• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

Род князей Кропоткиных ведет происхождение от князей смоленских, потомков Рюрика. Родоначальником его был племянник последнего великого князя Смоленского Юрия Святославича Дмитрий Васильевич по прозванию Кропотка. Трое его сыновей стали основателями трех ветвей князей Кропоткиных. Старший сын Дмитрий остался в Литве, а двое других, Александр и Иван Дмитриевичи, в конце XV века переехали в Москву, на службу к великому князю Ивану Васильевичу. Вплоть до XVIII века две ветви Кропоткиных служили российским государям, но затем старшая из них угасла. Последние из ее представителей были близки ко двору царя Ивана Алексеевича, а один из них, Михаил Васильевич, в годы правления царевны Софьи был отправлен по ее приказу в качестве посла к Петру I, бежавшему в Троице-Сергиеву лавру. О судьбе сыновей Михаила Васильевича практически сведений нет, известно лишь, что один из них, Иван, входил в Великое посольство царя Петра, работал вместе с ним на верфи в Амстердаме и был в числе первых волонтеров, отправленных за границу для изучения морского дела.

Другая ветвь Кропоткиных, ведущая начало от Ивана Дмитриевича, сохранилась до настоящего времени. Род сильно разросся и постоянно делился на многочисленные ветви. Еще в XVI веке потомки Михаила Ивановича Кропоткина, прозванного «Большой», дали две большие линии рода – рязанскую и калужскую. Из известных представителей рязанской линии стоит отметить Кузьму-Воина Михайловича, который не только воеводствовал во многих городах (Шуе, Коломне, Торжке и других), но и составлял писцовые книги по Тульскому, Крапивенскому и Владимирскому уездам. В XIX веке ряд представителей рязанской линии уже не могли доказать своего происхождения от древних смоленских князей и утвердить в департаменте герольдии княжеское достоинство по причине большой путаницы в генеалогии Кропоткиных, возникшей еще в предыдущие столетия.

Но представители калужской линии рода, большинство из которых посвятили жизнь воинской службе, отстаивали свое происхождение с должным упорством. Так, Николай Алексеевич Кропоткин в 1787 году возбудил дело о гербе рода князей Кропоткиных и о признании их в княжеском достоинстве. Ему, отставному секунд-майору, удалось добиться указа департамента герольдии о внесении его и потомства в V часть родословной книги Калужской губернии. Герб Кропоткиных (серебристый щит с гербом княжества Смоленского – черная пушка на золотом лафете, стоящем на зеленом поле, и с райской птицей на стволе – покрытый княжеской мантией и увенчанный княжеской шапкою) был внесен в «Общий гербовник» Российской империи.

Внук Николая Алексеевича, Алексей Николаевич Кропоткин, традиционно выбрал для себя военную службу. Образование получил в школе гвардейских подпрапорщиков, и по ее окончании был направлен служить в лейб-гвардии Семеновский полк. Он участвовал в русско-турецкой войне 1828—1829 годов, в Польской кампании 1830—1831 годов, стал георгиевским кавалером и вышел в отставку в чине генерал-майора. Для своих трех сыновей – Николая, Александра и Петра – он выбрал военную службу. Младший из сыновей, Петр, внес имя Кропоткиных в мировую историю, но далеко не военными подвигами на полях сражений. Петр Алексеевич Кропоткин стал не только выдающимся революционером, писателем, гуманистом, публицистом, он был также ученым-энциклопедистом. Им написаны специальные исследования по географии и геологии, биологии, по социологии и политической экономии, по педагогике и истории, по этике и литературоведению.

Родился он в Москве 9 декабря 1842 года. Петр рано потерял мать – Екатерина Николаевна, дочь героя Отечественной войны 1812 года генерала Сулимы, умерла, когда младшему сыну не исполнилось и четырех лет. На воспитание Петра оказывали большое влияние как учителя, так и старший брат Александр, с которым его связывала большая дружба. В 1853 году Петр Кропоткин был зачислен в Первую московскую гимназию, а по ее окончании он поступил в одно из самых привилегированных военных учебных заведений – Пажеский корпус. В течение пяти лет обучения в корпусе Кропоткин проявил прекрасные способности, осваивая физику, географию, химию, биологию, историю и другие науки. Здесь же он познакомился с трудами Герцена, Чернышевского, Добролюбова, которые оказали влияние на формирование у него критического взгляда к окружающей действительности. Выпускной класс Петр Кропоткин окончил первым по списку, обратив на себя внимание Александра II, и став личным камер-пажом императора. Перед юношей открывалась блестящая карьера, но вопреки желанию отца видеть сына гвардейским офицером, Петр решил стать ученым. Выпущенный из Пажеского корпуса в 1862 году и имея возможность остаться служить в столице, он по собственному желанию выбрал местом службы далекую Сибирь – Амурское конное казачье войско.

