Поездка в Индию и Бирму

Во время опалы, а она началась сразу после окончания войны, Жуков был «невыездной». Его приглашали во многие страны, но наши официальные инстанции об этом ему не сообщали. Даже очень любезное и настойчивое приглашение Эйзенхауэра (еще до опалы) было отклонено под предлогом нездоровья маршала. Такая вот плохо придуманная причина. Казалось бы сегодня нездоров, а через неделю или месяц мог бы поехать в США. Но на дипломатическом языке кое—что звучит по—своему: нездоровье есть отказ и этот вопрос больше не поднимался.

Только при временном снятии опалы, Жуков побывал за границей: в Польше и в Женеве, и то вместе с Хрущевым. Визит в Индию и Бирму был его личный, а не в свите генсека. Вот о нем мне хочется рассказать подробнее. Но, кроме сообщений в газетах, об этой поездке материалов я не нашел. А хотелось послушать очевидца. В воспоминаниях офицера для особых поручений С. П. Маркова, который сопровождал Жукова в той зарубежной поездке, о ней рассказано очень коротко, всего на одной странице. Стал я искать другого спутника. И как было уже не раз, мне повезло. Перебирая письма и блокноты с номерами телефонов своих знакомых, я обнаружил того, кто мне нужен: коллега по работе в ГРУ, бывший военный атташе в Бирме, полковник Стрыгин Михаил Иванович. Немедленно позвонил ему, объяснил, что меня интересует, и услышал желанный ответ:

— Еще до визита Жукова в Индию я получил соответствующие указания и сопровождал маршала в Индии и в Бирме. По своей должности и обязанностям, я постоянно находился недалеко от Жукова, слышал все его выступления.

— Михаил Иванович, вы для меня счастливая находка, надо встретиться и поговорить.

Встреч было несколько. Михаил Иванович и его супруга Елена Павловна (дочь генерала армии П. А. Курочкина, бывшего командующего Северо—Западным, и 2–м Белорусским фронтами, а затем он 14 лет был начальником академии имени Фрунзе), они оказались большими любителями литературы, о какой книге не заходил бы разговор, все они читали. А Михаил Иванович (натура увлекающаяся) несколько лет назад обнаружил в запасниках Кировского областного музея затерянную картину и после долгих поисков (а по сути дела целое исследование провел) доказал и вернул в активную жизнь нашей культуры акварель Брюлова. Великий художник написал ее во время поездки за границу, называется это творение «Съезд на бал к австрийскому посольству в Смирне».

Каждый персонаж на этой картине несет свой особый смысл (и все это раскопал дотошный разведчик и я с удовольствием и удивлением слушал его рассказ). Пушкин, увидев эту картину в мастерской Брюлова, долго упрашивал художника подарить ему. Но Брюлов уже обещал ее княгине Салтыковой. Тогда Пушкин встал на колени перед Брюловым и умолял его отдать картину. В многочисленных графических работах (музея А. Пушкина в С. — Петербурге), рисунок, сделанный в 1912 г. Репиным, запечатлевший этот момент — Пушкин на коленях перед Брюловым.

Я так подробно рассказываю об этом эпизоде потому, что он имеет отношение, хотя и косвенное, к описанию зарубежной поездки Жукова. Дело в том, что будучи такой увлекающейся и обязательной натурой, полковник Стрыгин очень помог и мне. Он и в этом случае провел кропотливую работу. Рассказав все, что видел и помнил о поездке Жукова, он не удовлетворился этим и ничего мне не сказав, отправился в киноархив, надеясь разыскать кадры кинохроники о поездке маршала. Преодолев бюрократические препоны, все же проник в заветное хранилище и просмотрел тысячи метров старой пленки. Отобрал и записал на видеокассету все самое интересное. Есть же такие обязательные и доброжелательные люди! (Я так подробно о нем рассказываю, чтобы хоть этим отблагодарить Михаила Ивановича).

Он позвонил мне и сказал:

— Я понимаю, мой рассказ был бледен. Мне хотелось, чтобы вы, как писатель, все увидели своими глазами. Приезжайте, я подготовил для вас избранные места из кинохроники о поездке маршала.

И вот мы вместе смотрим сделанную им видеозапись. Много чудесного изобрели люди, но телевидение и видеозапись, наверное, одно из самых удивительных открытий. Я и сегодня не могу понять, как из ничего, из воздуха! — появляется на экране изображение того, что происходит за тысячи километров где—то даже на другом материке. Встречаются, говорят руководители государств, выступают артисты, бегают футболисты, мечутся хоккеисты. Все это мы видим и слышим одновременно с происходящими событиями. И что не менее поразительно, можем записать на пленку и воспроизводить, даже заставлять жить по нашей прихоти людей давно умерших!

