• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

Затерянный в песках Калахари город – самая романтическая и загадочная легенда Южной Африки. Она живет уже сто двадцать лет и будоражит умы искателей сокровищ и ученых. О городе Фарини написаны десятки статей в популярных и научных журналах, на его поиски отправлялось множество экспедиций. И любителями, и серьезными исследователями собраны сотни свидетельств, которые поддерживают веру в его существование, а в Энциклопедии Южной Африки ему посвящена даже отдельная статья. Но до сих пор этот город так и не найден…

8 марта 1886 года члены Королевского Географического общества в Лондоне внимательно слушали рассказ вернувшегося из путешествия по Калахари американца Джиларми Фарини. Среди прочего он поведал им и о находке в пустыне полуразрушенного, засыпанного песком города. Тот же доклад был прочитан 7 ноября 1885 года и перед членами Берлинского Географического общества. Позднее он стал основой для вышедшей вскоре после этого книги. Так родилась эта легенда.

Но предоставим слово самому Фарини.

«Мы расположились лагерем у подножия горы, – писал он, – у каменистой гряды, по своему виду напоминавшей китайскую стену после землетрясения. Это оказались развалины огромного строения, местами занесенного песком. Мы тщательно осмотрели эти руины протяженностью почти в милю. Они представляли собой груду огромных тесаных камней, кое-где между которыми были ясно видны следы цемента. Камни верхнего ряда сильно выветрились, некоторые из них были похожи на стол на одной короткой ножке.

В общем, стена имела форму полукруга, внутри которого на расстоянии приблизительно сорока футов друг от друга располагались груды каменной кладки в форме овала или тупого эллипса высотой полтора фута. Основание у них было плоское, но по бокам примерно на фут от края шла выемка. Некоторые из этих сооружений были выбиты из цельного камня, другие состояли из нескольких глыб, тщательно подогнанных друг к другу. Поскольку все они в той или иной мере были занесены песком, мы приказали своим людям раскопать лопатами самое большое из них (эта работа явно пришлась им не по вкусу) и обнаружили, что песок предохранил места стыка от разрушения. Раскопки отняли почти целый день, что вызвало немалое возмущение у нашего проводника Яна. Он не мог понять, зачем понадобилось откапывать старые камни. Для него это занятие представлялось пустой тратой времени. Я объяснил ему, что это остатки города, или места поклонения, или же кладбища великого народа, жившего здесь, может быть, много тысяч лет тому назад.

Мы стали раскапывать песок в средней части полукруга и обнаружили мостовую футов двадцать шириной, выложенную крупными камнями. Крайние из них были продолговатыми и лежали под прямым углом к внутренним. Эту мостовую пересекала другая такая же мостовая, образуя мальтийский крест. Видимо, в центре его был некогда какой-нибудь алтарь, колонна или памятник, о чем свидетельствовало сохранившееся основание – полуразрушенная каменная кладка. Мой сын попытался отыскать какие-нибудь иероглифы или надписи, но ничего не нашел. Тогда он сделал несколько фотоснимков и набросков. Пусть более сведущие люди, чем я, судят по ним о том, когда и кем был построен этот город».

Это было первое и последнее описание «затерянного города». Оно появилось в книге Фарини «Через пустыню Калахари», изданной в Лондоне в 1886 году, а немного ранее – с несколькими другими деталями – прозвучало в докладе в Географическом обществе.

Настоящее имя Фарини – Уильям Леонард Хант. Он родился в 1839 году в Нью-Йорке и в молодости занимался шоу-бизнесом. В 1864 году в возрасте 25 лет он, по примеру Блондена, прошел по канату над Ниагарским водопадом. Чуть позже повторил свой подвиг, покорив еще более опасный водопад Шодриер в Канаде, после чего и взял себе псевдоним Великий Фарини. Но это был не просто шоумен: он был новатором и изобретателем. Среди его открытий, например, откидные театральные кресла и современный парашют. Он говорил на нескольких языках, написал за свою жизнь несколько книг, неплохо разбирался в ботанике и был хорошим художником – его картины выставляются в канадских музеях наравне с признанными мастерами – его современниками. Умер талантливый американец в Торонто в 1929 году.

Когда в начале 1880-х Фарини уже перестал выступать, но тем не менее продолжал заниматься шоу-бизнесом, он стал совладельцем старого Вестминстерского аквариума в Лондоне. Ловкий и удачливый импресарио, он смог организовать там несколько весьма красочных шоу и выставок. А в 1883 году послал своего секретаря в Южную Африку, чтобы тот привез в Англию для выставки группу бушменов. Представление, демонстрирующее жизнь южноафриканских охотников-кочевников, открылось в Лондоне в следующем году.

Так Фарини познакомился с Гертом Лоу, метисом из Калахари, который сопровождал бушменов. Рассказы Герта о Южной Африке разожгли воображение Фарини – особенно его взволновали сведения об алмазах, которые якобы можно без труда найти в Калахари. Вполне возможно, что метис, скучавший по родине и мечтавший туда скорее вернуться, специально выдумал эти истории, чтобы заинтересовать шоумена. Как бы то ни было, американец решил отправиться в экспедицию в Южную Африку.

Попутно заметим, что Фарини был весьма заметной фигурой, а его шоу с бушменами пользовалось немалой популярностью и известностью. Герт Лоу даже был представлен королеве Виктории. Он, видимо, был первым цветным охотником из Калахари, который пожал руку коронованной особе. Метис дожил до ста лет, но никогда не забывал о своих заморских впечатлениях. Вспоминая об этих днях, он обычно говорил: «В одном доме в Лондоне можно разместить весь мой народ. Люди там словно саранча – так их много».

Итак, в январе 1885 года Фарини, его сын Лулу (опытный фотограф) и Герт Лоу отправились на корабле «Рослин Касл» из Англии в Кейптаун.

Из Кейптауна Фарини доехал поездом до Хоуптауна, в район алмазных разработок Кимберли. Там он приобрел фургон на рессорах и мулов. На реке Оранжевой, в Апингтоне, он обменял мулов на волов и двинулся в Калахари. Едва ли путешественник тогда мог представить, что эта его поездка будет привлекать к себе столько внимания и сто лет спустя.

В 1880-е годы северная часть Капской колонии представляла собой весьма дикую страну. Там были разбросаны лишь одинокие фермы буров, которые выращивали скот, и их контакты с внешним миром ограничивались редкими визитами бродячих торговцев. Местное население состояло из племен тсвана, групп кочевников-бушменов и «цветных» – потомков от смешанных браков европейцев и готтентотов.

Согласно описаниям, оставленным в его книге, Фарини повернул на север в местечке Вилхерхоут-Дрифт в пятидесяти милях восточнее Апингтона. На реке Молопо Фарини встретил немецкого торговца Фрица Ландвера, который почти погибал от дизентерии и голода. Вскоре Ландвер поправился и присоединился к экспедиции американца.

Герт Лоу посоветовал нанять слугу Яна, такого же «цветного», как и он сам. В экспедиции было еще два африканца, имен которых не сохранилось. К этому можно добавить, что Лоу умер примерно в 1915 году, а Ян был жив еще в начале 1930-х годов.

В Кимберли Фарини познакомился с горным инженером Д.Д. Притчардом, который работал на Сесиля Родса и по его заданию ездил через Калахари на озеро Нгами. От него была получена схематическая карта Калахари, которой и пользовались в пути.

С помощью указаний Герта Лоу и этой карты экспедиция проследовала через местечки Леху-туту и Ганзи на север, до озера Нгами. Год выдался на редкость влажным, и Калахари напоминала цветущий сад. Эта холмистая земля, покрытая золотистыми зреющими травами, выглядела, по словам Фарини, как один из плодородных районов Англии. Все дюны были покрыты дикими дынями, и каждый день можно было подстрелить антилопу канну или гну. Так что проблем с продовольствием у экспедиции не было.

Фарини не пошел по известным маршрутам. В своем дневнике он сделал запись: «Мы не испытывали недостатка в пище – ее хватало нам самим и нашим животным, и, кроме того, я верил в удачу, которая меня никогда не оставляла».

В районе южнее Нгами обещанных алмазов не нашли. Добрались до местечка Керсиз, где познакомились с одним англичанином, женатым на африканке. «Это был образованный человек из хорошей семьи, и, слушая его, я удивлялся, почему он поселился в этом заброшенном уголке, – писал Фарини. – По его личной просьбе я не упоминаю здесь его имени».

На обратном пути, пролегавшем восточнее маршрута, которым они двигались на север, Фарини побывал в селении Мир (ныне Ритфонтейн).

В 1885 году Ритфонтейн был и, вероятно, до сих пор является одним из самых отдаленных и изолированных уголков Южной Африки. В нескольких милях восточнее лежит огромный солончак Хакскенпан, который уже в ХХ веке использовал гонщик Малколм Кэмпбелл, чтобы поставить рекорд скорости.

Когда в Ритфонтейн прибыла экспедиция Фарини, там жила группа цветных-метисов, именовавшихся бастерами, – потомков от браков белых и готтентотов. Они переселились сюда с юга Капской колонии, чтобы создать свое собственное независимое от европейцев государство. Предводителем их был Дирк Филандер.

