• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

«Устав написан кровью дураков,

пытавшихся действовать по-другому».

Арес (Арей) — бог войны у древних греков, позже ассоциировавшийся с Марсом римлян. Его породила супруга громовержца — Гера, без всякого участия мужчины. Но позже Арес все-таки стал считаться сыном Зевса, как и другие дети Геры.

Он не был любимым богом у греков — ополченцев, собиравшихся воевать только по необходимости. Его культ был мало распространен в Древней Греции. Арес — бог касты профессиональных воинов и наемников. К сожалению, это не те люди, которые на досуге любят писать мифологические истории. Поэтому об ужасной природе Ареса мы знаем скорее от «штатского» Софокла, который называет его «презренным» богом и призывает других богов поскорее с ним расправиться. Писатели любят противопоставлять Ареса, бога безумия в битве, Афине — богине военной стратегии.

По-иному к нему относятся орфики. Они справедливо видят в Арее одну из сил мироздания. Этот гимн считается созданным в Александрийскую эпоху, хотя и входит в корпус более старых «Гомеровых гимнов».

О многомощный Арей, златошлемный, тяжелоколесный,
щитоноситель, храбрец, градодержец меднооружий,
сильный десницею, скорый копьем, охранитель Олимпа,
ратной Победы родитель, радетель Истины правой,
лютый врагов утеснитель, бойцов доброчестных водитель,
мужества скиптодержатель,
по горнему кругу стремящий <…>

Нам воссияй с высоты! лучистого пламенем света
нас укрепи, взбодри, взъяри! Да стану я силен
из головы моей изгнать зловредную трусость,
в сердце смирить разуменьем лукавые похоти духа,
ратным гневом воспрянуть и с битвенным оным задором
ринуться в сечу, забывши страх! Отваги, блаженный,
мне ниспошли, но к сему — неколеблемой святости мира
от ненавистных подальше войн и от Кер [54] торопливых! [55]

Последние строки говорят нам о том, что Арес мог быть как причиной войны и внезапной насильственной смерти, так и избавителем от нее.

Считалось, что вместе с одной из эриний (богиней мести и расплаты за грехи) Арес породил фиванского дракона, позже убитого Кадмом. Арес также был отцом Мелеагра, Эномая, фракийского Диомеда и воинственных дев-амазонок. Его конями были дети ветра Борея и опять же одной из эриний; их звали Блеск, Пламя, Шум и Ужас. Его оружием считалось копье (вспомним тут и копье скандинавского бога безумия битвы Одина). Его животным был волк (или собака), птицей — коршун. Спутницей Ареса была богиня раздора Эрида и богиня распри Энио. Вместе с тем Арес — достаточно уязвимый бог. Его ранят Афина и смертный герой Диомед (не сын Ареса, а другой герой, его тезка).

Излюбленным мотивом греческой мифологии на протяжении многих веков являются романтические отношения бога войны Ареса и богини любви Афродиты. Обоим свойственно забываться в страсти, что они с удовольствием и делают. От этого союза у них рождаются дети Эрос и Антэрос, Деймос («ужас»), Фобос («страх»), а также Гармония.

Когда римский бог Марс стал преимущественно богом войны, а не патроном римского народа в целом, он стал отождествляться с Аресом. Мы считаем Ареса и такого Марса единым архетипом, а мифы о Марсе — развитием мифологии Ареса. Марс также сопровождал идущих на битву воинов. По некоторым преданиям, он был наделен тремя жизнями. Примечательно то, что храм Марсу именно как богу войны находился на Марсовом поле, вне стен города. Это было связано с тем, что вооруженное войско должно было находиться за пределами мирной территории города. Теперь его символом является не только копье, но и щит. Собираясь на войну, полководец приводил в движение копье и щиты в храме Марса. В честь бога жрецы исполняли специальные военные пляски, совершали регулярные церемонии очищения коней, оружия и музыкальных инструментов, сопровождавших воинов в походе. В римской армии Марс почитался чрезвычайно, вместе с Виртусом («доблестью и мужественностью») и Гонором («почестью»). Его называли «победителем», «расширяющим империю» и даже «умиротворителем».

Бог Арес, если судить по «Илиаде», был самым нелюбимым богом греческой мифологии. С ним постоянно соперничала и старалась уязвить его Афина. Сам Зевс, обычно лояльный ко всем отпрыскам, вседержитель, не стеснялся в выражениях:

Грозно воззрев на него, провещал громовержец Кронион:

«Смолкни, о ты, переметник! не вой близ меня воссидящий!
Ты ненавистнейший мне из богов, населяющих небо!
Только тебе и приятны вражда, да раздоры, да битвы!
Матери дух у тебя, необузданный, вечно строптивый,
Геры, которую сам я с трудом укрощаю словами!
Ты и теперь, как я мню, по ее же внушениям страждешь!»
(Илиада, 5, 886–894).

Зевс упрекает Ареса в том, что тот слишком похож на свою мать. Приходит на ум мысль: насколько же он не выносит свою супругу, что так ненавидит ее проявления в детях? Гера в общем тоже не была замечена в особой любви к Аресу: для нее всегда главным был муж, а не дети. Но все же основная драма Ареса — в том, что его ни во что не ставит отец (или фигура, его замещающая, если он был рожден партеногенно). Зевс отдает предпочтение женщине-Афине во всех мужских делах, и это также не может не вызывать ревности и ропота бога войны.

В реальности мужчина-Арес часто живет в семье без родного отца, который ушел на войну и не вернулся. Тогда его сыновним «долгом» становится повторить эту судьбу или «изменить» ее, вернувшись. Или отец просто покинул семью по каким-то своим причинам — и тогда уже никто не называет его героем. У мальчика в детстве или юности может появиться отчим или «приходящий мужчина», который вступает с ним в соперничество за внимание «их» женщины. Тогда мальчику приходится самостоятельно доказывать, что он тоже мужчина. Иногда это приходится делать и в присутствии родного отца. Вполне вероятно соперничество с братом и предпочтение его тем же отцом. Приведем в пример историю Карла Великого — одного из самых выдающихся завоевателей в истории Европы. Его папа — Пипин Короткий — был не очень хорошим государственным деятелем, к своему королевству он относился как к частному владению. А перед смертью разделил его на две части между сыновьями — Карлом и Карломаном. При этом Карлу досталась менее «удобная» и компактная территория, чем его брату. Они вообще друг друга терпеть не могли, а коронация обоих (была тогда такая официальная практика) только ухудшила положение.

В отсутствие других значимых мужчин в жизни матери, которая скорбит по той любви, что была или которой не было, сыну также приходится объявлять себя мужчиной. Делать это он может разными способами.

В связи с мифологией Ареса интересно было бы обратить внимание на один современный американский миф — сюжет об отце и сыне. Отец — обычно военнослужащий в отставке (ветеран Вьетнама), полицейский или просто рубаха-парень, персонаж типичный для мифологии Ареса. Он побеждает много-много врагов только для того, чтобы защитить свою семью, отомстить за жену и сына, в редких случаях — еще и спасти весь мир, но тогда фабула с сыном несколько теряется. Почему-то рядом с тридцатилетним боевым мужиком в американских среднесортных фильмах почти всегда оказывается девяти-одиннадцатилетний мальчик. Его сын или сын его подруги. По таким фильмам создается впечатление, что девочек в США нет, а женщины сразу вылупляются как симпатичные двадцатилетние подружки, ученые-энтузиасты или привлекательные матери десятилетних мальчиков. И в рамках американской вариации мифа о «бессмертном воине» (это типичный миф Ареса) так оно и есть. Этот миф рисует нам идеального мужчину-воина, задачей своей жизни сделавшего защиту какого-то своего пространства (помните основное обвинение: «Вы разрушили мой мир!»). Он поступает так ради сына или передает ему эстафету (как часы отца — тоже частый, даже пародируемый сюжет). Все бы хорошо, но это, похоже, основной миф — постоянно повторяемый как история, которая никогда не успеет надоесть, — современной американской культуры. И это миф об Аресе.

Не случайно пытливые комментаторы наблюдают воплощение идей этого мифа в современной политической истории. Часто говорят о том, что Джордж Буш-младший имеет мессианское представление о самом себе. И как он воображал, что после оккупации Ирака американских военных будут встречать как освободителей, а не ненавидеть их как оккупантов. И что установление демократического порядка в Ираке повлечет за собой демократизацию всего исламского мира. Такие ожидания слишком мифологичны, но они вполне в духе определенной степени развития мифа об Аресе, в данном случае мифа о Воине-Освободителе, если не Отце, то Старшем Брате, который все покажет и всему научит.

В нашей с вами повседневности аресовский сценарий «Отец учит сына» могут наблюдать молодые мамаши сыновей, особенно растящие и воспитывающие ребенка в одиночку. Правда, для них это более непривычное и яркое событие. Когда, например, на каком-нибудь сборище детей и взрослых, взрослый мужчина или группка мужчин, в подпитии или нет, учат вашего сына разжигать костер (ничего, что ребенку три года, скоро научится), показывают карточные фокусы и показывают, как правильно пинать собаку.

Мужчина-Арес обожает любую физическую активность. Ему гораздо легче действовать, чем обдумывать что-то или переживать. Ему хорошо, когда он точно уверен в том, что надо делать. И тогда он способен совершить практически невозможное. Когда он не знает, что именно делать, то вновь заполняет все свободное время какими-нибудь активными действиями, часто связанными со скоростью: раньше мужчины садились на коня и скакали, пока хватало сил; теперь устраиваются в автомобиле или на мотоцикле. Или с напряжением физических сил — для этого покупают боксерские груши в офис и дом, размещают турники в прихожей, а где-нибудь в деревне идут рубить дрова, если не себе, то соседке. Охота как развлечение дворянского сословия, возможно, возникла именно из этой потребности в деятельности при отсутствии других мужских развлечений в глухой тиши. Или вспомним очень характерные слова Ганелона из «Песни о Роланде» [56]:

… В град Сарагосу к маврам я поеду,
Наделаю безумств я у неверных,
Чтоб отвести хотя б немного сердце».

