• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

СПб, 1893

Изучение человеческого организма, с целью определить его свойства и качества, существовало уже и в самые древние времена. Человечество всегда чувствовало, что антропологические исследования представляют нечто важное, хотя до последнего времени и таинственное, и, среди блужданий философии и психологии в поисках ответа на жгучие вопросы жизни, искало этого ответа в антропологии. Нельзя, конечно, назвать антропологами тех знаменитых оракулов и волхвов, которые по глазам и другим признакам предсказывали судьбу обращавшимся к ним, но несомненно, что физическое исследование при их предсказаниях играло важную роль. В разные эпохи и у разных народов появлялись мудрецы, имевшие способность разгадывать такие явления, которые могли быть разгаданы только с помощью физического исследования человека. В крайностях и шарлатанствах людей, от времени до времени бравшихся удовлетворять естественную потребность человека знать свою судьбу, физическим наблюдениям обыкновенно придавалось также большое значение. Уже давно отгадывали прошлое и будущее по расположению линий руки (хиромантия), по форме черепа (френология), а недавно одна английская дама начала определять людей только по цвету и качеству волос. Таким предсказаниям в свое время верили не одни необразованные, а нередко и ученые люди. Очевидно, во всём этом что-то есть.

С расширением знаний, для изучения человека начали постепенно употреблять более сложные приемы. Когда трудами ученых антропологов Катрфажа, Брока, Вирхова, А. П. Богданова, антропологические исследования были поставлены на научную основу, отдельными наблюдениями и обрывками науки начали пользоваться, по мере своих сил и возможности, все желающие. Кроме появившихся во множестве популярных сочинений, где некоторые научные факты разводятся потоками разговоров на современные темы, появились и целые теории, спешащие дать ответы на разнообразные, имеющие практическое значение, вопросы. Между довольно многими беллетристическими трудами, где вкривь и вкось затрагиваются вопросы о наследственности, есть некоторые, пытающиеся стать на антропологическую точку зрения.

Нет сомнения, что антропология со временем ответит на такие сложные и важные вопросы жизни, возможности ответа на которые мы в настоящее время и не подозреваем. Вполне вероятно, что она будет в состоянии предсказывать как судьбу отдельного человека, так и целых родов и племен. В настоящее время мы останавливаемся в недоумении, почему вырождаются и вымирают некоторые могущественные роды и племена, мы не можем научно объяснить, вследствие каких именно причин наблюдаются признаки вырождения французов, мы не знаем, что будет через несколько сот лет с населением Северной Америки, какая судьба англичан в Индии и проч., и проч., но всё это доступно изучению антропологии.

Разрешение сложных вопросов, какими занимается антропология, не может, однако, воспоследовать скоро. Антропология делает свои заключения не на основании теоретических умозрений и отдельных наблюдений, а на весьма большом числе сложных, проверенных фактов. Кроме тщательного изучения организации людей для выяснения физического и находящегося в неразрывной связи с ним психического типа человека, необходимо изучить законы наследственности и значение метисации. Влияние наследственности обнаруживается не только в передаче особенностей физического и психического типа ближайших предков, но восходит до самых отдаленных, доисторических эпох; поэтому видное место в ряду изучающих человека наук занимает антропология доисторическая. Описания, даже самые художественные для научной антропологии мало имеют значения, а главное дело в ней — измерения, взвешивания, фотографии, цифры. Ограничиваться поверхностными и случайными наблюдениями в антропологии невозможно. Во главе всех исследований стоят специальные науки, сравнительная анатомия и морфология, а к ним примыкает этнология, то есть изучение свойств и отличий отдельных типов и рас, как в отношении их физической организации, так и умственного развития. Кроме этого, наука о человеке должна пользоваться и всеми точными сведениями, какие дают о человеке и его деятельности другие науки.

