Весна к лето 1941 года принесли эсэсовским частям череду славных побед — сначала во время боевого марша через Балканы и затем на территории СССР. Увы, эти успехи были обманчивы. Война на Востоке оказалась затяжной и в конечном итоге закончилась полной катастрофой.
П осле падения Франции в 1940 году обергруппенфюрер СС Готтлоб Бергер продолжал на завоеванных территориях свою политику по привлечению в ряды СС добровольцев из числа подходящих в расовом отношении местных молодых людей, что в рядах военных не имело никакого оправдания, несмотря на потребность в живой силе. До сих пор Бергеру приходилось полагаться исключительно на чистокровных немцев и он самым бессовестным образом превышал отведенные ему квоты призыва. В армии росло возмущение тем, что СС беспардонно переманивают их солдат, ведь и Вермахт, и гиммлеровские части располагали общим источником пополнения своих рядов. Например, в 1940 году все эсэсовские формирования были полностью укомплектованы, в том числе и резерв, а к концу июля рейхсфюрер Гиммлер даже был вынужден демобилизовать части резервистов.
В августе 1940 года численность «Лейбштандарта» была увеличена с полка до бригады. Гитлер же тем временем успокаивал армейское начальство, что в его планы отнюдь не входит бесконтрольный рост рядов СС. В будущем же, как он себе представлял, СС по успешному окончанию войны отводилась роль государственной полиции, и те жертвы и подвиги, что эсэсовские части сейчас демонстрируют на поле боя, послужат лишь укреплению их авторитета для выполнения поставленных им задач.
Ваффен-СС по прежнему составляли лишь 10 % от численности армии в мирное время. Последняя равнялась 64 дивизиям, в то время как для Ваффен-СС потолок составляли 6 дивизий. Именно этот факт подтолкнул Гитлера дать добро на формирование еще одной эсэсовской дивизии, которая, дабы заткнуть рот армии с ее вечными жалобами на те методы, коими СС пополняли свои ряды, должна была быть укомплектована исключительно немцами. Так в декабре 1940 года родилось новое формирование. Его ядром послужил полк «Германия», ранее входивший в состав дивизии войск СС особого назначения. Его присоединили к немецким добровольческим частям «Норд-Ланд» и «Бестланд», добавив к ним 5-й артиллерийский полк. Эта новая дивизия была названа «Германия» в честь полка того же названия в ее составе, однако поскольку это вносило путаницу, ее быстро переименовали в «Викинг».
Реорганизованная дивизия войск СС особого назначения также была переименована в дивизию «Рейх». Кроме того, примерно в то же самое время на базе личного состава различных полков «Мертвой головы» было сформировано новое боевое подразделение «Норд» — для службы на крайнем севере. Правда, оставалось оно под контролем у Вермахта. Но и Гиммлеру также удалось-таки оставить некоторые эсэсовские части в личном своем распоряжении, в том числе 1-ю и 2-ю пехотные бригады, 1-й кавалерийский и 5-й пехотный полки.
В это время такие соединения, как «Лейбштан-дарт», «Рейх», дивизия «Мертвая голова» и дивизия войск СС особого назначения во Франции, готовились к предполагаемому вторжению в Великобританию. Однако Гитлер вскоре разочаровался в этой идее, с Запада обернув свои взгляды на Восток, на покорение России. Однако сначала ему предстояла Балканская авантюра.
В октябре 1940 года, к величайшему негодованию Гитлера, в Грецию вторглась армия Муссолини, которому не давали покоя военные успехи фюрера и который пытался снискать для себя хотя бы толику боевой славы, ради чего и предпринял попытку захвата Греции, полагая ее легкой добычей. Греки, однако, проявили мужество, и дела горе-захватчика с каждым днем шли все хуже и хуже. Гитлеру было противно смотреть, как итальянцы с наскока неуклюже пытаются покорить гордых греков. Но поскольку Германии требовалось обезопасить собственные фланги ради предстоящего вторжения в Советскую Россию, он был вынужден оказывать «союзнику» военную поддержку.
На «дипломатическом» фронте Германии удалось выторговать мир с Югославией, в результате чего греки оказались на Балканах в полной изоляции. Правда, когда премьер-министр Цветкович и министр иностранных дел Цинкар-Маркович по подписании Венского пакта 26 марта 1941 года вернулись домой, оказалось, что их правительство свергнуто в результате военного переворота. Гитлер метал громы и молнии, а позднее распорядился, чтобы план вторжения в Грецию был расширен за счет попутной оккупации Югославии.
В начале февраля 1941 года «Лейбштандарт» перебросили из Франции в Болгарию, где полк присоединился к армии генерала Листа. Вместе с 9-й танковой дивизией «Лейбштандарт» вошел в состав II танкового корпуса генерала Штумме. Вторжение началось 6 апреля 1941 года, причем корпус двигался двумя клиньями. Северному крылу, включавшему 9-ю танковую дивизию и «Лейбштандарт», был поручен захват перевала Крива, после чего оно должно было продвигаться по направлению к Скопье, примерно в 100 километрах вглубь от границы с Югославией. Всего через день обе цели были достигнуты. Второе крыло, состоявшее из 73-й пехотной дивизии, взяло город Прилеп и выслало вперед патрули для воссоединения с итальянцами, стоявшими западнее. Эти две стремительные наступательные операции поставили под удар греческие войска в Албании, однако греки, не желавшие уступать и пяди земли итальянцам, не торопились отступать.
Следующая задача немецкой армии заключалась во взятии Монастирского прохода, с тем чтобы еще дальше продвинуться вглубь территории страны. 11 апреля «Лейбштандартом» был взят город Веви, после чего это эсэсовское формирование начало прощупывать оборону противника у перевала Клиди. Рано утром, на заре 12 апреля, мощный артобстрел буквально пригвоздил к земле австралийские и новозеландские войска, а в это время передовые отряды немцев уже прокладывали себе путь через минные поля. Вперед двинулись боевые машины 9-й танковой дивизии, а вслед за ними бойцы «Лейбштандарта» сошлись в ожесточенной рукопашной схватке с защитниками перевала. Немецкая сторона потеряла 37 человек убитыми и около ста ранеными или пропавшими без вести, однако ей удалось закрепиться на одной из ключевых позиций Северной Греции.
