• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

Слова, принадлежащие древнегреческому философу Сократу, раскрывают суть его отношения к понятию о нравственном назначении человека.

Сократ говорит, что «есть одно только благо – знание и одно только зло – невежество. Богатство и знатность не приносят никакого достоинства – напротив, приносят лишь дурное».

Из этих слов следует, что Сократ не видел зависимости умственных способностей человека от его материального и классового положения. По мнению философа, каждый индивид способен достичь в жизни успеха, опираясь только лишь на собственные знания, добытые благодаря усилиям в учении, благодаря собственному жизненному опыту и труду, но никак не при помощи денег, связей, знатного происхождения.

Сократ считал такую трактовку истинной, и этому он посвятил свои учения, тем самым помогая многим людям разобраться в себе и достигнуть в жизни успеха. Сам он уже стариком учился играть на лире и говорил: «Разве не прилично узнавать то, чего не знал?»

Для Сократа характерно глубокое, продуманное, рационально взвешенное следование собственным моральным принципам. Это стремление всегда оставаться самим собой наиболее очевидно сказалось в выборе философом жизненного пути и определило направление его идей, учений.

Первым несомненным положением этики Сократа является признание традиционной для античного общественного сознания связи понятий блага и добродетели с понятиями пользы и счастья. Все люди стремятся к удовольствиям и пользе и избегают страданий. Но люди далеко не всегда знают, что именно является для них удовольствием или страданием. По Сократу, человеку необходимо знание для того, чтобы сделать правильный выбор между удовольствием и страданием, между обильным и незначительным, между большим и меньшим.

Такая позиция Сократа требует от личности сознательного и ответственного отношения к ценностному содержанию своей жизни. Древнегреческий философ ставит на одну ступень понятия о добродетели и знании и рассматривает разум как силу, которая движет поведением личности и является формой ее моральной свободы и независимости. А мораль является продуктом размышления, согласно Сократу, который утверждал:»...Я не способен повиноваться ничему из всего, что во мне есть, кроме того убеждения, которое после тщательной проверки представляется мне наилучшим». Этими словами философ раскрывает смысл своего понимания добродетели как способности субъекта всегда руководствоваться сознательно усвоенным убеждением и противостоять ложному мнению других, кто бы они ни были и сколько бы их ни было. Таким образом, в знаменитом утверждении Сократа «Добродетель есть знание» скрывается мысль об обязательной моральной независимости (моральной эмансипации) каждой отдельной личности.

По убеждению Сократа, личность только тогда становится нравственной, когда ее моральные убеждения осознаются ею как истинные и правильные. И только став знанием, добродетель становится добродетелью. Но люди далеки от добродетели в своем поведении, и это является несомненным доказательством того, что они ее не знают. А знание есть знание тогда, когда его истинность ни от чего не зависит. Поэтому, по мнению Сократа, людям не дано знать природу, так как это знание доступно одному лишь Богу. Единственное, что человек может знать, есть он сам, и это его благо.

Таким образом, девиз Сократа «познай самого себя» является одновременно возвышением человека и определением границ доступного ему знания: знание о благе практически достижимо, так как оно выражает самое сокровенное для индивида. А этическая мораль содержит в себе ценностный смысл поступков, поведения, которому должен следовать член общества.

Далее Сократ выводит еще один тезис, согласно которому человек, сознательно творящий зло, знает, что такое добродетель, а значит, он лучше того индивида, который совершает зло несознательно и не имеет понятия о добродетели. Но одновременно возникает противоречие, так как намеренного зла на самом деле быть не может. Причем, эта идея несовместима с исходным основанием Сократовой этики о благе, которое тождественно пользе и удовольствиям. Поэтому Сократ, утверждая, что сознательное зло (несправедливость) лучше несознательного, добавляет: «Если это возможно». Из этого следует, что только добро может быть осуществлено сознательно.

Формулу Сократа о добродетели как о знании следует понимать в прямом смысле: добродетель имеет общую, выходящую за рамки каждого отдельного индивида природу. Все добродетели являются разновидностями знания (имеются в виду мужество, справедливость и т. д.), поэтому духовная активность личности должна быть направлена исключительно на поиск адекватных этических знаний, ибо знание решает все дело. Следование добродетели, честность и справедливость, по Сократу, и есть действительное счастье и польза человека. Мораль для него является силой, стоящей над личностью, задающей смысл ее деятельности. Поэтому метод Сократа призван способствовать исправлению морального сознания, которое дает искаженное представление о действительно ценностных жизненных установках.

Все беседы Сократа подводят к выводу о том, что добродетель есть знание, но никто не владеет этим знанием. Следовательно, надо неустанно искать нравственную истину, стремиться к знанию, так как знать о добродетели – значит уже быть хорошим. И вместе с тем познание оказывается путем нравственного возвышения, совершенствования личности.

Поиски моральной истины привели Сократа к ряду важных для человеческой жизнедеятельности выводов. Во-первых, мораль (нравственное поведение) есть мера человечности всякого дела, поскольку признается, что человек лучше и важнее того, что он делает. Философ призывает «не заботиться о своих делах раньше и больше, чем о себе самом...». Отсюда следует, во-вторых, что душа важнее тела, а значит, путь к добродетели, получение знания не имеет ни возрастных, ни каких-либо других границ. В-третьих, образ жизни философа предполагает признание преимущества общего блага перед индивидуальным. В этом Сократ является убежденным моралистом, который стремится подчинить жизнедеятельность индивидов нравственным мотивам и полагает, что для этого достаточно преобразовать их способ мышления.

В связи с этим учение Сократа о знании как об основном благе послужило исходным пунктом различных этических школ, получивших название сократических.

