• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

Пьер Жильяр о Государе и Государыне. Император отдает все свои деньги на нужды войны. Закон о запрещении продажи спиртных напитков. Неудовлетворительная работа санитарной службы в начале войны. Работа членов дома Романовых для фронта. Военный министр Сухомлинов. Обращение к польскому народу. Начало наступления русских войск на Восточную Пруссию. Задержка в наступлении, битва при Сольдау и полный разгром российской армии. В Ставке во время поражения при Сольдау. Храбрость русских воинов и их преданность Отечеству и Царю. Героизм духовенства. Государь в Ставке. Великий князь Николай Николаевич и Распутин: «Приезжай - повешу». Жизнь во дворце Царского Села во время войны. Ф. Винберг - о работе Императора за первый год войны. Работа Государыни во время войны. Ранение А. Вырубовой во время крушения поезда. Вера Государыни в силу Распутина.

Пьер Жильяр пишет,249 что когда началась война, Государь и Государыня стали подолгу с ним разговаривать. Условные преграды этикета и дворцовых правил как бы упали. Император и Императрица нуждались тогда в настоящем друге, с кем они могли бы поделиться своими мыслями. И зная искреннюю преданность Пьера Жильяра, Государь говорил с ним непринужденно и с доверием. Начавшуюся войну он назвал «крайней борьбой, борьбой за существование». О Государственной Думе он говорил, что доволен ею; что она оказалась на высоте своего положения и явилась действительным выражением воли народа, и он теперь смотрит на будущее с полной уверенностью, потому что он сделал все, что было в его силах, чтобы избежать этой войны; говорил, что он испытал в те дни перед войной такое чувство беспокойства, которого не испытывал еще никогда в своей жизни. Теперь он уверен, что в России произойдет то же явление, какое произошло в 1812 году во время войны с Наполеоном - весь народ как один поднимется на врага.

В разговорах с Пьером Жильяром Александра Феодоровна подчеркивала, что она сохранила в своем сердце прекрасные и поэтические воспоминания о Дармштадте. Она имела там много друзей. Но когда она побывала потом в Германии, она не узнала ее. Эта страна показалась ей чужой. Государыня говорила, что Пруссия причинила много зла Германии, что народ германский обманут. Ему внушили чувство ненависти и мести, которые не свойственны натуре немецкого народа. «Борьба будет страшная, чудовищная, - сказала Императрица, - и человечеству предстоят впереди ужасные страдания».

Жильяр пишет, что несмотря на громадную ответственность, Император еще никогда не проявлял столько твердости, решительности и активной энергии, какие он проявил в начале войны. Чувствовалось, что Государь отдался всей душой тяжелой задаче -вести Россию к победе. Раньше Государь не проявлял столько авторитета, как теперь. В нем была заметна какая-то внутренняя сила, которая притягивала к нему всех, кто находился тогда близ него.

По мнению Пьера Жильяра, обычно Император отличался кротостью и скромностью. Он принадлежал к числу людей, которые все время колеблются в чрезвычайных обстоятельствах и которые, благодаря чувствительности и крайней деликатности, способны заглушать свою собственную волю. Государь не имел уверенности в себе. Он был убежден в том, что его все время преследуют неудачи; придавал значение дню своего рождения - дню Иова многострадального. Жильяр говорит, что увы, жизнь Государя была тому доказательством. И последствием этого и была нерешительность Государя и бесконечные сомнения, которые обуревали его. Жильяр выносит заключение, что в Государе произошла перемена потому, что он был уверен в справедливости дела, которое защищал. Он распознал лукавство немцев и, кроме того, почувствовал, что никогда еще он не стоял так близко к своему народу, как теперь. Его поездка в Москву показала ему, насколько эта война поддерживалась населением и как ему признательны за его непоколебимую решимость, проявленную им в критические дни перед войной. Никогда еще народный энтузиазм не выражался так открыто и с такой полнотой, как это было теперь. Государь сознавал, что вся Россия стоит за ним и надеялся, что те политические разногласия, которые прекратились с наступлением общей опасности, больше не повторятс

Ф. Винберг в своей книге говорит о Государе:250

«Вся жизнь Государя Императора, с самого начала войны и до дня подлейшего переворота 27-го февраля 1917 года, сосредоточилась в трех чувствах, характеризующих для историка его светлую личность. Чувства эти были - безграничная любовь к Родине; полное самоотвержение в дни народного испытания и отвлечение от личных интересов жизни; лойяльность и верность заключенным договорам. Этими стимулами проникнуты были все помыслы, чувства и действия его Величества».

Когда была объявлена война, Государь Император перевел все свои деньги, которые лежали в Английском банке в Англии, в Россию. Англия не сразу выдала эти деньги, и пришлось преодолеть некоторые трудности. Затем Император пригласил к себе на совещание купцов первой гильдии и банкиров и сказал:251

«Вот, у меня на столе девяносто два миллиона рублей. Я никого не принуждаю, но прошу и вас дать деньги для военной победы, которой будет гордиться русский народ!»

Но ни купцы, ни банкиры не расстались со своим богатством.

[отсутствуют 2 страницы: 249-50]

Когда началась война Государыня Императрица Александра Феодоровна вместе с Елизаветой Феодоровной и другими дамами двора устроили совещание, где наметили план работы санитарной службы на первые месяцы войны.

Государыня Императрица вместе со своими старшими дочерьми Ольгой и Татьяной прошли ускоренные курсы сестер милосердия и стали работать в организованном Императрицей в Царском Селе госпитале. Государыня до того была поглощена этой работой, что на время как бы забыла о своих недомоганиях. Вернее, она превозмогала свою болезнь и работала до изнеможени И в этой работе она забывала свои заботы и находила себе утешение. Своей дочери Ольге она поручила возглавлять комитет помощи семьям военнослужащих, а в 1915 году Великая княжна Татьяна стала во главе комитета помощи беженцам войны.