Храбрость и смелость — безусловно, достоинства, даруемые Аресом. Это для мужчин-Аресов и предмет гордости, и то, что вызывает у них уважение. Геройскими военными подвигами называют проявления именно этих качеств, не обязательно даже эффективные. Вспоминают тех, кто поднимался первым и шел в атаку, кто выходил из окружения прямо перед носом у врага, кто неожиданно появлялся перед превосходящими силами противника и наносил удар, — не говоря уже о древних воинах (от спартанцев или берсерков до христианских рыцарей), которые сражались не столько ради победы, сколько ради славы, а героическая смерть в бою считалась лучшим концом жизни.

Но особенно впечатляющим оказывается неожиданное пробуждение подобной храбрости и решительности в человеке, который, казалось бы, ничем прежде не выделялся. Интересна история, случившаяся с франкским королем Карлом (в будущем — Карлом Великим). Он вяло грызся со своим братом Карломаном и пошел на поводу у своей матушки, которая развела его с первой супругой и женила на другой, дочке государя. Но потом выяснилось — и довольно быстро — что политические усилия его матери привели к политическому краху. «И тут что-то произошло вдруг с Карлом. Точно пелена спала с его глаз. Словно тугая пружина, мгновенно распрямившись, выбросила запас его неизбывной энергии. Нерешительность покинула его, уступив место быстрым и целенаправленным действиям. Он неожиданно, одним рывком, вышел из-под опеки матери… Отвергнутая жена [вторая] была немедленно отправлена в Италию, к отцу» [57]. С этого момента (и после скорой смерти своего брата Карломана) он начал эпоху своих великих войн.

Когда же ценности Ареса переносятся в домашнюю жизнь, то, как правило, одного из сыновей, внука или племянника старшие мужчины считают «слабаком», если он, к примеру, читает книги, носит очки, не пьет или имеет покладистый характер. Решительные действия мужчины-Ареса также способны поставить в тупик его домашних. Мне рассказывали историю об отце мальчика, который взял его с собой на воскресенье и обратил внимание на несколько испачкавшуюся куртку (они с женой были в разводе и давно жили отдельно). Мужчина просто выбросил куртку на помойку и сам купил ребенку другую одежду, хорошую и дорогую. Проблема заключалась лишь в том, что предыдущая куртка была куплена «на вырост», а новая была ему «впритык». При этом шел ноябрь месяц, и матери было ясно, что к весне мальчик вырастет из новой одежки. Понятно, что отец об этом совершенно не задумывался. Сын был грязный, его сделали чистым. И точка.

Мужчина-Арес изрядно хвастлив и самонадеян. В этом нет ничего плохого. Такие мужчины умеют и любят рассказывать истории о своих подвигах. Иногда в них нет ничего необычного, но ореол харизмы рассказчика способен сделать их эпическими. Я как-то в свой бурный подростковый период слышала историю, рассказанную большим, сильным и, на мой взгляд, на редкость красивым мужчиной. Он работал в одном берлинском баре вышибалой, когда к ним пришли трое байкеров, по его выражению «вдвое больше меня». (Это было явное преувеличение. Такое просто нереально.) Тогда рассказчик встал, ушел из этого бара и больше там не появлялся. Удивительным образом я и другие слушатели увидели в этой истории очередное подтверждение уму, силе и хитрости нашего славного лидера. Из рассказов храбрых мужчин о своих деяниях и возникла, наверное, вся эпическая поэзия, героические былины и песни.

Мы уже говорили о похвальбе мужчин-Аресов своей смелостью и храбростью. В мирное время и в сугубо гражданской профессии они могут идти на осознанный риск и даже играть со смертью. Здесь интересно различить побуждение и характер таких подвигов у Аполлонов и у Аресов. В первом случае мужчина будет ходить по краю пропасти, доказывая окружающим и самому себе, что он способен не свалиться и обладает недюжинной координацией и ловкостью. Во втором мужчина пойдет на риск только для того, чтобы «заглянуть в глаза смерти» и увернуться от нее. Для него важнее чувство страха и его преодоление. Даже случайная гибель будет геройским подвигом, вполне в духе мифологии Ареса.

Со времен падения Рима известно превосходство конного воина над пешим, а в наше время — хорошо снаряженного солдата над всеми остальными. Любовь к средству наибыстрейшего передвижения и к оружию охватывает и современных мужчин, в том числе далеких от военной службы. В одной из восточных сказок умная царица, чтобы охладить сердце сына к девушке, дарит ему великолепного коня, и тот действительно забывает свою возлюбленную (вроде бы ненадолго, но за это время с ней случаются большие неприятности, из которых он ее вызволяет и т. д.). В наше время мужчина может «бредить» одной своей машиной, проводя под ней все вечера напролет и как будто позабыв о супруге. Он будет за ней (машиной, естественно) ухаживать, придумает ей тайное ласковое прозвище, может быть, модернизирует, постоянно будет хвастаться перед друзьями и тихонько завидовать лишь тем, у кого «тачка» лучше. При этом в любви к своему автомобилю есть отголосок древней привязанности воина не только к коню, но и к доспехам. И здесь мы даже не будем говорить о любви мужчин (особенно молодых) к настоящим «железным коням» — мотоциклам. В жизни этих людей есть место лишь для одного божества — их двухколесного друга.

Про любовь к оружию можно сказать то же самое. Мужчины (и некоторые женщины) любят оружие, особенно хорошее. Это может быть и стреляющий «ствол» в работе, и антикварная сабля какого-нибудь турецкого военачальника. Это то, что прячут в домашних тайниках и постоянно перекладывают с места на место, «чтоб враги не нашли». Это и то, чем хвастаются, с гордостью демонстрируя свою коллекцию гостям, тоже мужчинам. И обычный рабочий инструмент для отдельных профессий.

Сразу видно, как мало изменилось в этом мире, если обратить внимание на любовь мужчин к железу (железо — металл бога Марса) и быстроходным средствам передвижения.

Жизнь мужчины-Ареса проходит в постоянном соперничестве, реальном или воображаемом с другими людьми. При этом соревноваться и сражаться он старается с теми, кого считает равным себе (или все-таки чуть сильнее, но при условии, что сам мужчина-Арес хочет таким стать). В его стремлении обычно нет желания свергнуть власть предержащих (и заменить Отца) или попинать слабого. Обыкновенно такой человек выбирает себе противника из своей весовой категории, уважая власть и презирая тех, кто самоутверждается за счет слабых. Но вражда к сопернику поглощает его целиком:

…Граф говорит: «Роланд всему виной.
Он будет ненавистен мне по гроб,
Я враг и Оливье, с кем дружит он,
И пэрам вашим, любящим его.
Бросаю им при вас я вызов свой» [58].

Собственно, кто этот враг и что именно он сделал, для мужчины-Ареса не так важно. Фигура врага неизменна, она присутствует в его мире всегда, несмотря на то, что люди-соперники могут меняться. Боксер выходит на ринг и знает, что ему предстоит бой. А кто именно противник, имеет значение только для расчета его сильных и слабых сторон, не более того.

Вот как с помощью метафоры о Красном рыцаре объясняет это Роберт А. Джонсон:

«Он в соперничестве одолевает своего противника и наносит ему поражение. Для этого ему требуется мужество и риск, и на этом пути он обретает силу Красного Рыцаря. Таким успехом может быть какой-либо выигрыш или победа в соревнованиях, но обязательно в соперничестве. Это победа в футбольном матче или в каком-либо конкурсе, даже трудное и опасное путешествие, как, например, поход в горы, открытый вызов, или неповиновение кому-то или чему-то. К сожалению, мальчик обычно получает доспехи Красного Рыцаря, только с кого-то их сняв. Именно в этом состоит суть жестокой конкуренции в подростковом возрасте и в маскулинной природе вообще. Почти каждый мальчик над кем-то должен одержать победу. Его победа не будет полноценной до тех пор, пока кто-то другой не потерпит от него поражения, а это означает, что и ему когда-то придется проиграть. Но, тем не менее, он должен добыть доспехи Красного Рыцаря. Чтобы оказаться наверху, необходимо победить. Мальчики упорно сражаются за такую победу, ибо для них это — вопрос жизни и смерти.

Часто требуется одержать десятки побед над Красным Рыцарем, чтобы обрести нужную силу. Если мужчина не особенно рефлексивен, он будет сражаться с Красным Рыцарем всю свою жизнь. Мужчина часто привносит это стремление к конкуренции, имеющее некоторую подростковую окраску, во все, чем бы он ни занимался. Возможно, что некоторый соблазн военных сражений и окружающий военную жизнь романтический ореол имеют свои корни в уже знакомой нам психологической структуре Красного Рыцаря» [59].

Точно так же и мужчина-Арес может всю жизнь постоянно видеть соперников как в других мужчинах такого же типа, так и в совершенно посторонних людях. Так, основательно набравшись, идут на улицу драться хоть с кем-нибудь. Так «соревнуются» лучшими машинами, домами, собаками, женщинами или оружием. Но, кстати сказать, мужчины-Аресы очень не любят, когда их соперником оказывается женщина. Это нарушает их порядок: в том, чтобы победить женщину, нет выигрыша, а оказаться ею побежденным — хуже всего.