Известно, что Сократ был осужден на смерть жителями его родного города Афины. Причиной послужило развратное поведение философа, общавшегося, несмотря на наличие законной жены и детей, с молодыми людьми из аристократических семей. По приговору суда Сократ выпил смертельную дозу яда цикуты.

Свое учение о философии, как о любви к мудрости, Платон изложил в знаменитых диалогах, количество которых, по подсчетам ученых, достигает пятидесяти. Диалоги Платона представляют собой литературные произведения в прозе, а именно – своего рода записи бесед между двумя людьми, философами, одним из которых каждый раз выступает великий учитель Платона Сократ. В каждом из диалогов Сократ ведет беседу, отвечая на вопросы кого-либо из своих учеников или направляя их мысли к правильному ответу. Подобный подход к обретению знания Сократ разработал в ходе собственной философской деятельности в Афинах. Платон же, будучи истинным последователем своего учителя, воспринял метод и сделал его стержневым принципом своей философской системы.

Все мысли, которые философ хотел донести до своих последователей, он вложил в уста Сократа, создав тем самым замечательную летопись его жизни и творчества от самых его первых шагов в философии до последнего дня, когда перед принятием смертельной дозы яда Сократ собрал вокруг себя учеников и беседовал с ними о науке познания мира.

Чтобы сделать свои мысли более понятными и привести к ним читателя постепенным, логическим путем, Платон заимствовал у Сократа его метод майевтики (знаменитое «повивальное искусство»). Сущность его состоит в том, чтобы показать человеку весь путь – от полного заблуждения или незнания до обладания истинным знанием. Основным посредником в этом выступает сам философ, выполняющий функции «повивальной бабки». Он помогает человеку, задавшемуся вопросом или пытающемуся разрешить какую-либо проблему, найти путь к ответу или решению и «родить» таким образом истину. Точно так и Платон в своих диалогах показывал несостоятельность первоначальной догадки и постепенно, с помощью наводящих вопросов и разъяснений приводил к истине.

Помимо метода Сократа, Платон на протяжении всего своего творческого пути следовал основному принципу учителя: «Я знаю, что ничего не знаю». Это положение каждый раз становилось исходным пунктом в размышлениях, именно с него начинался каждый диалог. Действительно, начало любого произведения Платона представляет собой ситуацию встречи двух или более людей, один из которых уже знает о своем незнании и помогает остальным также узнать это. Только когда незнание становится явным, появляется возможность для получения истинного знания.

Помимо названных выше майевтики и принципа Сократа, Платон заимствовал также представления своего учителя о морали как о постоянном стремлении к получению знаний. Для всех древнегреческих философов основным мотивом творчества стала идея о том, что, только получая все новые и новые знания, индивид может называться настоящим человеком. Тот же, кто не стремится к познанию, не может причислять себя к человеческому роду, он близок животным – и за это достоин презрения. Подобная элитарная установка сформировалась под влиянием бурного роста знаний в ту древнюю эпоху, когда основным требованием к просвещенной личности стало наличие стремления пополнять свой интеллектуальный багаж.

Разработка метода, при помощи которого осуществляется процесс познания, является одной из ключевых проблем в философии Платона. В своих диалогах он предложил двоякое обоснование пути, на котором человек может найти новую информацию. Первый путь вытекает из учения об идеях, второй же представляет собой своего рода эротические ощущения, совершенствующиеся в течение всей жизни.

Первый путь познания довольно сложен и под силу только настоящему философу. И, чтобы достичь истинного знания, человеку прежде всего необходимо понять, что до того, как он родился на земле в телесном обличье, его душа обитала на небесах, где проводила дни в созерцании идей. Идеи, или истинные образы вещей, сосредоточены в небесных сферах и представляют собой множество образцов, с которых мудрый Бог-демиург творит все множество реальных предметов. Идеи – это то, каким все должно быть. Вещи – то, каким все является в подобии или копии. Поэтому познание реальных вещей не дает истинного знания, ведь копии, хоть и похожи на оригинал, все же отличаются от него степенью своего совершенства.

Человек, чтобы получить истинное знание, должен предоставить своей душе возможность снова созерцать идеи. Единственный путь для этого – заниматься философией. Только истинный философ сможет очиститься от всего наносного, от неправильных мнений, связанных с вещами-копиями.

В душе каждого, как считал Платон, есть три части: чувственная, которая обращает внимание только на инстинкты и страсти; «волящая», сосредоточенная на желаниях и порывах человека, и рассудочная, находящаяся выше всех остальных и занятая исключительно познанием. Философ, чтобы вернуть душе возможность созерцать идеи, должен заставить две первые ее части умолкнуть и услышать «голос» третьей.

Платон представлял все три части души в образе трех коней, которыми управляет возница – разум человека. Все три «коня» тянут его в разные стороны, и они достаточно сильны. Однако стойкий ум всегда найдет силы и будет успешно направлять их бег в нужную сторону. И когда два первых «коня» будут усмирены, душа получит возможность вернуться к созерцанию идей и, наконец, получит истинное знание.

Второй способ познания более экзотичен и описан Платоном в диалоге «Пир». Несколько философов собираются на ужин, в ходе которого они размышляют о различных философских проблемах, в том числе и о том, как получить истинное знание. Один из них рассказывает, что слышал от своей кормилицы о существовании эротического пути познания идей. Тогда Сократ, непременный участник всех платоновских диалогов, подробно объясняет, что это за путь.

Но прежде чем приступать к описанию ступеней, необходимо уточнить, что у древних греков очень распространенным явлением была гомосексуальная любовь. Очень часто среди философов встречались влюбленные пары: в частности, Платон одно время был любовником Сократа, а Аристотель – любовником Платона.

