• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

Известно, что испанцы после их прибытия в Новый Свет нашли там две области, выделявшиеся на фоне других территорий, а именно Мексику и Перу. Различие между этими областями и теми, которые окружали их, было главным образом политическим, так как народы Центральной Америки, Колумбии и Эквадора были почти на таком же технологическом уровне, как и народы Мексики и Перу. Везде, где имелись благоприятные естественные условия, они зависели от примитивного сельского хозяйства, ткали, изготовляли глиняную посуду и знали те же самые металлургические технологии. Вероятно, перуанцы превзошли всех других в своем текстильном искусстве, но металлические изделия племен Эквадора, Колумбии и Панамского перешейка были столь же хороши или даже лучше, чем у их более мощных соседей.

С другой стороны, народы вне Мексики и Перу состояли главным образом из маленьких независимых племен, например народы района Кокле в Панаме, делились на множество племен, каждое из них находилось под властью деспотического вождя. Главное исключение из этого правила может быть найдено в бассейнах нагорья вокруг Боготы в Колумбии, где множество родственных племен – чибча – управляло ко времени испанского завоевания большой областью, но они слишком много боролись между собой. В любом случае маловероятно, что они могли бы расширить их доминион за пределы собственной области нагорья, даже если бы их продвижение не было прервано европейцами. Долину Мексики в последних столетиях перед прибытием испанцев занимало множество родственных племен. Одно из них, теночкас, обычно называемое ацтеками, находившееся в области Теночтитлан на месте современного Мехико, достигло в довольно нелегкой борьбе доминирования над оставшимися племенами и, когда прибыли испанцы, поработило значительно более широкую область, потребовав выплаты дани от ее жителей.

Ацтекская империя, как ее иногда называют, не приближалась к империи инков Перу по размеру, сплоченности или уровню социальной организации. Последняя, как мы это увидим, была истинной империей с иерархической организацией, достигшей высшей точки в наследном абсолютном правителе, Высшем или Единственном инке, как гласит один из его почетных титулов. В то время как мексиканский Монтесума, которого испанцы считали императором, был на самом деле одним из двух почти равных высших руководителей, выбранных племенным советом, за которым и закреплялась высшая власть. Ацтекское государство со столицей – великолепным городом Теночтитланом – было, однако, высокоорганизованно, их общество показывало высокий уровень разделения труда.

Такой вкратце представлялась картина в XVI столетии, но если мы оглянемся назад в более ранние времена, то увидим, что те же самые области всегда шли впереди своих соседей. Цивилизованная область Мексики включала в действительности гораздо большую территорию, чем сама Мексиканская долина, – весь юг и юго-восток, идущий от этой страны, а также много районов теперешних Гватемалы и Гондураса. Обе эти центрообразующие области, как иногда называют Перу и Мексику, в действительности исследовались более полно, чем соседние, но это в значительной степени объясняется их более богатой археологией, чем в других районах. Многие из других территорий Америки, лежащие к югу от Рио-Гранде, исследовались не так полно, как они этого заслуживают, однако совершенно ясно, что будущие открытия никогда не смогут бросить вызов превосходству культуры Мексики и Перу.

Многое из того, что мы знаем об инках и племенах, предшествовавших им, получено из письменных источников, начиная с некоторых испанских авторов и самих инков, видевших эту цивилизацию своими глазами или слышавших о ней из рассказов своих родителей, как, например, Гарцилазо де ла Вега, в жилах которого текла смешанная инкская и испанская кровь. Изучение этих работ, попытка сгладить противоречия между ними и исследование впечатляющих архитектурных руин, оставшихся от времен инков в Куско и в других местах, и обеспечили материал для многих публикаций, включая «Историю завоевания Перу» Прескотта и «Инки Перу» сэра Клемента Маркама, обе они полны ценной информации, хотя и вводят читателя в заблуждение в некоторых важных моментах.

Целью этой работы не является всеобъемлющий рассказ о цивилизации инков, для чего мы отсылаем читателя к другим источникам, особенно к работе Дж.Х. Роу в «Учебнике по южноамериканским индейцам».

