• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

В 1949 году на советскую военную разведку начал работать офицер шведских ВВС С. Веннерстрем (Орел, Викинг). Его трудно назвать предателем своей родины, так как почти все переданные им секретные материалы касались США или демонстрировали миролюбивые планы его страны.

В марте 1952 года он прибыл в Вашингтон, чтобы занять должность шведского авиационного атташе. Москва сориентировала его на сбор и передачу любой информации, которую ему удастся получить: о новейших разработках бомбардировщиков, истребителей, управляемых ракет, бомбовых прицелов, радиолокаторов, высокочастотного радио и современной фоторазведывательной аппаратуры.

Он должен был фотографировать наиболее интересные документы, а кассеты с пленками передавать связнику — офицеру ГРУ, находившемуся в США под прикрытием аппарата военных атташе. Эти обязанности исполнял военно-воздушный атташе генерал-майор В. Кувинов.

Среди основных обязанностей шведского военно-воздушного атташе в Вашингтоне была закупка военного оборудования для ВВС и одновременно военно-техническая разведка. Поэтому в аппарате атташе работало два помощника — один с экономической подготовкой (закупка), а другой специализировался на НТР. Плюс три секретаря для ежедневной рутинной работы[148].

Позднее он вспоминал: «Пленка, переданная мною в первый раз, содержала разработки миниатюрных электронных ламп, что значилось под номером восемь в сшске заданий Центра. Я помню этот пункт, потому что обращаться к нему приходилось много раз. Подобная тематика имела большое значение, прежде всего, для ракетостроения. Эти же лампы, правда, в других вариантах, представляли интерес и для Швеции».

Вскоре Веннерстрему удалось получить новые сведения о миниатюрных лампах, интересующих Центр. На этот раз результатом работы в фотолаборатории стали девять кассет с пленкой. Фотографировать документы он обычно старался до или после окончания рабочего дня, когда находился один в своем кабинете в посольстве. Если бы кто-нибудь и вошел неожиданно во время этой процедуры, то Орел всегда мог сослаться на выполнение государственного задания. То же самое он регулярно делал в интересах шведской разведки[149].

Откуда он получал секретные документы? Источников было множество. Например, после посещения одной из авиабаз, расположенной около Лас-Вегаса. «Без каких-либо трудностей мне удалось получить в „Нелиссе“ именно то, чего хотели русские. „Принципы конструкции прицела для метания атомных бомб“ — так значилось в списке…

…. Русские инженеры полагали, что это очень секретно и труднодоступно, потому что сами жили в обстановке традиционной секретности. Но в США граница доступности определялась иным способом.

Инструкции с описанием правил обращения и практического использования делались, разумеется, секретными. Но техническое описание оборудования редко снабжалось этим грифом. Они были труднодоступными лишь из-за ограниченного распространения. Однако Москву в данное положение вещей я посвящать не стал…

…Впоследствии американская сторона заявила, что секретных материалов, если бы захотел, я мог бы посылать в ГРУ в сотни раз больше. Это показывает, что они не совсем понимали, о чем речь. Во-первых, я был слишком перегружен текущей работой, чтобы успевать сверх возможного. А, во-вторых, вопрос не стоял так, чтобы захватывать все без разбору. Существовали точные указания как со шведской стороны, так и со стороны Центра, что именно они хотели бы получить. И выходить за эти рамки, кроме исключительных случаев, у меня не было полномочий»[150].

А предложений о продаже описания военных технологий поступало Викингу множество. Дело в том, что война в Корее приближалась к концу. Это породило обычный спад в количестве военных заказов. Организации по сбыту делали все, чтобы найти новых покупателей — как больших, так и маленьких, — и их представители рыскали кругом. И общительный Веннерстрем всюду натыкался на них. Они приходили в его офис, исколи встреч на приемах и предприятиях. Орлу действительно не было нужды охотиться за ними. Скорее, это делали сами бизнесмены.

Но, как представитель своей нации, он не проявлял торопливости: отбирал агентов спокойно и медленно. Для начала завел чрезвычайно подробную картотеку на всех «соискателей». Постепенно их число перевалило за сотню, и стало невозможно помнить каждого. Тогда он стал фиксировать только наиболее существенное и самое интересное о них. Если предстояла встреча с кем-то, достаточно было взять карточку и освежить в памяти все, связанное с этим человеком: что он раньше говорил, где и когда с ним встречался и так далее. Короче, стабильное намерение объективно оценить возможности каждого претендента на дополнительный заработок.

