ГЛАВА 4

Путешествие Царской четы в Европу и по России. Дни Великого поста и празднование Христова Воскресения в Москве. Желание Государыни заняться благотворительностью. Ее жертвенность на нужды несчастных. Рождение Великих княжен: Татьяны, Марии и Анастасии. Мистицизм Государыни. «Доктор душ» - Филипп. Торжества в Сарове по прославлению святого Серафима. Рождение Цесаревича Алексе Его болезнь - гемофили Предсказание в завещании Императора Павла I.

После коронационных торжеств Царственная чета поехала в Нижний Новгород на открытие международной выставки. Там происходил прием депутатов от крестьянства, и Александра Феодоровна стала мечтать о поездке вниз по Волге с остановками в разных городах и селах России. Но этого она пока не могла осуществить. Впереди ее ждало посещение государств Европы.

Побывав с официальным визитом в Австрии, Государь с супругой возвращались через Киев. Там они посещали различные учреждения, как благотворительного, так и общественного характера, присутствовали на освящении Владимирского собора, расписанного знаменитыми художниками Васнецовым и Нестеровым,26 провели много времени в Киево-Печерской лавре, где молились в пещерах у святых мощей Угодников Божиих.

Теперь Императорской чете предстояла опять поездка в Европу. Незабываемым путешествием оказалось посещение Франции. Французы с таким энтузиазмом и помпой встретили русского Царя, что это осталось светлым воспоминанием у Александры Феодоровны на всю ее жизнь.

В Париже Император Николай II заложил первый камень в основание новостроящегося моста в память Императора Александра III, а когда супруги проезжали Дармштадт, Александра Феодоровна положила первый камень в фундамент строящейся там русской православной церкви. Роспись этого храма и мозаичные работы были поручены Императором Васнецову, иконы которого так очаровали его во Владимирском соборе в Киеве.

К зиме Государь с Императрицей вернулись в Россию. В Санкт-Петербурге начинался зимний сезон увеселений. Великая княгиня Елизавета Феодоровна советовала сестре начать устраивать балы и приемы в Зимнем дворце. Это было необходимо и являлось неотъемлемой обязанностью новой Государыни. Петербургский свет ждал этого. Императрице советовали ближе познакомиться с аристократией столицы и постараться найти искренних друзей, на которых можно было бы положитьс Александре Феодоровне надо было завоевать популярность среди жителей Петербурга с самого начала ее нелегкого пути русской царицы.

Следуя совету сестры, Государыня стала готовиться к устройству вечеров и обедов для представителей общественности столицы. Но все это пришлось вскоре отменить по той причине, что она стала ожидать ребенка и у нее одновременно возобновилась болезнь ног, которой она страдала еще девушкой в Дармштадте. Болезнь приняла такие формы, что Александру Феодоровну возили в кресле.

Жители Петербурга об этом не знали. По установленным правилам двора, в России не полагалось ни говорить, ни писать о болезнях царствующих особ. Сама Царица стеснялась своего недомогания и не говорила об этом. Следствием всего этого стало то, что о Государыне пошли разговоры что она замкнутая и гордая, и не хочет ни с кем знатьс

Дети у Императорской четы рождались каждые два года, или весной или летом, и поэтому зимний увеселительный сезон Императрица проводила в последних месяцах своей беременности. Роды всегда были тяжелые, и потом она долго не могла оправитьс

В 1900 году Император Николай II возобновил старинный обычай - проводить последние дни Великого поста и праздник Святой Пасхи в Москве.

В Первопрестольной Александру Феодоровну взялся сопровождать везде Великий князь Сергей Александрович. Водил он ее, главным образом, по церквам Москвы. Он хорошо знал каждый храм и его историю.

Государыня была в восхищении от всего того, что она видела. В память о своем приезде в Москву, она решила оставить некоторым церквам собственноручную вышивку. Времени до праздника Святой Пасхи оставалось мало. Необходимо было спешить. Помогала ей вышивать по бархату Елизавета Феодоровна и еще несколько искусных вышивальщиц, монахинь. Царица Александра очень хорошо вышивала, и пелены и платы, вышитые ею, стали настоящим украшением для храмов старой столицы.