В иных случаях мужчина-Арес воспринимает успехи своих ближайших товарищей и «братьев» как их победу над ним. Тогда он может пойти на измену и предательство только для того, чтобы «победить» самому. Так ради больших денег или женщины-«приза» «кидают» старые проверенные друзья… Но это не приносит им реального чувства победы.

Это принцип, предложенный мужчинами-Аресами. Они не могут простить обиду, реальную или воображаемую, но считают лучшим способом справиться с ней ответную месть обидчику. На этом сюжете построено большинство современных киномифов об Аресе. В современном облике, разумеется — полицейского или бывшего спецназовца. Отказаться от мести для него означает признать поражение, почувствовать себя слабым и беззащитным. Этого он вытерпеть не может. Но в ответном ударе он, конечно, переходит всякие границы, вдохновенно реализуя свою ярость. В кино это выглядит обычной неправдоподобной чертой жанра. В реальности стирается грань между обидой реальной, той, с которой на сердце жить невыносимо, и мнимой, пустячной. Дворянские дуэли прошлых веков ярко это показали. Молодой и неопытный мужчина мог угодить в силки групповых представлений о том, как положено вести себя мужчине. Во многих случаях он становился жертвой более опытного и отнюдь не снисходительного врага, желающего лишь восторжествовать над очередным Соперником.

Важными понятиями в мировосприятии мужчин-Аресов оказываются «верность» и «предательство». Верность своему лидеру и группе в целом, верность установленным правилам и, наконец, тем, кого необходимо защищать. Преданность кому-либо — несомненное достоинство в их глазах. Здесь, кстати, характерно, что мужчины-Аресы предпочитают собак, а не кошек — именно потому, что собаки верны своему хозяину и не пойдут «гулять сами по себе». Неверность расценивается как предательство — предательство тех же правил, вождя или командира, братства или группы. Неправильное с точки зрения мужчины-Ареса поведение подчиненных, друзей или близких также может быть расценено им как предательство. Достаточно идеализированный, но очень четкий образ мировоззрения мужчин-Аресов и их мифологии продемонстрирован в знаменитом бандитском сериале «Бригада». В реальной жизни чересчур сильная фокусировка таких людей на оценке отношений по шкале «верность-предательство» приводит не только к постоянной ревности или подозрительности, но и к слежке и даже мести.

Мужское братство — вот естественная среда обитания и культивирования мужчин-Аресов. В древние времена это могли быть настоящие мужские воинские союзы, затем военные дружины, много позже — гвардия, элитные войска. В наше время это и любые спортивные команды, соревнующиеся именно в групповом спорте: футболе, баскетболе, регби… Во все времена некоторые мужчины-Аресы уходили в разбойники. Вспомним и современный термин «братва» — вновь мужской союз со своими правилами, отличными от законов окружающего мира. Вновь почитаются те же внутригрупповые ценности: храбрость и верность своему кругу. В реальности не обязательно все происходит именно так; важно, что мифологическая «начинка» подобных обществ неизменна. Принадлежность команде и преданность вожаку здесь всегда важнее собственной воли, индивидуальных интересов и личной жизни.

С мужскими военными братствами многих культур и народов тесно связан образ волка. Полагают, что в древние времена инициация молодых воинов могла состоять в их магическом превращении в волков (особенно если обряд происходил с применением наркотических или опьяняющих веществ), которые должны были некоторое время жить вдали от поселений «волчьей жизнью». Боевая дружина, военный мужской союз традиционно сравнивается с волчьей стаей. Волк — вор, убийца, насильник, душитель в глазах потенциальной жертвы и символ воинской доблести в глазах воина. Сам воин — волк, его противники — овцы, козы и тому подобные травоядные. Воинский мужской союз в любом случае предполагает некоторый разрыв с семейными родовыми связями и общепринятыми законами. Так образуется свое воинское «братство». Не случайно кровное побратимство было так широко распространено у скандинавских дружинников и викингов в целом.

В семье тоже может поддерживаться своеобразное мужское братство. Отец играет роль командира, мать — служанки (иногда хитрой и ленивой), сыновья — младшего командирского состава (как старший сын, отделившийся от семьи) или простых солдат. При этом невестке могут категорично заявлять, что им «нужны только мальчики, других не рожай», пытаясь сохранить этот мир мужчин. В конце концов, слово отца — закон. Мать исполнила свое главное предназначение — родила сыновей и выполняет главную функцию женщины в доме — кормит мужиков и поддерживает порядок. Впрочем, поскольку, как известно, женщины хорошо готовить не умеют, этим вполне может заниматься отец семейства, а поскольку «мама устала», за уборку принимается младший должностной состав.

Для мужчины-Ареса чрезвычайно важным является чувство собственной правоты. «По-настоящему опасные люди верят, что они делают то, что делают, исключительно потому, что это, несомненно, самое верное» Это относится как к Аполлону, так и к Аре-су. Вспомним и знаменитое «Вся сила в правде» из культового фильма «Брат». На войне это становится особенно очевидным и соотносится с таким понятием как «моральный дух» солдат. Потому освободительные войны оказываются более успешными, чем завоевательные при прочих равных составляющих.

В современной голливудской исторической мифологии примечательным образом всегда побеждает тот, кто прав, а не тот, кто сильнее. Это касается не только героев-одиночек, но и целых военных кампаний. В красочных сценах атаки конницы, устремляющейся на копья пехоты, побеждают всегда «хорошие», несмотря на то, что, очевидным образом, если пехота не впадет в панику и не побежит после первого удара кавалерии и не будет зарублена более быстрыми кавалеристами при отступлении, то кавалерия захлебнется в собственном порыве. Лошади, напоровшиеся на копья и ломающие себе ноги, сбрасывающие всадников и падающие… Такие атаки действительно имели место, но были скорее психологическими. Конница поворачивала назад прямо перед носом у твердо стоявшей, хоть и напуганной пехоты или старалась как-то объехать противника. Но в популярных исторических фильмах побеждает в такой ситуации только тот, кто «прав», даже прекрасная кавалерия, напоровшаяся на колья и копья.

Мужчина-Арес очень четко делит людей на «своих» и «чужих». Это необходимое условие отношений на войне, оно же переносится и в мирную жизнь. В греческой и даже римской мифологии это не очень четко определено. В культовой практике римлян мы можем лишь заметить, что святилище Марса как бога войны было намеренно выведено за черту города. А вот в скандинавской мифологии есть такой бог, воплощающий как нельзя лучше подобное отношение мужчины-Ареса к миру. Это Тор — охранитель мира людей и мира богов от великанов и других чудовищ. Защитник и гарантия миропорядка, Тор ходит по границе известных миров и сражается с чуждыми чудовищами. Он сохраняет установившийся порядок вещей и защищает его от вторжений, влияний и изменений. Этот бог делит всех живых существ на «своих», которых надо защищать, «врагов», которых надо по возможности уничтожать, и «нейтральных», кого при случае тоже не мешало бы стукнуть молотом [60]. Подобным же образом относится к миру и людям ярко выраженный мужчина-Арес. С таким взглядом на мир хорошо служить в армии, органах правопорядка или спецслужбах. Обычно хорошие специалисты в этих структурах — Аполлоны, а хорошие бойцы — Аресы. Объединенное влияние этих двух архетипов дает наилучший результат.

Склонность к агрессии и различные варианты ее проявления — основной критерий для определения мужчин-Аресов и степени их развития. Обыкновенно они начинают вести себя агрессивно потому, что выразить и объяснить свои эмоции им достаточно трудно. Или же проявляют агрессию именно для того, чтобы уйти от эмоциональных переживаний. Неразвитый и плохо контролирующий себя мужчина-Арес в такой ситуации найдет способ совершить над кем-нибудь насилие или что-нибудь разрушить. Более развитый мужчина использует уже найденный им способ контроля за проявлением агрессии — например, пойдет рубить дрова, играть в футбол или смотреть боевик «с крутыми разборками». Мне довелось однажды наблюдать мужчину-Ареса, пришедшего неожиданно домой, пока мы с его женой мирно пили чай. Оказалось, что его внезапно уволили с работы. Он закрылся в комнате, и вскоре мы услышали жуткие звуки какой-то бойни. Слов в фильме практически не было. Жена объяснила мне, что мужику плохо, и он так обычно приходит в себя. Я приняла это к сведению.

Как уже было сказано, образ врага — часть мировосприятия мужчины-Ареса. Он может видеть более или менее реального противника и бороться с ним, но может и наклеивать ярлык врага на случайного человека только потому, что необходимо прямо сейчас с кем-то сражаться. Иногда же (к счастью, это редкость в обычной жизни) такой мужчина сам идет против собственных правил, а впоследствии отказывается от содеянного, приписывая поступок кому-то другому. Так убийца и насильник может уверять и, кажется, искренне верить, что он убил в отместку за поруганную честь сестры, а как сам насиловал — не помнит. Более обыкновенными, к сожалению, бывают уверения мужчины, склонного к насилию, в том, что жертва якобы сама его спровоцировала. Так бьют жен и подруг за недостаточно подогретый обед или хмурый вид. Так бьют детей за плохую отметку, принесенную из школы или косой взгляд. Неразвитый мужчина-Арес всегда найдет, на кого выплеснуть свои эмоции и где проявить физическую силу. Для морального удовлетворения ему нужна победа над противником, и он увидит врага в ком угодно.

Армия призвана защищать мирное население. Иначе, какими бы ни были военные победы, они обернутся поражением. Самый страшный удар противник может нанести именно по беззащитному тылу. Потому с древних времен особо удачным деянием полководца считалась операция по выведению женщин, стариков и детей из-под возможного удара. Римский писатель, военачальник и государственный деятель Секст Юлий Фронтин в своих «Страте-гемах» («Военных хитростях») рассказывает о греческом полководце Фемистокле, который при приближении персидского царя Ксеркса посоветовал вывезти детей и жен в Трезены и другие города. По его мнению, афиняне были не в силах ни вступить в пеший бой, ни защитить границы, ни выдержать осаду. А когда сугубо гражданское население покинуло город, все мужчины, способные держать оружие, встали и ушли воевать на море. Ту же тактику применил и знаменитый греческий деятель Перикл.

