• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

История Русского каганата не завершилась в момент его гибели. Именно земли, входившие в его состав, стали ядром Киевской Руси, а его жители внесли неоценимый вклад в древнерусскую культуру.

Реконструкция развития Русского каганата дает возможность сделать некоторые выводы о процессах политогенеза, протекавших в этом образовании, и о роли в них славян Поднепровья, а главное – о том, как связаны русы с хаканом во главе и славянская Русь Поднепровья.

Процессы образования государства, сложения народностей протекали сходным образом во всех уголках земного шара. Отличия были связаны с географическим фактором и конкретными историческими обстоятельствами. Но ученые все же смогли выделить некоторые закономерности в этно – и политогенезе. К сожалению, даже образование Древнерусского государства совершенно не изучено с этой точки зрения. Исследователи российских древностей пренебрегают достижениями историков первобытного общества. Конечно, немного коробит, когда наших предков надо сравнивать с «пребывающими в дикости» этносами Центральной Африки или коренными народами Америки. Но ученый должен следовать прежде всего разуму, а не чувствам. А исторический опыт свидетельствует, что прогресс – явление все же всемирное, и есть стадии развития, через которые в разное время прошло все человечество. Первобытность – это как раз такой период, и истоки нашего менталитета, традиций общественных отношений нужно искать именно там.

Политогенез всегда стимулировали именно внешние вторжения, межэтнические контакты. В первобытности потестарная структура этноса ориентирована на замкнутость. Это связано и с натуральным хозяйством, и с неразвитостью ремесел и обмена. Простые (первичные) протогосударства возникают в рамках даже не племени, а его части – этносоциального организма или в результате слияния субкланов нескольких племен. Именно так можно характеризовать рухское ядро Русского каганата, которое состояло из трех родов и их ответвлений.

Вторичное протогосударство (или раннее государство) появляется на последнем этапе политогенеза, когда на первое место выдвигается война, возникающая в результате расширения производства и – как следствие – усилившегося соперничества вождей. Цель этой войны не грабеж, а увеличение территории и населения для производства и реализации избыточного продукта. Именно этот момент переживал Русский племенной союз в конце VIII – начале IX в., в период оформления каганата. То есть русам уже мало было заставить окрестные племена платить дань: на асских, праболгарских и славянских землях русские мастера строят укрепления, металлурги создают оружие и орудия труда, ширится сеть гончарных мастерских. В раннем государстве начинается активный внутренний обмен товарами и даже специализация отдельных районов.

Массовые миграции чрезвычайно ускоряли характерный от доклассового общества к раннеклассовому процесс замены основных этносоциальных ячеек первобытности новыми, более крупными этносоциальными общностями – народностями. При переселении на новую территорию, как правило, происходило столкновение с местным населением. В данном случае рухсам пришлось столкнуться со славянами пеньковской культуры и недавно пришедшими именьковцами.

Здесь могло быть несколько путей развития отношений. Часто столкновение завершалось завоеванием пришельцами автохтонного населения. Как правило, это происходило при схватке этносов, уже знакомых с первичным протогосударством и имевших давние социальные и потестарно-политические традиции. В социально-экономическом отношении эти завоевания могли иметь троякий характер:

1) завоеватели навязывают свой способ производства;

2) победители оставляют без изменения способ производства побежденных, довольствуясь данью;

3) происходит взаимодействие двух способов производства, в результате которого возникает третий[511].

Здесь схема развития отношений славян и русов шла по второму пути, что подтверждают арабо-персидские источники. И это было очень рационально: славяне занимались земледелием, а русы за поставку сельскохозяйственной продукции охраняли их от нападений.

В этническом отношении выделяются следующие возможные исходы:

1) полная ассимиляция завоевателями местного населения;

2) пришлое население растворяется в местном;

3) происходит синтез этнического суперстрата (пришлое население) и субстрата (аборигены), в результате чего возникает новая общность[512].

