• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

Если бы у меня было время подумать, я бы во весь голос возблагодарил своего отца! «Когда-нибудь, — сказал он мне совсем мальчишке, — вдруг случится так, что ты не сможешь пользоваться правой рукой. Пусть даже всего на несколько дней. Поэтому, пока не поздно, научись пользоваться и левой».

Боксирование, где левая нередко оказывается важнее правой, здорово мне помогло, но я специально научился делать левой рукой и многое другое — работать молотком, пилой и конечно же стрелять из револьвера и винтовки.

И теперь не раздумывая я выхватил левой рукой револьвер и выстрелил. Они плотной группой направлялись ко мне, и моя пуля наверняка попала в кого-то из них. Резко вырвав свою правую руку, я сильно толкнул девушку в их сторону и, пригнувшись, одним прыжком оказался за углом. Сунув револьвер на место, я бегом помчался в отель. Дежурный встретил меня на ногах.

— Что там случилось? — спросил он, снимая очки.

Я пожал плечами.

— Понятия не имею. Меня прислал Бен Блокер. Сказал, вы дадите мне комнату на ночь. Я стоял уже почти у ваших дверей, когда началась стрельба. Пришлось бежать.

— Разумно, — согласился он и подвинул ко мне журнал. — Распишитесь вот здесь. Номер двенадцать наверху справа.

С улицы доносились крики, топот бегущих людей.

— Идиотизм, — заметил я. — Глупо бегать там, где стреляют. Можно и на пулю напороться.

— Вы правы, но в мире полно любопытных. Им не терпится все увидеть собственными глазами.

Закрыв дверь своего номера, я прежде всего дозарядил револьвер и положил его на столик. Затем снял куртку и рубашку, вымыл лицо и руки и, скинув сапоги, завалился на кровать.

Что там, собственно, произошло, я толком не разобрался. Они плотной группой двигались на меня, но я мог и промахнуться. Они тоже стреляли, но в меня не попали. Я видел, как девушка упала, но это могло быть результатом моего сильного толчка. В любом случае Тому Спиарсу это вряд ли очень понравится.

На улице продолжалась какая-то суета, но я не зажигал лампу, не желая привлекать к себе внимание. К тому же в темноте легче думать. Аттмор, конечно, узнает, как мне оформить наследство, но это займет время. Значит, здесь пока делать больше нечего. Можно либо поехать в Каролину, либо отправиться на Запад и там ждать развития событий.

Я склонялся к тому, что лучше мне вернуться и поискать место для наших ранчо. У меня было кое-что на примете, но теперь придется смотреть на все новыми глазами, так как болтаться по стране — это одно, а выбрать подходящее место для ранчо — совсем другое. Мы решили разводить только крупный рогатый скот, но я думал уже и об овцах. Ведь несмотря на широко распространенную нелюбовь скотоводов, овцы, при правильном выборе пастбищ и хорошей организации дела, могут приносить даже больший доход, чем бычки. Хотя этот вопрос, само собой разумеется, надо детально изучить.

Я долго размышлял, лежа в темноте, затем разделся и нырнул под одеяло. Но револьвер подвинул еще ближе. За мной охотились, а кому хочется быть подстреленным? Особенно в постели. Главное, поскорее выбраться отсюда, а там посмотрим. На Западе в любом случае безопасней.

А девушка, которая схватила меня за руку… она из их шайки или ее наняли?

Только утром, одеваясь, я увидел в поле своей куртки дырку от пули.

Да, рядом, совсем рядом. Это уже не шутка.

Прежде чем спуститься вниз, я несколько минут внимательно осматривал улицу… Видно было немного, но, похоже, там никого.

В вестибюле, отчаянно дымя сигарами и трубками, оживленно беседовали постояльцы.

— Подстрелили, — громко сказал кто-то из них. — Ее нашли на улице вскоре после стрельбы. Она жива, но в нее всадили две пули.

— Кто же это сделал?

— Откуда мне знать? Она новенькая девочка у Мери.

— Зачем кому-то понадобилось ее убивать?

— Спиарс считает, она вляпалась куда не следует. Сейчас он ищет раненого. Метрах в десяти от того места, где она упала, следы крови.

Бена Блокера я нашел на бирже. Он приветственно махнул мне рукой. В зале находилось по меньшей мере человек двадцать, но ни одного знакомого лица.

— Вчера вечером стреляли, — сказал он, когда я подошел и сел рядом.

— Да, слышал.

Мы перекусили яичницей с беконом, затем я сообщил ему, что уезжаю.

— Мне надо незаметно выбраться из города. За мной следят.

Блокер достал свежую сигару, осмотрел ее, откусил кончик и выплюнул. Затем сунул руку в жилетный карман, достал свои часы.