Крепкий, красивый молодой офицер – Кропоткин – смог сразу расположить к себе окружающих добротой, веселостью, умом и необыкновенной работоспособностью. Его радовала возможность заняться полезным общественным делом. Он был не чужд развлечениям – участвовал в любительских спектаклях и танцевальных вечерах, но большую часть времени уделял работе двух комиссий. Одна готовила проект реформы тюрем и системы ссылок, другая – проект городского самоуправления. Кропоткин участвовал в заседаниях комиссий, в расследованиях должностных злоупотреблениях властью, часто совершал поездки на места для изучения материалов дела, много читал специальной литературы. Но вскоре работа комиссий была прекращена, а вместе с этим и угасли надежды Петра Кропоткина на возможность решения насущных общественных проблем с помощью реформаторской деятельности.

Он не мог оставаться без дела и искал применения своим знаниям и возможностям. И здесь, в Сибири, состоялось становление Кропоткина как исследователя и путешественника. В этот период он совершил несколько путешествий по Восточной Сибири и Маньчжурии. В 1864 году Кропоткин произвел рекогносцировку пути из Юго-Восточного Забайкалья на реку Амур. При этом он пересек горный хребет Большой Хинган, открыл в горном хребте Ильхури-Алинь и на северном склоне горной системы Саяны несколько потухших третичных вулканов. В 1866 году он совместно с И.С. Поляковым осуществил Олекминско-Витимскую экспедицию, исследовал Патомское и Витимское нагорья. В ходе этой экспедиции Кропоткиным были завершены 3-летние геологические наблюдения, обнаружены следы ледников на Патомском нагорье, получены данные о том, что Сибирь от Урала до Тихого океана – не равнина, как изображали на карте, а громадное плоскогорье. Опираясь на огромный фактический материал, Кропоткин разработал схему орографии Восточной Сибири, и его научная деятельность была отмечена золотой медалью Русского географического общества.

В 1867 году Петр Алексеевич оставляет службу и поступает на физико-математический факультет Петербургского университета. Он ведет жизнь простого студента, зарабатывая литературной деятельностью. В следующем году Кропоткин поступает на службу в Статистический комитет МВД. Продолжая активно заниматься наукой, Петр Алексеевич много трудится в Русском географическом обществе, где знакомится с крупнейшими русскими путешественниками и географами того времени – Миклухо-Маклаем, Пржевальским и другими. Он занимался вопросами, связанными с планами Географического общества по исследованию Арктики и вынашивал грандиозный замысел – создать полное географическое описание России, связав природные условия с хозяйственной деятельностью человека. В 1871 на основании изучения морских течений в Баренцевом море Кропоткин теоретически доказал существование суши севернее Новой Земли, что подтвердила австрийская экспедиция (1873), которая открыла эту сушу, назвав ее Землей Франца-Иосифа. В том же году он получает предложение стать секретарем общества, что помогло бы ему анализировать и обрабатывать материалы, поступающие в общество, но он от него отказался.

В начале 1872 года Кропоткин получает разрешение на поездку за границу, и в феврале уезжает в Швейцарию. Здесь он изучает деятельность 1-го Интернационала и в Цюрихе вступает в его местную секцию. Знакомится он и с «федералистами», пропагандирующими идеи М.А. Бакунина, теоретические положения которого склонили Кропоткина на сторону анархизма.

За границей Кропоткин пробыл до мая и, вернувшись в Россию, вошел в общество «чайковцев» – наиболее значительной из ранних народнических организаций. Два года работы в кружке «чайковцев» окончательно определили судьбу Кропоткина. Он вел активную пропаганду среди петербургских рабочих, овладел навыками конспирации и составил два документа: «Должны ли мы заняться рассмотрением идеала будущего строя?» и «Программа революционной пропаганды», в которых впервые в общих чертах сформулировал свою анархистскую программу.

Продолжая заниматься научной работой, он изучал ледниковые отложения и формы рельефа Финляндии и Швеции. Эти исследования привели его к выводу о широком распространении в антропогеновое время материкового оледенения в Северном полушарии, о чем Кропоткин в марте 1874 года сделал сенсационный доклад в Географическом обществе. В дальнейшем свои аргументы в пользу ледниковой теории он изложил в работе «Исследования о ледниковом периоде», первый том которой был издан в 1876 году.