Критерием ассимиляции является смена языка. Однако закономерность этнических процессов при завоевании пока не выявлена, как не определена еще степень участия в этногенезе ассимилируемого народа, особенно если оба этноса находились на примерно одной ступени развития. Например, политическое господство пришлого населения дает ему явную «фору». Однако если завоевание не влекло за собой сколько-нибудь существенных перемен в хозяйственно-культурной жизни, в способе производства, местное население сохраняло свой язык и этническое самосознание. В случае же с Русским каганатом и его наследницей – Киевской Русью от «суперстрата», «социальной верхушки» сохранилось лишь название и некоторые антропологические черты, а также элементы культуры и языка. Русская «элита», находившаяся примерно на одном уровне развития с автохтонным населением, ассимилировалась менее чем за полтора века[513].

Примерно те же процессы наблюдаются в Дунайской Болгарии и Венгрии (хотя в последнем случае славяне переняли язык у пришлого населения, но ассимиляция мадьяр заняла меньше века). Об этих государствах осталось гораздо больше источников, чем о Русском каганате, поскольку они граничили с Византийской империей. А раз процессы в этих образованиях похожи, значит, обратившись к Болгарии и Венгрии, можно будет лучше понять судьбы славян и русов. Первоначально болгарами назывались, как мы помним, тюркские племена. В VII в. после распада Великой Болгарии в Приазовье орда хана Аспаруха переправилась через Дунай и захватила огромную территорию от Дуная и Черного моря до Балканских гор, где жили славяне. Образовавшееся в 681 г. Первое Болгарское царство носило в итоге договорной характер. Конечно, тюрки заставили славян платить дань и даже переселили их в пограничные районы, освободив себе степные земли для кочевий. Хозяйственный уклад народов нового «государства» был абсолютно различен: славяне – земледельцы, болгары – кочевые скотоводы. Поэтому изначально жили они обособленно друг от друга. Политическая власть принадлежала болгарам, правящий слой состоял из знатных болгарских родов. Но уже на рубеже VIII – IX вв. наблюдается славянизация болгарских титулов, главы областей называются не тарханами, а традиционным южнославянским «жупан». Среди представителей болгарской знати появляются люди со славянскими именами-титулами. Когда в 864 г. Болгария официально принимает крещение, в это время даже не встает вопрос о богослужении на тюркском языке. А это значит, что социальная верхушка Первого Болгарского царства уже давно говорила по-славянски. Так чуть больше чем за полтора века тюрки-кочевники полностью растворились в славянах. С венграми все произошло быстрее. Массовое переселение их на Дунай относится ко второй половине IX в. А уже во второй половине Х в. на территории Венгрии появляется единая белобродовская археологическая культура, абсолютно славянская.

Может быть, пришлое население ни в Болгарии и Венгрии, ни в Русском каганте и на Руси не стало социальной верхушкой? Хотя и византийцы о болгарах и венграх, и арабы и персы о русах говорят совершенно обратное… Почему так быстро произошло растворение в славянской культуре?

Как показывают этнографические исследования, 1) в крайнем проявлении потестарная или раннеполитическая структура, ориентированная на расширение этно-социального организма и характерная для эпохи разложения первобытно-общинного строя, может принять вид надстройки, этнически чуждой основной массе населения. В этом случае происходит прочная фиксация этнических границ средствами власти. Этническая граница таким образом становится кастовой. Классический пример – отношения арийских и дравидийских племен в Индии, где несмотря на этнические смешения, касты сохраняются и ныне.

2) Во втором варианте развития таких обществ сосуществуют две параллельные потестарно-политические структуры (на нижнем уровне управления сохраняются структуры основной массы населения). Однако в данном случае элита также стремится сохранить внутреннюю корпоративность, и этническая стратификация все равно становится и социальной, и ассимиляция происходит очень медленно[514].

Рассмотренные случаи характерны для обществ с кровнородственной основой. Если у побежденных родовая община и тем более, если они отдаленно родственны победителям, их гораздо легче убедить, что они не имеют права на власть по законам родового общества: их предки менее знатны, всегда подчинялись пращурам победителей и т. д. Примерно такой путь развития можно наблюдать в отношениях русов лесостепи и асско-праболгарского Подонья.