— Как насчет парохода в Ливенворт? — предложил он. — Могу устроить там для тебя лошадь. Оттуда поездом дальше на Запад. Ну как, подходит?

— Моя проблема в том, что я не знаю, кого остерегаться. Кого-то из них я видел, других — нет, и, кроме того, они могут нанять убийцу.

Блокер пожал плечами.

— Понятное дело. В двух кварталах отсюда в любой момент найдется сколько хочешь мастеров, готовых убить любого всего за пятьдесят долларов. — Он бросил на меня пристальный взгляд. — Ты как-нибудь замешан во вчерашней стрельбе?

Я кратко пересказал ему, что произошло.

— В темноте я не рассмотрел точно, сколько их устремилось ко мне. Она схватила меня за правую руку, я ее сильно оттолкнул, и тут они начали стрелять. В меня. — Я показал ему дырку в куртке. — Я тоже сделал два выстрела, думаю, зацепил одного из них. Но мои пули ее не задели, это точно. Уверен, ее подстрелили случайно. — Мы допили кофе. — А пароход когда отплывает?

Он снова посмотрел на часы.

— У тебя есть час.

Я встал.

— Где теперь найти эту девушку?

— Рядом… В заведении Мери.

— Мне надо с ней повидаться.

— Держись от нее подальше. Нельзя, чтобы тебя с ней что-то связывало. Будет расследование. Обязательно будет.

— Мне хватит минуты.

— Что ж, придется пойти с тобой. — Он повернулся к Билли Дженкинсу и Карлину Кейблу, сделав им знак следовать за ним.

Она уже совсем пришла в себя, когда нас ввели к ней в комнату — очень бледное лицо, большие темные глаза, по-настоящему красивые глаза, казавшиеся сейчас даже еще больше.

Наш приход ее здорово напугал: Блокер стоял с таким внушительным видом, что она приняла его за какого-то важного начальника.

— Мне жаль, что тебя ранили, — посочувствовал я. — Даже не предполагал, что такое может случиться.

— Я пыталась завлечь вас в ловушку, — тихо проговорила она. — Помогала убить… Мне заплатили.

— Сколько?

— Пятьдесят долларов сразу и столько же еще, если вас убьют.

— Неужели так дешево стоит человеческая жизнь?

Она пожала плечами.

— Я видала, как убивают и за меньшее… Что вам от меня надо?

— Ничего… только хотел сказать, мне жаль, что так получилось. Ты честно отработала свои деньги, даже если ничего и не вышло.

— Знаете, а вы молодец, — помолчав, заметила она. — Никто даже не предполагал, что вы будете стрелять с левой. Мне велели схватить вас за правую руку и прижать револьвер.

— Им было просто наплевать на тебя. Живая мишень!

— Я спрашивала об этом. Они объяснили, что с такого расстояния невозможно промахнуться. — Она посмотрела мне прямо в глаза. — Если скажете, что я все это говорила, заявлю, что вы солгали.

— Ты хладнокровный маленький скунс, но я не собираюсь никому ничего говорить. Просто хотел лично убедиться. — Я достал из кармана пятьдесят долларов и протянул ей. — Поправляйся. И если хочешь жить подольше, держись от таких дел подальше.

Она взяла деньги.

— Вы дурак, но если хотите оставаться живым дураком, остерегайтесь блондина.

Мы ушли, и когда пароход отчалил от пристани, я стоял на его борту в темноте, задавая себе вопрос за вопросом. Почему не поехал на Восток? Испугался? Возможно, но в большей степени из-за неприязни к тому, с чем мне там пришлось бы столкнуться. Места там прекрасные, но иметь дело с Лолонессами? Нет уж, увольте. Кроме того, мое будущее теперь было связано с Западом. Мне очень понравился Блокер. Надежный, простой человек, но с отличной деловой хваткой. Как раз то, что мне нужно. Я буду заниматься ранчо, а финансовую часть и торговлю предоставлю ему.

Мои мысли продолжали возвращаться к Лауре из Сильвертона. Внезапно поддавшись какому-то внутреннему приказу, я спустился вниз и написал ей письмо.

Пассажиров на борту оказалось немного, поэтому остаться одному не составляло труда. С момента гибели папы случилось столько событий, что мне следовало спокойно во всем разобраться. Главное то, что я уже почувствовал — пришло время прекратить болтаться по стране, осесть, постараться стать серьезным человеком. Кругом кипела жизнь, все росло и развивалось, и мне тоже хотелось стать частью этого процесса. Кроме того, меня сильно задели вопросы Янта о том, кем я намереваюсь стать. Он заставил меня почувствовать свою неполноценность, ощутить себя чем-то хуже других.

