• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

Григорий[259] XVI скончался 1 июня 1846 года. В три дня (14–16 июня) конклав, созванный для избрания ему преемника, объединился вокруг имени кардинала Джованни Маетаи-Феретти, епископа Имолы, который принял имя Пия IX и начал 21 июня самый долгий понтификат из всех, занесенных в историю церкви (32 года). Мы займемся здесь не светским государем, но исключительно духовным властителем и его различными деяниями вплоть до 1870 года. Глядя на предмет с этой точки зрения, можно сказать, что Пий IX закончил всеобщую реставрацию церкви в Старом b Новом Свете, своими доктринальными решениями и размахом, сообщенным миссионерству, способствовал поддержке и распространению католицизма; наконец укрепил папский авторитет и восстановил традиции церкви, созвав в Ватикане двадцатый вселенский собор. Изучив эти три категории фактов, мы прибавим несколько слов о некатолических исповеданиях.

Восстановление католической иерархии в Англии и Голландии. 9 ноября 1846 года Пий IX приступил к различным мероприятиям, намеченным им в церковных делах, обратившись ко всем епископам католического мира с энцикликой, изображавшей язвы века, уврачевать которые, по его мнению, в силах одна церковь, «если пастыри ее будут бдительны и усердны». В этой ранней энциклике уже можно найти все те руководящие мысли, которых новый папа придерживался при управлении церковью.

Рвение, которое он внушал другим, сам Пий IX обнаружил, прежде всего занявшись восстановлением католической иерархии в Англии. Он внимательно следил за движением, поднятым в англиканской церкви изданием Памфлетов этих времен (Tracts for the times)[260], и ободрял многочисленные обращения в католицизм, бывшие его следствием. В 1847 году он даже поручил двум самым знаменитым обращенным, Фаберу и Ныоману, создать в их стране монашеский орден ораторианцев. В 1850 году, следуя мнению апостолических викариев Англии, он рассудил, что пришло время восстановить католический епископат в этой стране, исчезнувший три столетия тому назад. Буллой 29 сентября он учредил двенадцать епископств, сгруппированных вокруг архиепископства Вестминстерского, которого первым главой был назначен монсеньор Вайземан (1865), состоявший апостолическим викарием с 1840 года.

Это мероприятие папы вызвало живейшую реакцию со стороны протестантов и на один миг пробудило старую ненависть к католикам. Народ взволновался, слышны были возгласы «Долой папство!» («No рорегу!»). Лорд Россель проЕел через парламент закон, аннулировавший все назначения Пия IX и воспрещавший новым епископам носить свои титулы. Вайземан переждал бурю, и ему удалось быть сожженным лишь «в виде соломенной куклы (en efiigie), а не собственной персоной». Когда шум стих, обращения в католицизм снова участились. В 1851 году тридцать три англиканских пастора отреклись от своего исповедания, в том числе архидиакон Чичестерский Маннинг, которому суждено было наследовать Вайземану на Вестминстерской кафедре и умереть кардиналом, подобно своему предшественнику. С тех пор католицизм не переставал преуспевать в Англии, где он пользуется теперь большей свободой, чем во многих чисто католических странах.

Успехи католицизма были менее громки в Голландии, где нетерпимость кальвинистов всегда мешала осуществлению конкордата 1827 года; но благодаря религиозной свободе, возвещенной конституцией 1848 года, успехи эти все же оказались настолько существенными, что Пий IX в 1853 году счел своевременным восстановить католическую иерархию. Он учредил архиепископство Утрехтское и четыре викарных епископства в Гаарлеме, Буа-ле-Дюк, Бреде и Рюремонде. Несмотря на усилия протестантов и янсенистрв, убедивших королевского губернатора потребовать отмены этой меры, она устояла и сделалась отправным пунктом оживления католической церкви в Голландии.

Католическая церковь в Германии; Вгорцбургский меморандум. Затем внимание Пия IX привлечено было серьезными событиями, разыгравшимися в Германии после 1848 года. В эту эпоху состояние церкви в различных немецких государствах было отнюдь пе удовлетворительно с точки зрения католиков. Все усилия преодолеть их подчиненное положение не имели успеха главным образом вследствие недостатка единства. В 1848 году, воспользовавшись возбуждением, вызванным революцией во Франции, германские епископы съехались в Вюрцбурге с целью обсудить способы «прекращения гпета», тяготевшего над церковью (21 октября — 16 ноября). В результате долгих совещаний появился на свет меморандум, который они должны были подать каждый своему государю и который содержал их основные пожелания. Между прочим они требовали уважения к свободе совести католиков, свободы преподавания, права управлять своими семинариями, разрешать все вопросы, связанные с богослужением, и заведывать имуществами своих церквей без вмешательства светской власти.

Эти усилия епископов не остались бесплодными. Прежде всего они имели относительный успех в Пруссии, где новая конституция (1850) приняла некоторые статьи Вюрцбургского меморандума. Согласно статье 12 этой конституции «церковь евангелическая и церковь римская, так же как и другие религиозные сообщества, являются свободными в устройстве своих собственных дел». Статья 13 разрешала им свободно сноситься со своими начальниками, а в статье 15 прусское государство в принципе отреклось от принадлежавшего ему доселе права назначения на церковные должности. Благодаря этим вольностям католическая церковь укрепилась в Пруссии между 1850 и 1870 годами и могла впоследствии дать отпор, предпринятому Бисмарком.

В Баварии равным образом епископы после двух последовательных жалоб (ремонстраций) добились от Максимилиана II (1848–1864) некоторых уступок, которые, при всей сьоей неполноте, улучшили положение церкви.

Фрейбургские докладные записки и Баденскнй конфликт. В церковной провинции Верхнего Рейна достигнуть соглашения было труднее. 21 марта 1848 года архиепископ Фрейбурга-в-Брейсгау, Герман фон Викари, потребовал от баденского правительства «более справедливого и либерального» обхождения с католиками; он ничего не добился. В 1850 году предложение, внесенное депутатом Гнршероы и клонившееся к отмене законов, враждебных церкви, было отвергнуто палатами. Тогда епископы Верхнего Рейна съехались во Фрейбурге и составили, по образцу Вюрцбургского меморандума, коллективную докладную записку, которая и была подана в 1851 году различным правительствам. Эти последние, со своей стороны, устроили совещание в Карлсруэ и медлили с ответом. Чтобы покончить с этим, епископы, снова съехавшиеся во Фрейбурге (февраль 1853 г.), решили послать вторую докладную записку. Тогда заинтересованные в этом деле правительства поспешили дать некоторые мелкие уступки и отказали в наиболее важных (5 марта). Получив новую докладную записку, баденское правительство ответило, что оно намерено придерживаться уступок, дарованных 5 марта, и будет строго пресекать всякую попытку пойти дальше.

Перед лицом такой непримиримости монсеньор Викари, несмотря на свой преклонный возраст, перестал колебаться. Он публично отлучил от церкви членов высшего церковного совета и в пастырском послании протестовал против «захватнической» политики государства. Потом он заместил собственной властью должности приходских священников и велел последним оправдывать его образ действий с церковной кафедры. Правительство, решившее осуществить свои угрозы, сначала отдало приказ заключить в тюрьму священников, повиновавшихся архиепископу; по так как почти все были виновны в этом, правительство было вынуждено, чтобы не прерывать повсеместно богослужения, заменить тюрьму штрафами или удержанием причитающегося жалованья. Тогда вмешался Пий IX и в двух обращениях (аллощциях) осудил поведение баденского правительства (декабрь 1853 — январь 1854 гг.). Последнее заупрямилось: различными постановлениями (апрель и май 1854 г.) оно присвоило себе управление церковными имуществами, а так как Викари воспротивился этому мероприятию, правительство возбудило против пего уголовное преследование и приказало держать его под домашним арестом в его дворце под надзором жандармов (май 1854 г.). Но ввиду агитации, начавшейся в пользу архие писке па, оно освободило его и вступило в переговоры с Пием IX. После долгих п тягостных препирательств правительство подписало наконец некоторые предварительные статьи, которые уладили это дело. Обнародование этих «предварительных статей», имевшее место в ноябре 1854 года, положило конец возникшему спору, но отнюдь не соответствовало требованиям епископов, которые продолжали держаться твердо и таким образом вынудили правительства договориться с ними или с папой.

