• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

Английский философ и экономист. Идеолог либерализма. Основатель английского позитивизма, последователь О. Конта. В «Системе логики» (т. 1–2, 1843) разработал индуктивную логику, которую трактовал как общую методологию наук. В этике соединял принцип эгоизма (утилитаризм) с альтруизмом. В сочинении «Основания политической экономии» (т. 1–2, 1848) положения классической политэкономии объединял со взглядами Ж. Б. Сея и Т. Р. Мальтуса.

Джон Стюарт Милль родился 20 мая 1806 года в Лондоне в семье Джеймса и Гарриет Милль. Он был старшим из девяти братьев и сестер. Такие большие семьи не были редкостью в Англии того времени, и, хотя не все дети доживали до зрелого возраста, многочисленность потомства обрекала мать на пожизненные тяжелые домашние и семейные заботы. Это большое семейство дало истории две личности, ярко выделяющиеся на общем фоне многочисленных предков и потомков. Джеймс Милль и его сын Джон Стюарт Милль.

Замечательный по своим интеллектуальным качествам отец воспитал не менее выдающегося сына — пример, не часто встречающийся в истории. Джеймс Милль был сыном бедного шотландского священника. Он рано отказался от духовной карьеры и собственным трудом пробил себе путь в научную и культурную элиту Англии. Среди тех, с кем он поддерживал постоянные научные и дружеские связи, были философ И. Бентам, политэконом Д. Рикардо, историк Д. Грот.

Сам Джеймс Милль вошел в историю экономической мысли как «малый классик» английской буржуазной политической экономии, на которого ссылались многие последующие ученые. Вынужденный заботиться о многочисленном семействе, Джеймс Милль лишь в конце жизни достиг относительного материального благополучия, став видным чиновником Ост-Индской компании. Он не просто любил своих детей — он посвятил свою жизнь их воспитанию. Прежде всего это относилось к его старшему сыну, Джону. Последний стал объектом уникального в истории педагогики эксперимента.

Он не знал ни школы, ни университета, ни домашних учителей. Единственным его учителем был отец, а с восьми лет уже сам Джон Стюарт приступил к обучению своих младших братьев и сестер. Оценивая результаты этого эксперимента, нельзя не учитывать, что его объектом был исключительно одаренный ребенок, в полном смысле слова вундеркинд. Джон Милль впоследствии писал, что его первые воспоминания относятся к трехлетнему возрасту, когда он уже умел читать и писать по-английски и когда отец начал преподавать ему древнегреческий.

Время обучения английскому он просто не запомнил — в столь раннем возрасте это происходило. Начиная с двенадцати лет мальчик перешел в основном на самообразование — в объеме, значительно превышавшем любые университетские курсы того времени. К четырнадцати годам это был блестящий, необычайно широко эрудированный юноша, обладавший глубокими познаниями в таких областях, как история, математика, логика, философия и политическая экономия. Кроме того, он владел древними и новыми языками (древнегреческим, латынью, французским, немецким), был начитан в древней и новой литературе.

Некоторая разбросанность и несистематический характер, уклон в сторону так называемого классического образования (древние языки и т. д.) искупались тем, что эти знания были добыты самостоятельным трудом и усвоены критически. Будучи человеком чрезвычайно скромным, никогда не переоценивавшим своих достижений, Милль тем не менее считал, что к четырнадцати годам обогнал своих сверстников в объеме познаний на четверть века!

Знакомясь с объемом и уровнем его детских занятий, нельзя сказать, что он преувеличил дистанцию разрыва. Сомнение вызывает другое. Никакие десятилетия не позволили бы уму обыкновенному освоить те знания, которые за считанные годы впитал ум гениального ребенка. Такие интенсивные занятия в столь раннем возрасте имели и свою печальную сторону. С грустью отмечал Милль в зрелые годы.

«Я никогда не был ребенком, никогда не играл в крикет, лучше было бы, если бы природа шла своим путем».

С детских лет и буквально до последних дней жизни он придерживался своего метода сочетания умственных и физических занятий длительные пешие прогулки и походы по живописным английским лугам, по горам Южной Франции, во время которых обдумывались и обсуждались его лучшие замыслы. Когда Миллю было тринадцать лет, отец изложил ему во время пеших прогулок только что вышедшие в свет «Начала политической экономии и налогового обложения» Д. Рикардо.