В Москве Александра Феодоровна чувствовала себя гораздо свободнее, чем в Петербурге. Здесь она посещала с супругом церковные богослужения без свиты, и, смешиваясь с толпой молящихся, ставила свечи и клала земные поклоны.

При наступлении Светлого Христова Воскресения, Государыня появлялась на приемах вместе с Елизаветой Феодоровной и Сергеем Александровичем. Это давало ей моральную поддержку. Она там чувствовала себя непринужденно и даже веселилась. Москва везде радушно встречала Императора с Императрицей. В это время Александра Феодоровна очень сблизилась со своей сестрой и Сергеем Александровичем, который стал для нее настоящим другом.

Вернувшись в Петербург, полная впечатлений после поездки в Москву, она где-то необдуманно сказала, что московское общество приветливее петербургского. Это сразу же было разнесено по городу готовыми на разные «сенсации» людьми. Императрица после этого стала бояться высказывать свое мнение и стала еще более отчужденной.

Петербургское общество того времени вело веселую жизнь. Нравы упали. Свет искал каких-то «сильных ощущений». В салонах собирались кружки, где устраивались спиритические сеансы. На придворных балах дамы появлялись сильно декольтированные, что нередко шокировало приезжавших из Англии гостей. Однажды на балу Императрица увидела, что одна дама имеет до неприличия низкое декольте. Государыня послала свою фрейлину сказать ей, чтобы она чем-то прикрыла свой бюст. Та же бесстыдно, наперекор Императрице, еще сильнее растянула свое декольте.

Царица считала петербургское общество фривольным и аморальным.27 Теперь она стала вычеркивать одно имя за другим из списков приглашенных на дворцовые приемы. Это, конечно, не понравилось высшему обществу, и ее опять стали злословить.

Александре Феодоровне пришлось много пережить из-за болезни Императора. В конце 1900 года он заболел тифом. Государыня сама ухаживала за супругом и проводила все дни у его постели. Завтрак, обед и ужин приносили ей в комнату больного.

Когда Государь стал выздоравливать, но был еще слишком слаб, она заменяла ему секретаря - записывала его распоряжения и передавала министрам.

Царь поправился, но новое сильное переживание постигло Императрицу, когда в январе 1901 года скончалась ее бабушка, королева Виктори

Александра Феодоровна хотела поехать в Лондон на похороны любимой бабушки, но не смогла. Она тогда опять ожидала ребенка, Анастасию.

В англиканской церкви Петербурга на панихиде по усопшей королеве Государыня открыто рыдала. Бабушка заменяла ей родную мать. В этой смерти она потеряла не только близкого человека, но и моральную поддержку. Королева Виктория, зная болезненную застенчивость своей внучки, старалась в своих письмах подкреплять ее советами и влить в ее душу спокойствие и уверенность в себе. Теперь этой опоры не стало.

Императрица хотела заняться благотворительностью. Но, как уже упоминалось выше, существующие благотворительные организации находились под опекой Вдовствующей Императрицы Марии Феодоровны. Александра Феодоровна решила основать что-то новое, чего еще не было в России. Она мечтала устроить мастерские в пользу бедняков и организовать для этого добровольный труд дам общества. По ее идее, комитет, который возглавил бы эту организацию, должен был носить название - «Помощь трудом». Особенно Государыня стремилась помогать детям-инвалидам. Она любила детей и хотела облегчить условия их жизни. Но с мастерскими труда у нее ничего не вышло. Среди аристократии она не нашла поддержки. Кроме того, Императрица могла рассчитывать только на государственные субсидии и на свои собственные средства. Единственно, что смогла осуществить Государыня, это открытие школы для сестер милосерди Школа была открыта в Царском Селе в 1905 году. Это учреждение Александра Феодоровна содержала на свои собственные средства.