В междуречье Днепра и Донца (как и Дунайской Болгарии и Венгрии) местную основу составляло славянское население с территориальной общиной, обладающей способностью быстрой ассимиляции пришельцев. Однако этого недостаточно. Если завоеватели малочисленны и сумели навязать свою политическую или потестарную структуру покоренному населению, инстинкт самосохранения в любом случае приведет их к установлению четких этнических границ.

По иному пути пойдет этническое и политическое развитие, если пришлое население достаточно многочисленно и переселение не связано с жестокой борьбой с местными жителями, а также если пришельцам нашлось место в экологической нише (к примеру, если основное занятие местного населения – земледелие, а пришлого – ремесло и торговля). Именно так случилось в Русском каганате. Отношения русов и славян были исключительно мирными, а так как славянская территориальная община была более открыта, чем русская позднеродовая, миксация (смешение населения) фактически приняла форму ассимиляции русов славянами. Этому способствовало и падение Русского каганата во второй четверти IX в. под натиском кочевников.

Так же быстро славяне ассимилировали и других пришельцев. Норманисты любят упоминать о скандинавских погребениях в дружинных могильниках Киевской Руси. Действительно, таковые появляются во второй половине Х в. в Гнездове, Тимереве. Доля их по отношению к остальным погребениям очень мала – около 5 процентов, захоронения со скандинавскими вещами очень бедны. Но важно другое: если в Х в. можно определить, кто похоронен – славянин, финноугр, тюрок, скандинав, то уже к началу XI в. погребальный обряд в дружинных могильниках полностью нивелируется. От этнического самосознания дружинников-неславян не остается и следа.

Так на этапе становления государства территориальная община славян оказалась неизмеримо сильнее воинственных и жестких традиций кровного родства русов, болгар, мадьяр, да и многих других.

Этнополитическая и социальная история Юго-Восточной Европы периода, предшествовавшего образованию Древнерусского государства, представляет собой клубок неразрешенных и не поставленных еще проблем. По мере исследования этой истории вопросы о происхождении социальных и политических институтов древнерусского общества, о формировании древнерусской народности могут быть рассмотрены в совершенно новом контексте. Поэтому новая трактовка одного из аспектов истории Юго-Восточной Европы VIII – IX вв., а именно отождествление Русского каганата восточных и западных раннесредневековых источников с салтово-маяцкой археологической культурой в «узком смысле» (лесостепной и степной варианты), пожалуй, ярчайшей на территории Восточной Европы того времени, конечно, поможет в дальнейшем исследовании одной из центральных проблем российской истории – происхождении и становлении Руси как государства и этноса.

Явное влияние Русского каганата прослеживается во многих сферах жизни Древней Руси: иранские имена договоров Руси с греками, сюжеты былин Киевского цикла, аланизмы в русском языке и так далее. Иначе и не могло произойти при столь сильном взаимодействии славян и русов в рамках раннего государства. Первоначальная территория летописной «Русской земли» точно соответствует расселению славянских племен, входивших в состав Русского каганата.

В данном случае важнее другое. В формировании Древнерусского государства принимали участие многие и многие этносы. Такое явление – правило для раннего Средневековья, и не только. Но одного преобладающего влияния, благодаря которому и возникла Киевская Русь, выделить нельзя. Поиски норманистов в этом направлении вряд ли когда-нибудь увенчаются успехом. Теория о разделении Восточной Европы на хазарскую и норманнскую сферы влияния рушится при объективном анализе данных археологии и письменных источников. Скорее всего, Русский каганат на Северском Донце оставил славянам имя «Русь». Но само государство у славян Поднепровья возникло под влиянием внутренних социальноэкономических и политических предпосылок. Правящая династия уже с середины X в. приняла славянские имена и быстро ассимилировалась.

Уже в то время противопоставление русов славянам имело не этническую, а социальную природу, символизируя два полюса общественного устройства Древней Руси – «Землю» и «Власть».