Правило 6. Твой череп непрозрачен

О: Потому что у нас нет приборов, которые позволили бы фотографировать идеи и показывать фотографии другим людям. Более того, мы не можем никого взять за руку и отвести в этот мир. Каждому человеку приходится исследовать мир идей самостоятельно.

Это с математикой хорошо. Вывел новую теорему, записал в виде формулы. И каждый студент, который обладает достаточными фоновыми знаниями, гарантированно эту формулу поймёт и сможет использовать.

С философией не так просто. Языка формул там не существует. Максимум, что может философ — примерно обозначить порядок действий, который нужно проделать студенту, чтобы вывести теорему. Но делать все вычисления студенту придётся самостоятельно, безо всякой поддержки и безо всякой гарантии на успех.

Сравним получение знаний с путешествием. В страну «математика» ходят комфортабельные скоростные поезда, поэтому любой пассажир с деньгами может удобно устроиться в кресле и доехать до нужного города. В страну «философия» поезда не ходят. Туда вообще ничего не ходит. И карты у этой страны есть только самые что ни на есть приблизительные. Поэтому каждому приходится полагаться только на свои ноги и на охоничьи рассказы других путешественников.

Проще говоря, современные математики — это карлики, стоящие на плечах гигантов. Они используют весь опыт предыдущих поколений учёных. А современные философы — это просто карлики. Так как у них нет никакой возможности взобраться на плечи других философов. Максимум — воспользоваться их советами.

Примечания:

Попугай с манией величия

Пару дней назад я немного раскрыл концепцию Беса и связал её со своей же схемой устройства личности человека.

В комментариях прозвучал вопрос — почему я считаю человеческое сознание безвольным. Разве не сознанательно принимает человек все свои решения?

Попытаюсь ответить на этот вопрос.

Представьте себе попугая на плече пиратского капитана. Попугая, который воображает, будто он командует капитаном. Капитан машет шашкой, попугай кричит — «руби шакалов!». Капитан делит добычу, попугай кричит — «Пиастры, дублоны!». Капитан наказывает нашалившего матроса, попугай кричит — «Вздёрнуть на рее!».

Короче, что бы капитан ни сделал, попугай тут же «утверждает» его действие своим криком. Как в анекдоте.

— Так, женщина, я глава семьи! Сказано на рыбалку, значит едем на рыбалку.

— Но, дорогой, я хочу навестить маму.

— Молчи! Глава семьи — я. Сказано едем к тёще, значит едем к тёще!

В общем, попугай воображает себя начальником, а капитан не видит необходимости его в этом разубеждать.

Так вот. Наш разум, «Эго» Фрейда и «Взрослый» Берна — это точно такой же попугай. Наше сознание думает, что оно — начальник, а оно, на самом деле, не более чем глупая птица на плече пирата.

Попробуйте, например, прислушаться к своим мыслям во время разговора. Возможно, Вы заметите, что сначала произносите фразу, а потом, когда слова уже сорвались с губ, объясняете сами себе, зачем и почему Вы это сказали. Одно это уже показывает, что наше сознание устроено как пиратский попугай — отдаёт приказы после их выполнения.

Впрочем, коллеги, не у всех есть привычка пристально всматриваться в свои слова и мысли. Но, к счастью, существует один известный эксперимент, который наглядно демонстрирует механизмы работы сознания. К сожалению, ссылки на эксперимент в Интернете я сходу не нашёл, поэтому рассказываю по памяти:

Врачи подвергли сорокалетнего мужчину Пупкина гипнозу. Под гипнозом ему было сказано: «Когда Вы очнётесь, Вы забудете, что подверглись гипнозу. Ровно через пять минут после окончания сеанса Вы ляжете на пол и проползёте по ковролину три метра, затем снова встанете на ноги».

Через пять минут Пупкин, как и следовало ожидать, лёг на пол и прополз несколько метров. Окружающие сделали вид, что удивлены его поведением и спросили — зачем он это сделал.

Как полагаете, что ответил Пупкин?

— Я собираюсь вложить некоторую сумму денег в какую-нибудь компанию, которая занимается напольными покрытиями, — отмазался подопытный, — Поэтому, я хочу лично протестировать разные покрытия пола, чтобы не ошибиться.

Когда Пупкину сказали, почему он ползал на самом деле, Пупкин был сильно удивлён. Он даже не сразу поверил, что «проползти несколько метров» — это была внушённая ему мысль.

Почему Пупкин сразу же, сходу нашёл объяснение своему поступку? Да потому что его сознание все сорок лет жизни только тем и занималось, что придумывало объяснения. И, с точки зрения сознания, ничего особенного не произошло. Пупкин совершил очередной непонятный поступок, значит нужно придумать ему какую-нибудь правдоподобную причину.

Подведу итог. Наше сознание — это не более чем любящий размышлять советник, который делится своими мыслями с Королём. Однако советник Короля в упор не видит и, из-за этого, страдает манией величия — воображает, будто Король — это он сам.

