• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

Советское правительство и состав Комитета партии в 1918 году. Янкель Свердлов, Шая Голощекин, Белобордов-Вайсбарт и Авдеев. Ипатьевский дом. Отношение стражи к Царской Семье. Пьер Жильяр желает присоединиться к Царской Семье. Новотихвинский женский монастырь передает для Царственных узников продукты питани Богослужения для Императорской Семьи в Ипатьевском доме. Дневник Государя Императора и его записи. Таинственные письма для Царственных узников. Последняя ночь Царской Семьи перед убийством. Зверское убийство в ночь с 16-го июля на 17-е 1918 года. Показание палача Павла Медведева. Тела Царских мучеников и их приближенных направляются на грузовике в лес. Урочище «Четыре брата». Теория уничтожения тел следователя Н. Соколова. Загадочные знаки и письмена на стенах комнаты убийства. Распоряжение об убийстве Царской Семьи шло из Москвы, от Ленина. Показание И.Л. Мейера, бывшего австрийского военнопленного. Имена палачей, расстрелявших Царскую Семью. Записка Янкеля Юровского, главного палача Царственных мучеников. Подробности зверского убийства. Заброшенная шахта в временное захоронение в ней тел убиенных. Надругательства над мертвыми. Сожжение двух тел и захоронение остальных в глинистой яме. Записки палача Ермакова. Роберт Вильтон, один из ближайших помощников следователя Н. Соколова по делу убийства Царской Семьи, написал книгу на английском языке «The Last Days of the Romanov's», которая вышла в 1920 году. Книга Р. Вильтона была переведена на русский язык. Эта книга - редкий документ, свидетельствующий о кошмарном злодеянии в Ипатьевском доме.

В начале своей книги Р. Вильтон дает характеристику советского правительства:670

«Советские деятели создали правительственный аппарат, отвечавший их целям: разрушение страны и овладение ею. Система их демократизма, который в теории доходил до коммунизма, покоилась исключительно на терроре.

«Народными комиссарами» председательствовал Ленин, но эти «избранники» набирались среди членов партии. Выборы подстраивались без особого труда. Крестьяне, рабочие и прочий темный люд лишь хлопали глазами. Совет народных комиссаров - это исполнительная власть только напоказ.

Председателем Центрального исполнительного комитета съездов советов состоял Свердлов, который (подобно Ленину) уже заранее был в Берлине подготовлен в большевистские министры. Этот Центральный исполнительный комитет считался законодательной властью, но в действительности был органом произвола, так как тайно руководил по всей стране всеми Советами…»

Далее, на с.111 приводится состав Центрального Исполнительного Комитета партии в 1918 году:

Бронштейн (Троцкий),671 Апфельбаум (Зиновьев), Лурье (Ларин), Урицкий, Володарский, Розенфельд (Каменев), Смидович, Свердлов (Янкель), Нахамкес (Стеклов), Ульянов (Ленин), Крыленко, Луначарский.

О Чрезвычайных комиссиях Роберт Вильтон пишет (с. 18): «Чтобы держать русских в состоянии покорности, «чрезвычайные комиссии», приданные каждому Совету, организовали террор; их деятельность объединялась Московской чрезвычайкой.

Очевидно, что Центральный комитет и Чрезвычайная комиссия должны были работать рука об руку. Так оно и было. Свердлов верховодил в обоих главных правительственных учреждениях. Его не без основания называли «красным царем». Скипетр его внушал страх…

О «красном терроре» Вилтон пишет (с. 116):

«Один из главарей большевизма (Апфельбаум-Зиновьев) заявил в сентябре 1918 года, что «на 100 миллионов русских приходится 90 миллионов, с которыми стоит считаться; остальные не имеют значения, и их или принудят подчиниться, или уничтожат». Он говорил так с целью оправдать террор, который косил тогда «буржуев» и интеллигенцию …»

О 10 миллионах Роберт Вильтон писал в 1920 году. Он не знал, что коммунизм за время своего существования, уничтожит около 70 миллионов человек.

На сс. 19-21 своей книги Роберт Вильтон пишет о главных убийцах Царской Семьи. Среди них: Янкель Свердлов, Шая Голощекин и Янкель Юровский.

Янкель Свердлов, чтобы не обнаруживать своего происхождения, переделал данное ему при рождении имя Янкеля на «Якова». В течение целого года он являлся деспотом-правителем Совдепии.672 Он же организовал убийство Семьи Романовых и приказал привести его в исполнение. Ленин дал свое согласие на это зверское дело.

Шая Исаакиевич Голощекин, того же происхождения, что и Янкель Свердлов, был с ним в очень хороших отношениях. Голощекин стоял во главе Уральского Совета. Роберт Вильтон пишет, что подробности избиения Царской Семьи были разработаны Голощекиным. Он был настоящим садистом - любил слушать рассказы о пытках, которым подвергались несчастные жертвы Чека. Сам Голощекин в пытках участия не принимал по своей трусости, но, зная, что предстоит казнь или пытка какого-то несчастного, ложился на кровать и с нетерпением поджидал прихода палача. Слушая рассказ об истязаниях, Шая корчился в садистических судорогах на кровати и просил еще и еще подробностей.

Главный палач Царской Семьи - Янкель Юровский.673 Его отец Хаим Ицкович отдал сына в школу при Томской синагоге. Рос Янкель грубым и властолюбивым юношей, даже родители его побаивались. Научился он делу часовщика и работал в этой отрасли. Потом Юровский открыл в Томске свою мастерскую и женился на Мане Янкелевой. Во время первой революции Янкель уехал в Берлин и там принял лютеранство. Вернувшись в Россию с деньгами, он открыл свой часовой магазин и стал заниматься революционной работой, за что и был выслан в Екатеринбург. Здесь Юровский сделался фотографом и открыл свою фото-студию. Когда началась война, он был призван в армию, но сумел окончить фельдшерские курсы и получить звание ротного фельдшера. Работал в одном из екатеринбургских лазаретов. После большевистского переворота Юровский стал членом Уральского Областного Совета и Областным комиссаром Юстиции. Озлобленный большевик, Юровский выступал на митингах и натравливал солдатские массы на офицеров.

Следующим палачом Царской Семьи был Белобородое. Его большевики выбрали председателем Екатеринбургского Окружного Совета. Здесь он проворовался - украл из кассы 30 тысяч рублей. Кражу открыли и Белобородов попал в Чека, в руки Шаи Голощекина. Видя, что надо выбирать между пыткой или работой на Голощекина, Белобородов стал послушным исполнителем воли последнего.

Роберт Вильтон называет соучастниками Юровского и Голощекина в деле убийства Царской Семьи, Войкова и Сафарова, имена которых числились в списке лиц, ехавших в запломбированном вагоне из Германии в Россию вместе с Лениным, Свердловым и Голощекиным.

Александр Авдеев, по своему ремеслу - слесарь. Это один из ярких отбросов рабочей среды:674 пьяница, вор, крайне невежественный. Авдеев был назначен комендантом Ипатьевского дома. Он был самым настоящим большевиком. Русского Царя он ненавидел и говорил о нем со злобой, называя его «кровавым» и «кровопийцей». Главное, почему он ругал Императора - это за войну. Авдеев считал Царя виновником начала войны, где «три года проливали кровь рабочих»…

Следователь Н. Соколов в своей книге подробно описывает прибытие Царской Семьи в Екатеринбург и пребывание ее там. Он приводит показания свидетелей, живших с Императорской Семьей, но избежавших кровавой расправы коммунистов.

Бывший камердинер Государя Чемодуров на следствии показал,675 что как только Император с супругой прибыли в Ипатьевский дом, их подвергли грубому и тщательному обыску. Обыск производили Б.В. Дидковский и Авдеев. Один из них выхватил из рук Государыни сумочку. Государь был возмущен и сказал:

«До сих пор я имел дело с честными и порядочными людьми».

На это Дидковский ему грубо ответил:

«Прошу не забывать, что Вы находитесь под следствием и арестом».

О состоянии здоровья Цесаревича Алексея, когда он прибыл в Екатеринбург, Пьер Жильяр говорит,676 что Наследнику стало хуже. Он проводил в постели большую часть дн Но когда Государь шел гулять, он выносил больного сына на руках.

Ипатьевский дом находился недалеко от Вознесенской площади,677 где стояла церковь того же названи Дом был построен на косогоре, и поэтому там имелись и полуподвальные и подвальные помещени Этажи дома соединялись внутренней лестницей. Приспособить этот дом для тюрьмы было довольно просто. Наверху разместили арестованных, а внизу жила стража. Дом был обнесен высоким досчатым забором, который вскоре обнесли еще вторым. Стража состояла из нескольких бывших рабочих Сысертского завода и Злоказовской фабрики. Обязанности коменданта дома исполнял Авдеев.

Государь с супругой жили в угловой комнате. Там же находился и Цесаревич Алексей. В соседней комнате поместились Великие княжны. Доктор Боткин жил в гостиной. Лакей Чемодуров тоже спал в этой комнате. Горничной Демидовой была отведена отдельная комната. Лакей Трупп, повар Харитонов и паваренок Седнев жили в кухне и в прилегающей к ней комнате.

[отсутствуют 2 страницы: 567-8]

Лучшую комнату в доме занял Авдеев. Из этой комнаты он мог следить за всеми, кто приходил к Высоким узникам. Все движения Семьи и все их разговоры подсматривались и подслушивались.

Камердинер Чемодуров вскоре заболел и был отправлен в тюремную больницу. Благодаря этому он чудесным образом спасся от смерти. О нем просто забыли.

В Ипатьевском доме была ванная комната, электричество, горячая и холодная вода. Но там отсутствовала посуда и постельное белье. Великие княжны не имели кроватей и должны были спать на матрацах на полу. Только через несколько дней прибыли из Тобольска походные кровати для дочерей Государ

Вскоре окна Ипатьевского дома закрасили известью, так что заключенные не могли видеть и кусочка неба. В этом доме «особого назначения», как называла его Красная власть, Царская Семья содержалась как в клетке.

Обнесенный двумя заборами и охраняемый как внутренней стражей, так и внешней, дом был совершенно недоступен для постороннего человека.

В «доме особого назначения» каждый день для Царской Семьи был пыткой. Кормили Семью ужасно: утром пили плохой чай без сахара с черным хлебом, который оставался со вчерашнего дн Обед составлял жидкий суп и «котлеты», где мяса почти не было. Еда доставлялась из советской кухмистерской, которой ведал Виленский, друг Голощекина.

Государь пожелал, чтобы все заключенные обедали вместе, за одним столом. Скатерти на столе не было, - вместо нее лежала клеенка. Приборов не хватало, особенно ножей и вилок. Приходилось пользоваться ложками, а вилки и ножи передавали друг другу. Роберт Вильтон пишет, что Семья Романовых ела из общего блюда ложками. Во время еды все время по комнате ходила стража, будто наблюдая за пленниками, а на самом деле - чтобы усилить их страдани Охранники лезли своими грязными руками в блюда и вытаскивали оттуда себе лучшие куски. Они опирались на стул Императрицы, толкали ее и Государ Громко вели похабные разговоры. Часто орали во все горло революционные песни и выкрикивали непристойные слова. Все это делалось нарочно, чтобы довести несчастных до отчаяни

В короткое время дом стал ужасно грязным: стража плевала, бросала окурки и съестные объедки на пол.

Следователь Соколов приводит показания Пьера Жильяра, где рассказывается со слов Чемодурова, как Авдеев во время обеда сидел в фуражке, без кителя и курил папиросу. Когда подали битки, он взял свою тарелку и протянул руку между Государем и Государыней и стал накладывать себе битки. Потом он согнул руку в локте и ударил Императора по лицу.678

Н. Соколов приводит также показания Сиднея Гиббса, учителя английского языка Царских детей:

«Чемодуров мне говорил, что здесь (в Екатеринбурге), им было плохо: с ними обращались грубо. Он говорил, что на Пасху у них был маленький кулич и пасха. Комиссар пришел, отрезал себе большие куски и съел…»

Еще рассказывал Пьер Жильяр следователю Н. Соколову со слов Чемодурова, что стража издевалась над молодыми княжнами. Когда они шли в туалет, за ними шел красноармеец и заводил с ними «шутливые» разговоры, вроде: куда они идут и зачем? Часовой останавливался около двери туалета и так стоял до тех пор, пока Царские дочери не выходили оттуда. Такое моральное издевательство было невыносимо.

Камердинер Седнев и дядька Цесаревича Нагорный одно время сидели в тюрьме вместе с князем Львовым. Последний рассказывал следователю Соколову с их слов:

«Про екатеринбургский режим Седнев и Нагорный говорили в мрачных красках… Они (охранники) начали воровать… Сначала воровали золото, серебро. Потом стали таскать белье, обувь. Царь не вытерпел и вспылил: сделал замечание. Ему в грубой форме ответили, что он арестант и распоряжаться больше не может. Самое обращение с ними вообще было грубое. И Седнев и Нагорный называли режим в доме Ипатьева ужасным. Становилось, по их словам, постепенно все хуже и хуже. Сначала, например, на прогулки давали 20 минут времени, а потом стали все уменьшать это время и довели до 5 минут. Физическим трудом совсем не позволялось заниматьс Наследник был болен… По вечерам княжен заставляли играть на пианино… Седнев удивлялся, чем была жива Императрица, питавшаяся исключительно одними макаронами…»

Из показаний Медведева, охранника наружной стороны дома:

«Царь по внешнему виду все время был спокоен, ежедневно с детьми выходил гулять в сад, сын Алексей ходить не мог, у него болела нога, и его носили в сад на руках, выносил его на руках всегда сам Царь, который вообще всегда сам ходил за ним. Супруга Царя в сад не выходила никогда, а выходила лишь на парадное крыльцо к тыну, окружавшему дом, а иногда сидела возле сына, который обычно сидел в коляске. Царь по виду был здоров и не старел, седых волос у него не было, а супруга Царя начинала седеть и была худощава. Дети вели себя «обыкновенно» и улыбались при встрече с караульными. Разговаривать с ними запрещалось. Доводилось ему, Медведеву, разговаривать с Царем при встрече в саду; однажды он спросил его, «как дела, как война, куда ведут войско?» На это он ему ответил, что война идет между собой, русские с русскими дерутс..»

Как Пьер Жильяр, так и Н. Соколов пишут, что моральное состояние Царской Семьи, несмотря на все окружающие их ужасы, было довольно бодрым. Все они сохранили удивительную веру в Бога, которая их поддерживала еще в Тобольске. Государыня с дочерьми часто пели духовные песнопения, и их пение разносилось по всему дому. Эти духовные песнопения невольно смущали души разнузданных солдат.

