• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

Парламентарный режим в колониях. Либеральная партия правила Англией с 1847 по 1866 год с двумя короткими промежутками (1852 и 1858/1859) и затем снова с 1868 по 1874 год. В этот период она продолжала дело, начатое дарованием Канаде выборного парламента. Начиная с 1840 года Канада имела всю совокупность парламентских учреждений, т. е. представительное собрание и ответственное министерство, которое, по крайней мере в теории, должно было назначаться из большинства этого собрания. Немного позднее парламентарное правление было в два приема предоставлено и другим колониям с европейским населением. Представительное собрание, вполне или только отчасти выборное, было учреждено сначала (1842) в Новом Уэльсе, затем и в остальных колониях Австралазии и в 1853 году в Капской Земле. Исполнительная власть на первых порах оставалась в руках чиновников, подчиненных губернатору. Начиная с 1855 года в четырех колониях Австралазии и с 1872 года в Капской Земле она вверяется ответственному министерству, назначаемому из парламентского большинства. Контроль британского правительства по прежнему осуществляется губернатором, которым часто бывает человек не военный, а штатский.

Организация самоуправления (self government) в колониях соответствует политическому идеалу либералов. Для них автономия и экономия — почти однозначные термины. Метрополия ничего не требует от колонии, но, давая ей свободу, обязывает, чтобы колония зато поддерживала в равновесии свой бюджет. Колониям передаются все источники доходов, ранее принадлежавшие Англии, в первую очередь — продажа земель. Но зато они должны сами нести издержки по общественным работам, иммиграции и народному просвещению. Единственное, что Англия считает возможным сделать для них, это гарантировать их займы. В конце изучаемого периода им предложено было самим заботиться и о своей обороне. Последние английские гарнизоны были отозваны из Новой Зеландии в 1869 году, из Канады — в 1871 году, и министерство колоний в либеральном кабинете Гладстона заявило, что отныне метрополия ничего не будет больше тратить на автономные колонии, вследствие чего они должны или совсем обходиться без английских полков, или содержать их на собственный счет.

Разумеется, этот режим не распространялся ни на коронные колонии, которые попрежнему управлялись непосредственно английским правительством по старому способу, ни на Капскую Землю, где войны были очень часты, ни на Индию, которая после восстания сипаев, упразднения Ост-Индской компании и организации прямого коронного управления требовала от Англии частой присылки войск и значительных расходов. Вся эта категория колоний обходилась очень дорого и сильно обременяла бюджет империи. Поэтому либеральные министры, особенно в конце изучаемой эпохи, по свойственной им бережливости старались положить предел аннексиям и войнам.

Поток эмиграции. В предшествующем томе мы видели, что английское правительство испробовало несколько способов заселить свои колонии и в конце концов остановилось на плане Уэкфильда. Для осуществления этой системы британскому правительству пришлось оставить за собой право собственности и продажи земли в колониях. Опо установило минимальную продажную пену. Обязанность инкассировать деньги, получаемые от продажи земельных участков, и оплачивать перевозку чернорабочих и мастеровых была возложена на Emigration Commissioners[107], имевших пребывание в Лондоне. Наряду с этой правительственной администрацией образовалось и несколько частных компаний (например Южноавстралийская и Новозеландская), которые получали от государства большие земельные концессии и крупную ссуду или даже несколько ссуд и обращали эмиграцию по способу Уэкфильда в торговое предприятие для обогащения своих акционеров. Выли еще и другие попытки содействовать эмиграции, но по ничтожности своих результатов они не заслуживают внимания.

Свободные эмигранты направлялись, разумеется, в уже населенные страны и предпочитали кратчайшие пути. Они массами устремлялись в Канаду и Соединенные Штаты. Применение системы Уэкфильда и учреждение после 1831 года эмиграционной кассы и эмиграционной канцелярии имели целью именно отвлечь к Австралазии и Капской Земле часть потока, вливавшегося в Северную Америку. Попытка удалась: с 1837 года до 1872 — последнего года своей деятельности — комиссары по переселенческим делам переправили 369 961 человека в Австралию и 14 531 — в Капскую Землю. Общая цифра лиц, эмигрировавших из Соединенного королевства, прогрессивно возрастает в среднем с 23 000 человек ежегодно перед 1830 годом до 100 000 между 1840 и 1846 и до 280 000 между 1847 и 1856 годами. Белое народонаселение колоний, составлявшее в 1783 году 50 000 человек, увеличивается к середине XIX века до полутора миллионов.

Около 1847 года невзгоды, постигшие Ирландию, вызвали значительный прилив населения в Канаду. В 1845 году разражается картофельная болезнь, урожай гибнет, и население Ирландии постигает страшный голод (1846–1847). Голодающие питаются травой и мхом, собирают отбросы в городах; на дорогах валяются трупы ирландцев, умерших от недоедания; целыми толпами ирландцы уезжают в Америку. В 1846 году па общее число 130 000 эмигрантов из Соединенного королевства ирландцев приходилось 11О 000; число это повысилось в 1847 году до 218 000 и, непрерывно возрастая (исключая 1848 год — 188 000), достигло в 1851 году 255 000 (при общей цифре переселенцев в 336 000 человек). В 1847 году была сделана попытка направить поток ирландской эмиграции в Канаду. Несчастные набивались битком на первые попавшиеся суда; дельцы-предприниматели перевозили их на разваливающихся кораблях, без лекарств, без врачей; почти в каждой партии обнаруживалась чахотка, заразные болезни, лихорадка; более шестнадцати процентов эмигрантов умирали на судах или в карантинах, где их выдерживали по прибытии. Канадское правительство, филантропические и религиозные общества оказывали помощь эмигрантам, но она была недостаточна по причине необычайного наплыва эмигрировавших. В ближайшие затем годы ирландские эмигранты направлялись преимущественно в Соединенные Штаты. Туда же немного позже перебралась и часть уцелевших переселенцев 1847 года.

Едва начал уменьшаться поток ирландской эмиграции, как открытие золотых россыпей в Австралии привлекло главную массу переселенцев в эту часть света. Сюда стекались эмигранты из всех стран Европы, но главным образом из Соединенного королевства. Общая численность британских эмигрантов возросла с 248 000 в 1848 году, который был отмечен некоторым понижением, до 370 000 в 1852 году, когда цифра эмигрантов достигла максимума. После этого не было уже ни сколько-нибудь серьезного кризиса в Англии, ни особенно сильной приманки в колониях. После 1854 года, когда увеличено было число рекрутов, вербуемых в армию, количество эмигрантов упало до 150 000; в 1861 году оно спустилось до 65 000, но затем повысилось и стало сильно возрастать с 1871 года.

В общем, с 1846 по 1870 год более 4 600 000 эмигрантов покинули Соединенное королевство (против 1 600 000 за время с 1815 по 1846 год). Эта эмиграция значительно увеличила народонаселение Канады и Австралазии, но еще в гораздо большей степени пошла на пользу Соединенным Штатам.

Ввиду успехов свободной эмиграции субсидируемая государством эмиграция пришла в упадок, а потом и вовсе была заброшена. Комиссары по переселенческим делам существовали до 1873 года, когда их должность была упразднена. Но их касса почти опустела с тех пор, как метрополия передала автономным колониям право продажи казенных земель (1855). Колонии могли по своему произволу употреблять суммы, выручаемые с этой продажи, — на поощрение эмиграции или на другие нужды. Некоторые из них учредили переселенческие агентства в Лондоне. Но так как промышленность все более развивалась, то хозяева промышленных предприятий были против эмиграции. Когда в Лондон явились делегаты из Нового Уэльса для устройства переселенческого бюро (1861), один фабрикант сказал им: «Вместо того, чтобы отнимать у нас рабочие руки, почему бы вам снова не воспользоваться ссыльными?» В эту эпоху господствующие классы находились под обаянием теории манчестерской школы, и эмиграция, как я большая часть колониальных дел вообще, была предоставлена произволу свободно действующих «естественных законов».

Пар и электричество. Как раз в ту эпоху, когда колонии сделались автономными, налаживается пароходное сообщение и прокладываются телеграфные кабели; и то и другое позволяет быстрее и чаще сноситься с метрополией. Первыми пароходными линиями из Англии в колонии были те, которые обслуживают Австралию и Канаду: первая возникает в 1862 году, вторая — в 1853. Первая попытка проложить подводный кабель на дальнее расстояние была сделана в 1858 году между Ирландией и Северной Америкой. Когда кабель порвался, вторая попытка в 1866 году увенчалась большим успехом. Все колонии соединены с метрополией правильными пароходными рейсами. Исключение составляют Фолькландские острова, обслуживаемые Германской пароходной линией Гамбург— Вальпараисо. Прорытие Суэцкого перешейка, законченное в 1869 году, сблизило Англию с Индией и Австралией. Все большие колонии связываются с Лондоном подводными кабелями, и большинство океанских кораблей вообще принадлежит английским компаниям.

Пар и электричество оказали большое влияние на колониальную политику. До 1848 года губернаторы далеких колоний лишь изредка получали депеши от министра; правительство вынуждено было предоставлять им значительную свободу действий и легко могло быть против своей воли вовлечено в войны, захваты или столкновения с колонистами. А около 1870 года министр начинает сам до мелочей руководить колониальным управлением, и скоро станут говорить, что Индия и другие колонии управляются по телеграфу из канцелярии министерства на Доунинг Стрит.

В 1847 году английские владения в Северной Америке состояли из: 1) пяти колоний — Канады, Нового Брауншвейга, Новой Шотландии, островов Принца Эдуарда (Кап-Бретон) и Ньюфаундленда; 2) территорий Компании Гудзонова залива, обнимавших весь север, центр и запад, включая те части, которые ныне составляют автономные колонии Британскую Колумбию и Манитобу.

Незадолго перед тем была официально проведена граница между Соединенными Штатами и Канадой. В 1842 году устанавливается граница между штатом Мэном и колонией Новый Брауншвейг. Канадцы остались недовольны этим размежеванием и прозвали его Эшбертоновой капитуляцией (по имени английского уполномоченного). В 1846 году колонисты из Соединенных Штатов появились па берегу Тихого океана, в пределах территории, на которую претендовала Компания.

Американцы хотели закрыть англичанам доступ к Тихому океану, и образовалась даже целая партия, выставившая на своем знамени: «54°40′ или война!» Начались переговоры, и границей была признана 49-я параллель. Северная часть страны по прежнему была мало исследована. Компания не поощряла миссионеров и ученых путешественников. Северо-западный проход между Атлантическим и Тихим океанами еще не был тогда известен. Канада оставалась единственной колонией, в которой была заметна некоторая политическая жизнь.

Торжество либералов и парламентарного режима в Канаде. Одновременно с введением парламентарного режима в Канаде (1840) решено было из недоверия к французам соединить обе старые колонии: Нижнюю Канаду со столицей Квебеком, населенную колонистами французского происхождения, и Верхнюю Канаду со столицей Торонто, населенную англичанами. Отныне они обе являлись лишь провинциями новой колонии Канады, и обе посылали в парламент, заседавший в Монреале, равное число депутатов, хотя Верхняя Канада была менее населена. В парламенте образовались две партии: либеральная, преимущественно французская, и консервативная (тори), преимущественно английская. В парламенте первого созыва большинство было на стороне либералов, но в 1844 году, при консервативном правлении Пиля, губернатору Меткафу удалось провести в парламент большое число тори, из среды которых он и назначил министров. После нескольких лет борьбы либералам удалось наконец сгруппировать вокруг себя большинство депутатов и нанести поражение министерству; губернатор отказался его уволить, и вот разыгрался конфликт по вопросу, должно ли канадское министерство выходить в отставку, когда против него высказывается большинство.

Губернатор Меткаф был замещен лордом Эльджином, который явился в Канаду в 1847 году, как раз в то время, когда в Англии власть перешла к либералам. Лорд Эльджин. устроил новые выборы, давшие либералам 54 мандата против 20, и затем составил кабинет из представителей большинства. За Канадой были окончательно признаны парламентские вольности (1847–1848). Лорд Эльджин проводил примирительную политику, благоприятную для франко-канадцев, и французский язык был впервые допущен в парламентских прениях. В 1849 году губернатор, открывая сессию, прочитал тронную речь по-французски. Выла дарована амнистия всем лицам, причастным к событиям 1837–1838 годов. Тори были крайне недовольны этими мероприятиями, и их раздражение достигло крайней степени, когда парламент ассигновал 2 500 000 франков в вознаграждение обитателям Нижней Канады, пострадавшим от восстания 1837–1838 годов. Тори заявляли, что это значит выдавать награды за мятеж, и оказали сильнейшую оппозицию этому предложению в монреальском парламенте. Когда оно все-таки прошло и было утверждено губернатором, английские консерваторы устроили бунт в Монреале; здание парламента подверглось нападению и было подожжено, жилища вождей либеральной партии громились в течение нескольких дней; в лорда Эльджина, пытавшегося восстановить порядок, бросали камни, его жену оскорбляли (1849). Губернатор решил перенести местопребывание парламента в Торонто, а на ближайшую сессию — в Квебек. Канадские тори обратились к английскому парламенту с петицией о том, чтобы он не утверждал закона о вознаграждении. Но этот закон, поддерживаемый либеральным кабинетом Росселя, был одобрен парламентом и санкционирован королевой. Так закончился бурный кризис, начавшийся в 1837 году.

Политические партии в Канаде. Последовавшие затем годы были заняты спорами о реформах, за которые ратовали либералы. В программу, выработанную в 1847 году их главной организацией, Конституционным союзом реформ и прогресса, входили: ответственность министров, избирательная реформа, свобода торговли и свобода навигации по реке св. Лаврентия, наконец, понижение продажной цены на коронные земли. Главные силы либералов, или синих, находились в Квебеке и Нижней Канаде, но у них были сторонники и среди депутатов Верхней Канады. От их партии отделилась крайняя левая — либералы-демократы, или красные, требовавшие всеобщего голосования и уничтожения десятинных сборов. Единственным депутатом красных был на первых порах один из вождей франко-канадского движения 1837 года, Папино. Во время выборов 1864 года он не выставил своей кандидатуры, уступив место более молодым деятелям.