Update: ссылочка в тему от sontar

Ещё один эксперимент. Учёные заставляли добровольцев принимать решения — нажать им левую кнопку или правую. При этом время подопытные должны были зафиксировать время принятия решения.

Одновременно с этим учёные сканировали мозг добровольцев. Выяснилось, что в мозгу возникает активность за несколько секунд до того, как доброволец думает, что «принимает решение».

То есть, оказалось, что доброволец сначала получает готовое решение, и только через несколько секунд его сознание это понимает.

Update 2: Коллеги, буду признателен за ссылку на описание эксперимента с гипнозом и ползаньем по полу. Мне в Интернете найти её не удалось.

Update 3: А вот и ссылка на эксперимент с гипнозом (от megabrains):

Еще в 1889 году Фрейда поразил опыт знаменитого знатока гипноза Бернгейма: загипнотизированной пациентке было внушено приказание через некоторое время после пробуждения раскрыть стоявший в углу комнаты зонтик. Пробудившись от гипнотического сна, дама в назначенный срок в точности выполнила приказанное - прошла в угол и раскрыла зонтик. На вопрос о мотивах ее поступка она ответила, что будто бы хотела убедиться - ее ли это зонтик. Этот мотив совершенно не соответсвовал действительной причине поступка и, очевидно, был придуман, но сознанию больной он вполне удовлетворял: она искренно была убеждена, что раскрыла зонт по собственному желанию. Далее, Бернгейм путем настойчивых расспросов и наведений ее мысли заставил, наконец, пациентку вспомнить настоящую причину поступка, т.е. приказание, полученное ее во время гипноза.

Пещера

Наконец-то у меня дотянулись руки и до Мира Идей Платона. Пусть я, вослед за Аристотелем, и не согласен с великим греком по ряду вопросов, но было бы глупо с моей стороны отрицать его очевидную гениальность.

Да, коллеги, как мне рассказывал один умный человек, философия и математика — в корне разные дисциплины.

Проведём, например, такой мысленный эксперимент. Возьмём первого попавшегося студента матмеха и стравим его с каким-нибудь великим математиком прошлого. Допустим, с тем самым Евклидом, которому мы обязаны одноимёнными теоремами.

Как полагаете, кто покажет более глубокие знания математики? Даже и вопросов нет. Разумеется, студент знает о математике куда как больше Евклида. Теорема Коши, Интеграл Римана и всякое такое, что Евклиду не снилось даже после двух амфор вина.

Но что же будет, если на арене сойдутся философы? И против безымянного студента-философа выступит какой-нибудь древний грек-тяжеловес, Аристотель или Сократ?

Пусть это и неясно обывателю, но сравнение будет не в пользу нашего современника. Студент скорее сумеет послать в нокаут Николая Валуева, чем одолеть Сократа в этом поединке.

Короче, если говорить словами классика, то современные математики — это карлики, стоящие на плечах гигантов. Возможно, сами они почти ничего и не придумали, но опыт предыдущих поколений поднимает их на головокружительную высоту.

Ну а современные философы (включая меня) — это карлики, которые стоят рядом с гигантами. Мы бы и рады взобраться к Сократу на плечи, да вот беда — так уж устроена философия — приходится тянуть позвоночник вверх самостоятельно. Быстрого способа переварить чужие знания, увы, пока не придумали.

Медленный же способ давно известен. Читать источники и думать. Чем я сейчас и займусь.

И для начала, вот мой вольный пересказ известного рассказа Платона о Тенях и Пещере.

Люди сидят в пещере, лицом к стене. За их спинами проходит дорога, а за дорогой горит яркий костёр. У дороги есть невысокий бортик, примерно в метр вышиной.

По дороге, полностью скрытые бортиком, идут сволочи-карлики. Они держат над своей головой разнообразные идеи, в виде предметов. Идею свободы, идею белизны, идею упругости и всякие прочие идеи.

Спрашивается, что видят люди (которые, напомню, смотрят не на карликов, а на стену)?

Люди видят тени от предметов. И наивно думают, будто эти тени… сами предметы и есть. Это заблуждение, разумеется, сильно мешает людям понимать друг друга.

Ну, например, сидят рядышком белый исследователь джунглей и дремучий негр. Оба смотрят на стену. И белый пытается втолковать негру Идею Задницы.

— Смотри, головёшка, вот это называется «задница», — сплёвывая, произносит Индиана Джонс и показывает туземцу на задницу мирно сопящего неподалёку слона. Точнее, как мы только что выяснили, указывает Индиана Джонс не на Идею Задницы. Индиана Джонс указывает на стену, на которую Идея Задницы отбрасывает тень.

— Моя не понимать, — отвечает негр. Негр смотрит на место на стене, куда указывает пальцем Индиана Джонс. Но видит там негр не только тень от Идеи Задницы, но и тень от массы других идей. Негр видит тень от Идеи Слона, тень от Идеи Белого Цвета, тень от Идеи Большого Существа и даже тень от Идеи Мяса. И все эти тени сливаются на стене в одно бесформенное пятно.