Великая княгиня Елизавета Феодоровна, уже высоко квалифицированная сестра милосердия, имевшая большой опыт работы как во время войны с Японией, так и в своей Марфо-Мариинской обители, открыла несколько госпиталей для раненых в Москве и в провинции, которыми сама и руководила.

Санитарные поезда, организованные Императрицей Александрой Феодоровной и ее сестрой Великой Княгиней Елизаветой, увозили раненых с линии фронта, а доставляли туда медикаменты, обмундирование и подарки для солдат, а также святые иконки, Евангелие и походные церкви. Несколько сестер Марфо-Мариинской обители испросили благословение своей Настоятельницы, Великой княгини, и получив его, отправились в качестве сестер милосердия на фронт.

Особенно отличилась своей работой сестры милосердия в Первую мировую войну сестра Государя Великая княгиня Ольга Александровна. Она с первых же дней боевых действий, пройдя курс сестер милосердия, отправилась на фронт работать в полевом госпитале. Она, как рядовая сестра, не зная отдыха, дни и ночи ухаживала за ранеными. Ольга Александровна этим снискала себе любовь русского народа и оставила неизгладимую по себе память.

Племянница и воспитанница Великой княгини Елизаветы Феодоровны, Мария Павловна, также отправилась на линию военных действий, а потом возглавляла госпиталь для раненых в Пскове.

Пользуясь ее книгой, которую она написала уже за границей,252 приводим несколько эпизодов из ее жизни на фронте в качестве сестры милосерди

Когда Мария Павловна проводила своего любимого брата Дмитрия Павловича253 на войну, она решила исполнить свой долг, как и другие члены дома Романовых, и тоже послужить России. Успешно пройдя курсы сестры милосердия и сдав экзамен, она получила право носить форму сестры Красного Креста. Присоединилась она к поезду княгини Елены Петровны, принцессы сербской, супруги князя Иоанна Константиновича,254 которая на свои средства везла на фронт все необходимое, чтобы экипировать там полевой госпиталь.

Проводить свою племянницу и благословить ее на подвиг прибыла из Москвы Великая княгиня Елизавета Феодоровна. Прежде чем ехать на вокзал, она повезла Марию Павловну в дом Петра Великого, где находилась часовня с глубоко чтимой иконой Христа Спасител Когда Мария Павловна выходила из часовни, ее окружили женщины, благословляя ее. Некоторые из них плакали и старались поцеловать ее руку. Это очень смутило Марию Павловну.

Специальный поезд княгини Елены Петровны вез на фронт не только медикаменты и перевязочный материал, но и амбулаторные и другие повозки, полевую кухню, котелки для солдат и палатки. Санитарная единица Елены Петровны состояла из двух докторов, восьми сестер милосердия, двадцати санитаров и представителя Красного Креста.

Когда Елизавета Феодоровна прощалась со своей племянницей на перроне, слезы стояли у нее на глазах. Она поцеловала ее и перекрестила.

С большими трудностями поезд прибыл в Восточную Пруссию, в расположение армии генерала Ренненкампфа. Русские начали там наступление, чтобы отвлечь немецкие войска от Франции, уже угрожавшие Парижу. Армия генерала Ренненкампфа была растянута на большую дистанцию. Укрепленных позиций у русских не было и тыл оставался не защищенным.

Здесь Мария Павловна впервые столкнулась со своими обязанностями сестры милосерди Это произошло, когда ее вежливо остановил офицер на лошади. Он показал ей свою руку, забинтованную старым грязным бинтом и попросил переменить повязку. Мария Павловна сразу начала перебинтовывать его руку и вдруг она услышала сзади голос другого офицера, который обратился к ней - «Ваше Высочество», - и попросил разрешения снять ее. Мария Павловна вся вспыхнула от смущения и наотрез отказалась. Рука раненого офицера дрогнула. Он не знал, кто делает ему перевязку. Он был поражен. И только когда она закончила, он взглянул на нее глазами полными слез и спросил ее им Она сказала. Внимательно вглядываясь в ее лицо, как бы изучая его, офицер опустился на колени и поцеловал край ее одежды. Мария Павловна была очень смущена и молча пошла в направлении своего госпитал

Когда офицеры и солдаты узнали, что их сестра милосердия - Мария Павловна, они говорили, что это так хорошо, что представительница дома Романовых среди них, что они теперь будут драться с немцами еще с большим упорством. И Мария Павловна знала, что это было правдой, знала, что они чувствовали, что опасность и лишения войны теперь разделяет с ними она. Отношение к ней солдат было искренним и без всякой натянутости. Этому помогала ее форма сестры милосердия, которая равняла их всех. Сестры милосердия на фронте представляли для солдат и офицеров что-то возвышенное, соединяющее в себе и материнскую любовь и заботу жены. Что-то святое было для них в образе женщины, одетой в форму сестры милосерди

Тяжелое чувство испытала Мария Павловна, когда первый раненый умер буквально у нее на руках. Она поддерживала ему плечи в ожидании доктора, но он внезапно перестал дышать, и его голова тяжело склонилась на ее руку. Мария Павловна с трудом поднялась на ноги. Она вся дрожала и шатаясь вышла из палаты. Это было первый раз в ее жизни, когда она смотрела в глаза смерти.

Приблизительно в это время в бою отличился брат Марии Павловны, Великий князь Дмитрий. Он участвовал в кавалерийской атаке, где была захвачена неприятельская батаре И в разгар битвы, увидев раненого капрала, Дмитрий Павлович соскочил с коня и вынес на своей спине из-под огня раненого, а потом снова помчался в атаку со своим эскадроном. За этот подвиг Великий князь Дмитрий был награжден Георгиевским крестом.

