах шеелиту "категорически воспрещалось". И горе было тому студенту, который заявил бы профессору, что намеревается там вести поиск вольфрамовой руды. Собака же, к счастью, не знала этой геологической аксиомы и нашла шеелит именно там, где его не должно было быть и где поэтому его никто никогда не искал.

Опытом советских ученых по обучению собак-"геологов" воспользовались в Канаде. Овладевшие новой "профессией" немецкие овчарки открыли там несколько залежей меди и никеля.

Известно немало эпитетов и прозвищ, с которыми императоры, цари, короли и другие монаршие особы вошли в историю. Одним из них повезло: кому не лестно, например, остаться на века и тысячелетия Великим, Красивым или Грозным? А вот английский король Генрих VIII (1491–1547) вправе посетовать на судьбу: он получил у своих подданных прозвище "Старый медный нос".

Причина столь "высокой чести" заключалась в следующем. При Генрихе VIII расходы двора были очень велики: на одних только официальных жен (а их у него насчитывалось полдюжины) пошло немало средств, да и войны с Францией и Шотландией потребовали значительных "капиталовложений". Все это привело к серьезному расстройству королевских финансов.

Любвеобильный и воинственный монарх нашел "оригинальный" выход из положения: по его тайному указанию серебряные монеты начали чеканить из… меди, лишь сверху покрывая их тонким слоем серебра (за время его правления содержание серебра в монетах снизилось с 90 до 40 %). Но вот беда: всякая монета, находясь долгие годы в обращении, постепенно изнашивается. Эта участь постигла и шиллинги Генриха VIII, на которых был изображен сам король. А поскольку наиболее выдающейся деталью королевского лица на монете был нос, то и страдал он от изнашивания в большей степени, чем другие, менее выпуклые части портрета. Серебро на кончике носа стиралось, беззастенчиво обнажая медь. Вот почему Генриха VIII еще при жизни начали именовать в народе "Старым медным носом". Это прозвище до сих пор в ходу у нумизматов.

Рыбаки, как известно, любят прихвастнуть, рассказывая о своем улове. Но тот факт, что некто Иэмура — рыбак-любитель из японского города Симоносеки — поймал золотую "рыбку", может подтвердить местная полиция.

Однажды, когда он занимался рыбной ловлей, крючок его удочки зацепился за что-то на дне. Осторожно, чтобы не порвать леску, рыбак вытащил свою "добычу" — небольшой, но очень тяжелый сверток. Иэмура развернул его и ахнул: в нем находились слиточки золота.

По оценке полиции, стоимость этих слиточков (их оказалось 21) составляет 100 тысяч долларов. Видимо, на удочку попался товар контрабандистов, которые временно припрятали клад на морском дне, справедливо полагая, что его обитатели равнодушны к земным сокровищам. Но на беду контрабандистов "закинул старик свой невод"…

В один из октябрьских вечеров 1978 года автомобильное движение в центре Лондона было парализовано. Близ Гайд-парка и в других районах английской столицы сотни машин образовали небывалые пробки. Водители и пешеходы в едином порыве устремили свои взоры вверх: высоко в небе над городом зависло неизвестное серебристое тело.

Спустя несколько часов этот "неопознанный летающий объект" все же удалось опознать: им оказался запущенный кем-то воздушный змей из алюминиевой фольги.

Причины поломки металлических конструкций могут быть самыми разнообразными и порой весьма неожиданными. В этом вы сможете убедиться, прочитав отрывок из статьи Тура Хейердала, в которой он описывает случай, предшествовавший началу плавания его экспедиции на тростниковом парусном судне "Тигрис":

"11 ноября 1977 годы мы спустили наше судно в Тигр и нарекли его "Тигрисом". Происшедшая в последнюю минуту осечка чуть не привела к катастрофе. Когда мы спускали "Тигрис" на воду, металлическая платформа, на которой находилось судно, не выдержала и сломалась, угрожая повредить корпус и веревочную оснастку. Но, к счастью, никакого ущерба "Тигрису" причинено не было, и через несколько мгновений он покачивался на водах реки. Я объяснил эту осечку дефектом платформы. Однако мои арабские друзья знали лучше меня, в чем дело. "Вы отказались принести в жертву быка по случаю спуска на воду судна", — с горечью заметили они".

Раз существует закон, то всегда найдется и нарушитель его. Такова судьба всех принятых когда бы то ни было и где бы то ни было законов. Но вот один из них, введенный еще в XIV веке английским королем Генрихом IV, в течение пяти столетий никто не мог нарушить, несмотря на то, что желающих это сделать было хоть отбавляй.

Речь идет о строжайшем запрете "превращать обычные металлы в золото". Как известно, в средние века насчитывалось немало искателей счастья, надеявшихся с помощью философского камня получить золото из материалов "попроще". Увы, их мечты так и не сбылись.

Но то, что было не под силу алхимикам, не представляет проблем для современных физиков: Путем ядерной бомбардировки они могут превращать одни металлы в другие, в том числе и в золото. Английские физики, должно быть, не раз уже "попирали" не отмененный до сих пор указ Генриха IV. Интересно, как реагируют на такие нарушения закона британские юристы?

С некоторых пор в республике Шри-Ланка начали исчезать из оборота мелкие разменные монеты достоинством 5 и 10 центов. Что же было тому причиной? Как выяснилось, медные монеты — отличное сырье для. изготовления гвоздей, цены на которые за последние годы заметно возросли и теперь в несколько раз превышают номинальную стоимость этих монет. И вот нашлись практичные люди, решившие, что делать гвозди из денег гораздо выгоднее, чем платить деньги за гвозди. "Гвоздильный промысел" мог превратиться в серьезную проблему. Чтобы пресечь его, центральный банк Коломбо объявил о том, что взамен медных пяти- и десятицентовых монет будут выпускаться алюминиевые монеты того же достоинства.