Великое герцогство Гессен-Дармштадт первое заключило конвенцию с епископом Майнцским Кеттелером (1854); но позднее эта конвенция стала предметом таких яростных нападок со стороны законодательных палат, что епископ сам отказался от нее (1866). В 1857 году вюртембергское правительство договорилось со «св. престолом» и подписало новый конкордат. Конкордат этот был отвергнут парламентом в 1861 году, но заменен довольно либеральным законом (30 января 1862 г.). Герцогство Нассау договорилось в 1861 году с епископом Лимбургским. В герцогстве Ваденском папству меньше повезло: 28 января 1859 года великий герцог заключил с папой конкордат; но коалиция протестантов и либералов провалила его в парламенте в 1860 году, и правительство, отказавшись от возобновления переговоров, вернулось к мысли об урегулировании церковных дел законодательным путем (9 октября 1860 г.). Это послужило поводом для новых конфликтов, и, когда в апреле 1868 года архиепископ Викари скончался, правительство и капитул не могли договориться относительно выбора его преемника, и фрейбургская кафедра пустовала в течение четырнадцати лет.

Католическая церковь в Австрии; конкордат 1850 года. В Австрии, вследствие благожелательности к папству со стороны молодого императора Франца-Иосифа[261], положение, созданное применением иозефистских[262] доктрин, значительно облегчилось. По настоянию австрийского епископата, император отменил императорский placet (нам угодно), разрешил епископам свободно сноситься с папой и вернул им право ведать церковной дисциплиной и определять порядок боже-стгенной службы без вмешательства со стороны государства (1850).

Несколько лет спустя (18 августа 1855 г.) Франц-Иосиф заключил с Пием IX знаменитый конкордат, который по мысли договаривающихся сторон должен был положить конец иозефистской системе. Этот конкордат объявлял католичество государственной религией, признавал за церковью автономию и право владения имуществом, восстанавливал канонические постановления, касавшиеся епископской юрисдикции (за исключением тех, которые относились к судебным привилегиям духовенства), отменял для католиков начиная с X января 1857 года гражданский брак и поручал епископам, цензуру книг и наблюдение над всеми католическими школами, публичными и частными.

Император сохранил для иноверцев довольно широкую свободу. Несмотря на это, они энергично напали на австрийский конкордат и пустили в ход все средства, чтобы помешать его осуществлению или добиться его отмены. Они нашли поддержку со стороны высших чиновников школы Меттерниха, оставшихся иозефистами, успели воспрепятствовать исполнению большей части постановлений конкордата и в конце концов провели в 1868 году законы школьный и вероисповедный, проникнутые совсем иным духом, чем конкордат. Последний с тех пор сделался мертвой буквой[263].

Церковь в Португалии, Испании и Италии. В католических государствах латинского происхождения, т. е. Португалии, Испании, Италии и Франции, взаимное положение церкви и государства мало изменилось за время с 1846 по 1870 год.

В Португалии уголовный кодекс 1852 года все еще ставит акты, исходящие от римской курии, в зависимость от королевского разрешения (placet), и состояние церкви остается таким же, как в предшествующий период. Многие приходы не имеют священников. Мужских монастырей более не существует, а женские монастыри, где прием послушниц воспрещен с 1834 года, постепенно исчезают. В 1862 году в энциклике, обращенной к португальским епископам, Пий IX скорбел об этом положении, но улучшить его не мог.

В Испании отношения с папством, остававшиеся прерванными в течение нескольких лет, были восстановлены в 1848 году, и в марте 1851 года первая из заключенных конвенций, реорганизуя церковную иерархию, разделила Испанию и ее колонии на 58 епархий. Упразднение официалитетов (консисторий, имевших все права юридической личности и управлявших недвижимостью и другим церковным имуществом) и продажа церковных имений были признаны, но церковь снова получала право владеть землей. Второй конкордат, ратифицированный в 1859 году и ставший государственным законом в 1861 году, предусматривал неприкосновенность еще не отчужденных имений. Было учреждено несколько новых епископств, что повлекло за собой изменение границ между епархиями.

В Италии Савойская династия одновременно со своим стремлением присоединить папское государство усвоила враждебную церкви политику[264]. В 1850 году законы Сиккарди отменили церковную юрисдикцию, право убежища, предоставленное монастырям, и возможность для церкви приобретать недвижимые имущества без дозволения государства. В 1854 году другой закон провозгласил конфискацию монастырских имений. В 1855 году закон Кавура запретил все монашеские ордена, за исключением тех, которые занимались воспитанием детей или уходом за больными. 335 монастырей из 600 были закрыты. В 1858 году был установлен гражданский брак. В предшествующем году папа пригрозил отлучением авторам подобных законов. Это не помешало Виктору-Эммануилу распространить их действие на вновь завоеванные провинции в 1859 году, а в 1866 году снова конфисковать, церковные имущества, закрыть большую часть семинарий (267 из 288) и воспретить прием послушников во все монашеские ордена, дабы возможно скорее добиться их исчезновения.

Католическая церковь во Франции в годы Второй республики и империи. Во Франции реакция против правительства Луи-Филиппа, которая в области политической повлекла за собой установление всеобщего избирательного права, в области религиозной была благоприятна для церкви. Теперь муниципалитеты приглашают духовенство, снова ставшее популярным, благословлять деревья свободы. Епископы приветствуют новый режим с подчеркнутой симпатией и помогают бороться против подстрекателей беспорядков. Монсеньор Аффр пал перед баррикадами Сент-Антуанского предместья, стараясь предотвратить июньское кровопролитие (25 июня 1848 г.). Благодаря этому союзу меяеду церковью и демократией удалось добиться от республики свободы преподавания в средних школах, которую Июльская монархия обещала, но так и не дала. Это явилось делом либерального закона 15 марта 1850 года (называемого законом Фаллу, по имени своего главного автора)[265], разрешавшего каждому лицу, все равно, светского или духовного звания, при условии некоторых формальностей, учреждать коллежи, находившиеся под наблюдением, но уже не под управлением светских властей.

После государственного переворота боязнь демагогических страстей и ловкая политика Наполеона III, который успел внушить доверие католикам, обеспечив внешний порядок и заговорив в неопределенных выражениях о возможной отмене органических статей, на первых же порах привлекли на сторону империи большую часть епископата и духовенства. Епископы получили возможность без разрешения властей устроить несколько поместных соборов. Епископство Рейнское было повышено в ранг архиепископства (1869), и новая епархия учреждена в Лавале[266]. Но гармония между церковью и империей была вскоре нарушена итальянской политикой Наполеона III и его союзом с Пьемонтом, — союзом, который благоприятствовал стремлениям Савойского дома и грозил опасностью папству. Разочарованные епископы отдалились от Наполеона и большей частью выказывали с тех нор явную оппозицию. После Итальянской кампании некоторые из них красноречиво протестовали, как, например, монсеньор Дкпанлу в Орлеане (1859) и монсеньор Пи в Пуатье (1861). Император ответил им роспуском благотворительного общества Сеп-В-шсен де Поль (январь 1862 г.), которое Персиньи обвинил в политических происках. Благодаря влиянию императрицы отношения с Пием IX, чрезвычайно натянутые в этот момент и сделавшиеся еще более натянутыми после опубликования Силлабуса (1864), все же не прервались; но некоторое недоверие до самого конца сказывалось в сношениях между епископами и императорским правительством. Только в 1867 году Наполеон III понял, что он был игрушкой в руках итальянской дипломатии, и сделал запоздалую попытку к сближению[267].

Католическая церковь в России; преследования в Польше. В России конкордат, заключенный в 1847 году Николаем I, оставался мертвой буквой до самого конца его царствования и был обнародован лишь в 1856 году его преемником Александром II. Это обнародование на первых порах возбудило некоторые надежды, что положение греко-униатов и польских католиков может улучшиться. Но надежды эти вскоре были обмануты. После тысячелетнего юбилея России в 1862 году и восстания в Польше в 1863 году возобновились религиозные гонения, систематические и беспощадные. Немалое число католических священников и монахов было расстреляно, повешено, сослано в Сибирь. 130 мужских монастырей из 155 и 32 женских монастыря из 42 были упразднены (1864), имущества духовенства конфискованы (1865), конкордат с папством расторгнут (1866). Место католических священников во многих приходах заняли православные попы, и поляков силой заставляли присутствовать при их службах и крестить у них своих детей. Папа Пий IX, оскорбленный в своем собственном дворце русским посланником бароном Мейендорфом (1 января 1866 г.), заявил энергичный протест против всех этих насилий, но это лишь повлекло за собой разрыв дипломатических сношений с Россией и усиление преследований.