Быстрое продвижение немецких войск продолжалось вплоть до Клиссурского перевала, надежно охраняемого греческой пехотой. Узкие горные дороги и тропы явились для немцев значительным препятствием — оккупанты то и дело натыкались на дорожно-заградительные посты или же подвергались смелым вылазкам со стороны греческих отрядов. Немецкая сторона была вынуждена создать специальные ударные группы для засылки в тыл неприятелю — они должны были проникнуть туда обходными горными тропами, но с наступлением темноты связь поддерживать было практически невозможно. Наступление было отложено до следующего утра, когда при поддержке мощного артобстрела из 88-миллиметровых орудий эсэсовская пехота начала штурм перевала. В какой-то момент штурмбаннфюрер СС Курт Майер и бойцы его развед-отряда оказались застигнуты врасплох сплошным ружейным огнем греков — и успех немецкого наступления оказался под вопросом. Однако Майер сумел-таки «взбодрить» своих бойцов и заставить их выйти из укрытия — для этого он положил у них за спиной гранату с выдернутой чекой. Эта мера воздействия оказалась весьма эффективной — эсэсовские солдаты сочли греков все-таки меньшим злом и, устремившись вперед, штурмом захватили неприятельские позиции. К вечеру перевал был взят, а вместе с ним и значительное число военнопленных. 15 апреля под проливным дождем бойцы «Лейбштандарта» взяли высоты вокруг Кастарии, а во второй половине того же дня в их руки перешел и сам город. После этого «Лейбштандарт», взяв курс на юго-запад, завладел Мессоверским перевалом, изолировав тем самым греческие войска к западу от хребта Пинд.
Грекам постепенно стало понятно, что их положение безнадежно, и они запросили мира. Дитрих лично принял капитуляцию шестнадцати греческих дивизий генерала Цолакоглу, причем его обращение с поверженным противником отличалось редкостной галантностью. Итальянцы же, узнав о капитуляции греков- подумать только, не им, а немцам! — не скрывали своего раздражения, а Муссолини даже выразил свое неудовольствие самому Гитлеру, который, в свою очередь, отчитал Дитриха за самоуправство. Правда, в душе фюрер радовался доблести, проявленной бойцами бригады, носившей его имя.
Итак, греки были разбиты, оставалось только покончить с английскими войсками и силами Содружества, и «Лейбштандарт» устремился вслед быстро отступающему противнику. Дивизия показала, на что способна, преодолев более 350 километров практически непроходимой местности в напрасной попытке отрезать англичан от моря, прежде чем они успеют эвакуировать свои силы через Коринфский порт. Увы, этот замысел немцам не удался.
Для того, чтобы продолжить преследование, Мейер конфисковал местные рыбацкие суда, с тем чтобы переправить своих бойцов через Патрасский залив к Нафпактосу. К 27 апреля «Лейбштандарт» уже передвигался вдоль западного побережья Пелопоннеса к Пиргусу, где эсэсовской бригаде удалось перехватить части Королевского танкового корпуса.
Тем временем бойцы разведотряда под командованием гауптштурмфюрера СС Гуго Красса продвигались вдоль побережья и в конечном итоге соединились с немецкими десантниками, высадившимися в районе Коринфского канала. Эта встреча положила конец участию «Лейбштандарта» в греческой кампании. После этого бригада принимала участие в торжественном параде победителей, который состоялся в Афинах, после чего вернулась в свои казармы в Чехословакии с тем, чтобы готовиться к вторжению в Советскую Россию.
Греческая кампания явилась для «Лейбштандарта» подлинным триумфом — бойцы бригады не только продемонстрировали отличную боевую подготовку, доблесть и отвагу, но и личное благородство, причем весьма значительное. Нельзя не отметить их гуманное отношение к разбитому неприятелю. Пленные британские солдаты, оставшиеся в живых после Греческой кампании, подтвердили доброе к ним отношение со стороны захвативших их Ваффен-СС. Командир 1-й роты в составе «Лейбштандарта» гауптштурмфюрер СС Герд Плейс и штурмбаннфюрер СС Курт Майер из разведотряда — оба удостоились Рыцарского креста за доблесть и отвагу, проявленные во время взятия перевалов Клиди и Клиссурского.
В то время как «Лейбштандарт» зарабатывал свою репутацию в Греческой кампании, дивизия «Рейх» в составе 41-го танкового корпуса под командованием генерала Георга-Ганса Рейнхардта вошла в Югославию. Дивизии «Рейх» наряду с другими формированиями было поручено нанести удар непосредственно по Белграду. Немцы почему-то решили, что смогут в два счета сломить сопротивление югославов, главное для этого — овладеть их столицей. Однако маршрут дивизии пролегал по болотистой местности, что заметно осложняло задачу. Разведывательный мотоотряд под командованием гауптштурмфюрера СС Фрица Клингенберга обнаружил, что скорость передвижения заметно возрастает, если двигаться вдоль железнодорожных путей или рек, и тотчас на максимальной скорости устремился к Белграду, пока остатки дивизии по-прежнему увязали в грязи.
Эта задержка привела к тому, что дивизия «Рейх» получила приказ остановиться на берегу Дуная, ранее же данная ей задача отменялась. Клингенберг со своими бойцами достиг берега реки возле самого Белграда, далеко опередив остальные немецкие части. Он решил взять с собой группу из 10 добровольцев и, захватив небольшую лодку, переправился на другой берег и вошел в город. Он и сопровождавшие его бойцы догадались встретиться со служащими немецкого посольства- те попросили его, чтобы он взял здание и персонал под свою охрану. Клингенбергу, однако, бросилось в глаза, что оборона города в тот момент была чрезвычайно слаба, и поэтому он рискнул пойти на откровенный блеф. Использовав для этой цели телефон посольства, он вызвал бургомистра города и предупредил того, что он и его бойцы всего лишь передовой отряд крупных немецких ударных сил и, если город не капитулирует перед ним лично, он моментально свяжется по радио с командованием, и тогда Белграду грозит массовый воздушный налет. Испуганный бургомистр тотчас согласился на условия немцев, не подозревая, разумеется, о том, что у Клингенберга и его солдат нет абсолютно никакой связи с основными немецкими силами и что 10 бойцов- это все, что было у него на тот момент.