Старая английская партия в Верхней Канаде разделилась так же, как и старая французская партия; важнейшими двумя группами оказались консерваторы, к которым примкнуло небольшое число французских консерваторов, и либералы, вступившие в союз с синими; особняком возникла серая партия (clear grit), насчитывавшая в 1850 году пять депутатов; серые опирались на шотландских пресвитериан, придерживались почти той же программы, что и красные, и заодно с ними в 1854 году потребовали упразднения сеньериальных прав, отмены десятин, доступа в общественные школы для всех исповеданий, ежегодного созыва парламента, тайного голосования и выборности мировых судей. Красные и серые высказались в 1849 и 1850 годах в пользу присоединения к Соединенным Штатам. В то время обе эти партии вместе имели всего шесть депутатов, но по мере того как число их представителей возрастало, они становились лойялистами. Теперь партии уже не размежевываются так резко но двум языкам и двум провинциям. Они группируются следующим образом:

1) английские непримиримые консерваторы, или тори,

2) французские умеренные либералы, или синие, и английские либералы,

3) французские демократы, или красные, наконец,

4) английские демократы, или серые; последние две партии обыкновенно действуют сообща.

После реформы 1854 года число партий падает до двух: 1) непримиримые тори Верхней Канады исчезают; синие, осуществив свою программу, соединяются с английскими консерваторами, и эти две фракции образуют вместе консервативную партию; 2) часть синих, красные и серые образуют либеральную партию, главное средоточие которой находится в Верхней Канаде. Лидеры той и другой партий — лица английского происхождения: Мак-Наб, затем Макдональд у консерваторов, Броун, потом Мэккензи у либералов. Консерваторы отстаивают равное представительство обеих провинций, стоят за протекционизм и относятся враждебно к Соединенным Штатам. Либералы требуют представительства, пропорционального числу жителей (и, следовательно, сулящего перевес Верхней Канаде), и ратуют за свободу торговли. В 1861 году один из них заявил, что готов высказаться за присоединение к Соединенным Штатам, если не будут удовлетворены требования его партии. Либералы располагали властью лишь два очень коротких момента (1858 и 1862–1863). С 1854 по 1873 год почти беспрерывно правила консервативная коалиция. Ее вождь Макдональд явился главным основателем Канадского доминиона.

Уничтожение церковного земельного «резерва» и отмена сеньериальпых прав (1854). Избирательная и парламентская реформа. В парламенте, избранном в 1854 году, большинство высказалось за секуляризацию земель, выделенных на содержание духовенства, и за уничтожение феодального держания — две крупные реформы, давно стоявшие на очереди.

По конституционному акту 1791 года седьмая часть коронных земель должна была быть выделена на содержание протестантского духовенства. Вначале доходом от этого земельного фонда по закону могло пользоваться только англиканское духовенство. В 1837 году пресвитериане, которых в результате иммиграции из Шотландии было много в колонии, потребовали своей доли, и английский верховный суд признал, что на выделенные земли имеют право все протестантские исповедания. Католики, на которых этот дележ не распространялся, и демократы, как светская партия, требовали секуляризации этого «резервного» фонда. Английское министерство Дерби (консервативное) в течение нескольких месяцев задерживало проведение этой меры. Наконец в 1854 году церковные «резервные» земли были секуляризованы в пользу муниципалитетов, исключая тех рент и назначений, которые были распределены до 1848 года и должны были остаться неприкосновенными до смерти правомочных лиц.

Вопрос о сеньериальных правах касался только Нижней Канады, где его происхождение восходило ко временам французского владычества. Потомки и наследники владельцев, ставших сеньерами в XVII веке, сохранили право собственности на землю и право иметь монопольные угодья, как то: печь для хлеба, мельницу[108] и пр. Крестьяне считались их держателями (tenanciers) и уплачивали им за пользование землей ежегодный чинш. Вопрос об уничтожении сеньериальных прав стоял на очереди с 1845 года. Англичане в Верхней Канаде требовали полной и безусловной отмены; французские сеньеры настаивали по крайней мере на вознаграждении. Один из них, Папино, принадлежавший к партии красных, выступил в парламенте со следующим заявлением: «Я — убежденный реформист, поскольку речь идет о необходимых политических переменах, но закоренелый консерватор в деле охранения священного права собственности».

Вопрос был решен путем компромисса. В 1854 году парламент, вопреки оппозиции Верхней Канады, ассигновал 2 600 000 фунтов из казенных сумм и 1 500 000 фунтов из новых налогов на выкуп сеньериальных монополий, сеньериальной пошлины в размере одной двенадцатой с продажной стоимости земли и принадлежавшего сеньеру права преимущественной покупки земельных участков. Выкуп был облегчен новой ассигновкой, вотированной в 1859 году. Что касается чинша и рент, то плательщикам было предоставлено право выкупить их, но многие не пожелали воспользоваться этим правом. После этого произведена была поземельная перепись и раз навсегда фиксирован размер чинша и рент. Сеньеры сохранили право собственности лишь на те земли, которые не находились в пользовании у обывателей (крестьян)[109].

В 1866 году многочисленные и сложные законы Нижней Канады были сведены в гражданское уложение. Тут надо вспомнить, что Нижняя Канада сохранила французское обычное право.

Из других реформ важнейшей является избирательная и парламентская реформа, обещанная либеральной партией. В 1853 году избирательный ценз был понижен. Демократы тщетно требовали всеобщей подачи голосов. В том же году число депутатов было увеличено с 84 до 130. Обе провинции сохранили равное число представителей, согласно принципу, установленному в 1840 году. Теперь это равенство оказалось выгодным для Нижней Канады, так как перепись 1852 года обнаружила, что Верхняя Канада обладает более значительным населением. Поэтому нижнеканадцы стали теперь отстаивать равное представительство обеих провинций, против которого они так горячо восставали, тогда как верхнеканадцы, особенно демократы, требовали — впрочем безуспешно — представительства, пропорционального числу жителей.

Законодательный совет (верхняя палата) сделался выборным с 1856 года. Но он не был тогда же полностью обновлен. Выло решено, что его члены сохранят свое звание пожизненно и что долженствующие заменить их 48 членов будут переизбираться каждые два года группами по 12 человек. Этими членами могли быть лишь землевладельцы, располагавшие недвижимой собственностью стоимостью свыше 2000 луидоров (40 000 франков). В 1860 году законодательный совет получил право избирать своего председателя.

Экономический прогресс; общественные работы. Либеральное правительство установило умеренный таможенный тариф и предприняло обширные работы для развития путей сообщения. Канада, как и все автономные английские колонии, сама распоряжается своей таможенной, системой. В 1846–1849 годах ее правительство, следуя примеру Англии, декретировало свободу торговли и открыло реку св. Лаврентия для иностранных судов. В 1850 году было закончено сооружение сети больших каналов в бассейне реки св. Лаврентия. В 1847–1851 годах все главные города были соединены между собой электрическим телеграфом. В 1850 году был введен единообразный почтовый тариф между всеми английскими колониями Северной Америки. Первая железная дорога была проведена в 1837 году. В 1851 году Канада, Новая Шотландия и Новый Врауншвейг гарантировали доходность важнейших железнодорожных линий. Канада была соединена железной дорогой с Великими озерами (это был зародыш будущей трансконтинентальной магистрали) и с Соединенными Штатами (1851), с которыми ее еще ранее соединила система каналов. В 1853 году была вотирована субсидия для учреждения пароходной линии между Канадой и Англией. Канадская торговля за десять лет увеличилась втрое. Народонаселение, в 1840 году едва превышавшее миллион человек, возросло к моменту первой правильной переписи в 1851 году до 1848 265 человек, а в 1861 году — до 2 506 000. Государственные доходы возросли с 6 250 ООО франков в 1840 году до 22 500 ООО в 1861 году, но и долг удесятерился в результате займов на общественные работы (30 миллионов франков в 1840, 280 — в 1861 году). Объединенная Канада сама по себе гораздо населеннее и богаче, нежели все остальные северо-американские колонии Англии, вместе взятые.

Отношения с Соединенными Штатами. Канада — земледельческая страна и, следовательно, должна продавать свои продукты какой-нибудь промышленной стране и взамен покупать у нее те товары, которых сама не производит. Вначале Канада вела торговые сношения преимущественно с Соединенными Штатами. При либеральном правительстве отношения между обеими странами были вполне дружественными. В 1849 году они заключили договор о выдаче беглых преступников, в 1854 — очень важный договор о взаимном предоставлении максимальных торговых преимуществ в течение десяти лет. В 1851 году открытие железной дороги из Канады в Соединенные Штаты было ознаменовано большими торжествами в Бостоне, в которых участвовали президент Соединенных Штатов и губернатор Канады. Казалось, торговые интересы неразрывно связывали между собой обе страны. Но спустя несколько лет Соединенные Штаты довольно сильно почувствовали конкуренцию, в которую канадские продукты вступили с их собственными, а канадцы начали находить дорогу на европейские рынки. Различные инциденты во врещ междоусобной войны повлекли за собой ряд столкновений между обеими странами. В 1861 году канадское судно было захвачено американским крейсером. В 1864 году двадцать три южных партизана, совершившие налет на город Сент-Аль-банс, бежали в Канаду. Северные Штаты потребовали их выдачи, ссылаясь на договор 1849 года. Канада отказала, признав их воюющей страной. Тогда американцы возбудили против этих партизан процесс перед канадским судом за вооруженный грабеж. Но суд оправдал их.

Довольно много сторонников Юга находило убежище в Канаде, и канадское общественное мнение, казалось, сочувствовало делу южан. В отместку Север позволил фениям (ирландским патриотам) свободно подготовить набег на Канаду. В числе фениев насчитывалось немало солдат и генералов, служивших перед тем в американских армиях. Они составили заговор с целью насильственного свержения английского владычества. В то время как часть их пыталась возмутить Ирландию, остальные сосредоточились на южной границе Канады и в 1866 году совершили набег на Форт-Эрие (канадский), увенчавшийся успехом. Фении рассчитывали поднять ирландское, а может быть и французское население Канады; но никто не шевельнулся, и они принуждены были отступить перед английскими войсками. Вторая попытка, предпринятая в 1870 г., кончилась неудачей; третья, в 1871 г., была предотвращена вмешавшимися на этот раз американскими войсками.

В разгаре всех этих инцидентов американцы заявили о своем нежелании возобновить торговый договор 1854 года. Срок его истек в 1866 году, после чего оба смежные государства установили друг против друга покровительственные тарифы. В отместку за нежелание возобновить договор канадское правительство затрудняло выдачу разрешений американцам на ловлю рыбы в канадских водах, куда им открыл доступ договор 1818 года.

Федерация 1867 года (Квебек, Онтарио, Новая Шотландия, Новый Брауншвейг). Осложнения, возникшие между Канадой и Соединенными Штатами, ускорили образование федерации английских колоний в Северной Америке. Проект союза родился еще в 1847 году, а канадскому парламенту он был впервые доложен в 1851 году. В 1858 году Канада представила метрополии план федерации, который, однако, пришлось взять обратно, так как он был отвергнут приморскими колониями. Наоборот, в 1860 году аналогичное предложение, внесенное Новой Шотландией и Новым Браупшвейгом, было отвергнуто Канадой.

При создавшихся обстоятельствах Канада была чрезвычайно заинтересована в возобновлении переговоров. Если она желала сбывать свои продукты в Европе, то ей надо было договориться с приморскими английскими колониями но вопросу о транзите и перегрузке, ибо река св. Лаврентия — в сущности единственная большая дорога из внутренней Канады в Европу — часть года бывает покрыта льдом. Другим доводом в пользу федерации была необходимость принять меры против возможной попытки Соединенных Штатов присоединить к себе канадскую территорию. Между тем британское правительство в 1855 году изъявило намерение отозвать те 12 000 английских солдат, которые стояли гарнизоном в Канаде. Поэтому Англии было очень желательно образование колониальной федерации, которая бы располагала собственной милицией и сама несла расходы по своей обороне. Таким образом, проект, предложенный Канадой, был одобрен в Лондоне. Переговоры начались в Северной Америке 1 сентября 1864 года, когда, по почину канадского губернатора, была созвана конференция в Чэрлоттоуне, перенесенная затем в Квебек. Здесь были представители от Канады, Новой Шотландии, Нового Брауншвейга и острова Принца Эдуарда. Каждая колония имела один голос, кроме Канады, располагавшей двумя. Здесь были намечены основные пункты проекта, а именно: союз будет федеральным, и проект его должен быть в следующем году внесен в колониальные парламенты. В Канаде против союза высказались только демократы, боясь оказаться слишком малочисленными в союзном парламенте. Вдобавок они не разделяли вражды консерваторов к Соединенным Штатам. Канадские французы единогласно высказались за проект с тем условием, чтобы был расторгнут союз между обеими канадскими провинциями и чтобы Нижней Канаде, католической и французской, было обеспечено обособленное существование. Они боялись именно того, чего хотели демократы: сохранения единства после установления пропорционального представительства. Решено было восстановить деление, существовавшее до 1840 года. Бывшая Нижняя Канада получила название провинции Квебек, Верхняя — провинции Онтарио. Каждая из них получала отныне свой особый парламент и свое министерство. Название Канада стало теперь служить для обозначения всей федерации в целом. План федеративного устройства прошел в канадском парламенте большинством 91 голоса против 38.