Что с ним стало? Где он сейчас? Феликс искал случая убить меня, и все-таки что-то в нем безусловно меня привлекало.

Его сходство с папой? Или со мной?

Я инстинктивно оглянулся вокруг. Что, если он рядом? Или его сообщники? И что имела в виду та маленькая чертовка, предупредив о блондине? Она больше ничего не сказала. Кто он? Откуда?

В Ливенворте я снял номер в отеле «Националь», купил газету и быстро ее просмотрел. Приближались президентские выборы, и я к собственному стыду вдруг осознал, что понятия не имею ни об одном из кандидатов, что никогда не интересовался жизнью страны — вещь в те времена довольно необычная, ибо политика всегда являлась главной темой для разговоров практически везде.

Я ощутил, что мой мир слишком мал, я слишком зациклен на себе и своих житейских проблемах. И это в стране, где формирование правительства — дело каждого человека, где общий успех гарантируется, только если мы, народ, сделали правильный выбор, голосуя за кандидатов. Папа частенько говорил о политике, но я всегда слушал его вполуха…

Решив наверстать упущенное, я сел и прочитал всю газету от корки до корки. Папа мечтал дать мне образование и по мере возможности старался что-то вложить мне в голову, но после его смерти я пока еще ничего не предпринял, чтобы продолжить свое совершенствование.

Утром, наскоро позавтракав в ресторане отеля, я первым делом отправился на Делавер-стрит в книжный магазин Сидни Смита.

В те времена самыми популярными героями на Западе были не отважные погонщики почтовых дилижансов, не ковбои, а адвокаты. Многие мужчины и женщины часами сидели в суде. Чтобы послушать, как какой-нибудь известный адвокат выступает на процессе, люди проделывали путь не в один десяток миль; когда же шло крупное судебное разбирательство, в городах становилось проблемой найти место для ночлега. Как правило, опытные адвокаты обильно украшали свою речь многочисленными цитатами из Шекспира, Александра Поупа, Мильтона Грея или Фрэнсиса Бэкона и, само собой разумеется, из Библии.

К тому же, прекрасно зная, что публике нужно прежде всего шоу, они обычно устраивали из судебных процессов самые настоящие представления. В любом магазине, возле салунов или почты всегда толпились люди, оживленно обсуждавшие детали увлекательного действа. Это был живой театр Запада, реально существовавший еще до того, как появился обычный театр. Адвокатов весьма уважали, восхищались ими, с удовольствием цитировали и пересказывали их речи, обсуждая реплики, аргументы, их ораторское искусство…

В любом западном городке никто не спрашивал, не проходит ли там какой-нибудь процесс — стоило только посмотреть на количество экипажей и лошадей, на толпы мужчин в черных костюмах, женщин в нарядных праздничных платьях и все становилось ясно. Большинство адвокатов не очень-то хорошо знали законы, но зато с лихвой компенсировали это здравым смыслом, проницательностью и умелым манипулированием теми или иными статьями, свойственными начитанным людям. Немалое значение имела игра на чувствах, и уж такой возможности они никогда не упускали.

Цитаты, которые они использовали, частенько переходили из уст в уста. Я, естественно, не читал книг, откуда их брали, хотя завсегдатаи судебных заседаний, на удивление хорошо разбирались и в этом.

Книжный магазин Сидни Смита имел богатый выбор, и я даже растерялся — с чего начать. В конечном итоге я купил несколько журналов «Эплтон» и «Блэквуд», книгу Адама Смита «Богатство наций» и роман «Хозяйка озера» сэра Вальтера Скотта. О сэре Вальтере Скотте папа много рассказывал и даже прочитал мне почти всего «Айвенго». Когда мы совершали долгие переходы, он любил вслух декламировать стихи и поэмы. Одна из них называлась «Лохинвар». Тогда она пользовалась огромной популярностью на Западе — однажды я даже слышал, как пьяный скотовод в салуне громко читал ее своим не менее пьяным собутыльникам.

В городе имелся по меньшей мере еще один крупный книжный магазин, которым владел некий мистер Морган, но на него у меня уже не хватило времени. Чем дольше я здесь пробуду, тем больше шансов, что меня здесь настигнут… если этого уже не произошло.

Я нашел нужного мне человека у стойки салуна «Звезда Запада». Худощавый, жилистый, с темным загорелым лицом и ястребиным носом. Одет в черный костюм, на голове котелок.

— Хобби Джэкмен? — обратился я к нему.

Он бросил на меня жесткий, колючий взгляд.

— Допустим.

— Меня прислал Бен Блокер. — Я помолчал. — Мне нужна лошадь.

— Лошадь говоришь? Быстрая лошадь?

— Быстрая это хорошо. Но главное выносливая. Я еду на Запад. По крайней мере до Абилина.

