ГЛАВА 3. Кто научил пчелу?

Компьютеры и ракеты, словари и самолеты — все это плоды человеческого гения и упорства. Люди же, их создающие, — всего лишь игра слепого случая. Так нам пытаются внушить.

Но знаете ли вы, что самая обыкновенная пчела безо всяких усилий может посрамить подобные логические построения блестящих умов?

В какой мере готовы вы признать чудодейственную созидательную силу быстротекущего времени? Если эволюция и имела место, то как она происходила? Может быть, будет уместно задать несколько конкретных вопросов из одной узкой области знаний.

Давайте вместе понаблюдаем за удивительными действиями обычной пчелы. Обещаю ряд сюрпризов для всех и полнейшее замешательство для тех, кто считает, что все совершенство мироздания — это просто результат поступательного хода времени, которое якобы в прошлом могло делать то, чего не может сейчас!

Вы когда-нибудь обращали внимание на то, что пчелы — невероятно талантливые строители? Улей — это шедевр инженерного искусства, состоящий из расположенных рядами шестигранных ячеек с восковыми переборками. Хрустальный дворец, который мы называем сотами, построен молодыми пчелами, которым нет еще и семнадцати дней от роду. И тем не менее все ячейки в нем одного размера, имеют по шесть граней, обращенных попарно друг к другу. Стенки ячеек, толщиной всего в семь сотых миллиметра, все же настолько прочны, что один килограмм сот может выдержать по крайней мере 25 килограммов меда.

Откуда этим молоденьким пчелам известно, что шестигранник имеет наименьший периметр и поэтому требует наименьшего количества строительных материалов? Откуда они знают, что шестигранные ячейки — самый оптимальный и экономичный вариант? Кто научил их? И тем не менее они это делают без чертежей, кульманов и угломеров. И каждая ячейка идеальна — в ней как раз умещается пчела!

Вы спросите, как они это делают? Они свешиваются гирляндами с потолка улья, или это может быть дупло дерева). Одна из пчел прикрепляется к потолку, другая цепляется ей за лапки, третья за лапки второй и т.д. Эти цепи из пчел удлиняются и, раскачиваясь, сцепляются друг с другом одна к одной, как бы образуя живой занавес.

Все это они проделывают для того, чтобы начать выделять воск< Дело в том, что с каждой стороны брюшка пчелы имеется по четыре специальных кармашка. И после того, как они таким вот образом провисят сутки, из этих кармашков начинает выделяться воск. Когда пчела почувствует, что ее воск созрел, она переползает по другим пчелам наверх, достает воск из кармашков, разжевывает его и нашлепывает на раму.

Сперва она просто укладывает воск в небольшую кучку. Затем лепит из нее подобие чашечки, забирается внутрь и начинает там елозить. И, по-видимому, вся эта возня создает вибрацию, которая позволяет судить об упругости и толщине перегородок. В результате получается совершенная форма и необыкновенно тонкие перегородки. Так создаются соты. Пчелы выполняют все операции удивительно четко, как будто график работы вывешен у них на доске объявлений!

Вы скажете, что это верх организованности, и будете правы. Но кто же всем этим руководит?

Верно, что ни одна пчела не живет сама по себе. Все они живут интересами своего роя. В каждом рое может быть от сорока до семидесяти пяти и более тысяч пчел, и все они работают в полном согласии, как единый механизм.

Но кто ими руководит? Может, матка? Ведь именно она осуществляет руководство в момент роения. Но даже и в этот момент главную роль в выборе нового места обитания играют рабочие пчелы. Конечно, матка — это яйценосная машина. За один день она способна отложить до двух тысяч яиц. И, по всей вероятности, именно она подает химические сигналы, которые каким-то образом позволяют всей пчелиной семье работать слаженно. Ведь известно, что в присутствии матки с постройкой сот справляется менее сотни рабочих пчел, а в ее отсутствие та же работа требует усилий нескольких тысяч пчел. Но разве она руководит жизнью роя? Разумеется, нет.

Не руководят ею и трутни. Эти мужские особи пчел ведут абсолютно праздный образ жизни. Всю свою жизнь они проводят в ожидании того момента, когда можно наконец будет пуститься в погоню за маткой, совершающей брачный полет. Бесспорно, самыми яркими представителями пчелиного роя являются рабочие пчелы. Но руководителя у них нет. И несмотря на это они делают все, как надо!

Пчелам необходимы две вещи — пыльца и нектар. И то и другое они находят в цветках. Отправляясь на поиски цветов, они прекрасно экипированы. Во-первых, пчела — это отлично сконструированный летательный аппарат. Созданные руками человека грузовые самолеты поднимают груз, равный одной четверти их собственного веса. Пчела же может нести груз, который весит почти столько же, сколько она сама. Ей не нужны ни винтовой, ни реактивный двигатели. С помощью своих коротких, но широких крыльев она и взмывает в воздух, и летит. Она может совершать вертикальный взлет и посадку, может зависать в воздухе. Когда она ныряет в чашечку цветка, ее компактные крылышки складываются в доли секунды. Эти же крылышки она использует в качестве вентилятора, когда надо охладить улей.