В скором времени молодой Милль уехал на год во Францию, где ему представился случай познакомиться со многими выдающимися учеными того времени. Во Франции он жил в семье брата английского философа Бентама. Эта семья много путешествовала. Круг ее интересов лежал в сфере общественной жизни и общественно-политической мысли Франции. Это обстоятельство позволило Миллю встретиться со сторонниками французского философа и социалиста Сен-Симона, с известным экономистом Ж. Б. Сэем.

Перемены, связанные с путешествиями, позволили несколько отвлечь Милля от того сурового режима занятий, который стал для него привычным с ранних детских лет. Обычно он ежедневно занимался по 9–10 часов. История сменялась логикой, логика математикой, математика языками. Дневник, начатый во Франции, показывает, что первые недели проходили в столь же неукоснительном режиме.

Поражает объем прочитанного, глубина критических замечаний по ходу чтения. Уже в четырнадцать лет Милль был способен остро подмечать ошибки изложения, несовершенство логического построения доказательств. Но в дальнейшем светский образ жизни семьи Бентамов, переезды с места на место ломают этот изнурительный ритм занятий, что, безусловно, благотворно повлияло на будущее физическое и духовное здоровье Милля.

Вернувшись в Англию, Милль поселился в Лондоне и в скором времени приобщился к политической деятельности своей страны. С непосредственностью молодости семнадцатилетний Милль занялся пропагандой ограничения рождаемости среди трудящихся женщин. Он раздавал составленные им самим листовки, в которых содержались рецепты сознательного ограничения размера семьи.

В Англии того времени откровенный разговор на тему ограничения рождаемости был столь вызывающим нарушением благопристойности, что Милль даже попал на несколько дней под арест. После бурного эпизода с пропагандой ограничения рождаемости Милль в скором времени с помощью отца занял место скромного чиновника Ост-Индской компании, где его отец к тому времени занимал видное положение. Тогда он стал членом политического кружка молодых, радикально настроенных интеллигентов, издававших свой собственный журнал «Вестминстер ревью».

Этот кружок не был удовлетворен сложившейся к тому времени в Англии двухпартийной борьбой тори и вигов, прежде всего потому, что не видел в ней перспектив для осуществления более широких политических реформ. Радикальный кружок, в который вступил Милль, стремился к большему к подлинному расширению народного представительства в парламенте. По существу, его деятельность составляла ядро будущего движения за всеобщее избирательное право. К кружку примыкали Д. Рикардо и Джеймс Милль. Его идейным вдохновителем был философ и проповедник Иеремия Бентам. Этот человек был основателем утилитаризма — нравственно-философского учения, которое впитало в себя многие идеи английских рационалистов и французских просветителей.

И. Бентам разработал принцип «наибольшего счастья для наибольшего числа людей», который он положил в основу нравственного разграничения между добром и злом. По его мысли, общество должно быть построено таким образом, чтобы чувство долга — понимаемого как социальный долг индивидуума перед обществом — и стремление к собственной выгоде не вступали в конфликт друг по отношению к другу.

Джон Милль никогда окончательно не порывал с философией утилитаризма, поскольку соображения всеобщего человеческого «блага» с юных лет и до конца жизни занимали центральное место в его мировоззрении. Но узкая трактовка этого вопроса в сочинениях Бентама стала для него совершенно неприемлемой. Крушение авторитета учителей, к которым относился и его отец, вызвало в душе двадцатилетнего юноши ощущение тягостной пустоты. К этому еще добавился ряд обстоятельств личного порядка. Он чувствовал, что все больше превращается в своего рода «рассуждающую машину». Он также чувствовал, что и окружающие все больше воспринимают его как эрудированного, но сухого логика и полемиста, готового даже поэзию, музыку, литературу разложить на составные элементы. Трагедия его воспитания, лишившая его живых жизненных впечатлений, тяготела над ним подобно проклятию.

Все это привело двадцатилетнего Милля в состояние тяжелого душевного кризиса, поставившего молодого человека на грань полной психической катастрофы.

Путь Дж. С. Милля к душевному выздоровлению был продолжителен и труден. Впоследствии сам он считал, что главную роль на этом пути сыграло проснувшееся в нем чувство сострадания к ближним. Вместе с пробуждением этого чувства пришел и бескорыстный интерес к поэзии, музыке. Одновременно происходит решительный поворот в направлении философских интересов.