Но выход ли это из положения? Ведь цены на алюминий на мировом рынке тоже, образно говоря, не топчутся на месте. Это уже успели почувствовать, например, английские пивовары, не на шутку обеспокоенные тем, что вошла в моду кража алюминиевых бочек из-под пива. Предприимчивые жулики переплавляют бочки и слитки, которые затем продают, превращая в деньги. Короче говоря: бочки — на деньги. А вот пивоварам приходится снова выкладывать деньги на бочку, точнее, за бочку. По данным союза пивоваров, годовые потери "незатоваренной бочкотары" оцениваются почти в два миллиона фунтов стерлингов. Недавно полиция обнаружила и конфисковала у одного из жителей Шотландии запасы алюминиевых слитков, которые тот получил, переплавив 672 украденные бочки.

Факир Али Бен Камелиа (под этим именем выступает в цирке швейцарский иллюзионист Камилье Россьер), отмечая свой 50-летний юбилей, проглотил. лезвие бритвы. Присутствующие гости устроили юбиляру бурную овацию: ведь это лезвие было для него "не простым, а золотым", точнее 50-тысячным в его жизни.

Свою глотательно-трудовую деятельность Россьер начал в шестнадцатилетнем возрасте; тогда он впервые выступил на арене бродячего цирка в Брюсселе в роли "шпагоглотателя". И вот уже на протяжении тридцати с лишним лет в его артистическое "меню" входят весьма "изысканные блюда": короткие сабли, штыки, ложки, бритвенные лезвия. На вопрос, почему он отдает предпочтение такой слишком уж острой "пище", факир обычно отвечает: "Железо очень полезно для здоровья".

Как говорится, о вкусах не спорят.

Существует немало методов контроля металлов и металлопродукции. Но один из самых оригинальных предложен польскими специалистами. На Лодзинском заводе по выпуску стальных лезвий и бритвенных приборов создан необычный "испытательный полигон". По действующим на этом предприятии правилам внутреннего распорядка все работающие здесь представители сильного пола обязаны приходить на работу… небритыми. Специальная проходная для мужчин ведет в помещение, где на их щетинистых щеках и подбородках ежедневно проверяется качество заводской продукции. Испытание лезвий и бритв на собственной коже их изготовителей является не только надежной гарантией качества изделий, но и отличной рекламой для них.

На юге Франции, в местечке Сент-Амбруа, проживает некто Клод Лефоше, который приобрел известность благодаря своей редкой профессии. Точнее говоря, профессия у него не такая уж и редкая — золотоискатель, но вот методы его поиска поистине уникальны. Он укладывает на дне небольших рек нейлоновые маты, спустя две недели достает их и затем в своем гараже, служащем одновременно "лабораторией", извлекает из них крупицы золота. Как он это делает — секрет "фирмы".

Судя по всему, столь оригинальная добыча драгоценного металла вряд ли позволит Лефоше сколотить крупное состояние, тем не менее он упорно занимается своим делом вот уже добрый десяток лет. Возможно, это занятие пришлось ему по душе, а кроме того, на такой работе Лефоше может с уверенностью смотреть в завтрашний день: увольнение ему не грозит.

В Бразилии есть горный массив Каражас. Его недра — гигантская кладовая железа.

Как полагают геологи, запасы хранящейся здесь богатой железной руды превышают 15 миллиардов тонн. В ближайшие годы на склонах гор будут сооружены рудники, построены металлургические заводы, проложены рельсы железных дорог.

Еще недавно эти края, представляющие собой труднопроходимые заросли тропических лесов, не привлекали особого внимания, и открытие крупнейшего железорудного месторождения, в значительной мере случайное, произошло при довольно любопытных обстоятельствах.

Небольшой двухместный самолет, пробивая низкие плотные облака, летел над зеленым лесным ковром. Внезапно в работе мотора появились перебои и пилот решил совершить посадку на одной из прогалин невысокого плато.

Самолет пошел на снижение, как вдруг стрелки всех приборов устроили лихой перепляс. Летчику удалось благополучно посадить машину на землю. О случившемся стало известно геологам, и те вскоре раскрыли тайну "событий" на приборной доске. А о причине их вы уже догадались.

Не удивительно, что смелая мысль писателей-фантастов порой намного опережает реальные достижения науки и техники. Пример тому — замечательные романы Жюля Верна, герои которого проплыли "20 000 лье под водой" и совершили полет "С Земли на Луну" задолго до того, как такие путешествия действительно стали возможными.

И все же порой фантастика… отстает от жизни. Вот, что говорит по этому поводу летчик-космонавт СССР Г. М. Гречко: "Коли речь пошла о фантастике, то должен заметить, что она иногда разочаровывает специалистов, связанных с космосом. Мы все внимательно читаем научно-фантастические произведения. Не только чтобы сравнить собственные ощущения и знания с вольными предположениями, но и в поисках идей. И вот здесь-то смелые мечты писателей почему-то отстают от реальных творений инженеров. Так, специалисты по разработке перспективных материалов, которые уже получили необычные сплавы в космосе, резонно указывают, что ни в одном фантастическом произведении они не нашли не то что описания подобных металлургических процессов, но даже намеков на них".

Справедливости ради отметим, что намеки все-таки были. Правда, не в произведениях писателей-фантастов, а в трудах ученого — великого фантаста и реалиста К. Э. Циолковского. Один из героев его научно-фантастической повести "Вне Земли" говорит: "Тут (в космосе) можно роскошно производить всевозможные металлургические работы".