ГЛАВА 16

Возникновение вредных слухов в народе. Популярность Великого князя Николая Николаевича. Продвижение русских войск вперед. Недостаток орудий, винтовок и снарядов. Морис Палеолог у Военного министра Сухомлинова и у генерала Беляева. Молебен в Казанском соборе. Взрыв на военном заводе на Охте. Посещение Государем Галиции. Энтузиазм народа при виде Императора. Положение русских войск на фронте. Отступление русских. Беспорядки в Москве. Смерть Великого князя Константина Константиновича, поэта «КР» и его сына. Морис Палеолог о Государе. Григорий Распутин по записям охраны. С.П. Белецкий - о Распутине. Нашумевший скандал в московском ресторане «Яр». Гнев Государ Торжество Распутина.

Когда к концу 1914 года стало ясно, что война будет затяжной, в народе начали возникать прежние настроени Поползли слухи о том, что какие-то правые круги при дворе стремятся к сепаратному миру, хотя это и не соответствовало действительности. Только один граф Витте везде говорил, что необходимо скорее заключить мир и пророчествовал, что иначе в России произойдут великие потрясени

Посол Франции Морис Палеолог был этим обеспокоен и имел разговор с Сазоновым.

Министр Иностранных дел ответил:275

»… Интриги графа Витте не только неблагородны, но и преступны. ' Я несколько раз докладывал Государю об этом, и его Величество очень возмущался». (пер. с англ.)

Палеолог просил аудиенции у Императора и получил ее в конце ноябр Государь сказал ему:

»… Мы должны диктовать условия мира, и я твердо решил продолжать войну до тех пор, пока Центральные Силы не будут уничтожены. Но я считаю необходимым, чтобы условия мира были обсуждены нами тремя - Францией, Англией и Россией - и только нами тремя одними. Я не соглашусь ни на Конгресс, ни на посредничество! И когда время настанет, мы наложим нашу волю на Германию и Австрию».

Тем временем в России с новой силой стала разжигаться ненависть к немцам. Упоминалось имя Императрицы Александры Феодоровны о ее якобы симпатиях к немцам. Из Петрограда эти слухи перекинулись на Москву, где в связи с этим начали называть имя молитвенницы и подвижницы Великой княгини Елизаветы Феодоровны.

Морис Палеолог встретился с одним коммерсантом из Одессы, который по торговым делам ездил по всей России. Интересуясь настроением народа и, главным образом, крестьянства, Палеолог задал приезжему несколько вопросов.276

Ответ последовал, что патриотизм не упал в народе, а наоборот, возрос, и ненависть к немцам усилилась. Все хотят продолжать войну до победного конца, и в победе никто не сомневаетс В Москве же замечается некоторое волнение из-за слухов, которые ползут из Петрограда. Императрица и ее окружение заподозрены в секретной корреспонденции с Германией, и это обвинение падает даже и на сестру Императрицы, Елизавету Феодоровну. Снисходительное отношение Императора к Вырубовой и мужику Распутину - резко критикуется, но, с другой стороны, популярность Великого князя Николая Николаевича возрастает с каждым днем…

В народе слава Верховного Главнокомандующего Великого князя Николая Николаевича росла помимо его воли. Его имя окружалось ореолом героя, хотя он сам ничего не делал, чтобы закрепить свою популярность. Он даже не любил выезжать из Ставки к армии и предпочитал находиться в своем штабе.

Протопресвитер Георгий Шавельский, а также и генерал Янушкевич, начальник штаба Главнокомандующего считали, что Великому князю необходимо появляться среди войск, чтобы солдаты и офицеры чувствовали близость своего Верховного.

Вскоре представился такой случай, когда по совету генерала Янушкевича Николай Николаевич выехал навстречу к новоприбывшему Сибирскому корпусу. Великий князь своей осанкой, речью и приветливостью произвел на всех прекрасное впечатление. После этого Верховный Главнокомандующий отправился в Гомель на смотр вновь сформированного корпуса. Он не был природным оратором, но он умел говорить с большим подъемом и горячностью. И на этот раз его речь, наружность, осанка, его всеобщая популярность сделали то, что после его приветственной речи уже немолодой барабанщик, без всякой команды забил в барабан и, вслед за этим, раздалось громовое «ура». Великий князь Николай Николаевич до того расчувствовался, что со слезами на глазах бросился к барабанщику, обнял его и расцеловал.277

Генерал Данилов пишет,278 что в течение первых четырех месяцев 1915 года русские войска вели наступление, имея целью притянуть к себе как можно больше немецких сил, чтобы отвлечь их внимание от западных союзников и занять такое стратегическое положение, которое открывало бы русским широкое поле действий на левом берегу р. Вислы.