Первым продавцом стал некто Джонсон — совладелец небольшого импортно-экспортного предприятия. Сначала он передал список камер для фотографирования с самолета с подробными тактико-техническими данными и ценами. Затем Викинг заказал ему образец сверхчувствительной инфракрасной пленки.

Позднее агент вспоминал: «Он достал не просто кусочек образца. Он притащил целую катушку, которая весила несколько килограммов! При ее передаче не было ничего примечательного. Джонсон спокойно пришел в мой офис, отдал образец и в обычном порядке выдал квитанцию. Оплата наличными. Едва он ушел, я сжег квитанцию, поскольку детального отчета Центр от меня не требовал».

Орел создал целую агентурную сеть, которая регулярно и оперативно выполняла все заказы советской и шведской разведки. Об этом он вспоминал так: «Со временем появились новые „леваки“. Все они были легко доступны, потому что их в высшей степени раздражали требования секретности, установленные военными. Это рассматривалось как неправомерное вторжение в их сферу деятельности. Они делали все, чтобы обойти препоны. А способов было много.

Так сформировался внутренний рынок технической разведки. Мой интерес к покупке, как и интерес партнера к продаже, сочетался с интересом некоторых дельцов к побочным заработкам.

Пусть Центр извинит меня, если во всей этой карусели ему приходилось оплачивать того или иного «левака» не только в своих, но и в шведских интересах. Было безнадежно пытаться установить в этом деле четкие границы»[151].

В июле 1957 года Викинг вернулся в Швецию. А в октябре он стал главой авиационной секции главной канцелярии министерства обороны. Находясь на новом посту, он передал подробные сведения об управляемых ракетных системах США, в том числе о ракетах «воздух — воздух» («Сайдвиндер)» и ракетах «земля—воздух» («Хоук» и НМ-55 «Бомарк»)[152].

В его новые служебные обязанности входила организация связи между ВВС и министерством обороны. Другой, второстепенной, но гораздо более привлекательной обязанностью было общение с иностранными военными атташе[153].

На новом месте службы он стал бесценным кладезем различных технических сведений, необходимых Центру. Его дополнительная обязанность в министерстве обороны — быть в курсе мирового технического развития — давала блестящие результаты. Агент мог продолжить «выуживать» информацию буквально с того пункта, которым закончил в Вашингтоне. Мог получить доступ к тому же типу технического описания, что и там. Это касалось чертежей и схем, дававших явное представление о современных конструкционных принципах, — именно то, что было нужно советским исследователям, чтобы сэкономить время в техническом соревновании с США.

Прежде чем принимать решение о многомиллионных закупках военных материалов, эксперты сравнивали различные системы оружия, чтобы выяснить, какие из них больше всего соответствуют шведским требованиям и условиям. Результаты оформлялись документально. В Стокгольме у Орла была прекрасная возможность знакомиться с этими документами. Разумеется, он знакомил с их содержанием и Центр[154].

Среди переданных в тот период материалов Викинг чаще всего вспоминал ракету «Бомарк», первую конструкцию с ядерным зарядом: «…и даже если бы Швеция купила ее (чего не произошло), ядерный заряд был бы заменен обычным. Он обладал поразительно большим радиусом действия, если не изменяет память, около 500 километров.

Сведения, выданные мною, вызвали настоящий переполох среди советских исследователей, о чем Петр (офицер ГРУ, курировавший работу Викинга в Центре. — Прим. авт.) рассказал на одной из наших встреч с плохо скрываемым восхищением. Очевидно, такая солидная «добыча» означала успех и для него. Для меня же самым примечательным в то время стало знакомство с начальником ГРУ. Я был принят этим неординарным и самобытным человеком в 1960 году…

…Я хочу подчеркнуть, чем объясняется интерес исследователей. Мне это стало известно не от Петра, который не был сведущ в технических тонкостях, а с американской стороны: из документов, которые я реферировал много позже. Там упоминалось, что «Бомарк» дает полное представление о конструктивных принципах всего будущего развития США.