Восстановление папского авторитета. Наиболее замечательным фактом внутренней истории церкви за время понтификата Пия IX безусловно является восстановление авторитета «св. престола» в делах, касающихся всего католичества. Ослабленное беспорядками великого западного раскола, утесненное протестантами, подкопанное изнутри галликанскими теориями Бурбонов и иозефистскими теориями Габсбургов, римское папство, столь могущественное во времена Григория VII и Иннокентия III, неизбежно потеряло долю своего авторитета. Но отказ от старинных понятий о прерогативах светской монархической власти в делах церкви, возобновление исторических исследований, деятельность католических публицистов, общее пробуждение христианского духа в первую половину XIX столетия — снова приучили католиков, священников и мирян, обращаться в сторону Рима, «матери и госпожи всех церквей», испрашивая у него разрешения своих сомнений, руководства в своих трудностях, помощи в своих начинаниях. Старая католическая формула Roma locuta est сделалась снова действительностью[268].

Пий IX широко использовал это движение умов в сторону централизации и единства. Он воспользовался этим прежде всего, чтобы восстановить единообразие в богослужении, чтобы определить или уточнить некоторые пункты догматического учения, чтобы способствовать распространению религиозных обществ и миссий. Он воспользовался им также, чтобы собрать вокруг себя в несколько приемов (1854, 1862, 1867 гг.) епископов всех стран, знаменуя таким образом восстановление папского авторитета в делах церкви, вплоть до того дня, когда он созвал в Ватикане двадцатый вселенский собор, чтобы потребовать окончательного превращения этого авторитета из факта в право.

Римская литургия; догмат непорочного зачатия; догматические контроверзы. Прежде всего Пий IX занялся литургическими вопросами. Он сохранил литургию восточного обряда (ноябрь 1846 г.), но постарался привести к единству различные литургии, установившиеся при старом порядке в большинстве французских иерархий и в нескольких иерархиях северной и западной Германии. Преподобный Геранже, аббат Солемский, в своем обширном труде Литургические учреждения (1840–1851) начал энергичную кампанию против этих особых литургий. Поощряемое папой движение распространялось все шире, и в марте 1853 года Пий IX уже мог поблагодарить французских епископов за то рвение, с каким они восстанавливали повсюду римскую литургию. Однако лионское духовенство упорствовало до 1864 года.

Потом Пий IX занялся догматом о непорочном зачатии богородицы. Формулированная еще в середине IX столетия корбийским монахом Пасхазием Радбертом, принятая в 1140 году лионскими канониками, потом Дунсом Скоттом и францисканцами, ясно провозглашенная догматом веры на 36-й сессии Базельского (не вселенского) собора, доктрина непорочного зачатия распространилась повсеместно, несмотря на оппозицию, которую ей оказывали доминиканцы, ссылавшиеся на один отрывок, впрочем довольно темный, в творениях св. Фомы Аквинского. В 1708 году папа Климент XI предписал всем церквам праздновать праздник непорочного зачатия, уже справлявшийся в Кентерберинской церковной провинции с 1328 года и во владениях австрийского дома с 1629 года. Оставалось лишь разрешить вопрос с догматической точки зрения. 1 февраля 1849 года Пий IX обратился ко всем католическим епископам с энцикликой Thi primum, запрашивая их мнение. Получив 576 ответов, почти сплошь утвердительных, он собрал вокруг себя двести прелатов и в пх присутствии 8 декабря 1854 года торжественно провозгласил определение непорочного зачатия (булла Ineffa-bilis). Этот догмат стал с тех пор обязателен для всех католиков.

Затем Пию IX пришлось разрешать различные контроверзы, более или менее серьезно угрожавшие чистоте веры. Около 1850 года австрийский священник Антон Гунтер (ум. в 1863 г.), исходя приблизительно из тех же принципов, что и Гермес, приходил, подобно ему, к полурационалистическим выводам. Эти учения о святой Троице и о личности Иисуса Христа подверглись энергичным нападкам со стороны профессора Боннского университета Клеменса и были осуждены Пием IX в январе 1857 года. Гунтер подчинился решению папы. В декабре 1862 года наступил черед Якова Фрошгаммера, мюнхенского профессора, который в своем труде о происхождении человеческой души выдвинул систему генерационизма в противовес системе креационизма[269]; в феврале 1866 года ту же участь испытал аббат Убаг, профессор Лувенского университета, проповедовавший крайний онтологизм, уже осужденный в 1861 году декретом папской курии.

Распространение религиозных обществ и католических миссий. Папа не ограничивался охраной «чистоты» веры. Желая таюке способствовать ее распространению, он поощрял всевозможные ассоциации, основывавшиеся с этой целью, и в особенности общество имени Пия IX (Piusverein), первое общее собрание которого состоялось в Майнце в октябре 1848 года. Одобренная месяц спустя германскими епископами, съехавшимися в Вюрцбурге, и самим Пием IX в феврале 1849 года, эта ассоциация продолжала с тех пор устраивать ежегодные общие собрания в различных городах Германии, где вскоре сделалась средоточием всех католических начинаний. В 1852 году патер Петето восстановил во Франции орден ораторианцев, в котором впоследствии выдвинулся патер Гратри. В 1856 году Евгения Смет (мать Мария Провиденциальная) основывает конгрегацию Дам, помощниц душам, томящимся в чистилище. В 1868 году после страшного голода, опустошившего Алжир (1867), монсеньор Лавижери, архиепископ Алжирский, учреждает под названием Отцов ордена богородицы Африканской, или, короче, Белых отцов, миссионерское общество, имеющее целью воспитывать арабских сирот и проповедовать евангелие в Центральной Африке.

Это новое учреждение показывает, что заморские миссии, получившие такое большое развитие в первой половине века, отнюдь не утратили своей активности. Они продолжали распространяться во всех частях света, так что довольно трудно перечислить их все. Мы поэтому ограничимся указанием главных относящихся сюда фактов.

В Леванте Пий IX восстановил в 1847 году латинский патриархат Иерусалима, обязав патриарха иметь там свое местопребывание. Но в Оттоманской империи положение христиан, окруженных фанатическими мусульманами, по прежнему остается весьма ненадежным, несмотря на эдикт о терпимости (хатти-хумайюн), изданный султаном в 1856 году, после Крымской войны и накануне подписания Парижского трактата. В западной Африке новый апостолический викариат учреждается в Сенегале в 1854 году. В Центральной Африке одновременно действуют туземные миссионеры, получающие подготовку в Неаполе под руководством фра Лодовико ди Казория (1865), и Белые отцы мопсеньора Лавижери (1868). На Мадагаскаре апостолический викариат, вверенный иезуитам в 1848 году, продолжает существовать, несмотря на препятствия, которые ставит ему английский протестантизм, провозглашенный государственной религией в 1869 году по указу королевы Ранавало II. В восточной Индии церковная организация значительно развивается. В 1854 году там насчитывается по меньшей мере двадцать апостолических, викариатов с 800 священниками и одним миллионом верующих.

Как всегда, наибольшие трудности проповедь евангелия встречает на Дальнем Востоке, и кровь миссионеров льется там чаще всего. В Аннаме появление французского корабля «Катина» вызвало в 1856 году общее преследование: все католические учреждения, школы, монастыри были разрушены. В Китае, где, несмотря на Нанкинский договор, отец Шапде-лен был убит в 1852 году, Тяньцзиньский договор (1858) и взятие Пекина англо-французской экспедицией (1860) создали для миссионеров несколько большую безопасность и открыли им доступ внутрь страны. В 1870 году в Китае насчитывали около 800 000 христиан, распределенных между тремя епископствами (Пекин, Нанкин, Макао) и девятью апостолическими викариатами. Одновременно с Китаем Япония заключила с Францией и Англией договор, открывший некоторые порты иностранцам и, следовательно, также миссионерам, для которых страна эта была недоступна в течение двух веков (1858). Церковь была построена в Иокогаме в 1862 году стараниями апостолического провикария. В 1865 году миссионер отец Пти-Жан отыскал еще сохранившиеся остатки старинных христианских общин, основанных иезуитами в XVI столетии. В Корее произошли убийства миссионеров в 1866 году.

Наконец в Америке, которую уже нельзя больше считать полем деятельности для миссий, католическая иерархия учреждается или усиливается.