Джэкмен заплатил за виски и направился к выходу. Я последовал за ним.

— Ты уже ел? — вдруг спросил он. — Я как раз собирался перекусить в «Дельмонико».

Книжный магазин отнял у меня больше времени, чем я рассчитывал, и время обеда уже наступило.

— Хорошо, пойдем, — кивнул я, гадая, что кроется за его предложением. Он выглядел крутым, не тем человеком, с которым следует играть в кошки-мышки.

«Дельмонико» располагался в двухэтажном кирпичном здании рядом с салуном «Звезда Запада». Мы сели за столик у стены. Он предоставил мне возможность выбрать стул и, когда я сел именно так, чтобы наблюдать за входом, впервые улыбнулся. Когда Джэкмен устраивался, я заметил его револьвер в наплечной кобуре. Таких мне еще не приходилось видеть, хотя слышал о них, и не раз.

— В карты играешь? — неожиданно спросил он.

— Не очень в них разбираюсь.

Он снова улыбнулся. Белые, ровные зубы делали его улыбку привлекательной.

— Никто из нас толком в них не разбирается, хотя некоторым кажется совсем наоборот.

Мы заказали рагу с картофельным пюре и кофе.

— Амуниция есть? — спросил он. — Ну, скажем, седло?

— Не с собой. Еду с Востока на поездах.

— Ладно. — Подали еду, и мы взялись за вилки. — Ты где остановился? В «Национале» или «Плантерсе»? — Выслушав, он снова кивнул. — Если у тебя здесь какие-нибудь шмотки, забери их и оплати за отель. Не теряй времени. Не знаю, что у тебя за проблема, и не очень хочу знать.

— Я бегу не от закона.

Джэкмен пожал плечами.

— Это понятно. Я знаю Бена Блокера, он не из таких… Когда-то спас мне жизнь. Давно. — Он бросил на меня быстрый взгляд. — Кто-нибудь на хвосте?

Я вкратце рассказал ему о Лолонессах, о женщинах…

Он широко улыбнулся.

— Вот даже как? Я бы дал им себя догнать.

— Вряд ли. Они предпочитают яд и, не раздумывая, прибегают к нему.

— Ладно, иди по Четвертой улице, сразу за ней увидишь старый красный амбар. И делай все быстро, очень быстро.

В «Национале» я взял свою скатку и винчестер. Каких-либо знакомых лиц внизу в холле не заметил, никто не обратил на меня никакого внимания. Поскольку за номер я заплатил раньше, то сразу направился к Четвертой улице. Едва ли они уже добрались сюда, но чувство беспокойства не оставляло меня. Предположим, они догадались или вычислили мой маршрут?

Хобби Джэкмен стоял у амбара с готовой оседланной лошадью — гнедым жеребцом, великолепным животным!

— Сколько я вам должен? — спросил я.

Он махнул рукой.

— Друг Бена — мой друг. Конюх в Дроверс-Коттадж заберет лошадь. Если надо, пользуйся ей и дальше.

Вскочив в седло, я засунул винтовку в кобуру.

— Спасибо.

— Да, вот еще что: держись подальше от тропы там, где она будет проходить у «железки». Тебя могут увидеть из вагона и подать знак.

Я признательно кивнул, развернул гнедого и поехал из города. Хобби Джэкмен стоял, глядя мне вслед. В его облике чувствовалось что-то спокойное, уверенное, умелое… Кто он? По всему видно — опасный человек, умеющий доводить до конца все, за что брался. Ни одного лишнего движения, ни одного лишнего слова…

Седельные сумки оказались набиты. Интересно, что в них? Так, посмотрим. В одной — продукты: кусок бекона, завернутый в коричневую бумагу, кофе, бисквиты… В другой — четыре полные пачки патронов 44-го калибра. Да, мистер Хобби Джэкмен знает, что делать!

Миль через двадцать я сделал короткий привал под деревьями в ложбинке справа от тропы.

Абилин давно перестал быть коровьим городом. Перегонщики скота теперь редко заглядывали сюда, предпочитая железную дорогу. Въехав на главную улицу, я сразу же заметил на углу худого человека со светлыми волосами в черной шляпе с плоскими полями; на поясе у него висела кобура, но без револьвера. В Абилине больше не приветствовалось ношение оружия. Я немедленно свернул на боковую аллею, промчался по ней и покинул город. Эту ночь я провел недалеко от какой-то фермы, в стороне от дороги и от посторонних глаз.

Возможно, этот человек заехал сюда случайно, но рисковать мне было ни к чему. Что он не здешний, я определил по кобуре.

Он ведь вполне мог быть тем самым блондином, которого мне следовало остерегаться… Если та чертова бесовка сказала правду.