Вместо заключения

Техника анализа и личность литературоведа

Все, о чем говорилось в этой книге до сих пор, относилось к области литературоведческой техники. В принципе, при базовом филологическом образовании и известном усердии, овладеть ей может каждый. Сухое слово «техника» не должно отпугивать: в любом деле, в том числе и в гуманитарной работе, набор технических приемов — это необходимый инструментарий, без которого невозможно достичь подлинного мастерства. Представьте себе краснодеревщика, который не знает, какой рубанок взять для той или иной операции, и вы поймете, что ждать шедевра или хотя бы сносно выполненной работы в этом случае не приходится. Точно так же и квалифицированный литературоведческий труд немыслим без овладения базовыми, фундаментальными, я бы даже сказал элементарными принципами и приемами обращения с художественным текстом.

Техника анализа позволяет литературоведу избежать грубых ошибок, до некоторой степени гарантирует понимание художественного целого, верную и, возможно, глубокую интерпретацию художественного смысла, в определенной мере постижение эстетического своеобразия. И это уже немало, особенно учитывая современную ситуацию с преподаванием литературы.

Но это еще не конец, а, скорее, начало продуктивной работы с художественным произведением. Задумаемся над такой, скажем, ситуацией: почему при равной технической оснащенности анализ у одного литературоведа выглядит явно более интересным, сильным, глубоким, чем у другого? А такая ситуация встречается в нашей науке сплошь и рядом. Очевидно, здесь начинает действовать не учтенный нами ранее «фактор X». Эта неизвестная величина — характер личности литературоведа. Теоретически ясно, что в таком субъективном деле (а в чем состоит субъективность литературоведения, мы выяснили во второй главе первого раздела) личность исследователя не может не играть определяющей роли. Ясно и то, что чем богаче и оригинальнее личность литературоведа, тем более сильным и привлекательным будет анализ. Какие же конкретно черты личности особенно влияют на качество и итог литературоведческой работы?

Во-первых, это способность к широкому сопоставлению данного художественного мира как с миром реальным, так и с иными художественными мирами. Чем обширнее и глубже жизненный и эстетический опыт литературоведа, тем больше сторон открывается ему в многогранном художественном образе — каждый из нас встречался с этим феноменом, неоднократно перечитывая любимые произведения и находя в них новый художественный смысл, новые эстетические достоинства. Но, понятно, не возраст сам по себе обеспечивает более полное понимание художественного текста, а увеличивающаяся сумма эмоционально пережитого, и количество прожитых лет здесь надо умножать на коэффициент интенсивности переживаний, чтобы получить объективное представление о данной личности.

Значит ли это, что молодому, начинающему литературоведу путь к адекватному постижению произведения заказан? Отнюдь нет, ибо у молодости есть свои преимущества, и второе важнейшее свойство личности, необходимое для успешного анализа, — это искренность и непосредственность читательского контакта с автором. Хорошо сказал об этом В.Г. Белинский: «Пережить творения поэта значит переносить, перечувствовать в душе своей все богатство, всю глубину их содержания, переболеть их болезнями, перестрадать их скорбями, переблаженствовать их радостью, их торжеством, их надеждами. Нельзя понять поэта, не будучи некоторое время под его исключительным влиянием, не полюбив смотреть его глазами, слышать его слухом, говорить его языком. Нельзя изучить Байрона, не быв некоторое время байронистом в душе, Гете — гетистом, Шиллера — шиллеристом и т. д.».[125]

Сохранить в себе юношескую свежесть восприятия, дополнив ее обогащающимся год от года опытом — сложная задача, решить которую, однако, необходимо. Это может осуществиться только в одном случае: если литературовед любит свой труд и предан своему предмету, стремясь дойти в этом нелегком мастерстве «до точки», до самой сути. Это — третье непременное качество личности литературоведа-мастера, как, впрочем, и любого другого мастера, о чем хорошо сказал П. Бажов в сказе «Живинка в деле». Поймать и не упустить эту живинку — значит соблюсти и еще одно условие плодотворной работы — непрерывное самосовершенствование, причем не только сугубо профессиональное, но и чисто человеческое.

Ну и наконец, литературовед должен неотступно следовать завету А.П. Скафтымова: «Нужно честно читать». Ни политические конъюнктуры, ни самые авторитетные мнения, ни что-либо иное не должно затмевать, застить главное — объективный смысл художественного текста и его объективные эстетические достоинства.

Личность, обладающая перечисленными качествами, способна уже не просто на добротный, но нередко и на блестящий анализ, на такое глубокое проникновение в художественное произведение, какое никогда не даст «голая» техника.

Так, может быть, эта техника и не нужна вовсе, а достаточно просто обладать уникально-восприимчивой, творческой личностью, чтобы заниматься литературой? Вывод, казалось бы, логичный, однако не все здесь так просто. Литературовед, работающий с художественным текстом «по наитию», надеясь только на незаурядность своей личности и пренебрегая техникой, рискует дать блестящее литературно-критическое произведение… не имеющее ничего общего с анализируемым художественным текстом. Литературоведческая работа превратится в таком случае в способ самовыражения личности, а главная задача — задача понимания чужого останется нерешенной. В этих и аналогичных случаях слишком часто возникает такой естественный и такой опасный соблазн показать во всем блеске самого себя; автор же произведения при этом неизбежно уходит в тень. О достоинствах и недостатках такого подхода к произведению много спорят; наша задача сейчас не ввязываться в эти споры, а лишь оговорить необходимость технической оснащенности для плодотворной работы с текстом и получения надежных результатов.

Таким образом, в литературоведческом труде равно важны обе стороны: и уверенное владение техникой, и богатство исследовательской личности. Только их сочетание гарантирует литературоведу успех и радостное сознание мастера, полностью овладевшего своим мастерством.

Примечания:

О различных значениях слова «искусство» см.: Поспелов Г.Н. Эстетическое и художественное. М, 1965. С. 159–166.

Лихачев Д.С. О точности литературоведения // Литературные направления и стили. М., 1976. С. 15.

125

Белинский В.Г. Полн . собр. соч.: В 13 т. М, 1955. Т. 7. С. 144.

Оглавление