Быстрое наступление русских в Восточной Пруссии было остановлено и немцы стали преследовать отступающую армию генерала Ренненкампфа. Мария Павловна в тот день перевозила раненых к станции, чтобы их спешно эвакуировать. Над головой летали немецкие аэропланы и бросали бомбы. Мария Павловна боялась, что каждый момент бомба может разорваться над станцией, над беспомощными ранеными, и спешно выполняла свой долг. Весь тот день она без отдыха отправляла раненых и за это была награждена медалью святого Георги

Главным виновником того, что Россия не была готова к войне 1914 года, являлся Военный министр генерал Сухомлинов. О нем не сказано ничего положительного ни в книге графа Коковцева, ни у Родзянко, ни у Сазонова, ни у М. Палеолога.

Бывший министр Иностранных дел С.Д. Сазонов пишет,255 что Сухомлинов не был популярным не из-за каких-либо политических убеждений, каковых у него вообще не существовало, а потому, что был беспечным и безрассудным человеком, не имеющим никаких данных для того, чтобы занимать пост Военного министра даже в мирное врем

Несмотря на свой зрелый возраст, Сухомлинов легкомысленно предавался удовольствиям жизни, как молодой человек. Работать он не любил, и его Военное министерство при нем находилось в плачевном состоянии, где царили злоупотребления и неразбериха, и это дискредитировало русское правительство. Заставить Сухомлинова работать было нелегко, но заставить его говорить правду - почти невозможно.

Протопресвитер Георгий Шавельский в своей книге пишет,256 что самым больным местом вышедшей на поле брани русской армии был недостаток вооружения и боевых припасов, и ответственность за это падала на Военного министра В.А. Сухомлинова.

Еще до войны стали ходить слухи о его нечистых сделках с поставщиками для армии и даже о будто бы получаемых им огромных суммах от иностранных агентов. Еще в апреле 1914 года генерал А.В. Самсонов рассказывал отцу Георгию Шавельскому, что у него имеются несомненные данные о преступных сношениях генерала Сухомлинова с австрийской фирмой Альтшуллер, находившейся в Петербурге. Слухи о связах Сухомлинова с фирмой Альтшуллер и о его сомнительных денежных делах ходили тогда в столице. К тому же он скомпрометировал себя в обществе, женившись на молодой г-же Бутович из Киева, скандальный развод которой с первым мужем наделал много шума. Молодая жена Сухомлинова, на тридцать два года моложе своего мужа, любила роскошную жизнь. Она устраивала приемы, одевалась в парижских салонах, ездила на Ривьеру и в другие места за границей.

Отцу Георгию Шавельскому были известны финансовые затруднения Сухомлинова, который в беседе с протопресвитером сетовал на то, что ему не хватает 18 тысяч рублей в год. Вероятно, Сухомлинов жаловался и Государю на нехватку денег и Император повелел отпускать из своих личных средств Сухомлинову 60 тысяч в год в дополнение к казенному жалованью.

Известна была также связь В.А. Сухомлинова с полковником Мясоедовым, впоследствии повешенным во время войны по обвинению в шпионаже в пользу Германии.

Полковник Мясоедов, человек с самым предосудительным прошлым, связанным с контрабандным промыслом, был уволен от должности по корпусу Жандармов П.А. Столыпиным. Несмотря на это он пользовался покровительством генерала Сухомлинова и получил назначение по полицейскому розыску на фронте с ведома и даже по рекомендации Сухомлинова.257

В начале 1913 года на одном из совещаний министров в присутствии Государя, В.Н. Коковцев доложил Императору о плохой работе Военного министра Сухомлинова. Он сказал, что план по усилению русской армии, который должно было составить Военнное министерство Сухомлинова, и над которым оно работало целых два года - никуда негоден. Там даже на беглый взгляд становятся очевидными элементарная неточность и пропуски. Как пример, Коковцев указал Государю на отсутствие в плане статьи расходов на казармы для солдат, исчисляемые во многие миллионы рублей. Он указал и на другие ошибки и пропуски в плане.

Здесь же, на этом совещании министров присутствовал и В.А. Сухомлинов. Государь Император, обратясь к нему, сказал:

«Подумайте, Владимир Александрович, над этим вопросом, но только, ради Бога, не медлите этим делом, - мы и без того потеряли слишком много времени».

Но несмотря ни на что, дело усиления армии снова застопорилось, и только в марте 1914 года, с опозданием на целый год, план усиления армии был внесен в Государственную Думу, но с большими ошибками и неточностью в расчетах.

Сухомлинов в своих докладах Государю вводил его в заблуждение утверждая, что армия находится в блестящем состоянии. На самом же деле российская армия не была готова к войне: не было достаточно вооружений, снарядов; командный состав не был как следует подобран.

В середине августа было обнародовано обращение к польскому народу от имени Верховного Главнокомандующего Великого князя Николая Николаевича. В этом обращении польский народ призывался объединиться вокруг скипетра Русского Царя и идти на врага - немцев и австрийцев. Польше было обещано самоуправление и большая свобода.

Идея обращения к польскому народу исходила от самого Государя Императора. Об этом Морис Палеолог пишет,258 что министр Иностранных дел С.Д. Сазонов уведомил его, что Государь намерен дать Польше больше автономии и сказал, что передал уже свой проект этого манифеста Государю и собирается послать его Верховному Главнокомандующему, который желает внести свои небольшие поправки. На вопрос Палеолога, почему Император не от своего имени намерен опубликовать этот документ, Сазонов ответил, что он думал так же, но министры Горемыкин и Маклаков настояли на том, чтобы манифест исходил от Великого князя Николая Николаевича.

На Западе первые дни войны показали преимущество немцев. Они прорвались через Бельгию и повели наступление на север Франции.