При сложности и трудности задач антропологии нельзя ожидать, что она уже в настоящее время может ответить на все подлежащие ее решению вопросы. Не увлекаясь туманными теориями и остерегаясь одностороннего освещения, какими пользуются для своих целей то шарлатаны, то искренние, но мало знающие люди, антропология, однако, уже и в настоящее время может разъяснить такие явления в жизни и отдельного человека и целых племен и рас, которые никакими другими науками разъяснены быть не могут. Большая или меньшая точность ответа зависит только от большего или меньшего накопления точных фактов. Заключая в себе жизненный, драматический, касающийся каждого интерес, научная антропология едва-ли, однако, может когда-либо сделаться популярной, доступной неспециалистам наукой, потому что свои заключения она должна делать на основании кропотливых работ и цифр. Другое дело — выводы. Нет никакого сомнения, что с прогрессом науки и развитием культуры заключения антропологии будут руководящей нитью в деятельности не только отдельных лиц и семей, но и целых государств и народов.

Прежде чем приступить к решению каких бы то ни было сложных вопросов, касающихся прошлого и будущего отдельных лиц и племен, необходимо прочно установить основные, физические свойства исследуемых типов. Относительно определения физического типа кавказских племен до самого последнего времени не было почти никаких верных фактов и не только у историков, но и у антропологов, например, Топинара, о физическом типе их встречались весьма сбивчивые сведения. Не задаваясь никакими другими вопросами, мы в настоящее время имеем в виду только представить самые простые сведения о крупнейших особенностях физической организации главнейших живущих на Кавказе племен. Без цифр при этих определениях обойтись невозможно.

Один из важнейших антропологических признаков человеческих типов — рост. Уже и сам по себе рост говорит много, но еще большее значение получает он при наблюдении постепенности повышения и понижения его или кривой, при сравнении роста разных, встречающихся в каждом племени, антропологических типов и по сравнению роста с размерами отдельных частей тела измеряемых лиц. Чтобы можно было сопоставлять цифры измерений, как отдельных лиц, так и целых племен, измерения разных частей тела необходимо привести к какой-нибудь общей единице. Такой единицей может быть только рост.

Из данных, полученных при измерении призывавшихся к отбыванию воинской повинности молодых людей 21 года, и некоторых других измерений, средний рост главнейших кавказских племен следующий:

Относительно измерения роста других народностей нет достаточно однообразного материала. По измерениям разных наблюдателей, рост турок — 1660, азербайджанских татар — 1658, айсоров — 1683, курдов — 1685, персов — 1687, казикумуков — 1690, чеченцев — 1680, кабардинцев — 1670, вообще лезгин — 1650–1670 миллиметров.

Уже из приведенных цифр видно, как неодинаков рост населяющих Кавказ народностей не только по племенам, но и одного и того же племени по местностям. Еще большее разнообразие оказывается при разборе частностей. Так, общий рост грузин Тионетского уезда 1665; но если разделить народности, населяющие уезд, на те этнографические группы, на которые он разделяется с древнейших времен, то оказывается, что средний рост жителей уезда грузин — 1650, тушин — 1660, пшавов — 1688 и хевсур — 1690.

Относительная развитость груди наибольшая у земледельцев армян ахалкалакского плоскогорья, у равнинных грузин и мингрельцев, а наименьшая — у имеретин Рачинского уезда и хевсуров. У последних окружность груди едва превышает полурост.

Цвет волос головы у всех народностей, за исключением русских и немцев, по первому впечатлению черный, но обыкновенно самыми разнообразными оттенками переходящий в темно-русый. Наибольший процент чисто черного цвета волос у айсоров и курдов, наименее — у мингрельцев и некоторых лезгин. Из особенностей волос населения Кавказа заслуживает внимания раннее появление седины. У двадцатилетних мингрельцев седина встречается у 7,6 %, у абхазцев у 4–5 %, у армян и грузин реже. Волосы на лице раньше всего появляются у азербайджанских татар и армян некоторых местностей, у которых усы растут уже на 14–15 году, а позже — у деревенских грузин и осетин, у которых в 20 лет у многих еще только пушок. Брови правильной дугой обыкновенны у грузин, армян, имеретин; у халдеев и персиян они кустятся снаружи и тонкими концами сходятся к носу. У трети армян и грузин брови срастаются на переносье. Ресницы длинные до 7–8 мм почти у всех кавказских народностей. Цвет волос лица только у айсоров, части курдов и татар черный, у остальных же народностей он более или менее русый с самыми разнообразными, нередко, особенно у жителей Кутаисской губернии, рыжими оттенками. Волосатость тела наибольшая у айсоров, затем у ахалцихских евреев. Весьма нередко густые волосы покрывают не только переднюю часть тела, но и спину; у халдеев, у армян, меньше у грузин довольно часта волосатость всей нижней половины тела. Волос на теле мало у имеретин и почти совсем нет у текинцев, татар и некоторых лезгин.