Лично мне совершенно очевидно, что это действительно сэкономило время русским исследователям»[155].

При этом особых проблем у Орла с копированием секретных документов не было. Дело в том, что, к примеру, материалы на «Бомарк» находились у авиационного командования, которое рассматривало возможность приобретения этой системы оружия. Одно только описание стоило около миллиарда крон — для шведского кошелька довольно внушительная сумма, поэтому министр обороны непременно хотел ознакомиться с документами лично.

Веннерстрему нужно было всего лишь позвонить и попросить прислать все материалы в министерство обороны. Просьбу выполнили незамедлительно, правда, прошло несколько дней, прежде чем Викингу удалось попасть с этими бумагами на прием к министру. За время ожидания он успел переснять все страницы описания[156].

С. Венерстрем был арестован вечером 19 июня 1960 года по обвинению в шпионаже[157].

По утверждению американских журналистов, среди сведений, которые Швед передал в Центр, были планы НАТО по обороне Северной Европы; конструкторские разработки шведского всепогодного истребителя-перехватчика Джи-35 «Дракон» (его разработка началась в 1949 году, а в 1954 году он начал поступать на вооружение шведских ВВС); сведения о конструкторских разработках шведского бомбардировщика, самолета-разведчика и сверхзвукового истребителя; описание новой британской ракеты класса «земля — воздух» «Блад-Хаунд»; основы британской системы ПВО, закупленной Швецией; характеристики трех новых американских ракет: две класса «воздух—воздух» — «Сайдвиндер» и «Фалкон», а третья — зенитная управляемая ракета для ЗРК «Хок»[158].

В марте 1959 года американский подполковник У. Уолен встретил полковника ГРУ С. Эдемского и предложил коллеге свои услуги. Вот так состоялась сделка с начальником объединенного агентства разведывательных задач объединенного комитета начальников штабов. Официально он имел допуск к более чем 3500 совершенно секретным документам, начиная от «Полевого руководства штабного офицера: использование ядерного оружия» и заканчивая техническим описанием самоходной ракетной установки «Хонест Джон». У. Уолен был арестован в 1966 году и приговорен к 15 годам тюрьмы[159].

Во Франции 8 сентября 1972 года был арестован инженер-атомщик Д. Волохов. Приговор суда был объявлен 3 мая 1973 года — 10 лет тюремного заключения. Вот так закончилась карьера рядового агента советской военной разведки.

Сначала его попытался завербовать в 1959 году офицер ГРУ А. Стриганов, который по совместительству заведовал Советским информационным бюро в Париже. Тогда Д. Волохов служил в лаборатории радиационных измерений одного из подразделений французской армии.

Услышав вопрос о работе, он понял, что из него пытаются вытянуть сведения, составляющие военную тайну. Испугавшись, он торопливо попрощался и больше не встречался с А. Стригановым.

В 1960 году Волохов демобилизовался из армии и устроился на работу инженером-атомщиком в фирму, которая занималась строительством завода по разделению изотопов в Пьерлатт. Тогда с ним установил контакт другой сотрудник ГРУ в Париже — Поройняков. Играя на религиозных чувствах, ему в конце концов удалось привлечь Волохова к сотрудничеству. В результате только за четыре года работы в строительной фирме он передал Поройнякову большое количество совершенно секретных документов, в том числе полный план завода в Пьерлатт и так называемый предварительный проект «60», он позволил советским специалистам определить еще до установки оборудования количество обогащенного урана, которое предполагалось получать на заводе, а значит, и количество атомных бомб, которыми могли бы располагать французы. Кроме того, с помощью полученного от своего оператора (сотрудник разведки, работающий с агентом) специального фотоаппарата «Контакс Д» Волохов переснимал технические карточки из библиотеки Сакле и Комиссариата по ядерной энергии. Полученные материалы он передавал сотрудникам ГРУ при помощи тайников, расположенных в различных местах Парижа и его пригородов. Он успешно работал на ГРУ до сентября 1971 года пока его не арестовали из-за ошибочных действий его оператора Ю. Рылеева[160].