Из показаний одного охранника, Якимова, на следствии Н. Соколова:679

«Они иногда пели. Мне приходилось слышать духовные песнопени Пели они Херувимскую Песнь. Но пели они и какую-то светскую песню. Слов ее я не разбирал, а мотив был грустный. Это был мотив песни «Умер бедняга в больнице военной». Слышались мне одни женские голоса, мужских ни разу не слышал…»

Далее Якимов рассказывал о звере-Авдееве, который был пьяницей, грубым и неразвитым. Если к нему Царская Семья обращалась с какой-либо просьбой, то он говорил о них:

«Ну их к черту!» - и в просьбе отказывал.

Отказать в чем-то Царственным узникам - доставляло Авдееву удовольствие. Как-то его попросили разрешить открыть на некоторое время окна. Он разрешения не дал, а потом об этом рассказывал, похваляясь своей жестокостью перед другими охранниками. Государя Авдеев называл «Николашкой», а всю Семью - «они».

Охранник Якимов говорил о коменданте Авдееве:

«Он, как только попал в дом Ипатьева, так начал таскать туда своих приближенных рабочих… Все эти люди бражничали в доме Ипатьева, пьянствовали и воровали царские вещи. Раз Авдеев напился до того пьяный, что свалился в одной из нижних комнат дома… А в нижний этаж он попал тогда после посещения в таком виде Царской Семьи; он в таком виде ходил к ней. Пьяные они шумели в комендантской комнате, орали, спали вповалку, кто где хотел, и разводили грязь. Пели они песни, которые, конечно, не могли быть приятны для Цар Пели они все: «Вы жертвою пали в борьбе роковой», «Отречемся от старого мира», «Дружно, товарищи, в ногу»..

Припоминаю еще, что вел Авдеев со своими товарищами разговоры и про Распутина. Говорил он то, что многие говорили, о чем и в газетах писали много раз…»

Далее комментирует сам Н. Соколов:

«Красноречивее всяких слов говорит сам дом Ипатьева, как жилось здесь узникам. Необычные по цинизму надписи и изображения с неизменной темой: о Распутине. Как глубоко ошибаются те, кто думают, что яд этого чудовища не проник в народные массы».

Роберт Вильтон пишет:680

«Стража Ипатьевского дома состояла исключительно из русских, под начальством русского Александра Авдеева, коменданта дома, другого русского, Александра Мошкина, - его помощника и начальника караула, русского же Павла Медведева. Но все они, подобно Белобородову - русскому рабочему,681 председательствовавшему в Совете, были лишь пешками в руках красных евреев Свердловых, Голощекиных. По нескольку раз в неделю Голощекин приходил производить обход. Белобородое его сопровождал. С ним приходил также Юровский. Они ничего не находили нужным изменить.

Так продолжалось в течение мая и первой половины июня месяца. Пока русские караульные обращались с арестованными плохо, «начальство» ничего не изменяло…»

Р. Вильтон пишет, что русские стали постепенно менять свое поведение по отношению к узникам. Они смягчились под влиянием близости к Государю и его Семье. Они стали задумываться не только над смыслом слова «царь», но теперь их влекла к себе личность самого Императора и его Семьи.

Стража орала похабные песни, а в ответ им неслась Херувимская; она выкрикивала непристойные слова, а этому вторили духовные песнопени Это тронуло сердца солдат и в них заговорила совесть.

Роберт Вильтон пишет (с. 68):

«Невероятная кротость и страдальческое смирение Семьи возбуждали у охраны сначала сомнения, потом раскаяние, а затем и жалость. За что они страдают? Зачем томятся? Так стали думать многие из охраны, не исключая и самого Авдеева.

Благочестие, мягкость, простота пленников стали обезоруживать этих людей, несмотря на всю грубость их воспитания и их революционной среды. Непристойные песни стали слышаться реже, потом затихли…»

Когда поезд с Царскими детьми прибыл в Екатеринбург, то Пьеру Жильяру и его спутникам, ехавшим с ним в товарном вагоне, не позволили присоединиться к Императорской Семье. Через некоторое время им большевики объявили, что они свободны и могут уезжать. Но Пьер Жильяр и его коллега Сидней Гиббс хотели сделать что-то, чтобы облегчить судьбу Царственных узников. Жильяр пошел в английское и шведское консульства.682 Оба консула пробовали успокоить Жильяра и говорили, что ими уже предприняты к этому шаги. (Было ли это в действительности? - Л.М.)

Пьер Жильяр направился к Ипатьевскому дому. Он стремился увидеть кого-нибудь из членов Царской Семьи и подать им знак о себе. Но подойдя к дому, он убедился в невозможности этого: «дом особого назначения» был обнесен высоким досчатым забором, который закрывал все окна.

Все-же Пьер Жильяр не терял надежды присоединиться к Царской Семье. Он узнал от доктора Деревенько, которому разрешили посещать больного Наследника, что Государь через доктора Боткина просил Авдеева разрешить Жильяру переехать в Ипатьевский дом. И Пьер Жильяр, надеясь узнать что-либо, продолжал ходить вокруг дома.

Однажды Жильяр вместе с доктором Деревенько и Сиднеем Гиббсом направились к Ипатьевскому дому. Возле дома они увидели двух извозчиков, окруженных большим числом красноармейцев. В первом экипаже сидел камердинер Великих княжен Седнев, а ко второму подходил дядька Цесаревича матрос Нагорный.

Поднимаясь на подножку экипажа, Нагорный поднял голову и заметил всех троих, стоявших в нескольких шагах от него. Верный дядька Цесаревича молча смотрел на них в течение нескольких секунд, а потом, не проронив ни слова, и не сделав никакого знака рукой, сел в экипаж. Извозчики тронулись в направлении тюрьмы. Эти два преданных Царской Семье человека - Нагорный и Седнев были вскоре чекистами расстреляны. Вся их «вина» заключалась в том, что они вступились за больного Наследника, когда комиссар и охрана снимали с его кровати золотую цепочку, на которой висели святые иконки Цесаревича…

Следователь Н. Соколов пишет,683 что в мае месяце близкие к Царской Семье Толстые, послали своего знакомого И. Сидорова в Екатеринбург. (Вероятно, это псевдоним - Л.М.). Сидоров нашел доктора Деревенько и узнал от него, что Царственным узникам живется очень плохо: никуда негодное питание, суровый надзор, издевательства стражи. Доктор Деревенько и Сидоров решили помочь Семье. Деревенько стал говорить с Авдеевым, стараясь его смягчить, а Сидоров вошел в сношение с женским Новотихвинским монастырем, чтобы наладить снабжение Царской Семьи продуктами питани

Послушницы Антонина и Мария на следствии Н. Соколова показали, что по распоряжению матушки игуменьи, они стали носить в Ипатьевский дом молоко, яйца, сливки, масло, овощи, а иногда и мясные продукты и сладости. Все это от послушниц принимал сам Авдеев или его помощник. Оба были всегда вежливы с послушницами и продукты у них брали. Но в начале июля к ним вышел новый комендант, Юровский, и строго их спросил:

«Это вам кто позволил носить?» Одна из послушниц ответила:

«Носим по разрешению коменданта Авдеева и по поручению доктора Деревенько».

Юровский:

«А другим арестованным вы носите, которые в тюрьмах сидят?» Послушница:

«Когда просят, носим».

На другой день Юровский опять пристал к послушницам и стал спрашивать, что они носят в бутылках.

После этого девушки перестали носить сливки, а только одно молоко…

О первом появлении Юровского в «доме особого назначения» рассказывал доктор Деревенько.684

В июне месяце, в одно из посещений больного Наследника, доктор Деревенько увидел сидящего там субъекта. Он был в черной тужурке, имел черную бородку клином и черные волнистые волосы. Этот субъект оказался Юровским. Держал он себя с чувством собственного достоинства и говорил с апломбом. Он осмотрел больного Цесаревича и увидев опухоль на его ноге, предложил доктору Деревенько наложить больному гипсовую повязку.

Как сказал Деревенько, Юровский показал кое-какие свои медицинские знани

В первых числах июля Адвеев, его помощник и все рабочие Злоказовской фабрики были устранены,685 а вместо них в Ипатьевском доме поселились новый комендант Юровский и его помощник - Никулин. Они заняли ту же комнату, где жил Авдеев. Через несколько дней прибыли еще десять человек, которые разместились в нижних комнатах дома.

Юровский, Голощекин и Белобородое были руководителями Чека. Они внушали страх не только Ипатьевскому дому, но и всему населению Екатеринбурга. Теперь Царская Семья была окружена изуверами-чекистами. Так началось приготовление к зверскому убийству Семьи…

В бутылке, где носили послушницы молоко из монастыря для Царской Семьи, Государь с Государыней обнаружили записку, написанную на французском языке от якобы преданного Царю офицера, который собирается спасти Императорскую Семью.686 «Офицер» писал, чтобы Государь указал окно в доме, которое можно будет открыть снаружи.

Окна в Ипатьевском доме все были заклеены, и вдруг, как по волшебству, одно из окон стража открывает. Государь сообщает об этом «офицеру» в своем письме. Он даже делает запись в своем дневнике о начавшейся переписке, и о том, что они ночью не спали, а бодрствовали и ждали сигнала извне.

В последнем письме сообщалось, что группа этих преданных «офицеров» не может назвать свои имена, но что их знают «Д» и «Т» т.е. Долгоруков и Татищев, которые уже находятся вне опасности.

Это была явная ложь и провокаци И Долгоруков и Татищев были к тому времени расстреляны.

Э. Радзинский пишет, что письма, написанные на плохом французском языке, были составлены в Чека. И автором писем был Петр Лазаревич Войков, (впоследствии убитый в Польше монархистом за участие в убийстве Царской Семьи).

Эту переписку чекисты задумали, чтобы доказать о якобы существовавшем монархическом заговоре с целью спасения Царской Семьи.

Чтобы вызвать доверие Царственной четы к письмам «офицера», чекисты нарочно позволили монахиням приносить молоко для Семьи. Палачи думали, что тогда Государь и Государыня поверят в подлинность писем. Они хотели иметь доказательства к «готовящемуся заговору», чтобы выставить обвинение против Императора.

Государь, по всей вероятности, все это понял. Но отвечал на письма «офицера» и делал записи в своем дневнике, зная, что их будут читать. Он хотел пожертвовать собой ради спасения своей Семьи…

Единственным утешением для Царственных узников было посещение их священником, которому разрешали иногда приходить в Ипатьевский дом для совершения там богослужени

Священник Сторожев на следствии Н. Соколова рассказал,687 что как-то к нему пришел какой-то красноармеец и попросил его ехать «служить к Романову». Отец Сторожев сначала не понял, о чем его просят, но из дальнейших объяснений солдата священник догадался, что хотят, чтобы он отслужил обедницу для Царской Семьи.

О. Сторожев, несмотря на протесты красноармейца, взял с собой служить дьякона Буймирова. Все они направились к Ипатьевскому дому.

Наружный караул пропустил священнослужителей. Священник заметил, что у самых ворот дома было много вооруженных ружьями и ручными гранатами молодых людей, одетых в гражданское платье. Внутри дома, как на лестницах, так и на площадках и в передней были также молодые люди в гражданском, вооруженные ружьями и гранатами. В комендантской комнате находилось двое, одетых в гимнастерку людей. Один лежал на постели и спал, а другой курил папиросу. В комнате стоял стол и рояль. На столе - еда, а на рояле лежали ружья и ручные гранаты. Везде было очень грязно и неряшливо. Вскоре вошел комендант. У него на поясе в кобуре висел большого размера револьвер. Комендант, не поздоровавшись- со священнослужителями, стал их пристально разглядывать. На вопрос священника - какую службу он должен совершать, комендант ответил:

«Они просят обедницу».

Далее о. Сторожев спросил, может ли он после богослужения передать Государю просфору? Комендант осмотрел просфору и разрешил ее передать.

Он сказал:

«Передать можете, но только я должен вас предупредить, чтобы никаких лишних разговоров не было».

Священник и дьякон облачились и пошли за комендантом в зал. Там уже стял приготовленный для богослужения столик.

Как только о. Сторожев переступил порог зала, от окон отошли Государь и две его дочери. В другой комнате, отделенной от зала аркой, находилась Государыня, две младшие дочери и Цесаревич Алексей. Он лежал на походной кровати и выглядел очень бледным и худым. Только одни глаза блестели у него, и эти глаза с интересом рассматривали священника. Александра Феодоровна сидела в кресле, но вставала всегда, когда это требовалось по ходу богослужени Позади Царской Семьи стояли доктор Боткин, Демидова и двое служащих.

На Государе была гимнастерка защитного цвета и такие же брюки и высокие сапоги. На груди висел Георгиевский крест. Погон у Императора не было. Он произвел на священника впечатление спокойствия и твердости. Он пристально и внимательно смотрел в глаза. Вид у Государыни был утомленный, даже болезненный.

О. Сторожев заметил то уважение, которое проявлялось у всей Семьи к нему, как к священнику. На молчаливое его приветствие, все ему почтительно поклонились.

О. дьякон произносил ектению, а о. Сторожев пел. Ему подпевало два женских голоса, а также и сам Государь своим низким басом.

Молились все очень усердно. Богослужение прошло хорошо и бодро.

Окончив богослужение, о. Сторожев произнес отпуст со святым крестом. Он не знал, можно ли давать крест для целовани Он посмотрел на коменданта, который стоял в дальнем углу. Последний спокойно стоял и не делал никаких знаков. Священник заметил, что и Государь бросил быстрый взгляд в сторону коменданта. Тогда он сделал шаг вперед с крестом в руке. Быстрыми и твердыми шагами, смотря о. Сторожеву в глаза, подошел первым Император, за ним - Александра Феодоровна, а потом все четыре дочери. Священник сам подошел к кровати Наследника и протянул ему крест.

14-го июля утром, в дом священника Сторожева опять постучался тот же солдат и сказал, что его требует комендант Ипатьевского дома. О. Сторожев знал, что новым комендантом сейчас там Юровский, чекист, известный в Екатеринбурге своей жестокостью.

Когда священник с дьяконом приехали к «дому особого назначения» и вошли в комендантскую, там была такая-же грязь и беспорядок, как и раньше. Юровский сидел за столом, пил чай и ел хлеб с маслом. Какой-то другой человек спал одетым на кровати.

Отец Сторожев сказал:

«Сюда приглашали духовенство, мы явились, что мы должны делать?»

Юровский, не здороваясь, стал в упор разглядывать священника. Потом проговорил:

«Обождите здесь, а потом будете служить обедницу». О. Сторожев переспросил: «Обедню, или обедницу?» Юровский ответил: «Он написал обедницу».