Она всегда щедро жертвовала свои деньги на благотворительность. К примеру, во время голода в деревнях в 1898 году она пожертвовала 50 тысяч рублей на помощь голодающим. Но об этом или мало знали, или не сообщали в прессе.

Когда Государыня хотела организовать профессиональные училища для девушек, что было так необходимо для России, она встретилась с сильной оппозицией в высших кругах общества, и ей пришлось отложить исполнение своего плана на будущее. Во время Первой мировой войны она опять взялась за это дело, но назревавшая революция помешала ей.

Александра Феодоровна всегда хотела быть рядом со своим супругом. Она сопровождала его на маневры в Красное Село, и там они жили в маленьком деревянном доме. Она ездила верхом на лошади рядом с Государем и была возведена в почетное звание полковника улан. Государыня проявляла заботу о своих уланах и гордилась ими.

Император Николай II любил охоту, и когда он охотился, его супруга всегда была с ним. Государь любил рано утром далеко ходить пешком по лесам и болотам, выискивая звер Александра Феодоровна от него не отставала, и несмотря на свои частые недомогания, храбро шагала рядом с ним.

Государыня жаждала принести России наследника престола, Она горячо молилась Богу, чтобы Он послал ей сына. Но пока рождались девочки. Судьба как будто медлила в даровании Царской чете столь желаемого младенца, которого, увы, ожидала страшная участь, а с ним и всю Императорскую Семью и Россию.

У супругов родились: Ольга в 1895 году, Татьяна - в 1897, Мария - в 1899 и Анастасия - в 1901г. Государыня сама смотрела за своими детьми и не доверяла их няням. Это заполняло все ее врем Часто, нянча ребенка, она выслушивала доклады и подписывала бумаги.

Когда в 1899 году Императрица ожидала нового ребенка, супруги очень надеялись, что родится сын. Узнав, что родилась девочка, Мария, Государь долго ходил по парку дворца, прежде чем пойти к жене. Он хотел скрыть от нее выражение своего лица, которое носило следы разочаровани Он хотел явиться к ней радостным и поздравить ее с рождением малютки.

Александра Феодоровна почему-то чувствовала себя виноватой, что все рождаются девочки. И как только очередная дочь появлялась на свет, она в отчаянии говорила: «Что подумает обо мне Россия?»

Императрица искала себе друзей, с которыми могла бы поделиться своими сокровенными мыслями и от которых могла бы выслушать искрений совет. Она стала дружить с сестрами-черногорками Милицей и Анастасией, дочерьми короля Черногории Никола Милица была замужем за русским Великим князем Петром Николаевичем, а ее сестра Анастасия, после развода с первым мужем, - за Великим князем Николаем Николаевичем.

Милица была образованной женщиной. Она хорошо знала персидский язык и изучала философию и религию Персии, Индии и Кита Она также занималась теологическими вопросами, связанными с Православной Церковью. Обе сестры были обаятельны и обладали прекрасными манерами.

Под влиянием этих сестер Александра Феодоровна стала увлекаться теологией. Она с усердием читала писания отцов Церкви. Наряду с этим, она стала изучать и труды по философии.

Высоко религиозная, но вместе с тем эмоциональная и экзальтированная, она стала склоняться к мистицизму. В исступлении молилась она Богу о даровани ей сына. Она не могла примириться с мыслью, что после Императора Николая II Российский престол займет его брат. (Сначала наследником считался брат Императора - Георгий, а после его смерти, второй брат Государя - Михаил). Александра Феодоровна думала, что ее молитва недостаточна, что надо искать «избранников Божиих», которые своими молитвами вымолят у Господа наследника для России. Такая ее душевная настроенность создала хорошую почву для влияния на нее людей сомнительной репутации, выдающих себя за подвижников и «посредников» Господних.