Преобладающий цвет глаз у всех туземных народностей карий, нередко, особенно у армян и части грузин, переходящий в интенсивно карий или черный. У некоторых народностей, как турок и мингрельцев, интенсивно карих глаз почти вовсе нет, а преобладают светло-карие. Преобладание сплошного карего цвета глаза колеблется между 80–92 % — у курдов, айсоров, евреев, персиян, армян, татар, 60–70 % — у грузин, осетин, имеретин, и 40–50 % — у мингрельцев, сванет и у некоторых племен Дагестана. Процент беспигментных серых и голубых глаз колеблется по народностям между 2–15 %. Оттенки беспигментных глаз весьма разнообразны — у осетин глаза встречаются почти синие, у мингрельцев наблюдались цвета золы, у абхазцев ярко желтые, но особенно часты разнообразные оттенки зеленого цвета. У сванетов зеленые глаза составляют 20–30 %, у некоторых лезгин 15–20 %. Несравненно чаще, чем глаза светлых цветов, встречаются переходные, средние цвета, указывающие на смешанность типа. Такие глаза нередко также дают впечатление зеленого цвета и некоторыми наблюдателями, как напр., Шантром, причисляются к зеленым. Наиболее смешанного цвета глаза встречаются у грузин, имеретин — 20–30 %, а по Эркерту у табасаранцев — 45 % и кюринцев — 37 %.

Горизонтальная окружность головы у главнейших народностей:

Окружность головы находится в зависимости от цвета глаз, но не зависит от роста. У голубоглазых армян Елисавет. уезда, при среднем росте 1,645 мм, окружность головы найдена 557 мм, а у кареглазых, при росте 1,650, окружность головы 550 мм, у голубоглазых мингрельцев окружность головы 563, а у черноглазых 552 и проч. Особенно большие головы у голубоглазых хевсур.

Черепные показатели не находятся в связи с окружностью головы и мало зависят от цвета глаз. По черепным показателям главнейшие группы кавказских племен распределяются:

Емкость черепной полости наибольшая у черепа из грузинского кладбища возле Абастумана — 1,560 куб. см, а наименьшая у разбойника Мегр-оглы — 1,395 куб. см.

Наиболее длинные лица у персиян, в среднем от корня волос до подбородка 188 мм, а наименьшая у осетин — 172, абхазцев — 174 и мингрельцев — 178 мм.

Верхняя ширина лица, т. е. расстояние наиболее удаленных точек скуловых костей, у персиян — 138 мм, курдов — 140, имеретин, айсоров, евреев и армян — 141,1–141,8, у грузин — 142, а самая большая у некоторых племен Дагестана: дидойцев — 145, даргинцев — 146, казикумуков — 147 и аварцев — 148. Большая ширина происходит по всем вероятностям от монгольского типа. У текинцев ширина лица 145 мм.

Длина носа наименьшая у текинцев — 50 мм, казикумуков — 51 мм, персиян — 53 мм, а наибольшая у армян — 56, курдов — 57, андийцев (по Эркерту) — 58 мм. Главная форма носа у большинства выпуклая, слегка загнутая, но нередки носы прямые, сводчатые, и горбатые. Иногда, особенно у имеретин, носовая перегородка опускается слишком низко. Ширина носа самая меньшая у имеретин — 28–30 мм, так что носы у них как бы сдавлены с боков. Наиболее широкие носы до 40 и более мм, и с показателем выше 75, — у ногайцев 38, рутульцев 40 и калмыков 50. У айсоров и евреев широких носов вовсе не наблюдалось.

Самые густые крепкие зубы у татар, горных армян и лезгин, самые редкие у сванетов, причем у них процент редких зубов колеблется от 20 до 50 всех зубов.