К середине января 1915 года русские имели на Западном фронте против себя 83 неприятельских пехотных дивизий, из которых 42 дивизии были германские.

Русские войска с доблестью продвигались вперед. После четырехмесячной осады, во второй половине марта, пал Перемышль. В плен было взято свыше 100 тысяч австрийцев и до 1000 орудий. Эта радостная весть разнеслась по всей России и вызвала патриотические манифестации.

Государь Император ликовал. Он прибыл в Ставку. Наконец-то, судьба русских армий повернулась в пользу России!279

С невероятными трудностями русские добрались до вершин Карпат и стояли на хребте этих гор. Перед русскими расстилалась Венгерская долина.

Русские уже держали в своих руках более двух третей Галиции и Буковины. Многие тогда усыпляли себя радужными надеждами, что Россия уже навсегда закрепила за собой эти завоеванные земли. В различных кругах страны думали, что положение на фронте к началу апреля 1915 года вполне благополучно. Но на самом деле все было иначе.

Еще в 1914 году в России на 6.5 миллионов солдат приходилось только 5 миллионов винтовок. Производство ружей достигало 700 тысяч в год, снарядов - 100 тысяч в месяц. Уже в сентябре 1914 года Верховный Главнокомандующий Великий князь Николай Николаевич отметил, что на некоторых фронтах ощущается недостаток снарядов, и что это тормозит боевые операции. Еще хуже обстояло дело с орудиями.280

О нехватках боеприпасов - ружейных, и особенно артиллерийских, было сообщено Ставкой Военному министру генералу Сухомлинову уже в октябре 1914 года. Но Военное министерство вначале недоверчиво отнеслось к сообщениям из Ставки. Сухомлинов стал обращаться, помимо Ставки, с запросами к различным лицам армии.281

Как пишет генерал Данилов, «наступал голод» в боеприпасах. По самой скромной смете, на наличный состав армии требовалось ежемесячно не менее 1.5 миллионов снарядов для одной только легкой артиллерии.Поступало же в течение зимы 1914-1915 года около четвертой части необходимого количества.

В плохом положении находилось дело снабжения армии пулеметами и другими предметами боевого и технического снаряжени

Морис Палеолог, обеспокоенный слухами о нехватке вооружения в русской армии, направился к Военному министру Сухомлинову.282 Последний принял его чрезвычайно любезно, но весь его вид производил впечатление физической усталости и лукавства.

Палеолог досконально расспрашивал Сухомлинова о положении на фронте.

В ответ Сухомлинов только говорил:

«Не беспокойтесь; я все приготовил». (пер. с англ.)

И он привел Палеологу утешительные цифры. Потом он пригласил его к длинному столу, где лежала карта военных действий, и стал своим толстым, дрожащим пальцем водить по ней и рассказывать о положении на фронте:

»… таким образом, все идет хорошо; я уверен, что мы скоро получим очень хорошие вести».

Не удовлетворясь заверениями Сухомлинова, Морис Палеолог пошел к генералу Беляеву, который работал в Военном министерстве.

Беляев сказал, что потери русских огромные, но что пополнение возможно потому, что имеется 800 тысяч солдат в резерве, но в стране недостает винтовок, чтобы вооружить этих солдат и обучить их. Генерал продолжал:

«Наш первоначальный запас винтовок был в 5.6 миллионов; так мы думали и Великий князь Николай Николаевич также думал и я тоже. Но мы были преступно обмануты. Запасы почти пусты… Чтобы восполнить этот дефицит, мы собираемся покупать винтовки в Японии и Америке, и мы надеемся, что наши заводы будут давать до 100 тысяч ружей в месяц. Может быть Франция и Англия смогут снабдить нас несколькими сотнями тысяч. Положение со снарядами не лучше…»

Палеолог пишет, что генерал Беляев был человеком безупречной совести и чести, и он всецело отдавался своей работе…283

19 декабря, день Святителя Николая Чудотворца был днем Ангела Императора Николая II.

Торжественный молебен в Высочайшем присутствии состоялся в Казанском соборе в Петрограде. Там находилась вся государева свита, высокопоставленные лица и все дипломаты иностранных держав.

Морис Палеолог любил православные богослужени В своих книгах о России он, с присущим ему талантом, всегда описывает красоту русских храмов и православных служб. И в этом случае он пишет примерно следующее:284

В ослепительном блеске паникадил и свечей сияли ризы святых икон. Это была сплошная масса золота и драгоценных камней. Казанский собор - изумительный храм, и является национальной святыней России. В продолжение богослужения в соборе духовные песнопения следовали одно за другим. Это богатство мелодий и совершенство их исполнения с их широтой и торжественностью -вызывали самые высокие религиозные чувства.