Рассказы его об обилии дичи к северу по течению Нособа разожгли у Фарини желание поохотиться. Тем более как раз в это время группа охотников-бастеров отправлялась в этот район. И Фарини решил присоединиться к ним.

По высохшему руслу реки Нособ они добрались до места слияния ее с таким же высохшим притоком Аоуб и повернули на север. Спустя три дня охотники достигли холмов Кай-Кай (скорее всего, высоких дюн) на восточной границе нынешнего национального парка Калахари-Гемсбок.

В районе Кай-Кай Фарини со своими спутниками свернул в сторону от Нособа и пошел на северо-восток через настоящую пустыню. Через три дня он оказался у лесного массива Кгунг. Там занялся охотой, а также ловлей бабочек и других насекомых. Жизнь в пустыне, несомненно, пришлась по душе Фарини и его сыну. Судя по карте в книге Фарини, они зашли на север чуть ли не до самого Лехутуту.

Только когда у них кончились запасы риса, они двинулись на юг в Апингтон. На другой день впереди показалась высокая горная вершина. Проводник Ян сказал, что это Кай-Кай. Но когда они к ней подошли ближе, оказалось, что никто этой горы прежде не видел и ничего о ней не слышал.

И вот тут-то Фарини и обнаружил руины города, описания которых мы приводили выше.

Покинув развалины, путники через три дня снова оказались в районе уже знакомых им холмов Кай-Кай.

Были ли основания у Фарини выдумывать его затерянный город, а его сына делать наброски воображаемых руин? Книга и без того интересна, она была переведена на немецкий и французский языки сразу после выхода английского издания. Автор явно не стремился сделать из своего открытия сенсацию – он не ставит затерянный город в центр повествования, как это сделал бы беллетрист. Наоборот, пишет о нем вскользь, не выделяя среди других эпизодов путешествия. Чтение его книги не оставляет сомнений, что он писал о том, что видел.

Если в книге Фарини не оставил четких координат обнаруженных развалин, то в своем сообщении в Королевском Географическом обществе он заявил, что затерянный город расположен на 23, 5° южной широты и 21, 5° восточной долготы. Правда, как теперь выяснилось, карта, которой он пользовался, страдала погрешностями. И неудивительно, что при сравнении ее с последними схемами этого малоизвестного района было найдено много расхождений и пропусков. Поэтому даже если считать, что Фарини указал положение города по карте, он может находиться на 70 миль севернее или южнее и на 40 миль западнее или восточнее обозначенного места.

Автор также отметил, что развалины обнаружил в тридцати или тридцати пяти милях от устья довольно-таки длинного притока реки Нособ, и добавил к тому же, что приток этот тянется почти точно с севера на юг…

Поведанная история вызвала немалый интерес. Однако спустя год после выступления первооткрывателя в Лондоне немецкий ученый-миссионер, доктор Ханс Шинц, который много путешествовал по Калахари, сделал весьма критический разбор книги Фарини в географическом журнале «Петерманнс миттайлунген». Он заметил целый ряд противоречий в описании Фарини своего маршрута. Он также опросил некоторых людей, которые жили в Калахари в то время. Так, от нескольких белых фермеров, населяющих Ганзи, он узнал, что никто из них никогда не слышал о Фарини. Другой миссионер поведал, что о нем не было известно и в районе озера Нгами. Секретарь магистрата в Апингтоне уверял, что Фарини из Кимберли направился в этот город прямой и безопасной дорогой, которой пользовались все путешественники. А еще один свидетель, живший в Кетмансхопе, сообщил Шинцу, что Фарини из Апингтона прямиком двинулся в Ритфонтейн по известной торговой дороге, и хотя уходил в пустыню, странствовал по местам, куда едва ли не ежедневно наведывались охотники-бастеры.

Самое время задаться вопросами: мог ли вообще существовать большой каменный город в Калахари, где бушмены живут в лучшем случае под навесами из шкур, а их соседи-тсвана сооружают лишь хижины, крытые соломой? Почему публика приняла на веру рассказ, который вроде бы должен был выглядеть весьма фантастично? И, наконец, если затерянный город – плод фантазии Фарини, то почему такое родилось в его голове?

Надо сразу сказать, что наш герой был вовсе не первым и не последним, кто писал о каменных строениях в Южной Африке.

Так, английский путешественник А. Андерсон, исколесивший вдоль и поперек территорию нынешней ЮАР и пустыню Калахари, в своей книге «Двадцать пять лет в фургоне», которая вышла почти одновременно с записками Фарини, тоже сообщил о каменных городах Южной Африки. Например, он описал поселение из каменных домиков, встреченное им в междуречье Оранжевой и Вааля. Правда, здесь англичанин достаточно четко дал координаты этого поселения, его потом не приходилось «заново открывать», и оно фигурирует даже в объемистом труде Оберхольстера «Исторические памятники Южной Африки», изданном в Кейптауне в 1972 году. Город Андерсона представлял собой хижины, сложенные из камней, и своим существованием лишь доказывал, что некоторым южноафриканским племенам не были чужды основы каменного строительства.

Но легенды и слухи о каменных городах в Южной Африке будоражили умы европейцев и раньше. Не случайно и в «африканских» романах Райдера Хаггарда («Жена Аллана», «Она») описываются подобные загадочные каменные сооружения…

Европейские путешественники, охотники и торговцы, встречая в середине XIX века среди южноафриканского вельда каменные строения, немало им поражались и, конечно, не оставляли их без внимания: ведь жившие по соседству африканцы, как считали они, способны были сооружать лишь хижины – из веток, тростника, дерева. В лучшем случае, глинобитные.

Кем же были загадочные строители этих необычных и непривычных для Южной Африки сооружений? Рассказы и легенды о каменных городах ходили по стране среди белых и порождали множество предположений. По-видимому, занимали они и Хаггарда.

Каменные поселения той или иной величины европейцы обнаружили на территории от Оранжевой Республики (междуречье Оранжевой и Ваал я) на юге до центральных районов Южной Родезии (ныне Зимбабве) на севере, и от восточной части Бечуаналенда (ныне Ботсвана) до западных районов Мозамбика. Самые известные среди них сегодня это Мапунгубве над Лимпопо, Дхло-Дхло на восточной окраине Калахари, Пенья-Лонга в Мозамбике и, конечно, Большой Зимбабве, в честь которого Южная Родезия и получила свое нынешнее название (о них наш отдельный рассказ).

Не веря в возможность существования культуры каменного строительства у африканцев, тогдашние путешественники и исследователи связывали появление этих внушительных сооружений с финикийцами, древними египтянами, арабами, а также индийцами, китайцами, индонезийцами. Ассоциировали их с древней загадочной страной Офир, копями царицы Савской и царя Соломона. Но только никак не с местными африканскими племенами. Считалось, что люди этих дальних стран и создавали каменные города в африканских дебрях, откуда и шло знаменитое золото Офира. Особенно густой ореол преданий и легенд окружал Зимбабве, около которого действительно существовали старинные золотые разработки.

Первыми европейцами, которые прослышали про эти богатые золотом земли, где стояли каменные города в глубинных районах Южной Африки, стали в XVI веке португальцы, начавшие создавать свои опорные пункты вдоль побережья Юго-Восточной Африки. Тогда же в междуречье Замбези и Лимпопо появились португальские рыцари, но они не смогли покорить эти земли. Португальские хронисты предположили, что открытая ими страна и была Офиром, откуда поступало золото в Иерусалим.

Затем на долгое время о стране «Зимбаоэ», как тогда называли этот район, забыли. Остались лишь описания в старых португальских книгах и манускриптах, в которые мало кто заглядывал.

Но, похоже, у буров, начавших в середине позапрошлого века осваивать территории к северу от Вааля и Оранжевой, бытовали какие-то легенды о богатых районах в глубине Южной Африки, которые они – как ревностные христиане – ассоциировали со сказочными странами из библейских преданий. Постепенно эти легенды стали все больше наполняться реальным содержанием благодаря проникавшим в междуречье Замбези и Лимпопо первым европейским путешественникам, а также рассказам африканцев. Находки загадочных каменных городов еще больше разжигали воображение белых людей и укрепляли их веру в богатства таинственной страны. То, что у самих африканцев могла когда-то существовать древняя, достаточно развитая цивилизация, никто тогда и предположить не мог.

В середине XIX века наиболее, пожалуй, информированным и ревностным собирателей сведений о «древнем Офире царя Соломона» был немецкий миссионер из Трансвааля А. Меренски, который накопил множество описаний руин древнего города, но так и не достиг его. Любопытно заметить, что его идеи и другие слухи и легенды вдохновили некоего Х.М. Уолмсли, в 1869 году опубликовавшего вымышленное описание путешествия к руинам под заголовком «Разрушенные города Зулуленда». Книга эта в свое время осталась почти незамеченной, но важно то, что сама подобная идея носилась в воздухе. Можно считать, что она, по существу, явилась как бы предтечей «Копей царя Соломона» Хаггарда, а может, и описаний руин в Калахари у Фарини…

Рассказы Меренски вдохновили и активного человека – немецкого геолога Карла Мауха, уже обнаружившего залежи золота к северу от Лимпопо, которого особенно волновали рассказы о руинах и их возможных строителях. В сентябре 1871 года Маух с помощью торговца и охотника Адама Рендерса, жившего на землях народа каранга, обнаружил наконец столь долго разыскиваемые европейцами руины Большого Зимбабве. Немецкий геолог был смелым и решительным человеком, но не являлся ни историком, ни археологом. Изложенные им впечатления и выводы, которые он сделал из увиденного, еще больше укрепили авантюристов во мнении, что Зимбабве и есть Офир, копи царя Соломона.