Священнослужители стали готовить книги и ризы. Юровский, распивая чай, продолжал рассматривать священника. Наконец, он спросил:

«Ведь Ваша фамилия С-с.с», - и протянул начальную букву фамилии отца Сторожева. Священник ответил:

«Моя фамилия Сторожев».

Юровский:

«Ну да, ведь Вы уже служили здесь».

Священник ответил, что служил.

Юровский:

«Ну, так вот и еще раз послужите».

Когда священнослужители облачились и какой-то солдат принес кадило с горящими углями, Юровский пригласил их пройти в зал. В это время из двери, ведущей во внутренние комнаты, появился Государь с двумя дочерьми. За аркой уже находилась Государыня с двумя другими дочерьми и Цесаревичем. Больной мальчик сидел в кресле. Он был бледен, но уже не так, как раньше. Государь был одет так же, как и в первый раз.

Отцу Сторожеву показалось, что Император и все его дочери выглядели утомленными.

За аркой стояли доктор Боткин, девушка и трое слуг. У дальнего окна зала стоял Юровский.

Отец Сторожев рассказывал:

«По чину обедницы положено в определенном месте прочесть молитву «Со святыми упокой». Почему-то на этот раз дьякон вместо прочтения, запел эту молитву, стал петь и я, несколько смущенный таким отступлением от устава, но едва мы запели, как я услышал, что стоявшие позади меня члены Семьи Романовых опустились на колени…

После богослужения все приложились к Св. Кресту, причем Николаю Александровичу и Александре Феодоровне о. дьякон вручил по просфоре (согласие Юровского было заблаговременно дано).

Когда я выходил и шел очень близко от бывших Великих княжен, мне послышалось едва уловимое слово: «Благодарю»- не думаю, что бы это мне только показалось…

Молча мы дошли с о. дьяконом до здания Художественной школы, и здесь вдруг дьякон сказал мне: «Знаете, о. протоиерей, у них там что-то случилось». Так как в этих словах о. дьякона было некоторое подтверждение вынесенного мною впечатления, то я даже остановился и спросил, почему он так думает. - «Да, так», - говорит дьякон: «Они все какие-то другие точно, даже и не поет никто». А надо сказать, что действительно, за богослужением 1/14 июля впервые никто из Семьи Романовых не пел вместе с нами».

В понедельник 15 июля были посланы в Ипатьевский дом женщины, чтобы вымыть полы. Две из них на следствии Н. Соколова показали, что разговаривать с Царственными узниками они не могли, так как за ними зорко следил Юровский. Великие княжны помогали женщинам убирать и передвигать в их спальне постели и переговаривались между собой.

Император вел свой дневник до последних дней. Из дневника Государя узнаем,688 что по прибытии его и Государыни в Екатеринбург, их багаж тщательно осматривали. Проверка его была до того строгой, что стража рассматривала даже пузырьки походной аптечки Императрицы. Государь тогда не выдержал и резко высказал свое мнение по этому поводу.

Далее узнаем, что водопровод в Ипатьевском доме не действовал, и что Император страдал от того, что не было возможности вымыться в ванне. Надо заметить, что Царственная чета с начала путешествия из Тобольска не могла хорошо помытьс

Далее в дневнике написано, что в Великий четверг на Страстной неделе, Государь грустил от того, что не было возможности пойти на богослужение в церковь, и что не было постной пищи. Но в этот день Царская чета имела радость хорошо вымыться в ванне - водопровод починили. Вечером все арестованные Ипатьевского дома собрались в зале, и Государь вместе с доктором Боткиным прочитали по очереди 12 Евангелий.

В Великую субботу, по просьбе Боткина, к узникам были допущены священник и дьякон, которые в 8 часов вечера отслужили Заутреню. Это явилось большим утешением для пленников, и так было приятно услышать в этой обстановке «Христос Воскресе!»

27 апреля (ст. ст. - у Государя в дневнике везде стоят даты по ст. стилю) Авдеев спросил каждого - сколько у них денег, и, отобрав лишние, взял их.

10 мая - прибыли из Тобольска дети. Радость была большая, но Цесаревич ушиб себе колено и всю ночь сильно страдал.

13 мая - в Ипатьевский дом в первый раз пришел Юровский, которого Царская чета приняла за доктора.

Запись Государя в его дневнике от 22 мая говорит, что Цесаревичу гораздо лучше, что опухоль в колене значительно уменьшилась.

Здесь можно легко проследить следующее. Цесаревич Алексей тяжело болел гемофилией в Тобольске. Там состояние его здоровья было хуже, чем в Спале в 1912 году, но он стал поправлятьс В Ипатьевском доме у Цесаревича после ушиба ноги появляются сильные боли. Но как в Тобольске, так и в Екатеринбурге его здоровье начинает восстанавливаться, и это происходит без всякого вмешательства со стороны Распутина. Вывод сделать нетрудно: если бы совсем не существовало Распутина, то болезнь Наследника протекала бы таким же путем, как и при нем, т.е., после сильных приступов, при помощи врачей, постепенно наступало бы улучшение, и Цесаревич начинал поправлятьс

Роберт Вильтон в своем труде пишет то же, что и следователь Н. Соколов (см. глау 18 этой книге). Он говорит,689 что «целительная» сила Распутина заключалась в его шарлатанстве; что «святой» облегчал боль Наследника путем пассов, т.е. обычным гипнозом, и что ему помогали Вырубова и тибетский врач Бадмаев…

Следующая запись в дневнике Государя от 28 мая, где он пишет, что вещи Царской Семьи, которые находились в сарае в сундуках, постоянно пересматриваются, сундуки открывают и вещи и провизия пропадают. Тюремщики стараются не говорить с узниками и чувствуется какая-то тревога у них.

В записях Государя проскальзывает беспокойство о Седневе и Нагорном, которых большевики увезли уже давно. Государь, Государыня и дети ждут их возвращения, но так и не дождутс Они к этому времени были уже, повидимому, расстреляны.

31 мая и 3 июня Император записал, что вся Семья так желает видеть священника, но его все нет.

10 июня Государь пишет, что в доме была отслужена обедня и вечерн

Запись 14 июня говорит, что было получено два письма, где сообщалось, что их собираются похитить какие-то преданные люди. Но дни проходят только в ожидании, и это так мучительно для Семьи.

21 июня произошла смена комендантов. Вместо Авдеева назначили Юровского. Он со своим помощником составили опись золотых вещей, и большую часть вещей взяли с собой.

23 июня Юровский принес золотые вещи, их положил в ящичек и запечатал в присутствии Государя и Государыни и оставил ящик в спальне Царской четы.

25 июня - Юровский приходит в спальню проверять целость ящика и печати. Внутри дома появились новые часовые-латыши.

В записи Государя от 28 июня говорится, что к открытому окну рабочие прикрепили снаружи тяжелую решетку. Далее записано, что этот «тип»- Юровский нравится Царской чете все меньше.

Император прекратил вести свой дневник 30 июн

Государыня тоже делала записи. Ее последняя запись кончается 3 июля (16 июля - по н. ст.). Там Императрица пишет, что внезапно вызвали мальчика Седнева, якобы повидаться с его дядей (который был к тому времени уже расстрелян - Л.М.) Заканчивает Государыня свои записки словами, что они пошли спать в 10 часов с половиной вечера.

Это были последние часы отдыха для несчастной Царской Семьи. Но, вполне возможно, что тягостные предчувствия мучили Царскую чету в эти часы, и они томились в ожидании чего-то, что неумолимо надвигалось на них…

Послушницы женского монастыря Антонина и Мария, которые доставляли провизию для Царской Семьи, 15 июля получили приказание от коменданта Юровского - принести ему на следующий день упакованные в корзине пятьдесят яиц и четверть молока.690

Заказ Юровского Антонина и Мария выполнили в точности и передали ему корзину с яйцами и молоком. На другой же день, когда они принесли в Ипатьевский дом молоко для Царской Семьи, их никто не встретил и молоко не взял. Они хотели видеть коменданта, но им сказали, что комендант обедает, а это было 7 часов утра. Послушницы искали кому передать молоко и спрашивали часовых, но получили ответ, чтобы провизию больше не носить:

«Идите! Больше не носите!»

Антонине и Марии пришлось нести свое молоко обратно в монастырь.

К роковому дню убийства Царской Семьи, в Ипатьевском доме произошли перемены в отношении охраны. Красноармейцы были переселены на другую сторону улицы, и несли только внешнюю охрану дома. Все внутренние посты теперь были заняты «латышами». Общее число их составляло десять человек. Привел их с собой из Чрезвычайной комиссии Юровский. Он говорил с ними по-немецки. «Латыши» на самом деле по своему происхождению были венгерцами и несли в Чека роль палачей.691

Царская Семья и их служащие были зверски убиты в ночь с 16-го июля на 17-ое (н. ст.). Это подлое убийство дало начало потокам крови новомучеников Российских, и текла эта кровь обильно за все годы владычества коммунистов в России.

Хотя и засияли новые звезды святых Новомучеников в Царствии Небесном во главе с Императорской Семьей, но Их кровь, кровь невинно умученных и убиенных вопиет к Богу. И пока не произойдет покаяния всего русского народа в содеянном им, их отцами и дедами, - в России мира не будет.

Рассмотрим, что произошло в эту страшную ночь 17-го июля 1918 года, пользуясь трудами следователя по особо важным делам Николая Алексеевича Соколова. В его книге «Убийство Царской Семьи», приводится показание одного из участников кровавой расправы над Царской Семьей - Павла Медведева.692

Павел Спиридонович Медведев, родом из поселка близ Сысертского завода, по профессии сапожник. Сельской школы не закончил и остался малограмотным. Работал на заводе; вступил в партию большевиков в 1917 году. Участвовал в боях против атамана Дутова. Роберт Вильтон называет Медведева «зловещей личностью» и предателем - «Иудой Романовых». Вильтон пишет, что за Медведевым числилось страшное преступление - изнасилование ребенка.

С апреля 1918 г. Медведев был назначен начальником охраны Ипатьевского дома. Здесь он сыграл некоторую роль в удалении Авдеева. Он следил за Авдеевым и доносил на него чекисту Юровскому. В вину Авдееву, по доносам Медведева, ставилось некоторое послабление в отношении строгого режима, установленного для Царственных узников. Это некоторое послабление допустил комендант Авдеев во второй половине своей службы, когда хорошо узнал Государя и его Семью.

Медведев пользовался полным доверием Юровского, и перед захватом Екатеринбурга белыми, ушел из города с красными. В Перми ему было дано задание - при отступлении взорвать мост через реку Каму. Медведев не справился с этим заданием и попался в руки белых.

На допросе следователя, Медведев показал, что 16-го июля, в 7 часов вечера Янкель Юровский приказал ему собрать у всех караульных Ипатьевского дома револьверы. Их оказалось 12 и все они были системы Нагана. Это оружие Медведев принес в комнату Юровского и положил на стол.

Я. Юровский сказал Медведеву:693

«Сегодня, Медведев, мы будем расстреливать семейство все «, - и приказал предупредить караульных, чтобы они не поднимали тревогу, если услышат ночью выстрелы.

Еще утром Юровский распорядился увести поваренка Седнева из дома и устроить его в караульном помещении. Это был единственный гуманный жест, проявленный чекистом Юровским за все его пребывание в «доме особого назначения».

Около 12-ти часов ночи Янкель Юровский начал будить Царскую Семью. Семья и служащие умылись и оделись.

Описание сцены убийства заимствуем из книги Роберта Вильтона.694

Повел на смерть свои жертвы Юровский. Он шел впереди, за ним следовали Государь с больным Наследником на руках, Государыня и Царские дочери. За Императорской Семьей шли: доктор Боткин, Харитонов, Трупп и Демидова.

Все спустились по лестнице во двор и вошли в нижний этаж. Юровский привел Семью в маленькую комнату, предназначенную для адского замысла. Он не хотел убивать узников в их помещениях. Он боялся, что услышит охрана и поднимется тревога.

Комната, где Юровский собирался расстреливать Семью, была низкой и имела только одно окно, закрытое железной решеткой. За окном стоял часовой, а вокруг шел двойной забор, отделяющий дом от улицы.

Царская Семья спустилась спокойно. Они думали, что их увозят, и поэтому взяли с собой подушки и шляпы. Великая княжна Анастасия держала на руках свою маленькую собачку «Джемми».

Свидетелями жуткой расправы были два часовых, которые стояли: один в саду, а другой - в переулке. Оба они наблюдали сцену убийства через окно.

Войдя в пустую комнату, Государь попросил у Юровского стулья для больного Наследника и для Государыни. Юровский распорядился, чтобы принесли три стула. Император сел посередине комнаты и положил на другой стул больного Цесаревича. Императрица села у окна. Дочери подали матери подушки. Доктор

Боткин стал между Государем и Государыней. Три Великих княжны стали направо от матери; рядом с ними стояли, облокотясь об угол стены, Харитонов и Трупп. Слева от Государыни встала четвертая Великая княжна и Демидова. Обе они облокотились о стену около окна. За ними находилась запертая дверь в кладовую.

Никто из Императорской Семьи не волновалс Все ждали сигнала к отъезду. Но они не подозревали, что их «карета» уже ждет у ворот. Это был четырехтонный грузовик «Фиат».

Через некоторое время в комнату вошли палачи. Кроме Янкеля Юровского, это были: Медведев, Ермаков, Ваганов, Никулин и семь «латышей» - венгерцев. Всего с Юровским - двенадцать убийц.

Как пишет Р. Вильтон, в этот момент жертвы поняли, что настал страшный конец, но никто из них не двинулся с места. Стояла мертвая тишина. Из этой комнаты длиной в 5.7 м. и шириной в 4.3 м. - выхода не было. Податься было некуда. Впереди, у двери, перед Царской Семьей, стояла шеренга палачей.

Подойдя к Императору, Янкель Юровский холодно сказал:

«Ваши родные хотели вас спасти, но это им не удалось. Мы вас сейчас убьем».

Государь не успел ничего ответить. Он толко прошептал: «Что? что?»

Начались выстрелы. Они неслись почти одновременно. Смерть Императора, Императрицы, трех дочерей и лакея Труппа была скорой. Наследник мучился на полу комнаты и стонал. Юровский несколькими выстрелами добил бедного мальчика. Младшая Великая княжна Анастасия была жива. Палачи штыками кололи ее. Она кричала и отбивалась. Харитонова и Демидову тоже прикончили отдельно. Удары от штыков, которыми добивали Демидову, попали в обшивку стены. Роберт Вильтон, когда посетил эту комнату смерти, заметил на стене следы от штыковых ударов…

Давая показания следователю, Павел Медведев говорил, что не принимал участия в убийстве Царской Семьи. Но он лгал. Это подтвердила его жена Мари Она рассказала на следствии, что ее муж через несколько дней после убийства хвастался перед ней. Он говорил с гордостью, что был единственным из рабочих Сысертского завода, принимавшим участие в этой бойне.

