• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

Подлинное произведение искусства нельзя прочесть, прослушать, посмотреть до конца. Когда мы перечитываем книгу, или заново слушаем симфонию, или снова видим картину, мы всякий раз открываем в них что-то новое, неожиданное для себя. Ведь количество «граней», или, говоря языком математики, «измерений», великих памятников искусства бесконечно.

Произведения искусства, в особенности живописи и скульптуры, могут служить и ученым, воскрешающим жизнь далекого прошлого, от которого не осталось ни письменных источников, ни сообщений древних авторов — вообще никаких следов. Ведь искусство отражает жизнь, а потому его показания порой ценней показаний других источников. Только при этом необходимо помнить, что искусство — не простое зеркало, бездумно и точно отражающее все, что происходит вокруг.

Прежде всего нужно помнить, что есть два стиля, существующие с самых древних времен. Первый стиль — реалистический, даже натуралистический. Его произведения правдиво передают внешний облик людей, животных, пейзажей, строений. Другой стиль искусства, так же как и первый, восходящий к временам каменного века, — искусство условное, символическое. И к его показаниям нужно относиться очень осторожно. Например, вокруг голов фантастических существ, изображенных на скалах Австралии, имеются овалы — нимбы. Но из этого совсем не следует, что эти существа запечатлели космонавтов в шлемах или христианских святых с нимбами вокруг голов.

Впрочем, даже в произведениях, выполненных в реалистическом стиле, можно найти изображения фантастических животных и людей. Например, замечательные фрески острова Крит наряду с портретами людей изображают грифонов — существ с телом льва и головой птицы. Знаменитый египетский сфинкс — это «помесь» льва и человека. А ведь искусство Крита и Египта достигло очень больших высот реализма.

Разве похожи каменные скифские бабы на портреты древних обитателей степей Причерноморья? Конечно же, нет! Статуи Маркизских островов на Востоке Полинезии никак не могут быть портретами их создателей — ведь у них огромные совиные глаза, голова почти в треть туловища и рот до ушей. Крылатые быки, с таким блестящим реализмом запечатленные в искусстве Двуречья, никогда не существовали в действительности. Так же как и кентавры — полулюди-полулошади, — изображенные великими художниками Греции.

Словом, искусство — это особая «призма», оно по-своему отражает действительность в зависимости от стиля, от эпохи, от того, кто является объектом изображения — человек, божество, животное или мифическое существо. И если помнить об этом, произведения искусства могут быть для историка настоящим окном в мир исчезнувших культур и народов.

На стенах древнеегипетских гробниц археологи обнаружили замечательные росписи. Они воскрешают перед нами жизнь людей, умерших несколько тысяч лет назад, — охоту, жатву, пахоту, празднества, сражения. Об этом же повествуют и египетские тексты. Но порой у исследователей нет письменных документов. Или их пока что не удается прочесть. В этом случае произведения искусства служат историкам едва ли не основным источником, по которому можно судить о культуре, жизни, религии народа. Таковы фрески острова Крит, найденные в развалинах дворца в городе Кносс.

Фреска Кносского дворца (Крит).

Гигантский дворец-лабиринт царей Кнооса был главным центром могучей Критской державы, средоточием ее административной, художественной, хозяйственной и политической жизни. Своеобразные колонны, суженные снизу и расширяющиеся вверху, поддерживали крышу дворца. Его стены были украшены изумительными по мастерству фресками; световые колодцы-шахты, проходящие через все здание сверху донизу, освещали эти шедевры. Одна из фресок, обрамленная пестрым орнаментом, изображает могучего быка. Светлый, с коричневыми пятнами, он мчится, наклонив голову и опустив свои страшные рога. На рогах этих смело повисла девушка; на спине быка стоит на руках жонглер (его тело окрашено в традиционный мужской цвет — темно-красный) с распустившимися черными волосами — он делает переворот и вот-вот спрыгнет на землю. Вторая девушка протягивает навстречу ему руки (современные гимнасты назвали бы это «страховкой»). Эта акробатическая игра с быком была, скорее всего, не забавой, а ритуалом — недаром ее так часто изображают произведения древнего искусства Крита.