Посол Морис Палеолог в личной аудиенции у Императора стал просить о помощи. На Западе составилось тогда неправильное мнение о военной мощи России. Там думали, что российские войска своей силой будут сметать все на своем пути. Им не было известно, что к тому времени сеть железных дорог на западе России была еще слабо развита и это затрудняло переброску войск к границе; не знали и того, что немцы сильно превышали Россию в вооружении, особенно в тяжелой артиллерии. А самое главное: тогда еще не была полностью завершена мобилизация русских войск, и не все военные силы были подтянуты к линии фронта.

Но, несмотря на это, давлением союзников, российское командование начало наступление на Восточную Пруссию.259 Туда двинулись две русские армии Северо-Западного фронта: с востока пошла 1-я армия генерала Ренненкампфа, а с юга - 2-я армия генерала Самсонова. Разделяли эти две армии Мазурские озера. Российское командование надеялось, что обе армии, обойдя эти озера с севера и с запада, войдут друг с другом в соприкосновение.

Под натиском армии генерала Ренненкампфа, немцы стали быстро отступать. Это продолжалось с 17-го по 21-е августа. Но здесь генерал Ренненкампф задержал свое дальнейшее наступление, ссылаясь на усталость российских воинов, и ожидал прибытия новых частей. Вследствие такого бездействия 1-ой армии, немцы ушли от преследовани В это же время 2-я армия генерала Самсонова, опасаясь упустить отходившего противника, стала уклоняться к западу, чтобы перекрыть путь отступавшим немцам и не дать им возможности подойти к переправам реки Вислы. Армия Самсонова стала растягиваться и все более отдаляться от армии Ренненкампфа, которая целых три дня продолжала стоять в бездействии.

В результате этого, вместо постепенного сокращения фронта Северо-Западных армий и сжатия ими немецких войск в кольцо, корпуса армии генерала Самсонова расползлись веером. Это было открыто немцами благодаря их авиации и послужило основанием для составления ими нового плана действий. Они воспользовались хорошо развитой сетью железных дорог и тем, что армия Ренненкампфа стояла на месте, и сосредоточили свои большие силы против армии генерала Самсонова. Им удалось окружить два с половиной корпуса этой армии в лесах севернее шоссе Нейденбург-Вилленберг.

29-го и 30-го августа катастрофа постигла 2-ю русскую армию. Она была полностью разбита. Сам генерал Самсонов, чтобы не попасть к немцам в плен, покончил с собой выстрелом из револьвера.

Немецкий генерал Людендорф, отличившийся в этой битве, писал в своих воспоминаниях следующее (помещено в книге ген. Ю.Н. Данилова):260

«Мощная армия генерала Ренненкампфа угрожающей грозовой тучей стояла на северо-востоке. Ей стоило только нажать на нас и мы были бы разбиты…»

Это страшное поражение русских вошло в историю как битва при Сольдау. Немцы же дали ей название - сражение у Танненберга, что исторически неправильно. Танненберг не находился в районе бо Но немцы дали это название как бы «в реванш» за битву, которая произошла в 1410 году под Танненбергом (Грюнвальдом), когда славяне нанесли сокрушительное поражение немецким рыцарям Тевтонского ордена.

Генерал Ю.Н. Данилов пишет, что Англии и Франции было бы несправедливо говорить о победе французов на Марне, не вспомнив с благодарностью жертвенность русских героев, положивших свою жизнь и проливших свою кровь в сражении на полях Восточной Пруссии.

Протопресвитер Георгий Шавельский описывает, что происходило в Ставке Главнокомандующего во время поражения русской армии при Сольдау.261

Он увидел Великого князя Николая Николаевича прогуливающимся по садику около вокзала, что не было в привычке Великого княз Подойдя к отцу Георгию, князь почти шепотом сказал, что получены ужасные сведения с фронта, что армия генерала Самсонова разбита, а сам генерал покончил с собой. От Ренненкампфа -никаких известий. Если армия Ренненкампфа будет поражена, то у

России не останется никаких сил, чтобы задержать продвижение немцев не только на Вильну, но и на Петербург. Николай Николаевич просил отца Георгия молитьс Он очень переживал, не зная как отнесется к страшной вести Государь. Но от Императора пришла телеграмма со словами:

«Будь спокоен; претерпевший до конца, тот спасен будет».

Николай Николаевич передал эту телеграмму протопресвитеру Георгию Шавельскому. Тот, прочитав ее, прослезилс Телеграмма Государя его очень тронула.

«Добрый Государь!» - сказал отец Георгий, и Великий князь ответил:

«В нашем положении его добрые слова -огромная поддержка».

Великий князь Николай Николаевич был очень религиозным. Он утешался мыслью, что Император посылает ему в Ставку икону Явления Божией Матери Преподобному Сергию Радонежскому, полученную им от игумена Троице-Сергиевой лавры. Этот святой образ с 17-го века всегда сопровождал в походах русские войска. Он находился при Царе Алексее Михайловиче, в армии Петра Великого, у Императора Александра I во время войны с Наполеоном, у Императора Александра II.