В Соединенных Штатах соборный пленум, созванный в Балтиморе в 1852 году, потребовал установления новых епископств. Пий IX учредил их в 1853 году, а в 1858 году назначил епископа Балтиморского примасом Северной Америки. В октябре 1866 года монсиньор Спольдинг созвал в Балтиморе второй соборный пленум, опять потребовавший новых епископств или апостолических викариатов. Если не считать некоторых случайных уличных беспорядков, вызванных протестантами (1844 и 1853 гг.), католическая церковь пользуется в Соединенных Штатах свободой наравне с прочими исповеданиями. Иначе обстоит дело в Мексике, где церковь подвергалась преследованиям со стороны президентов Комонфорта (1856) и Хуареса (1859 и 1867 гг.). Начиная с 1848 года мексиканская церковь разделяется на десять епископств, подчиняющихся архиепископу города Мехико. В Центральной Америке различные республики подписали конкордаты с Пием IX: Гватемала и Косто-Рико в 1852 году; Никарагуа и Сан-Сальвадор в 1861 году. В Южной Америке Бразилия все больше и больше подпадала под влияние франкмасонства[270]. В Чили и Перу, напротив, несмотря на недостаток священников, положение церкви можно считать довольно благоприятным.

Энциклика «Quanta сиrа» (8 декабря 1864 г.). Пий IX в своих сношениях с различными правительствами не раз наталкивался на препятствия, которые порождались философскими или политическими теориями, «противоречащими христианским принципам» и распространяемыми повсеместно путем книг, газет и брошюр, враждебных католицизму. Папа чувствовал себя как бы окруженным со всех сторон подпольным заговором, получавшим директивы от различных тайных обществ (карбонарские венты в Италии, масонские ложи во Франции, в Испании и т. д.) и стремившимся всеми способами парализовать влияние, которым церковь доселе пользовалась на отдельных лиц, на семьи и на целые общества. Уже в нескольких письмах или аллокуциях папа указал и осудил, подобно своим предшественникам, некоторые теории, во имя которых велась борьба против церкви и ее авторитета. Но уже давно он хотел объединить в одном документе, который епископы всегда могли бы иметь под рукой, полный перечень всех осужденных учений, дабы предостеречь против них католиков и по возможности пресечь их распространение. Для осуществления своего замысла с известной торжественностью он избрал день 8 декабря 1864 года, т. е. десятилетнюю годовщину провозглашения догмата о непорочном зачатии.

В этот день папа обратился ко всем епископам с энцикликой Quanta сиrа[271], в которой снова осудил большое число «ошибок и превратных учений», уже раньше осужденных его предшественниками и им самим, а именно: 1) натурализм, заключающийся в утверждении, что «государства должны учреждаться и управляться, не считаясь с религией», что свобода печати «не должна быть ограничена ни церковным, ни гражданским авторитетом», что «воля народа образует собой верховный закон, независимый от всякого божественного и человеческого права»; 2) коммунизм и социализм, которые стремятся устранить религию из лона семьи, утверждая, что «все права родителей над детьми основаны на гражданском законе» и что «образование и воспитание юношества должно быть отнято у духовенства, врага просвещения, цивилизации и прогресса»; 3) регализм, заявляющий, что «церковь Иисуса Христа подчинена гражданской власти» и что церковное начальство «не имеет права божественного и независимого от светского начальства», со всеми вытекающими отсюда последствиями, более или менее враждебными свободе церкви, которые галликанизм, иозефизм и протестантизм вывели из этих предпосылок.

Силлабус; правила толкования. К энциклике Quanta сиrа, которая должна была быть доведена до сведения верующих, был приложен другой документ, не подлежавший оглашению: то был Силлабус или Перечень главнейших заблуждений нашего времени, указанных в консисторских аллокуциях, инцикликах и других апостолических писаниях нашего святейшего отца папы Пия IX. Этот список, разделенный на десять параграфов, содержит в общем 80 положений, которые папа отвергал как ошибочные. В первом параграфе осуждены пантеизм, натурализм и абсолютный рационализм; во-втором — умеренный рационализм; в третьем — индифферентизм и латитудинаризм. Четвертый параграф является простой ссылкой на слова буллы о социализме и коммунизме, а также обществах — тайных, библейских и клерико-либеральных. Пятый, напротив, перечисляет не менее двадцати «заблуждений, касающихся церкви и ее прав» и утверждающих ее подчинение светской власти. Шестой параграф указывает «заблуждения насчет гражданского общества, рассматриваемого независимо или в его сношениях с церковью», стремящиеся оправдать все иозефистские или галликанские лжеучения. Затем следуют заблуждения, «касающиеся естественной и христианской нравственности» (§ 7), «христианского брака» (§ 8), «светской власти римского первосвященника» (§ 9); наконец в § 10 осужден «современный либерализм», иначе говоря — заблуждение, гласящее, что гражданская свобода схизматических и инославных исповеданий представляет собой нечто, соответствующее разуму, а не простой факт, допускаемый правительствами в силу необходимости.

Под каждым из этих 80 положений, сформулированных в отрицательной и сжатой форме (почему толкование их часто бывает затруднительно), указаны были аллокуции, или апостолические послания, к которым надлежало обращаться, чтобы знать, в каком смысле и в какой степени осуждено данное положение. Вероучительное значение Силлабуса покоится единственно на этих источниках; сам он, строго говоря, такого значения не имеет. В самом деле, недостаточно изложить каждое положение в его утвердительной форме, чтобы понять истинную мысль папы. Кроме того, не надо забывать, что Силлабус стоит исключительно на точке зрения неизменных и абсолютных принципов, оставляя в стороне все относительные и практические вопросы[272]. Выражаясь школьными терминами, он выдвигает тезис и не занимается гипотезисом, т. е. примирением принципов с действительностью. То или иное положение, осужденное в философском смысле, может быть терпимо, если понимать его в смысле практическом.

Прием, оказанный Силлабусу. Легко понять, что Силлабус как по существу своему, так и по форме не предназначался для оглашения. Он, однако, был обнародован при весьма темных обстоятельствах, и хотя, в сущности, он не содержал ничего нового, его публикация вызвала большой «соблазн». «Он был радостно встречен всеми врагами церкви, которые Называли его объявлением войны со стороны папы всему современному обществу; он раздосадовал правительства, пытавшиеся помешать его опубликованию, и явно смутил либеральных католиков» (Сеньобос).

Враги папства не сочли нужным обратиться к источникам, на которые ссылался Силлабус. Они поняли его буквально, не желая проводить различия между смыслом философским и смыслом практическим[273], предпочли увидеть в нем недвусмысленное осуждение всех вольностей, освященных революцией, а именно: 1) народного суверенитета и всеобщего избирательного права (положение 60), тогда как папа осуждал лишь учение, рассматривающее «власть как простую сумму материальных чисел и сумм» и не признающее «другой силы, кроме той, которая вытекает из материи» (аллокуция Maxima quidem, 1862 г.); 2) свободы некатолических исповеданий (положения 78 и 79), которая в действительности осуждается лишь постольку, поскольку речь идет о терпимости догматической, а отнюдь не о терпимости гражданской (аллокуция Acerbissimum, 1852, и Nunquam fore, 1856); 3) свободы печати, понимаемой в общем смысле (положение 79), тогда как папа имел в виду исключительно неограниченную свободу (omnimodam libertatem), которой никогда не допускало ни одно правительство, и т. д. Особенное раздражение вызвало положение 80, осужденное папой: «Римский первосвященник может и должен примириться и вступить в соглашение с прогрессом, либерализмом и современной цивилизацией»; отсюда делали тот вывод, что папа осуждает все человеческие общества в том виде, в каком они существовали в его время, тогда как в этом положении, впрочем, формулированном не вполне удачно, он хотел указать лишь «систему, изобретенную с нарочитой целью ослабить и, быть может, ниспровергнуть христову церковь» (аллокуция Jamdudum cernimus, 1861).

Этот способ смотреть на вещи произвел двоякое действие: во-первых, на монархов, из которых некоторые воспретили публикацию энциклики Силлабус (Виктор-Эммануил, Наполеон III и Александр II), и затем на епископов, которые протестовали одновременно и против этих запретительных мер и против толкования, данного Силлабусу врагами церкви. Монсеньор Дюпанлу в своей знаменитой брошюре Конвенция 15 сентября и Энциклика 8 декабря устанавливает истинный смысл изданного папой документа. Предложенные им правила толкования (которые мы резюмировали выше) были одобрены 630 епископами во всем мире и самим Пием IX (4 февраля 1865 г.). Несогласные остались в ничтожном меньшинстве; наиболее видным из них был монсеньор Маре, епископ Суранский in partibus.[274]

Подготовка и созыв собора. Едва успело улечься беспокойство, вызванное обнародованием Силлабуса, как новое и несравненно более глубокое и всеобщее волнение возбуждено было в 1867 году вестью о том, что в ближайшем будущем предстоит созыв вселенского собора. Пий IX уже давно мечтал об этом, и в то самое время, когда он готовился опубликовать энциклику Quanta сига, он 6 декабря 1864 года тайно совещался об этом с пятнадцатью кардиналами, потом, в 1865 году, с тридцатью пятью епископами. Так как значительное большинство и тех и других высказалось в пользу проекта, папа официально сообщил о своем намерении 500 епископам (26 июня 1867 г.), собравшимся в Риме по случаю 1800-й годовщины мученичества апостолов Петра и Павла. В следующем году (29 июня) Пий IX опубликовал буллу (Aeterni patrisj, назначавшую открытие собора на 8 декабря 1869 года, указывавшую цель его и место заседаний (Рим) и выражавшую надежду, что главы государств, особенно католических, не воспрепятствуют созываемым прелатам отправиться на собор.