[отсутствуют 4 страницы: 589-92]

В течение двух дней легкие грузовики перевозили из Екатеринбурга к месту, где находились тела убиенных, большое количество бензина и серной кислоты: от 30 до 40 ведер бензина и свыше 11 пудов695 кислоты.

Снабжение бензином и серной кислотой производилось комиссаром Войковым, товарищем Ленина по путешествию из Германии в Россию, и приятелем Голощекина и Юровского.

У шахт «Ганиной ямы» были обнаружены остатки от больших костров. Там нашли несколько святых икон, которые принадлежали Царской Семье; обгорелые части от уничтоженных огнем дамских корсетов; драгоценный крест, усыпанный бриллиантами, изумрудами и жемчугом; отдельные драгоценные камни, некоторые расколотые; отрубленный человеческий палец; поломанное пенсне доктора Боткина; его искусственная челюсть и многие другие обгорелые предметы. На дне «открытой» шахты нашли труп маленькой собачки «Джемми». Она принадлежала Великой княжне Анастасии…696

Проведя тщательное исследование улик и опросив свидетелей, Николай Алексеевич Соколов пришел к следующему заключению:

Рано утром, в день убийства, грузовик привез тела убитой Царской Семьи и их служащих в урочище «Четырех братьев». Там, на глиняной площадке, у «открытой» шахты палачи раздевали убитых, грубо ножами срывая с них одежду. И когда перед изумленными глазами сатанистов-изуверов из одежды жертв посыпались драгоценные камни и жемчуга, они стали их спешно собирать. Убийцы торопились и не заметили некоторых драгоценностей, которые они впопыхах втоптали в глину. Часть из этих камней была расколота остро режущими орудиями. Это и были те орудия, которыми рассекали тела мучеников.

Следователь Н. Соколов пишет:

«Части трупов сжигались в кострах при помощи бензина и уничтожались серной кислотой. Оставшиеся в телах пули падали в костры; свинец вытапливался, растекался по земле и, охлаждаясь, затем принимал форму застывших капель; пустая оболочка пули оставалась.

Сжигаемые на простой земле трупы выделяли сало. Стекая, оно просалило почву.

Разорванные и разрезанные куски одежды сжигались в тех же кострах. В некоторых были крючки, петли и пуговицы. Они сохранились в обожженном виде. Некоторые крючки и петли, обгорев, остались неразъединенными, нерастегнутыми.

Заметив некоторые оставшиеся предметы, преступники побросали их в шахту, пробив в ней предварительно лед, и засыпали их землей.

Здесь та же самая картина, что и в Ипатьевском доме: скрыть от мира совершенное зло».

Роберт Вильтон в своей книге говорит,697 что среди палачей, которые следили за мрачной работой по уничтожению тел, были Янкель Юровский, Шая Голощекин, Войков и Сафаров. Их видели крестьяне деревни Коптяки, когда они приходили в деревню есть землянику со сливками.

Юровский уехал в Москву из Екатеринбурга 19-го июл Он вез с собой семь больших сундуков с романовским добром. Р. Вильтон думает, что Юровский поделил эту добычу со своими друзьями…

Когда следователи осматривали комнату убийства Царской Семьи, то обнаружили там на стенах и в полу много пулевых отверстий, а также и несколько следов от штыковых ударов.698 Расследование показало, что было сделано свыше 30 выстрелов. Некоторые жертвы добивались уже лежачими.

Н. Соколов говорит:

«Наш старый закон называл такие убийства «подлыми». Роберт Вильтон пишет:699

«На стене низкой комнаты, когда следователь в нее вошел, виднелась немецкая надпись - цитата из поэмы Гейне «Belsatzar»: «Валтазар был этой ночью убит своими слугами».

На с. 114 своей книги Р. Вильтон продолжает:

«Изречение из Гейне о Валтазаре, написанное на обоях комнаты, где произошло убиение Царской Семьи, сделано справа у самого входа, а рядом с окном, как раз против того места, где был убит сам Царь, оказалась кабалистическая надпись. Вот как сказано в протоколе осмотра:

На самом краю подоконника чернилами сделаны одна над другой три надписи: «1918 года» «148467878 р», а вблизи их написано такими же чернилами и тем же почерком «87888».

В некотором расстоянии от этих надписей на обоях стены такими же чернилами и такими же толстыми линями написаны какие-то знаки…»

Роберт Вильтон приводит эти знаки в своей книге и пишет: «Читатель, если он посвящен в тайны, поймет».

В книге профессора Павла Пагануцци700 находим расшифровку этих знаков:

«ЗДЕСЬ, ПО ПРИКАЗАНИЮ ТАЙНЫХ СИЛ, ЦАРЬ БЫЛ ПРИНЕСЕН В ЖЕРТВУ ДЛЯ РАЗРУШЕНИЯ ГОСУДАРСТВА. О СЕМ ИЗВЕЩАЮТСЯ ВСЕ НАРОДЫ»

В своей книге П. Пагануцци приводит подробные данные о том, откуда получено такое толкование.

Продолжаем повествование Роберта Вильтона:

«На стене дома, близ поста у пулемета, сверху терассы, один из «латышей» нацарапал следующие слова:

Verhas Andras 1918 VII / 15 е orsegen

что по венгерски означает: «Андрей Верхас 1918VII 15-го стоял на часах». Число - канун избиени Я читал эту надпись; у меня есть фотография, снятая на месте. Убийцы «латыши» были, значит, венгерцы.

В отдушине ватер-клозета нашли меленький словарь, «код», который Государь бережно хранил, как подарок невесты. В этой крохотной книжке имеется надпись рукой Государыни: «Милому моему Ники для дорогого применения, когда он вдали от своей маленькой Аликс. Осборн, июль 1894».

Видимо, Государь спрятал словарь из опасения обыска, в расчете когда-нибудь вновь его взять».

В главе своей книге «Роль Свердлова и Голощекина», следователь Н.А. Соколов пишет:701

«Судьба Царской Семьи была решена не в Екатеринбурге, а в Москве…

Чекист Шая Голощекин играл на Урале гораздо большую роль, чем Яков Юровский.

Один из старых членов коммунистической партии, он был связан личными отношениями с председателем ЦИКа Яковом Мовшевым Свердловым.

Когда Яков Юровский внедрился в дом Ипатьева, Шая Голощекин отсутствовал из Екатеринбурга. Он в это время находился в Москве и жил на квартире у Свердлова…

Он мог возвратиться в Екатеринбург и действительно возвратился из Москвы около 14 июл

Его возвращение в Екатеринбург и ряд мер, коими Юровский подготовлял убийство Царской Семьи, - как раз совпадают по времени.

Шая Голощекин был на руднике, когда там уничтожались трупы.

В последний раз он поехал туда вечером 18 июля и возвратился в Екатеринбург утром 19 июля, пробыв на руднике всю ночь».

Роберт Вильтон сообщает,702 что в его руках имелись телеграммы, которыми обменивались власти Урала и Москвы. Большинство этих телеграмм было шифровано и адресовано Горбунову, секретарю Ленина, заведывавшему шифровальным отделом. Роберт Вильтон подтверждает, что убийство Царской Семьи было решено в Москве еще 4-го июл

Ричард Пайпс, профессор Гарвардского университета, автор книги «Русская революция 1899-1919», пишет,703 что коммунистическая власть Советского Союза писала везде о том, что Царская Семья была убита по распоряжению Уральского Областного Совета. Это делалось исключительно для того, чтобы оправдать Ленина. Но вне всякого сомнения, окончательное решение по «ликвидации Романовых» было вынесено Лениным, и этот приказ Ленин дал, вероятно, в начале июля месяца.

Ричард Пайпс говорит, что ни один провинциальный Совет не посмел бы действовать самовольно в таком важном решении, как убийстве Царской Семьи. Безусловно, распоряжение шло из Центра, от Ленина.

В немецком журнале «7 TAGE» в августе 1956 года было напечатно показание И.Л. Мейера, бывшего австрийского военнопленного, члена Уральского Областного Исполнительного Комитета.

Это показание, в переводе на русский язык графа П.А. Коновницына, появилось в конце пятидесятых годов в журнале «Согласие"704

Приводим некоторые выдержки из показаний И.Л. Мейера.

И. Мейер говорит о некоем Александре Мебиусе, начальнике революционого штаба, который сыграл большую роль в убийстве Царской Семьи. Его имя не было известно следователям, но о нем говорилось, как об «одном латыше, блондине». По своему происхождению А. Мебиус был немцем, родившимся в России.

И.Л. Мейер рассказывает, что А. Мебиус, взяв с собой коменданта Авдеева, стал обыскивать весь Ипатьевский дом. Он нашел в ванной комнате, под самой ванной, пять винтовок, завернутых в материю, и какое-то количество патронов, спрятанных под опилками. (Это, конечно, была провокация, чтобы обвинить Царскую Семью в готовящемся побеге - Л.М.)

«Найдя» винтовки и патроны, А. Мебиус отправился к Военному комиссару Голощекину.

Вскоре после этого, 7-го июля, состоялось заседание Революционного Комитета, на котором было принято решение о расстреле Семьи Романовых.

На этом заседании председательствовал Александр Белобородое. Он предложил командировать Голощекина в Москву за инструкциями.

О Белобородове И. Мейер говорит, что он раньше носил фамилию Вайсбарт и был сыном Исидора Вайсбарта, торговца мехами.705 Получив коммерческое образование, служил бухгалтером на сибирских лесопильных заводах графа Шувалова. Тайно, в течение многих лет, был членом коммунистической партии. Предоставил убежище Бронштейну-Троцкому, когда тот скрывался от властей.

9-го июля И.Л. Мейер встретился с Мебиусом в доме Советов. Там уже находились Белобородов-Вайсбарт и Маклаванский - заместитель Мебиуса в Революционном Комитете. Мейер пишет, что Маклаванский пользовался доверием Троцкого-Бронштейна и Янкеля Свердлова.

Вся эта группа поехала к «дому особого назначения», чтобы посмотреть на Семью Романовых.

Далее И. Л. Мейер описывает встречу с Государем.

«Приведите нам Романовых!» - сказал Мебиус Юровскому.

Через несколько минут появился Царь в дверях, куря свою неизменную папиросу. Он вежливо поклонилс Он носил свою коричневую форму с Георгиевским крестом. Он казался несколько удивленным от неожиданного посещения, т.к. он еще не знал Мебиуса.

«Пожалуйста, что вы от меня желаете?» - спросил он, обращаясь к уже известному ему Белобородову.

«Не много», - сказал Белобородое. - «Мы хотим только раз услышать от Вас куда бы Вы хотели с Вашей Семьей. У нас в стране война и здесь Вы не можете долго оставаться».

Царь медлил с ответом. Вопрос пришелся ему неожиданно Может быть, предполагал он также западню.

«Если мы уж должны уехать», - сказал он медленно, - «то я хотел бы больше всего в Крым. Вы знаете, мой сын болен».

«Нет», - сказал Мебиус, - «может быть, когда-нибудь позднее».

Казалось Царь размышлял. Он в нерешимости затянулся дымом своей папиросы.

«Хм! Куда мы могли бы в таком случае?» - сказал он осторожно. - «Нигде нас не хотят видеть».

«Вы наверно, все же имеете связи?» - сказал Мебиус выжида Он строго посмотрел Царю в глаза. Николай почувствовал западню, которую ему поставил неизвестный. Теперь он взвешивал каждое слово.

«Пожалуйста, о каких связях вы говорите?» - сказал он медленно, осторожно взвешивая каждое слово. «Все ведь от нас отвернулись. В несчатьи всегда бываешь одиноким»- прибавил он не без грусти. - «Может быть вы можете нам как-нибудь помочь? Это не так касается меня, как моей Семьи. Мы все же люди, как и вы. Я не думаю, чтобы революция могла быть такой же жестокой, как французска..»

Он замолк и пытливо посмотрел на Мебиуса, как будто он мог по его выражению прочесть свою судьбу и судьбу своей Семьи.

«Ваша судьба не от нас зависит только» - сказал Мебиус. - «Революция бывает часто опаснее войны. В большинстве случаев она пожирает тех, кто вел войну».

Царь медленно покачал головой. - «Поверьте мне, господа, я не хотел этой войны. Я противился этому, но другие силы были сильнее, чем я и моя жена…»

Мебиус прервал его слова горькой усмешкой. - «Вы могли многое избежать, если бы Вы не находились под диктатурой Вашей жены» - сказал он холодно. Царь сделал вид, что его не понимает. - «Это всегда одно и то же» - сказал он тихо. «На того, кто в несчастьи, бросают камни. Я хочу только, чтобы моя Семья была пощажена. И больше всего мой больной сын…»

Казалось, что Царь теряет свое самообладание. На его глазах показались даже слезы.

«Где Ваш сын?»- спросил Маклаванский. Возможно, что он хотел смягчить разговор.

«В комнате у моей жены… Вы можете убедиться в его болезни, пожалуйста…» - сказал Царь и сделал движение правой рукой, приглашая его следовать за собой.

Мы прошли через несколько комнат. Царь сам открывал двери. Мы увидели Наследника. Он лежал на кровати, правое колено было в толстой перевязке. Это была рана, которая при кровоизлиянии никогда не заживала.

Царица сидела около своего сына. При нашем появлении она безмолвно встала. У ног стоял доктор Боткин. Вид Наследника действительно был потрясающий. Но самое потрясающее для меня было то, что я точно знал, что через несколько дней произойдет в этом доме, и что даже и этот бедный больной мальчик не будет помилован.

Доктор Боткин смотрел на нас испытующе через свои толстые очки. Затем внезапно прозвучал его громкий голос: - «Ребенок должен быть определен в больницу. Я больше не имею лекарств и перевязочного материала. Сегодняшние господа должны быть гуманны хотя бы к детям…!»

«Оставьте ваши нравоучения, доктор!» - сказал Мебиус злобно. - «Вы не в Петербурге. Мы никому не позволяем нам делать предписани Вы можете идти куда Вы хотите. Но о Романовых решаем мы и никто больше».

Доктор Боткин молчал. В это время открылась дверь сзади. Дочери вошли. Они смотрели удивленными глазами на непривычных гостей.

Царица повернулась к ним и сказала что-то по-английски. После этого они безмолвно повернулись и оставили комнату.

«Вы еще не научились говорить по-русски?»- спросил Белобородое с холодной усмешкой.