Милль обращается к немецкой философии. Здесь его глубоко интересует система Иммануила Канта. К этим же годам относится встреча и оживленная переписка Милля с видным последователем учения Сен-Симона д'Эйшталем. Это было первое серьезное обсуждение проектов социалистического переустройства общества. Свой основной девиз Милль заимствовал у Гете — многосторонность. Он относил этот девиз не только к широте и многообразию познаний, но и к развитию самой личности.

В возрасте между двадцатью и тридцатью годами в его жизни произошли события, завершившие тот процесс, который начался душевным кризисом и пересмотром утилитаристского нравственного идеала. В ряду этих событий важное место заняло посещение Франции в период революции 1830 года. Впечатление от этого посещения нашло свое выражение в серии статей под характерным названием «Дух времени» (1831). Революционные события во Франции 1830 года, завершившиеся свержением короля Карла X, явились первой ласточкой, знаменовавшей грядущую череду революционных потрясений после длительного периода реакции, порожденной последствиями Великой французской революции.

Под воздействием этих событий Милль разрабатывает свою философию истории, в которой черты необходимости, взаимосвязи отдельных исторических событий занимают центральное место. Милль полагал, что всякий исторический этап развития общества содержит в себе не только урок на будущее, но и несет определенное положительное содержание в процессе прогрессивного восхождения человечества. Рабство, средневековье, абсолютизм — необходимые звенья такого восхождения. На этом пути человечество постоянно претерпевает смену органических и переходных фаз развития. Именно в очередной переходной фазе оказалось европейское общество, по мнению Милля, в 30-е годы XIX века.

Крушение утилитаристского идеала, увлечение поэзией и музыкой, интерес к происхождению эстетического и этического идеала — все это было связано с одним событием в жизни Милля, определившим всю его последующую биографию, а во многом и развитие его мировоззрения. В 1830 году он познакомился с женщиной, которой впоследствии, через двадцать лет, предстояло стать его женой. Это была Гарриет Тэйлор, жена состоятельного буржуа, мать двоих детей. Она интересовалась радикальными политическими идеями, и ее дом стал местом встреч для Милля и его друзей.

Духовное общение этих двух людей сообщило, по свидетельству Милля, новый стимул и новое качество всей его последующей деятельности. Более того, Милль утверждал, что от Г. Тэйлор непосредственно исходили наиболее глубокие идеи его сочинений в области логики, философии, политической экономии и т. д. К этому утверждению, высказанному Миллем на склоне лет в его «Автобиографии», необходимо отнестись с определенной осторожностью. Тэйлор обладала блестящим умом, необычайно живым характером, глубоко эмоциональной натурой. Под ее влиянием Милль стал буквально апостолом знаменитого суфражистского движения, прокатившегося во второй половине XIX столетия по Европе, России и Америке.

Мысли Дж. С. Милля относительно необходимости гармоничного сочетания артистического и логического, или интуитивного и рационального, начал во всех областях деятельности прослеживаются во многих сочинениях, начиная с 1840-х годов. Милль считал, что наука и искусство, как две взаимодействующие сферы духовной деятельности, необходимо дополняют друг друга. При этом за каждой из этих сфер закрепляются свои специфические задачи. Наука способна лишь на частичное освоение и объяснение действительности. Практическая деятельность как в личном, так и в общественном плане выходя за рамки собственно науки, есть область искусства. Наука может дать лишь способы решения практических задач, которыми пользуется искусство, проверяя соответствие этих способов поставленным целям.

Всякая практическая деятельность человека начинается с постановки цели, но конечным основанием всякой цели служит достижение блага, то есть определенного удовлетворительного результата. Однако то, что для одних представляется удовлетворительным результатом, для других может быть величайшим злом. Милль обосновывает моральную сторону всякой практической деятельности. Этическая проблема, таким образом, состоит в нахождении критериев общественного блага. Деятельность Милля в конечном счете направлялась поисками этического идеала, критерия различения добра и зла в конкретно-историческом социальном аспекте.

Дж. С. Милль не избежал увлечения и идеями историка Карлейля с его теорией героев и толпы, и традиционалиста Кольриджа, и проповедников идеалов доброй старой Англии — поэтов Уордсворта и Теннисона. Но в то же время он решительно боролся с идеологией консерватизма и реакции, отрицавшей самое право на существование за понятиями «общее благо», «общая польза». Столь же решительно боролся он и с религиозными философами, стремившимися перенести проблему «добра и зла» в сферы «миров иных». Не стремясь упростить отношение Милля к религии — а оно было достаточно сложным, о чем свидетельствует одно из последних его сочинений «Три эссе о религии» (1873), — следует подчеркнуть его твердое убеждение в том, что борьба за благо человечества в этом мире составляет достойную цель деятельности моралиста, философа и политического активиста.