8 сентября следующего года Пий IX обратился ко всем схизматическим восточным епископам с письмом Агсапо divinae, в котором приглашал их явиться на собор, дабы установить «столь желательное для всех единение». Призыв этот остался без ответа. Лишь армянский народ выразил готовность откликнуться на обращение папы, но ему помешали происки греков-фанариотов. 13 сентября папа обратился также к протестантам, заклиная их обдумать, «действительно ли они находятся на пути, начертанном Иисусом Христом, чтобы вести людей к вечному спасению» (письмо Jam vos omnes). Отношение протестантов к этому письму было неодинаково: скептики посмеялись над ним; фанатики обиделись и ответили ругательствами; намерения папы были поняты и с уважением встречены лишь небольшим числом реформатов, каковы Баумштарк в Германии, Гизо во Франции, Пюзей в Англии.

Наиболее замечательной особенностью в подготовке собора было то, что Пий IX не пригласил католических государей прислать своих представителей, как это практиковалось на других вселенских соборах и особенно на Тридентском. Решение это последовало не без колебаний. Принятое, потом отвергнутое, оно было окончательно вотировано лишь 28 июня 1868 года с опасностью навлечь на себя жестокий гнев некоторых государей[275]. То был официальный разрыв всякой связи между светскими властями и властью духовной; но так как фактически разрыв этот уже существовал по вине светских властей, противное решение (т. е. приглашение государей на собор), объяснимое в средние века, не было бы понято в XIX столетии. Правительства, чувствуя, что времена переменились, сохраняли выжидательное положение и не посмели заявить протест.

Подготовка к собору. Регламент 27 ноября 1869 года. Нельзя было больше терять времени, необходимо было готовиться к собору. В течение зимы 1868–1869 годов Пий IX созвал к себе многочисленных богословов из Италии, Франции, Бельгии, Германии, Испании и Америки для выработки проектов, которые следовало доложить на соборе. Эти богословы были разделены на семь комиссий, каждая под председательством кардинала и каждая с особыми заданиями.

В то время как комиссии работали, люди посторонние отнюдь не желали молчать. Со всех сторон интересовались будущим собором, и о нем уже было напечатано множество книг, брошюр и газетных статей, из которых иные вызвали большой шум. Так, 6 февраля 1869 года в журнале Католическая гражданственность (Civilta catholica) появилась корреспонденция из Франции, указывавшая, что единственными задачами собора, соответствующими пожеланиям всех католиков, должны явиться одобрение доктрин Силлабуса и провозглашение непогрешимости папы. Газета Майнцский католик запротестовала, и этого было достаточно, чтобы вызвать в главных странах Европы оживленную полемику. Наибольший задор выказали немецкие германисты и французские галликанцы. В Германии каноник Дёлингер написал (или инспирировал) Письма Януса (март 1869 г.), на которые возражал Гергенретер. Во Франции монсеньор Маре, епископ Суранский in partibus, опубликовал в сентябре книгу, озаглавленную Собор и религиозный мир, а месяц спустя газета Корреспондент (Correspondant) напечатала статью, о которой говорили, что она проводит идеи монсеньора Дюпанлу, и т. д. В разгаре всего волнения и должен был открыться Ватиканский собор.

За несколько дней до открытия папа буллой Multiplices inter (27 ноября 1869 г.) утвердил соборный регламент, выработанный комиссией кардиналов. Этот регламент, довольно сильно отличавшийся от регламента Тридентского собора, предоставлял соборным отцам право вносить предложения, которые папа мог по своему произволу ставить или не ставить на соборе; тот же регламент предписывал тайну совещаний, определял порядок занятий генеральных конгрегаций, на которых должны были обсуждаться соборные декреты[276], и публичных сессий[277], на которых эти декреты должны были обнародоваться, и т. д. На публичных сессиях должен был председательствовать сам Пий IX, а на генеральных конгрегациях кардинал Рейзах. Так как последний 23 декабря скончался, на его место был назначен кардинал де Анже ли.

Открытие и первые труды собора. Новый регламент 20 февраля 1870 года. 8 декабря 1869 года Пий IX открыл собор и председательствовал на первой публичной сессии. В этот день Рим являл собой зрелище, единственное в своем роде. В большой базилике св. Петра, где была оборудована зала для заседаний, собрались семьсот двадцать три прелата, съехавшиеся из всех частей света[278]. После молитвы и обычных церемоний сессия была посвящена обряду присяги и выслушиванию папской аллокуции. Следующая публичная сессия была назначена на праздник крещения (6 января 1870 г.).

Ей предшествовало несколько генеральных конгрегации. На первых четырех (с 10 по 28 декабря) были последовательно избраны инициативная конгрегация, которой поручено было рассматривать предложения, вносимые соборными отцами, и три комиссии, или депутации, имевшие своей задачей разрабатывать проекты, относившиеся к вероучению, церковной дисциплине и монашеским орденам. 28 декабря начались прения по вопросу о догматической схеме De fide catholica, имевшей целью осудить заблуждения, связанные с рационализмом; эти прения продолжались до 10 января 1870 года. Тогда схема была передана в догматическую депутацию для переработки согласно соборным решениям; за это время успели высказаться 35 ораторов. В ожидании публичной сессии генеральные конгрегации обсудили три дисциплинарных проекта, касавшихся: епископов и управления епархией в те периоды, когда кафедра пустует, жизни и обязанности клириков и малого катехизиса, единого для всей церкви. Так прошло время до 22 февраля.

В этот день конец заседания ознаменовался довольно важным событием. Многие «отцы», полагавшие, что занятия собора подвигаются слишком медленно, требовали изменения регламента с целью ускорить ход совещаний. Посоветовавшись «кардиналами-председателями и с инициативной комиссией, Пий IX установил новые правила, позволявшие сокращать дебаты и даже совершенно закрывать их, если собрание решит, что вопрос достаточно выяснен (20 февраля). Новый декрет, сообщенный генеральной конгрегации 22 февраля, вызвал протесты целой сотни епископов, главным образом немецких и австрийских; но он встретил одобрение со стороны значительного большинства и был принят.

Вопрос о непогрешимости; волнение, вызванное им; конституция «De fide» (24 апреля). Впрочем, гораздо более важный вопрос волновал в это время собрание. В первых числах января 18 епископов внесли предложение определить на соборе папскую непогрешимость, вопрос о которой еще никогда не ставился. За этим постулатом, вскоре последовал другой, составленный в том же духе и подписанный 420 «отцами», и третий—: в противоположном смысле; в нем 140 епископов просили Пия IX не ставить этого предложения на соборе.

Эти оппозиционеры разделялись на две группы. Одни из них были антиинфалибилисты, иначе говоря — принципиальные противники догмата непогрешимости, утверждавшие, что он противоречит преданиям и самому строю церкви, которая, по их мнению, знает непогрешимость лишь за вселенскими соборами, находящимися в единении с папой. Другие, гораздо более многочисленные, были иноппортунисты, иначе говоря — признавая догмат в принципе, они утверждали, что провозглашение этого догмата является несвоевременным, что оно лишь увеличит раздражение европейских правительств, вызванное изданием Силлабуса, — и заставит их думать, будто папа стремится к всемирному владычеству и хочет воскресить средневековые порядки. Сторонники непогрешимости отвечали аптиинфалибилистам, что верование, отстаивавшееся св. Августином и св. Фомой Аквинским, провозглашенное на вселенских соборах в Лионе (1274) и во Флоренции (1439), не считая ряда поместных соборов, не может считаться противоречащим преданиям церкви; Они же возражали иноппортунистам, что как нельзя более своевременным является точное определение верховной власти римского первосвященника в ту эпоху, когда власть эта со всех сторон подвергается покушениям светских правительств, и что сверх того волнение, вызванное этим вопросом, сделало «необходимым» его решение.