К концу молебна Палеолог увидел председателя Совета Министров Горемыкина. Он подошел к нему и повлек его за колонну храма. Между ними начался разговор в присутствии посла Англии Бьюкенена и министра Иностранных дел С. Сазонова.

Горемыкин, своим медленным, скептическим голосом, старался защищать Сухомлинова:

»… и кто мог ожидать такое расточительное расходование снарядов и патронов?» (пер. с англ.)

В середине апреля 1915 года на Охте произошел страшный взрыв на заводе по изготовлению снарядов.285 Взрыв был до того сильный, что сотряс землю на десятки километров от Петрограда. Пламя от горящих остатков завода поднималось вверх, озаряя кровавым заревом горизонт столицы. Вокруг завода горели и жилые дома. При взрыве погибло много людей. Это ужасное несчастье потрясло Государ Охтинский завод был одним из главных по снабжению армии взрывчатым материалом. Причиной взрыва, как тогда думали, была работа немецких агентов. Выпуск снарядов в стране после уничтожения завода на Охте значительно сократилс..

Верховный Главнокомандующий Великий князь Николай Николаевич знал о превосходстве врага в вооружении и технике и предвидел возможное отступление русских в Галиции. Поэтому он не хотел, чтобы Государь Император приезжал в завоеванные Львов и Перемышль.

Раздавались и в Ставке разговоры, что Императору не следует ехать в Галицию, пока эта территория не будет твердо закреплена за Россией. Говорили, что если неприятель вернется обратно, то посещение Императором Перемышля и Львова станет предметом насмешек и глумления врага.286

Генерал Данилов пишет,287 что недостаточно отзывчивое отношение Верховного Главнокомандующего к посещению Государем Галиции было истолковано при дворе как честолюбие Великого князя, его нежелание допустить Монарха в завоеванную русскими территорию. За спиной Николая Николаевича сплеталась гнусная клевета вроде того, будто он, благодаря своей популярности, намерен занять Российский престол. В эту низкую клевету сам Император не верил. Он был уверен в преданности Великого княз

Но Государь пожелал посетить завоеванную часть Галиции. Он хотел встретиться с населением Львова и Перемышля, наградить героев солдат и офицеров и ступить на ту землю, которая была обильно полита кровью русских.

В конце апреля 1915 года Император со свитой прибыл поездом на пограничную станцию Броды, где его уже ждал Верховный Главнокомандующий со своим штабом. Отсюда поездка Государя во Львов состоялась в автомобиле. По дороге, близ Золочева, Император приказал остановиться в поле, на месте недавнего сражения, где находилась братская могила павших смертью храбрых чинов 166-го пехотного Ровенского полка.288

Государь вышел из автомобиля, подошел к братской могиле, молча молясь о упокоении душ убиенных воинов, потом прошелся по полю и выслушал рассказ о действиях здесь русских полков.

По случаю приезда во Львов Императора, город был украшен арками, гирляндами и флагами. На улицах стояли шпалерами войска и толпы празднично одетого народа. Громогласное «ура» усиливалось и перекатывалось по мере приближения Государ

В соборе состоялся молебен, и архиепископ Евлогий произнес задушевное слово. Все чувствовали умиление и всем хотелось верить в окончательную победу.

После торжественного обеда во дворце наместника, Император вышел на балкон. Внизу стояла масса народа, которая с энтузиазмом приветствовала Государ

Во время поездки по Галиции Государь лично вручил многим награды за боевые отличи Это подняло дух полков.

После посещения Императором Львова, состоялась его встреча в Самборе с командующим 8-ой армией генералом Брусиловым. Генерал в бодрых и полных надежды тонах доложил Государю о положении на фронте, но просил подкреплений и патронов.

С Карпатских гор был вызван сюда почетный караул 16-го стрелкового полка, шефом которого состоял Император. Эти солдаты принадлежали к составу 4-ой стрелковой бригады, которая еще за отличия в Турецкую войну была названа «железной».

Теперь, смуглые, загорелые на горном солнце лица «железных стрелков», их выправка, бравый вид, хорошее обмундирование и георгиевские кресты на груди - ничего не свидетельствовало о том, в каких страшных трудностях и страданиях русские воины карабкались с камня на камень Карпатских гор. Они теснили впереди себя штыками австрийцев без поддержки артиллерийского огня или ружейных залпов - их не было из-за отсутствия снарядов и пуль.

Последним местом посещения Государя была крепость Перемышль. Там он был встречен толпами радостного народа.