Что касается приморских областей, то здесь дело не обошлось без трудностей. Палаты острова Принца Эдуарда и Новой Шотландии высказались против проекта. Общие выборы, произведенные в 1865 году в Новом Брауншвейге и Ньюфаундленде, обнаружили враждебное отношение к идее федерации. Но в конце концов консервативному министру Новой Шотландии, сэру Чарльзу Тёпперу, удалось увлечь либералов и провести проект вопреки воле народной партии. Новый Брауншвейг также примкнул к федерации. Новая Шотландия располагала наилучшими гаванями и наибольшим количеством торговых кораблей, почему канадцы всего больше желали привлечь эту колонию. Она насчитывала 370 000 жителей, тогда как в Новом Брауншвейге их было едва ли 200 000.

В декабре 1866 года делегаты четырех колоний собрались в Лондоне, чтобы совместно с английскими министрами обсудить окончательный проект. Акт федерации был одобрен британским парламентом и утвержден королевой в марте, обнародован 22 мая и вступил в силу 1 июля 1867 года.

По этому акту федерация образуется из четырех вышеназванных колоний, к которым могут примкнуть с их согласия и другие; называется она Канадской державой (Dominion of Canada) и управляется парламентом, состоящим из двух палат. Парламент должен заседать в недавно основанном городе Оттава, который королева за несколько лет перед тем назначила местопребыванием для правительства прежней Канады.

Нижняя палата, называемая палатой общин (House of Commons), как в Англии, состоит из 181 (теперь 214) депутата, избираемых по пропорциональной системе, но с таким расчетом, чтобы на провинцию Квебек (бывшую Нижнюю Канаду, католическую и французскую) всегда приходилось 65 депутатов, как до 1867 года. Избирателями являются землевладельцы с доходом в 1500 франков для городов и в 750 — для сельских местностей. Выборы производятся тайным голосованием по спискам (австралийская система). Депутаты избираются на пять лет и получают вознаграждение (оно выдавалось уже в 1840 году).

Верхняя палата, называемая, как в Соединенных Штатах, сенатом, состоит из 72 членов: по 24 от Квебека и Онтарио и по 12 (теперь по 10) от двух других колоний; они назначаются пожизненно короной из числа землевладельцев в возрасте свыше 30 лет и располагающих недвижимой собственностью в представляемой ими провинции ценой не ниже 20 000 франков.

Министерство (Канадский тайный совет) состоит из первого министра и 14 министров, назначаемых генерал-губернатором от имени короны. Они всегда избираются из среды большинства.

Генерал-губернатор назначается королевой как высший сановник и получает жалованье из канадской казны (250 000 франков в год). Он назначает вице-губернаторов и судей, имеет право смягчать судебные приговоры и налагать veto на постановления парламента, но лишь в тех случаях, когда затрагиваются интересы Англии.

В составе канадской администрации — только два англичанина: вышеупомянутый генерал-губернатор и начальник милиции, также назначаемый королевой. Милиция состоит из волонтеров-канадцев. Итак, за исключением двух членов, весь официальный персонал доминиона и каждого из штатов состоял из канадцев. Французский язык допущен на равных правах с английским в парламентских прениях и официальных актах в провинции Квебек и в федерации.

Каждый из четырех штатов сохранил свой парламент, избираемый по цензитарной системе и состоящий из двух палат — законодательного совета, назначаемого короною, и выборного законодательного собрания (кроме Онтарио, у которого только одно выборное собрание), — министерство, формируемое из членов большинства, и вице-губернатора, располагающего, конечно в меньших размерах, теми же полномочиями, что и генерал-губернатор.

Каждый штат ведает прямыми налогами, муниципальным управлением, торговлей спиртными напитками, местными общественными работами, народным образованием, судопроизводством в первой инстанции и тюрьмами.

Федеральные парламент и министерство ведают всем, что касается торговли и таможен, навигации, рыбной ловли, почты, путей сообщения, армии и флота, индейцев, монетного дела, банков, уголовного уложения, переписей, натурализации и эмиграции, продажи и предоставления в пользование казенных земель. Федеральное правительство приняло на свой счет долги всех четырех колоний. Сверх того, оно ежегодно выдает каждому штату субсидию на покрытие издержек по местному управлению. Это по существу тот же режим, который существует в наши дни в Северной Америке и Швейцарии. Но объем федеральной власти с самого начала был гораздо шире и лучше определен в Канаде, чем в Соединенных Штатах И Швейцарии.

Австралия до 1851 года. Колония Виктория. Важнейшей колонией Австралии является Новый Южный Уэльс. В 1851 году в нем насчитывалось 360 000 жителей и 15 миллионов овец. Южная часть Нового Уэльса — округ Порт-Филипп — отделилась в 1851 году и образовала независимую колонию Викторию. Этот округ был обследован еще в 1803 году по распоряжению сиднейского губернатора. Экспедиция вошла в бухту Порт-Филипп и осмотрела ее берега, но нашла, что они слишком скудно снабжены пресной водой. Начальник экспедиции заявил, что этот край годится разве только для кенгуру. Между тем здесь суждено было возникнуть такому городу, как Мельбурн. Экспедиция 1803 года отправилась затем в Тасманию, где и основала первый английский поселок, а Порт-Филипп еще в течение двух десятков лет оставался пустынным. Между 1824 и 1831 годами сюда переселилась горсть колонистов, частью из Тасмании, частью с Лебяжьей реки, куда они прибыли с злополучной экспедицией Пиля. Все они занялись скотоводством или хлебопашеством, не покупая земли. Но тут вмешался сиднейский губернатор. В 1838 году он послал полицейский отряд в Порт-Филипп, приказал продавать землю с торгов согласно с законом и распорядился о постройке тюрьмы и здания суда. Так был основан Мельбурн. Население края стало быстро увеличиваться: с 10 000 человек в 1840 году оно возросло до 77 000 к моменту отделения в 1851 году. По количеству жителей Виктория была тогда второй колонией в Австралии. С самого своего возникновения она уже имела законодательный совет, частью выборный, по образцу совета Нового Южного Уэльса.

Южная Австралия получила аналогичные представительные учреждения в 1850 году. Колонизационная компания, доставившая в эту страну первых поселенцев, еще долго владела здесь рентами и землями, но уже не играла никакой активной роли.

Западную Австралию, после неудачного опыта 1829 года, колонизовала в 1838 году Компания, подобная Южноавстралийской, но без большого успеха. В 1840 году здесь проживало только 2300 белых. Главный город Пёрт, основанный в 1829 году, представлял собой всего-навсего группу хижин. Компания не желала иметь дело с ссыльнопоселенцами, но колонисты требовали их допущения, и это требование было удовлетворено в 1850 году, когда ссылка была отменена уже почти всюду. Доставка осужденных совершалась за счет метрополии.

Исследование внутренних степей и пустынь начали выходцы из Нового Южного Уэльса, перешедшие через Голубые горы, и колонисты, обосновавшиеся в Южной Австралии. В 1836 году было закончено изучение водной сети Мёррея. С 1839 по 1840 год Эйр, отправившись из Южной Австралии, открыл соленое озеро, носящее его имя, прошел с востока на запад великую безлесную равнину и решил, что внутренние части Южной и Западной Австралии представляют собой пустыню, лишенную дождей и родников. С 1844 по 1845 год Лейхардт впервые прошел поперек материка от побережья Квинсленда до залива Карпентария и убедился, что этот край далеко не так безводен и пустынен, как предполагали. В 1847 году он снова двинулся в путь с восточного берега в сопровождении конного каравана, нагруженного водой и провиантом; он хотел пересечь материк в самой широкой его части, но потерял всех своих лошадей и умер от жажды в центральной пустыне.

Ван-Дименова Земля (Тасмания) привлекала многочисленных поселенцев, так как она не так суха и знойна, как Австралия. В 1850 году она насчитывала 70 000 жителей и по количеству населения следовала непосредственно за Викторией. Пропорционально размерам острова она была населена даже гуще, чем какая-либо другая часть Австралазии. Не удивительно поэтому, что в ту эпоху ей пророчили более блестящую будущность, нежели Новому Уэльсу и Виктории. Туземцы, число которых сократилось до 200 и которые в 1834 году были выселены на соседние островки, быстро исчезали: последний мужчина умер в 1862 году, последняя женщина — в 1876. Колонисты уже давно требовали представительных учреждений по образцу существовавших в Новом Южном Уэльсе и прекращения ссылки, в особенности неприятной для них потому, что расходы по доставке осужденных покрывались из колониального бюджета. По первому пункту они получили удовлетворение в 1850 году, по второму — в 1853. Реформированная колония приняла новое имя — Тасмания.

Населенные части Австралии были в то время исключительно земледельческими: жители занимались преимущественно разведением тонкорунных овец и производством хлеба (Южная Австралия). В законодательных собраниях главенствовали богатые овцеводы. Когда было открыто золото, в Австралию хлынул ноток эмигрантов, города сразу выросли, рабочих стало больше, чем земледельцев, общество и учреждения демократизировались. Это — коренной переворот, начавшийся после 1851 года и продолжающийся до наших дней.

Золотой период. О существовании в Австралии золотых месторождений знали и до 1851 года. За десять лет до того один протестантский пастор нашел золото в Новом Уэльсе и донес о своем открытии правительству, которое попросило его сохранить дело в тайне, опасаясь, что возникнут волнения и жители побросают свои работы. Открытие 1841 года было подтверждено дальнейшими находками, и английское правительство прислало геолога для производства разведок. В 1851 году к этому геологу явился австралийский колонист, представивший несколько самородков и вызвавшийся указать местонахождение золота, если ему уплатят вознаграждение. Этот колонист только что вернулся из Калифорнии, куда ездил искать золото. Он заметил, что месторождения золота в Калифорнии разительно напоминают некоторые знакомые ему участки в Новом Уэльсе. Он вернулся в колонию и действительно вскоре нашел золото. Его открытие подтвердилось, и он получил обещанную награду. Правительство дозволило дальнейшие поиски и начало продавать свидетельства на право добывания золота. Открытый таким образом золотоносный район обнимал бассейн верхнего Маккари, притока Мёррея. Его средоточием сделался город Батерст. В августе 1851 года из Австралии было уже вывезено золота на 17 миллионов.

Это было еще лишь начало золотого периода. В октябре 1851 года были открыты золотоносные породы на горе Александр в Виктории, недалеко от Мельбурна. Очень скоро они стали притягательным пунктом первостепенной важности. Их столицею был Валларат. К декабрю 1851 года они доставили золота уже на 12,5 миллиона франков. Золото находили здесь в наносной земле, наполняющей пересохшие русла рек. Чтобы добыть крупинки драгоценного металла, искатели выкапывали ямы, промывали землю и песок и затем просеивали их. Искателей называли диггерами (землекопами). Для добывания золота не требовалось ни машин, ни дорогих приборов; нужны были только счастье и удача. Рассказывают, что один скуотер случайно отыскал самородок ценою в 100 000 франков, крупнейший из всех, когда-либо найденных.

Новое народонаселение. Подобные рассказы породили золотую лихорадку, не уступавшую по силе калифорнийской. Из Европы и Америки искатели стекались в Батерст и Валларат. До сих пор Австралия привлекала так мало эмигрантов, что английские комиссары направляли в нее большую часть субсидируемых поселенцев. В 1852–1854 годах это отношение изменилось: на 224 000 вольных эмигрантов в Австралию прибыло только 46 373 субсидируемых. В самой стране население отхлынуло из земледельческих районов в золотоносные. В январе 1852 года несколько колонистов с Тасмании после восьминедельного «диггерства» в Балларате принесли домой от трех до двадцати пяти тысяч франков каждый. В следующие полгода более 4000 мужчин, т. е. почти все молодые работники, перебрались с Тасмании в Викторию. В Южной Австралии, населенной земледельцами, правительство начало прокладывать дороги к месторождениям золота в Виктории, наладило по Мёррею пароходное сообщение с новоуэльскими золотоносными районами и пыталось удержать жителей на полях и в садах, доставляя им возможность продавать по высокой цене свои продукты диггерам. Но Южная Австралия опустела подобно Тасмании в результате отлива населения в золотоносный район.

Вокруг Батерста и Балларата диггеры беспрестанно переходили с места на место, пока не находили залеганий золота. Здесь образовывался лагерь из бараков и шатров. В каждом таком лагере было множество кабаков и лавок. На каждом шагу возникали ссоры из-за азартных игр и краж, так что правительство принуждено было держать в этих поселках полицейские наряды. Но золотая лихорадка заразила и чиновников; они бросали службу, чтобы стать диггерами. На святках 1851 года золотоискатели из Балларата нагрянули в Мельбурн и истратили там столько денег, что немедленно вслед за этим все полицейские служащие ушли из города на поиски золота. По требованию губернатора, ему прислали английский полк и военное судно. Губернатор Тасмании доставил 200 человек ссыльных, которые раньше работали в качестве пастухов, а теперь сделались полисменами. На их верность можно было более или менее положиться, ибо в случае дезертирства они рисковали быть пойманными и посаженными в каторжную тюрьму. В этот период колония Виктория несла непосильные расходы. Правда, ее доходы возросли на тридцать процентов благодаря налогу на добывание золота. Правительство взимало с диггеров по 30 шиллингов в месяц за дозволение заниматься поисками на казенных землях; оно требовало себе десять процентов добычи у тех, кто эксплуатирует золотоносные жилы в скалах. Но даже этих столь значительно возросших доходов не хватает на покрытие издержек по производству общественных работ и содержанию полиции: предметы первой необходимости дорожают благодаря изобилию золота, и приходится удвоить жалованье чиновникам. В 1853 году бюджет Виктории был сведен с дефицитом в 10 миллионов франков. Понятно, что скуотеры, располагавшие большинством в законодательном совете, были недовольны наплывом золотоискателей и отказались вотировать новые налоги. Губернатор испросил себе у метрополии, в виде временной меры, право свободно распоряжаться доходом с продажи земель и разведочных свидетельств, употреблявшимся до сих пор на уплату за перевозку иммигрантов.