Царица повернулась к нему. На ее бледном лице появилось невероятное высокомерие и глубокая печаль. «Русские сделались очень неверными!» - сказала она тихо, так, как будто она говорила кому-то, кто совсем не был в комнате.

«Неверными» - прогремел Мебиус. - «Это Вы осмеливаетесь обвинять русских в неверности? Миллионы заплатили жизнью за верность. В Мазурских болотах, в Карпатах, в болотах Рокитно лежат сотни тысяч трупов верных русских. Они не могли требовать никакого доктора и никакой больницы. И Вы осмеливаетесь еще…» - Он повернулся и вышел не поклонившись.

Царь находился при этом в нерешительности. Он не противоречил ни одним словом. Он был для меня загадкой. Его красивые глаза нежно светились, смотря вперед…

«К этим людям иметь сострадание, значило бы быть действительно не на своем месте!» - сказал Мебиус горько, когда, мы ехали назад.

«Оставим их жить еще несколько дней!»- промолвил Белобородое и закурил папиросу.

Я думал о больном Наследнике. Но прежде всего о слугах и о враче, который так смело заступался за своего пациента. Как будто Мебиус угадал мои мысли. Он повернулся к рядом сидящему Белобородову. - «Я бы хотел, чтобы этот доктор еще раз пришел к нам!»- сказал он. - «Нужно его вызвать в один из ближайших дней».

Я знал, это был последний шанс для доктора Боткина. Воспользуется ли он им?

Мебиус, Маклаванский и доктор Милютин сидели в комнате революционного штаба, когда вошел доктор Боткин. Этот Боткин был великаном. На его лице, обрамленном бородой, блестели из-за толстых стекол очков два пронизывающих глаза. Он носил всегда форму, которую ему пожаловал Государь. Но в то время, как Царь позволил себе снять погоны, Боткин воспротивился этому. Казалось, что он ни в коем случае не желал признавать себя пленником, так как он держал себя со стражей в доме Ипатьева грубо, как будто она была ему подчинена.

Ермаков, комендант «Вохры»,706 который через несколько дней должен был в лесу «Четырех братьев» выполнить свою ужасную работу, сам привел доктора. Доктор Милютин предложил ему сесть и отправил из комнаты Ермакова и двух конвойных. Тогда Маклаванский начал говорить: «Слушайте, доктор» - сказал он своим приятным, всегда искренним голосом, - «революционный штаб решил вас отпустить на свободу. Вы врач и желаете помочь страдающим людям. Для этого вы имеете у нас достаточно возможностей. Вы можете в Москве взять управление больницей или открыть собственную практику. Мы Вам дадим даже рекомендации, так что никто не сможет иметь что-нибудь против Вас».

Доктор Боткин молчал. Он смотрел на сидящих перед ним людей, и, казалось, что он не мог побороть известного недоверия к ним. Казалось, что он почуял западню. Маклаванский должен был это почувствовать, т.к. продолжал убедительно: - «Поймите нас, пожалуйста, правильно. Будущее Романовых выглядит несколько мрачно».

Казалось, что доктор начинал медленно понимать. Его взор переходил с одного на другого. Медленно, почти запинаясь, решился он на ответ: - «Мне кажется я вас правильно понял, господа. Но видите ли, я дал Царю мое честное слово оставаться при нем до тех пор, пока он жив. Для человека моего положения невозможно не сдержать такого слова. Я также не могу оставить Наследника одного. Как могу я это совместить со своей совестью. Вы все же должны это понять…»

Маклаванский бросил короткий взгляд на своих товарищей. После этого он обратился еще раз к доктору: - «Конечно, мы это понимаем, доктор, но видите ли, сын неизлечим, это Вы знаете лучше, чем мы. Для чего Вы жертвуете собой для …ну скажем мы, для потерянного дела … для чего, доктор?»

«Потерянное дело?» - сказал Боткин медленно. Его глаза заблестели. - «Ну, если Россия гибнет, могу и я погибнуть. Но ни в коем случае я не оставлю Царя!»

«Россия не погибнет!» - сказал Мебиус резко. - «Мы позаботимся об этом. Большой народ не гибнет…»

«Хотите вы меня разъединить силой с Царем?» - спросил Боткин с холодным выражением лица. - «Этому я все же не поверю, господа!»

Мебиус посмотрел пристально на доктора…

Доктор Боткин сидел несколько минут молча. Его взор был устремлен в пол. Комиссары уже считали, что он передумает. Но вдруг облик доктора изменилс Он приподнялся и сказал: «Меня радует, что еще есть люди, которые озабочены моей личной судьбой. Я вас благодарю за то, что вы мне идете навстречу… Но помогите этой несчастной СЕМЬЕ! Вы сделаете хорошее дело. Там в том доме цветут великие души РОССИИ, которые облиты грязью политиков. Я благодарю вас, господа, но я остаюсь с ЦАРЕМ!» - сказал Боткин и встал. Его рост превышал всех…»

Далее И.Л. Мейер пишет, что заседание революционного трибунала состоялось 14-го июля, где Голощекин делал доклад о своей поездке в Москву. Потом взял слово Мебиус. Он предложил «ликвидацию Романовых» доверить Чека и сказал:

«Я предлагаю поручить это дело товарищу Юровскому, как руководителю Чека. Экзекуционная команда будет назначена революционным штабом. Способ ликвидации должен определить товарищ Юровский…»

И.Л. Мейер продолжает, что Юровский был горд возложенным на него таким ответственным поручением. И на вопрос Голощекина, - где будут закопаны тела Романовых? - он ответил:

«Я их просто не закопаю. Я уже нашел место, недалеко отсюда».

На следующий день, 15-го июля, рано утром, Юровский, Ермаков и начальник Международной бригады Хорват отправились на место, которое уже было выбрано, чтобы там уничтожить тела Царской Семьи и их служащих. Вернулись они после обеда и сделали доклад Мебиусу. Юровский был в хорошем расположении духа и насвистывал песенку. Вечером того же дня И.Л. Мейер видел Юровского вместе с Белобородовым-Вайсбартом, Войковым и Ермаковым. Повидимому они обсуждали подробности убийства и захоронения тел.

Утром 16-го июля И.Л. Мейер получил требование, подписанное Юровским и Голощекиным, на выдачу 30 метров шинельного сукна. Мейер поставил печать на этот ордер, но он еще не знал, для какой цели требовалось сукно.

Перед обедом, в тот же день, Мейера вызвали в революционный штаб, где находились Мебиус, Маклаванский, Шая Голощекин, Янкель Белобородов-Вайсбарт и Янкель Юровский. На этом собрании было решено выбрать 50-60 человек солдат для специального ночного задани Было взято из городской стражи 50 человек охраны. Часть из них патрулировала район Ипатьевского дома, а вторая часть - окружила часть лесного пространства. Хорват сказал Мейеру, что ему поручили выбрать из интернациональной бригады семь надежных солдат и около полуночи привести их в распоряжение чекиста Янкеля Хаимовича Юровского.

И.Л. Мейер приводит список этих людей отряда особого назначения:

Комендант - Хорват Лаоис

Фишер Анзельм

Эдельштейн Изидор

Фекете Эмил

Надь Имре

Гринфельд Виктор

Вергази Андреас707

Обл. Ком. Ваганов Сергей

Медведев Павел

Никулин

В ночь с 16-го на 17-ое июля И. Л. Мейер и Мебиус стояли на углу Вознесенского проспекта и видели, как вскоре после половины первого утра зажглись огни в Ипатьевском доме. Это было время, когда Юровский разбудил Царскую Семью.

Мейер не видел сам, как расстреливали Семью, но из рассказов товарищей он передает ту же картину убийства, что была восстановлена следователем Н. Соколовым и записана Робертом Вильтоном.

Приводим некоторые подробности из показаний И. Л. Мейера:

«Когда все собрались, Юровский сам повел ничего не подозревающих людей вниз в подвал. Медведев, Никулин и Ваганов были при этом, причем Ваганов держал лампу, чтобы освещать узкую и темную лестницу.

Впереди шел Царь. Он держал Наследника на руках. Нога у Наследника была перевязана толстым бинтом и при каждом шаге он тихо стонал. За ним шла Царица, сопровождаемая четырьмя дочерьми…

Когда заключенные пришли в темный, только одной слабой матовой лампочкой освещенный подвал, и притом совершенно пустой, Царь удивился и беспомощно озирался несколько раз вокруг. Царица потребовала стулья прежде всего для Наследника, которому было невозможно стоять на ногах. Юровский дал распоряжение Ваганову и этот принес три стула из соседнего помещени..

Налево от Царя стал доктор Боткин, который внимательно и с недоверием наблюдал за жуткой сценой. Он, должно быть, был единственным, которому предчувствие подсказывало, что сейчас должно произойти что-то решающее…

В одном из других подвальных помещений ждала наготове экзекуционная команда. Между тремя уже упомянутыми русскими: Медведевым, Вагановым, Никулиным и предводителем Юровским, находилось семь человек. Все были из Международной бригады, отборные люди из 1-го Камышовского полка. Они годами были в плену, и тогда, когда они были освобождены большевиками, они предоставили себя в распоряжение новым властелинам. Их ненависть к Царю была настоящей, т.к. им было ясно, что Россия будет продолжать войну против их родины в случае если контр-революция Белых армий победит. Это могло быть причиной тому, что они были назначены на это задание, и что они ответили на опросе, что они готовы выполнить это поручение».

Имена одиннадцати палачей, расстрелявших Царскую Семью и их служащих:

Юровский

Медведев

Никулин

Ваганов

Хорват

Фишер

Эдельшейн

Фекете

Надь

Гринфельд

Вергази.

И.Л. Мейер пишет:

«Каждый из них имел револьвер Наган. Это семизарядное оружие калибра 7.62 мм., такое, которое еще во Вторую мировую войну частично употреблялось советскими комиссарами…

После того, как Юровский еще раз бросил испытующий взгляд на свои жертвы, он пошел к поджидавшим его членам Международной бригады и дал им последние инструкции. После этого он зашагал во главе команды назад, в слабо освещенное помещение, где ждала Царская Семья и их сопровождающие. Это было точно в 1ч. 15 мин. утром 17-го июля 1918г., когда Юровский с командой вошел в помещение; доктор Боткин был первым, который понял серьезное положение. В течение нескольких секунд казалось, что великан хочет броситься на вошедших солдат. Овладев собой с трудом, он спросил: «Что это значит?»

«Молчите!» - приказал Юровский, и первый вынул свой револьвер. Он повернулся к еще не подозревающему Царю.

«По распоряжению революционного штаба» - сказал он и вынул бумагу, которая содержала решение комитета, - «мы должны расстрелять Вас и Вашу СЕМЬЮ!»

Казалось, что Царь еще не понимал. Он приподнялся немного со своего сидени - Как так?, - произнес он еще.

В этот момент в Него попала первая пуля из револьвера Юровского. В тот же момент остальная команда начала стрелять. Каждый сначала выбрал себе цель.

Доктор Боткин должен был сделать еще шаг вперед, раньше чем пуля Хорвата в него попала, т.к. он лежал, свесившись вперед лицом на полу. Его поднятая правая рука почти касалась головы Государ Царь, сам, также упал вперед и вплотную лежал к своему стулу. Царица упала налево от стула. Лица обоих не были повреждены.

Наследник, который сидел между ними, должен был раз повернуться на 180° т.к., когда я вошел в комнату, он лежал на спине. На шее был виден след одного выстрела.

Дочери упали под выстрелами позади своих родителей. Они повалили некоторые стулья и лежали вместе, как будто держали друг друга за руки. Между ними лежала маленькая собачка, которую Великая княжна Анастасия до последнего момента прижимала к себе.

Демидова, которая, по рассказу Юровского, страшно кричала, имела еще обе подушки в руках, которые она, как бы защищаясь, держала перед собой. Она лежала вплотную около стены, куда была отброшена после первого выстрела. Около нее лежал Трупп, который должен был сделать пол шага назад. Харитонов лежал лицом наверх, лицом вплотную к ногам Великих княжен».

И.Л. Мейер рассказывает дальше:

«На улице не слышали стрельбы. Но когда мы услышали, как проехал заказанный транспортный грузовик, Мебиус сделал нам знак, и мы вошли через правый вход в дом Ипатьева. Еще у входа услышали мы голос Голощекина, который вошел первым в дом и сейчас же обратился к сидящему на диване и курящему папиросу Юровскому: - «Ну, все в порядке?» - спросил Голощекин.

Юровский взял, как только он увидел Голощекина, свой, около него лежавший, револьвер.

«Все кончено!»- сказал он.

«Все ли мертвые? - спросил Голощекин.

Юровский оскалил зубы. Казалось, что он обиделся от вопроса. - «Разве недостаточно больше, чем 70 выстрелов? Спуститесь вниз и посмотрите сами!» … Голощекин, Белобородое и Войков хотели пойти вниз. Как раз, когда Мебиус и я хотели за ними следовать, появился Ермаков. Этот Ермаков должен был выполнить один из самых ужасных приказов, который я когда-нибудь в жизни знал. Он был комендант Вохры, специальной команды, которая подчинялась непосредственно революционному штабу и которая должна была выполнять ликвидацию приговоренных к смерти. Сколько тогда людей лишилось жизни в Екатеринбурге и окрестностях от команды Вохры, нельзя было даже приблизительно сказать. Но теперь Ермаков должен был выполнить свое самое важное поручение, и он, казалось, отдавал себе отчет в этом.

Юровский встал, когда увидел своего друга, взял его под руку и пошел прямо перед нами в комнату мертвых.

Когда мы вошли, Войков был занят обследованием расстрелянных, не остался ли кто-нибудь еще жив. Он поворачивал каждого на спину. У Царицы он взял золотые браслеты, которые она носила до конца.

Медведев, Ваганов и Никулин были заняты заворачиванием трупов в то шинельное сукно, которое я, несколько дней тому назад, распорядился выдать Юровскому. Ермаков тащил носилки. Было одиннадцать трупов. Это были, и в этом нет никакого сомнения, Царь со своей Семьей и своими последними верными людьми. Некоторые чекисты, из стражи в доме, пришли сюда по приказанию Юровского, между ними Якимов, Старков и Стрекотин, которых я всех знал. Они тащили завернутые трупы по одному на улицу, куда приехал транспортный автомобиль. Медведев влез на грузовик и складывал там мертвых. Когда все лежали наверху, Якимов принес еще маленькую собаку, которую Великая княжна Анастасия несла с собой. Он ее взял за задние лапы и бросил мертвое животное к трупам. Я был удивлен безразличию человека в эту минуту».

И.Л. Мейер пишет, что в грузовике вместе с мертвыми телами поехали Ермаков, Медведев и Ваганов. Юровский и Войков еще оставались в доме Ипатьева, чтобы приказать чекистам вымыть комнату расстрела.