У пчелы есть три грузовых контейнера. Один из них — емкость внутри ее тела, куда она собирает нектар. Кроме этого на задних лапках у нее имеется две корзинки для сбора пыльцы. Представьте себе грузовой самолет с подвешенным к брюху грузом!

Может, эти корзинки для пыльцы возникли в силу необходимости в ходе эволюции? Первые упоминания о пчеле относятся к 3000 году до н. э. И уже тогда у нее были эти корзинки. С тех пор они не изменились!

Пчела заполняет свою емкость нектаром в течение всего одной минуты. За три минуты она набивает до отказа пыльцой корзинки на задних лапках.

Как она это делает? Ныряя в чашечку цветка, пчела трется тельцем о коробочки с пыльцой, барахтается в цветке, в результате чего пыльца прилипает к волоскам, покрывающим ее тельце.

Но это пока еще не все. Как же пыльца попадает в корзинки? И как пчеле удается не растерять ее в полете? Груз необходимо увлажнить, спрессовать, утрамбовать в корзинки, распределив при этом нагрузку поровну между обеими лапками. И, хотите верьте, хотите нет, — пчела ухитряется проделать все это, зависнув в воздухе или держась одной лапкой за цветок!

Но вот пчела, посланная в разведку, обнаружила цветущий луг и готова вернуться в улей с образцами пыльцы и нектара. Как же она находит дорогу домой? Не забудьте при этом, что она может находиться в нескольких километрах от дома и что, ведя свой поиск, она неоднократно меняла направление полета, пока не нашла этот луг. И тем не менее теперь она полетит прямехонько к улью!

Кто научил ее это делать? Какими навигационными инструментами она пользуется? А вернувшись в улей — как она рассказывает тысячам своих подруг о местонахождении медоносной находки?

Известно, что пчелы способны очень тонко различать запахи. Когда пчела-разведчица возвращается в улей с нектаром цветов, растущих неподалеку, остальные пчелы, вылетая из улья, направляются прямо к ним. Похоже также, что у них имеются встроенные часы. Если они обнаружат, что в определенное время суток где-то можно полакомиться, на следующий день они прилетят туда снова в то же самое время.

Ну, а если цветы растут в нескольких километрах от улья? Ведь должны же быть пределы обонянию этих крохотных созданий? Что тогда? Как пчела-разведчица сообщает своим товаркам о местонахождении этих цветов?

Нет, такого вы еще не слышали. Мне придется рассказать вам о «танце живота»!

Иногда пчела-разведчица, возвратившись с пыльцой и нектаром, совершает своеобразный ритуал, который, по мнению многих ученых, является способом передачи информации о местонахождении источника нектара. Она раздает образчики нектара остальным пчелам, приводя их в состояние возбуждения, а затем совершает на их глазах замысловатый танец, получивший название «танец живота» из-за того, что пчела при этом покачивает своим брюшком. В танце она описывает восьмерки на фоне сот. И самое удивительное, что угол между плоскостью траектории ее полета и сотами равен углу между горизонтальным направлением на источник нектара и направлением на Солнце.

Но это еще не все. Число восьмерок в минуту соответствует расстоянию до цветов. Но удивительное дело, это число обратно пропорционально расстоянию. То есть чем дальше цветы, тем меньше это число. Другими словами, если пчела описывает десять восьмерок за пятнадцать секунд, то это значит, что луг находится почти в семи километрах. И обратите внимание: простые расчеты показывают, что это не просто арифметическая, а логарифмическая зависимость! Как вам это нравится?

Что же за мозг у этого мелкого насекомого? Кто научил его всему этому? Каким образом это крохотное создание научилось соотносить солнечный азимут и линейные расстояния с движениями танца? И как получилось так, что миллионы пчел понимают этот язык?

Я вполне отдаю себе отчет в том, что некоторые ученые вовсе не уверены, что пчелы его понимают. Они не уверены, что этот странный танец действительно дает другим пчелам информацию о местонахождении цветущего луга. Я допускаю, что по этому вопросу существуют разные мнения.

Но если и вы, паче чаяния, склонны сомневаться, то поразмыслите вот над чем. Пчела посредством своего танца передает информацию о местонахождении объекта человеку, и человек ее понимает. Человек может увидеть ее танец и затем найти этот луг с цветами. Разве это менее удивительно? Разве передать такую информацию людям с помощью логарифмов — меньшее чудо, чем сообщить ее другим пчелам? По-моему, нет1

И я вновь повторяю: что же за мозг у этого насекомого? И мог ли он сформироваться стихийно?