К тому времени, как к городу подошли армейские части из состава 2-й танковой дивизии, к великой досаде Вермахта и на радость СС, оказалось, что какой-то горстке бойцов СС не просто удалось захватить столицу, но и добиться ее капитуляции. За подобную дерзость Клингенберг удостоился Рыцарского креста. Спустя несколько дней югославская армия сложила оружие и Балканская кампания была завершена.
На протяжении последующих нескольких недель все дивизии Ваффен-СС оставались сконцентрированы на востоке, готовые к выполнению задач в рамках плана «Барбаросса». Накануне операции немецкие силы были поделены на три основные группы армий — группа армий «Север» под командованием фельдмаршала фон Лееба, группа армий «Центр» под командованием фельдмаршала фон Бока, в состав которой входила эсэсовская дивизия «Рейх», и группа армий «Юг» под командованием фельдмаршала фон Рунштедта, в состав которой входили «Лейбштандарт» и дивизия «Викинг», Вдобавок, боевая группа «Норд» была приписана к Финскому фронту, которым командовал генерал фон Фалькенхорст.
Дивизия «Мертвая голова» первоначально не была задействована в наступлении, начавшемся 22 июня 1941 года 4-й танковой группой под командованием генерала Эриха Хеннера. Группа продвигалась вперед двумя крыльями. Левое крыло состояло из 20-го и 21-го танковых корпусов генерала Макса Рейнхардта, 1-й и 6-й пехотных дивизий и 36-й моторизованной дивизии. Правое крыло включало в себя 8-ю танковую дивизию, 3-ю моторизованную, 290-ю пехотную — все в составе танкового корпуса генерала фон Манштейна. Дивизия «Мертвая голова» и 269-я пехотная первоначально находились в резерве, их предполагалось ввести в состав того танкового корпуса, который продемонстрирует самые высокие темпы наступления.
Дивизия «Мертвая голова» была введена в действие в ночь на 24 июня — ей поручалось прикрывать правый фланг Манштейна. Танковая группа Манштейна передвигалась с невероятной скоростью — она достигла Вилькомирча, находившегося примерно в 160 км от места ее первоначальной дислокации, всего за два дня после начала наступления. Дивизия «Мертвая голова» 30 июня подошла к Двинску, затратив шесть дней на то, чтобы окончательно расправиться с остатками советских частей, изрядно потрепанных боями уже в первые дни. Линия ее наступления протянулась через всю Латвию, где 2 июля эсэсовские части столкнулись с 42-й стрелковой дивизией Красной Армии.
Ведущий батальон дивизии «Мертвая голова» под командованием оберфюрера СС Макса Симона был остановлен, потеряв 10 человек убитыми и 100 ранеными. Неприятель, не дав дивизии «Мертвая голова» оправиться от первоначального шока, вынудил немцев отойти назад. Лишь благодаря массированной поддержке с воздуха самолетов люфтваффе, в том числе пикирующих бомбардировщиков «Штука», немецким частям удалось вернуть утраченные позиции. Затем 11 июля под Опочкой произошли ожесточенные бои, прежде чем город был окончательно взят. Продвижение дивизии заметно замедлилось по мере возрастания сопротивления русских, одновременно увеличились и потери немецкой стороны — дивизия потеряла 82 офицера и 1620 человек младшего офицерского и рядового состава- то есть около 10 % своей численности.
С середины июля и до конца августа дивизия «Мертвая голова» вела ожесточенные бои против частей Красной Армии, главным образом в болотистой и лесистой местности на подступах к Ленинграду. В сентябре Красная Армия предприняла ряд контрнаступлений к югу от озера Ильмень, в отражении которых участвовала и дивизия «Мертвая голова», однако к концу месяца ее потери достигли колоссальных размеров — около шести с половиной тысяч человек. Близилась зима, и дивизия перешла к обороне на позиции между озерами Ильмень и Селигер в ожидании предстоящего зимнего наступления русских.
В центральном секторе фронта дивизия «Рейх» вместе с 10-й танковой армейской дивизией и элитным полком «Великая Германия» в составе танкового корпуса под командованием величайшего немецкого полководца Гейнца Гудериана* переправилась через реку Буг, обогнув с двух сторон Брестскую крепость, и в течение всего одной недели в соединении с 3-й танковой группой генерала Гота преодолела 400 километров вглубь Белоруссии, двигаясь фронтом протяженностью" в 200 км.
27 июня, создав один из самых крупных «котлов» за всю войну, войска Гудериана и Гота взяли Минск, отрезав 500 тысяч его защитников от остальной России. 46-й танковый корпус был введен в действие 26 июля с тем, чтобы прикрывать с левого фланга 2-ю танковую группу, и принял участие в успешном окружении русских в районе Белостока. Ко 2 июля дивизия «Рейх» достигла Березины, и передовым отрядам удалось закрепиться на плацдарме на противоположном берегу. Затем Гудериан отдал приказ об общем наступлении в направлении Днепра, причем дивизии «Рейх» снова было поручено прикрывать фланги. После успешной переправы 10-я танковая дивизия и дивизия «Рейх», под прикрытием полка «Великая Германия», двинулись на Горки и достигли их 14 июля, хотя и не без боев и значительных потерь. На следующий день дивизия «Рейх», опять-таки с 10-й танковой, перешли в наступление южнее Смоленска и достигли Ельни, которую они удерживали в течение нескольких дней, несмотря на ожесточенные контратаки неприятеля.
В конце июля 10-я танковая дивизия была отозвана, а ее место заняла 268-я пехотная. Гитлер принял дорого стоившее ему решение перенести направление основного удара от Москвы на юг. 2-й танковой группе Гудериана было приказано двигаться на юг в направлении Гомеля. Правда, дивизия «Рейх» оставалась на прежних позициях, защищая с левого фланга Ельнинский выступ. Бесконечные контратаки русских, в которых было задействовано около 11 дивизий, привели к тому, что силы «Рейха» оказались растянуты настолько, что это угрожало целостности дивизии.