Около десяти часов утра 17-го июля, за неимением машины, в лес поехали в коляске Мебиус, Маклаванский и Мейер. Когда они прибыли в урочище «Четырех братьев», там горело несколько костров, вокруг которых сидели красноармейцы. Голощекин, Белобородов-Вайсбарт, Войков и Юровский стояли в группе отдельно. Ермаков спал в стороне.

И.Л. Мейер рассказывает:

«Мертвые лежали еще завернутые в шинельное сукно на краю шахты. Чего все они еще ждали, не было совсем понятно. Во всяком случае казалось, что все делается очень медленно. Только после того, как Мебиус резкими словами начал торопить Юровского, появилось немного жизни в различных группах.

Ермаков был разбужен, и он с Войковым начали разворачивать мертвых из шинельного сукна и их раздевать, причем они внимательно обыскивали одежду. Юровский положил свою фуражку на землю и туда складывал все драгоценности, которые находились у мертвых. Действительно, Царица и дочери имели большое количество драгоценностей на теле. Они наверное надеялись с этими драгоценностями когда-нибудь еще убежать.

Я стоял с Мебиусом и Маклаванским приблизительно в 30-ти шагах от них. Все мертвые были раздеты за исключением Наследника, у которого они должно быть не предполагали найти никаких драгоценностей. Мы стояли до тех пор, пока не столкнули мертвых в шахту. После этого Мебиус позвал нас, чтобы садиться в коляску …

О том, что произошло впоследствии в лесу «Четыре брата», знаю я только из доклада, который Юровский сделал перед революционным трибуналом. Он описал точно, как сперва спустили в шахту дрова, потом трупы, потом опять дрова. На это налили бензин, приблизительно, 220 литров. Затем все это зажгли. Медведев был тот, кто зажег бензин и для меня представляется еще загадкой, как он при этом остался жив, т.к. при этом образовался огромный огненный язык. В течение ночи оставались Юровский и Войков на месте и на другой день повторили еще раз ту же процедуру. Затем налили серную кислоту в шахту. Шахта была затем покрыта большими выкопанными кусками дерна и ее заровняли.

Это было действительно настоящее адское дело, даже последние следы РОМАНОВЫХ должны были быть навсегда уничтоженными.

Вечером 19-го июля Юровский сделал свой доклад перед революционным трибуналом. В этот час я вижу его еще сегодня ясно перед собой, он, конечно, воображал себя самым большим героем революции».

И.Л. Мейер пишет, что было семь больших ящиков с романовским добром. Эти ящики стояли в коридоре Ипатьевского дома и были через несколько дней отправлены в Москву.

Как сообщил Мейеру Хорват, одна драгоценная вещь пропала из фуражки Юровского, где лежали драгоценности, собранные с тел расстрелянных жертв. Это было кольцо Государя с большим ценным рубином. Догадывались, что кольцо взял себе Петр Лазаревич Войков.708 Он носил его много лет спустя в Варшаве, где находился в качестве посла Советского Союза. Но кольцо Императора Российского не принесло ему благополучи В 1927 году его убил из револьвера патриот-монархист Б. Коверда, мстя за смерть ЦАРЯ.

После падения коммунизма в России, в прессе появилась «записка» Я. Юровского, главного палача Царской Семьи, где он описывает зверское убийство Семьи и их верных служащих и подробности их захоронени

Эта «записка» полностью или частично приводится в книгах: Эдварда Радзинского «Господи… спаси и усмири Россию», сс. 434-471, в книге М.П. Никулиной и К.К. Белокурова «Последние дни Романовых», сс. 154-162 и в книге Ричарда Пайпса «Русская революция» (на англ. яз.), сс. 776-779.

Э. Радзинский пишет, что Юровский в ночь убийства нервничал. Он ждал Ермакова с грузовиком, на котором предполагалось везти тела расстрелянных. Грузовик запоздал и приехал только в половине второго утра 17-ого июл Причиной задержки являлось то, что Шая Голощекин дожидался ответа из Москвы относительно приведения в исполнение приговора над Царской Семьей. Очевидно, что «санкция» на расстрел была получена, и Юровский со своими палачами приступил к исполнению злодеяния - убийства Помазанника Божия и его Семьи.

В своей «записке» Янкель Юровский утверждает, что это он первый выстрелил в Императора и убил его.

Жуткие подробности расстрела Царской Семьи и их служащих:

Цесаревич Алексей и три его сестры, девушка Демидова и доктор Боткин не сразу были убиты. Палачи их потом пристреливали. Это удивило Юровского: пули отскакивали рикошетом от жертв и «прыгали» по комнате. Когда одну из Великих княжен пытались доколоть штыком, то штык не мог пробить корсета. «Странно живучий мальчик» - как выражается палач о Цесаревиче, с пола протягивал руку, стараясь защититься от пуль, а палач Никулин в ярости все «палил» в него и «палил»…

Из показаний охранника Стрекотина стало известно,709 что когда клали тела на носилки, чтобы выносить их из комнаты, одна из Царских дочерей закричала и закрыла лицо рукой. Живыми оказались и другие. Ужас охватил палачей. Они думали, что само небо против них. Тогда бывший каторжник, чекист Ермаков, выхватил у одного из охранников винтовку со штыком и стал всех их колоть. Ермаков был зверем. Он не боялся ни Бога ни людей.

Охранник Стрекотин говорил, что это был самый ужасный момент смерти мучеников. Они долго не умирали, корчились, кричали, стонали. Особенно тяжело умирала Демидова. Ермаков ударами штыка исколол ей всю грудь, и с такой силой, что штык втыкался в пол комнаты…

Повезли тела убитых в лес. Грузовик застревал и не мог доехать до шахты. Тогда пришлось тела перегружать на пролетки. Чекисты воспользовались этим и стали «шарить» по карманам жертв. И в это время палачи обнаружили на Великих княжнах корсеты, где местами, в пулевых отверстиях виднелись драгоценные камни. Глаза у преступников разгорелись. Тогда Юровский решил раздеть тела донага у места захоронения и тщательно обыскать их.

Только около семи часов утра отыскали заброшенную шахту. Она была мелкой, глубиной около трех с половиной аршин и наполнена водой. Здесь Янкель Юровский приказал раздеть всех убитых и разложить костры.

Юровский пишет, что в корсетах Великих княжен были обнаружены бриллианты. На Государыне нашли целый пояс из жемчуга. На шее каждой из Царских дочерей, на шнуре висела ладанка с портретом Распутина и его «молитва».

По всей вероятности, это Царица-мать надела на шею своих дочерей портрет Распутина, думая, что «он» спасет их. Но вышло по-иному. Дьявол-Распутин привел их всех к ужасной смерти. (Л.М.)

Определенно, что раздевая Великих княжен, изверги-чекисты глумились над их мертвыми телами и над телом Государыни. Ричард Пайпс об этом в своей книге на с. 778 пишет:

«Какое надругательство было совершено над телами шести женщин - может себе только вообразить читатель: достаточно сказать, что один из охранников, который участвовал в этом деле, потом хвастался, что он может «умереть в мире потому, что он тискал Императрицу…» (пер. с англ.)

Следует лишь добавить, что такой акт мог совершить только последний негодяй и сатанист. Этих палачей нельзя назвать людьми. Они были настоящими исчадиями ада.

Юровский в «записке» пишет, что все ценное, что нашли на телах расстрелянных, сложили в сумки, а ненужную одежду и другие вещи сожгли. Тела же жертв опустили в шахту. Вот тогда, как объясняет палач Юровский, кое-что из драгоценностей было обронено, а также и вставная челюсть доктора Боткина.

Побросав убитых в шахту, чекисты решили завалить ее при помощи ручных гранат. Юровский говорит, что от этого некоторые тела были повреждены, и этим и объясняется найденный Белыми оторванный палец.

Здесь Юровский, определенно, лжет. Он не хочет признаться, что палец был отрублен, чтобы снять с него кольцо. Ручные гранаты имеют мощную силу, и, конечно, тела мучеников были бы истерзаны гранатами на куски. Но чекисты, когда извлекали их на следующий день из шахты, видели их целыми. И еще доказательством того, что гранаты не бросали в шахту, является то, что следователь Н. Соколов не нашел никаких повреждений шахты от взрывов ручных гранат. (Л.М.)

Шахта, куда Янкель Юровский сбросил свои жертвы, оказалась временным погребением Семьи Романовых и их служащих.

Окончив это страшное дело и позавтракав здесь же яичницей, Юровский отправился в город с докладом в Уралисполком, где находились Сафаров и Белобородое. Там он узнал, что на 9-ой версте по Московскому тракту имеются глубокие шахты подходящие для окончательного захоронения тел. Эти шахты Юровский нашел. Они были глубокими и наполнены водой. Он решил утопить там тела мучеников, привязав к ним камни. Но если план по захоронению тел в шахтах не удался бы, Юровский собирался их сжечь или же похоронить в глинистой яме, предварительно обезобразив тела до неузнаваемости серной кислотой.

Вернувшись опять в город за кислотой и керосином, Янкель Юровский отправился снова с чекистами в лес. Это было после двенадцати часов ночи с 17-го на 18-ое июл

Палачи подошли к первой шахте, где находились тела убиенных, и стали их вытаскивать при помощи веревок.

Об этом адском деле узнаем из воспоминаний сына палача Медведева.710 Он рассказывал, как глубокой ночью, при свете факелов, матрос Ваганов влез в шахту и стоял там по пояс в ледяной воде. Он привязывал веревками мертвые тела и подавал их наверх.

В 1964 году был еще жив один из палачей Царской Семьи Никулин. Он давал свои показания по радио, где вспоминал жуткие подробности о поднятии тел.711 Он говорил, что лица всех жертв были красными от холодной воды, как у живых, и что первым извлекли из шахты тело Государ Чекист с интересом рассматривал нагое тело Императора и выражал удивление по поводу хорошего развития его мышц, торса, живота и рук…

Эти строки омерзительно и страшно читать: потерявший всякую совесть и уважение к мертвым, чекист-изувер разглядывает своими преступными глазами Помазанника Божия и еще недавнего вершителя судеб России. Это граничит с кощунством.

Когда вытащили тела мучеников из шахты, их бросили на телеги и повезли в направлении глубоких шахт. Телеги оказались непрочными и стали разваливатьс Пришлось Юровскому отправиться в город за машинами.

Грузовик и две легкие машины прибыли около девяти часов вечера. Ехали с трудом и вымащивали опасные места шпалами. Около половины пятого утра 19-го июля грузовик с телами окончательно застрял. Тогда Юровский с чекистами решили сжечь убитых или захоронить их здесь же.

Сожгли Цесаревича Алексея и одну из женщин. Юровский пишет, что это была Демидова. Останки после сожжения похоронили тут же, под костром, и опять на этом же месте разложили костер, чтобы замести следы захоронени В то время, когда происходила кремация двух тел, вырыли большую могилу. Около семи часов утра яма аршина в два с половиной глубины и в три с половиной ширины и длины, была готова. Мучеников побросали туда и облили их лица и тела серной кислотой. Потом забросали землей и хворостом, сверху положили шпалы и несколько раз проехали по могиле на грузовике. Следов от ямы не осталось. Янкель Хаимович Юровский пишет, что секрет был сохранен вполне и Белые не нашли этой могилы.

Существуют еще записки палача Ермакова, которые частично расходятся с записками Янкеля Юровского. Ермаков утверждает, что все тела были сожжены дотла. Говорит также, что были найдены спрятанные в одеждах убитых драгоценности и медальоны на шее Государыни и Великих княжен с фотографией Распутина.

Ермаков пишет, что тела жертв были временно захоронены чекистами в первой шахте. Потом, ночью же, с 17-го на 18-ое июля, он с помощью других чекистов достал все тела из шахты, переложил их на двуколки и отвез в сторону. Там они разложили дрова, облили керосином, а тела - серной кислотой, и зажгли. Ермаков утверждает, что тела сгорели до пепла, который тут же и зарыли.

Описывать детали зверского убийства Царской Семьи и Их захоронения - очень тяжело.

Когда я писала об этом, мне становилось плохо, тошнота подходила к горлу и охватывала нервная дрожь. Мне хотелось бросить писать и бежать куда-то от того ужаса, который я испытывала. Я думаю, что не у меня одной жуткие подробности убийства и захоронения тел мучеников вызывали такое чувство.

Перелистывая некоторые книги об убийстве Царской Семьи, вышедшие недавно в России, приходишь в негодование от того, что убийцы Семьи выставляли себя в Советском Союзе героями и даже оспаривали между собой первый выстрел в Государ До сих пор еще не выяснено - кто же первый совершил этот адский поступок - убил Русского Императора. Янкель ли Юровский, или бывший каторжник Ермаков, или еще кто-то другой!

Для нас русских, проживающих за границей, но сохранивших чистый русский язык, веру Православную и горячую любовь к родине-России, убийцы Царя и Его Семьи всегда казались зверями. Нет, зверь этого не сделает! Они были кровопийцами, садистами, палачами-чекистами, изуверами и сатанистами.

У нас, в Зарубежье, если назвать кого-то «чекистом», - это было равносильно «убийце», «палачу» и даже хуже. Раньше палачи скрывали свое имя и исполняли обязанности палачей так, что никто из окружающих об этом не знал. Чекисты же, наоборот, хвалились тем, что служили в Чека.

Изуверы-чекисты убили Государя Императора, Его малолетнего сына Наследника, невинных девушек-дочерей, Государыню и верных Их слуг: доктора Боткина, горничную Демидову, камердинера Труппа и повара Харитонова.

Никогда, ни в одном цивилизованном государстве ничего подобного не происходило. Это только в огромной Российской Империи позволили кучке большевиков-сатанистов во главе с палачом-Лениным так дико расправиться с Помазанником Божиим, нашим Царем, и Его Семьей. А Он отдал всего себя на служение русскому народу, и в конце отрекся от престола, веря, что этим принесет благо России.

СЛЕДУЮЩИЕ ВОПИЮЩИЕ ЗЛОДЕЯНИЯ ПАЛАЧЕЙ-ЧЕКИСТОВ: матроса Нагорного, который был с Цесаревичем с раннего детства, и камердинера Седнева палачи увезли из дома заключения в тюрьму и там расстреляли. Также расстреляли в тюрьме генерала Татищева и князя В. Долгорукова. Фрейлину Государыни Анастасию Гендрикову большевики убили прикладом винтовки по голове. Лектрису Императрицы и ее учительницу русского языка Екатерину Шнейдер коммунисты расстреляли.