Пользуясь этим чудом и я смотрел на экран и видел своими глазами живого Георгия Константиновича с момента проводов и до дня возвращения. И все это комментирует человек, который в те дни был там, рядом с маршалом, он вспоминает массу подробностей, незафиксированных на пленке. Если к этому добавить, что я сам не раз бывал в Индии, почти во всех городах, которые посетил Жуков, видел те же исторические памятники, которые осматривал он, то можно сказать, впечатление о поездке Георгия Константиновича у меня сложилось довольно полное.

А теперь я изложу все по порядку.

Жуков вылетел из Москвы на своем, положенном ему как министру обороны, самолете «ТУ–104» 23 января 1957 года с аэропорта Внуково. В Москве январские морозы, все провожающие в шинелях, каракулевых папахах, румяные, веселые, доброжелательные. Первая посадка и дозаправка в Ташкенте. Затем курс на Дели. А здесь яркое солнечное лето — тысячи людей встречают маршала цветами и улыбками. Жуков спускается по трапу один, он прилетел без жены. За ним, на некотором расстоянии, сопровождающие его генералы. У трапа красивые девушки увенчивают Жукова традиционными гирляндами из цветов. Жуков весело улыбается. Он еще в темном дорожном кителе без орденов, только четыре геройских звезды и орденские ленточки.

В честь высокого гостя построен почетный караул. Жуков, не торопясь, обходит строй и профессиональным взглядом смотрит на солдат — как они одеты, какова выправка, что у них в глазах.

Машина, сопровождаемая эскортом мотоциклистов, движется по сплошному людскому коридору, кажется все жители многомиллионного Дели пришли встречать маршала.

В первый день визит к Президенту республики Индия доктору Прасаду. Пышный президентский дворец, но прием проходит в прекрасном саду, прилегающем к дворцу. Многочисленные гости. Здесь весь дипломатический корпус и правительство. Неторопливый разговор Жукова с президентом через переводчика.

В этот же день визит к министру обороны доктору Катджу. Тоже простой (светский) разговор. Я думаю, Жуков несколько озадачен тем, что министр обороны не военный человек, с ним как—то не сразу маршал находит тему для разговора. В этот же день Жуков возложил венок на священном месте сожжения борца за независимость Индии М. К. Ганди. На второй день премьер—министр Джавахарлал Неру дал в честь Жукова завтрак. Неру в своей обычной национальной одежде и традиционной белой пилоточке на голове. Жуков в светлом кителе. Они встречаются как старые знакомые, познакомились во время визита Неру в Москве. Неру, перед тем как пригласить к столу, знакомит маршала со своей семьей, среди них мальчик лет 12, внук Неру, будущий премьер—министр Индии Раджив Ганди.

Поездка Жукова совпала с праздником 7–й годовщины независимости Индии. Президент приглашает маршала на трибуну. Появление Жукова на трибуне вызывает долгую овацию многочисленных гостей и зрителей. Все знают Жукова, все оказывают величайшее уважение прославленному военачальнику. На это торжество Жуков под орденские ленты прикрепил два сияющих бриллиантами ордена Победы. Парад войск и демонстрация не поддаются описанию — это ярчайший праздник, нечто восточно сказочное. Кавалерия на верблюдах вызывает улыбку маршала.

На второй день беседа в Министерстве обороны с его руководством — министр, начальники штабов армии, авиации, морского флота, начальники управлений. Штатский один министр, доктор Катджу, все остальные в военной форме. Генералы подтянутые, стройные, ладные — ни одного пузатого, рыхлого, какие встречаются у нас. Жуков обратил внимание на спортивную внешность генералов и офицеров. Он всегда был сторонником подтянутости и физического здоровья. После возвращения в страну на совещаниях не раз приводил в пример индийских офицеров и издал строжайший приказ об улучшении физической подготовки командного состава. Помню, по этому приказу в воинских частях во всех военных округах около проходной в военные городки были установлены спортивные снаряды: турники, брусья, конь. Каждый офицер должен был пройти перед началом рабочего дня, под строгим взором командира, через эти спортивные снаряды и показать свою неуклюжесть или ловкость, в зависимости от того на что он способен. Многие офицеры тогда роптали, даже обижались на такое «унижение», но Жуков этой своеобразной повседневной требовательностью рассчитывал пристыдить «пузатиков» и очень подтянул офицерские кадры в физическом отношении. Потому что каждый, кто в первые дни висел на турнике «как сосиска», (выражение Жукова), стал заниматься и через некоторое время был на уровне.