Когда Императорская чета ездила во Францию, Милица Николаевна представила Государыне месье Филиппа, называвшего себя «доктором душ». Этот «доктор» приехал в Царское Село и стал уверять Императрицу, что он является «Божьим человеком», и может своими молитвами вымолить ей у Бога сына. Он обещал, что следующим ребенком у нее будет мальчик. Но родилась Анастаси Филипп продолжал уверять Александру Феодоровну, что скоро у нее родится наследник. Императрица верила ему и все ждала сына. Когда же пресловутый «доктор» попытался вмешаться в дела политики, Государь немедленно выслал его из России во Францию. Это не изменило отношения Царицы к Филиппу. Она продолжала верить в его молитвенную силу. Он же, перед своим отъездом, говорил ей, что у нее родится сын по молитвам одного святого старца, и что после него явится другой «Божий человек» и будет около нее (Распутин).

В июле 1903 года в Саров на торжества по прославлению святого Серафима поехала вся Царская Семь

Императрица там горячо просила новоявленного Святого о даровании ей желаемого наследника. В Сарове она, не стесняясь, общалась с крестьянами, которых любила, и они отвечали ей тем же.

В день великого торжества в Сарове, когда должны были переносить святые мощи Преподобного Серафима, состоялся торжественный выход Царя с Царицей в собор, к Литургии. Во время шествия этой процессии неожиданный порыв ветра вырвал из рук Государыни раскрытый зонтик. Одна из близ стоящих послушниц подхватила его и с поклоном подала Александре Феодоровне, поцеловав ее руку. Тогда другие монахини бросились к Императрице и стали целовать ее руки и края одежды. Одна из них с плачем закричала: «Матушка ты наша родная, Царица-сиротинушка! Господь тебе сыночка-то не дает, несчастной!» У Александры Феодоровны из глаз брызнули слезы. Все были в замешательстве. Император приостановился, а потом продолжал шествие. Это была потрясающая сцена.

Император Николай II собственными руками поднимал гроб с мощами великого русского Угодника Божия и вместе с другими нес его. Он смешивался со своим народом, который собрался в Сарове в количестве трехсот тысяч. Царственная чета у ранней Литургии из общей чаши вместе с крестьянами причащалась Святых Таин Христовых. Государыня погружалась в источник Серафима Саровского. Народ видел все это и открыто выражал чувства любви к своим Царю и Царице.

Когда 12-го августа 1904 года родился Цесаревич Алексей Николаевич, Императрица была уверена, что святой Серафим Саровский своими молитвами помог ей. Но она хорошо помнила и «пророчество» месье Филиппа относительно «одного святого старца».

Конечно, можно не сомневаться, что Цесаревич Алексей родился по молитвам святого Серафима, но Филипп этого знать не мог. Он мог только предполагать. Он был хитрым и неглупым человеком. Он хорошо изучил натуру Александры Феодоровны и старался влиять на нее. Он знал, что Государыня всегда будет искать «Божьих людей» и просить их молитв и советов. Он был уверен, что после него его место займет кто-то другой, каким и стал впоследствии Распутин.

Рождение Наследника Алексея прошло очень легко. Во время полуденного завтрака, Государыня почувствовала, что ее время настало, и уже через час долгожданный младенец увидел свет.

Салют орудий Кронштадта, Петергофа и Петропавловской крепости прогремел 300 раз, извещая столицу, что родился Наследник. Народ ликовал. За Петербургом по всей стране стали разноситься залпы орудий и гул колоколов. Везде празднично развевались национальные флаги.

В тот день Государь записал в своем дневнике:28

«Незабвенный великий для нас день, в который так явно посетила нас милость Божи В 1 1/4 дня у Аликс родился сын, которого при молитве нарекли Алексеем. Все произошло замечательно скоро - для меня по крайней мере. Утром побывал как всегда у Мамы, затем принял доклад Коковцева и раненого при Вафангоу арт. офицера Клепикова и пошел к Аликс, чтобы завтракать. Она уже была наверху, и полчаса спустя произошло это счастливое событие. Нет слов, чтобы уметь достаточно благодарить Бога за ниспосланное Им утешение в эту годину трудных испытаний… В 5 час. поехал к молебну с детьми…»

Император Николай II всегда особо почитал память царя Алексея Михайловича, и поэтому, с согласия супруги, дал имя своему первенцу в честь этого цар

Младенец родился красивым. Это был здоровый ребенок, со светлыми, уже вьющимися волосами и голубыми глазами.