Протопресвитер Георгий Шавельский пишет,289 что эти народные приветствия были искренними: всегда притеснявшееся и гонимое австрийцами русское население Галиции, в большей своей части не одурманенное украинофильством, давно ждало освобождения и уже испытывало чувство любви к своему Царю-освободителю.

К весне 1915 года галицийский фронт оказался очень растянутым и представлял собой дугу, обращенную своей выпуклостью к врагу. Фронт имел много слабых мест. Русские силы были истощены. В продолжительных боях на Карпатах русская армия понесла огромные потери. Но настоящая катастрофа состояла в недостатке боевых припасов и вооружени290

Генерал Данилов говорит, что в этих тяжелых условиях русская армия могла продвигаться вперед, если бы имела своим противником только австрийцев, но выдержать натиск более энергичного и сильного врага - немцев, русским было не по силам. Только полная победа над австрийцами могла влить в истомленную русскую армию свежие силы.

В это время немцы стали спешно готовиться к наступлению.

В то время, когда Государь Император после своей поездки по Галиции возвращался в Россию, в германском штабе генерала Макензена разрабатывались детали наступления немцев. И мощная германская артиллерия уже устанавливалась на р. Дунайце между Вислой и Бескидами, чтобы нанести сокрушительный удар русским войскам.

1-го мая 1915 года свыше 1000 неприятельских орудий загрохотало на протяжении около 80 километров от Вислы до Бескид. Двумстам тяжелым неприятельским орудиям у р. Дунаец русская армия могла противопоставить только четыре. На неприятельский ураганный огонь русские отвечали ружейной стрельбой и только пятью или десятью выстрелами на орудие в день.291

Газеты тогда писали, что немцы за несколько часов в районе Дунайца выпустили из своих орудий 700 тысяч снарядов, а русским заводам требовалось полгода, чтобы произвести такое же количество.

Наши проволочные заграждения и окопы оказались сравнены с землей. Фронт между Вислой и Карпатами был прорван. Русские стали отступать. Хребет Карпат, занятый с такими трудностями, пришлось оставить. Один из русских корпусов оказался в особо тяжелом положении. Храбрый генерал Лавр Георгиевич Корнилов, раненый в руку, с остатками своей дивизии попал в плен, из которого вскоре бежал и снова вернулся под свои родные знамена.

3-го июня был оставлен Перемышль, а 22-го июня пал город Львов.

Российская армия и народ не могли поверить в такую перемену на позициях: после блестящих побед - поражение шло за поражением. Поползли слухи: «измена». Началась «шпиономания», как в армии, так и в тылу. Начальников, носивших немецкие фамилии, подозревали в предательстве. Подозрения в измене даже падали на преданного Государю и России министра Двора графа Фредерикса. В придворных же кругах обвиняли в измене, тайком, самого Верховного Главнокомандующего Великого князя Николая Николаевича.292 «Измена кругом» - слышалось везде.

В армии распускались слухи, что нарочно не выдают снарядов и патронов; что генералы - изменники и министры тоже.

После падения Перемышля, что особенно больно ранило сердце русского человека, начались серьезные беспорядки в Москве. Но здесь уже участвовали не только негодующие патриотические силы, но и революционеры.

Сначала группы людей бросились по разным фабрикам, заводам, магазинам и частным домам, чтобы «проверять», нет ли там немцев или австрийцев.

Группа хулиганов, во главе с агитаторами, собралась у ворот Марфо-Мариинской обители и стала бросать камни и выкрикивать ругательства по адресу Настоятельницы обители Великой княгини Елизаветы Феодоровны. В это время она возвращалась в свою обитель в автомобиле. Ругательства, плевки и камни полетели в ее направлении. Она сидела не шевелясь. Только бледность покрыла ее лицо. Она не ожидала, что москвичи, которые так ее любили за ее добрые дела, за благотворительность, могли к ней сразу переменитьс Поэтому, по совету своего духовника, протоиерея Митрофана Сребрянского, Великая княгиня решила прекратить свое хождение по лачугам Хитрова Рынка, где она собирала бездомных детей и кормила нищих.

Собравшаяся толпа на Красной площади выкрикивала оскорбления по адресу Государыни Императрицы, а Распутина требовали повесить.293

В городе стали грабить магазины, и это обратилось в настоящий погром. На помощь полиции были вызваны войска.

Пострадало много торговых и промышленных предприятий и частных домов. Пострадавшими оказались не только иностранцы, но даже и русские, с русскими фамилиями. Этот погром, который продолжался три дня, принес убытки на сумму около 40 миллионов рублей.294

Заботы, волнения, переживания из-за неудач на фронте очень отразились на внешности Государя Императора. Морис Палеолог заметил это, когда увидел Императора во время похорон Великого князя Константина Константиновича, поэта «К.Р.»

