• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

Если сравнить два германских объединения во второй половине XIX и в конце XX в., то нетрудно увидеть коренные различия между ними.

Впервые в истории немецкое национальное государство является действительно «насыщенным». Прежде, с зарождения самой идеи национального государства в начале XIX столетия, нация и государство были отделены друг от друга и выступали порознь. Первые представители национального движения мечтали о возрождении средневековой «Священной Римской империи» под немецким руководством, с включением в нее Богемии и Северной Италии. Созданное Бисмарком малогерманское государство казалось многим лишь ступенькой к великогерманскому рейху. Веймарская республика, в которой все политические силы были пропитаны этим великогерманским духом, только истощила себя в борьбе за ревизию Версальского договора и пересмотр восточной границы с Польшей. Долгое время и ФРГ настаивала на восстановлении немецких границ по состоянию на 1937 г. Всегда Германия оставалась чем-то временным-, какой-то переходной стадией к будущему, которого можно было достичь только силой, если это будущее вообще было осуществимо. Отсюда проистекала особая невротичность и агрессивность немецкого национализма и поисков немецкой идентичности. Но с 3 октября 1990 г. ФРГ стала единственно мыслимой государственной формой для миллионов немцев, у которой нет иной легитимной альтернативы.

В первый раз в германской истории все немцы обрели как единство, так и свободу. Раньше казалось, что это исключено, что немцы могут иметь либо единство, либо свободу, но не то и другое одновременно. Теперь положение изменилось. Немецкое национальное государство является единым, свободным и демократическим.

Впервые в своей истории немцы объединились в одно государство не вопреки воле соседей, а с их согласия. Единая Германия больше не кажется нарушителем мира и спокойствия на Европейском континенте. При всех понятных сомнениях и даже опасениях относительно экономического и политического колосса в центре Европы новая единая Германия вписана в европейскую систему, хотя, несомненно, ей уготовано место великой державы, которая, однако, претендует не на «особую» роль, а на первое место среди равных. Германия связана целой системой экономических и военно-политических договоров, от которой вряд ли уже можно избавиться. Если в 1860 г. лондонская «Тайме» раздраженно писала, что «причуды немецкой политики таковы, что мы не в состоянии претендовать на ее понимание», то теперь немецкая политика стала предсказуемой. Хотя, действительно, немцев чрезвычайно трудно подвести под общие законы, поскольку они в отличие от других народов никак не хотели поступать по правилам логики.

Наконец, впервые немецкое национальное государство прочно связано с Западом. Неслучайно видный историк Генрих Август Винклер назвал свой вышедший в 2000 г. фундаментальный труд по истории Германии ХIХ-XX вв. «Долгий путь на Запад». Прежде эта страна своей западной половиной принадлежала латинско-европейскому миру, облик восточной был определен германо-славянским культурным кругом. Поэтому Германия находила свою национальную идентичность в борьбе против «корсиканского чудовища» Наполеона, против Франции и Запада вообще. Отсюда шло и неприятие западной политической культуры, отсюда брала начало идеология «особого пути» Германии между Востоком и Западом с их институтами и нормами. Но не следует забывать и того, что если не «особая», то ведущая роль Германии в Центральной Европе неоспорима. Вряд ли можно быть полностью уверенным в том, что нынешнее положение Германии сохранится навсегда. Даже если интеграция Европы будет двигаться дальше, немецкое влияние может возрастать. Говоря о том, что когда-нибудь германская проблема может превратиться в европейскую, британский ученый Дэвид Каллео метко заметил, что это будет «истинно гегельянским возмездием англосаксонским победителям».

Германия начала XXI в. — это страна и с впечатляющими достижениями, и с большими и сложными проблемами. Впрочем, в современном мире государств с проблемами неизмеримо больше, чем государств с достижениями. А опыта преодоления трудностей Германии не занимать.