Губернатор хотел повысить сбор с разведочных свидетельств, чтобы покрывать таким образом добавочные издержки по золотоносному району. Но диггеры воспротивились, и губернатор уступил. Пришлось дая «е отказаться от сбора нормальной платы за свидетельства — по 30 шиллингов в месяц. В конце 1853 года накопилось много свидетельств, просроченных уже три месяца, и губернатор сбавил эту недоимку до 40 шиллингов за последнюю четверть 1853 года. Понизив таким образом плату за рудокопные свидетельства, он увеличил стоимость патентов, которые выбирали лавочники и кабатчики. Но диггеры отказались платить за свидетельства, хотя бы по пониженной таксе. По обычаю английских рабочих, они устроили съезд и основали лигу. Они обязались взаимной порукой не платить за свидетельства больше трети узаконенной цены и пригрозили насильственным воздействием всякому, кто заплатит больше. Их сопротивление было поддержано известием о том, что парламент Нового Уэльса принял предложение об отмене свидетельств. Диггеры Виктории, количественно не уступавшие коренным жителям, жаловались, что лишены права голоса при выборах в колониальный парламент. Они заявили, что по исконному праву английских граждан не станут платить податей, в установлении которых не участвовали их представители. Тщетно губернатор предлагал им ввести одного из их делегатов в число членов законодательного совета, назначавшихся по его усмотрению. Диггеры не удовлетворились этой уступкой, и наиболее смелые из них решили силой добиться осуществления своих требований. Они устроили укрепленный лагерь в Эуреке близ Балларата (1854). Губернатор сосредоточил против них все свои войска и всю полицию колонии. Ему пришлось ссадить на берег экипаж двух военных судов и потребовать подкреплений у губернатора Тасмании для защиты Джилонга и Мельбурна, оставшихся без гарнизонов. Сторонники порядка и господства скуотеров сформировали из добровольцев конную полицию. Кризис завершился смелым набегом, предпринятым по инициативе офицера, командовавшего в Валларате. В ночь на 3 декабря 1864 года он врасплох напал на укрепленный лагерь в Эуреке, убил 30 диггеров и взял в плен 120. Сам он потерял при этом 4 человека убитыми и 12 ранеными. Пленные были преданы суду присяжных в Мельбурне и оправданы (1855). Специальная комиссия, избранная для обследования положения в золотоносном районе, предложила взимать только 25 франков в год за позволение отыскивать золото в каком-либо определенном пункте казенных земель, а для покрытия убыли в доходах посоветовала установить вывозную пошлину на золото. Эти предложения были приняты. По инициативе той же комиссии диггерам, которые до тех пор приравнивались к иностранцам, было предоставлепо право голоса. Так кончилось владычество скуотеров: новых граждан оказалось гораздо больше, чем старых. Народонаселение Виктории, насчитывавшее в 1850 году 76 000 человек, возросло к 1856 году до 397 000 (две трети в городах). С тех пор Виктория — самая населенная колония Австралии.

После 1855 года среди обитателей золотоносного района больше не возникало волнений. Золотоносные породы стали истощаться, и приходилось разрабатывать толчейными мельницами и прочими дорогими машинами пласты золотопоспого кварца. На место жалких диггеров явились большие компании капиталистов с целыми фалангами инженеров и рабочих. Золотоискатели, которым не повезло, превращаются в земледельцев или чаще — в городских рабочих. Количество добываемого золота не уменьшается вплоть до 1861 года (ежегодно вывозится в среднем на 280 миллионов франков)[110]. Затем оно падает — и возрастает снова.

В 1858 году в Квинсленде и Новой Зеландии были открыты золотые россыпи, менее значительные, нежели найденные в Виктории.

В период золотой лихорадки грабежи и разбои участились в Виктории и Новом Южном Уэльсе. Банды таежников (bushrangers) нападали па путешественников и грабили обозы. Конная полиция искоренила таежничество. Последняя большая шайка была истреблена в Новом Уэльсе в 1867 году.

Введение парламентарного режима в австралийских колониях. Реформы 1841–1850 годов даровали четырем главным австралийским колониям законодательные советы, частью выборные. Либералы давно требовали, чтобы представительные собрания избирались целиком и чтобы исполнительная власть была вверена ответственному министерству.

Ответственное правителвство было установлено в Австралии благодаря усилиям группы либералов, во главе которой стояли Чарльз Уэнтворт, «первый австралиец»[111] шотландец Джон-Дёнмор Ланг, пресвитерианский священник, историк и публицист, и адвокат, вышедший из народа, Джемс Мартин. Первые проекты конституции начали обсуждаться в 1852 году. В 1854 году законодательные советы четырех главных колоний поручили особым комиссиям выработать окончательные проекты. Последние были одобрены британским парламентом и королевой и обнародованы в 1855 году. Первые выборы при новом режиме состоялись в 1855–1856 годах.

Почин реформ исходил от старой либеральной партии, возникшей еще при самодержавно правивших губернаторах (1820–1842). Конституции вступили в силу тогда, когда новый рабочий и демократический слой населения— пришельцы 1851 и следующих годов — уже пользовался правом голоса. А среди них были ирландские республиканцы и чартисты, которые бежали из аристократической Англии[112] и остались верны своей программе радикальных реформ. Часть ее они осуществили в новых конституциях либо в самом начале, либо спустя несколько лет, наперекор консерваторам и даже Уэнтворту и его друзьям, которые благоразумно откололись от «чартистов» и «красных социалистов».

Первоначальные австралийские конституции представляют собой компромисс между демократизмом и умеренным либерализмом. Парламенты Виктории, Ноеого Уэльса, Южной Австралии и Тасмании состояли из двух палат — законодательного собрания (новое название) и законодательного совета (название, существующее с 1847 года).

1) Члены законодательного собрания избираются либо по цензитарной системе, либо всеобщей подачей голосов. В этом отношении всех дальше ушла Южная Австралия, которая в 1855 году ввела всеобщее голосование при выборах в парламент. Если не считать Соединенных Штатов, то Южная Австралия была первой англосаксонской страной, установившей у себя всеобщую подачу голосов. Та же колония ввела в 1856 году особую форму тайной подачи голосов, известную под названием ballot (баллотировка) и состоящую в следующем: администрация публикует печатные списки с именами всех кандидатов; избиратель при входе в зал, где производится голосование, получает экземпляр этого списка и, уйдя за загородку, делает отметку против имени своего кандидата, после чего складывает список и вручает его лицу, руководящему голосованием. Всеобщая подача голосов и ballot входили в программу английской радикальной партии. Постепенно они были приняты и остальными австралийскими колониями. В Англии по сию пору нет всеобщей подачи голосов, a ballot она ввела под именем австралийской системы лишь в 1872 году.

По австралийским конституциям 1855 года депутат парламента должен был отвечать тем же условиям, как и избиратель, за исключением Виктории, где депутат был обязан владеть недвижимой собственностью в 50 000 франков или годовым доходом в 5000 франков. Это правило, отмененное позднее, было установлено в пользу скуотеров и в ущерб новым иммигрантам. Депутаты, по английскому обычаю, не получали жалованья. С 1861 по 1870 год парламент Виктории несколько раз принимал законопроекты о вознаграждении депутатам, но они неизменно были отвергаемы законодательным советом. Законодательное собрание выбиралось на три года (Южная Австралия) или на пять лет. Подобно английской палате общин, оно одно имело право вотировать бюджет.

2) Члены законодательного совета, образующего верхнюю палату, назначаются в Новом Южном Уэльсе пожизненно губернатором. Уэнтворт настаивал на учреждении в Новом Уэльсе наследственной палаты пэров, но его предложение было отвергнуто. В остальных трех колониях члены законодательного совета избираются на срок цензовыми выборщиками (землевладельцами), и их состав подлежит частичному обновлению. Цифра дохода, дающая право быть выборщиком в совет, была в некоторых колониях понижена. В 1868 году в Виктории она была уменьшена с 2500 франков до 1250 франков, в результате чего число избирателей утроилось.

Губернатор сохранил право veto, но уже не от своего имени, как раньше, а от имени короны. Свое министерство он назначает из большинства законодательного собрания. Установление ответственности министерства встречало помеху в следующем: как быть с начальниками ведомств, заменявшими до сих пор министров? В конце концов колонии решили ассигновать им единовременное вознаграждение, и они уступили место министрам, назначенным из состава представительных собраний.

Народное образование в Новом Уэльсе (1866). Отныне каждая из больших австралийских колоний совершенно свободна в своем внутреннем управлении. В 1866 году Новый Южный Уэльс опережает Англию и большую часть европейских государств в деле организации начального образования. В 1844 году рядом с конфессиональными (denominational) школами были заведены общенародные школы. Законом 1866 года был учрежден учебный совет, нечто вроде министерства народного просвещения; все школы были подчинены контролю государства; конфессиональные школы могли теперь получать субсидию лишь в тех случаях, когда они основывались в местностях, где не было национальных школ, и под тем условием, чтобы в них имели доступ все дети без различия исповедания. Сиднейский англиканский епископ жаловался, что этот закон «задушит религиозную школу». Католический архиепископ обвинял правительство в том, что оно «подрывает в общественных школах принципы религии и морали». Но примеру Нового Южного Уэльса последовала вся Австралия.

Колонии и продажа общественных земель. Став автономными, колонии обязаны были сами заботиться о своей защите, для чего им приходилось организовывать добровольческие отряды. Точно так же колонии были заинтересованы в обильном притоке эмигрантов. Новый Уэльс учредил в Лондоне переселенческое агентство (1861). Его примеру последовал Квинсленд (1864).

Зато британское правительство после установления ответственных министерств предоставило казенные земли в полное распоряжение колоний. Теперь каждая колония начинает вырабатывать свое особое аграрное законодательство. Но общее направление одинакого почти всюду. Новые иммигранты желают приобретать землю. Поэтому правительства принуждены пускать в продажу обширные земельные пространства, ранее сдававшиеся в аренду скуотерам, которые считали свое положение упроченным окончательно со времени законов 1847 года. Борьба между скуотерами и колонистами началась в эпоху золотой лихорадки. Диггер, найдя хорошую залежь, хотел купить данный участок. Между тем последний сплошь и р тдом принадлежал к пастбищу, арендованному скуотером, который желал осуществить свое преимущественное право на покупку, предоставленное ему по закону 1847 года. Позднее, особенно земледельцы, жаловались на то, что нигде не могут устроиться, так как Есе хорошие земли находятся в аренде у скуотеров. В 1861 году Новый Уэльс впервые выступил с законодательной мерой в защиту мелких собственников, именно узаконил в принципе так называемый свободный выбор (free selection). Всякий имеет право выбрать себе участок казенной земли размером от 30 до 40 акров в любом месте; оплачивается эта земля по 25 франков за акр, причем четвертая часть должна быть внесена немедленно, а остальная сумма — годичными взносами, и в первые три года — без процентов. Аналогичные законы были изданы в Виктории (1862) и Квинсленде (1868). Селекторы уходили в глубь страны, выбирали себе участок, покупали его, выстраивали на нем хижину, разводили сад, запахивали поле; они огораживали свой участок частоколом от овец. Скуотеры прозвали этих поселенцев-сетлеров (settlers) какаду; они избегали вступать в сношения с ними, оставляли их в одиночестве, загрязняли воду у них по соседству или мешали им производить ирригационные работы. Жизнь сетлера необыкновенно уныла. У скуотеров есть лошади, и они навещают друг друга по праздникам и в свободное время, а «какаду» живет один, читая свою библию.

Спекулянты нашли способ обходить законы, изданные в интересах селекторов: скуотеры или капиталисты закупали через подставных лиц несколько смежных участков и таким образом, вопреки закону, составляли себе обширные поместья. Правительства принимали различные меры с целью содействовать развитию исключительно мелкого землевладения. Так, каждого покупщика обязывали огородить свой участок, построить на нем усадьбу и обработать по меньшей мере десятую часть его. В Виктории было постановлено (1869), что участки на первые три года только сдаются внаймы и затем продаются (или сдаются в аренду на более долгий срок) только в том случае, если селектор исполнил свои обязательства.

Закон Торренса. Сэр Роберт Торренс, занимавший высокий административный пост в Южной Австралии, связал свое имя с законом, который имел целью упрочить земельную собственность и вместе с тем облегчить ее отчуждение. Согласно системе Торренса, каждое земельное владение имеет метрическое свидетельство, как живой человек. Продавая участок земли, государство оставляет у себя опись, занесенную в протокол или реестровую книгу, а также набросок и план. Эти данные повторяются в документе (аналогичном выписке из актов гражданского состояния для лица), который выдается па руки собственнику. Ипотечные записи должны вноситься как в государственный реестр, так и в купчую собственника, и то же самое касается продажи, обмена и наследования. По закону Торренса, чтобы стать землевладельцем, не достаточно купить участок земли: многие скуотеры действительно или фиктивно покупали землю у туземцев или подставных покупщиков. Землевладельцем становится лишь тот, кто купил землю непосредственно у государства или у лица, получившего от государства концессию. Такая система без труда может быть применена в молодой стране, как Австралия, где вся земля считается собственностью короны и где первые концессии были розданы меньше века назад. Система Торренса не только создала настоящее право собственности, — она представляла еще и ту выгоду, что позволяла новым собственникам легче и быстрее закладывать или продавать свои имения. Торренс хотел сделать земельную собственность таким же удобным предметом купли-продажи, каким является корабль, и перенес на первую ту же процедуру, которая применяется к судовладению. Закон Торренса, или закон о земельной собственности, был принят Южной Австралией в 1858 году, Квинслендом и Тасманией в 1861, Новым Южным Уэльсом и Викторией в 1867, Новой Зеландией в 1870, Западной Австралией в 1874, затем Британской Колумбией, штатом Айова, применен на островах Фиджи, в английских колониях Малаккского пролива и, наконец (1885), в Тунисе.