В 1874 году за народническую пропаганду Петр Алексеевич был арестован и заключен в Петропавловскую крепость. Вклад Кропоткина в науку к тому времени был настолько значим, что по личному распоряжению императора ему были созданы условия (бумага, чернила, книги) для продолжения занятий научной деятельностью в тюрьме. Два года заключения сильно подорвали здоровье Петра Алексеевича, и в 1876 году он был переведен из-за болезни в Николаевский военный госпиталь, откуда 30 июня с помощью друзей он сумел бежать.

Оставаться в России было невозможно, и началась эмиграционная жизнь князя Кропоткина, продолжавшаяся 40 лет.

Живя за границей, Кропоткин продолжал свою научную, общественную и публицистическую деятельность, выступал с лекциями и речами, писал статьи и обзоры для научных изданий, издавал анархические газеты: «Револьте» (в Женеве), «Револьт» и «Тан Нуво» (в Париже), «Хлеб и Воля» (в Лондоне) и другие. Он близко познакомился со многими деятелями русского и международного революционного движения, особенно анархистского. С ним общались, переписывались многие известные деятели культуры и социальных движений.

После смерти Бакунина (1876) он становится наиболее авторитетным теоретиком анархизма, участвует в международных социалистических конгрессах и конгрессах анархистов. В годы изгнания он неоднократно высылался властями из страны в страну, подвергался арестам, провел три года во французской тюрьме. Царское правительство вело слежку за Кропоткиным как опасным политическим преступником. На него готовила покушение русская монархическая организация «Священная дружина», ошибочно видевшая в Кропоткине организатора убийства Александра II.

Все тяготы жизни ученого и революционера-изгнанника мужественно разделяла с ним в течение долгих лет Софья Григорьевна Кропоткина, ставшая в 1878 году его женой.

Активно участвуя в европейском социалистическом движении, он продолжал исследования в области биологии, географии, геологии, этики, социологии, истории. В конце 1870-х – начале 1890-х годов Кропоткин разработал и постоянно совершенствовал собственную теорию, которую назвал анархо-коммунизмом. В борьбе с противниками дарвинизма он развил положение теории Дарвина о взаимопомощи в живой природе, пытался перенести эти взгляды в сферу социальных отношений людей, сформулировал закон взаимной помощи и солидарности.

С конца 1890-х годов он участвовал в деятельности революционной российской эмиграции, сотрудничал в «Фонде вольной русской прессы», в 1904 создал Лондонскую группу русских рабочих-анархистов с целью издания пропагандистской литературы для России. В годы революции 1905—1907 годов он выступал против карательной политики царизма. Кропоткин стал одним из организаторов съезда российских анархистов (декабрь 1904 года), собрания российских анархистов-эмигрантов (сентябрь 1905 года), съезда российских анархистов (сентябрь 1906 года), конференции анархистов-эмигрантов (январь 1907 года), разработавших стратегию и тактику анархистов в революции.

С началом Первой мировой войны Кропоткин выступил в поддержку Франции, Англии и России против германского империализма, так как считал Францию центром мирового революционного движения, а Германию – оплотом реакции и милитаризма. Но эта позиция не нашла отклика у большинства анархистов мира, осуждавших войну вообще.

За границей Петр Алексеевич Кропоткин написал свои основные произведения: «Речи бунтовщика» (1885), «В русских и французских тюрьмах» (1887), «Хлеб и воля» (1892), «Взаимная помощь как фактор эволюции» (1902), «Записки революционера» (1902), «Идеалы и действительность в русской литературе» (1905), «Великая французская революция 1789—1793» (1909), «Современная наука и анархия» (1913) и другие.

Петр Алексеевич смог вернуться в Россию только после Февральской революции. На вокзале в Петрограде, несмотря на поздний час, его встречали тысячи людей, члены Временного правительства во главе с А.Ф. Керенским, почетный караул, корреспонденты. Временное правительство надеялось использовать в своих целях всемирно известного ученого и революционера. В июне–июле Керенский тщетно пытался уговорить Кропоткина войти в состав правительства, предлагая занять любой министерский пост. Верный анархическому мировоззрению, князь отказался, сказав: «Я считаю ремесло чистильщика сапог более честным и полезным». Отказался он и от предложенной Временным правительством ежегодной пенсии в 10 тысяч рублей. До октября 1917 года Кропоткин участвовал в работе Государственного совещания, и 15 августа выступил на нем с речью, начав ее с призыва «стать дружною стеной на защиту Родины и нашей революции». Тяжелое впечатление произвела на него встреча с питерскими анархистами. При посещении их штаба он увидел грубых, бряцавших оружием людей, которые понимали свободу как вседозволенность. «И для этого я всю жизнь работал над теорией анархизма!» – с горечью воскликнул Кропоткин при встрече с Г.В. Плехановым, также вернувшимся из эмиграции.

