10* 147

К несценическому типу относится философский диалог в романах Достоевского. Здесь внимание читателя не фиксируется на предметном окружении; сцена, говоря словами Алексея Ремизова, «не загромождена вещами жизни»9. В общении героев Достоевскому важно подчеркнуть «взаимодействие сознаний в сфере идей» 10, он свободно «перескакивает «…» через элементарное эмпирическое правдоподобие» 11.

В философском диалоге у Достоевского много общего с Толстым - при всей их громадной разноте. В таком диалоге у них взаимодействуют, так сказать, субстанции людей. Всему же, к этим субстанциям не относящемуся,- и в первую очередь миру вещей, - отведена третьестепенная роль. Это ситуации, где общение происходит на таких высотах духа, куда вход всему материальному запрещен.

Для Чехова диалог такого типа невозможен. Его герои не могут воспарить над вещностью и вести диалог поверх барьеров. Повествователь Чехова непременно обратит внимание и на скатерть в трактире, и на физиономию полового, и на то, как топорщатся воротнички у одного из собеседников. Человек Чехова не может быть отъединен от собственной телесной оболочки и вещного окружения ни во время бытового разговора, ни в момент философского спора.

До сих пор речь шла о крайних формах несценического диалога. Но гораздо более распространены формы более компромиссные.

Примером могут служить диалоги-споры героев Гончарова. Разговор Штольца и Обломова во второй части «Обломова» (гл. IV) начинается с драматических ремарок: «ворчал Обломов, надевая халат», «продолжал он, ложась на диван». Но далее на несколько страниц повествователь перестает следить за позами, жестами своих героев, их предметным окружением. Идет «чистый» диалог, сопровождаемый лишь пояснениями типа «сказал». «заметил», «продолжал». В середине разговора появля9 А. Ремизов. Мартын Задека. Сонник. Париж, «Оплешник», 1954, стр. 12. 10 М. Бахтин. Проблемы поэтики Достоевского. Изд. 2-е. М., 1963, стр. 44. 11 Там же, стр. 201.

Оглавление