По фрескам Крита удается восстановить не только облик, но и религию подданных легендарного царя Миноса. Ведь искусство Крита, как и всякое другое искусство древнего мира, было неразрывно связано с мифологией и религиозными представлениями. Пожалуй, самый ценный материал для этой реконструкции дают росписи на саркофаге, найденном в Айя-Триаде, на южном берегу Крита.

Саркофаг этот — продолговатый ящик длиной 137, шириной 45 и высотой 69 сантиметров — облицован известью; на каждой из четырех стенок поверх облицовки написаны картины — яркие сцены ритуала погребения. Сцена жертвоприношения, которая развертывается на одной из украшенных бычьими рогами и орнаментом сторон саркофага, изображает алтарь, рядом с которым на подставке стоит «лабру» — двойной топор-секира, широко распространенный на Крите. На нем сидит птица — вероятно, символическое изображение души умершего. На нее пристально смотрит жрица, протянув руки над чашей, стоящей на алтаре. На этом же алтаре лежит связанный бык с перерезанным горлом. Кровь жертвенного животного стекает в сосуд. Под алтарем прижались два теленка, очевидно также приготовленные для жертвоприношения. А за алтарем проходит ритуальная процессия женщин, которую возглавляет флейтистка…

Уже на одной этой картине можно увидеть характернейшие черты религии Крита. Бычьи рога, украшающие алтарь, украшали почти все святилища острова. Они увенчивали жертвенники, их рисовали на столах для ритуальных приношений. Вначале на алтарь возлагали настоящие рога, потом их заменили изображения. Их воздвигали на крыше многих храмов. Бык, очевидно, играл необычайно важную роль в религии жителей Крита. Недаром его изображения мы встречаем и на фресках, и на каменных сосудах, и на печатях. В одной из комнат Кносского дворца были обнаружены черепа быков с длинными и мощными рогами.

В Малой Азии был широко распространен культ Великой Богини, Великой Матери, покровительницы земледелия, богини плодородия и земли. Культ Великой Богини, по всей вероятности, был главным религиозным культом на острове Крит. Минойские статуэтки часто изображают богиню-женщину, а не бога-мужчину.

Великая Богиня олицетворяла для критян природу: она была матерью всех богов, повелительницей диких зверей, владычицей гор и лесов. Ее часто изображали с сыном, богом-мальчиком. Постоянными атрибутами богини были двойная секира, змея и голубь. Любопытно, что у греков, унаследовавших культуру подданных Миноса, Великая Богиня как бы разделила свои функции и атрибуты между многими богинями: к Афине отошла змея, к Афродите — голубь, а нимфы стали покровительствовать и охранять леса и горы. Объясняется это тем, что у греков был ярко выраженный патриархальный строй. На Крите же сохранялись черты матриархата: женщины, судя по фрескам, пользовались почетом и уважением, а Великая Богиня, восходящая к Великой Матери, которой поклоняются почти все племена каменного века, была самой главной и почитаемой среди божеств пантеона, в отличие от «патриархального» повелителя богов — греческого Зевса.

Более пятисот лет прошло с тех пор, как ученые впервые попытались расшифровать язык древних обитателей Италии — этрусков. Но до сих пор никому не удалось найти ключ к таинственному языку. Вот почему произведения этрусского искусства являются не только шедеврами мировой живописи и ваяния, но и ценнейшими историческими документами.

«Для археологов искусство этрусков имеет особый интерес, — пишет специалист по археологии этрусков Раймон Блок. — Понятно, что представления об этом народе, язык которого остается почти неразгаданным, могут быть основаны на детальном изучении изобразительных искусств. Так, например, статуи и фрески говорят о привилегированном положении этрусской женщины и той роли, которую она играла в семейной и общественной жизни. В Греции женщина жила в женской части дома как затворница. В Риме она вела жизнь скромной домохозяйки. В Этрурии, как показывает искусство, украсившее гробницы, женщина была равноправна и в общественной жизни, и на пирах, и на празднествах, и в играх».