Но вернемся в Индию, по которой маршал отправился в поездку. Он посетил — города Дахра—Дун, Утакамунд, Калькутта, Велингтон, Мадрас. Не стану описывать все встречи, они одинаково многолюдны, красочны и радушны. Всюду знают прославленного маршала и рукоплещут ему. Остановлюсь лишь на некоторых любопытных эпизодах. В военном училище в Пуне Жуков присутствовал на тактических учениях, а затем на занятиях по рукопашному бою. Индийские юнкера лихо кололи штыками макеты врагов. Жуков наблюдал внимательно, а затем не выдержал, его так и подмывало показать и свое умение. Тем более, что он обнаружил, что при уколе штыком воины забывают о самозащите и возможном ответном ударе противника. Маршал взял карабин и несколько раз показал, как надо колоть штыком, чтобы достать противника с более дальнего расстояния и как защищать себя при этом. Присутствующие были удивлены ловкостью немолодого уже маршала. А он, улыбаясь, сказал: «Этому меня учили 42 года назад, когда я был такой как вы, солдат».

Моряки Бомбея устроили в честь гостя парад, они проходили мимо трибуны стройными шеренгами, все в белой, яркой на солнце, одежде. А Жуков в этот день пришел к морякам тоже в белой форме.

Агра удивила маршала, как удивляет уже многие века, Красным фортом и особенно Тадж Махалом — этой «поэмой из камня».

Всем посетителям рассказывают, и я когда там был, слышал и уверен — маршалу поведали трогательную легенду—быль о любви Шах Джахана к его красавице жене Мумтаз—и–Махал. После ее смерти Шах Джахан построил это чудо красоты, которое считается одним из «чудес света».

Мавзолей, похожий на мечеть с четырьмя минаретами, создан будто не из белого мрамора, а из кружев, настолько тонко и ювелирно выполнена резьба по камню.

У владыки Индии Шаха Джахана из династии Великих Моголов были неограниченные возможности в создании гарема, хоть с тысячей наложниц, но он полюбил один раз и на всю жизнь свою ненаглядную Мумтаз—и–Махал. Надо полагать, красота ее и человеческие достоинства действительно были сверхвеликолепны, если затмили всех других красавиц. Она умерла в полном расцвете своих прелестей и неутешный Шах Джахан повелел построить для нее гробницу—мавзолей. Его строили 18 лет, с 1632 по 1650, 20 тысяч строителей. Пятикупольный мавзолей высотой в 75 метров будто парит в воздухе. Это впечатление создают бассейны, окружающие мавзолей, в которых он отражается вместе с облаками, парящими в небе, устремленность, к которым, подчеркивают многочисленные фонтаны, сад с кипарисами, возносящимися ввысь, цветники, все это составляет не только единый ансамбль, а похоже на овеществленную музыку.

Шах Джахан покоится в этом же мавзолее рядом с возлюбленной. Жизнь его завершилась трагически: плохо воспитанный сынок Шаха Ауранзеб в 1658 году захватил власть и посадил папочку в крепость. Единственное, о чем просил Шах Джахан, чтобы окошечко его камеры выходило к мавзолею жены Мумтаз. Сынок уважил. Много лет смотрел узник—шах на гробницу, а когда совсем состарился и ослаб до того, что не мог стоять у окна, попросил прикрепить зеркало к потолку над своей кроватью (как в автомобиле для заднего обзора) и в это зеркало до последнего вздоха смотрел на Тадж Махал.

Вот такая романтическая история связана с этим великолепным созданием рук человеческих. Выслушав ее, Жуков, наверное, вспомнил свою любимую Галину Александровну и поблагодарил судьбу, что она его в опале осчастливила такой любимой женой.

В фильме маршал обратил внимание на мастеров—реставраторов, которые выпиливали из мрамора фрагменты рисунка. Наверное и 20 тысяч строителей были такие же простые и плохо одетые люди. Жуков подошел к ним, поговорил, брал в руки и с интересом рассматривал инструмент, которым они работали.

В Агре сняты уникальные кадры: кавалерист Жуков верхом на слоне! Слон украшен красочной попоной, и на нем сидит и весело смеется советский маршал при четырех золотых звездах на груди. При всей шуточности этой сцены мне показалось: седок и слон подходят друг другу — оба могучие.