Александра Феодоровна была счастлива до предела. Улыбка озаряла ее лицо. Наконец-то совершилось то, о чем она томилась столько лет и неустанно молилась Богу. Теперь она чувствовала себя уверенной и спокойной. Она знала, что исполнила свой долг перед государством - дала России Наследника. Теперь уже никто не посмеет упрекать ее ни в чем. Наследник родилс Вот он, такой прекрасный и здоровый лежит в колыбели около нее. Это «мой солнечный луч», - так стала называть Государыня своего сына.

Популярность Александры Феодоровны возросла как в высшем свете, так и во всем народе. О ней говорили, ее превозносили. Даже неудачная Русско-японская война, которая шла в это время, как будто ушла на время из сознания народа.

Горячо благодарила Императрица Бога, Царицу Небесную и Угодника Божия, святого Серафима Саровского за дарование ей сына. В благодарность Господу, в Царском Селе был построен храм с главным приделом во имя Феодоровской иконы Божией Матери, а престол нижнего храма был освящен в честь Преподобного Серафима Саровского.

24-го августа состоялось крещение Цесаревича в церкви Петергофского дворца. По традиции, Наследника несла на подушке фрейлина Императрицы Мария Голицына. На крещении присутствовали почти все родственники Государя и Государыни. На это торжество прибыл из Дании король Христиан, родственник Императора по матери. Среди восприемников были принц Уэльский Георг, и немецкий кайзер Вильгельм. Крестной матерью была Вдовствующая Императрица Мария Феодоровна. Таинство крещения совершал протопресвитер Иоанн Янышев, заслуженный старый священник, который состоял многолетним духовником Царской Семьи. Маленький Наследник сразу же был назначен полковником многих воинских частей, и был усыпан орденами.

По случаю рождения Цесаревича, для народа были даны различные льготы, денежные пожертвования различным организациям, и провозглашена амнистия преступникам.

Но никаких увеселений и балов, чтобы отпраздновать такое событие, во дворце не устраивалось. Было дано только несколько обедов для приезжих гостей. Императорская чета не могла веселиться тогда, когда на Дальнем Востоке лилась русская кровь.

Последний роскошный бал, данный в Зимнем дворце, был костюмированный бал в 1903 году, где все члены Императорской Семьи и гости были одеты в костюмы времен царя Алексея Михайловича. Тогда, при помощи директора музея Эрмитажа, были сшиты костюмы для Царя и Царицы. Император был одет в точный наряд царя Алексея «тишайшего», а Императрица - в наряд супруги царя - царицы Марии Милославской. По описаниям очевидцев, она выглядела замечательно, хотя ее фотографии в этом одеянии и не отразили ее красоты.

Потом наступила Русско-японская война, и никаких балов с тех пор в Зимнем дворце уже никогда не устраивалось. Зимний дворец остался только символом былого величия Российской Империи и блистательного Санкт-Петербурга.

Недолго радовались своему сыну Государь с супругой. Очень скоро, когда ребенку исполнилось всего несколько недель, у него началось кровотечение из пуповины, которое продолжалось целый день и всю ночь. Были срочно вызваны доктора Коровин и Федоров, которые наложили на больное место повязку. Мальчик не плакал, даже был веселым. На следующий день кровь на повязке показалась только утром, и больше ее не было.

Родители перепугались. У них зародилась боязнь, что это признак гемофилии.

Ребенок оставался здоровым в продолжении нескольких месяцев. Но когда он стал подниматься на ножки и пытался ходить, он, как всякий ребенок, от неустойчивости падал. На его маленьком теле стали появляться небольшие синяки, которые быстро превращались в темные опухоли. Кровь в ушибленных местах не сворачивалась, а скапливалась, вызывая сильную боль. Теперь сомнения больше не было. Эта болезнь оказалась гемофилией.

