Глава 14

Внезапно взору Хэтфилда открылась длинная трещина в теле скалы, уходящая вверх под крутым углом. Отчаянно карабкаясь, он устремился туда. Пока он здесь, свинец ему не страшен. Трещина эта образовалась, наверное, от удара молнии. При других обстоятельствах от одной мысли о подъеме по ней волосы встали бы дыбом. Порода крошилась и осыпалась. Не раз под весом Хэтфилда обваливались камни. Однажды он завис на одной руке и только страшным усилием сумел удержаться. В другой раз ему пришлось, стоя на узком выступе, прыгнуть вверх наискосок, чтобы ухватиться за полочку, до которой иначе было не дотянуться. Эта зигзагообразная трещина протянулась вверх футов на двести и сошла на нет. И вновь рейнджер повис, прилепившись к отвесной скале, как муха на голой стене.

Он снова взглянул вниз. Кто-то бежал по ущелью назад к тоннелю.

«Послали за винтовкой. У них только „Кольты“ а „Кольтом“ они меня не достанут — далеко, — быстро сообразил он. — Значит, надо подняться раньше, чем он вернется. Если мне вообще суждено подняться…»

Снизу все еще доносились хлопки револьверных выстрелов. Их эхо металось между стенами каньона. Пули с визгом летели вверх, но для рейнджера они теперь угрозы не представляли. Он уже выбрался за пределы досягаемости револьверного выстрела. Но тут его ожидала новая опасность.

Под ним сотней-другой футов ниже возникла прижимающаяся к скале какая-то темная фигура, и эта фигура приближалась. Это вслед за беглецом пустился вооруженный охранник. Хэтфилд вскоре понял, что парень — мастер в этом деле: он поднимался куда быстрее, чем рейнджер. И Хэтфилд не оглядываясь более, удвоил усилия.

Но тщетно. Преследователь, несомненно, вырос в горах и чувствовал себя здесь в своей стихии, чего нельзя было сказать об уроженце равнин Хэтфилде. Как он ни старался, зловещая тень приближалась. Скоро этот парень будет так близко, что сможет «снять» его со стены, как белку с ветки.

Впереди виднелся уступ, полого поднимающийся вверх. Он огибал большую глыбу, выпирающую из тела скалы, и терялся из виду за поворотом. Хэтфилд устремился к нему, напрягая все силы. И он уже почти взобрался на уступ, когда преследователь выстрелил в первый раз.

Свинец просвистел так близко, что Хэтфилд кожей ощутил тепло. Вторая пуля чиркнула по щеке, третья продырявила рукав куртки. В этот момент он уже ступил ногами на уступ и стал быстро по нему перемещаться. Четвертая пуля брызнула в лицо каменными осколками, и тут Хэтфилд завернул за выступ и оказался вне зоны огня. Мгновение спустя он остановился и, тяжело дыша, прижался к холодному камню.

В нескольких ярдах от того места, где он замер, уступ кончался. Здесь он был трех футов с лишком шириной, но дальше резко сужался и вскоре совсем исчезал. А выше были такие выступы и трещины, по которым карабкаться можно было только с величайшей осторожностью и не спеша. Если сейчас полезть вверх, то этот парень, удобно устроившись на уступе, запросто его подстрелит.

Секунду Хэтфилд колебался, затем решительно повернулся в сторону глыбы, которую огибал уступ, и замер изготовившись к борьбе не на жизнь, а на смерть.

Несколько долгих минут было тихо, затем его настороженный слух уловил слабое шуршание, которое становилось все громче. Теперь он слышал стесненное дыхание тяжело передвигающегося человека. Раздались звуки шагов по уступу. Мускулистый, смуглый человек появился из-за поворота…

Но, возбужденный преследованием, он проявил непростительную беспечность и оказался совершенно неготовым к тому, что его ожидало за углом. Впрочем, реакция его оказалась молниеносной, и резкое движение руки к рукоятке револьвера было стремительно, как бросок гремучей змеи. Хэтфилд нырнул под револьвер, загрохотавший ему в лицо. На него пахнуло жаром выстрела. и он услышал, как пуля просвистела над спиной. Еще одно мгновение — и они схлестнулись в смертельной схватке на узком уступе.

Хэтфилд, как железными тисками, сжал руку противника, державшего оружие, резко вывернул ее и дернул в сторону. Соперник выпустил револьвер. Оружие упало рядом, и сцепившиеся противники, задавая его ногами, подталкивали к пропасти.

Человек этот, хоть и уступал ростом Хэтфилду, был плечист, с могучей грудью, а его огромная сила подкреплялась быстротой и ловкостью. Сильными пальцами свободной руки охранник крепко сдавил горло Одинокого Волка. Он уперся коленом в каменную стену и отчаянно пытался столкнуть рейнджера на край узкого уступа. Противники исступленно колотили друг друга на узенькой площадке между небом и землей: вниз до каменного дня каньона обрыв падал на тысячу футов и до вершины было не меньше.