8 августа дивизия была наконец-таки отведена за линию фронта, в район к северо-востоку от Смоленска, получив долгожданную передышку. К началу сентября возникли проблемы на южном направлении, и дивизию «Рейх» снова перебросили на фронт. Гудериан лично посетил ее позиции и отдал приказ обергруппенфюреру СС Хауссеру, чтобы тот 4 сентября начал наступление на Сосницу. Теперь на успех боевых операций начал существенно влиять местный климат — в результате проливных дождей дороги превратились в непролазные хляби. Однако, несмотря на все трудности, дивизия «Рейх» выполнила поставленную перед ней задачу и взяла Сосницу всего после одного дня боев.
На протяжении последующих недель дивизия увязла в непроходимой от дождей местности, преодолевая упорное сопротивление русских. Красная Армия предприняла ряд контратак под прикрытием авиации и при поддержке танковых сил, отчаянно пытаясь не допустить окружения и взятия Киева. Однако 26 сентября сопротивление русских было сломлено — немецкая сторона захватила в плен 665 тысяч красноармейцев, ей досталось значительное число танков и другой военной техники.
Четыре дня спустя началась операция «Тайфун» — бросок на Москву. Дивизия «Рейх» вместе с тремя армейскими танковыми дивизиями, одной моторизованной и элитной дивизией «Великая Германия» шла в первых рядах танковой группы Гудериана. Дивизия «Рейх» успешно справилась с поставленной перед ней задачей, а именно, перерезала шоссе Смоленск-Минск, и после ожесточенных боев овладела важным стратегическим пунктом — городом Гжатск. Войдя в город, бойцы пехотного полка «Дойчланд» обнаружили многочисленные тела убитых — это были представители гражданского населения, расстрелянные по приказу НКВД перед сдачей города.
Русские стояли не на жизнь, а на смерть, и бои в лесах вокруг Гжатска продолжались несколько дней. Красная Армия безуспешно пыталась собраться с силами, надеясь отбить город у наступающего неприятеля. Однако все ее усилия оказались сломлены под натиском полка «Фюрер» в составе дивизии «Рейх».
Дивизия продолжала наступление на Москву, а сопротивление русских все нарастало. К середине октября погодные условия резко ухудшились и бойцам дивизии пришлось преодолевать путь в условиях сильных снегопадов. Солдаты доходили до полного изнеможения, в то время как русские с каждым часом сражались все ожесточеннее. Примерно в 100 километрах западнее столицы рядом с главной дорогой находится знаменитое Бородинское поле, где около 130 лет назад Наполеон напрасно пытался решить судьбу России. Сталин отдал приказ, что немецких захватчиков должна постигнуть та же участь, и поэтому им навстречу были посланы такие закаленные в боях части, как 32-я стрелковая дивизия из Владивостока, а ей в поддержку несколько пехотных бригад и две танковые, укомплектованные новенькими танками Т-34.
Части Красной Армии обрушили на эсэсовцев всю свою ярость, завязалось сражение, в котором обе стороны стояли насмерть. Немецкая артиллерия, как вскоре выяснилось, оказалась бессильна против мощной брони, и эсэсовским солдатам пришлось забрасывать советские танки связками гранат. 15 октября 1941 года перевес все-таки оказался на стороне полка «Фюрер». После этого дивизия «Рейх» получила приказ захватить важнейшие транспортные артерии, идущие через Можайск, что и произошло 18 октября, правда, лишь после ожесточенной схватки.
Дивизия продолжала двигаться к Москве. Возле деревни Отяково полк «Дойчланд» столкнулся с батальоном монгольской пехоты. Хорошо вооруженные монголы, несмотря на лютый мороз, бесстрашно атаковали пехотные части Ваффен-СС. Не обращая внимания на огромные потери — немецкие солдаты буквально косили их из пулеметов, — монголы снова и снова поднимались в атаку, пока, наконец, не были окончательно сломлены. Эсэсовские солдаты держались не менее стойко, но дорогой ценой — к этому моменту дивизия уже успела потерять убитыми, ранеными и пропавшими без вести около 7 тысяч своих бойцов. В начале же операции «Барбаросса» ее численность достигала 19 тысяч человек.
Наступившие холода имели одно преимущество — грязь, наконец, замерзла и продвигаться пехоте стало значительно легче. Именно благодаря этому наступление дивизии практически завершилось — до западных окраин Москвы оставалось всего 20 километров. В целом же линии снабжения растянулись на сотни километров, и вскоре начала ощущаться нехватка продуктов и боеприпасов. Немецкие солдаты, занимавшие позиции на подступах к советской столице, являли бледные тени самих себя несколькими месяцами ранее. Они по-прежнему были одеты в форму летнего образца, и теперь многие буквально замерзали заживо. От цветущих парней под слоем грязи остались кожа и кости, в желудках у них, как правило, было пусто, однако дух их не был сломлен. Они верили, что взятие Москвы — дело лишь нескольких дней, в крайнем случае — недель. А тем временем маршал Жуков поставил под ружье 18 полностью укомплектованных
дивизий, готовясь начать у подступов к Москве мощное контрнаступление.
Группа армий «Юг» под командованием Рунштедта в это время должна была вести наступление в южном секторе фронта. Ее северная группировка состояла из 6-й и 17-й армий и вместе с танковой группой Клей-ста получила задание двигаться на восток вдоль южного края Припятских болот вглубь Украины. На южном участке 2-я армия вела совместные действия с двумя румынскими армиями.
«Лейбштандарт» был приписан к 14-му корпусу 1-й танковой группы, стоявшей в Польше в районе Люблина, и не принимал участия в боевых действиях вплоть до 24 июля, когда вместе с дивизией «Викинг» их ввели в резерв танковой группы.
1 июля 1941 года «Лейбштандарт» переправился на другой берег Вислы, и вскоре его бойцы уже были на месте бывшей границы с Советским Союзом. А еще через несколько дней немецкие солдаты сошлись в бою с советскими бронетанковыми подразделениями, пытаясь перерезать шоссе у Дубно. Сражения эти продолжались несколько дней, и «Лейбштандарт» взял город Мошков еще до того, как ему было приказано отражать советские контратаки на линии Ровно- Луцк.