В ночь с 17-го июля на 18-ое, через сутки после убийства Государя и Его Семьи, в Алапаевске было совершено еще более зверское злодеяние: по приказу Ленина были сброшены ЖИВЫМИ в шахту: сестра Императрицы Великая княгиня Елизавета Феодоровна, ее келейница инокиня Варвара, три сына Великого князя Константина Константиновича (поэта К.Р.) - Иоанн, Константин и Игорь, Великий князь Сергей Михайлович (единственный из всех, сброшенный палачами-изуверами в шахту мертвым: он стал бороться с ними и был убит выстрелом в голову), князь Владимир Палей (поэт) и Федор Ремез - секретарь Великого князя Сергея Михайловича.

В июле 1918 года был зверски убит в Перми брат Государя Михаил Александрович.

В январе 1919 года во дворе Петропавловской крепости были расстреляны Великие князья Павел Александрович, Георгий Михайлович, Николай Михайлович и Дмитрий Константинович.

Великий князь Николай Михайлович был известным историком, и когда Максим Горький просил Ленина о его помиловании, Ленин ответил:712

«Революция не нуждается в историках».

Кровавый Ленин решил уничтожить всех членов дома Романовых, и он добился этого.

Ленин совершил тягчайшее преступление против России, против русского народа. Благодаря Ленину, потом Сталину и их ближайшим соратникам-коммунистам в России погибло от непосильных трудов в концлагерях, замучено, умерло от голода, казнено около 70 миллионов713 ни в чем неповинных людей.

Свой кровавый Красный террор Ленин начал летом 1918 года. Он учредил Чека, одно название которого наводило страх на народы России.

Генерал Михаил Константинович Дитерихс в предисловии своей известной книги «Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале», пишет:

«Кошмарное лето пережило население Европейской России в 1918 году. Насилия, расстрелы, массовые зверские убийства, кровавый террор царили повсеместно и заливали кровью обширные районы территории царства «пятиконечной» звезды советской власти. Власть эта, в своей жестокости и кровожадности, казалось, не имела предела, не делала никаких различий: ее насилиям и угнетениям подвергались все классы, все сословия, все возрасты и полы; расстреливались старцы, расстреливались юноши, насиловались женщины, раскраивались головы детей; истреблялись буржуи, истреблялись и разные нежелательные советской власти политические и общественные деятели, но истреблялись массами, семьями и самые обыкновенные обыватели, крестьяне и рабочие, представителями чьей власти выставляли себя большевистские главари …»

В этой же книге «Убийство Царской Семьи…», часть I, сс. 354, 355, генерал М.К. Дитерихс пишет о Ленине следующее:

«Владимир Ильич Ульянов, по кличке Ленин, поставленный немцами во главе их политического плана наступления на Россию, тип вполне определенный и ясный: «правая бровь у него выше левой, правая ноздря ниже левой; ассиметрия в лице, указывающая на дегенеративность, вырождение. Такие люди страдают манией величия, они упорны в своих мнениях», - таково заключение врача о Ленине, а выявленная им деятельность добавляет - дегенерат физический, дегенерат умственный и моральный. Проповедник социалистических свободы и равенства и садистский преступник, наслаждавшийся в стенах своего кабинета ежедневно подававшимися ему списками расстрелянных, утопленных, удушенных и замученных жертв реформ всемирного братства и любви. Лидер раскола социал-демократической партии, руководившийся не столько идеями, сколько стремлением захватить капиталы партии, и продажный главарь циммервальдовской шайки, спрятавшийся от своих хозяев и народа в стенах русского Кремля, охраняемого наемными зверями интернациональной гвардии из подонков Венгрии, Германии, Латвии и Китая».

Идея создания концлагерей принадлежит Ленину. Эти страшные лагеря потом покрыли сетью всю Россию. Сатана-Ленин в 1918 году начал свое гонение на Православную Церковь. Церковное имущество было национализировано. Началось разграбление церковных ценностей, собиравшихся по всей России столетиями на жертвенные копейки всего православного русского народа. Ленин ненавидел Православную Церковь и объявил религию «опиумом для народа». Он писал в секретном письме членам Политбюро:714

«Чем большее число представителей реакционного духовенства удастся нам расстрелять, тем лучше».

Храмы осквернялись и разрушались. В алтарях устраивались общественные уборные; происходило надругание над мощами святых и много из них было сожжено; предавали лютой смерти священников и монашествующих: некоторых распинали, других топили в реках, иным отрубали руки и выкалывали глаза и закапывали живыми в землю; подвешивали зимой над прорубью и медленно опускали в прорубь и поднимали, и таким образом заживо замораживали…

Где и когда в истории всего человечества это было, и в таких масштабах, как в России? И кто виной всему этому? - только изувер-Ленин и его прихвостни.

Те, кто видел знаменитый фильм С. Говорухина «Россия, которую мы потеряли», знает, что Ленин не русского происхождения, а инородец. Посмотрите на его широкие скулы и раскосые глаза!

Кто знаком с историей Первой мировой войны, тот знает, что к концу 1916 года Россия была полностью готова к наступлению, и если бы не Ленин и его приспешники, то Россия вскоре победила бы немцев. Работа большевиков под руководством Ленина вела русскую армию к разложению. В солдатах убивался боевой дух. Ленин работал на Германию и был ее АГЕНТОМ.715

Когда Государь Император Николай II отрекся от престола, немцы, чтобы возглавить революцию в России, послали туда Ленина и его товарищей в запломбированном вагоне.

Ленин ненавидел Россию и жаждал ее уничтожени Известны его слова:716

«А на Россию, господа хорошие, нам наплевать!»

Коммунизм - детище Ленина, раздробил Россию на республики, и в результате этого, сейчас Россия потеряла свои исконные земли. Потеряла Россия наш РУССКИЙ Крым, и только потому, что безбожник и неуч, украинец Никита Хрущев своим росчерком пера «подарил» наш Крым Украине. Это - нечто небывалое в истории. Никто из русских царей или императоров никогда не посмел бы дарить куски российской территории кому-то, а в Советском Союзе это допустили. Потеряли мы и наш город Киев, эту колыбель Руси, матерь городов русских.

Благодаря Ленину и порожденному им коммунизму Россия сейчас опустошена и превращена в нищенскую страну.

Ленин осуществил не только государственный переворот в России, но он изуродовал и душу русского человека. Гонения, постоянный страх за собственную жизнь, полуголодное существование, а главное - отнятие веры в Бога сделали то, что русский человек потерял свое лицо. В своем большинстве он уже не тот, каким был раньше. Он сделался пассивным, подозрительным и запуганным. Состояние безысходности обуяло его, и он потянулся к алкоголю.

Ленин и его режим - величайшее преступление против России, против ее народа.

В настоящее время коммунисты выставляют Ленина как своего героя, своего вожд Он для них своего рода «божество». Но знают ли они настоящую историю коммунизма в России? Знают ли они о тех невероятных преступлениях, которые совершались во имя коммунизма в России? Если знают, то и они преступники, а если нет, то им следует ознакомиться с настоящей историей России и ее революции.

Душа моя холодеет от той мысли, что в России народ еще не осознал того зла, того безумства, того зверства - которое творили чекисты во имя коммунизма. Неужели русский народ так спокойно относится к тому, что Лениным, Сталиным и их соратниками в России было уничтожено 70 миллионов ни в чем неповинных людей! Неужели русскому народу не стыдно перед всем миром! Ведь ни одна страна мира на страницах своей истории не знала столько зверств, столько пролитой крови - как Россия! Почему до сих пор на Красной площади лежит мумия палача-Ленина? Ведь надо было давно его оттуда извлечь, сжечь и пепел развеять не над Россией, а где-то в нейтральных водах океана так, чтобы ни одна пылинка от его мерзкого праха не осталась на российской земле. То же самое надо сделать и с останками Сталина и его соратников. Надо было бы предать гласности все их мерзкие дела, устроить гласный суд и заклеймить имена палачей как звероподобных изуверов - на веки вечные. Пора это сделать и пора принести искреннее покаяние всего русского народа в содеянном им и его предками. Неотлагательным долгом нас, русских, является - соорудить величественный памятник всем жертвам коммунизма во главе с Государем и Его Семьей.

Мы знаем, что с Русским Православным Царем погибла и Великая Россия и настала власть Тьмы, власть Дьявола. Но возродится ли когда-либо наша Родина? Мы этого угадать не можем. Мы можем только молиться Господу о прощении страшного греха цареубийства, греха в уничтожении миллионов невиных людей, греха в разорении храмов, в осквернении святых мощей угодников Божиих, в разрушении великих памятников старины. Почему мы безмолствовали раньше? Чего ожидали? Что кто-то спасет нас, заступится за нас, русских? Нас никто не спасет, нам никто не поможет. Запад только и ждет того, чтобы окончательно погибла Россия; жаждет, чтобы Православие там не возродилось, и чтобы русская нация дегенерировала. Мы должны сами взяться за спасение России, за наше спасение.

Будем обращаться в молитвах к Святым Новомученикам Российским во главе с Государем Николаем Александровичем и Его Святой Семьей и будем просить у Них прощения и Их святых молитв перед Богом за нас.

Если вся Россия обратится к Богу, обратится к ПРАВОСЛАВИЮ, обратится к настоящему патриотизму, кто знает, может быть Всемилостивый Господь и простит нас, и тогда воскреснет былая могучая, неделимая РОССИЯ.

Да будет так! Господи! Воскреси и спаси Россию!

Март 1996 г.

Мельбурн Австралия

Любовь Миллер

-

Стихотворения, переписанные рукой Великой княжны Ольги Николаевны и найденные в ее бумагах в Ипатьевском доме717

МОЛИТВА

Пошли нам, Господи, терпенье,

В годину буйных мрачных дней

Сносить народное гонение

И пытки наших палачей.

Дай крепость нам, о Боже правый,

Злодейство ближнего прощать

И крест тяжелый и кровавый

С Твоею кротостью встречать.

И в дни мятежного волнения,

Когда ограбят нас враги,

Терпеть позор и оскорбления,

Христос Спаситель, помоги.

Владыка мира, Бог вселенной,

Благослови молитвой нас

И дай покой душе смиренной

В невыносимый страшный час.

И у преддверия могилы

Вдохни в уста Твоих рабов

Нечеловеческие силы

Молиться кротко за врагов.

ПЕРЕД ИКОНОЙ БОГОМАТЕРИ

Царица неба и земли,

Скорбящих утешение,

Молитве грешников внемли -

В Тебе - надежда и спасение.

Погрязли мы во зле страстей,

Блуждаем в тьме порока,

Но… наша Родина. О, к ней

Склони всевидящее око.

Святая Русь, твой светлый дом

Почти что погибает,

К Тебе, Заступница, зовем -

Иной никто из нас не знает.

О, не оставь Своих детей,

Скорбящих упование,

Не отврати Своих очей

От нашей скорби и страданий

-

[отсутствуют 2 страницы: 621-2]

государстве, где действуют справедливые законы, была судом допущена ошибка и кого-то невинного осудили.

При коммунистическом же строе, где действовала так называемая «самая либеральная, самая справедливая конституция» не было справедливых законов. По всей стране царил всеобщий террор. Один ложный донос делал то, что погибала целая семь

В современной России не должны говорить о какой-то «реабилитации» несчастных замученных. Такая «реабилитация» вызывает чувство возмущения и горький смех сквозь слезы.

Необходимо признать вину коммунистического режима, вину коммунистов-чекистов в их злодеяниях; выявить имена всех следователей-палачей и чекистов и предать огласке, а тех из них, кто еще жив - судить по закону и наказать.

Кто-нибудь может сказать, что я призываю к мести. Нет, не к мести я призываю, а к должному воздаянию. Все знают, что евреи до сих пор ищут по всему миру, выискивая военных преступников. Вот с них и нам надо брать пример!

Что касается «покаяния», я придерживаюсь мнения, что все мы. у кого погибли родные в России, склонны утверждать, что нам не в чем каятьс То же самое говорят и те в России, кто родился после Второй мировой войны («Великой Отечественной»), кто уже вступил в шестой десяток своей жизни. Большинство не понимает, кто и в чем должен каяться? Мы, мол, не имеем никакого отношения к делам «давно минувших дней»…

Здесь как раз и заключается главная ошибка людей, не желающих «каяться». Конечно, никто из нас не виноват в злодеяниях коммунистов. Но все мы - дети одного народа, дети одной страшно пострадавшей Родины «за грехи отцов» (по мнению многих).

Для возрождения России нужно возрождение духа, совести, чувства справедливости, правды, чести и патриотизма. Так надо воспитывать наше молодое поколение. Для большинства необходимы поиски отвергнутого ими Спасителя мира, Господа Иисуса Христа. А это невозможно без веры в Бога. Вера же дает человеку сознание собственного недостоинства, чувство вины за свои слабости и недостатки, желание не только покаяться в чем-то конкретном, а покаяться вообще, прийти ко Христу со слезами умиления и раскаяни

Вот, какое покаяние нужно всем нам, и на Родине, и в рассеянии сущим.

Да поможет нам в этом Всемилостивый Господь Бог!

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Письма Императрицы Александры Феодоровны к Императору Николаю II, книгоиздательство «Слово», Берлин, 1922.

2. Дневник Императора Николая II, книгоиздательство «Слово», Берлин, 1923, переиздано изд. «Лев», Париж.

3. Любовь Миллер «Святая Мученица Российская Великая Княгиня Елизавета Феодоровна», изд. «Посев», Германия, 1988.

4. Великий князь Александр Михайлович «Книга воспоминаний», изд. «Лев», Париж.

5. М.В. Нестеров «Воспоминания», изд. Советский художник, Москва, 1989.

6. С.С. Ольденбург «Царствование Императора Николая II», изд. Общества распространения русской национальной и патриотической литературы. Вашингтон, 1981.

7. Е.Е. Алферьев «Император Николай II как человек сильной воли», изд. Св. Троицкий Монастырь, Джорданвиль, 1983.

8. «Царские коронации на Руси» - из истории Державы Российской 16-20 вв., изд. Комитета Русской Православной молодежи Заграницей, США, 1971.

9. М.П. Бок «П.А. Столыпин. Воспоминания о моем отце», изд. «Либерти», Нью-Йорк, 1990.

10. А.А. Вырубова «Страницы из моей жизни», журнал «Русская летопись», кн. четвертая, изд. «Русский очаг», Париж, 1922.

11. Пьер Жильяр «Тринадцать лет при русском дворе», изд. «Лев», Париж.

12. Кн. Ф.Ф. Юсупов «Конец Распутина», воспоминания, изд. «Лев», Париж, 1927.