Кое-что было давно известно о доинкских культурах, благодаря многочисленным горшкам, остаткам превосходного текстиля и изделиям из золота, меди, древесины и камня, разграбленным из прибрежных могил и так или иначе попавшим в музеи. Но ввиду недостатка письменных свидетельств об этих более ранних периодах попытка смоделировать какую-то хронологию должна была дождаться начала серьезных археологических исследований. Они стартовали, когда Макс Уле, немецкий археолог и антрополог, начал работу в 90-х гг. XIX столетия и затем продолжал вести раскопки в течение последующих двадцати лет, сначала для университета штата Пенсильвания, далее при патронаже госпожи Фоеб Херст для Калифорнийского университета и, наконец, для перуанского правительства. Многие из его работ так никогда и не были опубликованы, но на основании его собраний и записей, хранящихся в Калифорнийском университете, А.Л. Крёбер и другие издали замечательный ряд публикаций по собранным им коллекциям. Сам Крёбер совершил под эгидой тогдашнего Музея полевых исследований в Чикаго экспедицию в Перу в 1925-м и 1926 гг., дополнившую наши знания о различных частях побережья. В то же самое время эквадорский археолог Хасинто Хихон-и-Кааманьо работал в окрестностях Лимы. С.К. Лотроп, чей специальный вклад в перуанскую археологию прежде всего касается области металлургии, также работал там в 1925 г.

К этому времени, в значительной степени благодаря работе Уле, мы узнали, что во всех частях побережья существовали сравнительно древние культуры, особенно культура прото-Чиму, теперь называемая Мочика, на севере и в области Наска на юге, которые были стерты с лица земли возникшей культурой нагорья с ее центром, находившимся, очевидно, в Тиауанако, на боливийской стороне озера Титикака. Позже местные культуры снова появились на побережье Чиму на севере, одни имели некоторые общие черты со своей предшественницей Мочика, а другие же отличались от прежних культур. Но скоро их, в свою очередь, поглотила распространяющаяся культура инков. Все, что осталось от более ранних периодов, – это несколько мусорных куч с раковинами около района Анкон на центральном побережье, по мнению Уле, являвшихся останками примитивного жилья рыбацкого людоедского народа (они считаются принадлежащими к культурному слою Чавин). В это время также стало ясно, что широкие области объединялись и художественными стилями (стилями культурного слоя), продемонстрированными в основном на образцах глиняной посуды и в текстиле, принадлежащих тиауанако и инкам.

Начиная с 1913 г. Хулио К. Тельо, старейшина перуанских археологов, разъезжал по Перу, изучая наиболее недоступные места и попутно собирая большие коллекции. Эта работа, которую он продолжал вплоть до своей смерти в 1947 г., так никогда и не вылилась в детальное исследование, хотя он и издал несколько общих заметок о развитии перуанских культур. И можно предположить, что много информации так и умерло вместе с ним. Его главный вклад в археологию в действительности же очень большой: это его признание важности и ранняя датировка культуры Чавин, типичным образцом которой является большой храм в Чавине на Северном нагорье. В течение нескольких лет он и Уле спорили о происхождении перуанских культур. Уле поддерживал мнение о том, что все главные культуры Перу прибыли из Центральной Америки морским путем, Тельо же считал, что все они зародились на территории Перуанских Анд. Окончательный ответ на этот вопрос все еще ждет своего решения, но недавняя работа показала удивительно близкие отношения между культурой Чавин и культурами Центральной Америки, хотя многие из утверждений Уле не выдерживают критической экспертизы.