Эротический путь познания идей состоит из четырех ступеней:

1. Первая ступень – любовь к телу одного прекрасного юноши. Мужчина влюбляется в прекрасного молодого человека и наслаждается его обществом.

2. Вторая ступень – любовь к нескольким прекрасным телам. Здесь философ учится преодолевать физическое влечение и находить в телах любовников красоту как таковую.

3. Третья ступень – любовь к одной человеческой душе. Философ должен полностью отказаться от физиологии и сосредоточиться исключительно на духовном, начав этот долгий и сложный путь с постижения загадок одной-единственной человеческой души.

4. Четвертая ступень – любовь ко всему духовному. Здесь философ достигает, наконец, вершины возможного совершенства, и его собственная душа воспаряет на небеса, где вновь созерцает совершенные и прекрасные идеи.

Известно, что многие древнегреческие мужчины посвящали много времени заботе о красоте своего тела. Одним из них был философ Платон, активно принимавший участие в соревнованиях и получивший свое ставшее знаменитым имя благодаря наличию великолепной мускулатуры (Платон значит «широкоплечий»).

Аристотель вошел в историю человечества как философ меры. Можно с уверенностью сказать, что в каждой из его работ обнаруживается стремление к мере во всем. Но прежде чем изложить его учение о мере подробнее, несколько слов о том, что же оно собой представляет.

Каждый человек, услышав слово «мера», интуитивно представляет, что оно содержит в себе. Мы знаем, что этим словом обозначают некую середину между двумя противоположными величинами или состояниями. Аналогичным образом им называют предельную, оптимальную степень чего бы то ни было, больше нее будет слишком, а меньше – недостаточно. Относительно поведения людей слово «мера» определяет такие поступки, которые представляют собой стремление уйти от излишеств, слишком сильных эмоций, страстей, не бросаться в крайности: словом, следовать серединным путем. Все эти оттенки смысла слова «мера» присутствуют в учении Аристотеля.

Первое, на что можно обратить внимание, – это критика учения Платона об идеях. Несмотря на то, что Аристотель был самым знаменитым последователем своего учителя, он не считал необходимым догматически придерживаться положений его системы – и предложил в противовес им свои, совершенно иные.

Так, Аристотель считал, что разделение мира на небесный, в котором находятся идеи, и земной, заполненный неполноценными копиями-вещами, представляет собой стремление разорваться между двумя крайностями, что для него принципиально недопустимо. Поэтому Аристотель предположил, что вместо двух разорванных миров существует только один, а именно – мир реальных вещей, соединяющих в себе и образец, и копию. В качестве образца выступает форма, а в качестве его воплощения – материя. Обе субстанции присутствуют в самой вещи, а при их соединении и начинает существовать все многообразие предметов реального, земного мира.

Следующий пункт, на котором можно остановиться, – это учение Аристотеля о четырех причинах, взаимодействие которых образует вещь. Действительно, считал философ, чтобы «нечто» начало существовать, необходимо соединение между собой четырех первоначал, или причин, каждая из которых привносит в предмет что-то свое.

Первая причина представляет собой своего рода умозрительный шаблон, по которому создается вещь. Если попытаться представить себе процесс соединения четырех причин на примере того, как гончар создает вазу, то первая причина будет авторской задумкой, идеей вазы, которая появляется в голове мастера. Вторая причина называется материальной. Это то, из чего создается предмет (в нашем примере это глина). Третья причина называется двигательной и представляет собой начало движения в предмете. Так, гончар движет ногой специальный гончарный круг, на котором лепит руками вазу. Четвертая причина называется целевой. Это окончательное воплощение замысла мастера – полностью изготовленная ваза.

Аристотель называл созданную в результате слияния четырех причин вещь поэзисом и говорил о том, что поэзис и есть мера, т. е. соразмерность четырех названных начал в одной вещи.

Еще один аспект учения Аристотеля о мере – проблема умеренности чувств, которую он изложил в своем учении об этике. Умеренность чувств представляет собой мечту каждого истинного философа, так как только бесстрастие, спокойствие ума и чувств позволяют обрести истинное, объективное знание о мире и человеке. А чтобы достичь умеренности чувств, философы предлагали множество рецептов и методик. Но основная их идея заключается в постоянной работе над собой и медленном, шаг за шагом, приближении к идеалу – бесстрастию.

Продолжением этического учения Аристотеля является предположение наличия меры в добродетелях. Следует сказать, что добродетели трактовались древнегреческими философами очень различно: как стремление к знанию, как умеренность чувств и страстей, как намерение человека удалиться от мирских дел и посвятить себя размышлениям. Для Аристотеля добродетель – это умеренность во всем: в страстях, в поступках, в тембре голоса, в желаниях и потребностях. Например, такая добродетель, как мужество, трактуется Аристотелем как середина между трусостью и безрассудной храбростью, а щедрость – середина между скупостью и мотовством.

Еще одним моментом учения о добродетели являются представления Аристотеля о государственном устройстве. Философ говорил, что все население должно делиться на три класса, каждый из которых соответствует одной из трех частей души (чувствующей, вожделеющей или думающей). Вот эти классы: торговцы и ремесленники, воины (или стражи), правители-философы.

Каждый из трех классов наделен собственной добродетелью. которая состоит в том, что человек должен знать свое место: торговцы должны торговать, ремесленники заниматься своими ремеслами, воины и стражи – охранять государство, а философы – мудро управлять. Если же ремесленники захотят управлять государством, а воины станут торговать, то и народ, и само государство лишатся своих добродетелей, настанет хаос. Другими словами, главной добродетелью для Аристотеля является справедливость, она объединяет все остальные добродетели и главенствует над ними.