Каким бы ни был мужчина-Арес, в нем всегда есть потребность быть кому-то защитником. В этом он ощущает смысл своей жизни. Но лишь развитый мужчина-Арес способен осознанно следовать этому пути. Тогда он, к примеру, выбирает соответствующую «защищающую» профессию. Или, если в нем неожиданно просыпается Арес-защитник, он способен пожертвовать собой ради спасения слабых. Моя семья оказалась спасенной благодаря поступку такого человека. Когда мой дед, Сергей Илларионович Бедненко, работал в 1937 году в Батуми во внешнеторговой организации «Ирантуркторг», местные чекисты решили привлечь его по делу о шпионаже. Они вызвали на допрос его друга, Арчила Кавтарадзе — секретаря партийной организации, между прочим. Тот, однако, не дал показаний против своего друга. Во-первых, не было реальных причин, во-вторых, у моего деда уже была семья и дети, в том числе и мой отец. И Арчил Кавтарадзе, как он говорил тогда, пожалел детей. После этого его самого посадили по подобному же сфабрикованному обвинению, хотя он надеялся на свои связи… Он умер в лагерях, оставив жену и приемную дочь. Я рассказываю эту историю, отдавая дань памяти этому человеку. Для него мужская дружба и защита слабых оказались в тот момент важнее собственной безопасности.

Вернемся к общему описанию мужчины-Ареса. Неразвитому представителю этого типа может казаться, что все, что он делает, — это защита близких, но на деле это может быть диктат и насилие в семье. Такой мужчина может оправдывать собственную агрессию тем, что желает наказать по его мнению виноватых. Так насилуют в тюрьмах насильников, оправдывая себя идеей возмездия. Так на всех войнах солдаты насилуют женщин на захваченных или освобожденных территориях. Но «возмездие» тут, конечно, только предлог.

Контроль за эмоциями — главная жизненная задача Ареса. Первоначально мальчик или мужчина учится контролировать свои агрессивные импульсы. Этому современный цивилизованный человек учится довольно рано. Когда-то это помогло воинам перейти от безумия битв к упорядоченному военному строю. Иногда именно эта задача оказывается самой важной в развитии мужчины. Для этого выбирают профессию военного — матушка или бабка отправляет ребенка в Суворовское училище, чтобы «приструнить» слишком, по ее мнению, активного мальчика, либо мужчина решает стать военным самостоятельно, не доверяя себе и самодисциплине до конца. Некоторые получают удовольствие именно от контроля за любыми агрессивными поползновениями в своей «команде», от слежки за агрессивными поползновения «чужаков», от легальной возможности проявлять агрессию так, как мирным людям даже и не снилось. Характерным является иносказание «быть застегнутым на все пуговицы», также часто связанное с мужчинами-Аресами в форме или без. Интересно, как мужчины-Аресы гордятся своим умением сдерживать агрессию. Мне посчастливилось как-то слышать фразу: «Но я же тебя не бью! Я вообще после второго развода не таскаю женщин за волосы…» Но время от времени у очень дисциплинированных военных происходят срывы. А их детям часто снятся кошмары с пожаром: так отец вдруг неожиданно может вспылить, как будто уничтожая своим гневом все живое вокруг. Срыв контроля у мужчин-Аресов обыкновенно напрямую зависит от алкогольных возлияний. Пьянки для них становятся отличным поводом немного расслабиться и дать своим чувствам выйти наружу. Хмельной и буйный, сексуально напористый мужчина-Арес так отдыхает от сверхконтроля за эмоциями в обычной жизни.

Контроль за эмоциями касается не только агрессии, хотя начинается обычно с нее. Такие мужчины могут быть чересчур сдержанны в проявлении любых чувств и эмоций, даже теплых и нежных. Они могут ощущать эмоцию в себе, но часто не умеют выразить. Это их порой раздражает, и они тут же находят виноватого.

Отношения военных между собой строятся на субординации и определенной внутренней иерархии. Младшие отдают честь и слушаются, старшие командуют. У каждого есть свое место и свои функции в рамках сообщества. Так было и в военных дружинах древности, так происходит и сейчас. Это среда, внутри которой всегда забьют слабого и подчинятся сильному. Аналог таким отношениям можно найти у волков (не случайно со стаей этих хищников ассоциировались и древние мужские союзы, и современные бандитские группировки). Там тоже всегда есть своя элита и свои «отверженные». Взгляда, позы или рычания хватает волку для того, чтобы поставить своего собрата на место. Подобный порядок и привычка к подчинению была бы, по мнению мужчины-Ареса, идеальной. Некоторые из них строят такие взаимоотношения и в жизни. Другое дело, что не все люди — волки и не все мужчины — Аресы. Потому с людьми других типов, и особенно с женщинами, которые видят смысл жизни не только в том, чтобы стать альфа-самкой, этот подход не срабатывает.

Примечательно, что иногда — в трудных и критических условиях — волчья стая целиком подчиняется авторитету вожака, а иногда в ней царит «народовластие». Именно за счет такой гибкости стае обычно удается выжить. Хорошо если и мужчинам-Аресам удается соблюдать равновесную привязанность как к автократии, так и к демократии. Это дает сообществу некую гибкую устойчивость, а конкретным людям — способность подчиняться или выходить из подчинения в зависимости от ситуации.

Мужчина-Арес может быть военным или состоять в других службах, регламентирующих так или иначе порядок работы, внешний вид, отношения с начальством и подчиненными и даже семейное положение. Ему импонирует иерархия с простыми внутренними правилами, ясной и понятной возможностью продвинуться еще на одну ступеньку вверх по прямой. Окружающие люди также ясным образом делятся на коллег, врагов и тех, кого необходимо защищать. Жизнь по уставу может привлекать мужчин и не состоящих на подобной службе. Тогда они придумают для себя устав сами. Мужчина-Арес обычно уверен, что любую проблему можно решить, «создав на узком участке многократное превосходство в живой силе и технике, прорвать фронт, выйти на оперативный простор и принудить врага к капитуляции». А любой душевный разлад происходит просто от недостатка дисциплины.

Такие мужчины устанавливают правила и для окружающих. Так, существовали правила ведения войны и даже правила уличных драк. Хотя старинное правило «лежачего не бьют» у детей сейчас почему-то превратилось в «лежачего добивают»… Похоже, в последнее время в нашей стране Арес в культуре несколько регрессировал, забыв об удовлетворении от контроля и установлении правил и вернувшись к упоению собственной агрессией и победами. Впрочем, это обычное правило для пост-тоталитарных режимов. Длительный диктат Кроноса не приводит ни к чему, кроме бунта и насилия, которое переходит и в бытовые сферы. Лишь со временем мужчина-Арес откажется от безумия агрессии, обнаружит, что необходимы какие-то правила и контроль за происходящим, а затем найдет, кого и зачем ему защищать.

Привыкшие контролировать себя мужчины-Аресы стараются во всем контролировать и окружающих. Особенно интересно рассказывают об этом жены таких людей. Муж-Арес — этот тот, «за которым как за каменной стеной». Очень быстро такая стена превращается в тюрьму, хотя женщина не сразу это замечает. Мужчина такого типа, в отличие от Гермеса, не боится связать себя узами брака. Для него супружество — это доказательство его зрелости. Ему есть кем командовать, кого контролировать и кого защищать. Это его жена, а впоследствии и дети. Часто в брак с таким мужчиной вступают достаточно неопытные молодые девушки, прямо из родительского дома. Более опытные женщины обычно избегают ярко выраженных и сверхконтролирующих мужчин-Аресов. Семейный уклад может быть примерно таков: «Когда его нет, ты драишь квартиру, готовишь жрать, выходишь на улицу только в пристойном, с его точки зрения, виде. Только в магазин, в детский сад за ребенком, гулять с собакой и только с мобильным телефоном. Чтоб он мог позвонить в любой момент и поинтересоваться, чем ты занимаешься. В минуты отдыха, ты, так уж и быть, можешь повышивать. Гости — только к тебе, а не ты к ним, только женского пола и только в отсутствие его самого. Когда он дома — этим все сказано».