Настоящие научные исследования территории Южной Родезии и Большого Зимбабве, в частности, начались только в самом конце позапрошлого столетия, когда у руин побывали первые профессиональные археологи. И уже в самом начале ХХ века было почти точно доказано, что Зимбабве и другие каменные руины Южной Африки – следы местной, африканской цивилизации.

Но тогда, в 1880-е годы, когда Райдер Хаггард писал «Копи царя Соломона», а Фарини странствовал по Калахари, все, что касалось необычных каменных сооружений и золотых шахт, было скорее легендами и отдельными туманными сведениями, которые каждый интерпретировал по-своему.

Неслучайно именно в это время и практически одновременно появляются и роман Хаггарда «Копи царя Соломона», и книга Фарини с описанием затерянного города.

Слышал ли Фарини о находках реальных каменных городов и шахт в Южной Африке? Скорее всего, да. И даже его указания на «великий народ, живший много тысяч лет тому назад» и на то, что он искал именно «иероглифы», вряд ли случайны: о том, что найденные в соседней Родезии руины сооружены древними египтянами, финикийцами или, на худой конец, арабами, тогда только и говорили.

Примечательна еще одна деталь: в своем докладе в Лондоне путешественник, описывая обнаруженный им город, сообщал и о колонне с рифленой поверхностью – такие сооружали только в странах древнего Средиземноморья!

Кстати, исследователи, начавшие всерьез заниматься поиском затерянного города в Калахари, тоже сразу же решили, что находка Фарини – очередной и пока неизвестный город, принадлежавший к той же культуре, что и Зимбабве. А поскольку каменные города последнего были связаны с добычей золота (вблизи многих из них существовали старинные шахты), то и руины Фарини сразу же связали с возможностью обнаружить там сокровища. Это, кстати, подстегнуло интерес к поискам у разного рода авантюристов.

Начавшие в 1930-е годы активно искать затерянный город ученые сразу сделали предположение, что руины Фарини – остатки одного из цепочки городов, которая протянулась от междуречья Замбези и Лимпопо или даже от Индийского океана до Атлантического. На свет всплыла португальская карта 1740 года, на которой была обозначена дорога, пересекавшая южные районы Калахари от того места, где сейчас расположен портовый город Людериц на Атлантическом океане, до бухты Лоренсу-Маркиш (сегодняшний город Мапуту) – на Индийском.

Если руины Дхло-Дхло лежат на востоке Калахари, то почему аналогичное поселение не могло существовать на юго-западе этой пустыни? И, главное, в ХХ веке размещение каменного города в дебрях Южной Африки уже ни для кого не выглядело чем-то маловероятным.

Правда, внимательные исследователи сразу обратили внимание на такой факт: Фарини пишет о том, что каменные блоки у его построек были скреплены цементом, а в Зимбабве и других известных древних поселениях Южной Африки применялась безрастворная кладка.

Другим контрдоводом ученых-скептиков было то, что для существования такого крупного, судя по описаниям, города был необходим значительный и постоянный источник воды, а рядом должны были находиться каменоломни, откуда древние зодчие могли бы брать камень на строительство. Ни о каких разработках камня и даже просто скалистых массивах поблизости от обнаруженных руин Фарини не упоминает. Что же касается воды, то затерянный город находился вообще среди пустыни.

Дхло-Дхло тоже лежит в пустынной местности, но все же по соседству протекают небольшие реки и в регионе регулярно выпадают дожди. Город же Фарини лежал в местности, где остались лишь высохшие русла, наполняющиеся влагой раз в полсотни лет.

По заключениям ученых климат в Калахари радикально не менялся многие тысячелетия. Немецкий археолог Э. Шерц, занимавшийся исследованием наскальной живописи соседней Намибии, также придерживается этого мнения. Однако он делает одновременно и любопытное наблюдение: от Атлантического океана на западе подъем к внутренним районам, к Калахари, идет очень пологий и ровный, а значит, контакты с побережьем были здесь достаточно удобными.

Но вернемся к климату Калахари. Его засушливость вовсе не означает, что эта страна всегда была безводной. Крупнейший исследователь Южной Африки Давид Ливингстон писал о том, что под Калахари находится много воды, которая ушла под землю. Наличие здесь значительных подземных водных запасов (возможно, целых озер и рек) подтверждают и современные данные геологической разведки. Ученые также считают, что некогда озеро Нгами на севере Калахари было гораздо крупнее. Это был очень крупный водоем – благодаря существованию его на значительной части нынешней Калахари мог быть совсем другой микроклимат.

Так что и значительный город там тоже мог вполне вырасти. Тем более что археологические находки, а также обилие петроглифов на скалах свидетельствуют о том, что некогда пустынная ныне Калахари была населена значительно гуще.

Одна подробность из описания Фарини также привлекает внимание, хотя, насколько нам известно, до сих пор никто из ученых ее не заметил. Американец пишет про то, что «мостовые» пересекались, образуя мальтийский крест. Неожиданная деталь в повествовании, относящемся к Южной Африке! Тем более любопытная, что в богатой медью области Катанга в верховьях Конго изделия из этого металла, предназначенные для меновой торговли, – некий прототип денег – традиционно имели форму мальтийского креста! Катанга это, конечно, не Калахари, но область в общем-то соседняя. Так что подобная форма была неплохо знакома африканцам региона. Но Фарини едва ли знал об этом, чтобы умышленно ввести в свой рассказ…

Какова же была дальнейшая судьба удивительного открытия? Были ли с тех пор еще какие-нибудь новые сведения об этих развалинах или открытие американца было забыто?

О находке Фарини долгое время никто не вспоминал. В конце XIX века все были увлечены золотоискательством в районе Йоханнесбурга и добычей алмазов в Кимберли. Просто было не до затерянного города в Калахари: реальные сокровища затмили интерес к полумифическим руинам.

Так продолжалось сорок лет, пока в 1923 году о сообщении Фарини не вспомнил профессор Э.Х.Л. Шварц из университета Родса в Грехамстауне. После этого к затерянному городу вновь проснулся интерес. Появились активисты и организации, которые старались собрать новые факты о загадочных руинах, в Калахари стали отправляться экспедиции. Постепенно в эту деятельность включилась масса совершенно разных людей в Южной Африке – археологи, сенатор (Пит Гроблер), журналисты, писатель с мировым именем (Алан Патон), просто искатели приключений… В общем, кроме скептиков-одиночек, мало кто сомневался в словах Фарини, но в то же время никто до поры до времени не отваживался их проверить.

В 1932 году в районе предполагаемого местоположения города Фарини побывала первая экспедиция. Под руководством Р. Крейла она поднялась по Нособу до городка Гобабис в Юго-Западной Африке. Непосредственно не ставилась цель найти руины, а проводились общие исследования местности.

Первыми, кто взялся за последовательные поиски города, были два южноафриканца – Борчердс и Пейвер. Причем они старалась подойти к этому с научной точки зрения.

Ф.Р. Пейвер, издатель йоханнесбургской газеты «Стар» и заслуживающий доверия археолог-любитель, и доктор У. Минт Борчердс, врач из Апингтона, начали серьезное исследование легенды в 1930 году.

Первое, что они сделали, – попробовали по книге и выступлениям Фарини более или менее четко определить точное местоположение его города и собрать все другие сведения и слухи о руинах в Калахари. Так, в «коллекции», собранной Пейвером, была информация, полученная от охотников, о развалинах стены длиной в тысячу футов и высотой 30 – 40 футов. Эти развалины якобы лишь иногда появляются над песчаными заносами – все зависит от направления ветра.

Но, вероятно, самые ценные сведения сообщил молодой фермер Николас Кутзе из Гордонии. В 1933 году он рассказал доктору Борчердсу, что за несколько лет до этого, охотясь в районе к востоку от Нособа, он увидел не то каменное строение, не то нагромождения камней, очень похожие на описания Фарини. Тогда Кутзе очень торопился. Он не был археологом и не стал задерживаться, чтобы получше осмотреть развалины. Место он запомнил лишь приблизительно. И все же нет сомнений, что Кутзе (у которого не было причин для выдумок) действительно видел что-то интересное.

Пейвер и Борчердс также попытались найти живых свидетелей экспедиции американского шоумена.

Тщательно изучив книгу и сообщение Фарини Королевскому Географическому обществу, всесторонне проверив приведенные им факты и взвесив все прочие доказательства, Пейвер выработал план предварительного исследования. Прежде всего оно должно было выяснить достоверность географических данных Фарини.

Итак, в 1933 году экспедиция, отправившись из Апингтона, стала прочесывать район в нижнем течении Нособа. При этом, чтобы не вызывать ажиотажа, она именовалась топографической, и поиски города Фарини особенно не афишировались.