Великий князь скончался в июне 1915 года от болезни сердца в возрасте 57-ми лет, оставив после себя вдову и семерых детей. Он глубоко переживал смерть любимого сына Олега, на которого возлагал большие надежды. Олег был смертельно ранен в атаке против немцев. Пролежал он недолго в госпитале в Вильне, и в присутствии своих родителей, причастившись Святых Таин Христовых, скончался со словами:295

«Я так счастлив, так счастлив! Это нужно было. Это поддержит дух. В войсках произведет хорошее впечатление, когда узнают, что пролита кровь Царского дома».

Смерть сына Олега, а вскоре и смерть мужа дочери Татьяны, князя Константина Багратиона (был сражен вражеской пулей в лоб) -отразились на больном сердце Великого князя Константина Константиновича, и он вскоре последовал за усопшими.

Это был последний представитель дома Романовых, которого хоронили с почестями в соборе Петропавловской крепости -усыпальнице дома Романовых.

Государь и все великие князья шли пешком за гробом почившего, когда его тело переносили в собор.

Морис Палеолог стоял недалеко и мог хорошо его разглядеть.296 Он видел Царя последний раз только за три месяца до этого. За это короткое время Государь сильно изменилс Волосы у него поредели и в некоторых местах проглядывала седина. Лицо похудело и взгляд был печальным и отсутствующим. Рядом с ним стояла Императрица Александра Феодоровна. Стояла она неподвижно и только нервно перебирала пальцами рук. Ее лицо временами становилось мертвенно-бледным и напоминало мрамор, и дышала Государыня учащенно и порывисто. Великая княжна Ольга все время бросала беспокойные взгляды на мать. Было очевидно, что Императрица очень больна.

Через день состоялось отпевание Великого князя Константина Константиновича. Государыня не присутствовала. У нее не было сил выдержать эту печальную погребальную службу. Государь Император, как наблюдал Морис Палеолог, внимал каждому слову отпевани Держался он естественно и с большим самообладанием. Иногда Государь полузакрывал глаза, и когда их открывал, казалось, что его взгляд отражал какой-то внутренний свет.

Разгульная жизнь Григория Распутина особенно проявилась во время войны. Он почти каждый вечер находился в нетрезвом состоянии, несмотря на то, что была запрещена продажа спиртных напитков. Его влияние при дворе также усилилось после того, как он «воскресил» Анну Вырубову.

В книге «Красный архив"297 собраны некоторые записи охраны Распутина. Эти записи были получены из архива Советского Союза и переведены на английский язык. Приводим только небольшую часть из них за 1915 год (обратный перевод с англ. на русский Л.М.)

12/2 Распутин был привезен неизвестной женщиной в дом №15-17 на Троицкой ул. к князю Андронникову… в половине пятого утра он (Распутин) вернулся домой в сопровождении шести пьяных мужчин (один из них держал гитару). Эти люди оставались у него до шести часов утра, пели песни и танцевали. Утром Распутин никого не принимал, т.к. он отсыпалс

10/3 Распутин принял Евгению Карловну Егову, которая пришла, чтобы просить содействия Распутина в ее стараниях получить контракт по снабжению армии бельем на сумму в 2 миллиона рублей. Приблизительно в час ночи к Распутину пришли семь или восемь мужчин и женщин во главе с офицером Карпотным (молодой человек лет 19-и). Все они оставались до 3-х часов утра. Компания громко выкрикивала, пела, плясала и топотала; и вместе с Распутиным все уехали в пьяном состоянии в неизвестном направлении.

11/3 в 10.15 утра Распутина заметили на Гороховой ул. и проследили его до ул. Пушкинской №8, к пр-тке Трегубовой, а оттуда - в баню.

3/4 Распутин привел с собой женщину, которая оставалась в его квартире всю ночь.

26/4 Приблизительно в 10 часов вечера десять или двенадцать неизвестных мужчин и женщин собрались на квартире у Распутина. Среди них были: Алексеев, Лисенко и Рубинштейн с женщиной. Слышались звуки гитары и пляски. Кому-то аплодировали. Компания разошлась в два часа утра.

27/4 Говорили, что Распутина вызвали в Царское Село, но т.к. он не пришел в себя после бурно проведенной ночи, Волынский и баронесса Кусова советовали ему не ехать, говоря, что «он все этим расстроит». Охрана подслушала их разговор между собой: «Наш старец эти дни очень много пьет». В результате, они уговорили его отдохнуть часа два и приказали, чтобы его никто не тревожил.

