Я часто задаю себе вопрос: Зачем я жил, зачем я рос? Спросить бы маму — для чего она Меня когда-то в муках родила? Но мамы нет… Она давно ушла… Лишь в памяти звучат ее слова: «Не раз, сынок, ты вспомнишь обо мне, Но поздно будет — буду я в земле». И вот настал тот день, пришла пора Платить долги за все свои дела. И вновь сбылись те мамины слова. Прости, родная, ты была права. Мне б хоть во сне старушку-мать спросить: — Скажи мне, мама, как мне дальше жить? Спросить отца? Ему не до меня. А мамы нет. Осталась — мать-земля.
* * *
Я часто попадал в прицел врага, Себе не изменяя никогда. Я ранен был и дважды был убит. Был брошен, был потерян и забыт. Я жить хотел, мне не хватало сил, Но у врага пощады не просил. Я голодал, больной ложился спать, И было мне не страшно умирать. Я в этой жизни много потерял, Старушку-мать сырой земле предал. И Царство ей небесное дай, Бог, И на могилу каждый день цветок. И вот настал тот день и пробил час, Судьбе я бросил вызов в первый раз. Мне предстоит вступить в жестокий бой, И этот бой вести с самим собой.
* * *
(Посвящается Б.А.В., бывшему…)
Волю видом колючки заборной свело, И включен счетчик жизни и времени. Кто бы знал, кто бы ведал, как мне тяжело, Как душа исстрадалась от бремени!.. Если Бог существует, если Он есть, Обратиться хочу к Его Светлости; Отчего ж, допустив он жестокость и месть, Не положит конец всякой мерзости? Бесконечный обман, я несу тяжкий крест, Дай мне, Господи, сил и терпения! …Ты спокойно взираешь с высоких небес, Льешь на душу дождями сомнения. Становлюсь все седее, худее, бледней, Потеряв свой штурвал управления, Словно призрак, в пристанище душ и теней Я хожу, я брожу, как в затмении. Так к чему эта жизнь, для чего тогда жить? Кров отняли и гроши последние… Боже, если Ты есть, помоги возвратить Бедной нищей рубище последнее! Как же дальше мне жить в мире тьмы, мире лжи — Всюду зло и обман да предательство!? Не страшась обличения, в масках мужи Занимаются вымогательством… Для таких нет закона, ничем их не взять — От любого закона откупятся. Находя простаков, у кого вымогать, — Ради цели такой не поскупятся. Сам себе он — закон, сам себе — прокурор, Процветает в блаженстве и сытости. Боже мой, почему ты молчишь до сих пор, Где твой Жезл неземной самобытности? В Тебя верила я столько дней, столько лет. Я просила, молила и каялась, Бесконечно читая твой «Новый Завет», Я напрасно надеждами маялась. Тебя нет в небесах — все обман и мираж, Нет Судьи — значит, нет и спасения! Если б я не попала в подобный «пассаж» — Умереть бы пришлось в заблуждении. Я — в пристанище Зла и в аду Сатаны, Я к Фемиде взывала о помощи — Рассмеялась она со своей высоты: — В этой жизни везет всякой сволочи!
* * *
Потный прапор пьяно дышит, Мы с ним премся прямо в БУР. — Слышь, блатной, ходи потише, Сердце скачет. Перекур. «Ну еще бы не скакало!» — Так хотелось мне сказать. Мне бы тоже «мала-мала» Перед тем, как «отдыхать». Что за жизнь! В погонах можно, Ну а в робе — так ни-ни! Выпил вот неосторожно, И полгода — отдохни!
* * *
Дорогой человек, Ты не надо, не жди. Ведь так короток век, Глядь, года позади. На колючку смотреть Долгих мне десять лет. Как мне срок одолеть, Дай, мой друг, мне совет. Ты не надо, не жди, Мой портрет выбрось прочь. Только вот… подожди, Что-то сильно не в мочь. Ты забудь образ мой, Счастья, счастья тебе! Вот и серый конвой, Вот и крест на судьбе…
* * *
Все в этом мире перепуталось, смешалось… Где должен быть закон, его там нет. И на судейском кресле Беззаконье, Как герб на спинке, отпечатало свой след. Поэт — в тюрьме, убийцы — на свободе. И правит миром подкуп и обман. За что же, Господи, такое наказанье Ты дал на испытание всем нам? Мы все грешим: кто больше, кто чуть меньше, И исповедует нас тот же фарисей, Который предал сына на распятье, А вслед за ним и тысячи людей.
* * *
Шепот. Смрадное дыханье. Трели стукача. Кумовья все в ожиданье, Приготовив чай. Он прошепчет, он расскажет, Плаху1 затая. Он и пьянку сдаст, и кражу, Подлая змея. Он не мучится сомненьем, Куму смотрит в рот. И сдает без сожаленья Корешей сексот. Отрабатывает Каин Чай, кило конфет. Про такое не писали Ни Дюма, ни Фет.
* * *
«Малолетку» ни осилю. Потихоньку дохожу. То чуть-чуть в картишки шпилю, То в ДИЗО сижу.
* * *
Мне нравится осень, с дождями, туманом, С холодными каплями за воротником. С полями черными, обнаженными, С карканьем сиплым сытых ворон. Мне нравится осень, с паутинок нитями, С тоскливым курлыканьем журавлей, С шуршаньем листвы по ногами промокшими, С стогами, где можно лечь отдохнуть. Мне нравится небо, серое-серое, Мне нравится первый ломкий ледок. Мне нравится Русь, страна моя светлая, Мне нравится песен ее вековечная грусть.
* * *
О, жизнь моя! Падения и взлеты. Я чаще падал, ползал и страдал, Чем поднимался, чтоб рукой потрогать звезды. Чего я только в 36 не испытал! В страданиях своих обрел я мудрость. Я смог понять, на что способен я. И если не сломался до сих пор, Так, значит, в этом Господа рука. Терпение рождает в людях силу, А вера может делать чудеса. Когда-нибудь смогу я доказать, Что не напрасной жизнь была моя. И пусть я юности своей растратил удаль, Но опыт лучше юности шальной. И тот, кто падал, знает, как подняться. За битого дают двойной ценой. О, жизнь моя! За все тебе спасибо. Что никогда от скуки не зевал, Что несмотря на боли и обиды, Я доброту души не потерял.
* * *
Меня унижали, меня оскорбляли: За человека меня не считали. На государственном обеспечении — Было все это, друзья, в заключении. Был я не раз в изоляторе битым. Ел через день — да и то не досыта. Как проклинал бесконечные ночки Я, содержась в ледяной одиночке. Я не прощу коммунистам такого К людям во всем отношения злого. Выпадет счастье, и будут не рады Мести моей власть имущие гады.