В городе Утакамунд 4 февраля 1957 года Жуков осмотрел штабной колледж вооруженных сил Республики Индия и выступил перед его слушателями с обстоятельным докладом. Он подробно изложил историю создания Красной Армии и как она защищала первое социалистическое государство. Подробно описал победные операции Великой Отечественной войны. Коснулся маршал и проблемно—теоретических вопросов. Далее привожу цитату из его речи, она довольно длинная, но считаю необходимым познакомить читателей с высказыванием Жукова, которое породило шумный резонанс в прессе всего мира, но не было опубликовано в нашей стране и вызвало большое недовольство в руководящих верхах нашей державы, и особенно у Хрущева.

«У меня часто спрашивают о характере войны будущего: будет ли применено ядерное и термоядерное оружие, какую роль в будущих войнах будут играть сухопутные, военно—морские и военно—воздушные силы?

Ни я, ни кто другой не может ответить сейчас с исчерпывающей полнотой на эти вопросы, так как всякие войны — большие и малые — возникают, ведутся и заканчиваются в конкретных политических, географических и экономических условиях. На их характер окажет свое влияние уровень и наличие вооружения и технических средств борьбы.

Одно дело, когда войны возникают между коалициями великих держав, другое — когда они возникают между отдельными странами. Ясно, однако, что современные войны, если они будут организовываться вопреки воле миролюбивых народов, будут вестись в крайне напряженной обстановке как на суше, так и на море и в воздухе. Современная война охватит не только непосредственно театры военных действий, но и весь глубокий тыл воюющих сторон.

Успех ее будет зависеть от ряда факторов, в частности, от технического уровня и состояния вооруженных сил, от боевой выучки и мастерства войск, от искусства верховного главнокомандования, полководцев и оперативно—тактической подготовленности офицерского состава, а самое главное от того, признает ли народ и армия справедливыми цели войны, ради которых правительство вовлекло их в данную войну.

С чего начнется, как будет развиваться и чем кончится война — это тоже зависит от обстоятельств.

Будет ли она вестись определенными фазами, как это утверждает Монтгомери в своей лекции, которую он прочитал в технологическом институте в США?

Всякое гадание в этом направлении не имеет под собой серьезной основы.

На характер войны и способы ее ведения окажут свое решающее влияние факторы, которые я указал выше.

Для того, чтобы не ошибиться в военно—стратегических аспектах, необходимо уяснить, какое влияние окажут на организацию, тактику и стратегию, то новейшее оружие и та техника, которые, возможно, будут применены как в начале, так и в ходе войны.

Следовательно, надо прозорливо смотреть в будущее, не быть в плену у опыта минувшей войны, не исходить из данных, которые соответствовали условиям прошлой войны и которые, очень возможно, не будут соответствовать требованиям и обстановке новой войны.

Будет ли применено ядерное и термоядерное оружие в случае войны между коалициями великих держав?

Безусловно да, так как дело внедрения этого оружия в вооруженные силы зашло слишком далеко и уже оказало свое влияние на организацию войск, их тактику и оперативно—стратегические доктрины.

Это оружие несет человечеству гибель и разрушение. Народы должны решительно обуздать тех, кто в безумном стремлении к господству пытается строить свои расчеты на использовании этого оружия.

Что касается Советского Союза, то вам известно — мы стоим за полное уничтожение и запрещение этого смертоносного оружия и не потому, что политиканы США стараются доказать, что у них больше, чем у СССР, атомных средств. Нет, это еще вопрос — у кого больше. Гитлер тоже считал СССР слабым в политическом и экономическом отношениях государством, а получилось совсем по—иному. Германия жестоко расплатилась за авантюризм Гитлера и его правительства.

Тактическое атомное оружие, если его не запретят в ближайшие годы, будет внедрено на вооружение и в штаты войск взамен обычного оружия. Это вы знаете из, хвастливых заявлений различных деятелей США и других стран. Это известно также из решений НАТО. Чтобы не допустить действия этого смертоносного оружия, народы стран, независимо от их политической системы, особенно военные деятели, должны активнее бороться за запрещение атомного оружия.

Все честные военные деятели любой страны должны понять что простые люди труда будут благодарны им за это и не будут посылать в их адрес проклятий, называя сторонниками атомного оружия и трубадурами атомной стратегии.

Мы считаем, что атомное и термоядерное оружие, если оно будет сохранено в арсеналах стран, не умалит значения сухопутных армий, флота и авиации. В послевоенном строительстве вооруженных сил мы исходим из того, что победа в будущей войне может быть достигнута только объединенными усилиями всех видов вооруженных сил и родов войск на основании их согласованного применения в войне».