9/5 … Распутин отправился к восемнадцатилетней швее Кате, которая живет в том же квартале домов. «Почему ты не пришла ко мне?» - спросил он ее. Она ответила, что у нее нет одежды. «Приходи ко мне через неделю и я дам тебе пятьдесят рублей» - ответил он.

12/5 Распутин послал телеграмму Саблеру: «Дорогой, милый, вчера мы разговаривали там с Мамой (Императрицей); мы думаем, что это не так легко беспокоить нашего Хозяина. Они надеятся задержать это дело». Распутин привел пр-тку в свою квартиру и запер ее в комнате; позднее, днем, ее отпустил слуга.

26/5 Распутин и пр-тка Трегубова приехали в машине Мануса в пьяном состоянии. Расставаясь с ней, он ее страстно целовал и ласкал. Позднее он послал жену швейцара за швеей Катей, но ее не оказалось дома.

27/6 Распутин получил телеграмму из Царского Села: «Я несчастна и скучаю. Напиши. Благослови мен Анна.».

29/6 Он отправил телеграмму Вырубовой; содержание ее неизвестно.

5/7 … Он (Распутин) отправил две телеграммы: «Царское Село. Вырубовой. Как ты? Целую». И в Петроград №17 Пушкинская, Добровольскому: «Дай мне знать, кто уехал третьего».

С.П. Белецкий в своих воспоминаниях пишет,298 что когда он был на посту директора Департамента полиции, то знал, что было установлено наблюдение за Распутиным, и сводки агентов, уже с самого начала, рисовали отрицательные стороны его характера: наклонность к пьянству и к эротическим похождениям.

В бытность Белецкого сенатором, в конце 1914 года к нему обратился через полковника Балинского Великий князь Николай Николаевич с просьбой дать сведения о порочных наклонностях Распутина. Великому князю нужны были доказательства, чтобы поговорить о Распутине с Императором и настаивать на удалении его из Петрограда.

Сведения эти Белецкий передал Великому князю и последний имел разговор с Государем. Распутин узнал об этом через А. Вырубову и возненавидел Великого князя на всю жизнь.

Серия поражений на фронте в 1915 году дала повод Распутину удовлетворить эту свою непримиримую ненависть, и когда Великий князь отправился на Кавказ, Распутин стал утверждать, что Николай Николаевич мечтает о короне.

Распутин всегда старался вмешиваться в политические дела. Он даже осмелился написать «письмо» послу Франции Морису Палеологу. Его неразборчивые каракули не имеют никакого смысла.299 Это «письмо» - как «мысли старца» о Франции, было передано Палеологу графиней Л., а она получила его от Анны Вырубовой.

В качестве директора Департамента полиции, С.П. Белецкий знал, что Распутин был близким человеком семьи графа Витте и мечтал о возвращении Витте к власти. Распутин также был в хороших отношениях с министром Внутренних дел Маклаковым, с которым познакомил его князь Мещерский. Ненавидел же Распутина всей своей честной душой генерал Джунковский, тогдашний Товарищ министра Внутренних дел и Командир отдельного корпуса Жандармов. Генерал Джунковский неоднократно докладывал Государю о похождениях Григория Распутина. Одним из таких докладов был - о нашумевшем скандале в ресторане «Яр» в Москве.

В середине апреля 1915 года Распутин отправился в Москву, чтобы «молиться» у раки Священномученика Патриарха Гермогена.300 Это «моление» и закончилось грандиозным скандалом в «Яре».

За неделю до своего отъезда из Петрограда, Распутин не переставая предавался пьянству и разврату и возвращался домой около 4-х часов утра в совершенно нетрезвом состоянии. Причиной его поездки в Москву было не только «почитание» Св. Патриарха Гермогена, но и коммерческие дела - там должны были встретить его некоторые дельцы, желающие при помощи «старца» устроить свои сделки по снабжению действующей армии.

В Москве Распутина видели утром в Успенском соборе, всецело погруженным в молитву перед ракой Святител Затем он обошел и другие гробницы патриархов, перед которыми исступленно молился и бил себя в грудь.

В течение всего этого дня Распутин находился в возбужденном состоянии. «Намолившись» в Успенском соборе, его порочная душа теперь требовала хорошо отпраздновать этот «подвиг».

Два журналиста и три дамы, одна из них принадлежавшая к высшему классу общества, горели желанием познакомиться с Распутиным. Они пригласили его ехать к «Яру».301

В отдельном кабинете, после нескольких бокалов вина, Распутин стал забавлять гостей хвастовством, шутками и непристойностями. Затем он вдруг замолчал. Его лицо приняло угрюмое выражение, он стал зевать, икать и начал усиленно пить. Потом потребовал балалаечников. Они немедленно явились. Сразу же, подзадориваемый их игрой, Распутин стал рассказывать о своих амурных похождениях в Петрограде, называя имена женщин, с которыми имел связь. Обед подходил к концу. Балалаечники уступили место цыганам. Распутин, совершенно пьяный, начал упоминать имя Государыни Императрицы и посмел назвать ее «старой женщиной». Показывая свою вышитую жилетку, которая была на нем, он стал громко хвастать, что это она ему вышила.