Мне рассказывали также историю о первом браке с мужчиной-Аресом, который взял на себя право распоряжаться семейными деньгами, хотя жена также понемножку зарабатывала (высшее образование и приличная работа мужем не приветствовались). Чтобы купить себе новые колготки или, к примеру, платье, жена обращалась с просьбой к мужу, и тот говорил, что у нее и так платьев и колготок много, сообщал, что они завтра поедут на рынок и он все ей выберет, или — в особенно благодушном настроении — выдавал требуемую сумму. Эта дама поведала также о том, как они с мужем покупали ей дубленку. Муж привез ее на рынок, сам выбирал одежду, говорил: «Надень. Сними. Надень. Повернись. Пройдись. Я это куплю». Когда же простодушная продавщица предложила: «А может, я дам зеркало, и девушка сама на себя посмотрит?», — муж подумал и сказал, уже расплачиваясь: «Ну, принесите зеркало». И жене: «Ну, смотри». Позже эта пара развелась, и муж нашел себе новую девушку. Она нигде не работает и сидит дома. Мужчина купил ей кошку и годовой абонемент в фитнес-клуб. На вопрос о подруге: «Что, она у тебя где-то учится?» — удивляется: «А зачем? Она школу давно закончила…»

Сексуальное доминирование для мужчины-Ареса бывает очень важным. Это обычно доказательство его превосходства над другими мужчинами, как в случае гетеросексуальных, так и гомосексуальных связей. Еще в родительской семье может культивироваться одобрительное отношение к мальчику как к тому, кто «девок сам портить будет» (в отличие от девочки, которая «в подоле принесет»). Впоследствии мужчина может быть уверен, что постоянные «победы» над женщинами — это и есть признак его истинной маскулинности. Поручик Ржевский из анекдотов — это, пожалуй гибрид Ареса (с его военной профессией, грубостью, нахальством и хвастовством) и Гермеса (с его легкомыслием, известным обаянием и некоторой инфантильностью). Мужчина-Арес — скорее «донжуан», чем «ловелас» или «плейбой». Он «побеждает» одну женщину за другой, а потом они становятся ему неинтересны. Очередной редут или город взят, а солдатик пошел вперед. И, конечно, он будет стараться следовать всем канонам «настоящего мужика», принятого в его культуре. «Приехал на своем “лексусе” обедать в кафе — трахнул официантку, заехал в парикмахерскую — трахнул парикмахершу, приехал на мойку — трахнул мойщицу…» [61]. При этом мужчины такого типа меняют, как одноразовые носовые платки, женщин, стоящих гораздо ниже их на социальной лестнице, однако мечтать всегда будут о «самых лучших». Иногда они все-таки добиваются этих «лучших» — тех, кто внешне наиболее отвечает канонам женской красоты, принятым в данной культуре или субкультуре. Мужчина-Арес либо женится на такой женщине, становясь как бы ее «хозяином» и в этом опередив остальных претендентов, либо обесценивает их отношения и ее значимость сразу же после сексуальной победы. Впрочем, обесценивание может произойти и после осознания отсутствия собственных шансов на успех с этой женщиной.

Ярко выраженное сексуальное доминирование можно видеть и в типичном крайне мужественном герое, предпочитающем общество других мужчин. Это продукт любого закрытого мужского сообщества, от викингов до ковбоев Дикого Запада, от выпускников военных училищ до заключенных в тюрьмах. Современная гей-культура подчеркнуто выпячивает этот образ, доводя его до пародии — отсюда затянутые в кожу усатые атлеты в фуражках, нашедшие приют в баре «Голубая устрица» (из популярных в 1980-е фильмов про Полицейскую академию.)

Мужчины-Аресы бывают ярко выраженными ревнивцами. Это связано с восприятием женщины как добычи или приза, на который лучше никому больше не покушаться, и женской измены (реальной или воображаемой) как победы соперника. Склонные к насилию мужчины-Аресы могут дойти до прямой агрессии, побоев или даже убийства. А вот более юные или менее развитые Аре-сы даже делятся женщиной с друзьями. Для них групповое братство оказывается более важным и значимым.

Уже упоминалось, что мифология греческого бога войны Ареса не очень развита и характерных сюжетов именно с его участием мы найдем немного. Еще сложнее найти истории, которые его трансформируют… Скорее, мы найдем героев его типа, претерпевающих трансформацию. И все же есть вполне определенные этапы, которые необходимо пройти мужчине — «подданному» божественного предводителя всех воинов, Ареса. Их мы проиллюстрируем примерами из других стран и эпох.

Мужчиной-Аресом владеют неукротимые эмоции. И первой его задачей становится умение совладать с ними. Заметим, не подавлять сами чувства, а уметь их адекватно проявлять или, может быть, сублимировать. В современной культуре мальчиков обычно этому все-таки учат. Это во времена викингов мать Эгиля Скаллагримсона (в будущем великого бойца и поэта Исландии), когда тот в четырехлетнем возрасте во время игры случайно убил своего товарища, похвалила его и сказала: «Ты будешь хорошим викингом». Впрочем, достоверность этой истории можно поставить под сомнение: ее рассказывали на пару столетий позже смерти Эгиля. Нет, в наши дни родители стараются научить мальчика контролировать свои импульсы. Конечно, этому лучше может научить хороший отец, а реже это удается матерям-одиночкам, вдовам или разведенным. Не случайно бог Арес чаще предстает как сын одной Геры, чем дитя Зевса и его супруги. Чем меньше позитивного отцовского влияния и контакта с отцом, тем больше шансов, что мальчик не будет уметь правильно контролировать свои желания. Агрессивный отец, естественно, ничему хорошему мальчика-Ареса не научит. Тот взбунтуется, начнет видеть в отце соперника и врага и, самое главное, не сможет у него научиться ничему другому. Если ему повезет, он найдет отцовскую фигуру в ком-то другом — например, тренере футбольной команды или мастере восточных единоборств. Единственный выход для мальчика-Ареса в отсутствие позитивной отцовской фигуры в семье — это участие в какой-то команде под предводительством адекватного лидера, своеобразного «папы-Зевса» всех своих «воспитанников».

В культуре, ориентированной на воспитание воинов, контролю над эмоциями придавалось первостепенное значение. Вспомним воспитание мальчиков-спартанцев или будущих самураев. Их буквально дрессировали с самого раннего детства. Неожиданно подвергали жестоким испытаниям и сурово наказывали в случае неудачи. При этом, как считалось, будущий воин не должен был испытывать не только страха, но и боли — или, по крайней мере, не подавать вида, что их испытывает. Мужчина должен был быть стойким перед лицом как внутреннего, душевного беспокойства, так и внешних неприятностей. «Попав под дождь, ты можешь извлечь из этого полезный урок. Если дождь начинается неожиданно, ты не хочешь намокнуть и поэтому бежишь по улице к своему дому. Но, добежав до дома, ты замечаешь, что все равно промок. Если же ты с самого начала решишь не ускорять шаг, ты промокнешь, но зато не будешь суетиться. Так же нужно действовать в других схожих обстоятельствах» (Ямамото Цунэтомо. Хагакурэ. Книга I). Это обеспечивало хорошую почву для воинских качеств и умений.

Об этом пишет и М. Эстер Хардинг:

«На самом деле значительная часть энергии человека столетиями уходила на борьбу с компульсивными эмоциями и управление ими. В некоторых цивилизациях необходимость самоконтроля была столь настоятельной, что проявление вообще какой-либо эмоции означало потерю престижа. В других — вся культура базировалась на военной дисциплине: национальным героем был воитель, а черты воинственного духа представляли социальный идеал. Примером такого военизированного государства служит древняя Спарта. Это название до сих пор остается синонимом позиции абсолютной стойкости и самоконтроля. Римская империя также в значительной степени строилась на милитаристском идеале. Некоторые из племен американских индейцев, например, ирокезы, основывали всю свою мораль на войне и ее дисциплине, этим объясняется упадок, постигший их, когда белый человек лишил воинов-ирокезов возможности выходить на тропу войны. Совсем недавно в Германии и Японии кадровые военные занимали элитное общественное положение; превыше всего ценились такие качества, как: повиновение, дисциплинированность и пренебрежение во имя военных целей всеми остальными ценностями, включая даже саму жизнь» [62].

В реальности мальчику дважды приходится учиться владеть эмоциями. Первый раз — в детстве, находя в себе способность пережить сепарацию с матерью. Если он с этим не справляется, то не может в дальнейшем отказаться от попыток контроля над окружающими. И второй раз эта же задача ставится в подростковом возрасте, когда для успешной социализации ему вновь необходимо уметь владеть своими чувствами и адекватно их проявлять. Именно в этот период мальчики-Аресы вливаются в группы и пытаются найти какой-то свой способ реализации. Неудача на этом этапе приводит к участию в стае, которая полностью делегирует свою волю вожаку, а сознание отдельных участников группы временами просто растворяется. Отсюда немотивированные вспышки агрессии и насилия, преступления, которые каждый из участников сам по себе не совершил бы, но не смог совладать со стихийным бессознательным группы.

Основной урок современной армии — понимание, что такое «дисциплина». Военная и всякая сходная с военной служба учит «жизни по приказу» и тому, что «приказы не обсуждают». Для мужчины-Ареса важно найти Командира (тоже аналог отсутствующего кровного Отца), под чьим началом он будет сражаться за правое дело. Начальник в любом случае убедит его, что то, чем они занимаются, — самая лучшая жизнь для мужчины.

Вновь приведем характерную цитату из М. Эстер Хардинг:

«Утверждалось даже, что периодические войны необходимы для духовного здоровья нации, в связи с благотворным влиянием военной дисциплины на человека. Военная подготовка не только может превратить одержимого кровожадным демоном примитивного человека в воина или рыцаря, но и преобразовать ленивого и потворствующего своим желаниям юношу в бдительного и полагающегося на свои собственные силы гражданина» [63].

Впоследствии мужчина-Арес сам становится таким отцом-командиром для молодых и неопытных (эту стадию можно отнести как к данному, так и к следующему этапу развития). Военный продвигается по службе, спортсмен становится тренером. Они утверждают и продолжают традиции, обучая правилам свой «молодняк».

Также здесь будет главенствовать групповая этика, понятия верности и преданности в противовес лицемерию и предательству, «…когда люди вместе противостоят общей опасности и их безопасность зависит друг от друга, формируются особого рода товарищеские отношения, имеющие высокую моральную ценность; ибо личная выгода и безопасность переносятся на второй план, а люди сплачиваются настолько, как не под силу их сплотить никакому иному человеческому переживанию» [64]. Это то, что необходимо найти мужчине-Аресу. Иначе его жизнь не будет осмысленной.