Это убеждение послужило для Милля основой его собственной научной и политической деятельности, снискавшей ему репутацию одного из основателей буржуазного реформизма, решительного противника консерватизма и реакции. Период между 1836 и 1848 годами оказался, пожалуй, самым плодотворным для научной, теоретической деятельности Милля. В этот период временно затихли страсти вокруг избирательной реформы, столь возбуждавшие ранее политическую активность Милля. С другой стороны, еще не разразилась революционная буря в Европе, заставившая Милля вновь обратиться к решению злободневных социальных проблем.

Служба в Ост-Индской компании оставляла время для научных занятий, и Милль воспользовался этими возможностями. Он отнюдь не пренебрегал своими обязанностями чиновника, принимая активное участие в решении разных вопросов, связанных с английским управлением Индией. Известно, что при разработке проекта реформы образования для Индии он решительно возражал против перевода всей системы образования на английский язык.

За эти годы Милль написал и опубликовал два своих фундаментальных произведения: «Система логики» и «Основы политической экономии». К написанию «Системы логики» он, можно сказать, готовился всю жизнь. Еще детские годы были посвящены штудированию курсов логики. В юности Милль непосредственно включился в дискуссии по проблемам эмпирической либо априорной природы общих понятий. Развитие эмпирической школы в европейской философии XVIII века предшествовало бурному расцвету экспериментального естествознания. Последним является метод сопутствующих изменений: «Всякое явление, изменяющееся определенным образом всякий раз, когда некоторым особым образом изменяется другое явление, есть либо причина, либо следствие этого явления, либо соединено с ним какою-либо причинною связью». Предположим, согласно одному из примеров Милля, что мы желаем установить характер воздействия Луны на Землю. Мы не в состоянии устранить Луну и после этого посмотреть, что произойдет с Землей. Но мы можем сопоставить лунный календарь с графиком приливов и отливов. В результате мы придем к заключению, что Луна в целом либо частично есть причина этих явлений. Последний метод Милля тесно связан с получившими в дальнейшем большое распространение в ряде наук способами регрессионного анализа.

В период работы над своей «Логикой» Милль познакомился с книгой французского философа Огюста Конта «Курс позитивной философии» (1842). Затем последовала переписка этих людей и их многолетние противоречивые отношения. Конт представлял собой тип философа-пророка, считавшего себя призванным дать миру новую религию, открыть человечеству глаза на его конечные цели. Суть его метода заключалась в том, чтобы идти от фактов к обобщению и рассматривать эти обобщения не в качестве объективных закономерностей, а лишь как относительные вехи на пути познания. При знакомстве со взглядами Конта Милль был поражен совпадением в направлении их независимых усилий. Разработка, обобщение и уточнение законов индукции в качестве основы всех экспериментальных наук, предпринятые в «Системе логики», во многом совпадали с идеями позитивного метода Конта. В обоих случаях вывод состоял в том, что всякое знание подтверждается и исчерпывается опытом. Такая постановка проблемы научного знания вела к глубоким противоречиям, которые Милль частично осознавал (что видно хотя бы из его попытки рассмотреть науку и искусство как взаимодополняющие области человеческой деятельности).

Поскольку любой опыт не может исчерпать многообразия реального мира, то и любое обобщение опыта, не стремящееся выйти за его пределы, в согласии с позитивным методом Конта или с последовательно проведенным методом индукции Милля, не может претендовать на значение объективного закона.

Взгляды Конта и Милля легли в основу позитивизма — философского течения второй половины XIX века. Вместе с тем нельзя не видеть глубокого различия в самой основе философских воззрений этих двух людей. Милль решительно порвал с Контом из-за несогласия в оценке методов научного познания человеческого общества. Его широкое знакомство с классической политической экономией, прежде всего с теорией Рикардо, не позволило ему признать правомерность изгнания методов дедукции и абстракции в качестве орудий познания закономерностей общественной жизни. Правда, знакомство с Контом натолкнуло его на необходимость изучения социального поведения людей в качестве самостоятельного раздела обществоведения. Известно, что он стремился к созданию особой науки о социальном характере и поведении человека, которую он называл этологией.