Московская «дама высшего общества» так растерялась, что стала протестовать, плакать и умолять, чтобы ей позволили уехать.

Взбешенный Распутин, шатаясь от опьянения, стал показывать свои низменные инстинкты, таща к себе цыганок. Поднялся женский визг. В книге Рене Фулоп-Миллера написано, что Распутин разделся донага. Картина создалась до того отвратительная, что журналист потребовал немедленно принести счет за обед. Как только счет был подан, московская дама бросила на стол пачку кредитных билетов, которые представляли собой гораздо большую сумму, чем требовалось по счету, и убежала из зала. За ней бросились бежать и цыганки, а за ними - и все остальные гости.

Распутина, которого официанты кое-как одели, вывели из ресторана под руки. Он изрыгал ругательства.

В продолжение нескольких дней скандал в «Яре» был главной темой разговора москвичей. Люди останавливались на улицах и говорили об этом. Все были возмущены и жалели Государыню, которая подпала под влияние этого ужасного человека - Распутина.

К настоятельнице Марфо-Мариинской обители, Великой княгине Елизавете Феодоровне, пришли ее друзья, преданные Императорской Семье, и рассказали о случившемс Мучительно было слушать это Великой княгине. Она хорошо знала, что представляет собой Распутин и считала его воплощением самого Сатаны.

Ее друзья стали умолять ее поехать в Петроград и постараться открыть глаза своей сестре-Императрице, и сказать ей, что дальнейшее пребывание Распутина в столице может привести к страшной катастрофе.

Елизавета Феодоровна ответила, что ее старания не помогут, что она уже пробовала несколько раз говорить об этом Государыне и даже самому Императору, но ее не слушают. Великая княгиня сказала, что остается только одно - молиться за Государя и Государыню.

Единственно в чем уступила просьбам своих друзей Елизавета Феодоровна - это позволить Е.Ф. Джунковской поговорить со своим братом, генералом Джунковским и просить его довести до сведения их Величеств о том, какое возмущение в народе вызвал скандал в ресторане «Яр».

Начальник полиции Москвы генерал Адрианов решил сам доложить Императору о случившемс Он поехал в Царское Село, но Воейков не допустил его к Государю. И уже после этого генерал Джунковский, как имеющий право лично приходить с докладами к Императору, поехал в Царское Село.

Государь внимательно выслушал Джунковского и вызвал к себе Распутина.

С.П. Белецкий пишет,302 что, как ему рассказал сам Распутин, доклад генерала Джунковского вызвал сильный гнев Императора. Таким Распутин его никогда до этого не видел. Распутин же оправдывался только тем, что он, как и все люди, человек грешный, не святой.

Государыня Императрица, узнав о скандале в «Яре», не могла поверить этому и послала в Москву для расследования своего доверенного и сторонника «старца» - Саблина.

Саблин не смог ничего скрыть. Дело оказалось слишком нашумевшим и было много свидетелей. Но Вырубова с Саблиным убедили Императрицу, что «старец» попался в ловушку, расставленную ему Дьяволом; что всех святых людей всегда искушает Сатана и расставляет им всякого рода сети.

Распутин смеялся: он победил и в этот раз. Он не потерял доверия Императрицы. У него там, в Царском Селе, есть беспредельно преданный ему друг - Анна Вырубова…

Теперь Григорий Распутин стал «проповедовать» везде, что война не угодна Богу. На вечере у г-жи Головиной, большой поклонницы Распутина, он говорил,303 что Россия вмешалась в войну против воли Божией; что кара постигнет тех, кто этому не верит; что генералы посылают мужиков на войну, а сами благоденствуют и т.д. Г-жа Головина, «внимая» Распутину, только повторяла: «Господи помилуй».

Задумываясь о все возрастающем влиянии Распутина, Морис Палеолог решил искать возможности подкупить этого зловредного человека, чтобы он оставил Царскую Семью и не вмешивался в политику.

Он пригласил к себе одного русского патриота, который ненавидел «Гришку», чтобы его расспросить о нем и узнать о возможности подкупа.