Доктор Борчердс, этот неутомимый путешественник по пустыне, хорошо знал Скотти («Шотландца») Смита и других знаменитостей Калахари. Полиция также оказала большое содействие и доставила их к Яну Абрахамсу, тому самому охотнику-бастеру, который был проводником у Фарини. Старый метис хорошо помнил дорогу, но его рассказы о руинах звучали неубедительно: он о них ничего не помнил. Но, правда, и за пятьдесят лет до этого сам Фарини говорил, что Яна не интересуют развалины. И теперь он был к ним так же равнодушен.

Но это не остановило двух энтузиастов.

В распоряжении экспедиции были легковой автомобиль и грузовик. По дороге на север Пейвер и Борчердс прихватили с собой Николаса Кутзе, а затем и местного торговца Йосте. В составе экспедиции был также проводник-готтентот, который не первый раз сопровождал путешественников в район к востоку от реки Нособ. С хорошим снаряжением и тщательно проверенной информацией Пейвер смело направился в «страну Фарини».

Однако американец не был географом, и у него нет ни единого намека на географические координаты. Более или менее конкретным указанием было то, что затерянный город находится в трех днях пути от холмов Кай-Кай. Это место в излучине Нособа хорошо известно туземным охотникам.

Пейвер и Борчердс стали следовать указаниям Фарини – на север по Нособу и его притоку. Расстояние, указанное им – в «трех днях пути», они определили как максимум 50 – 60 километров, беря в расчет скорость движения фургона, запряженного волами. Значит, возможный район поисков был определен.

Решили обследовать средний из трех притоков реки Нособ. На старой немецкой карте это высохшее русло называлось Молентсване. Но ни в лондонском атласе «Таймс», ни даже на официальной карте Бечуаналенда 1933 года масштаба восемь миль в дюйме Пейверу этого притока обнаружить не удалось. И все же они отыскали его и стали пробираться по давно высохшему дну. Машины утопали в глубоком песке, расходуя по галлону бензина на каждые семь миль пути.

За весь первый день они проехали всего лишь тридцать миль. В тот же день Пейвер и его спутники потеряли следы притока. А на следующий день проводник-готтентот признался, что он никогда еще не заходил дальше этих мест. Они миновали единственный отмеченный на карте ориентир на этой площади в две тысячи квадратных миль. Это была впадина Димпо, оказавшаяся на деле группой впадин. Наконец подошли к стране дюн и окинули взором расстилавшуюся перед ними равнину.

К реке Нособ экспедиция возвращалась другим путем, изучая встречавшиеся выходы известняков. Все были уверены, что такой тонкий наблюдатель, как Фарини, не мог принять естественные скалы за развалины города.

В общем, хотя Пейвер с Борчердсом прочесали на двух автомобилях весь район по высохшему притоку Нособа – Молентсване, они так ничего и не нашли. Причем оба были убеждены, что побывали в таких диких местах, где до них не ступала даже нога бушмена!

Пейвер тем не менее поддерживал общественный интерес к затерянному городу своими статьями в газете «Стар», которые выходили из-под его пера в течение ряда лет.

Пейвер с Борчердсом положили начало научным экспедициям: только крупных и серьезных, отправившихся в течение последующих тридцати лет в пустыню, насчитывалось более двадцати пяти.

Спустя три года вверх по Нособу, до самой Юго-Западной Африки, с экспедицией Кейптаунского университета отправился известный южноафриканский журналист и автор многих книг Лоуренс Грин.

Прежде чем самому выехать на поиски, он написал Пейверу. И вот что тот ответил: «Из отчета Фарини я понял, что указанное место находится примерно в шестидесяти милях от реки Нособ, вероятно, на двадцать пятом градусе южной широты… Все это очень туманно. Когда вы увидите эту пустыню, то поймете, что можно месяцами бродить среди песчаных дюн и даже близко не подойти к тем местам, где расположен затерянный город».

Журналист в течение шести дней исследовал район, лежащий севернее от места поисков Пейвера и Борчердса. Грин оставил подробные записки о своих путешествиях.

Отправившись 8 июля 1936 года на автомобиле от источника Гейнаб по высохшему руслу Нособа, они взяли с собой горючего на двести сорок миль пути, заполнили водой канистры, а также бутылки – на случай, если придется возвращаться пешком, и запаслись пищей на неделю. Часть людей осталась в лагере. Они подписали обязательство в блокноте Грина, что в случае, если группа не возвратится через шесть дней, отправятся на поиски. Журналист пишет, что они проходили по местам, где не ступала нога человека. После блужданий по пустыне участники экспедиции решили, что поиски затерянного города надо вести с самолета.

В уединенном селении Ганзи, на территории Бечуаналенда, нынешней Ботсваны, Лоуренс Грин встречал фермеров, которые слышали от африканцев о существовании развалин – грудах камней, где в давние времена жили люди. «Шотландец» Смит, известный грабитель из Калахари, снабжавший информацией Пейвера и Борчердса, тоже говорил Грину, что видел эти руины.

Но, несмотря на тщательные исследования и сбор всевозможных фактов, и эта экспедиция вернулась ни с чем.

В годы Второй мировой войны легенда о затерянном городе получила новое подтверждение: один из летчиков южноафриканских ВВС сообщил, что, пролетая над Калахари в районе нижнего течения реки Нособ, видел какие-то руины. А в 1943 году Борчердс получил от готтентотов указание о каком-то «каменном карьере» на Нособе.

В июне 1947 года Лоуренс Грин встречался в Апингтоне с Борчердсом и долго беседовал с ним о затерянном городе. Этого уже немолодого человека по-прежнему притягивали загадочные развалины.

«Недавно мне встретились двое, – сказал Борчердс, – которые заявили, что они побывали в затерянном городе. Я не могу назвать их имена. Это фермеры, которые нелегально охотились в Бечуаналенде. Именно поэтому они и не заявили о своей находке. Но я подробно расспросил их и могу сказать, что их описание полностью соответствует данным Фарини».

Кроме того, доктор Борчердс собрал и другие сведения, которые совершенно по-новому освещали тайну затерянного города. Однажды сержант полиции рассказал ему, что много лет назад во время объезда наткнулся на древнюю каменоломню. Там он увидел несколько обтесанных камней. Каменоломня эта была как раз в районе затерянного города. Сержант также откопал в песке остов лодки длиной четырнадцать футов.

Борчердс по этому поводу заметил: «Теперь я слишком стар для путешествий по пустыне. Но я уверен, что много веков назад в Калахари действительно существовало поселение, которое описал Фарини. Нам известно, что из озера Нгами вытекали реки, которые направлялись через пустыню на юг и впадали в реку Оранжевую. Значит, у жителей этого поселения была вода, а теперь мы узнали, что у них были и средства передвижения. Эта лодка кажется мне убедительным доказательством. Думаю, я и сам очень близко подходил к этому месту. Несомненно, в скором времени дюны раскроют свою тайну».

Борчердс, обладая этими свежими данными, собирался, несмотря на свой возраст, отправиться в новую экспедицию, но неожиданно умер перед самым отъездом в июне 1948 года.

Все эти сведения еще больше стали подогревать интерес к городу Фарини.

В 1944 году Альберт Албат отправился в Калахари на муле и провел там два месяца, но ничего не нашел. Начиная с 1949 года доктор Ф.Д. Дютойт ван Зейл провел четыре экспедиции. В первый год он исследовал территорию площадью в 15 тысяч квадратных миль. В его распоряжении были джип, самолет, военная авиация. Ободренное новой информацией, правительство Южной Африки оказало доктору Дютойту ван Зейлу поддержку на государственном уровне. Оно хотело обнаружить город до того, как это сделают частные экспедиции. ВВС обследовали с воздуха территорию площадью в 4 миллиона гектаров. Но, несмотря на систематическую воздушную разведку и аэрофотосъемку, никаких следов города найдено не было, и археологическая экспедиция для раскопок развалин так и не состоялась.

Тайна Фарини оставалась неразгаданной. «Многочисленные попытки добраться до затерянного города на джипах, на самолетах, пешком кончались неудачей. Ни одной экспедиции не удалось отыскать развалин Фарини. Видно, какая-нибудь сильная буря занесла песком древние стены. И только еще более яростная буря может вновь развеять этот песок», – писал Лоуренс Грин, продолжавший следить за поисками затерянного города.

Из-за туманности и противоречивости указаний Фарини география поисков расширялась.

В 1949 году юго-западную часть Калахари исколесил на машине и исходил пешком французский путешественник, ученый и писатель Франсуа Бальзан – один из тех, кто был очарован легендой о затерянном городе: он прошагал между высохшими руслами Нособа до Молопо 280 километров, но тоже не обнаружил никаких признаков затерянного города.

А спустя два года, в 1951 году, ван Зейл прочесывал район Лехутуту, лежащий еще севернее, – он проверял информацию, полученную от некой госпожи Форсит, которой, в свою очередь, якобы поделился с ней еще знаменитый охотник Фредерик Селоус. В том же 1951-м Бальзан, совместно с профессором Витватерсрандского университета П.В. Тобиасом, возглавил одну из самых хорошо экипированных и дорогостоящих экспедиций в Калахари, которая длилась два месяца.