Колония Квинсленд (1859). Северная территория (1863). Исследование внутренних частей материка. Приток эмигрантов в Австралию обусловил новое дробление колонии-матери. В 1859 году северная часть Ноеого Уэльса, называвшаяся до сих пор округом Моретонской бухты, была обращена в автономную колонию под названием Квинсленд. В ноеой колонии с первого же дня был введен парламентарный строй с ответственным министерством, согласно реформе 1855 года. Зародышем Квинсленда явилась тюрьма для неисправимых каторжников, построенная в 1824 году в Моретонской бухте. Возникший здесь тюремный поселок получил название Бризбейн. Он то и разросся затем в нынешнюю столицу. Ссылка сюда преступников прекратилась в 1842 году. Колонисты солились главным образом в окрестностях Бризбейна, где разводили рогатый скот на хорошо орошенных холмах, по верхнему течению Дарлинга, и овец в степях. В северной части колонии, где климат и растительность имеют тропический характер, появилось несколько сахарных плантаций.

В 1863 году территория, примыкавшая со стороны материка к Южной Австралии вплоть до сеЕерного побереясья, была в административном отношении подчинена этой колонии. Центральная часть ее, называющаяся Землей Александры, почти необитаема. В приморской части, или Северной территории, есть несколько мелких городов, расположенных у моря. Из них главный — Порт-Дарвин, а столицей является Пальмерстон. Второй поход через внутреннюю пустыню совершил Бёрк, использовавший для этой цели африканских верблюдов; третьим был Мак-Кинлей (1861), посланный на поиски Бёрка, умершего в самом начале обратного путешествия; четвертым — Стюарт (1862), исследовавший ту линию, по которой позднее был проложен телеграф поперек всего материка от Порт-Дарвина до Аделаиды (1870–1872).

Новая Зеландия состоит из двух островов, поверхность которых в общей сложности равна Италии. На северном острове много вулканов, гейзеров и горячих источников, южный пересекают высокие горы — Новозеландские Альпы (с вершинами выше 3000 метров), покрытые снегом и ледниками. Климат умеренный и влажнее австралийского. Туземцы (маори), принадлежащие к полинезийской расе, более развитые, чем австралийцы, жившие кланами и приученные к войне, могли долго сопротивляться колонистам. В момент присоединения Новой Зеландии их насчитывалось около 80000 человек; большая часть их проживала на северном острове.

Присоединение Новой Зеландии; губернатор и Компания. Англия с 1833 года имела резидента без точно обозначенных полномочий в Островной бухте на северной оконечности северного острова. Фактически она вступила во владение Новой Зеландией в январе 1840 года, когда Гобсон, присланный из Сиднея в качестве вице-губернатора, высадился в Островной бухте. 6 февраля он созвал в Вайтанги, близ бухты, несколько соседних маориских вождей и заставил их принять договор, в силу которого они уступали королеве. Во-первых, все свои суверенные права и полномочия, во-вторых, преимущественное право на покупку своих земель в том случае, если они пожелают продавать их. За ними оставались права собственности, рыбной ловли и охоты. Туземцы должны были впредь пользоваться «всеми правами и преимуществами британских подданных». «Мы уступили, — сказал один из маори, — тень, сохранив самую вещь». Затем к этому соглашению было привлечено еще несколько вождей, и 21 мая 1840 года Гобсон провозгласил власть королевы па обоих островах. Для своей резиденции он избрал тот пункт северного острова, где последний становится узким перешейком в несколько километров, так что там можно было устроить две гавани — одну на западе, другую на Бостоне. Здесь-то, на приобретенной у туземцев земле, были построены первые дома Ауклэнда. 16 ноября 1840 года Новая Зеландия была объявлена отдельной колонией, и Гобсон назначен ее губернатором с двумя советами — исполнительным и законодательным, где заседали (назначенные) чиновники.

В предшествующем году частная компания, основанная но почину знаменитого Уэкфильда, собрала в Англии партию колонистов, перевезла их в Порт-Никольсон, на юге северного острова, и основала город Веллингтон (1839). В это самое время французская компания набирала в Бордо эмигрантов для Новой Зеландии. Компании Уэкфильда удалось опередить ее, и эта удача побудила английское правительство провозгласить устами Гобсона присоединение Новой Зеландии. Компания, представлявшая собой вначале простое акционерное предприятие, в 1841 году получила от правительства привилегию на перевозку и устройство эмигрантов: правительство обязалось возмещать все ее расходы, отмежевывая ей землю по цене пять шиллингов за акр. Для других покупщиков официальная цена казенной земли была определена актом 1842 года в один фунт стерлингов за акр. Когда губернатор Гобсон сделал попытку продавать землю по пяти шиллингов за акр, правительство предложило ему держаться закона и запретило конкурировать с Компанией.

Маори и их земли. Самым острым вопросом в Новой Зеландии был вопрос о землях маори. Как и во всех других колониях, английское правительство объявило на обоих островах, что все пустопорожние земли принадлежат короне и будут продаваться в ее пользу. Но здесь обстановка была иная, чем в Австралии, где туземцы, малочисленные и слабые, занимались исключительно охотой и рыбной ловлей и ничуть не дорожили владением землей. Маори занимались хлебопашеством, и большая часть территории была поделена между длеменами, из которых каждое владело своим участком коллективно. Желая предупредить насильственные захваты со стороны колонистов и восстания, которые могли быть вызваны этим со сторопы туземцев, губернатор договором, заключенным в Вайтанги, установил, что короне принадлежит преимущественное право покупки всех маориских земель, а затем воспретил белым приобретать недвижимости иначе, как через его посредство. Компания и многие колонисты поступали вопреки этому запрету. Да и впрямь — гораздо проще казалось за безделку купить у туземца участок земли, принадлежавший его клану или даже чужому, чем платить губернатору по 25 франков за акр. Такие сделки влекли за собой пререкания. В 1841 году Компания основала Нельсон, первый английский поселок на южном острове. Капитан Уэкфильд, начальник этого поселения, велел вымерить земли, прилегающие к реке Вэро, на том основании, будто купил их у туземцев. Двое маориских вождей заявили, что эти земли никогда не были проданы, и так как европейцы продолжали измерение, то туземцы сожгли хижину землемера. Поселенцы Нельсона явились с оружием; завязались переговоры, но колонисты начали стрелять из ружей, маори бросились на них и убили девятнадцать человек, в том числе капитана Уэкфильда. Губернатор разобрал это дело, возложил всю вину на Компанию и предложил ей впредь соблюдать Вайтангский договор. В 1844 году новый губернатор разрешил Компапии покупать землю непосредственно у туземцев под условием уплаты в казну пошлины в 10 шиллингов за акр, которую он потом уменьшил до одного пенни.

Территория Компапии быстро увеличилась: в 1840 году ей принадлежало в Порт-Никольсоне 110 000 акров, а в 1844 году она утверждала, что ею роздано колонистам 230 000 акров и что ей принадлежат около миллиона акров. Снова начались волнения среди маори. В 1845–1846 годах пришлось выслать военный отряд, чтобы отразить набеги на Островную бухту и на Веллингтон. В 1846 году губернатор запретил покупать землю непосредственно у маори под страхом штрафа. Вступление во власть либерального министерства Росселя оказалось очень наруку Новозеландской компании. Она получила от казны беспроцентную ссуду в 236 000 фунтов стерлингов (1846–1847). Кроме того, она убедила правительство приобрести у маори всю территорию южного острова и предоставить ее Компании на срок с 1847 по 1850 год, с тем единственным ограничением, чтобы земли, не предназначенные на общественные нужды, продавались ниже казенной цены. На южном острове Компания продала шотландской свободной церкви округ Отаго (главный город Дёнедин) для устройства пресвитерианских колоний, и одному англиканскому колонизационному обществу — провинцию Кентербери, где главным городом сделался Кристчёрч (1849). Если для Компании Новая Зеландия была источником доходов, то казне она стоила очень дорого. В официальном докладе 1849 года издержки правительства па обоих островах были исчислены в 144 000 фунтов (эмиграция, уплата вознаграждения колонистам, лишавшимся своих участков, суммы, уплачиваемые маори), а доход от продажи земли — в 52 000 фунтов.

Между тем теоретически доход с земли должен был покрывать издержки по колонизации. В 1851 году Компания была упразднена. Ее акционерам гарантировали ренту из сумм, выручаемых от продажи государственных земель в Новой Зеландии. Распределение земли на обоих островах снова перешло в руки губернатора.

Конституция 1852 года. Упразднение Компании дало возможность организовать Новую Зеландию по единообразному плану. Так как страна состояла из провинций, колонизованных различными способами, то ей решено было дать федеральную конституцию. Еще в 1864 году была сделана попытка создать в ней федерацию муниципалитетов и провинций, но после годичного опыта пришлось отказаться от этого плана. В 1852 году Новую Зеландию разделили на шесть провинций, из коих каждая управлялась областным советом, избранным на основании ценза, и суперинтендентом под надзором губернатора. В центре была учреждена палата представителей, выбираемая теми же избирателями, что и областные советы, и законодательный совет, члены которого назначались губернатором. Последний располагал правом veto. В Новой Зеландии насчитывалось тогда около 60 000 туземцев и 27 000 белых колонистов, занимавшихся преимущественно овцеводством и хлебопашеством. С 1852 года колония сама оплачивала все свои расходы, исключая содержание войск.

Воины с маори. Британское правительство оставило в силе запрещение покупать землю непосредственно у маори и подчинило все дела, касавшиеся туземцев, своему контролю. По его распоряжению земли маори были обследованы (1856), причем не обнаружилось «в общем ничего, что походило бы на определенное личное право собственности, независимое от коллективного права племени». Главноуправляющий по делам туземцев старался закупать землю большими участками у племен или, вернее, у вождей для распродажи мелкими наделами колонистам. Но последние предпочитали покупать землю прямо у маори, и палата представителей в Ауклэнде тщетно ходатайствовала перед британским правительством о предоставлении ей контроля над делами, касающимися туземцев. С другой стороны, маори тревожило, что белые не перестают так или иначе прибирать к рукам их земли. В 1856 году за туземцами оставались уже только центральная часть северного острова и остров Огюарт. В конце этого года на большом собрании вождей близ озера Таупо решено было прекратить всякую продажу земли.

Между маори и колонистами уже несколько лет шел спор, который и привел к войне. Предметом спора был один округ (Нью-Плимут, на северном острове), покинутый населявшим его племенем, которое около 1830 года бежало из страха перед врагами. В 1840 году Компания купила этот округ у оказавшейся там кучки туземцев и, вопреки представлениям губернатора, отказалась вознаградить изгнанное племя. В 1848 году беглецы вернулись в числе 600 человек и пожелали снова занять свои земли. Результатом был ряд споров и столкновений, так что в 1858 году губернатор вынужден был пригрозить, что всякий, кто будет схвачен с оружием в руках па спорной территории, — все равно, европеец или маори, — будет повешен. В 1869 году, казалось, был найден выход: один вождь предложил продать земли, расположенные недалеко, к северу от Ныо-Плимута. Ему дали в задаток 100 фунтов и приступили к обмеру, но тут явились 70–80 маори и обратили землемеров в бегство. Поселенцы Ныо-Плимута взялись за оружие и окопались; губернатор спешно явился в сопровождении полковника, командовавшего войсками.

Перед Нью-Плимутом начало крейсировать военное судно. Губернатор написал в Сидней и в Лондон, прося подкрепления в 3000 человек. Генерал-майор, командовавший в Австралии, прибыл в Нью-Плимут и принял начальство над войсками. Война носила местный характер, но продолжалась целый год. Воины-маори, не знавшие до сих пор другого оружия, кроме твердого дерева или обзавелись ружьями. Они укрывались в пагах — укреплениях, воздвигнутых на скалах и окруженных палисадами и рвами. В каждом паге находились дозорные вышки, платформы на дереввях, предназначенные для стрелков, запасы воды, склады провианта и печи на случай продолжительной осады. Взяв приступом внешний палисад, приходилось еще пробиваться сквозь частоколы, заграждавшие улицы или окружавшие дома. Войны с маори были продолжительны и кровопролитны. Первая из них окончилась в 1861 году. За нею последовали долгие переговоры, которые привел к концу Грей, бывший губернатор, потерявший свою должность вследствие стойкости, с которой он защищал туземцев. Губернатор снова занял округ Нью-Плимут, но отказался от тех земель, продажа которых послужила начальной причиной войны. С целью наблюдать за территорией маори, он проложил дорогу через весь северный остров. Англичане полагали, что войн больше не будет. Контроль по делам туземцев был наконец вверен палате представителей в Ауклзнде.

В 1863 году стало известно, что в бухте Нью-Плимут убито несколько человек англичан (4 мая). Некоторые туземные вожди сообща решили возобновить войну. Это была самая продолжительная и самая кровавая из войн. Она охватила не всю страну, но в ней приняли участие многие племена. Это бвша расовая война, не раз приводившая к поголовной резне с той и с другой стороны. Маори врасплох нападали на поселки и убивали всех — мужчин, женщин и детей. Они верили в пророчество, гласившее, что в конце 1864 года ни одного чужеземца не останется на островах. Англичане мобилизовали без малого 20 000 человек солдат и добровольцев. В открытом поле они разбивали маори, но потом им приходилось брать один за другим. Военные действия тянулись три года — с 1863 по 1866 год.