Святые иконы помогали русским людям, особенно тем, кто обращался к ним с благоговением. Отец Георгий Шавельский приводит один такой случай, когда в начале войны немцы угрожали городу Гродно. Тогда крепость Гродно еще не была закончена и укреплена. Недостроенные форты стояли без орудий. К началу войны сама крепость и граница перед ней охранялись только четырьмя полками и артиллерийской бригадой. Против этой небольшой силы русских стояли три или четыре немецких корпуса. Ужас и паника охватили жителей Гродно. Гродненский архиепископ Михаил с духовенством стал служить на площади молебен перед святыней города - Коложанской иконой Божией Матери. Почти весь народ города собрался и горячо молился Пресвятой Владычице Богородице. Стон стоял от рыданий толпы… И случилось чудо. В этот же вечер немецкие силы повернули от Гродно и пошли на Францию.262

Глубоко верующий Великий князь Николай Николаевич с нетерпением ждал прибытия образа от Государя в Ставку, в Барановичи - местечко, расположенное в Минской губернии. Барановичи были узлом важнейших железнодорожных линий западно-пограничных районов. Но святыня прибыла в Ставку только в сентябре месяце из-за того, что местонахождение ее - Барановичи, было засекречено и Ставку пришлось долго искать…

Отступавшая в беспорядке армия генерала Ренненкампфа бросила свыше ста орудий. Генерал Ренненкампф умалчивал о потерях, и в своих донесениях в Ставку не только старался оправдать свои действия, но даже представить их героическими.

За недостаточную распорядительность и непонимание общей обстановки на фронте, генерала Ренненкампфа следовало немедленно отчислить от командования фронтом, но благодаря протекции при дворе, Ренненкампф этой участи избежал и остался на своем месте.

Через несколько дней после вторжения русских армий Северо-Западного фронта в Восточную Пруссию, согласно директиве Верховного Главнокомандующего, началось наступление российских армий Юго-Западного фронта.263 Австрийское командование, своим быстрым продвижением в пределы Польши, намеревалось остановить наступление русских. Австрийцам, при помощи немцев, удалось перерезать железнодорожную линию, связывающую часть наступавшей русской армии с остальными армиями Юго-Западного фронта. Трудное положение русских могло быть выправлено быстрым сближением частей, наступавших с востока. Но генерал Рузский, командовавший боевыми действиями этих армий, решил приостановить продвижение войск. Тогда Великий князь Николай Николаевич послал телеграмму Рузскому, где приказал в категорической форме продолжать безостановочно дальнейшее наступление.

Русские армии стали наступать и взяли Львов, а за ним и Галич. Свыше сорока дивизий австрийских войск в беспорядке отступило, бросая оружие и сдаваясь массами в плен. Но им все же удалось избежать полного уничтожения, и они отступили в направлении Кракова.

Соединенная армия немцев и австрийцев вскоре повела наступление на русских в районе р. Вислы.

Русские воевали в невероятно тяжелых условиях. Наступила осень и полили дожди. Дороги превратились в болото. Солдаты увязали выше колена в грязи. Приходилось вытаскивать застрявшие орудия и повозки. Но русские с доблестью выполнили эту трудную задачу - они остановили наступление неприятел

Дальнейшее продвижение наших войск на левом берегу р. Вислы оказалось задачей чрезвычайно трудной. Войска были утомлены. Железнодорожное сообщение разрушено. Из-за плохого состояния дорог автомобильное движение затруднялось, да и автомобильного транспорта у русских армий было мало. Войска терпели недостаток в продовольствии, и в некоторых местах даже наблюдались перебои в снабжении хлебом.

План контр-маневра в районе Лодзи, намеченный Верховным Главнокомандующим, не был благополучно завершен. Генерал Ренненкампф опять совершил роковую ошибку. На этот раз он был отстранен от командования армией…

Отец Георгий Шавельский в своей книге рассказывает о храбрости русских воинов и их преданности Отечеству и Царю, и о том, как раненые и больные солдаты рвались обратно на фронт.264

В Гродненском большом военном госпитале отец Георгий обходил тяжело больных. В палате тифозных, в углу лежали два больных солдата, оба уже немолодые, лет по сорок. Протянув к отцу Георгию руки, они испросили благословения и стали просить его отправить их обратно на фронт. Но, как узнал отец Шавельский от сопровождавшей его сестры, положение обоих солдат оказалось тяжелым. Температура у них была около сорока градусов и надежды на скорое возвращение на фронт у них не было.

Другой солдат умирал от страшного ранения в груди. Склонившись над ним, отец Георгий спросил, не желает ли он поручить ему написать что-либо отцу и матери. Умирающий прошептал:

«Напишите, что я счастлив… спокойно умираю за Родину… Господи, спаси ее!» - и с этими словами раненый скончалс

Обходя однажды воинов на Западном фронте, отец Георгий произнес речь перед полком и передал им привет от Государ После этой речи солдаты окружили отца Георги Из толпы вышел унтер-офицер и, поклонившись ему в ноги, сказал дрожащим от волнения голосом:

«Передайте от нас этот поклон Батюшке-Царю и скажите ему, что все мы готовы умереть за него и за нашу дорогую Родину…»

Его дальнейшие слова покрыло громовое «ура» всего полка.

Рассказывает отец Георгий Шавельский и о героизме духовенства, которое исполняло свой долг пастырей на войне.265

Особенно отличилось духовенство, посланное архиепископом Платоном из Бессарабии.

Архиепископ Платон Кишиневский командировал на линию боевых действий группу молодых священников, с полным семинарским образованием, хорошо подготовленных, скромных, отзывчивых и безропотно переносивших опасность, труд и лишени Эти священники отправились на фронт, снабженные всем необходимым для совершения богослужений.

Видя их самоотверженную работу, протопресвитер Шавельский уже в конце сентября 1914 года телеграфировал архиепископу Платону, что труды Бессарабского духовенства на боевой линии выше всякой похвалы.

Некоторые из этих священников героически погибли на войне: отец Григорий Ксифти умер от тифа, заразившись при напутствии больных воинов; о. Александр Тарноруцкий был смертельно ранен вражеской пулей в октябре 1914 года, когда он, встав во главе полка с крестом в руках, поднял воинов в контратаку; о. Иоанн Донос погиб во время Гражданской войны. Его подняли на штыки большевики.