Величина костей скелета, особенно длина рук и ног, разнообразны. Вообще, все чисто кавказские племена отличаются стройностью и пропорциональностью тела, но между всеми встречаются лица то с особенно длинными, то с короткими костями. В среднем самые длинные руки, по измерению величины наибольшего размаха рук между концами средних пальцев, у сванетов — 105 % роста, у айсоров и персиян — 104 %, а самые короткие — у грузин — 102 и мингрельцев — 101,9 % роста. По величине отдельных костей скелета эти отношения изменяются.

Вес мужского пола возраста 21–23-х лет колеблется между 125 и 210 фунтами или 50 и 84 килограммами, а в среднем по местностям между весом уроженцев уездов Кубинского и Шемахинского — 61 кг и весом уроженцев Тифлисского и Кутаисского уездов — 62 и г. Тифлиса — 63 кг. Выше 75 кг весило 7 % лиц Тифлисского уезда и не было ни одного из уездов Кубинского и Нухинского.

Относительно размеров внутренних органов наиболее важно, что длина кишечного канала у туземцев больше, чем у европейцев и составляет 600–650 % роста, против 550 % роста европейцев. Самый длинный кишечный канал был находим у армян — до 700, а самый короткий — у татар — до 440 % роста.

В частности относительно антропологического типа некоторых кавказских племен можно сказать еще следующее:

Айсоры принадлежат к одному из самых широкоголовых, довольно чисто сохранившемуся, волосатому халдейскому типу.

Кавказские евреи большей частью также халдейского, но несколько иного, чем айсоры, типа. У евреев тифлисских, кутаисских и ахалцихских рост выше, а черепной показатель меньше, чем у кубинских. Рост светлоглазых евреев — 1644 мм — больше роста кареглазых — 1617 мм. Арабский семитический тип между кавказскими евреями редок.

Рост армян юго-восточных уездов Закавказского края ниже, и черепной показатель больше, чем у армян Тифлисской губернии. У армян, имеющих волосы на груди, рост, а больше у светлоглазых меньше среднего, а окружность головы больше у светлоглазых. Стопа у армян — 259 мм — больше, чем у айсоров и евреев — 252 мм. По черепному показателю армяне не имеют ничего общего с иранским типом, куда их причисляет Л. П. Загурский, а также Топинар и др.

Тип народностей, говорящих по-грузински, весьма неодинаков и представляет почти наполовину смешанные формы. Западные грузины Кутаисской губернии, с черепным показателем 79–80, принадлежат к совершенно другому антропологическому типу, чем восточные, тифлисские, с показателем 83–84. Настоящий грузинский тип наблюдается в некоторых обществах сванетов, осетин, лезгин. Рост голубоглазых грузин меньше, а окружность головы больше, чем кареглазых.

Имеретинский тип не имеет сходства с другими кавказскими типами, и вместе с живущими в Колхидском бассейне народностями составляет самостоятельную группу. Рост дворян имеретин на пять сантиметров выше среднего.

Мингрельцы, кроме языка, отличаются от имеретин более низким ростом и сравнительно большей шириной груди и вообще скелета. Между ними особенно много широких и деформированных черепов. Общий склад лица и выражение как бы рассеянности, вместе с другими признаками, указывает на особенности организации их.

Между гурийцами наблюдается заметная примесь арабского семитического типа. Особенная музыкальность, наклонность к рискованным предприятиям и разбоям и некоторые особенности организации показывают, что этот смешанный тип другого происхождения, чем их соседи мингрельцы.

Между абхазцами арабский семитический тип более част, чем между всеми другими народностями Кавказа. Совершенно своеобразный язык и некоторые обычаи показывают, что поселившиеся здесь семиты слились с коренным, имевшим свою особую культуру, племенем.

Основной тип сванетов, по-видимому, совершенно отличен от типа других обитателей Колхидского бассейна. Средний черепной показатель 82, доходящий до 90 и более, показывает, что происхождение сванетов другое. Разнообразие типов вследствие помесей между сванетами больше, чем между другими народностями. Население вырождается по Цхенис-Цхале, где эндемичен зоб.

Осетины по черепному показателю 80,6 подходят к имеретинам, некоторым лезгинам и горским татарам, но у них большая окружность головы — 560 мм, и более широкий нос — 36 мм и лицо — 144 мм. На смешанность типа осетин указывают, между прочим, неодинаковые величины полученных разными наблюдателями измерений, так, длина лица осетин по Шантру 195, а по Гильченко — 172. В какой степени и какие типы примешаны к основному, по-видимому, иранскому типу осетин, еще нельзя определить.