Целью путешествия было пройти на двух автомобилях от Атлантического до Индийского океана по тропику Козерога. Поиски затерянного города Фарини были лишь частью планов поездки. Но пресса раструбила именно об этом, и в результате готовившаяся экспедиция южноафриканцев Ялмара Рейца и полковника Дорина Тейнтона решила отправиться на поиски в район Тве-Риферен на Нособе раньше намеченного срока, дабы француз не опередил их.

Когда Бальзан встретился со своими соперниками, он сказал симпатичному и энергичному полковнику, что затерянный город – лишь небольшая часть их планов, что у них нет и капли чувства соперничества, и если кому-то удастся преуспеть, они будут только аплодировать! Но его коллега Рейц лишь ускорил после этого сборы.

Тейнтон и Рейц безрезультатно бороздили местность в окрестностях Кай-Кай, но так ничего и не обнаружили.

Бальзан для своих поисков, как и Дютойт ван Зейл, решил использовать авиацию. Он подсчитал, что фургоны с волами могут проходить через пески Калахари максимум 9 – 12 миль в день. Поэтому затерянный город мог находиться на расстоянии 37 миль (три дня пути) от Кай-Кай, в вероятном радиусе 45 градусов. Он облетел всю эту зону на самолетах «Сессна» и «Пайпер-Каб», прочесав со скоростью 50 миль в час на высоте 300—500 метров весь «сектор Фарини». Причем два рекогносцировочных полета были проведены в часы низкого стояния солнца, когда любые возвышения отбрасывают четкие тени, и руины обнаружить было бы легче. И снова тщетно! Лишь несколько раз Бальзан принимал за развалины нагромождения песка.

«В отличие от других районов Калахари, имеющих воду, пейзаж в этой части почти сахарский, – отмечал Бальзан. – Ветер поднимает тучи песка, образуя дюны».

Французский путешественник выяснил, что некогда здесь существовали две старые дороги, ныне погребенные под песком и соединявшие Нособ с центральной частью Калахари: одна вела от русла Молентсване (той самой реки, которую исследовал Пейвер), другая – из пункта, расположенного в 20 километрах севернее Кай-Кай.

Нособ, по мнению Бальзана, к тому же – удобный путь после высоких плато, которые надо преодолевать, если следовать от побережья Атлантики. Таким образом, можно предположить, считал он, что в давние времена торговые караваны выбирали именно эту дорогу по Нособу и там создали нечто вроде «базы» для дальнейшего проникновения в Калахари.

«Описание архитектурных особенностей, оставленные Фарини (арка, бассейн в форме эллипса, колонны с рифленой поверхностью, раствор в кладке), заставляют вспомнить о пришельцах из Средиземноморья, – писал Бальзан. – Город Фарини похож на Зимбабве, однако те покинутые города были связаны с добычей золота, которого в Калахари нет…»

Далее по тем же местам экспедиция Бальзана двинулась на грузовиках. Ничего. Только на восточном берегу Нособа, в 20 километрах к северу от Кай-Кай, у начала исчезнувших троп, что вели на восток, он нашел ту самую «каменоломню», о которой говорил перед смертью Борчердс. Она была круглой, но маленькой и нисколько не напоминала развалины.

Бальзан решил изучить этот «объект», представлявший собой сложенные по кругу камни. Однако он был твердо убежден, что это никак не могло быть основанием покинутого дома. Бушмены никогда не использовали твердые, прочные материалы. После некоторых раздумий французский путешественник пришел к выводу, что камни, скорее всего, служили своеобразными скамейками для бушменов, видимо, собиравшихся здесь на переговоры. Похожие он видел в иных местах Калахари.

Помимо книги Фарини у Бальзана были и другие источники информации. Когда он был в Юго-Западной Африке, хранитель минералогического и археологического музея в Виндхуке герр Целле показывал французскому путешественнику хранившееся в его архиве письмо от некоего Конрада Раста от 12 июля 1950 года. В нем сообщалось, что африканец-гереро по имени Канаджа видел в Калахари какие-то руины и собирал старинную глиняную посуду у бушменов племени магон. А в Лехутуту местный торговец-индиец Расул говорил, что у него служит один готтентот, который видел руины в 150 милях к западу.

Самое же любопытное и интригующее состояло в том, что еще перед отправлением в экспедицию, в Париже, Бальзан получил анонимное письмо, в котором говорилось: «У меня есть некоторые интересные сведения. «Фарите» (видимо, имелся в виду город Фарини) нужно искать между 19°50’ и 20°40’ долготы и на широте 23°56’, немного к югу от тропика Козерога. Если ничего не найдете в этом месте, спуститесь на 30 – 40 километров к югу (не далее 24°15’)». По странному совпадению, именно на этот район указывали Расул и гереро: 150 километров севернее Кай-Кай, совершенно за пределами бассейна реки Нособ и значительно севернее тех мест, где бывали Пейвер и Грин.

Но Бальзан снова не обнаружил ничего, что можно было бы признать городом. Зато повсюду в Калахари экспедиция находила следы доисторических людей. Весь район вдоль Нособа во времена палеолита был густо населен – исследователям тут и там встречались наскальные изображения воды, охоты, рыбаков. Это подтверждало, что в Калахари в отдаленные времена могла процветать жизнь. А значит, мог существовать и большой город!

В своей книге «Дорога Козерога», написанной после исследований в пустыне, Бальзан посвятил поискам затерянного города немало страниц. А возвратясь к цивилизации, он заявил в интервью йоханнесбургской газете «Ранд дейли мейл»: «Нам говорили о других затерянных городах в 100 милях к северу и 60 – к юго-востоку от «страны Фарини». Но людей, которые могли бы нас туда отвести, уже нет в живых».

Начиная с 1953 года в южную часть пустыни Калахари, на поиски затерянного города выезжал с хорошо оснащенными отрядами, в распоряжении которых были «джипы» и самолеты, профессор Дж. Н. Хальдеман из университета в Претории. Первая экспедиция, помимо прочего, была снабжена специальными металлоискателями. Однако и она вернулась с пустыми руками. А вот приключений ее участники испытали немало. Например, как-то в пустыне на «джип» профессора напал лев. Правда, пострадавших не оказалось.

Хальдеман прочесывал район реки Нособ и с воздуха. Но после этого заявил, что даже с небольшой высоты он не заметил и свой собственный лагерь, так как заросли кустарника и колючек, покрывающие землю, делают воздушную разведку весьма неэффективной.

Профессор стремился сузить круг поиска. Однако он в очередной раз обращал внимание на то, что карта Фарини далеко не точна. Так, Хальдеман в своей статье, опубликованной в южноафриканском археологическом журнале, сообщал, что место, где соединяются высохшие русла рек Нособ и Ауоб, показано у американца на 85 миль к северо-востоку от реальной точки. Лехутуту Фарини также поместил на 30 миль севернее.

В этой статье профессор обозначил свой регион, где стоит вести розыски города. А в подтверждение собственных доводов привел рассказы готтентотов этой части Калахари. От них он слышал истории про алмазы и золотые украшения, которые те приносили из пустыни. По их рассказам все это они находили в месте, называемом Блудлекмонд («Кровоточащее устье») – там будто бы были камни, похожие на описания Фарини.

Правда, по этому поводу в полемику с Хальдеманом вступил уже известный нам издатель-археолог Ф.Р. Пейвер. Он обратил внимание на то, что легенды об алмазах и золоте, которые приносили из пустыни готтентоты и бушмены, – распространенный местный фольклор, да и название места – Блудлекмонд – страшное и загадочное – тоже звучит скорее всего как вымышленное.

Тем не менее сведения о затерянном городе все множились.

Йоханнесбургская газета «Санди таймс» 15 июля 1950 года опубликовала интервью с неким Д. Херхольдтом из Вандербейл-парка, который заявил, что он обнаружил затерянный город еще в 1925 году. Этот город, по словам Херхольдта, был похож на увеличенные руины Зимбабве. Якобы он также обнаружил две гробницы, высеченные в скале, покрытой странными иероглифами, а еще забальзамированные мумии, четыре сторожевые башни и террасы амфитеатра. Почему Херхольдт молчал двадцать пять лет? Он объяснял это тем, что просто забыл и не придавал значения своей находке, а «вспомнил» лишь тогда, когда на поиски города Фарини стали отправляться одна экспедиция за другой. Продолжения этой истории не последовало.

Шведский путешественник Йенс Бьерре писал, что в 1950-е годы встречался в Апингтоне со старым искателем приключений Фредди Макдональдом, известным как «Мак из Калахари». Его глаза загорались, когда тот начинал рассказывать о своем будущем путешествии в пустыню, где он собирался отыскать затерянный город, который видел, по его словам, за двадцать лет до этого. Он гнался за раненым животным и случайно наткнулся на полуразвалившуюся стену из тесаного камня, огораживавшую участок примерно в четыре квадратных километра, весь в развалинах. Мак из Калахари, умерший год спустя после встречи с Бьерре, был абсолютно уверен, что сможет найти этот город снова.