В 1960 году в Великобритании советской военной разведкой был завербован один из самых ценных агентов — капитан 1-го ранга Д. Герхард. Офицер ВМФ ЮАР, он в то время проходил стажировку в Королевских ВМС.

В 1961 году в Швейцарии он познакомился с Р. Йор, гражданкой Швейцарии. Их знакомство переросло в бурный роман, доблестный моряк развелся с первой женой и женился на новой знакомой. По утверждению западных источников, уже тогда его вторая супруга была агентом ГРУ. И их брак — идея ГРУ.

По официальным данным, за информацию о ВМС ЮАР (на вооружении которых состояли британские, французские и израильские корабли и боевые системы) он получил 250 тысяч долларов. На момент ареста, в январе 1983 года, он занимал пост начальника военной судостроительной верфи[161].

Если Д. Герхард прославился как один из самых высокопоставленных морских офицеров-шпионов, то корабельный писарь ВМС США Н.Драммонд — совершенно по другой причине. Он был первым чернокожим в истории американского правосудия, осужденным за шпионаж в пользу иностранного государства. За шесть лет сотрудничества с ГРУ (1957—1963) Н.Драммонд передал огромный объем секретной информации по военно-морским боевым системам, противолодочной электронике и материально-техническому обеспечению подводных лодок. Заработал 28 тысяч долларов и пожизненное тюремное заключение[162].

В сентябре 1962 года был арестован агент Дрон. Среди переданных им материалов особую ценность представляла копия «Альбома управляемых ракетных снарядов ВМС США»[163].

В 1961 году сотрудник резидентуры в Лондоне И. П. Глазков завербовал 49-летнего Ф. Боссарда. Тот постоянно испытывал материальные затруднения и, как установили позднее, в 1934 году приговаривался к 6 месяцам исправительно-трудовых работ за скупку часов по фальшивым чекам и сдачу их в ломбард. Но при приеме на госслужбу его прошлое тщательно не проверили, и он без проблем устроился на работу в разведку.

Глазков познакомился с Боссардом в Лондоне, в пивной «Красный лев», представившись Гордоном. Почвой для дальнейших встреч было их общее увлечение нумизматикой. Согласившись за денежное вознаграждение работать на советскую разведку, Боссард старался как можно реже встречаться со своим оператором. Раз в два месяца он закладывал материал в один из десяти тайников и забирал оттуда выплачиваемые ему деньги, в некоторых случаях до 2 тысяч фунтов стерлингов. О том, какой тайник загружен в данный момент, Боссарду сообщали посредством передаваемых по радио музыкальных произведений (например, «Танец с саблями» или «Подмосковные вечера»). В экстренных случаях передавалась «Дубинушка», и это означало, что контакты с ним временно прекращаются. Среди переданных Боссардом секретных материалов наиболее важными были документы об американских системах наведения ракет[164].

Агент Барт работал в научно-исследовательском отделе управляемых видов оружия министерства авиации Великобритании. Сообщил подробные технические данные об управляемых ракетах. Был советским агентом с 1961 по 1965 год. В тюрьме провел 21 год[165].

Бывший сотрудник дежурной службы ЦРУ У. П. Камлал ис передал советской военной разведке сверхсекретную техническую документацию по спутнику «Биг-Берд». Основная причина, заставившая его сделать это — неудачи по службе. Однажды он понял, что никогда не сделает карьеры в разведке. После увольнения он слетал в Афины, где за три тысячи долларов продал секретные материалы помощнику советского военного атташе. Через несколько лет, когда об этой сделке стало известно ФБР, был осужден на 40 лет[166]. Его арестовали в 1978 году по наводке перебежчика из ГРУ Бохана[167].

В Швейцарии в 70-е годы как минимум работало два высокопоставленных агента советской военной разведки. Один из них умер до своего разоблачения, а вот имя второго долго не сходило со страниц западных газет.

В 1977 году к 18 годам лишения свободы за шпионаж в пользу СССР был приговорен бригадный генерал швейцарского генштаба, бывший командующий войсками ПВО Швейцарии Ж. Л.Жанмер (Мур). Его жена получила 15 лет[168]. Он был признан виновным в том, что с 1962 года передавал секретную информацию, касающуюся обороны Швейцарии, своему контактеру в советское посольство, а также во время моментальных встреч по дороге с работы домой из Берна в Лозанну[169]. Он был завербован советским военным атташе в Швейцарии B. К. Денисенко[170].