Танки Клейста вели наступление с такой скоростью, что пехота едва поспевала вдогонку, а в отдельных случаях отстала от быстроходных машин на целых 80 км. Это привело к тому, что немецкие фланги оголились, что и решили использовать с выгодой для себя советские войска. Например, подобная ситуация сложилась со 2-й танковой дивизией, далеко опередившей прикрывающую ее пехоту. И здесь в который раз преимущества полностью моторизованных частей, таких как «Лейбштандарт», говорили сами за себя — эсэсовское соединение в срочном порядке было переброшено для закрытия бреши между быстроходной бронетехникой и медлительной пехотой, которой частенько
приходилось с полной выкладкой совершать многокилометровые марш-броски.
«Лейбштандарт», прорвав советскую оборону у Мирополя, продолжал стремительное наступление на Житомир. Севернее автодороги у Романовки передовые части дивизии натолкнулись на крупные соединений Красной Армии, занявшие оборону в густых, труднопроходимых лесах. Несмотря на численное превосходство противника, бойцам СС удалось сдерживать вражеские атаки вплоть до прибытия основных сил дивизии. Разведотряд под командованием Майера стремительным штурмом взял важный транспортный узел, город Куднов. Однако в это же самое время вдоль всего юго-западного фронта Красная Армия пыталась предпринять, хотя и безуспешно, контрнаступление на широком фронте. Массированные атаки русских выливались в ожесточенные рукопашные схватки, и в считанные дни отдельные немецкие формирования потеряли столько же убитыми и ранеными, сколько за всю предыдущую кампанию.
Однако мощь немецкого наступления была слишком велика, чтобы его остановить в одночасье, и русские, которые также несли тяжелые потери, были вынуждены отступить. «Лейбштандарт» вновь перешел в наступление. В ходе ночной атаки его бойцы взяли Щеповку, повернув затем на север, к Житомиру, который вскоре тоже был взят. Однако в этот момент Гитлер вмешался в планы Рунштедта по взятию Киева, перебросив 6-ю армию южнее, в направлении Умани. Сделано это было для того, чтобы отрезать советские силы, ведшие бои против 11-й и 17-й армий. И снова «Лейбштандарту» было поручено прикрывать фланги основных соединений, на сей раз наносивших удар в юго-восточном направлении. И опять, выполняя поставленную перед ним задачу, «Лейбштандарту» пришлось испытать на себе жестокое сопротивление со стороны советских дивизий — это части 5-й армии пытались прорвать немецкие фланги. «Лейбштандарт» также продемонстрировал свою незаменимость, помогая спасать осажденную 16-ю танковую дивизию, когда та оказалась под безжалостным огнем соединенных сил трех советских бронетанковых дивизий. Когда в конце июля войска Рунштедта наконец овладели Ума-нью, в плен было захвачено около ста тысяч солдат из советских 6-й и 12-й армий.
Наступление «Лейбштандарта» продолжалось. 9 августа дивизия взяла Бубры, а затем важный транспортный узел Заселье. Бронетанковым отрядам СС, а также их полевой артиллерии по-прежнему приходилось отбивать ожесточенные контратаки русских.
От Заселья «Лейбштандарт» повернул на юг: перед ним была поставлена новая задача — взять крупный промышленный центр Херсон. Лишь 20 августа, после ожесточенных трехдневных боев защитники, наконец, были вынуждены оставить город. После взятия Херсона дивизия получила заслуженный, хотя и недолгий отдых, а затем вновь вернулась к участию в боевых действиях.
В начале сентября 1941 года «Лейбштандарт» принял участие в наступательной операции к Черному морю, где столкнулся с ожесточенным сопротивлением истрепанных боями частей Красной Армии, медленно отступавших по направлению к Крымскому полуострову. Бойцы Дитриха были брошены на восток в направлении Ростова-на-Дону. После кровавых боев они захватили Романовку, Бердянск и Мариуполь. 17 октября пал Таганрог, а три дня спустя — Сталино (Донецк). Однако погода с каждым днем ухудшалась, а продвижение становилось все труднее. Немецкая техника была почти не в состоянии преодолеть российское бездорожье, и Ростов удалось взять только в середине ноября.
17 ноября «Лейбштандарт», в составе 3-го танкового корпуса, в жутких погодных условиях- при сильном снегопаде и морозе — приступил к штурму города. В самом начале операции бойцы СС, возглавляемые гауптштурмфюрером Генрихом Шпрингером, с налета взяли железнодорожный мост через Дон, который при этом практически не пострадал. Небольшими силами всего одной роты и нескольких разведчиков Шприн-гер, несмотря на ожесточенные контратаки русских, удержал мост в своих руках; получив столь важную транспортную артерию, немецкие соединения 20 ноября овладели самим городом. За эту операцию Шприн-гер удостоился Рыцарского креста.
Увы, линии снабжения немцев растянулись на десятки, если не сотни километров, подвергаясь постоянным контратакам со стороны русских. Наперерез немецкому «клину» было брошено не менее 15 дивизий Красной Армии. Начала ощущаться нехватка боеприпасов, и «Лейбштандарту» не оставалось ничего другого, как бросить Ростов и, отойдя назад, закрепиться на старых позициях. Стояли на редкость лютые холода, и вести боевые операции становилось все труднее.
В том же самом секторе фронта 29 июня начала наступательные действия дивизия «Викинг» под командованием бригаденфюрера СС Феликса Штейнера — от Лемберга (Львова) она двинулась курсом на Тернополь и Житомир. В рядах дивизии, помимо немецких солдат, сражались также добровольцы из Дании, Голландии, Бельгии, Норвегии. Дойдя к концу июля до Белой Церкви, дивизия 3 августа приняла участие в окружении советских сил под Уманью, после чего двинулась в направлении Днепра и к концу месяца, сломив сопротивление противника, овладела Днепропетровском. По завершении этой операции дивизия двинулась на Сталино (Донецк) и Ростов и, не принимая участия в боевых действиях в Крыму, заняла позиции в ожидании зимнего советского контрнаступления после того, как пришлось сдать Ростов.
В северном секторе фронта советское контрнаступление началось в ночь на 7 января 1942 года. В районе между озером Ильмень и озером Селигер немецкие силы дрогнули под натиском советских 1-й ударной, 2-й и 34-й армий. В это же самое время к югу от Селигера советские части резко вклинились в немецкие позиции, и 16-я германская армия оказалась под угрозой окружения.