Мощный удар — и одна нога Хэтфилда оказалась за краем уступа. Какое-то жуткое мгновение он висел без опоры над тысячефутовой пропастью, балансируя и раскачиваясь, чтобы подтянуть свое тело наверх. Затем почти сверхчеловеческим усилием он смог упереться ногой и оторвать пальцы противника от своего горла. Отпустив его руку, он отскочил назад вдоль уступа. Тут сверкнуло лезвие ножа, и противник кинулся на него. Тогда Хэтфилд, отчаянно рискуя, бросился головой под ноги охраннику. Плечи его ударили противника по коленям, тот перекатился через него и закачался на самой кромке обрыва, безнадежно пытаясь удержать равновесие. А потом раздался страшный крик ужаса и отчаяния, удаляющийся куда-то туда, вниз…

Часто и тяжело дыша, дрожа всем телом, рейнджер медленно поднялся на ноги. На уступе кроме него никого не было, а тот страшный крик затих.

«Это я его стукнул об стенку, а потом перебросил через себя», — пробормотал он, выглядывая через край и напрягая зрение, чтобы рассмотреть неясные очертания внизу. Сейчас там было настолько темно, что он не смог ничего разглядеть, разве что крошечную вспышку одиночного револьверного выстрела.

«Теперь ваши револьверы ничего мне не сделают, — буркнул он себе под нос. — Однако надо шевелиться, пока не вернулся парень с винтовкой».

Он решительно повернулся к скале и продолжил этот утомительный подъем.

Каждая трещинка, каждая щелочка, каждое пятнышко последних пяти сотен футов холодной скалы навсегда врезались в память рейнджера. От усталости кружилась голова, но он карабкался и карабкался наверх, а конца подъему, казалось, не было видно. Хотя на самом деле это было не так. Ему оставалось пройти всего каких-то пятьдесят футов, когда в воздухе просвистела первая пуля, выпущенная из винтовки.

К счастью, на таком расстоянии, снизу вверх, невидимый стрелок не мог вести прицельный огонь, а в опасной близости пуля пролетела лишь однажды. Она отколола небольшой осколок камня почти под самой рукой рейнджера. Близкий и резкий удар на мгновение ошеломил его, он чуть было не потерял самообладания. Но почти тут же его рука нащупала твердый ровный камень верхнего края каньона и вцепилась в него, а еще через какой-то миг он перекинул свое смертельно уставшее тело через выступ и оказался в безопасности. Внизу, в ущелье царил полумрак, но здесь, на вершине, низко опустившееся солнце сияло еще ярко.

Долго лежал рейнджер, неподвижно растянувшись на гладком камне, согреваясь на солнце, не в состояния шевельнуться от усталости. Наконец он встал на непослушные ноги и огляделся вокруг. А еще через минуту с трудом пошел по пологому спуску, ведущему к небольшой плоской долинке, протянувшейся меж холмами на юг.

Дальше долина слегка поворачивала к востоку. На ее повороте Хэтфилд узнал секрет загадочного облака, которое, казалось, парит над горами Тинаха, как Дух Зла. На полмили или около того тянулся непрерывный ряд булькающих горячих источников, воронок с разноцветными краями, из которых через постоянные промежутки извергались струи пара и горячей воды. Встречались также трещины, и из этих трещин тоненькими струйками сочился дымок с запахом серы. Время от времени Хэтфилд замечал необычного вида обнажения породы черного или желтого цветов, проступающие по границам прослоек и сдвигов пласта.

«Совсем как небольшой Йеллоустоун», — подумал рейнджер, выбирая путь среди этих потусторонних проявлений вечного пламени, бушующего внизу. «И вонь, как из ада, — добавил он, скривив губы в усмешке. — Или это я сам только что из ада? Ну, больше мне туда не хочется».

И, полагаясь на. свойственное жителю равнин чутье верного направления, он тронулся в путь через холмы, доверяясь интуиции, так как солнце уже село за скалами на западе и сумерки сгущались. Но прежде чем ущелье окутала полная тьма, на выручку ему пришла луна и при ее серебристом свете он добрел до первого пастбища ранчо «Ригал». Он находился немного на восток от каньона Дьявола, этой зловещей раны в земле, и к тому времени, когда достиг проволочной ограды с южной стороны, небо на востоке уже начало сереть. Частый топот конских копыт заставил рейнджера спрятаться в зарослях, где было еще темно.

И из укрытия он наблюдал, как с северо-западной стороны скачут двое. Одного он быстро узнал — дон Себастиан Гомес. Второй был высокий и смуглый управляющий, с лицом, обезображенным шрамами — следами ножей индейцев яки.

Одинокий Волк задумчиво смотрел им вслед, пока они не скрылись в направлении дома на ранчо «Ригал». В уме он быстро прокрутил события последних суток.

«Я еще не проверил всех звеньев этой цепочки, — бормотал он в раздумье. — Но теперь я хоть знаю, кто такой этот изверг без лица».

Оглавление