Интерес к изучению социальной действительности заставил его продолжить работу над «Системой логики» и написать дополнительную книгу, которая вошла в окончательный текст труда под названием «О логике в моральных науках». В этой части поставлен вопрос о методах научного познания общества. Поскольку экспериментальный метод, который имел решающее значение в естественных науках, может иметь в общественных науках лишь ограниченную сферу применения, то на место эксперимента Милль ставит метод конкретной дедукции. Суть его заключается в том, чтобы выдвигать в качестве общих постулатов в сфере социальных наук обобщение примеров социального поведения. Поскольку такое обобщение не может в силу особого характера общественной деятельности претендовать на характер точного закона, то его следует рассматривать как указатель тенденций социального движения.

В помощь этому методу Милль привлекает так называемый исторический метод, или метод обратной дедукции. Из истории, по мнению Милля, можно извлечь эмпирические законы. Соединение этих законов с законами человеческого поведения по методу дедукции может служить целям создания науки о социальной динамике, то есть о развитии общества. Последняя книга «Системы логики» Дж. С. Милля оказалась незавершенной с точки зрения решения поставленных в ней проблем, поскольку она вышла далеко за пределы традиционной логики и коснулась широких мировоззренческих вопросов. В частности, в ней был подробно рассмотрен вопрос об ограниченности научных методов в познании действительности, в практической и общественной деятельности человека. Здесь же было намечено дальнейшее расхождение со взглядами Конта на задачи и цели социального развития, получившее более полное выражение в книге Дж. С. Милля «О. Конт и позитивизм» (1865).

Безусловно, в своем мировоззрении Милль придавал большое значение общественной роли просвещенных, образованных слоев, питая иллюзии относительно возможности исправления нравов, в том числе и социальных пороков, посредством воздействия одного просвещения. Но эти идеи, развитые наиболее полно в книге «О свободе» (1859), были далеки от мертворожденной схемы элитарного общества Конта, согласно которой аристократия духа должна занять положение господствующего класса. В плане политической деятельности этот идеал означал борьбу за создание равных условий всеобщего образования. «Идея интеллектуальной аристократии, когда все остальные пребывают в невежестве, совершенно не соответствует моим устремлениям», — писал он своему сотруднику и будущему биографу А. Бейну. Выступая против подавления свободы духа и против «тирании большинства», угрозу которой в условиях буржуазной демократии он остро осознавал, Милль одновременно призывал к тому, чтобы общество заботилось о создании равных начальных возможностей для всех своих членов. В экономической области он выступал за ограничение права наследования, считая, что результаты предприимчивости родителей не должны переходить по наследству их детям.

После необычайно напряженного десятилетия 1840-х годов, проведенного почти исключительно за письменным столом, 1850-е годы представляются в биографии Милля временем раздумий, оценки того, что сделано, подготовки к заключительному, чрезвычайно напряженному и деятельному этапу жизни. В 1851 году судьбы Джона Милля и Гарриет Тэйлор скрепились наконец узами формального брака (после того как в 1849 году скончался ее муж). Супруги много путешествовали, проводя большую часть времени на юге Франции и в Швейцарии. В эти годы под влиянием жены окончательно оформились социально-политические взгляды Милля. В продолжительных разговорах этих двух людей намечались и темы последующих произведений Милля, разрабатывались их основные идеи. Многое из написанного в эти годы подвергалось дальнейшему обсуждению, выжидая часа для публикации1858 год стал переломным для Милля.

В этом году умерла его жена. Тяжелую потерю друга и единомышленника, его «второе я», Милль перенес благодаря твердой решимости довести до конца все задуманное и в значительной мере разработанное совместно.

Уже в 1859 году выходит его сочинение «О свободе» с посвящением Гарриет Тэйлор и с указанием в тексте, что основные идеи этого произведения принадлежат ей. Содержание его состоит во всестороннем обсуждении вопроса о границах взаимоотношений государства и личности. Обсуждая правовые и моральные аспекты этой проблемы, Милль приходит к выводу, что государство имеет право ограничивать свободу личности лишь постольку, поскольку эта свобода сопряжена с ущербом для других.

Чрезвычайно подробное обсуждение всех аспектов защиты прав личности и прав самых разных меньшинств в условиях «представительной» буржуазной демократии сделало эту книгу влиятельной в продолжение многих десятилетий. Публикация «О свободе» стала для Милля своего рода этапом к тому, чтобы вновь, после многолетнего перерыва, тесно связать воедино политическую, публицистическую и научную деятельность.