После войны линейные войсковые части одна за другой покинули северный остров. В 1868 году оставался еще только один полк, как вдруг пришло известие, что в стычке с мятежниками погибло 5 офицеров и 70 солдат колониального войска и что в Поверти-Бэ, на восточном побережье, убито 40 европейцев и 20 дружественных туземцев. Это известие вызвало сильное волнение, а местами и панику. Но этот мятеж был довольно легко подавлен, и тем кончились войны с маори.

Число туземцев сильно уменьшилось в результате войны и вызванного ею голода. Одно племя с 18 000 человек сократилось до 2279. В 1867 году общее число туземцев исчислялось в 38 000. Значительная часть земель в мятежных округах была конфискована по распоряжению ауклэндского собрания и против воли британского правительства. Тем не менее туземцы еще владели 10 миллионами акров в центре северного острова, в стране горячих источников и гейзеров. В 1869 году губернатор посетил территорию маори и обещал им, что земля будет им оставлена. На своих собраниях они обязались более не начинать войн. К ним снова прислали миссионеров и устроили школы. В 1871 году от них были призваны два депутата в представительное собрание колонии.

В то время как на северном острове свирепствовала война, население южного мирно расширяло свои запашки и пастбища. Оно было недовольно тем, что ему приходилось нести часть военных издержек северного острова, и поговаривало о том, чтобы выделиться в особую колонию. Чтобы иметь возможность наблюдать за южным населением поближе, губернатор перенес свою резиденцию из Ауклэнда в Веллингтон (1865).

Благодаря миру, царившему на южном острове, колонизация развилась здесь выше всяких ожиданий. В 1867 году число европейских поселенцев достигло 226 618, поголовье овец — 8 418 397, рогатого скота — 312 835.

После войны северный остров, более теплый и более плодородный, сделался главным центром колонизации.

Война «из-за топора». Присоединение части Кафрарии. Кафрские племена (между Капом и Наталем) сохранили свою независимость благодаря миссионерам; капские колонисты жаловались на их разбойничьи набеги, и правительство охраняло границу. В 1846 году один кафр был обвинен в краже топора, и его повели для суда на английский пост в Грэхемстоун. Соплеменники отбили его у конвойных. Губернатор послал войска, чтобы наказать буянов. Так началась война из-за топора, длившаяся семь лет (1846–1853). Военные действия проходили главным образом в штурмах краалей, окруженных колючими изгородями и мужественно обороняемых туземцами. В первое время англичане не раз бывали застигнуты врасплох кафрскими воинами и отступали, бросая часть своих обозов. В. 1848 году главенствующее племя изъявило покорность, и можно было думать, что война кончена. Но в 1851 году кафры восстали все разом и напали па пограничные форты. Потребовалось еще два года для их окончательного усмирения. По заключении мира часть Кафрарии, смежная с Капской Землей (между Фиш-Ривером и Кей-Ривером), сделалась английской колонией под управлением вице-губернатора с резиденцией в Кинг-Вильямстоуне. Остальная часть (Пондо-ленд), между Кей-Ривером и Наталем, сохранила независимость (1853).

Второй «исход» (Voorttrekken). Присоединение, затем очищение англичанами Оранжевой республики; Трансвааль. Еще не кончилась война с кафрами, как губернатор Капской колонии начал уже другую — с Оранжевой республикой, основанной бурами, выходцами из Наталя.

Наталь сделался самостоятельной колонией в 1856 году. В эту эпоху его население состояло главным образом из кафров и других чернокожих, искавших убежища под сенью английского владычества (около 400 000). Главную массу белого населения составляли буры-скотоводы, переселившиеся сюда в 1838 году. Англичанин, по фамилии Вайрн, пытался водворить в Натале британских хлебопашцев. Между 1848 и 1850 годами он перевез сюда около 3800 человек, взимая с них за переезд и участок земли в 20 акров по 10 фунтов стерлингов. Этот опыт оказался неудачным. Наталь — страна с тропическим климатом — привлекал лишь плантаторов, возделывавших сахарный тростник руками батраков-туземцев или кули, доставлявшихся из Индии. Губернаторы старались привлечь в колонию возможно больше туземцев, и с этой целью оказывали им защиту против белых. Такая политика была не по вкусу бурам. В 1846 году они послали своего представителя, Андрея Преториуса, с жалобой к губернатору Капской колонии. Но губернатор отказался выслушать его. Тогда Преториус и его друзья ушли со своими семьями, повозками и быками на северо-запад. Новый губернатор Капской колонии поспешил нагнать их и обещал вдоволь земли, если они вернутся. Но буры продолжали свой новый уход (trekk) и присоединились к поселенцам, переселившимся в 1834–1837 годах за Оранжевую реку.

Старые и новые треккеры (буквально «переселенцы в фургонах») учредили совместно Оранжевую республику со столицей в Блемфантейне. Территорию этого государства до прибытия буров занимали безобидные туземцы, жившие небольшими племенами и занимавшиеся исключительно охотой, как готтентоты, или скотоводством, как бечуаны и гриква; эти последние с XVIII века подчинялись вождям из рода бурских метисов Кок. Миссионеры просили капское правительство взять под свою защиту туземцев, и оно прислало резидента (1845). В 1848 году, по прибытии эмигрантов из Наталя, в республику приехал губернатор Капской колонии и присоединил к английским владениям всю область от Дракен-бергских гор до реки Вааля, под названием Британский суверенитет на Оранжевой реке (Orange River British Sovereignty, 1848). Он обратился к вождям гриква с прокламацией, в которой говорил: «Храните мир, слушайтесь миссионеров, — тогда ваш скот будет жиреть, и вы пойдете на небо». Он заявил, что буры обязаны платить поземельную подать я нести службу в милиции. Кальвинистскому синоду он предложил проповедовать им покорность. Но едва он покинул край, как часть буров под предводительством Андрея Преториуса принудила маленькие английские гарнизоны положить оружие. Губернатор вернулся с солдатами. Преториус, за голову которого была назначена награда, бежал к северу от Вааля, где его не стали преследовать (1849). Теперь губернатор направил свои усилия против базутов, занимавших горы между Оранжевой рекой и Наталем. Один из вождей этого племени изъявил покорность.

За время с 1848 по 1850 год территория английских владений на юге Африки удвоилась, но эти приобретения стоили очень дорого. Один депутат жаловался в парламенте, что метрополия тратит в Капской колонии на военные издержки около одного миллиона фунтов стерлингов ежегодно. Либеральное правительство, стоявшее за мир и бережливость, решило вернуться в старые границы. Оно начало с того, что даровало амнистию Преториусу и мятежным бурам, ушедшим за Вааль, и предоставило им устроиться к северу от этой реки, как они пожелают (договор, заключенный на Санд-Ривере 7 января 1852 года). Так была признана Трансваальская республика. Затем правительство эвакуировало Оранжевую республику и признало ее автономию (Влемфантейнская конвенция 23 февраля 1854 года). При этом Англия оговорила независимость гриква (при слиянии Вааля с Оранжевой рекой) и базутов (между Оранжевой рекой и Каледоном).

Губернаторам Капской колонии было приказано из Англии не вмешиваться в дела, происходящие за пределами подчиненной им территории. Политика экспансии приостановилась на несколько лет.

Представительные учреждения в Капской колонии (1853). Ответственное министерство (1872). Между тем капские колонисты продолжали домогаться политической свободы. Они отказались допускать к себе ссыльных преступников. Но правительство, не обращая никакого внимания на их решение, в 1849 году отправило в Капскую колонию 200 преступников. Тогда колонисты постановили прекратить всякие сношения с губернатором и его агентами, пока осужденные не будут увезены. По истечении шести месяцев министр уступил и отослал осужденных на Ван-Дименову Землю. Во время этого конфликта колонисты возобновили свое уже многократно повторявшееся ходатайство о выборном парламенте, и их просьба была наконец уважена в 1853 году. Им даровали представительные учреждения, но ответственного министерства не дали. Отныне колония располагала законодательным советом и законодательным собранием, избираемыми по цензитарной системе. Исполнительная власть по прежнему принадлежала начальникам ведомств, назначаемым губернатором. Капский парламент требовал министерства, назначаемого из среды большинства, и добился этого после столкновения с губернатором по одному финансовому вопросу. В 1867 году губернатор Вудгауз, сторонник политики аннексий, предложил палате повысить налоги, но она отвергла это предложение, ответив на него проектом сокращения расходов. Губернатор распустил парламент и после новых выборов, произведенных под сильным правительственным давлением, попытался провести законопроект, который сливал обе палаты в одну, всего из 36 членов, и расширял компетенцию чиновников, облеченных исполнительной властью. В ответ новый парламент потребовал ответственного министерства. Английское правительство, недовольное завоевательной политикой Вуд-гауза, отозвало его и назначило на его место одного из австралийских губернаторов, которому и поручило выработать план парламентарной конституции для Капской колонии (1870). Новая конституция была введена в действие в 1872 году. Капский парламент, следуя примеру австралийцев, вознаградил деньгами чиновников, осуществлявших исполнительную власть, и предложил им немедленно выйти в отставку. Отныне губернатор стал назначать министров из среды парламентского большинства.

Включение британской Кафрарии в Капскую колонию. Присоединение Вазутоленда и Западного Грикваленда. Колония, называвшаяся британской Кафрарией, была на первых порах организована по образцу Наталя: туземные вожди сохранили свою власть, но должны были в делах правления подчиняться надзору и руководству европейских резидентов, получивших право налагать штрафы и производить конфискации. Зато правительство платило вождям пенсию. Упразднены были пытки, жестокие наказания, осуждения и казни за колдовство; учреждены были школы и миссии. Но один кафрский вождь и один кудесник, недовольные новыми порядками, возмутили народ. Они возвестили, что все мертвые кафрские богатыри воскреснут, если туземцы принесут в жертву весь свой скот и все запасы хлеба. Результатом было избиение 150 000 быков. Когда наступил день мнимого воскресения, кафры были разорены, измучены голодом и готовы на грабеж, чтобы добыть пищу. Губернатор предотвратил опасность, вызвав 30 000 кафров в Капскую колонию на общественные работы, а 20 000 человек умерли с голоду. В Кафрарии осталось очень немного черных, и губернатор поселил там белых, организовав из них военные поселения. Он выписал для этого остатки иррегулярного корпуса, участвовавшего в Крымской войне. Все эти мероприятия обходились дорого. Английское правительство стремилось переложить эти расходы на Капскую колонию и с этой целью запросило ее, согласна ли она присоединить к себе Кафрарию, а когда колониальный парламент отказался, это присоединение было ему навязано губернатором Вудгаузом (1865).

Тот же губернатор с помощью новых аннексий положил конец осложнениям, которые беспрестанно возникали на туземных территориях, еще сохранивших свою независимость, между Капской колонией и Оранжевой рекой. Оранжевая республика была в то время наиболее значительным из двух бурских государств. Правда, Трансвааль уже в 1864–1865 годах расширился на север до реки Лимпопо. Но он почти не был населен. Напротив, в Оранжевой республике селилось много эмигрантов. Около 1865 года в ней насчитывалось 35 000 жителей, занятых почти исключительно скотоводством. Они старались расширить площадь своих пастбищ в ущерб базутам. Базутолонд — это «южноафриканская Швейцария», страна долин и гор вышиною в 3000 и более метров, хорошо орошенная и очень удобная для скотоводства. Базуты, как и кафры, занимаются разведением быков. Их насчитывалось около 175 000, и почти все они подчинялись королю Мошегу. Первая война между ними и бурами Оранжевой республики вспыхнула в 1858 году. Буры жаловались, что у них крадут быков, черные — что буры захватывают их земли. Английские миссионеры, которых в Базутоленде было очень много, стали на защиту туземцев. Губернатор Капской колонии вмешался и оградил неприкосновенность базутской территории. В 1865 году война возобновилась. Несмотря на призыв короля Мошега, англичане на этот раз пе вмешались. Мошег, потерпев поражение, явился в лагерь буров у Таба-Босиго и обещал уступить им часть своей земли и отдать 3000 голов скота в возмещение военных издержек. Буры отпраздновали заключение этого договора торжественной молитвой, которую в присутствии всего лагеря прочитал, стоя па повозке, сам президент.

Но мир оказался непродолжительным. Осложнения начались на уступленных землях. Буры убили несколько базутов и собирались возобновить войну, когда губернатор Вудгауз собственной властью объявил Базутолонд присоединенным к английским владениям (1868). Оранжевая республика послала в Лондон двух делегатов с протестом против этого захвата. Министр отнесся к ним весьма сочувственно, но так как Вудгауз придал делу личный характер, то министр, чтобы пе оскорбить его, ответил Оранжевой республике отказом.

Не менее последней была недовольна и Капская колония. Ее парламент жаловался, что губернатор пользуется конной полицией, содержимой за счет колониального бюджета, для захвата Вазутоленда и наблюдения за базутами. С другой стороны, английское министерство соглашалось ратифицировать присоединение лишь под тем условием, чтобы не истратить ни пенса. В конце концов решено было включить Базутолзнд в состав Капской колонии (1871). Эта страна, подобна Кафрарии и Наталю, была населена исключительно туземцами, жившими под властью своих вождей. Европейцев здесь не было, кроме миссионеров и нескольких чиновников, несших, обязанности по контролю. Присоединение Вазутоленда в первый раз сомкнуло территории Наталя и Капской колонии и тем остановило распространение Оранжевой республики на восток. Таким же образом эта республика была охвачена и с запада. Здесь находились земли племени гриква, независимость которого была признана в 1854 году. Как буры, так и англичане не придавали этой области никакой цены. Но взгляд их переменился, когда в стране были открыты алмазные россыпи. Первые алмазы были найдены в 1867 году. Спустя два года какой-то готтентот продал одному искателю знаменитую Южную звезду, стоимостью в 625 000 франков. Скоро искатели наводнили край; в 1870 году их насчитывалось уже более 10 000; они ютились в шалашах, в палатках, в толевых бараках. В это время был основан Кимберлей, столица алмазного района. Кому принадлежал район? Оранжевая республика считала его своей собственностью и назначила туда своих чиновников. Губернатор Капской колонии объявил его принадлежащим племени гриква и убедил их вождя Ватер-бура просить о включении своей страны в состав английских владений. Итак, этот край, вместе с Кимберлейским округом, сделался провинцией Западный Грикваленд (1871). Оранжевая республика заявила протест, но в конце концов удовольствовалась денежным вознаграждением.