Аристотель, как и его учитель Платон, став знаменитым философом в Греции, основал в Афинах школу, которую назвал Академией. Лекции Аристотеля проходили во время его прогулок с учениками. Так как по-древнегречески слово «гулять», «прогуливаться» произносится как «перипатос», то учеников Аристотеля стали называть перипатетиками.

Диоген Синопский – древнегреческий философ-киник, ученик Антисфена. Жил и творил около 400-325 годов до н. э. Являлся очень незаурядной личностью, еще при жизни став героем многочисленных баек и анекдотов. Его отец был казенным менялой, и Диоген иногда работал вместе с отцом. Но вскоре их изгнали за то, что они обманывали и грабили народ.

Поселившись в Афинах, он стал учеником Антисфена, который, по преданию, сначала прогнал Диогена палкой, но затем все же принял его, разглядев в юноше глубокое стремление познать жизнь таковой, какая она есть на самом деле. С тех пор он стал вести весьма своеобразный образ жизни.

Диоген прожил интересную и необычную жизнь, умерев в глубокой старости. Не только о его жизни, но и о смерти сложено немало легенд. Одни говорят, что он съел сырого осьминога и заболел холерой, другие – что он умер от старости, специально задержав дыхание. Третьи рассказывают, что Диоген хотел поделить осьминога между бездомными собаками, но они были настолько голодны, что искусали его самого, и от этого он скончался.

Умирая, Диоген дал наказ не хоронить его тело, а бросить, чтобы оно стало добычею зверей, или скинуть в канаву. Но, конечно же, благодарные ученики не посмели оставить бренные останки без погребения – и похоронили Диогена возле ворот, ведущих в Истму. На его могиле поставили столб, а на столбе изображение собаки и огромное количество медных табличек, на которых были высечены слова благодарности и сожаления по поводу его кончины. Может показаться странным, что на могилу поставили каменную собаку. Дело в том, что при жизни Диоген сам себя называл собакой (философ причислял себя к киникам, а «кинос» с древнегреческого переводится «собака»), мотивируя это тем, что добрым людям, давшим ему кусок хлеба, он будет облизывать ноги, а злых – беспощадно кусать.

Диоген сочинил множество произведений, среди которых «Афинский народ», «Государство», «Наука нравственности», «О богатстве», «О любви», «Аристарх», «О смерти» и прочие. Кроме того, он написал такие трагедии, как «Елена», «Фиест», «Геракл», «Ахилл», «Эдип», «Медея» и другие.

Как уже говорилось ранее, Диоген Синопский обладал незаурядным умом и практиковал крайний аскетизм, порою граничащий с эксцентрическим юродством. Он проповедовал здоровый образ жизни. Чем проще и беднее жил человек, отказываясь от многих благ цивилизации, тем выше и духовнее выглядел он в глазах Диогена. Он называл себя гражданином мира и, по древнему преданию, жил в обыкновенной глиняной бочке при храме Матери богов, сознательно лишая себя многочисленных благ.

Диоген понял, как следует жить, когда случайно обратил свой взор на пробегавшую мимо мышь. Она была свободна, не нуждалась в подстилке, не пугалась темноты, довольствовалась простой пищей, которую добывала в трудах и заботах, и не стремилась получить какие бы то ни было наслаждения, которые Диоген считал поверхностными и мнимыми, лишь скрывающими настоящую суть.

В своем так называемом жилище – в бочке – Диоген спал, подкладывая под себя сложенный вдвое плащ, который потом надевал и носил. При нем постоянно находилась сума, в которой он хранил незамысловатую пищу. Если же ему иной раз не приходилось ночевать в бочке, то любое другое место, будь то площадь или голая сырая земля, были Диогену одинаково подходящими и для еды, и для сна, и для продолжительных бесед со случайными слушателями.

Диоген призывал всех закалять свой организм, но не ограничивался одним лишь призывом, а на собственном примере показывал, как нужно закаляться. Летом он снимал с себя одежды и подолгу лежал на горячем песке, а зимой совершал пробежки босыми ногами по холодной земле и обнимал заснеженные статуи.

Ко всем без исключения людям Диоген относился с презрительной насмешкой – и говорил, что иногда ему кажется, будто человек – самое разумное существо на земле. Но когда он на своем пути встречал людей, кичащихся богатством или славой либо обманывающих простой народ ради собственной выгоды, то люди казались ему гораздо глупее остальных Божьих тварей. Он утверждал: для того, чтобы жить как следует, нужно иметь, по крайней мере, разум.

Диоген по природе своей был этаким циником (несложно догадаться, что «циник» – искаженное римлянами «киник»), не щадящим ни себя, ни кого бы то ни было. Он говорил, что люди изначально злы и коварны – и при любом удобном случае норовят столкнуть рядом идущего в канаву, и чем дальше, тем лучше. Но никто из них даже не предпринимает попыток сделаться добрее и лучше. Он удивлялся, что люди смотрят вдаль, не замечая простых и повседневных вещей, которые происходят совсем близко. Его раздражало то, что они молят Бога о крепком здоровье, в то же самое время занимаясь обжорством на многочисленных пирушках.

Философ учил, чтобы люди, по возможности, сами о себе заботились, ели простую пищу и пили чистую воду, коротко стриглись, не надевали украшений и вычурной одежды, как можно чаще ходили босиком и больше молчали, потупив взгляд. Людей, обладающих красноречием, он считал пустословами с ограниченным мировоззрением.