Пока Пий IX размышлял и совещался с инициативной комиссией, спор этот стал достоянием гласности. Различные газеты, английские, итальянские и французские, особенно Мир (L'Univers), выходившая под редакцией Луи Вельо, повели деятельную кампанию в пользу непогрешимости. Дёлипгер продолжал нападать на нее в своих знаменитых Соображениях, которые вызвали в Германии целую тучу враждебных писаний (Губер, Фридрих, Зепп, Рейнкенс и т. д.)[279]. Во Франции монсеньор Дюпанлу и патер Гратри напали на монсеньора Дешана, архиепископа Малинского, убежденного ипфалибилиста. Монталамбер, скончавшийся 13 марта 1870 года, скорбел о торжестве того, что он называл «крайним романтизмом».

Вся эта полемика, достигшая неслыханной страстности, искажала намерения папства и возбуждала антирелигиозные страсти. Даже дипломатия вмешалась в нее. Французский министр иностранных дел Дарю, несмотря на возражения Эмиля Оливье, главы кабинета, назначенного 2 января 1870 года, счел своим долгом обменяться нотами с берлинским и венским кабинетами и даже обратиться к римскому двору с меморандумом, не оказавшим, впрочем, никакого действия.

В первых числах марта Пий IX, ознакомившись с заключением инициативной комиссии, разрешил включить постулат о непогрешимости в схему Be Ecclesia Christi. Первые части этой схемы были уже доложены собору, и догматическая депутация, следуя новому регламенту, приняла от «отцов» 120 суждений в письменной форме. Во вторую часть схемы между главами XI и XII, трактующими о первенстве верховного первосвященника, вставлена была новая глава, названная: О безошибочности суждений римского первосвященника по вопросам веры и нравственности. 6 марта схема была роздана соборным отцам. 150 замечаний, из которых каждое имело от десяти до двадцати подписей, были поданы «отцами» в догматическую комиссию.

Но прежде чем перейти к общим прениям, собор занялся отложенной было схемой Be fide, которая была наконец принята единогласно и обнародована на третьей публичной сессии (24 апреля).

Обсуждение и определение непогрешимости (18 июля). Перерыв занятий собора. Тогда догматическая депутация предложила обсудить вопрос о первенстве и непогрешимости римского первосвященника. Собственно говоря, предложение это следовало рассматривать во вторую очередь, после принятия первой части схемы Be Ecclesia, трактовавшей о церкви в целом. Но большинство соборных отцов, видя, что политический горизонт Европы омрачается, и опасаясь за свободу собора, потребовало этой перестановки и спешило покончить с общими — прениями, которые начались 11 мая и продолжались до 3 июня. 64 прелата высказали самые разнообразные мнения. В списке значилось еще 40 ораторов, когда 100 «отцов» предложили закрыть дебаты, что было принято значительным большинством.

Специальная дискуссия по каждой из четырех глав схемы продолжалась с 6 июня по 13 июля. Первые две главы — об установлении церковного главенства в лице св. Петра и о продолжении его в лице римских епископов — прошли без больших споров. Третья глава, трактовавшая об объеме — этого главенства, вызвала 32 речи и 72 поправки, четвертая — о непогрешимости—57 речей и 96 поправок. Прения были горячие и заседания порой бурные. 13 июля благодаря энергии, проявленной догматической депутацией, можно было приступить к поименному голосованию всей схемы, которая после нескольких изменений и была окончательно принята 16 июля. На другой день 55 епископов, принадлежавших к меньшинству (немцы, австрийцы и французы), покинули Рим, написав папе, что они не отказываются от своих предыдущих вотумов. Они прибавили, впрочем, что готовы подчиниться собору, и выполнили это обещание.

18 июля состоялась четвертая публичная сессия и последнее голосование по вопросу о первой конституции De Ecclesia. Из 535 присутствовавших отцов 533 сказали да; двое остальных произнесли поп placet, но затем немедленно присоединились к мнению своих коллег. «Тогда Пий IX встал и, в то время как жестокая буря сотрясала купол собора св. Петра, даровал торжественное утверждение конституции De Ecclesia (Альцог). Глава 3 этой конституции признает за папой «полную и верховную власть над всей церковью не только в вопросах, касающихся веры и нравственности, но также в вопросах, относящихся к церковной дисциплине и управлению вселенской церковью». Глава 4 определяет, что папа, «когда он говорит ex cathedra» (с кафедры), пользуется той самой непогрешимостью, которую божественный искупитель даровал своей церкви при определении доктрин, касающихся веры и нравственности».

В тот самый день стало известно, что Франция объявила войну Германии. Это событие отраженным образом угрожало Риму. Кроме того жара становилась нестерпимой, а большому числу епископов желательно было поскорее вернуться в свои епархии, покинутые много месяцев тому назад. Около трехсот соборных отцов попросили отпуск и получили его; поэтому было решено, что занятия собора возобновятся лишь в день св. Мартина, но в промежутке пьемонтцы (т. е. итальянская армия) при уже известных читателю обстоятельствах заняли Рим (20 сентября); папа стал «узником в Ватикане», и собор не мог более продолжать своей работы. 20 октября Пий IX отложил его «до лучших времен» (булла Postquam Dei munere).

Протестантизм в Германии. Как известно, протестантизм распадается на три главных исповедания: лютеранское, кальвинистское и англиканское. В каждом из них противопо ложные тенденции привели между 1846 и 1870 годами к образованию группировок, более или менее враждебных одна другой.

В 1848 году немецкие лютеране организуют Евангелическое объединение, которое с тех пор, по примеру католического Пиусферейна, устраивает периодические съезды. В 1857 году другая аналогичная ассоциация — Евангелический союз, основанная в 1846 году в Лондоне шотландцем Чальмерсом, — устроила свой XI конгресс в Берлине под покровительством прусского короля Фридриха-Вильгельма IV, который все еще не отказался от надежды объединить различные протестантские исповедания своего королевства. На этом конгрессе прусский дипломат Бунзен к великому соблазну ортодоксальной партии публично обнял женевского кальвиниста Мерля д'Обинье. Евангелический союз устроил новое собрание в Женеве в 1862 году. Там методисты, чрезвычайно враждебные рационализму, вступили в открытую борьбу с немецкими протестантами, большей частью склонявшимися в сторону свободы мысли. Поэтому в следующем 1863 году в Германии основалась в противовес Евангелическому союзу новая ассоциация — Союз протестантов (Protestantenverein), имевший целью «обновить протестантскую церковь духом евангельской свободы и поставить ее в связь с прогрессом и цивилизацией». Эта ассоциация ознаменовала себя главным образом отрицанием «сверхъестественного» происхождения христианства.

Со своей стороны, строгие лютеране, имевшие во главе берлинского профессора Гепгстенберга, отвергали все эти объединения, казавшиеся им более или менее подозрительными и чрезмерно «либеральными». В целях борьбы с ними они создали нечто вроде провинциальных братств, составленных из чистых лютеран. Борьба между этими двумя тенденциями — ортодоксальной и рационалистской — с течением времени только возрастала. Рационализм стал опасен для установленных церквей, которые продолжали держаться лишь благодаря покровительству государства.

Протестантизм в Швейцарии, Франции и Голландии. Аналогичный кризис переживает и франко-швейцарский кальвинизм. Прежде всего в Швейцарии принцип свободы религиозных ассоциаций, провозглашенный под влиянием Александра Вине, подорвал авторитет официальной церкви. Когда эта церковь в 1864 году пожелала отпраздновать 300-ю годовщину со дня смерти Кальвина, против деспотизма этого реформатора раздались протесты, весьма горячие, несмотря на всю почтительность тона.

Де Гаспарен во Франции и Моно в Швейцарии основали в 1848 году Объединение французских евангелических церквей, ставшее в открытую оппозицию к церкви, признанной государством. Тогда последовало разделение между ортодоксами, главой которых продолжал оставаться до самой своей смерти Гизо (1874), и свободомыслящими. Эти последние вскоре образовали весьма значительную партию под руководством Пеко, Ревиля, Кокреля-младшего и Эдмона Шерера. Они примыкали к рационалистическим принципам1 Тюбингенской школы и устраняли из христианства всякий сверхъестественный элемент. Третья партия, руководимая Кокрелем-отцом и Пресансе (ум. в 1891 г.), старалась сохранить некоторую часть положительного христианства, отказываясь в то же время принять раз навсегда установленный символ веры.

В Голландии новая синодальная система организовалась в 1850 году. Но и там официальной церкви приходилось бороться против сепаратистских церквей и против все увеличивающегося распространения неверия в его различных формах.