Чары затерянной находки были сильны, как никогда прежде. Например, один бизнесмен из Кейптауна ежегодно в свой отпуск вылетал на собственном самолете на поиски развалин.

В то же время почти все считали город делом рук средиземноморских народов, как и знаменитую наскальную картину из Намибии – «Белую даму», и сооружения Зимбабве. Некоторые с уверенностью писали (будто город Фарини уже обнаружен и исследован!), что город финикийский (не африканский и не арабский). Его даже датировали 200 годом до н. э. Он был якобы связан с шахтой, а рядом должна была находиться каменоломня. Это вызывало скептицизм серьезных исследователей, в результате чего рождалось неверие в существование самого древнего поселения.

И все же к началу 1960-х годов у исследователей накопилось множество различных свидетельств о возможном существовании города в Калахари – помимо описаний самого Фарини!

Бушмены много раз рассказывали о том, что в пустыне есть «каменные люди» либо «большие камни». Причем эти сведения приходили из совершенно разных мест Калахари – с севера Бечуаналенда и из района Апингтона, на реке Оранжевой.

Вспомнили, что путешественник А. Андерсон писал, будто видел руины в 1873 – 1874 годах и на северо-западе Бечуаналенда: но был предупрежден не подходить близко, а то живущие по соседству овамбо могут убить. Эти сведения подтверждали рассказы тех же бушменов.

Один бушмен говорил и о том, что якобы видел две колонны где-то около Гобабиса в Юго-Западной Африке. По его словам, движение дюн под воздействием ветра обнажило под песком «комнаты».

Были и другие многочисленные рассказы африканцев о каких-то развалинах в пустыне. Некоторые из них ученые идентифицировали как заброшенные разрушавшиеся немецкие форты на границах Юго-Западной Африки, а также дома трекбуров, проходивших через пустыню по этим местам по пути в Анголу. Некоторые же должны были представлять собой неизвестные науке руины или… плод фантазии рассказчиков.

В 1950 году Джек Хаузер, живший тогда в Кимберли, поведал, что когда служил полицейским в Калахари, обнаружил однажды обнажившиеся после пыльной бури развалины. Следующей бурей их занесло снова. Но точного места руин он указать не мог.

В 1954 году житель Йоханнесбурга Майк Макдоналдс рассказал, что в болотах Окаванго на севере Бечуаналенда он встретил какие-то загадочные каменные жилища. Хотя он и давал довольно четкие указания, никто их так больше и не видел.

Встречались и явные фальсификаторы. В газетах публиковались сообщения о сенсационных открытиях, некоторые их авторы даже обещали предъявить на суд публики фотографии. Но они так и не появлялись.

Йоханнесбургская газета «Стар» писала 10 октября 1951 года по поводу поисков развалин в пустыне: «Самое большое, что мы можем сделать для затерянного города, – это объявить его «национальным памятником», местонахождение которого в настоящее время неизвестно».

И действительно. Сведения стекались с огромной по площади территории! И почти ни у кого, как и у самого Фарини, не было точных географических координат. В любом случае исследователи, принимая во внимание новые факты, пришли к выводу, что район, где мог располагаться город Фарини, – огромная территория. Более того, возможно, пустыня скрывает даже не один город, а сам американец мог спутать две точки с похожими и даже одинаковыми названиями.

Круг поисков расширялся до многих тысяч квадратных километров. Как заметил один исследователь, «искать город в пустыне – то же, что иголку в стоге сена». Необходимо было брать в расчет и периодические песчаные бури, и движущиеся дюны, которые легко могли скрывать город, даже если он существовал. В то же время в Калахари нередко встречаются подвергшиеся эрозии группы скал, которые можно было легко спутать с рукотворными развалинами. Последнее обстоятельство все чаще стало обращать на себя внимание ученых.

Госпожа Дютойт, которая в начале 1960-х годов совершила четыре экспедиции в поисках затерянного города, сделала свои выводы насчет того, в каком именно месте город Фарини скорее всего может быть найден – или не найден.

Маловероятно, считала она, что большой город мог существовать в безводной Калахари. Тем более, он должен был находиться где-то неподалеку от залежей строительного камня. Он мог существовать (если вообще существовал) только на старой торговой дороге, около реки или пана (пересыхающего озера) – и при этом еще необходимо иметь в виду, что ныне пересохшие реки и озера были раньше полны воды. И так как в этом районе всего один источник камня – русло реки Нособ, то и город должен располагаться где-то рядом.

В итоге получалось, что затерянное поселение стоит искать либо на юго-западе Калахари, в нижнем течении реки Нособ, либо – на крайнем северо-западе, к западу от Нгами и болот Окаванго. А экспедиции все отправлялись в пустыню…

В 1966 году Б. Янг, автор книги о Бечуаналенде, писал: «В архиве правительства Бечуаналенда хранится толстая папка с заявками на поиски затерянного города и с отчетами этих экспедиций, которые не дали ничего, кроме увлекательного времяпрепровождения для исследователей. Что же – это только легенда? Нет. Например, некий Джордж Сильбербауэр по-прежнему верит в его существование, хотя и не со слов Фарини».

И действительно, анализируя все сообщения и гипотезы, один весьма серьезный ученый делал вывод: «Это был не мираж и не плод воображения – его видели очень многие. И если некоторые белые заявляли об этом явно с целью создания сенсации, то некоторым другим в этом не было никакого смысла: они вообще никогда не покидали родных мест, и дешевая известность была им не нужна».

Франсуа Бальзан после всех поисков пришел к выводу, что Фарини просто запутался в своих воспоминаниях. Дело в том, что значительно севернее течения Нособа есть еще одно местечко Кай-Кай. И город, если он существует, должен находиться именно там. Шоумен просто спутал две географические точки!

Живший в Ганзи старейший фермер этих мест, Дроцки, в 1958 году говорил Бальзану: «Для меня тайны здесь нет! Я прибыл в эту страну в 1898 году со своим отцом. У меня было время поскитаться. В сотне миль севернее, у подножия холмов Аха, в холмах Кай-Кай, находится исток древней реки. Ее называют Кай-Кай-Дум. Я отправился туда в 1933 году и видел пещеру, заваленную огромным камнем, – непонятно, как бушмены смогли сдвинуть такую глыбу? – и древнюю плотину подковообразной формы, воздвигнутую, вероятно, их предками. А Фарини охотился в этих местах. Судите сами…»

Бальзан пишет, что решил направиться туда, но его опередили.

В начале 1960-х годов этот район посетил родезийский чиновник Джек Лич. Бывший служащий правительства Бечуаналенда, Лич возглавил группу родезийских скаутов и направился на северо-запад Калахари на поиски затерянного города Фарини.

Джек Лич, честный и надежный человек, имел большой опыт путешествий по Калахари и уже не раз искал город Фарини. У него была своя теория насчет затерянного города. Он считал, что американец был прекрасным рассказчиком, смелым человеком, но абсолютно неграмотным в области географии, поэтому неверно определил местонахождение своего города, который на самом деле лежал в 300 милях севернее.

Учитывая это, Лич сконцентрировал свои поиски значительно севернее, чем все его предшественники. То есть как раз в районе холмов Аха, к северо-западу от озера Нгами, около границы с Юго-Западной Африкой.

Во время разведки местности с воздуха он решил, что обнаружил то место, которое искал, и на следующий год организовал туда экспедицию бойскаутов.

На полноприводных автомобилях – единственном виде транспорта, на котором можно передвигаться в этих краях, они пересекли болота и двинулись на запад от Ноканенга. В качестве проводника с ними отправился Дуглас Райт, молодой охотник из Бечуаналенда.

Благодаря прекрасным знаниям буша и языка местных жителей, которыми обладал Райт, они смогли добраться до места, обнаруженного с воздуха.

Лич нашел «стену длиной в полмили, подковообразной формы, состоящую из конгломератов. Стена казалась обработанной человеческой рукой. Местами попадались отшлифованные камни на подточенных эрозией ветра подставках («каменные грибы» Фарини?). Теперешний вид руин – результат многочисленных обвалов. Многие участки провалились под неоднократным воздействием ног крупных животных. Они вполне могли произвести впечатление вымощенных площадок». И Лич отверг гипотезу о том, что это обработанные человеком камни.

Одним словом, это был вовсе не затерянный город, и этот факт послужил основанием еще одной теории: Фарини приукрасил свои описания. То, что обнаружил Лич, было не более чем геологической диковинкой – нагромождением вулканических пород, которые подверглись мощной эрозии под воздействием климата Калахари. В результате в некоторых местах известняк приобрел вид человеческих творений. Здесь, в окрестностях Аха, было некое подобие Великой Китайской стены, но на самом деле она представляла собой полукруглое образование из вулканической породы.

Лич пришел к выводу: «Если я был бы столь же склонен к шоу-бизнесу и не мог бы отличить нагромождения скал от камней, скрепленных раствором, я тоже смог бы описать удивительное естественное образование теми же словами, что и Фарини в своей книге».

Райт отвел группу скаутов обратно, а вскоре направился в путь снова – с двумя южноафриканскими журналистами из газеты «Стар». Их статья и фотографии должны были покончить с мифом о знаменитом затерянном городе, но, как оказалось, они лишь подлили масла в огонь прежних споров.