Будучи глубоко верующим, Диоген считал, что все происходящее на земле находится во власти богов. Мудрецов же он полагал приближенными к богам избранными людьми, их близкими друзьями, а так как у друзей все общее, то абсолютно все на свете принадлежит мудрецам. Он же был уверен, что судьбу можно перехитрить, если вовремя проявить отвагу и мужество. Закону он противопоставлял природу, а человеческим страстям – разум.

Тем, кто боялся недобрых снов, Диоген говорил, что лучше бы они беспокоились о том, что делают днем, а не о глупых мыслях, которые приходят в голову по ночам. Но как бы цинично он ни относился к людям вообще и к себе в частности, афиняне любили и почитали Диогена. И когда однажды бедный мальчик случайно разбил его дом – бочку, этот мальчик был подвергнут жестокому наказанию, а Диогену дали новую бочку.

Часто он объявлял во всеуслышание, что изначально боги даровали людям легкую и счастливую жизнь, но те сами испортили и омрачили ее, постепенно придумывая для себя различные блага. Причиной всех бед он считал жадность – и самым горестным в жизни называл старость, которая застигает человека в нищете. Такое прекрасное чувство, как любовь, Диоген называл делом бездельников, а благородных и добродушных людей – подобиями богов. Жизнь человеческую считал злом, но не всякую жизнь, а лишь дурную.

Славу, богатство и знатное происхождение он высмеивал, обзывая все это прикрасами порока. И единственным истинным государством считал весь мир. Диоген говорил, что жены должны быть общими и, значит, сыновья тоже общие. Отрицал законный брак. Утверждал, что все существует во всем и через все, то есть в хлебе содержится мясо, в овощах – хлеб; и вообще, все тела проникают друг в друга мельчайшими частицами через невидимые поры.

У Диогена было множество учеников и слушателей, несмотря на то, что он по меньшей мере слыл личностью необычной и неординарной. Они продолжили его дело, тем самым обеспечивая развитие идеи аскетизма в философии.

Однажды знаменитый полководец Александр Македонский проезжал через Афины и остановился, чтобы посмотреть на местную достопримечательность – философа Диогена. Александр подошел к бочке, в которой жил мыслитель, и предложил сделать для него что-нибудь. Диоген ответил: «Не загораживай мне солнце!».

Данное утверждение было провозглашено античными философами, которое входили в состав единой школы и назывались киренаиками. Их постулат весьма приятен на слух, оттого он был взят за основу при зарождении и развитии многих других философских теорий.

Основателем школы киренаиков является происходивший родом из Киреи ученик Сократа Аристипп (умер после 366 года до н. э.). Учениками Аристиппа были его дочь Арета, Эфион из Птолемаиды, Антипар из Кирены и другие. Аристипп приехал в Афины, привлеченный славой Сократа. Занимаясь софистикой (философией), он первым из учеников Сократа начал брать плату со слушателей и отсылать деньги учителю. В философии Аристиппа заметно влияние Сократа.

Из воспоминаний современников Аристиппа известно, что он «умел применяться ко всякому месту, времени или человеку, играя свою роль в соответствии со всею обстановкой. Поэтому и при дворе Дионисия он имел больше успеха, чем все остальные, всегда отлично осваиваясь с обстоятельствами. Дело в том, что он извлекал наслаждение из того, что было в этот миг доступно, и не трудился разыскивать наслаждение в том, что было недоступно...».

Современники Аристиппа отмечали его остроумие, полную свободу от всяких предрассудков и условностей, в том числе нравственных. Например, известен случай, когда царь Дионисий плюнул в Аристиппа, а тот стерпел. Когда же философа упрекнули в отсутствии гордости, он ответил: «Рыбаки терпят морские брызги, чтобы поймать мелкую рыбешку, почему бы мне не стерпеть брызги слюны, чтобы поймать большую рыбу».

Именно такой взгляд на вещи и лежал в основе философских воззрений Аристиппа. Он считал, что ощущения не имеют никакой познавательной ценности; следовательно, с их помощью невозможно достоверно познать окружающий мир, они только могут свидетельствовать о психологическом состоянии субъекта. Человек, по Аристиппу, подобен осажденному городу, то есть знает достоверно только то, что происходит внутри него самого. Этот постулат послужил Аристиппу выводом о необходимости субъективного действования. Поскольку ощущения не способны дать адекватного отражения внешнего мира и его законов – значит, единственным критерием поведения могут служить субъективные состояния индивида. Ощущения же Аристипп характеризовал как движения и подразделял их на легкие (удовольствия) и бурные (неудовольствия). Было также среднее состояние – отсутствие и того, и другого.

Аристипп считал удовольствие (наслаждение) единственным благом, к которому следует стремиться. Неудовольствие (или страдание) Аристипп считал злом и говорил, что его следует избегать. Таким образом, Аристипп явился родоначальником этического гедонизма, причем единственным в истории европейской этики до конца последовательным представителем этого направления.

Стремление к удовольствиям стало не только исходным пунктом, но и существенным содержанием этики Аристиппа. С его точки зрения, качество удовольствия не зависит от способа его удовлетворения: «Наслаждение является благом, даже если оно порождается безобразнейшими вещами». Удовольствия (наслаждения) Аристипп измерял только их интенсивностью, потому подлинными для него являлись лишь телесные удовольствия, которые имели преимущество перед духовными. Под удовольствием, по Аристиппу, следует понимать положительное состояние, а не освобождение от боли. Удовольствие есть нечто наличное, относящееся к настоящему, а не воспоминание о благе и не ожидание его. Он призывал не смешивать удовольствие как отдельное ощущение со счастьем, представляющим собой сумму ощущений. «К частным наслаждениям следует стремиться ради них самих, а к счастью – не ради него самого, но ради частных наслаждений».