Таким образом, положение этрусской женщины резко отличается от положения римских и греческих женщин. Зато в Малой Азии, откуда, согласно Геродоту, происходят этруски, мы находим полное соответствие этому «неантичному» обычаю. Этрусское искусство, если отбросить позднейшее греческое влияние, также показывает свою тесную связь с искусством Малой Азии.

Каменные гробницы этрусков имеют много общего с могилами малоазиатских стран Лидии и Фригии. Этрусские святилища строились возле источников. Святилища древних жителей Малой Азии «почти все без исключения расположены по соседству с источником», свидетельствуют археологи.

Древние храмы этрусков, которые возводились, как правило, на высоких искусственных платформах, также очень убедительно указывают на Восток. Говоря образными словами А. Пиганьоля, «сквозь нарядные греческие одежды, наброшенные на Этрурию, просвечивает, однако, восточное происхождение этого народа».

О восточном «адресе» этрусков говорит и обычай их расписывать, подобно древним египтянам, стены гробниц (позднее в VI–V веках до н. э. этот обычай переняли римляне, умбры и другие народы Италии).

Прекрасный образец древнейших этрусских фресок дает знаменитый грот Кампана, названный так по фамилии итальянского археолога, открывшего его в 1842 году. Под потолком грота тянется фриз из гирлянды лотосов; главная роспись находится по сторонам двери, соединяющей две камеры, уравновешенные композиционно. Верхний правый ярус изображает душу покойника в виде маленькой человеческой фигурки. Она сидит на коне, которого под уздцы ведет человек, а вернее — демон; на крупе коня восседает пантера. Проводник душ в царство мертвых — Харон — шествует впереди, положив на плечо молот.

В верхнем левом углу изображен всадник на крылатом коне; рядом с ним стоит лев. Лев, пантера и сфинкс — этрусские демоны смерти — на нижнем ярусе росписи. Все фигуры композиции показаны в профиль, движения их направлены в сторону двери. Тела мужчин, как и на критских фресках, окрашены в красный цвет. Фигуры людей и зверей сильно стилизованы, изображены в условной манере, напоминающей стиль монументального искусства Древнего Востока.

Этрусская фреска из грота Кампана.

Колумб, открыв Америку, принял ее за Индию. Но вскоре испанцы убедились, что это не так. Жители Америки совершенно не походили на обитателей Старого Света. Индейцы до-Колумбовой Америки не знали колеса. Они не выплавляли железа и не пользовались каменными орудиями. Не было у них и гончарного круга, и домашнего скота — лошадей, коров, коз.

И, несмотря на этот, казалось бы, каменный век, испанские завоеватели увидели в Америке грандиозные храмы, огромные пирамиды, величественные города, великолепное искусство. Из Америки в Старый Свет попали такие важные продукты питания, как картофель, томаты, кукуруза, подсолнечник. Из Америки жители Европы, Азии и Африки получили какао, кофе и табак.

Завоеватели-испанцы варварски уничтожили древние цивилизации Америки. Они сожгли и разграбили города и храмы, смели с лица земли самобытную и великую американскую культуру. И лишь через много лет археологи и историки начали изучать исчезнувшие цивилизации. Наибольший интерес вызывала и продолжает вызывать до сих пор культура индейцев майя.

Майя создали самую высокую цивилизацию Нового Света. Во многом она превосходила даже и культуры Европы и Азии. Так, астрономы-индейцы создали самый точный в мире календарь. Современные ученые, вооруженные сложнейшими приборами, смогли определить длину года только на 0,0002 (две десятитысячных!) точней, чем жрецы майя. А ведь единственным «телескопом» у индейцев были собственные глаза! С не меньшей точностью была вычислена и длина лунного месяца: она только на три стотысячных отличалась от фактической, установленной нынешними астрономами.