Заявление Жукова о том, что «это оружие несет человечеству гибель и разрушения, что народы должны обуздать тех, кто в безумном стремлении к господству, пытается строить свои расчеты на использовании этого оружия», относится и к советской стране, так как ее стратегия тех лет предполагала массовое применение ядерных средств. Пусть как ответных действий, но все же допускала такое применение. Дипломатия «с позиции силы» процветала. И вдруг Министр обороны СССР заявляет о практической невозможности применения оружия, ибо оно приведет «человечество к гибели». Все это было осознано позднее. Сегодня это не вызывает сомнения даже у школьников, но тогда — в 1957 году — такое предсказание звучало впервые. Враждующие стороны пугали друг друга количеством бомб и как они будут их применять (американский план «Дропшот» постоянно совершенствовался), а наши «ответные» удары планировались не менее грозными. И вот Жуков говорит, что все это напрасно и приведет к непоправимым последствиям. О том, как это не совпадало с линией партии, не буду искать долго и далеко в архивах. Вот на моем столе лежит книга академика Чазова, опубликованная в 1992 году, «Здоровье и власть». Я ее сейчас читаю. Евгений Иванович возглавлял 4 Главное («Кремлевское») Управление Минздрава. Лечил многих сильных мира сего, наших и зарубежных. Был близок к ним. Он пишет по интересующему нас вопросу в декабре 1981 года: «впервые руководитель государства (Брежнев) говорил о невозможности вести ядерную войну».

Подсчитайте — Жуков об этом сказал в 1957, Брежнев «впервые» в 1981 году, — следовательно, 24 года заявление Жукова считалось преждевременным, шло в разрез с официальной политикой партии и не воспринималось как предвидение крупнейшего полководца современности.

Конечно же, после возвращения Жукова ожидал неприятный разговор с Хрущевым. Текст корреспонденции с речью Жукова, попавший в ТАСС, был сокращен до короткого сообщения о факте выступления Жукова в колледже. А мы смотрим кинохронику дальше. После поездки по стране Жуков возвратился в Дели, устроил прием в Хайдарбадском дворце, на который были приглашены все, у кого он побывал в гостях прежде, и разумеется, дипломатический корпус.

После этого завершающего приема маршал и сопровождающие его вылетели в Рангун — столицу Бирмы.

Это уже «епархия» моего собеседника, бывшего нашего атташе в Бирме. Он очень оживился и готов давать еще более подробные пояснения.

На аэродроме в Рангуне маршала встречают премьер—министр Убаве и лидер партии «Чистая лига» У—ну — будущий многолетний премьер Бирмы. Они в национальной одежде, на голове белые платочки с бантиками с боку.

Жуков опять обходит почетный караул. Приемы. Встречи. Поездка по экзотическим городам этой сказочной «страны тысячи пагод». Маршал едет на советском «зиле». Стрыгин говорит:

— Этот автомобиль наше правительство подарило бирманскому правительству.

В древнем городе Мндалай на реке Ироведи, среди многих пагод один из самых древних и величественных храмов — Шведагон, ему более 2000 лет.

Стрыгин как диктор комментирует:

— Его высота 100 метров. На украшение пошло 25 тонн золота и 100 тонн серебра.

Жуков здоровается со священнослужителями храма, осматривает великолепное создание далеких предков, делает запись в книге почетных посетителей. Теперь и его автограф останется здесь на века. Маршал долго смотрит молча на массивную фигуру Будды. Он и сам чем—то похож на это изваяние: такой же крепкий, лобастый, с мощным подбородком, в котором упрямая ямочка. Этот подбородок и ямочка как—то особенно подчеркивают непреклонный жуковский характер. У Будды лицо круглое, подбородок овальный и ямочки нет, он ко всем добрый, он бог. А Жуков живой человек, полководец, ему нельзя быть добрым, твердость и несгибаемость — стержень его профессии.

Из Рангуна Жуков возвращается в Дели. Здесь торжественные проводы на аэродроме. И затем шестичасовой перелет через Гималаи, пустыни, поля, города, леса, и вот она родная Москва.

А в России зима. Встречающие маршалы и генералы в шинелях и каракулевых папахах: Конев, Мерецков, Малиновский, Москаленко и другие. Как же они непохожи на подтянутых индийских военачальников, те против наших, как молоденькие лейтенанты. Наши маршалы упитанные, на морозе краснолицые, изрядно обрюзгшие (возраст и образ жизни сказываются). Они улыбаются Жукову, жмут ему руку с угодливым полупоклоном…

До октябрьского Пленума, где они себя покажут совсем другими, оставалось еще несколько месяцев.

Оглавление