Заявление Джека Лича о том, что они идентифицировали затерянный город как геологическое образование в районе холмов Аха, получило достаточно широкое освещение в местной и мировой прессе. Тем более что в 1964 году экспедиция газеты «Стар» без труда обнаружила место, найденное Личем, и подтвердила природное происхождение «руин». Однако это не положило конец легенде – находка в холмах Аха лежала на весьма значительном расстоянии от тех мест, где пролегал маршрут Фарини…

Среди тех, кто не согласился с выводами Джека Лича, был и Джон Клемент. Доктор, член-основатель Комитета по исследованию Калахари Витватерсрандского университета, член Института человека Южноафриканского археологического общества был уверен, что холмы Аха лежат слишком далеко на севере, и Фарини просто не мог бывать в этих местах. Доводы его опирались на весьма серьезную базу.

Клемент провел самое тщательное и подробное исследование, касавшееся как личности Фарини, так и его путешествия в Южную Африку. Если его предшественники, включая неутомимых Пейвера и Борчердса, Грина и Бальзана, анализировали лишь записки и выступления Фарини, касавшиеся местоположения открытого им города, то Джон самым критическим образом изучил вообще все, что имело отношение к его странствиям. Потому что по книге американского путешественника практически невозможно составить реальную картину его перемещений с расстояниями и временем в пути.

И ученый в этой «бумажной» работе сделал множество открытий, которые заставили совершенно по-иному взглянуть на книгу Фарини.

В заметках американца Клемент нашел немало противоречий, относящихся не только к затерянному городу. Они и заставили пересмотреть вообще все отношение к рассказам шоумена и поставили вопросы, на которые было необходимо ответить.

В описании биографии мнимого первооткрывателя в изложении разных авторов бросались в глаза противоречия в истории о знакомстве с Гертом Лоу. Фарини встретился с ним на своем шоу в Вестминстерском аквариуме, в то время как кое-кто пишет, что эта встреча произошла в парке Кони-Айленд в Бруклине, куда Лоу привез некий «балаганщик». Может, это несущественная деталь, но она заставляет задуматься о правдивости вообще всей информации, изложенной Фарини.

Клемент внимательно изучил и все даты путешествия Фарини, призвав на помощь списки пассажиров кораблей, интервью в газетах и расписания поездов. Ибо первый из вопросов, который возникает при изучении книги Фарини, это график его продвижения.

Как удалось установить, «Рослин Касл» вышел из Лондона 7 января 1885 года и прибыл в Кейптаун 29-го числа того же месяца. Фарини плыл под вымышленным именем – в списке пассажиров он фигурировал под своей «уже забытой» фамилией Хант – так можно было не привлекать внимания пассажиров. Фигурирует в списке и некто «К. Лов» – видимо, так записали метиса Герта Лоу.

Если верить книге, из Кейптауна в глубь Африки они отправились 2 июня 1885 года. В Англию вернулись не позднее 20 – 24 августа того же года. Обратно плыли на корабле «Драммонд Касл» – в списках его пассажиров есть имя Фарини. Плавание между Южной Африкой и Англией занимало тогда три недели. И время возвращения в Лондон несложно восстановить по датам на письмах, которые отправлены сразу после прибытия в Англию (в частности в зоосад Кью).

Значит, путешествие из Кейптауна к району озера Нгами и обратно длилось максимум 60 дней. Срок этот явно нереальный для темпов передвижения того времени. Скорее всего, Фарини указал неверную дату отъезда из Кейптауна в сторону Калахари. Тем более, если верить его лекции, прочитанной в Берлине, он отбыл с Оранжевой реки на север 10 февраля. Да и что было американцу, стремящемуся к алмазам Калахари, делать целых четыре месяца в Кейптауне? Вероятно, дата «2 июня 1885 года» возникла не умышленно, а была результатом обычной опечатки.

И, безусловно, это ошибка – на самом деле он выехал поездом на север 2 февраля, а не июня. Так, список пассажиров реально уточнил дату приезда (некоторые исследователи полагали, что Фарини мог прибыть в Южную Африку еще в ноябре – декабре 1884 года!).

В Кейптаун из своего путешествия шоумен вернулся не позже 22 июля того же года.

То есть теперь Клемент располагал точными датами, а значит, в Южной Африке Фарини пробыл 175 дней. За это время американец, по его утверждениям, покрыл примерно 3000 миль по одной из самых труднодоступных территорий Южной Африки.

Чтобы подсчитать примерную длину его ежедневных переходов, нужно было вычислить и время, которое Фарини провел непосредственно в пути. То есть из 175 дней вычесть время, проведенное в Кейптауне, две поездки на поезде, дни, потраченные на подготовку экспедиции, на охотничьи походы и так далее.

Более или менее точно определить чистое время в пути помогли сохранившиеся расписания поездов. Тогда состав из Кейптауна на север отправлялся лишь раз в неделю. Таким образом, вся дорога до Кимберли (поезд плюс переезд на мулах от Хоуптауна) заняла три дня.

В результате всех подобных вычислений Клемент пришел к выводу, что на само путешествие в Калахари у Фарини ушло примерно 125 дней. Получается, что Фарини проходил в день не менее 40 километров. А такого явно быть не может: опытные охотники и путешественники-буры в своих фургонах, запряженных волами, с большим трудом могли проходить в среднем всего 160 километров за неделю! Значит, реальный маршрут Фарини никак не сопоставим с описанием его поездки.

Но это еще не все. Когда путешественник вернулся в Кейптаун, он дал интервью корреспонденту газеты «Кейп Аргус», которое было весьма показательным: американец ни словом не упомянул об открытии затерянного города!

Вызывают вопросы и иллюстрации, приведенные в книге Фарини.

Хотя его сын Лулу был опытным фотографом и оставил множество отличных фотографий тех мест, где они побывали с отцом, в том числе и знаменитого водопада Ауграбис на реке Оранжевой во время обратного путешествия, у него нет ни одного снимка затерянного города. Вместо них – очень сомнительные картинки, которые представляют собой или акварельные рисунки, или же настолько отретушированные фотографии, что их реальная основа уже неузнаваема.

Не удалось Клементу и выяснить, кем был этот немецкий торговец Фриц Ландвер, которого Фарини встретил в Калахари. Если верить его книге, он спас его, умирающего от истощения и дизентерии, где-то в районе Кхуйс и Лехутуту. Но в книге автор называет его только как «Фриц. Л.» Почему? Так не удалось никому определить, что это был за англичанин, женатый на африканке, в местечке Керсиз. Да и вообще, существовал ли он на самом деле?

Клемент также обратил внимание и на расхождения в истории об обнаружении руин города, изложенной в книге и в докладе в Королевском Географическом обществе. По другой, отличной от приведенной в начале нашего рассказа версии Фарини нашел развалины по пути в Мир (Ритфонтейн), сразу после того как вышли из Леху-туту, у подножия холмов Кай-Кай, а не после охоты в пустыне.

Существуют также значительные расхождения в описаниях руин в книге и в докладе Королевскому Географическому обществу. В книге Фарини есть масса и других ошибок и неточностей…

Все это вызывает множество вопросов относительно правдивости изложенного.

А может, он вообще не бывал в Калахари? Нет, описания увиденного и наблюдения Фарини весьма правдивы и даже порой по-научному проницательны. Например, он сообщал о возможности и целесообразности разведения в Калахари антилоп канн – эти его идеи разделяют некоторые современные ученые.

Анализ коллекций, которые Фарини передал саду в Кью, другим британским и американским музеям, также подтверждает, что он действительно был в Калахари.

Поэтому Джон Клемент решил, что Фарини действительно путешествовал по Южной Африке, но заходил лишь в самую южную часть великой пустыни и никогда не забирался так далеко на север, как писал в своей книге.

Скептики, начиная с немецкого миссионера доктора Ханса Шинца, тоже считали, что Фарини никогда не удалялся далеко на север от реки Молопо, за исключением нескольких охотничьих походов в район, который ежедневно посещают местные охотники, и держался хорошо известных торговых дорог. А в 1923 году старый охотник и торговец из Калахари Таскер вообще заявил, что Фарини был обманщиком: он считал, что американец никогда не заходил севернее Кхуйса. Доктор Борчердс, будучи, как мы помним, ярым энтузиастом легенды о затерянном городе, сумел разыскать одного фермера из окрестностей Апингтона, который еще помнил Фарини, но он сомневался, что тот смог совершить такое путешествие, ибо отсутствовал всего шесть недель. Все эти данные совпадали с мнением Клемента…

В результате Клемент пришел к выводу, что самой северной частью путешествия Фарини была та охотничья экспедиция с бастерами, и, соответственно, искать следы его города надо в окрестностях Ритфонтейна. А посещение этого поселка никак не вызывало сомнений – в книге Фарини были не только его конкретные описания, но фотографии его обитателей.

И лишь после всей этой аналитической работы Джон Клемент выехал на поиски в Калахари. «Неудовлетворенный этим заявлением (Джека Лича об открытии «затерянного города» в холмах Аха. – Авт.) и негативными результатами предыдущих экспедиций, я в апреле 1964 года с небольшой группой людей из трех человек отправились в экспедицию, чтобы пролить новый свет на эту загадку», – писал ученый.