Архиепископ Платон Кишеневский развил огромную помощь фронту. Он организовал в Кишиневе трудовое братство монахов-портных, которые вместе с местными портными, преимущественно евреями, шили теплую одежду для сражающихся солдат. Там же архиепископ Платон устроил приют для воинов-инвалидов. В течение всей войны Владыка Платон посылал на театр военных действий вагоны с продуктами и одеждой для солдат и офицеров…

Государь Император ездил по фронтам, посещал военные училища и госпитали. В декабре месяце он поехал на Кавказский фронт, где русские воевали в чрезвычайно трудных условиях. На обратном пути он остановился в Москве. Здесь его встретила Государыня Императрица с детьми. Они всей Семьей посещали госпитали для раненых и другие учреждения военного характера. В Москве народ встречал Государя с таким же энтузиазмом, как это было и в августе месяце. Из Москвы Император отправился в Ставку, где его уже давно ждали. Там спешно готовились к Высочайшему посещению.266

На перроне Государя встречал Верховный Главнокомандующий Великий князь Николай Николаевич со своим начальником штаба. Остальные чины штаба ждали Императора в церкви.

С вокзала Государь поехал прямо к храму, где был встречен духовенством. Во время богослужения неприятное впечатление произвело на всех то, что по непонятным причинам погасло электричество и храм освещался одними свечами и лампадами. Электричество появилось только во время пения хвалебного гимна «Тебе Бога хвалим». Некоторые восприняли это как плохое предзнаменование.

Протопресвитер Георгий Шавельский встречался с Государем и раньше, но здесь, в Ставке, в дружеской обстановке, он почувствовал, что Император стал ко всем ближе. Его простота и доступность делали то, что каждый чувствовал себя в его присутствии свободно, как у себя дома.

Отец Георгий заметил, что во ремя пребывания Государя в Ставке, начальник походной Канцелярии Императора, генерал князь В.Н. Орлов каждый вечер, после обеда, заходил в вагон к Великому князю Николаю Николаевичу, и там засиживался иногда за полночь. Зная, каким ярым противником Григория Распутина был князь Орлов, отец Георгий Шавельский догадался, что беседа у князя с Верховным Главнокомандующим шла о Распутине.267

Князь В.Н. Орлов был очень предан Государю, и он глубоко переживал, что мужик Распутин имеет влияние на Царскую Семью. Он считал это прямой опасностью для династии Романовых и старался всеми силами ослабить влияние «старца».

Все усилия князя Орлова привели к тому, что его невзлюбила Императрица, считавшая всех врагов Распутина своими личными врагами.

Великий князь Николай Николаевич также ненавидел этого проходимца Распутина, и все это знали. Как-то в разговоре с отцом Георгием, Николай Николаевич сказал:

«Представьте мой ужас: Распутин ведь прошел через мой дом!»

Великий князь потом старался поправить дело и принимал все меры, чтобы избавить царский двор от Распутина. Но все его усилия были тщетны. По своему влиянию на Царскую Семью Распутин оказался сильнее Великого княз

М.В. Родзянко в своей книге «Крушение Империи» пишет,268 что он спросил Николая Николаевича, правдивы ли те слухи, которые ходят по Петрограду (Санкт-Петербург во время войны был переименован в Петроград), что когда Распутин хотел приехать в Ставку и запросил об этом Верховного Главнокомандующего, то последний ему ответил:

«Приезжай - повешу».

Великий князь засмеялся и сказал:

«Ну, это не совсем так».

По его ответу Родзянко понял, что нечто в этом роде имело место.

Отец Георгий Шавельский знал, что как князь В.Н. Орлов, так и Великий князь Николай Николаевич были озабочены внутренним положением в стране. Оба они опасались возможности возникновения больших потрясений и, чтобы предотвратить это, считали неотложным дело ликвидации распутинского вопроса.

Частые таинственные беседы князя Орлова с Николаем Николаевичем, конечно, не остались тайной. Отец Георгий пишет, что у него не было сомнения в том, что в Ставке, а в особенности во время пребывания там Государя, как за Великим князем, так и за Орловым следили и ловили каждое их слово. Этим человеком, по всей вероятности, был генерал Воейков.

Дворцовый комендант генерал Воейков был при дворе одним из самых опасных врагов Николая Николаевича. Отец Георгий пишет, что в Ставке считали, что коалиция врагов Николая Николаевича состояла из Военного министра Сухомлинова, генерала Воейкова и некоторых штатских министров. На стороне этой коалиции всецело находился и Григорий Распутин, а под его влиянием против Великого князя Николая Николаевича была настроена и Императрица…269

В конце сентября Распутин возвратился из Сибири совершенно оправившись после своего серьезного ранения, которое нанесла ему Гусева. Теперь он мог везде говорить, что выздоровление его произошло только благодаря помощи свыше и что он избранник Божий.

Война внесла изменения в жизнь Царского Села. С разрешения Августейших родителей, Пьер Жильяр стал брать Цесаревича Алексея для автомобильных прогулок. Жильяр понимал, что Наследника необходимо хотя бы на несколько часов в день освобождать от окружающей его ежедневной среды. Пьер Жильяр разработал целый ряд автомобильных экскурсий для Цесаревича в разных окрестностях в радиусе тридцати километров от Петрограда.

Наследник был очень рад этим прогулкам. По дороге им встречались деревни, где Алексей Николаевич разговаривал с крестьянами, и они охотно и чистосердечно отвечали на его вопросы, не подозревая - кто он. Это очень развлекало Цесаревича. Он любил наблюдать за движением поездов на небольших станциях; интересовался подвижным составом и работами, которые производились по ремонту железнодорожных путей и мостов…

Жизнь во дворце теперь стала еще строже, чем она была до войны. Государь часто отсутствовал в разъездах, посещая воинские части, госпитали и благотворительные учреждения для пострадавших от войны.