Выходит, что удовольствие заключено в самом себе: для его понимания нет необходимости выходить за его пределы. Однако удовольствия часто сопряжены со страданиями, и наоборот, так как нет человека, который только наслаждался бы или только страдал. По словам Аристиппа, мудрец не испытывает одних удовольствий, как и жизнь глупца не является сплошным страданием. Возникающие в эмпирической деятельности противоречия индивид может решить с помощью разума, образования, философии.

Как и Сократ, Аристипп обращается к знаниям как к средству преодоления реальных противоречий, но считает (в отличие от Сократа) это средство вспомогательным. Знания имеют ценность постольку, поскольку позволяют более полно наслаждаться, поэтому они полезны только в той степени, в какой способствуют цели деятельности – достижению приятных ощущений. А умственная деятельность сама по себе самостоятельного значения не имеет.

Известен и другой эпизод из жизни Аристиппа. Когда кто-то предложил философу решить трудную задачу, тот ответил: «Зачем, глупец, хочешь ты распутать узел, который, даже запутанный, доставляет нам столько хлопот?»

Философия и образование способствуют осознанию подлинной цели человеческой деятельности – стремлению к удовольствиям – и освобождают от тех социальных условностей, которые препятствуют постижению этой цели. Аристипп пытается, насколько это возможно, упростить жизнь – и учит этому всех остальных.

Однажды сам Аристипп просил у царя Дионисия о чем-то за своего друга, а тот отклонил просьбу. Аристипп бросился в ноги царю, и кто-то из присутствовавших засмеялся. Аристипп сказал: «Не я виноват, а Дионисий, у которого уши на ногах растут». Так, из любого, даже самого неудобного жизненного положения Аристипп умудрялся находить выход и не стеснялся казаться бессильным и слабохарактерным трусом.

По мнению киренаиков, «мудрец чужд зависти, любви и суеверия, ибо эти чувства порождаются пустою мнительностью, но ему знакомы горе и страх, которые порождаются естественно».

Сильная сторона этики Аристиппа и киренаиков вообще состоит в том, что они прославляют живого, единичного индивида, полностью властвующего над своим существованием. Киренаики считают, что абстрактные нравственные нормы, соображения стыда и приличий должны подчиняться человеческой потребности в наслаждении. Последователи Аристиппа Феодор Безбожник и Гегесий усилили антисоциальные мотивы в своих философско-этических воззрениях.

Например, Гегесий прославился тем, что доказывал, будто стремление к наслаждениям неизбежно приводит к страданиям, а раз так, значит достичь наслаждения невозможно. Тогда, по логике Гегесия, высшая цель человеческого существования недостижима, следовательно жить незачем. История свидетельствует о том, что, проповедуя эти идеи в Египте, Гегесий убедил многих своих слушателей совершить самоубийство.

Суть этики киренаиков состояла в проповеди самоутверждения конкретного субъекта, который отвергает мораль как некую силу, препятствующую достижению поставленных целей: они провозглашали в качестве высшей моральной ценности саму его жизнь в ее позитивных, чувственных проявлениях. Но последовательное следование гедонистическому принципу обернулось совершенно противоположным результатом: благо индивида признается неосуществимым, и жизнеутверждение сменяется жизнеотрицанием.

Известно, что глава философской школы киренаиков Аристипп Киренский не только на словах, но и в жизни следовал принципам собственной философии. Так, однажды путешествуя вдоль моря и неся на плечах мешок с золотой утварью, Аристипп почувствовал усталость, сбросил мешок на песок и пошел дальше налегке, совершенно довольный испытанным облегчением.

Данный постулат провозглашен древними стоиками и явился основой их этических воззрений. Основателем стоической школы был Зенон Китийский. К нему примкнули Хриссип, Апполодор и Стилл, а также Евдром, Диоген Посейдонский, Посидоний и другие. Самыми известными учениками Зенона и философами стоической школы являются Персей Китийский, Аристон Хиосский, Эрилл Карфагенский, Дионисий Перебежчик и другие.

Зенон – сын Мнасея из Кития (Китиона), греческого города на Кипре. Учителем его был Кратет, а потом он учился 10 лет у Стильпона и у Ксенофонта, а также у Полемона. Когда учился у Кратета, он писал свое «Государство». К другим его сочинениям принадлежат: «О жизни, согласно с природою», «О страстях», «Об обязанностях», «О порыве, или человеческой природе», «Этика» и другие.

В «Жизнеописаниях» древнегреческого историка Зенон выглядит следующим образом: «Рассуждения свои он излагал, прохаживаясь взад и вперед по расписной стое..., потому что искал места малопосещаемого; а именно здесь при Тридцати тиранах было погублено почти 1400 граждан. Сюда стали приходить люди послушать его, и за это были прозваны стоиками, равно как и его ученики; а до этого они назывались зенонцами», как о том свидетельствует и Эпикур в своих письмах». Историк уточняет, что «стоиками раньше называли стихотворцев, препровождавших свое время в стое...»

Известно, что «афиняне оказывали Зенону великий почет: они даже вручили ему ключ от городских стен и удостоили его золотого венка и медной статуи»; кроме того, «им гордились китийцы, которые жили в Сидоне. Сам царь Антигон выражал ему благосклонность и не раз его слушал, когда бывал в Афинах. Он даже приглашал философа к себе...». Из этого следует, что Зенон был весьма известной личностью в свое время.

Таким образом, стоицизм, возникший одновременно с другими древнегреческими философскими направлениями и схожий с ними в обосновании свободы личности индивида, способности быть счастливым независимо от внешних обстоятельств, связывает добродетель с пониманием царящей в природе необходимости. Необходимость, по мнению стоиков, неумолима, не знает никаких исключений, в ее роковой ход включен и человек. Правда, он обладает разумом – и может осознать неотвратимость судьбы, в этом и состоит его свобода, источник невозмутимости человеческого духа. Такова основная мысль этики стоицизма.