В 1934 г. начался период большой научной активности с экспедиции Уэнделла К. Беннетта в Тиауанако, ставшей первой из наиболее плодотворного ряда исследований, охватывающих многие из территорий Перу и нагорья Боливии. Его работа продолжалась с интервалами до преждевременной смерти в 1953 г., до того момента, когда результаты его последней экспедиции в Уари в бассейне Мантаро были готовы для публикации. В 1940-м и 1941 гг. экспедиция университета Колумбии под руководством Дункана Стронга, одного из партнеров Крёбера в его более раннем исследовании, работала на территории центрального побережья и среди других участков обнаружила крупные руины в Пачакамаке, где прежде трудился Уле. После того как Стронг возвратился домой, Гордон Р. Биллей продолжил раскопки на «примитивных» участках Уле в Анконе и Супе, расширив наши знания о культурном слое Чавин на территории центрального побережья. Тем временем Рафаэль Ларко Ойле со своей семьей спокойно работал на территории своих поместий и вокруг них в долине Чикама на северном побережье. Среди его открытий в этой и соседних долинах – предметы культурного слоя Чавин, помимо двух последующих периодов культуры пре-Мочика он также выделил пять последовательных стадий в самой культуре Мочика. К этим и другим его открытиям относятся множество публикаций, и не меньшим вкладом семейства в науку являются великолепные коллекции, размещенные в музее Рафаэля Ларко Эрреры на гасиенде в Чиклине, где большинство археологов и заинтересованных посетителей имеют возможность наслаждаться радушием и гостеприимством хозяев.

Сразу после Второй мировой войны многие институты Соединенных Штатов в сотрудничестве с Перуанским институтом этнологии под руководством доктора Луиса Е. Валькарселя и доктора Хорхе К. Муэлье дали старт проекту долины Виру. Там было запланировано рассмотреть вопросы археологии, географии и этнологии отдельной области с самого раннего периода и до теперешних времен. Результаты этого успешно осуществленного плана были изданы заинтересованными учреждениями, в результате чего мы теперь и имеем полную, документально заверенную историю одной области, хотя в развитии этих культур осталось еще много неизученного. В этом исследовании участвовали: Беннетт, Биллей и Стронг, о работах которых мы уже упоминали, а также еще Юниус Берд, Клиффорд Эванс, Дональд Коллие, Джеймс А. Форд. Почти в такое же время Джон Роу из Калифорнии провел несколько лет в Куско, где изучал хронологию инкского периода как в библиотеке, так и в полевых экспедициях, и это помимо раскопок доинкских предметов, впервые найденных в этом регионе. Более современные работы включают в себя другую экспедицию на территории Колумбии под руководством Стронга, на сей раз на южном побережье, принесшую важные данные, из которых были опубликованы только резюме, а также исследование области вокруг региона Кахамарки в Северных Андах, проведенное парижанином Хенри Райхленом и его женой.

Несмотря на все уже сделанное, общая картина перуанской археологии все еще полна белых пятен, большие области ее были только едва затронуты, и много работы следует на этом пути проделать.

В результате исследований в долине Виру и работ, осуществленных прежде, стало возможным сформулировать последовательность стадий развития, которая в качестве рабочей гипотезы может быть применима ко всей области Центральных Анд: она позволяет нам считать эту область чем-то единым. Эта схема была сначала выдвинута на конференции, проведенной в музее Рафаэля Ларко Эрреры в Чиклине в 1946 г., и далее разработана и поддержана в следующем году в Нью-Йорке. Общие черты этой схемы будут приведены здесь для разъяснения последующего материала, и некоторые ее детали будут сопровождать дальнейшие главы.

Самые ранние жители Перу были охотниками, часто называемыми ранними охотниками. За ними следовали ранние фермеры – оседлые народы, жилища которых известны пока только на побережье, где они жили, промышляя рыбной ловлей, сбором диких растений и ведением примитивного сельского хозяйства. После этого начался Созидательный период, разделенный на две стадии: первая – теократическая, которую иногда называют периодом Культа, и вторая, характеризующаяся разнообразием развития в различных областях и применением технических новшеств, называемая периодом Экспериментатора. Согласно существующему знанию, период Культа соотносится с культурным слоем Чавин – название, которое будет постоянно встречаться на следующих страницах. После Созидательного идет Классический период, характеризующийся расцветом практически всех доколумбовых ремесел и технологий, а также существованием нескольких процветающих государств, из-за чего он иногда называется периодом Мастера или периодом Процветания. Уже упомянутые нами культуры Мочи-ка и Наска находятся среди культур, принадлежащих к этой стадии. Термин «Классический период» сначала применялся в Новом Свете к подобной же стадии в Центральной Америке, но его точное соответствие по времени и характеру перуанскому Классическому периоду несколько сомнительно. Далее следует Постклассический период, когда было представлено не много технологических изобретений, но зато шло активное политическое развитие. Период имеет три стадии: в первой, называемой периодом Экспансии, культура высокогорья, связанная с Тиауанако, распространяется на большую часть побережья, это продвижение, вероятно, сопровождалось военной силой.