В истории случались времена, когда от выбора мужчин-Аресов зависела жизнь целых империй. Вспомним военные перевороты в Римской империи, когда солдаты сами сажали на трон понравившихся им (обычно подкупивших и напоивших) императоров. Или гвардейские перевороты в России: приход к власти Елизаветы и Екатерины II, убийство Павла I. Но Арес недальновиден и, как мы знаем даже из мифологии, мало что смыслит в политике и стратегии (этим ведает Афина). Мужчина этого типа умеет выбирать себе командира, а не царя. Так римские солдаты выбирали в императоры своих земляков. Или «нескупердяев» с военным прошлым. Или, в российском случае, гвардейцы компенсировали высокой властью несправедливо задвинутой в тень «матушке-государыне» все ее обиды (вспомним, что мать Ареса — Гера — в мифологии была отвергнута Зевсом). Эту пьесу разыграла как по нотам Елизавета. Екатерина II повторила сценарий. Она соблазняла мужчин, как Афродита, и использовала их, как Афина, при этом ловко сыграв роль «брошенной мужем жены» (для мужчины-Ареса это всегда его мать — Гера). Произошел военный переворот, Петра III арестовали и убили, и на трон взошла женщина, которую гвардейцы именовали «матушкой».

Как мы видим, если мужчинам-Аресам давать свободу выбора, то, обладая значительной силой, они приведут свою идею к воплощению, но результат не будет плачевным лишь в самом удачном случае. Они не умеют осознанно делать выбор и видеть далеко вперед. Они либо поддаются сиюминутным желаниям (выпивка, деньги, на которые можно купить самых лучших женщин, оружие и лошадей), либо по-своему пытаются защитить слабых и обиженных. Обычно, как ни прискорбно, на этом играют более дальновидные люди.

Еще в юности мальчик — Арес может взять под опеку кого-то из младших или слабых мальчиков и не давать их в обиду. При этом сам он будет успешно драться и хулиганить, проверяя защитные способности (оборону!) взрослых. И вместе с тем в какой-то момент правильно развивающийся Арес обязательно берет на себя функцию защиты слабого. Это готовит его к будущей роли Защитника. Жизнь в мирное время для «правильного» мужчины-Ареса заключается именно в защите слабых или обиженных. Вспомним тут рыцарей Круглого Стола или самураев из фильмов Акиры Куросавы. «Семь самураев»: голодные и бедные самураи спасают еще более бедных, голодных и слабых крестьян от бандитов. «Йоджим-бо» («Телохранитель»): ронин (самурай без сюзерена) спасает деревню, способствуя убийственной розни двух бандитских кланов. «Санжуро»: ронин открывает глаза обманутым и неопытным молодым воинам на правду и побеждает врагов. «Скрытая крепость»: верный генерал спасает принцессу ценой жизни своей сестры (которая пошла вместо нее на казнь) и в результате выводит её с вражеской территории. Мужчине-Аресу необходимо находить врагов и побеждать их. Если же этого не происходит, в детстве или позже, то мужчина останется вечным Соперником. Тогда жить он сможет только на войне, стараясь унизить врага даже после смерти (так оскверняют трупы). В мирное время он не защищает слабых и сам становится насильником, агрессором и убийцей.

Правильно развивающийся мужчина-Арес с какого-то момента понимает, что ему не просто необходимо кого-то побеждать в бою, но либо знать, ради чего и кого это делается, либо иметь надежный тыл из благодарных спасенных сторонников, либо просто чувствовать моральное удовлетворение и понимать смысл совершенного. Так в наше время люди, вернувшиеся с войны, становятся спасателями. И вновь критические ситуации: жизнь — своя и гражданского населения — висит на волоске, и плечо верного товарища рядом. Те, кто осознанно не приходят к этому, все-таки подпадают под влияние этого принципа бессознательно. Уже мы говорили и о насильниках-мстителях, и о проекциях насильника на кого-то другого и идее мщения за слабых, и о мифах об униженной и оскорбленной женщине — матери.

Рано или поздно развивающийся мужчина-Арес приходит к мысли о том, ради какой великой цели он служит или иным образом занимается своим делом. Поначалу его может привлекать сам процесс и наличие команды («вместе мы — сила!»). Какое-то время его восхищает отцовская фигура командира, и он верит всему, что тот говорит. Но когда приходит зрелость, мужчина начинает сам искать и находить смысл своей жизни. И убедившись в том, что смысл найден верно, мужчина-Арес способен пожертвовать собой ради него. Если он не приходит к этому осознанно, то «миф о воине» сам возьмет ему причитающееся. Или вспомним великих полководцев древности, которые успешно завоевывали новые земли и подавляли бунты в старых. Но они умирали, когда выяснялось, что земля велика и всех не завоюешь, и что невозможно контролировать всех и вся, и неизвестно тогда, что их гнало от победы к победе… (Мы-то с вами знаем, что их побуждало к этому — вечная погоня за Красным рыцарем.)

Греческий бог Арес не был способен на сознательное самопожертвование. Однако это присуще воинской мифологии. Вот древнегерманский бог Тиваз, отождествленный римским историком Тацитом с богом Марсом, известный нам позже как скандинавский бог Тюр, проявляет эту способность. Тюр — храбрый и стойкий воин, холодный и неумолимый. Он делает свое дело ради установления или сохранения поддерживаемого им порядка. И жертвует собой ради этого. Множество героев воспевается именно за это стремление выполнить тот или иной воинский долг ценой собственной жизни. Это неотделимая часть развитой героической военной идеологии и мифологии. «Он умер героем», — так говорят о мужчинах, пожертвовавших собой ради какой-то заданной цели. Средневековый кодекс японского воинского сословия — самураев — предлагал мужчинам и смысл жизни и возможность с честью с ней расстаться. Все слышали о ритуальном самоубийстве — «харакири» (более правильно — «сэппуку»).

Бессознательное следование этой модели поведения (бессмысленное самоубийство на войне или самопожертвование иного рода) — это скорее одержимость Аресом. Сознательное же развитие этого архетипа может дать осознанность и осмысленность поступков. В этом случае человек также может пойти на самопожертвование ради какой-то общей цели. Но цель эта им выбрана или принята, и мужчина самостоятельно и сознательно совершает то, что, по его мнению, должен. Он знает, за что умирает. И это — истинный подвиг.

Кастор и Полидевк — близнецы, которых называют Диоскурами. Их матерью была Леда; отцом Полидевка был Зевс, а Кастора — законный супруг Леды, спартанский царь Тиндарей. Потому Полидевк был полубогом и бессмертным, а Кастор — обычным мужчиной, хоть и сыном царя. Полидевк стал кулачным бойцом, а Кастор — укротителем коней.

Уже в самом начале мифа мы видим характерные черты истории мужчины-Ареса. Отцовская фигура у обоих сыновей несколько туманна. В одном случае это далекий, хотя и великий бог.

В другом — очевидно слабый муж, которому не сравниться с великолепным бессмертным любовником. Потому мать для близнецов оказывается более сильной и влиятельной фигурой, чем отец. Боец Полидевк символизирует вечного соперника, мужчину, который будет соревноваться и бороться с каждым встречным. Укротитель коней Кастор ассоциируется с другим обычным качеством мужчины-Ареса — стремлением контролировать необузданные эмоции, овладением своими чувствами, но также и «дрессировкой» окружающих. Все это — начальные качества людей такого типа. Они могут весьма преуспеть в своем деле и быть настоящими чемпионами по жизни, хотя это не означает полноценного развития в них архетипа Ареса. Это жизнь и карьера профессиональных спортсменов, а не воинов. И в современном мире мы часто видим каскадеров или спортсменов, мужчин такого типа.

Кастор и Полидевк вернули домой сестру Елену, похищенную Тесеем. И так, с одной стороны, реализовали стремление мужчин-Аресов к защите слабых, а с другой — восстановили контроль над своим семейным окружением (вообще-то это одно из любимых занятий мужчин-Аресов, особенно когда нет других важных дел). Елене, видимо, все равно было суждено быть похищенной: впоследствии ее бегство с Парисом стало поводом для начала великой Троянской войны. Мужчина-Арес никогда не сможет полностью подчинить себе женщину-Афродиту, если только в них не сильны другие архетипы, связывающие вместе. Так, муж Арес-Зевс вполне может быть доволен женой Афродитой-Гестией, домохозяйкой, страстно увлеченной классическими индийскими танцами. В других случаях все попытки вернуть Афродиту (а мы помним, что Елена сбежала с Парисом по велению Афродиты) или «поставить ее на место» закончатся неудачей. Или гибелью женщины — не физической, так душевной.

Важнейшей жизненной задачей Диоскуров было их соперничество с двоюродными братьями — Афаретидами, у которых они похитили невест, тоже двух сестер — Левкиппид. Здесь мы видим обычный для мужчин-Аресов подход к женщине не только как к добыче, но и как к своеобразному призу победителю.

Смертная жизнь Диоскуров и Афаретидов закончилась одновременно. Братья поубивали друг друга: Кастор убил Идаса (внебрачного сына Посейдона, кстати), Полидевк — Линкея, затем в битву на стороне сына вмешался Зевс… Версий боя близнецов несколько. Все они сходятся лишь в одном: выжил только Полидевк, сын Зевса, который был бессмертным. Но он не захотел расставаться со своим братом, и потому громовержец поместил Кастора и Полидевка на небо в виде одноименных звезд. Эта история рассказывает нам о вечной битве мужчин-Аресов, которую они ведут, по сути, со своими двойниками. А также, что важнее для них самих, о верности своему мужскому братству: здесь — в самом прямом смысле, а в реальной жизни — обычно в переносном, хотя нередко встречаются и пары братьев-спортсменов или дрессировщиков, для которых эти узы важнее любых других.