Суниты, известные под названием турок, живущие в Тифлисской губернии, принадлежат главным образом к грузинской народности, но влияние на них чисто турецкого типа весьма значительно и выражается как большим ростом сунитов — 1660 мм, так и меньшим черепным показателем (82) против грузин. Между турками сравнительно много светлоглазых.

Персияне по своей наиболее длинной голове, малому черепному показателю — 74, весьма длинному — 189 мм и узкому — 138 мм лицу совершенно выделяются от других антропологических групп Кавказа.

К типу персиян подходят курды и адербейджанские татары шииты, а также удины, таты и карапапахи. Главное отличие курдов от персиян — большая величина — 56 мм — и нередкая горбатость носа, большая ширина лица и меньшая горизонтальная окружность головы. Адербейджанские татары представляют весьма смешанный тип и черепной показатель, как и тип их, в тех местностях, где они во время своего господства жили по соседству с армянами, нередко весьма близко подходят к армянским. Основной тип татар несомненно длинноголовый, не имеющий ничего общего с монгольской расой, к которой причислял их Загурский и другие этнографы.

Различные племена лезгин в антропологическом отношении представляют большое разнообразие. Самые широкие черепа с показателем до 86 — у кюринцев, самые узкие — 80 у хиналугов, самые широкие лица — 148 у андийцев, самые узкие — 141 у будухов, наиболее прямые носы у табасаранцев, наиболее выпуклые — у андийцев. Несомненно, что лезгины происхождения неодинакового и составляют несколько основных типов, к которым примешаны: частью монгольский — андийцы, даргинцы, частью семитический — чеченцы, дидойцы, частью грузинский, славянский и другие типы.

Текинцы, уроженцы окрестностей Асхабада, по верхней и нижней ширине лица и длине носа подходят к казикумукам, по черепному показателю к персианам, но в целом по желтой коже, косым глазам, высокому росту и пр. представляют одну из ветвей монголов.

Уроженцы Закавказского края русские и южные немцы, в общем, сохраняют все свои племенные особенности, но физическое и половое развитие их наступает раньше, чем у жителей метрополии.

Произведенными до настоящего времени антропологическими и лингвистическими исследованиями ставится на твердую почву факт существования на Кавказе многочисленных типов и племен, о разнообразии которых говорят древние и позднейшие наблюдатели. Математически определенные размеры головы, рост, также как неодинаковый язык и другие признаки, дают точки опоры для классификации племен и выяснения их происхождения не на основании темных и не могущих иметь решающего значения сказаний летописцев и путешественников, а опираясь на точные, доступные проверке, факты. Не касаясь определения типа человека эпохи полированного камня и бронзы, для чего собрано еще мало материала, относительно жившего на исторической памяти и современного населения Кавказа антропология и лингвистика пришли к некоторым положительным заключениям.

Непосредственными измерениями и наблюдениями установлено, что от крайних брахицефалов — айсоров, евреев, армян, до крайних долихоцефалов — татов и персиян на Кавказе существуют целые десятки антропологически самостоятельных групп. Точно также много здесь и самостоятельных или, по крайней мере, носящих печать своеобразности языков и говоров. Язык грузинский и языки восточных и западных горцев, по исследованиям В. Ф. Миллера, не представляют сродства с языками других народов белой расы, т. е. принадлежат к типу, по-видимому, нигде больше, кроме Кавказа, не существующему. Отдельные наречия этих языков также носят печать своеобразности.

Сформировавшиеся и определившиеся в доисторическую эпоху, в неизвестных местностях, физический и лингвистический типы кавказских народов весьма устойчивы и прочны. Высокая цивилизация, которую в доисторический период пережили предки, превосходно физически одаренных, поселившихся в неизвестную эпоху, по всем вероятностям, после одного из обширных геологических переворотов, на Кавказе племен — влияла так глубоко и своеобразно, что, несмотря на позднейшие столкновения и смешения с другими народами, племена Кавказа более или менее сохранили не только свой тип и язык, но и многие другие особенности.