Один автор замечает, что если бы мы захотели продублировать внутреннюю схему пчелы, если бы нам захотелось создать аналоги ее навигационной системы и системы наведения, вот с чего нам надо было бы начать: внутренние часы, датчик поляризованного света, ЭВМ для вычисления солнечных углов и азимутов, инструмент для определения истинной вертикали, оборудование для навигационного исчисления пути, индикатор скорости и направления ветра, тригонометрические таблицы и калькулятор, индикаторы скорости передвижения 'по воздуху и по земле.

Так ли уж все это надуманно — после всего, что мы успели узнать о феноменальных способностях пчелы?

А осознаете ли вы, насколько необходима пчела для самого существования жизни на Земле? Конечно, пчелы не могли бы жить без растений и их цветов, с которых они собирают пыльцу и нектар. Но справедливо и обратное: многие виды растений не могли бы жить, если бы их не опыляли пчелы. Многие из самых прекрасных и полезных растений попросту бы исчезли. Какая это была бы для нас потеря!

А теперь давайте порассуждаем вместе. Вы считаете, что пчела со всем своим невероятным хозяйством произошла сама по себе? В ходе времени? Постепенно — понемногу?

Л что, если бы она вначале не имела корзинок для сбора пыльцы? Или если бы эти корзинки были, но не было коленных суставов, позволяющих утаптывать в них пальцу, или она не умела этого делать? И если бы на ее тельце не было волосков для сбора пальцы — или волоски были, но она бы не умела снимать с них пыльцу? Или если бы не было емкости для нектара — пока? Или если бы у нее не было органов, выделяющих воск, или были, но она бы не знала, что для того, чтобы он начал выделяться, ей нужно сутки висеть в гирлянде? Или если бы этот воск не выдерживал высоких температур, царящих в улье, как не выдерживают их большинство других видов воска? Или если бы пчелы не умели приготовить молочко для матки, и она бы погибла от голода? Или если бы они не умели найти дорогу к дому или к лугу с цветами?

Вопросы сыпятся, как из рога изобилия. Им нет конца* И я надеюсь, вы поняли, что любая деталь снаряжения пчелы была бы бесполезна, не будь всего остального. Для того, чтобы во всем этом был смысл, снаряжение и умение пчелы должны были возникнуть одновременно и разом, а не постепенно! Или, если эволюция действительно имела место, ответьте на такой вопрос. Та первая пчела, с которой все начиналось на заре веков, — была какая? Матка? Но матка не могла оставить потомства, не спарившись с трутнем.

Тогда, может, это был трутень? Но он тоже не может оставить потомства без матки.

А может, это была рабочая пчела? Тоже вряд ли. Поскольку рабочие пчелы вообще не оставляют потомства.

Очень трудно уйти от вывода, что вся пчелиная семья должна была возникнуть разом, одновременно — вместе со всем своим личным снаряжением и умением, доведенным до совершенства и готовыми к применению!

Так что, конечно же, пчелы, как и птицы, не результат эволюции. Они результат творения!

Разве не легче поверить прямому, простому и искреннему утверждению, которое можно прочесть на первой же странице Библии? — «Вначале сотворил Бог небо и землю».

Вам, возможно, уже доводилось слышать историю одного неверующего, который во время пожара спас из огня мальчика-сироту. Поскольку он ранее потерял жену и ребенка, он решил усыновить мальчугана. Верующие соседи сочли, что неразумно отдавать мальчика в руки безбожника. Но человек этот выиграл судебный процесс, когда во время разбирательства поднял вверх свою изувеченную при спасении ребенка руку и сказал: «У меня есть только один довод в свою пользу. Вот он».

Человек этот стал хорошим отцом, и маленький Джимми очень любил рассказы о том, как папочка вынес его из огня. Больше всего ему нравилось слушать про обгоревшую руку. Однажды отец с сыном пошли на выставку живописи. Одна из картин заинтересовала мальчика особо. На ней был изображен Иисус, пеняющий Фоме за его неверие и показывающий ему свою покрытую шрамами руку.

— Папа, расскажи про эту картину, — попросил мальчик.

— Нет, только не про эту.

— Почему?

— Потому что я в это не верю.

— Но ты ведь рассказывал мне про Джека Победителя Великанов, в которого тоже не веришь.

И когда отец пересказал Джимми эту библейскую историю, мальчик отметил: «Это будто про нас с тобой, папа». И продолжал:

«Фома дурно поступил, не поверив, что такой хороший человек пожертвовал ради него своей жизнью. Представляешь, если бы мне сказали, что ты вынес меня из огня, а я бы ответил, что я в это не верю?"

Отцу ничего не оставалось делать, как признать разумность такого аргумента. Он ведь сам воспользовался своей обожженной рукой, чтобы завоевать сердце ребенка. Как же мог он не поверить изувеченной руке Того, кто пожертвовал собой ради него, и продолжать твердить, что этого не было? Самый веский аргумент — это креста Голгофе. Рубцы на руках Христа. Эти руки изранены в единоборстве с силами зла, чтобы вы и я могли жить! Что же нам остается делать, как не припасть к Его ногам и вслед за Фомой Неверным воскликнуть: «Господь мой и Бог мой!»

Оглавление