О работе Императора за первый год войны Ф. Винберг пишет:270

«Государь Император за этот год был неутомим, находясь в постоянных разъездах: то в Петрограде, то в одной из армий, - причем Его Величество всегда знакомился близко с боевой обстановкой, осматривая позиции и находясь часто в сфере артиллерийского огня; то в тылу, в лазаретах, в различных областях и городах своей Империи. То опять в Петрограде и так без перерыва. Государь бывал и в Ставке, но ничем не стеснял распоряжений и работы Великого князя Николая Николаевича, чутко понимая, с одной стороны, ответственность Верховного Главнокомандующего, а с другой - и собственную нравственную ответственность».

Государыня Императрица и две ее старшие дочери постоянно носили форму сестер милосердия и работали в госпиталях.

Царские дочери, как пишет Пьер Жильяр, очень просто и смиренно относились к образу своей жизни во дворце. Они там были лишены всяких развлечений, которыми обычно увлекаются девушки их возраста. Домашняя атмосфера, учение, молитва, посещение богослужений, забота о родителях и о больном брате - это была жизнь Великих княжен. На балах они не бывали, кроме нескольких вечеров, которые устроила для них их тетя, Великая княгиня Ольга Александровна.

К началу войны старшей Великой княжне Ольге шел девятнадцатый год, а Татьяне Николаевне исполнилось семнадцать. Строгий образ жизни Великих княжен подготовил их к еще более суровой атмосфере военного времени. Теперь все их заботы сводились к тому, чтобы облегчить бремя войны, которое легло на плечи Государя и Государыни. Они старались окружить родителей своей любовью и проявляли к ним самое трогательное внимание.271

О Царских дочерах Ф. Винберг пишет:272

»… все, кроме, разумеется, самых младших Великих княжен и малолетнего Наследника, ушли в сосредоточенную работу военного времени. Старшие Великие княжны, в уединенной и тихой семейной жизни и без того мало искушенные в светских удовольствиях и развлечениях, столь свойственных их возрасту, совершенно теперь были отделены от «света» и его суетных забот.

Лазареты, раненые и панихиды - вот чем заполнены были эти молодые жизни».

Государыня Императрица работала в своем лазарете, посещала другие госпитали и была занята в разных организациях по оказанию помощи раненым воинам. Пьер Жильяр пишет, что она не жалея сил отдавалась работе. Трудилась Императрица с усердием и пылкостью, и здесь она, несмотря на свое слабое здоровье, проявляла удивительную стойкость. Война благоприятно подействовала на нее в том отношении, что она на время перестала терзаться мыслями о больном сыне, и теперь Григорий Распутин был отодвинут на второй план. На него стали меньше обращать внимания и его посещения царского дворца стали редкими. Кроме того, состояние здоровья Цесаревича Алексея в продолжении всей зимы было хорошим и, таким образом, Распутин был лишен возможности показать свою «чудотворную силу».

Морис Палеолог в своей книге передает разговор с графиней Б., сестра которой была очень дружна с Распутиным.273 Графиня рассказывала, что в ее присутствии Григорий Распутин позвонил в Царское Село Анне Вырубовой и изъявил желание видеть в тот вечер Императрицу. Ответ последовал, чтобы он подождал несколько дней. Распутин был этим очень раздосадован. Не попрощавшись ни с кем из гостей, он уехал домой.

На вопрос Мориса Палеолога, как графиня объясняет такую внезапную перемену Государыни к Распутину, графиня ответила, что Императрица теперь не страдает от приступов меланхолии, какие появлялись у нее раньше. С утра до вечера она занята то в госпиталях, то инспекцией различных учреждений и санитарных поездов. Графиня добавила, что Государыня еще никогда не выглядела так хорошо, как теперь.

Этот разговор о Распутине Морис Палеолог передал министру Иностранных дел С.Д. Сазонову. Сазонов покраснел и ответил:

«Ради Бога, не упоминайте этого имени при мне! Я ненавижу его… Он не просто авантюрист и шарлатан, он воплощение самого Сатаны. Он Антихрист!» (пер. с англ.)

К сожалению, вскоре произошел несчастный случай с Анной Вырубовой (см. главу 8-ю настоящей книги): она была тяжело ранена во время крушения поезда. Государыню это глубоко потрясло и она срочно вызвала Распутина. Анна Вырубова лежала без сознани Распутин, в присутствии Императрицы, обратясь к раненой, силой своего гипноза привел ее в сознание. Это произвело огромное впечатление на Государыню.

Пьер Жильяр пишет,274 что Императрица в этом насчастье, которое постигло Анну Вырубову, усмотрела новое проявление своей роковой судьбы, которая, как думала Государыня, ожесточилась против тех, кого она любила. Императрица спросила Распутина, выживет ли Анна? Григорий Распутин дипломатично ответил, что Господь сохранит ее, если она полезна для Государыни и для страны, а если она не нужна, если ее поступки вредны, то Бог возьмет ее.

Здесь хитрый Распутин правильно угадал: если Вырубова не виживет, то Императрица увидит в этом волю Провидения и легче будет переносить утрату своего друга, а если поправится - Государыня будет навеки благодарна Распутину.

Анна Вырубова стала медленно выздоравливать, и это опять укрепило веру Государыни в силу Распутина, в его, как она думала, святость.

Пьер Жильяр имел разговор с швейцарским посланником в Петрограде относительно Распутина.

И Жильяр и посланник придерживались одних взглядов о «старце», а именно, что это развращенный мистик, обладающий силой воздействия на психику людей; существо, способное после ряда ночных оргий, предаваться религиозному экстазу.

Но Жильяр не знал того, какое важное значение придавали политической роли Распутина не только в русских общественных сферах, но и в иностранных посольствах. Только после разговора с швейцарским посланником, Жильяр осознал, какую большую опасность для престижа их Величеств представлял Распутин; осознал, что «старец» являлся оружием врагов Царского дома.

