230

все одно и то же «…» Но отчего же все-таки Саша не выходит из головы? отчего?» («Невеста»).

Еще отчетливее это видно в драме, по условиям жанра лишенной повествователя. В «Вишневом саде» Лопахин собирается сделать предложение Варе: «… я хоть сейчас готов… Покончим сразу - и баста «…» Кстати и шампанское есть…» (д. IV). Приходит Варя. Но Лопахин предложения почему-то не делает. Говорят о чем угодно, кроме главного. «Варя (долго осматривает вещи). Странно, никак не найду… Лопахин. Что вы ищете? Варя. Сама уложила и не помню. Пауза.

Лопахин. Вы куда же теперь, Варвара Михайловна?

Варя. Я? К Рагулиным… Договорилась к ним смотреть за хозяйством… в экономки, что ли. Лопахин. Это в Яшнево? Верст 70 будет. Пауза. Вот и кончилась жизнь в этом доме…»

Современный исследователь называет эту сцену «одной из самых сложных чеховских загадок» 56.

Впечатление неисчерпанности объяснения создается не только материалом - оно возникает у Чехова уже на уровне повествования благодаря особым свойствам его структуры и прежде всего - существованию ликов повествователя, ограниченных в возможностях проникновения во внутренний мир персонажа (см. гл. III, 13-14).

Может показаться, что в таком изображении психологии Чехов близок к Достоевскому с его неожиданными, часто как будто не объясненными действиями и поступками персонажей, с его любовью к слову «вдруг» при обращении к их душевной жизни. Но на самом деле это принципиально разные явления. Как точно заметил А, П. Скафтымов, для Достоевского «в его персонажах нет загадок, он ясно видит мотивы и импульсы их поступков». «Действующие лица часто сами не знают, что они делают и почему они делают, но автор в таких случаях 56 М. Туровская. На разломе эпох. - «Театр», 1960, № 1, стр. 20.

Оглавление