Так начался расцвет Капской колонии. До тех пор полагали, что она не имеет будущего; думали даже, что прорытие Суэцкого канала разорит ее.

Лорд Дэлгоузи. Присоединение Пенджаба, центральных: областей и Ауда. Период времени от 1848 года до мятежа 1857 года отмечен управлением лорда Дэлгоузи, «великого проконсула». Лорд Дэлгоузи присоединил несколько крупных областей, подобно Уэльслею, и провел ряд важных реформ, подобно Бептинку.

Вторая и последняя война с сикхами вспыхнула полгода спустя по приезде лорда Дэлгоузи в Индию. Совет регентства у сикхов распался на партию царицы-матери и партию молодого государя; из-за этого возникла смута, во время которой в Мультане были убиты два английских офицера. Все союзные сикхские племена восстали. Их войско, насчитывавшее более 50 000 человек, было обучено европейскими авантюристами и снабжено пушками. В течение 1848 года они дали англичанам пять настоящих битв, а в 1849 году еще две битвы. Они даже почти победили в Шилианвале (13 января 1849 г.), где генерал Гоу потерял 2400 человек, 4 орудия и знамя 24-го английского полка. Зато другой английский отряд взял город и крепость Мультан. 27 февраля все английские силы, соединившись, нанесли врагу сокрушительный удар при Гуджерате и до самых гор преследовали афганских всадников Дост-Мухаммеда, явившегося на помощь к сикхам. 29 марта лорд Дэлгоузи провозгласил аннексию Пенджаба вопреки совету генерала сэра Генри Лауренса, который высказывался за восстановление протектората. Магараджа был выслан в Англию с пенсией в 58 000 фунтов; население было обезоружено, причем было отобрано 120 000 штук всевозможного оружия.

Результатом новой войны с Бирмой была аннексия в 1852 году Пегу, благодаря чему обе провинции, занятые в 1826 году, соединились, и независимая Бирма была отрезана от моря.

Кроме завоеванных земель, лорд Дэлгоузи присоединил к английским владениям несколько вассальных государств, властители которых умерли, не оставив прямых наследников. Бездетный индусский князь обычно усыновлял наследника, к которому и переходили его владения, а если он числился вассалом, то и субсидии, уплачиваемые Англией. Лорд Дэлгоузи первый, несмотря на оппозицию части своего совета, отказался утвердить подобные усыновления. Таким образом, он признал непосредственно подвластными Компании владения последнего потомка Сиваджи — раджи Сатарского (1849), последнего бонслы Нагпурского (1853) и князя Джанси, не оставивших других наследников, кроме приемных сыновей. Следуя тому же принципу, наместник отказался платить приемным сыновьям пенсии, которые получали набаб Карнатика, раджа Тапжаорский и Пешва (1851). Княжество Нагпурское составило ядро Центральных провинций. Дэлгоузи присоединил к нему Берар, взятый у Низама в виде гарантии за неуплаченный долг (1853). Но всего важнее было присоединение Ауда (главный город Лукноу), богатой земледельческой области. Аудская династия пользовалась покровительством англичан с 1765 года. Ходили слухи, что она разоряет своих подданных налогами. Вентинк, наместник-реформатор, несколько раз делал по этому поводу представления лукноускому шаху. Дэлгоузи, добившись предварительно согласия директоров Компании, приказал военному резиденту в Лукноу присоединить Ауд на том основании, что «британское правительство согрешило бы перед богом и людьми, если бы поколебалось вырвать власть из рук правителей, ответственных за такие страдания» (1856). Шах тщетно посылал миссию в Англию с ходатайством, чтобы ему оставили его владения. Наконец он решил. поселиться близ Калькутты с пенсией в 120 000 фунтов, и Ауд без сопротивления перешел под английское владычество.

Лорд Дэлгоузи с полным основанием утверждал, что для населения английский режим предпочтительнее туземных правительств[113]. В присоединенных областях подати были уменьшены и распределены справедливее прежнего. В Калькутте было учреждено ведомство общественных работ. Большой Гангский канал — величайшее ирригационное сооружение Индии — был закончен в 1854 году; началась прокладка железных дорог, был проведен телеграф, понижен почтовый тариф и вскоре установлены правильные пароходные рейсы между Англией и Индией. Но все эти улучшения не соблазняли туземцев. Среди населения присоединенных областей царило недовольство, сипаи волновались.

Восстание сипаев.[114] Индийская армия состояла из двух элементов: коронных войск, взятых из регулярной армии, и войск Компании, сформированных из туземцев-сипаев под командой офицеров-англичан, назначаемых директорами Компании. Карьера офицеров Компании была непохожа на карьеру офицеров регулярной армии; первые назначались по протекции (кавалерийские офицеры из числа молодых людей с высокой протекцией, которые проваливались на экзамене, открывавшем доступ к индийской гражданской службе). Они не могли продвигаться далее полковничьего чина, но зато только их принимали на некоторые доходные гражданские должности. Не менее офицерского персонала разнились между собой и солдаты обеих армий. Туземные полки набирались из всех классов, всех племен и всех исповеданий Индии. Сипай, пеший или конный, во время маневров и на войне одет и вооружен по-европейски; в свободное от службы время он живет дома со своей женой и детьми и носит ту же одежду, что и прочие туземцы; он получает жалованье — около 8 рупий в месяц. Сипаи находят это ремесло выгодным и даже откладывают часть жалованья. Доступ к высшим чинам им закрыт. Они становятся, самое большое, субадарами — так называют офицеров-туземцев, исполняющих приблизительно те же обязанности, что в Европе унтер-офицеры. Они наблюдают за поведением солдат и ежедневно являются с рапортом; при появлении субадара лейтенант-европеец продолжает сидеть, тогда как сам субадар должен снять туфли у входа и стать на вытяжку. Таков самый высокий чин, доступный туземцу. Англичане и по сие время считают сипая отличным солдатом и плохим офицером.

Сипаи были, видимо, довольны своей участью. За все время с начала завоевания среди них не произошло ни одного мятежа, если не считать незначительных местных вспышек. Это спокойствие внушило англичанам чрезмерную уверенность. После аннексий лорда Дэлгоузи большое число высших офицеров было откомандировано в качестве резидентов, и начальство не спешило назначать на их место новых. В то же время Компания в видах экономии уменьшила число белых солдат в своих войсках. В 1856 году в индийской английской армии насчитывалось 40 000 европейцев на 215 000 туземцев. Англичане знали, что в армии идет брожение. В самом деле, аннексии Дэлгоузи и религиозная пропаганда миссионеров, которым ревностно помогали многие чиновники и военные, породили догадку, что англичане хотят насильственно обратить индусов в христианскую веру. Дело с Афганистаном и Крымская война показали индусам, что Англия имеет грозного соперника в лице России. Князья, которых Дэлгоузи лишил владений или пенсии, подстрекали недовольных. Из уст в уста переходило пророчество о том, что английское владычество продержится не более ста лет. Англичане не придавали особого значения этому брожению; их беспечность исчезла только тогда, когда вспыхнуло восстание. Поэтому реальные пружины мятежа и доныне остаются недостаточно выясненными. Поводом к восстанию была раздача патронов, смазанных коровьим салом. Этим грубо оскорблялись религиозные понятия индусов-брахманов: их вера предписывает изгонять из касты всякого, чьи губы коснулись вещества, взятого от животного, и это предписание особенно строго соблюдается как раз в отношении коров. Англичане, презиравшие религию и обычаи туземцев, не захотели пожертвовать заготовленными патронами. Они пробовали научить сипаев отрывать их пальцами, а не скусывать зубами. Но индусы отказвшались употреблять их и в таком виде. Синайские полки начали сноситься между собою, а солдаты-мусульмане, равнодушные в этом отношении, приняли участие в заговоре потому, что надеялись восстановить мусульманскую державу в Дели. Восстание тлело под пеплом все первые месяцы 1857 года.

Английские офицеры пе догадывались о грозившей им опасности и почти не доносили новому наместнику лорду Каннингу о тревожных симптомах. В апреле и мае решено было распустить два полка, отказавшихся принять новые патроны. Сипаев хотели припугнуть лишением заработка, которым они дорожили. Но эта мера оказалась недостаточной, и пришлось прибегнуть к репрессиям. 9 мая военный суд в Мирате, наиболее важной крепости в северо-западных провинциях, приговорил к пятилетним каторжным работам восемьдесят пять кавалеристов, отказавшихся принять новые патроны. Осужденные были закованы в кандалы в присутствии всех сипаев, оцепленных европейским конвоем с заряженными ружьями и зажженными фитилями. На следующий день туземная конница подняла бунт, освободила арестованных и устремилась на Дели. Комендант Мирата, захваченный врасплох, не пытался преследовать их и ограничился посылкою телеграммы в Дели. Этот город был не в силах сопротивляться. Лейтенант с восемью солдатами защищал арсенал и пороховые погреба, затем взорвал их, чтобы они не достались мятежникам. Мусульмане восстали, убили человек пятьсот европейцев и провозгласили султаном потомка Великого Могола, жившего в уединении на пенсию, получаемую от англичан. Таким образом, восстание приобрело своеобразное историческое обоснование и видимой задачей его сделалось восстановление мусульманской державы. Другими важными центрами были Коунпур и Лукноу. В Коунпуре индус из высшей касты, Данду Пант, более известный под прозвищем Нана-сагиб, приемный сын умершего в 1851 годупешвы, лишенный лордом Дэлгоузи пенсии, которую получал этот низвергнутый князь, появился среди мятежных сипаев, заставил провозгласить себя пешвой и принял над ними начальство. Европейцы, жившие в Коунпуре, укрепились за наскоро сооруженными окопами; их там насчитывалось свыше 300 солдат и гражданских чиновников с множеством женщин и детей. По прошествии 19 дней, оставшись без воды, они предложили сдаться на капитуляцию. Нана-сагиб обещал им свободный пропуск в Аллахабад; но лишь только они сели в лодки па Ганге, как сипаи с обоих берегов открыли огонь. Все европейцы были утоплены или убиты, за исключением 425 женщин и детей, которых Нана-сагиб удержал как заложников.

Только в Лукноу англичане не были захвачены мятежниками врасплох. Стараниями генерала Лауренса, главного комиссара в Ауде, резиденция была укреплена и снабжена продовольствием. Европейцы успели укрыться здесь и стойко выдерживали осаду до прибытия подкреплений (1 июля — 25 сентября). Сам Лауренс был убит 4 июля.

В северо-западных провинциях — Ауде и Бепгалии — туземные полки, брахманские и мусульманские, восстав, освобождали арестованных, убивали белых, грабили казначейства и уходили в ближайшие центры восстания.

Во всей бенгальской армии верным остался только один полк. В Бомбее и Мадрасе туземные войска держались спокойно. Позднее даже удалось двинуть их против мятежников. Таким образом, восстание ограничилось равниною Ганга. Оно до конца сохранило чисто военный характер, исключая Ауд, жителей которого взбунтовала принцесса из династии, низложенной лордом Дэлгоузи. Махратские княжества остались спокойными. Большое мусульманское государство Гайдера-бад сохранило нейтралитет. В центральной Индии к восстанию примкнуло лишь несколько князей, так что Декан находился в безопасности; но в только что присоединенном Пенджабе можно было опасаться восстания и со стороны сикхов и со стороны сипаев, составлявших главную часть гарнизонов. Резидент сэр Джон Лауренс, будущий вице-король Индии, собрал всех сипаев, окружил их европейскими солдатами, обезоружил и распустил по домам. Что касается сикхов, то удалось использовать их ненависть к мусульманам: они не только сами не взбунтовались, но даже выделили вспомогательные отряды в армию, занятую подавлением мятежа.

Восстание захватило индийское правительство неожиданно, и власти хотели энергией и отвагой загладить свои ошибки. Хотя стояло самое жаркое и нездоровое время года, правительство, не дожидаясь даже подкреплений, затребованных из метрополии, организовало из европейских солдат и горсти сикхов смелую экспедицию против Дели и другую — против Коунпура и Лукноу. 8 июня 8000 английских солдат подошли к стенам Дели, где засели более 30 000 мятежников. 14 августа прибыли подкрепления из Пенджаба. 14 сентября был предпринят штурм, длившийся целую неделю. Приходилось последовательно брать забаррикадированные улицы. Здесь пал командующий пенджабской армией, и половина наличного состава английских войск выбыла из строя. По взятии города один офицер добровольческого отряда в сопровождении нескольких кавалеристов арестовал потомка Великого Могола в нескольких километрах от города в ограде, где находились могилы его предков. Он там укрылся. Его привели к английскому генералу. На следующий день тот же офицер явился за сыновьями султана и, будучи окружен враждебной толпой, желавшей освободить пленников, перестрелял их всех из пистолета. Все население Дели было на некоторое время изгнано из города; индусам вскоре позволили вернуться, по по отношению к мусульманам обнаружили больше злопамятства. Город и его округ целый год оставались на осадном положении. Здесь было совершено множество казней, часто бесчеловечных: повстанцев привязывали к дулам заряженных пушек, из которых затем стреляли.