Далее идет период Строителей городов, отмеченный, во всяком случае на побережье, возведением больших городских центров, многие из которых были связаны с уже упоминавшейся культурой Чиму. Наконец, следует Имперский период – время распространения великой империи инков.

Рис. 2. Хронологическая таблица перуанских культур

Еще несколько лет назад единственными датами, доступными для перуанской археологии, были некоторые даты, относящиеся к периоду инков, полученные из изучения материалов времен испанского завоевания. В отношении же датировок более ранних периодов существовали только научные догадки. Следующий шаг в этом направлении предпринял Юниус Берд, который в процессе своего участия в проекте долины Виру разработал некоторые критерии оценок норм накопления мусорных куч и естественных отложений, в результате чего дата начала сельскохозяйственной деятельности соответствует примерно 3000 г. до н. э., а начало изготовления глиняной посуды – 1000 г. до н. э. Последующие события подтвердили правильность выбранного метода исчисления. Для более поздних периодов Джеймс А. Форд сделал оценки, основанные на относительной толщине отложений в долине Виру, но они отодвигают временные рамки датирования описанных событий, как считают многие археологи, на неоправданно долгое время. Предпринималась также попытка датировки некоторых экспонатов Мочика, найденных захороненными в XIX столетии в гуано на различных островах у побережья. Здесь Форд исходил из оценок норм накопления гуано на глубинах, в которых эти объекты были найдены, но эти вычисления основаны на данных XIX столетия, когда гуано уже давно являлось предметом добычи, так что существует некоторое сомнение в надежности этих свидетельств. Для некоторых экспонатов Мочика была определена дата, соответствующая IX столетию н. э.

После того как появился радиоуглеродный способ датирования, все даты, установленные для раннего периода, получили более твердое научное обоснование. На XXIX Международном конгрессе американистов в Нью-Йорке в 1949 г. доктор Б.Ф. Либби из Чикаго объявил первую дату для Американского континента, а именно – приблизительно 800 г. до н. э. для начала периода Чавин на побережье. С тех пор были определены целый ряд дат для ранних фермеров в долине Чикама, несколько дат для Мочика и более ранних периодов в той же самой области и очень немного для южного побережья. Ни одна из дат, относящихся к постмочикским культурам, не была определена. С другой стороны, Роу, изучив записи, относящиеся ко времени после завоевания, настойчиво поддерживает дату, соответствующую 1438 г. н. э. для начала эпохи расширения империи инков.

В целом ранняя часть последовательности, т. е. ранние фермеры и начало периода Чавин, обоснованно датирована, и эти даты являются общепринятыми. То же самое остается верным и для даты расширения империи инков. Ситуация в течение промежуточных периодов не столь удовлетворительна, так как радиоуглеродных датировок не много и они до удивления ранние. Они также находятся в серьезном противоречии с оценками Форда, сделанными для долины Виру. Это лучше всего проиллюстрировано периодом культуры Мочика; радиоуглеродный анализ указывает, что она закончилась в долине Виру где-то после 300 г. н. э. или же, самое позднее, после 500 г. – в то время как Форд помещает эту дату уже на 1150 г. н. э. Некоторые археологи находят эти крайности трудными для принятия, и даже предлагались компромиссные решения, но в ожидании дальнейших измерений я предлагаю принять с должными оговорками уже полученные радиоуглеродные даты и разместить период Мочика где-то в первой половине первого тысячелетия н. э., хотя она, возможно, началась на три столетия ранее. Большой потребностью в настоящее время является достаточное количество измерений, а не предположения. Большинство наших дат пока относятся к северному побережью, где мы также имеем почти полностью выстроенную культурную последовательность, датировка же других областей может быть получена путем сравнения с последней, где прежде всего следует обратить внимание на культурный слой и общий ход развития.