Об активности ГРУ на территории Франции можно судить по работе агентурной сети, которую возглавлял C. Фабиев. Она начала работать в 1963 году в одном из пригородов Парижа. В нее входило не меньше двенадцати агентов.

С. Фабиев, сын русского эмигранта, родился в Югославии, а затем вместе с родителями "перебрался во Францию. В связи с тем, что с 1940 по 1943 год он вместе с отцом был рабочим-добровольцем в Германии, французские власти отказали ему в гражданстве. Он получил его лишь в 1967 году. Это обстоятельство и использовал сотрудник ГРУ И. Кудрявцев, работавший под прикрытием советника советского посольства в Париже. Сыграв на чувстве обиды и русском происхождении, он сумел в 1963 году завербовать Фабиева. Сам агент позднее говорил об этом так: «Меня завербовали, когда я был апатридом, дали советское гражданство и поручили выполнение разведзадания. Я согласился, и в течение многих лет у меня не возникало чувства, что я предаю Францию, поскольку гражданином ее я стал только в 1967».

Несколько раз Фабиев нелегально выезжал в Москву, где проходил специальную подготовку. Но поскольку он не имел доступа к секретной информации, его использовали сначала как установщика на интересующих ГРУ предприятиях: «Матра», «Дассо», «Норд-Авиасьон», Научно-исследовательское общество по баллистическим ракетам (НИОБР). А в 1965 году ему поручили руководить группой агентов, завербованных в разное время, куда входили: М. Лефевр, инженер-электронщик фирмы «Матра», а затем «Ханивелл-Булл», симпатизирующий ФКП, завербованный в сентябре 1962 года помощником военно-морского атташе во Франции В. Григорьевым; Д. Ферреро, редактор в компании «ФИАТ-Франс», завербованный на материальной основе в 1961 году военно-воздушным атташе во Франции полковником А. Лебедевым; Р. Лаваль, авиадиспетчер генерального секретариата гражданской авиации (ГСГА) в отставке, завербованный в 1966 году на материальной основе В. Сафроновым, сотрудником советского торгпредства в Париже.

Информация, поступавшая в Москву от группы Фабиева. имела исключительно важный характер. Так, с помощью М.Лефевра ГРУ удалось получить отчеты НИОБР, програмное обеспечение для пусковых установок и компьютеров, контролировавших запуск ракет «земля—земля», патент на электронное отключение посадочных полос.

От Д. Ферреро, работавшего до поглощения управления вооружений и авиации фирмы «ФИАТ» госкомпанией «Аэра Италиа» секретарем руководителя этого управления, были получены совершенно секретные документы, касающиеся: автоматической системы НАТО для наземного управления системами ПВО; консультативной промышленной группы НАТО (организации, занимающейся стандартизацией промышленного оборудования для армий стран НАТО); программы совместных исследований в области вооружений, организации снабжения вооруженных сил НАТО: европейской научно-исследовательской организации по ракетам; сведений об американском многоцелевом истребителе F-104 «Стафигхтер» (более четверти века состоял на вооружении стран НАТО), в числе которых отчет о летных испытаниях, сопоставительный доклад ВВС США о летных испытаниях американского истребителя Т-33 и итальянского истребителя G-91 «ФИАТ»; отчетов о различных совещаниях и исследованиях ОЭСР (Организации экономического сотрудничества и развития) и т. д. Всего 1,5 кубометра бумаг.

Что касается Р. Лаваля, то он как бывший служащий гражданской авиации сохранил знакомства в этой сфере и по заданию ГРУ побывал на многих авиабазах Франции, где проводил фотосъемку интересующих военную разведку объектов. Кроме того, он передал ГРУ подробные планы около 100 гражданских и военных аэродромов, документы о радарах из управления авиабазами ГСГА, документы управления аэронавигации, технической службы гражданской авиации, досье архивно-библиотечной службы ГСГА, планы центра телекоммуникаций национального флота в Росне и многое другое.