Протестантизм в Англии и Америке. В Англии пюзеистское движение продолжалось. Доктор Пюзей не складывал оружия. Хотя до самой своей смерти (1882) он оставался членом англиканской церкви, которую объявлял нераздельной частью вселенского христианства, — на том же основании, что и римскую церковь, — его проповеди и влияние в связи с примером новообращенных Ньюмана и Маннинга способствовали значительному распространению католицизма в высшем английском обществе. С другой стороны, семь оксфордских ученых издали в 1866 году сборник Опыты и обозрения (Essays and reviews J, в которых высказывали относительно христианства чисто рационалистические воззрения. Верховный суд объявил им «официальное порицание», что не помешало новой зссеистской (опытной) школе значительно распространиться. Отсюда родилась партия Широкой церкви (Broad Church), которая мало считается с догматами и своей смелой критикой часто смущает установленную церковь.

В Соединенных Штатах, где не существует официальной церкви, значительное большинство протестантского населения не принадлежит, собственно говоря, ни к одной церкви и посещает, смотря по обстоятельствам, богослужения самых различных сект. Надо отметить, впрочем, значительное влияние, приобретенное методистами, особенно благодаря энергичной кампании, которую они вели против рабовладельцев.

В 1865 году англичанин В. Бутс попробовал обновить методизм, основав Армию спасения. Эта новая секта, зародившаяся в Лондоне и организованная на военную ногу, стремится воздействовать главным образом на рабочий класс. Экспедиция «для завоевания» Америки приобрела там некоторое количество сторонников.

Отношения между католиками и протестантами. Если теперь мы попытаемся установить, каковы были между 1846 и 1870 годами отношения католиков и протестантов, то должны будем отметить постепенное развитие идеи веротерпимости. Различные правительства, до сих пор еще пе сделавшие этого, постепенно принимают принцип политического равенства обоих исповеданий. В католических странах эти новые тенденции послужили на пользу протестантам, получившим церковную организацию; в протестантских странах — на пользу католикам, добившимся религиозной Свободы.

Так, в 1856 году император Франц-Иосиф предложил венгерским протестантам организовать государственную церковь. После их отказа (1859) закон 1860 года признал за ними автономию, которой фактически они пользовались уже давно. Германо-славянские протестанты Австрии, напротив, подчинились организации, которая была им дарована в 1866 году. В Италии пьемонтские вальденцы получили в 1848 году полные гражданские права. В Испании, напротив, борьба против протестантизма, проникающего через Гибралтар вместе с английскими проповедниками, на первых порах велась очень сильно, но после падения королевы Изабеллы (1868) в Мадриде был построен евангелический храм, и немецким проповедникам, при помощи нескольких испанцев, удалось основать в Испании десятка два протестантских общин.

С другой стороны, Голландия даровала в 1848 году религиозную свободу католикам. В Дании в 1849 году конституция провозгласила, свободу культов и политическое равенство всех граждан. В 1873 году этому примеру последовали Швеция и Норвегия. В 1869 году по предложению министерства Гладстона англиканская церковь в Ирландии потеряла характер государственной церкви и, следовательно, свою особую юрисдикцию, а также право получать десятину. В Швейцарии положение католиков несколько ухудшилось после войны с Зондербундом, давшей преобладание радикальному и протестантскому элементу. Всё же конфликты между протестантами и католиками имели исключительно местный характер вплоть до 1870 года; они расширились и обострились после Ватиканского собора.

Эмансипация евреев в Европе. Либеральное движение 1848 года было благоприятно для евреев и повлекло за собой их эмансипацию в большинстве стран, еще сохранявших старые ограничительные законы.

В Германии эмансипация была обещана или декретирована в большинстве государств в 1848 году. Несколько задержанная реакцией 1850 года, она затем была проведена полностью или почти полностью в 29 германских государствах, в том числе в Пруссии (1850), в Саксонии, Вюртемберге и Баварии (1855). Впрочем, в Пруссии евреев продолжали не допускать фактически к занятию государственных должностей. Эмансипация была дарована им в вольном городе Гамбурге в 1861 году и во Франкфурте в 1864 году. Новый Северо-Германский союз в 1869 году упразднил на своей территории все еще сохранившиеся гражданские и политические ограничения, удержавшиеся главным образом в Мекленбурге, и это постановление было распространено два года спустя (1871) на всю Германскую империю, в частности на Баварию и другие южные государства.

В Австрии последствия революции 1848 года пе были столь благоприятны для евреев, как в Германии. Прежнее законодательство было восстановлено в 1853 году, и евреям пришлось ожидать австрийской конституции 1867 года, чтобы увидать равенство всех граждан империи перед законом. В том же году венгерские законодательные палаты вотировали эмансипацию, не приняв, впрочем, на счет государства расходы по содержанию иудейского культа.

В Италии революция 1848 года упразднила последние гетто[280]. Но они были восстановлены абсолютистской реакцией. Только в Сардинии остались они закрытыми. В результате этого дело равноправия евреев оказалось связанным с политикой Виктора-Эммануила. По мере того как Сардинское королевство (Пьемонт) присоединяло новые государства, евреи, подданные этих государств, получали полную свободу (Тоскана, Модена, Ломбардия, Романья—1859; Умбрия и Мархия(Марка)—1860; Сицилия и Неаполь — 1861; Венецианская область— 1866; папские владения — 1870).

Евреи были эмансипированы в Швеции в 1848 году, в Дании в 1849 году, в Испании в 1868 году; впрочем, в этой последней стране публичное богослужение не было им дозволено. Только Швейцария, Дунайские княжества, Россия и Оттоманская империя не пожелали подчиниться этому движению, к которому за период менее чем 80 лет примкнула вся остальная Европа.

Примечания:

2

См. т. IV.

25

Неточно. Земское самоуправление в 1864 году не было введено лишь в Сибири, в Царстве Польском, в Литве, Белоруссии и Юго-Западном крае (Киевской, Подольской и Волынской губерниях). — Прим. ред.

26

«…Земская реформа, — как подчеркивает Ленин, — была одной из тех уступок, которые отбила у самодержавного правительства волна общественного возбуждения и революционного натиска… Земство с самого начала было осуждено на то, чтобы быть пятым колесом в телеге русского государственного управления, колесом, допускаемым бюрократией лишь постольку, поскольку ее всевластие не нарушалось, а роль депутатов от населения ограничивалась голой практикой, простым техническим исполнением круга задач, очерченных все тем же чиновничеством. Земства не имели своих исполнительных органов, они должны были действовать через полицию, земства не были связаны друг с другом, земства были сразу поставлены под контроль администрации. И, сделав такую безвредную для себя уступку, правительство на другой же день после введения земства принялось систематически стеснять и ограничивать его…» (Ленин, Соч., т. IV, стр. 129, 131). — Прим. ред.

27

Книга Бюхнера Сила и материя вместе с другой запрещенной в царской России литературой (статьи Герцена и Огарева, перепечатка Колокола, О сущности христианства Фейербаха и др.) издавались студенческими кружками, в частности в 1861 году группой студентов Московского университета (Аргиропуло и Заичневский). — Прим. ред.

28

Поводом для похода реакции послужило студенческое движение и широкое распространение литературы материалистического направления. Студенческое движение конца пятидесятых и начала шестидесятых годов вызвало новый поход реакции против университетов. Тогдашний министр народного просвещения Е. П. Ковалевский был признан правящей дворянской кликой неспособным к «водворению порядка» в университете и был с июня 1861 года заменен генерал-адъютантом адмиралом Е. В. Путятиным. — Прим. ред.