Не случайно пара героев Кастор-Полидевк была очень популярна в греческой армии. Полководцы даже старались тем или иным образом явить войску образы близнецов, чтобы поднять боевое настроение. По рассказам Секста Юлия Фронтина известно, например, как лакедемонянин Архидам велел за ночь тайно провести вокруг своего лагеря лошадей. Утром он показал их следы, уверяя, что здесь проехали Кастор и Поллукс, и так убедил солдат, что Диоскуры окажут им помощь [65].

В греческой мифологии было два знаменитых героя по имени Аякс. Их так и называли — два Аякса: один был «Аякс Большой», другой — «Аякс Малый». Это вновь возвращает нас к традициям военной дружины, мужского братства с его прозвищами. Эта манера сохраняется и в современных подобных сообществах, от дворовых подростковых команд (естественного места и возраста выражения архетипа Ареса) до уголовной субкультуры (застревания на ранних стадиях развития архетипа Ареса). Оба Аякса воевали на Троянской войне, где, собственно, и встретились, и прославились.

Аякс Оилид (сын Оилея) звался Малым Аяксом. Он был искусным копьеметателем и быстрым бегуном. Вспомним, что копье — атрибут Ареса и Одина, божеств воинского безумия. Бросок копья Одина, отца распрей, начал первую войну в мире. Возможно, помимо легендарных исторических фактов, это оружие указывает нам и на некое качество мужчины, а именно, вспыльчивость и готовность лезть в драку при малейшем поводе? Быстроходность — тоже одно из любимых качеств мужчин-Аресов. Самым быстрым считался все-таки Ахилл, но Аякс Малый был вторым. И мы уже говорили в разделе «Ролевая модель» об упоении мужчин этого типа скоростью. Истории о подвыпивших молодых людях, которые вдруг решили угнать мотоцикл, автомобиль или частный самолетик и просто покататься, сложно объяснить чем-то иным, кроме внезапного «включения» архетипа Ареса. Аякс Малый прославился не только своими военными подвигами, в частности сражением за тело убитого героя Патрокла (а это говорит нам об определенном героизме и способности рисковать жизнью ради своего мужского братства), но и изнасилованием Кассандры, которая пыталась укрыться в храме Афины. Насилие в храме было тягчайшим преступлением, и Аякса собирались казнить его же товарищи, но он сам нашел прибежище у алтаря той же Афины, и воины не посмели нарушить тот же закон, за преступление которого собирались казнить Аякса. Каждому хорошему воину присуще некоторое хитроумие, сейчас бы это назвали солдатской смекалкой. Но и этим дело не кончилось. Афина, разгневанная святотатством по отношению к себе (все-таки это был ее храм!), разметала на обратном пути корабли всех ахейцев. В корабль же Аякса лично метнула перуном. Однако Аякс спасся, уцепившись за скалу. И тут же начал похваляться тем, что жив наперекор воле богов. Посейдон расколол скалу надвое, и Аякс утонул. Здесь мы видим, что нарушение некоторых, самых незыблемых, существующих даже на войне, правил все же приводит мужчину-Ареса к краху. Для того, чтобы не только остаться живым, но и сохранить свою душу, человек должен не переступать некоторые границы. К сожалению, я не знакома с историями дальнейшей жизни военных преступников, мародеров, похитителей священных реликвий. Они не пишут о своей душевной жизни и вряд ли ходят к психологам. Нам становятся известны лишь трагические истории их потомков, на которых часто прерывается линия рода. Кстати, жители Локриды, чьим царем был Аякс, были вынуждены тысячу лет (по свидетельствам мифописателей) платить дань богине Афине, каждый год отсылая двух девушек ей в услужение. Примечательный случай метафорического описания «родового проклятья»! Другой вариант, наиболее частый: мужчина-Арес, если ему удалось «обмануть Судьбу» пару-тройку раз, начинает считать себя неуязвимым и даже похваляется своей дерзостью. Он теряет бдительность, и собственная неосторожность, а иногда и стечение обстоятельств приводят его к краху — тюремному заключению или даже гибели.

Аякс, сын Теламона, звался Большим Аяксом. Он был двоюродным братом Ахилла. Говорили, что сам Геракл просил своего отца Зевса даровать Теламону могучего сына. Бог подал знак, явив орла, и у Теламона родился мальчик, которого назвали Аякс (от греческого слова «орел»). Примечательным образом в появлении на свет Аякса Теламонида огромную роль играет не его отец, а другой мужчина. Велик соблазн трактовать активное поведение Геракла как метафору более непосредственной его помощи в рождении у супруги Теламона Перибеи могучего сына… Но оставим это, ограничившись намеком.

Аякс Большой прославился под стенами Трои, уступая в геройстве и мощи лишь только Ахиллу. Его описывают как воина огромного роста, могучего и грозного, вооруженного семикожным щитом, покрытым медью, и даже сравнивают с самим Аресом. В бою он устрашает врагов одним своим видом и крушит всех, кто подвернется. Это идеальный образ бойца, непобедимого в бою и страшного для своих врагов. Это символический образ идеального мужчины для человека типа Ареса. Когда в бою погиб Патрокл, старший товарищ Ахилла, Аякс Теламонид участвует в битве за его тело и прикрывает своим знаменитым щитом. Затем он так же защищает тело убитого Ахилла. Вновь мы встречаемся с верностью и преданностью героя своим соратникам — с риском для жизни, когда на кон поставлена честь их воинского братства. Этого обычно и требуют правила, устанавливаемые Аресом. После смерти двоюродного брата Аякс претендует на его доспехи, но их почему-то присуждают Одиссею. Оскорбленный Теламонид решает убить всех вождей своего войска, но Афина насылает на него безумие (она покровительствовала войску и не была заинтересована в гибели всей его верхушки), и Аякс режет мечом скот. Когда к нему возвращается рассудок, он, не в силах перенести позора, кончает жизнь самоубийством, бросившись на свой меч. (Для античных воинов это был традиционный способ свести счеты с жизнью.) История об оскорблении, нанесенном Аяксу, его планах мести и безумии также вечна как история всех войн. После каждой войны в любую эпоху вдруг оказывается, что награды дали не тем, а настоящие герои прозябают в забвении. Но только в современных киномифах мститель вооружается и идет наводить справедливость. В реальности же люди иногда просто ждут награды, иногда требуют хотя бы жалования, и разве только чувство горечи объединяет мифологического героя Аякса и современного человека, отдавшего войне слишком много. И главная боль, конечно, — это погибшие близкие, товарищи. В мифе об Аяксе мы видим еще один сюжет — самоубийство военного человека, когда честь оказывается превыше жизни и своим же оружием герой убивает самого себя. Причиной может быть и смертельное унижение, и невыносимость будущего позора.

Это главный и самый знаменитый герой Троянской войны. Именно он определил ее исход и победу ахейцев. По большому счету, он — брат-близнец самой Троянской войны. Именно на свадьбе его родителей, морской богини Фетиды и царя Пелея, богиня раздора подкинула свое яблоко с надписью «Прекраснейшей», что привело к знаменитому спору богинь, в котором (естественно) победила Афродита, и похищению супруги царя Менелая Елены троянцем Парисом. Можно сказать, что зачатие Ахилла и зарождение величайшей войны произошли почти одновременно. Соответственно, Ахиллу, а не кому-то другому предстояло и стать величайшим ее героем, и погибнуть на ней. В реальной жизни это напоминает продолжение ролевой модели предков, когда мальчику в семье пророчат судьбу отца, деда или брата-военного. Если посмотреть родословные профессиональных военных, то нередко можно проследить целые «военные линии», и особенно часты случаи, когда кто-то ушел и не вернулся или был вероломно убит.

Мать Ахилла, Фетида, хотела сделать своего сына бессмертным и для этого, по одним версиям, опускала его в огонь, по другим — в воду реки Стикс, разъединяющей мир живых и мир мертвых. В первом случае ребенка у нее из рук вырвал отец Ахилла, Пелей. Во втором сама мать упустила из виду, что держала ребенка за пятку, — и пятка осталась уязвимой. (Отсюда представление об «Ахиллесовой пяте» как единственном уязвимом месте.) Здесь попытка матери сделать своего сына равным себе, бессмертным как она сама, может в жизни символизировать желание матери сделать из сына «психологического мужа» при холодных отношениях с мужем реальным или же при его отсутствии. Сделавшись неуязвимым, Ахилл не смог бы стать героем. Он не стал бы бессмертным полубогом, потому что как мужчина он продолжал линию отца, а бессмертной была его мать. Бессмертный сын своей матери, он оказался бы одним из многочисленных героев-любовников греческой мифологии. Именно уязвимость и готовность к смерти является гарантией его великой воинской судьбы. Так и в реальной жизни мужчина должен покинуть сферу влияния своей матери и вступить в сферу влияния отца (или некую мужскую сферу). Иначе ему будет сложно владеть своими эмоциями и уметь адекватно их отреагировать. Этому женщина на самом деле научить мужчину не может: у нее другой способ справляться с эмоциями, она от природы владеет ими гораздо лучше. Если же сын вовремя не покинет мамочку, то в случае мужчины-Ареса мы можем предположить не только неумение контролировать свои импульсы, но, в дальнейшем, и зависимость от алкоголя, некоторых наркотиков и азартных игр.

Фетида вскоре покинула мужа (и сына, заметим), но и отец не стал заниматься воспитанием Ахилла, а отдал кентавру Хирону. Трудно найти более точную метафору влияния на мальчиков-Аресов не со стороны отцов, а со стороны замещающих их отцовских фигур. И в истории Ахилла ни из чего не явствует, что отец пользовался его уважением — в отличие от мудрого кентавра. Хирон выкормил своего воспитанника внутренностями диких животных, чтобы Ахилл стал храбрым и сильным, и научил игре на кифаре и пению. Это первый из героев пути Ареса, который умеет не только бить, устрашать и убивать, но и что-то еще. Ахилл представляет собой эволюцию образа воина по сравнению с предыдущими персонажами. И героические песни всегда были свойственны воинским культурам, как иная походная песня популярна и сейчас.