9 января 1942 года от дивизии «Мертвая голова» в срочном порядке были отделены и переброшены в район Старой Руссы два пехотных батальона, один батальон разведки и часть артиллерийского полка. Им был дан приказ удержать, причем любой ценой, важнейшие транспортные артерии. Через несколько дней к Демянску было послано еще два батальона — для прикрытия весьма уязвимого южного фланга.
Через несколько дней ситуация резко обострилась, став критической. Опасаясь окружения, фельдмаршал фон Лееб запросил разрешения Гитлера из тактических соображений отойти за реку Ловать. Как и следовало ожидать, Гитлер ответил отказом, потребовав, чтобы 16-я армия стояла до конца. За этим последовала отставка фон Лееба, чье место занял генерал фон Кюхлер. Однако ситуация продолжала ухудшаться, и 2-й и 10-й армейские корпуса угодили под Демянском в котел. К 20 января все наземные коммуникации с 16-й армией оказались прерваны, а сама она практически отрезана от других немецких армий. Силами люфтваффе удалось организовать снабжение с воздуха, однако этого едва хватало для поддержания сил попавших в окружение немецких частей.
Если бы не стойкость дивизии «Мертвая голова», немцам, возможно, вряд ли удалось бы сдержать контрнаступление 11-й советской армии, рвущейся наперерез тыловым частям 16-й армии, и заставить ее, в конце концов, повернуть на юг. Однако 8 февраля 1942 года советским 1-й ударной и 11-й армиям все-таки удалось закрыть оставшуюся брешь, и дивизия «Мертвая голова», а с ней еще пять армейских дивизий оказались в окружении.
Основные силы немцев теперь были заняты укреплением оборонительных позиций к западу от Ловати, откуда они могли бы осуществить операцию по вызволению из котла частей 16-й армии. Тем временем в самом котле немецкие солдаты, в первую очередь бойцы дивизии «Мертвая голова», старались держаться стойко и не падать духом. Разделенная на базовые формирования, по численности равные полкам, дивизия была занята на самых сложных и опасных участках обороны. 27 апреля, то есть после 73-дневного окружения, осаду наконец удалось прорвать, и изрядно потрепанная боями дивизия вырвалась из Демянского котла. Правда, до конца октября она оставалась в районе боевых действий, решая, в основном, задачи оборонительного характера, и лишь позднее ей был предоставлен заслуженный отдых. К этому времени в результате тяжелых потерь дивизия являла лишь жалкое подобие той, что когда-то вступала в войну. Остатки ее сначала перебросили в Германию, в Зеннелагер, а затем, для восстановления сил, во Францию. Из 17 тысяч солдат, которых дивизия насчитывала к началу операции «Барбаросса», около 12600 было убито или ранено, причем половина из этого числа — в Демянском котле. С января по март 1942 года 11 офицеров и рядовых дивизии «Мертвая голова» за проявленную во время этих зимних боев доблесть удостоились Железного рыцарского креста. Никакая другая дивизия Ваффен-СС не заслужила столь большого количества высоких наград за столь краткий период.
В начале декабря 1941 года маршал Жуков развернул контрнаступление от Москвы, и к концу месяца немцами были утрачены практически все позиции, завоеванные ими в ходе операции «Тайфун». В период оборонительных боев с января по март 1942 года дивизия «Рейх» потеряла около 4 тысяч человек убитыми и ранеными. Вот почему в марте наконец было принято решение отправить ее во Францию для пополнения и восстановления сил. Однако группа армий «Центр» не могла позволить себе такую роскошь, как утрата целой дивизии. Именно из этих соображений два сводных батальона из остатков полков «Дойчланд» и «Фюрер» под командованием оберштурмбанфюрера СС Вернера Остендорффа оставались в этом секторе фронта вплоть до середины июня, когда и их, наконец, перебросили в тыл.
1 июня 1941 года в состав дивизии вошел еще один полк. В ноябре 1942 года, все еще находясь во Франции, этот новый полк принял участие в попытке не допустить ухода французского флота из Тулона (27 ноября): В этот же самый период дивизия «Рейх» была повышена в статусе до танково-гренадерской. Она оставалась во Франции вплоть до января 1943 года, когда ее вновь перебросили на Восточный фронт.
В январе 1942 года на юге России Красной Армией была предпринята попытка прорыва немецких оборонительных позиций. «Лейбштандарт» в составе 3-го танкового корпуса участвовал в отражении советского контрнаступления у Днепропетровска. Попытки немецкой стороны развернуть летнее наступление, казалось, были сорваны атаками русских в середине мая, однако в считанные недели немецкой стороне удалось отрезать советский плацдарм у Харькова.
После этой операции «Лейбштандарт» перебросили к Сталине (Донецк) для дальнейших действий, однако вскоре немецкая разведка сообщила о предполагаемой высадке союзников на Западе, и дивизию срочно направили во Францию, где она и оставалась до конца года.
Чего же достиг Гиммлер и вверенные ему Ваффен-СС в период Восточной кампании 1941-42 годов? Главные эсэсовские дивизии «Лейбштандарт», «Рейх», «Мертвая голова» и «Викинг», безусловно, доказали свою боеготовность. В наступлениях их солдаты зарекомендовали себя дерзкими, бесстрашными, стойкими, хотя не без доли безрассудства. Предшествующая подготовка также дала о себе знать- бойцы избегали устаревшей тактики ведения боя и быстро впитывали в себя последние достижения военной мысли. Из всех компонентов немецкой военной машины Ваффен-СС, безусловно, являлись наиболее современными и эффективными в условиях наземных боевых действий.
Неудивительно, ведь подготовка простого немецкого солдата не шла ни в какое сравнение с подготовкой бойца СС. Во-первых, в СС практически не существовало сословных барьеров — все офицеры должны были первоначально пройти службу среди рядового состава. При обращении к офицеру крайне редко употреблялось слово «Негг», обычно назывался только его ранг. Между офицерами и рядовыми бойцами, как ни в какой другой армии, ощущались узы товарищества и боевого братства. Кроме того, бойцы Ваффен-СС, принимавшие участие в Восточной кампании на ее начальном этапе, не только прошли отличную подготовку, были крепки телом и духом и отлично вооружены, но также в подавляющем большинстве своем являлись горячими сторонниками национал-социализма, а в Советах видели своих естественных врагов. Ничуть не сомневаясь в верности своих воззрений и, что еще важнее, в себе самих, эти представители Ваффен-СС, безусловно, являли собой грозную силу.
