ПРОКУРАТУРЫ СССР НЕЗДВЕЦКОГО ПО ДЕЛУ ИСАЕВА В. Е.

25 июня 1960 г. Секретно

По приговору Верховного суда Чечено-Ингушской АССР от 17-18 октября 1958 года осужден по совокупности преступлений к 10 годам лишения свободы:

Исаев Виктор Егорович, 1907 года рождения, русский, со средним образованием, беспартийный, ранее судимый (в 1954 г. по ст. 109 УК РСФСР – к 3 г. лишения свободы, в 1955 г. – по Указу от 3.Х-55 г.), служивший в Армии в 1941-1943 гг., имеющий 3-х взрослых детей, на момент привлечения к ответственности не работавший.

Исаев осужден по ст. ст. 58-10 ч.2УК РСФСР (10 лет л[ишения] с[вободы]), 59-2 ч. 1 (5 лет л[ишения] с[вободы]), 59-7 ч. 2 УК РСФСР' (5 л[ет] л[ишения] с[вободы]).

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РСФСР от 13 ноября 1958 года приговор оставлен в силе, кассационная жалоба без удовлетворения.

Как видно из заключения по делу Прокуратуры РСФСР, Исаев судом признан виновным в том, что «26 августа 1958 г. принимал активное участие в массовых беспорядках, происходивших в г. Грозном и сопровождавшихся погромами, насилиями над представителями власти, избиениями граждан, а в отдельных случаях их убийствами.

Исаев выступил на площади перед толпой бесчинствующих элементов с антисоветской речью, в которой возводил клевету на коммунистов и демократические свободы советского народа, призывал к организованному прекращению работы на предприятиях, призывал к ликвидации национальной автономии чеченского и ингушского народов, подстрекал участников беспорядков к усилению бесчинств и физической расправе над членами КПСС» (из приговора).

Допрошенный в суде, Исаев виновным признал себя частично и показал: «26 августа 1958 г. я весь день занимался по хозяйству. Вечером в 7 часу я пошел в новый универмаг на Августовской улице.

Там я услышал, что чеченцы убили рабочего с химзавода, и народ собрался около памятника Ленина и выражали свое недовольство.

Я сразу передал корзину своей жене и побежал к площади.

Там действительно стояла большая толпа и многие выступали.

После одного из выступлений кто-то из толпы выкрикнул: «Сделать забастовку». Я тоже возмутился и сказал окружающим, что я выступлю. Меня поддержали, подняли на руки и я начал выступать.

В своем выступлении я говорил о бесчинствах чеченцев, о убийствах… и требовал приезда руководителей ЦК. Помимо этого я говорил о лжекоммунистах и также требовал расправы и с ними. После выступления я пошел по направлению Ленинского моста и стал плакать. Ко мне подошел один гражданин и сказал, что он коммунист с 1941 года и если так сказал, то начинай бить меня. Я ему ответил, что я говорил не о всех коммунистах.

Сейчас я считаю, что я сделал выступление необдуманно, не разобравшись с сложившимися в тот день обстоятельствами.

Свидетели показывают на меня неправду. Когда я пошел домой и плакал, ко мне подошла женщина и успокаивала.

Ей я сказал, что я не работаю, имею большой стаж работы и меня возмущает все, например то, что меня не принимали на работу.

Я сидел целыми днями дома, готовил обеды, ходил на рынок, в магазины».

На вопросы:

«Виновным я себя признаю в том, что я выступил и по глупости сказал в части выселения чеченцев, о лжекоммунистах.

О лжекоммунистах обкома Чечено-Ингушской АССР я не говорил. О забастовке я тоже ничего не говорил.

26 августа я выпил 2 стакана вина и кружку пива. Вообще же мне нельзя пить и даже курить.

Свидетелей я не знаю, и почему они на меня говорят неправду, не знаю».

В последнем слове сказал:

«Виновным себя признаю, преступление совершил по глупости. Прошу суд учесть мою болезнь желудка».

Свидетели в суде показали:

Бондаренко, слесарь: «Исаева видел, 26 августа 1958 г. я пошел в КОГИЗ. На площади я увидел столпившийся народ. Я подошел поближе и слышал выступление т. Шепелева (секретарь Грозненского горкома КПСС. - Н. З.), который говорил, что не следует поддаваться провокации.

На Исаева я обратил внимание по той причине, что он все порывался выступать.

Исаева поднимали на руки, и он начал говорить о переодевшихся белоказаках и что-то другое. Речь у него не получилась, и он отошел.

Далее опять выступали работники обкома, народ и опять Исаев.