Прежде чем подробно заняться темой развития цивилизаций Центральных Анд, необходимо сказать несколько слов об их характерных чертах и природных условиях, которые объединяли всю эту область в течение длительного периода времени. Основные особенности этого региона оформились в Созидательном периоде, но своего полного расцвета он достиг позже.

Сначала все основывалось на интенсивном сельском хозяйстве, с использованием инструментов не сложнее, чем палка для рытья земли и мотыга. Выращивалось много растений, главным из которых была кукуруза, которая дает хорошие урожаи на высоте приблизительно 12 000 футов над уровнем моря, но не дозревает в более высоких местах. На больших высотах ее место занимал другой злак, называемый куиноа, отличавшийся большей выносливостью. Картофель – также уроженец этой области, имел большое значение повсюду в горной местности. Существенной особенностью была ирригация, она сопровождалась в горной местности террасированием, которое расширяло область культивации и препятствовало почвенной эрозии. Использовались и удобрения, а именно: птичий помет гуано, рыбные отходы на побережье, экскременты лам или человека в горной местности. Продукты питания сохраняли путем засушивания или замораживания. Известный пример подобного способа – обезвоживание картофеля поочередным воздействием мороза и солнца, иногда сопровождаемое прессовкой, что в итоге дает безвкусное вещество, называемое чуньо (chuno), оно, однако, очень охотно съедается жителями высокогорий. Сушеное мясо, называемое чарки (charqui), приготовлялось подобным же способом. Наркотик кока (coca), растущий в долинах на восточном склоне Анд, жевали вместе с известью повсюду в регионе, и нахождение его на побережье – один из факторов, доказывающих существование торговли с горными районами в ранние времена.

В горной местности пастбища лам и альпака, одомашненных американских родичей верблюда, уступали по важности только сельскому хозяйству, но на побережье они жили не постоянно, хотя и нередко встречались на этой территории – их скелеты часто находили в ходе археологических раскопок. Альпака особенно ценились из-за их шерсти, а ламы использовалась как вьючные животные (хотя они были способны нести на себе лишь немногим более 100 фунтов), их мясо также употреблялось в пищу, а шерсть иногда использовалась для изготовления грубых видов текстиля. Собака и кави, или морская свинка, были другими одомашненными животными, причем последние являлись главным источником мяса во времена инков. Охота всегда считалась вспомогательным занятием, и в более поздние времена организация охот стала досугом для высших классов. Имеются свидетельства об охоте на оленя, пум и лис, а также диких представителей семейства лам, гуанако и викуний.

Основной социальной единицей того времени была деревенская группа, состоявшая из множества связанных родственными узами семейств под руководством вождя и имевшая свои земли в общем владении. На языке кечуа, когда завоевание инков распространило этот язык на территории вне области Куско, она называлась яллю. На эту основу налагались более сложные типы сообществ, с четкими различиями в социальных классах и выполняемых функциях. Важной характеристикой всех народов Центральных Анд был ручной труд, связанный с очень простым техническим приспособлением, – особенность, которую они разделяли с другими народами Южной и Центральной Америки. Их ткацкое мастерство было непревзойденным и являлось особой чертой данной области; они использовали и хлопок и шерсть, работая на примитивных ткацких станках. Глиняная посуда была умело оформлена и окрашена, производились и достаточно высококачественные сосуды, но при этом гончарного колеса они не знали. Золото, серебро, медь и их сплавы применялись во многих технологических процессах. А в конце периода была налажена и выплавка бронзы. Среди полезных металлов наиболее заметно отсутствие железа, неизвестного еще в Америке, если не считать тех редких случаев, когда его получали из метеоритов. Изготовлялось много других предметов из древесины, прутьев и камня. Они использовались в соответствии с необходимостью, как для постройки массивных сооружений, так и для производства самых миниатюрных украшений. В качестве примера необходимо упомянуть прекрасную архитектуру инков – камни сооружений были пригнаны друг к другу столь точно, что между ними невозможно было вставить даже лезвие ножа. Судя по всему, бытовые изделия типа глиняной посуды и текстиля изготовлялись всеми членами каждого семейства, но что касается более совершенных церемониальных предметов, которые, насколько позволяют нам судить имеющиеся у нас данные, производились прежде всего для того, чтобы быть захороненными вместе с мертвецами, то они были работой специальных мастеров.