В августе 1917 года Кропоткин переезжает в Москву. К Октябрьской революции Кропоткин отнесся неоднозначно, видя в ней как начало социально-экономических преобразований, так и узурпацию власти, ведшую к перерождению и гибели революции. Он стал председателем Лиги федералистов, участвовал в пропаганде идей федерализма, содействовал развитию кооперативного движения. В подготовленном им обращении Московской Лиги федералистов о задачах Лиги говорилось, что восстановить прежнюю форму единства страны, распавшейся в результате свержения царизма, нельзя, ибо это единство держалось на насилии. Единственным спасением России называлось «превращение ее в тесный союз (федерацию) свободных областей и народов…». При этом особо подчеркивалось, что «в основе общественного устройства России должен лежать не государственный централизм, а местная самостоятельность (автономия) и федеративное (союзное) добровольное объединение».

Опираясь на свой огромный авторитет среди революционеров, Петр Алексеевич вызволил немало людей из застенков ЧК. Он протестовал против подчинения советов большевистским партийным комитетам, против разгрома новой властью кооперативного движения, против всесилия политической полиции и эскалации красного террора, против ликвидации свободной печати и уничтожения негосударственных издательств.

Из-за нехватки продовольствия и топлива в Москве Кропоткин вместе с семьей переехал в подмосковный город Дмитров, где продолжал много работать. В черновых набросках и письмах он давал суровую оценку происходившему в стране. В 1918—1920 годах он трижды встречался в В.И. Лениным. В их беседах поднимался широкий круг вопросов. Кропоткин высказывал свое видение происходившего в стране, говорил о непорядках на местах, защищал интересы кооператоров, страстно отстаивал идеалы «безгосударственного» коммунизма. Кроме бесед он обращался к Ленину посредством писем, выступая в них с резкой критикой политики, проводимой новой властью. «Если бы даже диктатура партии была подходящим средством, чтобы нанести удар капиталистическому строю (в чем я сильно сомневаюсь), то для сохранения нового социалистического строя она безусловно вредна. Нужно, необходимо местное строительство, местными силами, а его нет… совершаются самые грубые ошибки, за которые приходится расплачиваться тысячами жизней и разорением целых округов», – писал Кропоткин.

К тому времени Петр Алексеевич фактически отошел от практического участия в русском анархическом движении. В Москве его навещали видные анархисты, предлагали сотрудничать в анархистской газете. Подобные предложения он получал и в Дмитрове, но отказывался их принять. Жизнь была трудной – продукты, топливо, условия для нормальной научной работы – все было проблемой. Здоровье оставляло желать лучшего, да и возраст был уже почтенный. На предложение от своих почитателей о переезде в Швейцарию Петр Алексеевич ответил отказом, считая, что в это трудное время его место здесь, в России. Несмотря на частые болезни, он подготавливал к новым изданиям свои произведения, участвовал в общественной жизни. В конце декабря 1920 года направил последнее открытое письмо в адрес VIII Всероссийского съезда Советов, в котором отстаивал возможность существования вольных издательств.

Последние годы Кропоткин упорно работал над завершением одной из лучших своих книг – «Этика». В этом труде он утверждал идеалы добра, веру в величие человека, мудрость народа.

Завершить работу не удалось. В 1921 году, 8 февраля, Петр Алексеевич Кропоткин скончался. Похороны «дедушки русской революции» (как его часто называли) собрали десятки тысяч человек. Похоронен он был в Москве на Новодевичьем кладбище.

Современники на редкость единодушно отзывались о Кропоткине как о необычайно светлой, цельной и гармоничной личности. Бернард Шоу называл Кропоткина «одним из святых столетия», а Оскар Уайльд считал его жизнь «совершенной».

Петр Алексеевич Кропоткин – поистине явление не только отечественной, но и мировой культуры. В его честь названы хребет на Патомском плоскогорье, хребет и вулкан в Восточном Саяне, гора в Олекминском Становике, острова, вулканы, населенные пункты и улицы ряда городов.