Его опять подняли на руки, и он начал говорить, что в обкоме сидят лжекоммунисты, но это я слышал плохо, и не утверждаю, что он говорил об обкомовских коммунистах. Всю его речь я слушал обрывочными фразами, поэтому с подробностями ее передать не смогу. Исаева я запомнил по одежде, к тому же я обратил внимание, что Исаев был в нетрезвом виде».

Любина, работник райкома: «Исаева я опознаю. 26 августа 1958 г. у нас в райкоме было совещание… в конце работы нам сообщили, что на площади творятся безобразия…Как только я подошла, я обратила внимание, как Исаева подняли на руки какие-то люди, и он начал выступать. Он говорил, что пришло время, когда ему можно высказаться, долой лжекоммунистов. Требовал приезда из ЦК и выселения чеченцев.

В этот момент подняли еще одного гражданина на руки, и кто-то из них двух сказал: «Долой Советскую власть». Сейчас я возможно не все сказала, а на следствии я говорила подробнее и все свои показания подтверждаю.

Одет был Исаев – в соломенной шляпе и пиджаке. На площади я была мало, но видела, как Исаева поднимали на руки и второй раз, когда толпа подошла к обкому».

Хахвиашвили, 1941 года рождения: «Исаева я видел 26 августа на площади, когда собралась толпа. Я был свидетелем выступлений Исаева. Он говорил о выселении чеченцев, о белоказаках, о лжекоммунистах, которые якобы сидят в обкоме. Говорил, что не работает химзавод, и если поддержит завод Красный Молот и другие, то можно многое добиться… Предлагал пойти на почту и связаться с Москвой, требовать приезда из ЦК.

Вначале Исаева слушали, когда он говорил о выселении чеченцев, а когда он говорил другое, то уже не стали слушать и даже сбросили с рук. Еще Исаев говорил, что рабочего человека затирают и пришло то время, когда ему можно высказаться. Свои показания, данные на следствии, я подтверждаю. Вначале Исаева я не опознал, а потом узнал и теперь утверждаю, что это было то лицо».

Таболов, 1943 года рождения, ученик 8 класса: «Исаева я видел на площади 26 августа и его опознаю. В тот день я часов в 6 пошел к площади, увидел знакомого работника милиции. Он просил меня помочь разогнать всех ребят моего возраста. Я ему помог и тут же увидел, как на руках подняли Исаева, и он начал выступать.

В своем выступлении Исаев говорил, что Химзавод бастует, и часть завода Красный Молот.

Просил людей не расходиться и поддержать его выступление… Говорил, что когда он воевал с белоказаками, то там он не видел обкомовских работников, а сейчас в обкоме лжекоммунисты, требовал выселения чеченцев. Говорил в выступлении, что поднялась на ноги великая Русь, имея в виду собравшуюся толпу.

Исаева я слышал хорошо, т. к. когда его подняли, он даже держался за мое плечо».

Яресько, член КПСС, охранник совпартучреждения: «26 августа 1958 г. вечером я находился возле здания обкома и в толпе собравшейся публики я услышал выкрик: «Бей коммунистов, смерть коммунистам». При этом он показал рукой на обком и сказал, что там сидят все лжекоммунисты. Я подошел к Исаеву, т. к. все это он говорил, и сказал ему, что я с 1941 г. коммунист, и начинай бить с меня. Одет был Исаев в соломенной шляпе и тенниске. Когда я слышал выступление Исаева, он выступал на аллее между деревьями обкома. Я Исаева опознаю, свои показания подтверждаю и запомнил выступление Исаева на всю жизнь».

Балаков, член КПСС, сотрудник КГБ: «26 августа я по долгу службы находился на площади, где собралась толпа.

Выступали многие, и особо я обратил внимание на выступление Исаева, ранее я не знал его.

Он говорил: «Долой коммунистов, лжекоммунистов-фашистов».

Потом он сказал, что Советская власть испортила всю его жизнь. К нему подошел один гражданин и сказал: «Я коммунист, бей меня». Было это в 6-7-8 часу. Одет был Исаев в соломенной шляпе, а другую одежду я не запомнил. По речи Исаева чувствовалось, что он совершенно был трезв. За Исаевым я ходил долгое время и видел, что он ходил все время среди толпы, науськивал толпу. Исаева я хорошо запомнил и не ошибаюсь».

При изложенных обстоятельствах оснований к пересмотру дела, о чем ставит вопрос осужденный, нет».

Это мало кто знает, но возмущенные решением Н. С. Хрущева о возвращении чеченцев и ингушей трудящиеся Грозного потребовали восстановления Грозненской области и упразднения Чечено-Ингушской АССР. Чеченцев и ингушей предлагалось отправить обратно в Среднюю Азию. Инициаторы второй высылки захватили здание обкома, подготовили соответствующие документы и даже связались с приемной Н. С. Хрущева в Москве. Это были драматичные дни.

Оглавление