— Твой говорить задница это слон? — задаёт уточняющий вопрос негр. Среди бесформенного клубка теней туземец выбрал знакомую тень и надеется, что Индиана Джонс имеет в виду именно её.

— Нет, тупая ты обезьяна, — отвергает догадку негра Индиана Джонс, — «слон» — это слон, а «задница» — это задница. Щас, погоди, объясню. Вот это, — тут белый тычет пальцем в филейную часть своей собаки — задница.

— Моя не понимать, — жалобно отвечает негр. Негр смотрит на место на стене, на которое указывает ему Индиана Джонс, и снова видит смешение теней от самых разных Идей. Тут негра осеняет догадка.

— Задница это бхамбуру? — спрашивает он.

Теперь настаёт черёд тупить Индиане Джонсу. Откуда ему знать, какую идею негры называют бхамбуру? Может быть, бхамбуру — это «задница»? А может быть бхамбуру — это «животное»? Или, возможно, бхамбуру — это «хвост»? Терпение Индианы Джонса подходит к концу, и он решает закончить урок английского языка.

— Вот это — «задница», — восклицает Индиана Джонс, и с размаху бьёт аборигена кованым сапогом по пухлой жопе, — Понял теперь, тупица?

— Теперь моя понимай, — жалобно врёт негр.

Короче, вся проблема в том, что самих идей мы не видим. Мы видим только их колеблящиеся тени. А чтобы увидеть идеи, нам нужно как-то размять затёкшие мышцы и ухитриться повернуться на 180 градусов. Это довольно тяжело.

Но даже если мы и найдём в себе силы сделать это титаническое усилие, нам придётся столкнуться с весьма неприятными последствиями.

Во-первых, наши глаза, привыкнув к яркому свету, потеряют способность различать тени, мелькающие на стене пещеры. Нам будет весьма сложно общаться с обычными людьми, которым и в голову не приходило шевелиться.

И, во-вторых, нам не захочется возвращаться в прежнюю сидячую позицию. Наше прежнее существование — неподвижно сидеть на полу и, пуская слюни, следить за чахлыми тенями — покажется нам жалким и бессмысленным.

Вот примерно об этом писал Платон. Если, конечно, мне верно удалось понять, на какую именно тень он указывал.

Кстати, коллеги, мы с вами сейчас находимся в этой самой пещере. Сидим и смотрим на тени.

Возможно, вы обращали внимание, что во время чтения моих постов у вас в голове возникает мысль — «ёлки-палки, я ведь давно это знал, просто ещё не видел напечатанным!». Так вот. Если такая мысль возникла, это значит, что мне удалось хорошо и понятно описать уже знакомую вам тень.

Обратите внимание — изложить саму идею я не в силах. Идеи живут у меня в голове, и мне их оттуда не вынуть. Я могу только «сфотографировать» тени идей и выкладывать фотки в блог. А читатели будут разглядывать фотографии и узнавать знакомые лица и пейзажи.

Короче, я полагаю, что Платон был совершенно прав в своём описании абстрактного мышления.

Впрочем, само собой, вместо костра и теней теперь уместнее проводить другие аналогии. Например, вот такие.

Представьте себе двор, где тусуются подростки. У каждого дома есть компьютер, и каждый по вечерам усиленно качает порнуху и игрушки.

Вот только — увы — ни дискет, ни флешек, ни даже сидюков у них нет.

Единственный способ поделиться с товарищем фильмом или новой игрой — продиктовать ему ссылку на нужный файл.

Только — вот незадача — связь у всех разная. У умных подростков стоит ADSL. У гениев — канал T1 или даже T2. А тупицам приходится довольствоваться старым модемом на 14 400 и паршивой телефонной линией.

Мало того — продиктовать адрес нужной страницы — тоже непростая задача.

Достаточно часто умный человек (с широким каналом) совершенно неспособен внятно объяснить, на какую конкретно страницу нужно зайти, чтобы получить нужный результат.

Кстати, лично я (Фриц Морген) себя представляю владельцем канала весьма средних характеристик. Однако у меня есть время, чтобы шариться по разным интересным местам, и у меня есть редкое умение диктовать интересные адреса по буквам.

Ну а теперь сладкое. Знаете, кто такие дебилы?

Если говорить языком Платона, то дебилы — это люди, которые в принципе не способны повернуть свою голову. Они видят тени и только тени.

Ну а если принять моё описание, то дебилы — это люди без Интернета. Они вполне способны запомнить, что по адресу sisechka.com лежат фотографии обнажённой натуры. И они даже могут поделиться этим знанием с кем-нибудь другим. Но вот зайти на этот сайт и посмотреть на фотки воочию им уже не дано.

В самом деле, опознать дебила очень просто. Нужно попросить дебила «продолжить ряд». Например, «водка, вино, пиво». Нормальный человек тут же дополнит цепочку: «шампанское», «портвейн» или там «коньяк». Дебил же на это не способен.

Так как дебил не понимает, что в тени каждого из этих слов находилась тень слова «спиртное».