Математики и астрономы майя ввели в употребление символ «нуль» раньше, чем европейские. Последние к тому же заимствовали его у индийцев (через арабов), в то время как майя изобрели его самостоятельно.

Древние майя создали замечательные произведения архитектуры и скульптуры. Здания они покрывали алой или белой известкой; на фоне голубого неба тропиков и яркой зелени джунглей это производило незабываемое впечатление. Самое типичное произведение майя — пирамида. Правда, индейские пирамиды отличались от египетских. Они были ступенчатыми, а на вершине, как правило, находился небольшой храм. От подножия пирамиды наверх, к храму, вела широкая и крутая лестница.

Строили майя и здания другого типа — условно их называют «дворцами». В них обитали жрецы и самые знатные индейцы майя. Простой народ ютился в хижинах, от которых до наших дней почти не дошло каких-либо остатков.

В честь памятных событий и после окончания каждых 52 лет (этим числом майя отмеряли «цикл жизни») у подножия пирамид или на городских площадях воздвигались стелы — каменные плиты, установленные вертикально. На стелах майя высекали изображения и надписи.

Стела индейцев майя.

Какой общественный строй был у древних майя? Этот вопрос до сих пор еще не решен окончательно. Археологические памятники «немы» и не могут дать точного ответа. Иероглифические тексты майя до сих пор не прочтены (хотя советскому исследователю Ю. В. Кнорозову и удалось определить систему письма и чтение многих отдельных знаков). И поэтому произведения древнего искусства майя являются основным источником для историков.

Человек, восседающий на троне, — излюбленный мотив искусства Древнего Востока, будь это фараон Египта, царь Шумера, лабарна хеттов (титул, образованный от имени древнего царя, наподобие титула «цезарь»). Этот мотив очень част и в произведениях искусств древних майя. И по аналогии с произведениями искусств Древнего Востока можно считать, что и у майя человек, торжественно восседающий на троне, является царем, а не жрецом или какой-либо другой высокопоставленной персоной. На фресках Древнего Египта фараон всегда изображался великаном, по сравнению с которым все остальные смертные кажутся пигмеями. И фигура правителя майя тоже крупнее, чем фигуры других персонажей.

Искусство Древнего Востока запечатлело царя не только восседающим на троне со скипетром в руке, но и поражающим врага оружием, повергающим и побеждающим противников. Батальные сцены весьма часты и в искусстве майя. И там также огромный правитель торжествует над жалкими и поверженными врагами. Самым знаменитым произведением, посвященным этой теме, являются фрески, обнаруженные после второй мировой войны в древнем городе майя, который современные индейцы называют Бонампак — «Раскрашенные стены».

В глухих районах, в труднопроходимых джунглях сохранились поселения майя, где люди живут точно так же, как жили их предки два-три тысячелетия назад. Они выжигают заросли, «пашут» землю заостренной палкой… А на Юго-Востоке Мексики, возле границы с Гватемалой, в штате Чиапас, живут лакандоны — удивительный народ, не знающий даже самого примитивного земледелия и охотящийся с помощью луков и стрел.

Лакандоны практически не общаются с современной цивилизацией. Они сохранили почти в полной чистоте и неприкосновенности язык, быт, обряды индейцев майя древнейшего периода. И конечно, лакандоны привлекают пристальное внимание этнографов и историков.

Весной 1946 года американский кинооператор Джайлз Г. Хили совершал поездку по Мексике и Гватемале, снимая фильм «Народ майя на протяжении веков». И, разумеется, он не мог не посетить джунгли Чиапаса. Пожив несколько дней в селении индейцев, Хили заметил, что его обитатели на некоторое время исчезают в джунглях. Зачем? Быть может, они посещают какие-нибудь древние храмы, не известные науке?