Более поздние культуры жителей Перу, инков и их непосредственных предшественников, обладали большинством особенностей, расценивавшихся в Старом Свете как признаки цивилизованного сообщества, а именно: полностью налаженное производство продовольствия, наличие городских центров и формальной политической структуры, общественные работы, классы и иерархическое социальное устройство. Развитые культуры периода Мастера обладали большинством этих особенностей, за исключением городских центров, хотя недавние исследования в области Наска, кажется, обнаружили там довольно значительный город. С другой стороны, все культуры Нового Света испытывали недостаток некоторых особенностей, которые сопровождали рост цивилизации в Старом Свете. Железо и гончарный круг уже были упомянуты ранее, и к ним нужно еще добавить отсутствие тягловых животных и соответствующих гужевых средств передвижения. В добавление к этому в Перу не было письменности и даже пиктографического письма Центральной Америки, и хотя, должно быть, были сильны устные традиции, умноженные мнемоническими приемами, например, системой нитей с узелками, называемой кипу, и, возможно, еще и другими, но катастрофа испанского завоевания нанесла по ним большой удар. Результатом является то, что наши знания неосязаемых особенностей цивилизации инков, их литературы, законов и других аспектов жизни очень несовершенны, мы почти полностью лишены возможности изучить характерные черты доинкской цивилизации.

Большой интерес к этому региону был пробужден в недавние годы путешествием Тура Хейердала через Тихий океан на плоту «Кон-Тики», предпринятым им в доказательство его теории, что именно Перу сыграло основную роль в заселении Полинезии. Неоспоримый факт, что на перуанском побережье деревянные плоты находились в пользовании еще в древние времена, так как выдвижной киль и рулевые весла, наподобие тех, что используются на современных бальсовых плотах Эквадора и были на «Кон-Тики», найдены при раскопках в могилах, и особенно часто на южной части побережья. Неизвестно, были ли сами плоты построены из теперь используемой древесины бальсы, возможно также, что она была недоступна до того времени, как инки подчинили себе те территории, которые теперь являются частью Эквадора. Преобладающее ныне мнение – что эти плоты использовались для плавания вдоль побережья. Именно этот тип судоходства наблюдали испанцы, когда прибыли в этот регион, хотя находка Хейердалом глиняных черепков северных перуанских прибрежных разновидностей на Галапагосских островах показывает, что они могли путешествовать и на значительные расстояния от побережья. Это, однако, в отличие от проблемы колонизации Полинезии, уже совсем другой вопрос, и теории, утверждающие, что осуществили эту колонизацию все-таки перуанцы, не находят поддержки у большинства серьезных исследователей Океании или Перу.

Везде и всегда в археологии встречались исследователи-чудаки, и Перу в данном случае не является исключением. Идея Перри относительно того, что цивилизация Древнего Египта полностью перенесена на землю Перу, была в значительной степени забыта в свете расширения познаний об этой культуре, но руины Тиауанако в горной местности Боливии все еще вызывали самые невероятные предположения меньше чем десятилетие назад. Эти участки датируются годами в пределах первого тысячелетия н. э., и, судя по всему, не могут быть значительно старше. Но Перри, исследуя их в изоляции от общего развития перуанской культуры, применял при этом не соответствующие тематике исследования астрономические выкладки и, игнорируя наиболее элементарные факты геологии, серьезно утверждал, что возраст этих руин – четверть миллиона лет и что их разрушили океанские волны в 14 000 футов высотой!