Экспедиция против Коуппура и Лукноу оказалась более трудной и вначале не увенчалась успехом. 7 июля Гэвелок выступил из Аллахабада с отрядом европейцев приблизительно в тысячу человек и, несмотря на палящий зной, за девять дней прошел 200 километров, отразив при этом четыре неприятельских нападения. 17-го войска заняли Коунпур, только что покинутый Нана-сагибом, который перед уходом велел умертвить женщин и детей, еще остававшихся в его руках. Гэвелок перешел Ганг и без замедления двинулся на Лукноу. Но в его войсках вспыхнули дизентерия и холера; он не смог пробить себе дорогу сквозь полчища мятежников, далеко превосходивших его численностью и располагавших сильной артиллерией, и принужден был вернуться в Коунпур. Здесь к нему присоединился небольшой отряд под начальством сэра Джемса Утрама. Утраму и Гэвелоку удалось с 3000 человек прорваться в резиденцию Лукноу, где горсть англичан оборонялась уже три месяца (26 сентября). Этот небольшой вспомогательный отряд был, в свою очередь, осажден полчищами повстанцев. Наконец, генерал Колин Кемпбелл, присланный из Англии для руководства военными операциями, выручил осажденных (16 ноября) и отступил вместе с ними, оставив Лукноу в руках мятежников. Он привел в Коуннур 400 женщин и детей и более 1000 раненых и больных.

Весной 1858 года сэр Колин Кемпбелл при поддержке непальских гурхасов взял один за другим города Ауда. 19 марта был окончательно занят Лукноу. Нана-сагиб скрылся в Непал. В январе 1859 года сопротивление было окончательно сломлено. В то же время войска, посланные из Бомбея, покорили мятежные княжества центральной Индии (1858–1859).

1 ноября 1858 года лорд Каннинг обещал амнистию всем мятежникам, не замешанным в убийстве английских подданных, а 8 июля 1859 года был провозглашен мир на всем протяжении Индийского полуострова. Затем лорд Каннинг совершил объезд вассальных князей, принимая от них изъявления покорности, причем сообщал им, что отныне им снова даровано право назначать себе в наследники приемных сыновей.

Переход Индии в непосредственное ведение английского правительства. Последствием мятежа было упразднение Компании. Эта мера не явилась неожиданностью: Компанию давно уже обвиняли в том, что она чрезмерно эксплуатирует Индию. С 1813 года парламент, возобновляя ее привилегию, каждый раз лишал ее каких-нибудь льгот. Последний раз, в 1853 году, привилегия была возобновлена не на двадцать лет, как обыкновенно, а на неопределенный срок, предел которого мог быть установлен парламентом. В 1858 году Компания была упразднена, и Акт об улучшении управления Индией установил непосредственное коронное управление страной. Совет директоров был распущен. Отныне Индией должен был заведывать от имени королевы особый государственный секретарь, независимый от министра колоний, при содействии совета из 15 членов, другими словами — просто было расширено старое контрольное бюро. Индийский генерал-губернатор, называемый отныне (неофициально) вице-королем, назначается королевой и управляет при посредстве исполнительного совета, в который входят начальники отдельных ведомств, — обыкновенно, и вполне справедливо, называемые министрами, и законодателгного совета, состоящего, кроме них, еще из нескольких лиц по назначению вице-короля. Последний не обязан соглашаться с мнением большинства своих советников.

В местном управлении переход Индии под непосредственную власть короны вызвал лишь незначительные изменения. Компания старалась держать как можно меньше чиновников, платила им очень большое жалованье и раздавала места по протекции. Молодые люди, имевшие поддержку у директоров или влиятельных акционеров, проходили четырехлетний курс в колледже Гейльбгри в Англии. По окончании его и сдаче первого экзамена они получали звание письмоводителей (writers) и поступали приблизительно на два года с жалованьем в колледж Форта-Вильяма, близ Калькутты, где изучали индусский язык и наречие той местности, в которой им предстояло служить. По сдаче последнего экзамена они становились ассесорами, потом сборщиками податей или магистратами, т. е. одновременно и судьями и администраторами. В этом звании они получали в управление округ, т. е. обширный край с населением примерно в 800 000 душ. В главном городе округа жило лишь четыре-пять видных чиновников: сборщик податей, магистрат (оба эти звания часто соединялись в одном лице), один или два ассистента, почтмейстер и врач. В 1857 году у Компании было лишь 800 высших чиновников; низшие должности в большинстве случаев замещали вольнонаемными туземцами. После 1858 года округ был сохранен в качестве административной единицы, но число чиновников не было увеличено. Еще в 1853 году парламент требовал, чтобы должностные лица с первых же ступеней назначались по конкурсу, а не по протекции.

Изменился главным образом характер управления. Компания походила па восточных властителей, чье наследие она присвоила. Ее единственной заботой было извлечение из Индии возможно большего дохода. Английская администрация принимает к сердцу нужды страны[115] и начинает тратить на Индию все возрастающую часть налоговых поступлений. Но эта перемена совершается крайне медленно.

Финансовое положение Индии и поземельный налог. После войны выяснилось, что государственный долг Индии увеличился на 40 миллионов фунтов, а ее годовые расходы — на 10 миллионов. Приходилось изыскивать новые ресурсы. Это лежало на обязанности финансового советника (financial member) Калькуттского исполнительного совета (индийского министра финансов). Он повысил таможенные тарифы и косвенные налоги и установил в Индии подоходный налог. Но, увеличивая сумму податных сборов, английская администрация старалась вместе с тем сделать более справедливыми способы их взимания.

Главным источником доходов оставалась поземельная подать (две трети общей суммы доходов за 1869–1870 годы). Она была установлена еще мусульманскими государями, которые считали себя собственниками всей земли и смотрели на хлебопашцев как на фермеров, обязанных платить им арендные деньги. Мусульманских государей сменила Компания, Компанию — английское правительство. Поземельный налог называется в Индии доходом с земли (Land revenue), и автор наиболее солидного новейшего труда об Индии В. Гён-тер, занимавший видную должность па колониальной службе, признается, что он не в состоянии ответить на вопрос: «что такое Land revenue — подать или арендная плата?» Размер этого своеобразного сбора определяется путем целого ряда операций, выработанных еще в эпоху Компании.

Прежде всего производится кадастр (survey), затем учитывается производительность почвы, добавочная стоимость, которую сообщают земле оросительные сооружения, пути сообщения и пр., наконец, вероятная стоимость урожая (settlement). На основании всех этих выкладок выводится цифра налога (assessment), который должны платить каждый землевладелец или каждое селение.

При коронном управлении кадастры стали производить тщательнее и чаще, разрешено было приносить жалобы и требовать частичной переразверстки. Плательщики могут привлекать финансовых агентов к суду. Подать была распространена на все земли, благодаря чему оказалось возможным облегчить те, которые были чрезмерно обложены. Во времена Великого Могола казна получала треть общего дохода, приносимого землей; теперь она взимает лишь одну семнадцатую.

Реформы в интересах земледелия. Облегчение бремени, падающего па земледельцев, сделалось в этой исключительно земледельческой стране одной из главных забот английского правительства. К мерам, имевшим целью более справедливую разверстку подати, прибавились в 1859 году специальные мероприятия в видах покровительства держателям земли в Бенгалии. Этим правительство хотело исправить ошибку Компании, которая по недосмотру превратила земиндаров, т. е. простых откупщиков подати, в помещиков и не принимала никаких мер, чтобы защитить от их алчности крестьян, внезапно превратившихся в арендаторов. Земиндары без меры увеличивали арендную плату; обескураженные арендаторы плохо обрабатывали землю или совсем забрасывали ее. Английское правительство пыталось обуздать эту эксплуатацию земельным законом 1859 года, изданным специально для Бенгалии. Этот закон запретил земиндарам увеличивать арендную плату, если она не изменялась с 1793 года, причем было принято за правило, что рента, не менявшаяся за последние двадцать лет, остается на том же уровне, что и в 1793 году, если не доказано противное. Арендаторам, платившим одну и ту же ренту в течение двенадцати лет, было предоставлено право обращаться в суд, если землевладелец требовал ее повышения.

Предприняты были общественные работы с целью поднять производительность сельского хозяйства. Таковы в особенности оросительные каналы. Железные дороги за это время почти все были построены частными компаниями.

Некоторые отрасли сельского хозяйства развились при под-деряске правительства. Оно давало субсидии и устраивало питомники с целью акклиматизироваться чай на южных склонах Бенгалии и Гатоа. Оно поощряло разведение хлопка в те годы, когда Соединенные Штаты из-за войны не могли снабжать им Европу. Производство хлопка в Индии с 204 миллионов фунтов в 1860 году возросло до 615 миллионов в 1866 году, но в 1870 году упало до 341 миллиона фунтов. В 1864–1865 годах английское правительство впервые организовало надзор над лесами. В 1869 году было учреждено министерство земледелия, которое позднее было упразднено, затем опять восстановлено. В ту же эпоху началось статистическое обследование сперва Бенгалии, потом и других областей.

Реформы в области суда и военного дела. После финансового, важнейшим гражданским ведомством в Индии является судебное. Правительство улучшило его, создав судебные палаты, являющиеся промежуточной инстанцией между тремя высшими судами и окружными судьями (1861). Опубликован был текст законов. Для этого правительство еще в 1857 году ввело в состав Калькуттского исполнительного совета особого «законоведа», который был настоящим министром юстиции.

Уголовное уложение было наконец обнародовано в 1860 году, кодексы гражданского и уголовного судопроизводства — в 1861 году. Правительство отказалось от мысли выработать одно общее гражданское уложение для всей Индии. Оно ограничилось тем, что велело записать обычаи, наиболее часто практикуемые различными сектами, устранило те из них, которые отличались негуманным характером или казались безнравственными с европейской точки зрения, а остальные проредактировало и напечатало.

Армия была преобразована. Остатки войск Компании влились в коронную армию. Сипаи сохранились, но теперь они были перемешаны со значительно большим числом европейцев. Их по прежнему не производят в офицеры, и со времени восстания остерегаются обучать обращению с пушками, которые остаются исключительно в руках европейцев. Все служащие в Индии офицеры числятся в кадрах британской армии и назначаются королевой.

В 1859 году для Индии начинается период мирного развития, длившийся двадцать лет.

Примечания:

1

См. т. IV.

10

Дворовые люди по § 9 Положения 19 февраля 1861 года были «обязаны в течение двух лет платить своим владельцам оброк, или служить им,… оставаясь в полном, на основании законов, повиновении владельцев». — Прим. ред.

11

Закон совершенно не предусматривал обеспечения дворовых по истечении срока обязательных отношений (два года). § 21 Положения предоставлял помещикам право «прекращать обязательные отношения» и до истечения двухлетнего срока; в последнем случае содержание «неспособных к работе дворовых» должно было быть обеспечено (до истечения двухлетнего срока) помещиком путем внесения определенной денежной суммы мировому посреднику или уездному предводителю дворянства. — Прим. ред.

107

Комиссаров по переселенческим делам. — Прим. ред.

108

Эти феодальные права были перенесены из Франции, где сеньер (помещик) имел право заставлять крестьян, живших на его земле, печь хлеб только в его, помещичьей печи, молоть зерно только на его помещичьей, мельнице. Если у сеньера не было ни печи, ни мельницы, то крестьянин все-таки обязан был платить сеньеру особый взнос за право печь хлеб или молоть зерно где бы то ни было. — Прим. ред

109

В Канаде они назывались habitants, и французский автор поясняет это неопределенное название словом paysans. Дело в том, что в Канаде в середине XIX века английским гражданам уже просто неловко было сохранить презрительное обозначение всех недворян, словом rotwiers, как следовало бы при сохранении юридического языка феодального права» — Прим. ред.

110

Общее количество добываемого в мире золота, равное в 1846 году 150 миллионам франков, возросло в 1852 году до 750 миллионов (с 1847 года золото добывается в Калифорния, с 1851 года в Австралии).

111

См. т. IV.

112

Не столько «бежали», сколько ссылались в Австралию. — Прим. ред.

113

Можно лишь удивляться столь решительному одобрению автором совсем неслыханной, даже для английской Индии исключительной по своему цинизму и наглости политики лорда Дэлгоузи. — Прим. ред.

114

Синайское восстание являлось крупнейшим национально-освободительным выступлением, направленным против английского господства в Индии. Оно протекало в условиях разложения старой феодальной системы, резкого ухудшения положения трудящихся масс и широкой экспроприации части классов в пользу непосредственных ставленников английских властей. В силу этих обстоятельств социальный состав восставших был первоначально чрезвычайно разнообразен, причем вначале во главе восстания оказались феодалы, пе шедшие дальше программы реставрации феодального режима. Весьма скоро вскрылись противоречия среди повстанцев, и плебей-ские элементы городов совместно с крестьянством стали играть решающую роль в восстании, направляя его пе только против английского владычества, по и против собственно индийских феодалов. По мере возрастания самостоятельности, демократической и освободительной тенденции восстания, усилились компромиссные стремления феодалов и начались их измены и переходы на сторону англичан. Еще до того как процесс внутреннего размежевания в лагере восставших достиг какого-либо завершения, английским властям удалось добиться решительного перевеса и рядом уступок установить союз с индийскими феодальными группами, которые, изменив своему народу, обратились против повстанцев и помогли восстановить и упрочить английское господство в Индии. — Прим. ред.

115

Перемена в управлении Индией заключалась лишь в том, что отныне окончательно может считаться завершенным тот процесс, который начался еще в 20-х — 30-х годах XIX столетия: процесс превращения Индии из предмета эксплуатации нескольких десятков монополистов в предмет эксплуатации для английского государства в целом. Управление «короны» так же мало думал» о благе индусов, как и управление Ост-Индской компании. — Прим. ред.