На протяжении 335 миль от Йоханнесбурга до Курумана дорога была хорошая. От Курумана колея вела к национальному парку Калахари-Гемсбок, придерживаясь русла реки Куруман на протяжении 235 миль. В нескольких милях к югу от парка – редко посещаемой туристами местности, кишащей дичью, – группа Клемента выбралась на прямую дорогу, которая проходит через Ритфонтейн, соединяя Апингтон на Оранжевой реке с Юго-Западной Африкой. Затем они проехали через Коппискрааль, большой пан диаметром в десять километров, который пересекают две параллельные черные расщелины, сложенные из долерита. Вскоре после этого экспедиция обогнула южный край Хакскенпана. На севере над горизонтом возвышалась гряда скалистых холмов. Это были Эйердопкоппис, что означало: экспедиция достигла окрестностей Ритфонтейна.

«Местность в нас вселяла надежды: она была расположена как раз там, где мы предполагали, и очень напоминала описания Фарини», – писал Клемент.

Дело в том, что причудливые скалы Эйердопкоппис удивительно напоминали руины огромного рукотворного строения. И Клемент уже заранее знал, что ему надо искать. Он считал, что «это и есть возможное решение загадки затерянного города, которая мучила Южную Африку и остальной мир многие годы. Фарини действительно мог отправиться в экспедицию вверх по Нособу вместе с бастерами, но зашел не так далеко, как указал в своей книге. Скорее всего, его затерянный город лежит в нескольких милях от Мира (Ритфонтейна), и он прошел мимо него, когда был в окрестностях поселка. Это было странное и необъяснимое, с его точки зрения, геологическое образование, к описанию которого он затем добавил свое живое воображение».

То, что в Эйердопкоппис увидел Клемент, полностью подтвердило его предположения.

«Форму большого овального амфитеатра, примерно в треть мили в ширину и в милю в длину, едва ли можно было с чем-то спутать. В некоторых местах было поразительное сходство с двойной стеной, построенной из больших, блестящих черных камней. Не нужно обладать особенно большим воображением, чтобы принять отдельные камни за прямоугольные строительные блоки. Там было также несколько вертикальных скал с плоскими верхушками, напоминающими столы, а одна из них полностью соответствовала иллюстрации в книге Фарини. На одной-двух скалах были желобки, напоминающие рифленую поверхность колонн, а на некоторых можно было увидеть какое-то подобие раствора, а пара были похожи на бассейн», – писал Клемент.

В Ритфонтейне, выжженном солнцем поселке, где тень дают лишь несколько групп пальм и живут всего две европейские семьи – торговца и представителя южноафриканской полиции, – Клемент встретился со старым Виллемом Филандером, чей клан по-прежнему главенствует в этих местах. Дед Виллема позировал сыну Фарини – его фотографии можно найти в книге американца. А Давид Раутенбах, старейший житель Ритфонтейна, чей отец прибыл сюда одновременно с Дирком Филандером, основателем поселения, увидев в книге иллюстрацию, изображающую затерянный город, сказал: «Да, я знаю это место». На карте он указал точку в пятнадцати милях к востоку от Ритфонтейна и к югу от Хакскенпана. Это были Эйердопкоппис, которые Клемент только что посетил.

На следующий день Джон и его группа вновь направились к Эйердопкоппис, уже в сопровождении Барендса Филандера, правнучатого племянника старого Дирка, который служил в полиции и, видимо, решил проверить: это честные археологи или нелегальные искатели алмазов.

Фарини, которому явно был известен мегалитический комплекс в Стоунхендже, скалы в Эйердопкоппис могли напомнить творения человеческих рук. Особенности застывания вулканических пород создали горизонтальные трещины, придававшие скалам вид кладок. Другие щели образовались в результате естественной эрозии. Похожие – и хорошо известные – образования есть и в Намибии, которые уже давно известны там тоже как «Великая Китайская стена».

В своих размышлениях Клемент исходил и из климатических особенностей региона. Он придерживался мнения тех географов, которые считали, что за последние несколько тысяч лет климат в Калахари заметно не менялся. Для большого города нужны источники воды – реки или озера. А на юго-западе Калахари – Нособ и Ауоб типичные тому примеры – водоемы наполняются водой несколько раз за сто лет.

В свете всех этих многочисленных фактов, свидетельствующих не в пользу Фарини, невозможно не прийти к выводу о том, что описанное им – полет фантазии и что основанием для его рассказа о затерянном городе послужили необычные геологические образования, имеющие сходство с руинами. И скорее всего, это место находится в районе Ритфонтейна, где Фарини несомненно побывал.

«У этого клубка загадок, связанных с затерянным городом, – пишет Клемент, – теперь появился один кончик, за который нам предстояло его разматывать: геологическое объяснение руинам».

Профессор Т.В. Геверс из Витватерсрандского университета дал свое заключение по поводу возникновения феномена затерянного города. Если говорить кратко, то стены руин Фарини – это результат эрозии вулканического долерита.

В 1964 году, сразу вслед на Клементом, к Эйердопкоппис отправился уже известный нам Хальдеман. В следующем году он побывал там вновь и, похоже, согласился с выводами Джона. «Как все легенды, легенда о затерянном городе умрет еще нескоро, и, несомненно, найдутся те, кто не будет давать этой теме уйти в небытие, несмотря на все имеющиеся свидетельства. Но, может, это и хорошо, ибо всегда немного грустно, когда рушится легенда…» – писал Клемент.

Казалось бы, наступило время считать, что тайна наконец раскрыта?

Этот вопрос недавно задал Грегори ван дер Рейс, возглавлявший одну из экспедиций в Калахари, Майклу Мейну, автору книги «Калахари», и Алеку Кемпбеллу, которые также посвятили немало времени поискам города Фарини. Они согласились с Клементом, что американский путешественник, вероятно, описал Эйердопкоппис, – естественное скальное образование с почти прямоугольными камнями. И, скорее всего, гипотеза Джона – единственно верное решение. Однако ответа на все вопросы мы опять же не находим. Скалы Эйердопкоппис действительно очень похожи на описания Фарини, но там нет и намека на «мостовую» и тем более «мальтийский крест». Что это – плод фантазии?

И еще одна деталь: Фарини сообщал, что шел вверх по Нособу, а затем повернул на восток, а чтобы добраться до Эйердопкоппис, ему нужно было идти на юг, а затем свернуть на запад.

Ван дер Рейс пишет: «Я верю, что затерянный город существует, а те воодушевление и энтузиазм, с которыми нашу экспедицию встречали, поражают меня».

Парадокс всей этой истории состоит в том, что даже если затерянный город – плод фантазии Фарини, это вовсе не означает, что такой город не мог существовать! Фарини, как неглупый и прозорливый человек, выдумал то, что действительно могло быть. Экспедиции, направлявшиеся на поиски руин, города не нашли, но сделали множество археологических находок: неизвестные наскальные изображения, стоянки древних людей, пещеры, в которых жили предки бушменов. И сколько еще таких находок ждет ученых в Калахари, которая раскрыла далеко не все свои тайны.

А затерянный город Фарини жив, его посещают тысячи туристов. Находится он, правда, несколько не там, где его поместил американский искатель приключений, а в 500 милях западнее, в районе массива Пиланасберг в Трансваале. В 1980-е годы там был сооружен огромный и шикарный туристско-развлекательный центр, названный «Сан-Сити», «Солнечный город». И одна его часть представляет как раз живое воплощение фантазий о древнем загадочном городе в Африке – она так и называется «Затерянный город».

Так Южная Африка увековечила в камне свою самую большую загадку и романтическую легенду.

Район Калахари, где расположен загадочный город Фарини, – один из самых отдаленных уголков Южной Африки. Он находится на стыке трех стран – ЮАР, Намибии и Ботсваны.

Отправиться в путешествие по Калахари можно из столицы Ботсваны Габероне (самолетом из Европы до Йоханнесбурга, а потом рейсом местной авиакомпании), далее частично по шоссе, частично по грунтовке, а большей частью – по бездорожью. Но все же лучше начать его из Южной Африки, из того же Йоханнесбурга. Оттуда на машине через Лихтенбург и Куруман в сторону национального парка Калахари-Гемсбок. Для экономии времени из Йоханнесбурга можно долететь самолетом до городка Апингтон, а уже оттуда по шоссе в сторону Ритфонтейна. По территории национального парка и вообще по Калахари можно передвигаться только на полноприводном автомобиле, так что «джип» будет лучшим средством передвижения. Несмотря на то что цивилизация добралась сегодня и до этих уголков, а до самых границ Калахари можно добраться по хорошей дороге, отправляясь в пустыню, стоит взять с собой запас воды, продовольствия и иметь при себе средство связи.

Помимо поисков затерянного города, в Калахари можно отправиться на сафари, чтобы увидеть богатую здешнюю фауну, древние наскальные изображения, а также познакомиться с бытом охотников и собирателей бушменов. Даже в национальном парке Калахари-Гемсбок туристов не очень много и там можно наблюдать великую южноафриканскую пустыню в ее первозданной красе.