Оставив работу государственного чиновника в Ост-Индской компании, Милль получает право открыто включиться в политическую борьбу, в частности выставить свою кандидатуру в парламент (государственные чиновники были лишены этого права). Он был непосредственным участником всех острых политических коллизий викторианской Англии 1860-х годов. Его политическая деятельность в парламенте служила поводом для написания статей и брошюр и получала дальнейшее обоснование и обобщение в более серьезных политических, философских и социальных трудах.

Многочисленные выступления Милля в парламенте и вне его по самым злободневным политическим вопросам становились достоянием общественности, поскольку к тому времени он уже пользовался репутацией признанного мэтра в области социальных наук и философии. Среди его многочисленных политических выступлений этого времени отметим такие, как борьба за права местного и негритянского населения Британской Вест-Индии, кампания за привлечение к суду губернатора острова Ямайка, зверски расправившегося с восставшими сельскохозяйственными рабочими, кампания за объявление Гайд-парка в Лондоне местом свободных политических собраний и другие.

Более многолетний характер носила его деятельность против помещичьего землевладения в Ирландии, за предоставление крестьянам помещичьих земель или закрепление их за крестьянами на условиях долговременной аренды. Реакционная печать обвинила Милля в «коммунизме», в пропаганде лозунга Прудона «Собственность — это кража!» Но за выступлениями Милля против системы лендлордизма стояли многолетние изыскания политэконома, убежденного в том, что лишь предоставление земли в собственность тем, кто ее обрабатывает, поможет решить проблему нищеты ирландской деревни, заставит крестьян заботиться о поддержании и умножении плодородия земли и о сознательном ограничении размера семьи.

Многочисленное потомство нищих ирландских коттеров (крестьяне — мелкие арендаторы, вынужденные возобновлять свою аренду ежегодно) заполняло детские приюты Англии, составляя резерв бродяжничества и преступности. Однако наиболее прочное место в политической деятельности Милля по-прежнему занимали вопросы расширения представительной демократии и избирательной реформы.

В 1867 году острое соперничество между двумя основными политическими партиями Англии позволило провести через парламент закон об избирательной реформе, значительно расширявший избирательные права населения Англии и положивший в основу выборов в нижнюю палату — парламента принцип строго пропорционального представительства. Впервые в число избирателей была включена большая часть рабочего класса. Милль активно содействовал продвижению и принятию этой реформы. Вместе с тем его внимание было привлечено к обстоятельству, которое он считал важнейшим и глубочайшим пороком реформы, — к тому, что женщины, как и прежде, были лишены избирательных прав. Он усматривал в этом факте тесную связь с общим гражданским и правовым положением женщин даже в просвещенных и развитых странах.

Плодом многолетних размышлений Дж. С. Милля над женским вопросом была книга «Угнетение женщин» (1869), за короткий срок переведенная на основные европейские языки и вызвавшая огромный интерес и бурную дискуссию во всем мире. В кругах «мужского истэблишмента» того времени книга Милля и возникшее в то время широкое суфражистское движение за равноправие женщин во всех сферах вызвали крайне отрицательную и гневную реакцию. Нескончаемое число памфлетов, карикатур и пасквилей обрушилось на это движение и на Милля как его идеолога. Во всем этом Милля больше всего беспокоило то что многие передовые люди проявили полное непонимание важности движения за гражданские права женщин. В этом он усматривал свидетельство глубоко укоренившегося социального предрассудка.

Движение обвиняли в том, что оно ставит целью разрушить семью, лишить женщину всех тех качеств, которые делают ее привлекательной и ценной в обществе. За представительницами его закрепилась презрительная кличка «синий чулок», и действительно, простая и строгая одежда «суфражисток» как бы бросала вызов привычному кокетству «слабого пола».

В позиции Дж. С. Милля как одного из признанных идеологов этого движения не было ничего такого, что призывало бы женщин к обязательному соперничеству с мужчинами во всех областях общественной и профессиональной деятельности. В своем подходе к проблемам женского равноправия, как и в других случаях, он подчеркивал необходимость создания равных начальных условий для мужчин и женщин.

Последние годы жизни Милль провел в своем имении во Франции, продолжая работать над рукописями, часть из которых была опубликована уже после его смерти. Умер он в мае 1873 года после короткой болезни, простудившись во время одной из своих продолжительных прогулок.