Рыдала в отчаянии Императрица, виня себя, что это она принесла в здоровую кровь Романовых неизлечимую болезнь. Государь очень переживал. Этот удар судьбы отразился на его мировоззрении. Он стал задумываться о том, что это рок… ведь он родился в день Иова многострадального: болезнь сына, неудачи на фронте, внутренние беспорядки. Ему припомнилось пророчество одного японца-монаха, отшельника, которого он инкогнито посетил во время своего кругосветного путешествия в 1890 году. Этот японец говорил ему в иносказательном виде о темном будущем, которое ожидает его и Россию.

Николай II стал думать и о предсказании, которое он с Царицей прочитал в завещании убиенного Императора Павла I. Это завещание-пророчество хранилось в Гатчинском дворце с момента кончины Павла I. История его такова:

Во время царствования Императора Павла I к нему явился один монах-провидец и предсказал судьбы России до царствования Императора Николая II включительно.

Павел I записал все это, положил в конверт и запечатал его личной печатью. На конверте он написал: «Вскрыть потомку нашему в столетний день моей кончины».29

Никто из последующих монархов Российских не дерзнул нарушить волю покойного государя и вскрыть этот конверт.

В марте 1901 года, в столетнюю годовщину смерти Павла I, Император Николай II с Императрицей присутствовали на панихиде по убиенному Царю, а потом проследовали в Гатчинский дворец, где хранился этот таинственный конверт, вскрыли его и прочитали зловещее предсказание будущего.

Как рассказывали очевидцы, Государь с Государыней ехали туда веселыми, а вышли из дворца очень удрученными.

Точное содержание этого предсказания нам неизвестно.

Император Николай II стал смотреть на свою судьбу, как предначертанную Богом. Он чувствовал, что какое-то страшное, неумолимое будущее ожидает его, его Семью и всю Россию. Неизлечимая болезнь Наследника подтверждала это.

Но надеясь на чудесное исцеление Цесаревича Алексея, Государь с супругой скрывали болезнь ребенка. Они хотели чтобы это оставалось тайной во имя будущего их сына.

Дворцовые служащие знали о частых недомоганиях мальчика, но даже и они не догадывались, какая это болезнь. В России, очевидно, о гемофилии тогда почти не имели представлени

В домах родственников Государя делались предположения о болезни Цесаревича, но говорили об этом шепотом. Полностью же утаить о болезненном состоянии Алексея, Наследника престола, было невозможно. По Петербургу поползли разные, порою нелепые, слухи.

Примечания:

Anthony Bird «Empress Alexandra of Russia». Heron Books, Geneva, с.24.

М.В. Нестеров в «Воспоминаниях» о соборе на с. 237 пишет: «19 августа 1896 года была первая всенощная в нашем соборе. Торжественная служба длилась четыре часа. Дивный хор Калишевского, сотни огней, впервые зажженные перед образами, над которыми когда-то мечтал, в которых осталась частица себ.. Собор перестал быть нашей «мастерской»… Он стал храмом, через который потом прошли сотни тысяч народа со своими радостями, скорбями… От всенощной мы с В.М. Васнецовым ушли усталые, но счастливые. Что-то готовит нам завтрашний день?…Настал и он - 20 августа 1896 года… У нас пропускные билеты. Показали - впустили… Еще мгновение, и в открытые настежь двери послышалось «ура» и колокольный звон. К собору подъехал царь… Меня с Васнецовым и Котарбинским замяли куда-то к стене, и мы простояли бы (герои-то дня!) в блаженной тишине всю службу… И вот в этот самый момент сердобольная душа увидела это, возмутилась, прошла вперед, сказала генерал-губернатору… Немедленно после этого последовало приглашение нам пройти вперед, и мы - все художники - получили место сейчас же за царем и великими князьями…"

Princess Catherine Radziwill «The intimate life of the last Tsarina». Cassell Co. Ltd. London, 1929, с.111.

Дневник Императора Николая II, с. 163.

См. журнал «Православная Русь» №13 за 1991 год.

Оглавление