Гиммлеру не раз случалось в своих речах призывать солдат СС относиться к неприятелю как к «недочеловекам» — большевикам. Однако независимо от их воззрений в начале операции «Барбаросса», вскоре бойцы СС научились по достоинству ценить мужество и стойкость отдельного советского солдата.
Когда лоб в лоб сталкиваются две крайние идеологии, это неизбежно ведет к разного рода перегибам. На совести обеих сторон неоправданная жестокость и кровавые преступления, хотя история не без основания склонна видеть в русских жертву нацистской агрессии. Следует, однако, заметить, что некоторые части Красной Армии, и в частности НКВД, повинны в совершении таких чудовищных зверств, которые идут в сравнение разве что со зверствами средневековья. Солдаты Ваффен-СС считали своим долгом платить той же монетой, и военные действия на Восточном фронте отмечены бесчисленными кровавыми преступлениями. Когда бойцы «Лейбштандарта» взяли Таганрог, ими были обнаружены тела своих захваченных в плен товарищей, буквально изрубленных на куски саперными лопатками и топорами, — несомненно, дело рук местного VIIV (тайной полиции). Дитрих отдал приказ в первые три дня не брать никаких пленных — в результате 4 тысячи бойцов Красной Армии, попавших в руки к немцам, были расстреляны на месте.
Потери в рядах самих Ваффен-СС были чрезвычайно высоки. К середине ноября 1942 года эсэсовские части потеряли более 8400 человек убитыми и около 27100 ранеными. 935 числилось пропавшими без вести. Однако боевые подвиги солдат СС заставили замолчать даже самых злобных хулителей. И хотя в Вермахте по-прежнему имелись те, кто находил эсэсовцев и их методы попросту чудовищными, однако бесстрашие и отличная воинская закалка вряд ли вызывали у кого-то сомнение. Верховное командование Вермахта, некогда относившееся к формированиям СС презрительно и свысока, теперь было только радо заполучить в свое распоряжение такие отлично вышколенные боевые части. Генерал Эберхард фон Макензен, например, по собственной инициативе, без всякой подсказки с чьей-либо стороны, написал Гиммлеру письмо, в котором дал высокую оценку «Лейбштандарту»: «Воистину отборное соединение, которое я несказанно рад иметь в своем командовании и которое, искренне смею надеяться, сохраню и далее». Командующий 8-й армией генерал Велер также высоко отзывался о Ваффен-СС, горячо превознося их «несокрушимую доблесть».
В целом соединения Ваффен-СС с лихвой оправдали все самые заветные мечтания Гиммлера не только в наступлении, но и тогда, когда другие части уже были готовы сложить оружие. Бойцы СС с их фанатичной решимостью и упорством даже при численном превосходстве противника стойко держались до самого конца.
Правда, если элитные подразделения Ваффен-СС и снискали себе славу самых несгибаемых и бесстрашных германских воинов за всю историю войн, то имелись и другие эсэсовские части, чей послужной список был не столь впечатляющ, и такие, чьи действия вообще нельзя вспоминать без содроганий. Например, на крайнем Севере вновь сформированная боевая группа «Норд», наряду с другими армейскими частями и несколькими подразделениями финской армии, участвовала в штурме советских укреплений у Саллы. Первые две атаки эсэсовских частей русские отбили без труда, третья попытка также оказалась безуспешной. Затем русские перешли в контрнаступление и эсэсовские части
в панике бежали с поля боя. «Норд» потеряла 73 человека убитыми, около 230 ранеными и 150 пропавшими без вести. К счастью для эсэсовского формирования, армейские подразделения и финские отряды, сражавшиеся на обоих флангах, «были сделаны из куда более крепкого материала» и в конечном итоге отбили атаку русских. В Вермахте только брезгливо поморщились из-за проявленной эсэсовцами трусости — вскоре после этого инцидента боевое соединение «Норд» было отозвано с фронта и реорганизовано в горно-стрелковую дивизию, которая в конечном итоге вернулась на тот же самый участок фронта; и, как мы предполагаем, непроходимые леса и кишащие гнусом болота вряд ли способствовали поднятию ее боевого духа.
Полицейская дивизия в составе группы армий «Север» также не сумела снискать себе славы, хотя сражалась не так уж и плохо. Например, она принимала участие в боевых действиях под Ленинградом. Кстати, эта дивизия никогда не считалась по-настоящему эсэсовской, т. к. приставку СС она получила лишь в 1942 году. А до того ее бойцы носили нашивки полицейского образца, а вместо эсэсовских рун — обычные знаки отличия. И хотя в июне 1943 года ее повысили в статусе до танково-гренадерской, ее бойцам так и не удалось продемонстрировать чудеса героизма, какими славились другие эсэсовские части. Скорее наоборот, своей жестокостью она снискала себе довольно дурную репутацию, особенно расправляясь с партизанами.
Кроме вышеперечисленных формирований, имелись еще и пресловутые карательные отряды, появившиеся на советской земле вслед за боевыми эсэсовскими частями. Практически мгновенно последовали репрессии против мирного населения, в первую очередь против несчастных евреев, хотя жертвой эсэсовских зверств мог стать любой, даже самый невинный представитель покоренных народов.
Немало писалось о том, что именно «стараниями эсэсовцев» местное население на оккупированных территориях возненавидело немцев. Это не совсем верно, так как в некоторых местах эсэсовцы выступали скорее освободителями, нежели захватчиками, и их приход воспринимался как конец ненавистного коммунистического строя.
Большинство сохранившихся фотографий той поры свидетельствуют о всеобщем ликовании, каким, например, встречали симпатичных солдат СС на Украине — их забрасывали цветами, делились с ними едой и питьем. Эти солдаты имели все основания проклинать действия карательных отрядов (см. гл. 5), в результате которых дружественно настроенное мирное население вскоре превратилось в заклятых врагов.