Примечания:

2

Anthony Bird «Empress Alexandra of Russia». Heron Books, Geneva, с.24.

24

Иверская икона Божией Матери была написана на Афоне по повелению царя Алексея Михайловича и патриарха Никона. Это была точная копия подлинной Иверской иконы, которая пребывает на Афоне в Иверском монастыре. Иверская икона Божией Матери считалась покровительницей города Москвы, и очень чтилась как народом, так и государями. В настоящее время она находится в храме Воскресения в Сокольниках. Икона облечена в серебряную ризу, но лик Пресвятой Богородицы совершенно темный и Его невозможно рассмотреть.

25

С.С. Ольденбург «Царствование Императора Николая II». Переиздано обществом распространения русской национальной и патриотической литературы, Вашингтон, 1981, с. 59. (Оригинал выпущен этим же О-вом в Белграде, Югославия, в 1939 г.).

26

М.В. Нестеров в «Воспоминаниях» о соборе на с. 237 пишет: «19 августа 1896 года была первая всенощная в нашем соборе. Торжественная служба длилась четыре часа. Дивный хор Калишевского, сотни огней, впервые зажженные перед образами, над которыми когда-то мечтал, в которых осталась частица себ.. Собор перестал быть нашей «мастерской»… Он стал храмом, через который потом прошли сотни тысяч народа со своими радостями, скорбями… От всенощной мы с В.М. Васнецовым ушли усталые, но счастливые. Что-то готовит нам завтрашний день?…Настал и он - 20 августа 1896 года… У нас пропускные билеты. Показали - впустили… Еще мгновение, и в открытые настежь двери послышалось «ура» и колокольный звон. К собору подъехал царь… Меня с Васнецовым и Котарбинским замяли куда-то к стене, и мы простояли бы (герои-то дня!) в блаженной тишине всю службу… И вот в этот самый момент сердобольная душа увидела это, возмутилась, прошла вперед, сказала генерал-губернатору… Немедленно после этого последовало приглашение нам пройти вперед, и мы - все художники - получили место сейчас же за царем и великими князьями…"

27

Princess Catherine Radziwill «The intimate life of the last Tsarina». Cassell Co. Ltd. London, 1929, с.111.

249

Пьер Жильяр «Тринадцать лет при русском дворе», сс. 88,91-93,101,102.

250

Ф. Винберг «Крестный путь», сс. 68, 69.

251

"Царские коронации на Руси», с. 423.

252

Marie, Grand Duchess «Education of a Princess», глава XV.

253

Великий князь Дмитрий Павлович впоследствии участвовал в убийстве Распутина.

254

Князь Иоанн Константинович - сын Великого князя Константина Константиновича, известного поэта «К.Р.», оставившего по себе добрую память у русского народа. Кроме собственной поэзии, Константин Константинович занимался переводами иностранной литературы на русский язык, был начальником военно-учебных заведений, где много потрудилс Он преобразовал методы военного обучения солдат и офицеров, смягчил суровые правила военной педагогики, сам лично занимался с солдатами словесностью. Особое внимание он обратил на кадетские корпуса. Кадеты называли его своим отцом и каждый из них сохранил любовь и уважение к Великому князю до конца своей жизни. Все его сыновья учились в кадетских корпусах. Константин Константинович был очень гуманным и просвещенным человеком. Свою жизнь он отдавал семье, книгам и солдатам. У него было шесть сыновей и две дочери. Своим детям он привил горячую веру и чувство долга перед родиной Россией. Он всегда им говорил, чтобы они помнили, кто они, и с честью носили имя Романовых. Его пять сыновей: Олег, Гавриил, Игорь, Константин и Иоанн - отправились на фронт воевать с немцами. Трагическая судьба постигла четырех сыновей Константина Константиновича: Олег был убит во время войны, а три брата: Игорь, Константин и Иоанн были сброшены в пустующую шахту в Алапаевске живыми, вместе с Великой княгиней Елизаветой Феодоровной, где и умерли в страшной агонии от ранений, жажды и голода.

255

Serge Sazonov «Fateful Years», 1909-1916, сс. 284,286.

256

О. Георгий Шавельский «Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота», том I, сс. 99,102,103,263,264.

257

Граф В.Н. Коковцев «Из моего прошлого» , том II, сс. 61,62,158-162.

258

Maurice Paleologue «An Ambassor's memoirs», том I, сс. 81,84.

259

Ю.Н. Данилов, б. Ген. - Квартирмейстер штаба Верховного Главнокомандующего, «Великий князь Николай Николаевич», Париж 1930, сс. 125-132.

260

Ю.Н. Данилов «Великий князь Николай Николаевич» с. 131.

261

О. Георгий Шавельский «Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота», том I, сс. 144-156.

262

О. Георгий Шавельский «Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота», том I, с. 141.

263

Ю.Н. Данилов «Великий князь Николай Николаевич», сс. 136-156.

264

О. Георгий Шавельский «Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота», том I, сс. 161,162.

265

О. Георгий Шавельский «Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота», том I, сс. 202-204.

266

О. Георгий Шавельский «Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота», том I, сс. 186,187.

267

Там же. сс. 189-192.

268

М.В. Родзянко «Крушение Империи», с. 85.

269

О. Георгий Шавельский «Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота», том I, с. 185.

270

Ф. Винберг «Крестный путь», с. 76.

271

Пьер Жильяр «Тринадцать лет при русском дворе», с. 112.

272

Ф. Винберг «Крестный путь», сс. 67,68.

273

Maurice Paleologue «An Ambassador's memoirs», том I сс. 136-138.

274

Пьер Жильяр «Тринадцать лет при русском дворе», сс. 109-111.