13. «50-летие преставления Приснопамятного отца Иоанна Кронштадтского», юбилейный сборник, 1908-1958. По благословению Первоиерарха Русской Православной Церкви заграницей и Почетного Покровителя Фонда Высоко-преосвященнейшего Митрополита Анастасия, отпечатано в типографии Всеславянского Издательства в Нью-Йорке, США.

14. Игумен Серафим «Православный Царь мученик», Пекин, 1920.

15. А.Ф. Романов «Русская летопись», кн. вторая, изд. «Русский очаг», Париж, 1922.

16. Пьер Жильяр «Трагическая судьба Русской Императорской фамилии», изд. «Посев», Германия, 1973.

17. Протопресвитер М. Польский «Новые Мученики Российские», том I, изд. Св. Троицкого Монастыря, Джорданвиль, 1949.

18. М.В. Родзянко «Крушение Империи», записки Председателя Русской Государственной Думы. Архив русской революции, издаваемый И.В. Гессеном, кн. XVII, изд. «Слово», Берлин, 1926.

19. С.П. Белецкий «Воспоминания». Архив русской революции, издаваемый И.В. Гессеном, кн. ХII, изд. «Слово», Берлин, 1923.

20. «П.А. Столыпин - жизнь и смерть за Царя», изд. «Рюрик», Москва, 1991.

21. А. Столыпин «П.А. Столыпин 1862-1911», Париж, 1927.

22. Аарон Симанович «Распутин и евреи», изд. «Историческая библотека», Рига, переиздано «Просвещением», Тель-Авив.

23. Вл. Маевский «На грани двух эпох» (трагедия Императорской России), Мадрид, 1963.

24. Граф В.Н. Коковцев «Из моего прошлого», воспоминания 1903-1919 гг., изд. «Иллюстрированная Россия», Таллин, 1933.

25. В. Криворотое «Придворный ювелир», (страшное иго), Распутиниада и ее секретарь, Мадрид, 1975.

26. О. Георгий Шавельский «Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота», изд. имени Чехова, Нью-Йорк, 1954.

27. А.Ф. Тютчева «При дворе двух императоров», изд. «Мысль», Москва, 1990.

28. Ф. Винберг «Крестный путь», М.М.А. Мюнхен, 1920.

29. Ю.Н. Данилов, б. Ген. Квартирмейстер Штаба Верховного Главнокомандующего «Великий Князь Николай Николаевич», Париж, 1930.

30. Великий князь Гавриил Константинович «В. Мраморном дворце», из хроники нашей семьи, изд. имени Чехова, Нью-Йорк, 1955.

31. Н. Соколов «Убийство Царской Семьи», изд. «EL Verbo Ruso», Буэнос-Айрес, 1978.

32. С.Р. Минцлов «Прошлое», очерки из жизни Царской Семьи, изд. «Зарницы», Болгария, Софи

33. Н.А. Тэффи «Воспоминания», изд. «Возрождение», Париж, 1931.

34. Юрий Анненков «Дневник моих встреч», изд. «Международное Литературное Содружество», Нью-Йорк, 1966.

35. С.П. Мельгунов «Воспоминания и дневники», издано П. Мельгуновой, Париж, 1964.

36. Генерал А.И. Спиридович «Великая Война и Февральская революция 1914-1917 гг.», «Всеславянское издательство», Нью Йорк, 1962.

37. В.М. Пуришкевич «Убийство Распутина», изд. Русское книгоиздательство Я. Поволоцкий и Ко, Париж, 1923, репринт 1981.

38. Дворцовый Комендант В.Н. Воейков «С Царем и без Царя», изд. «Родник», Москва, 1994.

39. Ген. Штаба Полковник Сергеевский «Отречение 1917», изд. «Военный вестник», Нью-Йорк, 1969.

40. А. Бубнов «В Царской Ставке». Воспоминания адмирала Бубнова, изд. имени Чехова, Нью-Йорк, 1955.

41. Александр Блок «Последние дни Императорской власти», второе издание, Librairie de Sialsky, Париж, 1978.

42. М.К. Дитерихс, «Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале», типография Военной Академии, Владивосток, 1922, переиздано Н. Сахновским.

43. М.Н. Никулина и К.К. Белокуров «Последние дни Романовых», документы, материалы, следствия, дневники, версии, Средне-Уральское книжное издательство, Свердловск, 1991.

44. Эдвард Радзинский «Господи… спаси и усмири Россию», Николай II: жизнь и смерть, изд. «Вагриус», Москва, 1993.

45. Роберт Вильтон «Последние дни Романовых», Париж, 1920.

46. П. Пагануцци «Правда об убийстве Царской Семьи», Историко-критический очерк, изд. Св. Троицкий Монастырь, Джорданвиль, 1981.

47. И.Л. Мейер «Как погибла Царская Семья», показания члена Уральского Областного Исполнительного Комитета бывшего австрийского военнопленного, перевод с немецкого графа П.А. Коновницина, изд. журнала «Согласие», Лос-Анжелес.

48. «Письма Царской Семьи из заточения», изд. Св. Троицкого Монастыря, Джорданвиль, 1974.

49. Журнал «Православная Русь» № 13, Св. Троицкий Монастырь, Джорданвиль, 1991.

50. Журналы «Вече»: № 1,1981, № 35,1989.

51. Журнал «Согласие» за сентябрь 1991, Лос-Анжелес.

52. The letters of the Tsar to the Tsaritsa, 1914-1917, R. Clay and Sons, Ltd., Great Britain, 1929.

53. The secret letters of the last Tsar, being the confidential correspondence between Nicholas II and his mother, Dowager Empress Maria Feodorovna. Edited by Edward J. Bing, Longmans, Green & Co., New York, 1938.

54. Baroness Sophie Buxhoeveden «The life and tragedy of Alexandra Feodorovna Empress of Russia», A Biography Longmans, Green & Co., New York, 1930.

55. Anthony Bird «Empress Alexandra of Russia», Heron Books, Geneva.

56. Robert K. Massie «Nicholas and Alexandra», Pan Books Ltd., 1967.

57. Princess Catherine Radziwill «The intimate life of the last Tsarina», Cassell & Co. Ltd., London, 1929.

58. Ian Vorres «The last Grand-Duchess», Her Imperial Highness Grand-Duchess Olga Alexandrovna, 1 June 1882 - 24 November 1960, Hutchinson & Co., London, 1964.

59. Denis and Peggy Warner «The Tide at Sunrise». A history of the Russo-Japanese War, 1904-1905, published by Angus and Robertson (U.K.) Ltd., 1975.

60. Serge Sazonov «Fateful Years», 1909-1916, The Reminiscences, Jonathan Cape, London, 1928.

61. Maurice Paleologue «An Ambassador's Memoirs, Hutchinson & CO., London, 1925.

62. Maria Rasputin «My father», Cassel & CO., Ltd., London, 1934.

63. Rene Fulop-Miller «Rasputin the holy Devil», Garden City Inc., New York, 1928.

64. Maria Rasputin and Patte Barham «Rasputin the Man Behind the Myth», a Personal Memoir, Prentice-Hall, Inc., New Jersey, USA, 1977.

65. Maurice Paleologue «Aux Portes Du Jugement Dernier», Elisabeth Feodorowna Grande-Duchesse de Russie, Librairie Plon, Paris, 1940.

66. Sir Samuel Hoare «The Fourth Seal», the end of a Russian Chapter, William Heinemann Ltd., London, 1930.

67. Madame Lili Dehn «The Real Tsaritsa», Little, Brown & Co., Boston, 1922.

68. Marie, Grand Duchess «Education of a Princess», Viking Press, New York, 1931.

69. The Red Archives, Russian State Papers and Other Documents relating to the Years 1915-1918. Selected and edited by C.E. Vulliamy, translation by Dr. A.L. Hynes, Geoffrey Bles, London, 1929.

70. Sir Bernard Pares «The Fall of the Russian Monarchy», Vintage Books, New York, 1961.

71. Countess Alexandra Olsoufieff «H.R.H. The Grand Duchess Elisabeth Feodorovna of Russia» John Murray, London, 1922.

72. Captain Paul Bulygin «The murder of the Romanovs», Hutchinson & Co., London, 1935.

73. Richard Pipes «The Russian Revolution», 1899-1919, Collins Harvill, London, 1990.

Примечания:

6

Геогий Александрович скончался от туберкулеза в Абастумане в августе 1899 года в возрасте 28 лет. Он построил там на свои личные средства храм, который был расписан знаменитым художником М.В. Нестеровым.

7

Robert К. Massie «Nicholas and Alexandra». Pan Books Ltd. London, 1967, с.45

67

А. Вырубова «Русская летопись», кн. четвертая, с. 44.

68

А. Вырубова «Русская летопись», кн. четвертая, с. 44.

69

А. Вырубова «Русская летопись», кн. четвертая, с. 47.

70

Пьер Жильяр «Тринадцать лет при русском дворе». Изд. Лев, Париж, 1978, с. 10.

71

Пьер Жильяр «Тринадцать лет при русском дворе», с. 54.

670

Роберт Вильтон «Последние дни Романовых», Париж 1920, сс. 18,19-21,111,116.

671

Лейба Бронштейн-Троцкий отличался страшной жестокостью. О нем генерал М.К. Дитерихс в своей книге «Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале», часть I с. 355 пишет: «…Где он (Лейба Бронштейн - Л.М.) ни появлялся со своими опричниками, потоки крови, заревы пожаров, неописуемые пытки и зверства затмевали и заливали кровь, пролитую восстававшими, искру протеста, брошенную исстрадавшимся народом. Не око за око и зуб за зуб, а сотни, тысячи человеческих жизней расплачивались за одну жизнь советского деятеля, за одну мысль противодействия ему - Лейбе Бронштейну. «Нет ничего лучшего, как вспыхнувшее восстание», - говорил Лейба, - «это как нарыв, вышедший наружу; один сильный и ловкий удар ланцета и - все кончено. Никаких уступок, никаких послаблений; расстрел, огонь, пытка, террор - вот единственный ответ на всякие угрозы».

672

"Совдеп» - Совет Рабочих, Солдатских и Крестьянских депутатов.

673

Н. Соколов «Убийство Царской Семьи», сс. 134,135.

674

Там же, с. 125.

675

Н. Соколов «Убийство Царской Семьи», с. 127.

676

Пьер Жильяр «Тринадцать лет при русском дворе», с. 260.

677

Роберт Вильтон «Последние дни Романовых», сс. 64-67.

678

Н. Соколов «Убийство Царской Семьи», сс. 128-130.

679

Н. Соколов «Убийство Царской Семьи», сс. 131,132.

680

Роберт Вильтон «Последние дни Романовых», сс. 67,68.

681

Н. Сахновский в «Краткой сводке других показаний» (предисловие к книге Н. Соколова «Убийство Царской Семьи»), на основании показания военнопленного И.Л. Мейера, пишет: «… считавшийся русским Белобородое был в действительности евреем Вайсбартом».

682

Пьер Жильяр «Тринадцать лет при русском дворе», сс. 247-249.

683

Н. Соколов «Убийство Царской Семьи», сс. 138-140.

684

Н. Соколов «Убийство Царской Семьи», с. 135.

685

Там же, сс. 132,136.

686

Эдвард Радзинский «Господи… спаси и усмири Россию» Николай II: жизнь и смерть, сс. 371-379.

687

Н. Соколов «Убийство Царской Семьи», сс. 142-148.

688

М.П. Никулина и К.К. Белокуров «Последние дни Романовых», сс. 75-89.

689

Роберт Вильтон «Последние дни Романовых», сс. 44,45.

690

Н. Соколов «Убийство Царской Семьи», с. 241.

691

Роберт Вильтон «Последние дни Романовых», сс. 69,71.

692

Н. Соколов «Убийство Царской Семьи», сс. 230,231.

693

Н. Соколов «Убийство Царской Семьи», с. 230.

694

Роберт Вильтон «Последние дни Романовых», сс. 71-73.

695

Пуд - старая русская мера веса = 16.38 кг.

696

Н. Соколов «Убийство Царской Семьи», с. 206-218.

697

Роберт Вильтон «Последние дни Романовых», сс 91,92.

698

Н. Соколов «Убийство Царской Семьи», с. 172,191.

699

Роберт Вильтон «Последние дни Романовых», сс. 92,114,115.

700

П. Пагануцци «Правда об убийстве Царской Семьи», Изд. Св. Троицкий монастырь, Джорданвиль, С.Ш.А. 1981, сс. 68,69.

701

Н. Соколов «Убийство Царской Семьи», сс. 244,245.

702

Роберт Вильтон «Последние дни Романовых», с. 109.

703

Richard Pipes «The Russian revolution 1899-1919». Collins Harvill, London W1, 1990, с 770.

704

И.Л. Мейер «Как погибла Царская Семья». Изд. «Согласие», Лос-Анжелес, С.Ш.А., сс. 3,4,8-27.

705

Настоящее имя Вайсбарта (называвшего себя Белобородовым) - Янкель Изидорович. См. «Письма Царской Семьи из заточения». Изд. Свято-Троицкий Монастырь, Джорданвиль, С.Ш.А., 1974, с. 395.

706

"Вохра» - Вооруженная охрана.

707

Это и есть тот «Андрей Верхас», о котором упоминает Роберт Вильтон в своей книге «Последние дни Романовых» на с. 114.

708

Настоящие имя и фамилия Войкова: Пинхус Лазаревич Вайнер. См. «Письма Царской Семьи из заточения». Изд. Свято-Троицкий Монастырь, Джорданвиль, С.Ш.А., 1974, с. 396.

709

М.П. Никулина и К.К. Белокуров «Последние дни Романовых», сс. 161,162

710

Эдвард Радзинский «Господи… спаси и усмири Россию» Николай II: жизнь и смерть, с. 470

711

Там же, с. 494.

712

Вел. князь Александр Михайлович «Книга воспоминаний», с. 324.

713

Цифра - 70 миллионов приблизительна По некоторым источникам погибло от рук коммунистов 60 миллионов, по другим - свыше 70 миллионов. В открытом письме президенту России Б.Н. Ельцину НТС (Народно-Трудовой Союз) от 8 ноября 1996 года пишет: «Ведь семь десятилетий этот день (день «Скорби» 7 ноября - Л.М.) был главным праздником тоталитарного государства, погубившего свыше 60 миллионов россиян и многие миллионы людей в других Странах». (См. газету «Единение» №49 за 1996 г. Сидней, Австралия).

714

Из доклада С.С. Говорухина по радио «Свобода» перед выпуском его фильма «Россия, которую мы потеряли».

715

См. главу 25-ю настоящей книги.

716

Из доклада С.С. Говорухина по радио «Свобода» перед выпуском его фильма «Россия, которую мы потеряли».

717

Н. Соколов «Убийство Царской Семьи», с. 282.