Тот факт, что те, кто служил в карательных отрядах, носили такую же форму, что и юные эсэсовские пехотинцы, вряд ли способствовал проявлению к ним дружеских чувств. Вряд ли гражданское население видело особую разницу в том, что у эсэсовских карателей на рукавах были особые знаки, отличавшие бойцов элитных соединений Ваффен-СС.
Для юных солдат Ваффен-СС кампания 1941-42 гг, навсегда запомнилась как время стремительных наступлений и ошеломляющих побед — правда, достигнутых ценой жизни многих их товарищей по оружию, а также нечеловеческих тягот, вызванных лютыми морозами. Постепенно тяготы будут усиливаться, в то время как победы станут все более редки. Однако поначалу боевой дух еще будет сохраняться и подкрепляться высокими наградами, коими Гитлер отмечал офицеров и рядовых бойцов Ваффен-СС. Первым Рыцарского креста в этой кампании удостоился группенфюрер СС Пауль Хауссер в знак признания его боевых заслуг как командира дивизии «Рейх». Хауссер, подобно большинству своих товарищей по СС, свято верил, что командир обязан вести за собой солдат — эта убежденность стоила эсэсовским формированиям потери значительного числа старших офицеров. Сам Хауссер в 1941 году в сражении за Ельню лишился глаза. Впоследствии повязка на одном глазу стала своего рода отличительным знаком этого талантливого генерала.
Второй Рыцарский крест был присвоен, хотя и посмертно, унтершарфюреру Эриху Росснеру из 2-го танкового подразделения СС — на его счету было 13 уничтоженных советских танков, однако такой героизм стоил ему жизни. Он скончался 30 июля 1941 года и 25 августа был посмертно награжден Рыцарским крестом. Фанатичную решимость, столь свойственную бойцам Ваффен-СС, наглядно иллюстрирует судьба штурмана дивизии «Мертвая голова» Фрица Кристена. Кристен и возглавляемый им противотанковый расчет отражали массированную атаку вражеской бронетехники и пехоты. Одно за одним противотанковые орудия выходили из строя, гибли люди, пока в живых не остался один лишь Кристен. Оставшись один на один с неприятелем, Кристен продолжал стоять до конца — заряжал орудия, наводил их на цель, стрелял — и все без чьей-либо помощи. Ему в одиночку удалось подбить более десятка вражеских танков и уничтожить более ста солдат, и лишь затем к нему подоспело подкрепление. Кристен по заслугам 21 сентября 1941 года удостоился Рыцарского креста.
Всего с июня 1941 по декабрь 1942 года из личного состава «Лейбштандарта» Рыцарского креста удостоились 3 человека, из дивизии «Рейх» — 8, из полицейской дивизии — 9, из «Викинга» — 8, и еще два человека из кавалерийской бригады. Из общего числа в 48 наград 42 были присвоены лицам офицерского звания, хотя многие из них были из числа младших офицеров.
Хотя в целом Гитлер и Гиммлер были в восторге от героизма, демонстрируемого Ваффен-СС на Восточном фронте, огромные человеческие потери плюс упорное сопротивление Советской Армии вскоре ни у кого не оставили сомнений, что на скорую победу рассчитывать не приходится. И хотя успехи немцев впечатляли, «русский медведь» не только не погиб, но даже еще не был смертельно ранен. Немецкая сторона несла тяжелые потери, и ее силы сильно истощились. Единственный вывод, напрашивавшийся в данной ситуации, — это массовое пополнение войск, коль скоро войну было решено вести до победного конца. В результате, в следующем году Гитлер дал согласие на широкий призыв в ряды СС.
В 1942 году значительное число советских соединений оказались в клещах немецких армий, что, однако, создало для последних новые проблемы. Русские отнюдь не торопились сдаваться в плен. Многие нашли убежище в лесах, откуда затем повели партизанскую войну, срывая захватчикам тыловое снабжение. Ситуация настолько обострилась, что значительную часть немецких солдат, в которых так нуждался фронт, пришлось задействовать в обороне тыла. Выполнять подобные обязанности Вермахт считал ниже своего достоинства, вследствие чего в Россию перебрасывалось все увеличивающееся число полицейских полков, лишь бы только не отзывать с фронта боевые части. Поскольку Гиммлер наряду со званием рейхсфюрера СС считался также главой полиции, полицейские части вскоре также оказались под эгидой СС. Впоследствии удалось установить, что те, кто служил в этих частях, несут ответственность не только за карательные акции против партизан, но также повинны в массовом уничтожении еврейского населения на оккупированных территориях. И в том, и в другом им помогали добровольческие отряды полицаев, состоявшие из представителей коренной национальности.
Что же касается Ваффен-СС, то в 1942 году были сформированы две новые дивизии. Первой из них стала 7-я добровольческая горная дивизия СС, сформированная весной 1942 года в Сербии. В оставшиеся месяцы года ее бойцы в основном проходили подготовку, не участвуя в военных действиях. Второй такой дивизией стала 8-я кавалерийская имени Флориана Гейера. В 1941 году на базе двух довоенных кавалерийских полков в составе частей «Мертвой головы» была сформирована Кавалерийская бригада. Первоначально в ее обязанности входила борьба с партизанами. Командовал бригадой штандартенфюрер СС Германн Феге-лейн, который вскоре своим жестоким обращением с партизанами снискал себе самую нелестную репутацию. Осенью 1942 года бригада была численно увеличена до состава дивизии, а ее командование передано в руки группенфюрера СС Вильгельма Биттриха, талантливого и храброго офицера. Биттрих возглавлял дивизию до 1943 года, когда его снова сменил Фегелейн, дослужившийся до звания группенфюрера. Дело в том, что Фегелейн, продвигавшийся по службе отнюдь не благодаря своим способностям, был женат на сестре Евы Браун, возлюбленной Гитлера. Правда, в конечном итоге это его не спасло- в последние дни войны Гитлер, узнав о том, что Фегелейн, прихватив с собой чемоданчик с ценными вещами, пытался в штатском платье спастись бегством из Берлина, распорядился поставить его к стенке.
Правда, в начале 1942 года части Ваффен-СС все еще купались в лучах боевой славы. А та репутация, которую они снискали себе, привела к тому, что по мере продолжения войны потребность в них возрастала на всех фронтах.