13 мая 1946 года (эта дата отныне навеки вошла в историю искусства) двое лакандонов, с которыми подружился оператора отвели его в таинственное место. В чаще деревьев стоял храм, стены которого были покрыты удивительными росписями, равными которым можно считать, пожалуй, только знаменитые фрески в пещерах Аджанты (Индия) и фрески гениального итальянского живописца Джотто.

О сенсационном открытии стало известно мексиканскому правительству. Самоотверженно, сантиметр за сантиметром, не жалея времени и сил, срисовывали в полутемном здании храма шедевры живописи майя мексиканские художники Виллагра и Техеда. И вот весь мир любуется фресками майя из Бонампака.

Росписи находятся в трех комнатах. Первая посвящена изображению торжественной церемонии. В центре, на троне, восседает, скрестив ноги, правитель. Рядом стоят его жены; справа от правителя — важные сановники. Внизу изображены четырнадцать знатных людей в белых плащах, в разнообразных головных уборах. Какой смысл этой церемонии? Скорее всего, ею завершилась подготовка к сражению. Ибо во второй, центральной, комнате изображена битва. Вернее, нападение большого отряда воинов на поселение. Воины убивают или захватывают в плен почти неодетых и безоружных людей. Трубачи издают победные звуки. В центре фрески — столкновение предводителя нападающих (того самого вождя, что восседал на троне) и предводителя его врагов.

Кто победил? Вопрос не вызывает сомнений. В той же комнате, на противоположной стене, находится самая лучшая фреска Бонампака. На вершине ступенчатой пирамиды стоит предводитель нападавших, держа копье. Перед ним на коленях, в униженной позе, — его соперник, молящий о пощаде, простирающий руки. Но мольба тщетна: у ног победителей лежат трупы принесенных в жертву пленников. Надменно и грозно в торжественных позах застыли вожди и знатные воины.

На стенах третьей комнаты — последний, заключительный победный танец в честь одержанной победы над врагом.

Все фрески выполнены с замечательным мастерством. И, по всей вероятности, их сделал один и тот же мастер. Величавость, монументальность церемонии; жаркая схватка, ее динамика и напряженность; бурное веселье победного танца — все это передано с такой силой, что заражает и нас, современных зрителей. А ведь это — творения совершенно далекой от нас культуры, творения, чей возраст равен примерно двенадцати векам!

Вот почему специалисты считают, что живопись Бонампака — это лучшее из того, что дало искусство до-Колумбовой Америки во всем Новом Свете. Эта живопись может смело соперничать с лучшими фресками Старого Света.

Произведения искусства Крита, Этрурии, Бонампака служат историческими источниками не только потому, что стиль изображений в них реалистический, но и потому, что у более поздних народов, наследников этих культур, мы находим сходных по функции (если и не по имени) богов или обожествленных животных: Великую Мать, священного быка, персонажей античной мифологии. А как быть, когда стиль изображения условный, символический? Знание фольклора, преданий, мифов и здесь позволяет найти ключ к пониманию смысла изображений.

Еще в первой половине прошлого века исследователь Австралии Д. Грей обнаружил на скалах странные рисунки, изображающие существа, похожие на человека, но без рта и окруженные нимбом. Значение их было неизвестно — создатели росписей давным-давно исчезли. Но почти столетие спустя после находки Грея австралийский этнограф Элькин обнаружил, что одно из племен северо-западной Австралии — каранджари — и по сей день поклоняется подобным символическим фигурам. Они называют их словом «вонджина».

Вонджины, по представлениям австралийского племени караджари, являются мифическими предками людей. Однажды, после странствий по поверхности Земли, они решили скрыться в ее глубине. И там, где вонджины ушли в землю, остались их изображения. Чаще всего они встречаются возле водоемов — ведь источники воды, как утверждают мифы, также были созданы вонджинами.

