Привидения, гороскопы, предчувствия

Неужели могущество человека простирается еще дальше? Неужели он может раздвояться, так сказать, и показываться в одно и то же время в двух различных местах?

Неоспоримо доказан факт одновременного присутствия епископа Альфонса де Дигури, при смертном одре папы Ганганелли, и в окрестностях Рима, в положении с увлечением до беспамятства молящегося.

Когда он пришел в себя, то сказал своим служителям, коленопреклоненным у его постели: «Друзья мои, святой отец скончался».

Через два дня курьер подтвердил это известие; час смерти совершенно совпадал с часом, когда епископ пришел в себя.

Очень вероятно, что агония папы так подействовала на нервную систему присутствующих, что в последние торжественные минуты души их достигнув великого нравственного напряжения, увидали призрак епископа, его интеллектуальное существо; в состоянии нормальном, спокойном они, вероятно, и не заметили бы его появления.

Предметы, которые можно видеть, все гда видимы, но глаза наши не так совершен ны, чтоб их видеть.

Если вы взглянете в телескоп, вы увидите деревья, людей, животных там, где невооруженным глазом вы не видите ничего, кроме тумана.

«Если допустить возможность привидений, – говорит Бальзак в «Ьошв Lambert», – то их может видеть только внутренний дух человека; когда он приходит в состояние экстаза и получает поразительную тонкость зрения, тогда он видит призрак, который, может быть, постоянно носится около него, но который неуловим для внешних чувств».

Вальтер Скотт говорит в своей «Демонологии»:

«Человечество с давних времен привыкло верить в явления сверхъестественные, что зависит от уверенности в том, что после своей смерти, каждый человек, начиная от последнего нищего до монарха, продолжает свое существование за гробом, и по воле Высшего Существа может явиться на земле между нами хотя и лишенный телесной оболочки. Следовательно, возможность появления загробных существ должна быть признаваема каждым верующим в Бога и в его Всемогущество».

Крестьяне утверждают серьезно, что они видали мертвецов и леших, и эти явления, кажущиеся невероятными жителям городов и действительно немыслимые для них, тем не менее вероятны в среде крестьян, которые живут преимущественно инстинктами; их суеверие и боязнь могут так раздражать нервную систему, что они доходят до некоторой степени ясновидения, и видят призраки, которые вызываются их воспоминаниями и появляются в лучах планетного тока. Казотт сказал однажды: «Эта зала полна людей, но я еще вижу ясно тех, которые уже не существуют на земле». Но Казотт был ясновидящим, и всем известно знаменитое предсказание, сказанное им за большим обедом в высшем обществе, переданное Лагарпом.

Впрочем, можно признать призраки только как отражение, которое мы оставляем в зеркале и потому они не должны внушать страха, как и изображения, отражающиеся в зеркале.

Те, которые смеются над верой в привидения, в то же время не находят невероятным, что мысль в одно мгновение переносится за тысячи верст. Оба явления основаны на одном начале. Когда Шрепфер, известный всему Лейпцигу, показывал желающим тени их родителей, он делал то же, что теперь каждый день делает фотограф; только он шел несколько дальше. Он увеличивал силу зрения – и только.

Когда позднее эта сила будет вполне развита, нам покажется очень смешным то, что мы теперь называем разумом. Во время сна мы свободно сообщаемся с духами и они могут продсказывать нам будущее, показывая нам ряд призраков, населяющих лучи планетного тока, к которому они сами принадлежат. У некоторых особ, одаренных особенной организацией, сны бывают пророческие.

«Душа наша, – говорит Рабле, – во время сна тела, отделяется и отправляется на свою родину – небо, где получает особенные откровения о своем божественном происхождении, и созерцая эту бесконечную сферу, где нет ничего случайного, преходящего, нет прошедшего и будущего, видит не только прошлое, но и будущее, и приносит свое познание своей материальной оболочке. Правда, она не передает их во всей чистоте и ясности их; щадя несовершенство и непрочность телесных способностей, как луна, принимая свет от солнца, не передает нам его таким же ярким и чистым, как получает его сама».

Гофманн говорит:

«С тех пор как хаос образовал материю, дух земли берет различные формы из этой живущей материи и производит сны и привидения. Эти призраки суть очертания того, что было или что еще будет создано».

Душа не стареется никогда; умственные способности по-видимому ослабевают в старости, но и это неверно; способность не теряет своей силы, но тело дряхлеет и не может уже ей повиноваться. Когда наступает время ослабления всего организма, тогда действительно расстраивается согласие между органами и мыслью. Но в самую минуту разлучения души от тела, мгновенно возникает энергическая реакция и тогда душа говорит и часто пророчествует. Рабле говорит еще:

«Когда мы находимся в безопасной пристани, мы следим издали за мореходами, плывущими в беспредельном море, мы молимся безмолвною молитвой за их благополучное прибытие в гавань; и когда они приближаются наконец к берегу, мы их приветствуем знаками и словами и поздравляем их с благополучным окончанием путешествия. Так и ангелы, герои и добрые духи (по доктрине платонической), видя человека, близкого к смерти, к этому безопасному пристанищу, месту отдохновения вне земных тревог, приветствуют его, утешают его, разговаривают с ним и начинают его посвящать в божественные тайны».

«Следовательно, будущее существует?» – спросят нас. Без сомнения.

Да, будущее существует, но как дитя в утробе матери, формы которого еще недостаточно развились, чтобы жить.