Кроме Лефевра, Ферреро и Лаваля в группу Фабиева входил еще и некий Раймонд X., завербованный в 1967 году «втемную» сотрудником парижской резидентуры ГРУ И. Мосенковым, работавшим под «крышей» торгпредства. В группе Фабиева он выполнял роль «живого почтового ящика», получая на свой адрес письма и передавая их Мосенкову. Впрочем, связь с Фабиевым поддерживалась и с помощью тайников, и с помощью радиопередатчика для посылки сообщений в Москву, и с помощью передатчика, замаскированного в автомобильном приемнике, для связи с советским посольством в Париже.

Провал группы Фабиева произошел в марте 1977 года, когда американцы поделились с французами информацией, которую еще в 1972 году передал агент ЦРУ Чернов. Французская контрразведка (ДСТ) арестовала Фабиева, Ферреро, Лаваля и Раймонда X. Все они, кроме Лаваля, который сошел с ума и был помещен в психиатрическую лечебницу с диагнозом «слабоумие», в январе 1978 года предстали перед Судом государственной безопасности. Их приговорили к исключительно строгому наказанию. Фабиева осудили на 20 лет тюрьмы, Лефевра — на 15 лет, Ферреро на 8 лет тюремного заключения. Что касается Раймонда X., то суд, учитывая смягчающие обстоятельства, приговорил его к двум годам тюрьмы с полуторагодовой отсрочкой.

После вынесения приговора заместитель директора ДСТ Д. Пирон заявил: «Это первый случай после Второй мировой войны, когда мы выявили агентурную сеть ГРУ, нацеленную на получение нашей технологической информации. Такого во Франции еще не было»[171].

С 1970 по 1972 год на ГРУ работал младший лейтенант ВМС Англии Д. Бингем. Он служил на военно-морской базе в Портленде. Был осужден на 21 год тюремного заключения[172].

Любой человек, имеющий доступ к секретной информации и готовый сотрудничать с иностранной разведкой, — ценен. Неважно, кем он работает. Главное, что он может. Одна из вашингтонских компаний специализировалась на техническом обслуживании различных правительственных учреждений. Ее сотрудники работали секретарями, курьерами и т. п.

Скромный посыльный Р. Джеффрис ничем не выделялся из общей массы клерков. Таких сотни тысяч. И только арест сотрудниками ФБР в 1985 году советского агента по имени Влад принес известность этому человеку. Ведь он передал ГРУ стенографические отчеты закрытых парламентских слушаний по системам защиты компьютерных сетей и телефонных линий от прослушивания, о возможностях американских радаров и т.п. Его осудили на 10 лет[173].

Активно охотились за секретными технологиями не только офицеры легальной разведки, но и нелегалы. В 1964 году из США были выдворены советский разведчик-нелегал А. Соколов с супругой. Они обвинялись в том, что с 1957 по 1963 год пытались наладить сбор информации по стартовым позициям американских ракет, ядерному вооружению и другим вопросам из военно-технической сферы[174].

По утверждению западных журналистов, в активе ГРУ — создание советских «Аваксов» (самолеты дальнего обнаружения и наведения), скопированных с американских. Отечественный стратегический бомбардировщик Ту-160 («Блэк-Джек») — точная копия самолета В1-В ВВС США, а советский военно-транспортный самолет Ан-72 похож как двойняшка на «Боинг УС-14».

Более половины технических узлов и агрегатов, которые используются в ракетах СС-20, были добыты военной разведкой. В том числе и система наведения высокой точности, без которой применение СС-20 теряет смысл.

Кроме этого, как полагают, люди из «Аквариума» в свое время украли на Западе секретную формулу защитного слоя «Шаттла» (так называемый термический щит), который был принят в качестве покрытия оболочки межконтинентальной баллистической ракеты (МБР).

В настоящее время на вооружении Российской армии состоит точная копия американских авиационных ракет «воздух—воздух» «Сайдвиндер» и переносной зенитно-ракетный комплекс (ПЗРК) F1M-43 «Редэй» с инфракрасной системой наведения, а также американские торпеды МК-48[175]. Хотя, по мнению отечественных специалистов, эти утверждения относительно авиационной техники — обычная сенсация. Дело в том, что по техническим параметрам американские самолеты и их российские двойники различаются. Другое дело, что мы могли использовать западные идеи и наработки, но тогда что-либо доказать или опровергнуть сложно.