Родоначальник стоицизма Зенон первый заявил в своем трактате «О человеческой природе», что конечная цель человеческого существования – это жить в согласии с природой, а это то же самое, что жить в добродетели. Вывод Зенона: «Сама природа ведет нас к добродетели». О том же говорят и другие стоики: Клеанф, Посидоний и Гекатон. Исходя из вывода стоиков, жить добродетельно – значит жить по опыту всего происходящего в природе, потому что наша природа есть лишь часть целого. Стало быть, конечная цель определяется как жизнь, соответствующая природе, – жизнь, в которой мы воздерживаемся от всего, что запрещено общим законом, а «закон этот – верный разум... это и есть добродетель и ровно текущая жизнь счастливого человека...»

Не убегать от мира, а, напротив, целиком и полностью принять его – так обосновывают стоики свой этический подход. Из жесткого хода природных событий нельзя вырваться ни при каких обстоятельствах, поэтому высшая мудрость человека состоит в том, чтобы полностью (не только физически, но и душевно) идти навстречу природной необходимости.

Изначальное природное влечение живого существа заключено в его стремлении к самосохранению, которое существует в стихийно-инстинктивной форме. Но, как считают стоики, у животных оно сопряжено с представлением о вредном и полезном для его природы. У человека помимо такого представления есть разум, логически стройное мышление, которое позволяет ему охватить весь порядок (ход вещей) в природе и точно судить, что соответствует его природе, а что нет. Разум ему дан для более совершенного руководства своими действиями. В связи с этим стоики связывают специфику человеческой природы именно с разумом: «Жить по природе – значит жить по разуму, потому что разум – это наладчик побуждения».

По мнению стоиков, разум является природной характеристикой личности и направлен к Божественной сущности Космоса. Разумная жизнь является принципом не только человеческой природы, но и природы в целом и выступает одновременно как требование совершенствования всякой личности. Для стоиков добродетельность и человеческое совершенство состоят в том, чтобы развивать свой разум до состояния, когда он сблизится с Космическим Разумом. Таким образом, жить в согласии с природой и жить разумно и добродетельно – одно и то же.

Иными словами, человек совершенно не властен над обстоятельствами собственной жизни, но он ничем не ограничен в оценке этих событий, во внутреннем отношении к ним. Привилегия разумного индивида – присущая ему свобода – состоит в том, что он имеет собственное внутреннее отношение к этой необходимости, неотвратимому ходу событий. Счастье его зависит от его конкретного положения в мире, от того, как он воспринимает и внутренне оценивает свою включенность в мир. А его страсти – это материя, через которую он обнаруживает свою нравственную сущность. Так стоики провозглашают бесстрастность, в частности безжалостность, которая способствует преодолению чувственных страхов и ведет к свободе от них. Это в свою очередь ведет к рассудительности, к правильному знанию человеком того, что делать и что не делать, руководствуясь долгом.

Своим положением стоики утверждают, что внутреннее отношение к миру возвышает человека до уровня добродетельной личности в том случае, когда он безропотно и невозмутимо, с душевным спокойствием воспринимает все перипетии судьбы, какими бы они ни были. Это значит, что человек может и должен быть счастлив при самых несчастных обстоятельствах, а душа его и ее нравственная сущность должны быть замкнуты в себе.

Стоики принимают добродетели, выдвинутые Платоном и другими античными философами: разумение (мудрость), мужество, здравомыслие (благоразумие) и справедливость, которые помогают людям жить достойно. Этим добродетелям соответствуют 4 основные страсти: желание, страх, наслаждение и скорбь. Добродетели помогают людям правильно ориентироваться в сфере страстей-влечений, управлять ими. Таким образом, отношение к жизни должно состоять в том, чтобы осознанно, разумно и свободно, с легкостью мяча (стоики уподобляли жизнь игре в мяч) и радостью принимать все предзаданные неумолимой судьбой перипетии жизненных обстоятельств. Подобное поведение ведет человека к добродетели, которая является у стоиков высшим благом.

Этика стоиков исходит из мысли о неотвратимости будущих событий, но при этом она преисполнена внутренней энергии и оптимизма, учит безропотно принимать удары судьбы, хотя в ней нет того, что можно назвать смирением и что вызывает жалость к индивиду. Стоики, напротив, выступают против всякой жалости, сострадания и злобы. Их этика – этика сурового долга. Если человек ничего не может сделать с судьбой, то и судьба не может ничего сделать с его нравственной сущностью – не может подчинить себе, сломать, растоптать. В человеке всегда достаточно силы, чтобы гордо и с достоинством нести свою участь, а если этого будет требовать добродетель, то бестрепетно уйти из жизни.

Не будучи афинянином, основатель Стои Зенон не имел права арендовать целое здание в городе, поэтому он проводил свои лекции в некоем портике, расписанном художником Полигнотом. По-древнегречески слово «портик» звучит как «стоя». По этой причине Зенона и его последователей стали называть стоиками.

Этические проблемы, волнующие все человечество, Кант разместил во второй из своих знаменитых «Критик», а именно – в «Критике практического разума». Эта книга является естественным продолжением первой «Критики», однако проблемы в ней рассматриваются с совершенно иной стороны, что обусловлено самой тематикой данной книги, то есть стремлением автора рассмотреть сферу этического.