По словам Элькина, австралийцы не пытаются реставрировать древние изображения, «однако в некоторых случаях, особенно это относится к великому “вонджина” и его детям, голова, волосы, брови и глаза наверняка ретушируются, а при нужде и заново рисуются. К этой операции надлежит приступать лишь после начала дождливого сезона, ибо подрисовывание навлекает дождь».

Дождь — это урожай, рост и размножение растений и животных. Для того чтобы вызвать рост нужных растений, австралийцы подрисовывают около голов вонджин изображения этих растений; точно так же подрисовываются и изображения животных. Например, как отмечает Элькин, на потолке одной из пещер «имеются два рисунка, изображающих силуэты двух больших самок кенгуру с детенышами в сумках. Две головы “вонджина” смотрят на этих кенгуру. Они как будто нарисованы или ретушированы недавно. Это делается, как говорят туземцы, во время сезона дождей, чтобы обеспечить размножение этих животных».

Расшифровка смысла наскальных рисунков Австралии стала возможной потому, что некоторые племена пятого континента и поныне живут в «каменном веке». А как понять смысл других росписей, также оставленных людьми каменного века, но который кончился тысячелетия назад? Например, «бесовы следы», рисунки, высеченные на камнях (их называют петроглифы), которыми покрыты скалы Онежского озера и Белого моря.

Не так давно ленинградскому ученому К. Д. Лаушкину удалось найти и расшифровать некоторые из «бесовых следов». Помогали в этой расшифровке памятники фольклора древних жителей Севера саами (лопарей) и народный эпос финнов и эстонцев «Калевала», который создавался в глубокой древности.

На Онежском озере есть урочище Бесов Нос. Гранитный берег рассечен здесь глубокой трещиной. Эта трещина стала центром большой двухметровой фигуры, изображающей чудовище с кривым ртом, четырехугольной головой, широко раскинутыми руками, будто оно вот-вот схватит свою жертву. По обе стороны от чудовища нарисованы огромный налим и ящерица.

Петроглифы Бесова Носа.

Как понять эту композицию? Ключ дает «Калевала», в которой говорится о щели в скале — двери в преисподнюю, страну Туонала. Преисподняя полна пресмыкающихся, в частоколе у домов

Вместо прутьев там гадюки,
Ящерицы вместо связок.
И играют все хвостами
Да шипят все головами.

В преисподней, царстве мертвых, обитает гигантский налим по имени Мана. А правит ею божество смерти с человеческим обликом. Как видите, все три существа-чудовища, образующие, по словам К. Д. Лаушкина, «нечто вроде жуткой триады смерти», являются персонажами «Калевалы». Точнее, «Калевала» дает ключ к их пониманию, ибо наскальные рисунки были высечены, по всей вероятности, задолго до того, как оформился финский эпос. И «Калевала» и петроглифы отражают сходные мифологические представления народов, живших несколько тысяч лет назад.

Правда, фигура чудовища вызывала суеверный страх и спустя тысячелетия — недаром же поморы назвали мыс Бесовым Носом. В XIV или XV веке монахи из Муромского монастыря, находящегося неподалеку от Бесова Носа, решили «обезвредить» нечистую силу. На чудовище был выбит крест и монограмма Иисуса Христа. В таком виде петроглифы сохранились до наших дней.

С помощью «Калевалы» удалась расшифровка и многочисленных изображений водоплавающих птиц, рядом с которыми изображено по яйцу. Эпос повествует о том, что Вселенная возникла из яйца, снесенного чудесной уткой:

Из яйца, из нижней части,
Вышла мать-земля сырая.
Из яйца, из верхней части,
Встал высокий свод небесный.

Большинство дешифровок древних письмен удалось потому, что исследователи имели билингву — текст на известном языке, излагающий то же содержание, что и текст, написанный неизвестным письмом или на неизвестном языке. Мифы и легенды являются своеобразной «билингвой» при расшифровке смысла наскальных изображений. Нельзя ли использовать фольклор еще шире — не только для определения значения петроглифов, а вообще как исторический источник, наряду с произведениями искусства, данными языка, древними текстами священных книг?