В противоположность тому, что мы видим в Западной Европе, где основные типы выступают неясно, и большинство населения представляет смешанные формы, многочисленные метисации кавказских племен сравнительно мало влияли на изменения основного типа. Между всеми измеренными айсорами, евреями, аварцами не встретилось ни одного долихоцефала, а между татами ни одного брахицефала.

Точные цифры не могут оставлять сомнения в своеобразности большинства кавказских племен. Еще решительнее обнаруживается это при разборе частностей.

Кроме размеров головы, длины и ширины лица, высоты роста и проч., антропологический тип характеризуется цветом глаз. Для понимания как происхождения кавказских племен, так и способности их к метисациям и ассимиляциям, это вопрос в высокой степени важный, хотя пока весьма мало выясненный. К глазам с преобладающим, разной интенсивности, карим райком, здесь примешаны в большей или меньшей степени глаза беспигментные, принадлежащие совершенно другого характера типам. Какие светлоглазые племена смешались с кавказскими туземцами и когда произошло это смешение пока неизвестно, но из некоторых, приведенных выше, цифр видно, что антропологический тип светлоглазых одного и того же племени, отличается от типа кареглазых. Голубоглазые грузины и армяне в среднем ниже ростом, но с большей окружностью головы, чем кареглазые. В Самурзакани, отчасти и других местностях, высший рост и большая окружность головы у сероглазых. Хотя основные типы на Кавказе сохранились сравнительно лучше, чем в других странах, но и здесь, как везде, кроме смешения светлоглазых с кареглазыми, существует множество и других, происшедших от смешения нескольких самостоятельных типов, промежуточных форм. Очень важную роль при метисациях кавказских племен играли халдейский и семитический типы. Семитический тип, определяющийся пока только по общему впечатлению, особой складке губ и выражению глаз, более или менее наблюдается почти между всеми народностями Кавказа. Он не имеет ничего общего с халдейским, но его также нельзя признать основным типом и большинства кавказских евреев. Во многих случаях смешанность типа выражается разнообразными частностями организации.

Ничто не может быть делом слепого случая, а есть необходимое следствие закона, сущность которого видна в разнообразии его проявления. Пока еще не собрано достаточно материала для объяснения законности проявления той или другой смешанной формы или того или другого кажущегося уклонения от общих законов. Распутать все эти, ныне кажущиеся непонятными, комбинации, показать, на основании каких законов произошли те или другие смешанные формы, и объяснить, какая роль их в прошлом и настоящем, дело не близкого будущего.

Но очевидно, что мрак, до последнего времени окутывавший прошлое и находящееся в непосредственной связи с прошлым настоящее многочисленных племен Кавказа, антропологическими, лингвистическими и археологическими исследованиями начинает кое-где разъясняться; главнейшие типы или, по некоторым, виды человеческого рода, в общих чертах определены; важнейшие особенности языка и связь древней культуры кавказских племен с языком и культурой других народов во многом установлены. Весьма важной помощью для изучения человека служат и появившиеся в последнее двадцатипятилетие, главным образом под редакцией Н. К. Зейдлица, многочисленные статистические исследования, осветившие экономическое и биологическое положение ныне живущего населения, и некоторые труды геологов, ботаников, врачей, химиков, инженеров и других естествоиспытателей, способствующие выяснению условий, в которых жил и живет человек на Кавказе. Сравнительно с тем, что было известно о типе кавказских племен лет 20–30 тому назад, успехи науки о человеке — антропологии — весьма значительны. Всё это, однако, должно почитаться только началом дела.

Нельзя обольщать себя мыслью, что великие проблемы, затрагиваемые антропологией и другими, рядом с нею идущими, науками, близки к разрешению. Пока самые существенные вопросы остаются темны. Антропология, можно сказать, еще только выбралась из темных и запутанных тропинок на прямую дорогу, чтобы можно было твердо, с уверенностью, идти по этой дороге и дать положительные ответы на жгучие вопросы, касающиеся самого существования человека в настоящем и будущем, — занимающимся антропологией еще долго будет предстоять скромная задача, главным образом, собирать факты. Более или менее быстрое движение по этой дороге находится в прямой зависимости от степени накопления точных фактов.