Если на страницах первой «Критики» Кант во всеуслышание заявлял о том, что «вещи сами по себе» принципиально непознаваемы и что человечество обречено быть замкнутым в сетях данных своих органов чувств, то во второй своей книге он пишет о том, что познание трех наиболее проблематичных «вещей самих по себе», а именно – бессмертной души, бесконечного Космоса и Бога – вполне возможно. Но познание это дано человеку, рассматриваемому не как природное существо, подчиненное законам причинности, а как существу морально-этическому, то есть подчиняющемуся моральному закону.

Этот закон носит у Канта название категорического императива и звучит следующим образом: поступай с другим так, чтобы самое большое твое волевое усилие было согласовано с общечеловеческим нравственным требованием. Говоря проще, Кант четко и научно сформулировал известную уже множество веков заповедь Ветхого Завета: «Возлюби ближнего своего как самого себя». Действительно, все помнят эту знаменитую заповедь, но далеко не многие понимают ее истинный смысл. Он состоит в том, чтобы продумывать свои поступки заранее, видеть наперед то, что собираешься сделать, так как последствия поступков могут быть губительными и ужасными.

Почему требуется именно возлюбить? Да потому, что Бог, с уст которого пророк Моисей записал данную заповедь, сам возлюбил человеческий род в целом и каждого человека в отдельности. И он передал свое веление именно тем словом, которое лучше всего выражает сущность морального: индивид в своих поступках должен творить не зло и разрушение, но добро и любовь. Он должен созидать, творить и сохранять – вот основное требование морали, завещанное Богом.

Позднее, в Новом Завете, эти же слова повторит Иисус Христос, сказав их несколько иначе, еще более обостренно: «Возлюбите друг друга, как Я возлюбил вас». В этих словах требование морального отношения к человечеству достигает своего предела, так как Христос требует не эгоистической любви, подобной самолюбованию, а абсолютно бескорыстной, подвижнической любви, перед которой нет никаких преград.

Что же лежит в основе данного принципа у Канта? Не что иное, как требование продумывать каждый свой поступок, и перед тем, как сделать что-либо, поразмыслить о том, что этот человек почувствовал бы, если бы нечто подобное совершили по отношению к нему. Подобные требования вовсе не говорят о том, что Кант был старцем-морализатором, стремящимся навязывать людям давно устаревшие нормы этики. На самом деле, философ стремился найти обоснование для любых действий человеческого существа, которое обязательно должно руководствоваться в своей жизни некиими критериями поступков. Без подобных критериев люди превратились бы в обыкновенных животных, поступающих, руководствуясь лишь инстинктами, насилующих и убивающих друг друга. Таким образом, мораль – то единственное, что придает представителю нашего рода статус человеческого существа.

И именно здесь, в сфере морально-этического, перед человеком возникает наконец Бог, в существовании которого никто даже не подумает усомниться. Ведь именно Бог заповедал людям любить друг друга, не убивать, не красть и поступать с другими согласно долгу. Таким образом, одна из «вещей в себе» оказывается само собой разумеющейся.

Другая «вещь сама по себе» – бесконечный Космос, снова возникающий в связи с возможностью существования Бога как того, кто дарует людям законы морали. Действительно, если Божество наделено такими характеристиками, как вечность и бесконечная мудрость, то обиталищем его и сферой внимания может выступать только все бесконечное пространство Вселенной. Поэтому и бесконечность Космоса также можно считать доказанной.

Познаваемость третьей «вещи самой по себе», а именно бессмертной души, также доказывается, исходя из возможности существования Бога – дарителя моральных заповедей. Это происходит следующим образом: каждый человек, принимая заповеди и нормы морали как руководство к действию, вступает тем самым на долгий путь самосовершенствования. С каждым новым поступком, совершенным во имя человечества, с каждым изменением в себе, с каждым усилием воли, направленным на очищение собственной души от всего аморального, грязного, пошлого и агрессивного, мы все более и более приближаемся к идеалу. Однако полное совершенство, увы, недостижимо.

Причина недостижимости личной святости кроется в том, что даже всей человеческой жизни не хватает на уподобление Божеству в его предельной доброте и мудрости. Единственным выходом в данной ситуации может быть наличие в человеке бессмертной души, которая, продолжив существование после смерти тела, не оставит также и трудов по достижению совершенства. Вечная жизнь души, по Канту, – это гарант того, что конечная цель самосовершенствования (полное соответствие помыслов и стремлений души моральным нормам) будет достигнута. Так бессмертие, этот третий камень преткновения философии всех времен, оказывается доказанным. Продолжая жить, души всего человечества спустя многие века достигнут такой нравственной чистоты, что их небесное сообщество сможет поистине называться раем, то есть местом, где пребывают святые.

Еще одним произведением, в котором Кант написал о моральном долженствовании, является трактат «Религия в пределах только разума». В этой работе философ напрямую обратился к проблемам морали и нравственности, выразив уверенность в том, что люди, вставшие на правильный, заповеданный Богом путь, рано или поздно начнут объединяться в общины. В этих совершенно новых сообществах между людьми воцарятся мир и согласие, все будут уважать друг друга, ценить человека не как средство, а как цель, то есть не озадачатся поиском выгод от общения, но станут наслаждаться дружбой и любовью как таковыми.

Логическим завершением идеи о достижении человечеством состояния повсеместной любви выступает помещенное Кантом в работе «К вечному миру» описание времени, когда все государства земли, руководствуясь принципами морали и нравственности, прекратят вести между собой кровопролитные войны за земли или богатства, встанут на путь мира и объединятся в единое общечеловеческое государство, в котором каждый будет счастлив и окружен любовью остальных.

Известно, что Кант отличался особой педантичностью. Его дни были с точностью похожи один на другой. Он вставал очень рано, работал, затем шел в университет одной и той же дорогой. Некоторые лавочники, мимо которых он проходил, часто проверяли по нему время.