259

По поводу этой главы приходится повторить те соображения, которые мы высказали в томе IV, в примечании к главе того же автора (Шонона) о католической церкви. Но следует тут прибавить и еще кое-что. Автор всячески силится оправдать Пия IX и смягчить прочно установившуюся историческую репутацию этого папы, о котором говорили, что он опоздал родиться на триста лет и поэтому принужден, к своему глубокому сожалению, только запрещать книги, вместо того чтобы сжигать на костре их авторов. Злобное, неистовое мракобесие Пия IX толкнуло его к совершению целого ряда действий, перед которыми в нерешительности останавливались его предшественники. Отметим только три таких действия, для которых автор силится либо найти какие-то смягчающие обстоятельства, либо говорит о них бегло, проглатывая слова. Все эти действия папы отмечены нарочитым, до курьеза дерзким вызовом здравому смыслу, определенным желанием заявить, что церковь всецело стопт на той же точке зрения, которую высказал за полторы тысячи лет один из «отцов церкви» Тертуллиан: «Верю, потому что это нелепо». Пий IX в течение гсей своей деятельности и обращался к человечеству с приглашением: «Верь, потому что я говорю вздор!» Это были вполне сознательные вызовы. «Папа Пий очепь умен, но он хочет прикидываться глупым», сказал о нем патер Гасацци. Первым таким действием было провозглашение папой в 1854 году, что не только сам Христос рожден девой Марией, не утратившей девственности (этот догмат существовал от начала церкви), — но что и сама дева Мария тоже в свое время была рождена девой, тоже при этом не утратившей девственности. Это Пий IX выдумал в 1854 году, и тотчас же было заявлено, что те, кто в это не поверят, изгоняются из церкви. Вторым действием Пия IX (в том же порядке выступлений) было провозглашение заблуждениями рода человеческого всех открытий науки и всего политического и умственного прогресса, поскольку эти открытия и этот прогресс не согласовались с догматами церкви (в том числе и с новым догматом о непорочном зачатии богородицы). Наконец, третьим вызовом папы Пия IX всякой логике и всякому здравому смыслу было провозглашение в 1870 году догмата о папской непогрешимости. Все ухищрения нашего автора, Шенона, сколько-нибудь благообразно изложить все эти дикие, курьезнейшие бессмыслицы, конечно, не приводят ни к каким результатам. Одновременно Пий IX вел упорную борьбу и против объединения Италии, так как это грозило ему потерей светской власти над Римом и близлежащей областью, и против всех сколько-нибудь свободомыслящих правительств, которые не желали терпеть его вмешательств и его опеки. В одном только отношении (как сказал о нем французский естествоиспытатель Поль Вер) папа Пий IX сыграл, помимо своей воли, вполне прогрессивную роль: он доказал наиболее наглядным образом абсолютную невозможность для сколько-нибудь разумного существа пребывать в лоне католической церкви в качестве ее верующего и столь же полную непримиримость самой идеи человеческого прогресса с существованием римского папства. — Прим. ред.

260

Католически настроенные проповедники и богословы во главе с Пюзеем требовали в этих памфлетах возможно большего сближения англиканства с католичеством как в догматах, так, в особенности, в богослужении. — Прим. ред.

261

Франц-Иосиф сразу понял всю пользу, которую можно извлечь для упрочения реакционнейшего абсолютизма из хороших отношений с церковью. — Прим. ред.

262

Об «иозефинизме» или «иозефизме» см. примечание в т. V. — Прим. ред.

263

Следует добавить: к счастью для населявших Австрию народов, так как конкордат 1855 года был типичнейшим произведением придворных иезуитов, окружавших тогда, трон Франца-Иосифа. Его фактическая отмена была большим прогрессивным событием в истории Австрии. — Прим. ред.

264

Пий IX, ни за что не желавший лишаться своего «светского владения», поддерживаемый в Риме исключительно длительной интервенцией Наполеона III, конечно, был заклятым врагом объединяющейся Италии, и Савойская династия, ставшая во главе нового Итальянского королевства, конечно, была совершенно права в своей борьбе против духовенства, игравшего в эти годы роль агентов и очень часто папских шпионов и в Пьемонте, и в Ломбардии, и в Венеции, и в Неаполе. — Прим. ред.

265

Говорить о законе Фаллу как об акте, исходящем от демократии, совершенно неосновательно. Фаллу, клерикал и ярый реакционер, при поддержке реакционного большинства Законодательного собрания, напуганного и обозленного воспоминанием об июньском восстании рабочих в 1848 году, провел свой знаменитый закон (закон Фаллу), который на десятки лет отдал всю низшую, почти всю среднюю и в значительной мере высшую школу в руки духовенства. Этот лицемерный закон о «свободе» преподавания именно и дал католическому духовенству полную свободу открывать школы, лицеи, университеты, имевшие почти все права правительственных заведений, и уловлять молодые, незрелые умы в свои сети, набивая головы своих воспитанников суевериями и внушая им ханжество. — Прим. ред.

266

Были также учреждены еще три епископства: в Реюньоне, в Оране и в Константине (два последние в 1867 году); епископство Алжирское было повышено в ранг архиепископства в 1866 году. После присоединения Савойи и Ниццы (1860) число французских церковных провинций увеличилось до 18 и число епархий до 92.

267

Наполеон покровительствовал итальянскому объединению, желая на этом деле получить Савойю и Ниццу. Достигнув цели, он, конечно, поспешил успокоить папу, усилив защищавший папу французский гарнизон в Риме. «Запоздалая попытка к сближению», о которой говорит наш автор, заключалась в том, что в 1867 году- французский отряд разбил наголову Гарибальди, шедшего на Рим с целью уничтожить папскую власть над Римом. — Прим. ред.

268

Средневековая поговорка: «Roma locuta, causa finita», т. е. «Рим высказался — дело покончено». Автор крайне преувеличивает и слишком елейным тоном излагает значение той духовной реакции и того временного усиления духа мистицизма и ханжества, которые характерны для буржуазии в середине XIX века, когда имущие классы начали в папстве и церкви усматривать могущественную поддержку против социализма. — Прим. ред.

269

Чисто богословский спор о том, растет ли душа в человеке или непрерывно наново создается постоянным проявлением божьей воли. Спор, не имеющий тени смысла вне этих богословских фантастических условностей. — Прим. ред.

270

Как в Мексике, так и в Бразилии франкмасоны были решительно ни при чем. Католические патеры и монахи, как всегда и везде, деятельно поддерживали самую черную и беспросветную реакцию (в частности в Мексике в 1863–1867 годах они поддерживали интервентов-французов и их ставленника Максимилиана против законной республиканской власти президента Бенито Хуареса). Не мудрено, что едва только удавалось где-либо низвергнуть владычество реакции, там сейчас же раздавался крик «долой попов!» и начиналась, вполне естественно, самозащита светского государства, т. е. именно то, что наш автор называет «преследованием церкви». — Прим. ред.

271

Эта изуверская выходка Пия IX и раскрыла глаза всем, кто еще колебался и носился с нелепой мечтой о «примирении» церкви с прогрессом, что эта мечта абсолютно неосуществима. Пий IX «осудил» не только коммунизм и социализм, но и возможность настоящего научного исследования вообще. Мало того: самым откровенным образом Пий IX высказал претензию на свою верховную власть над всеми светскими правительствами и именно вследствие «божественного происхождения» церкви и папской власти. Все это было прямым возвращением к самым глухим и диким временам средневековья. — Прим. ред.

272

Автор здесь явно лукавит и путает, желая хоть немного смягчить нагло провоцирующий характер этого папского Силлабуса, отрицающего не только веротерпимость, но вообще всю культуру, выработанную человечеством с эпохи Возрождения XIV–XV веков вплоть до 1864 года, когда появился этот изумительный документ. Автор просто выдвигает ложное утверждение, внушая читателям, будто папа, осуждая лишь в «философском» смысле, терпит известные положения в «практическом» смысле. Ничего подобного! Пий IX, например, в «философском» смысле заявил о первенстве церкви над государством, а в «практическом» смысле проклял Гарибальди и всех деятелей объединения Италии. — Прим. ред.

273

И были, конечно, совершенно правы. Пий IX, впрочем, сам и не думал никогда проводить никаких различий между философским и практическим истолкованием своих изуверских заклинаний и проклятий. — Прим. ред.

274

In partibus infidelium — в странах неверных (в данном понимании — в стране некатолической). — Прим. ред.

275

В апреле 1868 года баварский министр иностранных дел князь Гогенлоэ пытался договориться с различными европейскими кабинетами с целью помешать открытию собора.

276

Каждый член собора подавал голос устно, говоря да (placet), нет (nоn placet) или да с оговоркой (placet juxta moium).

277

На публичных сессиях можно было голосовать только простым placet и non placet.

278

Отцы собора насчитывали в своей среде: 49 кардиналов, 9 патриархов, 4 примаса, 123 архиепископа, 481 епископа, 6 аббатов, 22 генеральных аббата, 29 орденских генералов, или генеральных викариев. К 20 декабря число отцов собора достигало 743. Вследствие смертей, болезней, отпусков или самовольных отъездов оно уменьшилось до 667 к началу третьей сессии (24 апреля 1870 г.) и до 535 к началу четвертой сессии (18 июля).

279

Эта фраза у нашего автора построена так неясно, что читатель может подумать, что «целая туча враждебных писаний» была направлена против Дёлингера и в пользу догмата о непогрешимости. Как раз наоборот: все они выступили всецело в помощь Дёлингеру и против бессмысленного догмата о непогрешимости папы. — Прим. ред.

280

Квартал, где в средневековых городах было разрешено жить евреям. Кое-где гетто удержались до XIX века. — Прим. ред.