Ответ последовал, что этот негодяй не имеет никакого чувства морали и способен на любую подлость. Но деньгами его купить нельз Он и так получает больше денег, чем ему требуется: одевается он как мужик, еда ему ничего не стоит - ее ему доставляют; женщины приносят ему подарки; за удовольствия он не платит. Получает он громадные деньги от просителей, которые всегда окружают его и хотят получить при его помощи какую-то выгоду для себ Этот «святой человек», как говорил собеседник Палеолога, всегда имеет деньги. Часть из них он жертвует нуждающимся, а остальные откладывает в банк на будущее, о котором очень беспокоитс Вручить ему деньги не трудно, но убедить его навсегда уехать их Петрограда - невозможно. Он необразован, но хитер. В политике он ничего не понимает, но знает, что его охраняют день и ночь и за ним везде следят. Это охрана его сторонника, генерала Воейкова. Распутин сознает, что у него много врагов, и он их боится и опасается, что кто-то другой займет его место в сердце Императрицы. Поэтому, если что-то подозрительное будет ему предложено, он немедленно донесет об этом Воейкову.

Примечания:

Anthony Bird «Empress Alexandra of Russia». Heron Books, Geneva, с.24.

Любовь Миллер «Святая Мученица Российская Великая княгиня Елизавета Феодоровна». Изд. «Посев», Германия, 1988, с.63.

Princess Catherine Radziwill «The intimate life of the last Tsarina». Cassell Co. Ltd. London, 1929, с.111.

Дневник Императора Николая II, с. 163.

См. журнал «Православная Русь» №13 за 1991 год.

Дневник Императора Николая II, с. 141.

275

Maurice Paleologue «An Ambassador's memoirs», том I, сс. 184,191.

276

Там же, с. 168.

277

О. Георгий Шавельский «Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота», том I, сс. 233,234.

278

Ю.Н. Данилов «Великий князь Николай Николаевич», сс. 157-160,177.

279

Пьер Жильяр «Тринадцать лет при русском дворе», с. 114.

280

С.С. Ольденбург «Царствование Императора Николая II», с. 547.

281

Ю.Н. Данилов «Великий князь Николай Николаевич», с. 160.

282

Maurice Paleologue «An Ambassador's memoirs», том I, с. 217.

283

Maurice Paleologue «An Ambassador's memoirs», том I, с. 222.

284

Там же, с. 223.

285

Там же, с. 329.

286

О. Георгий Шавельский «Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота», том I, с. 239.

287

Ю.Н. Данилов «Великий князь Николай Николаевич», с. 171.

288

Там же, с. 172,175,176.

289

О. Георгий Шавельский «Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота», том I, с. 240.

290

Ю.Н. Данилов «Великий князь Николай Николаевич», сс. 180,182.

291

С.С. Ольденбург «Царствование Императора Николая II», с. 551.

292

Ю.Н. Данилов «Великий князь Николай Николаевич», с. 203.

293

Maurice Paleologue «An Ambassador's memoirs», том II, с. 13.

294

С.С. Ольденбург «Царствование Императора Николая II», с. 552.

295

Вел. князь Гавриил Константинович «В Мраморном дворце», изд. им. Чехова, Нью-Йорк, США, 1955, с. 270.

296

Maurice Paleologue «An Ambassador's memoirs», том II, сс. 15,16.

297

The Red Archives, Russian State Papers and Other Documents. Selected and edited by C.E. Vulliamy, translation by A.L. Hynes. London, 1929, сс. 26-34.

298

С.П. Белецкий «Воспоминания», Архив русской революции, сс. 6-9.

299

Maurice Paleologue «An Ambassador's memoirs», том I, с. 179.

300

Священномученик и чудотворец Гермоген Патриарх Московский и всей России во время Смутного времени на Руси стал слать воззвания русскому народу против узурпаторов-поляков. Был ими схвачен и заточен в каменный подвал-темницу, где его содержали в жутких условиях и морили голодом, стараясь заставить его покориться польской власти. Патриарх остался непреклонным и умер в страшных мучениях. Его воззвания против поляков имели огромное значение для народного движения во главе с князем Пожарским и Кузьмой Мининым. Войска князя Пожарского, неся с собой чудотворный образ Казанской Божией Матери, освободили Москву от поляков. Тело Патриарха Гермогена было похоронено в Успенском соборе в Москве. Он был причислен к лику святых в мае 1913 года при горячем участии Государя Императора Николая II.

301

Описание скандала в «Яре» заимствовано из книг: Maurice Paleologue «Aux portes du jugement dernier», глава 13. Sir Bernard Pares «The Fall of the Russian Monarchy», сс. 224, 225, 264. Rene Fulop-Miller «Rasputin the holy Devil», с 276.

302

С.П. Белецкий «Воспоминания», Архив русской революции, с. 9.

303

Maurice Paleologue «An Ambassador's Memoirs» том I, сс. 341-345.

Оглавление