Однако мать Ахилла, Фетида, вновь решила уберечь сына от любых испытаний. Она переодела его в женские одежды и спрятала под видом девочки во дворце дружественного царя Лиомеда. Вновь мы видим материнскую экспансию: мать возвращает своего сына в женскую сферу влияния, пытается лишить его любой возможности стать мужчиной. То, что в своем заточении Ахилл успевает сделать ребенка дочери Лиомеда Деидамии, ничего особенно хорошего, с точки зрения мужской героической судьбы, не означает. Ахилл чуть было не превратился в игрушку на женской половине дома. Как мы уже говорили, это одна из опасностей для неразвитых мужчин-Аресов: они реализуются лишь в любовных и сексуальных отношениях, получая и всплеск адреналина, и некую охотничью игру, и способ выразить свои эмоции, и чувство победы. Но поглощенность этой стороной жизни превращает их в «женскую забаву», «девичью игрушку». Это судьба Ахилла, который остается во дворце Лиомеда.

В мифе, к счастью для великого греческого героя, все не так. Его находят другие греческие герои, которым предсказано, что без него они никак не победят троянцев. Так Ахилл становится участником троянского похода. Тут же, откуда ни возьмись, появляется его побратим и старший товарищ Патрокл, к которому Ахилл будет нежно привязан. Теперь узы мужского братства намного сильнее любых других его привязанностей.

Тут мы приступаем к очень деликатному моменту — отношениям Ахилла с девушками. (Игры на женской половине дома, понятно, не считаются: вряд ли их назовешь чем-то осознанным и значимым.) В более древних версиях образ Ахилла менее романтичен с точки зрения любовных отношений. Так, когда Ифигению, дочь Агамемнона, вызывают в Авлиду под предлогом ее бракосочетания с Ахиллом, а на самом деле — чтобы зарезать у алтаря, то Ахилл вовсе не против, поскольку без этой жертвы они вовсе не смогут поплыть на войну, а война — это главное, что его интересует. Впоследствии у того же Евприпида (трагедия «Ифигения в Авлиде») Ахилл возмущается тем, что его имя использовали для обмана, и считает своим долгом защитить девушку, но у него ничего не получается, и девицу спасает сама Артемида [66]. Таким образом, со временем образ Ахилла получал новые черты, в общем более развитого героя этого типа. В данной версии Ахилл защищает слабых, потом это проявится и в его сожалении по поводу смерти царицы амазонок, которую он убил, не зная, что перед ним женщина. Так с течением времени даже старые знакомые образы меняются в соответствии с культурными представлениями людей. Может быть, к тому времени что-то меняется и в их душах? Примечательным образом фигура царицы амазонок может быть продолжением образа Ифигении, также отказавшейся от мужчин, став жрицей девственной Артемиды, которая тоже была довольно воинственной особой и также предпочитала девушек. Анима мужчины-Ареса на этом этапе недоступна и враждебна, так что он даже принимает ее за соперника. Он хочет лишь подчинить ее себе. В отношениях с реальными женщинами такой мужчина может пытаться контролировать «свою женщину», а любое несогласие считать враждебным, направленным лично на него, предательским актом.

Очень хорошо характеризует Ахилла статья В. Н. Ярхо в энциклопедии «Мифы народов мира»: «Ахилл является храбрейшим и сильнейшим из героев исключительно в силу своих личных качеств. Он знает, что ему суждена короткая жизнь, и стремится прожить ее так, чтобы слава о его бессмертной доблести сохранилась навеки у потомков. Поэтому, хотя судьба Менелая и Елены интересует его крайне мало, Ахилл принимает участие в Троянской войне, предпочитая героическую долю долгой, но бесславной жизни» [67]. Во время долгой осады Трои Ахилл разорял города и убивал мужчин, продавал в рабство мальчиков и женщин. Но внезапно мы вновь сталкиваемся с темой несправедливой обиды воина. У Ахилла отнимают его любимую пленницу Брисеиду. Ярость помрачает ему разум, и только богиня мудрости Афина спасает вождей ахейцев от жестокой расправы. И вряд ли мы здесь скажем что-то новое, заметив, что в вечной истории о несправедливо обойденном воине лишь здравый смысл и воля (если, конечно, таковые находятся) помогают ему не броситься убивать своих вождей и соратников направо и налево. Ахилл же просто отказывается воевать.

Это приводит к ужасным потерям в стане ахейцев, вожди идут на попятную, но Ахилл пробуждается к битве лишь тогда, когда убивают его ближайшего друга — Патрокла. Действительно, желание мести за погибших друзей и соратников часто пробуждают в мужчине архетип Ареса. Это может стать и единственным стимулом к войне, и единственным смыслом жизни. Тогда мужчина, как правило, погибает. Если он знает, кого ему защищать и в чем смысл войны, то у него есть шанс и вернуться домой, и найти свое место в мирной жизни. Тот же, кто посвящает себя только войне, больше не увидит ничего другого. Если он все-таки вернется домой, то продолжит войну и там. Ахилл же, как мы знаем, и вовсе собирался умереть на войне так, как ему было суждено. И нельзя сказать, что подобного не происходит в нашей жизни…

Поздние версии мифа об Ахилле пытаются раскрыть и развить образ героя. Так, рассказывали о любви Ахилла к троянской царевне Поликсене и даже о его готовности способствовать миру между ахейцами и троянцами. Однако, явившись на бракосочетание в святилище Аполлона (который очень не любил Ахилла — и за убийство его любимчиков и просто так), Ахилл был предательски убит Парисом. Реального знакомства и освобождения Анимы не случилось. Вновь явились соперники, убили героя, и война продолжилась.

Это малоизвестный герой, но его трудно обойти молчанием. Эвен был сыном самого Ареса. Он женился на Алкиппе, которая родила ему дочь Марпессу. Последяя выросла редкой красавицей, и к ней сватались многие герои. Но Эвен ревновал свою дочь и всем претендентам предлагал соревноваться с ним в гонке колесниц, а проигравшим отрубал голову. Бог Аполлон, однако, тоже влюбился в Марпессу и клятвенно пообещал Эвену, что сам придет с ним состязаться. В то же самое время сын Посейдона, Идас, выпросил у папы знаменитую колесницу с крылатыми морскими конями. И похитил Марпессу. Эвен бросился в погоню, никого не догнал, расстроился, убил всех своих лошадей и сам бросился в реку, где утонул.

Это характерная история для мужчины-Ареса, ищущего себе соперников в реальной жизни и стремящегося всех побеждать, всем овладеть и все контролировать. Такой свекор будет вечно состязаться с зятем, доказывая, что именно он — настоящий мужчина, а муж дочери — так, «телок». Или вовсе постарается препятствовать браку дочерей. Известна история Карла Великого и его отпрысков. У императора было пять дочерей, и он всю жизнь держал их при себе, не разрешая выйти замуж. Мотивировал он это тем, что равных ему по статусу женихов не находилось. Породниться он был готов лишь с Византийской империей, но с ней отношения были настолько сложными, что общих матримониальных событий так и не случилось. При этом его сыновья, конечно, женились на принцессах из менее знатных родов. В результате все девушки прославились своими амурными похождениями, и только двум удалось вступить в брак за спиной отца: одна вышла за придворного поэта Ангильберта (и родила, кстати, получившего затем известность историка Нитарда), а вторая — за некоего графа Рориго.

Потерпев, как ему кажется, поражение в мирной жизни, мужчина-Арес способен быть разрушительным не только для своего окружения, но и для самого себя.

Примечания:

[5]

В том числе и с ним самим.

[6]

Например, Джин Шинода Болен, см.: Bolen J. S. Gods in Everyman: A New Psychology of Men's Lives and Loves, N.Y.: HarperPerennial, 1990.

[54]

Керы — дочери Ночи, богини насильственной смерти.

[55]

Цит. по: Гомеровы гимны. Пер. с древнегреч. Е. Рабинович. М.: Carte Blanche, 1995, с. 171.

[56]

Песнь о Роланде. Пер. Ю. Корнеева. // Сказания о народных героях. М.: Школа-Пресс, 1995, с. 186.

[57]

Левандовский А. П. Карл Великий: Через Империю к Европе. М.: Соратник, 1995, с. 44.

[58]

Песнь о Роланде. Пер. Ю. Корнеева. // Сказания о народных героях. М.: Школа-Пресс, 1995, с. 187.

[59]

Джонсон Р. А. Он: глубинные аспекты мужской психологии. Пер. В. Мершавки. М., Харьков, 1996.

[60]

Боевым молотом, больше похожим на топор.

[61]

В оригинале было несколько иначе, но по цензурным соображениям…

[62]

Хардинг М. Э. Психическая энергия. М.: Рефл-бук, К.: Ваклер, 2002, с. 112.

[63]

Там же, с. 112.

[64]

Там же, cc. 112–113.

[65]

Секст Юлий Фронтин. Стратегемы (военные хитрости). Книга 1. IX. «Как создать боевое настроение в войске».

[66]

Точнее, она спасает ее от брака, пугая тем, что это и есть жертвоприношение. Это характерный ход архетипа Артемиды: убедить девушку, что брак — это смерть, и дать возможность бегства. К одиночеству, но и к служению какой-то высокой идее… Ифигению в мифе Артемида сделала своей жрицей.

[67]

Мифы народов мира. Энциклопедия. Под ред. С. А. Токарева. М.: Советская энциклопедия, 1980, т. 1, с. 138.