Дитя может и не остаться живым – так и будущее может быть изменено свободной волей человека. Но тем не менее, не подлежит сомнению, что есть существа, обреченные судьбою, с самого дня рождения на горе и страдания и на борьбу с этими страданиями, и по теории возвращения душ, они очищаются посредством этих испытаний.

Эти существа носят на себе какой-то от печаток своей судьбы, и замечательно на блюдение неба в минуту их рождения.

По теории древних астрологов, положение звезд в это время имеет сильное влияние, губительное или благодетельное; посвященный в эти тайны может свободно читать знаки, начертанные на всем существе младенца. Для него видима судьба человека, его добрые или злые наклонности, которые, так сказать, окружают его извне своими лучами. Планетный ток сохраняет все отражения, и следовательно, и вид неба в минуту появления младенца; он содействует как зарождению, так и рождению его.

Парацельс первый заметил, что отражения, сохраняющиеся в планетном эфире, запечатлеваются на существах, рожденных с его помощью.

Эти знаки видимы на человеке, на животных, на листьях растений и даже на минералах. Человек носит их на всем своем теле, но преимущественно на челе и на руках.

Познание этих знаков и объяснение их – и есть дар прорицания. Что астрологи читают по звездам, то хироманты читают по рукам, линии которых соответствуют положению звезд в минуту рождения. Дар прорицания основан на логике.

Всякая форма неизбежно производит другие формы, которые суть ее результат и ее дополнение.

Так в планетном токе знаки явно обозначены, но они скрыты от несовершенного разума человека, но не от мудрости божественной. Таким же образом написано и будущее, результат прошедшего и настоящего.

Появляется облако на горизонте ясного неба, и моряки уже знают, что последствия этого облачка – буря и кораблекрушение.

Это облако – будущее, угрожающий знак, начертанный на небе.

Если матросы искусны, то кораблекрушение не случится, несмотря на бешеные вихри и вой бури; даже напротив, буря способствует быстроте их плавания.

Но если человек не предусмотрителен, если он не складывает паруса и ничего не делает для сопротивления буре, следствие неизбежно следует за причиной: кораблекрушение неминуемо.

Мудрый человек изменяет последствия, но буря все-таки сделала свое.

Homo sapiens dominabitur astris. Спрашивают, существует ли будущее; но барометр предсказывает вам ежедневно погоду завтрашнего дня, а завтра принадлежит к будущему.

Ласточки, летающие над самой поверхностью земли, соль, делающаяся влажною, тени, отбрасываемые предметами, освещенными солнцем, и делающиеся гуще и чернее обыкновенного, – все это возвещает дождь – будущее.

Подземные удары и засуха колодцев возвещают за неделю и за две извержение Везувия; две недели – это будущее.

Природа не запрещает угадывать ее тайны, она сама дает на каждом шагу предзнаменования и пророчества.

Провидение дало людям способность постигать тайны науки, чтоб они могли угадывать несчастия и избегать их или приготовиться к твердому перенесению их. Мало того, оно часто посылает слабым натурам, или сильным и избранным, предчувствия несчастий.

Предчувствия есть не что иное, как род пророчества. Часто встречаются храбрые воины, которые заранее предсказывают свою смерть в таком-то сражении, что и сбывалось на деле. Когда какое-либо неожиданное несчастье угрожает людям в высокой степени нервным, лучистая атмосфера, их окружающая, делается слабее и перестает действовать; мрак разливается в душе их и внутренний голос угрожает им близкой бедой, как гром глухо гремит перед наступлением грозы. Отсюда происходит эта странная боязнь, эта безотчетная грусть, это отчаяние, доходящее до смертной тоски. В такие минуты Брут видел в своей палатке призрака, назначившего ему свиданье в Филиппах, где Брут должен был погибнуть.

Если в подобном настроении вы пойдете к гадателю узнать по картам свою судьбу, то, снимая карты, вы приводите свой ток в соприкосновение с гадателем и под рукой его, часто человека грубого, несведущего, возникают одно за другим предсказания; и этот человек, магнетизируемый планетным током, открывает вам вашу будущность.

Бальзак говорит:

«Верить прорицателям будущего и угадыванию прошлого на картах или гороскопах кажется нам нелепостью; но нелепостью называли тоже и силу пара, а теперь называют так воздухоплавание; то же осуждение преследовало и изобретение пороха и книгопечатание, и последнее знаменитое изобретение – фотографии. Если бы кто пришел рассказать Наполеону о новейших успехах науки, он посадил бы того в Шарантон, как Ришелье посадил Соломона де Ко в Бисетр, когда тот принес ему известие о своем великом открытии – пароходе».

Мы пойдем дальше; мы убеждены, что если вы верите какому-либо знаку и спрашиваете его по-своему, так как вам внушает ваше суеверие, этот знак вам ответит, и ответит верно, если ваша вера совершенна, то есть, если вы совершенно отреклись от своего разума, и предались всем существом своим этому верованию. Какой бы ни был ваш эмблематический знак, раскрытая ли наудачу книга, номера ли, которые попадутся вам на глаза – это все равно. Но предметы придут к вам, а вы магнетизмом своим найдете их. Необходимо только, чтобы в этом случае действовал один инстинкт без всякого постороннего вмешательства. Игрок, постоянно погруженный в планетные токи, имеет целые теории суеверий, которые удивили бы вас, если бы они сообщили вам все свои маленькие слабости. Все они по-своему спрашивают судьбу и получают ответы; но если ответ неблагоприятен и советует им прекратить игру, они стараются объяснить этот ответ как-нибудь иначе, сообразно своему желанию и продолжают играть.

Нам остается сказать еще об одном феномене, может быть самом поразительном: о действии воли на планетный ток.

Оглавление